Робертс Нора. Удержи мечту

   При одной мысли об этом Кейт презрительно поморщилась и тут же дернулась, как от удара. Неужели в ней заговорили гены отца, который завидовал всем, кто унаследовал богатство?! Кейт сделала глубокий вдох и слегка помассировала затекшие мышцы шеи. «Хватит! – приказала она себе. – Нечего за каждой мыслью выискивать призраки прошлого». Она не завидует богатым, она просто недолюбливает бездельников.
   В конце концов, такова ее работа: давать советы, как лучше сохранить капитал. Она гарантирует своим клиентам, что их счета будут надежно защищены. Если она начнет завидовать крупным деньгам, лучше поменять специальность. Вся ее работа направлена на то, чтобы давать адвокатам, бухгалтерам, брокерам, агентам по торговле недвижимостью самые лучшие советы по краткосрочным и долгосрочным инвестициям.
   «И подобная работа доставляет тебе огромное удовольствие», – напомнила она себе. Кейт ценила цифры за стойкую и обнадеживающую предсказуемость. Для нее дважды два всегда и неизменно равнялось четырем.
   Ознакомившись со свежей информацией, она проглядела балансовую ведомость садово-парковой компании «Вечная весна». Кейт занималась их счетами уже полтора года, и прибыль компании медленно, но верно росла. Кейт была убеждена, что медленный путь – самый верный, а компания целиком полагалась на ее профессионализм. Правда, в последнее время у них немного возросли расходы, но они были оправданны: большие средства уходили на медицинскую страховку и выплаты сотрудникам. Это, конечно, сокращало прибыль, но Кейт, воспитанная в семье Темплтонов, свято верила, что с людьми, помогающими тебе добиться успеха, надо делиться.
   – Хороший год для бугенвиллеи, – пробормотала она себе под нос и сделала пометку: предложить клиенту вложить часть прибыли за минувший квартал в государственные облигации.
   – Ты просто очаровательна, когда строишь финансовые планы!
   Кейт подняла голову, автоматически нажала на запись и включила хранитель экрана.
   – Привет, Роджер.
   Он стоял, опираясь плечом на косяк двери. «Ну разумеется, выбрал самую эффектную позу!» – неприязненно подумала Кейт. Роджер Торнхилл был высок, красив, темноволос и сильно смахивал на молодого Гэри Гранта. Широкие плечи облегал сшитый на заказ серый пиджак. На губах Роджера всегда играла ослепительная улыбка; темно-синие ласкающие глаза и мягкий, словно тягучий мед, баритон неизменно производили на женщин неотразимое впечатление.
   Именно за все это Кейт его терпеть не могла! А вовсе не за то, что он, как и она сама, претендовал на место партнера в фирме… По крайней мере, она уверяла себя, что это обстоятельство не имеет никакого отношения к ее неприязни. Ну разве что самую малость…
   – Дверь была открыта, – заметил он и вошел, не ожидая приглашения. – Я решил, что ты не очень занята.
   – Я люблю, когда дверь открыта, – пожала плечами Кейт.
   Роджер обнажил в широкой улыбке белоснежные зубы и присел на краешек ее стола.
   – Я только что из Невиса. Должен сказать, парочка недель в Вест-Индии превосходно восстанавливает организм после лихорадки с налоговыми декларациями. – Он медленно обвел взглядом ее лицо и фигуру. – Напрасно ты не поехала со мной.
   – Роджер, я не соглашаюсь даже поужинать с тобой! Неужели ты думаешь, что я провела бы в твоем обществе две недели, валяясь на пляже?
   – А ты, очевидно, думаешь, что молодость продлится вечно.
   Он взял из стакана остро отточенный карандаш и принялся лениво вертеть его в руках. Ее карандаши всегда были остро отточены и всегда лежали на своем месте. В ее кабинете все всегда было на своем месте. Роджер прекрасно это знал. Будучи человеком честолюбивым и наблюдательным, он знал очень многое и старался замечать все, что может когда-либо пригодиться.
   Сейчас он изо всех сил старался очаровать ее, лучась улыбкой.
   – Просто мне бы хотелось, чтобы мы снова стали встречаться за пределами офиса. Может быть, хватит дуться, Кейт? Ведь прошло почти два года!
   С деланным недоумением Кейт вопросительно подняла бровь:
   – Неужели всего два? Мне кажется, что прошла целая вечность.
   – Ладно, признаю, я сам все испортил. – Роджер положил карандаш на место. – Прости. Я не знаю, что еще сказать…
   – Простить? – мягко переспросила она, потом встала и налила себе еще кофе, хотя третья чашка была явным перебором. Сев на место, Кейт отхлебнула кофе и в упор посмотрела на Роджера. – Простить за то, что ты спал со мной и одновременно с одной из моих клиенток? Или за то, что ты уговорил мою клиентку передать ее дела тебе? За что именно ты извиняешься, Роджер?
   – За все! – Он снова выдавил из себя улыбку, зная, что она безотказно действует на женщин. – Слушай, я уже тысячу раз просил прощения, но вот – делаю это снова. Я знаю, что мне не следовало встречаться с Бесс… то есть с миссис Тернер, и уж тем более ложиться с ней в кровать, пока у нас с тобой был роман. Мне нет прощения.
   – Совершенно с этим согласна. До свидания.
   – Кейт! – Роджер гипнотизировал ее взглядом, голос его чуть заметно охрип, и она вдруг вспомнила, как они двигались в такт в последние мгновения перед оргазмом. – Я хочу, чтобы у нас все наладилось. По крайней мере, давай помиримся.
   Она наклонила голову, задумалась. На Роджера бесполезно было сердиться. Есть люди, обладающие нравственными принципами, а есть – с полным отсутствием оных.
   – Нет, – твердо сказала она.
   – Черт побери! – сжав от злости кулаки, Роджер резко встал. – Я был проклятым сукиным сыном! Я потерял прекрасную во всех отношениях связь из-за непомерного честолюбия и похоти.
   – Ты абсолютно прав, – согласилась Кейт. – Но плохо же ты меня знаешь, раз надеешься, что я соглашусь повторить это представление снова.
   – Но я давно прекратил всякие личные отношения с Бесс!
   – А-а, это, конечно, меняет дело. – Откинувшись в кресле, Кейт расхохоталась. – Господи Боже, ну ты и тип, Роджер! Думаешь, раз ты расчистил территорию, я тут же прыгну к тебе в постель? Мы с тобой – коллеги, – отчеканила она. – И только. Я никогда больше не повторю эту ошибку и не заведу интрижку на работе. И ни за что – слышишь: ни за что! – не дам тебе шанса охмурить меня снова.
   Его губы крепко сжались, глаза недобро сощурились.
   – Ты просто боишься встретиться со мной вне офиса. Боишься, потому что прекрасно помнишь, как хорошо нам было вместе!
   Кейт вздохнула.
   – Роджер, нам не было хорошо вместе. Я бы назвала наши отношения довольно средненькими… Давай закроем эту тему и больше не будем к ней возвращаться. – Желая поскорее от него отделаться, она встала и протянула руку. – Если ты хочешь помириться – что ж, я готова. Считай, что все обиды забыты.
   Заинтригованный, он посмотрел на ее руку, потом перевел взгляд на лицо.
   – Правда забыты?
   «Правда, правда!» – сказала она про себя, но решила не повторять этого вслух.
   – С сегодняшнего дня наши отношения – чистый лист. Мы – коллеги и ведем себя друг с другом вполне дружелюбно. Но за это ты прекращаешь приставать ко мне с приглашениями на ужин или на пляжи Вест-Индии.
   Кажется, она выразилась предельно ясно, но Роджер понял ее по-своему.
   – Я так скучаю по тебе, Кейт! – воскликнул он, взяв ее руку в свою. – Скучаю по твоему телу! Все-все, не буду, – Роджер быстро переменил тон, увидев ее сузившиеся глаза. – Пусть все будет так, как ты хочешь. Спасибо, что приняла мои извинения.
   – Вот и чудесно, – стараясь не раздражаться, Кейт решительно выдернула руку. – А сейчас мне нужно работать.
   – Я рад, что мы во всем разобрались, – снова улыбнулся Роджер и направился к двери.
   – Да-да, – пробормотала она.
   Кейт не захлопнула за ним дверь: это бы показало, какие страсти кипят в ее душе. А Кейт вовсе не хотелось, чтобы плечистый красавчик Роджер Торнхилл понял, что она испытывает к нему хоть какие-нибудь чувства.
   Нет, она притворила дверь спокойно, но решительно. Потом достала бутылку минеральной воды и отпила.
   Он тогда заставил ее сильно страдать. До сих пор воспоминание об этом причиняло ей боль. Кейт не могла бы сказать, что любила его, но уже почти была готова влюбиться… Их связывали общие интересы, работа; да и в сексуальном плане они вполне подходили друг другу. Как бы то ни было, Кейт верила, что это прочный фундамент для близких отношений. Она очень хорошо относилась к Роджеру, доверяла ему, радовалась их связи…
   А он беспардонно воспользовался ею и цинично украл одну из лучших клиенток! Кейт сама не знала, что ранило ее больше: то, что Роджер спал с ними обеими одновременно, или то, что она потеряла такую выгодную клиентку.
   Она снова отпила воды и завинтила крышечку. Тогда, потрясенная его предательством, она даже подумывала, не обратиться ли с официальной жалобой к Ларри Биттлу, но вовремя остановилась. Ведь для Биттла важнее всего – чтобы клиент был доволен. А в данном случае он был доволен… Разумеется, напиши она жалобу – и престиж Роджера существенно пошатнулся бы. Коллеги в фирме перестали бы доверять Торнхиллу, постарались бы держаться от него подальше. Но на нее смотрели бы как на брошенную несчастную дуру, которая перемешала бизнес с постелью и в результате осталась на бобах.
   Нет, хорошо, что она тогда не стала жаловаться. Кейт поставила бутылку с минеральной водой на стол. И хорошо, что сейчас смогла, спокойно глядя ему прямо в глаза, сказать, что инцидент исчерпан и никаких обид не осталось.
   Все правильно… даже если это ложь, и она будет ненавидеть его до конца своих дней.
   Тряхнув головой, Кейт снова вызвала данные на монитор компьютера. Просто в будущем надо стараться избегать ловких, плечистых красавцев, у которых за душой нет ничего, кроме честолюбия. Куда как лучше делать собственную карьеру, не отвлекаясь на всякие пустяки! Не за горами статус партнера в фирме – достижение весьма серьезное.
   Когда она вскарабкается на эту ступеньку, победа будет вполне заслуженной. И, может быть, когда-нибудь (почему бы и нет?) она достигнет такого положения, что никто – и прежде всего она сама – не упрекнет ее в том, что она дочь своего отца!
   Кейт слегка улыбнулась и застучала по клавишам. «Держись цифр, подружка, – посоветовала она себе. – Они никогда не лгут».

3

   Когда в субботу Кейт переступила порог бутика «Претензия», Марго, едва взглянув на нее, нахмурилась.
   – Ты похожа на привидение!
   – Спасибо за комплимент. Я хочу кофе.
   «И хотя бы минутку побыть одна», – добавила она про себя. Кейт поднялась по винтовой лесенке на второй этаж; там уже булькал свежесваренный кофе.
   Она спала не более трех часов, так как почти всю ночь читала отчет, присланный детективом. Каждая строчка отчета подтверждала, что Кейт – дочь вора!
   Здесь было все: свидетельские показания, обвинения, состав преступления… Чтение бумаг уничтожило последнюю, еще теплившуюся в глубине души надежду, что произошла какая-то чудовищная ошибка и ее отец не виноват.
   Увы. Кейт узнала, что отец был выпущен под залог и по совету адвоката намеревался признать свою вину в надежде получить снисхождение. Но как раз в этот момент произошла автомобильная катастрофа. Если бы Линкольн Пауэлл не погиб в тот вечер, не справившись с управлением на скользкой дороге, он уже через неделю сидел бы в тюрьме!
   «Надо принять этот факт к сведению и продолжать жить дальше», – говорила она себе, отхлебывая горячий черный кофе. Пора идти вниз, приниматься за работу и спокойно смотреть в глаза подругам.
   Правда, они за столько лет так хорошо изучили ее лицо, что тотчас же заметят на нем следы усталости и нервного потрясения.
   «Что ж, мало ли какие бывают причины для бессонной ночи! – сказала себе Кейт, спускаясь по лестнице с чашкой в руке. – И нечего сходить с ума, если все равно ничего уже не изменишь».
   – Что происходит?! – напустилась на нее Марго, не дожидаясь, пока Кейт спустится с лестницы. – Немедленно отвечай! Ты последнее время просто не в себе. Ты на глазах таешь, Кейт!
   – Я в порядке. Просто немного устала, – Кейт пожала плечами и, открыв кассу, принялась пересчитывать купюры. – Возникли кое-какие проблемы со счетами. Да и вообще неделька выдалась довольно паршивая. А в понедельник еще этот подонок Торнхилл заявился ко мне в кабинет.
   Марго замерла с чайником в руке.
   – Надеюсь, ты снова послала его ко всем чертям?
   – Пусть считает, что мы помирились. Так проще, – ответила Кейт и добавила, прежде чем Марго успела возразить: – Теперь он наконец оставит меня в покое.
   – Но не хочешь же ты сказать, что не спала из-за этого ночь?
   – Ну, скажем, я пережила несколько неприятных моментов. О'кей?
   – Ладно, – улыбнулась Марго. – Мужики вообще, как известно, свиньи, а этот хряк – из худших. Он не стоит того, чтобы из-за него не спать и тем самым терять остатки своей красоты, дорогая.
   – Спасибо, ты всегда умеешь сказать приятное. Но Роджер – еще не самая худшая пакость из череды свалившихся на меня пакостей.
   – Что, тяжелы будни бухгалтера?
   – Не говори! В среду на меня навесили новые счета – на сей раз компании «Фриленд». Это что-то вроде зоопарка для домашних животных, детского парка и музея одновременно. Крайне странное заведение! Зато теперь я досконально знаю, сколько стоит дневное пропитание детеныша ламы.
   Марго покачала головой.
   – Какую интересную жизнь ты ведешь!
   – Да уж… А вчера партнеры фирмы устроили заседание за закрытыми дверями. Полдня просидели. Даже секретарш не пускали. Никто не знает, в чем дело, но ходят слухи, что кого-то не то выгонят, не то, наоборот, повысят. – Кейт пожала плечами и задвинула кассу. – Никогда еще не видела такой секретности! Сами себе кофе варили, представляешь?
   – Кажется, это называется «прессе доступ закрыт».
   – Как видишь, в моем маленьком мирке не меньше интриг и драм, чем в твоем.
   Неожиданно Марго с решительным видом приблизилась к ней.
   – Что такое? – удивилась Кейт.
   – Сиди спокойно! – Марго прицепила ей на лацкан лунообразную янтарную брошку. – Будешь рекламировать товар.
   – Да там же мертвая муха!
   Марго оставила это дурацкое замечание без ответа.
   – И не забудь накрасить губы. Через десять минут мы открываемся.
   – У меня нет с собой помады. И заруби себе на носу: я не стану сидеть здесь целый день, если ты будешь меня доставать! Я прекрасно могу продавать, выбивать чеки и заворачивать покупки, не размалевывая себе лицо.
   – Ладно-ладно, – прежде чем Кейт успела возразить, Марго прыснула на нее духами. – Ты же знаешь: реклама – двигатель торговли. Если спросят, чем это от тебя так волшебно пахнет, запомни – «Белладонна-Саваж».
   Кейт хотела огрызнуться, но тут вошла Лора.
   – Уф, боялась, что опоздаю. У Али возникли проблемы с прической, и я думала, что мы просто поубиваем друг друга.
   – Она становится очень похожей на Марго. – Кейт налила себе чаю и пожалела, что это не кофе; отвернувшись от подруг, она тайком проглотила пригоршню таблеток. – И хорошего в этом мало! – добавила она.
   – Ничего ужасного не вижу. Девочка подрастает и начинает интересоваться своей внешностью, – парировала Марго. – Ты одна у нас в семье такая чудачка. Какой была, такой и осталась. Посмотри на себя – какая-то ощипанная ворона в голубом костюмчике!
   Кейт ничуть не обиделась и отпила чаю.
   – Это классический деловой костюм, очень практичный. Весьма незначительный – и, боюсь, не лучший – процент населения нашей страны считает, что ходить можно исключительно в шелках.
   – Грубиянка! – фыркнула Марго. – С тобой спорить бесполезно.
   – Ну и слава Богу. – Лора перевернула на двери табличку, чтобы все видели – магазин открыт. – Споры мне дома надоели. Если бы не вмешалась Энни, мы с Алисой расшвыряли бы гребни и расчески по всей комнате.
   – Да, мама всегда умела пресечь любую ссору в самом зародыше, – сказала Марго. – Но с воспоминаниями, пожалуй, подождем до Дня Матери. Кстати, не забудьте, что я тоже скоро стану матерью. Так что готовьте подарки!
   Через час в магазине было столько клиентов, что работы хватало с избытком на всех троих. Кейт завернула темно-зеленую сумочку от «Эрмес», изумляясь про себя, что такой дикий цвет кому-то подошел. Кредитные карточки так и скользили через ее аппарат. По выручке они с Марго шли вровень»
   «А все-таки приятно смотреть, когда бизнес идет так хорошо, – подумала Кейт, упаковывая в нарядную цветную бумагу серебряную шкатулку с инкрустацией. – Молодец Марго! Ведь „Претензия“ – это ее мечта, которую она сотворила из обломков собственной жизни».
   Еще год назад Марго была супермоделью, звездой парфюмерной фирмы «Белладонна», блиставшей в Европе, получавшей огромные гонорары. Но внезапно ее карьера прервалась – бесславно, со скандалом; дело едва не дошло до судебного разбирательства. Конечно, Марго сама виновата: вела себя безрассудно, глупо, упрямо. Но расплата была слишком уж тяжкой – она лишилась всего.
   Из Милана Марго вернулась сломленной и почти разоренной, но через несколько месяцев буквально восстала из пепла.
   Сначала Марго хотела просто распродать свои вещи, но Джошу Темплтону пришла в голову идея открыть магазин. Он рассчитывал, что тем самым спасет Марго от депрессии, ведь он так любил ее. А она вцепилась в его идею, развернула ее, придала ей блеск.
   Лора, тогда переживала трудные времена: она разводилась с мужем и отдала большую часть денег, которые ей удалось сохранить, Марго, чтобы та смогла открыть «Претензию».
   В результате они стали компаньонками, и тут подключилась Кейт, пожелавшая сделаться третьей совладелицей. Она верила в счастливую звезду Марго. И, кроме того, не хотела оставаться в стороне.
   Тем не менее Кейт лучше своих подруг понимала всю степень риска затеянного ими предприятия. Она знала, что сорок процентов вновь создаваемых фирм разваливаются, не проработав и года, а почти восемьдесят процентов существуют не более пяти лет.
   Тревожные мысли о магазине часто посещали Кейт, особенно в те ночи, когда мучила бессонница. Но «Претензия» – детище Марго, задуманное как изысканный, элегантный, единственный в своем роде магазин дорогих подержанных вещей, в котором продавалось что угодно, от чайных ложечек до вечерних платьев знаменитых кутюрье, – оправдала себя.
   Часть дохода от магазина, приходящаяся на долю Кейт, была совсем невелика: настаивая на партнерстве, Кейт руководствовалась не столько практическими, сколько эмоциональными соображениями. Она хотела в трудную минуту быть рядом с подругами, а кроме того – ей просто очень нравилось заниматься магазином. Конечно, когда позволяли другие дела.
   – Могу я вам помочь? – с улыбкой обратилась она к посетителю.
   Мужчине, непринужденно облокотившемуся на прилавок, было за тридцать. Кейт отметила потертые джинсы, застиранную рубашку и роскошные пушистые рыжие усы.
   – Да, если можно. Покажите, пожалуйста, вон то ожерелье.
   Открыв витрину, Кейт оценила его выбор.
   – Ожерелье действительно великолепно. Жемчуг никогда не выходит из моды.
   «Это не обычный жемчуг, – вспомнила она, вынимая ожерелье. – Как же, черт возьми, он называется?» Продолжая лихорадочно рыться в памяти, Кейт положила ожерелье на бархатную подушечку.
   – Речной жемчуг! – наконец вспомнила она и просияла: покупатель и в самом деле был очень симпатичным. – Этот тип ожерелья называется «лассо», – добавила Кейт, она только что прочла это на бирке. – Три нити жемчуга, скользящая застежка, оправленная золотом жемчужина. Дизайн традиционный, но с выдумкой! – закончила она, весьма довольная импровизированной рекламой.
   – А сколько… – Повернув маленький деликатный ценник, мужчина, надо отдать ему должное, только слегка поморщился. – Да, – усмехнулся он, – боюсь, что это превышает мои возможности.
   – Но ваша дама будет носить это ожерелье много лет! Ведь вы выбираете подарок на День Матери?
   – Вообще-то да, – он помялся, потом потрогал мозолистым пальцем ожерелье. – Она от такого подарка просто обалдеет!
   Кейт даже растрогалась. Любой мужчина, так тщательно выбирающий подарок для своей матери, мог рассчитывать на приязнь и расположение Кейт Пауэлл. Особенно если он к тому же слегка смахивает на Кевина Костнера…
   – У нас большой выбор вещей, можем вам подобрать что-нибудь подешевле.
   – Нет. Погодите… А вы не могли бы примерить, чтоб я его получше разглядел?
   – Конечно! – Радуясь, что может оказать ему услугу, Кейт быстро застегнула на себе ожерелье. – Ну как? По-моему, оно просто великолепно. – Она повернула зеркало, стоящее на прилавке, к себе, посмотрелась в него и, смеясь, заметила: – Если вы передумаете, я, пожалуй, сама его куплю.
   – На вас оно здорово смотрится! – восхищенно присвистнул он и улыбнулся такой застенчивой и милой улыбкой, что Кейт тут же захотелось оказаться с ним в подсобном помещении, где стоял широкий диван. – У нее тоже темные волосы, как у вас, только подлиннее. Жемчуг идет брюнеткам. Пожалуй, я все-таки куплю его. И еще вон ту серебряную коробочку с узорчиками.
   Не снимая с себя ожерелья, Кейт достала с прилавка шкатулку, на которую он указывал.
   – У вас получится целых два подарка, – она расстегнула застежку. – Ваша мама, должно быть, необыкновенная женщина!
   – Это верно. И она собирает как раз такие коробочки. А ожерелье – для моей жены, – пояснил он. – Я решил уж сразу закупить все подарки на День матери.
   – Для вашей жены? – усилием воли Кейт выдавила из себя ослепительную улыбку. – Обещаю вам, ожерелье ей понравится. Но если вашу жену или мать что-либо не устроит, вы можете в течение трех дней вернуть покупку или поменять на другую. – Сама поражаясь своей выдержке, Кейт положила ожерелье обратно на бархатную подушечку. – Как будете платить? Карточкой или наличными?
   Глядя, как за ним закрывается дверь магазина, Кейт сказала Лоре:
   – Ну почему симпатичные мужики, любящие своих матерей, обязательно женаты?!
   – Ладно тебе, – похлопала ее по руке Лора. – Кажется, торговля сегодня идет удачно.
   – Я уже на две сотни опережаю Марго, а день еще только начался!
   – Умница. Но должна тебя предупредить: Марго только что завела в примерочную клиентку, и та, кажется, склоняется к Версаче.
   – Черт! – Кейт оглядела торговый зал в поисках жертвы. – Пойду возьму в оборот даму с голубыми волосами – ту, что держит в руках сумочку от Гуччи. Уж она от меня никуда не денется!
   Кейт не стала прерываться на обед, так как не хотела снижать темп. На боль в желудке она решила не обращать внимания. Она здорово преуспела в отделе домашних вещей на втором этаже: продала два пеньюара, лампу с витражными вставками и изящный пуфик.
   Пару раз Кейт выпила кофе в подсобной комнате, пока проверяла по компьютеру отчетность, просматривала общие показатели и исправляла допущенные Марго ошибки. Именно благодаря этим ревизиям она не сомневалась в победе!
   Спускаясь по лестнице, Кейт думала, что сейчас с гордостью прочтет Марго лекцию о том, как надо вести бухгалтерию и очаровывать покупателей, но тут с ужасом обнаружила, что ее соперница тем временем совершила классную сделку.
   Кейт разбиралась в антиквариате. Ребенок, выросший в Темплтон-хаузе, просто не мог в нем не разбираться. Когда она увидела, над чем воркует с покупателем Марго, ее сердце екнуло, а перед мысленным взором сразу запрыгала вереница нулей.
   «Людовик XIV! – мелькнуло в голове. – Секретер примерно 1775 года. Инкрустированные панели с типичными для той эпохи рисунками: гирлянды цветов, музыкальные инструменты, драпировки. Да, ценная вещица. Одна из немногих, что уцелела от роскошной обстановки Марго».
   – Мне так жаль с ним расставаться! – скорбно поджимая губы, говорила Марго элегантному седовласому джентльмену с тяжелой тростью, который с одинаковым интересом рассматривал секретер и расхваливающую его женщину. – Я купила его в Париже несколько лет назад.
   – У вас наметанный глаз. Даже, я бы сказал, два наметанных глаза…
   – О, мистер Стинер, вы мне льстите! – самым бесстыдным образом Марго коснулась его руки. – Надеюсь, вы будете вспоминать обо мне каждый раз, как бросите взгляд на это дивное произведение искусства.
   – Непременно. А как у вас обстоит дело с доставкой?
   – Будьте любезны пройти за мной к кассе, и я вам все подробно объясню.
   Марго метнула на Кейт победный взгляд и двинулась через зал, виляя бедрами.
   – Ну как, умница? Надеюсь, это тебя окончательно добило? – ехидно поинтересовалась она, когда покупатель ушел.
   – День еще не кончен, – возразила Кейт. – До закрытия целых два часа. Цыплят по осени считают, так что не заносись раньше времени.
   – Не умеешь ты проигрывать, дорогуша! – поцокала языком Марго.
   В этот момент открылась дверь, и Марго уже изготовилась изобразить на лице приветливую улыбку. Но вошедший не был покупателем, поэтому просияла она совершенно искренне.
   – Джош! – воскликнула Марго и бросилась ему на шею.
   Он подхватил ее на руки, поцеловал и немедленно усадил в кресло.
   – Ты наверняка весь день на ногах, – положив руку на плечо жене, Джош сердито покосился на Кейт. – Я полагал, ты будешь за ней присматривать, не давать переутомляться.
   – Ну вот, нашел козла отпущения! Не беспокойся: Марго не стоит, если может сесть, и не сидит, если может улечься. А час назад я дала ей стакан молока.