Рокотов Сергей
Кто последний за смертью
РОКОТОВ СЕРГЕЙ
Кто последний за смертью?
РОМАН
1
Отныне для него новогодний праздник ассоциируется с этой темной мрачной историей. Вспоминая эти события, он испытывает смешанное чувство щемящей горечи и какой-то досады. Почему этот светлый праздник у него омрачен, и видимо, навсегда? Впрочем, у него многие дни связаны с какими-то событиями, а, следовательно, и с преступлениями. Работа такая...
Рабочий день кончился, подходило к концу 31 декабря 1992 года. День выдался нельзя сказать, чтобы слишком сложный, однако, было много какой-то муторной волокиты с бумагами, допросами свидетелей по двум запутанным делам. Николаев взглянул на часы ух, ты, уже пять минут девятого. А ведь он обещал Тамаре быть дома не позже семи и еще купить по дороге кое-что из продуктов. Ну, ничего - он еще успеет с продуктами теперь никаких проблем, купить можно что угодно
и шампанского, и закуски любой. Проблемы теперь совсем другие.
Николаев вел уголовные дела, где замешаны серьезные деньги. Мошенничества, грабежи, порой с убийствами. Страна как будто просыпалась после застойной спячки - всюду делались деньги, наживался первоначальный капитал, как почему-то считалось, для того, чтобы вывести страну на путь подлинного прогресса. Однако, в последнее время Николаев все больше и больше стал сомневаться в том, что этот прогресс когда-либо наступит. Лично в его жизни мало что изменилось, только дел серьезных прибавилось, и дела стали совсем иными. Появились частные предприятия, а, соответственно, и рэкет, о котором еще два три года назад никто и не слыхивал. А, между тем, его зарплата становилась все меньше и меньше, не в самом буквальном смысле, конечно, а в том, что все меньше и меньше можно стало на эти деньги купить, и, соответственно, все ниже становился уровень жизни. Однако, упорный Николаев все же умудрялся тайком от жены откладывать деньги на покупку "жигуленка" подержанную машину в приличном состоянии можно было купить за две тысячи долларов. А Николаев уже накопил полторы - эти деньги лежали в надежном месте, и Тамара о них ничего не знала - иначе немедленно нашла бы им другое применение.
Николаев надеялся купить машину к лету и на ней всю семью отвезти к морю - например, в Крым. А Николаев заядлый автомобилист. Он уже имел несколько лет назад старенький "Москвич-412". Лимузин был всегда на ходу, Николаев посвящал его профилактике и ремонту все свободное время, благо, от отца ему достался железный гараж с хорошим набором инструментов. Так что машина прошла бы еще немало километров, если бы не тяжелая болезнь семилетнего Коли. Понадобились деньги на лечение, и Николаев поддался на уговоры соседа по гаражу и продал ему "Москвич". Деньги, конечно, очень тогда пригодились, но с тех пор Николаев не мог проходить по двору без болезненного ощущения потери при виде "Москвича", который у нового владельца быстро вышел из строя. Сосед купил себе новую машину и поставил в гараж, а совсем недавно веселый и живой красный "Москвич" ржавел теперь куском металла во дворе
с него сняли все запасные части, какие только возможно. Так этот бывший автомобиль и мозолил постоянно глаза Николаеву - пройти в подъезд, не видя его, невозможно. И вот теперь Павел готовился купить новую машину и, кажется, ничто не может ему помешать. Два приятеля обещали дать ему денег взаймы поближе к апрелю, а третий хотел приобрести новую машину и обещал весной продать Николаеву "шестерку" в очень хорошем состоянии.
Николаев уже надел пальто и шапку, как вдруг раздался телефонный звонок. Паш, ну сколько можно работать? Мы же заждались! - возмущалась Тамара. - Мы же с Верой и елку нарядили, и на стол уже накрываем. Ты обещал еще ветчины купить и торт! И Коля до сих пор где-то пропадает, боюсь, как бы они с Федькой не начали Новый Год заранее встречать. Так когда ты приедешь? Все, все, Тома, я уже одет, через час буду дома, ветчину уже купил - отличная ветчина, а за тортом сейчас в кондитерскую зайду. Бегу! До встречи.
Николаев положил трубку, застегнул на все пуговицы пальто и вышел. Запирая дверь, он опять услышал звонок.
"Забыла что-нибудь сказать", - решил Николаев. Не подходить, что ли? Нет, лучше подойду, а то потом из дома еще раз бежать в магазин придется. А здесь все-таки центр, все под рукой."
Сколько раз он потом проклинал себя за то, что подошел тогда к телефону. Порой проклинал, а порой хвалил - не подошел бы, не оказался бы в гуще тех странных и страшных событий. Надо было или нет? Кто знает, но от судьбы не деться никуда, тем более, на такой работе...
Факт, что он снова открыл дверь. Взял трубку. Павел, ты еще на месте? Вот хорощо-то! - на проводе был его начальник полковник Седов. - Тут дело срочное. Бери немедленно группу, выезжай на место! Очень серьезное дело! Похищены жена и дочь бизнесмена Воропаева. Как хорощо, что ты еще не ушел. А то пришлось бы расследование Дьяконову поручать, а он... ну ты сам знаешь Игорька нашего, не любит он кропотливой работы... Зайди ко мне. Слушаюсь, товарищ полковник, - промямлил Николаев, в первый раз тогда проклиная себя за то, что вернулся в кабинет и поднял трубку.Но, как говорится, поезд уже ушел - приказ надо выполнять... Это невыносимо! закричала в трубку Тамара, когда муж сообщил ей неприятную новость. - Это просто бесчеловечно! Над тобой на службе издеваются! Ты там козел отпущения! И Коли, этого лоботряса, до сих пор нет! Ну и отбывай на свое задание! Мы будем Новый Год встречать с Верочкой вдвоем, нам и без вас хорошо! Тамара, ну что я могу поделать? - виновато оправдывался Николаев. Я, может быть, еще и успею к Новому Году, торт вот только не купил... Да Бог с ним, с твоим тортом! - с досадой произнесла Тамара. - Это же главный семейный праздник, нельзя же так.... Мне очень жаль, поверь... Там ребенок похищен... Дело важное... Ладно, Паш, делай все, как положено. Удачи тебе. А успеешь - хорошо будет...
Тамара положила трубку, а Николаев, продолжая испытывать чувство вины, стал спускаться вниз к оперативной машине.
... Доехали быстро - молодой бизнесмен Кирилл Воропаев жил в центре - на улице Горького, теперь эта улица снова, как в старые времена именовалась Тверской.
Поднялись на лифте на четвертый этаж. Позвонили. Дверь открыл высокий светловолосый мужчина. На вид ему было около тридцати. Николаев сразу обратил внимание на его руки - они выдавали беспокойное состояние хозяина и ходили ходуном: мужчина то размахивал руками, то сжимал их в кулаки, то нервно потирал лицо. Проходите! Проходите, пожалуйста! произнес он. - Голос был высокий, с надрывом. Спасибо, что так быстро. Здравствуйте. Здравствуйте. Я майор Николаев из Управления Внутренних дел. Что у вас произошло? Значит... я говорил...Вы вот сюда проходите...
Николаев, оперуполномоченный Горелов и эксперт прошли в большую комнату. Дорогая мебель, мягкие ковры... Огромная наряженная елка в углу украшала комнату метров примерно тридцати. На стене - увеличенные фотографии молодой красивой женщины и девочки лет пяти. Садитесь. - Хозяин указал жестом на мягкие кресла. Все трое сели. - Вот они... Леночка и Виктошенька..... Где они теперь?! Где они теперь?! И что с ними? Это я виноват! Зачем я занялся этими делами?! На кой черт мне эти проклятые деньги?! Как мы хорошо жили раньше!.. Возьмите же себя в руки. Как вас зовут? поморщился Николаев. Он терпеть не мог мужских истерик. Такое поведение мужчин вызывало у следователя не только отвращение, но и сомнение в их искренности. Я Кирилл. Кирилл Владиславович Воропаев. Рассказывайте все по порядку. Мне позвонили на работу. У меня контора тут неподалеку. Торгуем стройматериалами, дома строим.
Позвонили часов в пять вечера. Темно уже было. Соседка видела, как Леночка и Вика подходили к подъезду. И тут их схватили под руки какие-то мужики и втолкнули в черную машину, она тут же стояла у подъезда. Лена крикнула: "Помогите!", а дочка ничего не успела крикнуть - эти гады закрыли ей рот руками... Твари, сволочи... Сунули в машину и уехали... Ну что? После этого звонка я рванул домой. Дома вот, как видите, никаких следов чего-нибудь необычного. Не успел снять дубленку - телефонный звонок. Звонят из автомата - у меня аппарат с определителем. Все как в плохих детективах. Грубый измененный голос. "Ваши жена и дочь у нас. Пока с ними все в порядке. П о к а... Остальное зависит от вашего поведения." - "Что вы хотите?!" - спросил я. - "Вам сообщат. Пока требование одно - сидите и не рыпайтесь. И не дай вам Бог сообщить в милицию. Получите посылки с частями тела вашей дочери- для начала. Ее будут резать на глазах у вашей жены. А потом и жена вернется к вам в разобранном виде". Какой ужас! Какое кошмарное время! А ведь как мы раньше хорошо жили! Я преподавал биологию в пединституте, Леночка работала в библиотеке. Да пропади пропадом все эти гребаные рыночные отношения! Это время для бандитов! Ну, успокойтесь же вы, наконец! Дальше-то что было? Потом еще звонок. Леночка со мной говорила, ей дали трубку, Держится молодцом, говорит, что их пока не обижают, ничего не требуют, Виктошеньке дали даже какие-то игрушки.Покушать дали, чаем напоили. А номер опять не появился на определителе? Нет.
Так. Дальше. Потом трубку опять взял этот человек. Еще раз порекомендовал не обращаться в милицию. А что им от меня нужно, так и не сказал. Решили, видно, подержать меня какое-то время в напряжении, чтобы я, так сказать, созрел для их требований. Дальше, дальше..... Ну а дальше еще один звонок. С меня потребовали двести тысяч долларов. Вы представляете себе, двести тысяч долларов!!! С трудом, - невозмутимо ответил Николаев. Вы разрешите, я закурю, Кирилл Владиславович? Да, да, конечно,! - Воропаев вскочил с кресла и достал из серванта могучую хрустальную пепельницу. Николаев закурил. Воропаев тоже вытащил из кармана пачку "Кэмела" и дрожащими пальцами сунул сигарету себе в рот. Николаеву вдруг показалось, что Воропаев лишь имитирует дрожь в руках и довольно неумело. Ну и куда вы должны принести эти деньги? - продолжил Николаев, пуская кольца дыма. Но тут разговор был прерван звонком в дверь. - Мы сами откроем! - предупредил хозяина майор. - Ну-ка, тезка, действуй! - приказал он лейтенанту Горелову.
Долговязый невозмутимый Паша Горелов лениво пошел открывать, снимая с предохранителя свой ПМ, а Николаев, сделав то же самое, встал за дверью.
...В комнату не вошел, а вихрем ворвался здоровенный мужчина лет двадцати пяти - двадцати семи в черном кожаном пальто на меху, норковой шапке, с модным красным шарфом на шее. С ним в комнату ворвался запах дорогого французского парфюма.
Что случилось, Кирюша?! - крикнул он. Ваши документы, - вышел из-за двери Николаев.
Тот пожал могучими плечами и вытащил из внутреннего кармана паспорт. Полещук Андрей Афанасьевич, 1966 года рождения, так... Так... Это Андрюша Полещук, мой друг и компаньон, представил его Воропаев. Что случилось, Кирюша?! - повторил вопрос По лещук, бросаясь к другу. Похитили Леночку и Виктошеньку, Андрюша! вдруг истерически зарыдал Воропаев. - Сволочи! Гады! Под самый Новый Год! Зачем только я ввя зался в этот окаянный бизнес?! Что похитили, я уже понял, ты уже рассказал по телефону. А как все было?
Воропаев быстро рассказал Полещуку подробности происшедшего. Ну и дела! - схватился за голову Полещук. - И ты правильно сделал, что вызвал милицию. Нечего всяких угроз бояться. Бояться есть чего, Андрей... Но двести тысяч долларов!!! Это же немыслимая цифра! Это запредел! Кому могло прийти в голову, что у меня есть такие деньги?! Мы только что начали вставать на ноги. Если бы даже я выложился целиком, и то больше тысяч семидесяти не наскреб бы. А они требуют двести, и ни копейки меньше. Сказали, что позвонят завтра утром. С Новым Годом поздравили, каково?! Ну... если подумать, - призадумался Полещук. Твоя квартира, наверное, стоит не меньше названной суммы. Они тоже себе на уме, знают, сколько требовать. Не миллион же запросили. Соображают... Кто же это такие, интересно было бы узнать?...
Николаев внимательно изучал обоих друзей. Нельзя сказать, что эти люди нравились ему. Напротив, он постепенно проникался все большей антипатией к ним. Изнеженный бледный рыхлый Кирилл Воропаев, холеный, в модном шерстяном костюме и дорогом галстуке и грубоватый, с хитрющими и наглющими глазами черноволосый Полещук, пахнущий дорогим парфюмом, в длинном кожаном пальто, так даже и не снявший в помещении своей норковой шапки. Новое поколение деловых людей... Кстати, возможно, они следят за подъездом, высказал подозрение Полещук. - И видели, что к подъезду подъехала милицейская черная "Волга". Тебе надо действовать как-то осторожнее, сам понимаешь, ч т о поставлено на карту... Но у меня мало времени, - истерически заорал Воропаев. - Они дали срок два дня. Где, где я найду такие деньги?! Я что, смогу квартиру продать за эти дни, даже если решусь жить на вокзале?! Кто меня может выручить? Ненавижу это проклятое время, когда все продается за эти чертовы деньги, даже жизнь самых дорогих людей! Заплатишь - будут жить, не заплатишь - на части разрежут....Господи, господи...
На сей раз Николаев взглянул на молодого бизнесмена с сочувствием, в эти слова он поверил. Кирилл же взглянул с мольбой на Полещука. Тот отвел взгляд в сторону. Андрей, - пробормотал Воропаев со слезами в голосе. Кирилл, у нас же с тобой общие деньги. У меня есть накопления...Личные, так сказать. Двадцать тысяч.
Они в твоем распоряжении. Завтра могу привезти. Спасибо, Андрей, обнял его Воропаев. - Но этого очень мало. Ты что, предлагаешь разорить фирму? А ты предлагаешь мне получить в посылке отрезанные части тела Леночки и Виктошеньки? закричал Кирилл. - Т ы это предлагаешь? Ты забыл, кто эти люди и для меня и для тебя?
Полещук как-то странно сверкнул черными глазами, метнул быстрый взгляд на Николаева и опустил глаза. Но здесь же представители правоохранительных органов, - только и сумел произнести он. - Ты заявил в милицию, пусть они и действуют! Нас обязаны защищать от преступников, а потакать им нечего, этак они будут творить. Что хотят... Так. Давайте поговорим о другом, - прервал их беседу Николаев. - Кирилл Владиславович, кто эта свидетельница похищения ваших жены и дочери, которая позвонила вам? Кира Борисовна, вдова академика Климовского, она живет в соседнем подъезде, квартира сорок восемь. Павел, Юрий Сергеевич, подождите меня здесь, попросил сослуживцев Николаев. - А я прогуляюсь к Кире Борисовне. ... В квартире сорок восемь дверь открыла через огромную цепочку маленькая женщина лет семидесяти пяти. Я следователь Николаев из Управления Внутренних дел, - представился Николаев. - Здесь я по делу о похищении Елены и Вики Воропаевых.
Документ, пожалуйста, покажите, - дребезжащим голосом произнесла хозяйка.
Николаев протянул через щелку удостоверение. Та очень внимательно стала его изучать. Я, понимаете, совершенно одна. Может, мы с вами через приоткрытую дверь поговорим? У меня высокое давление... Я боюсь снимать цепочку. Но вы же видели удостоверение, - настаивал на своем Николаев. Вы понимаете, сейчас такое время, сейчас можно любой документ подделать. Ну... ладно, что у меня брать? Кому я нужна? Теперь мы все бедные. Это раньше мы с Александром Леонидовичем хорошо жили. Заходите, товарищ следователь.
Она открыла дверь и впустила Николаева. Только обувь снимайте, предупредила она. У меня паркет лакированный.
Николаев снял в прихожей белые от соли сапоги и прошел в большую гостиную, уставленную старинной мебелью. Да, когда-то мы с Александром Леонидовичем могли себе позволить покупать все это. И обедать в ресторане, когда захотим, и летать на выходные в Сочи, а теперь..., - пригорюнилась старушка. Извините, ... Кира Борисовна, у меня мало времени. И дело слишком серьезное. Расскажите, что вы видели сегодня у подъезда. Что видела? Да ничего хорошего. Трое, извините за выражение, мордоворотов схватили несчастную женщину, Леночку, жену Кирюши Воропаева и их пятилетнюю дочку Виктошеньку и впихнули их в машину. И уехали. Вот и все, что я видела. В наше время еще не то увидишь. Скоро нас всех... Какой марки была машина? Вы думаете, я разбираюсь в марках машин? Мы с Александром Леонидовичем имели три машины - не сразу, разумеется... Сначала "ЗИМ", потом он купил у одного генерала "Мерседес-Бенц", ох и хорошая была машина... А напоследок "Волга", такого удивительно приятного цвета... Значит, вы не можете определить марку той машины? Вот именно, я затрудняюсь, но уж, во всяком случае, не "ЗИМ", хитро блестя глазками, заверила майора старушка. Так, может быть, "Мерседес-Бенц"? - спросил Николаев, испытывая сильное раздражение. Зачем он тогда вернулся в кабинет и поднял телефонную трубку? Сейчас бы сидел за праздничным столом с женой и детьми. А здесь вместо него находился бы "бешеный Игоряха", как у них в Управлении называли за невыдержанность старшего лейтенанта Дьяконова. Да... уже почти десять часов... Вы очень торопливый человек... Павел Николаевич... Да, да, Павел Николаевич. А в вашем деле нельзя торопиться. У Александра Леонидовича был знакомый, он работал в НКВД... Кира Борисовна, ближе к делу.... Вы ведь единственный свидетель похищения...Жизни людей в опасности... Ах, извините, я одинокий человек, мне буквально не с кем поговорить. Внуки ко мне не ездят,они за что-то на меня в обиде. А мой, сын умер два года назад. От инфаркта. Доктор наук, он был такой талантливый... Я очень вам сочувствую, но поймите же вы, у Воропаева похитили жену и дочь. Время идет на секунды... Нам важна любая информация... "Волга", - вдруг убежденно произнесла старушка. - Черная "Волга". Она стояла вот здесь, под окнами, около нашего подъезда. В ней сидел водитель, лица я не запомнила. Когда Лена и Виктоша подходили к подъезду, из машины выскочили трое мужчин в черных шапочках, надетых прямо на глаза, водитель остался на месте, так вот - эти молодцы схватили женщину и ребенка и быстро затащили их в машину. И автомобиль сразу уехал. То есть, вы видели все от начала и до конца? Да, все от начала и до конца. Я сначала про шла в гастроном - под нами прекрасный гастроном, рекомендую - и купила себе... Кира Борисовна.... Ладно, ладно. Когда я шла в магазин, машина стояла на месте. Я прошла мимо и поразилась, какие неприятные люди сидят в машине в этих черных шапочках, спортивных таких... Лиц совершенно не видно, и это производит такое ужасное впечатление. А водитель был хоть и без шапочки, но отвернулся в сторону. Я прошла мимо и решила немного погулять во дворе подышать воздухом. Если это можно назвать воздухом... Вот у нас на даче действительно воздух. Но теперь я редко туда выезжаю. У нас с Александром Леонидовичем...Извините, извините, я опять отвлекаюсь. Я шла по дорожке и в это время увидела Леночку и ее дочку, они как раз шли к своему подъезду. И тут эти трое выскочили из машины и бросились к ним. Как в детективном фильме... Ужас! Они так грубо с ними обошлись! Леночка успела крикнуть: "Помогите!" , а Виктоше один из них закрыл рот рукой. А вас они не заметили? Не знаю. Скорее всего, просто не стали обращать на меня, старуху, внимания. Я находилась в стороне от машины, слава Богу, во дворе есть, где погулять. А больше никто не видел похищения? Вдали какие-то люди проходили. А поблизости я никого не видела. Номер машины вы, случайно, не запомнили? Как раз номер-то я запомнила. Я всегда запоминаю номера. Когда у нас был "Мерседес-Бенц", он имел очень занятный номер. И номер интересущей вас автомашины мне сразу напомнил наш "Мерседес". Так вот, можете записать: МЮ 93-6 А у нас было не МЮ, а МОЮ. Раньше писали три буквы. Представляете себе - "МОЮ". Кого мою? Александр Леонидович по этому поводу говорил... Спасибо вам, Кира Борисовна, - обрадовался Николаев. - Разрешите мне позвонить? Да, конечно, конечно.
Николаев набрал номер управления. Алло, майор Николаев говорит. Дайте мне срочно данные на машину "Волга" номер МЮ 93-6 Я буду по номеру... или в машине, ну, или, что маловероятно, дома. Ну, спасибо вам, Кира Борисовна, улыюнулся Николаев. - Вы просто незаменимый человек. Жаль только, что вы сразу не позвонили в милицию. Было бы гораздо легче найти похитителей.
Ну уж, увольте, Павел Николаевич, -хитро улыбнулась старушка. - Я боюсь всего на свете, а уж от всего этого у меня так поднялось давление. Я позвонила Кирюше, хорошо, что у меня записан номер его этого самого, как говорится, офиса. А остальное уж - его дела...
- И все же вы незаменимый человек. Как хорошо вы все замечаете, ну и память у вас... Вы хотите сказать, в моем-то возрасте? У моей покойной мамы в девяносто семь лет, представьте себе, память была великолепная. Она помнила наизусть всего "Евгения Онегина", вы просто не поверите...
- Кира Борисовна, а что вы можете рассказать о семье Воропаевых? Давно вы их знаете? В этой квартире жил когда-то дед Кирилла Владимир Владимирович Остерман. Великолепный, между прочим, хирург. Нина Владимировна, его дочь, пошла по стопам отца. И зять Владик тоже хирург. Они живут в квартире Владика на Фрунзенской набережной. Владик оперировал некоторых членов Политбюро, такой он замечательный и известный хирург. Свою квартиру Ниночка отдала Кирюше, когда тот женился... Лет шесть назад. Леночка была тогда совсем молоденькая, ей только что исполнилось восемнадцать. Кажется, ее мать учительница, а отец от них давно ушел. Кирюша влюбился в нее без памяти, я слышала, что она работала в районной библиотеке после школы...Прекрасная девушка, и Нине Владимировне она сразу понравилась, Ниночка сама мне об этом говорила... Воспитанная, добрая девушка, и матерью оказалась хорошей. Владик и Ниночка ничего, наверное, не знают, они всегда Новый год встречают на даче в Жуковке. Правда, там есть городской телефон. Наверное, Кирюша не стал беспокоить родителей под Новый год, а то бы они давно примчались. Какое настало ужасное время, Павел Николаевич, не правда ли? Правда, правда, Кира Борисовна, - сказал Николаев, вставая с места. - Огромное вам спасибо. До свидания. С наступающим вас Новым Годом.
- Спасибо, вас также, - жеманно улыбнулась старушка. - Жалко, что вы так спешите. Желаю вам быстрее найти этих мерзавцев и предать их справедливому возмездию. Постараемся, - ответил Николаев. - Все, до свидания, Кира Борисовна, - откланялся он.
Он отправился на квартиру Воропаева. Там уж сидели родители Кирилла - высокий седой мужчина и полная дама с орлиным носом. Господи! Господи! - кричала дама. - Что же вы тут сидите? - обращалась она к Горелову и эксперту. - Что же вы ничего не делаете? Ниночка, Ниночка, успокойся, - говорил седой мужчина. А вот, наконец, и Павел Николаевич, вздохнул с облегчением Горелов.
- Это мои родители, товарищ майор, - сказал Кирилл. Владислав Николаевич Воропаев, - представился мужчина. Это Нина Владимировна, моя жена. Что вы собираетесь предпринять, товарищ майор? Я кое-что выяснил. Сейчас немного подождем. Кирилл Владиславович, вам в последнее время никто не угрожал? Лично или по телефону? Нет. Никто. Абсолютно никто, - крикнул Кирилл. - Это все совершенно как снег на голову.
Можно вас на минутку, товарищ майор? Давайте, пройдемте с вами в соседнюю комнату, - сказал Воропаев-отец.
Они вошли в кабинет. Огромная удлинненная комната, уставленная стеллажами с книгами, старинная люстра, мягкие кресла с бархатной обивкой и причудливыми подлокотниками. С портрета на стене на Николаева проникновенно глядели сквозь старомодные очки глаза худощавого старика с орлиным носом. От этого взгляда майору стало как-то не по себе. "Ну что, пришел?" - словно спрашивал его старик. - "Ну, ну, поглядим, что ты за птица такая, на что ты годен, майор Николаев..." Кабинет моего тестя Владимира Владимировича Остермана, - сказал Воропаев. - Садитесь... Павел Николаевич. Павел Николаевич, послушайте. Для вас сейчас ценна любая информация. Используйте и мою, если понадобится. Вы видели сейчас молодого человека Андрея Полещука? Да. Он компаньон вашего сына? Да, он компаньон. Он втянул Кирюшу в этот, так называемый, бизнес, Кирилл был талантливым биологом, он писал кандидатскую, которая вполне тянула и на докторскую. И он бросил все ради этих шальных денег. А этот Андрей совершенно из другого круга. Их ведь познакомила Лена, они учились с Андреем в одной школе. Лене недостаточно было денег, которые зарабатывал преподаватель пединститута, сейчас всем хочется больших денег сразу, чтобы было все - квартира, машина, дача, загранпоездки. Хотя, квартира вот есть и не из последних, как видите, у нас дача в Жуковке, там места всем хватит. А остального можно было и подождать. Так вот, этот Андрей, я знаю, отсидел два года. За что? За мошенничество. Брал какие-то кредиты, прокручивал какие-то деньги и... загудел, как говорится. Вышел на свободу около двух лет назад и... попал в начало рыночной экономики, как весь этот кошмар почему-то называется. Занял какие-то деньги, перепродавал овощи, фрукты, сделал некий капиталец, втянул Кирилла, они основали фирму по продаже стройматериалов. Появились хорощие деньги, до того семья Кирилла нуждалась. Мы помогали с Ниночкой. А тут совсем другое дело - изысканные продукты, техника всякая, каждый год отпуск за границей, купили "БМВ", дачу вот начали строить. Ну, зажили и зажили мы, разумеется, к этому не привыкли, так мы люди другого поколения. Но этот Полещук нам никогда не нравился - по-моему, он типичный аферист. И вот еще что, об этом неловко говорить, - поглядел в сторону Воропаев, - но... у них с Леной не простые отношения. Между ними что-то было... Были какие-то поводы так думать? Я пожилой человек, я угадываю игру взглядов. Полещук парень видный, интересный, для определенных особей, разумеется, язык подвешен бойко. Наш Кирюша совсем другой - он такой нервный, стеснительный. А этот очень уж ловок... Это ведь Лена их и познакомила. Школьный, мол, товарищ, учился на три класса старше. Но мне кажется, что их связывает нечто большее. Вы знаете, я не люблю разводить сплетни, я хирург - мое дело резать и зашивать, но тут... такое дел, такая беда... Я как-то в обеденный перерыв приехал сюда к ним. А Вика в это время была на даче с Ниночкой. Кирилл был в командировке, но я не знал об этом. Приехал и вижу - машина Андрея, у него "Форд-Скорпио" стоит у подъезда. Это точно была его машина. Я поднимаюсь, звоню, никто не открывает. А я чувствую - за дверью есть люди и шорох слышу. Так-то вот, Павел Николаевич. Между ними что-то было, у них не простые отношения... И вам я обязан это сказать... Вы подозреваете Полещука, Владислав Николаевич? Ну вы так сразу..., - замялся Воропаев. Нет у меня оснований его подозревать в таком серьезном преступлении, я подозреваю, что Лена изменяла Кириллу с Андреем Полещуком и не верю в порядочность Полещука. Вот и все. В таком деле вы должны знать очень многое об окружении Кирилла, не так ли? Конечно, Владислав Николаевич. Спасибо вам. Еще..., - весь как-то съежился от стыда Воропаев. - Я еще хотел вам сказать об одной своей догадке ... Нет, - вскочил он с места и махнул рукой. - Нет, это все вздор... Все!
Кто последний за смертью?
РОМАН
1
Отныне для него новогодний праздник ассоциируется с этой темной мрачной историей. Вспоминая эти события, он испытывает смешанное чувство щемящей горечи и какой-то досады. Почему этот светлый праздник у него омрачен, и видимо, навсегда? Впрочем, у него многие дни связаны с какими-то событиями, а, следовательно, и с преступлениями. Работа такая...
Рабочий день кончился, подходило к концу 31 декабря 1992 года. День выдался нельзя сказать, чтобы слишком сложный, однако, было много какой-то муторной волокиты с бумагами, допросами свидетелей по двум запутанным делам. Николаев взглянул на часы ух, ты, уже пять минут девятого. А ведь он обещал Тамаре быть дома не позже семи и еще купить по дороге кое-что из продуктов. Ну, ничего - он еще успеет с продуктами теперь никаких проблем, купить можно что угодно
и шампанского, и закуски любой. Проблемы теперь совсем другие.
Николаев вел уголовные дела, где замешаны серьезные деньги. Мошенничества, грабежи, порой с убийствами. Страна как будто просыпалась после застойной спячки - всюду делались деньги, наживался первоначальный капитал, как почему-то считалось, для того, чтобы вывести страну на путь подлинного прогресса. Однако, в последнее время Николаев все больше и больше стал сомневаться в том, что этот прогресс когда-либо наступит. Лично в его жизни мало что изменилось, только дел серьезных прибавилось, и дела стали совсем иными. Появились частные предприятия, а, соответственно, и рэкет, о котором еще два три года назад никто и не слыхивал. А, между тем, его зарплата становилась все меньше и меньше, не в самом буквальном смысле, конечно, а в том, что все меньше и меньше можно стало на эти деньги купить, и, соответственно, все ниже становился уровень жизни. Однако, упорный Николаев все же умудрялся тайком от жены откладывать деньги на покупку "жигуленка" подержанную машину в приличном состоянии можно было купить за две тысячи долларов. А Николаев уже накопил полторы - эти деньги лежали в надежном месте, и Тамара о них ничего не знала - иначе немедленно нашла бы им другое применение.
Николаев надеялся купить машину к лету и на ней всю семью отвезти к морю - например, в Крым. А Николаев заядлый автомобилист. Он уже имел несколько лет назад старенький "Москвич-412". Лимузин был всегда на ходу, Николаев посвящал его профилактике и ремонту все свободное время, благо, от отца ему достался железный гараж с хорошим набором инструментов. Так что машина прошла бы еще немало километров, если бы не тяжелая болезнь семилетнего Коли. Понадобились деньги на лечение, и Николаев поддался на уговоры соседа по гаражу и продал ему "Москвич". Деньги, конечно, очень тогда пригодились, но с тех пор Николаев не мог проходить по двору без болезненного ощущения потери при виде "Москвича", который у нового владельца быстро вышел из строя. Сосед купил себе новую машину и поставил в гараж, а совсем недавно веселый и живой красный "Москвич" ржавел теперь куском металла во дворе
с него сняли все запасные части, какие только возможно. Так этот бывший автомобиль и мозолил постоянно глаза Николаеву - пройти в подъезд, не видя его, невозможно. И вот теперь Павел готовился купить новую машину и, кажется, ничто не может ему помешать. Два приятеля обещали дать ему денег взаймы поближе к апрелю, а третий хотел приобрести новую машину и обещал весной продать Николаеву "шестерку" в очень хорошем состоянии.
Николаев уже надел пальто и шапку, как вдруг раздался телефонный звонок. Паш, ну сколько можно работать? Мы же заждались! - возмущалась Тамара. - Мы же с Верой и елку нарядили, и на стол уже накрываем. Ты обещал еще ветчины купить и торт! И Коля до сих пор где-то пропадает, боюсь, как бы они с Федькой не начали Новый Год заранее встречать. Так когда ты приедешь? Все, все, Тома, я уже одет, через час буду дома, ветчину уже купил - отличная ветчина, а за тортом сейчас в кондитерскую зайду. Бегу! До встречи.
Николаев положил трубку, застегнул на все пуговицы пальто и вышел. Запирая дверь, он опять услышал звонок.
"Забыла что-нибудь сказать", - решил Николаев. Не подходить, что ли? Нет, лучше подойду, а то потом из дома еще раз бежать в магазин придется. А здесь все-таки центр, все под рукой."
Сколько раз он потом проклинал себя за то, что подошел тогда к телефону. Порой проклинал, а порой хвалил - не подошел бы, не оказался бы в гуще тех странных и страшных событий. Надо было или нет? Кто знает, но от судьбы не деться никуда, тем более, на такой работе...
Факт, что он снова открыл дверь. Взял трубку. Павел, ты еще на месте? Вот хорощо-то! - на проводе был его начальник полковник Седов. - Тут дело срочное. Бери немедленно группу, выезжай на место! Очень серьезное дело! Похищены жена и дочь бизнесмена Воропаева. Как хорощо, что ты еще не ушел. А то пришлось бы расследование Дьяконову поручать, а он... ну ты сам знаешь Игорька нашего, не любит он кропотливой работы... Зайди ко мне. Слушаюсь, товарищ полковник, - промямлил Николаев, в первый раз тогда проклиная себя за то, что вернулся в кабинет и поднял трубку.Но, как говорится, поезд уже ушел - приказ надо выполнять... Это невыносимо! закричала в трубку Тамара, когда муж сообщил ей неприятную новость. - Это просто бесчеловечно! Над тобой на службе издеваются! Ты там козел отпущения! И Коли, этого лоботряса, до сих пор нет! Ну и отбывай на свое задание! Мы будем Новый Год встречать с Верочкой вдвоем, нам и без вас хорошо! Тамара, ну что я могу поделать? - виновато оправдывался Николаев. Я, может быть, еще и успею к Новому Году, торт вот только не купил... Да Бог с ним, с твоим тортом! - с досадой произнесла Тамара. - Это же главный семейный праздник, нельзя же так.... Мне очень жаль, поверь... Там ребенок похищен... Дело важное... Ладно, Паш, делай все, как положено. Удачи тебе. А успеешь - хорошо будет...
Тамара положила трубку, а Николаев, продолжая испытывать чувство вины, стал спускаться вниз к оперативной машине.
... Доехали быстро - молодой бизнесмен Кирилл Воропаев жил в центре - на улице Горького, теперь эта улица снова, как в старые времена именовалась Тверской.
Поднялись на лифте на четвертый этаж. Позвонили. Дверь открыл высокий светловолосый мужчина. На вид ему было около тридцати. Николаев сразу обратил внимание на его руки - они выдавали беспокойное состояние хозяина и ходили ходуном: мужчина то размахивал руками, то сжимал их в кулаки, то нервно потирал лицо. Проходите! Проходите, пожалуйста! произнес он. - Голос был высокий, с надрывом. Спасибо, что так быстро. Здравствуйте. Здравствуйте. Я майор Николаев из Управления Внутренних дел. Что у вас произошло? Значит... я говорил...Вы вот сюда проходите...
Николаев, оперуполномоченный Горелов и эксперт прошли в большую комнату. Дорогая мебель, мягкие ковры... Огромная наряженная елка в углу украшала комнату метров примерно тридцати. На стене - увеличенные фотографии молодой красивой женщины и девочки лет пяти. Садитесь. - Хозяин указал жестом на мягкие кресла. Все трое сели. - Вот они... Леночка и Виктошенька..... Где они теперь?! Где они теперь?! И что с ними? Это я виноват! Зачем я занялся этими делами?! На кой черт мне эти проклятые деньги?! Как мы хорошо жили раньше!.. Возьмите же себя в руки. Как вас зовут? поморщился Николаев. Он терпеть не мог мужских истерик. Такое поведение мужчин вызывало у следователя не только отвращение, но и сомнение в их искренности. Я Кирилл. Кирилл Владиславович Воропаев. Рассказывайте все по порядку. Мне позвонили на работу. У меня контора тут неподалеку. Торгуем стройматериалами, дома строим.
Позвонили часов в пять вечера. Темно уже было. Соседка видела, как Леночка и Вика подходили к подъезду. И тут их схватили под руки какие-то мужики и втолкнули в черную машину, она тут же стояла у подъезда. Лена крикнула: "Помогите!", а дочка ничего не успела крикнуть - эти гады закрыли ей рот руками... Твари, сволочи... Сунули в машину и уехали... Ну что? После этого звонка я рванул домой. Дома вот, как видите, никаких следов чего-нибудь необычного. Не успел снять дубленку - телефонный звонок. Звонят из автомата - у меня аппарат с определителем. Все как в плохих детективах. Грубый измененный голос. "Ваши жена и дочь у нас. Пока с ними все в порядке. П о к а... Остальное зависит от вашего поведения." - "Что вы хотите?!" - спросил я. - "Вам сообщат. Пока требование одно - сидите и не рыпайтесь. И не дай вам Бог сообщить в милицию. Получите посылки с частями тела вашей дочери- для начала. Ее будут резать на глазах у вашей жены. А потом и жена вернется к вам в разобранном виде". Какой ужас! Какое кошмарное время! А ведь как мы раньше хорошо жили! Я преподавал биологию в пединституте, Леночка работала в библиотеке. Да пропади пропадом все эти гребаные рыночные отношения! Это время для бандитов! Ну, успокойтесь же вы, наконец! Дальше-то что было? Потом еще звонок. Леночка со мной говорила, ей дали трубку, Держится молодцом, говорит, что их пока не обижают, ничего не требуют, Виктошеньке дали даже какие-то игрушки.Покушать дали, чаем напоили. А номер опять не появился на определителе? Нет.
Так. Дальше. Потом трубку опять взял этот человек. Еще раз порекомендовал не обращаться в милицию. А что им от меня нужно, так и не сказал. Решили, видно, подержать меня какое-то время в напряжении, чтобы я, так сказать, созрел для их требований. Дальше, дальше..... Ну а дальше еще один звонок. С меня потребовали двести тысяч долларов. Вы представляете себе, двести тысяч долларов!!! С трудом, - невозмутимо ответил Николаев. Вы разрешите, я закурю, Кирилл Владиславович? Да, да, конечно,! - Воропаев вскочил с кресла и достал из серванта могучую хрустальную пепельницу. Николаев закурил. Воропаев тоже вытащил из кармана пачку "Кэмела" и дрожащими пальцами сунул сигарету себе в рот. Николаеву вдруг показалось, что Воропаев лишь имитирует дрожь в руках и довольно неумело. Ну и куда вы должны принести эти деньги? - продолжил Николаев, пуская кольца дыма. Но тут разговор был прерван звонком в дверь. - Мы сами откроем! - предупредил хозяина майор. - Ну-ка, тезка, действуй! - приказал он лейтенанту Горелову.
Долговязый невозмутимый Паша Горелов лениво пошел открывать, снимая с предохранителя свой ПМ, а Николаев, сделав то же самое, встал за дверью.
...В комнату не вошел, а вихрем ворвался здоровенный мужчина лет двадцати пяти - двадцати семи в черном кожаном пальто на меху, норковой шапке, с модным красным шарфом на шее. С ним в комнату ворвался запах дорогого французского парфюма.
Что случилось, Кирюша?! - крикнул он. Ваши документы, - вышел из-за двери Николаев.
Тот пожал могучими плечами и вытащил из внутреннего кармана паспорт. Полещук Андрей Афанасьевич, 1966 года рождения, так... Так... Это Андрюша Полещук, мой друг и компаньон, представил его Воропаев. Что случилось, Кирюша?! - повторил вопрос По лещук, бросаясь к другу. Похитили Леночку и Виктошеньку, Андрюша! вдруг истерически зарыдал Воропаев. - Сволочи! Гады! Под самый Новый Год! Зачем только я ввя зался в этот окаянный бизнес?! Что похитили, я уже понял, ты уже рассказал по телефону. А как все было?
Воропаев быстро рассказал Полещуку подробности происшедшего. Ну и дела! - схватился за голову Полещук. - И ты правильно сделал, что вызвал милицию. Нечего всяких угроз бояться. Бояться есть чего, Андрей... Но двести тысяч долларов!!! Это же немыслимая цифра! Это запредел! Кому могло прийти в голову, что у меня есть такие деньги?! Мы только что начали вставать на ноги. Если бы даже я выложился целиком, и то больше тысяч семидесяти не наскреб бы. А они требуют двести, и ни копейки меньше. Сказали, что позвонят завтра утром. С Новым Годом поздравили, каково?! Ну... если подумать, - призадумался Полещук. Твоя квартира, наверное, стоит не меньше названной суммы. Они тоже себе на уме, знают, сколько требовать. Не миллион же запросили. Соображают... Кто же это такие, интересно было бы узнать?...
Николаев внимательно изучал обоих друзей. Нельзя сказать, что эти люди нравились ему. Напротив, он постепенно проникался все большей антипатией к ним. Изнеженный бледный рыхлый Кирилл Воропаев, холеный, в модном шерстяном костюме и дорогом галстуке и грубоватый, с хитрющими и наглющими глазами черноволосый Полещук, пахнущий дорогим парфюмом, в длинном кожаном пальто, так даже и не снявший в помещении своей норковой шапки. Новое поколение деловых людей... Кстати, возможно, они следят за подъездом, высказал подозрение Полещук. - И видели, что к подъезду подъехала милицейская черная "Волга". Тебе надо действовать как-то осторожнее, сам понимаешь, ч т о поставлено на карту... Но у меня мало времени, - истерически заорал Воропаев. - Они дали срок два дня. Где, где я найду такие деньги?! Я что, смогу квартиру продать за эти дни, даже если решусь жить на вокзале?! Кто меня может выручить? Ненавижу это проклятое время, когда все продается за эти чертовы деньги, даже жизнь самых дорогих людей! Заплатишь - будут жить, не заплатишь - на части разрежут....Господи, господи...
На сей раз Николаев взглянул на молодого бизнесмена с сочувствием, в эти слова он поверил. Кирилл же взглянул с мольбой на Полещука. Тот отвел взгляд в сторону. Андрей, - пробормотал Воропаев со слезами в голосе. Кирилл, у нас же с тобой общие деньги. У меня есть накопления...Личные, так сказать. Двадцать тысяч.
Они в твоем распоряжении. Завтра могу привезти. Спасибо, Андрей, обнял его Воропаев. - Но этого очень мало. Ты что, предлагаешь разорить фирму? А ты предлагаешь мне получить в посылке отрезанные части тела Леночки и Виктошеньки? закричал Кирилл. - Т ы это предлагаешь? Ты забыл, кто эти люди и для меня и для тебя?
Полещук как-то странно сверкнул черными глазами, метнул быстрый взгляд на Николаева и опустил глаза. Но здесь же представители правоохранительных органов, - только и сумел произнести он. - Ты заявил в милицию, пусть они и действуют! Нас обязаны защищать от преступников, а потакать им нечего, этак они будут творить. Что хотят... Так. Давайте поговорим о другом, - прервал их беседу Николаев. - Кирилл Владиславович, кто эта свидетельница похищения ваших жены и дочери, которая позвонила вам? Кира Борисовна, вдова академика Климовского, она живет в соседнем подъезде, квартира сорок восемь. Павел, Юрий Сергеевич, подождите меня здесь, попросил сослуживцев Николаев. - А я прогуляюсь к Кире Борисовне. ... В квартире сорок восемь дверь открыла через огромную цепочку маленькая женщина лет семидесяти пяти. Я следователь Николаев из Управления Внутренних дел, - представился Николаев. - Здесь я по делу о похищении Елены и Вики Воропаевых.
Документ, пожалуйста, покажите, - дребезжащим голосом произнесла хозяйка.
Николаев протянул через щелку удостоверение. Та очень внимательно стала его изучать. Я, понимаете, совершенно одна. Может, мы с вами через приоткрытую дверь поговорим? У меня высокое давление... Я боюсь снимать цепочку. Но вы же видели удостоверение, - настаивал на своем Николаев. Вы понимаете, сейчас такое время, сейчас можно любой документ подделать. Ну... ладно, что у меня брать? Кому я нужна? Теперь мы все бедные. Это раньше мы с Александром Леонидовичем хорошо жили. Заходите, товарищ следователь.
Она открыла дверь и впустила Николаева. Только обувь снимайте, предупредила она. У меня паркет лакированный.
Николаев снял в прихожей белые от соли сапоги и прошел в большую гостиную, уставленную старинной мебелью. Да, когда-то мы с Александром Леонидовичем могли себе позволить покупать все это. И обедать в ресторане, когда захотим, и летать на выходные в Сочи, а теперь..., - пригорюнилась старушка. Извините, ... Кира Борисовна, у меня мало времени. И дело слишком серьезное. Расскажите, что вы видели сегодня у подъезда. Что видела? Да ничего хорошего. Трое, извините за выражение, мордоворотов схватили несчастную женщину, Леночку, жену Кирюши Воропаева и их пятилетнюю дочку Виктошеньку и впихнули их в машину. И уехали. Вот и все, что я видела. В наше время еще не то увидишь. Скоро нас всех... Какой марки была машина? Вы думаете, я разбираюсь в марках машин? Мы с Александром Леонидовичем имели три машины - не сразу, разумеется... Сначала "ЗИМ", потом он купил у одного генерала "Мерседес-Бенц", ох и хорошая была машина... А напоследок "Волга", такого удивительно приятного цвета... Значит, вы не можете определить марку той машины? Вот именно, я затрудняюсь, но уж, во всяком случае, не "ЗИМ", хитро блестя глазками, заверила майора старушка. Так, может быть, "Мерседес-Бенц"? - спросил Николаев, испытывая сильное раздражение. Зачем он тогда вернулся в кабинет и поднял телефонную трубку? Сейчас бы сидел за праздничным столом с женой и детьми. А здесь вместо него находился бы "бешеный Игоряха", как у них в Управлении называли за невыдержанность старшего лейтенанта Дьяконова. Да... уже почти десять часов... Вы очень торопливый человек... Павел Николаевич... Да, да, Павел Николаевич. А в вашем деле нельзя торопиться. У Александра Леонидовича был знакомый, он работал в НКВД... Кира Борисовна, ближе к делу.... Вы ведь единственный свидетель похищения...Жизни людей в опасности... Ах, извините, я одинокий человек, мне буквально не с кем поговорить. Внуки ко мне не ездят,они за что-то на меня в обиде. А мой, сын умер два года назад. От инфаркта. Доктор наук, он был такой талантливый... Я очень вам сочувствую, но поймите же вы, у Воропаева похитили жену и дочь. Время идет на секунды... Нам важна любая информация... "Волга", - вдруг убежденно произнесла старушка. - Черная "Волга". Она стояла вот здесь, под окнами, около нашего подъезда. В ней сидел водитель, лица я не запомнила. Когда Лена и Виктоша подходили к подъезду, из машины выскочили трое мужчин в черных шапочках, надетых прямо на глаза, водитель остался на месте, так вот - эти молодцы схватили женщину и ребенка и быстро затащили их в машину. И автомобиль сразу уехал. То есть, вы видели все от начала и до конца? Да, все от начала и до конца. Я сначала про шла в гастроном - под нами прекрасный гастроном, рекомендую - и купила себе... Кира Борисовна.... Ладно, ладно. Когда я шла в магазин, машина стояла на месте. Я прошла мимо и поразилась, какие неприятные люди сидят в машине в этих черных шапочках, спортивных таких... Лиц совершенно не видно, и это производит такое ужасное впечатление. А водитель был хоть и без шапочки, но отвернулся в сторону. Я прошла мимо и решила немного погулять во дворе подышать воздухом. Если это можно назвать воздухом... Вот у нас на даче действительно воздух. Но теперь я редко туда выезжаю. У нас с Александром Леонидовичем...Извините, извините, я опять отвлекаюсь. Я шла по дорожке и в это время увидела Леночку и ее дочку, они как раз шли к своему подъезду. И тут эти трое выскочили из машины и бросились к ним. Как в детективном фильме... Ужас! Они так грубо с ними обошлись! Леночка успела крикнуть: "Помогите!" , а Виктоше один из них закрыл рот рукой. А вас они не заметили? Не знаю. Скорее всего, просто не стали обращать на меня, старуху, внимания. Я находилась в стороне от машины, слава Богу, во дворе есть, где погулять. А больше никто не видел похищения? Вдали какие-то люди проходили. А поблизости я никого не видела. Номер машины вы, случайно, не запомнили? Как раз номер-то я запомнила. Я всегда запоминаю номера. Когда у нас был "Мерседес-Бенц", он имел очень занятный номер. И номер интересущей вас автомашины мне сразу напомнил наш "Мерседес". Так вот, можете записать: МЮ 93-6 А у нас было не МЮ, а МОЮ. Раньше писали три буквы. Представляете себе - "МОЮ". Кого мою? Александр Леонидович по этому поводу говорил... Спасибо вам, Кира Борисовна, - обрадовался Николаев. - Разрешите мне позвонить? Да, конечно, конечно.
Николаев набрал номер управления. Алло, майор Николаев говорит. Дайте мне срочно данные на машину "Волга" номер МЮ 93-6 Я буду по номеру... или в машине, ну, или, что маловероятно, дома. Ну, спасибо вам, Кира Борисовна, улыюнулся Николаев. - Вы просто незаменимый человек. Жаль только, что вы сразу не позвонили в милицию. Было бы гораздо легче найти похитителей.
Ну уж, увольте, Павел Николаевич, -хитро улыбнулась старушка. - Я боюсь всего на свете, а уж от всего этого у меня так поднялось давление. Я позвонила Кирюше, хорошо, что у меня записан номер его этого самого, как говорится, офиса. А остальное уж - его дела...
- И все же вы незаменимый человек. Как хорошо вы все замечаете, ну и память у вас... Вы хотите сказать, в моем-то возрасте? У моей покойной мамы в девяносто семь лет, представьте себе, память была великолепная. Она помнила наизусть всего "Евгения Онегина", вы просто не поверите...
- Кира Борисовна, а что вы можете рассказать о семье Воропаевых? Давно вы их знаете? В этой квартире жил когда-то дед Кирилла Владимир Владимирович Остерман. Великолепный, между прочим, хирург. Нина Владимировна, его дочь, пошла по стопам отца. И зять Владик тоже хирург. Они живут в квартире Владика на Фрунзенской набережной. Владик оперировал некоторых членов Политбюро, такой он замечательный и известный хирург. Свою квартиру Ниночка отдала Кирюше, когда тот женился... Лет шесть назад. Леночка была тогда совсем молоденькая, ей только что исполнилось восемнадцать. Кажется, ее мать учительница, а отец от них давно ушел. Кирюша влюбился в нее без памяти, я слышала, что она работала в районной библиотеке после школы...Прекрасная девушка, и Нине Владимировне она сразу понравилась, Ниночка сама мне об этом говорила... Воспитанная, добрая девушка, и матерью оказалась хорошей. Владик и Ниночка ничего, наверное, не знают, они всегда Новый год встречают на даче в Жуковке. Правда, там есть городской телефон. Наверное, Кирюша не стал беспокоить родителей под Новый год, а то бы они давно примчались. Какое настало ужасное время, Павел Николаевич, не правда ли? Правда, правда, Кира Борисовна, - сказал Николаев, вставая с места. - Огромное вам спасибо. До свидания. С наступающим вас Новым Годом.
- Спасибо, вас также, - жеманно улыбнулась старушка. - Жалко, что вы так спешите. Желаю вам быстрее найти этих мерзавцев и предать их справедливому возмездию. Постараемся, - ответил Николаев. - Все, до свидания, Кира Борисовна, - откланялся он.
Он отправился на квартиру Воропаева. Там уж сидели родители Кирилла - высокий седой мужчина и полная дама с орлиным носом. Господи! Господи! - кричала дама. - Что же вы тут сидите? - обращалась она к Горелову и эксперту. - Что же вы ничего не делаете? Ниночка, Ниночка, успокойся, - говорил седой мужчина. А вот, наконец, и Павел Николаевич, вздохнул с облегчением Горелов.
- Это мои родители, товарищ майор, - сказал Кирилл. Владислав Николаевич Воропаев, - представился мужчина. Это Нина Владимировна, моя жена. Что вы собираетесь предпринять, товарищ майор? Я кое-что выяснил. Сейчас немного подождем. Кирилл Владиславович, вам в последнее время никто не угрожал? Лично или по телефону? Нет. Никто. Абсолютно никто, - крикнул Кирилл. - Это все совершенно как снег на голову.
Можно вас на минутку, товарищ майор? Давайте, пройдемте с вами в соседнюю комнату, - сказал Воропаев-отец.
Они вошли в кабинет. Огромная удлинненная комната, уставленная стеллажами с книгами, старинная люстра, мягкие кресла с бархатной обивкой и причудливыми подлокотниками. С портрета на стене на Николаева проникновенно глядели сквозь старомодные очки глаза худощавого старика с орлиным носом. От этого взгляда майору стало как-то не по себе. "Ну что, пришел?" - словно спрашивал его старик. - "Ну, ну, поглядим, что ты за птица такая, на что ты годен, майор Николаев..." Кабинет моего тестя Владимира Владимировича Остермана, - сказал Воропаев. - Садитесь... Павел Николаевич. Павел Николаевич, послушайте. Для вас сейчас ценна любая информация. Используйте и мою, если понадобится. Вы видели сейчас молодого человека Андрея Полещука? Да. Он компаньон вашего сына? Да, он компаньон. Он втянул Кирюшу в этот, так называемый, бизнес, Кирилл был талантливым биологом, он писал кандидатскую, которая вполне тянула и на докторскую. И он бросил все ради этих шальных денег. А этот Андрей совершенно из другого круга. Их ведь познакомила Лена, они учились с Андреем в одной школе. Лене недостаточно было денег, которые зарабатывал преподаватель пединститута, сейчас всем хочется больших денег сразу, чтобы было все - квартира, машина, дача, загранпоездки. Хотя, квартира вот есть и не из последних, как видите, у нас дача в Жуковке, там места всем хватит. А остального можно было и подождать. Так вот, этот Андрей, я знаю, отсидел два года. За что? За мошенничество. Брал какие-то кредиты, прокручивал какие-то деньги и... загудел, как говорится. Вышел на свободу около двух лет назад и... попал в начало рыночной экономики, как весь этот кошмар почему-то называется. Занял какие-то деньги, перепродавал овощи, фрукты, сделал некий капиталец, втянул Кирилла, они основали фирму по продаже стройматериалов. Появились хорощие деньги, до того семья Кирилла нуждалась. Мы помогали с Ниночкой. А тут совсем другое дело - изысканные продукты, техника всякая, каждый год отпуск за границей, купили "БМВ", дачу вот начали строить. Ну, зажили и зажили мы, разумеется, к этому не привыкли, так мы люди другого поколения. Но этот Полещук нам никогда не нравился - по-моему, он типичный аферист. И вот еще что, об этом неловко говорить, - поглядел в сторону Воропаев, - но... у них с Леной не простые отношения. Между ними что-то было... Были какие-то поводы так думать? Я пожилой человек, я угадываю игру взглядов. Полещук парень видный, интересный, для определенных особей, разумеется, язык подвешен бойко. Наш Кирюша совсем другой - он такой нервный, стеснительный. А этот очень уж ловок... Это ведь Лена их и познакомила. Школьный, мол, товарищ, учился на три класса старше. Но мне кажется, что их связывает нечто большее. Вы знаете, я не люблю разводить сплетни, я хирург - мое дело резать и зашивать, но тут... такое дел, такая беда... Я как-то в обеденный перерыв приехал сюда к ним. А Вика в это время была на даче с Ниночкой. Кирилл был в командировке, но я не знал об этом. Приехал и вижу - машина Андрея, у него "Форд-Скорпио" стоит у подъезда. Это точно была его машина. Я поднимаюсь, звоню, никто не открывает. А я чувствую - за дверью есть люди и шорох слышу. Так-то вот, Павел Николаевич. Между ними что-то было, у них не простые отношения... И вам я обязан это сказать... Вы подозреваете Полещука, Владислав Николаевич? Ну вы так сразу..., - замялся Воропаев. Нет у меня оснований его подозревать в таком серьезном преступлении, я подозреваю, что Лена изменяла Кириллу с Андреем Полещуком и не верю в порядочность Полещука. Вот и все. В таком деле вы должны знать очень многое об окружении Кирилла, не так ли? Конечно, Владислав Николаевич. Спасибо вам. Еще..., - весь как-то съежился от стыда Воропаев. - Я еще хотел вам сказать об одной своей догадке ... Нет, - вскочил он с места и махнул рукой. - Нет, это все вздор... Все!