Рейнольдс Мак. Кто первый?

   – Да неужто? Ты лучше поинтересуйся, сколько, сейчас продается подержанных машин. Целые кучи.
   – А мы не станем продавать через агента. Дадим объявление в газете.
   – И что же мы будем делать без машины? – спросил он. – Она мне нужна, чтобы ездить на работу… если у меня будет работа.
   Вошел старый Сэм и усмехнулся. Вид у него был почти счастливый.
   – Все возвращается почти к тому, как было в старые времена, – сказал он. – Когда я был мальчишкой, то ездил на работу на велосипеде. Куда веселее, чем на машине.
   – Да заткнись ты, дед, – простонал Марв.
   Билл Уотерс выключил видеофон и повернулся к секретарше.
   – Мисс Хардинг.
   – Да, сэр.
   – Это был старик Беннингтон. Он только что отменил свой заказ – единственный, что у нас был за весь месяц.
   Секретарша приуныла.
   – Он купил подержанную машину у какого-то каменщика, который продал ее за полцены. Ну что я мог против этого поделать?
   – Не знаю, мистер Уотерс… Я слышала, что у новых моделей вообще не будет хромировки. Заводы снижают цены.
   – Верно, – буркнул Уотерс – Из-за этого и начался кризис в хромовой промышленности. Уволено пять тысяч человек.
   Он принял внезапное решение.
   – Словом, это и была та соломинка, что переломила спину верблюду. Оповестите работников в магазине, что я закрываюсь.
   Секретарша посмотрела на него одновременно и с тревогой, и с сочувствием.
   – А нам выдадут полагающееся двухнедельное выходное пособие, мистер Уотерс?
   Шеф горько усмехнулся.
   – Откуда я, по-вашему, возьму эти деньги, мисс Хардинг? Мой тесть предложил мне работу мальчишки-рассыльного в своей лавочке деликатесов. Для этого ему пришлось уволить тех двоих, что у него работали. Хочет обойтись силами семьи.
 

***

 
   Очередное совещание президента с его «мозговым трестом» было в полном разгаре. Уэйганд Деннис сидел рядом с ним справа и чуть позади. Профессора, экономисты, социологи и психологи расселись по кругу, отдаленно напоминая короля Артура и его Круглый Стол.
   Президент привычно принял тот облик, в котором обычно появлялся на экранах стереовизоров и с сияющей улыбкой произнес:
   – Хорошо, профессор.
   Деннис наклонился к его уху и зашептал:
   – Леланд Маркхэм, Гарвард…
   – Знаю, знаю, – отмахнулся президент. – Я никогда не забываю лица потенциального избирателя.
   Профессор Маркхэм столь же привычно пошелестел бумагами.
   – Наша программа строительства дорог, – с огорчением произнес он, – не выполняется в точности так, как мы ее задумали, мистер президент.
   – Почему? – взорвался президент. – Ведь все так просто. Пусть люди по всей стране начнут строить дороги, добывать в карьерах нужные материалы, выпускать асфальт, цемент и все прочее.
   Профессор с извиняющимся видом прокашлялся.
   – Да, сэр. Все шло прекрасно, пока мы строили дороги, выполняя программы выхода из кризиса. Мы не предусмотрели лишь того, что произошло потом. – Он снова прокашлялся. – Дело в том, что эти новые, более широкие, скоростные и прямые дороги позволили транспортным компаниям перевозить грузы быстрее, а следовательно, обходиться меньшим числом водителей и грузовиксв. Поскольку дороги стали прямыми и прочными, они смогли воспользоваться большегрузными грузовиками. Выходит, потребовалось меньше водителей. Стало меньше грузовиков – потребовалось меньше механиков. Кроме того, из-за конкуренции оказались перегруженными различные линии железных дорог, что привело к дальнейшему сокращению ежедневного количества грузов, перевозимых на автомобилях. И как результат мы получили еще большую безработицу.
   Президент негромко простонал.
   – Ну почему я не могу положить этому конец? – пожаловался он и повернулся к очередному собеседнику:
   – Итак, доктор?
   Человек неловко заерзал на стуле.
   – Боюсь, мой отчет будет сходен с тем, что вы услышали от профессора Маркхэма.
   Президент стряхнул последние остатки своего телеобраза и холодно произнес:
   – Помнится, вы были очень довольны своим проектом.
   – Гм, да, мистер президент. Как проект, обеспечивающий временную занятость, строительство плотин требовало десятков тысяч человек.
   – И в чем же мы опять просчитались?
   – Ну, когда плотины были построены, большие площади бывших пустынь оказались пригодными для земледелия. Как вы знаете, при наличии воды пустынные районы становятся весьма плодородными. А поскольку местность там плоская, они особенно пригодны для автоматизированного земледелия. – Доктор печально качнул головой. – Результат получился двоякий. Мы стали производить больше продуктов питания, чем когда-либо, но в то же время мелкие фермы оказались прижатыми к стене, потому что теперь они не в состоянии выдержать конкуренцию.
   Президент на мгновение прикрыл глаза, словно его пронзила внезапная боль.
   – Что-нибудь еще? – поинтересовался он, прежде чем раскрыть их снова.
   – Гм, да, мистер президент. Новые плотины, на которые установили самые современные гидрогенераторы, стали производить столько дополнительной энергии, что пришлось отказаться от постройки в этих районах нескольких запланированных атомных станций. На данный момент они не в состоянии конкурировать с гидростанциями. Что привело… – он помедлил, прежде чем закончить фразу, – к увольнению нескольких тысяч строителей и работников, атомных станций.
   – Идиотизм, – простонал президент и обвел взглядом круглый стол. – Есть у кого-нибудь хорошие новости?
   Кто– то порылся в бумагах и робко отозвался:
   – Тут у меня есть сведения, что «Балл Дархэм Компани» просто процветает.
   – Что это за «Балл Дархэм?» – вяло поинтересовался президент.
   Уэйганд Деннис наклонился вперед.
   – Они производят все для изготовления самодельных сигарет, шеф. У табачных компаний дела идут неважно. У производителей спиртного тоже. Когда налоги столь высоки, все перешли на самогон и брагу.
   – Есть! – пискнул кто-то с просветлевшим лицом. – Есть хорошая новость. Мы вернули домой всех солдат с зарубежных баз, и большинство из них уволили в запас. Это сократило наши расходы на целые миллиарды, которые мы теперь можем бросить на борьбу с депрессией.
   Тут простонал экономист из Йельского университета.
   – Здесь тоже проявилось побочное следствие, мистер президент, – извиняющимся тоном произнес секретарь.
   Все взгляды обратились на него.
   – Ветераны, – уныло продолжил секретарь. – Они создают свои организации. Одна из них требует выделения им бесплатных авиабилетов. Первого класса и с питанием. Они хотят собраться и провести марш на Вашингтон, чтобы потребовать дополнительные пособия.
   – Есть еще одно обстоятельство, – буркнул сидящий напротив президента тщедушный бородатый тип, – на которое я хотел бы обратить ваше внимание, мистер президент. Когда мы подняли таможенные тарифы, чтобы иностранные компании не смогли наводнить своими товарами остатки нашего рынка, то переполошили всю Объединенную Европу и остальной мир. Они также подняли тарифы, и наш экспорт упал до исчезающе малой величины.
   – В таком случае он хотя бы сбалансировался, – проворчал президент.
   – Не совсем так, мистер президент. Видите ли, наша экономика зависит от импорта меди из Чили, нефти и железной руды из Венесуэлы, олова из Боливии и так далее. В результате мы непрерывно тратим деньги за рубежом, но ничего не зарабатываем на экспорте. Золото утекает из хранилища Форт Нокс так, словно в нем дыра, – грустно усмехнулся бородатый.
   Никто к нему не присоединился. Президент посмотрел через плечо на Денниса и процедил:
   – Вот вам и мозговой трест.
   Марв и Феб Селлерс сидели за кухонным столом своего домика в городе Таксон, штат Аризона.
   Марв с грустью оглядел упакованный для перевозки домашний скарб.
   – Дэйв вот-вот приедет на своем грузовике, – сказал он. Ты точно уверена, что твои предки не станут возражать, если мы к ним переедем?
   Феб пожала плечами.
   – Наверное, станут, Марв. Только куда им деваться? Во всем городе то же самое. Люди съезжаются вместе, экономя квартирную плату. Как думаешь, сколько уйдет времени, чтобы продать дом?
   – Не знаю, Феб. Дома не очень-то раскупаются.
   – Сколько, по-твоему, мы за него выручим, Марв?
   – Не особо много, мы ведь не очень долго за него выплачивали. Лет пять или шесть. Где старина Сэм?
   – В соседней комнате. Копается в том барахле, что хранилось в его сундуке в гараже. Что мы станем делать, Марв?
   Он уныло пожал плечами.
   – Не знаю, Феб. Наверное, станем жить на пособие, как и все остальные. Что же еще?
   – Я слышала, городские власти собираются уменьшать пособие. У них не хватает денег. Представляешь, они перестали выплачивать зарплату даже учителям.
   В комнату, хихикая, вошел старый Сэм.
   – Что это ты приволок, старина? – безразлично произнес Марв.
   – Сейчас увидишь, – усмехнулся старик. В одной руке у него был кусок картона, а в другой – коробка с восковыми мелками. Он положил картон на стол, достал мелок и стал закрашивать им контур большого черного нуля.
   Марв нахмурился, встал и заглянул ему через плечо. Он медленно прочитал: «Я безработный. Пожалуйста, купите яблоко. 50 центов».
   Старый Сэм снова усмехнулся.
   – Вот вы, молодые люди, никогда не слушали, когда я рассказывал о временах моей молодости. Ну, так посмотрите – на карманные расходы я для нас всегда заработаю.
   – На этом плакате, – нерешительно сказал Марв, – было написано «5 центов». Зачем же ты превратил их в пятьдесят?
   – Инфляция, – ехидно пояснил старый Сэм. – А плакатик я отыскал на дне своего сундука. Совсем уж было про него позабыл. Будешь стоять с плакатом и корзинкой яблок на углу – всегда будешь с деньгами.
   – Готов поспорить, что ты прав, дедуля, – пробормотал Марв.
   Президент обессиленно полулежал в кресле возле круглого стола после очередного бесплодного заседания мозгового треста. С ним остались лишь его секретарь Скотт и Уэйганд Деннис.
   – Вот тупицы, – пожаловался президент. – Просто идиотизм. Сперва один предлагает сократить расходы правительства, уволив половину чиновников. От этого прибавится еще миллионов десять безработных. Другой хочет поднять цены примерно так, как это делал Рузвельт, – скажем, запахав в землю урожай хлопка. Но эта депрессия действительно большая. Но ведь это не означает, что нужно закачивать нефть обратно в скважины, а уголь сбрасывать в шахты.
   Скотт и Деннис промолчали.
   – Но тот, из Принстона, был прав, – пробормотал президент. – Нам нужно каким-то образом сэкономить деньги. Казна в Форт Ноксе практически пуста.
   Президент просиял.
   – Есть такая возможность. Скотт, передайте мой приказ свернуть все космические программы. Я не могу позволить, чтобы такие суммы просто вышвыривались в небо. Если уж мне не позволяют освобождать Мозамбик и оказывать помощь Финляндии, то и я не вижу возможности продолжать колонизацию Луны.
   – Да, мистер президент, – отозвался Скотт. – Но на Луне наша база. Что будет с людьми, которые сейчас там?
   – Сколько их?
   – Восемь.
   – Сколько будет стоить их возвращение?
   Скотт умолк. Деннис грустно стукнул по зубу черенком трубки.
   – По моим прикидкам, около миллиарда, шеф.
   Деннис раскурил трубку.
   – Подайте пример, сэр, – сказал он. – Президент Джонсон обычно выключал для экономии свет.
   – Чем вы набиваете свою трубку? – рявкнул президент. – Обрывками армейского одеяла?
   Деннис вздохнул и отложил трубку в сторону.
   – Оставьте их там. Незаменимых нет, – мрачно произнес президент. – Поставьте им огромный памятник. Так будет дешевле.
   Он почесался.
   – Это чертово шерстяное белье, что меня заставила надеть жена, страшно колется. Экономия нефти – это хорошо, но стоило ли экономить на отоплении Белого дома? Кстати, – фыркнул он, – что вы думаете по поводу возобновления отношений с Кубой?
   – Тут есть свой смысл, сэр. Безработные от этого немного успокоятся. Раньше, во времена процветания, все очень торопились и курили сигареты. Теперь же все посиживают, смотрят стереовизоры, и у них более чем достаточно времени на долгие перекуры. Некоторые уже вполне серьезно стали воспринимать лозунг «Стране очень нужны хорошие пятидесятицентовые сигары».
   Президент хмыкнул.
   – Кстати, о лозунгах. Что вы скажете о лозунге, который придумал профессор Маркхэм для поднятия духа в стране: «Процветание уже ждет за углом»?
   – По-моему, – задумчиво произнес Деннис, – я где-то уже слышал его раньше. Интуиция подсказывает мне, что старшее поколение его не одобрит.
   Президент посмотрел на него с ехидцей.
   – Между прочим, Уэйганд, почему бы и вам что-нибудь не предложить? Вы ведь у меня, кажется, считаетесь главным советником.
   Уэйганд Деннис заерзал в кресле.
   – Если честно, мистер президент, кажется, у меня зародилась идейка.
   – Ну, так выкладывайте, ради бога. За последние четыре часа я выслушал уже столько бредовых идей, что еще одна мне не повредит.
   Деннис кивнул и рассеянно потянулся за трубкой.
   – Сэр, помните, я рассказывал вам, как начинается депрессия? Медленное начало, а потом эффект снежной лавины. Как будто бум порождает бум, а разорение порождает разорение?
   – Как же такое забыть! Тогда я впервые услышал о депрессии.
   – Да, сэр. Так вот, до меня дошло, что ведь где-то эта депрессия началась. В каком-то единственном месте страны. Из-за какого-то единственного поступка.
   Он сделал паузу для эффекта. Президент смотрел на него, не отрываясь, и в глазах у него начал разгораться огонек надежды.
   – Ну!
   Деннис лениво, как и всегда, пожал плечами и раскурил трубку.
   – Допустим, мы установим это событие. Предположим, мы доберемся до корня зла. До стартовой точки.
   – И что же мы тогда сделаем? – спросил президент слегка охрипшим от волнения голосом.
   Деннис засунул кисет в правый карман пиджака, а спички в левый. Потом выдохнул дым через ноздри.
   – Сыграем все в обратную сторону, – сказал он.
   Уэйганд Деннис посмотрел на длинные ряды компьютеров, на щелкающие сортировщики и табуляторы, на коллаторы и клавиши.
   – Давайте-ка уйдем из этого шума, – сказал он, покачав головой.
   Его спутник провел его в кабинет и закрыл за ними звуконепроницаемую дверь.
   – Просто диву даюсь, – сказал Деннис, – как вы умудряетесь думать в такой обстановке.
   – А нам и не нужно думать, – ответил Род Уот-сон. – За нас машины думают.
   Деннис взглянул на него, одновременно нащупывая трубку в кармане пиджака.
   – А когда они кончают думать, – продолжил Уот-сон, – мы приносим результат в кабинет вроде этого и начинаем размышлять над тем, чего они там надумали.
   – Очень смешно, – сказал Деннис – Я расскажу президенту, каких шутников плодит ваш департамент.
   Род Уотсон смутился.
   – Ладно, ладно, – сказал Деннис. – Я ведь не всерьез. Он сейчас помешан на экономии. Сокращает расходы. Уволил несколько миллионов правительственных служащих, пирамида которых росла со времен Гувера. Вчера он уволил все ВВС.
   – Уволил ВВС? – изумился Уотсон.
   – Вот именно. Зачем они вообще нам нужны, когда у нас столько ракет? Короче, насколько далеко вы сегодня продвинулись?
   Уотсон обошел свой стол, уселся и отыскал распечатку.
   – Детройт, – сказал он, – По данным компьютера, большой крах начался тогда, когда Детройт сократил производство и уволил около ста тысяч человек. Тут-то лавина и покатилась.
   Раскуривавший трубку Деннис сердито покачал головой.
   – Нет. Вы не поняли, что я от вас хотел, Уотсон. Лавина покатилась не тогда. В то время она была еще под контролем.
   Уотсон нахмурился. Деннис ткнул черенком трубки в пуговицу на пиджаке собеседника.
   – Почему Детройт сократил производство?
   Уотсон моргнул.
   – Почему? Разве это не очевидно? Новые модели машин не продавались.
   – А почему? Копните еще назад.
   Род Уотсон устало вздохнул.
   – Видите ли, мистер Деннис, Бюро статистики не всемогуще.
   Деннис выпустил крошечный клубочек дыма.
   – А я все-таки советую вам стать такими. Не забывайте про судьбу ВВС, старина.
   Уотсон в ужасе закрыл глаза.
   – Так чего же вы все-таки хотите, мистер Деннис?
   – Вернуться назад еще дальше. – Деннис слегка махнул рукой в сторону компьютерного зала. – Где-то там, среди всей накопленной информации вы можете отыскать начало всего. Ту первую песчинку, которая, упав с горы, столкнула другую песчинку, затем камешки, потом валуны, пока на нас не обрушилась вся лавина.
   Уотсон застонал.
   Уэйганд Деннис, сопровождаемый двумя каменно-лицыми агентами секретной службы, ступил на цементную дорожку, отметив краем глаза неподстриженный газон по ее краям. И не только газон. Дому не помешал бы слой краски, а то и два. С одного из окон свисал покосившийся ставень. Разбитое окно было заткнуто газетой.
   Деннис хмыкнул.
   – По нынешним временам дом смотрится даже лучше, чем прочие.
   Оба агента промолчали.
   Он медленно взошел по угрожающе потрескивающим деревянным ступенькам и постучал в дверь, предположив, даже не проверяя, что звонок наверняка не работает.
   В приоткрывшейся двери показалось лицо пожилой женщины. Она показалась ему такой же, как и все виденные им пожилые женщины, только соединенные воедино. Ей наверняка без проблем удалось бы получить роль в Голливудском телефильме. Если бы Голливуд по-прежнему снимал такие фильмы. Кто сейчас может себе позволить телерекламу?
   – Скажите, здесь живет Марвин Селлерс? – вежливо поинтересовался Деннис.
   – Если вы насчет оплаты счетов… – тут же отозвалась она.
   – Знаем, знаем. Если бы мы пришли за деньгами, то мистер Селлерс заплатить не может. Но мы не по этому поводу.
   – Нельзя выжать кровь из турнепса, – сказала она.
   – Вы одарили меня весьма мудрой фразой, – вежливо поклонился он.
   Она повернулась и крикнула через плечо: «Марв! Эй, Марв!» и тут же ушла.
   Марв подошел к двери и посмотрел на них с подозрением.
   – Чего надо?
   Несколько долгих секунд Деннис пристально в него вглядывался.
   – Выходит, вы тот самый, кто все это начал, – пробормотал он.
   – Что я такого начал? – подозрительно спросил Марв.
   – Могу я поговорить с вами наедине?
   – Хм, не знаю. Насчет чего? Впрочем, догадываюсь. Заходите. – Он распахнул дверь с треснутым стеклом. – Сюда, в гостиную.
   Деннис и агенты секретной службы прошли вслед за каменщиком в гостиную, обставленную в викторианском стиле.
   – Садитесь, джентльмены. Так о чем речь?
   – Ребята, – напряженно произнес Деннис. – Этот разговор должен остаться абсолютно секретным.
   В руках вышколенных агентов мгновенно появились пистолеты. Один встал возле окна, выглядывая наружу. Второй расположился у двери, приоткрыв крохотную щелочку, чтобы можно было наблюдать за комнатой по соседству.
   – Эй, что за ерундой вы тут занимаетесь? – запротестовал Марв.
   Агенты не обратили на него никакого внимания.
   – Сядьте, мистер Селлерс, – успокаивающе произнес Деннис и потянулся за трубкой. – Я специальный представитель президента.
   Он вынул удостоверение, протянул его собеседнику и стал нашаривать в карманах кисет.
   – Специальный представитель президента? Президента Соединенных Штатов?
   – Совершенно верно, мистер Селлерс.
   Деннис раскурил трубку, затем достал стопку бумажных листков, порылся в ней и отыскал то, что хотел.
   – Мистер Селлерс, два года назад, в пятницу 12 мая, вы позвонили в магазин Уиверса и попросили работников приехать и забрать новый морозильник, купленный незадолго до этого. Мистер Селлерс, именно этот ваш поступок и породил нынешний экономический крах.
   – Что? – выпучил глаза Марв.
   – Вот именно, – вытянул руку Деннис. – Да, да, я прекрасно знаю, о чем вы думаете. Что многие люди отсылают обратно купленную мебель, автомобили и прочее. И обычно это всего лишь часть работающей экономики, часть, приходящая и уходящая со сцены ежедневной деловой активности. Однако частный бизнес, как социоэкономическая система, является чувствительным механизмом. Наш, очевидно, находился на грани тонкого равновесия. И ваш индивидуальный непреднамеренный акт высвободил слабые силы, становившиеся впоследствии все сильнее и сильнее, пока они не привели к полному коллапсу нашей экономики.
   Марв Селлерс задумался, широко раскрыв изумленные глаза.
   – Однако… Удивляюсь, что президент не послал за мной агентов ФБР.
   – Он не смог бы этого сделать, даже если бы захотел, мистер Селлерс, – успокаивающе произнес Деннис. – Вот уже неделя как ФБР ликвидировано в рамках правительственной программы экономии. Банки больше не грабят, потому что в них нечего грабить, а коммунисты почему-то больше не жаждут завоевать нашу страну.
   Марв развел руками.
   – Ну, все, что я могу сказать – извините. Больше ничем не могу помочь. Сами видите, живу с родителями жены. Работы нет. Дом продали.
   Деннис кивнул.
   – Так вот, дело совершенно секретное. Последняя отчаянная попытка. В Вашингтоне мы окрестили его «Проект Селлерс». Мы прижаты к стене, мистер Селлерс, половина Сената уже склоняется к тому, чтобы вернуть всю страну индейцам. Но еще оставшиеся племена пока уклоняются от прямого ответа.
   – «Проект Селлерс»? – изумился Марв.
   – Именно так. – Деннис повернул голову к стоящему у окна агенту.
   – Стив, дай-ка мне тот конверт.
   – Да, сэр.
   Стив вынул из внутреннего кармана пиджака длинный конверт, протянул его Деннису и вернулся на пост у окна.
   – Запомните, – сказал Деннис, – дело секретное. Абсолютно секретное. Если тайна раскроется, все немедленно рухнет. Все должно оказаться спонтанным. Даже ваша жена ни о чем не должна знать, мистер Сел-лерс.
   И он вручил ему конверт.
   – Феб? Я не могу рассказать Феб?
   – Абсолютно никому.
   Марв Селлерс помедлил, а затем, словно загипнотизированная змеей мышь, медленно открыл конверт.
   И вынул пухлую пачку хрустящих новеньких банкнот.
   – Что это?
   – Очевидно, деньги.
   Селлерс горько усмехнулся.
   – Деньги американского правительства?
   – Знаю, знаю, – отозвался Деннис – Однако в Форт Ноксе еще осталось шестнадцать фунтов золота. Эти деньги были выпущены под это конкретное обеспечение.
   Глаза Селлерса снова округлились.
   – А когда вы их потратите, получите еще, – торопливо сказал Деннис. – Президент сейчас добывает заем в Монако. Кажется, нынешний принц этой страны симпатизирует Америке. То ли мать его была американкой, то ли еще какая причина.
   – Ладно, – сказал Селлерс. – Я такой же патриот, как и любой другой. Что надо сделать?
   На следующий день Феб и Марв Селлерсы вместе со старым Сэмом переехали обратно в свой старый дом. Его так и не продали.
   Марв проявил замечательное упрямство. Он получил работу от правительства. Ни Феб, ни старый Сэм не услышали от него ни слова больше.
   В тот же самый день он позвонил Барри Беннингтону.
   – Мистер Беннингтон, – сказал он, – я передумал.
   – Передумали? Насчет чего? – прохрипел старик.
   – Насчет машины, которую я вам продал. Знаете, она мне очень нравится. Мне хотелось бы купить ее обратно.
   Старик заупрямился.
   – Даже не знаю, что вам и ответить, мистер Сел-лерс. Я уже успел к ней привыкнуть.
   – Я согласен заплатить вам на пять сотен больше, – осторожно сказал Марв, – если вы вернете мне старую развалину.
   – Пять сотен? Ну, не знаю, не знаю. Понимаете, ведь я ее отполировал и вообще потратил кучу денег на эту чудесную машину.
   – Пусть будет тысяча.
   – Согласен, – быстро прохрипел старик.
   Вечером, когда Билл Уотерс привез на велосипеде старику Беннингтону немного сыра и копченой колбасы, тот встретил его возле кухонной двери.
   – Билл, – хрипло спросил Беннингтон, – сколько стоит «бьюик-кэйюз»?
   Билл Уотерс вытаращил глаза.
   – Кажется, вы уже купили себе подержанную машину, мистер Беннингтон.
   – Да, но она мне надоела. Я продал ее обратно. Мне всегда очень хотелось заиметь машину на воздушной подушке. Не найдется ли у вас такой для меня?
   Уотерса бросило в дрожь.
   – Вообще-то, – ответил он, пытаясь говорить спокойно, – я закрыл свою контору. Но если поразмыслить, то ведь у меня остались кое-какие старые связи. Так что наверняка смогу заказать для вас машину у оптовика из Денвера.
   – Сделайте это, Билл. Вот вам наличные на первый взнос.
   – Да, – говорил Марв Селлерс Джиму Уиверсу, – нам очень нужен новый морозильник. Феб хочет модель сиреневого цвета.
   – И у вас есть деньги на первый взнос? – спросил ошеломленный Уиверс.
   – Заплачу наличными сразу.
   – Обязательно закажу для вас морозильник. У нас на складе нет ни одного. Магазин закрыт.
   – Ничего. Я заплачу за него сразу. И вот еще что, Джим. Я что-то читал о новом миксере для коктейлей. Кажется, он работает от маленькой атомной батарейки. Ее хватает на двадцать лет. И вот его-то…
   – Я знаю, где смогу заказать для тебя такой. И еще несколько. Знаешь, кажется пришло время снова открывать мой магазин.
   – Само собой, – отозвался Марв.
   Когда Норман Фоксбитер проехал мимо «К Нам Скорее Загляни – Пальчики Оближешь», то с удивлением заметил, что заведение работает. И не просто работает, а полно посетителей.
   Он так и не смог понять, что заставило его войти. Наверное, он совсем отвык видеть работающим хоть какое-то частное предприятие.
   Он сел и позволил официантке принести ему тарелку с очень маленькими бутербродиками, порцию тушеных бобов и немного картофельного салата. Бобы оказались превосходными. Он смутно припомнил, как миссис Перриуинкл расхваливала свою домашнюю кухню.
   Кое– кого он узнал. Был здесь и каменщик, что когда-то выполнял заказ Фоксбитера и строил во дворе коптильню для мяса. Как, бишь, его звали? Вроде Сел-лерс. Был и Барри Беннингтон, имевший некогда пай в «Фоксбитер и Фодер». А на другом конце зала расположились Билл Уотерс с женой. В лучшие времена Уотерс был членом местного клуба. Фоксбитер кивнул ему, и Уотерс в ответ приветливо помахал рукой.
   Г– м-м-м. У Билла Уотерса дела определенно пошли лучше.
   Тут появилась улыбающаяся до ушей миссис Перриуинкл с тарелкой своих знаменитых маленьких со-сисочек. Она узнала его и остановилась.
   – Кажется, дела у вас идут прекрасно, миссис Перриуинкл, – сказал Фоксбитер.
   – О, – охотно солгала она, – так всегда и было. Скажу вам честно, скоро я загляну к вам и снова вложу часть моей выручки в акции.
   Она заторопилась дальше. Он посмотрел ей вслед. Час спустя он вошел в контору Мортимера Фодера.
   – Мортимер, – задумчиво сказал он, – мой инстинкт подсказывает мне, что пора снимать деньги со счетов в Швейцарии и вкладывать их в американские ценные бумаги.
   Старший партнер поднял голову.
   – Вот как? Что ж, хорошо. Утряси это дело, и я смогу уйти на пенсию. Готов поспорить, что сейчас можно будет заказать яхту почти за бесценок.
   Все семейство сидело за кухонным столом.
   – Ты знаешь, – сказала Феб, – мистер Эдварде хочет, чтобы я вернулась на работу. Они уже получили целую кучу новых приборчиков и собираются ими торговать.
   – Да? – отозвался Марв. – И каких же?
   – О, всякую всячину. Когда все подряд остались без работы, очень многим техникам и изобретателям не осталось другого занятия, кроме как слоняться по своим мастерским в подвалах и гаражах и лабораториям да изобретать черт знает чего. Вроде электрической ложки. У нее сбоку есть такая кнопочка, чтобы переключать на какую хочешь работу – хоть кофе мешать, хоть суп есть.
   – Кстати, – сказал Марв, – и у меня есть хорошие новости. От моего старого босса. Он собирается строить новую фабрику. Там будут делать роликовые коньки на воздушной подушке.
   Старый Сэм простонал.
   – Опять начнется эта крысиная гонка, – сказал он. – Так и знал, что на этот раз долго не протянем. Все торопятся, торопятся, прямо-таки неймется. Вот в старые времена депрессия тянулась добрых восемь-десять лет.
   – Помолчал бы лучше, дедуля, – буркнул Марв.
   Старик поднялся.
   – Схожу-ка я лучше припрячу тот плакатик про яблоки. Чует моя левая пятка, он еще пригодится.
   – Да, сэр, – с удовлетворением сказал Уэйганд Деннис. – Все сработало.
   Президент просиял.
   – А теперь, – торжествующе произнес он, потирая руки, – мы снова сможем вернуться к моему Обществу Будущего. Будем продолжать полицейскую акцию в Антарктиде. Скотт, соедините меня с адмиралом Пен-нингтоном. Пора стряхнуть с него нафталин. Да, и передайте Октагону мое распоряжение прекратить переплавку Пятнадцатого флота.
   – Да, мистер президент.
   – А вот интересно, – задумчиво добавил президент, – как там поживают наши парни на Луне?