– Ты знаешь, – сказала она, – я никогда особенно не интересовалась твоей работой.
Он повернулся к ней, быстро улыбнувшись.
– Ничего занимательного. В должности поверенного в делах корпорации нет ничего особо примечательного. Большая часть того, что я делаю, – бесконечно повторяющиеся и порой бессмысленные действия.
– Тогда зачем ты этим занимаешься?
Он пожал плечами:
– Наверное, отчасти это вызов, принцип. Кроме того, мой отец – адвокат. Ну, ты понимаешь, семейная традиция и все такое. Это занимает меня и… – Он нетерпеливо оглянулся, разыскивая взглядом официантку. – Думаю, это удобно.
– Ясно, – задумчиво ответила Ли, стараясь представить, как он живет в Лос-Анджелесе. – Готова поспорить, что у тебя куча светских обязанностей.
– Немало, – согласился он. – Но я уверен, что моя светская жизнь очень скромна по сравнению с той, к которой привыкла ты. – Он подмигнул. – Ведь ты же знаменитость.
Ли недовольно взглянула на него, в этот момент официантка принесла виски. Питер произнес последнюю фразу с самодовольной улыбкой, и она ощутила некоторое беспокойство оттого, как неприятно он акцентировал слово «знаменитость». «Моя невеста? О, она – пианистка-виртуоз». Она почти услышала, как он говорит это своим друзьям и коллегам в Лос-Анджелесе.
– О Господи, – вдруг пробормотал Питер.
Она посмотрела на него, чтобы узнать, в чем дело. Он быстро поставил виски и поморщился.
– И где они откопали такое?
Она хихикнула.
– Я понимаю, ты пробовал лучшее виски?
– Я пробовал лучшие помои.
– Ну, в маленьких городах свои недостатки.
– Именно, в этом сонном городишке нет ни одного приличного корта.
Она подняла брови.
– Да ну? И этим занимаются серьезные адвокаты? Устраивают многомиллионные сделки в сельских клубах?
Он усмехнулся:
– У Лос-Анджелеса есть некоторые преимущества. – Он близко наклонился к ней, взял ее за руку и вдруг стал совершенно серьезным. – Знаешь, Ли, я и вправду уверен, что там мы добьемся успеха.
Она нахмурилась.
– Думаешь?
– Да. Там процветает мой бизнес, там происходит много культурных событий. Для тебя это тоже могло бы стать хорошей основой.
– Кажется, ты все продумал.
Он поджал губы.
– Это неправда, и ты это знаешь. Я просто предлагаю тебе. Я говорю, что мы оба смогли бы там работать. Разве не так должен выглядеть идеальный брак сегодня? Два человека работают, успешно совмещая и карьеру, и личную жизнь.
Она высвободила руку.
– Мне кажется, что многие браки сегодня кончаются разводом.
В его глаза закралась обида.
– Ли! Ради Бога, дай нам шанс. Ты развела нас еще до того, как мы поженились.
Она вздохнула, заставив себя примирительно улыбнуться.
– Ты прав, Питер. Извини, мне уже пора возвращаться к работе…
И все-таки сомнения не оставили ее даже за фортепьяно.
Ранним утром следующего дня Ли работала за домом на клумбе Майры и все еще обдумывала слова Питера. Она так любила его, а то, что он говорил об их работе в Лос-Анджелесе, больше походило на рассказ о слиянии двух процветающих фирм, чем о браке! Может быть, он просто ищет жену, которая будет способствовать его карьере и повысит социальный статус? Он хочет вернуть ее к концертной деятельности, чтобы иметь известную жену?
Она твердила себе, что мысли ее нелепы, но в глубине души все же оставались сомнения. Она увлеченно выкапывала совком сорняки. По крайней мере всегда приятно побыть утром на воздухе, на улице было относительно прохладно и тихо. Новые кондиционеры, установленные в доме, мастера выключили – искали место утечки фреона, а в столовой Майры расположился кружок рукоделия. Она еще не видела Питера и наслаждалась возможностью обдумать создавшееся положение до того, как он заметит ее отсутствие и отправится искать ее…
Однако утреннее спокойствие было нарушено гораздо раньше, чем она ожидала. Вдруг что-то большое и серое, с темно-синими и ярко-красными полосками, вылетело из открытого окна и, пролетев мимо ее головы, приземлилось прямо перед ней и быстро убежало. О Господи! Неужели это Кыш с мужским галстуком?
Ответ появился сам собой – Питер в потертых джинсах и несвежей футболке выбежал через черный ход, сжимая в руке черный водяной пистолет.
– Проклятый кот!
Он ловко прыгнул и оказался на ее клумбе.
– Куда он отправился?
– Я… м-м… туда! – в изумлении ответила она, указывая на восточный угол дома.
Питер устремился за котом, а Ли, хихикая, направилась за ним, желая узнать, в чем дело.
– А что он натворил? – крикнула она вдогонку.
– Негодник! Я поймал его во время грабежа, как раз в тот момент, когда собирался привести в порядок мансарду.
– Во время чего? Мне кажется, он просто играет с чьим-то старым галстуком.
– Чей-то старый галстук, – огрызнулся Питер, – является моим «Гуччи», который стоит сорок долларов.
– А, значит, это тоже инвестиции, – прыснула Ли, все еще идя за ним. – Полагаю, ты застраховал его?
– Очень смешно, Ли. К тому же я еще не надевал его ни разу, – проворчал он.
– Зато теперь Кыш надел его.
Они обогнули угол дома и, не увидев кота, устремились к фасаду. Его опять нигде не было, – но кусты азалии, росшие за лесами, построенными для маляров, подозрительно подергивались.
– Ага-а-а! – воскликнул Питер, шаря по кустам пистолетом. – Я знал, что этот хулиган где-то прячется!
Питер продолжал бить по кустам, невольно задевая по лесам. С колонны полилась тонкая струйка краски.
– Соображай, что творишь! – крикнул разгневанный маляр с самого верха массивной дорической колонны.
– Ой, извините, – с сожалением отозвался Питер, стирая с плеча пятна краски и смущенно кивая рабочему.
Ли, находившаяся на безопасном расстоянии от места событий, буквально сотрясалась от хохота.
– Вот он где! – крикнул вдруг Питер, когда Кыш показался из-за кустов и направился обратно к дому.
Питер и Ли устремились за котом, на котором все еще висел дорогой шелковый галстук.
В это самое время расположившиеся в столовой десять пожилых дам – члены Женского благотворительного общества рукоделия – наконец-то собрали свой последний узор. Он красовался на большом обеденном столе.
– О, это восхитительно! – объявила Клара Уокер, радостно всплеснув руками. – Джози, тебе не кажется, что это лучший узор с подсолнухами из тех, что мы когда-либо делали?
Семидесятивосьмилетняя Джози Райс почесала седую голову.
– Сдается мне, что в сорок восьмом двусторонний набивной ситец был получше, – прокряхтела она.
– Чушь! Ты вечно все критикуешь. Этот гораздо гармоничнее, правда, Майра?
– Да, – ответила Майра, оглядывая аккуратно разложенные отдельные кусочки. – Это явно самое лучшее из того, что мы когда-либо делали.
– Теперь всем не дышать, пока мы не зафиксируем узор, – распорядилась Клара Уокер, председательница общества.
В мгновение ока Кыш влетел в комнату через окно и приземлился точно в центр узора. Множество отдельных квадратов разлетелось во все стороны. В столовой буквально разверзся ад.
– Дикое животное! – воскликнул кто-то, когда Кыш резво соскочил со стола и сунулся в коробку с рукоделием Эрики Каннингем, перевернув и рассыпав по полу все содержимое.
Пока кот барахтался, высвобождаясь от тесемок и клубков, в комнату ворвался Питер с пистолетом в руке.
– Где он? – гаркнул он, невольно направив пистолет на Клару Уокер.
Женщины закричали.
– Это вооруженный грабеж! – истерически взвизгнула Клара.
– У него один из тех… немецких пистолетов! – закричала другая.
– Нас всех убьют! – воскликнула третья.
Ли с интересом наблюдала за происходящим.
– Это не грабитель, Клара. Это мой несносный племянник Питер и его невеста, – успокаивала дам Майра.
Кышу наконец удалось выбраться из коробки для рукоделия. Он опрометью бросился из комнаты, обмотанный кружевами поверх галстука Питера.
– Майра! – завопил кто-то. – Окантовка для узора! Эта рысь удрала с ней!
– Мы должны вернуть ее во что бы то ни стало! – решительно ответила Майра.
Дело приняло серьезный оборот. Кыш, преследуемый Питером, Ли и членами общества рукоделия, вздыбил шерсть, взлетел по главной лестнице, спустился мимо двух ошалевших маляров, промчался вниз по лестнице, ведущей на кухню, вернулся в коридор первого этажа и опять взбежал по главной лестнице. Потом в конце верхнего коридора все неожиданно закончилось громким плеском и совершенно патетическим мяуканьем.
На мгновение время точно замерло. Группа людей стояла в коридоре и с испугом рассматривала кота. У их ног простирались кружева, лежавшие цветистыми изгибами от середины лестницы до конца коридора, где сидел Кыш. Его зеленые глаза настороженно следили за дюжиной преследователей, кровожадно взирающих на него, серое тело сжалось комком в полупустой банке с белой краской. Новый дорогостоящий галстук Питера все еще свободно болтался вокруг серебристой шеи кота, а конец его впитывал краску, словно губка. Питер выглядел совершенно растерянным. Единственный звук, прозвучавший в повисшей тишине, был стук водяного пистолета, выпавшего из беспомощных пальцев Питера.
Майра подошла к племяннику, возмущенно уперев руки в бока:
– Питер Уэбстер, негодяй! Хватит озорничать! Посмотри, что ты сделал с бедным Кышем!
– Бедным Кышем? – прошептал Питер, сбитый с толку, поворачиваясь к тете с таким лицом, будто ему угодили по лбу железной сковородой.
– Если тебе так уж хочется поиграть с котом, Питер…
– Поиграть с котом?
– Пожалуйста, делай это, когда у меня нет гостей. Ничего бы подобного не случилось, если бы ты не стал мучить бедное животное.
Питер открыл рот, но был не в состоянии произнести ни слова.
– При сложившихся обстоятельствах, – с чувством продолжила Майра, – я настаиваю на том, чтобы ты вымыл его.
Она повернулась к дамам, выстроившимся за ней.
– А теперь, леди, не желаете ли вы пройти со мной? Сегодня утром нас уже достаточно оскорбили…
Собрав кружева и с большим достоинством расправив плечи, члены кружка рукоделия двинулись строем вниз. Ли хихикнула, когда услышала удаляющийся голос Майры:
– Питер вообще довольно приличный молодой человек.
Недоуменно покачивая головами и бормоча что-то про кофе, маляры последовали за дамами.
Ли подошла к Питеру, изо всех сил стараясь не рассмеяться. Кыш все еще беспомощно сидел в банке с белой краской и смотрел на Питера, который вернулся к борьбе характеров кота и человека. Оценив выражение лица Питера, Ли быстро подумала, что если бы можно было убить взглядом, то серый разбойник уж точно был бы мертв и зарыт. Когда она подошла к банке с краской, Кыш взглянул на нее и очень жалостливо мяукнул.
– Извини, приятель, – сказала она, – не знаю, смогу ли я помочь тебе в этот раз.
Она нагнулась и не спеша сняла заляпанный краской галстук с шеи Кыша.
– Ты это искал? – весело поинтересовалась она. – Именно то, что молодой преуспевающий адвокат надевает на… м-м-м теннисный корт?
Не обращая внимания на свирепый взгляд Питера, Ли очень аккуратно завязала испорченный галстук вокруг его шеи.
– Ты делаешь большое дело, перевоспитывая Кыша, – сказала она, серьезно улыбаясь. Ли завязала галстук в идеальный узел и заботливо расправила его на футболке. Нагнувшись, она осторожно взяла кота, покрытого слоем краски, и, держа его от себя на расстоянии вытянутой руки, положила в руки изумленного Питера.
– Продолжайте большое дело, адвокат, – заключила она.
Чуть позже, уже стоя под душем, Ли все еще улыбалась про себя. Пока Питер купал кота, она не отважилась заходить к нему. Она лишь смеялась, представляя себе выражение лица Питера, когда он трет сопротивляющегося Кыша. Поначалу она даже не услышала, что кто-то барабанит в дверь ванной. Стук стал громче, она выключила воду и прислушалась.
– Кто там? – спросила она, взволнованная настойчивым стуком.
– Смена белья, мэм.
– Питер!
Она с испуганными глазами схватила полотенце, подошла к двери и распахнула ее. За дверью стоял Питер. Он улыбался, на нем все еще была одежда, забрызганная краской, а в вытянутых руках – стопка свежих белых полотенец.
– Ханна как раз собиралась уходить. Я сказал ей, что сам отнесу это наверх.
– Ты что, с ума сошел? – спросила Ли, вцепившись в узкое полотенце, чуть прикрывавшее ее. – Мисс Майра…
– Майра и Вида Джин ушли с Кларой Уокер. У бедной Клары опять приступ. Наверное, она переволновалась.
– Ничего серьезного, я надеюсь? – обеспокоенно спросила Ли.
– Ни в коей мере. Майра заверила меня, что у Клары приступы случаются регулярно на протяжении сорока лет и она явно переживет нас всех.
– Рада слышать, то есть я рада, что с ней ничего серьезного, – запинаясь, произнесла Ли, начиная остро чувствовать возбужденный взгляд Питера. – Теперь не мог бы ты выйти отсюда? Маляры…
– Они закончили на сегодня, дорогая.
Он вошел в ванную комнату. Его глаза решительно блестели.
– А теперь ты смоешь с меня каждую каплю этой краски, – произнес он грозно, кладя полотенца на плетеную корзину.
Сердце Ли учащенно забилось, а щеки запылали.
– Питер, это смешно. Я не могу…
– Не можешь?
Он резко сорвал с нее полотенце, Ли даже вскрикнула от изумления, и начал снимать с себя одежду.
– Неужели ты и вправду подумала, что я отпущу тебя безнаказанно после того, как ты приняла сторону кота? Полезай в душ и вооружись мылом, женщина. Если будешь стараться, то смоешь с меня краску прежде, чем я забрызгаю ею тебя.
Он смахнул с рубашки каплю липкой краски, попавшей ей в лицо, и Ли поняла, что иного выхода у нее нет. Она попыталась схватить полотенце и выбежать из комнаты, но он тут же настиг ее. Он с силой потащил ее в душ, торопливо скинул остальную одежду и открыл воду. Поначалу она больше избегала краски, чем его наготы, поскольку он несколько раз со смехом сдавливал ее в объятиях, тщательно намазывая белой гадостью. Защищаясь, она атаковала его мылом.
– Питер Уэбстер, ты не постоишь спокойно, чтобы я могла тереть тебя? – потребовала она, изгибаясь и смеясь.
Каким-то чудом остатки краски были смыты.
– А теперь надо хорошо повеселиться, – сказал Питер.
Двинувшись к ней, он прижал ее к стене душевой. Она наконец ощутила его всем телом, когда они стояли, тесно прижавшись друг к другу. Их скользкие тела сливались в единое целое, когда по ним стекала горячая вода. Ли почувствовала, что сходит с ума. Казалось, с тех пор как они были вместе, прошло так много времени, и ее тоска по нему была неизмерима.
– Питер, если ты не прекратишь… – задыхаясь, произнесла она.
Он испустил тяжкий вздох.
– Я не остановлюсь. Леди, вы узнаете, что моя жажда мести едва утолена…
Он выключил воду и вытолкнул ее из душа. Слегка обтершись полотенцем, он отнес ее в спальню и сразу же ненасытно набросился на нее. Его глаза светились от сумасшедшего желания. Их золотые тела освещало солнце.
– О, Питер, – с трудом произнесла Ли. – Это совершенно…
– Незаконно?
– Да.
Он засмеялся.
– Не будем больше говорить о разводе, ладно? До тех пор, пока мы не заключим брак, – добавил он, укусив ее в шею.
– Хорошо.
– Я никогда не отпущу тебя. Ты узнаешь, что на суде я серьезный противник.
– Ты везде серьезный противник, – сказала она, застонав, когда он сжал ее болевшую от желания грудь.
Питер имел сверхъестественную способность превращать ее сомнения и все вокруг, кроме восхитительного ощущения его близости, в нечто прозрачное и исчезающее.
Он приподнялся над ней, его глаза торжествующе светились.
– А теперь, леди, подробно обсудим вашу утреннюю измену…
– О, Питер, – пробормотала она, когда он вошел в нее. – Таким образом вы можете обсуждать со мной что угодно в любое время, господин адвокат….
Глава 10
Он повернулся к ней, быстро улыбнувшись.
– Ничего занимательного. В должности поверенного в делах корпорации нет ничего особо примечательного. Большая часть того, что я делаю, – бесконечно повторяющиеся и порой бессмысленные действия.
– Тогда зачем ты этим занимаешься?
Он пожал плечами:
– Наверное, отчасти это вызов, принцип. Кроме того, мой отец – адвокат. Ну, ты понимаешь, семейная традиция и все такое. Это занимает меня и… – Он нетерпеливо оглянулся, разыскивая взглядом официантку. – Думаю, это удобно.
– Ясно, – задумчиво ответила Ли, стараясь представить, как он живет в Лос-Анджелесе. – Готова поспорить, что у тебя куча светских обязанностей.
– Немало, – согласился он. – Но я уверен, что моя светская жизнь очень скромна по сравнению с той, к которой привыкла ты. – Он подмигнул. – Ведь ты же знаменитость.
Ли недовольно взглянула на него, в этот момент официантка принесла виски. Питер произнес последнюю фразу с самодовольной улыбкой, и она ощутила некоторое беспокойство оттого, как неприятно он акцентировал слово «знаменитость». «Моя невеста? О, она – пианистка-виртуоз». Она почти услышала, как он говорит это своим друзьям и коллегам в Лос-Анджелесе.
– О Господи, – вдруг пробормотал Питер.
Она посмотрела на него, чтобы узнать, в чем дело. Он быстро поставил виски и поморщился.
– И где они откопали такое?
Она хихикнула.
– Я понимаю, ты пробовал лучшее виски?
– Я пробовал лучшие помои.
– Ну, в маленьких городах свои недостатки.
– Именно, в этом сонном городишке нет ни одного приличного корта.
Она подняла брови.
– Да ну? И этим занимаются серьезные адвокаты? Устраивают многомиллионные сделки в сельских клубах?
Он усмехнулся:
– У Лос-Анджелеса есть некоторые преимущества. – Он близко наклонился к ней, взял ее за руку и вдруг стал совершенно серьезным. – Знаешь, Ли, я и вправду уверен, что там мы добьемся успеха.
Она нахмурилась.
– Думаешь?
– Да. Там процветает мой бизнес, там происходит много культурных событий. Для тебя это тоже могло бы стать хорошей основой.
– Кажется, ты все продумал.
Он поджал губы.
– Это неправда, и ты это знаешь. Я просто предлагаю тебе. Я говорю, что мы оба смогли бы там работать. Разве не так должен выглядеть идеальный брак сегодня? Два человека работают, успешно совмещая и карьеру, и личную жизнь.
Она высвободила руку.
– Мне кажется, что многие браки сегодня кончаются разводом.
В его глаза закралась обида.
– Ли! Ради Бога, дай нам шанс. Ты развела нас еще до того, как мы поженились.
Она вздохнула, заставив себя примирительно улыбнуться.
– Ты прав, Питер. Извини, мне уже пора возвращаться к работе…
И все-таки сомнения не оставили ее даже за фортепьяно.
Ранним утром следующего дня Ли работала за домом на клумбе Майры и все еще обдумывала слова Питера. Она так любила его, а то, что он говорил об их работе в Лос-Анджелесе, больше походило на рассказ о слиянии двух процветающих фирм, чем о браке! Может быть, он просто ищет жену, которая будет способствовать его карьере и повысит социальный статус? Он хочет вернуть ее к концертной деятельности, чтобы иметь известную жену?
Она твердила себе, что мысли ее нелепы, но в глубине души все же оставались сомнения. Она увлеченно выкапывала совком сорняки. По крайней мере всегда приятно побыть утром на воздухе, на улице было относительно прохладно и тихо. Новые кондиционеры, установленные в доме, мастера выключили – искали место утечки фреона, а в столовой Майры расположился кружок рукоделия. Она еще не видела Питера и наслаждалась возможностью обдумать создавшееся положение до того, как он заметит ее отсутствие и отправится искать ее…
Однако утреннее спокойствие было нарушено гораздо раньше, чем она ожидала. Вдруг что-то большое и серое, с темно-синими и ярко-красными полосками, вылетело из открытого окна и, пролетев мимо ее головы, приземлилось прямо перед ней и быстро убежало. О Господи! Неужели это Кыш с мужским галстуком?
Ответ появился сам собой – Питер в потертых джинсах и несвежей футболке выбежал через черный ход, сжимая в руке черный водяной пистолет.
– Проклятый кот!
Он ловко прыгнул и оказался на ее клумбе.
– Куда он отправился?
– Я… м-м… туда! – в изумлении ответила она, указывая на восточный угол дома.
Питер устремился за котом, а Ли, хихикая, направилась за ним, желая узнать, в чем дело.
– А что он натворил? – крикнула она вдогонку.
– Негодник! Я поймал его во время грабежа, как раз в тот момент, когда собирался привести в порядок мансарду.
– Во время чего? Мне кажется, он просто играет с чьим-то старым галстуком.
– Чей-то старый галстук, – огрызнулся Питер, – является моим «Гуччи», который стоит сорок долларов.
– А, значит, это тоже инвестиции, – прыснула Ли, все еще идя за ним. – Полагаю, ты застраховал его?
– Очень смешно, Ли. К тому же я еще не надевал его ни разу, – проворчал он.
– Зато теперь Кыш надел его.
Они обогнули угол дома и, не увидев кота, устремились к фасаду. Его опять нигде не было, – но кусты азалии, росшие за лесами, построенными для маляров, подозрительно подергивались.
– Ага-а-а! – воскликнул Питер, шаря по кустам пистолетом. – Я знал, что этот хулиган где-то прячется!
Питер продолжал бить по кустам, невольно задевая по лесам. С колонны полилась тонкая струйка краски.
– Соображай, что творишь! – крикнул разгневанный маляр с самого верха массивной дорической колонны.
– Ой, извините, – с сожалением отозвался Питер, стирая с плеча пятна краски и смущенно кивая рабочему.
Ли, находившаяся на безопасном расстоянии от места событий, буквально сотрясалась от хохота.
– Вот он где! – крикнул вдруг Питер, когда Кыш показался из-за кустов и направился обратно к дому.
Питер и Ли устремились за котом, на котором все еще висел дорогой шелковый галстук.
В это самое время расположившиеся в столовой десять пожилых дам – члены Женского благотворительного общества рукоделия – наконец-то собрали свой последний узор. Он красовался на большом обеденном столе.
– О, это восхитительно! – объявила Клара Уокер, радостно всплеснув руками. – Джози, тебе не кажется, что это лучший узор с подсолнухами из тех, что мы когда-либо делали?
Семидесятивосьмилетняя Джози Райс почесала седую голову.
– Сдается мне, что в сорок восьмом двусторонний набивной ситец был получше, – прокряхтела она.
– Чушь! Ты вечно все критикуешь. Этот гораздо гармоничнее, правда, Майра?
– Да, – ответила Майра, оглядывая аккуратно разложенные отдельные кусочки. – Это явно самое лучшее из того, что мы когда-либо делали.
– Теперь всем не дышать, пока мы не зафиксируем узор, – распорядилась Клара Уокер, председательница общества.
В мгновение ока Кыш влетел в комнату через окно и приземлился точно в центр узора. Множество отдельных квадратов разлетелось во все стороны. В столовой буквально разверзся ад.
– Дикое животное! – воскликнул кто-то, когда Кыш резво соскочил со стола и сунулся в коробку с рукоделием Эрики Каннингем, перевернув и рассыпав по полу все содержимое.
Пока кот барахтался, высвобождаясь от тесемок и клубков, в комнату ворвался Питер с пистолетом в руке.
– Где он? – гаркнул он, невольно направив пистолет на Клару Уокер.
Женщины закричали.
– Это вооруженный грабеж! – истерически взвизгнула Клара.
– У него один из тех… немецких пистолетов! – закричала другая.
– Нас всех убьют! – воскликнула третья.
Ли с интересом наблюдала за происходящим.
– Это не грабитель, Клара. Это мой несносный племянник Питер и его невеста, – успокаивала дам Майра.
Кышу наконец удалось выбраться из коробки для рукоделия. Он опрометью бросился из комнаты, обмотанный кружевами поверх галстука Питера.
– Майра! – завопил кто-то. – Окантовка для узора! Эта рысь удрала с ней!
– Мы должны вернуть ее во что бы то ни стало! – решительно ответила Майра.
Дело приняло серьезный оборот. Кыш, преследуемый Питером, Ли и членами общества рукоделия, вздыбил шерсть, взлетел по главной лестнице, спустился мимо двух ошалевших маляров, промчался вниз по лестнице, ведущей на кухню, вернулся в коридор первого этажа и опять взбежал по главной лестнице. Потом в конце верхнего коридора все неожиданно закончилось громким плеском и совершенно патетическим мяуканьем.
На мгновение время точно замерло. Группа людей стояла в коридоре и с испугом рассматривала кота. У их ног простирались кружева, лежавшие цветистыми изгибами от середины лестницы до конца коридора, где сидел Кыш. Его зеленые глаза настороженно следили за дюжиной преследователей, кровожадно взирающих на него, серое тело сжалось комком в полупустой банке с белой краской. Новый дорогостоящий галстук Питера все еще свободно болтался вокруг серебристой шеи кота, а конец его впитывал краску, словно губка. Питер выглядел совершенно растерянным. Единственный звук, прозвучавший в повисшей тишине, был стук водяного пистолета, выпавшего из беспомощных пальцев Питера.
Майра подошла к племяннику, возмущенно уперев руки в бока:
– Питер Уэбстер, негодяй! Хватит озорничать! Посмотри, что ты сделал с бедным Кышем!
– Бедным Кышем? – прошептал Питер, сбитый с толку, поворачиваясь к тете с таким лицом, будто ему угодили по лбу железной сковородой.
– Если тебе так уж хочется поиграть с котом, Питер…
– Поиграть с котом?
– Пожалуйста, делай это, когда у меня нет гостей. Ничего бы подобного не случилось, если бы ты не стал мучить бедное животное.
Питер открыл рот, но был не в состоянии произнести ни слова.
– При сложившихся обстоятельствах, – с чувством продолжила Майра, – я настаиваю на том, чтобы ты вымыл его.
Она повернулась к дамам, выстроившимся за ней.
– А теперь, леди, не желаете ли вы пройти со мной? Сегодня утром нас уже достаточно оскорбили…
Собрав кружева и с большим достоинством расправив плечи, члены кружка рукоделия двинулись строем вниз. Ли хихикнула, когда услышала удаляющийся голос Майры:
– Питер вообще довольно приличный молодой человек.
Недоуменно покачивая головами и бормоча что-то про кофе, маляры последовали за дамами.
Ли подошла к Питеру, изо всех сил стараясь не рассмеяться. Кыш все еще беспомощно сидел в банке с белой краской и смотрел на Питера, который вернулся к борьбе характеров кота и человека. Оценив выражение лица Питера, Ли быстро подумала, что если бы можно было убить взглядом, то серый разбойник уж точно был бы мертв и зарыт. Когда она подошла к банке с краской, Кыш взглянул на нее и очень жалостливо мяукнул.
– Извини, приятель, – сказала она, – не знаю, смогу ли я помочь тебе в этот раз.
Она нагнулась и не спеша сняла заляпанный краской галстук с шеи Кыша.
– Ты это искал? – весело поинтересовалась она. – Именно то, что молодой преуспевающий адвокат надевает на… м-м-м теннисный корт?
Не обращая внимания на свирепый взгляд Питера, Ли очень аккуратно завязала испорченный галстук вокруг его шеи.
– Ты делаешь большое дело, перевоспитывая Кыша, – сказала она, серьезно улыбаясь. Ли завязала галстук в идеальный узел и заботливо расправила его на футболке. Нагнувшись, она осторожно взяла кота, покрытого слоем краски, и, держа его от себя на расстоянии вытянутой руки, положила в руки изумленного Питера.
– Продолжайте большое дело, адвокат, – заключила она.
Чуть позже, уже стоя под душем, Ли все еще улыбалась про себя. Пока Питер купал кота, она не отважилась заходить к нему. Она лишь смеялась, представляя себе выражение лица Питера, когда он трет сопротивляющегося Кыша. Поначалу она даже не услышала, что кто-то барабанит в дверь ванной. Стук стал громче, она выключила воду и прислушалась.
– Кто там? – спросила она, взволнованная настойчивым стуком.
– Смена белья, мэм.
– Питер!
Она с испуганными глазами схватила полотенце, подошла к двери и распахнула ее. За дверью стоял Питер. Он улыбался, на нем все еще была одежда, забрызганная краской, а в вытянутых руках – стопка свежих белых полотенец.
– Ханна как раз собиралась уходить. Я сказал ей, что сам отнесу это наверх.
– Ты что, с ума сошел? – спросила Ли, вцепившись в узкое полотенце, чуть прикрывавшее ее. – Мисс Майра…
– Майра и Вида Джин ушли с Кларой Уокер. У бедной Клары опять приступ. Наверное, она переволновалась.
– Ничего серьезного, я надеюсь? – обеспокоенно спросила Ли.
– Ни в коей мере. Майра заверила меня, что у Клары приступы случаются регулярно на протяжении сорока лет и она явно переживет нас всех.
– Рада слышать, то есть я рада, что с ней ничего серьезного, – запинаясь, произнесла Ли, начиная остро чувствовать возбужденный взгляд Питера. – Теперь не мог бы ты выйти отсюда? Маляры…
– Они закончили на сегодня, дорогая.
Он вошел в ванную комнату. Его глаза решительно блестели.
– А теперь ты смоешь с меня каждую каплю этой краски, – произнес он грозно, кладя полотенца на плетеную корзину.
Сердце Ли учащенно забилось, а щеки запылали.
– Питер, это смешно. Я не могу…
– Не можешь?
Он резко сорвал с нее полотенце, Ли даже вскрикнула от изумления, и начал снимать с себя одежду.
– Неужели ты и вправду подумала, что я отпущу тебя безнаказанно после того, как ты приняла сторону кота? Полезай в душ и вооружись мылом, женщина. Если будешь стараться, то смоешь с меня краску прежде, чем я забрызгаю ею тебя.
Он смахнул с рубашки каплю липкой краски, попавшей ей в лицо, и Ли поняла, что иного выхода у нее нет. Она попыталась схватить полотенце и выбежать из комнаты, но он тут же настиг ее. Он с силой потащил ее в душ, торопливо скинул остальную одежду и открыл воду. Поначалу она больше избегала краски, чем его наготы, поскольку он несколько раз со смехом сдавливал ее в объятиях, тщательно намазывая белой гадостью. Защищаясь, она атаковала его мылом.
– Питер Уэбстер, ты не постоишь спокойно, чтобы я могла тереть тебя? – потребовала она, изгибаясь и смеясь.
Каким-то чудом остатки краски были смыты.
– А теперь надо хорошо повеселиться, – сказал Питер.
Двинувшись к ней, он прижал ее к стене душевой. Она наконец ощутила его всем телом, когда они стояли, тесно прижавшись друг к другу. Их скользкие тела сливались в единое целое, когда по ним стекала горячая вода. Ли почувствовала, что сходит с ума. Казалось, с тех пор как они были вместе, прошло так много времени, и ее тоска по нему была неизмерима.
– Питер, если ты не прекратишь… – задыхаясь, произнесла она.
Он испустил тяжкий вздох.
– Я не остановлюсь. Леди, вы узнаете, что моя жажда мести едва утолена…
Он выключил воду и вытолкнул ее из душа. Слегка обтершись полотенцем, он отнес ее в спальню и сразу же ненасытно набросился на нее. Его глаза светились от сумасшедшего желания. Их золотые тела освещало солнце.
– О, Питер, – с трудом произнесла Ли. – Это совершенно…
– Незаконно?
– Да.
Он засмеялся.
– Не будем больше говорить о разводе, ладно? До тех пор, пока мы не заключим брак, – добавил он, укусив ее в шею.
– Хорошо.
– Я никогда не отпущу тебя. Ты узнаешь, что на суде я серьезный противник.
– Ты везде серьезный противник, – сказала она, застонав, когда он сжал ее болевшую от желания грудь.
Питер имел сверхъестественную способность превращать ее сомнения и все вокруг, кроме восхитительного ощущения его близости, в нечто прозрачное и исчезающее.
Он приподнялся над ней, его глаза торжествующе светились.
– А теперь, леди, подробно обсудим вашу утреннюю измену…
– О, Питер, – пробормотала она, когда он вошел в нее. – Таким образом вы можете обсуждать со мной что угодно в любое время, господин адвокат….
Глава 10
В следующий воскресный вечер Ли собиралась пойти на собрание жителей, обеспокоенных грязевыми потоками в Натчезе. Она рассказала об этом Питеру, когда они возвращались из церкви.
– Вчера я прочитала объявление в газете, – объяснила она. – Я подумала, что должна сообщить тебе, поскольку ты ведь хотел сходить на собрание, пока находишься здесь.
Питер встретил эту новость с восторгом, а Майра отказалась пойти с ним, сказав, что устала за утро.
– И все-таки я не понимаю, почему это так интересует тебя, – решила уточнить Ли, когда они с Питером ехали к гостинице в центре города, в которой должно было состояться собрание. – Разве ты не собираешься домой через несколько дней? – добавила она сдержанно.
Он медленно кивнул, темные очки не давали ей возможности увидеть выражение его глаз. – Я заказал билет на самолет из Джексона на вечер вторника.
Ли издала возглас разочарования.
– А это не раньше, чем ты планировал?
Он остановился на светофоре.
– Мне нужно ехать, Ли. Мне хотелось бы остаться подольше, но, поговорив с Мелиссой в среду, я узнал, что у нас возникли еще проблемы.
– О нет! Что случилось?
Он нажал на газ.
– Кажется, один из моих протеже почти провалил свое дело.
Ли вопросительно взглянула на него.
– Против нашего клиента было выдвинуто обвинение в нарушении авторских прав, – объяснил он. – Закон был явно на нашей стороне. Но… Сидни Андерсон – неопытный юрист, а дело слушалось присяжными, которые, к сожалению, были на стороне истца. Конечно, есть возможность подать на апелляцию, но мы не можем с уверенностью рассчитывать на это. А раз я порекомендовал нанять Сиднея, я обязан вернуться и спасти дело.
Ли серьезно кивнула:
– Разумеется, тебе нужно ехать.
Хотя ее слова и были искренними, упоминание о его отъезде заставило замолчать обоих. Наконец Питер снял солнечные очки и взглянул на нее.
– Возвращайся со мной, – с чувством произнес он.
Она неуверенно вздохнула. Сегодня Питер выглядел сногсшибательно: на нем был голубой костюм, в его волосах переливалось солнце, проникавшее через окно. Пылкий свет, лившийся из его глаз, оживил нескромные воспоминания о том, как страстно они занимались любовью несколько дней назад… Каждый раз, когда она думала о его предстоящем отъезде, у нее сжималось сердце, а глаза жгли слезы. Она жила в постоянном страхе перед тем, что его отъезд будет означать конец чуда, конец их любви. Вне Натчеза будет слишком много проблем – проблем, которые трудно разрешить.
Она отрицательно покачала головой:
– Я не могу поехать с тобой, Питер. Я знаю, что у тебя есть обязательства, которые ты должен выполнить, но я должна выполнить свои. Я обещала себе, что пробуду за пределами Калифорнии целый год.
– Мне не хочется расставаться, – сказал он. – Наши отношения такие недавние и поэтому очень хрупкие.
Она молчала некоторое время.
– Питер, – наконец сказала она, – если это должно случиться – пускай. Мы переживем проверку временем и расстоянием…
Они продолжили свой путь молча. Собрание проходило очень увлекательно. Пришло много заинтересованных людей. Председатель рассказал историю возникновения грязевых потоков в Натчезе, поведал о том, каким образом лёсс, легко охватывавший отвесные берега, разрушавшиеся во время дождей, является причиной оползней и насколько этот процесс усилили сильные ливни последних лет. Виноградная лоза усугубляет проблему – из-за нее в почве остается много влаги. Следуя порядку, назначенному председателем, присутствующие по очереди освещали отдельные проблемы. Домовладельцы жаловались, что не могут даже в дом войти через передние двери из-за оползней, закрывающих площадку.
Итоги собрания были подведены в докладах о деятельности подобных групп в Вашингтоне, об акциях, уже предпринятых на федеральном уровне. Строились планы на будущее. Питер внес несколько предложений, а после собрания остался поговорить с председателем и другими активистами общества. Вместе с Ли они познакомились с Томом Уилкерсоном, адвокатом Натчеза, и его женой Пегги. Питер пригласил приятную пару средних лет выпить с ними кофе в ресторане гостиницы.
– Мы так рады, что вы присутствовали на сегодняшнем собрании, – сказал Питеру Том Уилкерсон, когда, они пили кофе и ели великолепный ореховый торт. Том был уже немного лысеющим мужчиной с приятным лицом. Он подмигнул Ли и повернулся обратно к Питеру.
– Нам нужно привлечь к этой проблеме как можно больше юристов. Очень досадно, что вы уезжаете в Калифорнию так скоро.
– О, я обязательно вернусь, – ответил Питер, посмотрев на Ли.
Она скромно улыбнулась и повернулась к Пегги – приятной женщине в очках с рыжими вьющимися волосами.
– До сегодняшнего дня я и не представляла себе, сколько исторических ценностей будет потеряно, если ничего не предпринимать. Триста домов довоенной постройки – да это просто немыслимо!
– Действительно, – подтвердила Пегги. – Мы считаем Натчез одним из самых уникальных в историческом отношении городов Юга. В опасности не только дома в античном стиле, а еще и несколько прекрасных зданий викторианского стиля.
– Я знаю, мы с Питером побывали в некоторых из них. Мы, катались в кабриолете при луне…
– О, как это романтично! – воскликнула Пегги и заметила обручальное кольцо на пальце Ли. – Боже мой! Вы помолвлены? Как это трогательно!
Смущенная словами Пегги, Ли промычала что-то невнятное.
– Да, – твердо ответил Питер.
– Что ж, поздравляю! – улыбнулся Том.
Пегги, которая, казалось, заметила смущение Ли, толкнула мужа локтем в бок.
– А ты когда повезешь меня кататься при луне?
Все рассмеялись, и возникшая вдруг неловкость пропала.
– Ну так как вы думаете, что нам делать дальше? – спросил Питер Тома.
Том снова улыбнулся, помешивая кофе.
– Дальше надо будет прокатить мою жену в кабриолете при луне. Ну а если серьезно, – продолжил он, – это очень большая проблема. Как уже говорилось на собрании, правительственные исследования, порученные специалистам, еще не закончены. Мне было бы любопытно узнать, что порекомендуют они. Тем не менее это будущее. Пытаясь спасти наш город, мы явно боремся против матушки-природы. А вот чего матушка-природа не понимает, так это то, что уничтожает его двухсотлетнюю историю. И какой же выход? Устраивать насыпь и укреплять отвесный берег? Сжимать почву и уплотнять ее? Установить новые правила коммунальным службам и организациям по разведению растительности?
Он помолчал и сделал глоток кофе.
– Допустим, будет представлено реальное решение. Однако наш федеральный грант был учрежден только для того, чтобы исследовать проблему, а не решить ее. Поэтому необходимо будет заняться фондом, а значит, завязать бесконечную переписку с членами конгресса, что повлечет за собой сокращение федерального бюджета…
Том замолчал, все было понятно. Питер мрачно кивнул и протянул Тому свою визитную карточку.
– Когда я в следующий раз буду здесь, то, наверное, смогу съездить с вами в Вашингтон и помочь воздействовать на нужных людей оттуда.
Том был изумлен. Пегги улыбнулась Ли.
– Вы сделаете это для нас? – переспросил Том, доставая свою визитку.
Питер снова кивнул, обнимая Ли за плечи.
– Я бы сказал, что это дело, за которое следует сражаться.
На обратном пути в Уэверли-Хаус Ли опять размышляла над тем, как неожиданно Питер заинтересовался эрозией почвы в Натчезе. Он явно не собирался перебираться сюда – его жизнь и работа оставались в Лос-Анджелесе. Она предположила, что он планирует это в будущем, потому что когда-нибудь унаследует Уэверли-Хаус.
Они вошли в кухню через черный ход, где их приветствовала Майра.
– Ли, тебе после обеда дважды звонил некий Оскар Крюгер из Сан-Франциско. Я надеюсь, что у тебя дома все в порядке, дорогая.
Ли побелела.
– Оскар! Он обещал не связываться со мной!
– Твой менеджер? – догадался Питер.
– Да.
– Мистер Крюгер оставил номер, – дипломатично заметила Майра. – Он в блокноте на столе. А еще он сказал, что должен срочно поговорить с тобой, дорогая.
Майра помолчала и заговорила вновь:
– Вам сделать чай?
– Нет, спасибо, Майра.
Питер улыбнулся тете, когда та обняла Ли за талию в знак поддержки.
– Мы только что пили кофе с Томом и Пегги Уилкерсонами, – начала Ли.
Майра кивнула и предпочла тактично удалиться. Ли подошла к окну и застыла, рассматривая задний двор.
– Я просто не верю, что Оскар сделал это. – Она сжала кулаки. – Питер, он обещал мне год. Безмятежный год.
Питер подошел к ней и положил руки па плечи.
– Он знал, что ты находишься в Натчезе?
Она покачала головой:
– Нет, мои родители знали. Я звоню им иногда, чтобы рассказать, как у меня дела, так мы договаривались. Но они не выполнили условий договора, – с горечью продолжала она. – Они обещали, что если я буду регулярно давать знать о себе в течение этого года, то они ничего не скажут Оскару.
– А может быть, это и не они, – предположил Питер. – Может быть, кто-нибудь из твоих друзей…
– Нет. – Она повернулась, чтобы взглянуть на него. – У меня мало друзей, Питер, и они все уже привыкли, что от меня подолгу не бывает вестей. Я не общалась ни с кем, кроме родителей. Именно они сказали Оскару, где я.
– Вчера я прочитала объявление в газете, – объяснила она. – Я подумала, что должна сообщить тебе, поскольку ты ведь хотел сходить на собрание, пока находишься здесь.
Питер встретил эту новость с восторгом, а Майра отказалась пойти с ним, сказав, что устала за утро.
– И все-таки я не понимаю, почему это так интересует тебя, – решила уточнить Ли, когда они с Питером ехали к гостинице в центре города, в которой должно было состояться собрание. – Разве ты не собираешься домой через несколько дней? – добавила она сдержанно.
Он медленно кивнул, темные очки не давали ей возможности увидеть выражение его глаз. – Я заказал билет на самолет из Джексона на вечер вторника.
Ли издала возглас разочарования.
– А это не раньше, чем ты планировал?
Он остановился на светофоре.
– Мне нужно ехать, Ли. Мне хотелось бы остаться подольше, но, поговорив с Мелиссой в среду, я узнал, что у нас возникли еще проблемы.
– О нет! Что случилось?
Он нажал на газ.
– Кажется, один из моих протеже почти провалил свое дело.
Ли вопросительно взглянула на него.
– Против нашего клиента было выдвинуто обвинение в нарушении авторских прав, – объяснил он. – Закон был явно на нашей стороне. Но… Сидни Андерсон – неопытный юрист, а дело слушалось присяжными, которые, к сожалению, были на стороне истца. Конечно, есть возможность подать на апелляцию, но мы не можем с уверенностью рассчитывать на это. А раз я порекомендовал нанять Сиднея, я обязан вернуться и спасти дело.
Ли серьезно кивнула:
– Разумеется, тебе нужно ехать.
Хотя ее слова и были искренними, упоминание о его отъезде заставило замолчать обоих. Наконец Питер снял солнечные очки и взглянул на нее.
– Возвращайся со мной, – с чувством произнес он.
Она неуверенно вздохнула. Сегодня Питер выглядел сногсшибательно: на нем был голубой костюм, в его волосах переливалось солнце, проникавшее через окно. Пылкий свет, лившийся из его глаз, оживил нескромные воспоминания о том, как страстно они занимались любовью несколько дней назад… Каждый раз, когда она думала о его предстоящем отъезде, у нее сжималось сердце, а глаза жгли слезы. Она жила в постоянном страхе перед тем, что его отъезд будет означать конец чуда, конец их любви. Вне Натчеза будет слишком много проблем – проблем, которые трудно разрешить.
Она отрицательно покачала головой:
– Я не могу поехать с тобой, Питер. Я знаю, что у тебя есть обязательства, которые ты должен выполнить, но я должна выполнить свои. Я обещала себе, что пробуду за пределами Калифорнии целый год.
– Мне не хочется расставаться, – сказал он. – Наши отношения такие недавние и поэтому очень хрупкие.
Она молчала некоторое время.
– Питер, – наконец сказала она, – если это должно случиться – пускай. Мы переживем проверку временем и расстоянием…
Они продолжили свой путь молча. Собрание проходило очень увлекательно. Пришло много заинтересованных людей. Председатель рассказал историю возникновения грязевых потоков в Натчезе, поведал о том, каким образом лёсс, легко охватывавший отвесные берега, разрушавшиеся во время дождей, является причиной оползней и насколько этот процесс усилили сильные ливни последних лет. Виноградная лоза усугубляет проблему – из-за нее в почве остается много влаги. Следуя порядку, назначенному председателем, присутствующие по очереди освещали отдельные проблемы. Домовладельцы жаловались, что не могут даже в дом войти через передние двери из-за оползней, закрывающих площадку.
Итоги собрания были подведены в докладах о деятельности подобных групп в Вашингтоне, об акциях, уже предпринятых на федеральном уровне. Строились планы на будущее. Питер внес несколько предложений, а после собрания остался поговорить с председателем и другими активистами общества. Вместе с Ли они познакомились с Томом Уилкерсоном, адвокатом Натчеза, и его женой Пегги. Питер пригласил приятную пару средних лет выпить с ними кофе в ресторане гостиницы.
– Мы так рады, что вы присутствовали на сегодняшнем собрании, – сказал Питеру Том Уилкерсон, когда, они пили кофе и ели великолепный ореховый торт. Том был уже немного лысеющим мужчиной с приятным лицом. Он подмигнул Ли и повернулся обратно к Питеру.
– Нам нужно привлечь к этой проблеме как можно больше юристов. Очень досадно, что вы уезжаете в Калифорнию так скоро.
– О, я обязательно вернусь, – ответил Питер, посмотрев на Ли.
Она скромно улыбнулась и повернулась к Пегги – приятной женщине в очках с рыжими вьющимися волосами.
– До сегодняшнего дня я и не представляла себе, сколько исторических ценностей будет потеряно, если ничего не предпринимать. Триста домов довоенной постройки – да это просто немыслимо!
– Действительно, – подтвердила Пегги. – Мы считаем Натчез одним из самых уникальных в историческом отношении городов Юга. В опасности не только дома в античном стиле, а еще и несколько прекрасных зданий викторианского стиля.
– Я знаю, мы с Питером побывали в некоторых из них. Мы, катались в кабриолете при луне…
– О, как это романтично! – воскликнула Пегги и заметила обручальное кольцо на пальце Ли. – Боже мой! Вы помолвлены? Как это трогательно!
Смущенная словами Пегги, Ли промычала что-то невнятное.
– Да, – твердо ответил Питер.
– Что ж, поздравляю! – улыбнулся Том.
Пегги, которая, казалось, заметила смущение Ли, толкнула мужа локтем в бок.
– А ты когда повезешь меня кататься при луне?
Все рассмеялись, и возникшая вдруг неловкость пропала.
– Ну так как вы думаете, что нам делать дальше? – спросил Питер Тома.
Том снова улыбнулся, помешивая кофе.
– Дальше надо будет прокатить мою жену в кабриолете при луне. Ну а если серьезно, – продолжил он, – это очень большая проблема. Как уже говорилось на собрании, правительственные исследования, порученные специалистам, еще не закончены. Мне было бы любопытно узнать, что порекомендуют они. Тем не менее это будущее. Пытаясь спасти наш город, мы явно боремся против матушки-природы. А вот чего матушка-природа не понимает, так это то, что уничтожает его двухсотлетнюю историю. И какой же выход? Устраивать насыпь и укреплять отвесный берег? Сжимать почву и уплотнять ее? Установить новые правила коммунальным службам и организациям по разведению растительности?
Он помолчал и сделал глоток кофе.
– Допустим, будет представлено реальное решение. Однако наш федеральный грант был учрежден только для того, чтобы исследовать проблему, а не решить ее. Поэтому необходимо будет заняться фондом, а значит, завязать бесконечную переписку с членами конгресса, что повлечет за собой сокращение федерального бюджета…
Том замолчал, все было понятно. Питер мрачно кивнул и протянул Тому свою визитную карточку.
– Когда я в следующий раз буду здесь, то, наверное, смогу съездить с вами в Вашингтон и помочь воздействовать на нужных людей оттуда.
Том был изумлен. Пегги улыбнулась Ли.
– Вы сделаете это для нас? – переспросил Том, доставая свою визитку.
Питер снова кивнул, обнимая Ли за плечи.
– Я бы сказал, что это дело, за которое следует сражаться.
На обратном пути в Уэверли-Хаус Ли опять размышляла над тем, как неожиданно Питер заинтересовался эрозией почвы в Натчезе. Он явно не собирался перебираться сюда – его жизнь и работа оставались в Лос-Анджелесе. Она предположила, что он планирует это в будущем, потому что когда-нибудь унаследует Уэверли-Хаус.
Они вошли в кухню через черный ход, где их приветствовала Майра.
– Ли, тебе после обеда дважды звонил некий Оскар Крюгер из Сан-Франциско. Я надеюсь, что у тебя дома все в порядке, дорогая.
Ли побелела.
– Оскар! Он обещал не связываться со мной!
– Твой менеджер? – догадался Питер.
– Да.
– Мистер Крюгер оставил номер, – дипломатично заметила Майра. – Он в блокноте на столе. А еще он сказал, что должен срочно поговорить с тобой, дорогая.
Майра помолчала и заговорила вновь:
– Вам сделать чай?
– Нет, спасибо, Майра.
Питер улыбнулся тете, когда та обняла Ли за талию в знак поддержки.
– Мы только что пили кофе с Томом и Пегги Уилкерсонами, – начала Ли.
Майра кивнула и предпочла тактично удалиться. Ли подошла к окну и застыла, рассматривая задний двор.
– Я просто не верю, что Оскар сделал это. – Она сжала кулаки. – Питер, он обещал мне год. Безмятежный год.
Питер подошел к ней и положил руки па плечи.
– Он знал, что ты находишься в Натчезе?
Она покачала головой:
– Нет, мои родители знали. Я звоню им иногда, чтобы рассказать, как у меня дела, так мы договаривались. Но они не выполнили условий договора, – с горечью продолжала она. – Они обещали, что если я буду регулярно давать знать о себе в течение этого года, то они ничего не скажут Оскару.
– А может быть, это и не они, – предположил Питер. – Может быть, кто-нибудь из твоих друзей…
– Нет. – Она повернулась, чтобы взглянуть на него. – У меня мало друзей, Питер, и они все уже привыкли, что от меня подолгу не бывает вестей. Я не общалась ни с кем, кроме родителей. Именно они сказали Оскару, где я.