Рейнольдс Мак. Наемник

   Оборачиваясь, он заметил четырех парней, с которыми ему совсем недавно пришлось иметь дело. Среди них был и низкорослый. Очевидно, троица остальных решила, что место, которое он так упорно оборонял, не стоило таких волнений.
   Джо порывисто подошел к коротышке, узкое, похожее на собачью мордочку лицо которого стало расплываться в признательной ухмылке. Проявление внутренней теплоты в мире, уже утратившем значительную часть этого качества.
   - Тебе нравится твоя работа, солдат? - спросил Джо.
   - Меня зовут Макс. Макс Майнц. Конечно, мне нужна работа. Именно поэтому я здесь.
   - Это ведь твоя первая битва, верно?
   - Да, но я проходил в школе начальную подготовку
   - Сколько ты весишь, Макс?
   - Около 120 фунтов,- поморщился Макс И в школе измеряли твой рост?
   - Да, конечно. У меня пищевая категория, подкатегория - кулинария, квалификация - повар, но, как я уже говорил, я прошел и курс начальной военной подготовки, как все люди.
   - Я - капитан Джо Мозер. Хочешь быть моим ординарцем?
   Макс скривил свою и без того не очень привлекательную физиономию.
   - Ну, я не знаю. Хочу поглядеть на бой. Побывать в пекле. Вы ведь понимаете, что я имею в виду.
   Джо сказал сухо:
   - Послушай, Майнц, со мной ты скорее всего попадешь в дела более крутые, чем тебе нужно. Но останешься в живых.
   Сержант-вербовщик поднял взгляд на Макса. Была как раз его очередь оформляться.
   - Слушай, парень, не упускай хорошей возможности, которая сама идет к тебе в руки. Капитан - один из лучших в этом деле. Держись рядом с ним - и ты многому научишься, у тебя будет больше шансов получить повышение.
   Джо не мог припомнить, приходилось ли ему иметь дело с этим сержантом раньше, но он сказал:
   - Спасибо, сержант.
   Тот ответил, очевидно, поняв, что Джо не узнает его:
   - Мы были вместе в резервации Чихуа-хуа, в сражении угледобывающих компаний с энергетиками, сэр.
   Это было почти 15 лет тому назад. Все, что помнил о том сражении Джо Мозер,- невероятное количество жертв. Он тогда оказался в стане побежденных, но по прошествии стольких лет уже даже, не мог припомнить, интересы какой именно стороны он тогда защищал.
   Вслух он сказал:
   - Правильно. Теперь я вспомнил, где я вас видел, сержант.
   - Это было мое первое сражение, сэр.- И сержант деловито добавил: - Если хотите, чтобы я вразумил этого парня, капитан…
   - Хорошо, сержант,- остановил его Джо и добавил, обращаясь к Максу.- Я еще не знаю, как тут дальше дела пойдут. Поэтому, когда окончишь с оформлением, разведай, где нас расквартировали и жди меня там.
   - Хорошо, ладно,- сказал Макс с сомнением, но уже понимая, что, хочется этого ему или нет, а прислуживать офицеру придется.
   - Сэр,- добавил сержант зловеще.- Если ты проходил начальную военную подготовку, то должен был хорошо усвоить, как разговаривать с офицером.
   - Хорошо, слушаюсь, сэр,- поспешно повторил Макс.
   Джо уже повернулся, чтобы уходить, но заметил стоявшего за спиной Макса солдата. Это был один из сражавшихся с Джо, тот самый, который имел боевые навыки. Он указал сержанту на этого человека.
   - А этого парня можно произвести по крайней мере в капралы. Он - ветеран, которых нам не хватает.
   - Да, сэр. Конечно,- ответил сержант. Недавний противник посмотрел на Джо с явной признательностью.
   Джо Мозер покончил с оформительской волокитой и вышел на улицу; ему был нужен портной, чтобы пошить форму, которую носили в армии Хаэра. Идя по тротуару, он рассеянно размышлял, как много самых различных мундиров ему довелось переносить. За столь долгую карьеру приходится время от времени подрабатывать на различных временных работах: телохранителем, в охранной службе компании или в постоянном войске той или иной корпорации. Но в основном ему, человеку честолюбивому, приходилось быть наемником в каком-нибудь сражении, а это значило, носить соответствующую форму всего лишь короткий отрезок времени, скажем пару недель.
   Он резко распахнул дверь и столкнулся лоб в лоб с молодой девушкой, отскочившей от него, словно бильярдный шар. Он еле успел схватить ее за руку, чтобы предотвратить падение. Во взгляде, которым девушка его одарила, при всем желании нельзя было прочитать благодарность.
   Джо принял всю вину за столкновение на себя.
   - Извините,- проговорил он.- Я вас просто не видел, мисс.
   - Разумеется,- холодно ответила девушка. Она окинула его взглядом с ног до головы, и Джо показалось, что где-то он ее встречал и раньше.
   Она была одета так, как одеваются люди, не считающиеся с расходами, и как-то неуловимо красива; эта красота, наверное, была бы более выражена, не будь у девушки такого серьезного выражения лица. Вообще-то Джо обычно притягивали менее утонченные лица. Губы у девушки были не слишком полные, но какие-то застывшие - как у классических скульптур эпохи британского романтизма, идеальных творений, воспетых Байроном и Китсом, Шелли и Муром. Девушка спросила:
   - Может быть, у вас есть какая-то особая причина, чтобы столь пристально меня рассматривать, мистер…
   - Капитан Мозер,- поспешно ответил Джо.- Боюсь, что я выглядел грубым, мисс…- Впрочем, кажется я узнал вас.
   Она оценивающе осмотрела его цивильный костюм и насмешливо произнесла:
   - Капитан? Я не слишком хорошо разбираюсь в воинских званиях, но по-моему это намного ниже бригадного генерала или даже подполковника.
   Джо поморщился и осторожно сказал:
   - Я вышел из рядовых, мисс. И, поверьте, в моем случае капитан - это тоже достижение.
   - Из рядовых! - девушка опять окинула взглядом его одежду.- Так значит, вы - средний? По вас не скажешь, что вы - средний, капитан.
   Она упомянула кастовое деление, что было оскорбительно.
   Однако она нанесла оскорбление неумышленно; Джо знал об этом. Он прекрасно все понимал. Просто это сидит в ней с рождения. Именно поэтому хорошо образованные аристократы без всякого злого умысла называли людей, стоящих ниже на социальной пирамиде, ниггерами, или другие аристократы, жившие в другом месте, употребляли в подобных случаях иное обидное слово. Да, Джо все это знал очень хорошо.
   Он ответил совершенно спокойно:
   - В настоящее время - средне-средний, мисс. Однако по рождению я из нижней касты.
   Ее брови взметнулись вверх:
   - О Боже! Вы, должно быть, потратили много времени на свою учебу, капитан. Вы разговариваете как аристократ.- И, потеряв всякий интерес к Джо, она повернулась, чтобы уйти.
   - Минуточку,- сказал Джо.- Вам нельзя туда входить, мисс…
   Брови девушки опять взметнулись вверх.
   - Хаэр,- ответила она.- Так почему же я не могу войти, капитан?
   Теперь только Джо понял, почему ему казалось, что он видел ее раньше. У девушки были те же черты лица, что и у породистого сумасброда Болта Хаэра.
   - Простите,- ответил Джо.- Вы, конечно, можете заходить, но только не сейчас. Видите ли, я хотел сказать вам, что сейчас там полно новобранцев, и все они полураздеты. Медосмотр, и все такое.
   Она хмыкнула и ответила, не оборачиваясь:
   - Я не только дочь Хаэра, капитан, но к тому же и доктор медицины. И нелепый вид путающегося в своих штанах мужчины меня мало смущает.
   И она вошла.
   Джо Мозер смотрел ей вслед.
   - Да, такая не смутится,- пробормотал он. Останься она еще на пару минут, и он бы объяснил ей,
   откуда у него речь джентльмена и такое незаурядное для его положения образование. Когда человек получает ранение и затем валяется продолжительное время в госпитале, у него появляются хорошие возможности читать, учиться, просто размышлять и терзать себя различными мыслями о бунте против уготованной судьбы. А Джо за свою жизнь бывал ранен неоднократно.
 

3

 
   К тому времени когда Джо Мозер окончил свои дела и чертовски уставший возвращался домой, он, как часто бывало в такие моменты, ощущал неудовлетворенность от выбранной им профессии.
   Он встретился сегодня со своими непосредственными начальниками, в основном дилетантами из высшей касты, с весьма незначительным боевым опытом, и это не произвело на него впечатления. А затем он разговаривал с подчиненными ему офицерами и этот разговор поверг его в шок. По существу, эскадрон капитана Мозера должен был идти в бой неукомплектованным как рядовыми, так и младшими офицерами, которые набирались в основном из комиссованных нестроевиков. И если такое положение было характерно для всей армии барона Хаэра, то прав был Болт Хаэр, говоря о безоговорочной капитуляции, сколь бы она ни была пагубна для фирмы.
   Джо удалось уже сегодня получить комплект формы и теперь он примерял китель. К некоторому его удивлению, маленький человечек, которого он сегодня выбрал себе в денщики, вышел из соседней комнаты уже одетый в форму армии Хаэра и, очевидно, очень этим одеянием довольный.
   Он ловко помог Джо снять китель, без тени подобострастия, но в то же время проявляя должную почтительность. Можно было подумать, что он специально учился на денщика.
   - Макс, по-моему, да? - проворчал Джо.- Я чуть было не забыл про тебя. Хорошо, что ты отыскал нашу казарму.
   - Да, сэр,- ответил Макс.- Не желает ли капитан выпить? У меня есть бутылка кальвадоса. Здесь это основной напиток. С имбирным пивом и ломтиком лимона получается отличный коктейль.
   Джо Мозер взглянул на него. Очевидно, выбор этого парня в денщики оказался удачным. Впрочем, в этом деле у Мозера глаз был наметанный.
   - Коктейль с кальвадосом - это замечательно, Макс,- сказал Джо.- Лед есть?
   - Конечно, сэр,- и Макс пошел на кухню.
   Джо Мозер и его офицеры были определены на постой в бывший мотель на старой дороге между Кингстоном и Вудстоком. В каждом коттедже был душ и небольшая кухонька. Джо понравилось, что сражение будет проводиться в местности, где имеются атрибуты комфорта. Чего не скажешь о других военных резервациях, таких, например, как Литл-Биг Хорн в Монтане, и особенно о резервациях на юго-востоке и в Мексике.
   Джо опустился в кресло и принялся расшнуровывать ботинки. Расшнуровав, сбросил их с ног. Теперь можно и выпить. В который раз он опять задумался, сработает ли его план, сможет ли победить «Вакуумная» «Континентальную». И чем больше он видел войско барона Хаэра, тем больше сомневался.
   Он не ожидал, что армия «Вакуумной» настолько плоха. Барон Хаэр слыл человеком бывалым, и можно было рассчитывать, что репутация вояки привлечет под его знамена немало ветеранов. Но этого не произошло.
   Вернулся Макс и принес коктейль.
   - А себе принес? - спросил Джо.
   - Нет, сэр.
   - Ну так, черт возьми, иди налей себе и возвращайся сюда. Надо поговорить.
   - Да, сэр,- Макс выскочил на кухню и почти тотчас же вернулся. Коротышка примостился в кресле, неловко держа в руке стакан.
   Джо опять смерил его с ног до головы: ребенок, да и только. Но для простолюдина, с детства наверняка испытывавшего воздействие комплекса неполноценности и развлекательных телепередач, он удивительно агрессивен. Уже один тот факт, что он порвал со своей категорией, сам по себе говорил в его пользу. Намного легче жить согласно заведенному порядку. Плыть по течению всегда легче, это Джо знал хорошо. Ему самому нелегко дался прорыв наверх.
   - Расслабься,- сказал Джо.
   - Ну, это мой первый день,- ответил Макс.
   - Знаю. А ты всю жизнь видел по телику, как должны себя вести порученцы в присутствии начальника,- Джо, зевая, сделал еще один глоток.- Ладно, забудь об этом. Я привык быть на короткой ноге с любым парнем, идущим вместе со мной в сражение. Когда дело становится худо, я хочу, чтобы он был на моей стороне, а не таил злобу на офицера за то, что тот вгоняет в него комплекс неполноценности.
   Коротышка смотрел на него с удивлением. Джо допил коктейль и поднялся за вторым. Он продолжал:
   - В двух случаях ординарцы спасли мою жизнь. Я не собираюсь рисковать зря, но возможно, такая ситуация возникнет и в третий раз.
   - Да, сэр. Не желает ли капитан, чтобы я…
   - Я сам сделаю,- ответил Джо. Вернувшись из кухни, он спросил:
   - А почему ты присоединился к барону Хаэру, Макс? Коротышка пожал плечами.
   - Обычное дело. Романтика. Мысль о том, что все эти фаны увидят меня по телевизору. Акции, которые я получу. И, кто знает, может быть повышение в касте. Я был бы не против перейти в высше-низшую.
   Джо кисло сказал:
   - Одно сражение - и тебе уже не захочется, чтобы фаны смотрели тебя по телику, поудобнее устроившись с коктейлем в своих жилищах. И тяга к романтике у тебя тоже сразу пропадет. Акции - это, конечно, другое дело.
   - Вы . не понимаете, капитан,- сказал угрюмо Макс.- Просто не знаете, каково это - иметь от рождения акций не больше, чем положено человеку из средне-низшей.
   Джо хранил молчание, неторопливо потягивая свой второй коктейль, и только повел бровями, поощряя собеседника.
   Макс продолжал вызывающе:
   - Конечно, это называется Народным Капитализмом, и считается, что каждый получает достаточное количество акций, чтобы обеспечить себе надлежащий уровень жизни - от колыбели до могилы, как это у нас говорят. Но позвольте сказать вам, представителю средней касты, что вы просто не представляете, сколь низок этот уровень у низшей касты.
   Джо зевнул. Не будь он таким усталым, ситуация показалась бы ему забавной.
   Но Макс никак не мог успокоиться.
   - И если к этому пакету акций ничего не добавить, то дело дрянь, капитан. Даже представить трудно.
   - А почему бы тогда не работать? - поинтересовался Джо.- Работая, всегда можно добавить акций.
   Макс отпрянул с видом оскорбленного достоинства:
   - Работать? Послушайте, сэр, одна из областей человеческого труда автоматизирована полностью и уже очень давно. Это - Пищевая категория, подкатегория - кулинария, квалификация - повар. Такое ответственное дело нельзя доверить какому-нибудь олуху, способному уронить в котел с супом кусок мыла. Здесь все делают автоматы. И только изменения в кулинарном искусстве производятся людьми, но это специалисты высшего класса, почти что ученые. И в большинстве своем, заметьте, представители высших каст.
   Джо Мозер мысленно вздохнул. Итак, найденный им денщик вовсе не собирается быть послушным, как большинство ему подобных. Конечно, человек может быть рожден в Пищевой категории, наряду со множеством других поваров от рождения, и тем не менее не видеть в этой профессии ничего привлекательного. Джо должен был об этом догадаться. Ведь сам он был рожден в категории одежды, подкатегории обувь, квалификации сапожник по ремонту обуви. Абсолютно бессмысленная профессия, поскольку никто больше обувь не ремонтировал, а выбрасывал при первых же признаках износа. При экономике всеобщего изобилия не было никакого смысла в ремонте подобных вещей. И уже давно пора было правительству заняться пересмотром деления всего населения, страны на трудовые категории. Но тогда, конечно, возникла бы проблема занятости множества людей.
   Макс продолжал:
   - Единственный путь, который приведет меня к повышению в касте или же получению дополнительных акций - это переход в другую категорию. И вы, конечно, в курсе дела, что это значит. Или Военная категория, или категория Религия, но я, заверяю вас, ни черта не смыслю в религии…
   - Теоретически, можно сменить свою категорию на любую другую, Макс,- мягко возразил Джо.
   - Вот именно, сэр… теоретически,- фыркнул Макс-А вы когда-нибудь встречали, чтобы кто-то из низшей касты или даже средней, вот как вы, перешел в категорию, в которой состоят только аристократы, ну, например, в банковское дело?
   Джо усмехнулся. Ему нравился этот низкорослый задира. Если Макс не обманет его ожидания, можно будет взять его с собой и в следующую битву.
   - Я не собираюсь говорить что-нибудь против исторически сложившегося порядка вещей или против правительства, но скажу вам, капитан, что повыситься в касте или заработать дополнительные акции становится с каждым годом все трудней и трудней.
   Кальвадос оказал уже достаточное действие на Джо, чтобы он не стерпел, когда наступили на его любимую мозоль. Его понесло:
   - Это выражение, «исторически сложившийся порядок вещей» - всего лишь телевизионная болтовня, Макс. У нас совсем не такой порядок вещей, как это складывалось исторически, и наверное, то же самое можно сказать о любом другом государстве, разве что, может быть, за исключением Египта. Социально-экономические отношения постоянно меняются, и сейчас они у нас совсем не такие, как, скажем, пятьдесят лет назад, но и тогда эти отношения были не такими, как во времена американских революционеров восемнадцатого столетия.
   Макс обалдело уставился на него.
   - Я вас не понимаю, сэр.
   - Макс, наша сегодняшняя политико-экономическая система выросла из предыдущей системы. Жестокое противоборство Западного мира и мира Советов, общество всеобщего благоденствия, автоматизация производства, которая привела ко всеобщей, но бессмысленной занятости населения - все эти явления, в зародышевом состоянии, находились в предыдущей системе.
   - Ну, возможно вы и правы, но тем не менее должны признать, сэр, что по большей части все делается как и раньше. Ведь у нас сейчас есть и Конституция, и двухпартийная система, и…
   Теперь Джо почувствовал усталость от разговора. Впрочем, редко встретишь кого-либо, даже в средней касте, где профессиональная ориентация наиболее ярко выражена, с кем можно было бы поговорить на мало-мальски серьезную тему. Джо оборвал его:
   - Конституция, Макс - это что-то вроде Библии. В ней можно найти что угодно, смотря только как толковать. А если даже и не найдется - можно ввести еще одну поправку. И что с того, что у нас две партии, если между ними нет никакой разницы? Эта фаза псевдодемократии началась еще в 1930-х годах, когда в государстве стали издаваться законы, затрудняющие возникновение новых политических партий. Ко времени, когда эти законы в своей совокупности исключили возможность образования третьей партии, две первые уже настолько походили друг на друга, что выборы превратились в такой же грандиозный фарс, как и выборы у Советов.
   - Фарс?! - негодующе воскликнул Макс, забыв о своем положении слуги.- Значит, вам это не нравится, не так ли? А вот по-моему, день выборов - самый лучший праздник. Единственный день, когда низкорожденный чувствует, что он ничем не хуже высших. Единственный день, когда не имеет значения, сколько у тебя акций. Каждый берет, что хочет.
   - Конечно, конечно,- вздохнул Джо.- Современный вариант римских вакханалий. День выборов в Западном мире - это день, когда каждый чувствует себя, пусть всего только на день, но абсолютно свободным.
   - Ну и что в этом Плохого? - Макс говорил теперь откровенно враждебно. -Этот день, возможно, неприятен вам, верхним и средним, вы даже не представляете, каково быть низшим и…
   Джо неожиданно рявкнул:
   - Я родился средне-низшим, Макс. Так что не пори мне всю эту чушь.
   Макс недоверчиво уставился на него. Раздражение Джо улетучилось. Он поднял свой бокал.
   - Смешай-ка еще по одному, Макс, и я тебе кое-что расскажу.
   Но, пока Макс готовил коктейли, Джо Мозер уже пожалел о сказанном. Он передумал. Он не часто рассказывал кому-либо о себе. Последний раз это было в День выборов, он тогда был в сильном подпитии, и его собеседником, его слушателем был какой-то низше-высший, потомственный аристократ, принадлежащий к избранному одному проценту всего населения страны. Боже, как этот малый тогда хохотал. Он смеялся, пока у него не выступили слезы.
   Но все же Джо честно рассказал:
   - Макс, я родился в той же касте, что и ты - самые заурядные родители, братья и сестры. Они влачили существование на доход, который гарантирует этот самый основной уровень, днями напролет смотрели телевизор, принимали транки, чтобы чувствовать себя счастливыми. И считали меня сумасшедшим, потому что я этого не делал. Мой отец принадлежал к той категории отцов, которые тут же берутся за ремень, если только чадо усомнится в школьном принципе «Что было хорошо для отца, то хорошо и для меня». И, конечно, они были без ума от сражений. Словно наяву вижу, как все собрались у телика и затаив дыхание смотрят на экран,- Джо Мозер чуть заметно усмехнулся.
   - Вы говорите так, будто не в восторге от своего ремесла, капитан,- заметил Макс.
   Джо поднялся на ноги, отставив недопитый коктейль.
   - Я сделаю это эпическое повествование коротким, Макс. Как ты сказал, есть только два достаточно надежных способа повыситься в касте - это нахождение или в Военной, или в Религиозной категории. Но, подобно тебе, я тоже не перевариваю вторую.- Джо Мозер, поколебавшись, закончил: - Немного было общественных систем, Макс, где человек, будь он умным или хитрым, хорошим специалистом или приспособленцем, храбрым или сильным, но смог бы проложить себе путь наверх. Не знаю, к какой именно группе принадлежу я лично, но я восстал против участи находиться в низшей касте расслоенного общества. Ясно я выражаюсь?
   - Да, сэр, но не совсем.
   Джо произнес отчетливым, ровным голосом:
   - Я собираюсь проложить себе дорогу на самый верх общества, и сокрушу при этом любую преграду. Теперь ясно?
   - Да, сэр,- ошеломленно сказал Макс.
 

4

 
   После обязательных утренних занятий Джо Мозер вернулся к месту расквартирования и озадачил Макса Майнца тем, что переоделся в штатское сам, да еще заставил сделать то же денщика.
   Макс слабо сопротивлялся. Он не преодолел еще соблазн пощеголять среди горожан в новенькой форме. Его, конечно, можно было понять. День сражения приближался, и в город начали прибывать болельщики, чтобы окунуться в атмосферу, пропитанную ожиданием человеческих смертей.
   - Будет у тебя еще много времени, чтобы потаскать этот потешный наряд,- рыкнул на него Джо Мозер.- Завтра, кстати, день местных выборов.
   - Да, сэр,- вздохнул Макс.- А куда мы сейчас направляемся, капитан?
   - В аэропорт: Поехали!
   Джо ,Мозер направился к своему спортивному судну на воздушной подушке, и как только они уселись, нажал на педаль отрыва от земли, а затем сразу же дал газ.
   На Макса Майнца это произвело впечатление.
   - Знаете, мне ведь никогда еще не приходилось кататься в такой шикарной вещице,- сказал он.- Машину, которую можно купить на доход с акций средне-низшего…
   - Замолкни,- сказал Джо устало.- Жаловаться можно на что угодно. Но несмотря на все жалобы, которые есть у представителей любой части общества, от низше-низших до высше-высших, я что-то не встречал никаких признаков организованного протеста против существующей политико-экономической системы.
   - Э, нет,- сказал Макс.- Не ловите меня на слове. Что было хорошо для моего отца, хорошо и для меня. Не заставляйте меня наговаривать на правительство.
   - М-да,- пробурчал Джо.- Весь набор штампов, который нам вдалбливали, чтобы сохранить статус-кво, наш Народный Капитализм.
   Они приближались к городским околицам, минуя Эзопус. До аэропорта оставалось меньше мили… Очевидно, Джо затронул слишком высокие материи для Макса, который вдруг решил, что его начальник не ведает, что говорит. Он терпеливо произнес:
   - Ладно, ну и что плохого в Народном Капитализме? Намного лучше, чем у Советов.
   - У нас один оптический обман, Макс, у них - другой,- уныло ответил Джо.- Они там у себя утверждают, что средства производства принадлежат пролетариату. Чудесно. Но управляют всем только члены партии и потому ухитряются жить припеваючи. В их олигархии - партийные, у нас-высшие.
   - Ага,- очень сдержанно согласился Макс.- Я много смотрел об этом по телику. Когда, знаете, не намечается серьезной битвы, вы могли бы включить одну из образовательных программ, например…
   Джо поморщился, услышав слово «образовательных», но сдержался.
   - Да, у них там жить несладко. Но здесь, на Западе, каждый владеет пакетом акций какой-нибудь компании, управляет ею, получает прибыль.
   - Прекрасно, прямо как в сказке,- сухо ответил Джо.- Послушай-ка, Макс. Предположим, что компания выпустила двести тысяч своих акций и распределила их между ста тысячами и одним пайщиком. И каждому из этих ста тысяч пайщиков досталось по одной акции, а оставшийся, сто тысяч первый пайщик, забрал себе остальные сто тысяч акций.
   - Не понимаю, к чему вы клоните,- отозвался Макс. Джо Мозеру надоел этот спор.
   - Короче говоря,- сказал он,- мы наивно полагаем, что у нас Народный Капитализм, и все акции находятся в руках народа. А на деле, как это всегда бывало и раньше, подавляющее большинство акций сосредоточено в руках высших. Они владеют страной.
   Макс почти враждебно взглянул на него:
   - О, а вы сами случайно не из Советов?
   Они подъехали к швартовочной площадке возле административного корпуса аэропорта.
   - Нет,- сказал Джо так тихо, что Макс его еле расслышал.- Всего лишь средне-средний, пока.
   В сопровождении Макса он быстро прошел в здание, предъявил свою кредитную карточку и потребовал легкий самолет напрокат, на три часа. Клерк, едва взглянув на карточку, начал манипулировать с компьютером. Наконец он сказал:
   - Придется немного подождать, сэр. Многие офицеры, которым предстоит участвовать в сражении, арендовали такси-планы, и пока свободных нет.
   Это не удивило Джо Мозера. Любой серьезный офицер, перед тем как идти в бой, должен сделать воздушную рекогносцировку театра военных действий. Во время сражения, разумеется, самолет не может быть использован, поскольку изобретен в двадцатом столетии, а значит, попадает, наряду с атомным оружием, -танками и даже транспортом с двигателями, работающими на нефтепродуктах, в перечень запрещенного вооружения.