Страница:
– Он все еще не может простить, что мы не взяли его с собой в отпуск, – усмехнулся Рорк. – Мы с ним уже помирились, но на тебя он, похоже, затаил злобу.
– Маленький гаденыш!
– Ругань делу не поможет. Попробуй использовать свежего тунца – этот способ творит чудеса.
– Не стану я подкупать какого-то паршивого кота! – Ева повысила голос, надеясь, что Галахад ее слышит. – Если он не желает, чтобы я к нему прикасалась, черт с ним. Он дождется того, что… – Она оборвала фразу. – Господи, о чем мы говорили? Ах да, о Петтибоуне. Как видишь, он оказался вполне подходящей мишенью для убийцы. И, судя по всему, для профессионала.
– Для профессионала? – Рорк поднял бровь. – Почему ты так решила?
– Женщина устраивается на работу в фирму, которая поставляет пищу для банкетов. Она же подносит виновнику торжества роковой бокал шампанского – вручает ему лично, сопровождая это поздравлением, и отходит в сторону, но остается в комнате, пока он произносит сентиментальный тост и пьет. Когда он падает на пол, она выходит из дома и исчезает!
Рорк молча встал, налил ей стакан вина и сел на подлокотник ее кресла.
– Спасибо. Я послала «чистильщиков» к ней на квартиру, которую она сняла за два дня до устройства на работу и откуда выехала сегодня утром. По словам соседей, она там почти не бывала. Никаких отпечатков и следов – ни одного волоска! Она провела полную санобработку. Я тоже съездила туда. Маленькая однокомнатная квартирка за низкую плату, с очень скверной системой безопасности. Но она успела вставить надежные замки.
– А ты говорила с этой… как ее?.. Такое кукольное имя…
– С Бэмби? Говорила. Кажется, у нее в голове мозгов не больше, чем у капусты, но мы ею займемся. Первую жену тоже не следует упускать из виду. Легко затаить злобу, когда муж, с которым ты прожила тридцать лет, выкидывает тебя, как обноски.
– Постараюсь это учесть.
– Я не нанимаю убийц, – усмехнулась Ева. – В случае чего, я окажу тебе любезность, прикончив тебя собственноручно.
– Благодарю, дорогая. – Наклонившись, Рорк поцеловал ее в макушку. – Приятно сознавать, что такое важное дело ты не поручишь постороннему.
– Утром я проверю первую миссис Петтибоун. Если она наняла убийцу, то через нее можно будет выйти на эту Джули Докпорт.
– Интересно. Профессиональная убийца выбирает в качестве псевдонима название тюрьмы.
Ева застыла, поднеся ко рту стакан вина:
– Что-что?
– Докпортский реабилитационный центр. Один мой старый знакомый провел некоторое время в этом учреждении, – отозвался Рорк, играя волосами Евы. – По-моему, это в Иллинойсе, а может быть, в Индиане. Где-то на Среднем Западе.
– Подожди минутку! Докпортская тюрьма… – Поднявшись, Ева прижала пальцы к вискам. – Джули… Нет, не Джули… Джулианна! Джулианна Данн. Это было лет восемь назад, вскоре после того, как я получила значок. Она отравила своего мужа; он был управляющим крупного благотворительного фонда в Нью-Йорке. Я занималась этим делом. Ловкая особа. До того она успела отправить на тот свет еще двух мужей; одного в Вашингтоне, другого в Чикаго. Я работала совместно с чикагским полицейским департаментом, и нам удалось до нее добраться. Она выходила замуж за богача, избавлялась от него, забирала деньги, и переключалась на следующую цель.
– Ты отправила ее за решетку?
Ева рассеянно покачала головой, продолжая мерить шагами комнату:
– В общем, да, но это нельзя было назвать абсолютным успехом. Я не смогла расколоть ее на допросе и добиться признания. К счастью, мы имели достаточно улик для обвинения и осуждения. Многое зависело от психологических тестов. Похоже, у нее были какие-то отклонения. Например, она ненавидела мужчин. Присяжным Джулианна не понравилась, слишком самодовольно и хладнокровно держалась. Учитывая трех мертвых мужей, от которых она унаследовала в общей сумме почти полмиллиарда долларов, ей дали десять лет.
– Такой срок за три убийства?
– Вашингтонское убийство доказать не удалось, хотя стиль был тот же. Адвокаты напирали на то, что многие улики косвенные, и нам пришлось это проглотить. К тому же учли перенесенные в детстве травмы и тому подобное. Большую часть денег первого мужа, которыми она имела право официально пользоваться, Джулианна истратила на адвокатов и апелляции. Процесс проходил в Чикаго, и я присутствовала при вынесении приговора. Потом она захотела поговорить со мной.
Ева присела на угол стола, и Рорк понял по ее лицу, что она перенеслась на десять лет назад и видит перед собой Джулианну Данн.
– Она заявила, что, если бы не я, ее ни за что бы не поймали. Другие копы были всего лишь мужчинами, а мужчинам никогда не удавалось одержать над ней верх. По ее словам, она уважала меня, как женщина женщину, и понимала, что я всего лишь выполняла свою работу, как и она свою.
– И что ты ей ответила?
– Что, если бы это зависело от меня, она бы отправилась в тюрьму за все три убийства и схлопотала бы три пожизненных срока. И что больше нам говорить не о чем.
– Коротко, ясно и по существу, несмотря на твой сверкающий новизной значок.
– Ей это не понравилось, но она засмеялась и выразила уверенность, что при нашей следующей встрече я лучше ее пойму. Утром глава фирмы поставщиков должен прислать ее послужной список. Но я не хочу ждать так долго. Можешь проникнуть в их файлы и получить ее фото и данные?
– А кто глава фирмы?
– Мистер Марки.
– Отличный выбор. – Рорк встал и обогнул стол.
– Могу я воспользоваться твоим вторым компьютером?
– Будь как дома.
Он сел и принялся за работу, а Ева, в свою очередь, заказала данные Джулианны Данн. Она бегло читала текст, появляющийся на настенном экране, разглядывая попутно фотографию.
В то время у Джулианны еще были длинные светлые волосы, идеально гармонирующие с классически правильными чертами лица, большими голубыми глазами с густыми ресницами и изогнутыми бровями чуть темнее волос. Несмотря на почти десять лет, проведенные в тюрьме, ее кожа выглядела свежей и гладкой. Она напомнила Еве романтических героинь старых фильмов, видеокопиями которых так наслаждался Рорк.
Выпущена из Докпортского реабилитационного центра 17 февраля 2002 г. Отбыла в заключении восемь лет и семь месяцев. Срок снижен за хорошее поведение, что соответствует условиям реабилитации. Прошла обязательную шестидесятидневную проверку, после чего освобождена без всяких ограничений советником по реабилитации Отто Шульцем. Нынешний адрес: Нью-Йорк, штат Нью-Йорк, Третья авеню, дом 29, квартира 605.
– Негусто, – заметила Ева.
– Вот ваши данные, лейтенант, – сказал Рорк, выводя их на соседний экран.
Ева сравнила два изображения Джулианны.
– Она сделала короткую стрижку, покрасила волосы в рыжий цвет, изменила цвет глаз и этим ограничилась. Дала правильный, хотя и временный адрес. Это соответствует ее прежней манере. Но что заставило ее разделаться с Уолтером Петтибоуном?
– Думаешь, она стала профессиональным киллером?
– Она любит деньги, – пробормотала Ева. – Кроме того, следует учитывать возможную потребность убивать мужчин. Хотя вообще-то работа по найму не в ее стиле. Факт тот, что она вернулась и убила Петтибоуна.
– А может быть, она вернулась сюда и совершила здесь убийство специально для тебя?
– Не исключено. Это означало бы, что я произвела на нее впечатление, которое не изгладилось за все эти годы.
– Производить впечатление ты умеешь.
Не найдя что ответить, Ева заказала по мобильному телефону новые сведения о Джулианне Данн.
– Если она действует по-старому, то ее уже нет в городе. Но мы добрались до нее тогда, доберемся и сейчас. Нужно подключить Фини. Мы были напарниками в первом деле Джулианны.
– Поскольку я ему симпатизирую, надеюсь, ты не станешь подключать его до утра.
– Да. – Ева посмотрела на часы. – До утра больше ничего нельзя сделать.
– Ну, не знаю. – Рорк вышел из-за стола и обнял ее. – Я бы мог кое-что придумать…
– То же, что всегда?
– Почему бы нам не пойти в постель? Я раздену тебя, и тогда посмотрим, что ты об этом думаешь.
– Пожалуй, это разумно. – Ева поднялась. – Забыла спросить. Как прошел вечер с родителями Пибоди?
– Превосходно.
– Могу себе представить. Ты устанавливаешь контакт с незнакомыми людьми куда более успешно, чем я. Кажется, они собираются ночевать в своем трейлере. Идея не из лучших. Не мог бы ты выделить им комнату в одном из твоих отелей?
– В этом нет необходимости.
– Есть, потому что, если они поставят свой трейлер на улице или на автостоянке, патрульный отправит их в участок. Они не могут остановиться у Пибоди: у нее крошечная квартирка. Наверняка у тебя найдется свободное помещение, которым они могли бы воспользоваться.
– Думаю, что да, но… – Они вошли в спальню, и Рорк повел ее к кровати. – Видишь ли, Ева…
Ее охватили дурные предчувствия.
– Что?
– Ты меня любишь?
Предчувствия усилились.
– Может быть.
Наклонившись, Рорк поцеловал ее в губы.
– Просто скажи «да».
– Не скажу, пока не узнаю, почему ты задаешь этот вопрос.
– Возможно, меня одолевают сомнения.
– Иди в задницу!
– Твоя задница меня вполне устраивает, но сначала я хочу получить заверения в твоей безмерной и безоговорочной любви.
Ева позволила Рорку снять с нее ремень с кобурой, заметив, что он положил его так, чтобы она не могла до него дотянуться.
– Что значит «безоговорочной»? – подозрительно спросила она, когда Рорк повернулся и начал расстегивать ей рубашку. – Не припоминаю такого пункта в брачном контракте.
– И почему твое тело постоянно меня возбуждает? – Он провел пальцами по ее груди. – Оно такое мягкое и в то же время упругое…
– Не увиливай, тебе это не поможет! – Ева схватила Рорка за запястья, прежде чем он успел отвлечь ее. – Признавайся – что ты натворил? – И тут до нее дошло. – О господи! Неужели…
– Я сам не знаю, как случилось, что родители Пибоди сейчас спят в комнате для гостей на третьем этаже восточного крыла.
– Ты предложил им остаться здесь? С нами?
– Я не уверен.
– То есть как это – не уверен? Предложил или нет?
– Незачем так волноваться. – Рорк понимал, что, когда средства защиты истощаются, нужно переходить к нападению. – В конце концов, это ты пригласила их обедать!
– Тише! – прошипела Ева, как будто их могли слышать в восточном крыле. – Обедать – не означает ночевать. Рорк, это не наши родители, а Пибоди. Что нам с ними делать?
– Понятия не имею. – Он сел на кровать и засмеялся. – Ты ведь знаешь, что меня нелегко заставить что-то сделать, если это не входит в мои планы. Клянусь тебе, я даже сейчас не понимаю, как Фиби это удалось. Она попросила показать им дом и все время твердила, как хорошо иметь столько комнат и какие они уютные, несмотря на размеры. Когда мы оказались в восточном крыле, Фиби подошла к окну одной из комнат для гостей, стала восторгаться видом и жаловаться, что скучает по своим цветам. Я предложил ей побродить по саду…
– И каким же образом экскурсия по саду привела к ночевке в комнате для гостей?
– Фиби посмотрела на меня.
– Ну и что?
– Она посмотрела на меня, – с озадаченным видом повторил Рорк, – и начала говорить, какое утешение для нее и Сэма знать, что у Делии есть такие хорошие, великодушные друзья. И как прекрасно, что им удалось с нами познакомиться. Прежде чем я успел осознать, что делаю, я уже устроил их в комнате для гостей, и Фиби пожелала мне доброй ночи.
– Пибоди говорила, что у нее есть дар внушения.
– Вот и я о том же. Не то чтобы я возражал. Дом большой, а они оба мне понравились. Но обычно я знаю, что собираюсь сказать, раньше, чем это слетает у меня с языка.
Засмеявшись, Ева подошла к нему и обняла за шею.
– Она тебя сглазила. Жаль, что я при этом не присутствовала.
– Значит, ты меня любишь?
– Возможно.
Ева усмехнулась, когда Рорк уложил ее в кровать.
Прежде всего нужно было разобраться с Джулианной Данн. Это означало копание в старых досье, внимательное изучение ее характера, привычек, связей, а также, по-видимому, поездку в Докпорт и беседу с заключенными и охранниками, с которыми у Джулианны могли возникнуть какие-то отношения. Хотя, если Еве не отказывала память, Джулианна предпочитала держаться сама по себе.
Далее следовало выяснить мотив. Кто мог желать смерти Петтибоуну? Кто выиграл в результате его гибели? Жена, дети, возможно, деловые конкуренты…
В жизни такой женщины, как Бэмби, могли быть другие мужчины. Возможно, все дело в ревности бывшего любовника. Или же это был заранее обдуманный план – подцепить богатого мужчину, выдоить его, а затем убрать.
Не исключено также, что первая жена решила отомстить Петтибоуну за то, что он ее бросил.
И, наконец, возможно, сам Петтибоун не был таким святым, каким его считали. Что, если он был знаком с Джулианной? Она могла соблазнить его десять лет назад, избрав одной из своих мишеней, а после освобождения осуществить свой замысел.
Последнее казалось притянутым за уши, но сейчас было слишком рано отбрасывать какую-либо возможность.
Чтобы узнать убийцу, нужно знать его жертву… На сей раз Ева знала убийцу, но, чтобы выяснить мотив, должна была побольше узнать о Петтибоуне. И возобновить знакомство с Джулианной Данн.
Сделав двадцать кругов, Ева уже приготовилась вылезать из воды, когда заметила какое-то движение в кустах. Она вскинула голову и напряглась.
– Ну, если бы это увидел кто-нибудь из преступников, он бы тут же упал на колени, прося пощады. – Фиби шагнула вперед и протянула полотенце. – Простите. Я знаю, что вы не слышали, как я подошла. Я стояла в кустах, наблюдая за вами. Вы плаваете, как рыба!
Поскольку Ева была к тому же голая, как рыба, она быстро завернулась в полотенце.
– Спасибо.
– Рорк сказал, что вы здесь. Я принесла вам кофе и один из восхитительных круассанов Сэма. – Она поставила на стол большую кружку и блюдце с круассаном. – Я хотела воспользоваться случаем, чтобы поблагодарить вас за гостеприимство.
– Не стоит благодарности. Вы хорошо устроились?
– Здесь было бы трудно устроиться иначе. У вас есть минутка или вы торопитесь?
– Ну, я…
– Круассан совсем свежий. Сэму удалось очаровать Соммерсета настолько, что он разрешил ему воспользоваться кухней.
– Пожалуй, минутка у меня найдется.
Чтобы надеть халат, требовалось вначале снять полотенце, так что Ева предпочла остаться в нем. Видя, что Фиби наблюдает за ней, она села и откусила кусочек круассана.
– Действительно, очень вкусно.
– Сэм блестящий повар, Ева… Могу я называть вас по имени? Очевидно, это разрешается немногим.
Неизвестно, было ли все дело во взгляде или в голосе Фиби, а может, и в том и в другом, но Ева с трудом удержалась, чтобы не поерзать на стуле.
– Конечно.
– Я вас смущаю?
– Нет… – Ева все-таки поерзала. – Просто я не слишком умею общаться с людьми.
– Не думаю, что это правда. С Делией вы превосходно общаетесь. И не говорите мне, что это всего лишь работа, так как я вам не поверю. – Фиби взяла чашку чая, наблюдая за Евой. – За прошедший год она сильно изменилась и повзрослела. Ди всегда знала, чего хочет, но только работая с вами, она нашла свое место. Конечно, веселья у нее поубавилось. Очевидно, из-за того, что ей приходилось видеть и делать. Но, с другой стороны, это придало ей уверенности в своих силах. В письмах и по телефону она только о вас и рассказывает. Интересно, знаете ли вы, что означает для нее общение с вами?
– Послушайте, миссис Пибоди… Фиби, – поправилась Ева. – Я не… – Она набрала в легкие побольше воздуха. – Я хочу рассказать вам кое-что о Пибоди, только прошу вас не передавать это ей.
Уголки рта Фиби приподнялись в улыбке.
– Хорошо. То, что вы скажете, останется между нами.
– У нее хороший глаз и быстрый ум. Впрочем, этим обладает большинство копов, в противном случае им приходится менять профессию. Она все схватывает на лету, так что с ней не приходится тратить время, повторяя одно и то же. Я долгое время работала одна, и меня это устраивало. После того, как мой прежний напарник перешел в электронный отдел…
– Капитан Фини?
– Да. Я не собиралась быть чьим-то инструктором, но когда встретилась с Пибоди, то увидела в ней… искру. Не знаю, как еще это назвать. Она хотела работать в отделе убийств, а я считаю, что жертвы, ради которых, собственно, мы здесь и трудимся, нуждаются в таких людях. Пибоди попала бы в отдел и без меня. Я просто ее подтолкнула.
– Благодарю вас. Я очень за нее беспокоилась. Хотя Ди уже взрослая, для меня она всегда будет маленькой девочкой. После ваших слов мое беспокойство уменьшилось. Но вы ведь, очевидно, хотели сообщить мне, что думаете об Йене Макнабе?
Ева ощутила нечто похожее на панику.
– Он хороший коп…
Фиби откинула голову назад и заразительно расхохоталась:
– Так я и знала, что вы это скажете! Не беспокойтесь, Ева, Макнаб мне очень нравится, тем более что он так по-глупому влюбился в мою малышку.
– Вот именно, по-глупому! – пробормотала Ева.
– Я понимаю, что вам нужно работать, но у меня есть для вас подарок.
– Вы уже сделали нам подарок.
– Тот подарок был от нас с Сэмом вам и вашему мужу, а этот только вам от меня. – Наклонившись, она подняла ящичек, который стоял на полу у ее ног, и протянула его Еве. – Подарки не должны вас смущать. Они всего лишь символы одобрения или привязанности. В данном случае, того и другого. Я взяла это с собой в Нью-Йорк, еще не зная, подарю ли вам. Сначала я должна была с вами познакомиться. Пожалуйста, откройте ящик.
Понимая, что у нее нет выхода, Ева подняла крышку. Внутри лежала статуэтка женщины высотой около восьми футов, вырезанная из какого-то почти прозрачного кристалла. Голова женщины была откинута назад, волосы опускались почти до пят. Глаза были закрыты, губы изгибались в спокойной, слегка загадочной улыбке.
– Эта богиня сделана из алебастра, – объяснила Фиби. – Она символизирует чисто женские качества, которые порой ошибочно приписывают мужчинам, – силу, смелость, разум и сострадание.
– Какая красота! – Ева наблюдала, как свет, проникающий сквозь окна, играет на резной фигуре. – Она выглядит такой древней… в хорошем смысле слова.
Фиби снова засмеялась:
– Вот именно! Это моя прапрабабушка. Статуэтка переходила от одной женщины к другой из поколения в поколение, пока не попала ко мне. А теперь она перешла к вам.
– Но я не могу принять ее! Статуэтка должна оставаться в вашей семье.
Фиби положила руку на руку Евы. Теперь они обе держали статуэтку.
– Она в ней и останется.
Не имея выбора, Ева перенесла инструктаж в свой домашний кабинет.
– Проблемы, лейтенант? – осведомился Рорк, войдя из своего кабинета.
– Конференц-зал не будет свободен до двух. Просто черт знает что!
– Я слышал, как ты произнесла это по телефону. – Подойдя к Еве, он провел пальцем по ямочке на ее подбородке. – У меня встреча в городе. Я могу тебе чем-нибудь помочь перед уходом?
– Я уже назначила инструктаж здесь.
Рорк поцеловал ее в губы.
– Я вернусь не поздно. – Шагнув назад, он увидел статуэтку на письменном столе. – Что это?
– Фиби подарила ее мне.
– Алебастр. – Рорк поднял статуэтку. – Какая-то богиня? Она тебе очень подходит.
– Да. Богиня специально для копа. – Ева посмотрела на спокойное, безмятежное лицо статуэтки, вспоминая такое же спокойное и безмятежное лицо Фиби Пибоди. – Знаешь, Фиби одним взглядом заставила меня сказать ей кое-что. Если ты хочешь держать свои мысли при себе, никогда не смотри ей в глаза!
Рорк засмеялся и поставил статуэтку на место.
– Думаю, немало людей могут сказать то же самое о тебе.
В другое время Ева бы над этим поразмыслила, но сейчас ей нужно было приниматься за работу. Она вывела данные на экран и снова погрузилась в информацию о Джулианне Данн.
Ева уже заканчивала читать вторую страницу, когда вошли Пибоди и Макнаб.
– Идите на кухню, – распорядилась она, не отрывая взгляда от монитора. – Я хочу, чтобы вы были сыты к приходу Фини.
– У вас появилась новая нить? – спросила Пибоди.
– Я уведомлю всех сразу. А сейчас мне нужен кофе.
– Хорошо. – Потянувшись за пустой чашкой Евы, Пибоди заметила статую. – Мама отдала вам богиню?!
Повернув голову, Ева, к своему ужасу, увидела слезы в глазах Пибоди. Должно быть, Макнаб тоже их увидел, так как пробормотал: «Девчачьи штучки!» – и ускользнул в кухню.
– Послушай, Пибоди… Я понимаю, статуя должна была перейти к тебе, так что…
– Нет. – Пибоди посмотрела на Еву и улыбнулась. – Если мама отдала ее вам, значит, она вам доверяет и принимает вас в семью. А то, что вы поставили ее на свой стол, означает, что вы с этим согласны. Для меня это очень важный момент. – Она достала носовой платок. – Я люблю вас, Даллас.
– Если ты попытаешься меня поцеловать, я тебя нокаутирую!
Пибоди засмеялась и высморкалась.
– Я боялась, что вы и говорить-то со мной не пожелаете. Папа позвонил мне и рассказал, как им удалось здесь остаться.
– Твоя мама сглазила Рорка. Такое сделать нелегко.
– Да, могу себе представить. Так вы не сердитесь?
– Сэм утром испек круассаны, и твоя мама принесла мне один вместе с кофе. Пибоди робко улыбнулась:
– Тогда все о'кей?
– Очевидно. – Ева взяла чашку и скривила губы, заглянув внутрь. – Кажется, я так и не получила кофе.
– Я немедленно исправлю эту оплошность, лейтенант. – Пибоди схватила чашку и пробормотала: – Будьте благословенны, Даллас…
– Что-что?
– Простите, не удержалась. Это квакерское воспитание. Я хотела сказать, спасибо вам за все.
ГЛАВА ПЯТАЯ
– Маленький гаденыш!
– Ругань делу не поможет. Попробуй использовать свежего тунца – этот способ творит чудеса.
– Не стану я подкупать какого-то паршивого кота! – Ева повысила голос, надеясь, что Галахад ее слышит. – Если он не желает, чтобы я к нему прикасалась, черт с ним. Он дождется того, что… – Она оборвала фразу. – Господи, о чем мы говорили? Ах да, о Петтибоуне. Как видишь, он оказался вполне подходящей мишенью для убийцы. И, судя по всему, для профессионала.
– Для профессионала? – Рорк поднял бровь. – Почему ты так решила?
– Женщина устраивается на работу в фирму, которая поставляет пищу для банкетов. Она же подносит виновнику торжества роковой бокал шампанского – вручает ему лично, сопровождая это поздравлением, и отходит в сторону, но остается в комнате, пока он произносит сентиментальный тост и пьет. Когда он падает на пол, она выходит из дома и исчезает!
Рорк молча встал, налил ей стакан вина и сел на подлокотник ее кресла.
– Спасибо. Я послала «чистильщиков» к ней на квартиру, которую она сняла за два дня до устройства на работу и откуда выехала сегодня утром. По словам соседей, она там почти не бывала. Никаких отпечатков и следов – ни одного волоска! Она провела полную санобработку. Я тоже съездила туда. Маленькая однокомнатная квартирка за низкую плату, с очень скверной системой безопасности. Но она успела вставить надежные замки.
– А ты говорила с этой… как ее?.. Такое кукольное имя…
– С Бэмби? Говорила. Кажется, у нее в голове мозгов не больше, чем у капусты, но мы ею займемся. Первую жену тоже не следует упускать из виду. Легко затаить злобу, когда муж, с которым ты прожила тридцать лет, выкидывает тебя, как обноски.
– Постараюсь это учесть.
– Я не нанимаю убийц, – усмехнулась Ева. – В случае чего, я окажу тебе любезность, прикончив тебя собственноручно.
– Благодарю, дорогая. – Наклонившись, Рорк поцеловал ее в макушку. – Приятно сознавать, что такое важное дело ты не поручишь постороннему.
– Утром я проверю первую миссис Петтибоун. Если она наняла убийцу, то через нее можно будет выйти на эту Джули Докпорт.
– Интересно. Профессиональная убийца выбирает в качестве псевдонима название тюрьмы.
Ева застыла, поднеся ко рту стакан вина:
– Что-что?
– Докпортский реабилитационный центр. Один мой старый знакомый провел некоторое время в этом учреждении, – отозвался Рорк, играя волосами Евы. – По-моему, это в Иллинойсе, а может быть, в Индиане. Где-то на Среднем Западе.
– Подожди минутку! Докпортская тюрьма… – Поднявшись, Ева прижала пальцы к вискам. – Джули… Нет, не Джули… Джулианна! Джулианна Данн. Это было лет восемь назад, вскоре после того, как я получила значок. Она отравила своего мужа; он был управляющим крупного благотворительного фонда в Нью-Йорке. Я занималась этим делом. Ловкая особа. До того она успела отправить на тот свет еще двух мужей; одного в Вашингтоне, другого в Чикаго. Я работала совместно с чикагским полицейским департаментом, и нам удалось до нее добраться. Она выходила замуж за богача, избавлялась от него, забирала деньги, и переключалась на следующую цель.
– Ты отправила ее за решетку?
Ева рассеянно покачала головой, продолжая мерить шагами комнату:
– В общем, да, но это нельзя было назвать абсолютным успехом. Я не смогла расколоть ее на допросе и добиться признания. К счастью, мы имели достаточно улик для обвинения и осуждения. Многое зависело от психологических тестов. Похоже, у нее были какие-то отклонения. Например, она ненавидела мужчин. Присяжным Джулианна не понравилась, слишком самодовольно и хладнокровно держалась. Учитывая трех мертвых мужей, от которых она унаследовала в общей сумме почти полмиллиарда долларов, ей дали десять лет.
– Такой срок за три убийства?
– Вашингтонское убийство доказать не удалось, хотя стиль был тот же. Адвокаты напирали на то, что многие улики косвенные, и нам пришлось это проглотить. К тому же учли перенесенные в детстве травмы и тому подобное. Большую часть денег первого мужа, которыми она имела право официально пользоваться, Джулианна истратила на адвокатов и апелляции. Процесс проходил в Чикаго, и я присутствовала при вынесении приговора. Потом она захотела поговорить со мной.
Ева присела на угол стола, и Рорк понял по ее лицу, что она перенеслась на десять лет назад и видит перед собой Джулианну Данн.
– Она заявила, что, если бы не я, ее ни за что бы не поймали. Другие копы были всего лишь мужчинами, а мужчинам никогда не удавалось одержать над ней верх. По ее словам, она уважала меня, как женщина женщину, и понимала, что я всего лишь выполняла свою работу, как и она свою.
– И что ты ей ответила?
– Что, если бы это зависело от меня, она бы отправилась в тюрьму за все три убийства и схлопотала бы три пожизненных срока. И что больше нам говорить не о чем.
– Коротко, ясно и по существу, несмотря на твой сверкающий новизной значок.
– Ей это не понравилось, но она засмеялась и выразила уверенность, что при нашей следующей встрече я лучше ее пойму. Утром глава фирмы поставщиков должен прислать ее послужной список. Но я не хочу ждать так долго. Можешь проникнуть в их файлы и получить ее фото и данные?
– А кто глава фирмы?
– Мистер Марки.
– Отличный выбор. – Рорк встал и обогнул стол.
– Могу я воспользоваться твоим вторым компьютером?
– Будь как дома.
Он сел и принялся за работу, а Ева, в свою очередь, заказала данные Джулианны Данн. Она бегло читала текст, появляющийся на настенном экране, разглядывая попутно фотографию.
В то время у Джулианны еще были длинные светлые волосы, идеально гармонирующие с классически правильными чертами лица, большими голубыми глазами с густыми ресницами и изогнутыми бровями чуть темнее волос. Несмотря на почти десять лет, проведенные в тюрьме, ее кожа выглядела свежей и гладкой. Она напомнила Еве романтических героинь старых фильмов, видеокопиями которых так наслаждался Рорк.
Выпущена из Докпортского реабилитационного центра 17 февраля 2002 г. Отбыла в заключении восемь лет и семь месяцев. Срок снижен за хорошее поведение, что соответствует условиям реабилитации. Прошла обязательную шестидесятидневную проверку, после чего освобождена без всяких ограничений советником по реабилитации Отто Шульцем. Нынешний адрес: Нью-Йорк, штат Нью-Йорк, Третья авеню, дом 29, квартира 605.
– Негусто, – заметила Ева.
– Вот ваши данные, лейтенант, – сказал Рорк, выводя их на соседний экран.
Ева сравнила два изображения Джулианны.
– Она сделала короткую стрижку, покрасила волосы в рыжий цвет, изменила цвет глаз и этим ограничилась. Дала правильный, хотя и временный адрес. Это соответствует ее прежней манере. Но что заставило ее разделаться с Уолтером Петтибоуном?
– Думаешь, она стала профессиональным киллером?
– Она любит деньги, – пробормотала Ева. – Кроме того, следует учитывать возможную потребность убивать мужчин. Хотя вообще-то работа по найму не в ее стиле. Факт тот, что она вернулась и убила Петтибоуна.
– А может быть, она вернулась сюда и совершила здесь убийство специально для тебя?
– Не исключено. Это означало бы, что я произвела на нее впечатление, которое не изгладилось за все эти годы.
– Производить впечатление ты умеешь.
Не найдя что ответить, Ева заказала по мобильному телефону новые сведения о Джулианне Данн.
– Если она действует по-старому, то ее уже нет в городе. Но мы добрались до нее тогда, доберемся и сейчас. Нужно подключить Фини. Мы были напарниками в первом деле Джулианны.
– Поскольку я ему симпатизирую, надеюсь, ты не станешь подключать его до утра.
– Да. – Ева посмотрела на часы. – До утра больше ничего нельзя сделать.
– Ну, не знаю. – Рорк вышел из-за стола и обнял ее. – Я бы мог кое-что придумать…
– То же, что всегда?
– Почему бы нам не пойти в постель? Я раздену тебя, и тогда посмотрим, что ты об этом думаешь.
– Пожалуй, это разумно. – Ева поднялась. – Забыла спросить. Как прошел вечер с родителями Пибоди?
– Превосходно.
– Могу себе представить. Ты устанавливаешь контакт с незнакомыми людьми куда более успешно, чем я. Кажется, они собираются ночевать в своем трейлере. Идея не из лучших. Не мог бы ты выделить им комнату в одном из твоих отелей?
– В этом нет необходимости.
– Есть, потому что, если они поставят свой трейлер на улице или на автостоянке, патрульный отправит их в участок. Они не могут остановиться у Пибоди: у нее крошечная квартирка. Наверняка у тебя найдется свободное помещение, которым они могли бы воспользоваться.
– Думаю, что да, но… – Они вошли в спальню, и Рорк повел ее к кровати. – Видишь ли, Ева…
Ее охватили дурные предчувствия.
– Что?
– Ты меня любишь?
Предчувствия усилились.
– Может быть.
Наклонившись, Рорк поцеловал ее в губы.
– Просто скажи «да».
– Не скажу, пока не узнаю, почему ты задаешь этот вопрос.
– Возможно, меня одолевают сомнения.
– Иди в задницу!
– Твоя задница меня вполне устраивает, но сначала я хочу получить заверения в твоей безмерной и безоговорочной любви.
Ева позволила Рорку снять с нее ремень с кобурой, заметив, что он положил его так, чтобы она не могла до него дотянуться.
– Что значит «безоговорочной»? – подозрительно спросила она, когда Рорк повернулся и начал расстегивать ей рубашку. – Не припоминаю такого пункта в брачном контракте.
– И почему твое тело постоянно меня возбуждает? – Он провел пальцами по ее груди. – Оно такое мягкое и в то же время упругое…
– Не увиливай, тебе это не поможет! – Ева схватила Рорка за запястья, прежде чем он успел отвлечь ее. – Признавайся – что ты натворил? – И тут до нее дошло. – О господи! Неужели…
– Я сам не знаю, как случилось, что родители Пибоди сейчас спят в комнате для гостей на третьем этаже восточного крыла.
– Ты предложил им остаться здесь? С нами?
– Я не уверен.
– То есть как это – не уверен? Предложил или нет?
– Незачем так волноваться. – Рорк понимал, что, когда средства защиты истощаются, нужно переходить к нападению. – В конце концов, это ты пригласила их обедать!
– Тише! – прошипела Ева, как будто их могли слышать в восточном крыле. – Обедать – не означает ночевать. Рорк, это не наши родители, а Пибоди. Что нам с ними делать?
– Понятия не имею. – Он сел на кровать и засмеялся. – Ты ведь знаешь, что меня нелегко заставить что-то сделать, если это не входит в мои планы. Клянусь тебе, я даже сейчас не понимаю, как Фиби это удалось. Она попросила показать им дом и все время твердила, как хорошо иметь столько комнат и какие они уютные, несмотря на размеры. Когда мы оказались в восточном крыле, Фиби подошла к окну одной из комнат для гостей, стала восторгаться видом и жаловаться, что скучает по своим цветам. Я предложил ей побродить по саду…
– И каким же образом экскурсия по саду привела к ночевке в комнате для гостей?
– Фиби посмотрела на меня.
– Ну и что?
– Она посмотрела на меня, – с озадаченным видом повторил Рорк, – и начала говорить, какое утешение для нее и Сэма знать, что у Делии есть такие хорошие, великодушные друзья. И как прекрасно, что им удалось с нами познакомиться. Прежде чем я успел осознать, что делаю, я уже устроил их в комнате для гостей, и Фиби пожелала мне доброй ночи.
– Пибоди говорила, что у нее есть дар внушения.
– Вот и я о том же. Не то чтобы я возражал. Дом большой, а они оба мне понравились. Но обычно я знаю, что собираюсь сказать, раньше, чем это слетает у меня с языка.
Засмеявшись, Ева подошла к нему и обняла за шею.
– Она тебя сглазила. Жаль, что я при этом не присутствовала.
– Значит, ты меня любишь?
– Возможно.
Ева усмехнулась, когда Рорк уложил ее в кровать.
* * *
Утром Ева провела полчаса в спортзале и немного поплавала в бассейне. Эта рутинная процедура неизменно улучшала кровообращение и прочищала мозги. Во время десятого круга Ева уже точно представляла себе дальнейшие действия по делу Петтибоуна.Прежде всего нужно было разобраться с Джулианной Данн. Это означало копание в старых досье, внимательное изучение ее характера, привычек, связей, а также, по-видимому, поездку в Докпорт и беседу с заключенными и охранниками, с которыми у Джулианны могли возникнуть какие-то отношения. Хотя, если Еве не отказывала память, Джулианна предпочитала держаться сама по себе.
Далее следовало выяснить мотив. Кто мог желать смерти Петтибоуну? Кто выиграл в результате его гибели? Жена, дети, возможно, деловые конкуренты…
В жизни такой женщины, как Бэмби, могли быть другие мужчины. Возможно, все дело в ревности бывшего любовника. Или же это был заранее обдуманный план – подцепить богатого мужчину, выдоить его, а затем убрать.
Не исключено также, что первая жена решила отомстить Петтибоуну за то, что он ее бросил.
И, наконец, возможно, сам Петтибоун не был таким святым, каким его считали. Что, если он был знаком с Джулианной? Она могла соблазнить его десять лет назад, избрав одной из своих мишеней, а после освобождения осуществить свой замысел.
Последнее казалось притянутым за уши, но сейчас было слишком рано отбрасывать какую-либо возможность.
Чтобы узнать убийцу, нужно знать его жертву… На сей раз Ева знала убийцу, но, чтобы выяснить мотив, должна была побольше узнать о Петтибоуне. И возобновить знакомство с Джулианной Данн.
Сделав двадцать кругов, Ева уже приготовилась вылезать из воды, когда заметила какое-то движение в кустах. Она вскинула голову и напряглась.
– Ну, если бы это увидел кто-нибудь из преступников, он бы тут же упал на колени, прося пощады. – Фиби шагнула вперед и протянула полотенце. – Простите. Я знаю, что вы не слышали, как я подошла. Я стояла в кустах, наблюдая за вами. Вы плаваете, как рыба!
Поскольку Ева была к тому же голая, как рыба, она быстро завернулась в полотенце.
– Спасибо.
– Рорк сказал, что вы здесь. Я принесла вам кофе и один из восхитительных круассанов Сэма. – Она поставила на стол большую кружку и блюдце с круассаном. – Я хотела воспользоваться случаем, чтобы поблагодарить вас за гостеприимство.
– Не стоит благодарности. Вы хорошо устроились?
– Здесь было бы трудно устроиться иначе. У вас есть минутка или вы торопитесь?
– Ну, я…
– Круассан совсем свежий. Сэму удалось очаровать Соммерсета настолько, что он разрешил ему воспользоваться кухней.
– Пожалуй, минутка у меня найдется.
Чтобы надеть халат, требовалось вначале снять полотенце, так что Ева предпочла остаться в нем. Видя, что Фиби наблюдает за ней, она села и откусила кусочек круассана.
– Действительно, очень вкусно.
– Сэм блестящий повар, Ева… Могу я называть вас по имени? Очевидно, это разрешается немногим.
Неизвестно, было ли все дело во взгляде или в голосе Фиби, а может, и в том и в другом, но Ева с трудом удержалась, чтобы не поерзать на стуле.
– Конечно.
– Я вас смущаю?
– Нет… – Ева все-таки поерзала. – Просто я не слишком умею общаться с людьми.
– Не думаю, что это правда. С Делией вы превосходно общаетесь. И не говорите мне, что это всего лишь работа, так как я вам не поверю. – Фиби взяла чашку чая, наблюдая за Евой. – За прошедший год она сильно изменилась и повзрослела. Ди всегда знала, чего хочет, но только работая с вами, она нашла свое место. Конечно, веселья у нее поубавилось. Очевидно, из-за того, что ей приходилось видеть и делать. Но, с другой стороны, это придало ей уверенности в своих силах. В письмах и по телефону она только о вас и рассказывает. Интересно, знаете ли вы, что означает для нее общение с вами?
– Послушайте, миссис Пибоди… Фиби, – поправилась Ева. – Я не… – Она набрала в легкие побольше воздуха. – Я хочу рассказать вам кое-что о Пибоди, только прошу вас не передавать это ей.
Уголки рта Фиби приподнялись в улыбке.
– Хорошо. То, что вы скажете, останется между нами.
– У нее хороший глаз и быстрый ум. Впрочем, этим обладает большинство копов, в противном случае им приходится менять профессию. Она все схватывает на лету, так что с ней не приходится тратить время, повторяя одно и то же. Я долгое время работала одна, и меня это устраивало. После того, как мой прежний напарник перешел в электронный отдел…
– Капитан Фини?
– Да. Я не собиралась быть чьим-то инструктором, но когда встретилась с Пибоди, то увидела в ней… искру. Не знаю, как еще это назвать. Она хотела работать в отделе убийств, а я считаю, что жертвы, ради которых, собственно, мы здесь и трудимся, нуждаются в таких людях. Пибоди попала бы в отдел и без меня. Я просто ее подтолкнула.
– Благодарю вас. Я очень за нее беспокоилась. Хотя Ди уже взрослая, для меня она всегда будет маленькой девочкой. После ваших слов мое беспокойство уменьшилось. Но вы ведь, очевидно, хотели сообщить мне, что думаете об Йене Макнабе?
Ева ощутила нечто похожее на панику.
– Он хороший коп…
Фиби откинула голову назад и заразительно расхохоталась:
– Так я и знала, что вы это скажете! Не беспокойтесь, Ева, Макнаб мне очень нравится, тем более что он так по-глупому влюбился в мою малышку.
– Вот именно, по-глупому! – пробормотала Ева.
– Я понимаю, что вам нужно работать, но у меня есть для вас подарок.
– Вы уже сделали нам подарок.
– Тот подарок был от нас с Сэмом вам и вашему мужу, а этот только вам от меня. – Наклонившись, она подняла ящичек, который стоял на полу у ее ног, и протянула его Еве. – Подарки не должны вас смущать. Они всего лишь символы одобрения или привязанности. В данном случае, того и другого. Я взяла это с собой в Нью-Йорк, еще не зная, подарю ли вам. Сначала я должна была с вами познакомиться. Пожалуйста, откройте ящик.
Понимая, что у нее нет выхода, Ева подняла крышку. Внутри лежала статуэтка женщины высотой около восьми футов, вырезанная из какого-то почти прозрачного кристалла. Голова женщины была откинута назад, волосы опускались почти до пят. Глаза были закрыты, губы изгибались в спокойной, слегка загадочной улыбке.
– Эта богиня сделана из алебастра, – объяснила Фиби. – Она символизирует чисто женские качества, которые порой ошибочно приписывают мужчинам, – силу, смелость, разум и сострадание.
– Какая красота! – Ева наблюдала, как свет, проникающий сквозь окна, играет на резной фигуре. – Она выглядит такой древней… в хорошем смысле слова.
Фиби снова засмеялась:
– Вот именно! Это моя прапрабабушка. Статуэтка переходила от одной женщины к другой из поколения в поколение, пока не попала ко мне. А теперь она перешла к вам.
– Но я не могу принять ее! Статуэтка должна оставаться в вашей семье.
Фиби положила руку на руку Евы. Теперь они обе держали статуэтку.
– Она в ней и останется.
* * *
Кабинет Евы в Главном управлении был слишком мал для совещания, где число участников превышает двоих. Ее попытка зарезервировать конференц-зал окончилась неудачей.Не имея выбора, Ева перенесла инструктаж в свой домашний кабинет.
– Проблемы, лейтенант? – осведомился Рорк, войдя из своего кабинета.
– Конференц-зал не будет свободен до двух. Просто черт знает что!
– Я слышал, как ты произнесла это по телефону. – Подойдя к Еве, он провел пальцем по ямочке на ее подбородке. – У меня встреча в городе. Я могу тебе чем-нибудь помочь перед уходом?
– Я уже назначила инструктаж здесь.
Рорк поцеловал ее в губы.
– Я вернусь не поздно. – Шагнув назад, он увидел статуэтку на письменном столе. – Что это?
– Фиби подарила ее мне.
– Алебастр. – Рорк поднял статуэтку. – Какая-то богиня? Она тебе очень подходит.
– Да. Богиня специально для копа. – Ева посмотрела на спокойное, безмятежное лицо статуэтки, вспоминая такое же спокойное и безмятежное лицо Фиби Пибоди. – Знаешь, Фиби одним взглядом заставила меня сказать ей кое-что. Если ты хочешь держать свои мысли при себе, никогда не смотри ей в глаза!
Рорк засмеялся и поставил статуэтку на место.
– Думаю, немало людей могут сказать то же самое о тебе.
В другое время Ева бы над этим поразмыслила, но сейчас ей нужно было приниматься за работу. Она вывела данные на экран и снова погрузилась в информацию о Джулианне Данн.
Ева уже заканчивала читать вторую страницу, когда вошли Пибоди и Макнаб.
– Идите на кухню, – распорядилась она, не отрывая взгляда от монитора. – Я хочу, чтобы вы были сыты к приходу Фини.
– У вас появилась новая нить? – спросила Пибоди.
– Я уведомлю всех сразу. А сейчас мне нужен кофе.
– Хорошо. – Потянувшись за пустой чашкой Евы, Пибоди заметила статую. – Мама отдала вам богиню?!
Повернув голову, Ева, к своему ужасу, увидела слезы в глазах Пибоди. Должно быть, Макнаб тоже их увидел, так как пробормотал: «Девчачьи штучки!» – и ускользнул в кухню.
– Послушай, Пибоди… Я понимаю, статуя должна была перейти к тебе, так что…
– Нет. – Пибоди посмотрела на Еву и улыбнулась. – Если мама отдала ее вам, значит, она вам доверяет и принимает вас в семью. А то, что вы поставили ее на свой стол, означает, что вы с этим согласны. Для меня это очень важный момент. – Она достала носовой платок. – Я люблю вас, Даллас.
– Если ты попытаешься меня поцеловать, я тебя нокаутирую!
Пибоди засмеялась и высморкалась.
– Я боялась, что вы и говорить-то со мной не пожелаете. Папа позвонил мне и рассказал, как им удалось здесь остаться.
– Твоя мама сглазила Рорка. Такое сделать нелегко.
– Да, могу себе представить. Так вы не сердитесь?
– Сэм утром испек круассаны, и твоя мама принесла мне один вместе с кофе. Пибоди робко улыбнулась:
– Тогда все о'кей?
– Очевидно. – Ева взяла чашку и скривила губы, заглянув внутрь. – Кажется, я так и не получила кофе.
– Я немедленно исправлю эту оплошность, лейтенант. – Пибоди схватила чашку и пробормотала: – Будьте благословенны, Даллас…
– Что-что?
– Простите, не удержалась. Это квакерское воспитание. Я хотела сказать, спасибо вам за все.
ГЛАВА ПЯТАЯ
– Джулианна Данн…
Фини глотнул кофе и покачал головой. У него было лицо, напоминающее морду повидавшего виды бассета, и унылые глаза верблюда. Жесткие рыжеватые волосы, тронутые сединой, выглядели так, словно какой-то маньяк прошелся по ним садовыми ножницами. Это означало, что он недавно стригся. Фини сидел в домашнем кабинете Евы, вытянув короткие ноги. Так как на нем был один коричневый носок, а другой черный, Ева пришла к выводу, что жена не видела его утром перед уходом на службу.
Хотя Фини не был франтом, ему не было равных, когда дело доходило до электроники.
– Никак не ожидал, что нам снова придется иметь с ней дело.
– Нам не удалось получить отпечатки пальцев или ДНК ни на месте преступления, ни в квартире, которую снимала Джули Докпорт. Но визуально все подтверждается – во всяком случае, для меня. – Ева указала на экран с фотографиями. – Для проформы я провела тест на вероятность и получила девяносто девять процентов того, что Джули Докпорт и Джулианна Данн – одно и то же лицо.
– Если она только в этом году вышла из тюрьмы, – заметил Макнаб, – то работает она быстро.
– Еще как! – отозвалась Ева. – Ей тридцать четыре года. К двадцати пяти годам она успела трижды побывать замужем и убить троих мужей. Джулианна подыскивала себе состоятельных мужчин гораздо старше ее. Каждый из них был разведен. Самый короткий ее брак длился семь месяцев, а самый длинный – тринадцать. В каждом случае она получала большое наследство после кончины супруга.
– Аккуратная работа, – вставила Пибоди.
– Наметив жертву, Джулианна тщательно изучала ее прошлое, вкусы, привычки. Мы знаем это, так как вскрыли ее банковский сейф в Чикаго; там оказались фотографии и данные мужа номер два – Пола О'Хары. Сейфов в Нью-Йорке и Вашингтоне нам найти не удалось.
– Может быть, у нее был партнер, который уничтожил улики? – предположила Пибоди.
– Маловероятно. Судя по всему, она работала в одиночку. Ее психологический профиль это подтверждает. Родители развелись, когда Джулианне было пятнадцать. Отчим тоже был разведен – богатый пожилой техасец ковбойского типа. Джулианна утверждала, что он ее насиловал. Полицейский психиатр не смогла определить, была ли сексуальная связь Джулианны с отчимом добровольной или принудительной, хотя она склонялась к тому, чтобы поверить Джулианне. В любом случае это преступление, так как она была несовершеннолетней.
– Как правило, такие вещи задерживают развитие, – добавил Фини. – И развивают криминальные наклонности.
– Поэтому она убивает своего отчима, – негромко сказала Пибоди, глядя на экран. – Снова и снова…
– Возможно.
Ева вдруг увидела себя восьмилетней девочкой, съежившейся в углу холодной грязной комнаты. Обезумев от боли, вызванной последним избиением и последним изнасилованием, она сжимала в руке окровавленный нож, которым только что убила своего отца.
Чувствуя тошноту, она убрала с экрана изображение.
– Но, по правде сказать, я никогда этому не верила. – Голос Евы был спокойным, хотя ей с трудом удалось отогнать страшное видение. – Джулианна убивала холодно и расчетливо. Я не заметила в ней ни гнева, ни ужаса, ни отчаяния. Что бы ни происходило у нее с отчимом, она использовала это в своих интересах. Она родилась хладнокровной убийцей, а не стала такой.
Фини глотнул кофе и покачал головой. У него было лицо, напоминающее морду повидавшего виды бассета, и унылые глаза верблюда. Жесткие рыжеватые волосы, тронутые сединой, выглядели так, словно какой-то маньяк прошелся по ним садовыми ножницами. Это означало, что он недавно стригся. Фини сидел в домашнем кабинете Евы, вытянув короткие ноги. Так как на нем был один коричневый носок, а другой черный, Ева пришла к выводу, что жена не видела его утром перед уходом на службу.
Хотя Фини не был франтом, ему не было равных, когда дело доходило до электроники.
– Никак не ожидал, что нам снова придется иметь с ней дело.
– Нам не удалось получить отпечатки пальцев или ДНК ни на месте преступления, ни в квартире, которую снимала Джули Докпорт. Но визуально все подтверждается – во всяком случае, для меня. – Ева указала на экран с фотографиями. – Для проформы я провела тест на вероятность и получила девяносто девять процентов того, что Джули Докпорт и Джулианна Данн – одно и то же лицо.
– Если она только в этом году вышла из тюрьмы, – заметил Макнаб, – то работает она быстро.
– Еще как! – отозвалась Ева. – Ей тридцать четыре года. К двадцати пяти годам она успела трижды побывать замужем и убить троих мужей. Джулианна подыскивала себе состоятельных мужчин гораздо старше ее. Каждый из них был разведен. Самый короткий ее брак длился семь месяцев, а самый длинный – тринадцать. В каждом случае она получала большое наследство после кончины супруга.
– Аккуратная работа, – вставила Пибоди.
– Наметив жертву, Джулианна тщательно изучала ее прошлое, вкусы, привычки. Мы знаем это, так как вскрыли ее банковский сейф в Чикаго; там оказались фотографии и данные мужа номер два – Пола О'Хары. Сейфов в Нью-Йорке и Вашингтоне нам найти не удалось.
– Может быть, у нее был партнер, который уничтожил улики? – предположила Пибоди.
– Маловероятно. Судя по всему, она работала в одиночку. Ее психологический профиль это подтверждает. Родители развелись, когда Джулианне было пятнадцать. Отчим тоже был разведен – богатый пожилой техасец ковбойского типа. Джулианна утверждала, что он ее насиловал. Полицейский психиатр не смогла определить, была ли сексуальная связь Джулианны с отчимом добровольной или принудительной, хотя она склонялась к тому, чтобы поверить Джулианне. В любом случае это преступление, так как она была несовершеннолетней.
– Как правило, такие вещи задерживают развитие, – добавил Фини. – И развивают криминальные наклонности.
– Поэтому она убивает своего отчима, – негромко сказала Пибоди, глядя на экран. – Снова и снова…
– Возможно.
Ева вдруг увидела себя восьмилетней девочкой, съежившейся в углу холодной грязной комнаты. Обезумев от боли, вызванной последним избиением и последним изнасилованием, она сжимала в руке окровавленный нож, которым только что убила своего отца.
Чувствуя тошноту, она убрала с экрана изображение.
– Но, по правде сказать, я никогда этому не верила. – Голос Евы был спокойным, хотя ей с трудом удалось отогнать страшное видение. – Джулианна убивала холодно и расчетливо. Я не заметила в ней ни гнева, ни ужаса, ни отчаяния. Что бы ни происходило у нее с отчимом, она использовала это в своих интересах. Она родилась хладнокровной убийцей, а не стала такой.