— А оно предусматривает еду и секс? — Он одарил ее лукавой улыбкой с экрана видеофона. — Честно говоря, рассчитываю на оба варианта.
«Странно, чертовски странно, — думала Ева. — Два года мы вместе, а эта его улыбочка до сих пор вызывает у меня сердцебиение».
— Возможно, позже, но первым блюдом в нашем меню стоит массовое убийство.
— Поделом мне за то, что взял в жены легавую сучку!
— Между прочим, я тебя предупреждала. Погоди минутку. — Ева высунулась из окна и накричала на разносчика рекламы, который чуть не снес ей левую фару, лавируя среди машин на скейтборде. — Полицейская машина, задница! Будь у меня время, вбила бы я твои яйца тебе же в глотку этим скейтбордом!
— Дорогая Ева, ты же знаешь, как меня волнуют и возбуждают подобные слова. Как же мне теперь не думать о сексе?
Ева втянула голову внутрь и бросила свирепый взгляд на экран.
— А ты думай о возвышенном, о вечном. Мне надо еще разок пройтись по месту преступления. И мне бы не помешала еще одна пара глаз.
— Работы у копа всегда хоть отбавляй. Тем более у моего копа. Говори адрес.
Она дала ему адрес.
— Встретимся на месте. И если ты приедешь первым, ради всего святого, не трогай печати на дверях. Просто подожди. О черт, парковка! Тебе же понадобится разрешение! Я…
— Не понадобится, — сказал Рорк и отключился.
— Все верно, — пробормотала Ева, уставившись на отключенный телефон. — Как-то я вдруг расслабилась и забыла, с кем имею дело.
Ева не знала, как Рорк улаживает досадные мелочи вроде разрешения на парковку, да и не хотела знать. Он как раз выходил из машины, когда она подъехала. Она поставила машину сзади и включила сигнал «На дежурстве».
— Славная улица, — заметил Рорк. — Особенно в это время года, когда кругом лежит палая листва. — Он кивнул на дом Свишеров. — Отличная недвижимость. Если они успели хоть что-то выплатить по закладной, по крайней мере, девочка не останется без гроша. Хватит того, что она осталась сиротой.
— Дом почти выкуплен, плюс у них есть стандартные страховки, вложения, сбережения. В деньгах она нуждаться не будет. В том-то все и дело, к совершеннолетию она получит кругленькую сумму. Они оба оставили завещания. Трастовые фонды для детей под управлением законных опекунов и финансовой фирмы. Это, конечно, не миллиарды, но люди убивают ради проездного на метро.
— Они сделали распоряжения относительно наследников второй очереди, если с детьми тоже что-то случится?
— Да. — Эту версию Ева уже тоже успела обдумать. Истребить семью и огрести легкие денежки. — Но здесь ваши не пляшут. Все пойдет на благотворительность. Детские дома, педиатрические центры. Причем адресатов несколько. Никто не получит слишком жирный кусок пирога. А индивидуально вообще никто не обогатится.
— А фирма?
— Рэнгл, партнер, наследует бизнес. Но у него железное алиби. И если у него есть связи, не говоря уж о кураже, чтобы заказать массовую резню, я съем свой жетон на завтрак. Нет, Рорк, эту семью счистили не ради денег. Во всяком случае, я такого мотива не усматриваю.
Рорк стоял рядом с ней на тротуаре, изучая дом. Старое дерево у входа, стряхивающее последние листья во дворик величиной с почтовую марку. Хорошая городская архитектура. Каменный горшок с геранью у дверей. Все выглядело так мирно, обыденно, солидно. Пока взгляд не падал на красный огонечек полицейской охранной системы и на желтую ленту с печатью, пересекающую входную дверь.
— Если бы речь шла о деньгах, — заметил Рорк, — исполнители потребовали бы кругленькую сумму, чтобы «счистить семью», как ты говоришь. — Он подошел вместе с ней к двери. — Я прозондировал почву, как ты велела. Нигде никаких слухов о подобных контрактах.
Ева покачала головой.
— В любом случае приятно вычеркнуть версию из списка, какой бы невероятной она ни была. Нет, Свишеры не были связаны с преступным миром. И с правительственными организациями тоже. Я тут поиграла с версией, что кто-то из них вел жизнь. Ну, вроде того, что было с Ривой пару месяцев назад — Рива Юинг, одна из служащих Рорка, к несчастью для себя, вышла замуж за двойного агента, который подставил ее в деле о двойном убийстве.
— И что же?
— Нет, это тоже не клеится. Никто из них не замечен в частых разъездах. Да они вообще никуда не ездили без детей, если на то пошло. В их компьютерах и телефонных разговорах тоже все чисто. Эти люди жили по расписанию. Работа, дом, семья, друзья. У них просто времени не оставалось на всякие глупости. К тому же… — Она замолчала и тряхнула головой. — Нет. Я хочу, чтобы ты составил собственное впечатление.
— Я не против. Кстати, я договорился, чтобы мою машину отогнали. Таким образом, моей прелестной жене придется отвезти меня домой.
— Да тут десять минут до наших ворот.
— Каждая минута, проведенная с тобой, дорогая Ева, для меня драгоценна!
Ева покосилась на него, пока декодировала электронную печать.
— Ты действительно хочешь заниматься сексом?
— Я же еще жив. Пока дышу, буду хотеть. Рорк вошел в дом вместе с ней и огляделся, когда Ева включила свет.
— Уютно, — констатировал он. — Обставлено со вкусом. Все хорошо обдумано, все на своих местах. Приятная цветовая гамма. Городской семейный стиль.
— Они вошли через эту дверь, — заметила Ева. Рорк кивнул.
— Отличная охранная система. Много вспомогательных устройств и автоматических сигналов. Ее непросто было обойти.
— Твое производство?
— Да. Сколько им потребовалось, чтобы проникнуть в дом?
— Фини считает, минуты четыре.
— Значит, они были хорошо знакомы с системой; возможно, знали коды. Но главное, они знали, что им нужно, — добавил Рорк, изучая панель сигнализации. — Хитрая штука. Тут надо, чтобы ручонки не дрожали. И необходимо точно настроенное оборудование. Видишь, вспомогательные механизмы включаются почти мгновенно при любой попытке взлома. Они должны были точно знать, чего ждать, что и где искать. Они должны были отключить основные и вспомогательные механизмы одновременно еще до того, как начали вводить или считывать коды.
— Ну, значит, профессионалы. Рорк пожал плечами.
— Безусловно, для них это был не первый выход на работу. Скорее всего, у них была идентичная система, и они на ней тренировались. Для этого требуется время, деньги, стратегическое планирование. — Рорк отошел от панели, стараясь подавить в душе досаду, что одно из устройств, изготовленных его фирмой, не выполнило своего предназначения. — Но ты ведь и не думала, что жертвы были выбраны произвольно?
— Нет, не думала. Судя по тому, что мне удалось установить на месте — и показания свидетельницы это подтверждают, — один из них поднялся наверх и ждал там, пока второй прошел сюда. — Показывая дорогу, Ева направилась в кухню. — Было темно, только уличные фонари светили через окна, но у них были приборы ночного видения. Иначе и быть не могло. Кроме того, Никси описала пустые блестящие глаза.
— Ну, это могло быть плодом детского воображения — глаза чудовища. Но, скорее всего, ты права: это были приборы ночного видения. А где была она?
— Вон там, лежала на скамейке, — показала Ева. — Если бы он как следует осмотрелся, если бы уделил время обыску кухни, он бы ее увидел. Но она говорит, что он прошел сразу в комнату экономки.
— Значит, он знал, куда идти. Знал план дома или бывал здесь раньше.
— Я проверяю тех, кто проводил ремонтные работы или поставки провизии, но, по-моему, тут что-то другое. Откуда тебе знать расположение всех комнат, если ты, к примеру, пришел установить стиральную машину или отремонтировать туалет? Откуда тебе знать, где живет экономка?
— У нее была связь с кем-нибудь?
— С мужчинами она не встречалась в течение последних нескольких месяцев. Было у нее несколько подруг, но они подозрений не вызывают. Пока что.
— Ты не думаешь, что она была первичной мишенью?
— Совсем сбрасывать ее со счетов нельзя, но нет, я так не думаю. Он прошел прямо сюда, — повторила Ева и сама вошла в жилище экономки. — Он был заизолирован с головы до ног. Иного объяснения просто нет — «чистильщики» не нашли ни единой частички кожи, принадлежащей кому-то постороннему. Никси говорит, он двигался совершенно бесшумно, стало быть, на нем была специальная обувь. Подошел прямо к постели, схватил ее за волосы, вздернул голову вверх и перерезал горло. Правой рукой.
Рорк наблюдал, как Ева имитирует движения Убийцы. Она действовала быстро и уверенно, ее глаза были совершенно бесстрастны.
— Штык-нож, судя по отчету Морса. Лаборатория пока молчит, но, думаю, они смогут точно установить тип оружия. Потом он бросает ее, поворачивается, выходит. Свидетельница находится вон там, у самой двери, но с другой стороны. Сидит на полу, привалившись к стене. Если бы он оглянулся, он бы ее увидел. Но он не оглянулся.
— Уверенность или излишняя самонадеянность? — спросил Рорк.
— Я бы сказала, уверенность. К тому же он не оглянулся, потому что не ожидал никого увидеть. — Она вдруг задумалась. — Почему он не ожидал никого увидеть?
— А с какой стати ему кого-то ждать?
— Люди не всегда остаются в постели всю ночь. Они встают в туалет или, например, их что-то тревожит, и они не могут заснуть. Или просто им вдруг захотелось дурацкой апельсиновой шипучки. Как же это получается: ты такой дотошный, такой профессионал, но не обыскиваешь дом, в который проник?
Рорк задумался, вновь оглядев комнату экономки. «Да, — подумал он, представляя, как он сам пробирался бы по темному дому. — Я непременно осмотрелся бы по сторонам». Ему случалось в прошлом проникать в чужие дома и брать чужие вещи. И он никогда ничего не принимал как должное.
— Хороший вопрос. Хорошо, что ты его задала. Может быть, они — он — уверены, что все будут на своих местах, потому что их собственный мир устроен именно так?
— Что ж, это версия. Итак, он выходит, — продолжала Ева, — возвращается к парадной лестнице и поднимается. Почему? Зачем, когда есть черная лестница? Прямо вон там. — Ева указала на дверь. — Вот этим путем Никси поднялась на второй этаж. По черной лестнице. Пибоди предположила, что они воспользовались парадной лестницей, поскольку она ближе к хозяйской спальне. Это не лишено вероятности. И в то же время возвращаться назад, делать крюк — это лишняя трата времени и усилий.
— А они ничего не тратят даром… По-моему, все гораздо проще: они не знали, что есть вторая лестница.
— Точно! Но как они могли упустить эту деталь, если так хорошо знали все остальное?
Рорк подошел к двери, провел ладонью по косяку, осмотрел ступеньки:
— Эта лестница не была построена вместе с домом.
— Откуда ты знаешь?
— Дом построен в конце девятнадцатого века, неоднократно перестраивался и ремонтировался. Но эти ступеньки совсем новые. Вот эти перила, например. Это искусственный материал двадцать первого века. — Рорк присел на корточки. — Да и сами ступеньки тоже. И работа не слишком аккуратная. Я бы не удивился, если бы узнал, что это самоделка. Они сами построили эту лестницу, не обивая пороги, чтобы добиться разрешения на перепланировку. Они никому об этом не докладывали, поэтому черная лестница не фигурирует в официальных чертежах, схемах и планах, которые могли попасть в руки убийц.
— И откуда ты такой умный? Ты прав. На официальном поэтажном плане этой лестницы нет, я проверяла. Но это еще не означает, что убийцы или один из них не побывали в доме. Возможно даже, это был кто-то из друзей или соседей. Но ведь это комната экономки. И это ее лестница.
— Ну, вот тебе лишнее подтверждение того, что экономка не была первичной мишенью. И вряд ли убийцы близко ее знали или раньше заглядывали в ее жилище.
— Она была лишней. Их целью была семья.
— Не кто-то из членов семьи, — вставил Рорк, — а вся семья в целом.
— Ну, если бы не вся, зачем убивать всех?
Ева провела Рорка предполагаемым путем убийцы.
— Кровавый след из спальни экономки ведет вот сюда, к правой стороне лестничной площадки. Вот здесь более концентрированное кровавое пятно, видишь?
— И никаких кровавых следов на самой лестнице. Значит, защитные костюмы они сняли здесь, перед тем как спуститься вниз.
— Еще одно очко в пользу штатского.
— Я думаю, тебе следует придумать для меня какое-то другое определение. «Штатский» — это звучит так банально… и даже презрительно в твоих устах. Как насчет «внештатного специалиста по всем вопросам»?
— Ну да. Мой личный внештатный специалист. Не отвлекайся, умник. Они убили взрослых еще до того, как девочка успела подняться по черной лестнице. Она видела, как они вышли из этой комнаты и разделились. Каждый вошел в одну из оставшихся спален. На этом этаже есть еще две комнаты: кабинет и игровая. Ванная детей в конце коридора. Но они направились прямо в спальни. Исходя из одних только чертежей, они не могли быть на сто процентов уверены, какая именно комната является спальней.
— Нет, не могли. — Чтобы удовлетворить свое любопытство, Рорк заглянул в одну из комнат. Домашний кабинет: компьютер, мини-холодильник, полки с оборудованием, безделушки, семейные фото. Маленькая раскладная кровать, сплошь покрытая следами работы «чистильщиков». — Вот эта, к примеру, достаточно просторна для спальни.
Ева позволила ему бродить где вздумается. Он остановился в дверях спальни мальчика, и она увидела, как его лицо окаменело. «Брызги крови на спортивных плакатах, — подумала она, — кровь на постели».
— Сколько лет было мальчику? — спросил Рорк.
— Двенадцать.
— Где были мы с тобой в этом возрасте, Ева? Уж точно не в уютной комнатке, не в окружении своих маленьких сокровищ. Но, господи боже, чего это стоит — войти вот в такую комнату и прикончить спящего мальчишку? За что?..
— Я собираюсь это выяснить.
— Ты это выяснишь. Ну что ж…
Рорк вышел из комнаты. Ему не раз приходилось видеть кровь. Да и проливать ее тоже. Но оказаться в этом доме, где обычная семья жила своей обычной жизнью, увидеть спальню, где невинная мальчишеская жизнь была оборвана во сне… Рорк был потрясен.
— Кабинет не уступает по размерам этой спальне. — Он усилием воли заставил себя вернуться к делу. — Мальчик запросто мог бы оказаться на другом конце коридора.
— Значит, они должны были наблюдать за домом или изучать его изнутри, чтобы точно знать, кто где спит. Если они наблюдали за домом снаружи, им пришлось потратить уйму времени, чтобы установить распорядок. Установить, где и когда зажигается свет. Впрочем, при наличии приборов ночного видения и других средств слежения они могли запросто увидеть, что творится даже за опущенными шторами. — Ева перешла в хозяйскую спальню. — Морс говорит, что экономку и обе жертвы мужского пола убил один и тот же человек. Второй взял на себя женщин на этом этаже. Значит, роли они распределили заранее. Никаких разговоров, никаких лишних движений. Я даже подумала о роботах-убийцах.
— Слишком дорого, — живо возразил Рорк, — да и ненадежно в подобных ситуациях. И зачем посылать двух роботов? Зачем удваивать затраты и усложнять программирование? Всю работу мог выполнить один. Это при условии, что у тебя есть все необходимые средства, доступ к запрещенным роботам, которых нет на свободном рынке, не говоря уж об умении программировать их на взлом охранных систем и массовое устранение людей.
— Да я и не думаю, что это были роботы. — Ева перешла в спальню девочки. — Я думаю, это было сделано человеческими руками. И не важно, как это выглядит на первый взгляд. Каким бы холодным и бездушным ни казалось это преступление, здесь было нечто очень личное. Нельзя перерезать горло девочке, если это не личное дело.
— Да, это очень даже личное дело. — Рорк подошел к ней, взял за плечи и принялся растирать их. — Спящие дети им ничем не угрожали.
«Теперь в этом доме поселились демоны, — подумал он. — Жестокие призраки. С руками, обагренными детской кровью. Те же демоны гнездятся в наших душах и постоянно нашептывают нам о пережитых ужасах».
— Может быть, первичной мишенью были именно дети, — заговорила Ева. — Или, допустим, кто-то из членов семьи был потенциальным носителем компрометирующей информации. И они убили на тот случай всех, если носитель компромата успел поделиться с другими.
— Нет.
— Нет? — Она вздохнула и покачала головой. — Наверное, ты прав. Если убийцы боялись какого-то компромата, им пришлось бы удостовериться, что информация не ушла за пределы дома. Им пришлось бы угрожать, запугивать, пытать. Им пришлось бы проверять базы данных по всему дому, чтобы убедиться, что информация не загружена в какой-нибудь компьютер. А у них было жесткое расписание: вошли, убили, вышли. Оно не оставляло времени на поиски чего бы то ни было. Все выглядит очень по-деловому. Но все равно это личное дело.
— Не так уж они умны, как им кажется, — пробормотал Рорк.
— Вот с этого места прошу поподробнее!
— Умнее было бы забрать ценности или разгромить дом. Тогда это было бы больше похоже на ограбление со взломом. Или порубать жертв в капусту. Тогда это выглядело бы как работа психопата.
Ева невольно засмеялась.
— А знаешь, ты прав. Ты чертовски прав. Тогда почему же они так не поступили? Наверное, все дело в сатанинской гордости. Они очень гордились своей работой. Да, ты это здорово придумал! Это уже кое-что, а у меня ничего не было. Полный ноль. Я всегда знала, что есть веская причина, по которой я решила обзавестись тобой.
— Как говорится, чем богаты. — Рорк взял ее под руку, и они начали спускаться по лестнице. — Но это неправда, что у тебя ничего нет. У тебя есть твоя интуиция, твои знания, твое упорство. И у тебя есть свидетель.
— Угу. — Ей пока не хотелось думать о свидетеле. — Скажи, с какой стати тебе могло бы понадобиться уничтожать целую семью? Я имею в виду не тебя лично, я рассуждаю гипотетически.
«Странно, чертовски странно, — думала Ева. — Два года мы вместе, а эта его улыбочка до сих пор вызывает у меня сердцебиение».
— Возможно, позже, но первым блюдом в нашем меню стоит массовое убийство.
— Поделом мне за то, что взял в жены легавую сучку!
— Между прочим, я тебя предупреждала. Погоди минутку. — Ева высунулась из окна и накричала на разносчика рекламы, который чуть не снес ей левую фару, лавируя среди машин на скейтборде. — Полицейская машина, задница! Будь у меня время, вбила бы я твои яйца тебе же в глотку этим скейтбордом!
— Дорогая Ева, ты же знаешь, как меня волнуют и возбуждают подобные слова. Как же мне теперь не думать о сексе?
Ева втянула голову внутрь и бросила свирепый взгляд на экран.
— А ты думай о возвышенном, о вечном. Мне надо еще разок пройтись по месту преступления. И мне бы не помешала еще одна пара глаз.
— Работы у копа всегда хоть отбавляй. Тем более у моего копа. Говори адрес.
Она дала ему адрес.
— Встретимся на месте. И если ты приедешь первым, ради всего святого, не трогай печати на дверях. Просто подожди. О черт, парковка! Тебе же понадобится разрешение! Я…
— Не понадобится, — сказал Рорк и отключился.
— Все верно, — пробормотала Ева, уставившись на отключенный телефон. — Как-то я вдруг расслабилась и забыла, с кем имею дело.
Ева не знала, как Рорк улаживает досадные мелочи вроде разрешения на парковку, да и не хотела знать. Он как раз выходил из машины, когда она подъехала. Она поставила машину сзади и включила сигнал «На дежурстве».
— Славная улица, — заметил Рорк. — Особенно в это время года, когда кругом лежит палая листва. — Он кивнул на дом Свишеров. — Отличная недвижимость. Если они успели хоть что-то выплатить по закладной, по крайней мере, девочка не останется без гроша. Хватит того, что она осталась сиротой.
— Дом почти выкуплен, плюс у них есть стандартные страховки, вложения, сбережения. В деньгах она нуждаться не будет. В том-то все и дело, к совершеннолетию она получит кругленькую сумму. Они оба оставили завещания. Трастовые фонды для детей под управлением законных опекунов и финансовой фирмы. Это, конечно, не миллиарды, но люди убивают ради проездного на метро.
— Они сделали распоряжения относительно наследников второй очереди, если с детьми тоже что-то случится?
— Да. — Эту версию Ева уже тоже успела обдумать. Истребить семью и огрести легкие денежки. — Но здесь ваши не пляшут. Все пойдет на благотворительность. Детские дома, педиатрические центры. Причем адресатов несколько. Никто не получит слишком жирный кусок пирога. А индивидуально вообще никто не обогатится.
— А фирма?
— Рэнгл, партнер, наследует бизнес. Но у него железное алиби. И если у него есть связи, не говоря уж о кураже, чтобы заказать массовую резню, я съем свой жетон на завтрак. Нет, Рорк, эту семью счистили не ради денег. Во всяком случае, я такого мотива не усматриваю.
Рорк стоял рядом с ней на тротуаре, изучая дом. Старое дерево у входа, стряхивающее последние листья во дворик величиной с почтовую марку. Хорошая городская архитектура. Каменный горшок с геранью у дверей. Все выглядело так мирно, обыденно, солидно. Пока взгляд не падал на красный огонечек полицейской охранной системы и на желтую ленту с печатью, пересекающую входную дверь.
— Если бы речь шла о деньгах, — заметил Рорк, — исполнители потребовали бы кругленькую сумму, чтобы «счистить семью», как ты говоришь. — Он подошел вместе с ней к двери. — Я прозондировал почву, как ты велела. Нигде никаких слухов о подобных контрактах.
Ева покачала головой.
— В любом случае приятно вычеркнуть версию из списка, какой бы невероятной она ни была. Нет, Свишеры не были связаны с преступным миром. И с правительственными организациями тоже. Я тут поиграла с версией, что кто-то из них вел жизнь. Ну, вроде того, что было с Ривой пару месяцев назад — Рива Юинг, одна из служащих Рорка, к несчастью для себя, вышла замуж за двойного агента, который подставил ее в деле о двойном убийстве.
— И что же?
— Нет, это тоже не клеится. Никто из них не замечен в частых разъездах. Да они вообще никуда не ездили без детей, если на то пошло. В их компьютерах и телефонных разговорах тоже все чисто. Эти люди жили по расписанию. Работа, дом, семья, друзья. У них просто времени не оставалось на всякие глупости. К тому же… — Она замолчала и тряхнула головой. — Нет. Я хочу, чтобы ты составил собственное впечатление.
— Я не против. Кстати, я договорился, чтобы мою машину отогнали. Таким образом, моей прелестной жене придется отвезти меня домой.
— Да тут десять минут до наших ворот.
— Каждая минута, проведенная с тобой, дорогая Ева, для меня драгоценна!
Ева покосилась на него, пока декодировала электронную печать.
— Ты действительно хочешь заниматься сексом?
— Я же еще жив. Пока дышу, буду хотеть. Рорк вошел в дом вместе с ней и огляделся, когда Ева включила свет.
— Уютно, — констатировал он. — Обставлено со вкусом. Все хорошо обдумано, все на своих местах. Приятная цветовая гамма. Городской семейный стиль.
— Они вошли через эту дверь, — заметила Ева. Рорк кивнул.
— Отличная охранная система. Много вспомогательных устройств и автоматических сигналов. Ее непросто было обойти.
— Твое производство?
— Да. Сколько им потребовалось, чтобы проникнуть в дом?
— Фини считает, минуты четыре.
— Значит, они были хорошо знакомы с системой; возможно, знали коды. Но главное, они знали, что им нужно, — добавил Рорк, изучая панель сигнализации. — Хитрая штука. Тут надо, чтобы ручонки не дрожали. И необходимо точно настроенное оборудование. Видишь, вспомогательные механизмы включаются почти мгновенно при любой попытке взлома. Они должны были точно знать, чего ждать, что и где искать. Они должны были отключить основные и вспомогательные механизмы одновременно еще до того, как начали вводить или считывать коды.
— Ну, значит, профессионалы. Рорк пожал плечами.
— Безусловно, для них это был не первый выход на работу. Скорее всего, у них была идентичная система, и они на ней тренировались. Для этого требуется время, деньги, стратегическое планирование. — Рорк отошел от панели, стараясь подавить в душе досаду, что одно из устройств, изготовленных его фирмой, не выполнило своего предназначения. — Но ты ведь и не думала, что жертвы были выбраны произвольно?
— Нет, не думала. Судя по тому, что мне удалось установить на месте — и показания свидетельницы это подтверждают, — один из них поднялся наверх и ждал там, пока второй прошел сюда. — Показывая дорогу, Ева направилась в кухню. — Было темно, только уличные фонари светили через окна, но у них были приборы ночного видения. Иначе и быть не могло. Кроме того, Никси описала пустые блестящие глаза.
— Ну, это могло быть плодом детского воображения — глаза чудовища. Но, скорее всего, ты права: это были приборы ночного видения. А где была она?
— Вон там, лежала на скамейке, — показала Ева. — Если бы он как следует осмотрелся, если бы уделил время обыску кухни, он бы ее увидел. Но она говорит, что он прошел сразу в комнату экономки.
— Значит, он знал, куда идти. Знал план дома или бывал здесь раньше.
— Я проверяю тех, кто проводил ремонтные работы или поставки провизии, но, по-моему, тут что-то другое. Откуда тебе знать расположение всех комнат, если ты, к примеру, пришел установить стиральную машину или отремонтировать туалет? Откуда тебе знать, где живет экономка?
— У нее была связь с кем-нибудь?
— С мужчинами она не встречалась в течение последних нескольких месяцев. Было у нее несколько подруг, но они подозрений не вызывают. Пока что.
— Ты не думаешь, что она была первичной мишенью?
— Совсем сбрасывать ее со счетов нельзя, но нет, я так не думаю. Он прошел прямо сюда, — повторила Ева и сама вошла в жилище экономки. — Он был заизолирован с головы до ног. Иного объяснения просто нет — «чистильщики» не нашли ни единой частички кожи, принадлежащей кому-то постороннему. Никси говорит, он двигался совершенно бесшумно, стало быть, на нем была специальная обувь. Подошел прямо к постели, схватил ее за волосы, вздернул голову вверх и перерезал горло. Правой рукой.
Рорк наблюдал, как Ева имитирует движения Убийцы. Она действовала быстро и уверенно, ее глаза были совершенно бесстрастны.
— Штык-нож, судя по отчету Морса. Лаборатория пока молчит, но, думаю, они смогут точно установить тип оружия. Потом он бросает ее, поворачивается, выходит. Свидетельница находится вон там, у самой двери, но с другой стороны. Сидит на полу, привалившись к стене. Если бы он оглянулся, он бы ее увидел. Но он не оглянулся.
— Уверенность или излишняя самонадеянность? — спросил Рорк.
— Я бы сказала, уверенность. К тому же он не оглянулся, потому что не ожидал никого увидеть. — Она вдруг задумалась. — Почему он не ожидал никого увидеть?
— А с какой стати ему кого-то ждать?
— Люди не всегда остаются в постели всю ночь. Они встают в туалет или, например, их что-то тревожит, и они не могут заснуть. Или просто им вдруг захотелось дурацкой апельсиновой шипучки. Как же это получается: ты такой дотошный, такой профессионал, но не обыскиваешь дом, в который проник?
Рорк задумался, вновь оглядев комнату экономки. «Да, — подумал он, представляя, как он сам пробирался бы по темному дому. — Я непременно осмотрелся бы по сторонам». Ему случалось в прошлом проникать в чужие дома и брать чужие вещи. И он никогда ничего не принимал как должное.
— Хороший вопрос. Хорошо, что ты его задала. Может быть, они — он — уверены, что все будут на своих местах, потому что их собственный мир устроен именно так?
— Что ж, это версия. Итак, он выходит, — продолжала Ева, — возвращается к парадной лестнице и поднимается. Почему? Зачем, когда есть черная лестница? Прямо вон там. — Ева указала на дверь. — Вот этим путем Никси поднялась на второй этаж. По черной лестнице. Пибоди предположила, что они воспользовались парадной лестницей, поскольку она ближе к хозяйской спальне. Это не лишено вероятности. И в то же время возвращаться назад, делать крюк — это лишняя трата времени и усилий.
— А они ничего не тратят даром… По-моему, все гораздо проще: они не знали, что есть вторая лестница.
— Точно! Но как они могли упустить эту деталь, если так хорошо знали все остальное?
Рорк подошел к двери, провел ладонью по косяку, осмотрел ступеньки:
— Эта лестница не была построена вместе с домом.
— Откуда ты знаешь?
— Дом построен в конце девятнадцатого века, неоднократно перестраивался и ремонтировался. Но эти ступеньки совсем новые. Вот эти перила, например. Это искусственный материал двадцать первого века. — Рорк присел на корточки. — Да и сами ступеньки тоже. И работа не слишком аккуратная. Я бы не удивился, если бы узнал, что это самоделка. Они сами построили эту лестницу, не обивая пороги, чтобы добиться разрешения на перепланировку. Они никому об этом не докладывали, поэтому черная лестница не фигурирует в официальных чертежах, схемах и планах, которые могли попасть в руки убийц.
— И откуда ты такой умный? Ты прав. На официальном поэтажном плане этой лестницы нет, я проверяла. Но это еще не означает, что убийцы или один из них не побывали в доме. Возможно даже, это был кто-то из друзей или соседей. Но ведь это комната экономки. И это ее лестница.
— Ну, вот тебе лишнее подтверждение того, что экономка не была первичной мишенью. И вряд ли убийцы близко ее знали или раньше заглядывали в ее жилище.
— Она была лишней. Их целью была семья.
— Не кто-то из членов семьи, — вставил Рорк, — а вся семья в целом.
— Ну, если бы не вся, зачем убивать всех?
Ева провела Рорка предполагаемым путем убийцы.
— Кровавый след из спальни экономки ведет вот сюда, к правой стороне лестничной площадки. Вот здесь более концентрированное кровавое пятно, видишь?
— И никаких кровавых следов на самой лестнице. Значит, защитные костюмы они сняли здесь, перед тем как спуститься вниз.
— Еще одно очко в пользу штатского.
— Я думаю, тебе следует придумать для меня какое-то другое определение. «Штатский» — это звучит так банально… и даже презрительно в твоих устах. Как насчет «внештатного специалиста по всем вопросам»?
— Ну да. Мой личный внештатный специалист. Не отвлекайся, умник. Они убили взрослых еще до того, как девочка успела подняться по черной лестнице. Она видела, как они вышли из этой комнаты и разделились. Каждый вошел в одну из оставшихся спален. На этом этаже есть еще две комнаты: кабинет и игровая. Ванная детей в конце коридора. Но они направились прямо в спальни. Исходя из одних только чертежей, они не могли быть на сто процентов уверены, какая именно комната является спальней.
— Нет, не могли. — Чтобы удовлетворить свое любопытство, Рорк заглянул в одну из комнат. Домашний кабинет: компьютер, мини-холодильник, полки с оборудованием, безделушки, семейные фото. Маленькая раскладная кровать, сплошь покрытая следами работы «чистильщиков». — Вот эта, к примеру, достаточно просторна для спальни.
Ева позволила ему бродить где вздумается. Он остановился в дверях спальни мальчика, и она увидела, как его лицо окаменело. «Брызги крови на спортивных плакатах, — подумала она, — кровь на постели».
— Сколько лет было мальчику? — спросил Рорк.
— Двенадцать.
— Где были мы с тобой в этом возрасте, Ева? Уж точно не в уютной комнатке, не в окружении своих маленьких сокровищ. Но, господи боже, чего это стоит — войти вот в такую комнату и прикончить спящего мальчишку? За что?..
— Я собираюсь это выяснить.
— Ты это выяснишь. Ну что ж…
Рорк вышел из комнаты. Ему не раз приходилось видеть кровь. Да и проливать ее тоже. Но оказаться в этом доме, где обычная семья жила своей обычной жизнью, увидеть спальню, где невинная мальчишеская жизнь была оборвана во сне… Рорк был потрясен.
— Кабинет не уступает по размерам этой спальне. — Он усилием воли заставил себя вернуться к делу. — Мальчик запросто мог бы оказаться на другом конце коридора.
— Значит, они должны были наблюдать за домом или изучать его изнутри, чтобы точно знать, кто где спит. Если они наблюдали за домом снаружи, им пришлось потратить уйму времени, чтобы установить распорядок. Установить, где и когда зажигается свет. Впрочем, при наличии приборов ночного видения и других средств слежения они могли запросто увидеть, что творится даже за опущенными шторами. — Ева перешла в хозяйскую спальню. — Морс говорит, что экономку и обе жертвы мужского пола убил один и тот же человек. Второй взял на себя женщин на этом этаже. Значит, роли они распределили заранее. Никаких разговоров, никаких лишних движений. Я даже подумала о роботах-убийцах.
— Слишком дорого, — живо возразил Рорк, — да и ненадежно в подобных ситуациях. И зачем посылать двух роботов? Зачем удваивать затраты и усложнять программирование? Всю работу мог выполнить один. Это при условии, что у тебя есть все необходимые средства, доступ к запрещенным роботам, которых нет на свободном рынке, не говоря уж об умении программировать их на взлом охранных систем и массовое устранение людей.
— Да я и не думаю, что это были роботы. — Ева перешла в спальню девочки. — Я думаю, это было сделано человеческими руками. И не важно, как это выглядит на первый взгляд. Каким бы холодным и бездушным ни казалось это преступление, здесь было нечто очень личное. Нельзя перерезать горло девочке, если это не личное дело.
— Да, это очень даже личное дело. — Рорк подошел к ней, взял за плечи и принялся растирать их. — Спящие дети им ничем не угрожали.
«Теперь в этом доме поселились демоны, — подумал он. — Жестокие призраки. С руками, обагренными детской кровью. Те же демоны гнездятся в наших душах и постоянно нашептывают нам о пережитых ужасах».
— Может быть, первичной мишенью были именно дети, — заговорила Ева. — Или, допустим, кто-то из членов семьи был потенциальным носителем компрометирующей информации. И они убили на тот случай всех, если носитель компромата успел поделиться с другими.
— Нет.
— Нет? — Она вздохнула и покачала головой. — Наверное, ты прав. Если убийцы боялись какого-то компромата, им пришлось бы удостовериться, что информация не ушла за пределы дома. Им пришлось бы угрожать, запугивать, пытать. Им пришлось бы проверять базы данных по всему дому, чтобы убедиться, что информация не загружена в какой-нибудь компьютер. А у них было жесткое расписание: вошли, убили, вышли. Оно не оставляло времени на поиски чего бы то ни было. Все выглядит очень по-деловому. Но все равно это личное дело.
— Не так уж они умны, как им кажется, — пробормотал Рорк.
— Вот с этого места прошу поподробнее!
— Умнее было бы забрать ценности или разгромить дом. Тогда это было бы больше похоже на ограбление со взломом. Или порубать жертв в капусту. Тогда это выглядело бы как работа психопата.
Ева невольно засмеялась.
— А знаешь, ты прав. Ты чертовски прав. Тогда почему же они так не поступили? Наверное, все дело в сатанинской гордости. Они очень гордились своей работой. Да, ты это здорово придумал! Это уже кое-что, а у меня ничего не было. Полный ноль. Я всегда знала, что есть веская причина, по которой я решила обзавестись тобой.
— Как говорится, чем богаты. — Рорк взял ее под руку, и они начали спускаться по лестнице. — Но это неправда, что у тебя ничего нет. У тебя есть твоя интуиция, твои знания, твое упорство. И у тебя есть свидетель.
— Угу. — Ей пока не хотелось думать о свидетеле. — Скажи, с какой стати тебе могло бы понадобиться уничтожать целую семью? Я имею в виду не тебя лично, я рассуждаю гипотетически.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента