Страница:
Соперничавшая фракция попыталась убить мэтра Жака, но он укрылся в болоте. Затем он скрывался в Сент-Беме, но вскоре один из учеников предал его, поцеловав. На него набросилось пять негодяев и нанесли пять смертельных ран. Его ученики прибыли вовремя, чтобы проститься с ним.
Он дал им последнее целование, обязав собрать новых товарищей. Мэтр Жак умер на сорок седьмой год жизни, с последним вздохом простив своих убийц. На нем нашли небольшой кусочек камыша, который тот носил в память о своем пребывании в болоте, с тех пор камыш стал эмблемой его последователей.
Неизвестно, был ли Субиз причастен к убийству Жака. Он проливал слезы на гробнице, велел организовать преследование убийц, что снимало в некотором роде с него подозрение.
Что касается предателя, то, испытывая раскаяние, он бросился в колодец, который его товарищи затем наполнили камнями.
Как полагает один из авторов, раскол в обществе произошел в Арле в 800 году до н. э. Известно также предание, которое связывает появление Братства Доброжелателей с Орлеаном, а Братство Поборников Свободы с Шартром. Теория находит своих сторонников, ведь в XIII или XIV веках между рабочими этих городов, занятыми в строительстве соборов, стала нарастать враждебность, приведшая к образованию двух соперничавших между собой обществ.
Существует и разновидность орлеанской легенды, где заявляется, что «те, кто не соглашался с первоначальным основанием двух ассоциаций, попали под защиту Жака де Молэ, Великого Магистра тамплиеров, что именно тамплиеры ввели мистические формы во Францию, в их церемониях отразились Соломон и его храм, сам Жак де Молэ собрал тех, кто расходился во мнениях, и сформировал из них три новые ассоциации».
В 1803 году делегаты из каждого города, входившего в «Путь по Франции», собрались на конференцию. Было ясно, что многие старые обычаи устарели и необходимо обновление самого Братства. Одним из делегатов оказался вольный каменщик, его предложение, что следует ввести высший класс, третий ранг посвященных, было принято.
Новая степень, инициат, или третий ранг, хотя и был упразднен в 1843 году, все же сразу не исчез, в течение почти сорока лет оказывал влияние на товарищество, которое только с этого времени явно поддерживалось франкмасонами.
Необходимо подчеркнуть, что многие мои замечания высказаны в прошедшем времени, поскольку нарисованная мною картина в основном относится примерно к 1840 году. Несомненно, развитие железных дорог стало одной из важных причин исчезновения этой ассоциации.
Мы не можем составить точное представление о церемониях, связанных с приемом новых членов в Братства Соломона и Субиза, то немногое, что мы знаем, относится к братству мэтра Жака. Некоторое представление об этих обычаях дают восходящие к середине XVII века данные о ритуалах приема новичков, принятых среди седельных мастеров, сапожников, портных, ножовщиков и шляпников. Они мало различались по форме, их основой была имитация обряда крещения и наречение нового имени, а также сообщение пароля, который полагалось хранить в тайне. В Братстве Странствующих Портных принимаемому рассказывалась история первых трех Братств. Описание церемоний свободных плотников находится в 27-м томе «Четырех венценосных искусств».
Из описаний видно, что многие церемонии, которые встречаются еще в недавние времена, практиковались (и это действительно бесспорно) главными отделениями товарищества. Скажем, обычай называния таверны (или дома для нуждающихся) «матерью», привычка «образования повсюду защитной лиги, способствующей молодым людям не их сообщества, страдающим от побоев, дурного обращения, вступить в их общество».
Длинная цепочка вопросов по вышеприведенным действиям адресовалась докторам Сорбонны, которые обвиняли товарищества в «совокупном грехе святотатства, нечистоты и богохульства, направленном против таинств нашей веры». Из «Наблюдений» над «нечестивостью» братьев и «резолюций» ученых докторов «священного факультета теологии в Париже» я вынес следующее: «Имитация таинства крещения является большим грехом, нежели забвение священных слов». Аналогичное обвинение в использовании отдельными братьями библейских имен в качестве паролей содержится и в достаточно обширном документе о воздаянии (1651).
Нигде не зафиксировано, когда мастера как класс перестали быть членами Братства. В 1651 году они еще упоминаются, поэтому, скорее всего, их отставка состоялась вскоре после того, как в том же году епископ Тулузы запретил деятельность Братств под угрозой отлучения.
Существование по крайней мере двух крупнейших отделений Братств, то есть Соломона и Жака, подтверждается кратким свидетельством 1640 года, однако достаточно давно существовало и третье, на что указывает легенда о трех первых товариществах, упоминаемая в показаниях 1651 года, а также другие свидетельства. В частности, это использование членами Братств таких устаревших и давно забытых наименований, как гавоты, габорты и им подобные, о которых мы уже говорили.
Мы можем лишь приблизительно установить, что около 1840 года эти легенды о Братствах были подхвачены вольными каменщиками. Для того, чтобы показать взаимосвязи товариществ и франкмасонов, нам потребуется вернуться назад на пару столетий и внимательно изучить те свидетельства, которые уже существовали к этому времени.
Известно, что в Братстве Портных по собственной инициативе изучали «Истории первых трех Братств», соотнося себя, и в этом не приходится сомневаться, с деятельностью их трех предполагаемых основоположников. Предположение о том, что некогда существовали три лидера, имена которых были со временем вытеснены Соломоном, Жаком и Субизом, явно не заслуживает внимания.
Замечено, что откровения XVII века ограничивались последователями мэтра Жака. Каменотесы также не раскрывали секреты своего сообщества. Однако из рассказов шорников, портных, ножовщиков и шляпников становится очевидным, что не было единой формы приема в Братство, на что указывают и аналогичные ритуалы у каменотесов.
Следующим шагом станет обращение к таинствам их последователей, то есть Соломона и Субиза, а также каменотесов Жака и Соломона (странников и волков). Последних (поборников свободы) другие отделения признавали старейшим отделением и родоначальником товариществ. Традиционное признание их первыми по времени возникновения особенно важно, поскольку большинство товариществ, руководствуясь здравым смыслом, считали своим родоначальником именно Соломона.
В известных нам легендах о Соломоне нет никакой связи его с мэтром Жаком. Однако с уверенностью можем утверждать, что в «Истории первых трех Братств» (1648–1655) ведущей фигурой из всех стал главный основатель товарищества.
Задолго до 1840 года легенда о Хайраме (или Адонхайраме) получила распространение среди каменотесов отделения поборников свободы. На это указывает неясный намек Пердигье: «Что же касается истории о Хайраме, то я должен воспринимать ее в свете масонского изобретения, введенного в сообщество личностями, инициированными в обоих тайных обществах». На самом деле, и это следует иметь в виду, Пердигье не был ни франкмасоном, ни каменотесом Соломона. Факт свидетельствует, что та легенда, на которую он ссылается, бытовала среди поборников свободы в 1839–1841 годах.
Невероятно, даже скажем невозможно, чтобы сообщество не располагало никакой историей в начале настоящего столетия и тем более неожиданно отказалось от нее, чтобы освободить место для мифа о Хайраме по воле некоторых товарищей, оказавшихся франкмасонами.
В другом месте Пердигье действительно пишет, «что присоединившиеся к мэтру Жаку носили белые перчатки, потому что, как они сами говорили, они не обагряли свои руки кровью Хайрама». Также, по поводу именования всех братьев псами, он замечает: «Некоторые верят, исходя из факта, что была собака, обнаружившая то место, где находилось тело Хайрама, строителя Храма, лежавшее под мусором, отсюда и все товарищи, которые разделились после убийства Хайрама, стали называться псами или собаками».
Он также пишет: «Имя „иностранец“, вероятно, вытекает из того факта, что почти все каменотесы, занятые на строительстве Храма, не были иудеями, а происходили из Тира и других соседних стран и что сообщество состояло из тех, кто в древние времена был одиноким».
Из легенды об убийстве Хайрама становится ясно, что порицанию подвергались соответственно сторонники Жака и Субиза, наряду с детьми Соломона. Само же преступление возлагалось на ту особую группу, которая была не из этих мест, а происходила из страны, откуда Соломон заручился помощью Хайрама, погибшего тем не менее от рук соотечественников. Происхождение же легенды прослеживается от самых древних отделов Братства, каменотесов Соломона, соответственно называвшихся иностранными Братствами, или свободными, или волками.
Вероятно, что в то время, когда сообщество было запрещено церковью, новую роль в легенде придали мэтру Жаку, отразив тем самым обвинения в богохульстве, выдвигаемые против некоторых товариществ.
Субиза представляют как монаха-бенедиктинца, само имя явно французского происхождения. Полагают, что он родился в хорошо известной и благородной семье. Существовал также Шарль Роэн, князь Субиза, чей брат, кардинал, носивший то же имя, на самом деле и являлся отцом Субизом.
В различных масонских источниках содержатся многочисленные версии данной легенды. Некоторые из них сохранились лишь в разбросанных отсылках. Поэтому необходимо тщательно собрать правдоподобные сведения, сохраняя пиетет по отношению к их совершенным формам.
Тексты о мэтре Жаке и Орлеанские легенды бесспорно позднего происхождения, но дошли до нас в современной передаче. Легенда о Хайраме также сохранилась только в множестве отсылок и упоминаний. Вот почему в 1839–1841 годах не существовало единого мнения о древности или современности ее происхождения.
Мистерии Египта и Греции, в форме более или менее близкой к первоначальной, проводились римлянами в Галлии. Римские институты сохранились в Галлии и после ухода римлян. В искаженном виде мистерии продолжали существовать в Галлии в течение долгого времени после ухода римлян и введения христианства, наше знание о них или церемониях недостаточны, чтобы отметить точки соприкосновения. Римские корпорации и коллегии со временем трансформировались во французские торговые гильдии. Последние породили товарищества.
РОЗЕНКРЕЙЦЕРЫ
Он дал им последнее целование, обязав собрать новых товарищей. Мэтр Жак умер на сорок седьмой год жизни, с последним вздохом простив своих убийц. На нем нашли небольшой кусочек камыша, который тот носил в память о своем пребывании в болоте, с тех пор камыш стал эмблемой его последователей.
Неизвестно, был ли Субиз причастен к убийству Жака. Он проливал слезы на гробнице, велел организовать преследование убийц, что снимало в некотором роде с него подозрение.
Что касается предателя, то, испытывая раскаяние, он бросился в колодец, который его товарищи затем наполнили камнями.
Как полагает один из авторов, раскол в обществе произошел в Арле в 800 году до н. э. Известно также предание, которое связывает появление Братства Доброжелателей с Орлеаном, а Братство Поборников Свободы с Шартром. Теория находит своих сторонников, ведь в XIII или XIV веках между рабочими этих городов, занятыми в строительстве соборов, стала нарастать враждебность, приведшая к образованию двух соперничавших между собой обществ.
Существует и разновидность орлеанской легенды, где заявляется, что «те, кто не соглашался с первоначальным основанием двух ассоциаций, попали под защиту Жака де Молэ, Великого Магистра тамплиеров, что именно тамплиеры ввели мистические формы во Францию, в их церемониях отразились Соломон и его храм, сам Жак де Молэ собрал тех, кто расходился во мнениях, и сформировал из них три новые ассоциации».
В 1803 году делегаты из каждого города, входившего в «Путь по Франции», собрались на конференцию. Было ясно, что многие старые обычаи устарели и необходимо обновление самого Братства. Одним из делегатов оказался вольный каменщик, его предложение, что следует ввести высший класс, третий ранг посвященных, было принято.
Новая степень, инициат, или третий ранг, хотя и был упразднен в 1843 году, все же сразу не исчез, в течение почти сорока лет оказывал влияние на товарищество, которое только с этого времени явно поддерживалось франкмасонами.
Необходимо подчеркнуть, что многие мои замечания высказаны в прошедшем времени, поскольку нарисованная мною картина в основном относится примерно к 1840 году. Несомненно, развитие железных дорог стало одной из важных причин исчезновения этой ассоциации.
Мы не можем составить точное представление о церемониях, связанных с приемом новых членов в Братства Соломона и Субиза, то немногое, что мы знаем, относится к братству мэтра Жака. Некоторое представление об этих обычаях дают восходящие к середине XVII века данные о ритуалах приема новичков, принятых среди седельных мастеров, сапожников, портных, ножовщиков и шляпников. Они мало различались по форме, их основой была имитация обряда крещения и наречение нового имени, а также сообщение пароля, который полагалось хранить в тайне. В Братстве Странствующих Портных принимаемому рассказывалась история первых трех Братств. Описание церемоний свободных плотников находится в 27-м томе «Четырех венценосных искусств».
Из описаний видно, что многие церемонии, которые встречаются еще в недавние времена, практиковались (и это действительно бесспорно) главными отделениями товарищества. Скажем, обычай называния таверны (или дома для нуждающихся) «матерью», привычка «образования повсюду защитной лиги, способствующей молодым людям не их сообщества, страдающим от побоев, дурного обращения, вступить в их общество».
Длинная цепочка вопросов по вышеприведенным действиям адресовалась докторам Сорбонны, которые обвиняли товарищества в «совокупном грехе святотатства, нечистоты и богохульства, направленном против таинств нашей веры». Из «Наблюдений» над «нечестивостью» братьев и «резолюций» ученых докторов «священного факультета теологии в Париже» я вынес следующее: «Имитация таинства крещения является большим грехом, нежели забвение священных слов». Аналогичное обвинение в использовании отдельными братьями библейских имен в качестве паролей содержится и в достаточно обширном документе о воздаянии (1651).
Нигде не зафиксировано, когда мастера как класс перестали быть членами Братства. В 1651 году они еще упоминаются, поэтому, скорее всего, их отставка состоялась вскоре после того, как в том же году епископ Тулузы запретил деятельность Братств под угрозой отлучения.
Существование по крайней мере двух крупнейших отделений Братств, то есть Соломона и Жака, подтверждается кратким свидетельством 1640 года, однако достаточно давно существовало и третье, на что указывает легенда о трех первых товариществах, упоминаемая в показаниях 1651 года, а также другие свидетельства. В частности, это использование членами Братств таких устаревших и давно забытых наименований, как гавоты, габорты и им подобные, о которых мы уже говорили.
Мы можем лишь приблизительно установить, что около 1840 года эти легенды о Братствах были подхвачены вольными каменщиками. Для того, чтобы показать взаимосвязи товариществ и франкмасонов, нам потребуется вернуться назад на пару столетий и внимательно изучить те свидетельства, которые уже существовали к этому времени.
Известно, что в Братстве Портных по собственной инициативе изучали «Истории первых трех Братств», соотнося себя, и в этом не приходится сомневаться, с деятельностью их трех предполагаемых основоположников. Предположение о том, что некогда существовали три лидера, имена которых были со временем вытеснены Соломоном, Жаком и Субизом, явно не заслуживает внимания.
Замечено, что откровения XVII века ограничивались последователями мэтра Жака. Каменотесы также не раскрывали секреты своего сообщества. Однако из рассказов шорников, портных, ножовщиков и шляпников становится очевидным, что не было единой формы приема в Братство, на что указывают и аналогичные ритуалы у каменотесов.
Следующим шагом станет обращение к таинствам их последователей, то есть Соломона и Субиза, а также каменотесов Жака и Соломона (странников и волков). Последних (поборников свободы) другие отделения признавали старейшим отделением и родоначальником товариществ. Традиционное признание их первыми по времени возникновения особенно важно, поскольку большинство товариществ, руководствуясь здравым смыслом, считали своим родоначальником именно Соломона.
В известных нам легендах о Соломоне нет никакой связи его с мэтром Жаком. Однако с уверенностью можем утверждать, что в «Истории первых трех Братств» (1648–1655) ведущей фигурой из всех стал главный основатель товарищества.
Задолго до 1840 года легенда о Хайраме (или Адонхайраме) получила распространение среди каменотесов отделения поборников свободы. На это указывает неясный намек Пердигье: «Что же касается истории о Хайраме, то я должен воспринимать ее в свете масонского изобретения, введенного в сообщество личностями, инициированными в обоих тайных обществах». На самом деле, и это следует иметь в виду, Пердигье не был ни франкмасоном, ни каменотесом Соломона. Факт свидетельствует, что та легенда, на которую он ссылается, бытовала среди поборников свободы в 1839–1841 годах.
Невероятно, даже скажем невозможно, чтобы сообщество не располагало никакой историей в начале настоящего столетия и тем более неожиданно отказалось от нее, чтобы освободить место для мифа о Хайраме по воле некоторых товарищей, оказавшихся франкмасонами.
В другом месте Пердигье действительно пишет, «что присоединившиеся к мэтру Жаку носили белые перчатки, потому что, как они сами говорили, они не обагряли свои руки кровью Хайрама». Также, по поводу именования всех братьев псами, он замечает: «Некоторые верят, исходя из факта, что была собака, обнаружившая то место, где находилось тело Хайрама, строителя Храма, лежавшее под мусором, отсюда и все товарищи, которые разделились после убийства Хайрама, стали называться псами или собаками».
Он также пишет: «Имя „иностранец“, вероятно, вытекает из того факта, что почти все каменотесы, занятые на строительстве Храма, не были иудеями, а происходили из Тира и других соседних стран и что сообщество состояло из тех, кто в древние времена был одиноким».
Из легенды об убийстве Хайрама становится ясно, что порицанию подвергались соответственно сторонники Жака и Субиза, наряду с детьми Соломона. Само же преступление возлагалось на ту особую группу, которая была не из этих мест, а происходила из страны, откуда Соломон заручился помощью Хайрама, погибшего тем не менее от рук соотечественников. Происхождение же легенды прослеживается от самых древних отделов Братства, каменотесов Соломона, соответственно называвшихся иностранными Братствами, или свободными, или волками.
Вероятно, что в то время, когда сообщество было запрещено церковью, новую роль в легенде придали мэтру Жаку, отразив тем самым обвинения в богохульстве, выдвигаемые против некоторых товариществ.
Субиза представляют как монаха-бенедиктинца, само имя явно французского происхождения. Полагают, что он родился в хорошо известной и благородной семье. Существовал также Шарль Роэн, князь Субиза, чей брат, кардинал, носивший то же имя, на самом деле и являлся отцом Субизом.
В различных масонских источниках содержатся многочисленные версии данной легенды. Некоторые из них сохранились лишь в разбросанных отсылках. Поэтому необходимо тщательно собрать правдоподобные сведения, сохраняя пиетет по отношению к их совершенным формам.
Тексты о мэтре Жаке и Орлеанские легенды бесспорно позднего происхождения, но дошли до нас в современной передаче. Легенда о Хайраме также сохранилась только в множестве отсылок и упоминаний. Вот почему в 1839–1841 годах не существовало единого мнения о древности или современности ее происхождения.
Мистерии Египта и Греции, в форме более или менее близкой к первоначальной, проводились римлянами в Галлии. Римские институты сохранились в Галлии и после ухода римлян. В искаженном виде мистерии продолжали существовать в Галлии в течение долгого времени после ухода римлян и введения христианства, наше знание о них или церемониях недостаточны, чтобы отметить точки соприкосновения. Римские корпорации и коллегии со временем трансформировались во французские торговые гильдии. Последние породили товарищества.
РОЗЕНКРЕЙЦЕРЫ
«Истинное происхождение Братства розенкрейцеров, – замечает Уайт, – породило множество гипотез. Романтики, приписывавшие своим адептам всевозможные качества, привнесенные из алхимии, каббалистики и досужих разговоров о магии, немало потрудились в этом направлении, всячески интерпретировав мистику.
Однако только легковерные или просто невежественные люди относили его к глубокой древности, связывая с различными вероучениями, например с солярной мифологией, фаллическими культами, символизм которых распространен и на Востоке и на Западе. Он представлен и в индуизме, проник в Египет, Грецию и Скандинавию в разные эпохи прошлого» («Оккультные науки»).
Тот же самый автор говорит в более позднем труде, что «изучавших теории розенкрейцеров можно в широком смысле разделить на три группы. Одни верили, что история христианских розенкрейцеров действительно правдива, что общество возникло в виде формы, обозначаемой как Fama Fraternitatis.
Вторые, вслед за Лейбницем, считают, что „все, относящееся к братьям креста и розы, является чистым вымыслом и уделом невежественных людей“. Третьи, не принимая исторического допущения, связанного с историей розенкрейцеров, верят в существование розенкрейцеров как тайного общества, которое привлекает внимание к нему необыкновенным и завлекательным вымыслом» («Истинная история розенкрейцеров»).
К концу XVI века каббала, теософия и алхимия распространились по всей Западной Европе, особенно в Германии. Все это произошло благодаря сочинениям Парацельса (чьи работы имели широкое распространение)[5]. Особый интерес вызвало его пророчество следующего свойства.
Он сказал, что после смерти императора Рудольфа II – он сам глубоко верил в широко разраставшиеся слухи – найдут три сокровища, которые до этого не удавалось обнаружить. Так оно и случилось. Вскоре после его кончины, примерно в 1612–1614 годах благодаря случаю удалось опубликовать три фантастических отрывка.
Первый, «Всеобщая реформация мира», представляла собой рассказ, не лишенный юмора, который якобы перевел с итальянского Боккалини. Второй представлял собой «Fama fraternitatis, или Открытие достойнейшего Братства священного Креста и Розы». Третий фрагмент, озаглавленный «Исповедь Братства розенкрейцеров, обращенная к просвещенным в Европе», являлся его дополнением.
Возможно, первые остроумные шутки, бытовавшие в свое время, давно забылись, сегодня они интересны как предшественники более известной, из которой я приведу следующий отрывок:
«В XIV веке немецкий дворянин Кристиан Розенкрейц отправился в паломничество в Святую землю. Из Дамаска он проследовал в Дамкар, где его приняли мудрецы, обучившие оккультным наукам. Через три года он перебрался в Египет, затем направился в город Фес, где пробыл два года, ознакомившись под руководством новых наставников с тайнами Невидимого мира.
Прием в Испании, куда он дальше направился, не оказался благоприятным, такое же пренебрежительное отношение ожидало его и в других странах. Вернувшись в Германию, он стал размышлять над многими вещами, особенно над великим искусством превращения, а также способах продления жизни.
Кристиан решил, что ни эти, ни другие чудеса не должны быть утрачены, и по истечении трех лет отправился в монастырь, где он воспитывался, и вместе с его обитателями основал Братство розенкрейцеров.
Четверо членов Братства изобрели магический язык и письмо, огромный словарь заполнился возвышенной мудростью, таковой стала и первая часть „Книги М“. Деятельность Братства постепенно расширялась, прибывало и количество больных, был выстроен Дом Святого Духа. Братство увеличилось, доведя общее число членов до восьми, все они поклялись хранить девственность. Объединив усилия, они составили книгу (том) всего, чего человек может пожелать или на что надеяться.
Тогда они решили разделиться, поклявшись соблюдать шесть правил: все члены должны были безвозмездно исцелять больных, никому не подчиняться и ничем не выдавать своей принадлежности к Братству. Они решили встречаться ежегодно в Доме Братства или объяснять причину своего отсутствия.
Каждый брат должен был найти себе достойного преемника. Буквы RC стали их печатью, отметкой и паролем. Именно благодаря предпринятым шагам Братство оставалось никому не известным в течение ста лет.
Только пятеро тем не менее тотчас отправились в путь, двое всегда оставались с отцом Кристианом Розенкрейцем, который спустя много лет оставил все труды и передал свой посвященный дух Господу. Вовсе не потому, что силы оставили его, но потому, что устал от жизни.
В течение ста двадцати лет место его погребения оставалось неизвестным, однако специалисты третьего поколения сделали великое и полезное открытие. Таковым оказалась тайная дверь, на которой было написано большими буквами: „Post СХХ annos patebo“ („Спустя сто двадцать лет я восстану“).
Дверь вела к входу в семиугольную усыпальницу (построенную отчасти в манере пещер, посвященных Митре), которая освещалась искусственным светом. В различных хранилищах усыпальницы обнаружили таинства Братства, наряду с множеством любопытных надписей и магическими инструментами. Отодвинув алтарь и сдвинув медную плиту, обнаружили прекрасно сохранившееся тело основателя».
Фрагмент завершается обращением к ученым умам отринуть претензии и присоединиться к Братству, став обладателями тысячи секретов, последним из которых было искусство получения золота.
Памфлет вызвал всеобщее оживление, которое усилилось через двенадцать месяцев, когда опубликовали Confessio, где снова содержалось обращение к ученому сообществу Европы и предложение воспользоваться привилегиями инициации, а также последовательная инструкция, как воспользоваться значимыми тайнами общества.
Коротко следует упомянуть о четвертом сокровище – «Химической женитьбе Кристиана Розенкрейца». Ее впервые опубликовали в 1616 году, но предполагают (на весьма шатких основаниях), что она существовала в виде рукописи до 1601 года. Автором назывался богослов Иоганн Валентин Андреа.
Как замечает Арнольд, его бесспорно подлинные сочинения в Манифестах розенкрейцеров 1614–1615 годов, в «Истории церкви» отличаются таким оригинальным стилем, что становится совершенно ясно, что они написаны одной рукой. Все же недавно Уайт высказал серьезные сомнения в связи с теорией Андреа, то есть по поводу доводов о своеобразии стиля, который вряд ли можно считать немецким.
Почитателям сочинений розенкрейцеров будет любопытно узнать, что их количество увеличилось произведением, вышедшем из-под пера доктора Бегеманна, где он стремился показать, что именно Иоганн Валентин Андреа является автором Fama и Confessio.
Гербом семьи Андреа являлся крест Святого Андрея и четыре розы, что привнесло дополнительные краски в теорию, согласно которой выпуск манифестов розенкрейцеров 1614 и 1615 годов связывается с его именем. Однако толкование символики герба отличается от разъяснения его действительной истории Братством, носившим его в качестве своего знака.
Как отмечают некоторые авторы, имя состоит из розы и креста. Крест якобы представляет LVX (свет), потому что изображение креста представляет собой три буквы слова. Свет, с точки зрения алхимиков, являлся мощным растворителем.
Другие воспринимали розу как символ тайны, отсюда sub rosa (заменитель розы). И крест как обозначение значимости клятвы, с помощью которого ратифицировался тайный обет. Исключительно с религиозной точки зрения объясняет символ Роберт Фладд, утверждая, что он означал «крест, обрызганный красной кровью Христа».
Роберт Фладд (1574–1637) – английский врач, в лице которого манифесты розенкрейцеров нашли защитника. Его первая печатная работа появилась в 1616 году, примерно в то же время его навестил Михаэль Майер. Он напечатал несколько работ под псевдонимами Роберт Флактибус, Алитофил, Иоахим Фризиус. Вот что писал об этом замечательном человеке Уайт: «Центральной фигурой в литературе о розенкрейцерах является Роберт де Флактибус, великий английский философ XVII века, человек необычайной эрудиции, высокого ума и, если судить о его сочинениях, невероятной личной набожности». Работы Фладда читали во всей Европе, просвещенный Селден высоко оценил его труды и самого автора.
В 1623 году на стены Парижа прикрепили Манифест, имевший по крайней мере четыре версии. В нем открыто заявлялось, исходя из обязанностей Братства Красного Креста, видимо и невидимо пребывавшего в городе, как следует обучать всяким наукам.
В 1626 году аналогичное объявление появилось в Лондоне. В форме предложения от посланника Президента Братства розенкрейцеров говорилось, что если Карл I последует его совету, то королевские сундуки обогатятся на три миллиона стерлингов и сам король получит совет, как одолеть папу, продвинуть свою религию во всем христианском мире и обратить евреев и турок в христианскую веру.
Немного позже, в 1638 году, Генри Адамсон из Перта, Мастер искусств, опубликовал свои «Размышления о погребальных песнях», хорошо известные своим рифмованным описанием «Прекрасного города» и его окрестностей. В третьем куплете он весело поет:
Элиас Эшмол, «известный философ, химик и антиквар», как его описывают в самой полной биографии, сделался масоном в 1646 году. Среди его алхимических трудов «Путь к блаженству» (1658) есть трактат в прозе, посвященный философскому камню. Существует расхожее мнение, что он стал связующей нитью между масонством и почитателями алхимии и астрологии.
Теперь перейду к 1652 году, когда было опубликован первый английский перевод Fama («Фамы») и Confessio Fraternitatis («Исповеди»). Он был сделан Томасом Воэном, о котором Вуд писал: «Он был великим химиком, выдающимся сыном огня, практическим философом и рьяным членом Братства розенкрейцеров».
В занятиях химией Воэн был ассистентом сэра Роберта Морея, первого президента Королевского общества.
О нем Вуд писал: «Он был одиноким, сторонился женщин, считался самым известным химиком, великим покровителем розенкрейцеров и превосходным математиком». Роберт Морей также был масоном, в соответствующей главе мы расскажем об особых обстоятельствах, сопутствовавших его инициации.
Издатель «Оксфордского атенеума» также пишет, что в 1659 году некий Питер Штаэль из Страсбурга, «известный химик и розенкрейцер, также оказавшийся лютеранином и великим ненавистником женщин», начал читать лекции в Оксфорде. Среди его учеников оказались известный философ и педагог Джон Локк, а также будущий сэр Кристофер Рен.
Вполне естественно, что дальше я перейду к широко распространенному убеждению, что розенкрейцеры, то есть Братство приверженцев алхимии (или герметической философии), способствовали развитию движения масонов.
Начнем с Братства розенкрейцеров. В 1782 году Кристоф Фридрих Николай, образованный библиотекарь из Берлина, высказал предположение, что английское масонство вытекает из «Новой Атлантиды» Байрона, на которого оказали влияние сочинения Андреа, основателя секты розенкрейцеров, а также его английского ученика Фладда.
Последователи Бэкона взрастили плоды в виде Королевского, Герметического Братств и Братства розенкрейцеров, состоявших из Эшмола и его соратников, искавших путь достижения истины через изучение алхимии и астрологии. Последнее Братство обосновалось в Уоррингтоне в 1646 году, и, чтобы скрыть свои мистические намерения, его членов допустили в общество масонов. В результате, как лондонские каменщики, они и стали называться масонами, приняв в качестве символов принадлежности этого ремесла.
Другой немецкий автор, профессор Иоганн Готлиб Бюхле, попытался доказать, сначала на латинском, в 1803 году, затем на своем родном языке, в 1804 году, что Братство розенкрейцеров основал Андреа, а Фладд был лишь его ревностным последователем. В результате секта, которая нигде за границей не приняла отчетливую форму, образовалась в Англии под новым именем масонов. Первая формально учрежденная масонская ложа начала собираться в Мэзон-Холле в Уоррингтоне с 1646 года. Именно в эту ложу и вступил Эшмол.
Теории Николая и Бюхле уже в прошлом, и я не собираюсь вызывать их меланхолические призраки. Однако труд последнего, являвшегося профессором Гёттингенского университета, содержит множество интересных документов, включая тексты Fama и «Исповеди». Он является единственным источником, содержащим достоверную информацию о раннем этапе истории розенкрейцеров. Его краткое изложение опубликовал Квинси в «Лондонском журнале», он был опубликован в 61-м томе избранных трудов данного автора.
В «Дневнике» Эшмола рассказывается, как он «был принят вольным масоном в Уоррингтоне» в 1646 году, а затем посещал ложу в Масонском зале в Лондоне в 1682 году, об этом мы расскажем в следующей главе.
Чтобы положить конец предположениям, высказанным в настоящей главе, приведем одно из писем известного ученого и масона Альберта Пика:
«Вступление Эшмола в масоны определялось не только интересом, но и преследовало вполне определенную цель. На это указывает его полное молчание по поводу предмета, происхождения, обычаев и деятельности этой институции. В ней было Нечто, существовавшее уже несколько столетий и привлекавшее его. Именно поэтому он оказался более молчаливым по этому поводу, чем Геродот в отношении мистерий египетских жрецов.
В течение некоторого времени я собирал старые алхимические и герметические труды, чтобы выяснить их связь с масонством. Совершенно точно я установил, что это квадрат и компас, треугольник, прямоугольник, Три Beликих Мастера, воплощение идеи в слове, а также Солнце, Луна, Мастер ложи и другие [включены в реестр].
Символы, о которых я говорю, возможно, унаследованы у алхимиков, поскольку мне неизвестно, где они использовались, кроме алхимии, пока не проявились в масонстве.
Полагаю, что философы, ставшие вольными каменщиками, ввели в масонство тайную символику Средневековья, известную только им, еще до того, как начался упадок масонства.
Однако только легковерные или просто невежественные люди относили его к глубокой древности, связывая с различными вероучениями, например с солярной мифологией, фаллическими культами, символизм которых распространен и на Востоке и на Западе. Он представлен и в индуизме, проник в Египет, Грецию и Скандинавию в разные эпохи прошлого» («Оккультные науки»).
Тот же самый автор говорит в более позднем труде, что «изучавших теории розенкрейцеров можно в широком смысле разделить на три группы. Одни верили, что история христианских розенкрейцеров действительно правдива, что общество возникло в виде формы, обозначаемой как Fama Fraternitatis.
Вторые, вслед за Лейбницем, считают, что „все, относящееся к братьям креста и розы, является чистым вымыслом и уделом невежественных людей“. Третьи, не принимая исторического допущения, связанного с историей розенкрейцеров, верят в существование розенкрейцеров как тайного общества, которое привлекает внимание к нему необыкновенным и завлекательным вымыслом» («Истинная история розенкрейцеров»).
К концу XVI века каббала, теософия и алхимия распространились по всей Западной Европе, особенно в Германии. Все это произошло благодаря сочинениям Парацельса (чьи работы имели широкое распространение)[5]. Особый интерес вызвало его пророчество следующего свойства.
Он сказал, что после смерти императора Рудольфа II – он сам глубоко верил в широко разраставшиеся слухи – найдут три сокровища, которые до этого не удавалось обнаружить. Так оно и случилось. Вскоре после его кончины, примерно в 1612–1614 годах благодаря случаю удалось опубликовать три фантастических отрывка.
Первый, «Всеобщая реформация мира», представляла собой рассказ, не лишенный юмора, который якобы перевел с итальянского Боккалини. Второй представлял собой «Fama fraternitatis, или Открытие достойнейшего Братства священного Креста и Розы». Третий фрагмент, озаглавленный «Исповедь Братства розенкрейцеров, обращенная к просвещенным в Европе», являлся его дополнением.
Возможно, первые остроумные шутки, бытовавшие в свое время, давно забылись, сегодня они интересны как предшественники более известной, из которой я приведу следующий отрывок:
«В XIV веке немецкий дворянин Кристиан Розенкрейц отправился в паломничество в Святую землю. Из Дамаска он проследовал в Дамкар, где его приняли мудрецы, обучившие оккультным наукам. Через три года он перебрался в Египет, затем направился в город Фес, где пробыл два года, ознакомившись под руководством новых наставников с тайнами Невидимого мира.
Прием в Испании, куда он дальше направился, не оказался благоприятным, такое же пренебрежительное отношение ожидало его и в других странах. Вернувшись в Германию, он стал размышлять над многими вещами, особенно над великим искусством превращения, а также способах продления жизни.
Кристиан решил, что ни эти, ни другие чудеса не должны быть утрачены, и по истечении трех лет отправился в монастырь, где он воспитывался, и вместе с его обитателями основал Братство розенкрейцеров.
Четверо членов Братства изобрели магический язык и письмо, огромный словарь заполнился возвышенной мудростью, таковой стала и первая часть „Книги М“. Деятельность Братства постепенно расширялась, прибывало и количество больных, был выстроен Дом Святого Духа. Братство увеличилось, доведя общее число членов до восьми, все они поклялись хранить девственность. Объединив усилия, они составили книгу (том) всего, чего человек может пожелать или на что надеяться.
Тогда они решили разделиться, поклявшись соблюдать шесть правил: все члены должны были безвозмездно исцелять больных, никому не подчиняться и ничем не выдавать своей принадлежности к Братству. Они решили встречаться ежегодно в Доме Братства или объяснять причину своего отсутствия.
Каждый брат должен был найти себе достойного преемника. Буквы RC стали их печатью, отметкой и паролем. Именно благодаря предпринятым шагам Братство оставалось никому не известным в течение ста лет.
Только пятеро тем не менее тотчас отправились в путь, двое всегда оставались с отцом Кристианом Розенкрейцем, который спустя много лет оставил все труды и передал свой посвященный дух Господу. Вовсе не потому, что силы оставили его, но потому, что устал от жизни.
В течение ста двадцати лет место его погребения оставалось неизвестным, однако специалисты третьего поколения сделали великое и полезное открытие. Таковым оказалась тайная дверь, на которой было написано большими буквами: „Post СХХ annos patebo“ („Спустя сто двадцать лет я восстану“).
Дверь вела к входу в семиугольную усыпальницу (построенную отчасти в манере пещер, посвященных Митре), которая освещалась искусственным светом. В различных хранилищах усыпальницы обнаружили таинства Братства, наряду с множеством любопытных надписей и магическими инструментами. Отодвинув алтарь и сдвинув медную плиту, обнаружили прекрасно сохранившееся тело основателя».
Фрагмент завершается обращением к ученым умам отринуть претензии и присоединиться к Братству, став обладателями тысячи секретов, последним из которых было искусство получения золота.
Памфлет вызвал всеобщее оживление, которое усилилось через двенадцать месяцев, когда опубликовали Confessio, где снова содержалось обращение к ученому сообществу Европы и предложение воспользоваться привилегиями инициации, а также последовательная инструкция, как воспользоваться значимыми тайнами общества.
Коротко следует упомянуть о четвертом сокровище – «Химической женитьбе Кристиана Розенкрейца». Ее впервые опубликовали в 1616 году, но предполагают (на весьма шатких основаниях), что она существовала в виде рукописи до 1601 года. Автором назывался богослов Иоганн Валентин Андреа.
Как замечает Арнольд, его бесспорно подлинные сочинения в Манифестах розенкрейцеров 1614–1615 годов, в «Истории церкви» отличаются таким оригинальным стилем, что становится совершенно ясно, что они написаны одной рукой. Все же недавно Уайт высказал серьезные сомнения в связи с теорией Андреа, то есть по поводу доводов о своеобразии стиля, который вряд ли можно считать немецким.
Почитателям сочинений розенкрейцеров будет любопытно узнать, что их количество увеличилось произведением, вышедшем из-под пера доктора Бегеманна, где он стремился показать, что именно Иоганн Валентин Андреа является автором Fama и Confessio.
Гербом семьи Андреа являлся крест Святого Андрея и четыре розы, что привнесло дополнительные краски в теорию, согласно которой выпуск манифестов розенкрейцеров 1614 и 1615 годов связывается с его именем. Однако толкование символики герба отличается от разъяснения его действительной истории Братством, носившим его в качестве своего знака.
Как отмечают некоторые авторы, имя состоит из розы и креста. Крест якобы представляет LVX (свет), потому что изображение креста представляет собой три буквы слова. Свет, с точки зрения алхимиков, являлся мощным растворителем.
Другие воспринимали розу как символ тайны, отсюда sub rosa (заменитель розы). И крест как обозначение значимости клятвы, с помощью которого ратифицировался тайный обет. Исключительно с религиозной точки зрения объясняет символ Роберт Фладд, утверждая, что он означал «крест, обрызганный красной кровью Христа».
Роберт Фладд (1574–1637) – английский врач, в лице которого манифесты розенкрейцеров нашли защитника. Его первая печатная работа появилась в 1616 году, примерно в то же время его навестил Михаэль Майер. Он напечатал несколько работ под псевдонимами Роберт Флактибус, Алитофил, Иоахим Фризиус. Вот что писал об этом замечательном человеке Уайт: «Центральной фигурой в литературе о розенкрейцерах является Роберт де Флактибус, великий английский философ XVII века, человек необычайной эрудиции, высокого ума и, если судить о его сочинениях, невероятной личной набожности». Работы Фладда читали во всей Европе, просвещенный Селден высоко оценил его труды и самого автора.
В 1623 году на стены Парижа прикрепили Манифест, имевший по крайней мере четыре версии. В нем открыто заявлялось, исходя из обязанностей Братства Красного Креста, видимо и невидимо пребывавшего в городе, как следует обучать всяким наукам.
В 1626 году аналогичное объявление появилось в Лондоне. В форме предложения от посланника Президента Братства розенкрейцеров говорилось, что если Карл I последует его совету, то королевские сундуки обогатятся на три миллиона стерлингов и сам король получит совет, как одолеть папу, продвинуть свою религию во всем христианском мире и обратить евреев и турок в христианскую веру.
Немного позже, в 1638 году, Генри Адамсон из Перта, Мастер искусств, опубликовал свои «Размышления о погребальных песнях», хорошо известные своим рифмованным описанием «Прекрасного города» и его окрестностей. В третьем куплете он весело поет:
Отсюда можно сделать вывод, что свет масонства ярко горел в Перте в то время и что среди братьев ремесла встречались те, кто, по крайней мере, заявлял, что является членом Братства розенкрейцеров.
Мы Братство розенкрейцеров,
Мы обладаем словом масонов и вторым светом.
Элиас Эшмол, «известный философ, химик и антиквар», как его описывают в самой полной биографии, сделался масоном в 1646 году. Среди его алхимических трудов «Путь к блаженству» (1658) есть трактат в прозе, посвященный философскому камню. Существует расхожее мнение, что он стал связующей нитью между масонством и почитателями алхимии и астрологии.
Теперь перейду к 1652 году, когда было опубликован первый английский перевод Fama («Фамы») и Confessio Fraternitatis («Исповеди»). Он был сделан Томасом Воэном, о котором Вуд писал: «Он был великим химиком, выдающимся сыном огня, практическим философом и рьяным членом Братства розенкрейцеров».
В занятиях химией Воэн был ассистентом сэра Роберта Морея, первого президента Королевского общества.
О нем Вуд писал: «Он был одиноким, сторонился женщин, считался самым известным химиком, великим покровителем розенкрейцеров и превосходным математиком». Роберт Морей также был масоном, в соответствующей главе мы расскажем об особых обстоятельствах, сопутствовавших его инициации.
Издатель «Оксфордского атенеума» также пишет, что в 1659 году некий Питер Штаэль из Страсбурга, «известный химик и розенкрейцер, также оказавшийся лютеранином и великим ненавистником женщин», начал читать лекции в Оксфорде. Среди его учеников оказались известный философ и педагог Джон Локк, а также будущий сэр Кристофер Рен.
Вполне естественно, что дальше я перейду к широко распространенному убеждению, что розенкрейцеры, то есть Братство приверженцев алхимии (или герметической философии), способствовали развитию движения масонов.
Начнем с Братства розенкрейцеров. В 1782 году Кристоф Фридрих Николай, образованный библиотекарь из Берлина, высказал предположение, что английское масонство вытекает из «Новой Атлантиды» Байрона, на которого оказали влияние сочинения Андреа, основателя секты розенкрейцеров, а также его английского ученика Фладда.
Последователи Бэкона взрастили плоды в виде Королевского, Герметического Братств и Братства розенкрейцеров, состоявших из Эшмола и его соратников, искавших путь достижения истины через изучение алхимии и астрологии. Последнее Братство обосновалось в Уоррингтоне в 1646 году, и, чтобы скрыть свои мистические намерения, его членов допустили в общество масонов. В результате, как лондонские каменщики, они и стали называться масонами, приняв в качестве символов принадлежности этого ремесла.
Другой немецкий автор, профессор Иоганн Готлиб Бюхле, попытался доказать, сначала на латинском, в 1803 году, затем на своем родном языке, в 1804 году, что Братство розенкрейцеров основал Андреа, а Фладд был лишь его ревностным последователем. В результате секта, которая нигде за границей не приняла отчетливую форму, образовалась в Англии под новым именем масонов. Первая формально учрежденная масонская ложа начала собираться в Мэзон-Холле в Уоррингтоне с 1646 года. Именно в эту ложу и вступил Эшмол.
Теории Николая и Бюхле уже в прошлом, и я не собираюсь вызывать их меланхолические призраки. Однако труд последнего, являвшегося профессором Гёттингенского университета, содержит множество интересных документов, включая тексты Fama и «Исповеди». Он является единственным источником, содержащим достоверную информацию о раннем этапе истории розенкрейцеров. Его краткое изложение опубликовал Квинси в «Лондонском журнале», он был опубликован в 61-м томе избранных трудов данного автора.
В «Дневнике» Эшмола рассказывается, как он «был принят вольным масоном в Уоррингтоне» в 1646 году, а затем посещал ложу в Масонском зале в Лондоне в 1682 году, об этом мы расскажем в следующей главе.
Чтобы положить конец предположениям, высказанным в настоящей главе, приведем одно из писем известного ученого и масона Альберта Пика:
«Вступление Эшмола в масоны определялось не только интересом, но и преследовало вполне определенную цель. На это указывает его полное молчание по поводу предмета, происхождения, обычаев и деятельности этой институции. В ней было Нечто, существовавшее уже несколько столетий и привлекавшее его. Именно поэтому он оказался более молчаливым по этому поводу, чем Геродот в отношении мистерий египетских жрецов.
В течение некоторого времени я собирал старые алхимические и герметические труды, чтобы выяснить их связь с масонством. Совершенно точно я установил, что это квадрат и компас, треугольник, прямоугольник, Три Beликих Мастера, воплощение идеи в слове, а также Солнце, Луна, Мастер ложи и другие [включены в реестр].
Символы, о которых я говорю, возможно, унаследованы у алхимиков, поскольку мне неизвестно, где они использовались, кроме алхимии, пока не проявились в масонстве.
Полагаю, что философы, ставшие вольными каменщиками, ввели в масонство тайную символику Средневековья, известную только им, еще до того, как начался упадок масонства.