Рокотов Сергей. Тропинка в никуда

   - Не нравлюсь? - спросил Закурдайло, поглаживая её по щеке, затем по грудям, затем ниже своей мощной замасленной ручищей. Оксана находилась в таком состоянии, что не могла произнести ни слова, лишь откинула голову и негромко стонала. - Ладно, это не имеет значения... Ты вот зато мне нравишься, я даже не могу понять, что мне больше нравится - ты или сумма, которую выложит за тебя твоя мамаша... Я подумаю, что выбрать, - пообещал он и вышел.
   - Ну что, хозяева! - гаркнул он широко улыбаясь. - Накрывайте на стол, что у вас там есть в доме... Жрать хочу, похмелиться хочу... Давайте, давайте, не жмотничайте... Эй, красавчик! - крикнул он Матвейке. - Корми гостя дорогого, свидетеля твоего злодейства. И ты, папаша, глазами на меня не сверкай... Я никого не убивал, это вот он, недомерок этот Ядвигу кончил. Прямо на моих глазах... А что дальше в такой гнойной ситуации делать, будем кумекать. Как говорится, без поллитра тут не разберешься. Так что тащи выпивон, если есть!
   Старик, уставившись в одну точку, мрачно молчал в своем инвалидном кресле, лишь слегка дернулся и плотно сжал губы при словах Закурдайло о том, что карлик убил Ядвигу, а Матвейка, насмерть перепуганный содеянным, бегал на своих коротеньких ножках и таскал на стол водку, сало, огурцы, пожарил на кухне картошку.
   - Ничего, сойдет для вашего убожества, - вальяжно развалился на стуле Закурдайло. - Сами-то пить будете, господа хорошие?
   Старик отрицательно покачал головой, а Матвейка подставил граненый стаканчик.
   - С кем только пить не приходится, - фыркнул Закурдайло, окинув презрительным взглядом хлебосольных хозяев и приходя во все более прекрасное расположение духа.
   ... Полдня он провел там, в доме, пил водку, поглощал съестные запасы и строил всевозможные планы, обдумывая ситуацию... Время от времени заходил к Оксане и глумился над ней, над её состоянием и беспомощным положением. Подавленный Матвейка молчал, так же как и старик. А потом произошло неожиданное...
   - Э, как тебя, - сказал карлик Матвейка, глядя в окно. - Смотри, к нам кто-то идет... Собаку, что ли, пойти спустить...
   - Не надо, не надо, - прищурив глаза, возразил Закурдайло. - Погоди немного... Один идет, чудной какой-то... Придурочный, вроде как...
   Собака так и оставалась запертой в маленьком сарайчике ещё с вечера.
   В калитку вошел высокий человек с непокрытой седой головой в куртке "Аляска" и в джинсах... Шел он медленно, озирался по сторонам, порой делал какие-то непонятные движения своими длинными руками...
   - Пойди-ка, дружище Матвей, узнай, что этому типу здесь надо, скомандовал Закурдайло.
   Матвейка вышел на крыльцо.
   - Чего надо? - своим скрипучим голосом спросил он.
   - Мне надо пройти в этот дом, - спокойно ответил вошедший, абсолютно никак не реагируя на странный облик Матвейки.
   - Зачем?
   - Мне нужна Ядвига Козырь.
   - Козырь? - переспросил Матвейка. - Ее нет.
   - А где она?
   - Твое-то какое дело? Нет её, и все... Проваливай отсюда...
   - Я не могу отсюда уйти, пока не выясню некоторые вопросы...
   - Какие такие вопросы? - нахохлился Матвейка и сжал кулаки.
   - Пусти в дом, там поговорим... Замерз я очень...
   - Погоди, - сказал Матвейка и нырнул в дом посоветоваться с Закурдайло. Теперь все вопросы решал он.
   - Зови, - решил Закурдайло, положил рядом с собой заряженное ружье и накрыл его пледом, который сорвал с коленей старика.
   Матвейка выскочил во двор.
   - Заходи, - сказал он незваному гостю.
   Гость зашел. Остановился на пороге, своими ясными голубыми глазами осматривая находящихся в комнате.
   - Чего не здоровкаешься, гость дорогой? - лыбился Закурдайло, оценивающе глядя на вошедшего.
   - Здравствуйте, - тихо произнес вошедший.
   - Здорово, коли не шутишь. Садись, водки выпей с дороги... Закурдайло лоснился от сытости, постоянно отрыгивал, его распирало от осознания собственной значимости.
   - Спасибо за приглашение, - ответил гость, продолжая оглядывать комнату.
   - Да я тебя, вроде бы, знаю! - вдруг орнул молчавший до этого несколько часов старик. - Знакома мне твоя морда! Только постарел ты сильно...
   - Кто это? - сузив глаза, напрягся Закурдайло.
   - Андрей Померанцев, вот кто! Собственной персоной!
   - Батя каждого кто входит, так называет, - угодливо шепнул Матвейка на ухо Закурдайло. - Видать, совсем умом тронулся.
   Сам же Андрей ни единым жестом не прореагировал на слова старика. Он подошел к столу и сел рядом с Закурдайло.
   - И где же Ядвига? - спросил он.
   - Погулять пошла, - рассмеялся ему в лицо Закурдайло. - Только далеко, вернется не скоро. Так что свои проблемы выкладывай нам, добрый человек, теперь мы тут за хозяев...
   И в этот момент из соседней комнаты раздался приглушенный стон.
   Гость было вскочил, но Закурдайло легким движением могучей пятерни усадил его обратно.
   - Сиди, пока сидится, голубь сизый, - с угрожающей улыбкой произнес он. - Туда тебя не приглашали. Здесь твое место...
   - Кто там? Я слышу голос! - кричала Оксана. - Ради Бога, сжальтесь, помогите мне! Я больше не могу! Я привязана! Помогите! Вызовите милицию! Они что-то хотят от меня! Я не знаю, что делать! И Борис, Борька, Боренька, где он?
   - Что тут творится? - дрогнувшим голосом спросил Андрей.
   - Боря!!! - истошно закричала Оксана. - Я слышу твой голос! Иди ко мне! Спаси меня от них! Дорогой мой! Помоги! Мне так плохо! Ужасно! Я схожу с ума!!!
   Андрей бросил быстрый взгляд на Закурдайло и снова опустил глаза, понимая, что силы совершенно неравны.
   Старик и Матвейка хранили гробовое молчание, лишь мрачно поглядывали друг на друга.
   - Не понимаю я одного, - вдруг произнес Андрей. - Матери Оксаны звонила Ядвига, требовала за её жизнь денег... Я пришел вести об этом переговоры, а здесь происходит черт знает что.
   - Ты пришел вести переговоры? - насторожился Закурдайло. - Так что же это получается? Они знают, где она находится?
   - Конечно, знают, - уверенно произнес Андрей. - Иначе как бы я нашел сюда дорогу?
   - Ну?!!!...
   - Я пришел удостовериться в том, что Оксана жива и здорова и доложить об этом её матери. Кстати, я должен удостовериться и в том, что Борис тоже жив и здоров. А что-то я его не вижу...
   Отвратительная физиономия карлика Матвейки покрылась красными пятнами. Андрей понял, что дело тут нечисто...
   - Что с ним? - глядя ему в глаза, спросил Андрей.
   Не желая тянуть резину, Закурдайло решил взять инициативу в свои руки.
   - Врать не стану, дорогой гость, - произнес он. - Вот этот молодец приятной наружности сначала угробил Бориса ломом по голове, а затем на моих глазах уложил и свою сестру Ядвигу... Такие вот печальные дела здесь творятся... И только мое вмешательство пока спасло жизнь Оксане... Так что её матушка должна мне кругленькую сумму... - Закурдайло ориентировался по ходу дела и в случае чего стал аккуратно подготавливать себе отступной путь, ведь лично он пока никакого преступления не совершил, разве что только Оксану не развязал. Но этому он нашел бы объяснение...
   Договорить ему Андрей не дал. До него дошел страшный смысл произнесенных слов, и он с кулаками бросился на карлика. Однако, тот ловко увернулся и отскочил к стене.
   - Потише, потише, - огромные глаза Матвейки налились кровью. - А то и ты тут ляжешь...
   Закурдайло подмигнул Андрею и развел руками, вот, мол, какие тут люди...
   - Сидеть! - вдруг закричал старик, направив свою коляску в сторону Андрея. - Я тебя знаю - ты Андрей Померанцев! Ты изнасиловал мою дочь Ядвигу, а потом бросил! Но теперь ты живым отсюда не выйдешь, это я тебе устрою...
   Ловкость его старческих рук поразила всех. Не успел никто глазом моргнуть, как короткоствольное ружье оказалось в его крючковатых пальцах. Он ловко передернул затвор и направил дуло в сторону Андрея и Матвейки.
   - Пришел твой последний час, Померанцев! Ты ответишь за все! И ты, ублюдок, тоже! Вы оба ответите за мою дочь! И ты - насильник, и ты убийца!
   - Я не хотел её убивать! - завопил Матвейка. - Она сама бросилась на меня! Я случайно нажал курок. Вы же знаете, батя, как я её любил!
   - Я тебе не батя, волчий выкидыш! Я сдуру взял твою мать вместе с тобой, и расплачиваюсь за это всю жизнь... И моя дочка, моя бедная дочка... Это вы, вы оба виноваты в её несчастье и её смерти! Молитесь Богу, если верите, а не хотите, так подохнете...
   Андрей застыл на своем стуле... Известие о гибели Бориса потрясло его... Воистину, Божья кара... И именно в этом доме, куда он попал около десяти лет назад, веселый, пьяный, нагловатый... И вот он снова здесь... А Ядвига убита... И Борис тоже...
   Перед глазами мелькали красные круги, мелькали видения... Девяносто третий год... Одесса... Зал ресторана... Ломившийся от яств стол по поводу удачной сделки и хорошей прибыли. Стасику Багрову надоело пьянствовать, и он пошел в гостиницу, звал с собой и Андрея, но он не хотел идти, он был на взводе. С ним бывало такое, после некоторой дозы выпитого он становился совершенно другим человеком, наглым, не знающим меры, жаждущим приключений, особенно любовных. Он был вдохновлен очаровательной блондинкой, которая, потупив глаза с длинными черными ресницами, одиноко и печально сидела за соседним столиком, закинув ногу за ногу и цедила дешевое вино...
   Да, он вспомнил все, абсолютно все... Он подсел к ней, угощал её шампанским и икрой, хвастался, какой он крутой и сколько у него в кармане денег...
   Вот они идут по ночной Дерибасовской, заходят в какой-то переулок, затем в квартиру. Как он хорошо помнит эту квартиру! А у него в кармане толстая пачка долларов, которую он получил за удачную сделку. Это его личные деньги, и он демонстрировал их перед белокурой красавицей... А в квартире его встречают два угрюмых парня крупного сложения... И удар, страшный удар по голове каким-то тяжелым предметом... И все...
   Он на пристани, затем на каком-то теплоходе... Затем полная потеря памяти... И камера в Новороссийске, затем психушка, остервенелые санитары, постоянно бьющие его то в живот, то сзади по почкам... И все... Жизнь бомжа, скитания, голод, страдания... И никакого прошлого, никаких документов, денег, ничего. Жизнь загнанного животного... А потом Петербург, драка у помойки. И Вера Лим, спасшая ему жизнь...
   А теперь он вспомнил все... Ведь тогда, на следующий день он должен был лететь в Москву. И его там ждала жена. Ее звали Тоня. И тринадцатилетний сын Борис... Только он ведь не был расписан с Тоней. У него была квартира на Ломоносовском проспекте в Москве, трехкомнатная квартира. Боже мой, ведь её, наверняка, тогда выселили из квартиры! И её, и сына... А теперь Бориса нет, его убил этот мерзкий карлик, убил ломом по голове. Он точно знает, что Борис его сын, он вспомнил фотографию, которую показал ему Лозович...
   Божья кара! Он в этом доме так непорядочно поступил с Ядвигой, и именно здесь погиб его единственный сын...
   Но кто убил его? Если бы хоть сама Ядвига осуществила эту страшную, наверное, заслуженную им месть, но этот... Тот самый, который убил и саму Ядвигу...
   Совершенно не осознавая опасности, не обращая внимания на ружье, наставленное на него, он встал и пошел на Матвейку... Тот дернулся и истошно закричал... И в этот момент грянул выстрел, оглушительный выстрел... С простреленной грудью Матвейка упал на пол... А Андрей потерял сознание от этой жуткой гаммы переживаний, брякнувшись в лужу крови...
   - Ну что, красотка, вроде бы, приехали, - пробасил Закурдайло, вылезая из УАЗика. - Не задохнулась там? Вроде бы шевелишься... Хорошо, это нам на руку...
   Он взял её, завернутую в одеяло, на свои могучие плечи и потащил в сарай, стоявший на опушке леса.
   - Какая-то ты костлявая да тяжелая, - проворчал Закурдайло. - Там казалась поаппетитнее... Нет уж, дорогуша, за такие денежки я себе сотню таких, как ты куплю, и много ещё чего впридачу... Главное, все сделать по уму...
   Вдруг странная мысль пришла к нему в голову. И он оторопел от этой мысли... Мигом припомнились те мгновения в доме Ядвиги...
   Матвейка и нежданный гость грохнулись на пол. Затем старик выстрелил в них ещё раз. И только тут напуганный Закурдайло умудрился выхватить у него из рук ружье...
   Старик сидел в своем кресле и буравил Федора своими круглыми глазами. И тому пришла в голову мысль... Все убиты, даже пришлый человек, который пришел, якобы, от матери Оксаны. И есть только один свидетель, который видел его здесь. Это он - старик... А свидетелей быть не должно. Теперь он увезет Оксану в такое место, где её никто и не подумает искать, и будет шантажировать её мать. Он сумеет вытрясти из неё огромную сумму. А когда он её получит, он избавится и от Оксаны, он и не подумает возвращать её матери. Главное - сделать все по уму. Он возьмет себе помощников, и избавится потом и от них... Главное, все хорошенько продумать... Жалко, конечно, что старый дурак убил этого человека, присланного матерью Оксаны, но что поделаешь? Теперь же от старика надо избавляться немедленно. Скоро в этот дом придут люди...
   Закурдайло холодным взглядом посмотрел в глаза старика и нажал курок... А потом зашел в комнату, где лежала Оксана, потерявшая от ужаса сознание и закутал её в огромное старое грязное одеяло... И вышел, чтобы проверить готовность машины...
   А вот машина подвела. Что-то с зажиганием... Провозился с ней Федор около получаса. Он бранился последними словами на непокорный автомобиль... Ведь сюда в любую минуту могут нагрянуть люди, тогда ему крышка... Теперь на нем кровь, кровь старика...
   Наконец, двигатель УАЗИка сжалился над ним, и заработал. Но именно в это время Федор услышал откуда-то слева шум какой-то проезжавшей машины. Опрометью он бросился в дом, схватил Оксану, завернутую в одеяло и потащил свой груз в машину... Резко рванул её с места...
   На дороге увидел голосующего мужика в дубленке со шрамом через все лицо. А на обочине валялся не кто иной, как Борис, в которого он ночью поленился сделать контрольный выстрел. Либо поленился, либо не захотел брать лишнего греха на душу. Да, парень остался жив и запомнил его... Воистину, либо дела делать по уму, либо вовсе не браться за них. А уж взялся, лишней крови бояться нечего.
   Все оказалось не так, как он предполагал... И теперь ему терять было нечего... Выстрел из ружья в мужика... Но и у того оказался пистолет... Не желая рисковать, Закурдайло решил удирать, слава Богу, что тот не попал по колесам...
   Пронесло, и вот они около сарая, стоящего в глухом лесу километрах в тридцати от дома Закурдайло... Теперь он запрет эту красотку здесь, и даже если не получит за неё выкуп, отыграется на ней всласть. Но он сделает и то и другое... Получит и её, и денежки... Только надо выждать, выиграть время... А там будет видно...
   Только почему она такая тяжелая и костлявая... Боже мой, боже мой... Неужели?...
   Закурдайло занес свой груз в холодный сарай и стал разматывать вонючее одеяло...
   ... - Ах вот как, - прошипел Закурдайло. - Вот ты как, гаденыш...
   Догадка его подтвердилась. Не было никакой Оксаны. Из одеяла показалась седая всклокоченная голова давешнего незваного гостя, которого старик называл Андреем... Окровавленное лицо, голубые глаза, сурово глядящие на него...
   - Ладно... Хитер ты, парень, как я погляжу, - стиснув зубы, процедил Закурдайло. - Ловко ты меня провел... Но смеяться последним тебе не придется... - И рука его потянулась к топору, лежавшему справа от входа...
   13.
   - Ксюша, Ксюшенька, - рыдала Лидия Владимировна, обнимая дочку. Родная моя... Живая... Живая... Только какая ты бледная, какая исхудавшая... Что они тут с тобой делали, изверги...
   - Мамочка, мамочка... Я слышала, что они говорили, эти люди... Они убили Борю, этот страшный карлик убил Борю ломом по голове... Боря, Боря, как я без него теперь буду жить...
   Лидия Владимировна хотела что-то произнести, но слова застряли у неё в горле, и Лозович опередил её.
   - Вот что, дамы, дорогие дамы, прошу вас об одном - прекратите ваши истерики, поскольку нет для этого оснований, - произнес, улыбаясь, Владимир Игоревич. - Не могу вам, Оксана, сказать, что ваш Борис здоров, это вовсе не так, но что он был пять минут назад жив, могу засвидетельствовать. Насчет удара ломом слухи явно преувеличены... И мама ваша не даст мне соврать...
   - Жив, жив, - захлебывалась Краснова. - Жив наш Боренька... Это он нам сюда дорогу указал... Там он, в машине сидит, и мама его там...
   Оксана вырвалась из объятий матери и пулей вылетела из дома, даже не надев на ноги ботинок. Так в носках и бежала по снегу...
   ... Они сидели с Борисом в машине, целовались, обнимались и рыдали... И никто из присутствующих не мог произнести ни слова.
   Когда душераздирающая сцена стала понемногу разряжаться, когда двое молодых людей поверили в то, что видят перед собой не призраки, к машине подошел Лозович.
   - Вы мать Бориса? - спросил он Тоню, находящуюся в полуобморочном состоянии.
   - Да.
   - А где его отец?
   - Его отец Андрей Померанцев погиб семь с лишним лет назад в авиакатастрофе.
   - Его отец жив, - возразил Лозович. - И, по всей вероятности, именно он спас жизнь и Оксане, да и Борису тоже.
   - Да что вы? - горько усмехнулась Тоня. - О чем вы говорите?
   - Имею основания так говорить. Но обо всем расскажу позднее. А пока по коням, господа! Бориса надо срочно в больницу. Травма головы, обморожение, стресс. А то мы что-то рано начали радоваться... Как бы снова горевать не пришлось...
   Он набрал номер уголовного розыска и вкратце сообщил о том, какая трагедия разыгралась в доме. Одновременно сообщил, что и Оксана Краснова и Борис Вербицкий найдены.
   - Меня спас этот странный человек, голос которого так похож на голос Бориса, - сказала Оксана. - Я лежала в глубоком обмороке после этих выстрелов. А когда пришла в себя, увидела перед собой окровавленное лицо. Мне стало страшно, но у него такие добрые глаза, голубые, точно такие как у Бориса. Он сделал мне знак, чтобы я молчала, велел вылезти из одеяла и спрятаться в соседней комнате под кровать. И не подавать никаких звуков. Я спряталась. Потом шаги. Видимо, пришел тот человек, который так издевался надо мной и пугал меня. Я поняла, тот голубоглазый человек закутался в одеяло вместо меня, и бандит впопыхах, не разобравшись, в чем дело, увез его... И что теперь будет с ним?
   Три машины уже на большой скорости неслись в Москву...
   Бориса положили в Институт Склифосовского, а Оксану пока повезли домой. Ошеломленная странным сообщением о воскресении Андрея мать Бориса осталась с ним в больнице.
   Поехал домой и Владимир Игоревич. Одно страшно мучило его - как он будет отчитываться перед Наташей и Верой Лим за пропавшего Сашу-Андрея. И, приехав домой, выпил стакан коньяку и, несмотря ни на что, заснул богатырским сном. Сказалась жуткая усталость, страшное напряжение этого тяжелого, до предела насыщенного событиями, дня...
   - Володя! - вздрогнул он неожиданно от голоса жены, окликавшей его.
   - А? Что? Который час? - приподнялся он на постели, продирая глаза.
   - Да уже вечер... Тебя там к телефону. Из Уголовного розыска. Виталий Молодцов звонит. Говорит, срочно, важные сведения... А та женщина, Вера Петровна, постоянно звонила, я ей врала, что тебя нет дома...
   Лозович взял трубку. События прошедшего дня калейдоскопом крутились у него в голове. Спасенные Борис и Оксана, пропавший Саша, он же Андрей Померанцев.
   - Володя, это я, Виталий, - услышал он голос Молодцова. - Тут ребята привезли какого-то человека, вроде, по описаниям, это тот, которого ты потерял на станции... Его взяли в той машине, данные которой ты нам сообщил, прямо на трассе... Подъезжай к нам, опознать его надо, он без документов, голова вся в крови, чужой, правда... Давай, ты извини, разбудил тебя, но, сам понимаешь, дело-то срочное... И он тоже тебя требует, больше никуда звонить не хочет...
   Машина Лозовича осталась там, на станции Машкино, его вторая машина была на платной стоянке, вызывать своих ребят он не стал, взял такси и поехал на Петровку.
   - Ну что, Владимир Игоревич? - спросил майор Молодцов, открывая дверь своего кабинета и впуская туда Лозовича. - Узнаешь своего знакомого?
   - Саша, - прошептал Лозович и бросился на шею к оборванному, со следами запекшейся крови на лице, Саше. - Нашелся, друг дорогой...
   - Не называйте меня больше Сашей, - тихо произнес тот. - Меня зовут Андрей. Андрей Померанцев. Я все вспомнил, абсолютно все...
   В его небесно-голубых глазах было какое-то странное выражение, то ли радости, то ли тоски, трудно было даже понять.
   - Я уже знаю, все знаю, я видел твою жену, и твоего сына... А где тот... Где тот, который...
   ... В глазах Андрея сверкнула какая-то молния, а затем он потупил глаза... У него ужасно закружилась голова... Мелькнули недавние воспоминания...
   ... Закурдайло схватил топор и замахнулся на него. Андрея охватил ужас, ему хотелось жить, ему особенно хотелось жить теперь, когда он все вспомнил, когда он обрел имя, фамилию, сына. Но страх не парализовал его, наоборот, появилось жуткое желание бороться за свою жизнь. И он, схватив с пола большое полено, запустил им в лицо Закурдайло. Попал тому в лоб, и на мгновение тот растерялся. Андрей выпутался из мешавшего ему одеяла и выскочил на улицу. Только машина могла спасти его, ведь когда-то он умел водить. Он впрыгнул в машину, ключи были в замке зажигания, он завел двигатель и попытался тронуть машину с места. А Закурдайло уже бежал к нему с топором в руке... Машина забуксовала на снегу, и Андрей понял, что с его опытом вождения ему не удастся уехать отсюда. А рядом лежало заряженное ружье. Делать было нечего. Он схватил ружье, и в тот момент, когда Закурдайло уже подбегал к машине, выстрелил ему прямо в лицо...
   ... Произошло ужасное - он убил человека. Неважно какого, пусть страшного человека, пусть преступника, факт остается фактом - он, Андрей Померанцев, тихий мирный человек, лишил жизни другого человека...
   Он долго сидел на своем месте без движения. А потом припомнил азы вождения машины и снова попытался тронуть машину... Машина отчаянно буксовала на снегу. Андрей взял из сарая лопату и стал расчищать снег. Потом он нашел в сарае песок и подсыпал под колеса... И только после этого ему удалось сдвинуться с места... Он неуверенно вел машину по проселочным занесенным снегом дорогам. Куда ехать, он понятия не имел... И тем не менее, вдруг вдали показалась трасса...
   ... Задержали его примерно через километр. Скрутили, бросили в милицейскую машину. Но теперь ему было легче. Он честно рассказал обо всем произошедшем, он назвал свои имя и фамилию. Он назвал имя Лозовича... И его отвезли на Петровку...
   - Я убил человека, Владимир Игоревич, - с горечью произнес он, рассказав ему всю свою эпопею, от начала до конца.
   - Ты убил преступника, Андрей, - возразил Лозович. - Ты убил кровавого хищного зверюгу. И не надо жалеть о его жизни. Ты спас жизни своему сыну и его невесте, ты сохранил покой их матерям. Твоя потрясающая память сделала это, плюс находчивость и смекалка... Воистину, - обратился он к майору Молодцову, - не знаешь, от кого, чего ожидать... Вот поразилась бы на тебя твоя Вера...
   - А она? - встревожился Андрей. - Она-то знает? Она в курсе? Я отсюда не стал звонить, почему-то мне не хотелось с ней разговаривать, пока я не рассказал бы вам все...
   - Она телефонную трубку оборвала, - покачал головой Лозович. - Весь день мне звонила, мне жена сказала. Только она меня не звала. Я спал мертвым сном, да и нечем мне было её утешить... А вот теперь позвоним...
   Лозович набрал номер Кости. Подошла Наташа.
   - Что вы с нами творите, Владимир Игоревич! - закричала Наташа. Вера с ума сходит... Мы вам звоним, звоним, вас нигде нет... Что с Сашей?
   - Все в порядке, - ответил Лозович. - да ещё в каком порядке... Только он теперь не Саша. Он Андрей Померанцев. И у него есть сын... Правда, есть ещё одна проблема..., - замялся он, вспомнив про Тоню. - Но уж эту проблему он будет решать сам, это уж не в моей компетенции... Только не сегодня. На сегодня он свою задачу выполнил и перевыполнил... А через час я его привезу...
   Положил трубку и подмигнул Андрею.
   - Да, дружище, попал ты в переплет со своими любовными похождениями, - усмехнулся он. - А с другой стороны, очередное похождение в Одессе спасло тебе жизнь, хоть и на семь лет лишило имени, фамилии и крыши над головой.
   Освободить Андрея оказалось делом не таким уж простым. Но авторитет Лозовича и вмешательство майора Молодцова сделали свое дело. Под их поручительство Андрей в сопровождении Лозовича вышел из стен учреждения.
   - Голова очень кружится, Владимир Игоревич, - прошептал Андрей, вдохнув морозного воздуха. И стал приседать на снег. Лозович едва успел удержать его. Мобильного телефона у него не было, он попросил прохожих по автомату вызвать "Скорую". Его отвезли в Институт Склифосовского, туда, где уже полсуток лежал его сын Борис...
   Эпилог.
   Март 2001 г.
   ... С тех пор прошло около трех месяцев. В первых числах марта Лозович сидел в своем ресторане и за кружкой немецкого пива с креветками уговаривал Константина Савельева прекратить заниматься частным сыском и идти работать к нему в ресторан.
   - Угробить меня хочешь, Володя? - ворчал Савельев.
   - Угробить тебя хотят другие, те, которые послали по твою душу Сыча, - отвечал Лозович. - Врагов у тебя за это время появилось видимо-невидимо, не знаешь, откуда ждать опасности. До сих пор непонятно, кто именно нанял этого Сыча. А я хочу предложить тебе хорошую спокойную работу, без перестрелок и приключений.
   - Володя, - засмеялся Константин. - В этом ведь жизнь моя. Это ты у нас по призванию повар и кулинар...
   Запищал мобильный телефон Лозовича, лежавший на столе.
   - Здравствуйте, Владимир Игоревич, - раздался в телефоне женский голос.
   - Здравствуйте.