Страница:
– Вот как? Нет, я никого не жду. А кто он?
Томас подал ей визитную карточку.
– Мисс, он сказал, что писал вам по поводу строительства канала.
– Ах, об этом! – воскликнула Онор. – Прочитав письмо, я была так возмущена, что тут же порвала его. Как он мог предположить, что я пойду навстречу пожеланиям лорда Портинскейла?
Она взглянула на визитку.
– Ты говоришь, что этот мистер Баннистер здесь?
– Да, мисс. Он в библиотеке. Прошу прощения, что я позволил ему войти в дом.
– Томас, ты не знал, кто он такой. Сейчас пойдешь к нему и… Нет, я сама с ним поговорю.
Окна библиотеки, в которую проводили Джона, были открыты настежь. Из сада доносилось пение детей. Шестеро мальчиков грузили на телегу поваленное ветром дерево. Под окном в сопровождении аккуратно одетых девочек прошла старуха в черном. «Здесь что, школа? – подумал Джон. – Да этого не может быть!»
Он пожалел, что не расспросил Силаса, в чем конкретно заключалось необычное поведение владелицы Стентон – Лидерда. Джон пригладил волосы, поправил галстук и носовым платком смахнул с башмаков пыль.
На скрип двери он обернулся. В комнату, держа на поводке грозного вида волкодава, вошла молодая женщина. При виде гостя собака зарычала. Хозяйка успокаивающе потрепала собаку по холке.
Она была одета в зеленое платье, скромное, но модно сшитое. Густые, гладко зачесанные черные волосы прикрывали золотые кружева. Платье украшала только драгоценная золотая брошь, пальчик оттягивало кольцо с печаткой. Женщина показалась ему необычайно красивой – гордая посадка головы, карие, очень выразительные глаза. Эти глаза сейчас холодно смотрели на него, несомненно, ее лицо Джону было знакомо. «Неужели мы уже встречались? – подумал он. – Нет, этого не может быть! Вряд ли наши слишком разные пути могли пересечься. Да и в Сомерсете тогда я оказался впервые».
Он вежливо ей поклонился.
– Мисс, вы так добры, что решили меня принять, – сказал Джон. – В своем письме я изложил только основное.
– Да? Из вашего письма я прочитала всего лишь первые строчки.
– Простите. Наверное, я не очень ясно выразил свои мысли.
– Совсем нет, – холодно произнесла Онор. – Я все поняла. Вы предлагаете построить канал, чтобы лорд Портинскейл мог возить свои уголь из Карстока в Баф. Вы хотите использовать земли, примыкающие к реке, и тем самым испортить нам ландшафт.
– Но выгода, мадам, которую…
– Выгода? Кому? Лорду Портинскеилу?
– Естественно. И многим другим тоже. Этот канал позволит снизить цены на уголь, поскольку его транспортировка станет дешевле. Сейчас же из того, что зимой здешние дороги непроходимы даже для лошадей, уголь очень дорогой.
– Вы думаете, что я не знаю, какие у нас дороги? Я родилась здесь. А вы, надо полагать, здесь впервые?
– Мой дом в Хэмпшире. Но я часто бываю за границей. Последние два года я прожил на чужбине, а в Англию вернулся совсем недавно.
Онор подошла к бюро и взяла в руки серебряный нож для бумаги.
– Будьте любезны, мистер Баннистер, отойдите от окна. Я не могу говорить, когда мне в глаза светит солнце.
«Она даже не предложила мне сесть», – подумал Джон.
Извинившись, он отошел от окна. Онор вглядывалась в его лицо холодными глазами. На мгновение ему показалось, что девушка знает его. Однако блеск, на секунду появившийся в ее глазах, тотчас исчез. Джон смотрел на знакомый изгиб ее шеи и пытался вспомнить, где они могли встретиться.
– Вы в наших краях недавно, – продолжила Онор. – Это объясняет, почему вы не знаете, как я отношусь к вашей идее. Вам, должно быть, не рассказали, что между мной и лордом Портинскейлом отношения хуже некуда. Будь у меня возможность, я бы завтра пустила его по миру. Так что вы должны понять, что любой план, осуществление которого сулит ему хоть малейшую прибыль, я решительно отвергну.
Пока он, широко открыв глаза, удивленно смотрел на Онор, та с силой ткнула ножом в кожаную обивку бюро.
– Но почему, мисс? – спросил Джон. – О, простите. Я, наверное, задал вам бестактный вопрос.
Девушка повернулась и подняла брови.
– Почему? – переспросила она. – Это известно всей округе.
Онор подошла к окну и указала на клумбу, за которой ухаживали дети.
– Вот моя причина, – сказала она. – Есть и другие. Их у меня ровно пятнадцать, мистер Баннистер.
Джон так ничего и не понял. Он снова пожалел, что не расспросил поподробнее Силаса об эксцентричности владелицы Стентон – Лидерда. А ее поведение и в самом деле было странным.
– Я вас не понял, – сказал он.
– Здесь у меня пятнадцать несчастных детей, – с жаром произнесла Онор. – Я их приютила. В противном случае эти дети в нечеловеческих условиях работали бы на шахтах лорда Портинскейла. Полуголые, в кромешной темноте, они ползали бы в таких местах, где и моя собака бы не пролезла. Они сутками находились бы под землей, а если бы попали в обвал, то погибли. А ведь многим из них не больше шести лет.
– Я думаю, вы преувеличиваете, – потрясенный услышанным, заметил Джон.
– Преувеличиваю? Я разговаривала с детьми, которые через это уже прошли. Родители, которые не в силах прокормить своих детей, отдают их на шахту. Я даже посылала туда двух слуг, чтобы те проверили, правда, это или нет. Я видела на руках детей следы от кандалов, а одного мальчика так сильно избил надсмотрщик, что сломал ему руку. Нет, мистер Баннистер, я нисколько не преувеличиваю.
От волнения руки Онор дрожали, щеки покрылись румянцем. Джон, не до конца поверивший ее словам, не знал, как продолжить начатый разговор. Он восхищенно смотрел на нее – в гневе она была еще прекраснее. Волкодав, ощутив состояние, в котором находилась его хозяйка, бесшумно скаля зубы, поднялся с пола.
– Сэр, вам лучше уйти, – увидев это, произнесла Онор. – Какие бы доводы вы мне ни привели, они меня все равно не убедят. Я запрещаю вам вести работы на моей территории. Если хоть один ваш рабочий ступит на мою землю, ему будет приказано убраться. В случае неповиновения будет применена сила.
Джон слушал ее, а сам думал о тех словах, которые он припас для этого разговора, о лежавшей в его кармане бумаге, на которой следовало подписаться мисс Мартиндейл. Он знал, что деньги предлагать ей бесполезно, поскольку она была самой богатой землевладелицей в округе. По выражению ее лица, побелевшим костяшкам пальцев руки, крепко державшей собаку за ошейник, Джон понял, что сейчас ему лучше уйти. Сегодня он потерпел поражение и должен был это признать.
– Хорошо, мисс, – сказал он. – Я должен с уважением относиться к вашим желаниям. То, как вы поступили с детьми, вызывает у меня восхищение. Вы очень добры.
– Не думаю, мистер Баннистер, что вы восхищены моим поступком, – нахмурилась Онор. – Уверена, что вы думаете только о том, как воплотить ваши замыслы в жизнь.
Она несколько раз дернула шнурок колокольчика, чтобы позвать лакея. Ведя собаку за поводок, Онор направилась к двери. Распахнув ее, она обернулась и отчетливо произнесла:
– Два года назад мне дали совет, который я помню до сих пор. Его мне дал незнакомец в саду во время грозы. Найдя цель в жизни, надо ей следовать, сказал он тогда. Можете быть уверены, мистер Баннистер, что я с этого пути не сверну.
И Джон тут же вспомнил, где он ее видел.
Глава 3
Томас подал ей визитную карточку.
– Мисс, он сказал, что писал вам по поводу строительства канала.
– Ах, об этом! – воскликнула Онор. – Прочитав письмо, я была так возмущена, что тут же порвала его. Как он мог предположить, что я пойду навстречу пожеланиям лорда Портинскейла?
Она взглянула на визитку.
– Ты говоришь, что этот мистер Баннистер здесь?
– Да, мисс. Он в библиотеке. Прошу прощения, что я позволил ему войти в дом.
– Томас, ты не знал, кто он такой. Сейчас пойдешь к нему и… Нет, я сама с ним поговорю.
Окна библиотеки, в которую проводили Джона, были открыты настежь. Из сада доносилось пение детей. Шестеро мальчиков грузили на телегу поваленное ветром дерево. Под окном в сопровождении аккуратно одетых девочек прошла старуха в черном. «Здесь что, школа? – подумал Джон. – Да этого не может быть!»
Он пожалел, что не расспросил Силаса, в чем конкретно заключалось необычное поведение владелицы Стентон – Лидерда. Джон пригладил волосы, поправил галстук и носовым платком смахнул с башмаков пыль.
На скрип двери он обернулся. В комнату, держа на поводке грозного вида волкодава, вошла молодая женщина. При виде гостя собака зарычала. Хозяйка успокаивающе потрепала собаку по холке.
Она была одета в зеленое платье, скромное, но модно сшитое. Густые, гладко зачесанные черные волосы прикрывали золотые кружева. Платье украшала только драгоценная золотая брошь, пальчик оттягивало кольцо с печаткой. Женщина показалась ему необычайно красивой – гордая посадка головы, карие, очень выразительные глаза. Эти глаза сейчас холодно смотрели на него, несомненно, ее лицо Джону было знакомо. «Неужели мы уже встречались? – подумал он. – Нет, этого не может быть! Вряд ли наши слишком разные пути могли пересечься. Да и в Сомерсете тогда я оказался впервые».
Он вежливо ей поклонился.
– Мисс, вы так добры, что решили меня принять, – сказал Джон. – В своем письме я изложил только основное.
– Да? Из вашего письма я прочитала всего лишь первые строчки.
– Простите. Наверное, я не очень ясно выразил свои мысли.
– Совсем нет, – холодно произнесла Онор. – Я все поняла. Вы предлагаете построить канал, чтобы лорд Портинскейл мог возить свои уголь из Карстока в Баф. Вы хотите использовать земли, примыкающие к реке, и тем самым испортить нам ландшафт.
– Но выгода, мадам, которую…
– Выгода? Кому? Лорду Портинскеилу?
– Естественно. И многим другим тоже. Этот канал позволит снизить цены на уголь, поскольку его транспортировка станет дешевле. Сейчас же из того, что зимой здешние дороги непроходимы даже для лошадей, уголь очень дорогой.
– Вы думаете, что я не знаю, какие у нас дороги? Я родилась здесь. А вы, надо полагать, здесь впервые?
– Мой дом в Хэмпшире. Но я часто бываю за границей. Последние два года я прожил на чужбине, а в Англию вернулся совсем недавно.
Онор подошла к бюро и взяла в руки серебряный нож для бумаги.
– Будьте любезны, мистер Баннистер, отойдите от окна. Я не могу говорить, когда мне в глаза светит солнце.
«Она даже не предложила мне сесть», – подумал Джон.
Извинившись, он отошел от окна. Онор вглядывалась в его лицо холодными глазами. На мгновение ему показалось, что девушка знает его. Однако блеск, на секунду появившийся в ее глазах, тотчас исчез. Джон смотрел на знакомый изгиб ее шеи и пытался вспомнить, где они могли встретиться.
– Вы в наших краях недавно, – продолжила Онор. – Это объясняет, почему вы не знаете, как я отношусь к вашей идее. Вам, должно быть, не рассказали, что между мной и лордом Портинскейлом отношения хуже некуда. Будь у меня возможность, я бы завтра пустила его по миру. Так что вы должны понять, что любой план, осуществление которого сулит ему хоть малейшую прибыль, я решительно отвергну.
Пока он, широко открыв глаза, удивленно смотрел на Онор, та с силой ткнула ножом в кожаную обивку бюро.
– Но почему, мисс? – спросил Джон. – О, простите. Я, наверное, задал вам бестактный вопрос.
Девушка повернулась и подняла брови.
– Почему? – переспросила она. – Это известно всей округе.
Онор подошла к окну и указала на клумбу, за которой ухаживали дети.
– Вот моя причина, – сказала она. – Есть и другие. Их у меня ровно пятнадцать, мистер Баннистер.
Джон так ничего и не понял. Он снова пожалел, что не расспросил поподробнее Силаса об эксцентричности владелицы Стентон – Лидерда. А ее поведение и в самом деле было странным.
– Я вас не понял, – сказал он.
– Здесь у меня пятнадцать несчастных детей, – с жаром произнесла Онор. – Я их приютила. В противном случае эти дети в нечеловеческих условиях работали бы на шахтах лорда Портинскейла. Полуголые, в кромешной темноте, они ползали бы в таких местах, где и моя собака бы не пролезла. Они сутками находились бы под землей, а если бы попали в обвал, то погибли. А ведь многим из них не больше шести лет.
– Я думаю, вы преувеличиваете, – потрясенный услышанным, заметил Джон.
– Преувеличиваю? Я разговаривала с детьми, которые через это уже прошли. Родители, которые не в силах прокормить своих детей, отдают их на шахту. Я даже посылала туда двух слуг, чтобы те проверили, правда, это или нет. Я видела на руках детей следы от кандалов, а одного мальчика так сильно избил надсмотрщик, что сломал ему руку. Нет, мистер Баннистер, я нисколько не преувеличиваю.
От волнения руки Онор дрожали, щеки покрылись румянцем. Джон, не до конца поверивший ее словам, не знал, как продолжить начатый разговор. Он восхищенно смотрел на нее – в гневе она была еще прекраснее. Волкодав, ощутив состояние, в котором находилась его хозяйка, бесшумно скаля зубы, поднялся с пола.
– Сэр, вам лучше уйти, – увидев это, произнесла Онор. – Какие бы доводы вы мне ни привели, они меня все равно не убедят. Я запрещаю вам вести работы на моей территории. Если хоть один ваш рабочий ступит на мою землю, ему будет приказано убраться. В случае неповиновения будет применена сила.
Джон слушал ее, а сам думал о тех словах, которые он припас для этого разговора, о лежавшей в его кармане бумаге, на которой следовало подписаться мисс Мартиндейл. Он знал, что деньги предлагать ей бесполезно, поскольку она была самой богатой землевладелицей в округе. По выражению ее лица, побелевшим костяшкам пальцев руки, крепко державшей собаку за ошейник, Джон понял, что сейчас ему лучше уйти. Сегодня он потерпел поражение и должен был это признать.
– Хорошо, мисс, – сказал он. – Я должен с уважением относиться к вашим желаниям. То, как вы поступили с детьми, вызывает у меня восхищение. Вы очень добры.
– Не думаю, мистер Баннистер, что вы восхищены моим поступком, – нахмурилась Онор. – Уверена, что вы думаете только о том, как воплотить ваши замыслы в жизнь.
Она несколько раз дернула шнурок колокольчика, чтобы позвать лакея. Ведя собаку за поводок, Онор направилась к двери. Распахнув ее, она обернулась и отчетливо произнесла:
– Два года назад мне дали совет, который я помню до сих пор. Его мне дал незнакомец в саду во время грозы. Найдя цель в жизни, надо ей следовать, сказал он тогда. Можете быть уверены, мистер Баннистер, что я с этого пути не сверну.
И Джон тут же вспомнил, где он ее видел.
Глава 3
Ральф, о приезде которого не было доложено, быстрым шагом вошел в гостиную. Онор с бабушкой в это время доигрывали последнюю партию в пикет, а Шарлотт, чьи волосы при свете горевших свечей отливали золотом, занималась вышиванием.
– Это правда? – не поздоровавшись, с порога спросил молодой человек.
Леди Мартиндейл неохотно положила на столик карты и сверкнула на него глазами.
– Как ты осмелился ворваться без доклада и не поздороваться? Да, ты вхож в наш дом, но, хочу заметить, без моего согласия.
Ральф почтительно склонил голову, его щеки запылали румянцем.
– Прошу прощения, мэм, – извинился он. – Но у меня к Онор неотложное дело.
– Если будешь мне перечить, то Томас тебя и в самом деле выставит, – сухо заметила старуха и, взяв трость, ударила ею по коленям Ральфа. – Покинь комнату и войди, как подобает.
Девушки, чтобы скрыть свое крайнее изумление, опустили глаза. Ральф, словно послушный мальчик, вышел из гостиной. Через минуту вошел лакей и доложил о его визите.
Леди Мартиндейл величаво поднялась с кресла.
– Пусть войдет, – сказала она. И добавила, обращаясь к вошедшему Ральфу: – Если Онор готова тебя выслушать, то, пожалуйста. Это ее дело. Что же касается меня, то я отправляюсь спать.
Ральф предупредительно открыл старухе дверь. Леди Мартиндейл, опираясь на трость, оценила, правильно ли ее внучка и Шарлотт сделали реверанс, и только тогда направилась к двери. Выйдя в коридор, она тут же стала кричать Томасу, чтобы тот позвал ее служанку.
Ральф осторожно закрыл за ней дверь и закатил глаза.
– Mon Dieu, c'est formidable, – произнес он.
– Не пытайся говорить по-французски, – тихо сказала Онор. – Я и так знаю, что великолепна.
Ральф шагнул к ней.
– Не провоцируй меня дальше, – тяжело дыша, сказал он. – Я…
– В плохом настроении, – собирая со стола карты, продолжила за него Онор. – Об этом мог бы сообщить заранее. Так что сядь и успокойся.
Шарлотт отложила рукоделие и поднялась с кресла.
– Ты можешь остаться, – сказал ей Ральф. – Этот разговор касается и тебя. Ты же всегда заодно с Онор.
– Я разделяю ее мысли, – с вызовом в голосе ответила Шарлотт. – Если она, как ты полагаешь, странная, то, значит, и я тоже.
Ральф замолчал. Он сел в кресло и насупился. В эту минуту он стал похож на упрямого ребенка, которого отчитывали за содеянное. Онор едва не рассмеялась.
– Ну, хорошо, дорогой, мы тебя внимательно слушаем, – сказала она. – Расскажи, почему у тебя плохое настроение?
– Это все вы, – ответил он.
Онор изогнула бровь и обменялась с Шарлотт взглядом. Положив на колени руки, Ральф подался вперед:
– Это правда, что ты против строительства канала?
– Правда.
– Но почему?
– Не могу поверить, что ты не знаешь причины. Этот канал нужен для шахт лорда Портинскейла. Разве это не веская причина?
– Но это же полный абсурд. В своей ненависти к лорду Портинскейлу ты переходишь границы. Это уже настоящая вендетта.
– Еще раз, Ральф, прошу – выбирай слова. Никакая это не вендетта. Я с лордом Портинскейлом не ссорилась. Но я просто в ужасе оттого, что творится на его шахтах. Так что это единственная причина, по которой я против канала. Если думаешь, что сможешь меня переубедить, то глубоко ошибаешься. Мистер Баннистер уже был у меня, но ушел ни с чем. Аргументы, которые он привел в защиту строительства канала, на мое решение никак не повлияли.
Ральф вскочил с кресла и нервно заходил по комнате.
– Ты хоть понимаешь, что значит для меня твой отказ в сотрудничестве? Без твоего согласия мои земли им не нужны. Они не могут использовать только один берег реки.
– Весьма сожалею, – поднимаясь, ответила Онор. – Я не хочу, чтобы пострадал природный ландшафт.
Ральф резко повернулся к ней.
– Черт возьми, Онор, это же для меня единственная возможность получить деньги! – воскликнул он. – Конечно, не такую большую сумму, которую бы они тебе предложили, но вполне достаточную для меня, чтобы…
– Еще несколько месяцев содержать своих любовниц и покрыть часть карточного долга? Нет, Ральф, извини. Твои личные дела меня не касаются. Боюсь, что решать возникшие у тебя проблемы ты должен другим путем.
Он зло сверкнул глазами.
– Проклятье! Ты невыносима! Твоя выжившая из ума старуха и ты считаете, что вправе указывать другим, как им жить? Вы полагаете, что можете плевать на всех, кто с вами не согласен? Да вы ведете себя как тираны! Но я вам покажу. Я вас проучу!
Ральф топнул ногой по лежавшему на полу дорогому ковру и выругался по-французски.
– Ральф, ты злишься на меня, потому что я не приняла твое предложение руки и сердца? Ты думал, что после смерти моего отца я приму его и ты, став моим мужем, переедешь в Стентон – Лидерд, и будешь распоряжаться моим наследством? Знаешь, я почти убедила себя, что эта причина взять меня в жены у тебя не единственная. Но за последние два года все иллюзия на этот счет у меня растаяли. Я тебя, Ральф, ни в чем не виню. Жизненные пути у нас разные. Но то, как ты собираешься дальше жить, меня совсем не касается.
Ральф прищурился и сжал кулаки.
– Онор, ты жутко упрямая. Как, впрочем, все в роду Мартиндейлов. Но учти, когда у тебя случится беда, я тебе помогать не стану.
Он шагнул, было к двери, но замер на месте.
– Есть средство, чтобы заставить тебя пойти на уступки. Строители могут обратиться к властям.
Девушка пожала плечами.
– Если они хотят, могут обращаться хоть к королю, – ответила она. – Это еще пока моя земля, и распоряжаюсь ею я.
Ральф рывком распахнул дверь.
– Послушай, не надо быть такой самоуверенной. Не надо.
Джон долго сидел, склонившись над картами и чертежами в доме Силаса. Наконец он поднял голову и откинулся на спинку стула.
– Так я и предполагал, – упавшим голосом произнес он. – Других вариантов нет. Если нельзя пройти по территории мисс Мартиндейл, то весь наш проект неосуществим. На то, чтобы провести канал южнее Стентон – Лидерда, потребуется еще сорок тысяч фунтов. А таких денег у нас нет.
Силас снял с лица носовой платок и, сладко зевнув, вытянулся на диване во весь рост.
– Джон, в таком случае тебе придется ее уговорить. Вот чертова баба! Молодая, но упрямая, как ослица. Послушай, надо действовать лаской. Все женщины любят, когда с ними ласково разговаривают. И еще они обожают комплименты.
Джон нахмурился.
– Сомневаюсь, что сладкие речи на нее подействуют, – ответил он. – Или я совсем не разбираюсь в женщинах. А, кроме того, боюсь, что я не с того начал и испортил о себе впечатление.
– Как же это тебе удалось?
Джон уперся локтями в стол и подпер голову кулаками.
– Знаешь, эта встреча с мисс Мартиндейл у меня была не первой, – сказал он. – Впервые мы встретились с ней два года назад, случайно и в необычной обстановке. Слова, которые я тогда сказал ей, видимо, сильно подействовали на нее. О той встрече она не забыла. А я забыл. Я даже не узнал ее. Вспомнил, только когда уходил от нее. Думаю, что такую женщину, как Онор Мартиндейл, моя короткая память должна была оскорбить.
– Да ладно, дружище. Нельзя же помнить всех хорошеньких женщин, с которыми когда-либо встречался.
– Наверное, нельзя. Но ее я был обязан запомнить. Это женщина потрясающей красоты, тонкая натура и при этом, заметь, очень умная.
Силас сел и хлопнул себя по колену.
– Раньше ты влюблялся только в шлюх. Послушай, у меня возникла блестящая идея! Я знаю, как можно реализовать наш проект. Для этого тебе надо жениться на этой даме. Тогда ты сможешь распорядиться ее землями и сэкономить сорок тысяч. На эти деньги можно будет построить еще дюжину отличных каналов. Например, между Карстоком и Бафом. Тогда к своему дому или конюшне ты смог бы подплывать на лодке.
Джон свернул топографические карты.
– Иногда я жалею, что смотрю на жизнь не так легко, как ты, Силас, – сказал он. – Тогда для меня все было бы значительно проще. Ты думаешь, что все проблемы можно решить одним поцелуем?
Силас рассмеялся.
– Старина, с девятью женщинами из десяти – да, – заметил он. – А что? Отличная мысль! Тебе следует попытаться. Я приложу все усилия, и твое божественное создание вспомнит, что она всего лишь женщина, а ты красивый молодой мужчина.
Поднявшись к себе в спальню, Джон распахнул окно и посмотрел на усыпанное звездами небо. Он сел в кресло и мысленно вернулся на два года назад. Вот такой же ночью, на балу, он встретил загадочную женщину, которая, как ему показалось, нуждалась в утешении. Их разговор был прерван начавшейся грозой. Страсть вспыхнула в нем мгновенно. Но он все же сумел сдержать себя. Долгое время после этой встречи он постоянно думал о ней, затем уехал в Италию, с головой ушел в работу и забыл о ней. Ее образ стерся из его памяти. Теперь эта женщина встала между ним и его мечтой, работой, к которой он долгие годы готовился. Онор Мартиндейл… Нет, она явно не та женщина, сердце которой можно было бы завоевать одним горячим поцелуем. В этом он был абсолютно уверен.
На следующее утро по дороге в Стентон – Лидерд Джон случайно встретил Шарлотт. Девушка, окруженная детьми, с озабоченным лицом вглядывалась в крону огромного дуба. Ее густые волосы выбились из-под маленькой шляпки. Шарлотт протягивала руки к ветвям дуба, шелковая ткань желтого платья туго обтягивала ее стройную девичью фигурку.
«Если бы сейчас мой дружок Силас мог прочитать мои мысли, то он больше бы не говорил, что женщины меня перестали волновать», – подумал Джон и натянул поводья. Он спрыгнул с лошади и, взяв ее под уздцы, повел за собой.
– Простите, у вас что-то случилось? – спросил он девушку. – Я могу вам чем-то помочь?
Она обернулась, и он увидел ее испуганные глаза.
– У нас неприятности. Наш Джордж залез на дерево и теперь не может с него слезть.
Джон поднял глаза и увидел отчаянно вцепившегося в ветку дерева шестилетнего мальчугана. От страха тот всхлипывал. Джон привязал к дубу коня и протянул Джорджу руки.
– Ну, малыш, прыгай, а тебя поймаю. Мальчик посмотрел вниз, но даже не пошевелился.
– Ну, Джордж, давай же! – крикнула ему Шарлотт. – Этот господин не даст тебе упасть.
Однако ни ее слова, ни ободряющие крики детей эффекта не возымели – малыш упрямо держался за ветви. Тогда Джон снял с головы треуголку, бросил ее на траву и полез на дуб.
– Сэр, прошу вас, будьте осторожны, – взмолилась Шарлотт. – Если вы упадете…
«Если я упаду, – подумал Джон, – может быть, в твоих голубых глазах появится отчаяние? И ты прижмешь меня к своей груди? Как странно, я ехал для трудного разговора с одной девушкой, а встретил другую, настоящую красавицу с добрыми глазами».
Он влез на дерево, с трудом разжал побелевшие пальцы мальчугана, обхватил его и, сидя на толстом суку, спустил незадачливого Джорджа на землю. Затем спрыгнул сам.
Дети радостно зашумели. Шарлотт шутливо надрала уши провинившемуся и повернулась к Джону:
– Спасибо, сэр. Огромное вам спасибо. Я вам так благодарна, мистер…
– Баннистер. Джон Баннистер. К вашим услугам. – Он вежливо поклонился.
Шарлотт в ответ присела в реверансе.
– О боже, – упавшим голосом произнесла девушка. – Вы тот самый господин, который собирается прокладывать канал. Это правда?
Джон молча кивнул.
– Сэр, думаю, что мисс Мартиндейл не захочет вас принять. Боюсь, что она будет недовольна, когда узнает, что я с вами разговаривала.
– Неужели же я такой злодей? – улыбнулся Джон.
Шарлотт отвела глаза:
– Нет-нет, на злодея вы совсем не похожи. Вы мне кажетесь очень добрым. Но вы…
– Я все понимаю, – прервал ее Джон. – Мисс Мартиндейл полагает, что я работаю на злодея в образе лорда Портинскейла. Надеюсь, что сегодня мне удастся убедить ее, что канал послужит не только лорду, но и простым людям тоже. Он принесет выгоду и самой мисс Мартиндейл, поскольку она сможет покупать уголь по более низкой цене.
– О, эти доводы на нее не подействуют. Во-первых, она очень богатая, а во-вторых, уголь лорда Портинскейла она не покупает. В качестве топлива в Стентон-Лидерде мы используем торф и дрова.
Теперь Джон понял, почему мисс Мартиндейл все считают странной девушкой – она, самая богатая в округе, топила тем же, что и бедняки.
– Как вы считаете, я смог бы ее переубедить?
В глазах Шарлотт промелькнул испуг.
– Даже и не знаю, – ответила девушка. – Когда Онор считает, что поступает правильно, то решений своих не меняет. А вот и она. Будет лучше, если вы с ней сами обо всем поговорите.
Онор, пришпоривая лошадь, быстро приближалась к ним. На ней было синее бархатное платье с кружевными манжетами и воротником и шляпа со страусовым пером, касавшемся ее плеча. Рядом с ней на сером пони скакал мальчик, сбоку на длинном поводке бежал волкодав.
Завидев Онор, дети было бросились ей навстречу, но Шарлотт с криком, что они могут попасть под копыта лошади, мгновенно их остановила.
Девчушка со светлыми кудряшками протянула ручонки к Онор и запрыгала от радости. Онор намотала поводья на руки.
– Шарлотт, подсади Сусанну, – попросила она.
Джон рванулся вперед:
– Прошу вас, позвольте это сделать мне.
Онор поблагодарила его кивком. Девочка, оказавшись на лошади, крепко прижалась к хозяйке. Та быстро прикрыла ноги ребенка подолом своего бархатного платья. На какое-то мгновение суровое выражение ее лица смягчилось, она перевела взгляд на Джона, и тот прочитал в ее глазах осуждение.
– На этот раз, мистер Баннистер, вы пытаетесь войти с черного хода? – спросила Онор. – У вас появились новые аргументы в защиту своего проекта, или вы пытаетесь переманить мисс Таунли на свою сторону?
– Онор, но это же несправедливо, – возмутилась Шарлотт. – Просто мистер Баннистер очень помог мне. – И девушка рассказала Онор, какую помощь он ей оказал.
– Не надо было позволять Джорджу взбираться на дерево, – укоризненно заметила Онор.
Нежные щечки Шарлотт мгновенно покрылись багрянцем.
– Онор, ну как же ты так можешь? – воскликнула она в отчаянии и, взяв себя в руки, почтительно присела в реверансе.
Девушка велела детям встать парами и, склонив голову и опустив плечи, повела их строем в сторону дома.
Онор, нахмурившись, смотрела им вслед.
– Мисс Мартиндейл, – тихо кашлянув, произнес Джон, – я приехал, прежде всего, чтобы принести свои извинения. Я виноват, что не сразу узнал вас.
Она пожала плечами и провела рукой по кудряшкам Сусанны.
– А почему вы должны были меня узнать? На балу я была в вечернем платье и с высокой прической.
– Мисс, вы очень ко мне снисходительны, но я себе этого простить не могу.
И тут Джон вспомнил о совете Силаса.
– Ваша удивительная красота должна была врезаться…
– Не надо мне льстить, мистер Баннистер, – прервала его Онор. – Мужчины прибегают к такой тактике, но я уже достаточно взрослая. Среди тех, кто просил моей руки, люди в три раза меня старше, с высокими титулами и без оных, молодые амбициозные мужчины, которым нужны мои земли, чтобы иметь возможность пройти в парламент. Многие хотели бы продать лакомый участок земли на берегу реки. Такие претенденты в мужья мне не нужны.
– Со дня нашей первой встречи вы сильно изменились, – заметил Джон.
Онор вновь пожала плечами:
– Что ж, возможно. Тогда я еще не знала, как мне жить. Теперь знаю и очень счастлива. – Она прижалась щекой к светлой головке девочки. – Для вас такое счастье, наверное, покажется странным. Ведь я окружила себя сиротами и детьми из бедных семей. Мужчины часто смотрят на женщину, которая недурна собой и не глупая, как на потенциальную жену, но никогда не разделят ее взглядов на жизнь. А я свою цель нашла.
– Мне кажется, что вам просто не повезло, – приободренный ее миролюбивым тоном, заметил Джон. – Я знаю мужчин, которые советуются со своими женами. И это только укрепляет их брак. Вы смотрите на жизнь с позиции богатой и наделенной властью женщины. Естественно, что вас окружают мужчины, которых привлекает ваше состояние. Неужели вам не довелось встретить того, кто заронил бы в вас хоть искорку чувства?
– Нет, такой мне пока не встретился, – чуть быстрее, чем нужно, произнесла Онор и отвела глаза в сторону. – Правда, мне однажды показалась, что я встретила такого человека. Но как оказалось, то была игра моего воображения. А теперь у меня есть дети. В них и заключена вся моя жизнь. И это то, что мне необходимо.
– Они не всегда будут с вами. Малыши вырастут и разлетятся, как птенцы из гнезда.
– Да, конечно! – воскликнула девушка. – Но их место займут другие.
– Всех детей, которым суждено работать на шахтах, вы не спасете, – возразил Джон.
Онор свела брови.
– Это меня постоянно печалит, – ответила она. – То, что я делаю, – только капля в море. Но меня не остановят трудности. Я продолжу начатое мной дело.
Онор крепче прижала Сусанну к себе и поцеловала ее в розовую щечку.
– Из-за того, что я не смогу помочь остальным детям, я должна отказаться от этого чуда? Странно, что вы хотите, чтобы я сошла с выбранного мной пути. Два года назад вы посоветовали мне совсем другое.
Джон качнул головой.
– Нет, я к этому вас не призываю, – сказал он. – У вас врожденная сила воли, и оттого, что вы избрали, никогда не откажитесь.
– И все же тогда в саду вы сказали бы мне совсем другое, если бы знали, что произойдет в ту ночь.
– В какую ночь? – удивленно спросил Джон.
– Когда я с бала возвращалась домой. Вы же этого не знаете.
Он слушал ее молча, поглаживая морду лошади. Девушка вкратце рассказала ему о застрявшей на дороге телеге с детьми и о том, что она велела привезти их в Стентон – Лидерд.
– Теперь, мистер Баннистер, вам понятно, что я своего решения по поводу канала не изменю.
Он вскинул руку.
– Позвольте, я объясню вам, как положительно скажется наличие канала на судьбах таких вот детей. Его строительство даст работу беднякам, которые впоследствии станут покупать уголь по более низкой цене. Приведу вам наглядный пример. Герцог Бриджуотер построил канал, который принес выгоду не только ему, но и бедным слоям населения. Мисс, канал совсем не выдумка какого-то там злодея.
– Это правда? – не поздоровавшись, с порога спросил молодой человек.
Леди Мартиндейл неохотно положила на столик карты и сверкнула на него глазами.
– Как ты осмелился ворваться без доклада и не поздороваться? Да, ты вхож в наш дом, но, хочу заметить, без моего согласия.
Ральф почтительно склонил голову, его щеки запылали румянцем.
– Прошу прощения, мэм, – извинился он. – Но у меня к Онор неотложное дело.
– Если будешь мне перечить, то Томас тебя и в самом деле выставит, – сухо заметила старуха и, взяв трость, ударила ею по коленям Ральфа. – Покинь комнату и войди, как подобает.
Девушки, чтобы скрыть свое крайнее изумление, опустили глаза. Ральф, словно послушный мальчик, вышел из гостиной. Через минуту вошел лакей и доложил о его визите.
Леди Мартиндейл величаво поднялась с кресла.
– Пусть войдет, – сказала она. И добавила, обращаясь к вошедшему Ральфу: – Если Онор готова тебя выслушать, то, пожалуйста. Это ее дело. Что же касается меня, то я отправляюсь спать.
Ральф предупредительно открыл старухе дверь. Леди Мартиндейл, опираясь на трость, оценила, правильно ли ее внучка и Шарлотт сделали реверанс, и только тогда направилась к двери. Выйдя в коридор, она тут же стала кричать Томасу, чтобы тот позвал ее служанку.
Ральф осторожно закрыл за ней дверь и закатил глаза.
– Mon Dieu, c'est formidable, – произнес он.
– Не пытайся говорить по-французски, – тихо сказала Онор. – Я и так знаю, что великолепна.
Ральф шагнул к ней.
– Не провоцируй меня дальше, – тяжело дыша, сказал он. – Я…
– В плохом настроении, – собирая со стола карты, продолжила за него Онор. – Об этом мог бы сообщить заранее. Так что сядь и успокойся.
Шарлотт отложила рукоделие и поднялась с кресла.
– Ты можешь остаться, – сказал ей Ральф. – Этот разговор касается и тебя. Ты же всегда заодно с Онор.
– Я разделяю ее мысли, – с вызовом в голосе ответила Шарлотт. – Если она, как ты полагаешь, странная, то, значит, и я тоже.
Ральф замолчал. Он сел в кресло и насупился. В эту минуту он стал похож на упрямого ребенка, которого отчитывали за содеянное. Онор едва не рассмеялась.
– Ну, хорошо, дорогой, мы тебя внимательно слушаем, – сказала она. – Расскажи, почему у тебя плохое настроение?
– Это все вы, – ответил он.
Онор изогнула бровь и обменялась с Шарлотт взглядом. Положив на колени руки, Ральф подался вперед:
– Это правда, что ты против строительства канала?
– Правда.
– Но почему?
– Не могу поверить, что ты не знаешь причины. Этот канал нужен для шахт лорда Портинскейла. Разве это не веская причина?
– Но это же полный абсурд. В своей ненависти к лорду Портинскейлу ты переходишь границы. Это уже настоящая вендетта.
– Еще раз, Ральф, прошу – выбирай слова. Никакая это не вендетта. Я с лордом Портинскейлом не ссорилась. Но я просто в ужасе оттого, что творится на его шахтах. Так что это единственная причина, по которой я против канала. Если думаешь, что сможешь меня переубедить, то глубоко ошибаешься. Мистер Баннистер уже был у меня, но ушел ни с чем. Аргументы, которые он привел в защиту строительства канала, на мое решение никак не повлияли.
Ральф вскочил с кресла и нервно заходил по комнате.
– Ты хоть понимаешь, что значит для меня твой отказ в сотрудничестве? Без твоего согласия мои земли им не нужны. Они не могут использовать только один берег реки.
– Весьма сожалею, – поднимаясь, ответила Онор. – Я не хочу, чтобы пострадал природный ландшафт.
Ральф резко повернулся к ней.
– Черт возьми, Онор, это же для меня единственная возможность получить деньги! – воскликнул он. – Конечно, не такую большую сумму, которую бы они тебе предложили, но вполне достаточную для меня, чтобы…
– Еще несколько месяцев содержать своих любовниц и покрыть часть карточного долга? Нет, Ральф, извини. Твои личные дела меня не касаются. Боюсь, что решать возникшие у тебя проблемы ты должен другим путем.
Он зло сверкнул глазами.
– Проклятье! Ты невыносима! Твоя выжившая из ума старуха и ты считаете, что вправе указывать другим, как им жить? Вы полагаете, что можете плевать на всех, кто с вами не согласен? Да вы ведете себя как тираны! Но я вам покажу. Я вас проучу!
Ральф топнул ногой по лежавшему на полу дорогому ковру и выругался по-французски.
– Ральф, ты злишься на меня, потому что я не приняла твое предложение руки и сердца? Ты думал, что после смерти моего отца я приму его и ты, став моим мужем, переедешь в Стентон – Лидерд, и будешь распоряжаться моим наследством? Знаешь, я почти убедила себя, что эта причина взять меня в жены у тебя не единственная. Но за последние два года все иллюзия на этот счет у меня растаяли. Я тебя, Ральф, ни в чем не виню. Жизненные пути у нас разные. Но то, как ты собираешься дальше жить, меня совсем не касается.
Ральф прищурился и сжал кулаки.
– Онор, ты жутко упрямая. Как, впрочем, все в роду Мартиндейлов. Но учти, когда у тебя случится беда, я тебе помогать не стану.
Он шагнул, было к двери, но замер на месте.
– Есть средство, чтобы заставить тебя пойти на уступки. Строители могут обратиться к властям.
Девушка пожала плечами.
– Если они хотят, могут обращаться хоть к королю, – ответила она. – Это еще пока моя земля, и распоряжаюсь ею я.
Ральф рывком распахнул дверь.
– Послушай, не надо быть такой самоуверенной. Не надо.
Джон долго сидел, склонившись над картами и чертежами в доме Силаса. Наконец он поднял голову и откинулся на спинку стула.
– Так я и предполагал, – упавшим голосом произнес он. – Других вариантов нет. Если нельзя пройти по территории мисс Мартиндейл, то весь наш проект неосуществим. На то, чтобы провести канал южнее Стентон – Лидерда, потребуется еще сорок тысяч фунтов. А таких денег у нас нет.
Силас снял с лица носовой платок и, сладко зевнув, вытянулся на диване во весь рост.
– Джон, в таком случае тебе придется ее уговорить. Вот чертова баба! Молодая, но упрямая, как ослица. Послушай, надо действовать лаской. Все женщины любят, когда с ними ласково разговаривают. И еще они обожают комплименты.
Джон нахмурился.
– Сомневаюсь, что сладкие речи на нее подействуют, – ответил он. – Или я совсем не разбираюсь в женщинах. А, кроме того, боюсь, что я не с того начал и испортил о себе впечатление.
– Как же это тебе удалось?
Джон уперся локтями в стол и подпер голову кулаками.
– Знаешь, эта встреча с мисс Мартиндейл у меня была не первой, – сказал он. – Впервые мы встретились с ней два года назад, случайно и в необычной обстановке. Слова, которые я тогда сказал ей, видимо, сильно подействовали на нее. О той встрече она не забыла. А я забыл. Я даже не узнал ее. Вспомнил, только когда уходил от нее. Думаю, что такую женщину, как Онор Мартиндейл, моя короткая память должна была оскорбить.
– Да ладно, дружище. Нельзя же помнить всех хорошеньких женщин, с которыми когда-либо встречался.
– Наверное, нельзя. Но ее я был обязан запомнить. Это женщина потрясающей красоты, тонкая натура и при этом, заметь, очень умная.
Силас сел и хлопнул себя по колену.
– Раньше ты влюблялся только в шлюх. Послушай, у меня возникла блестящая идея! Я знаю, как можно реализовать наш проект. Для этого тебе надо жениться на этой даме. Тогда ты сможешь распорядиться ее землями и сэкономить сорок тысяч. На эти деньги можно будет построить еще дюжину отличных каналов. Например, между Карстоком и Бафом. Тогда к своему дому или конюшне ты смог бы подплывать на лодке.
Джон свернул топографические карты.
– Иногда я жалею, что смотрю на жизнь не так легко, как ты, Силас, – сказал он. – Тогда для меня все было бы значительно проще. Ты думаешь, что все проблемы можно решить одним поцелуем?
Силас рассмеялся.
– Старина, с девятью женщинами из десяти – да, – заметил он. – А что? Отличная мысль! Тебе следует попытаться. Я приложу все усилия, и твое божественное создание вспомнит, что она всего лишь женщина, а ты красивый молодой мужчина.
Поднявшись к себе в спальню, Джон распахнул окно и посмотрел на усыпанное звездами небо. Он сел в кресло и мысленно вернулся на два года назад. Вот такой же ночью, на балу, он встретил загадочную женщину, которая, как ему показалось, нуждалась в утешении. Их разговор был прерван начавшейся грозой. Страсть вспыхнула в нем мгновенно. Но он все же сумел сдержать себя. Долгое время после этой встречи он постоянно думал о ней, затем уехал в Италию, с головой ушел в работу и забыл о ней. Ее образ стерся из его памяти. Теперь эта женщина встала между ним и его мечтой, работой, к которой он долгие годы готовился. Онор Мартиндейл… Нет, она явно не та женщина, сердце которой можно было бы завоевать одним горячим поцелуем. В этом он был абсолютно уверен.
На следующее утро по дороге в Стентон – Лидерд Джон случайно встретил Шарлотт. Девушка, окруженная детьми, с озабоченным лицом вглядывалась в крону огромного дуба. Ее густые волосы выбились из-под маленькой шляпки. Шарлотт протягивала руки к ветвям дуба, шелковая ткань желтого платья туго обтягивала ее стройную девичью фигурку.
«Если бы сейчас мой дружок Силас мог прочитать мои мысли, то он больше бы не говорил, что женщины меня перестали волновать», – подумал Джон и натянул поводья. Он спрыгнул с лошади и, взяв ее под уздцы, повел за собой.
– Простите, у вас что-то случилось? – спросил он девушку. – Я могу вам чем-то помочь?
Она обернулась, и он увидел ее испуганные глаза.
– У нас неприятности. Наш Джордж залез на дерево и теперь не может с него слезть.
Джон поднял глаза и увидел отчаянно вцепившегося в ветку дерева шестилетнего мальчугана. От страха тот всхлипывал. Джон привязал к дубу коня и протянул Джорджу руки.
– Ну, малыш, прыгай, а тебя поймаю. Мальчик посмотрел вниз, но даже не пошевелился.
– Ну, Джордж, давай же! – крикнула ему Шарлотт. – Этот господин не даст тебе упасть.
Однако ни ее слова, ни ободряющие крики детей эффекта не возымели – малыш упрямо держался за ветви. Тогда Джон снял с головы треуголку, бросил ее на траву и полез на дуб.
– Сэр, прошу вас, будьте осторожны, – взмолилась Шарлотт. – Если вы упадете…
«Если я упаду, – подумал Джон, – может быть, в твоих голубых глазах появится отчаяние? И ты прижмешь меня к своей груди? Как странно, я ехал для трудного разговора с одной девушкой, а встретил другую, настоящую красавицу с добрыми глазами».
Он влез на дерево, с трудом разжал побелевшие пальцы мальчугана, обхватил его и, сидя на толстом суку, спустил незадачливого Джорджа на землю. Затем спрыгнул сам.
Дети радостно зашумели. Шарлотт шутливо надрала уши провинившемуся и повернулась к Джону:
– Спасибо, сэр. Огромное вам спасибо. Я вам так благодарна, мистер…
– Баннистер. Джон Баннистер. К вашим услугам. – Он вежливо поклонился.
Шарлотт в ответ присела в реверансе.
– О боже, – упавшим голосом произнесла девушка. – Вы тот самый господин, который собирается прокладывать канал. Это правда?
Джон молча кивнул.
– Сэр, думаю, что мисс Мартиндейл не захочет вас принять. Боюсь, что она будет недовольна, когда узнает, что я с вами разговаривала.
– Неужели же я такой злодей? – улыбнулся Джон.
Шарлотт отвела глаза:
– Нет-нет, на злодея вы совсем не похожи. Вы мне кажетесь очень добрым. Но вы…
– Я все понимаю, – прервал ее Джон. – Мисс Мартиндейл полагает, что я работаю на злодея в образе лорда Портинскейла. Надеюсь, что сегодня мне удастся убедить ее, что канал послужит не только лорду, но и простым людям тоже. Он принесет выгоду и самой мисс Мартиндейл, поскольку она сможет покупать уголь по более низкой цене.
– О, эти доводы на нее не подействуют. Во-первых, она очень богатая, а во-вторых, уголь лорда Портинскейла она не покупает. В качестве топлива в Стентон-Лидерде мы используем торф и дрова.
Теперь Джон понял, почему мисс Мартиндейл все считают странной девушкой – она, самая богатая в округе, топила тем же, что и бедняки.
– Как вы считаете, я смог бы ее переубедить?
В глазах Шарлотт промелькнул испуг.
– Даже и не знаю, – ответила девушка. – Когда Онор считает, что поступает правильно, то решений своих не меняет. А вот и она. Будет лучше, если вы с ней сами обо всем поговорите.
Онор, пришпоривая лошадь, быстро приближалась к ним. На ней было синее бархатное платье с кружевными манжетами и воротником и шляпа со страусовым пером, касавшемся ее плеча. Рядом с ней на сером пони скакал мальчик, сбоку на длинном поводке бежал волкодав.
Завидев Онор, дети было бросились ей навстречу, но Шарлотт с криком, что они могут попасть под копыта лошади, мгновенно их остановила.
Девчушка со светлыми кудряшками протянула ручонки к Онор и запрыгала от радости. Онор намотала поводья на руки.
– Шарлотт, подсади Сусанну, – попросила она.
Джон рванулся вперед:
– Прошу вас, позвольте это сделать мне.
Онор поблагодарила его кивком. Девочка, оказавшись на лошади, крепко прижалась к хозяйке. Та быстро прикрыла ноги ребенка подолом своего бархатного платья. На какое-то мгновение суровое выражение ее лица смягчилось, она перевела взгляд на Джона, и тот прочитал в ее глазах осуждение.
– На этот раз, мистер Баннистер, вы пытаетесь войти с черного хода? – спросила Онор. – У вас появились новые аргументы в защиту своего проекта, или вы пытаетесь переманить мисс Таунли на свою сторону?
– Онор, но это же несправедливо, – возмутилась Шарлотт. – Просто мистер Баннистер очень помог мне. – И девушка рассказала Онор, какую помощь он ей оказал.
– Не надо было позволять Джорджу взбираться на дерево, – укоризненно заметила Онор.
Нежные щечки Шарлотт мгновенно покрылись багрянцем.
– Онор, ну как же ты так можешь? – воскликнула она в отчаянии и, взяв себя в руки, почтительно присела в реверансе.
Девушка велела детям встать парами и, склонив голову и опустив плечи, повела их строем в сторону дома.
Онор, нахмурившись, смотрела им вслед.
– Мисс Мартиндейл, – тихо кашлянув, произнес Джон, – я приехал, прежде всего, чтобы принести свои извинения. Я виноват, что не сразу узнал вас.
Она пожала плечами и провела рукой по кудряшкам Сусанны.
– А почему вы должны были меня узнать? На балу я была в вечернем платье и с высокой прической.
– Мисс, вы очень ко мне снисходительны, но я себе этого простить не могу.
И тут Джон вспомнил о совете Силаса.
– Ваша удивительная красота должна была врезаться…
– Не надо мне льстить, мистер Баннистер, – прервала его Онор. – Мужчины прибегают к такой тактике, но я уже достаточно взрослая. Среди тех, кто просил моей руки, люди в три раза меня старше, с высокими титулами и без оных, молодые амбициозные мужчины, которым нужны мои земли, чтобы иметь возможность пройти в парламент. Многие хотели бы продать лакомый участок земли на берегу реки. Такие претенденты в мужья мне не нужны.
– Со дня нашей первой встречи вы сильно изменились, – заметил Джон.
Онор вновь пожала плечами:
– Что ж, возможно. Тогда я еще не знала, как мне жить. Теперь знаю и очень счастлива. – Она прижалась щекой к светлой головке девочки. – Для вас такое счастье, наверное, покажется странным. Ведь я окружила себя сиротами и детьми из бедных семей. Мужчины часто смотрят на женщину, которая недурна собой и не глупая, как на потенциальную жену, но никогда не разделят ее взглядов на жизнь. А я свою цель нашла.
– Мне кажется, что вам просто не повезло, – приободренный ее миролюбивым тоном, заметил Джон. – Я знаю мужчин, которые советуются со своими женами. И это только укрепляет их брак. Вы смотрите на жизнь с позиции богатой и наделенной властью женщины. Естественно, что вас окружают мужчины, которых привлекает ваше состояние. Неужели вам не довелось встретить того, кто заронил бы в вас хоть искорку чувства?
– Нет, такой мне пока не встретился, – чуть быстрее, чем нужно, произнесла Онор и отвела глаза в сторону. – Правда, мне однажды показалась, что я встретила такого человека. Но как оказалось, то была игра моего воображения. А теперь у меня есть дети. В них и заключена вся моя жизнь. И это то, что мне необходимо.
– Они не всегда будут с вами. Малыши вырастут и разлетятся, как птенцы из гнезда.
– Да, конечно! – воскликнула девушка. – Но их место займут другие.
– Всех детей, которым суждено работать на шахтах, вы не спасете, – возразил Джон.
Онор свела брови.
– Это меня постоянно печалит, – ответила она. – То, что я делаю, – только капля в море. Но меня не остановят трудности. Я продолжу начатое мной дело.
Онор крепче прижала Сусанну к себе и поцеловала ее в розовую щечку.
– Из-за того, что я не смогу помочь остальным детям, я должна отказаться от этого чуда? Странно, что вы хотите, чтобы я сошла с выбранного мной пути. Два года назад вы посоветовали мне совсем другое.
Джон качнул головой.
– Нет, я к этому вас не призываю, – сказал он. – У вас врожденная сила воли, и оттого, что вы избрали, никогда не откажитесь.
– И все же тогда в саду вы сказали бы мне совсем другое, если бы знали, что произойдет в ту ночь.
– В какую ночь? – удивленно спросил Джон.
– Когда я с бала возвращалась домой. Вы же этого не знаете.
Он слушал ее молча, поглаживая морду лошади. Девушка вкратце рассказала ему о застрявшей на дороге телеге с детьми и о том, что она велела привезти их в Стентон – Лидерд.
– Теперь, мистер Баннистер, вам понятно, что я своего решения по поводу канала не изменю.
Он вскинул руку.
– Позвольте, я объясню вам, как положительно скажется наличие канала на судьбах таких вот детей. Его строительство даст работу беднякам, которые впоследствии станут покупать уголь по более низкой цене. Приведу вам наглядный пример. Герцог Бриджуотер построил канал, который принес выгоду не только ему, но и бедным слоям населения. Мисс, канал совсем не выдумка какого-то там злодея.