Страница:
---------------------------------------------------------------
© Copyright Родион Белецкий
Email: rodion@mail.cnt.ru
Date: 25 Jan 2004
Охраняется законом об Авторском праве РФ
Постановка пьесы невозможна без письменного согласия автора.
---------------------------------------------------------------
Комедия в одном действии
Действующие лица:
ИЛЬИН - пожилой охранник
ЗЕМСКИЙ - молодой охранник
ВЕРА НИКОЛЕВНА КОРЕПАНОВА - человек без пропуска
Лето. Праздничный субботний день. Жарко. На проходной сидят два
охранника - пожилой Ильин и молодой Земский. На охранниках форменная одежда,
довольно нелепая. Ильин молча сидит и смотрит в окно. Земскому скучно, он
развлекается с рацией - видавшим виды черным пластиковым кирпичом с толстой
антенной. Земский то включает, то выключает ее.
ЗЕМСКИЙ (в рацию). Прием. (Пауза.) Прием. (Пауза.) Прием. (Пауза.)
Прием. (Пауза.) Прием. (Пауза.) Прием...
ИЛЬИН. Хватит.
ЗЕМСКИЙ. Что?
ИЛЬИН. Хватит баловаться.
ЗЕМСКИЙ. Я проверяю.
ИЛЬИН. Иди территорию проверь.
ЗЕМСКИЙ. Да нормально там. (Земский откладывает рацию в сторону.) Жаль,
у нас собаки нет. (Ильин саркастически крякает.) Да. Собака нужна. Говорят,
здесь была собака.
ИЛЬИН. Не было здесь собаки никогда. Не нужна она. Кто телевизор
принести обещал?
ЗЕМСКИЙ. Забыл опять. На даче. Принесу.
ИЛЬИН. Любишь ты приврать. Нет у тебя телевизора лишнего.
ЗЕМСКИЙ. Есть. Забыл, тебе говорю. (Ильин саркастически крякает.) Да ну
тебя.
Земский, вспылив, выходит из помещения проходной. Затем возвращается.
ЗЕМСКИЙ. А чего Теткин всегда такой злой?
ИЛЬИН. Работа у него такая.
ЗЕМСКИЙ. Он, правда, в Афгане воевал?
ИЛЬИН. Ты у него сам спроси.
ЗЕМСКИЙ. Делать мне больше нечего. И телевизор у меня есть. Ясно?
Маленький. На даче.
ИЛЬИН. Ясно, ясно. Только если его Теткин увидит, он тебе такое
устроит.
ЗЕМСКИЙ. А мне наплевать на него. Пусть бесится.
ИЛЬИН. Это ты сейчас так говоришь.
ЗЕМСКИЙ. Думаешь, я его боюсь?
ИЛЬИН. А мне все равно.
ЗЕМСКИЙ. А, правда, здесь кормили раньше?
ИЛЬИН. Да, было дело.
ЗЕМСКИЙ. А что давали?
ИЛЬИН (вспоминая). Значит, первое. Суп. Второе. Мясо или рыбу
привозили. А чай мы здесь сами делали. Плитка стояла. При старом директоре
было. Лучше было.
ЗЕМСКИЙ. А, говорят, он "Здравия желаю" приказывал себе кричать.
ИЛЬИН. Не "Здравия желаю", а "Здравствуйте, товарищ директор". Любил,
когда громко здороваются. Ну, и что? Человек он хороший был. Ему кричали,
делали приятное.
ЗЕМСКИЙ. Я бы хрен стал кричать.
ИЛЬИН. Ты думаешь, кого-то заставляли? Все делали по доброй воле.
ЗЕМСКИЙ. Я вообще не понимаю, как вы в то время жили.
ИЛЬИН. Нормально жили. Не жаловались.
ЗЕМСКИЙ. Ничего же не было в магазинах.
ИЛЬИН. Если нужно было, все доставали.
ЗЕМСКИЙ. Ага, в очередях загибались.
ИЛЬИН. Ну, а сейчас нет очередей - и что? Все равно ничего не купишь.
Цены такие, что опупеть можно.
ЗЕМСКИЙ. Зато сейчас возможностей до фига. Хочешь зарабатывать, иди,
зарабатывай. Хочешь поехать в какую страну, в такую и езжай.
ИЛЬИН. Только ты здесь чего-то торчишь за копейки.
ЗЕМСКИЙ. А это мой выбор.
ИЛЬИН. Да ну?
ЗЕМСКИЙ. Да. Мой свободный выбор. Хочу и торчу. А что, нельзя?
ИЛЬИН. Можно, можно.
ЗЕМСКИЙ. Думаешь, легко после армии работу нормальную найти? И кто бы
говорил, вообще. Чего ж ты сам здесь работаешь?
ИЛЬИН. Мне эта работа подходит. И от дома недалеко. Ясно?
ЗЕМСКИЙ. Где дубинка наша?
ИЛЬИН. Зачем тебе?
Но Земский уже берет дубинку и крутит ею в воздухе, как японским мечом.
Тренируется.
ЗЕМСКИЙ (не прекращая тренировки). Хочешь, анекдот расскажу?
ИЛЬИН. Нет.
ЗЕМСКИЙ. Смешной.
ИЛЬИН. Не хочу.
ЗЕМСКИЙ. Короче, работает охранник, охраняет там чего-то. А у охранника
фамилия Хомячков. Ему звонят на вахту, а он берет трубку и говорит: "Охрана.
Хомячков". Смешно?
ИЛЬИН. Нормальная работа. Меня устраивает.
ЗЕМСКИЙ. Я понял уже. Чего ты повторяешь?
Раздается дверной звонок.
ЗЕМСКИЙ. Кто это?
ИЛЬИН. Откуда я знаю?
Звонок повторяется. Ильин смотрит на Земского. Земский стоит на месте.
Недовольный, Ильин встает и идет открывать. Ильин отпирает дверь. Мимо него
уверенным шагом в проходную входит очень красивая женщина - Вера Николаевна
Корепанова. Она показывает пропуск и проходит мимо охранников.
КОРЕПАНОВА. Добрый день.
ЗЕМСКИЙ. Здравствуйте.
ИЛЬИН. Одну минуточку.
КОРЕПАНОВА. Вот мой пропуск.
Ильин берет у Корепановой пропуск, долго разглядывает его, возвращает.
Корепанова хочет идти.
ИЛЬИН. Подождите, уважаемая.
КОРЕПАНОВА. В чем дело?
ИЛЬИН. У вас пропуск на полгода, да?
КОРЕПАНОВА. Да, а что?
ИЛЬИН. Действителен в будние дни, правильно?
КОРЕПАНОВА. Ну, да.
ИЛЬИН. А сегодня что?
КОРЕПАНОВА. Что?
ИЛЬИН. А сегодня выходной - суббота. И к тому же праздничный день.
Обычный пропуск не действителен.
КОРЕПАНОВА. Я вчера вечером звонила к вам на пост. Мне сказали, что
специальный пропуск не нужен.
ИЛЬИН. Как же не нужен? Это правило. Суббота, воскресенье - пропуска
заказываются заранее.
КОРЕПАНОВА. Но мне вчера у вас на охране сказали, что пропуск не нужен.
ИЛЬИН. Я ничего не знаю. Была другая смена.
КОРЕПАНОВА. Что же мне делать?
ИЛЬИН. Идите в бюро пропусков. Получите пропуск.
КОРЕПАНОВА. Но я его не заказывала.
ИЛЬИН. Ничем не могу помочь. По обычному пропуску сегодня проход
запрещен.
КОРЕПАНОВА. Но это же ваша вина. Кто-то из ваших сотрудников ввел меня
в заблуждение.
ИЛЬИН. Я вам ничего не говорил. Так что все претензии не ко мне.
КОРЕПАНОВА. Я хочу позвонить вашему начальнику. Кто у вас начальник?
ИЛЬИН. Теткин Иван Валерьевич. Начальник службы охраны.
КОРЕПАНОВА. Какой у него телефон?
ЗЕМСКИЙ. Тридцать пять - сорок семь.
ИЛЬИН. Да, тридцать пять - сорок семь.
КОРЕПАНОВА. Спасибо.
Корепанова подходит к столу, снимает трубку телефона, набирает номер.
Ждет.
КОРЕПАНОВА. Он на месте?
ИЛЬИН. Нет, сегодня же выходной.
КОРЕПАНОВА (бросая трубку). Что же вы мне сразу не сказали?
ИЛЬИН. Не надо нервничать.
КОРЕПАНОВА. Мне нужно работать, понимаете?
ИЛЬИН. Понимаю. Но без пропуска не могу вас пустить.
КОРЕПАНОВА. Но вы же меня знаете.
ЗЕМСКИЙ (не подумав). Да.
Ильин строго смотрит на Земского.
КОРЕПАНОВА. Я мимо вас тысячу раз на работу проходила.
ИЛЬИН. Может быть.
КОРЕПАНОВА. Ну, так пустите меня. В чем проблема?
ИЛЬИН. Не могу. Не положено.
КОРЕПАНОВА. Понимаете, я приехала издалека. В смысле, я два часа на
работу добираюсь. Два часа я потратила на дорогу. Я очень далеко живу,
понимаете?
ИЛЬИН. Понимаю.
КОРЕПАНОВА. Мне нет смысла возвращаться.
ИЛЬИН. Ничего не могу поделать.
КОРЕПАНОВА. Я работаю здесь почти год. У меня есть пропуск.
ИЛЬИН. В субботу он не действует, извините.
КОРЕПАНОВА. Чье это было распоряжение - не пускать сегодня сотрудников
по нормальным пропускам?
ИЛЬИН. Начальника службы охраны.
КОРЕПАНОВА. Которого нет на месте?
ИЛЬИН. Да, его.
КОРЕПАНОВА. Вчера вечером, когда я сюда звонила, никакого распоряжения
не было. Я правильно понимаю?
ИЛЬИН. Приказ об этом был получен сегодня утром по телефону.
КОРЕПАНОВА. Вот. Так, значит, это ваша вина. Вы виноваты в том, что
сотрудники предприятия не могут попасть на работу.
ИЛЬИН. Сегодня не рабочий день. И праздничный день. И вы должны знать,
если вы так долго работаете, что в выходные, чтобы пройти, пропуск нужно
заказывать заранее.
КОРЕПАНОВА. Я много раз видела, как людей пропускали внутрь вообще безо
всякого пропуска.
ИЛЬИН. Я об этом ничего не знаю.
КОРЕПАНОВА. Как же? Я видела это своими глазами.
ИЛЬИН. Это было не в мою смену.
КОРЕПАНОВА. Значит, вы меня не пропустите?
ИЛЬИН. Нет.
КОРЕПАНОВА. А как я могу связаться с вашим начальником?
ИЛЬИН. Не знаю, у него выходной.
КОРЕПАНОВА. Что же мне делать?
ИЛЬИН. Не знаю. Попробуйте сходить в бюро пропусков. Может быть, она
выпишет вам пропуск под свою ответственность.
КОРЕПАНОВА. А, может, вы меня пропустите? Под свою ответственность?
ИЛЬИН. Нет, не могу.
КОРЕПАНОВА. Пожалуйста.
ИЛЬИН. Нет.
КОРЕПАНОВА. Ну, пожалуйста.
ИЛЬИН. Извините, нет.
Корепанова разворачивается и выходит из проходной.
ИЛЬИН. Нет, ну, ты видел, а? Видел?
ЗЕМСКИЙ. Чего видел?
ИЛЬИН. Она еще недовольная ушла. Вот поэтому у нас такая ерунда и
творится.
ЗЕМСКИЙ. В смысле?
ИЛЬИН. В стране ерунда творится.
ЗЕМСКИЙ. Почему?
ИЛЬИН. А потому. Потому что никто никогда у нас указания не выполняет.
И самолеты падают, и горит все, взрывается потому, что все считают, что они
самые умные. Каждый, каждый думает, что он на первом месте, что он фигура.
Что вокруг, так, дураки сидят. Все только по-своему. Чтобы не как ему
сказали, а как он сам решил. Все наперекосяк. Все наперекор. Кому-то
доказать, что, смотрите, чего я стою. А ведь ничего не стоит. Ничего.
ЗЕМСКИЙ. Ты про нее, что ли?
ИЛЬИН. Нет. Я про тех, кто выполнять приказания начальника считает ниже
своего достоинства.
ЗЕМСКИЙ. А что они?
ИЛЬИН. Ничего. Будут сидеть, сложа руки или еще хуже - начнут себя
показывать и все изгадят. Вот почему мы так живем.
ЗЕМСКИЙ. Ну, и как мы живем?
ИЛЬИН. Плохо. Очень плохо. И я тебе скажу, почему. Никто не признает
никого. Никто никого не уважает. Вот от этого ни одно дело до конца не
делается. Бросается на полдороге. Отсюда грязь несусветная. Непорядок. Но
это не самое плохое. А хочешь знать, что самое плохое?
ЗЕМСКИЙ. Что?
ИЛЬИН. Никто ни за что не отвечает. Очень умная, пусти, говорит, ее.
Ее, ее родственников, ее друзей, знакомых. Кого еще?
ЗЕМСКИЙ. Если бы мы ее пустили, Теткин бы обязательно узнал.
ИЛЬИН. Дело не в Теткине. Тут вопрос принципиальный. Есть ли правила у
человека внутри или нет? А то все орут, вопят - беспредел! А сами-то они
законы уважают? Нет. Не уважают. На каждом шагу обмануть норовят и
государство, и даже родственников своих. А что тогда жаловаться, я
спрашиваю? Кому тогда жаловаться? Ты на себя сначала посмотри. Ты себя
сначала спроси - я правильно поступаю? На мне порядок держится? Нет. А
должен держаться. На каждом из нас. Только тогда имеешь право что-то
говорить. А так не имеешь.
ЗЕМСКИЙ. Она здесь работает. Я ее видел.
ИЛЬИН. И я видел. Ну, и что? Мне и тебе тоже непосредственный начальник
приказал никого не пускать без заранее заказанного пропуска. И я этот приказ
выполняю. Не потому, что я своего начальника боюсь. А потому, что хочу,
чтобы на моем месте сохранился порядок. А знаешь, почему?
ЗЕМСКИЙ. Нет.
ИЛЬИН. Потому, что без порядка жизнь не имеет смысла. Понимаешь?
ЗЕМСКИЙ. Ну, да. Я понимаю. Но, может, ее пропустить? В порядке
исключения. Она же тут, правда, работает. Ты же ведь ее знаешь.
ИЛЬИН. Ты почему ее пропустить хочешь?
ЗЕМСКИЙ. Жалко ее. Ей, наверное, на самом деле надо.
ИЛЬИН. Ты ее пропустить хочешь, потому что она женщина, так ведь?
ЗЕМСКИЙ. Какая мне разница, женщина она или нет?
ИЛЬИН. Разница есть. Ты думаешь, наверное, что ты женщин жалеть обязан.
И я не про работу сейчас говорю. Я про жизнь сейчас говорю. Ну, что ты
думаешь?
ЗЕМСКИЙ. Про женщин? Ну, женщины - это клево.
ИЛЬИН. Кто бы сомневался. Ты бы ее пустил, обязательно пустил. А вот я
нет. И знаешь, почему?
ЗЕМСКИЙ. Почему?
ИЛЬИН. Потому что мне наплевать, кто она такая, что она там задницей
вертит. Правило для всех одно.
ЗЕМСКИЙ (ухмыляясь). Ты, может, женщин не любишь, а?
ИЛЬИН. У меня дочь взрослая - твоя ровесница, ясно. Даже старше.
ЗЕМСКИЙ. Может, познакомишь?
ИЛЬИН. Не хочу я с тобой разговаривать.
ЗЕМСКИЙ. Ладно, не обижайся. Ну, извини. Прости.
ИЛЬИН. Ты думай, что говоришь.
ЗЕМСКИЙ. Это шутка была. Извини. Не буду больше.
ИЛЬИН. Что за люди пошли? Извиниться - раз плюнуть. (Ильин
демонстративно берет газету. Смотрит в нее.) Ну, вот, зачем ты мой кроссворд
разгадал?
ЗЕМСКИЙ. Ну, извини.
ИЛЬИН. Прощения нужно просить, когда ты, правда, понял, что не так
сделал.
ЗЕМСКИЙ. Так я понял.
ИЛЬИН. Сомневаюсь.
Ильин углубляется в газету.
ЗЕМСКИЙ. Вообще, надо сказать, что нас народ не любит.
ИЛЬИН. Кого нас?
ЗЕМСКИЙ. Ну, тех, кто охраняет.
ИЛЬИН. А за что нас любить?
ЗЕМСКИЙ. Во-во.
ИЛЬИН. Мы же им жить мешаем. Не пускаем никуда. Пропуска требуем.
ЗЕМСКИЙ. Мы, вообще-то, ни рыба, ни мясо.
ИЛЬИН. Почему это?
ЗЕМСКИЙ. Ну, не менты и не люди нормальные. Так, невесть что.
ИЛЬИН. С этим я не согласен.
ЗЕМСКИЙ. А ты соглашайся, не соглашайся - одна байда. Нам даже оружия
нормального не дают. Дубинка на двоих. А где баллончик газовый, кстати?
ИЛЬИН. Не взял я его, не работает.
ЗЕМСКИЙ. Во, даже баллончика нет.
ИЛЬИН. А зачем тебе оружие?
ЗЕМСКИЙ. Нужно.
ИЛЬИН. Ты что с ним делать-то будешь?
ЗЕМСКИЙ. Найду, чего.
ИЛЬИН. Ты оружие в руках-то не держал.
ЗЕМСКИЙ. Держал. В армии.
ИЛЬИН. Когда присягу принимал?
ЗЕМСКИЙ. И еще много раз. Между прочим, мы на аэродром раз в месяц
ездили на стрельбы. Из АКМов шмаляли. Правда, нам патронов выдавали мало -
четыре одиночными, четыре очередью. Мы зимой однажды ездили. Холодно было.
По десять человек нас разделили. На снег положили. Стрелять было клево.
Только потом, представляешь, заставили гильзы собирать. В снегу шарили, чуть
руки не отморозили. А они, для отчетности, говорят. Нужно, говорят, чтобы
все до единой. Так один перец семь гильз нашел, а одной нету. Как
провалилась. Так всю эскадрилью заставили по сугробам ползать.
ИЛЬИН. А вы?
ЗЕМСКИЙ. А мы что, ползали. Что мы могли сделать?
ИЛЬИН. Нашли гильзу?
ЗЕМСКИЙ. В том-то и дело, что нет. Все обшарили. Замерзли как сволочи.
Нет, и все. Короче, думали, на этом морозе концы и отдадим.
ИЛЬИН. И чем все закончилось?
ЗЕМСКИЙ. Короче, один из наших случайно посмотрел на того перца,
который гильзу потерял. Видит, а у того гильза в шапке лежит. Вот здесь,
спереди (показывает). Где шапка загибается. Когда автомат стреляет, из него
гильзы выскакивают.
ИЛЬИН. Знаю я.
ЗЕМСКИЙ. Так гильза выскочила и у того урода в шапке застряла. А он
ничего и не заметил. Ну, мы ему потом в казарме устроили.
ИЛЬИН. Побили, что ли?
ЗЕМСКИЙ. А что ему, спасибо, что ли, говорить?
ИЛЬИН. Я бы тебе автомат не доверил.
ЗЕМСКИЙ. А у тебя его и нету.
ИЛЬИН. Откуда ты знаешь?
ЗЕМСКИЙ. От верблюда. Слушай, а ты ведь в ментовке работал, да?
ИЛЬИН. Да.
ЗЕМСКИЙ. На пенсию выгнали?
ИЛЬИН. Уволили.
ЗЕМСКИЙ. Чего так?
ИЛЬИН. Зачем тебе?
ЗЕМСКИЙ. Просто интересно.
ИЛЬИН. Подонка одного проучил хорошо.
ЗЕМСКИЙ. За что?
ИЛЬИН. За то, что подонок, понятно?
ЗЕМСКИЙ. Понятно.
Земский продолжает свои упражнения с резиновой дубинкой, полагая,
наверное, что дубинка - это самурайский меч. Входит Корепанова. Земский
останавливается.
КОРЕПАНОВА. Она у вас ненормальная.
ЗЕМСКИЙ. Кто? В бюро пропусков? Ага.
КОРЕПАНОВА. Я ей спокойно объясняю, а она на меня вдруг орать начала.
ЗЕМСКИЙ. Она всегда орет.
КОРЕПАНОВА. Она у вас ненормальная. Ее в сумасшедший дом, а не на
работе держать.
ЗЕМСКИЙ. Чего, не выписала пропуск?
КОРЕПАНОВА. Да она мне чуть пальцы своим окошком не прищемила, больная.
ЗЕМСКИЙ. Она такая.
КОРЕПАНОВА. Может, пустите меня без пропуска?
ЗЕМСКИЙ. Не могу. (Поправляется.) Не можем.
КОРЕПАНОВА. Понимаете, у меня такая ситуация: если я работу к
понедельнику не сделаю, меня могут уволить.
ЗЕМСКИЙ. Понимаю.
КОРЕПАНОВА. У меня два дня всего на это - суббота и воскресенье. Если
до понедельника не успею, все. А документы у меня здесь, в офисе.
ЗЕМСКИЙ (мнется). Не могу вас пустить, извините. Я бы с
удовольствием...
ИЛЬИН (резко). Гражданка, вам же нормальным языком объяснили. Вам
что-то неясно? Так, покиньте помещение.
КОРЕПАНОВА. Орать на меня не надо.
ИЛЬИН. И нечего здесь скандалы устраивать. Без пропуска нельзя. И
точка. Чего непонятно?
КОРЕПАНОВА. Подождите. Давайте попробуем договориться.
ИЛЬИН. Не о чем нам с вами договариваться.
КОРЕПАНОВА. Давайте все полюбовно уладим. (Корепанова, приближается к
Ильину, вытащив денежную купюру.) Чтобы и вам, и мне было хорошо.
ИЛЬИН. Вы мне деньги предлагаете?
КОРЕПАНОВА. Ну, да.
ИЛЬИН. Не возьму я ваши деньги. Не нужно мне ваших денег.
КОРЕПАНОВА (кивает на Земского). Может, ему нужно?
ИЛЬИН. Уберите деньги, я сказал.
КОРЕПАНОВА. Это точно не поможет?
ИЛЬИН. Точно.
КОРЕПАНОВА. Пожалуйста, ну, пустите меня. Я вам паспорт оставлю.
ИЛЬИН. Нет.
КОРЕПАНОВА. Прошу вас.
ИЛЬИН. Нет, я сказал.
КОРЕПАНОВА. Так, да?
ИЛЬИН. Да.
КОРЕПАНОВА. Как фамилия ваша?
ИЛЬИН. А что?
КОРЕПАНОВА. Моя фамилия - Корепанова Вера Николаевна. Работаю в сорок
восьмом офисе, в "Альянс-плюсе". Как ваша фамилия, мне хочется знать?
ИЛЬИН. Зачем вам?
КОРЕПАНОВА. Я хочу знать, кто конкретно не пустил меня на работу.
ИЛЬИН. Моя фамилия Ильин.
КОРЕПАНОВА. Секундочку. (Вытаскивает блокнот и ручку.) Еще раз
повторите, пожалуйста.
ИЛЬИН. Ильин.
КОРЕПАНОВА (записывает). Очень хорошо. (Земскому.) А ваша, простите?
ЗЕМСКИЙ. Моя - Земский.
КОРЕПАНОВА. Как?
ЗЕМСКИЙ. Земский.
КОРЕПАНОВА. Прекрасно. Завтра будем разбираться с вашим начальником.
ИЛЬИН. А вы нас не пугайте.
КОРЕПАНОВА. А я вас и не пугаю.
ИЛЬИН. Вот вы и не пугайте. Мы свою работу честно выполняем, ясно? И я
вам вот что скажу. Если бы все так работали, у нас бы с вами другая жизнь
была.
КОРЕПАНОВА. Какая, интересно?
ИЛЬИН. А такая, что все бы жили хорошо. И не пришлось бы вам в выходной
день на работу ездить.
КОРЕПАНОВА. Что вы за люди, я не пойму?
ИЛЬИН. Нормальные люди.
КОРЕПАНОВА. Люди с принципами, да?
ИЛЬИН. Мы приказы выполняем. Ясно?
КОРЕПАНОВА. Потому что ничего другого больше делать не умеете.
ИЛЬИН. Не надо нас оскорблять.
КОРЕПАНОВА. И не думала.
ИЛЬИН. Знаете, сколько мимо нас людей за день проходит?
КОРЕПАНОВА. Сколько?
ИЛЬИН. Очень много. И каждый норовит нахамить. Так что можете не
стараться, на меня это не действует.
КОРЕПАНОВА (кивнув на Земского). А на него?
ИЛЬИН. На него тоже.
КОРЕПАНОВА. А вы, я вижу, любите поговорить.
ИЛЬИН. Неправильно видите.
КОРЕПАНОВА. Знаете, я в последнее время наблюдаю странную
закономерность. Хочу с вами ее обсудить. Охранников вокруг все больше и
больше становится. Не замечаете? Вы как будто размножаетесь делением. И все
такие одинаковые. В одинаковых костюмчиках. Строгие. Выражение лица такое
же, как у вас и у вашего ученика с резиновой палкой в руке.
ИЛЬИН. Женщина. Хотите поговорить, идите на улицу.
КОРЕПАНОВА. Сейчас уйду. Меня еще один вопрос сильно волнует. Кого от
кого вы защищаете? В нашем случае, как я понимаю, вы охраняете людей,
работающих в этом здании, от людей, не работающих в этом здании. В итоге
получается, вы охраняете людей от людей - так?
ИЛЬИН. Нет, не так.
КОРЕПАНОВА. Почему это?
ИЛЬИН. А вот не так. Когда у вас со стола в вашем офисе компьютер
стащат, вы первая к нам сюда прибежите. А вот чтобы этого не случилось, мы
здесь и находимся.
КОРЕПАНОВА. Я вот что подумала. Люди вашей странной профессии, именно
они служат разделению людей, их размежеванию. Знаете такое слово? Нет, я
понимаю, когда человек охраняет то, что он очень боится потерять. А вы?
Неужели вы боитесь потерять компьютер с моего стола?
ЗЕМСКИЙ. Нам за эту работу деньги платят.
КОРЕПАНОВА. Вам мало платят, я знаю.
ИЛЬИН. Это вас не касается. Всего хорошего.
КОРЕПАНОВА (продолжая рассуждать вслух). Если дело не в деньгах, то,
значит, в самом характере человека, который идет на работу в охрану. Есть
нечто... То есть выходит, что вы получаете огромное удовольствие от своей
работы.
ИЛЬИН. Хватит. (Берет Корепанову за локоть.) Пойдемте, я вас провожу.
КОРЕПАНОВА. Скажите, вы получаете огромное удовольствие от своей
работы?
ИЛЬИН (подталкивая Корепанову к выходу). Да.
КОРЕПАНОВА. Я права?
ИЛЬИН. Да, да. До свидания.
Ильин с Корепановой подходят к выходу. Корепанова резко
останавливается.
ИЛЬИН. Женщина, не заставляйте меня применять силу.
КОРЕПАНОВА. Я просто хочу сказать спасибо вашему ученику за то, что он
не ударил меня дубинкой. Спасибо.
Корепанова и Ильин выходят. Через несколько секунд Ильин возвращается.
ЗЕМСКИЙ. Слушай, она такая же ненормальная, как и эта - в бюро
пропусков.
ИЛЬИН. А она тебе сначала понравилась.
ЗЕМСКИЙ. Ерунду говоришь.
ИЛЬИН. Ты за нее заступался.
ЗЕМСКИЙ. Когда?
ИЛЬИН. Было, было. Что, согласен с ней?
ЗЕМСКИЙ. Конечно, нет.
ИЛЬИН. Я вижу, согласен.
ЗЕМСКИЙ. Да она - дура.
ИЛЬИН. Нет, почему же? Вполне возможно, что мы и не нужны. Только когда
здесь рванет что-нибудь, за нами первыми придут, если от нас что-нибудь
останется. А, может, ты хочешь ее в офис на рабочее место проводить? И
постоять там, пока она работу свою не сделает?
ЗЕМСКИЙ. Да чего ты ко мне пристал?
ИЛЬИН. Я ничего, я просто хочу, чтобы мы были с тобой заодно. Раз мы
вместе в смене работаем, мы должны друг друга поддерживать.
ЗЕМСКИЙ. Слушай, не надо мне лекции читать.
ИЛЬИН. Я не читаю. Я просто говорю, что они все - те, кто хочет пройти,
думают, что мы на них зло срываем. Или что мы озабоченные. И ощупываем их с
возбуждением, вместо обыска. А они представить себе не могут, что может
случиться, не будь нас на этом месте. И не надо им представлять. Не надо о
плохом думать. Потому что мы о плохом думаем. У нас профессия такая.
ЗЕМСКИЙ. А что такого может случиться?
ИЛЬИН. Да все, что угодно. Пожар, воровство, драка. А разнять некому.
Провокации разного рода. Вот она говорила, мол, плохо, мы людей от людей
защищаем. А их нужно друг от друга защищать. Необходимо. Они без этой защиты
горло друг другу перегрызут. Знаешь, какая людская природа подлая?
ЗЕМСКИЙ. А то. Я же в армии служил. Там у нас два хохла под одеялом
баранки жрали.
ИЛЬИН. Да я даже не об этом. Человек себя в руках держать не может. Это
ему кажется, что он может, а он не может. Вот в качестве примера тебе. У
меня приятель в свое время телецентр охранял в Останкино. Так к нему на пост
прибегает барышня, и сказать ничего не может. Он начинает выяснять, а там
такая ерунда.
ЗЕМСКИЙ. Чего?
ИЛЬИН. А пошла барышня в уборную. Сидит, никого не трогает. Вдруг
забегает мужик с чулком на голове и в плаще на голое тело.
ЗЕМСКИЙ. Маньяк?
ИЛЬИН. Похоже на то. Останавливается напротив нее, распахивает плащ,
показывает свои причиндалы, а потом убегает. Понимаешь ты?
ЗЕМСКИЙ. Да. Круто.
ИЛЬИН. Не в этом дело. Дело в том, что все это происходит внутри
объекта, где пропускной режим строже, чем на Байконуре. Там по
загранпаспорту не пустят. Только по нормальному паспорту.
ЗЕМСКИЙ. Ну, и что?
ИЛЬИН. Ты пойми. Этот маньяк в чулке не с улицы взялся. Он - работник
телевидения. Может быть, даже известный ведущий эфира.
ЗЕМСКИЙ. Прикольно.
ИЛЬИН. Так я тебе и говорю, любая неприятность случается, любая - куда
люди бегут?
ЗЕМСКИЙ. В охрану.
ИЛЬИН. Ну, и о чем здесь говорить?
ЗЕМСКИЙ. Слушай, а поймали того маньяка в Останкино?
ИЛЬИН. Не знаю. По-моему, нет. А, кстати, ты говоришь, что охрана - ни
рыба, ни мясо. Так ты не прав. Если бы на моем месте милиционер сидел, он бы
не церемонился. Выгнал бы взашей. Он бы, "пожалуйста, выйдите" не говорил. У
него одно, как в инструкции: "Пресечение несанкционного выноса документации
и имущества", - и все. Он дверь перед пожилым человеком не откроет. Ему,
видите ли, за это не платят.
ЗЕМСКИЙ. А за что тебя из ментовки-то погнали?
ИЛЬИН. Очень интересно, да?
ЗЕМСКИЙ. Немного есть.
ИЛЬИН. Уволили за служебное несоответствие.
ЗЕМСКИЙ. Не хочешь, не рассказывай.
ИЛЬИН. Я участковым работал. Там у меня на участке завод. Там на
территории здание построили. Незаконно. Без документов. Особняк три этажа.
Для строительной фирмы. Я начальнику УВД, генералу - рапорт. Что незаконно
построили. А он, оказывается, с директором завода заодно. Уволили меня через
год за служебное несоответствие. И еще дело на меня завел липовое. Как будто
я подследственного избил. Хотел я на генерала в суд подать, а потом не
выдержал, пошел и...
ЗЕМСКИЙ. В морду ему дал?
ИЛЬИН. Нет. Толкнул сильно. Теперь жалею.
ЗЕМСКИЙ. Почему это? Все правильно сделал.
ИЛЬИН. Надо было на него в суд подать. Я бы выиграл. По закону я был
прав. У меня доказательства были.
ЗЕМСКИЙ. Ты такой наивный. Думаешь, у твоего генерала в суде завязок не
было?
ИЛЬИН. Были. Но я бы по суду точно восстановился. Теперь уже нет. Не
надо было его толкать.
ЗЕМСКИЙ. Забей ты на это. Проехали, не страдай. Здесь тебе тоже
нормально. Или нет?
ИЛЬИН. Нормально. (Пауза.) Я вот что думаю. Сходи, проверь забор возле
бойлерной. Там, где колючки нет.
ЗЕМСКИЙ. Да проверял я уже сегодня.
ИЛЬИН. Сходи.
ЗЕМСКИЙ. Зачем?
ИЛЬИН. На всякий случай. Сходи.
Земскому не хочется. Но он идет к выходу.
ИЛЬИН. Погоди.
ЗЕМСКИЙ. Чего?
ИЛЬИН. Рацию возьми.
ЗЕМСКИЙ. Зачем?
ИЛЬИН. На всякий случай.
Земский возвращается, берет рацию и выходит. Ильин остается один.
Пауза. Видно, что Ильин волнуется. Не может сидеть на месте. Встает. Берет
резиновую дубинку. Вертит ее в руках. Потом начинает, подражая Земскому,
крутить ее наподобие самурайского меча. Разумеется, выходит у него нелепо,
неловко. Ильин, к тому же, постоянно оглядывается, не видит ли кто. Внезапно
рация на столе начинает говорить.
ЗЕМСКИЙ (по рации). Прием.
ИЛЬИН (откладывая дубинку, берет рацию). Прием.
ЗЕМСКИЙ. Как слышно? Прием.
ИЛЬИН. Прием. Слышно хорошо.
ЗЕМСКИЙ. Я ее поймал. Прием.
ИЛЬИН. Кого?
ЗЕМСКИЙ. Ее. Ту, у которой пропуска не было.
ИЛЬИН. Где поймал?
ЗЕМСКИЙ. У бойлерной. Через забор перелезала.
© Copyright Родион Белецкий
Email: rodion@mail.cnt.ru
Date: 25 Jan 2004
Охраняется законом об Авторском праве РФ
Постановка пьесы невозможна без письменного согласия автора.
---------------------------------------------------------------
Комедия в одном действии
Действующие лица:
ИЛЬИН - пожилой охранник
ЗЕМСКИЙ - молодой охранник
ВЕРА НИКОЛЕВНА КОРЕПАНОВА - человек без пропуска
Лето. Праздничный субботний день. Жарко. На проходной сидят два
охранника - пожилой Ильин и молодой Земский. На охранниках форменная одежда,
довольно нелепая. Ильин молча сидит и смотрит в окно. Земскому скучно, он
развлекается с рацией - видавшим виды черным пластиковым кирпичом с толстой
антенной. Земский то включает, то выключает ее.
ЗЕМСКИЙ (в рацию). Прием. (Пауза.) Прием. (Пауза.) Прием. (Пауза.)
Прием. (Пауза.) Прием. (Пауза.) Прием...
ИЛЬИН. Хватит.
ЗЕМСКИЙ. Что?
ИЛЬИН. Хватит баловаться.
ЗЕМСКИЙ. Я проверяю.
ИЛЬИН. Иди территорию проверь.
ЗЕМСКИЙ. Да нормально там. (Земский откладывает рацию в сторону.) Жаль,
у нас собаки нет. (Ильин саркастически крякает.) Да. Собака нужна. Говорят,
здесь была собака.
ИЛЬИН. Не было здесь собаки никогда. Не нужна она. Кто телевизор
принести обещал?
ЗЕМСКИЙ. Забыл опять. На даче. Принесу.
ИЛЬИН. Любишь ты приврать. Нет у тебя телевизора лишнего.
ЗЕМСКИЙ. Есть. Забыл, тебе говорю. (Ильин саркастически крякает.) Да ну
тебя.
Земский, вспылив, выходит из помещения проходной. Затем возвращается.
ЗЕМСКИЙ. А чего Теткин всегда такой злой?
ИЛЬИН. Работа у него такая.
ЗЕМСКИЙ. Он, правда, в Афгане воевал?
ИЛЬИН. Ты у него сам спроси.
ЗЕМСКИЙ. Делать мне больше нечего. И телевизор у меня есть. Ясно?
Маленький. На даче.
ИЛЬИН. Ясно, ясно. Только если его Теткин увидит, он тебе такое
устроит.
ЗЕМСКИЙ. А мне наплевать на него. Пусть бесится.
ИЛЬИН. Это ты сейчас так говоришь.
ЗЕМСКИЙ. Думаешь, я его боюсь?
ИЛЬИН. А мне все равно.
ЗЕМСКИЙ. А, правда, здесь кормили раньше?
ИЛЬИН. Да, было дело.
ЗЕМСКИЙ. А что давали?
ИЛЬИН (вспоминая). Значит, первое. Суп. Второе. Мясо или рыбу
привозили. А чай мы здесь сами делали. Плитка стояла. При старом директоре
было. Лучше было.
ЗЕМСКИЙ. А, говорят, он "Здравия желаю" приказывал себе кричать.
ИЛЬИН. Не "Здравия желаю", а "Здравствуйте, товарищ директор". Любил,
когда громко здороваются. Ну, и что? Человек он хороший был. Ему кричали,
делали приятное.
ЗЕМСКИЙ. Я бы хрен стал кричать.
ИЛЬИН. Ты думаешь, кого-то заставляли? Все делали по доброй воле.
ЗЕМСКИЙ. Я вообще не понимаю, как вы в то время жили.
ИЛЬИН. Нормально жили. Не жаловались.
ЗЕМСКИЙ. Ничего же не было в магазинах.
ИЛЬИН. Если нужно было, все доставали.
ЗЕМСКИЙ. Ага, в очередях загибались.
ИЛЬИН. Ну, а сейчас нет очередей - и что? Все равно ничего не купишь.
Цены такие, что опупеть можно.
ЗЕМСКИЙ. Зато сейчас возможностей до фига. Хочешь зарабатывать, иди,
зарабатывай. Хочешь поехать в какую страну, в такую и езжай.
ИЛЬИН. Только ты здесь чего-то торчишь за копейки.
ЗЕМСКИЙ. А это мой выбор.
ИЛЬИН. Да ну?
ЗЕМСКИЙ. Да. Мой свободный выбор. Хочу и торчу. А что, нельзя?
ИЛЬИН. Можно, можно.
ЗЕМСКИЙ. Думаешь, легко после армии работу нормальную найти? И кто бы
говорил, вообще. Чего ж ты сам здесь работаешь?
ИЛЬИН. Мне эта работа подходит. И от дома недалеко. Ясно?
ЗЕМСКИЙ. Где дубинка наша?
ИЛЬИН. Зачем тебе?
Но Земский уже берет дубинку и крутит ею в воздухе, как японским мечом.
Тренируется.
ЗЕМСКИЙ (не прекращая тренировки). Хочешь, анекдот расскажу?
ИЛЬИН. Нет.
ЗЕМСКИЙ. Смешной.
ИЛЬИН. Не хочу.
ЗЕМСКИЙ. Короче, работает охранник, охраняет там чего-то. А у охранника
фамилия Хомячков. Ему звонят на вахту, а он берет трубку и говорит: "Охрана.
Хомячков". Смешно?
ИЛЬИН. Нормальная работа. Меня устраивает.
ЗЕМСКИЙ. Я понял уже. Чего ты повторяешь?
Раздается дверной звонок.
ЗЕМСКИЙ. Кто это?
ИЛЬИН. Откуда я знаю?
Звонок повторяется. Ильин смотрит на Земского. Земский стоит на месте.
Недовольный, Ильин встает и идет открывать. Ильин отпирает дверь. Мимо него
уверенным шагом в проходную входит очень красивая женщина - Вера Николаевна
Корепанова. Она показывает пропуск и проходит мимо охранников.
КОРЕПАНОВА. Добрый день.
ЗЕМСКИЙ. Здравствуйте.
ИЛЬИН. Одну минуточку.
КОРЕПАНОВА. Вот мой пропуск.
Ильин берет у Корепановой пропуск, долго разглядывает его, возвращает.
Корепанова хочет идти.
ИЛЬИН. Подождите, уважаемая.
КОРЕПАНОВА. В чем дело?
ИЛЬИН. У вас пропуск на полгода, да?
КОРЕПАНОВА. Да, а что?
ИЛЬИН. Действителен в будние дни, правильно?
КОРЕПАНОВА. Ну, да.
ИЛЬИН. А сегодня что?
КОРЕПАНОВА. Что?
ИЛЬИН. А сегодня выходной - суббота. И к тому же праздничный день.
Обычный пропуск не действителен.
КОРЕПАНОВА. Я вчера вечером звонила к вам на пост. Мне сказали, что
специальный пропуск не нужен.
ИЛЬИН. Как же не нужен? Это правило. Суббота, воскресенье - пропуска
заказываются заранее.
КОРЕПАНОВА. Но мне вчера у вас на охране сказали, что пропуск не нужен.
ИЛЬИН. Я ничего не знаю. Была другая смена.
КОРЕПАНОВА. Что же мне делать?
ИЛЬИН. Идите в бюро пропусков. Получите пропуск.
КОРЕПАНОВА. Но я его не заказывала.
ИЛЬИН. Ничем не могу помочь. По обычному пропуску сегодня проход
запрещен.
КОРЕПАНОВА. Но это же ваша вина. Кто-то из ваших сотрудников ввел меня
в заблуждение.
ИЛЬИН. Я вам ничего не говорил. Так что все претензии не ко мне.
КОРЕПАНОВА. Я хочу позвонить вашему начальнику. Кто у вас начальник?
ИЛЬИН. Теткин Иван Валерьевич. Начальник службы охраны.
КОРЕПАНОВА. Какой у него телефон?
ЗЕМСКИЙ. Тридцать пять - сорок семь.
ИЛЬИН. Да, тридцать пять - сорок семь.
КОРЕПАНОВА. Спасибо.
Корепанова подходит к столу, снимает трубку телефона, набирает номер.
Ждет.
КОРЕПАНОВА. Он на месте?
ИЛЬИН. Нет, сегодня же выходной.
КОРЕПАНОВА (бросая трубку). Что же вы мне сразу не сказали?
ИЛЬИН. Не надо нервничать.
КОРЕПАНОВА. Мне нужно работать, понимаете?
ИЛЬИН. Понимаю. Но без пропуска не могу вас пустить.
КОРЕПАНОВА. Но вы же меня знаете.
ЗЕМСКИЙ (не подумав). Да.
Ильин строго смотрит на Земского.
КОРЕПАНОВА. Я мимо вас тысячу раз на работу проходила.
ИЛЬИН. Может быть.
КОРЕПАНОВА. Ну, так пустите меня. В чем проблема?
ИЛЬИН. Не могу. Не положено.
КОРЕПАНОВА. Понимаете, я приехала издалека. В смысле, я два часа на
работу добираюсь. Два часа я потратила на дорогу. Я очень далеко живу,
понимаете?
ИЛЬИН. Понимаю.
КОРЕПАНОВА. Мне нет смысла возвращаться.
ИЛЬИН. Ничего не могу поделать.
КОРЕПАНОВА. Я работаю здесь почти год. У меня есть пропуск.
ИЛЬИН. В субботу он не действует, извините.
КОРЕПАНОВА. Чье это было распоряжение - не пускать сегодня сотрудников
по нормальным пропускам?
ИЛЬИН. Начальника службы охраны.
КОРЕПАНОВА. Которого нет на месте?
ИЛЬИН. Да, его.
КОРЕПАНОВА. Вчера вечером, когда я сюда звонила, никакого распоряжения
не было. Я правильно понимаю?
ИЛЬИН. Приказ об этом был получен сегодня утром по телефону.
КОРЕПАНОВА. Вот. Так, значит, это ваша вина. Вы виноваты в том, что
сотрудники предприятия не могут попасть на работу.
ИЛЬИН. Сегодня не рабочий день. И праздничный день. И вы должны знать,
если вы так долго работаете, что в выходные, чтобы пройти, пропуск нужно
заказывать заранее.
КОРЕПАНОВА. Я много раз видела, как людей пропускали внутрь вообще безо
всякого пропуска.
ИЛЬИН. Я об этом ничего не знаю.
КОРЕПАНОВА. Как же? Я видела это своими глазами.
ИЛЬИН. Это было не в мою смену.
КОРЕПАНОВА. Значит, вы меня не пропустите?
ИЛЬИН. Нет.
КОРЕПАНОВА. А как я могу связаться с вашим начальником?
ИЛЬИН. Не знаю, у него выходной.
КОРЕПАНОВА. Что же мне делать?
ИЛЬИН. Не знаю. Попробуйте сходить в бюро пропусков. Может быть, она
выпишет вам пропуск под свою ответственность.
КОРЕПАНОВА. А, может, вы меня пропустите? Под свою ответственность?
ИЛЬИН. Нет, не могу.
КОРЕПАНОВА. Пожалуйста.
ИЛЬИН. Нет.
КОРЕПАНОВА. Ну, пожалуйста.
ИЛЬИН. Извините, нет.
Корепанова разворачивается и выходит из проходной.
ИЛЬИН. Нет, ну, ты видел, а? Видел?
ЗЕМСКИЙ. Чего видел?
ИЛЬИН. Она еще недовольная ушла. Вот поэтому у нас такая ерунда и
творится.
ЗЕМСКИЙ. В смысле?
ИЛЬИН. В стране ерунда творится.
ЗЕМСКИЙ. Почему?
ИЛЬИН. А потому. Потому что никто никогда у нас указания не выполняет.
И самолеты падают, и горит все, взрывается потому, что все считают, что они
самые умные. Каждый, каждый думает, что он на первом месте, что он фигура.
Что вокруг, так, дураки сидят. Все только по-своему. Чтобы не как ему
сказали, а как он сам решил. Все наперекосяк. Все наперекор. Кому-то
доказать, что, смотрите, чего я стою. А ведь ничего не стоит. Ничего.
ЗЕМСКИЙ. Ты про нее, что ли?
ИЛЬИН. Нет. Я про тех, кто выполнять приказания начальника считает ниже
своего достоинства.
ЗЕМСКИЙ. А что они?
ИЛЬИН. Ничего. Будут сидеть, сложа руки или еще хуже - начнут себя
показывать и все изгадят. Вот почему мы так живем.
ЗЕМСКИЙ. Ну, и как мы живем?
ИЛЬИН. Плохо. Очень плохо. И я тебе скажу, почему. Никто не признает
никого. Никто никого не уважает. Вот от этого ни одно дело до конца не
делается. Бросается на полдороге. Отсюда грязь несусветная. Непорядок. Но
это не самое плохое. А хочешь знать, что самое плохое?
ЗЕМСКИЙ. Что?
ИЛЬИН. Никто ни за что не отвечает. Очень умная, пусти, говорит, ее.
Ее, ее родственников, ее друзей, знакомых. Кого еще?
ЗЕМСКИЙ. Если бы мы ее пустили, Теткин бы обязательно узнал.
ИЛЬИН. Дело не в Теткине. Тут вопрос принципиальный. Есть ли правила у
человека внутри или нет? А то все орут, вопят - беспредел! А сами-то они
законы уважают? Нет. Не уважают. На каждом шагу обмануть норовят и
государство, и даже родственников своих. А что тогда жаловаться, я
спрашиваю? Кому тогда жаловаться? Ты на себя сначала посмотри. Ты себя
сначала спроси - я правильно поступаю? На мне порядок держится? Нет. А
должен держаться. На каждом из нас. Только тогда имеешь право что-то
говорить. А так не имеешь.
ЗЕМСКИЙ. Она здесь работает. Я ее видел.
ИЛЬИН. И я видел. Ну, и что? Мне и тебе тоже непосредственный начальник
приказал никого не пускать без заранее заказанного пропуска. И я этот приказ
выполняю. Не потому, что я своего начальника боюсь. А потому, что хочу,
чтобы на моем месте сохранился порядок. А знаешь, почему?
ЗЕМСКИЙ. Нет.
ИЛЬИН. Потому, что без порядка жизнь не имеет смысла. Понимаешь?
ЗЕМСКИЙ. Ну, да. Я понимаю. Но, может, ее пропустить? В порядке
исключения. Она же тут, правда, работает. Ты же ведь ее знаешь.
ИЛЬИН. Ты почему ее пропустить хочешь?
ЗЕМСКИЙ. Жалко ее. Ей, наверное, на самом деле надо.
ИЛЬИН. Ты ее пропустить хочешь, потому что она женщина, так ведь?
ЗЕМСКИЙ. Какая мне разница, женщина она или нет?
ИЛЬИН. Разница есть. Ты думаешь, наверное, что ты женщин жалеть обязан.
И я не про работу сейчас говорю. Я про жизнь сейчас говорю. Ну, что ты
думаешь?
ЗЕМСКИЙ. Про женщин? Ну, женщины - это клево.
ИЛЬИН. Кто бы сомневался. Ты бы ее пустил, обязательно пустил. А вот я
нет. И знаешь, почему?
ЗЕМСКИЙ. Почему?
ИЛЬИН. Потому что мне наплевать, кто она такая, что она там задницей
вертит. Правило для всех одно.
ЗЕМСКИЙ (ухмыляясь). Ты, может, женщин не любишь, а?
ИЛЬИН. У меня дочь взрослая - твоя ровесница, ясно. Даже старше.
ЗЕМСКИЙ. Может, познакомишь?
ИЛЬИН. Не хочу я с тобой разговаривать.
ЗЕМСКИЙ. Ладно, не обижайся. Ну, извини. Прости.
ИЛЬИН. Ты думай, что говоришь.
ЗЕМСКИЙ. Это шутка была. Извини. Не буду больше.
ИЛЬИН. Что за люди пошли? Извиниться - раз плюнуть. (Ильин
демонстративно берет газету. Смотрит в нее.) Ну, вот, зачем ты мой кроссворд
разгадал?
ЗЕМСКИЙ. Ну, извини.
ИЛЬИН. Прощения нужно просить, когда ты, правда, понял, что не так
сделал.
ЗЕМСКИЙ. Так я понял.
ИЛЬИН. Сомневаюсь.
Ильин углубляется в газету.
ЗЕМСКИЙ. Вообще, надо сказать, что нас народ не любит.
ИЛЬИН. Кого нас?
ЗЕМСКИЙ. Ну, тех, кто охраняет.
ИЛЬИН. А за что нас любить?
ЗЕМСКИЙ. Во-во.
ИЛЬИН. Мы же им жить мешаем. Не пускаем никуда. Пропуска требуем.
ЗЕМСКИЙ. Мы, вообще-то, ни рыба, ни мясо.
ИЛЬИН. Почему это?
ЗЕМСКИЙ. Ну, не менты и не люди нормальные. Так, невесть что.
ИЛЬИН. С этим я не согласен.
ЗЕМСКИЙ. А ты соглашайся, не соглашайся - одна байда. Нам даже оружия
нормального не дают. Дубинка на двоих. А где баллончик газовый, кстати?
ИЛЬИН. Не взял я его, не работает.
ЗЕМСКИЙ. Во, даже баллончика нет.
ИЛЬИН. А зачем тебе оружие?
ЗЕМСКИЙ. Нужно.
ИЛЬИН. Ты что с ним делать-то будешь?
ЗЕМСКИЙ. Найду, чего.
ИЛЬИН. Ты оружие в руках-то не держал.
ЗЕМСКИЙ. Держал. В армии.
ИЛЬИН. Когда присягу принимал?
ЗЕМСКИЙ. И еще много раз. Между прочим, мы на аэродром раз в месяц
ездили на стрельбы. Из АКМов шмаляли. Правда, нам патронов выдавали мало -
четыре одиночными, четыре очередью. Мы зимой однажды ездили. Холодно было.
По десять человек нас разделили. На снег положили. Стрелять было клево.
Только потом, представляешь, заставили гильзы собирать. В снегу шарили, чуть
руки не отморозили. А они, для отчетности, говорят. Нужно, говорят, чтобы
все до единой. Так один перец семь гильз нашел, а одной нету. Как
провалилась. Так всю эскадрилью заставили по сугробам ползать.
ИЛЬИН. А вы?
ЗЕМСКИЙ. А мы что, ползали. Что мы могли сделать?
ИЛЬИН. Нашли гильзу?
ЗЕМСКИЙ. В том-то и дело, что нет. Все обшарили. Замерзли как сволочи.
Нет, и все. Короче, думали, на этом морозе концы и отдадим.
ИЛЬИН. И чем все закончилось?
ЗЕМСКИЙ. Короче, один из наших случайно посмотрел на того перца,
который гильзу потерял. Видит, а у того гильза в шапке лежит. Вот здесь,
спереди (показывает). Где шапка загибается. Когда автомат стреляет, из него
гильзы выскакивают.
ИЛЬИН. Знаю я.
ЗЕМСКИЙ. Так гильза выскочила и у того урода в шапке застряла. А он
ничего и не заметил. Ну, мы ему потом в казарме устроили.
ИЛЬИН. Побили, что ли?
ЗЕМСКИЙ. А что ему, спасибо, что ли, говорить?
ИЛЬИН. Я бы тебе автомат не доверил.
ЗЕМСКИЙ. А у тебя его и нету.
ИЛЬИН. Откуда ты знаешь?
ЗЕМСКИЙ. От верблюда. Слушай, а ты ведь в ментовке работал, да?
ИЛЬИН. Да.
ЗЕМСКИЙ. На пенсию выгнали?
ИЛЬИН. Уволили.
ЗЕМСКИЙ. Чего так?
ИЛЬИН. Зачем тебе?
ЗЕМСКИЙ. Просто интересно.
ИЛЬИН. Подонка одного проучил хорошо.
ЗЕМСКИЙ. За что?
ИЛЬИН. За то, что подонок, понятно?
ЗЕМСКИЙ. Понятно.
Земский продолжает свои упражнения с резиновой дубинкой, полагая,
наверное, что дубинка - это самурайский меч. Входит Корепанова. Земский
останавливается.
КОРЕПАНОВА. Она у вас ненормальная.
ЗЕМСКИЙ. Кто? В бюро пропусков? Ага.
КОРЕПАНОВА. Я ей спокойно объясняю, а она на меня вдруг орать начала.
ЗЕМСКИЙ. Она всегда орет.
КОРЕПАНОВА. Она у вас ненормальная. Ее в сумасшедший дом, а не на
работе держать.
ЗЕМСКИЙ. Чего, не выписала пропуск?
КОРЕПАНОВА. Да она мне чуть пальцы своим окошком не прищемила, больная.
ЗЕМСКИЙ. Она такая.
КОРЕПАНОВА. Может, пустите меня без пропуска?
ЗЕМСКИЙ. Не могу. (Поправляется.) Не можем.
КОРЕПАНОВА. Понимаете, у меня такая ситуация: если я работу к
понедельнику не сделаю, меня могут уволить.
ЗЕМСКИЙ. Понимаю.
КОРЕПАНОВА. У меня два дня всего на это - суббота и воскресенье. Если
до понедельника не успею, все. А документы у меня здесь, в офисе.
ЗЕМСКИЙ (мнется). Не могу вас пустить, извините. Я бы с
удовольствием...
ИЛЬИН (резко). Гражданка, вам же нормальным языком объяснили. Вам
что-то неясно? Так, покиньте помещение.
КОРЕПАНОВА. Орать на меня не надо.
ИЛЬИН. И нечего здесь скандалы устраивать. Без пропуска нельзя. И
точка. Чего непонятно?
КОРЕПАНОВА. Подождите. Давайте попробуем договориться.
ИЛЬИН. Не о чем нам с вами договариваться.
КОРЕПАНОВА. Давайте все полюбовно уладим. (Корепанова, приближается к
Ильину, вытащив денежную купюру.) Чтобы и вам, и мне было хорошо.
ИЛЬИН. Вы мне деньги предлагаете?
КОРЕПАНОВА. Ну, да.
ИЛЬИН. Не возьму я ваши деньги. Не нужно мне ваших денег.
КОРЕПАНОВА (кивает на Земского). Может, ему нужно?
ИЛЬИН. Уберите деньги, я сказал.
КОРЕПАНОВА. Это точно не поможет?
ИЛЬИН. Точно.
КОРЕПАНОВА. Пожалуйста, ну, пустите меня. Я вам паспорт оставлю.
ИЛЬИН. Нет.
КОРЕПАНОВА. Прошу вас.
ИЛЬИН. Нет, я сказал.
КОРЕПАНОВА. Так, да?
ИЛЬИН. Да.
КОРЕПАНОВА. Как фамилия ваша?
ИЛЬИН. А что?
КОРЕПАНОВА. Моя фамилия - Корепанова Вера Николаевна. Работаю в сорок
восьмом офисе, в "Альянс-плюсе". Как ваша фамилия, мне хочется знать?
ИЛЬИН. Зачем вам?
КОРЕПАНОВА. Я хочу знать, кто конкретно не пустил меня на работу.
ИЛЬИН. Моя фамилия Ильин.
КОРЕПАНОВА. Секундочку. (Вытаскивает блокнот и ручку.) Еще раз
повторите, пожалуйста.
ИЛЬИН. Ильин.
КОРЕПАНОВА (записывает). Очень хорошо. (Земскому.) А ваша, простите?
ЗЕМСКИЙ. Моя - Земский.
КОРЕПАНОВА. Как?
ЗЕМСКИЙ. Земский.
КОРЕПАНОВА. Прекрасно. Завтра будем разбираться с вашим начальником.
ИЛЬИН. А вы нас не пугайте.
КОРЕПАНОВА. А я вас и не пугаю.
ИЛЬИН. Вот вы и не пугайте. Мы свою работу честно выполняем, ясно? И я
вам вот что скажу. Если бы все так работали, у нас бы с вами другая жизнь
была.
КОРЕПАНОВА. Какая, интересно?
ИЛЬИН. А такая, что все бы жили хорошо. И не пришлось бы вам в выходной
день на работу ездить.
КОРЕПАНОВА. Что вы за люди, я не пойму?
ИЛЬИН. Нормальные люди.
КОРЕПАНОВА. Люди с принципами, да?
ИЛЬИН. Мы приказы выполняем. Ясно?
КОРЕПАНОВА. Потому что ничего другого больше делать не умеете.
ИЛЬИН. Не надо нас оскорблять.
КОРЕПАНОВА. И не думала.
ИЛЬИН. Знаете, сколько мимо нас людей за день проходит?
КОРЕПАНОВА. Сколько?
ИЛЬИН. Очень много. И каждый норовит нахамить. Так что можете не
стараться, на меня это не действует.
КОРЕПАНОВА (кивнув на Земского). А на него?
ИЛЬИН. На него тоже.
КОРЕПАНОВА. А вы, я вижу, любите поговорить.
ИЛЬИН. Неправильно видите.
КОРЕПАНОВА. Знаете, я в последнее время наблюдаю странную
закономерность. Хочу с вами ее обсудить. Охранников вокруг все больше и
больше становится. Не замечаете? Вы как будто размножаетесь делением. И все
такие одинаковые. В одинаковых костюмчиках. Строгие. Выражение лица такое
же, как у вас и у вашего ученика с резиновой палкой в руке.
ИЛЬИН. Женщина. Хотите поговорить, идите на улицу.
КОРЕПАНОВА. Сейчас уйду. Меня еще один вопрос сильно волнует. Кого от
кого вы защищаете? В нашем случае, как я понимаю, вы охраняете людей,
работающих в этом здании, от людей, не работающих в этом здании. В итоге
получается, вы охраняете людей от людей - так?
ИЛЬИН. Нет, не так.
КОРЕПАНОВА. Почему это?
ИЛЬИН. А вот не так. Когда у вас со стола в вашем офисе компьютер
стащат, вы первая к нам сюда прибежите. А вот чтобы этого не случилось, мы
здесь и находимся.
КОРЕПАНОВА. Я вот что подумала. Люди вашей странной профессии, именно
они служат разделению людей, их размежеванию. Знаете такое слово? Нет, я
понимаю, когда человек охраняет то, что он очень боится потерять. А вы?
Неужели вы боитесь потерять компьютер с моего стола?
ЗЕМСКИЙ. Нам за эту работу деньги платят.
КОРЕПАНОВА. Вам мало платят, я знаю.
ИЛЬИН. Это вас не касается. Всего хорошего.
КОРЕПАНОВА (продолжая рассуждать вслух). Если дело не в деньгах, то,
значит, в самом характере человека, который идет на работу в охрану. Есть
нечто... То есть выходит, что вы получаете огромное удовольствие от своей
работы.
ИЛЬИН. Хватит. (Берет Корепанову за локоть.) Пойдемте, я вас провожу.
КОРЕПАНОВА. Скажите, вы получаете огромное удовольствие от своей
работы?
ИЛЬИН (подталкивая Корепанову к выходу). Да.
КОРЕПАНОВА. Я права?
ИЛЬИН. Да, да. До свидания.
Ильин с Корепановой подходят к выходу. Корепанова резко
останавливается.
ИЛЬИН. Женщина, не заставляйте меня применять силу.
КОРЕПАНОВА. Я просто хочу сказать спасибо вашему ученику за то, что он
не ударил меня дубинкой. Спасибо.
Корепанова и Ильин выходят. Через несколько секунд Ильин возвращается.
ЗЕМСКИЙ. Слушай, она такая же ненормальная, как и эта - в бюро
пропусков.
ИЛЬИН. А она тебе сначала понравилась.
ЗЕМСКИЙ. Ерунду говоришь.
ИЛЬИН. Ты за нее заступался.
ЗЕМСКИЙ. Когда?
ИЛЬИН. Было, было. Что, согласен с ней?
ЗЕМСКИЙ. Конечно, нет.
ИЛЬИН. Я вижу, согласен.
ЗЕМСКИЙ. Да она - дура.
ИЛЬИН. Нет, почему же? Вполне возможно, что мы и не нужны. Только когда
здесь рванет что-нибудь, за нами первыми придут, если от нас что-нибудь
останется. А, может, ты хочешь ее в офис на рабочее место проводить? И
постоять там, пока она работу свою не сделает?
ЗЕМСКИЙ. Да чего ты ко мне пристал?
ИЛЬИН. Я ничего, я просто хочу, чтобы мы были с тобой заодно. Раз мы
вместе в смене работаем, мы должны друг друга поддерживать.
ЗЕМСКИЙ. Слушай, не надо мне лекции читать.
ИЛЬИН. Я не читаю. Я просто говорю, что они все - те, кто хочет пройти,
думают, что мы на них зло срываем. Или что мы озабоченные. И ощупываем их с
возбуждением, вместо обыска. А они представить себе не могут, что может
случиться, не будь нас на этом месте. И не надо им представлять. Не надо о
плохом думать. Потому что мы о плохом думаем. У нас профессия такая.
ЗЕМСКИЙ. А что такого может случиться?
ИЛЬИН. Да все, что угодно. Пожар, воровство, драка. А разнять некому.
Провокации разного рода. Вот она говорила, мол, плохо, мы людей от людей
защищаем. А их нужно друг от друга защищать. Необходимо. Они без этой защиты
горло друг другу перегрызут. Знаешь, какая людская природа подлая?
ЗЕМСКИЙ. А то. Я же в армии служил. Там у нас два хохла под одеялом
баранки жрали.
ИЛЬИН. Да я даже не об этом. Человек себя в руках держать не может. Это
ему кажется, что он может, а он не может. Вот в качестве примера тебе. У
меня приятель в свое время телецентр охранял в Останкино. Так к нему на пост
прибегает барышня, и сказать ничего не может. Он начинает выяснять, а там
такая ерунда.
ЗЕМСКИЙ. Чего?
ИЛЬИН. А пошла барышня в уборную. Сидит, никого не трогает. Вдруг
забегает мужик с чулком на голове и в плаще на голое тело.
ЗЕМСКИЙ. Маньяк?
ИЛЬИН. Похоже на то. Останавливается напротив нее, распахивает плащ,
показывает свои причиндалы, а потом убегает. Понимаешь ты?
ЗЕМСКИЙ. Да. Круто.
ИЛЬИН. Не в этом дело. Дело в том, что все это происходит внутри
объекта, где пропускной режим строже, чем на Байконуре. Там по
загранпаспорту не пустят. Только по нормальному паспорту.
ЗЕМСКИЙ. Ну, и что?
ИЛЬИН. Ты пойми. Этот маньяк в чулке не с улицы взялся. Он - работник
телевидения. Может быть, даже известный ведущий эфира.
ЗЕМСКИЙ. Прикольно.
ИЛЬИН. Так я тебе и говорю, любая неприятность случается, любая - куда
люди бегут?
ЗЕМСКИЙ. В охрану.
ИЛЬИН. Ну, и о чем здесь говорить?
ЗЕМСКИЙ. Слушай, а поймали того маньяка в Останкино?
ИЛЬИН. Не знаю. По-моему, нет. А, кстати, ты говоришь, что охрана - ни
рыба, ни мясо. Так ты не прав. Если бы на моем месте милиционер сидел, он бы
не церемонился. Выгнал бы взашей. Он бы, "пожалуйста, выйдите" не говорил. У
него одно, как в инструкции: "Пресечение несанкционного выноса документации
и имущества", - и все. Он дверь перед пожилым человеком не откроет. Ему,
видите ли, за это не платят.
ЗЕМСКИЙ. А за что тебя из ментовки-то погнали?
ИЛЬИН. Очень интересно, да?
ЗЕМСКИЙ. Немного есть.
ИЛЬИН. Уволили за служебное несоответствие.
ЗЕМСКИЙ. Не хочешь, не рассказывай.
ИЛЬИН. Я участковым работал. Там у меня на участке завод. Там на
территории здание построили. Незаконно. Без документов. Особняк три этажа.
Для строительной фирмы. Я начальнику УВД, генералу - рапорт. Что незаконно
построили. А он, оказывается, с директором завода заодно. Уволили меня через
год за служебное несоответствие. И еще дело на меня завел липовое. Как будто
я подследственного избил. Хотел я на генерала в суд подать, а потом не
выдержал, пошел и...
ЗЕМСКИЙ. В морду ему дал?
ИЛЬИН. Нет. Толкнул сильно. Теперь жалею.
ЗЕМСКИЙ. Почему это? Все правильно сделал.
ИЛЬИН. Надо было на него в суд подать. Я бы выиграл. По закону я был
прав. У меня доказательства были.
ЗЕМСКИЙ. Ты такой наивный. Думаешь, у твоего генерала в суде завязок не
было?
ИЛЬИН. Были. Но я бы по суду точно восстановился. Теперь уже нет. Не
надо было его толкать.
ЗЕМСКИЙ. Забей ты на это. Проехали, не страдай. Здесь тебе тоже
нормально. Или нет?
ИЛЬИН. Нормально. (Пауза.) Я вот что думаю. Сходи, проверь забор возле
бойлерной. Там, где колючки нет.
ЗЕМСКИЙ. Да проверял я уже сегодня.
ИЛЬИН. Сходи.
ЗЕМСКИЙ. Зачем?
ИЛЬИН. На всякий случай. Сходи.
Земскому не хочется. Но он идет к выходу.
ИЛЬИН. Погоди.
ЗЕМСКИЙ. Чего?
ИЛЬИН. Рацию возьми.
ЗЕМСКИЙ. Зачем?
ИЛЬИН. На всякий случай.
Земский возвращается, берет рацию и выходит. Ильин остается один.
Пауза. Видно, что Ильин волнуется. Не может сидеть на месте. Встает. Берет
резиновую дубинку. Вертит ее в руках. Потом начинает, подражая Земскому,
крутить ее наподобие самурайского меча. Разумеется, выходит у него нелепо,
неловко. Ильин, к тому же, постоянно оглядывается, не видит ли кто. Внезапно
рация на столе начинает говорить.
ЗЕМСКИЙ (по рации). Прием.
ИЛЬИН (откладывая дубинку, берет рацию). Прием.
ЗЕМСКИЙ. Как слышно? Прием.
ИЛЬИН. Прием. Слышно хорошо.
ЗЕМСКИЙ. Я ее поймал. Прием.
ИЛЬИН. Кого?
ЗЕМСКИЙ. Ее. Ту, у которой пропуска не было.
ИЛЬИН. Где поймал?
ЗЕМСКИЙ. У бойлерной. Через забор перелезала.