Страница:
Двенадцатилетние не отреагировали, из чего я сделала вывод, что все они ведьмы. Были бы среди них оборотни, наверняка бы обиделись.
Голубая фея засмеялась, а темноволосая девочка встала, выключила телевизор и швырнула пульт управления в зеленокрылую фею.
– У меня, между прочим, имя есть – Тейлор! И оборачиваюсь я пумой, а не собакой. Может, ты как-нибудь постараешься это запомнить, Навсикая?
Нам все-таки еще несколько лет вместе жить.
Навсикая скорчила гримаску и бесшумно взмахнула зелеными крыльями.
– Долго это не продлится, можешь быть уверена! Мой дядя – король народа селки, и как только он узнает, что меня поселили в одной комнате с оборотнем… В общем, скоро меня переселят.
– Ага. Вот только вряд ли твой дядя сможет вытащить тебя отсюда, – огрызнулась Тейлор.
В лице Навсикаи ничего не отразилось, только крылья захлопали чаще.
– Я не буду жить вместе с оборотнем, – заявила она. – Не хватало еще чистить за тобой лоток!
Голубая фея снова засмеялась, а Тейлор страшно покраснела. Я издали видела, что глаза у нее из карих стали золотистыми. Тяжело дыша, она проговорила:
– Закрой рот! Шла бы лучше обниматься с деревьями, фейка ненормальная!
Говорила она невнятно, словно бы с полным ртом. Приглядевшись, я поняла, что изо рта у нее выдвинулись клыки.
У Навсикаи хватило ума слегка испугаться. Она сказала подружке:
– Пошли отсюда, Сиобан! Пусть эта зверюга пока успокоится.
Они обе встали и поплыли по воздуху мимо меня к лестнице.
Тейлор все еще громко пыхтела, зажмурив глаза. Потом встряхнулась, а когда открыла глаза, они снова были карими. Тут она заметила меня и сказала с нервным смешком:
– Феи!
– Точно, – согласилась я.
Как будто не увидела их сегодня впервые в жизни.
Темноволосая девочка спросила:
– Ты тоже новенькая?
Я кивнула. Она сказала:
– Я Тейлор. Оборотень, как ты поняла.
– Я Софи. Ведьма.
– Клёво.
Она встала коленями на диванчик, который освободили феи, оперлась локтями о спинку и уставилась на меня своими темными глазищами.
– И за что тебя сюда?
Я огляделась – никто на нас не смотрел.
Все-таки я постаралась говорить потише.
– Любовные чары сработали неудачно.
Тейлор кивнула.
– Здесь многие ведьмы как раз за это.
Я рискнула спросить:
– А ты?
Она откинула волосы назад.
– Да примерно за то же, что ты только что сама видела. Сорвалась на репетиции школьного концерта и превратилась в пуму. Да это ерунда по сравнению с тем, что некоторые устраивают. – Она подалась вперед и зашептала: – Знаешь Бет, из вервольфов? Говорят, она какую-то девчонку вообще съела! – Тейлор вздохнула, глядя мимо меня. – А все-таки, я бы лучше с ней поселилась в комнате, чем с этой воображалой-феечкой. А тебе что досталось в соседки?
Мне не понравилось, как она сказала «что», поэтому я ответила немного резко.
– Дженна Талбот.
Девочка-оборотень расширила глаза.
– Вампирка? Ничего себе… Нет уж, лучше вреднючая фея!
– Да она неплохая, – сказала я машинально.
Тейлор, дернув плечом, подобрала с пола пульт управления, которым швырялась в Навсикаю.
– Ну, как скажешь… – пробормотала она и снова включила телевизор.
Как видно, разговор был окончен, и я пошла на второй этаж. Там было мужское царство, я не решилась в него особенно углубляться. Коридоры располагались так же, как и у нас, только общая гостиная выглядела еще более обшарпанной. На одном диване обивка прорвалась и начинка вылезала наружу, а у столика в углу не хватало ножки. Здесь никого не было, я рискнула заглянуть в один из коридоров и увидела, как Джастин пропихивает в дверь огромный чемодан – видимо, к себе в комнату. Вот он остановился, плечи безнадежно поникли. Мне стало его жаль. Ворочает чемоданище ростом чуть не больше его самого… Какой бы ни был злобный вервольф, а все-таки он еще маленький.
Тут он обернулся, заметил меня и, вы только подумайте, зарычал.
Я выскочила на лестницу и поскорее спустилась на первый этаж. Там было тихо. Всего два-три человека маялись бездельем, в том числе высокий спортивный парень в джинсах и фланелевой рубашке. Я подумала, что это, наверное, чей-нибудь старший брат – на вид он был слишком взрослый для школьника и одет в джинсу, а не хаки.
Я свернула в какой-то коридор. Толстый восточный ковер с красно-золотыми узорами заглушал шаги. Я заглянула в первую попавшуюся комнату. Похоже, когда-то это была столовая или, может, гостиная. Всю стену напротив двери занимали окна, и я наконец-то смогла по-настоящему увидеть окрестности школы. Эта сторона дома выходила на маленький пруд с мостками и живописным ветхим домишком у воды. Но больше всего меня поразила зелень. Трава, деревья, ряска на воде (очень, очень надеюсь, что нас не заставят кататься здесь на лодке)… Все было ярчайшего зеленого цвета, от которого болели глаза. Я ничего подобного в жизни не видела. Даже тяжелые, плотные тучи, обещавшие к вечеру разразиться грозой, казались зеленоватыми.
И ковер в комнате был зеленый. Он мягко пружинил под ногами, напоминая мох или какие-нибудь лишайники. Остальные три стены были увешаны фотографиями. На всех фотографиях одно и то же: группы экстраординариев на школьном крыльце. Я не могла определить, ведьмы там или оборотни. Во всяком случае, фей не было. Внизу к рамкам крепились крошечные золотые таблички, на которых был указан год – начиная с 1903-го и вплоть до фотографии прошлого года, справа от двери.
На самом старом снимке были шесть взрослых, и вид у них был жутко серьезный, как будто они только что кошек мучили. Экстраординарии-дети появились только начиная с 1967 года. Может быть, в этом году Геката-Холл стал школой? А что же здесь было раньше?
На прошлогодней фотографии я увидела около сотни детей, и держались они вполне раскованно. В первом ряду стояла Дженна, рядом с довольно высокой девочкой. Они обнимали друг друга за плечи, и я подумала, что это, может быть, та самая таинственная Холли.
Честно говоря, я ей чуть-чуть позавидовала. Сама я не могла себе даже представить, как это – настолько сдружиться с кем-нибудь, чтобы класть руки друг другу на плечи. Я на своих старых школьных фотографиях всегда стою одна в заднем ряду, завесив лицо волосами.
Может, потому Дженна так странно на меня посмотрела, когда я заговорила о ее бывшей соседке?
Может, они были лучшими подружками, а я – посторонняя, нахально вломилась и хочу занять место Холли? Замечательно…
– Софи?
Я, вздрогнув, обернулась.
За спиной у меня стояли три самые красивые девочки на свете.
Я сморгнула.
Нет, не все три были убийственно прекрасны, только та, что в середине. Каштановые кудри мягкой волной спадали почти до талии. Ей, наверное, даже феном пользоваться не приходилось. Спорим на что хотите, она так и просыпалась по утрам с волосами, словно из рекламы шампуня «Пантин», вокруг щебетали птички, а еноты приносили ей завтрак или что-нибудь в этом духе.
Еще я не могла не заметить, что у нее совсем нет веснушек, так что я немедленно ее возненавидела.
Справа от нее стояла блондинка, типичная девочка из Калифорнии – прямые волосы, загорелая кожа, синие глаза. Только глаза слишком близко посажены, а когда она улыбнулась, я заметила, что прикус у нее неправильный.
Третья девочка была чернокожей, ростом еще меньше меня, на вид симпатичнее, чем блондинка, но куда ей до рыжеволосой богини в центре! И все-таки, даже глядя на самую некрасивую из них, я словно мысленно хотела увидеть их красавицами. Разум отказывался задерживаться на их недостатках.
Чары отвода глаз – иначе ничем не объяснить. Правда, я никогда не слышала, чтобы кто-нибудь из ведьм ими пользовался. Это уже очень серьезная магия.
Я, наверное, смотрела на них, как слабоумная. Блондинка спросила со смешком:
– София Мерсер, правильно?
Тут я спохватилась, что у меня в буквальном смысле слова отвисла челюсть. Я так быстро захлопнула рот, что зубы клацнули. В тишине комнаты это было хорошо слышно.
– Да, я Софи.
– Отлично! – сказала пигалица. – Мы как раз тебя ищем. Я – Анна Гилрой. Это, – она указала на блондинку, – Честон Бернетт. А это – Элоди Паррис.
– А-а, – сказала я и улыбнулась рыжей. – Красивое имя. Как «Мелоди» без буквы «М».
Она усмехнулась:
– Нет, как «Элоди».
– Не ссорьтесь! – вмешалась Анна. – Видишь ли, мы с Честон и Элоди – вроде как бы комиссия по встрече новых ведьм. Так что… добро пожаловать!
Она протянула руку, и у меня мелькнула мысль: наверное, я должна ее поцеловать? Но я тут же опомнилась и просто пожала Анне руку.
– Вы – ведьмы?
– Нуда, мы же говорим, – нетерпеливо отозвалась Элоди и получила еще один суровый взгляд от Анны.
Я сказала:
– Извините! Просто у меня никогда не было ни одной знакомой ведьмы.
– Правда? – переспросила Честон. – Вообще ни одной знакомой ведьмы или ни одной темной ведьмы?
– Что-что?
– Темной ведьмы, – повторила Элоди таким надменным тоном, что вполне могла бы посостязаться с Навсикаей.
– А я, э-э… Не знала, что ведьмы бывают разных видов.
Девчонки посмотрели на меня так, словно я вдруг заговорила на иностранном языке.
– Но ты же темная ведьма? – Анна вытащила из кармана листок бумаги. Это был какой-то список, и она быстро проглядела его. – Так, Ласситер, Мендельсон… Вот: Мерсер София, темная ведьма. Это о тебе.
Она протянула мне список, озаглавленный: «Новые ученики». Там было штук тридцать имен, с пояснениями в скобках: «оборотень», «фея», «белая ведьма». Только у меня одной было сказано: «темная ведьма».
– Темные, белые… Прямо как про куриное мясо.
Элоди сердито сверкнула глазами, а Анна спросила сочувственно:
– Ты правда не знала?
– Правда, – ответила я небрежным тоном.
В глубине души мне было обидно. Что за радость иметь маму – специалиста по ведьмам, если самого важного-то она и не знает?
Я понимаю, мама не виновата. В наше время вся информация о ведьмах засекречена, потому что ведьмы страшно боятся, как бы о них не узнали… И все-таки неловко получилось.
– Белые ведьмы… – начала Анна.
Элоди ее перебила.
– Белые ведьмы колдуют по мелочи. Любовные чары, предсказание будущего, поисковые заклинания. Что еще? Ну, не знаю, создавать из ничего зайчиков и котяток, радугу вызывать, что-нибудь в таком духе.
Она презрительно махнула рукой.
– А-а, понятно, – сказала я, вспомнив Кевина и Фелицию. – По мелочи.
– А темные ведьмы творят более масштабное волшебство, – подхватила Честон. – Наша магия намного сильнее. Мы умеем ставить защитный барьер, а у кого способностей побольше – даже управлять погодой. Еще среди нас бывают некроманты, если…
– Ого! Некроманты? Это которые поднимают мертвецов?
Девчонки дружно закивали, как будто я говорила о совместном походе по магазинам, а не об оживших трупах.
Я, не успев подумать, ляпнула:
– Бр-р!
Ошибка. Девочки перестали улыбаться, и в комнате ощутимо повеяло холодком.
– Бр-р? – передразнила Элоди. – Детский сад какой-то! Власть над мертвыми – высшая форма власти, все об этом мечтают, а тебе не по нраву? Девочки, вы серьезно хотите принять ее в ковен?
Я слышала о ковенах, только мама говорила, что они уже лет пятьдесят как не в ходу. В наше время каждая ведьма сама за себя.
– Постойте… – вякнула я.
Анна перебила, как будто я ни слова не произнесла.
– Кроме нее других темных ведьм в школе нет, а нам нужно четыре человека, сама знаешь.
– И к тому же я, кажется, обладаю свойством невидимости, – пробурчала я, но никто не обратил внимания.
– Она еще хуже, чем Холли! – объявила Элоди. – А Холли была самой бездарной темной ведьмой всех времен и народов.
– Элоди! – зашипела Честон.
– Холли? – повторила я. – Это которая? Бывшая соседка Дженны Талбот?
Анна, Честон и Элоди ухитрились переглянуться сразу все одновременно – нешуточное достижение.
– Да, – настороженно ответила Анна. – А ты откуда знаешь?
– Меня поселили в одной комнате с Дженной, она и рассказала. Значит, Холли – тоже темная ведьма? Она что, уже закончила школу или просто уехала?
Вот теперь все три красотки явно струсили. Даже усмешечка Элоди уступила место изумленной гримаске.
– Тебя поселили с Дженной Талбот? – спросила Элоди.
– Я же только что сказала, – огрызнулась я, но мой сварливый тон не произвел впечатления.
– Послушай! – Элоди взяла меня под руку. – Холли не уехала и не закончила школу. Она умерла.
Анна зашла с другой стороны, глядя на меня широко раскрытыми испуганными глазами.
– Дженна Талбот ее убила!
Глава 5
Глава 6
Голубая фея засмеялась, а темноволосая девочка встала, выключила телевизор и швырнула пульт управления в зеленокрылую фею.
– У меня, между прочим, имя есть – Тейлор! И оборачиваюсь я пумой, а не собакой. Может, ты как-нибудь постараешься это запомнить, Навсикая?
Нам все-таки еще несколько лет вместе жить.
Навсикая скорчила гримаску и бесшумно взмахнула зелеными крыльями.
– Долго это не продлится, можешь быть уверена! Мой дядя – король народа селки, и как только он узнает, что меня поселили в одной комнате с оборотнем… В общем, скоро меня переселят.
– Ага. Вот только вряд ли твой дядя сможет вытащить тебя отсюда, – огрызнулась Тейлор.
В лице Навсикаи ничего не отразилось, только крылья захлопали чаще.
– Я не буду жить вместе с оборотнем, – заявила она. – Не хватало еще чистить за тобой лоток!
Голубая фея снова засмеялась, а Тейлор страшно покраснела. Я издали видела, что глаза у нее из карих стали золотистыми. Тяжело дыша, она проговорила:
– Закрой рот! Шла бы лучше обниматься с деревьями, фейка ненормальная!
Говорила она невнятно, словно бы с полным ртом. Приглядевшись, я поняла, что изо рта у нее выдвинулись клыки.
У Навсикаи хватило ума слегка испугаться. Она сказала подружке:
– Пошли отсюда, Сиобан! Пусть эта зверюга пока успокоится.
Они обе встали и поплыли по воздуху мимо меня к лестнице.
Тейлор все еще громко пыхтела, зажмурив глаза. Потом встряхнулась, а когда открыла глаза, они снова были карими. Тут она заметила меня и сказала с нервным смешком:
– Феи!
– Точно, – согласилась я.
Как будто не увидела их сегодня впервые в жизни.
Темноволосая девочка спросила:
– Ты тоже новенькая?
Я кивнула. Она сказала:
– Я Тейлор. Оборотень, как ты поняла.
– Я Софи. Ведьма.
– Клёво.
Она встала коленями на диванчик, который освободили феи, оперлась локтями о спинку и уставилась на меня своими темными глазищами.
– И за что тебя сюда?
Я огляделась – никто на нас не смотрел.
Все-таки я постаралась говорить потише.
– Любовные чары сработали неудачно.
Тейлор кивнула.
– Здесь многие ведьмы как раз за это.
Я рискнула спросить:
– А ты?
Она откинула волосы назад.
– Да примерно за то же, что ты только что сама видела. Сорвалась на репетиции школьного концерта и превратилась в пуму. Да это ерунда по сравнению с тем, что некоторые устраивают. – Она подалась вперед и зашептала: – Знаешь Бет, из вервольфов? Говорят, она какую-то девчонку вообще съела! – Тейлор вздохнула, глядя мимо меня. – А все-таки, я бы лучше с ней поселилась в комнате, чем с этой воображалой-феечкой. А тебе что досталось в соседки?
Мне не понравилось, как она сказала «что», поэтому я ответила немного резко.
– Дженна Талбот.
Девочка-оборотень расширила глаза.
– Вампирка? Ничего себе… Нет уж, лучше вреднючая фея!
– Да она неплохая, – сказала я машинально.
Тейлор, дернув плечом, подобрала с пола пульт управления, которым швырялась в Навсикаю.
– Ну, как скажешь… – пробормотала она и снова включила телевизор.
Как видно, разговор был окончен, и я пошла на второй этаж. Там было мужское царство, я не решилась в него особенно углубляться. Коридоры располагались так же, как и у нас, только общая гостиная выглядела еще более обшарпанной. На одном диване обивка прорвалась и начинка вылезала наружу, а у столика в углу не хватало ножки. Здесь никого не было, я рискнула заглянуть в один из коридоров и увидела, как Джастин пропихивает в дверь огромный чемодан – видимо, к себе в комнату. Вот он остановился, плечи безнадежно поникли. Мне стало его жаль. Ворочает чемоданище ростом чуть не больше его самого… Какой бы ни был злобный вервольф, а все-таки он еще маленький.
Тут он обернулся, заметил меня и, вы только подумайте, зарычал.
Я выскочила на лестницу и поскорее спустилась на первый этаж. Там было тихо. Всего два-три человека маялись бездельем, в том числе высокий спортивный парень в джинсах и фланелевой рубашке. Я подумала, что это, наверное, чей-нибудь старший брат – на вид он был слишком взрослый для школьника и одет в джинсу, а не хаки.
Я свернула в какой-то коридор. Толстый восточный ковер с красно-золотыми узорами заглушал шаги. Я заглянула в первую попавшуюся комнату. Похоже, когда-то это была столовая или, может, гостиная. Всю стену напротив двери занимали окна, и я наконец-то смогла по-настоящему увидеть окрестности школы. Эта сторона дома выходила на маленький пруд с мостками и живописным ветхим домишком у воды. Но больше всего меня поразила зелень. Трава, деревья, ряска на воде (очень, очень надеюсь, что нас не заставят кататься здесь на лодке)… Все было ярчайшего зеленого цвета, от которого болели глаза. Я ничего подобного в жизни не видела. Даже тяжелые, плотные тучи, обещавшие к вечеру разразиться грозой, казались зеленоватыми.
И ковер в комнате был зеленый. Он мягко пружинил под ногами, напоминая мох или какие-нибудь лишайники. Остальные три стены были увешаны фотографиями. На всех фотографиях одно и то же: группы экстраординариев на школьном крыльце. Я не могла определить, ведьмы там или оборотни. Во всяком случае, фей не было. Внизу к рамкам крепились крошечные золотые таблички, на которых был указан год – начиная с 1903-го и вплоть до фотографии прошлого года, справа от двери.
На самом старом снимке были шесть взрослых, и вид у них был жутко серьезный, как будто они только что кошек мучили. Экстраординарии-дети появились только начиная с 1967 года. Может быть, в этом году Геката-Холл стал школой? А что же здесь было раньше?
На прошлогодней фотографии я увидела около сотни детей, и держались они вполне раскованно. В первом ряду стояла Дженна, рядом с довольно высокой девочкой. Они обнимали друг друга за плечи, и я подумала, что это, может быть, та самая таинственная Холли.
Честно говоря, я ей чуть-чуть позавидовала. Сама я не могла себе даже представить, как это – настолько сдружиться с кем-нибудь, чтобы класть руки друг другу на плечи. Я на своих старых школьных фотографиях всегда стою одна в заднем ряду, завесив лицо волосами.
Может, потому Дженна так странно на меня посмотрела, когда я заговорила о ее бывшей соседке?
Может, они были лучшими подружками, а я – посторонняя, нахально вломилась и хочу занять место Холли? Замечательно…
– Софи?
Я, вздрогнув, обернулась.
За спиной у меня стояли три самые красивые девочки на свете.
Я сморгнула.
Нет, не все три были убийственно прекрасны, только та, что в середине. Каштановые кудри мягкой волной спадали почти до талии. Ей, наверное, даже феном пользоваться не приходилось. Спорим на что хотите, она так и просыпалась по утрам с волосами, словно из рекламы шампуня «Пантин», вокруг щебетали птички, а еноты приносили ей завтрак или что-нибудь в этом духе.
Еще я не могла не заметить, что у нее совсем нет веснушек, так что я немедленно ее возненавидела.
Справа от нее стояла блондинка, типичная девочка из Калифорнии – прямые волосы, загорелая кожа, синие глаза. Только глаза слишком близко посажены, а когда она улыбнулась, я заметила, что прикус у нее неправильный.
Третья девочка была чернокожей, ростом еще меньше меня, на вид симпатичнее, чем блондинка, но куда ей до рыжеволосой богини в центре! И все-таки, даже глядя на самую некрасивую из них, я словно мысленно хотела увидеть их красавицами. Разум отказывался задерживаться на их недостатках.
Чары отвода глаз – иначе ничем не объяснить. Правда, я никогда не слышала, чтобы кто-нибудь из ведьм ими пользовался. Это уже очень серьезная магия.
Я, наверное, смотрела на них, как слабоумная. Блондинка спросила со смешком:
– София Мерсер, правильно?
Тут я спохватилась, что у меня в буквальном смысле слова отвисла челюсть. Я так быстро захлопнула рот, что зубы клацнули. В тишине комнаты это было хорошо слышно.
– Да, я Софи.
– Отлично! – сказала пигалица. – Мы как раз тебя ищем. Я – Анна Гилрой. Это, – она указала на блондинку, – Честон Бернетт. А это – Элоди Паррис.
– А-а, – сказала я и улыбнулась рыжей. – Красивое имя. Как «Мелоди» без буквы «М».
Она усмехнулась:
– Нет, как «Элоди».
– Не ссорьтесь! – вмешалась Анна. – Видишь ли, мы с Честон и Элоди – вроде как бы комиссия по встрече новых ведьм. Так что… добро пожаловать!
Она протянула руку, и у меня мелькнула мысль: наверное, я должна ее поцеловать? Но я тут же опомнилась и просто пожала Анне руку.
– Вы – ведьмы?
– Нуда, мы же говорим, – нетерпеливо отозвалась Элоди и получила еще один суровый взгляд от Анны.
Я сказала:
– Извините! Просто у меня никогда не было ни одной знакомой ведьмы.
– Правда? – переспросила Честон. – Вообще ни одной знакомой ведьмы или ни одной темной ведьмы?
– Что-что?
– Темной ведьмы, – повторила Элоди таким надменным тоном, что вполне могла бы посостязаться с Навсикаей.
– А я, э-э… Не знала, что ведьмы бывают разных видов.
Девчонки посмотрели на меня так, словно я вдруг заговорила на иностранном языке.
– Но ты же темная ведьма? – Анна вытащила из кармана листок бумаги. Это был какой-то список, и она быстро проглядела его. – Так, Ласситер, Мендельсон… Вот: Мерсер София, темная ведьма. Это о тебе.
Она протянула мне список, озаглавленный: «Новые ученики». Там было штук тридцать имен, с пояснениями в скобках: «оборотень», «фея», «белая ведьма». Только у меня одной было сказано: «темная ведьма».
– Темные, белые… Прямо как про куриное мясо.
Элоди сердито сверкнула глазами, а Анна спросила сочувственно:
– Ты правда не знала?
– Правда, – ответила я небрежным тоном.
В глубине души мне было обидно. Что за радость иметь маму – специалиста по ведьмам, если самого важного-то она и не знает?
Я понимаю, мама не виновата. В наше время вся информация о ведьмах засекречена, потому что ведьмы страшно боятся, как бы о них не узнали… И все-таки неловко получилось.
– Белые ведьмы… – начала Анна.
Элоди ее перебила.
– Белые ведьмы колдуют по мелочи. Любовные чары, предсказание будущего, поисковые заклинания. Что еще? Ну, не знаю, создавать из ничего зайчиков и котяток, радугу вызывать, что-нибудь в таком духе.
Она презрительно махнула рукой.
– А-а, понятно, – сказала я, вспомнив Кевина и Фелицию. – По мелочи.
– А темные ведьмы творят более масштабное волшебство, – подхватила Честон. – Наша магия намного сильнее. Мы умеем ставить защитный барьер, а у кого способностей побольше – даже управлять погодой. Еще среди нас бывают некроманты, если…
– Ого! Некроманты? Это которые поднимают мертвецов?
Девчонки дружно закивали, как будто я говорила о совместном походе по магазинам, а не об оживших трупах.
Я, не успев подумать, ляпнула:
– Бр-р!
Ошибка. Девочки перестали улыбаться, и в комнате ощутимо повеяло холодком.
– Бр-р? – передразнила Элоди. – Детский сад какой-то! Власть над мертвыми – высшая форма власти, все об этом мечтают, а тебе не по нраву? Девочки, вы серьезно хотите принять ее в ковен?
Я слышала о ковенах, только мама говорила, что они уже лет пятьдесят как не в ходу. В наше время каждая ведьма сама за себя.
– Постойте… – вякнула я.
Анна перебила, как будто я ни слова не произнесла.
– Кроме нее других темных ведьм в школе нет, а нам нужно четыре человека, сама знаешь.
– И к тому же я, кажется, обладаю свойством невидимости, – пробурчала я, но никто не обратил внимания.
– Она еще хуже, чем Холли! – объявила Элоди. – А Холли была самой бездарной темной ведьмой всех времен и народов.
– Элоди! – зашипела Честон.
– Холли? – повторила я. – Это которая? Бывшая соседка Дженны Талбот?
Анна, Честон и Элоди ухитрились переглянуться сразу все одновременно – нешуточное достижение.
– Да, – настороженно ответила Анна. – А ты откуда знаешь?
– Меня поселили в одной комнате с Дженной, она и рассказала. Значит, Холли – тоже темная ведьма? Она что, уже закончила школу или просто уехала?
Вот теперь все три красотки явно струсили. Даже усмешечка Элоди уступила место изумленной гримаске.
– Тебя поселили с Дженной Талбот? – спросила Элоди.
– Я же только что сказала, – огрызнулась я, но мой сварливый тон не произвел впечатления.
– Послушай! – Элоди взяла меня под руку. – Холли не уехала и не закончила школу. Она умерла.
Анна зашла с другой стороны, глядя на меня широко раскрытыми испуганными глазами.
– Дженна Талбот ее убила!
Глава 5
Когда тебе сообщают, что кого-то убили – наверное, не стоит смеяться в ответ. Это я вам просто так говорю, на будущее.
А вот я засмеялась.
– Дженна? Дженна Талбот убила? Интересно как? Задушила розовыми финтифлюшечками, ага?
– Тебе смешно? – спросила Анна, нахмурившись.
Честон и Элоди смотрели на меня с осуждением, и я подумала, что сейчас меня в срочном порядке исключат из клуба.
– Вообще-то, да. Ну, то есть, в смысле – не смешно, что кто-то умер, – быстро поправилась я, увидев, что у Элоди вот-вот пар пойдет из ушей. – Это ужасно, потому что… Смерть, это, знаете…
– О да, знаем. «Бр-р», – скривилась Элоди.
– Но чтобы Дженна кого-нибудь убила – даже подумать смешно! – немного косноязычно закончила я.
И снова тройное переглядывание. Перед зеркалом они, что ли, тренируются?
– Она вампирша, – упрямо повторила Честон. – Подумай сама – как еще у Холли могли появиться две дырочки на горле?
Девочки обступили меня, словно мы собрались дружески обняться. За окном вечереющее солнце наконец-то спряталось за плотными тучами. В потемневшей комнате стало совсем уже мрачно и неуютно. Вдали заворчал гром, и в воздухе появился чуть заметный металлический привкус, как всегда бывает перед грозой.
Анна начала рассказывать.
– Два года назад, когда Холли поступила сюда, мы образовали ковен. Нас было всего четыре темных ведьмы, а для сильного ковена как раз нужно не меньше четырех. Естественно, мы подружились. А в прошлом году появилась Дженна Талбот. Их с Холли поселили вместе.
Тут вступила Честон.
– Мы оглянуться не успели, как Холли отдалилась от нас. Все Дженна да Дженна, а с нами вообще перестала общаться. Мы ее спрашивали – почему? Она отвечала, что с Дженной интересно. Вроде интереснее, чем с нами.
Взгляд Честон ясно говорил, что интереснее их троих быть просто невозможно.
– Надо же, – отозвалась я слабым голосом.
– А потом, однажды в марте, я увидела, как Холли плачет в библиотеке, – продолжила рассказ Элоди. – Она сказала только, что это из-за Дженны, а больше ничего говорить не захотела.
– Через два дня Холли умерла. – Голос Честон звучал зловеще-торжественно.
Я даже подумала – за такой фразой обязательно должен последовать удар грома. Но слышен был только мягкий шелест дождя.
– Ее нашли в душевой на верхнем этаже. – Голос Элоди был не громче шепота. – Она лежала в ванне, с двумя дырками в шее, и крови в теле почти не осталось.
К этому времени желудок у меня провалился куда-то ниже колен, а стук сердца в буквальном смысле отдавался в ушах. Неудивительно, что Дженна так дернулась, когда я заговорила о ее бывшей соседке.
– Это ужасно…
– Да. Это было ужасно, – кивнула Честон.
– Но…
– Что – но? – Элоди сузила глаза.
– Если все так уверены, что виновата Дженна, почему она до сих пор здесь? Разве Совет не приговорил бы ее к протыканию осиновым колом, или как там казнят вампиров?
– От них приезжал сотрудник, – отозвалась Честон, заправляя за ухо прядь волос. – Но он сказал, что раны Холли не могли быть сделаны клыками. Дырочки… слишком аккуратные.
Я сглотнула.
– Аккуратные?
– Вампиры едят довольно неряшливо, – пояснила Анна.
Я сказала, стараясь сохранить нейтральное выражение лица:
– Ну, если Совет решил, что это не Дженна, значит – не она. Никто не позволит бешеному вампиру учиться вместе с другими экстраординариями.
Из трех девчонок только Элоди нашла в себе силы посмотреть мне в глаза. Она сказала напрямик:
– Совет ошибся. Холли жила в одной комнате с вампиршей, и ее убили, вытянув кровь через шею. Как еще можно это объяснить?
Честон и Анна по-прежнему не смотрели на меня. Что-то явно было не так. Я не понимала, зачем девочки так стараются меня убедить, что Дженна – убийца. Во всяком случае, я этому верить не собиралась. Ко всему прочему, только мне и не хватало – в первый же день в новой школе ввязаться в войну между группировками ведьм и вампиров!
– Знаете, мне еще вещи распаковать надо… – начала было я, но тут Анна решила сменить тактику.
– Да ну их, этих вампиров! Ты нас послушай, Софи. – В ее голосе зазвучали просительные нотки. – Нам правда очень нужен четвертый участник для ковена!
– Да-да! – подхватила Честон. – А мы тебя многому можем научить. Не обижайся, пожалуйста, но, по-моему, это тебе пригодится.
– Ну-у… Я подумаю, хорошо?
Я повернулась уходить, но дверь сама собой захлопнулась прямо у меня перед носом. По комнате вдруг словно сквозняком потянуло. Фотографии на стенах задребезжали. Я снова обернулась к девочкам – они улыбались мне, а волосы у них развевались, как будто под водой.
Единственная лампа в комнате замигала и погасла. Кожа у девочек переливалась чуть заметными серебристыми отсветами, словно ртуть. Даже глаза у них светились. Я заметила, что девочки поднялись в воздух – форменные школьные туфли едва касались мшистого ковра. Передо мной были уже не красотки-супермодели – это были ведьмы, и притом весьма опасные.
Я боролась с неудержимым порывом упасть на колени и прикрыть руками голову, одновременно спрашивая себя: неужели и я так могу? Если бы я не «колдовала по мелочи», как тогда с Фелицией, например, – сейчас была бы такой, как они, с мерцающей серебристой кожей и огненным взором? Я чувствовала, как в них бушует магическая сила, словно рядом со мной в комнате заключен ураган и меня вот-вот вышвырнет за окошко, прямо в затянутый ряской пруд. У трех фотографий в рамках со звоном вылетели стекла. Узкий осколок распорол мне руку, а я почти и не почувствовала.
А потом ветер улегся, так же неожиданно, как и начался. Фотографии перестали дребезжать. Девочки больше не были похожи на древние божества – просто нормальные, хотя и потрясающе красивые девчонки.
– Видела? – азартно спросила Анна. – И это мы только втроем! Представь, на что мы будем способны вчетвером?
Я обалдело уставилась на них. Это они меня так заманивают? Посмотри, какие мы стра-ашные! Давай тоже стань такой стра-ашной!
– Ого, – сказала я наконец. – Вот это да. Ничего себе.
– Так ты с нами? – спросила Честон.
Они с Анной все еще улыбались, а Элоди уже смотрела, скучая, в сторону.
Я сказала:
– Можно я вам потом отвечу?
Улыбки погасли.
– Я же вам говорила, – сказала Элоди.
Они отвернулись и вышли, как будто я вдруг перестала существовать.
Я рухнула в кресло, подтянула колени к подбородку и стала смотреть, как за окном постепенно утихает дождь.
Здесь Дженна и нашла меня примерно через час – только что прозвенел звонок к ужину.
– Софи? – позвала Дженна, заглядывая в дверь.
Я через силу улыбнулась.
– Привет…
Наверное, получилось довольно жалобно. Дженна сразу нахмурила брови.
– Случилось что-нибудь?
Я не успела рассказать о «ведьмах от „Клиник“». Дженна заговорила раньше. Она торопилась, слова так и сыпались быстро-быстро.
– Слушай, ты прости, что я опять надоедаю! Все это совсем не мое дело.
– Нет-нет! – Я вскочила на ноги. – Дженна, я не из-за тебя, честное слово! Правда, все нормально!
Дженна вся засияла. Потом она перевела взгляд чуть ниже, и ее глаза на миг потемнели. А может, мне и показалось, – это промелькнуло так быстро. Я тоже посмотрела вниз и увидела порез от стеклянного осколка у себя на руке.
Точно, я и забыла! Ранка оказалась неожиданно глубокой. На ковре виднелись пятна крови. Моей крови.
Я оглянулась на Дженну – та старательно отводила глаза.
У меня по коже поползли неприятные мурашки. Я прикрыла царапину ладонью.
– А, это я тут снимки рассматривала, и несколько штук упало. Стекло разбилось, и я порезала руку. Я жутко неуклюжая.
Но Дженна уже посмотрела на стену и убедилась, что все фотографии висят на своих местах. Просто у трех стекло разбито.
– Дай угадаю, – тихо сказала Дженна. – У тебя вышла стычка с Троицей.
– С кем, с кем? – несколько натужно засмеялась я. – Не знаю вроде таких…
– Элоди, Анна и Честон. А раз тебе не хочется со мной об этом говорить – значит, они рассказали тебе о Холли.
Ну, замечательно! Раз в жизни появилась возможность с кем-то подружиться, так все мешают, просто как нарочно!
– Дженна… – начала я, но на этот раз она меня перебила.
– Они сказали, что я убила Холли?
Я не ответила, и Дженна попыталась издевательски засмеяться, хотя явно еле сдерживала слезы.
– Конечно, я ведь – монстр, который не владеет собой и готов загрызть… лучшую подругу… – У нее задрожали губы. – На самом деле темной магией занимаются как раз они, а монстром почему-то оказалась я!
– В каком смысле?
Дженна пристально посмотрела на меня и снова отвернулась.
– Не знаю… Просто Холли что-то говорила. Они готовили какие-то чары, чтобы усилить свое могущество, как-то так.
Я вспомнила, как мои новые знакомые зависли над ковром, светясь и мерцая. Уж не знаю, какие там чары они применили, но колдовство, очевидно, подействовало.
Дженна шмыгнула носом. Мне было ее жаль, но я никак не могла забыть то мимолетное выражение ее лица.
Это был голод.
Я задвинула зловещую мысль куда подальше и шагнула к Дженне.
– Да ну их на фиг!
Только я сказала не «на фиг». Бывают такие моменты, когда требуются по-настоящему нехорошие слова, и сейчас настал как раз такой момент. Глаза у Дженны стали огромными, а на лице явственно проступило облегчение.
– Вот это ты правильно говоришь!
И она так яростно закивала, что нас обеих разобрал смех.
По дороге в столовую я смотрела на Дженну, которая весело болтала о том, какой здесь вкусный делают ореховый пирог, и думала, как же сильно ошибались те три девчонки. Не могла Дженна никому причинить зло!
Но хоть я и смеялась над ее восторженной одой пирогу, по спине у меня бежали мурашки, стоило только вспомнить, какими глазами Дженна смотрела на капли моей крови, упавшие на ковер.
А вот я засмеялась.
– Дженна? Дженна Талбот убила? Интересно как? Задушила розовыми финтифлюшечками, ага?
– Тебе смешно? – спросила Анна, нахмурившись.
Честон и Элоди смотрели на меня с осуждением, и я подумала, что сейчас меня в срочном порядке исключат из клуба.
– Вообще-то, да. Ну, то есть, в смысле – не смешно, что кто-то умер, – быстро поправилась я, увидев, что у Элоди вот-вот пар пойдет из ушей. – Это ужасно, потому что… Смерть, это, знаете…
– О да, знаем. «Бр-р», – скривилась Элоди.
– Но чтобы Дженна кого-нибудь убила – даже подумать смешно! – немного косноязычно закончила я.
И снова тройное переглядывание. Перед зеркалом они, что ли, тренируются?
– Она вампирша, – упрямо повторила Честон. – Подумай сама – как еще у Холли могли появиться две дырочки на горле?
Девочки обступили меня, словно мы собрались дружески обняться. За окном вечереющее солнце наконец-то спряталось за плотными тучами. В потемневшей комнате стало совсем уже мрачно и неуютно. Вдали заворчал гром, и в воздухе появился чуть заметный металлический привкус, как всегда бывает перед грозой.
Анна начала рассказывать.
– Два года назад, когда Холли поступила сюда, мы образовали ковен. Нас было всего четыре темных ведьмы, а для сильного ковена как раз нужно не меньше четырех. Естественно, мы подружились. А в прошлом году появилась Дженна Талбот. Их с Холли поселили вместе.
Тут вступила Честон.
– Мы оглянуться не успели, как Холли отдалилась от нас. Все Дженна да Дженна, а с нами вообще перестала общаться. Мы ее спрашивали – почему? Она отвечала, что с Дженной интересно. Вроде интереснее, чем с нами.
Взгляд Честон ясно говорил, что интереснее их троих быть просто невозможно.
– Надо же, – отозвалась я слабым голосом.
– А потом, однажды в марте, я увидела, как Холли плачет в библиотеке, – продолжила рассказ Элоди. – Она сказала только, что это из-за Дженны, а больше ничего говорить не захотела.
– Через два дня Холли умерла. – Голос Честон звучал зловеще-торжественно.
Я даже подумала – за такой фразой обязательно должен последовать удар грома. Но слышен был только мягкий шелест дождя.
– Ее нашли в душевой на верхнем этаже. – Голос Элоди был не громче шепота. – Она лежала в ванне, с двумя дырками в шее, и крови в теле почти не осталось.
К этому времени желудок у меня провалился куда-то ниже колен, а стук сердца в буквальном смысле отдавался в ушах. Неудивительно, что Дженна так дернулась, когда я заговорила о ее бывшей соседке.
– Это ужасно…
– Да. Это было ужасно, – кивнула Честон.
– Но…
– Что – но? – Элоди сузила глаза.
– Если все так уверены, что виновата Дженна, почему она до сих пор здесь? Разве Совет не приговорил бы ее к протыканию осиновым колом, или как там казнят вампиров?
– От них приезжал сотрудник, – отозвалась Честон, заправляя за ухо прядь волос. – Но он сказал, что раны Холли не могли быть сделаны клыками. Дырочки… слишком аккуратные.
Я сглотнула.
– Аккуратные?
– Вампиры едят довольно неряшливо, – пояснила Анна.
Я сказала, стараясь сохранить нейтральное выражение лица:
– Ну, если Совет решил, что это не Дженна, значит – не она. Никто не позволит бешеному вампиру учиться вместе с другими экстраординариями.
Из трех девчонок только Элоди нашла в себе силы посмотреть мне в глаза. Она сказала напрямик:
– Совет ошибся. Холли жила в одной комнате с вампиршей, и ее убили, вытянув кровь через шею. Как еще можно это объяснить?
Честон и Анна по-прежнему не смотрели на меня. Что-то явно было не так. Я не понимала, зачем девочки так стараются меня убедить, что Дженна – убийца. Во всяком случае, я этому верить не собиралась. Ко всему прочему, только мне и не хватало – в первый же день в новой школе ввязаться в войну между группировками ведьм и вампиров!
– Знаете, мне еще вещи распаковать надо… – начала было я, но тут Анна решила сменить тактику.
– Да ну их, этих вампиров! Ты нас послушай, Софи. – В ее голосе зазвучали просительные нотки. – Нам правда очень нужен четвертый участник для ковена!
– Да-да! – подхватила Честон. – А мы тебя многому можем научить. Не обижайся, пожалуйста, но, по-моему, это тебе пригодится.
– Ну-у… Я подумаю, хорошо?
Я повернулась уходить, но дверь сама собой захлопнулась прямо у меня перед носом. По комнате вдруг словно сквозняком потянуло. Фотографии на стенах задребезжали. Я снова обернулась к девочкам – они улыбались мне, а волосы у них развевались, как будто под водой.
Единственная лампа в комнате замигала и погасла. Кожа у девочек переливалась чуть заметными серебристыми отсветами, словно ртуть. Даже глаза у них светились. Я заметила, что девочки поднялись в воздух – форменные школьные туфли едва касались мшистого ковра. Передо мной были уже не красотки-супермодели – это были ведьмы, и притом весьма опасные.
Я боролась с неудержимым порывом упасть на колени и прикрыть руками голову, одновременно спрашивая себя: неужели и я так могу? Если бы я не «колдовала по мелочи», как тогда с Фелицией, например, – сейчас была бы такой, как они, с мерцающей серебристой кожей и огненным взором? Я чувствовала, как в них бушует магическая сила, словно рядом со мной в комнате заключен ураган и меня вот-вот вышвырнет за окошко, прямо в затянутый ряской пруд. У трех фотографий в рамках со звоном вылетели стекла. Узкий осколок распорол мне руку, а я почти и не почувствовала.
А потом ветер улегся, так же неожиданно, как и начался. Фотографии перестали дребезжать. Девочки больше не были похожи на древние божества – просто нормальные, хотя и потрясающе красивые девчонки.
– Видела? – азартно спросила Анна. – И это мы только втроем! Представь, на что мы будем способны вчетвером?
Я обалдело уставилась на них. Это они меня так заманивают? Посмотри, какие мы стра-ашные! Давай тоже стань такой стра-ашной!
– Ого, – сказала я наконец. – Вот это да. Ничего себе.
– Так ты с нами? – спросила Честон.
Они с Анной все еще улыбались, а Элоди уже смотрела, скучая, в сторону.
Я сказала:
– Можно я вам потом отвечу?
Улыбки погасли.
– Я же вам говорила, – сказала Элоди.
Они отвернулись и вышли, как будто я вдруг перестала существовать.
Я рухнула в кресло, подтянула колени к подбородку и стала смотреть, как за окном постепенно утихает дождь.
Здесь Дженна и нашла меня примерно через час – только что прозвенел звонок к ужину.
– Софи? – позвала Дженна, заглядывая в дверь.
Я через силу улыбнулась.
– Привет…
Наверное, получилось довольно жалобно. Дженна сразу нахмурила брови.
– Случилось что-нибудь?
Я не успела рассказать о «ведьмах от „Клиник“». Дженна заговорила раньше. Она торопилась, слова так и сыпались быстро-быстро.
– Слушай, ты прости, что я опять надоедаю! Все это совсем не мое дело.
– Нет-нет! – Я вскочила на ноги. – Дженна, я не из-за тебя, честное слово! Правда, все нормально!
Дженна вся засияла. Потом она перевела взгляд чуть ниже, и ее глаза на миг потемнели. А может, мне и показалось, – это промелькнуло так быстро. Я тоже посмотрела вниз и увидела порез от стеклянного осколка у себя на руке.
Точно, я и забыла! Ранка оказалась неожиданно глубокой. На ковре виднелись пятна крови. Моей крови.
Я оглянулась на Дженну – та старательно отводила глаза.
У меня по коже поползли неприятные мурашки. Я прикрыла царапину ладонью.
– А, это я тут снимки рассматривала, и несколько штук упало. Стекло разбилось, и я порезала руку. Я жутко неуклюжая.
Но Дженна уже посмотрела на стену и убедилась, что все фотографии висят на своих местах. Просто у трех стекло разбито.
– Дай угадаю, – тихо сказала Дженна. – У тебя вышла стычка с Троицей.
– С кем, с кем? – несколько натужно засмеялась я. – Не знаю вроде таких…
– Элоди, Анна и Честон. А раз тебе не хочется со мной об этом говорить – значит, они рассказали тебе о Холли.
Ну, замечательно! Раз в жизни появилась возможность с кем-то подружиться, так все мешают, просто как нарочно!
– Дженна… – начала я, но на этот раз она меня перебила.
– Они сказали, что я убила Холли?
Я не ответила, и Дженна попыталась издевательски засмеяться, хотя явно еле сдерживала слезы.
– Конечно, я ведь – монстр, который не владеет собой и готов загрызть… лучшую подругу… – У нее задрожали губы. – На самом деле темной магией занимаются как раз они, а монстром почему-то оказалась я!
– В каком смысле?
Дженна пристально посмотрела на меня и снова отвернулась.
– Не знаю… Просто Холли что-то говорила. Они готовили какие-то чары, чтобы усилить свое могущество, как-то так.
Я вспомнила, как мои новые знакомые зависли над ковром, светясь и мерцая. Уж не знаю, какие там чары они применили, но колдовство, очевидно, подействовало.
Дженна шмыгнула носом. Мне было ее жаль, но я никак не могла забыть то мимолетное выражение ее лица.
Это был голод.
Я задвинула зловещую мысль куда подальше и шагнула к Дженне.
– Да ну их на фиг!
Только я сказала не «на фиг». Бывают такие моменты, когда требуются по-настоящему нехорошие слова, и сейчас настал как раз такой момент. Глаза у Дженны стали огромными, а на лице явственно проступило облегчение.
– Вот это ты правильно говоришь!
И она так яростно закивала, что нас обеих разобрал смех.
По дороге в столовую я смотрела на Дженну, которая весело болтала о том, какой здесь вкусный делают ореховый пирог, и думала, как же сильно ошибались те три девчонки. Не могла Дженна никому причинить зло!
Но хоть я и смеялась над ее восторженной одой пирогу, по спине у меня бежали мурашки, стоило только вспомнить, какими глазами Дженна смотрела на капли моей крови, упавшие на ковер.
Глава 6
Столовая в этой школе была очень странная. После того как я узнала, что это бывший бальный зал, ожидала увидеть сплошную роскошь: хрустальные канделябры, до блеска натертый паркет, зеркала во всю стену… Словом, полноценный сказочный бальный зал.
А оказалось, здесь все такое же затхлое, как и во всем доме. Канделябры, конечно, были, только закутанные чем-то, похожим на мешки для мусора. И огромное зеркало было затянуто холстиной от пола до потолка.
Огромный зал был уставлен столами всех видов и размеров. Большущий овальный дубовый стол, а рядом – пластиковый столик на железных ножках, словно его стащили из придорожной закусочной. Кажется, я даже разглядела садовую скамейку. Здесь же как-никак волшебная школа! Они что, не могли запустить какие-нибудь там мебелетворящие чары?
Тут я заметила низкий длинный стол, нагруженный едой: серебряные миски с горками креветок, дымящиеся сковородки с жареными курами, полные чаны клейких макарон с сыром.
А когда я увидела шоколадный торт, глаза у меня полезли на лоб: кондитерское изделие не меньше метра в высоту, все облитое темной глазурью и утыканное жирными красными клубничинами.
– Это только на первый день учебного года, – предупредила Дженна.
Я набрала себе полную тарелку всяких вкусностей, и мы с Дженной стали искать свободные места. В дальнем конце комнаты сидели за стеклянным столиком Элоди, Честон и Анна. Мне, конечно, захотелось устроиться подальше от них. Почти за каждым столом нашлась бы парочка свободных стульев. Я так и слышала мамин голос: «Пожалуйста, Софи, постарайся завести побольше новых знакомых!».
Но сейчас мамы не было рядом, а Дженна явно была не в настроении общаться, так же, как и я. Вдруг я заметила маленький беленький столик у самой двери и показала его Дженне.
За такими столиками устраивают чаепития совсем маленькие девочки – зато он был рассчитан на двоих. Беднякам, знаете ли, привередничать не годится!
Я села на низенький белый стульчик и стукнулась коленками о край стола. Дженна тут же принялась хихикать.
Поедая вкуснятину, я расспрашивала Дженну обо всех, кто собрался в столовой. Начала я с громадного стола черного дерева, установленного на возвышении. Очевидно, это был учительский стол – не только самый красивый, но и самый большой. Во главе стола ковырялась вилкой в салате миссис Каснофф, а рядом с ней сидели еще пятеро взрослых – двое мужчин и три женщины. Преподавательницу-фею легко было отличить по крыльям, а рослый дядечка рядом с ней, по словам Дженны, был оборотень, мистер Фергюсон.
Справа от мистера Фергюсона сидела молодая учительница с яркими, прямо-таки фиолетовыми волосами. Очки у нее были в толстой оправе, как у Дженны, а кожа такая светлая, что я приняла ее за вампиршу – миссис Каснофф говорила ведь, что среди преподавателей есть вампир. Но Дженна сказала, что мисс Ист на самом деле – белая ведьма.
А оказалось, здесь все такое же затхлое, как и во всем доме. Канделябры, конечно, были, только закутанные чем-то, похожим на мешки для мусора. И огромное зеркало было затянуто холстиной от пола до потолка.
Огромный зал был уставлен столами всех видов и размеров. Большущий овальный дубовый стол, а рядом – пластиковый столик на железных ножках, словно его стащили из придорожной закусочной. Кажется, я даже разглядела садовую скамейку. Здесь же как-никак волшебная школа! Они что, не могли запустить какие-нибудь там мебелетворящие чары?
Тут я заметила низкий длинный стол, нагруженный едой: серебряные миски с горками креветок, дымящиеся сковородки с жареными курами, полные чаны клейких макарон с сыром.
А когда я увидела шоколадный торт, глаза у меня полезли на лоб: кондитерское изделие не меньше метра в высоту, все облитое темной глазурью и утыканное жирными красными клубничинами.
– Это только на первый день учебного года, – предупредила Дженна.
Я набрала себе полную тарелку всяких вкусностей, и мы с Дженной стали искать свободные места. В дальнем конце комнаты сидели за стеклянным столиком Элоди, Честон и Анна. Мне, конечно, захотелось устроиться подальше от них. Почти за каждым столом нашлась бы парочка свободных стульев. Я так и слышала мамин голос: «Пожалуйста, Софи, постарайся завести побольше новых знакомых!».
Но сейчас мамы не было рядом, а Дженна явно была не в настроении общаться, так же, как и я. Вдруг я заметила маленький беленький столик у самой двери и показала его Дженне.
За такими столиками устраивают чаепития совсем маленькие девочки – зато он был рассчитан на двоих. Беднякам, знаете ли, привередничать не годится!
Я села на низенький белый стульчик и стукнулась коленками о край стола. Дженна тут же принялась хихикать.
Поедая вкуснятину, я расспрашивала Дженну обо всех, кто собрался в столовой. Начала я с громадного стола черного дерева, установленного на возвышении. Очевидно, это был учительский стол – не только самый красивый, но и самый большой. Во главе стола ковырялась вилкой в салате миссис Каснофф, а рядом с ней сидели еще пятеро взрослых – двое мужчин и три женщины. Преподавательницу-фею легко было отличить по крыльям, а рослый дядечка рядом с ней, по словам Дженны, был оборотень, мистер Фергюсон.
Справа от мистера Фергюсона сидела молодая учительница с яркими, прямо-таки фиолетовыми волосами. Очки у нее были в толстой оправе, как у Дженны, а кожа такая светлая, что я приняла ее за вампиршу – миссис Каснофф говорила ведь, что среди преподавателей есть вампир. Но Дженна сказала, что мисс Ист на самом деле – белая ведьма.