Робертс Нора. Сердце океана

   О, детка, тебе конец, посочувствовал Тревор, Дарси сжует тебя, не поморщившись, и выплюнет косточки. Именно так он сам поступил бы с ленивым подчиненным.
   Тревор поставил Дарси наивысший балл за то, что она сдержала гнев, ограничившись испепеляющим взглядом и приказом заняться посетителями. Обеденный час пик не время для нагоняя, даже заслуженного. Интересно посмотреть на бедную Шинед после смены, хотя день и без того удачный, решил Тревор, увидев пробирающуюся к их столу Дарси.
   – И что же принести на обед таким красивым мужчинам? – Дарси выдернула блокнот из кармашка фартука, остановив взгляд своих восхитительных глаз на Треворе. – Похоже, вы голодны.
   – Думаю, невозможно ошибиться, выбрав блюдо дня, – произнес Тревор.
   – Разумеется. И пинту пива?
   – Чай. Со льдом.
   Дарси закатила глаза:
   – Фирменный способ янки испортить самый лучший чай. Но мы вас уважим. А что подать вам, джентльмены?
   – Мне очень нравится ваша жареная рыба с картошкой.
   Дарси улыбнулась тощему парню с приятным лицом:
   – Мой брат будет польщен. У вас такой милый акцент. Из каких вы краев, позвольте спросить?
   – Из Джорджии, мэм. Донни Брайм, Мейкон, Джорджия. А я вот никогда не слышал такой красивой речи, как у вас. И я тоже выпил бы чай со льдом.
   – А я только подумала, что в вас течет ирландская кровь. Что закажете вы, сэр?
   – Мясной пирог, жареную картошку и… – Здоровенный мужчина с всклокоченной черной бородой горестно покосился на Тревора. – Похоже, всем чай со льдом.
   – Постараюсь побыстрее принести ваш чай.
   – Ух ты! – Донни вздохнул, провожая Дарси восхищенным взглядом. – Самая красивая девушка, какую я видел в своей жизни. Смотришь на нее и радуешься, что ты мужчина, верно, Лу?
   Лу задумчиво погладил бороду.
   – Моей дочке пятнадцать, и если бы я заметил, что кто-то смотрит на нее, как, кажется, я только что смотрел на эту милую девушку, пришлось бы его убить.
   – Твои жена и дочь все еще планируют приехать сюда? – спросил Тревор.
   – Как только у Джози закончатся занятия в школе. Где-то через пару недель.
   Тревор слушал, как двое его строителей вспоминают жен и детей, и думал о своем. Его дома никто не ждал, не было у него женщины, которая считала бы дни до того момента, как прилетит к нему через океан. В общем-то, его это не тревожило. Лучше жить одному, чем пожинать плоды ошибки, которую он чуть не совершил.
   Когда ни с кем не связан, можешь свободно заниматься делами в любой точке мира и не чувствовать ни угрызений совести, ни неизбежного напряжения, которое частые разлуки привносят в отношения. И сколько бы мама ни уговаривала его остепениться и подарить ей внуков, факт остается фактом: свою жизнь он гораздо эффективнее строит в одиночку.
   Внимание Тревора привлекла молодая семья за соседним столиком. Жена изо всех сил старалась утихомирить раскапризничавшегося младенца, а муж отчаянно вытирал газировку, пролитую хныкающим малышом лет двух и на себя, и на все, до чего он сумел дотянуться.
   Здесь никакой эффективностью и не пахнет, подумал Тревор.
   Дарси принесла чай, мило улыбаясь, будто и не слышала трубного рева малыша, сменившего капризное хныканье.
   – Ваша еда будет готова через пару минут, джентльмены, а если захотите еще чаю, дайте мне знать. – С той же улыбкой она повернулась к соседнему столику, вручила юному отцу пачку салфеток и совершенно искренне отмахнулась от его извинений.
   – О, ничего страшного, правда, маленький мужчина? – Она пригнулась так, что ее глаза оказались на одном уровне с зареванными глазками мальчика. – Сейчас все вытрем, и следа не останется, но твой плач испугал эльфов. Они бы вернулись, если бы не боялись, что ты зальешь их слезами.
   – Где эльфы? – спросил малыш плаксиво.
   – Они пока прячутся, но вернутся, как только поймут, что никто их не обидит. Может, они потанцуют над твоей кроваткой, когда ты заснешь. Держу пари, твоя сестренка их уже видит. – Дарси кивнула на задремавшего младенца. – Поэтому она и улыбается.
   Мальчик перестал реветь и, тихо всхлипывая, с подозрением и интересом уставился на сестру, а Дарси поспешила к следующему столику.
   «Эффективно», – мысленно похвалил ее Тревор.

3

   В перерыве между дневной и вечерней сменами, когда зал был убран, а братья отправлены по домам, Дарси усадила перед собой новую официантку. Эйдан управлял пабом, Шон господствовал на кухне, но, по молчаливому согласию, обслуживанием руководила Дарси.
   – А теперь, Шинед, давай вспомним все, о чем мы говорили, когда я брала тебя на работу.
   Шинед заерзала на стуле тощей задницей и попыталась сосредоточиться.
   – Ну, ты сказала, как я должна принимать заказы. Вежливо, с вниманием…
   – Да, верно. – Дарси глотнула газировки в ожидании продолжения, но не дождалась его. – Что еще ты помнишь?
   – Ох… – Выводя кончиками пальцев узоры на столешнице, Шинед задумчиво пожевала губу. Господи, ну говори уже, мысленно подстегнула ее Дарси. – Не ошибаться, чтобы каждый получил то, что заказал. И опять же вежливо.
   – Шинед, а ты помнишь о том, что подавать еду и напитки необходимо ловко и быстро?
   – Ага, помню. – Взгляд Шинед приклеился к ее стакану, похоже, навечно. – Дарси, у меня в голове все путается. Всем чего-то надо, просто рвут на части.
   – Возможно, но, видишь ли, Шинед, паб – это такое место, куда люди приходят потому, что чего-то хотят, а наша работа состоит в том, чтобы они это получили. Ты не можешь выполнять свои обязанности, если полсмены прячешься в туалете.
   – Джуд сказала, что у меня уже лучше получается. – Шинед наконец оторвала взгляд от стакана и уставилась на Дарси глазами, полными слез.
   – Со мной этот фокус не пройдет. – Дарси перегнулась через стол. – Дрожащие в глазках слезы действуют исключительно на мужчин и добрые сердца, а сейчас совсем другой случай. Так что проглоти слезы и слушай.
   Шинед шмыгнула носом и засопела.
   – Когда ты пришла ко мне устраиваться на работу, ты обещала трудиться усердно. С того дня и трех недель не прошло, а ты уже отлыниваешь. Я спрашиваю тебя прямо и требую честного ответа: тебе нужна эта работа?
   Шинед потерла глаза, размазав тушь для ресниц, купленную с зарплаты за первую неделю. Кого-то это трогательное зрелище, может, и смягчило бы, но Дарси лишь подумала, что девчонке следует научиться лить слезы поизящнее.
   – Да-а, мне нужна работа.
   – Нуждаться в работе и хорошо работать – далеко не одно и то же. – «Это тебе придется понять очень скоро», – мысленно добавила Дарси. – Я хочу, чтобы ровно через два часа ты вернулась на вечернюю смену.
   От шока слезы Шинед высохли мгновенно.
   – Но у меня свободный вечер.
   – Уже нет. Ты вернешься, настроенная на работу, за которую тебе платят, если хочешь эту работу сохранить. Твой маршрут – от столика к столику, от столика на кухню и обратно. Если ты что-то забудешь или не поймешь, можешь подойти ко мне, и я тебе помогу. Но… – Дарси умолкла, дождалась, пока Шинед снова посмотрит ей в глаза. – Ты не смеешь покидать свой пост. Я этого больше не потерплю. Хочешь пописать, ради бога, но каждый раз, как я замечу, что ты просидела в туалете больше пяти минут, я вычту из твоей зарплаты фунт.
   – Я… у меня проблемы с мочевым пузырем.
   Дарси расхохоталась бы, если бы это не прозвучало так жалостливо.
   – Чушь собачья, как нам обеим прекрасно известно. Если бы это было правдой, я бы знала, потому что твоя мама рассказала бы маме Бренны, и до моих ушей это точно дошло бы.
   Пойманная на лжи Шинед перестала выкручиваться и надулась.
   – Но, Дарси, целый фунт!
   – Да, целый фунт, поэтому прежде, чем удрать, подумай, сколько это тебе будет стоить.
   «И раз уж мне придется за тебя работать, то эти денежки пойдут прямиком в мой «кувшин желаний». Разумеется, это Дарси вслух не произнесла.
   – Репутацию пабу создавали поколения Галлахеров. Если ты на нас работаешь, должна соответствовать нашим требованиям. Если не можешь или не хочешь, скатертью дорожка. Я даю тебе второй шанс, Шинед. Третьего не будет.
   – Эйдан не такой строгий, как ты, – дрожащими губами пролепетала Шинед.
   – Ну, сейчас ты имеешь дело не с Эйданом, а со мной. У тебя есть два часа. Не опаздывай, или я решу, что эта работа не для тебя.
   – Я приду. – Шинед раздраженно вскочила. – Подумаешь, таскать подносы! Тут мозги не нужны.
   Дарси обворожительно улыбнулась:
   – Значит, ты справишься.
   – Когда я накоплю денег, чтобы выйти замуж за Билли, я и не вспомню об этой работе.
   – Отличная цель. Но это будущее, а мы в настоящем. Прогуляйся и успокойся, пока не сказала того, о чем потом пожалеешь.
   Задрав голову, Шинед зашагала к выходу. Дарси не тронулась с места, дожидаясь, когда хлопнет дверь, а потому не вздрогнула и только закатила глаза при звуке, похожем на револьверный выстрел.
   – Если она хоть половину этой энергии приложит к работе, нам больше не придется так мило разговаривать.
   Дарси шевельнула плечами, чтобы немного ослабить напряжение, пошевелила занемевшими в туфлях пальцами ног и встала из-за стола. Взяв стаканы, она повернулась, чтобы отнести их к раковине, и чуть не наткнулась на Тревора, видимо вошедшего через заднюю дверь.
   Прекрасное воплощение замысла божьего, мелькнула мысль. Может, парень и грязноват после возни на стройке, но это ни капельки его не портит.
   – Мы закрыты.
   – Кухонная дверь была не заперта.
   – У нас гостеприимное заведение. – Дарси поставила стаканы на стойку. – Но боюсь, в данный момент я не смогу продать вам пинту пива.
   – Я пришел не за пивом.
   – Неужели? – Дарси прекрасно знала, что нужно мужчине, который вот так пожирает ее глазами, но у всякой игры есть свои правила. – Что же вы тогда ищете?
   – Еще утром, когда проснулся, я ничего не искал. – Тревор оперся о барную стойку. Они оба все понимают, что значительно упрощает ситуацию. – А потом увидел вас.
   – Сладкоречивый мистер Нью-Йорк.
   – Трев. У вас есть пара свободных часов, так почему бы не провести их со мной?
   – И как же вы узнали, что я свободна?
   – Я вошел в конце вашего выговора нерадивой служащей. А знаете, она ошибается.
   – В чем же?
   – Для этой работы нужны и мозги, и умение ими пользоваться. У вас есть и то и другое.
   Дарси удивилась. Редкий мужчина замечал в ней ум, а еще реже говорил об этом.
   – Так вас привлекли мои мозги?
   – Нет. – От веселых искр в его глазах и вспыхнувшей улыбки у нее мурашки побежали по позвоночнику. – Но интересно и то, что творится в вашей голове.
   – Мне нравится в мужчинах честность. Почти всегда. – Дарси оценивающе взглянула на него, подумала, что он вполне сгодится для недолгого, но приятного флирта. Не более того. И вдруг, к ее искреннему изумлению, она почувствовала острое сожаление. Хотя в одном парень прав. Время у нее есть.
   – Я с удовольствием прогулялась бы по пляжу, но разве вы не должны работать?
   – У меня гибкое расписание.
   – Вам повезло. – Дарси подняла откидную доску. – Может, и мне тоже.
   Тревор подошел и остановился, почти касаясь ее.
   – Один вопрос.
   – Постараюсь дать вам один ответ.
   – Почему я не должен никого убить, прежде чем сделать это? – Тревор наклонился и легко провел губами по ее губам.
   Дарси шлепнула доску на место.
   – Я разборчива. – Она прошла к двери, оглянулась и посмотрела ему в глаза. – И я дам знать, если решу позволить вам повторить это, Трев из Нью-Йорка. И более энергично.
   – Справедливо.
   Тревор вышел вслед за нею. Подождал, пока она запрет парадную дверь.
   В воздухе смешивались ароматы цветов и соленый запах моря. Дарси любила Ардмор, его запахи, и звуки, и раскинувшуюся до горизонта бухту, таившую в себе уйму возможностей. Рано или поздно волны столкнутся с сушей в другом месте, где живут другие люди со своей, совсем другой жизнью. Разве не чудо!
   И не чудо ли, что ей так уютно именно здесь, думала Дарси, поднимая руку в ответ на приветствие Кейти Даффи, возившейся на своем заднем дворе.
   – Вы впервые в Ирландии? – спросила Дарси, когда они подошли к берегу.
   – Нет, я несколько раз бывал в Дублине.
   – Один из моих любимых городов. – Дарси обвела взглядом пляж, заметила группки туристов и свернула к скалам. – Там чудесные магазины и рестораны. В Ардморе этого нет.
   – Так почему же вы не в Дублине?
   – Моя семья здесь… ну, часть семьи. Наши родители некоторое время назад обосновались в Бостоне. А я не горю желанием жить в Дублине, когда на свете столько чудесных мест, которые я еще не видела.
   – А что вы видели?
   Дарси подняла на него глаза. И впрямь редкий парень. Большинство ее знакомых мужчин распирало желание поговорить о себе любимом. Ладно, поиграем пока по его правилам.
   – Париж только что. Дублин, разумеется, и почти всю мою страну. Однако паб серьезно мешает путешествиям. – Дарси повернулась, отступила на несколько шагов назад и прикрыла рукой глаза, защищаясь от солнца.
   – Интересно, как это в конце концов будет выглядеть?
   Тревор остановился, оглянулся.
   – Театр?
   – Да. Я видела эскизы, но не могу представить, как это будет выглядеть в реальности. – Дарси опустила руку и подставила лицо соленому ветру. – Мои братья одобряют этот проект, а они очень разборчивы.
   – Как и «Маги Энтерпрайз».
   – Не сомневаюсь, хотя трудно понять, почему Маги выбрал для своего проекта именно нашу деревушку. Джуд говорит, что отчасти из сентиментальности.
   Тревор изумился и даже испытал неудовольствие от высказанной столь небрежно правды.
   – Неужели только по этой причине?
   – Вы знаете историю Джонни Маги и Мод Фицджералд?
   – Слышал кое-что. Они были помолвлены, он ушел на войну и погиб во Франции.
   – А она так и не вышла замуж и всю жизнь прожила в одиночестве в домике на Эльфийском холме. Долгую жизнь. Старая Мод покинула этот мир в сто один год. Мать Джонни Маги умерла от горя через несколько лет после его гибели. Говорили, что Джонни был ее любимцем и она так и не нашла утешения ни в муже, ни в других детях, ни в религии.
   Как-то странно было гулять по пляжу и слушать историю собственной семьи, о некоторых страницах которой он и понятия не имел, из уст женщины, которую едва знал. Еще более странным казалось Тревору то, что сейчас он узнавал от Дарси больше, чем от кого бы то ни было прежде.
   – По-моему, потеря ребенка самое страшное горе.
   – Не спорю, но как же те, кто остались живы и нуждались в ней? Если из-за потери пренебрегаешь тем, что имеешь, горе – потворство своей слабости.
   – Вы правы. И что же с ними случилось?
   – Как говорят, ее муж в конце концов пристрастился к алкоголю. Лично я думаю, что упиваться виски ничуть не лучше, чем упиваться горем. Ее дочери, кажется, их было три, выскочили замуж при первой возможности и покинули дом. Другой ее сын, он был лет на десять моложе Джонни, когда стал взрослым и женился, спустя какое-то время с женой и маленьким сыном уехал в Америку и сколотил там состояние. Никогда он не возвращался в Ирландию и, ходят слухи, не общался ни с родными, ни с друзьями.
   Дарси обернулась и снова устремила взгляд на паб.
   – Суровое сердце нужно иметь, чтобы ни разу не оглянуться назад.
   – Да, – пробормотал Тревор, – суровое.
   – Однако семена «Маги Энтерпрайз» впервые попали в почву здесь, в Ардморе. Похоже, нынешний Маги не прочь вложить время и деньги, чтобы увидеть, как они прорастут.
   – Возражаете?
   – Да бога ради! Нам польза, и ему тоже, судя по всему. Бизнес есть бизнес, но всегда можно найти местечко для сентиментальности, если она не мешает главному.
   – И что же, по-вашему, главное?
   – Выгода.
   – Просто выгода?
   Дарси кивнула и устремила взгляд на бухту.
   – Вот возвращается Тим Райли. Он со своим экипажем вышел в море задолго до рассвета. У рыбаков тяжелая жизнь. Тим и такие, как он, день за днем выходят в море, забрасывают сети, воюют с непогодой, выбиваются из сил. Как вы думаете, почему они это делают?
   – Может, вы мне и скажете?
   – Им это нравится. – Дарси откинула волосы с лица, глядя на судно, показавшееся на гребне высокой волны. – Сколько бы они ни ругались и ни жаловались, они любят эту жизнь. И Тим ухаживает за своим суденышком, как любящая мамочка за своим первенцем. Он честно продает улов, чтобы никто не сказал, будто Райли нельзя доверять. Да, здесь и любовь к своему труду, верность традициям, забота о репутации, но в основе-то все-таки выгода. Если не зарабатываешь своим трудом на жизнь, то это всего лишь хобби, не так ли?
   Тревор поймал взметнувшийся на ветру черный локон Дарси.
   – Похоже, меня привлекли все-таки ваши мозги.
   Дарси рассмеялась и побрела по песку вдоль кромки прибоя.
   – А вам нравится то, чем вы занимаетесь?
   – Да, нравится.
   – А что нравится больше всего?
   – Что вы увидели, выглянув из окна сегодня утром?
   – Ну, я увидела вас, не так ли? – Она была вознаграждена улыбкой, смягчившей его лицо. – А еще я увидела свалку.
   – Вот именно. Мне больше всего нравится пустая площадка или старое полуразрушенное здание. Мне нравятся возможности, которые в них таятся.
   – Возможности, – прошептала Дарси, снова поворачиваясь к морю. – Это я понимаю. Итак, вам нравится строить что-то из ничего или из того, чем долгое время пренебрегали.
   – Да. Изменения без нанесения ущерба. Если вы срубаете дерево, необходимо задать вопрос: а стоит ли то, что возникнет на его месте, принесенной жертвы? Имеет ли это смысл в конечном итоге или это всего лишь удовлетворение минутного каприза?
   – Снова философствуете? – Как ни странно, у него и лицо было философа, хотя развевающиеся на ветру волосы и маленький шрам на подбородке наводили на мысли о другой, более бурной и отнюдь не созерцательной жизни. – Вы случайно не совесть Маги?
   – Мне нравится так думать.
   Странное утверждение для простого работяги, подумала Дарси, но очень привлекательное. Если честно, она до сих пор не нашла в парне ни одной черточки, которую бы не одобрила.
   – На наших утесах и в старину строили с размахом. Правда, остались лишь руины, но дух прошлого сохранился, и многие его там чувствуют. Ирландцы знают цену жертвенности, понимают ее причины и необходимость. Постарайтесь найти время, чтобы осмотреть окрестности.
   – Обязательно. И, думаю, эти места понравились бы мне еще больше, если бы вы нашли время показать мне дорогу.
   – Поживем – увидим.
   Взглянув на часы, Дарси повернула назад. Тревор остановил ее, взяв за руку, и отметил легкое раздражение, мелькнувшее в ее глазах.
   – Давайте начнем вот с чего: я хотел бы еще увидеться с вами.
   – Я знаю. – Дарси наклонила голову, шаловливо улыбнулась – простой и беспроигрышный жест, никогда ее не подводивший. – Я пока не пришла к какому-то определенному мнению насчет вас. Женщина должна соблюдать осторожность с незнакомыми и красивыми мужчинами.
   – Милочка, женщина, обладающая вашим арсеналом, использует мужчин в качестве мишеней для учебной стрельбы.
   Разозлившись, Дарси выдернула руку.
   – Только если они сами на это напрашиваются. Мое красивое лицо не делает меня бессердечной.
   – Ни в коем случае. Но красивое лицо и острый ум – могущественное сочетание, и было бы расточительством не уметь ими пользоваться.
   Дарси хотела было отмахнуться и, что ей великолепно удавалось, гордо удалиться, но, черт побери, он ее заинтриговал.
   – Очень странный разговор. Даже не знаю, нравится он мне или нет, но, скажем, я заинтересована настолько, чтобы потратить немного времени и разобраться. Только сейчас мне пора на работу. Не стоит опаздывать после столь строгого выговора Шинед.
   – Она вас недооценивает.
   – Простите, не поняла.
   – Она вас недооценивает, – повторил Тревор, подстраиваясь к шагам Дарси. – Она видит лишь то, что на поверхности: красивая женщина, модная, стильная, работает в семейном бизнесе, которым управляют ее братья, а сама стоит на нижней ступеньке, выполняя чужие приказы.
   Дарси прищурилась, но не от солнца.
   – И вы видите то же самое?
   – Нет, так видит Шинед. Но она молода и неопытна. Поэтому она не понимает, что вы вносите в «Паб Галлахеров» не меньший вклад, чем ваши братья. Ваша внешность никоим образом не мешает этому, но я наблюдал за вами сегодня. – Тревор посмотрел на Дарси с высоты своего роста. – Вы ни разу не сорвались, ни разу не вышли из образа, даже когда злились.
   – Если вы пытаетесь запудрить мне мозги комплиментами, то, должна признаться, это, кажется, срабатывает. Хотя, честно говоря, не могу припомнить, когда мужчина говорил мне нечто подобное.
   – Могу себе представить. Вероятно, все они говорят, что вы самая красивая женщина из всех, кого они когда-либо видели. Пустая трата сил и времени утверждать очевидное, и наверняка вам это надоело до смерти.
   Они уже шли по улице. Дарси остановилась, в упор смотрела на него пару секунд и рассмеялась.
   – А вы редкий парень, Трев из Нью-Йорка. Пожалуй, вы мне нравитесь, и я подумываю провести некоторое время в вашей компании, пока вы здесь. А если бы вы были богаты, я вышла бы за вас замуж, не сходя с места, и позволила бы развлекать меня и потакать моим капризам до конца моих дней.
   – Вы этого ищете, Дарси? Чтобы кто-то потакал вашим капризам?
   – А почему бы и нет? У меня немалые запросы, и я намерена их удовлетворить. Но, пока я не встретила мужчину, желающего и способного обеспечить меня, я вполне справляюсь сама. – Она подняла руку, коснулась его щеки. – Это вовсе не значит, что я не могу по дороге развлечься с кем-то другим.
   – И честность в придачу.
   – Когда мне это выгодно. А поскольку мне кажется, что вы вполне способны очень быстро раскусить даже самую искусную ложь, зачем терять время попусту?
   – Опять это.
   Направляясь к пабу, Дарси озадаченно покосилась на Тревора:
   – Что?
   – Эффективность. Эффективность в женщинах меня возбуждает.
   – Господи, вы самый странный парень из всех, кого я знаю. И поскольку я нахожу забавным то, что вас так легко возбудить, я принимаю ваше приглашение на завтрак.
   – Завтра?
   Дарси позвенела ключами в кармане, удивляясь, почему ей так льстит его приглашение.
   – В восемь утра. Встретимся в ресторане гостиницы.
   – Я остановился не там.
   – Ну, если вы живете в пансионе, мы могли бы…
   – А, вот и ты, Дарси. – Эйдан подошел к ним со своими ключами в руке. – Джуд тебя ждала.
   – Меня отвлекли.
   – Я вижу, вы познакомились с моей сестрой. Может, зайдете, выпьете пинту пива за счет заведения?
   – Вообще-то у меня кое-какие дела. Меня тоже отвлекли, – ответил Тревор, взглянув на Дарси. – Я с удовольствием приму ваше приглашение, но чуть позже, идет?
   – Всегда рады вас видеть. Ваши люди не дают нам скучать, а с возвращением Дарси, полагаю, мы вообще с ног собьемся. – Подмигнув Дарси, Эйдан вставил ключ в замочную скважину. – Вечером у нас намечается небольшое сборище, будет и наша традиционная музыка. Приходите, если сможете, получите кое-какое представление о том, что мы предложим тем, кто пройдет через наш паб, направляясь в ваш театр.
   – Обязательно загляну.
   – Дарси, ты поговорила с Шинед?
   Дарси ответила, не сводя глаз с Тревора:
   – Поговорила. И все тебе расскажу. Через минутку.
   – Отлично. До вечера, Тревор.
   – До вечера.
   – Ваши люди? – медленно произнесла Дарси, когда дверь за Эйданом закрылась. – Ваш театр?
   – Совершенно верно.
   – То есть вы Маги. – Дарси осторожно вдохнула, выдохнула, прекрасно понимая, что это сдержит ее гнев очень ненадолго. – Почему вы мне не сказали?
   – Вы не спросили. А какая разница?
   – По-моему, большая. Вы намеренно обманули меня, а я не терплю, когда меня обманывают или играют со мной.
   Тревор уперся ладонью в дверь, не давая Дарси распахнуть ее.
   – Я не вижу никакого обмана в наших разговорах.
   – Значит, у нас с вами разные представления об обмане.
   – Может, вас просто злит, что я оказался богатым и теперь вам придется выйти за меня замуж?
   Тревор ослепительно улыбнулся, надеясь очаровать ее, но получил в ответ испепеляющий взгляд.
   – Ваш юмор не кажется мне уместным. А теперь отойдите от моей двери. Мы еще не открыты для посетителей.
   – Это наша первая ссора?
   – Нет. – Дарси рывком распахнула дверь, чуть не ударив Тревора по лицу. – Последняя.
   Дверью она не хлопнула, но массивное дерево не помешало Тревору отчетливо услышать щелчок запирающегося замка.
   – Я так не думаю, – произнес он гораздо веселее, чем любой другой мужчина на его месте. – Ничего подобного. – Тревор направился к своей машине, решив, что сейчас вполне подходящий момент подняться на скалы и взглянуть на руины, о которых ему все уши прожужжали.

* * *

   Это была та Ирландия, которую он мечтал увидеть. Древняя и священная, неукротимая и мистическая. Он удивился, что оказался здесь совсем один. Если уж попал в эти места, неужели возможно противиться притяжению древних святынь?
   Тревор обошел чудом устоявшие на крутом утесе развалины часовни, когда-то построенной в честь святого, увидел три каменных креста, источник и колодец с прозрачной водой. Здесь было так тихо и спокойно, словно этот укромный клочок земли охраняли не только кресты, но и души тех, кто обрел здесь вечный покой.
   Ему говорили, что прогулка вокруг мыса очень живописна, но он предпочел остаться здесь.