Рокотов Сергей. Вышедшие из мрака

   Что-то дрогнуло в лице Самарцевой, а затем она деланно расхохоталась.
   - А вот зачем он вам сказал эту нелепость, неплохо было бы спросить у него самого, - выпалила она. - Я-то тут причем?
   - Просто маленькая ложь рождает большое недоверие, - заметил Дьяконов.
   - Я же вам сказала, что плохо знакома с Литовченко. Может быть, он и непорядочный человек, не мне об этом судить... А какое все это имеет значение для вашего дела?
   - Имеет, имеет, в нашем деле все имеет значение, мелочей не бывает. Теперь, пожалуй, все, - встал с места Игорь. - Теперь я вас покидаю...
   - Думаю, через полчасика вы снова появитесь, я уже не верю, что без вашего присутствия вообще можно как-то существовать..., - язвительно заметила Самарцева.
   - Только в случае крайней необходимости, - улыбнулся Игорь.
   Выйдя из дома Самарцевых он направился к Гордеевым. Там, при открытой двери, за занавешенными окнами лежал несчастный, внезапно осиротевший Олег.
   - У вас открыто, извините, я зашел. Мне надо с вами поговорить, Олег, - сказал Дьяконов.
   - Говорите, - глухо ответил Олег, отрывая лицо от подушки.
   - Скажите, Олег, в каких отношениях был ваш отец с Самарцевыми?
   - С Петром Васильевичем в натянутых, слишком уж различны их политические взгляды. А вот мама с Аллой Андреевной дружили, она хорошая, хлебосольная женщина. И сильная духом, она всегда поддерживала маму, если ей было трудно.
   - А ей бывало трудно?
   - Да, отец был очень нервным, горячим человеком. Он много перестрадал, и порой прошлое тяготило и мучило его. Я же говорил о том, что он ударил эту... этого здоровенного и наглого Веревкина... Вот тот его и...
   - Это не он, - решил сказать Дьяконов.
   - Почему вы так считаете? - привстал с постели Олег.
   - Потому что Веревкина убили сегодня утром. И инсценировали самоубийство. Причем, крайне топорно инсценировали...
   - Ах вот как... , - насторожился Олег, встал с кровати и стал ходить по комнате взад-вперед.
   - Да так, Олег. Так что, полагаю, что Веревкина кто-то подставил. Скорее всего, он просто зашел утром к вам в дом, и увидел мертвого Геннадия Ивановича. Зашел, возможно, для того, чтобы выяснить отношения. Но... увидел его труп... А потом, испугавшись, что заподозрят его, ушел. Сел на свой "Запорожец" и уехал. По пути чуть не столкнулся со мной, потом устроил мне аварию, потом снова уехал, а потом...
   - И кто же его? - напрягся Олег, сильно побледнев.
   - Не знаю... Пока не знаю... Ясно одно - это сделал тот, кто убил и вашего отца. И сделал это тот, кто знал, что мы заподозрили в убийстве Веревкина. У него нашли записку, в которой было написано: "Я больше не могу. Степан." Только экспертиза ещё не установила, он ли это писал, а если он, то когда писал.
   - Так что, вы подозреваете Петра Васильевича? - раскрыл рот Олег, начав нервно ходить по комнате.
   - Все может быть в нашей сложной жизни... Дело в том, что ваш отец Геннадий Иванович вчера звонил по телефону мне, и именно поэтому я утром поехал в Саблино. Эх, надо было с вечера ехать! Впрочем, вашего отца я все равно бы не сумел спасти, его убили, не дав ему даже договорить и рассказать мне, кого он подозревает...
   - В чем подозревает?
   - В том, что это беглый убийца Данилов. Который проживает здесь, в поселке Саблино, и которого он узнал... Раньше он вам ничего об этом не говорил?
   - Нет... Никогда не говорил. Он вообще в последнее время был в прекрасном настроении. Вчера утром он поехал на дачу, хотел писать мартовские пейзажи. Он очень любил раннюю весну, хотел посидеть на даче в одиночестве и поработать... И вот...
   - Скажите, а зрение у вашего отца было хорошее?
   - Нет, не очень, нет... Он плохо видел в даль, и поэтому носил сильные очки. Которые, кстати, постоянно ронял и разбивал. Не везло ему очень с очками...
   - Эх, мне бы побеседовать ещё с вашей мамой... Полагаю, она могла бы тоже кое-что рассказать... Может быть, с ней Геннадий Иванович был более откровенен, чем с вами.
   - Ну если это нужно для того, чтобы найти убийцу отца, тогда мы можем поехать к ней в больницу.
   - Может быть, и стоит. Только нас не пустят, ей ведь очень плохо...
   - Я не знаю, насколько ей плохо...
   - Вы что, не присутствовали при том, как её забирали в больницу?!
   - Нет, когда я увидел труп отца, я нашел в себе силы пойти позвонить к Самарцевым, а потом, после отъезда милиции, мне стало плохо. И Алла Андреевна дала мне какого-то лекарства. И я заснул. Проснулся совсем недавно. А сейчас уже четвертый час идет...
   - Ну? Проснулись и что?
   - Записка на столе. "Маму забрали в больницу, у неё плохо с сердцем. Алла Андреевна." Да вот она...
   - Так, - прочитал записку Дьяконов. - Любопытно... Очень любопытно...
   В это время раздался звонок по мобильному телефону Игоря.
   - Алло!
   - Интересные новости я узнал, Игоряха, - услышал он голос Порошина. От нашего драгоценного Родиона Петровича.
   - Эксперта?!
   - Да... Так вот, Игоряха... Веревкин был убит с расстояния сорок восемь сантиметров из того самого обнаруженного рядом с трупом пистолета Макарова. На пистолете отпечатки пальцев самого Веревкина, и больше никаких отпечатков нет. Но убийца мог вполне быть в перчатках. А около трупа следы женских сапог тридцать восьмого размера и мужских сорок четвертого... Ну, это довольно приблизительно, сам знаешь, какой шел тогда снегопад, но все же...
   - Ах вот как... - Игорь бросил быстрый взгляд на Олега.
   - Еще вот что... На обочине следы протекторов импортной резины "Кондор". Там под большой густой еловой веткой было место, куда не попадал снег.
   - На БМВ Литовченко была резина "Кондор"! - крикнул Игорь, вскакивая с места. - Все, Лева, спасибо тебе, спасибо! Беги к прокурору, пусть на Литовченко объявят розыск, требуй, добивайся!
   - И на Самарцева тоже? - решил уточнить Порошин.
   - Перезвоню, перезвоню, - загадочно произнес Игорь.
   - Да, вот ещё что - ту записку "Я больше не могу. Степан." Веревкин написал этой самой дамочке, с которой мы беседовали. В этом она уверена. Они пару дней назад поссорились, он приехал к ней и положил записку в почтовый ящик. Она её с собой и привезла. Причем, как она припомнила, записка целый вечер лежала на столе, за которым они пировали...
   - Понятно, понятно, утром настоящий убийца зашел в дом Веревкина и обнаружил на столе эту записку, - говорил Игорь, не стесняясь присутствия Олега Гордеева, внимательно глядящего на него с каким-то остекленелым лицом. - Она ему очень пригодилась... Кстати, не узнали, кто такие ночные гости Веревкина Саша и Зина? Их показания могли бы нам очень пригодиться.
   - Нет, пока не узнали. Яшин ведет следствие, это его дело отработать связи убитого Веревкина.
   - Понятно... Все, Лева, я побежал. Некогда, я перезвоню...
   Игорь побежал к выходу, буркнув что-то Олегу. "Только бы успеть, только бы успеть... Все они заодно, это одна банда", - лихорадочно думал он.
   ... Дверь дома Самарцевых была заперта. Сильным ударом ноги Игорь выбил дверь и ворвался в дом. Никого не было. Он стал обходить все комнаты - никого... Тишина, зловещая мертвая тишина... Кухня, ванная, туалет - никого... Он поднялся на второй этаж, там были две маленькие комнатки - тоже никого...
   У Игоря засосало под ложечкой от волнения и напряжения. Он чувствовал, что находится на верном пути... И ноги сами несли его в кухню, где он заметил дверь, ведущую в подвал.
   Он открыл дверь. На стене обнаружил выключатель. Включил свет в подвале...
   - Вот оно..., - растерянно пробормотал он, глядя вниз.
   ... На бетонном дне подвала лицом вверх лежал труп Петра Васильевича Самарцева. Самарцев был в белом свитере. На левом боку свитера расплылось огромное кровавое пятно... Открытые глаза с каким-то укоризненным недоумением глядели в потолок...
   5.
   ... Прошел месяц. Наступил на редкость теплый апрель, в Подмосковье быстро растаял весь снег...
   Поиски Литовченко и Аллы Андреевны Самарцевой ни каким результатам не привели. Они как в воду канули... Фирмы "Меркурий" на Шпалерной улице в Санкт-Петербурге, как Игорь Дьяконов и ожидал, не существовало и в помине. Темно-синий БМВ Виктора Артемьевича Литовченко так же бесследно исчез.
   Игорь занялся новым делом, но постоянно возвращался в своих мыслях к этому странному происшествию.
   И не только в мыслях. Выкроив время, он съездил на московскую квартиру к Галине Семеновне Гордеевой. Квартира находилась на Садовом кольце, неподалеку от Сухаревской площади.
   - Как все это странно и ужасно, Игорь Николаевич, - слабым голосом произнесла Гордеева, несмотря на жару и духоту в квартире, кутавшаяся в шерстяной плед. - Наступила настоящая весна, такой жаркий апрель. А Гены нет, и никогда больше не будет, - судорожно всхлипнула она.
   - Да, его не будет, - нахмурился Игорь. - Но наша задача найти его убийцу.
   - И чем же я могу вам помочь? - как-то рассеянно спросила она.
   - Только тем, Галина Семеновна, что хорошенько все припомните... Что происходило тогда, в те мартовские дни...
   - Я и сама постоянно об этом думаю... И вот что могу вам рассказать... Примерно за полгода до трагедии мы гуляли с ним по нашему поселку. Шел октябрь, стоял погожий, хоть и очень холодный денек. Дело шло к вечеру, но было ещё светло... К дому Самарцевых подъехал автомобиль.
   - Какой марки, не можете припомнить?
   - По-моему, какая-то иномарка. Я плохо в этом разбираюсь.
   - БМВ? Синий БМВ?
   - Насчет БМВ не знаю, но то, что не синяя, это точно. Она была светлая, серебристая и небольшая по размеру...
   - Значит, это не тот БМВ.
   - Так вот, мы гуляли и увидели подъезжавшую машину. А Гена как раз приобрел новые очки, и очень был ими доволен... Короче говоря, из машины вышел какой-то человек и пошел к калитке Самарцевых. И тут Гена страшно побледнел и пробормотал что-то, вроде: "Это же... Это... Быть того не может..." - "Что с тобой? Кого ты там увидел?" - забеспокоилась я. А он отмахнулся и сказал: - "Да не может быть, показалось..." На следующее утро к нам зашла Алла Андреевна. И он задал ей вопрос, кто к ним приехал. Она ответила, что это знакомый Петра Васильевича Литовченко, из Петербурга. Гена задумался и ничего не сказал. И ходил сам не свой. А потом вдруг решил пойти к Самарцевым, встал так решительно и зашагал к ним. Я удивилась, он вообще-то плохо относился к покойному Петру Васильевичу, ну из-за политических разногласий, Гена считал его конформистом. А тут решил пойти. Вернулся и сказал вот что: "Уехал уже..." - "Литовченко?" - спросила я. "А зачем он тебе? Ты что, знаешь его?" - "Да нет", - махнул рукой он. "Так, похож на одного человека... Нет, Галя, мне просто показалось. Того не могло быть у Самарцева, никак не могло. Это абсурд..." Вот и все...
   - Так, Галина Семеновна... Скажите ещё вот что - в то утро Самарцева давала вам какие-нибудь лекарства?
   - Да, она дала мне таблетку, сказала, что это новое сильнодействующее лекарство от сердца. Мне после того... стало плохо с сердцем. И я заснула... Когда проснулась, никого не было. Я позвала сына, он не откликнулся. Я встала, гляжу - он спит мертвым сном... Вернулась, и тут вошла Алла. Она обрадовалась, что мне лучше, но все же настояла, чтобы я легла в постель. А потом мне снова стало плохо с сердцем, и она вызвала "Скорую". Меня увезли в районную больницу, но инфаркта не обнаружили и через три дня выписали домой. Вот и все, собственно говоря...
   - Понятно. И сколько же вы так проспали?
   - Не менее полутора часов...
   - Более, чем достаточно, - вздохнул Игорь.
   - Для чего?
   - Для того, чтобы сесть на машину и съездить туда, куда нужно... И ещё один вопрос - вы не знаете, у покойного Веревкина был мобильный телефон?
   - Точно знаю, что был. Он постоянно говорил по телефону из своего сада. Так орал, матерился, противно было слушать...
   - Значит, она позвонила Веревкину по мобильному, - скорее самому себе, чем своей собеседнице сказал Игорь.
   - Зачем? - наивно спросила Гордеева.
   Игорь ответил тяжелым вздохом.
   - Она преступница, Галина Семеновна... Неужели вы до сих пор этого не поняли?... Практически в одно и то же время были убиты и Веревкин и Самарцев. В разных местах, Веревкин на лесной дороге, Самарцев у себя дома. И убивали их разные люди и разными способами...
   - Неужели Аллочка убила своего мужа?!!! - вскрикнула Гордеева.
   - Нет, думаю, что его убил Литовченко. А она, я полагаю, убила Веревкина.
   - Да? - переспросила Гордеева, глядя куда-то в сторону. - Но зачем им все это?!
   - Веревкина убили, чтобы запутать следы, чтобы свалить на него убийство Геннадия Ивановича. А вот зачем убили Самарцева, этого я не знаю. Тут полный мрак... Ясно одно - преступники отчего-то очень спешили...
   - Так кто же был этот самый Литовченко?
   - Есть подозрение, что это некий Данилов, с которым был знаком ваш покойный муж и которого он узнал. Об этом он и хотел сообщить мне, когда его настиг нож убийцы.
   - Но кто же все-таки убил Гену?!!! - пристально и как-то испуганно глядя в глаза Игорю, спросила Гордеева.
   - Полагаю, что это сделал Литовченко. Хотя... всякое может быть... Отпечатки обуви Самарцевой обнаружены в вашем доме, но она ведь бывала у вас постоянно... Трудно сказать, когда именно она их оставила. А роста Самарцева и Литовченко примерно одного, так что кто именно нанес вашему мужу удар ножом, мы пока не знаем. Очевидно, Литовченко, потому что Геннадий Иванович крикнул: "Он хочет меня убить!" Именно "он", а не "она".
   - Какой все это кошмар... Как жить после всего этого? Кому можно верить?
   На это Игорь не нашел, что ответить, только тяжело вздохнул.
   - У Гены должна была в мае быть персональная выставка, - вдруг произнесла Гордеева и от этих слов разразилась отчаянными рыданиями. Игорь принес ей воды и постарался как-то успокоить. Хотя сделать это было практически невозможно.
   - Но..., - попытался прервать её рыдания Игорь. - Выставка, наверное, состоится, несмотря на...
   - Я не знаю, не знаю, мне теперь все равно...
   - Но почему же? Выставка его работ - свидетельство его бессмертия, как-то неуклюже произнес Игорь, пытаясь хоть как-то утешить её.
   Он принес ей воды, накапал валокордину, и она потихоньку стала успокаиваться.
   - Мы найдем убийцу вашего мужа, - твердо заявил Дьяконов, стоя в дверях. - Я вам это обещаю, Галина Семеновна...
   - Да... Вот что... Я хотела вам сказать, Игорь Николаевич. Я вспомнила вашу фамилию, её упоминал Гена в связи с делом Бермудской. Тогда, как я слышала, вы очень помогли дочери покойного Нарышкина...
   - Вот оно что... Теперь, по крайней мере, понятно, почему Геннадий Иванович позвонил именно мне, а не в милицию... Он ведь не был на сто процентов уверен в своем предположении, что Литовченко это Данилов...
   - Да, да, Геннадий Иванович был давно знаком с Нарышкиным, очень переживал по поводу его трагической гибели и периодически звонил Рите, радовался, что она получила наследство, что она очень счастлива с новым мужем, счастлива, что у неё родился сын Толик. Потом они переехали на постоянное место жительства в Канаду...
   - Все-таки переехали, - с какой-то горечью вздохнул Игорь, вспоминая те удивительные дни конца девяносто девятого года, когда он мчался на машине с перерезанными тормозными шлангами по ночной Москве. Потом же связь с Ритой Нарышкиной как-то оборвалась... Она перестала звонить, да и он про неё забыл. А вот оно как... И Гордеев позвонил ему именно потому, что был знаком с Нарышкиной и знал, что он помог ей...
   - Не забывайте меня, - тихо, каким-то монотонным невыразительным тоном произнесла Гордеева, глядя Игорю куда-то в лоб.
   - Не забуду, Галина Семеновна, - слегка дотронулся до её плеча Игорь. - За мной должок. Найти убийцу вашего мужа. И пожалуйста, настаивайте на организации персональной выставки Геннадия Ивановича...
   Съездил Игорь и к Леве Порошину. Там в местном отделении Внутренних дел столкнулся и со следователем прокуратуры Яшиным.
   - Слыхали про Самарцеву? - нагло глядя своими бесцветными глазами в лицо Дьяконову, произнес Яшин. - Вот сволочь-то... А ведь я её сразу заподозрил, когда ещё беседовал с ней...
   - Вот мудак-то, - еле слышно произнес Игорь.
   - Что вы сказали?!!!
   - Я говорю, факты. Факты против нее...
   - Вот именно, факты, - предпочел не расслышать его истинных слов Яшин. - Факты есть факты. Труп в подвале - это факты. Хотя, разумеется, вы не имели никакого права врываться в дом без санкции прокурора. Это нарушение. Но поскольку вы обнаружили там такое...
   - Ладно, я пошел, - не стал дослушивать его болтовню Игорь и направился к Леве Порошину.
   - Да, если бы не этот тупой бюрократ, Самарцевой бы не удалось улизнуть, - с досадой произнес Игорь. - А через неё вышли бы и на Литовченко.
   Лева только развел руками в ответ.
   - Где их теперь искать? - задал риторический вопрос Игорь.
   И снова Порошин мрачно промолчал, только хрипло закашлялся.
   - Да, вижу не придется сесть нам с тобой за дюжиной темного пива с креветками, - наконец произнес Игорь.
   - Посидим еще, - успокоил Лева.
   Но в самом конце апреля из Саблино появилось новое, ошарашивающее известие.
   Звонок раздался около шести часов утра, когда Игорь был погружен в наикрепчайший сон.
   - Игоряха! - услышал он клокочущий голос Порошина. - Интересная для тебя новость.
   - Какая?! Оттуда? - догадался он.
   - Оттуда, оттуда... Только что мне позвонили... Дотла сгорела дача Самарцевых...
   Игорь молчал.
   - Что молчишь?
   - Я немедленно еду туда... Чувствую, скоро мы найдем разгадку тех мартовских событий...
   Он вскочил с места и стал быстро одеваться.
   - Галка, я уезжаю, - шепнул он жене, тоже проснувшейся и продирающей заспанные глаза.
   - Опять? В такую рань? - вздохнула она.
   - Очень важное дело...
   - Ну и куда же ты на сей раз?
   - В Саблино. На дачу Самарцевых, я же тебе рассказывал...
   - Ну и что же там на сей раз? Убивать-то, вроде бы, уже некого...
   - Сгорела дача, - буркнул Игорь и скрылся в дверном проеме...
   - И ты, очевидно, собираешься тушить пожар? - крикнула вдогонку Галя.
   - Разве что только разгоревшийся до невозможности пожар преступности, - проворчал Игорь, вышел из квартиры и нажал кнопку лифта.
   6.
   ... Да, воистину, тушить было уже нечего. На месте красивого брусового дома Самарцевых было сплошное пепелище. Суетились пожарные, в стороне Игорь заметил УАЗик Порошина. Уже совсем рассвело...
   Он подошел к машине.
   - Вот, дела-то какие, - откашлявшись, проворчал Порошин.
   - Давно загорелось? - уточнил Игорь.
   - Да наверное, с полуночи горит...
   - Кто сообщил о пожаре?
   - Соседка справа.
   - Где она сейчас?
   - Домой пошла. Я её поспрошал малость...
   - Ну, и что она сообщила интересного?
   - Да так, - широко зевнул Порошин. - Ничего особенного. Так, кое что...
   - Да говори же, говори, не томи душу.
   Порошин загадочным взглядом поглядел на Игоря, ещё раз зевнул и произнес:
   - Не спалось с ночи старенькой вдове Марии Викторовне. Воспоминания о прошлом, видать, одолевали, либо болезни какие старческие... Вышла она подышать воздухом, и видит, к калитке Самарцевых подходят двое...
   - Ну?!!!
   - Двое подходят. Она сослепу толком и не разобрала, какого они, так сказать, пола. Роста примерно одного. Две, короче, черные тени. Она подивилась, но вообще-то в чужие дела лезть опасалась, знала ведь, какая тут история разыгралась менее двух месяцев назад... Она и так с тех пор в постоянном страхе жила, боялась все, что и её убьют. Телефона дома нет, так что, кто захочет, тот с ней все что угодно сделает. Короче, вошли они в калитку, а она нырнула в свой домишко и затаилась, как мышь. Теперь уже ей, понятно, и вовсе не до сна стало...
   - Ну и дальше что?
   - А дальше примерно часа через два увидела она в своем окне пылающий дом Самарцевых... И решила, что дальше таиться нельзя. Превозмогла свой страх, оделась и бросилась бежать к Гордеевым, тут только у них поблизости есть телефон. Там был Олег с девушкой своей... Мать теперь перестала сюда ездить. Ну и позвонила Мария Викторовна в пожарную охрану. Вот, собственно говоря, и все... А потом мне домой позвонили... Я, соответственно, тебе...
   - Одного роста, говорит? Как раз Литовченко и Самарцева одного роста и есть... Откуда они взялись?
   - Откуда угодно могли. Мало ли у нас мест, где можно укрыться... Если тихо сидеть, десятилетиями можно так ховаться... Но им что-то не сидится... Тянет их на место своего преступления...
   - Они не маньяки, они люди практичные. И не на кровавое место их тянет, им что-то тут было нужно. И скорее всего, они взяли то, что хотели. А потом дом сожгли... Когда окончательно потушат, надо будет как следует все тут изучить...
   - А вообще дело пахнет..., - загадочным взглядом поглядел на Игоря Порошин. - Чем?
   - Разумеется, тем самым, ради чего совершаются почти все преступления - деньгами, - спокойно ответил Игорь.
   - Вот именно из-за этого они тогда так и спешили. И очень им мешал Петр Васильевич, сидевший сиднем в доме...
   - Это не наличные деньги, - сказал Игорь. - Это драгоценности, которые так просто положить в карман было нельзя.
   - Даже не так, - добавил Порошин. - Их надо было ещё найти.
   - Точно. Вот это похоже на истину... Нужно выяснить, кто жил в этом доме до Самарцева.
   - Уже выяснил. Здесь никто не жил. Здесь было пустое место, сарай какой-то стоял. Самарцев купил участок, снес сарай и построил дом.
   - В каком году?
   - В восемьдесят восьмом году.
   - Так... А в девяностом они поженились с Аллой Андреевной... Следствию известна её девичья фамилия?
   - В ЗАГСе она была записана, как Моршина. Алла Андреевна Моршина.
   - Ну прошлое-то её, хотя бы Яшин выяснил?
   - Ничего он толком не выяснил, - досадливо произнес Порошин. Говорил же тебе, Сергей Виленович только по верхам бегает, вглубь не копает. А сейчас ему новое дело подкинули. Что-то в последнее время в наших краях преступления за преступлениями. Убийства на дорогах, за три недели пять убийств... Останавливают машину, убивают водителя, машина куда-то бесследно исчезает... Вот сейчас Яшин там и роется. Тоже, правда, все без толку... Так что, Игоряха, кроме тебя никто прошлым Самарцевой-Моршиной заниматься не станет... Тебе и карты в руки... Впрочем, он что-то там узнал, что она, вроде бы, родом из Ярославля... Тебе надо с ним повидаться...
   - Придется, - сморщившись, произнес Игорь.
   Подъехал на стареньком "Москвиче" эксперт Родион Петрович, но ждать, пока можно будет изучать пепелище пришлось ещё не менее часа.
   И вот... они ступили на то место, где ещё несколько часов назад стоял хороший добротный дом...
   Искать долго не пришлось. Родион Петрович вел их к тому месту, где был погреб, где Игорь обнаружил труп несчастного Самарцева. Погреб и сейчас там был. В обгорелых досках чернела глубокая бетонная яма. А в яме было ещё одно углубление.
   - Вот там они и искали, - шепнул Порошину Игорь.
   - Эй, братья-разбойники! - вдруг крикнул скрючившийся над углублением Родион Петрович. - С вас причитается... Гляньте-ка, что я нашел.
   - И он с торжествующим видом поднял над головой руку. И в его пальцах Порошин и Дьяконов увидели золотое кольцо.
   - Вывалилось, вывалилось, - торжествовал Родион Петрович. - Все спешка, спешка...
   Кольцо было с довольно крупным бриллиантом...
   - Слушай, Игоряха, - пришло в голову Порошину. - А знаешь ты, откуда это кольцо?
   - Знаю, - твердо ответил Игорь. - Восемьдесят седьмой год, ограбленный ювелирный магазин "Яхонт". Я тогда опером работал... Все пропало без следа. Булдаков устроил перестрелку, когда его брали, а, отчаявшись, пустил себе пулю в висок. Шумилов получил тринадцать лет и умер в тюрьме уже через год. Он убедил следствие, что ценности спрятаны погибшим Булдаковым и ему не досталось ни колечка. А награблено было на жуткую по тем временам сумму - на полмиллиона рублей.
   - На шестьсот тысяч, - уточнил Порошин.
   - Понятно..., задумчиво произнес Игорь. - Вот в чем разгадка странного поведения Самарцевой и Литовченко. И они-таки свое получили, хоть и наследили впопыхах...
   - На кой черт они дом подожгли? - подивился Порошин.
   - Полагаю, либо случайность, либо женские амбиции. Пусть, мол, никому не достанется, будьте все прокляты, кто хотел помешать нашим планам...
   - Вот сволочь-то... У неё же остался десятилетний сын... Со старой больной генеральшей-бабушкой...
   - Разве в такие минуты думают о каком-то там сыне? Впрочем, возможно, она ещё и зарисуется... Надо обязательно наведаться к матери Самарцева. Эх, я тоже замотался с текучкой, раньше надо было туда поехать...
   - А что, ты там караул поставишь? Чтобы как она к ребенку, сразу цап-царап...?
   - Поговорить все равно надо было...
   Через некоторое время подъехал и Сергей Виленович Яшин. Он вылез из машины, преисполненный осознанием собственной значимости - вчера вечером был задержан бандит, подозреваемый в злодейских убийствах на дорогах. И Яшин только что провел его допрос, как ему казалось, исключительно удачно.
   Порошин поведал ему о том, что было найдено на пепелище.
   - Ну? Что я говорил? - всплеснул руками Яшин. - Дело движется, движется... Эта парочка сама скоро придет к нам в руки. Куда они денутся? Так, давайте кольцо, приобщим его к делу о мартовских убийствах...
   - Сергей Виленович, - преодолевая неприязнь к надутому следователю, произнес Дьяконов. - Расскажите мне, что вам удалось выяснить о Самарцевой. Вы так заняты, может быть, я что-нибудь узнаю, и окажу помощь следствию...
   - Вообще-то это не дело, - сморщился Яшин. - Но учитывая мою загруженность... Узнавайте, если есть время. Девичья фамилия Самарцевой Моршина, она родом из Ярославля, там проживает её престарелая мать. Имеется адрес. Позвоните мне через пару часов в кабинет, я дам вам его... Я был там один раз, но старуха находилась в невменяемом состоянии, она, несмотря на возраст, запойная алкоголичка. Я все собирался съездить туда ещё раз поговорить с ней, но... дела об убийствах на дорогах... Прокурор приказал мне бросить все и заниматься только этим делом. Работаем по двадцать часов в сутки... И уже есть плоды, скажу вам по секрету, - потер он сухонькие ручки. - Он начинает колоться, не сегодня, завтра мы накроем всю банду...