Райвизхем Ал. Терминатор – 3 (с половиной)

   Полищук, всхлипывая от пережитого, мусоля свой грязный платочек с каемочкой принялся рассуждать вслух, что же он с ними, грязными вшивыми империалистическими недоносками сделает, когда они попадут ему в руки. Рассуждая так навзрыд, он свернул с 37 авеню на Ливингстоун-стрит, направляясь к себе домой.
   Тем временем, прибывший на место Терминатор быстро навел порядок среди распоясавшихся журналистов. Одного из них он ударил прикладом помпового ружья по животу, а второму разбил нос. Увидев, что нашелся хоть один полицейский, который ответственно выполняет свои обязанности, главный фэбээровец, немедленно поставил всем остальным его в пример.
   - Берите пример с него! - поучительно заявил агент бюро и тут же добавил, - А ну по местам, бля, - заорал он, размахивая мегафоном, отобранным у Полищука. - Эй, Коннор, мы готовы выполнить твои требования, только никого не убивай.
   - Чего? - напарник Джона по-дилетантски выглянул наружу. Этого вполне хватило Терминатору, чтобы навскидку, не целясь, выстрелить из помповика. Напарник Джона лишившись половины черепа, недоуменно перекрутился вокруг собственной оси и спустил курок своего «Узи». Израильский чудо-автомат немедленно заело и, уже мертвый преступник изрешетил всех заложников, согнанных для удобства еще Джоном в один угол. Когда внутрь ворвались полицейские, тела заложников напоминали поверхность дуршлаг.
   - Кто стрелял? - взвизгнул агент бюро.
   - Я видел, агент Малдер, стрелял вон тот урод в каске, которого вы поставили нам в пример! - вытянулся второй агент.
   - Черт, сам знаю, - агент Малдер пнул своего напарника в пах и, горестно вздохнув, разрядил свой пистолет в висок Терминатора, который проходил мимо. От сильного удара тот дернулся и посмотрел на Малдера.
   - Это не я, это вот он, - трясущейся рукой Малдер показал на своего корчащегося напарника. Т1000(б) с нехорошей ухмылкой кивнул, схватил распростершегося агента за руку, выгнул ее неестественным образом и, схватив второй рукой ногу агента, завязал хитроумный узел захвата из рук и ног агента таким образом, что тот начал душить сам себя. Бедный агент запыхтел от натуги, захрипел, даже пукнул, но ничего не помогло. Выкатив глаза и язык, оболганный напарник Малдера скончался.
   Злобный терминатор, как ни в чем не бывало пошел дальше, а потрясенный Малдер покачал головой и заявил во всеуслышание:
   - Не, лучше я пойду и займусь секретными материалами, меня давно эта вертихвостка Скалли из параллельной группы звала. Там хоть все можно объяснить феноменами, а тут, как я оправдаюсь? - с этими словами он сплюнул, причем так неловко, что угодил врачу скорой помощи, укладывавшему тела пострадавших, прямо в глаз. Возникшая затем перепалка с применением шприцов, скальпелей и пистолета, завершилась вничью. Доктор и Малдер отправились в реанимацию, в одной и той же машине.
   Тем временем, офицер Полищук ехал и слушал авангардное радио в защиту мира. Ведущий, обкурившись анаши, в прямом эфире рассуждал о стилях времен ренессанса вместе с другим таким же наркоманом, глаза которого выдавали его тайные пристрастия - подглядывать в дырочки, просверленные заботливой рукой в стенах общественных туалетов, о чем ведущий объявил во всеуслышание, но гость ничуть не обиделся. На авангардном радио разрешалось все.
   - Я палагаю так, - обкуренным голосом говорил один, - Взять хотя бы этот конкурс, на тему голода. Везде нужно это, как его, да, индивидувализм, вот. Третье место заняла картина Монтиреско Пидрочилло, изображавшая соитие, мать их, двух скелетов, обтянутых кожей. А вот уже второе, ярко выраженное депрессивно-психозное полотно, смотреть на которое без этого, как его, содрогания, невозможно, ведь так?
   - Да, - медленно цедил второй, - Я полностью с Вами, уважаемый мистер Спичтрухай, согласен. Ведь на этой картине изображена толпа голодных детей, которые тянут свои маниакально-депрессивные ручонки к небу, ожидая не то поморщи господа, не то продовольственных бомб, сбрасываемых с самолетов НАТО. А сверху, откуда-то из облаков, вытягивается вихрь торнадо, напоминающий огромную фигу. Но это, дорогие радиослушатели, не идет совсем, я п-а-в-т-а-р-я-ю, не идет ни в какое сравнение с картиной украинского художника Мазепы Засвичьстукайло, изобразившего на холсте авангардное подобие черного квадрата, эту оду, посвященную голоду. Да, да, - его голос то слабел, то вновь звенел на радиоволнах. - И что же, как вы думаете, было изображено на холсте? Тот, кто угадает, получит бесплатный билет на сегодняшний матч по нашему американскому футболу между «Гоблинами» из Денвера и «Гномами» из Лос-Анджелеса! Внимание, у нас первый звонок.
   - Это я.
   - Кто я?
   - Полищук, твою мать! - отозвался Полищук, набравший номер на своем сотовом. - Там изображена куча говна, которую все уплетают.
   - Неправильно! - закудахтал ведущий. - Вы ответили неправильно, а потому мы все посылаем вас нахер! - ведущий включил фонограмму рева сотен голосов, скандирующих что-то типа «Ах, чтоб тебя, ё мазерфакер!».
   - Дай-ка мне телефончик, - к затылку Полищука прислонилось дуло большого пистолета. - Взглянув в зеркало заднего вида, Полищук увидел довольное лицо Джона Коннора. Безропотно подчинившись, полицейский с интересом стал прислушиваться к разговору.
   - Ага, вот еще один звонок. Кто это там гавкает?
   - С тобой не гавкает а разговаривает Джон Коннор. - заявил Джон. - Я тут загадал, если неправильно отгадаю, то застрелю одного гондона, он вам звонил передо мной. Моя пушка упирается в его затылок, так что я прибавляю тебе аудиторию, а ему известности.
   - Да мне все равно, - развлекался ведущий. - Можешь, даже какую-нибудь старушку в бетон закатать, наша передача за это не отвечает. Ну и что же изображено на картине?
   - Дырка в заднице, заросшая паутиной, - догадался Джон, хотя еще секунду назад, думал, что это толстый жирный Джон Гудман, которого голодные поклонники варят в большом котле.
   - Он выиграл! - завопил ведущий так, что несколько машин, в которых слушали эту передачу резко затормозили, врезаясь друг в друга. Резкий вираж от неожиданного ответа Джона сделал и Полищук, сначала хотевший затормозить и сбежать, а сейчас, отпустить руль и захохотать во все горло. - Он выиграл, хотя если бы я захотел, я бы мог его затопить, спросив, а чья это задница?
   - А ну, едь прямо, сморчок, - заорал Джон на Полищука и, мягко, добавил в телефон. - А я бы ответил, только вряд ли тебе понравится, если все об этом узнают. Да, и ты только что спас жизнь одному козлу. Чем можешь это компенсировать?
   - Билетами на футбол, разумеется, - гнусаво ответил ведущий. - А теперь, приезжайте к нам, мы вам отдадим эти билеты. А все остальные пусть послушают свинг Джонни Баггера «У моей телки вот такая штучка!». Из колонок понеслась дикая музыка в стиле Ляписа Трубецкого «зеленоглазое такси».
   - А ну, в студию! - приказал Джон. - Давненько я на футбол не ходил.
   Полищук покорно сделал разворот и покатился к студии.
   Тем временем, довольный Терминатор, посчитав, что главная задача выполнена (пуля, выпущенная из помпового ружья разнесла голову напарника на куски так, что определить, Джон это или нет не представлялось возможным, поэтому, Т1000(б) довольствовался поверхностным сканированием габаритов тела, а они почти все совпали), насвистывая веселую песенку, направился прочь. Он еще не решил, что ему делать. Возвращаться в будущее возможности не было, а что делать после выполнения задания, он еще не мог решить. Поздней ночью он влез в заброшенный дом с парочкой свежих трупов - все что осталось от Ганса и Фрица. Блудливые негры вволю поглумились над сторонниками нацизма. Терминатор с брезгливостью принялся латать себе новую кожу, вставляя себе новые глаза, лица, уши и прочие нужные вещи. Спустя два часа на Т1000(б) из зеркала смотрели новые глазенки, принадлежавшие несчастному Фрицу. Перезарядив все оружие, что у него имелось до отказа, Терминатор принялся готовиться к большой спячке. Он хотел дожить до того времени, когда «Биг босс» вознаградит его за успешную работу. К несчастью для него, он включил радио и услышал что победителем викторины признан Джон Коннор. Планы железного урода рухнули как обессиленный импотент после многочасовых попыток продолжить свой род. Став пунцовым от злости, Терминатор выпрыгнул из окна и принялся осматриваться. Его целью стал стадион, на котором должен был проводиться футбольный матч.
   - Эй, ублюдки, - он обратился к двум тощим подросткам-заморышам в коротких штанишках. Один из них был блондинчиком с тонкими губами, второй брюнет с недовольной физиономией. - Где тут стадион?
   - Слышь, Батхед, это он к тебе обращается, - ввернул словечко первый заморыш. Его тонкий противный голос звонко разнесся над пустырем.
   - Ты че, баклан, охренел, - отозвался второй. - Это он к тебе обращается. Не видишь, по виду вылитый твой отец. Небось такая же вонючка как и ты, Бивис.
   - Ух ты, клево! - противным голоском отозвался блондиньчик. - Иметь такого урода отца это все равно, что пернуть во время утренней молитвы и громче всех возмущаться!
   - Ага, вонючка, это тебе раз плюнуть, - отозвался первый, то ли похрюкивая, то ли покряхтывая после каждого слова.
   - Ага, это я враз сделаю, - радостно отозвался второй, тоже не то похрюкивая, не то покряхтывая.
   Весь этот диалог вывел Терминатора из себя. Он выхватил из-под куртки помповое ружье и для острастки разрядил его в проезжавшую мимо машину скорой помощи. Та немедленно въехала в столб, а водитель вылетел через переднее стекло.
   - Не, баклан, это точно твой отец, ты только посмотри на него, - опять начал заводиться первый. - И воняет от него, ну точно как от тебя после посещения сральника.
   - Сральника? - отозвался Бивис. - Звучит круто! Круче, чем яйца вкрутую!
   - Ага, это я так сортир называю, - сопровождая свои слова покряхтыванием, сообщил Батхед. - Пока ты, вонючка, в него не сходишь, это сортир, а после тебя сральник!
   - Ага! Сральник! - тоненький противный голосок Бивиса восторженно зазвенел. - Классное словечко, сральник. Сральник, сральник, сральник!
   - Вы че, гондоны, охуели шо ли вконец? - неожиданно разъярился Т1000(б). - Я вас щас тут прям урою. Мне это сделать так же легко, как вон ту бабульку пришить, - он повернулся в сторону машины скорой помощи, из которой пыталась выбраться старушка со сломанной рукой. Помповое ружье дернулось в руке Терминатора и тщедушное тело старушки влетело обратно внутрь машины, оставив после себя кровавый след.
   - Мне надоел этот засранец, - вновь зазвучал голос Бивиса. - Батхед, давай надерем ему задницу!
   - Ага, щас надерем, - согласился брюнет. - Слышь, мужик, отвали, а то мы тебе щас дырку в заднице цементом заклеем, - покряхтывая и похрюкивая, сообщил Батхед Терминатору.
   - Ага, будешь потом от запора лечиться, - сообщил Бивис. - А мы тебе в больничку гороха пришлем.
   Т1000(б) озверел в буквальном смысле слова и приготовился разрядить по пуле в каждого негодника, но тут в трущобах послышался вой полицейских сирен.
   - Ну ладно уроды, мы еще с вами встретимся! - пригрозил он и скрылся в заброшенном доме. Столкновение с полицией после обновления тела очередной кожей до встречи с Джоном Коннором не входило.
   - Слышь, Батхед, ну и тупой урод нам попался, - тоненьким голоском пропищал Бивис.
   - Ага, он даже тупее, чем наш директор школы, - согласился с ним Батхед, покряхтывая и похрюкивая.
   - Ух ты, клево! Завтра всем расскажем в классе, никто не поверит, - восторженно пропищал Бивис.
   - Тебе баклан уж точно не поверят, - с этими словами Батхед дал пендаля Бивису. - Тебе даже сгоревшую спичку не доверят.
   - Батхед! Кончай пинаться! У меня вся жопа в синяках! - простонал Бивис. К тому же я хочу отлить.
   - Нет, это я хочу отлить! - заспорил Батхед.
   - Нет я!
   - Нет я!
   - А, пошел ты!
   - Сам пошел!
   Спорщики расстегнули свои штанишки и принялись отливать у фонарного столба. Подъехавшая машина с полицейскими затормозила прямо перед ними. Фары осветили неприглядную картину во всей красе.
   - Что? Опять? - простонал шериф, выглядывая из машины. - Опять эти два ублюдка! Господи, сделай так, что бы их пристрелили в какой-нибудь перестрелке. Разве я много прошу, господи?
   - Классно! - заявил Батхед, застегивая ширинку. - Как в сортире!
   - Ага! - пропищал Бивис. - Прямо сральник натуральный!
   - Сортир! - заспорил Батхед.
   - Сральник! - запротестовал Бивис.
   - Сортир!
   - Сральник! Сральник! Сральник! Сральник! Сральник! - завопил Бивис.
   - Ты че, урод, какой же это сральник! Сральник это где гадят! - возмутился Батхед. - А здесь только отлили. Сортир это!
   - А я щас тут всю улицу обгажу, - сообщил Бивис и спустил свои штанишки.
   Шериф, услышав их последнюю перебранку, схватился за сердце.
   - Они меня в могилу сведут! - застонал он. - Поехали отсюда, ребята, - приказал он.
   - Сэр, а как же выстрелы? - спросил его подчиненный. Вон там скорую кто-то свинцом нашпиговал, - он показал пальцем.
   - Ну нашпиговал, подумаешь, - ответил шериф. - Пусть кто-нибудь другой разбирается. Поехали!
   Полицейская машина развернулась и помчалась в ночь. Ей вслед полетели кирпичи. Это так развлекались Бивис и Батхед. После того как полицейские уехали, отмороженная парочка принялась закидывать кирпичами «скорую помощь».
   - Слышь, Батхед, я ненавижу сериал «скорая помощь», писклявым голосом заявил Бивис, разбивая кирпичом фары у скорой помощи.
   - Ага, я тоже, - сообщил Батхед. - Ну полный отстой, - с этими словами он запустил кирпичом в машину.
   Тем временем, вместе с полицейскими, улицу покинул и Терминатор. На его пути повстречалась телефонная будка, где какой-то очкарик договаривался о любовном свидании.
   - Да, милая, сегодня обязательно встретимся, клянусь твоей мамочкой, что я приду. Да, пиво купи получше, а то, с того раза до сих пор живот болит. До встречи. Я тоже люблю тебя, чувиха! – с этими словами он вылетел из будки очками вперед.
   Невзирая на гневные протестующие крики очкарика, низкорослый горбатый уродец принялся листать телефонный справочник, разыскивая стадион.
   - Послушай, ты, гондон китайский, - принялся дергать терминатора очкарик. – Ты что себе позволяешь? Я на тебя в суд подам!
   Терминатор в ответ вытащил руку из кармана длинного не в меру плаща и, приставив дуло к правому линзе очков, спустил курок. Разъяренную морду очкарика как пулей сдуло. Терминатор внимательно осмотрел все стадионы, числившиеся в справочнике и направился вперед. Первая же афиша о сегодняшнем матче сообщила ему, что матч состоится на стадионе Синее платье имени Моники Левински (бывший стадион имени Линкольна). Подъехав к стадиону, Т1000(б) увидел сияющие над входом слова самого Линкольна (стадион переименовали совсем недавно):
   «Больше всего на свете я ненавижу две вещи – расовые предрассудки и ниггеров».
   Рядом с воротами, на белой стене рукой Джона Коннора при помощи баллончика с краской был намалеван новый лозунг, который должен был заменить старый. Он гласил следующее:
   «Моника, Моника! Поиграем в слоника?
   Билл».
   Рядом, тоже рукой Джона был нарисован сам Билл, с расстегнутой ширинкой и торчащим «слоником».
   Вокруг новой надписи толпилось не меньше народу, чем хотело попасть на матч. Многие щелкали вспышками, многие повторяли эту надпись, стараясь запомнить, а некоторые, особо прилежные, старательно срисовывали ее в свой блокнот. По иронии судьбы на этом матче присутствовал сам Билл Клинтон, о чем диктор объявила за пять минут до начала матча.
   - А мы знаем! – в дружном порыве заревел весь стадион. Билл Клинтон так изумился, что привстал. Камеры наехали на него крупным планом и на видеотабло все увидели президента в полный рост. К несчастью для президента, он забыл застегнуть ширинку. Это встретило столь бурный восторг зрителей, что, повинуясь всеобщему порыву каждый зритель, один за другим, образуя волну, принялся демонстрировать то, что весьма художественно и нелицеприятно выпирало из ширинки Билла Клинтона на рисунке Джона. Увидев это, жена президента, сидевшая рядом, поперхнулась и упала в обморок. Президент поперхнулся, увидев такую картину, и, немного подумав, сделал то же самое, что и каждый зритель мужского пола. Пришедшая в себя Хилари уставилась на то, чего она уже давно не видела и вновь потеряла сознание. К президенту подскочили сенаторы из демократической партии, но он всех их успокоил.
   - Вы что, через неделю выборы! Меня выберут снова!
   - Да Вы что, господин президент, забыли, что в них не участвуете, два своих срока уже отсидели!
   - Ой, я и забыл! - спохватился Клинтон. - Надо же что-то такое сделать, чтобы все тут же забыли. Запоминается последняя фраза, так еще Штирлиц говорил! - нашелся Билл Клинтон. - Дайте сюда саксофон! Телохранители президента тут же ринулись на оркестр, заломив руки саксофонисту и, заехав тому для проформы коваными армейскими ботинками в пах, принесли инструмент президенту. Тот, схватил саксофон, поднес его к губам, дал сигнал свите и те тут же включили фонограмму. Со стороны казалось, что президент наяривает на саксе рок-н-ролл в стиле кантри.
   В это же самое время на квартире Бивиса и Батхеда.
   - Эй, Батхед, смотри, какой отстой по телеку гонят! - это же какой-то говнюк исполняет на саксе нечто среднее между «Модерн токинг» и «На-на»!
   - Ни фига! - с пылом возразил Батхед, похрюкивая и покряхтывая. - Это нечто среднее между «модерн токинг» и моей задницей! - в подтверждение его слов раздался неприличный звук.
   - Точно, точно! - повизгивая согласился Бивис. - Ты смотри, у него цвет волос как у меня.
   - Ну да, пельмень, ты что, своего папашу не узнаешь, - ответил Батхед. - Посмотри на себя в зеркало, когда вырастешь, таким же станешь!
   - Ух ты! - повизгивая обрадовался Бивис. - Когда я вырасту, я стану президентом и мне все телки дадут, и все такое!
   - Ни фига! - покряхтывая возразил Батхед. - Тебе даже в подворотне у какого-нибудь пидара член отсосать и то не дадут. Вырождение рода и все такое.
   - Батхед, козел, ты мне всю малину обосрал, - закричал Бивис. - Я тут только что все это представил, и тут ты со своим пидаром! - с этими словами он с размаху заехал Батхеду с ноги между ног. Лицо Батхеда стало пунцовым.
   - Ах ты пельмень, - заорал он, когда отошел от боли. - Да я тебе щас задницу так надеру, что ты у меня месяц кровью гадить будешь! - с этими словами он принялся бить Бивиса. Немедленно разгорелась драка. Оставим их и вернемся на стадион. Там президент уже закончил дуть в саксофон и раскланивался направо и налево, словно звезда эстрады. Зрители так бурно приветствовали его, что забыли о начавшемся матче.
   Тем временем, на западной трибуне в бейсбольной кепке на голове и пакетиками чипсов в руках сидел Джон Коннор. Кепку и чипсы еще каких-то минут десять назад принадлежали разносчику. Случайно повстречавшись с ним в туалете, Джон поменялся с ним на рулон туалетной бумаги, а все возражения снял, вырвав с корнем стульчак и заехав им разносчику по шее. Спустя еще десять минут, когда тот очнулся, то он увидел нехорошо поглядывающего на него горбатого толстяка.
   - Новая кожа, новый имидж, - сообщил тот, раскрывая огромный складной нож. Это было последнее, что увидел разносчик в своей жизни. Дальше на мир его глазами смотрел уже злобный горбатый Терминатор. Он шел по следу, словно цепной пес. Подумав немного, Т1000 (б) решил дождаться Джона в перерыве матча в туалете. Для этого он прикинулся работником туалета, обвешавшись рулонами туалетной бумаги. Предчуствия его не обманули.
   Перессорившись почти со всем рядом зрителей, возмущавшихся тем, что выпитое в машине Полищука теплое пиво, вкупе с чипсами дало о себе знать, и Джон, продвигаясь к выходу облевал почти всех, кого только мог, наш герой направился к туалету, пошатываясь словно безумный. Добравшись до унитаза, он обнял его и изверг все, что только мог. Когда он радостно икнул, на него упала чья-то тень. Джон обернулся. Злобное лицо разносчика пялилось на него.
   - Ну вот и встретились, - хрипло проскрежетал Терминатор, выхватывая обрез помпового ружья. Рука Джона рванулась к пистолету, за поясом, но он уже и сам понял, что не успеет. Два с лишним десятка выстрелов послышалось из туалета. Вскоре оттуда вышел, гадко ухмыляясь Т1000(б). Одежда, висевшая на нем, словно мешок на вешалке, была забрызгана кровью. Его лицо было забрызгано кровью.
   - ну, теперь можно и на пенсию, - сказал он. Серое небо при этих словах, словно немного потемнело. Начиналась эра машин. Биг Босс победил. С радостным осознанием этого, Терминатор направился в похоронное бюро. Надеясь встретить славную эру машин, он заказал там цинковый гроб, залил туда масла и, сделав вид, что застрелился, плюхнулся туда. Испуганный хозяин ритуального бюро, запаял гроб и под покровом ночи похоронил. На надгробии значилась та надпись, которую требовал выбить Терминатор. - Не будить до 2129 года! - гласила надпись.
   Эпилог.
   Бивис и Батхед в своей комнате уставились в телевизор.
   - Слышь, Бивис, какой отстой показывают по телеку. - Опять кого-то пришили на стадионе. Говорят, что это фанатские разборки!
   - А я думаю, что это Моника Левински! - повизгивая сообщил наш блондиньчик. - Она рассердилась на Клинтона и порезала первого, кто попался ей под руку.
   - Точно! - согласился с ним Батхед. - Больше некому!
   - Подумать только, Батхед, а ведь у нее могли бы быть дети! - сообщил Бивис.
   - Козел! - покряхтывая завелся Батхед. - У нее уже есть сын, это ты, понял, баклан! А папаша твой Билл Клинтон!
   - А, точно, я и забыл! - повизгивая воскликнул Бивис. - Слышь, Батхед, а кто была твоя мать?
   - Ну, это, я не знаю, - заявил Батхед, похрюкивая и покряхтывая. - Мне как-то повстречался надрызгавшийся врач-акушер, работавший в ту ночь, когда я родился, так он клянется, что видел, как какая-то телка, лежавшая рядом с моей матерью, ночью подменила младенцев, типа своего на меня. И что вроде бы я не Батхед, а какой-то там Джон Коннор. Дерьмо какое-то!
   - Точно, точно! Полный отстой! Куча дерьма жидкого и твердого, а сверху отстой! - радостно согласился с ним Бивис. - А что ты с этим акушером сделал?
   - Ну, типа заехал ему бейсбольной битой по башке пару раз, потом кроссовки с него снял. Типа вот, они на мне щас, я их с того случая так и не снимал, месяца два уж прошло.
   - Ух ты, клево! - визгливо обрадовался Бивис. - Я тоже вот, как трусы одел, так и не снимаю. Полгода уже прошло!
   - Полгода это круто! Ты настоящий вонючка! - покряхтывая сообщил Батхед.
   - Точно, точно! Я такой! - радостно повизгивая, сообщил Бивис.
   По телевизору заиграла музыка «Трудный ребенок».
   

Постскриптум.

   Лос-Анджелес.2029 год. Джон Коннор вместе со своей бандой расположился на развалинах компьютерного комплекса. Победа, за которую билось все (оставшееся в живых) человечество, была, наконец, достигнута. Джон Коннор задумчиво осматривал свои новые владения.
   - А неплохо я избавился от этого вонючки, - подумал он, вспоминая первую серию «терминатора». – Послать сержанта Бивиса в прошлое, это самая крутая мысль, которая мне когда-либо приходила в голову. Может в том времени ему кто-нибудь и дал, - задумчиво заключил он и, включив найденный на свалке телевизор, уставился на пустой экран. – Надеюсь теперь-то мне смотреть телек никто не помешает, - заявил он.