Страница:
– Здесь так смешно разговаривают, – пожаловался Гэвин.
– Вовсе не смешно, просто по-другому.
– И снега совсем нет. Как же лепить снеговиков и кататься на санках, если в этом дурацком месте нет снега?
– Действительно, никак, зато здесь можно делать много всего другого.
Господи, неужели она больше никогда не увидит снег на Рождество? Почему она раньше об этом не подумала?
Люк упрямо выпятил подбородок.
– Если она злая, я не останусь.
– Договорились, – Стелла завела мотор, глубоко вздохнула, собираясь с силами, и повела машину к дому.
И будто в награду она услышала изумленный возглас Люка:
– Какая громадина!
Ну уж тут не поспоришь. Стелла попыталась взглянуть на Харпер-хаус глазами своих детей. Только ли размеры трехэтажного здания поразили их? Или мальчики заметили и красоту бледно-бледно-желтого камня, и величие колонн, и великолепие парадного входа, окаймленного раздваивающейся лестницей, ведущей на второй этаж, и просторную веранду, охватывающую весь дом?
Или они просто видят громаду, раза в три больше их хорошенького домика в Саутфилде?
– Дом очень старый. Ему больше ста пятидесяти лет, и все эти годы здесь жила семья мисс Харпер.
– Ей сто пятьдесят лет? – поразился Люк, заработав от брата презрительное фырканье и тычок локтем под ребра.
– Тупица! Она бы давно умерла. И черви ползали бы по всему ее…
– Должна напомнить, что вежливые, благовоспитанные мальчики не обзывают своих братьев тупицами. Посмотрите, какая большая лужайка! Думаю, Паркеру очень понравится здесь гулять. И сколько места для ваших игр, но ни в коем случае не в садах и не на клумбах! В доме тоже играть не надо, ладно? Мы просто спросим мисс Харпер, где вам можно это делать.
– И деревья такие большие, – прошептал Люк. – Ужасно большие…
– Посмотрите туда. Это белый клен, или явор. Держу пари, он еще старше дома.
Подъездная аллея закончилась кругом с островком посередине, где над азалиями возвышались японский красный клен и кипарисовик горохоплодный – тоже родом из Японии. Не переставая восхищаться искусством дизайнера, Стелла пристегнула поводок к ошейнику Харпера. Как ни странно, руки у нее не дрожали, чего нельзя было сказать о сердце. Если сердце может дрожать…
– Гэвин, ты ведешь Паркера. Вещи мы заберем после того, как увидимся с мисс Харпер.
– Она будет нами командовать? – хмуро спросил Гэвин.
– Да. Такова незавидная доля детей – подчиняться приказам взрослых. И, поскольку мисс Харпер платит мне зарплату, она и мной будет командовать. Я с вами в одной лодке, парни.
Гэвин выбрался из салона машины и взял у матери поводок.
– Она мне не нравится.
Стелла потрепала белокурые волнистые волосы сына.
– Вот это я и люблю в тебе, Гэвин! Ты неисправимый оптимист. Ладно, идемте. – Стелла взяла сыновей за руки, ласково пожала, пытаясь подбодрить, и повела к парадному входу, защищенному от любого удара стихии верандой второго этажа.
Двойные двери, выкрашенные в такой же чистейший и сверкающий белый цвет, как оконные рамы, распахнулись.
– Наконец-то! – Человек, вышедший им навстречу, раскинул руки. – Мужчины! Наконец-то я не в меньшинстве.
– Гэвин, Люк, это мистер… простите, Дэвид, я не знаю вашей фамилии.
– Уэнтуорт. Но давайте оставим просто Дэвид. – Он присел на корточки и заглянул в глаза залившемуся лаем Паркеру. – В чем дело, приятель?
В ответ пес плюхнул передние лапы на колени Дэвида и восторженно лизнул его в лицо.
– Вот так-то лучше! Идемте в дом. Роз сейчас придет. Она наверху – разговаривает по телефону. Сдирает кожу с провинившегося поставщика.
Мальчики вошли в просторный холл, замерли и вытаращили глаза.
– Шикарно, да? – спросил Дэвид.
– Это вроде как церковь?
– Да нет, – Дэвид улыбнулся Люку. – Местами затейливо, но это просто дом. Я все вам покажу, но, может быть, вы не откажетесь подкрепиться горячим шоколадом после долгого путешествия?
– Дэвид готовит изумительный горячий шоколад. – Роз – в той же рабочей одежде, что и накануне – неторопливо спустилась по изящной лестнице, разделяющей холл. – И не жалеет взбитых сливок.
– Мисс Харпер, мои сыновья. Гэвин и Люк.
– Очень рада познакомиться с тобой, Гэвин. – Роз протянула старшему сыну Стеллы руку.
– Это Паркер. Наш пес. Ему полтора года.
– Ты очень красивый парень, Паркер, – Роз наклонилась и погладила пса.
– Я Люк, – не остался в стороне младший. – Мне шесть лет, и я учусь в первом классе. Я могу написать свое имя.
– Ничего подобного, – фыркнул Гэвин. – Печатные буквы не письмо.
– Надо же с чего-то начинать, верно? Очень приятно познакомиться с тобой, Люк. Надеюсь, вам всем будет здесь хорошо.
– А вы вроде не очень старая… – глубокомысленно заметил Люк, и Дэвид сдавленно хихикнул.
– Ну, спасибо. Обычно я и не чувствую себя очень старой.
Подавив горький вздох, Стелла натянуто улыбнулась.
– Я сказала мальчикам, сколько лет дому и что ваша семья всегда здесь жила. Он немного запутался.
– Я здесь не так давно, как этот дом, но мы совсем забыли о горячем шоколаде. Дэвид, мы посидим на кухне, познакомимся поближе.
– Он ваш муж? – спросил Гэвин. – Почему у вас разные фамилии?
– Мисс Харпер не желает выходить за меня замуж и разбивает мое бедное сердце. Оно болит, и я плачу, – сообщил мальчикам Дэвид, ведя их через холл.
– Дэвид шутит. Он заботится о доме и почти обо всем остальном. Он здесь живет.
Люк дернул Дэвида за руку.
– Так она и вами командует? Мама сказала, что она всеми нами будет командовать.
– Я не мешаю ей так думать. – Дэвид первым вошел на кухню – шкафчики из вишневого дерева, мраморная столешница, банкетка под широким окном, обитая ярко-синей кожей, сияющие медные кастрюли и цветущие в синих горшках пряные травы. – Это мои владения! – похвастался Дэвид. – Здесь командую я. И это закон. Стелла, вы любите готовить?
– Не знаю, подходит ли тут слово «люблю», но точно знаю, что не смогла бы приготовить ничего достойного этой кухни.
Здесь были холодильник и морозильная камера, огромная профессиональная плита с двумя духовками и милые мелочи, превращающие серьезное рабочее пространство в уютное помещение. В выложенном кирпичами камине пылал огонь, в старинном китайском буфете сверкало антикварное стекло, на столе цвели выращенные здесь же из луковиц тюльпаны и гиацинты.
– А я живу стряпней. И скажу по секрету, очень обидно тратить мои незаурядные таланты на Роз. Она рада и хлопьям с холодным молоком, а Харпер редко здесь появляется.
– Харпер – мой старший сын. Он живет в гостевом домике. Вы с ним скоро увидитесь.
– Харпер у нас чокнутый ученый, – Дэвид достал кастрюлю и кусковой шоколад.
– Он делает чудовищ? Как Франкенштейн? – задавая вопрос, Люк на всякий случай ухватился за материнскую руку.
– Франкенштейн – выдумка, – напомнила ему Стелла. – Сын мисс Харпер работает с растениями.
– Может, когда-нибудь он выведет гигантское говорящее растение, – с самым серьезным видом сообщил Дэвид.
Гэвин в восхищении придвинулся к Дэвиду.
– Не-а.
– Есть многое на свете, друг Горацио, то есть Гэвин… Тащи-ка сюда табурет, посмотришь, как профессионал готовит лучший в мире горячий шоколад.
– Думаю, вы хотели бы как можно скорее приступить к преобразованиям, – обратилась Стелла к Роз. – Я вчера вечером набросала кое-какие заметки и эскизы… Могу показать.
– А вы время зря не теряете.
– Уж очень хочется начать! – почувствовав, что Люк выдернул руку, Стелла оглянулась и увидела, как он залезает на табурет рядом с братом. – У меня утром встреча с директором школы. Мальчики начнут учиться завтра. Если бы вы могли дать мне рекомендации для группы продленного дня, я бы…
– Эй! – предостерегающе воскликнул Дэвид, мешавший в кастрюле шоколад с молоком. – Эти мужчины теперь мои! Я полагал, что после занятий они будут болтаться около меня. Составят мне компанию, а я воспользуюсь их рабским трудом.
– Я не имею права просить вас…
– Мы согласны, – перебил мать Гэвин. – Мы не возражаем.
– Я не…
– Разумеется, у меня есть условия, – заявил Дэвид, подливая в кастрюлю еще молока. – Если им не нравится «Плейстейшен»[8], сделка отменяется. Я не могу снижать планку.
– Мне нравится «Плейстейшен», – отозвался Люк.
– На самом деле им придется полюбить «Плейстейшен».
– Я люблю! Я люблю! – в один голос закричали мальчики, подпрыгивая на табуретах. – Я обожаю «Плейстейшен»!
– Стелла, пока они здесь развлекаются, мы могли бы достать из машины ваши вещи.
– Спасибо. Я сейчас. Паркер…
– Пусть остается. Он мне не мешает, – перебил ее Дэвид.
– Ну, хорошо. Я скоро вернусь.
Когда они подошли к парадной двери, Роз улыбнулась:
– Дэвид прекрасно ладит с детьми.
– Это сразу видно. – Стелла поймала себя на том, что нервно потирает ремешок часов, и отпустила его. – Просто я чувствую себя так, будто навязала ему мальчиков. Я, разумеется, заплачу, но…
– Об этом вы договоритесь между собой. Я просто хочу сказать вам, как мать матери, что вы можете доверять Дэвиду. Он и присмотрит за ними, и развлечет, и убережет… Ну, вряд ли он убережет их от любых неприятностей, но от серьезных точно.
– Тогда он супермен.
– Дэвид практически вырос в этом доме. Он мне как четвертый сын.
– Это идеальное решение нашей проблемы. Не придется возить мальчиков к няне.
«И впускать в их жизнь еще одного чужого человека», – мысленно добавила Стелла.
– Вы, видно, нелегко привыкаете к переменам.
– Да, вы правы, – выходя на улицу, Стелла услышала, что с кухни доносится дружный смех. – Но я хочу, чтобы мальчики были счастливы, и всегда в первую очередь думаю о них.
– Очень приятно это слышать. Я скучаю по тем временам, когда мои сыновья были маленькими. Ну, давайте займемся вашими вещами.
– Пожалуйста, определите границы, – попросила Стелла, подходя к машине. – Куда мальчикам можно заходить, куда нельзя. Им необходимо знать правила и иметь обязанности. У них были обязанности дома. В Мичигане.
– Я подумаю… хотя у Дэвида, несмотря на то что здесь вроде бы всеми командую я, вероятно, уже есть свои идеи на этот счет. Между прочим, у вас симпатичная собака. – Роз вытащила из багажника два чемодана. – Мой пес умер в прошлом году, и у меня все не хватает духу взять другого. Хорошо, когда в доме собака. И имя хорошее.
– Паркер… в честь Питера Паркера. Это…
– Человек-паук. Я знаю. Я ведь вырастила троих мальчишек.
– Да, Человек-паук. – Стелла взяла еще один чемодан и картонную коробку и, еле удерживая их, отметила про себя, как легко несет чемоданы Роз. – Я хотела спросить, кто еще живет в доме, есть ли еще персонал?
– Только Дэвид.
– Правда? Он упомянул, что до нашего приезда был в меньшинстве.
– Верно. Нас было трое: Дэвид, я и новобрачная Харпер. – Уже поднимаясь по лестнице, Роз добавила: – Это наше привидение.
– Ваше…
– Думаю, было бы чертовски обидно, если бы в таком старом доме не обитало привидение.
– Ну, можно и так на это посмотреть, – Стелла решила, что Роз просто развлекается, запугивая ее семейным преданием, и не приняла ее слова всерьез.
– Вы будете жить в западном крыле. Надеюсь, комнаты, которые мы для вас приготовили, вам понравятся. Я живу в восточном крыле, а владения Дэвида за кухней. Всем хватит собственной территории, никто никому не помешает, что я считаю жизненно важным условием хороших отношений.
– Я никогда не видела более красивого дома, чем ваш.
– Он на самом деле прекрасен. – Роз на мгновение остановилась и посмотрела в окно, выходящее на сады. – Зимой бывает сыро, и вечно приходится вызывать то водопроводчика, то электрика, то еще кого-то, но я обожаю каждый закуток. Некоторые думают, что дом слишком велик для одинокой женщины.
– Но он ваш. Это ваш фамильный дом.
– Вот именно. Таким он и останется, чего бы мне это ни стоило. Вот ваши комнаты. Каждая выходит на веранду. Вы сами решите, запереть ли балконные двери в комнате мальчиков. Я подумала, что в таком возрасте им будет лучше в одной комнате, особенно на новом месте.
– Вы совершенно правы. – Стелла вошла в комнату вслед за Роз. – Ой, им здесь очень понравится! Столько места, столько света! – Она бросила чемодан и коробку на одну из двух односпальных кроватей, разделенных узким проходом. Провела кончиками пальцев по маленькому комоду. – Но это же антикварная мебель…
– Мебелью надо пользоваться, а хорошую мебель надо еще и уважать.
– Поверьте, я все это объясню мальчикам, – пообещала Стелла и мысленно взмолилась: «Господи, только не допусти, чтобы они что-то сломали!»
– К вам можно пройти через ванную комнату. – Роз взмахнула рукой в сторону внутренней двери и, наклонив голову, внимательно посмотрела на Стеллу. – Мне показалось, что по крайней мере вначале вы захотите быть рядом с ними.
– Вы опять угадали.
Стелла вошла в ванную. На мраморном возвышении перед балконными дверями красовалась большая ванна на львиных лапах. От возможных нескромных взглядов защищала плотная штора. В высокой кабинке из желтой сосны затаился унитаз с бачком на трубе и спуском-цепочкой. Стелла представила восторг своих мальчишек.
Рядом с фаянсовой раковиной на медном полотенцесушителе были развешены пушистые полотенца цвета морской волны.
В противоположную открытую дверь виднелась залитая зимним солнцем просторная комната с дубовыми, с ярко выраженной структурой дерева полами, маленьким белым мраморным камином в уютном уголке отдыха и картиной над ним, изображающей цветущий летний сад.
Кровать под прозрачным бело-розовым балдахином щеголяла внушительной горой шелковых подушек нежных пастельных тонов. Комод с длинным овальным зеркалом сиял натертым красным деревом, как и очаровательный, очень женственный туалетный столик и резной гардероб, назвать который шкафом просто язык не поворачивался.
– Я начинаю чувствовать себя Золушкой на балу.
– Если не жмет туфелька. – Роз опустила на пол чемоданы. – Я хочу, чтобы вам было удобно и чтобы мальчики были счастливы, потому что собираюсь загрузить вас работой. Дом большой, и Дэвид потом все вам покажет. Мы не будем натыкаться друг на друга, если сами не захотим. Я не очень дружелюбна, хотя с удовольствием общаюсь с людьми, которые мне симпатичны. Думаю, вы мне понравитесь. Мне уже нравятся ваши дети. – Роз поддернула рукав рубашки и взглянула на свои наручные часы. – Я выпью горячего шоколада – никогда не могла удержаться – и отправлюсь на работу.
– Я хотела бы попозже днем заглянуть к вам, поделиться кое-какими идеями.
– Отлично. Разыщите меня.
Стелла так и сделала. Правда, после встречи с директором школы она собиралась взять с собой детей, но у нее не хватило духу оторвать их от Дэвида.
А она-то тревожилась, как мальчики приспособятся к новому дому, к чужим людям! Похоже, приспосабливаться придется только ей.
На этот раз Стелла оделась и обулась более практично – крепкие полуботинки, уже вымесившие немало грязи, потертые джинсы, черный джемпер – и вскоре с портфелем в руке вошла в главный торговый зал садового центра.
За прилавком стояла та же пожилая женщина, но сейчас она была не одна, занималась покупательницей. Стелла заметила маленькую диффенбахию в вишнево-красном горшке и – в невысокой картонной коробке – четыре драцены Сандера, которые еще называют «Счастливый бамбук», перевязанные декоративной ленточкой. У кассы ждали своей очереди пакет с дренажом и квадратная стеклянная чаша.
Отлично.
– Роз здесь? – спросила Стелла.
– Что? А… – Руби неопределенно махнула рукой. – Где-то тут или там.
Стелла кивнула на портативную рацию двусторонней связи, валявшуюся за прилавком.
– У нее есть с собой такая?
Вопрос, похоже, позабавил Руби.
– Вряд ли.
– Ладно, как-нибудь найду. Это такая прелесть, – сказала она покупательнице, кивнув на драцены. – Уход минимальный, а смотреться будут прекрасно, особенно в той чаше.
– Я поставлю их на полку в ванной комнате. Хотелось чего-то не просто красивого, но и забавного.
– Вы угадали. И потрясающий подарок для хозяйки дома. Более творческий, чем обычные цветы.
– Я об этом не подумала… А знаете, пожалуй, возьму еще один набор.
– И не ошибетесь, – Стелла ослепительно улыбнулась и направилась к теплицам, поздравив себя с первым успехом. Она вовсе не спешила найти Роз. Поиски предоставили ей отличную возможность сориентироваться, оценить объем и расположение товаров в торговом зале, прикинуть, правильно ли спланировано направление покупательских потоков, и сделать дополнительные заметки.
Она задержалась в школке, изучая развитие рассады и черенков, состояние материнских растений, и только через час добралась до прививочного помещения.
Из-за закрытой двери доносилась музыка – ирландская фолк-группа Corrs. Стелла приоткрыла дверь и заглянула внутрь. Вдоль стен тянулись длинные столы и еще два были сдвинуты в середине. Со всех столов, как истории болезни со спинок больничных кроватей, свисали дощечки-планшеты с зажимами. Все было заставлено горшками с привитыми и прививаемыми растениями. На углу одного из столов примостился компьютер, его экран пульсировал цветными искрами в такт музыке. Здесь царила влажная жара, пахло вермикулитом[9] и сфагнумом.
На подносах лежали скальпели, ножи, ножницы, секаторы, прививочная лента и множество других инструментов и материалов.
В дальнем конце помещения Стелла заметила Роз. Она стояла за спиной парня, колдующего над черенками, приобняв его, но стараясь не мешать.
– Харпер, этот процесс может занять больше часа. Питомник – наше общее дело. Ты должен встретиться с ней, послушать, что она скажет.
– Ладно, ладно, но, черт побери, сейчас я не могу оторваться! Ты придумала, что нам нужен управляющий, ну и пусть она управляет. Мне все равно.
– Существует такое понятие, как хорошие манеры, – по тону чувствовалось, что Роз пытается не раздражаться. – Я просто прошу тебя на часок притвориться вежливым.
Стелла вспомнила собственные наставления сыновьям и не смогла сдержать смешок. Правда, она попыталась замаскировать его кашлем.
– Простите, что прерываю, – она направилась к матери с сыном по узкому проходу между столами. – Я только… – Стелла остановилась, разглядывая привитый черенок и проклюнувшиеся листочки. – Не узнаю… Что это?
Сын Роз соизволил удостоить Стеллу мимолетным взглядом и кратким ответом:
– Волчеягодник.
– Вечнозеленый. И вы использовали простую копулировку[10].
Парень отложил инструменты, развернулся на крутящемся табурете, и обнаружилось, что он очень похож на Роз: те же резко очерченные скулы, те же бездонные глаза. Правда, темные волосы длиннее, чем у матери, такие длинные, что он связал их в конский хвост чем-то вроде рафии[11]. Как и мать, он был стройным и длинноногим, как и мать, одет небрежно – в драные джинсы и перепачканную землей хлопчатобумажную фуфайку с надписью «Мемфисский университет».
– Вы разбираетесь в прививках?
– Знаю основы. Как-то раз привила вращеп[12] камелию. Получилось удачно. Я предпочитаю прививать черенками. Меня зовут Стелла. Приятно познакомиться с вами, Харпер.
Парень обтер ладонь о джинсы и пожал протянутую руку Стеллы.
– Мама говорит, вы собираетесь нас организовывать и систематизировать.
– Таков план, и я надеюсь, что его претворение в жизнь не будет слишком болезненным для нас всех. Над чем вы работаете? – Стелла подошла к ряду горшков, прикрытых чистыми полиэтиленовыми пакетами. Каждое место прививки было огорожено четырьмя колышками, чтобы не соприкасалось с пакетом.
– Гипсофила… метельчатая. Я пытаюсь вывести голубую, а также розовую и белую.
– Голубой мой любимый цвет. Ну, не буду вас отвлекать. Роз, я надеялась, что мы где-нибудь присядем и обсудим мои предложения.
– Пойдем в зал однолетников. Офис даже не предлагаю… Мы там не поместимся. Харпер?
– Да, да. Идите. Я приду через пять минут.
– Харпер!
– Да приду я! Через десять минут.
Роз рассмеялась и наградила сына легким подзатыльником.
– Не заставляй меня возвращаться за тобой.
– Ой, как страшно!
– Его оттуда и вилами не вытолкаешь, – со вздохом сказала Роз, когда они со Стеллой пришли в обитель однолетников. – Только он из моих мальчиков проявил интерес к питомнику. Остин – журналист, работает в Атланте. Мейсон – будущий врач. Сейчас проходит интернатуру в Нашвилле.
– Вы наверняка ими гордитесь.
– Да, только хотелось бы видеться почаще. Харпер, можно сказать, на расстоянии вытянутой руки, но приходится гоняться за ним, чтобы поговорить.
Роз подтянулась и села на один из столов.
– Итак, что вы задумали?
– Он очень на вас похож.
– Да, так говорят. Но я вижу просто Харпера. Ваши мальчики с Дэвидом?
– Их от него и на канате не оттащишь. – Стелла открыла свой портфель. – Я кое-что распечатала.
Роз взглянула на внушительную пачку бумаг и не поморщилась только из вежливости, к которой только что призывала сына.
– Ничего себе кое-что…
– А на этих эскизах вы увидите, как можно перераспределить растения и аксессуары, чтобы представить их в более выгодном свете и увеличить продажи. Питомник расположен очень удачно, прекрасно вписан в окружающий пейзаж, привлекает красивым фасадом торгового центра.
– Почему-то мне слышится «но».
– Но… – Стелла облизнула пересохшие губы. – Товары в помещении розничной торговли, куда сразу попадают посетители, расположены весьма хаотично. Сделав небольшие изменения, мы сможем направить покупательский поток вдоль стеллажей и далее – в теплицы и на открытые территории. Что касается функциональной организационной структуры…
– Функциональная организационная структура… О боже!
– Не пугайтесь, это вполне доступно. Вам просто необходима цепочка ответственности: продажи, производство и выращивание. Вы несомненно опытный садовод, но в данный момент вам нужна я, чтобы возглавить производство и продажи. Если мы увеличиваем объем продаж, как я здесь предложила…
– Схемы, – выдохнула Роз. – И графики. Я… мне страшно.
– Да что вы? – Стелла улыбнулась. – Ладно. Может быть, чуточку страшно. Но если вы посмотрите на эту схему, то увидите управляющего питомника, то есть меня, и во главе всего – себя. От нас идут стрелки к вашему селекционеру – это вы и, полагаю, Харпер, – руководителю производства – это я, и руководителю отдела продаж, опять же я. Во всяком случае, на данном этапе. Вы должны делегировать обязанности и – или – нанять кого-то, кто будет отвечать за рассаду в контейнерах и в открытом грунте. Здесь штатное расписание – обязанности сотрудников и их ответственность.
– Понятно, – Роз тихонько вздохнула и потерла шею. – Однако прежде, чем я заставлю себя напрячь зрение и прочитать все это, позвольте сказать, что, хотя я и подумывала об увеличении персонала, Логан, мой ландшафтный дизайнер, отлично справляется с внетепличным производством. Я построила этот бизнес не для того, чтобы бездельничать, пока другие выполняют всю работу.
– Хорошо. Тогда я хотела бы встретиться с Логаном, чтобы скоординировать наши концепции.
– О, нас ждет интересное зрелище!
Если бы Стелла пригляделась, то заметила бы в вежливой улыбке Роз капельку озорства и даже коварства.
– А пока, раз уж мы обе здесь, предлагаю пройти в торговый зал и разобраться на месте. Так будет нагляднее для вас, а мне станет проще объяснять.
«Проще? – мысленно ухмыльнулась Роз, спрыгивая со стола. – Вряд ли теперь что-нибудь у нас будет проще. Но, черт побери, о скуке точно можно забыть».
4
– Вовсе не смешно, просто по-другому.
– И снега совсем нет. Как же лепить снеговиков и кататься на санках, если в этом дурацком месте нет снега?
– Действительно, никак, зато здесь можно делать много всего другого.
Господи, неужели она больше никогда не увидит снег на Рождество? Почему она раньше об этом не подумала?
Люк упрямо выпятил подбородок.
– Если она злая, я не останусь.
– Договорились, – Стелла завела мотор, глубоко вздохнула, собираясь с силами, и повела машину к дому.
И будто в награду она услышала изумленный возглас Люка:
– Какая громадина!
Ну уж тут не поспоришь. Стелла попыталась взглянуть на Харпер-хаус глазами своих детей. Только ли размеры трехэтажного здания поразили их? Или мальчики заметили и красоту бледно-бледно-желтого камня, и величие колонн, и великолепие парадного входа, окаймленного раздваивающейся лестницей, ведущей на второй этаж, и просторную веранду, охватывающую весь дом?
Или они просто видят громаду, раза в три больше их хорошенького домика в Саутфилде?
– Дом очень старый. Ему больше ста пятидесяти лет, и все эти годы здесь жила семья мисс Харпер.
– Ей сто пятьдесят лет? – поразился Люк, заработав от брата презрительное фырканье и тычок локтем под ребра.
– Тупица! Она бы давно умерла. И черви ползали бы по всему ее…
– Должна напомнить, что вежливые, благовоспитанные мальчики не обзывают своих братьев тупицами. Посмотрите, какая большая лужайка! Думаю, Паркеру очень понравится здесь гулять. И сколько места для ваших игр, но ни в коем случае не в садах и не на клумбах! В доме тоже играть не надо, ладно? Мы просто спросим мисс Харпер, где вам можно это делать.
– И деревья такие большие, – прошептал Люк. – Ужасно большие…
– Посмотрите туда. Это белый клен, или явор. Держу пари, он еще старше дома.
Подъездная аллея закончилась кругом с островком посередине, где над азалиями возвышались японский красный клен и кипарисовик горохоплодный – тоже родом из Японии. Не переставая восхищаться искусством дизайнера, Стелла пристегнула поводок к ошейнику Харпера. Как ни странно, руки у нее не дрожали, чего нельзя было сказать о сердце. Если сердце может дрожать…
– Гэвин, ты ведешь Паркера. Вещи мы заберем после того, как увидимся с мисс Харпер.
– Она будет нами командовать? – хмуро спросил Гэвин.
– Да. Такова незавидная доля детей – подчиняться приказам взрослых. И, поскольку мисс Харпер платит мне зарплату, она и мной будет командовать. Я с вами в одной лодке, парни.
Гэвин выбрался из салона машины и взял у матери поводок.
– Она мне не нравится.
Стелла потрепала белокурые волнистые волосы сына.
– Вот это я и люблю в тебе, Гэвин! Ты неисправимый оптимист. Ладно, идемте. – Стелла взяла сыновей за руки, ласково пожала, пытаясь подбодрить, и повела к парадному входу, защищенному от любого удара стихии верандой второго этажа.
Двойные двери, выкрашенные в такой же чистейший и сверкающий белый цвет, как оконные рамы, распахнулись.
– Наконец-то! – Человек, вышедший им навстречу, раскинул руки. – Мужчины! Наконец-то я не в меньшинстве.
– Гэвин, Люк, это мистер… простите, Дэвид, я не знаю вашей фамилии.
– Уэнтуорт. Но давайте оставим просто Дэвид. – Он присел на корточки и заглянул в глаза залившемуся лаем Паркеру. – В чем дело, приятель?
В ответ пес плюхнул передние лапы на колени Дэвида и восторженно лизнул его в лицо.
– Вот так-то лучше! Идемте в дом. Роз сейчас придет. Она наверху – разговаривает по телефону. Сдирает кожу с провинившегося поставщика.
Мальчики вошли в просторный холл, замерли и вытаращили глаза.
– Шикарно, да? – спросил Дэвид.
– Это вроде как церковь?
– Да нет, – Дэвид улыбнулся Люку. – Местами затейливо, но это просто дом. Я все вам покажу, но, может быть, вы не откажетесь подкрепиться горячим шоколадом после долгого путешествия?
– Дэвид готовит изумительный горячий шоколад. – Роз – в той же рабочей одежде, что и накануне – неторопливо спустилась по изящной лестнице, разделяющей холл. – И не жалеет взбитых сливок.
– Мисс Харпер, мои сыновья. Гэвин и Люк.
– Очень рада познакомиться с тобой, Гэвин. – Роз протянула старшему сыну Стеллы руку.
– Это Паркер. Наш пес. Ему полтора года.
– Ты очень красивый парень, Паркер, – Роз наклонилась и погладила пса.
– Я Люк, – не остался в стороне младший. – Мне шесть лет, и я учусь в первом классе. Я могу написать свое имя.
– Ничего подобного, – фыркнул Гэвин. – Печатные буквы не письмо.
– Надо же с чего-то начинать, верно? Очень приятно познакомиться с тобой, Люк. Надеюсь, вам всем будет здесь хорошо.
– А вы вроде не очень старая… – глубокомысленно заметил Люк, и Дэвид сдавленно хихикнул.
– Ну, спасибо. Обычно я и не чувствую себя очень старой.
Подавив горький вздох, Стелла натянуто улыбнулась.
– Я сказала мальчикам, сколько лет дому и что ваша семья всегда здесь жила. Он немного запутался.
– Я здесь не так давно, как этот дом, но мы совсем забыли о горячем шоколаде. Дэвид, мы посидим на кухне, познакомимся поближе.
– Он ваш муж? – спросил Гэвин. – Почему у вас разные фамилии?
– Мисс Харпер не желает выходить за меня замуж и разбивает мое бедное сердце. Оно болит, и я плачу, – сообщил мальчикам Дэвид, ведя их через холл.
– Дэвид шутит. Он заботится о доме и почти обо всем остальном. Он здесь живет.
Люк дернул Дэвида за руку.
– Так она и вами командует? Мама сказала, что она всеми нами будет командовать.
– Я не мешаю ей так думать. – Дэвид первым вошел на кухню – шкафчики из вишневого дерева, мраморная столешница, банкетка под широким окном, обитая ярко-синей кожей, сияющие медные кастрюли и цветущие в синих горшках пряные травы. – Это мои владения! – похвастался Дэвид. – Здесь командую я. И это закон. Стелла, вы любите готовить?
– Не знаю, подходит ли тут слово «люблю», но точно знаю, что не смогла бы приготовить ничего достойного этой кухни.
Здесь были холодильник и морозильная камера, огромная профессиональная плита с двумя духовками и милые мелочи, превращающие серьезное рабочее пространство в уютное помещение. В выложенном кирпичами камине пылал огонь, в старинном китайском буфете сверкало антикварное стекло, на столе цвели выращенные здесь же из луковиц тюльпаны и гиацинты.
– А я живу стряпней. И скажу по секрету, очень обидно тратить мои незаурядные таланты на Роз. Она рада и хлопьям с холодным молоком, а Харпер редко здесь появляется.
– Харпер – мой старший сын. Он живет в гостевом домике. Вы с ним скоро увидитесь.
– Харпер у нас чокнутый ученый, – Дэвид достал кастрюлю и кусковой шоколад.
– Он делает чудовищ? Как Франкенштейн? – задавая вопрос, Люк на всякий случай ухватился за материнскую руку.
– Франкенштейн – выдумка, – напомнила ему Стелла. – Сын мисс Харпер работает с растениями.
– Может, когда-нибудь он выведет гигантское говорящее растение, – с самым серьезным видом сообщил Дэвид.
Гэвин в восхищении придвинулся к Дэвиду.
– Не-а.
– Есть многое на свете, друг Горацио, то есть Гэвин… Тащи-ка сюда табурет, посмотришь, как профессионал готовит лучший в мире горячий шоколад.
– Думаю, вы хотели бы как можно скорее приступить к преобразованиям, – обратилась Стелла к Роз. – Я вчера вечером набросала кое-какие заметки и эскизы… Могу показать.
– А вы время зря не теряете.
– Уж очень хочется начать! – почувствовав, что Люк выдернул руку, Стелла оглянулась и увидела, как он залезает на табурет рядом с братом. – У меня утром встреча с директором школы. Мальчики начнут учиться завтра. Если бы вы могли дать мне рекомендации для группы продленного дня, я бы…
– Эй! – предостерегающе воскликнул Дэвид, мешавший в кастрюле шоколад с молоком. – Эти мужчины теперь мои! Я полагал, что после занятий они будут болтаться около меня. Составят мне компанию, а я воспользуюсь их рабским трудом.
– Я не имею права просить вас…
– Мы согласны, – перебил мать Гэвин. – Мы не возражаем.
– Я не…
– Разумеется, у меня есть условия, – заявил Дэвид, подливая в кастрюлю еще молока. – Если им не нравится «Плейстейшен»[8], сделка отменяется. Я не могу снижать планку.
– Мне нравится «Плейстейшен», – отозвался Люк.
– На самом деле им придется полюбить «Плейстейшен».
– Я люблю! Я люблю! – в один голос закричали мальчики, подпрыгивая на табуретах. – Я обожаю «Плейстейшен»!
– Стелла, пока они здесь развлекаются, мы могли бы достать из машины ваши вещи.
– Спасибо. Я сейчас. Паркер…
– Пусть остается. Он мне не мешает, – перебил ее Дэвид.
– Ну, хорошо. Я скоро вернусь.
Когда они подошли к парадной двери, Роз улыбнулась:
– Дэвид прекрасно ладит с детьми.
– Это сразу видно. – Стелла поймала себя на том, что нервно потирает ремешок часов, и отпустила его. – Просто я чувствую себя так, будто навязала ему мальчиков. Я, разумеется, заплачу, но…
– Об этом вы договоритесь между собой. Я просто хочу сказать вам, как мать матери, что вы можете доверять Дэвиду. Он и присмотрит за ними, и развлечет, и убережет… Ну, вряд ли он убережет их от любых неприятностей, но от серьезных точно.
– Тогда он супермен.
– Дэвид практически вырос в этом доме. Он мне как четвертый сын.
– Это идеальное решение нашей проблемы. Не придется возить мальчиков к няне.
«И впускать в их жизнь еще одного чужого человека», – мысленно добавила Стелла.
– Вы, видно, нелегко привыкаете к переменам.
– Да, вы правы, – выходя на улицу, Стелла услышала, что с кухни доносится дружный смех. – Но я хочу, чтобы мальчики были счастливы, и всегда в первую очередь думаю о них.
– Очень приятно это слышать. Я скучаю по тем временам, когда мои сыновья были маленькими. Ну, давайте займемся вашими вещами.
– Пожалуйста, определите границы, – попросила Стелла, подходя к машине. – Куда мальчикам можно заходить, куда нельзя. Им необходимо знать правила и иметь обязанности. У них были обязанности дома. В Мичигане.
– Я подумаю… хотя у Дэвида, несмотря на то что здесь вроде бы всеми командую я, вероятно, уже есть свои идеи на этот счет. Между прочим, у вас симпатичная собака. – Роз вытащила из багажника два чемодана. – Мой пес умер в прошлом году, и у меня все не хватает духу взять другого. Хорошо, когда в доме собака. И имя хорошее.
– Паркер… в честь Питера Паркера. Это…
– Человек-паук. Я знаю. Я ведь вырастила троих мальчишек.
– Да, Человек-паук. – Стелла взяла еще один чемодан и картонную коробку и, еле удерживая их, отметила про себя, как легко несет чемоданы Роз. – Я хотела спросить, кто еще живет в доме, есть ли еще персонал?
– Только Дэвид.
– Правда? Он упомянул, что до нашего приезда был в меньшинстве.
– Верно. Нас было трое: Дэвид, я и новобрачная Харпер. – Уже поднимаясь по лестнице, Роз добавила: – Это наше привидение.
– Ваше…
– Думаю, было бы чертовски обидно, если бы в таком старом доме не обитало привидение.
– Ну, можно и так на это посмотреть, – Стелла решила, что Роз просто развлекается, запугивая ее семейным преданием, и не приняла ее слова всерьез.
– Вы будете жить в западном крыле. Надеюсь, комнаты, которые мы для вас приготовили, вам понравятся. Я живу в восточном крыле, а владения Дэвида за кухней. Всем хватит собственной территории, никто никому не помешает, что я считаю жизненно важным условием хороших отношений.
– Я никогда не видела более красивого дома, чем ваш.
– Он на самом деле прекрасен. – Роз на мгновение остановилась и посмотрела в окно, выходящее на сады. – Зимой бывает сыро, и вечно приходится вызывать то водопроводчика, то электрика, то еще кого-то, но я обожаю каждый закуток. Некоторые думают, что дом слишком велик для одинокой женщины.
– Но он ваш. Это ваш фамильный дом.
– Вот именно. Таким он и останется, чего бы мне это ни стоило. Вот ваши комнаты. Каждая выходит на веранду. Вы сами решите, запереть ли балконные двери в комнате мальчиков. Я подумала, что в таком возрасте им будет лучше в одной комнате, особенно на новом месте.
– Вы совершенно правы. – Стелла вошла в комнату вслед за Роз. – Ой, им здесь очень понравится! Столько места, столько света! – Она бросила чемодан и коробку на одну из двух односпальных кроватей, разделенных узким проходом. Провела кончиками пальцев по маленькому комоду. – Но это же антикварная мебель…
– Мебелью надо пользоваться, а хорошую мебель надо еще и уважать.
– Поверьте, я все это объясню мальчикам, – пообещала Стелла и мысленно взмолилась: «Господи, только не допусти, чтобы они что-то сломали!»
– К вам можно пройти через ванную комнату. – Роз взмахнула рукой в сторону внутренней двери и, наклонив голову, внимательно посмотрела на Стеллу. – Мне показалось, что по крайней мере вначале вы захотите быть рядом с ними.
– Вы опять угадали.
Стелла вошла в ванную. На мраморном возвышении перед балконными дверями красовалась большая ванна на львиных лапах. От возможных нескромных взглядов защищала плотная штора. В высокой кабинке из желтой сосны затаился унитаз с бачком на трубе и спуском-цепочкой. Стелла представила восторг своих мальчишек.
Рядом с фаянсовой раковиной на медном полотенцесушителе были развешены пушистые полотенца цвета морской волны.
В противоположную открытую дверь виднелась залитая зимним солнцем просторная комната с дубовыми, с ярко выраженной структурой дерева полами, маленьким белым мраморным камином в уютном уголке отдыха и картиной над ним, изображающей цветущий летний сад.
Кровать под прозрачным бело-розовым балдахином щеголяла внушительной горой шелковых подушек нежных пастельных тонов. Комод с длинным овальным зеркалом сиял натертым красным деревом, как и очаровательный, очень женственный туалетный столик и резной гардероб, назвать который шкафом просто язык не поворачивался.
– Я начинаю чувствовать себя Золушкой на балу.
– Если не жмет туфелька. – Роз опустила на пол чемоданы. – Я хочу, чтобы вам было удобно и чтобы мальчики были счастливы, потому что собираюсь загрузить вас работой. Дом большой, и Дэвид потом все вам покажет. Мы не будем натыкаться друг на друга, если сами не захотим. Я не очень дружелюбна, хотя с удовольствием общаюсь с людьми, которые мне симпатичны. Думаю, вы мне понравитесь. Мне уже нравятся ваши дети. – Роз поддернула рукав рубашки и взглянула на свои наручные часы. – Я выпью горячего шоколада – никогда не могла удержаться – и отправлюсь на работу.
– Я хотела бы попозже днем заглянуть к вам, поделиться кое-какими идеями.
– Отлично. Разыщите меня.
Стелла так и сделала. Правда, после встречи с директором школы она собиралась взять с собой детей, но у нее не хватило духу оторвать их от Дэвида.
А она-то тревожилась, как мальчики приспособятся к новому дому, к чужим людям! Похоже, приспосабливаться придется только ей.
На этот раз Стелла оделась и обулась более практично – крепкие полуботинки, уже вымесившие немало грязи, потертые джинсы, черный джемпер – и вскоре с портфелем в руке вошла в главный торговый зал садового центра.
За прилавком стояла та же пожилая женщина, но сейчас она была не одна, занималась покупательницей. Стелла заметила маленькую диффенбахию в вишнево-красном горшке и – в невысокой картонной коробке – четыре драцены Сандера, которые еще называют «Счастливый бамбук», перевязанные декоративной ленточкой. У кассы ждали своей очереди пакет с дренажом и квадратная стеклянная чаша.
Отлично.
– Роз здесь? – спросила Стелла.
– Что? А… – Руби неопределенно махнула рукой. – Где-то тут или там.
Стелла кивнула на портативную рацию двусторонней связи, валявшуюся за прилавком.
– У нее есть с собой такая?
Вопрос, похоже, позабавил Руби.
– Вряд ли.
– Ладно, как-нибудь найду. Это такая прелесть, – сказала она покупательнице, кивнув на драцены. – Уход минимальный, а смотреться будут прекрасно, особенно в той чаше.
– Я поставлю их на полку в ванной комнате. Хотелось чего-то не просто красивого, но и забавного.
– Вы угадали. И потрясающий подарок для хозяйки дома. Более творческий, чем обычные цветы.
– Я об этом не подумала… А знаете, пожалуй, возьму еще один набор.
– И не ошибетесь, – Стелла ослепительно улыбнулась и направилась к теплицам, поздравив себя с первым успехом. Она вовсе не спешила найти Роз. Поиски предоставили ей отличную возможность сориентироваться, оценить объем и расположение товаров в торговом зале, прикинуть, правильно ли спланировано направление покупательских потоков, и сделать дополнительные заметки.
Она задержалась в школке, изучая развитие рассады и черенков, состояние материнских растений, и только через час добралась до прививочного помещения.
Из-за закрытой двери доносилась музыка – ирландская фолк-группа Corrs. Стелла приоткрыла дверь и заглянула внутрь. Вдоль стен тянулись длинные столы и еще два были сдвинуты в середине. Со всех столов, как истории болезни со спинок больничных кроватей, свисали дощечки-планшеты с зажимами. Все было заставлено горшками с привитыми и прививаемыми растениями. На углу одного из столов примостился компьютер, его экран пульсировал цветными искрами в такт музыке. Здесь царила влажная жара, пахло вермикулитом[9] и сфагнумом.
На подносах лежали скальпели, ножи, ножницы, секаторы, прививочная лента и множество других инструментов и материалов.
В дальнем конце помещения Стелла заметила Роз. Она стояла за спиной парня, колдующего над черенками, приобняв его, но стараясь не мешать.
– Харпер, этот процесс может занять больше часа. Питомник – наше общее дело. Ты должен встретиться с ней, послушать, что она скажет.
– Ладно, ладно, но, черт побери, сейчас я не могу оторваться! Ты придумала, что нам нужен управляющий, ну и пусть она управляет. Мне все равно.
– Существует такое понятие, как хорошие манеры, – по тону чувствовалось, что Роз пытается не раздражаться. – Я просто прошу тебя на часок притвориться вежливым.
Стелла вспомнила собственные наставления сыновьям и не смогла сдержать смешок. Правда, она попыталась замаскировать его кашлем.
– Простите, что прерываю, – она направилась к матери с сыном по узкому проходу между столами. – Я только… – Стелла остановилась, разглядывая привитый черенок и проклюнувшиеся листочки. – Не узнаю… Что это?
Сын Роз соизволил удостоить Стеллу мимолетным взглядом и кратким ответом:
– Волчеягодник.
– Вечнозеленый. И вы использовали простую копулировку[10].
Парень отложил инструменты, развернулся на крутящемся табурете, и обнаружилось, что он очень похож на Роз: те же резко очерченные скулы, те же бездонные глаза. Правда, темные волосы длиннее, чем у матери, такие длинные, что он связал их в конский хвост чем-то вроде рафии[11]. Как и мать, он был стройным и длинноногим, как и мать, одет небрежно – в драные джинсы и перепачканную землей хлопчатобумажную фуфайку с надписью «Мемфисский университет».
– Вы разбираетесь в прививках?
– Знаю основы. Как-то раз привила вращеп[12] камелию. Получилось удачно. Я предпочитаю прививать черенками. Меня зовут Стелла. Приятно познакомиться с вами, Харпер.
Парень обтер ладонь о джинсы и пожал протянутую руку Стеллы.
– Мама говорит, вы собираетесь нас организовывать и систематизировать.
– Таков план, и я надеюсь, что его претворение в жизнь не будет слишком болезненным для нас всех. Над чем вы работаете? – Стелла подошла к ряду горшков, прикрытых чистыми полиэтиленовыми пакетами. Каждое место прививки было огорожено четырьмя колышками, чтобы не соприкасалось с пакетом.
– Гипсофила… метельчатая. Я пытаюсь вывести голубую, а также розовую и белую.
– Голубой мой любимый цвет. Ну, не буду вас отвлекать. Роз, я надеялась, что мы где-нибудь присядем и обсудим мои предложения.
– Пойдем в зал однолетников. Офис даже не предлагаю… Мы там не поместимся. Харпер?
– Да, да. Идите. Я приду через пять минут.
– Харпер!
– Да приду я! Через десять минут.
Роз рассмеялась и наградила сына легким подзатыльником.
– Не заставляй меня возвращаться за тобой.
– Ой, как страшно!
– Его оттуда и вилами не вытолкаешь, – со вздохом сказала Роз, когда они со Стеллой пришли в обитель однолетников. – Только он из моих мальчиков проявил интерес к питомнику. Остин – журналист, работает в Атланте. Мейсон – будущий врач. Сейчас проходит интернатуру в Нашвилле.
– Вы наверняка ими гордитесь.
– Да, только хотелось бы видеться почаще. Харпер, можно сказать, на расстоянии вытянутой руки, но приходится гоняться за ним, чтобы поговорить.
Роз подтянулась и села на один из столов.
– Итак, что вы задумали?
– Он очень на вас похож.
– Да, так говорят. Но я вижу просто Харпера. Ваши мальчики с Дэвидом?
– Их от него и на канате не оттащишь. – Стелла открыла свой портфель. – Я кое-что распечатала.
Роз взглянула на внушительную пачку бумаг и не поморщилась только из вежливости, к которой только что призывала сына.
– Ничего себе кое-что…
– А на этих эскизах вы увидите, как можно перераспределить растения и аксессуары, чтобы представить их в более выгодном свете и увеличить продажи. Питомник расположен очень удачно, прекрасно вписан в окружающий пейзаж, привлекает красивым фасадом торгового центра.
– Почему-то мне слышится «но».
– Но… – Стелла облизнула пересохшие губы. – Товары в помещении розничной торговли, куда сразу попадают посетители, расположены весьма хаотично. Сделав небольшие изменения, мы сможем направить покупательский поток вдоль стеллажей и далее – в теплицы и на открытые территории. Что касается функциональной организационной структуры…
– Функциональная организационная структура… О боже!
– Не пугайтесь, это вполне доступно. Вам просто необходима цепочка ответственности: продажи, производство и выращивание. Вы несомненно опытный садовод, но в данный момент вам нужна я, чтобы возглавить производство и продажи. Если мы увеличиваем объем продаж, как я здесь предложила…
– Схемы, – выдохнула Роз. – И графики. Я… мне страшно.
– Да что вы? – Стелла улыбнулась. – Ладно. Может быть, чуточку страшно. Но если вы посмотрите на эту схему, то увидите управляющего питомника, то есть меня, и во главе всего – себя. От нас идут стрелки к вашему селекционеру – это вы и, полагаю, Харпер, – руководителю производства – это я, и руководителю отдела продаж, опять же я. Во всяком случае, на данном этапе. Вы должны делегировать обязанности и – или – нанять кого-то, кто будет отвечать за рассаду в контейнерах и в открытом грунте. Здесь штатное расписание – обязанности сотрудников и их ответственность.
– Понятно, – Роз тихонько вздохнула и потерла шею. – Однако прежде, чем я заставлю себя напрячь зрение и прочитать все это, позвольте сказать, что, хотя я и подумывала об увеличении персонала, Логан, мой ландшафтный дизайнер, отлично справляется с внетепличным производством. Я построила этот бизнес не для того, чтобы бездельничать, пока другие выполняют всю работу.
– Хорошо. Тогда я хотела бы встретиться с Логаном, чтобы скоординировать наши концепции.
– О, нас ждет интересное зрелище!
Если бы Стелла пригляделась, то заметила бы в вежливой улыбке Роз капельку озорства и даже коварства.
– А пока, раз уж мы обе здесь, предлагаю пройти в торговый зал и разобраться на месте. Так будет нагляднее для вас, а мне станет проще объяснять.
«Проще? – мысленно ухмыльнулась Роз, спрыгивая со стола. – Вряд ли теперь что-нибудь у нас будет проще. Но, черт побери, о скуке точно можно забыть».
4
Стелла наслаждалась новой жизнью, хоть и работала с утра до ночи. Пока ее работа сводилась в основном к планированию, но мало что в жизни она любила больше планирования… разве что наведение порядка. Стелла прекрасно представляла себе, как все может и должно быть.
Кое-кто счел бы недостатком ее склонность к организации и планированию, стремление настоять на своем, даже когда – а может быть, особенно – окружающие не воспринимали или не понимали ее идеи.
Однако сама она смотрела на это иначе.
Жить намного легче, если все находится на своем месте, именно там, где должно быть.
Детство Стеллы было лабиринтом противоречий, неразберихи, нервного напряжения, и потому, повзрослев, она старательно упорядочивала свою жизнь… до гибели Кевина.
В некотором смысле слова она очень рано – ей было всего три года – потеряла отца. Развод родителей расколол ее семью. Единственное, что Стелла ясно помнила об отъезде из Мемфиса, это то, как она рыдала и рвалась к папочке.
Кое-кто счел бы недостатком ее склонность к организации и планированию, стремление настоять на своем, даже когда – а может быть, особенно – окружающие не воспринимали или не понимали ее идеи.
Однако сама она смотрела на это иначе.
Жить намного легче, если все находится на своем месте, именно там, где должно быть.
Детство Стеллы было лабиринтом противоречий, неразберихи, нервного напряжения, и потому, повзрослев, она старательно упорядочивала свою жизнь… до гибели Кевина.
В некотором смысле слова она очень рано – ей было всего три года – потеряла отца. Развод родителей расколол ее семью. Единственное, что Стелла ясно помнила об отъезде из Мемфиса, это то, как она рыдала и рвалась к папочке.