Рид Патриция. Star Wars: Эпизод III: Месть ситхов

   – Отличная работа, лорд Вейдер.
   – Благодарю вас, учитель.
   Когда голограмма погасла, Йода шагнул в комнату. Стражники не успели пошевелиться, когда он с помощью Силы швырнул их на стены. Они съехали на пол, а Йода сказал лорду ситхов:
   – Ученик новый у вас, канцлер. Или Императором называть вас следует?
   – Мастер Йода, - поклонился Император. - Вы живы.
   – Не ожидали?
   – Заносчивость ослепила вас, мастер Йода, - прошипел Дарт Сидиус. - Сейчас вы познакомитесь со всем могуществом темной стороны. - Он поднял руки, и Сила голубой молнией швырнула Йоду через всю комнату.
   Мас Амедда сузившимися от злобы глазами глядел то на канцлера, то на Йоду. Он повернулся и вышел из комнаты. Новая волна темной энергии подняла Йоду и ударила его о стену. Йода с помощью Силы смягчил удар, но притворился, будто потерял сознание. "Удивлю его я сейчас".
   – Я долго ждал этой минуты, мой зеленый друг, - усмехнулся Дарт Сидиус. Он шагнул вперед, и тут Йода оттолкнулся и прыгнул прямо на лорда ситхов. Он опрокинул Дарта Сидиуса на стол и поглядел на него сверху вниз.
   – Правление завершается ваше, - сказал он. - И не слишком коротким оно было, сказать я должен. - Он зажег свой световой меч и взмахнул им. Навстречу ему взвился кроваво-красный ситхский клинок.

Глава 18

   Мустафар даже с орбиты казался сияющим теплым янтарем. Когда корабль снизился, Падме различила реки лавы и океаны расплавленной породы. Сквозь трещины из ядра планеты сочилось пламя, а над расщелинами и провалами в опаленной дочерна поверхности вился дым. В беспорядочных потоках горячего воздуха управлять кораблем было трудно, но Си-Трипио удалось совершить мягкую посадку.
   Сквозь иллюминатор Падме увидела, что к посадочной площадке со всех ног бежит Энакин. Она поскорее отстегнула ремни и бросилась ему навстречу. Его объятия успокоили ее, и она снова почувствовала себя спокойно и уверенно.
   – Ты цела, - шептал он. - Теперь все будет хорошо. - Она с благодарностью подняла глаза, а он спросил: - Что ты тут делаешь?
   На Падме нахлынули разом все мысли, которые она гнала с тех пор, как покинула Корусант. Она опустила взгляд.
   – Оби-Ван… рассказал мне страшные вещи…
   Она почувствовала, что Энакин застыл.
   – О чем?
   – Он сказал, что ты перешел на темную сторону, - выпалила Падме. - И что ты… убил младших учеников. - В ее голосе прозвучало обвинение - она сама это слышала. Она совсем не так хотела спросить у него, что случилось на самом деле.
   – Оби-Ван хочет настроить тебя против меня, - проговорил Энакин, и Падме услышала, что голос его дрожит от непреодолимой ярости.
   – Он думает о нас, - попыталась объяснить Падме. - Он хочет тебе помочь.
   – Не лги мне, Падме, - велел Энакин. Объятия разжались. - Я получил такое могущество, о каком любой джедай мог бы только мечтать. И я сделал это ради тебя. Чтобы защитить тебя.
   "Какое отношение это имеет к Оби-Вану? Зачем он это говорит?" Впрочем, Падме понимала. Это был предлог, уважительная причина для всего, что он наделал. Как будто стоит сказать "Я сделал это во имя любви, я сделал это ради тебя", и это оправдает любые поступки. Падме отстранилась:
   – Мне не нужно твое могущество. - Она перевела дух. - Мне не нужна твоя защита. - И она потянулась к мужу, словно умоляя его снова стать тем, кого она любила. - Энакин, мне нужна только твоя любовь!
   – Любовь тебя не спасет, - сказал Энакин, и Падме послышалась угроза в его голосе. - Тебя может спасти только мое могущество.
   – Но какой ценой? - ужаснулась Падме. - Энакин, в тебе же есть добро! Не делай этого!
   – Я не хочу потерять тебя, как потерял маму!
   – Энакин, летим со мной! - Падме положила руку на живот. Ребенок отчаянно брыкался. - Помоги мне растить нашего ребенка! Брось это все, пока еще можно!
   – Неужели ты не видишь? - Энакин наклонился к ней. - Больше не надо никуда бежать. Я принес Республике мир. Я стал могущественнее, чем сам канцлер. Я могу свергнуть его, и мы с тобой вместе будем править галактикой! Мы сможем все сделать так, как захотим!
   Падме отшатнулась.
   – Я не могу поверить тому, что слышу! Оби-Ван был прав. Ты изменился!
   – Не желаю больше слышать про Оби-Вана! - Ярость Энакина вырвалась наружу. Должно быть, на лице Падме отразился ужас, потому что было видно, как Энакин пытается сдержаться.
   – Джедай отвернулись от меня, - сказал он, чуть успокоившись. - Республика ополчилась против меня. Хотя бы ты не делай этого.
   "Я не против тебя! Я против того, что ты сделал и что собираешься сделать!"
   – Я больше не понимаю тебя, - произнесла Падме. Неужели он не видит, что делает? Неужели не чувствует, как разбивает ей сердце? - Я никогда не перестану тебя любить, но ты ступил на путь, по которому я не смогу пойти.
   В отчаянии она попробовала установить с ним связь посредством Силы - как тогда, когда она почувствовала его присутствие, хотя он был далеко.
   Но даже джедай не смог бы установить такую связь, просто пожелав этого, а Падме не была джедаем. В таком отчаянии она сумела нащупать лишь тонкую нить, оставшуюся от того, что некогда их соединяло. Она почувствовала знакомый след… доброты? И в ней ожила надежда. Падме обратилась к этой части Энакина, стараясь вернуть того, кто был ей мужем, возлюбленным, отцом ее ребенка.
   – Остановись, - молила она. - Вернись! Я люблю тебя!
   На миг, всего лишь на миг Падме показалось, что у нее получилось. А затем лицо Энакина исказилось.
   – Ты лжешь! - закричал он.
   Он смотрел ей за спину. Падме обернулась и увидела на трапе яхты Оби-Вана. "Он перехитрил меня!"
   – Нет! - вскрикнула она, понимая, что этот новый Энакин не станет ее слушать.
   – Ты предала меня! - ярость исказила лицо Энакина до неузнаваемости. Он поднял руку и сжал кулак. Падме почувствовала, что начинает задыхаться.
   "Не надо! Не убивай нашего ребенка!" Но ей не хватало воздуха, чтобы закричать, и остался лишь призрак того, что раньше связывало их. Мир потемнел, и Падме почувствовала, что падает. Она еще успела почувствовать облегчение. Лучше было умереть прямо здесь и сейчас, чем жить и видеть, во что превратился ее Энакин.
   Когда Падме упала, Оби-Ван кинулся к ней. Он сбросил плащ и нагнулся проверить, жива ли она. Да, жива и даже не умирает, почувствовал он. Но Энакин уже стоял рядом, его лицо было перекошено от гнева.
   – Это ты настроил ее против меня! - закричал он.
   – Ты сам это сделал, - ответил Оби-Ван. Когда он увидел Энакина воочию, то сразу почувствовал то, что на голограмме не было заметно - клубящееся облако темной стороны, окружающее его бывшего ученика. Теперь исполнить долг было немного, лишь немного легче. - Ты позволил темной стороне менять свое мнение, пока… пока сам не превратился в то, что клялся уничтожить!
   – Не заставляй меня убивать тебя, - проговорил Энакин.
   Эти слова поразили Оби-Вана в самое сердце. Значит, что-то еще осталось от его друга и ученика, иначе бы он так не сказал… Но пусть даже так - с темной стороны еще не возвращался ни один джедай. С самого начала обучения Йода неустанно твердил всем: "На темную сторону стоит ступить, и судьбу твою она определит навсегда!" Энакин перешел на темную сторону. Слишком поздно что-то менять.
   – Я верен Республике, Энакин. И демократии, - печально сказал Оби-Ван.
   – Кто не со мной, тот против меня, - был ответ.
   – Так категорично судят только лорды ситхов, Энакин, - вздохнул Оби-Ван, зажигая световой меч. "Я исполню свой долг".
   Энакин скривился, зажег свой клинок, и поединок начался.
   "Силен лорд ситхов", - думал Йода, а световые мечи вращались, сталкивались и снова вращались. Ничего удивительного в этом не было. Могущество темной стороны росло, и, по логике вещей, вместе с ней набирали мощь и ситхи. Однако Йода привык к тому, что после стольких лет теории и практики его познаний в Силе было достаточно, чтобы одолеть любого противника. А на сей раз он был вовсе не уверен в победе.
   Но и Палпатин тоже не был в ней уверен. Внезапно он взмыл в воздух и понесся к двери. Йода сделал сальто назад, отскочил от стены и оказался у входа прежде Палпатина.
   – Если так могущественны вы, к чему бежать?
   – Вам меня не остановить, - прохрипел Император. - Дарт Вейдер станет сильнее нас обоих.
   – Вера в вашего нового ученика напрасной может оказаться, - заметил Йода. "Как и вера в могущество темной стороны Силы". Даже если Палпатин убьет его сегодня, темной стороне не победить. Ведь темная сторона есть гнев, отчаяние, ненависть - силы разрушения. Да, они могущественны, когда речь идет о смерти и запустении, но ничего долговечного создать они не в состоянии. Десятитысячелетняя Галактическая Империя Палпатина едва ли переживет своего создателя.
   Эта мысль придала Йоде сил, и он перешел в решительное наступление. Он оттеснил Палпатина в дальний конец комнаты, на репульсорную платформу. Палпатин нажал на кнопки, и платформа начала подниматься, унося его в зал Сената. Однако двигалась она медленно, и у Йоды оказалось достаточно времени, чтобы прыгнуть в воздух, приземлиться рядом с Императором и продолжить поединок.
   Когда платформа оказалась над ареной Сената, битва стала еще ожесточеннее. Йода дважды едва не столкнул Палпатина за край. Они поднялись так высоко, что подобное падение оказалось бы смертельным даже для лорда ситхов. "Или для мастера-джедая". А на самой платформе было толком не развернуться.
   "Заканчивать пора". Йода удвоил частоту выпадов. Палпатин отражал их один за другим - и вдруг красный клинок вырвался у него из рук и упал за край платформы. Йода занес меч для последнего удара.
   Из серых пальцев Императора вырвалась молния Силы и окутала Йоду голубым ореолом. Но Йоде уже приходилось сталкиваться с молниями Силы. Чтобы отразить первые несколько разрядов, ему пришлось отложить намеченный удар. Справившись с эффектом внезапности, он обратился к жизненной Силе. Молния изогнулась и ударила самого Императора.
   – Уничтожу вас я, - мрачно сказал Йода. - Как и мастер Кеноби вашего ученика.
   Лорд ситхов в ответ лишь удвоил натиск. Метнув очередную молнию, Император попятился и оказался на самом краю платформы. Следовать за ним было все равно, что идти против урагана. Йода ни разу в жизни не видел подобного могущества темной стороны. Он не успел настичь Императора - необычайно сильный удар выбил его с платформы.
   Падая, Йода подумал, что в одном Палпатин был прав: он действительно слишком заносчив. "Недостаток этот среди джедаев заметен стал, - сказал как-то Йода Оби-Вану, - Слишком самонадеянны они". Вот и он сам попался в ту же ловушку.
   Приземлился Йода гораздо раньше, чем предполагал: под канцлерской оказалась пустая сенаторская платформа. Но стоило Йоде подняться на ноги, как платформа дернулась, снова повалив его. Палпатин при помощи темной стороны запускал в воздух все новые и новые платформы и заставлял их сталкиваться с той, где оказался Йода, чтобы сбить его с ног.
   "Двое играть в это могут". Йода снова призвал Силу и поймал одну из болтавшихся рядом платформ. Он направил ее в Палпатина, и тот едва успел увернуться. Тогда Йода прыгнул: летающие платформы послужили ему ступенями к платформе Императора.
   Они снова оказались лицом к лицу, и лорд ситхов ударил Йоду очередной молнией, которая выбила у него из руки световой меч. Губы Палпатина скривились в предвкушении победы и темная сторона запульсировала: теперь ему повиновалось еще больше молний Силы.
   Йода сумел их перехватить. Голубая энергия копилась у него в ладони сияющим шаром, готовая ринуться на лорда ситхов, стоило тому приостановить атаку. Однако Палпатин не останавливался: молнии Силы летели все чаще и чаще, их становилось все больше и больше, и вот наконец оба противника уже не могли с ними совладать - взрыв сбросил с платформы их обоих.
   Палпатин сумел на лету схватиться за край платформы. Но Йода был мал и легок. Взрыв подбросил его высоко в воздух, а держаться было не за что. Падать на пол здания Сената оказалось очень-очень далеко.

Глава 19

   Увидев меч Энакина, Оби-Ван почувствовал спокойную уверенность. Значит, Энакин хочет его убить. Что ж, пусть попотеет. Оби-Ван будет драться в полную силу. Однако у него появилась твердая уверенность, - подобные чувства может даровать только предвидение, посланное Силой, - что он погибнет от руки Энакина.
   Оби-Ван интуитивно парировал удар. Они с Энакином настолько часто сходились в учебных поединках, что наизусть знали все любимые приемы друг друга. Чтобы отражать атаки Энакина, Оби-Вану даже не приходилось задумываться. Под гул световых мечей они постепенно перемещались к центру управления. Ощущение было до странности знакомое - словно очередная тренировка, только вот кругом все взрывалось и горело.
   Оби-Ван увидел, что на лице Энакина отражаются те же чувства.
   – Не заставляй меня убивать тебя, - повторил его бывший ученик. А потом его лицо исказила презрительная усмешка. - Тебе не одолеть мощь темной стороны.
   – Я слышал это раньше, Энакин, - отозвался Оби-Ван. - Но никогда не думал, что услышу это от тебя.
   Они оказались в зале заседаний. Повсюду валялись изуродованные тела. ОбиВан узнал нескольких лидеров сепаратистов. "Энакин здесь уже побывал", - понял он. А руки продолжали машинально двигаться, создавая непроницаемый щит, отражавший все удары Энакина.
   Энакин сделал сальто назад и оказался на столе. Это давало ему преимущество. Но Оби-Ван ожидал чего-то в этом роде и не стал за ним следовать. Напротив, он прыгнул и сбил Энакина с ног.
   Падая, Энакин выронил световой меч. Оби-Ван поймал его и удивленно взглянул на клинок: "Как же Энакин убьет меня, если у него нет меча?!" Тут Энакин ринулся на него. Оби-Ван не успел замахнуться, как Энакин стиснул левой рукой его правое запястье, отведя смертоносный меч в сторону, а механическая правая рука схватилась за его собственное оружие.
   Дюрастил и сервомоторы оказались сильнее плоти и крови. Энакин отнял у ОбиВана свой световой меч, и поединок возобновился.
   Они промчались через зал и оказались на балконе над рекой лавы. От центра управления к сборочному заводу на другой берег вела тонкая труба. Под натиском Энакина Оби-Ван был вынужден встать на трубу, и теперь любой неверный шаг грозил ему падением прямо в огонь.
   Падая, Йода направил все накопленные за долгие годы познания в Силе на то, чтобы замедлить падение. Этого едва хватило. Йода тяжело упал, но не разбился.
   Помятый и потрепанный, но живой, он забрался в служебный проход. Возможность убить Императора упущена: сейчас тот созовет клонов, которые бросятся защищать хозяина. Теперь оставалось только спасаться.
   Включив комлинк, Йода связался с Бейлом Органой - больше никому на Корусанте он не мог доверять. Сенатор не стал тратить время на бессмысленные расспросы и последовал указаниям Йоды не менее старательно, чем сделал бы это любой джедай. Спрыгнув через технический люк, Йода оказался в спидере Бейла гораздо раньше, чем рассчитывал. Спидер исчез в ночи.
   Когда они были уже далеко от здания Сената, Бейл вопросительно посмотрел на Йоду. Тот сообщил ему единственное, что имело значение:
   – Поражение я потерпел.
   Бейл мрачно кивнул и направил спидер к космопорту "Оби-Вана поищем, - думал Йода. - Повезло ему больше вдруг".
   Дарт Сидиус с разбитой платформы наблюдал, как мельтешат в темноте клоны. Их привел Мас Амедда, но помочь они уже ничем не могли, разве что убрать мусор.
   Сидиус понимал, что исход поединка должен его радовать. Он победил, хотя победа и далась ему непросто. Но почему-то тревога все нарастала - ситха не покидало ощущение опасности, с которой еще предстояло справиться.
   Клон-коммандер вскочил на сенаторскую платформу и подлетел к Императору.
   – Тело не обнаружено, сэр, - доложил он, салютуя.
   – Значит, он не погиб, - ответил Мас Амедда.
   Дарт Сидиус кивнул и призвал на помощь темную сторону Силы, чтобы выяснить, где прячется его враг. И тут он почувствовал, что опасность растет, и все понял. Она грозила не ему, а его ученику. Надо разобраться с этим лично.
   – Удвойте усилия, - велел он коммандеру, сомневаясь, что поиски к чему-либо приведут. А затем обратился к Масу Амедде: - Прикажите капитану Кейджи приготовить мой челнок к немедленному отбытию. Я чувствую, что лорд Вейдер в опасности.
   – Да, повелитель, - поклонился Мас Амедда.
   Перейти лавовую реку по трубе было непросто - даже для джедая. Один раз Оби-Ван оступился и едва не упал в лаву, однако рефлексы джедая и ловкость помогли ему удержать равновесие. На том берегу Энакин снова бросился на него, тесня к сборочным пластинам.
   Двух человек они выдержать не могли, а в пылу поединка противники еще в центре управления разбили устройство, предохранявшее завод от кипящей лавы. Последней каплей стал вытекавший из лавовой реки ручеек, который оплавил одну из опор. Деталь конструкции отвалилась и рухнула в лаву, унося с собой обоих противников.
   Но поединок продолжался, хотя конструкция мало-помалу тонула в реке. Верх не удавалось одержать никому.
   "Это не совсем так", - думал Оби-Ван, машинально пригибаясь, делая выпады и парируя удары. Просто и он, и Энакин представить себе не могут, что способны убить друг друга. Но Энакин ступил на темную сторону, а ее питают отчаяние и боль. В такой ситуации Оби-Вану с ним не справиться. Надо отрешиться от собственного отчаяния и полностью отдаться жизненной Силе, той, что объединяет все живые существа - даже Оби-Вана и этого нового, смертоносного, злого Энакина.
   Это было чудовищно, тяжело. Возможно, так тяжело Оби-Вану не было ни разу в жизни. Ведь если он заставит себя отрешиться от боли, отчаяния и тоски, придется отрешиться и от того Энакина, который был ему учеником, братом и лучшим другом. Придется признать, что на этот раз он не сумеет спасти того, кто столько раз спасал его самого - и кого он сам уже столько раз спасал.
   Когда конструкция начала погружаться в лаву еще глубже, Оби-Ван стал думать, как спастись. Рядом плавала по воздуху дроидная платформа. Оби-Ван нанес последний удар в сторону Энакина, ухватился за свисавший с платформы кабель, раскачался и, сделав сальто, приземлился точно на платформу.
   Та качнулась, но выдержала его вес. Оби-Ван наклонился, чтобы заставить ее отлететь в сторону от реки. Пусть лава и тонущая конструкция довершат то, что ему не удалось.
   Однако, оглянувшись, он увидел, что Энакин стоит на дроиде-рабочем и стремительно приближается.
   – Ты никогда не умел нормально сражаться, - насмехался он. - Тебя и Переговорщиком прозвали только потому, что ты не умеешь драться!
   – Я не справился с твоим воспитанием, Энакин, - отозвался Оби: Ван. - Я так и не сумел научить тебя думать.
   – Да, я должен был сам догадаться о заговоре джедаев! - согласился Энакин.
   – Мы объединились против ситхов! - потрясенно воскликнул Оби-Ван. - Энакин, канцлер Палпатин - воплощенное зло!
   – С джедайской точки зрения! А с моей точки зрения, зло - это джедаи!
   Эти слова поразили Оби-Вана в самое сердце, хотя он понимал, что произнести их Энакина заставила душевная боль. Оби-Ван почувствовал, как крепнет темная сторона, питаясь его отчаянием. И когда Энакин приблизился на расстояние удара и снова занес световой меч, в Оби-Ване проснулся джедай и он исполнил свой долг.
   Он отрешился. Он стал спокойным, сосредоточенным, свободным - по крайней мере теперь, - от отчаяния и горя, он погрузился в жизненную Силу так, как его учили. Оби-Ван Кеноби посмотрел на своего бывшего друга и ученика и сделал то, чего от него никто не ожидал. Он взмыл в воздух и приземлился на крутом берегу лавовой реки.
   – Ну все, Энакин, - проговорил он, глядя на противника сверху вниз. - У меня преимущество. Лучше не подходи.
   – Ты недооцениваешь могущество темной стороны! - крикнул в ответ Энакин. С этими словами он прыгнул.
   Световой меч Оби-Вана взвился в воздух и отсек Энакину ноги по колени, а затем метнулся еще раз, ударив по его живой руке. Меч Энакина упал к ногам ОбиВана. То, что осталось от Энакина, рухнуло на черный раскаленный песок у самой кромки лавы.
   Энакин… Нет, не Энакин, напомнил себе Оби-Ван. Дарт Вейдер. Дарт Вейдер ковырял песок механической рукой, стараясь отодвинуться от лавы. Оби-Ван смотрел на изувеченное тело, и на глаза ему наконец навернулись слезы.
   – Ты был Избранным, - сказал он - нет, не Дарту Вейдеру, а своему погибшему другу Энакину, душу которого убил Дарт Вейдер. - Ты должен был уничтожить ситхов, а не примкнуть к ним. Ты должен был восстановить равновесие Силы, а не погрузить ее во тьму. - Он судорожно сглотнул. Слезы застилали ему глаза, и он уже не видел тела и едва различал сияние светового меча Энакина у своих ног.
   – Я ненавижу тебя! - закричал Вейдер.
   Оби-Ван нагнулся и поднял световой меч Энакина, а когда выпрямился, то увидел, что Дарт Вейдер соскользнул слишком близко к лаве и одежда на нем загорелась. Пламя охватило его в одно мгновение, и он закричал. Оби-Ван застыл, не в силах отвести взгляд. Но когда огонь стал гаснуть, он прошептал в ответ на исполненный ярости и ненависти последний крик Дарта Вейдера:
   – Ты был мне братом, Энакин. Я любил тебя.
   Крики стихли, пламя потухло. Вытирая слезы, Оби-Ван направился прочь - и увидел заходящий на посадку корабль. Кто бы это ни был, Оби-Вану совершенно не хотелось с ним встречаться. Он побежал обратно к яхте Падме. К его радости, СиТрипио и Ардва-Дидва уже подняли Падме на борт. Теперь Оби-Ван мечтал лишь об одном - поскорее убраться из этого места. А потом… потом, быть может, он сумеет понять, что делать дальше.

Глава 20

   Когда имперский челнок закрыл плоскости и сел на самую верхнюю посадочную площадку, Дарт Сидиус заметил, что с Мустафара улетает крошечный звездолет. Однако он не приказал следовать за беглецом - его все сильнее терзала тревога, и относилась она к планете, а не к этому кораблю.
   Клоны высадились первыми и разбежались по пустому зданию, чтобы обезопасить Императора. Они не нашли ничего, кроме мертвых тел. Когда же Дарт Сидиус явился осмотреть центр управления, в дверь, ведущую наружу, вбежал один из солдат.
   – Там что-то есть, - доложил он.
   "Вот". Дарт Сидиус поспешил наружу, на черный песчаный берег лавовой реки. Там лежала обугленная масса. "Только не это!"
   Нет, он не ошибся. На песке лежал его блистательный новый ученик, обещавший стать величайшим из ситхов, - изувеченный и обгоревший, скорее всего, мертвый. Дарт Сидиус в тщетном гневе скрипнул зубами. Какая-то его часть страстно желала развернуться и уйти, и пусть поднимающаяся лава превратит останки Дарта Вейдера в прах. Ведь даже если Вейдер жив, даже если его можно спасти, он неизбежно станет калекой.
   И дело тут не только в механических протезах. Силу, - и темную, и светлую ее стороны, - создают живые существа, и чтобы управлять ею, необходима живая плоть. Теперь Дарт Вейдер никогда не сможет испускать голубые молнии Силы: для этого нужны живые руки, а не металлические. И если большую часть его тела заменят механизмы, ему никогда не достичь тех высот, на которые он мог рассчитывать раньше.
   "Что ж, очень жаль", - подумал Дарт Сидиус, стараясь подавить ярость. Однако, возможно, еще не все потеряно. Дарт Вейдер все равно будет очень силен, а джедаев, способных ему противостоять, больше не осталось. Дарт Сидиус лично проследил за этим. Поэтому он пошел к берегу и склонился над телом. И, к изумлению Императора, оказалось, что его ученик жив.
   Все сомнения мгновенно испарились.
   – Немедленно приготовьте медицинскую капсулу, - велел он, и клоны бросились исполнять приказ. Нагнувшись, Дарт Сидиус положил ладонь на лоб ученика и призвал темную сторону, чтобы не дать ему умереть.
   Когда корабль сенатора Органы покинул Корусант, Йода предоставил Бейлу решать, куда лететь. Сенатор выбрал уединенную археологическую станцию на астероиде Полис-Масса. Там они установили сигнальный маячок и стали с надеждой ждать Оби-Вана.
   Делать было нечего, только ждать, и Йода машинально нашел тихое место, чтобы помедитировать. Тот, кто стремился выйти с ним на связь, конечно, не мог бы пробиться сквозь сгустившуюся завесу темной стороны, но привычка дала о себе знать. И вот, к удивлению Йоды, на этот раз контакт установился.
   "Квай-Гон Джинн!" Неудивительно, что ощущение показалось Йоде знакомым. "Научиться еще многому предстоит".
   "Запаситесь терпением, - ответил Квай-Гон. - У вас будет время, которого не было у меня. С моей помощью вы научитесь сливаться с Силой, сохраняя при этом свое сознание".
   "Вечная жизнь?!" - поразился Йода.
   "В истории Дарта Плейгиса есть доля истины. Противостоять смерти можно, но лишь своей собственной. Однако Дарт Плейгис этого не умел. Достичь этого удалось лишь шаману уиллов, а лорду ситхов никогда этому не научиться. Единственный возможный путь - сострадание, но не алчность".
   "Слиться с Силой и сознание при этом сохранить!" Самая мысль об этом ошеломляла. "Величайшее могущество это". Йода склонил голову. "Великим мастеромджедаем стал ты, Квай-Гон Джинн. Твоим учеником я с благодарностью стану".
   Он успел почувствовать, как рад его согласию погибший джедай, но тут вошел Бейл Органа и сообщил, что корабль Оби-Вана заходит на посадку. Связь прервалась, однако Йода знал, что теперь Квай-Гон легко найдет его, если уж один раз это удалось. По крайней мере Оби-Вану можно будет сообщить хоть какие-то добрые вести.
   Когда яхта приземлилась, Оби-Ван соскочил с кресла пилота и бережно поднял Падме на руки. Она все еще была в обмороке. У трапа ждали Бейл и Йода. Бейл потрясенно взглянул на Падме и сказал: