Ромаданов (Алексрома). Золотое яичко Тамагочи

.. Но что это? Нет, нет, нет!!! Этого не может быть! За спиной у него выросли маленькие крылышки, запиликала радостная музыка, и он полетел вверх. Вокруг него кружилось множество пульсирующих сердечек - он был крайне счастлив... Но он умер! Он умер... Я лихорадочно нажал на "RESTART", чтобы оживить его или в крайнем случае получить новое яйцо с ему подобным, и произошло невероятное: экран потух. Он умер навсегда... Впрочем, если подумать, ничего невероятного в этом нет, просто сдохла батарейка. Просто... Мой любимый зверек стал обычным пластмассовым брелком яйцеобразной формы. Мне было больно смотреть на этот маленький гробик, и я решил закопать его. Я нашел в подвале дома лопату, вырыл в мерзлой земле во дворе довольно просторную яму и положил на дно маленькое голубенькое яичко. Яма была слишком большой для моего тамагочи, и чтобы ему было не скучно, я положил рядом с ним кости собаки и останки белки. Получилась братская могила: два млекопитающих и один электронный зверек. Я забросал яму землей, подобрал ружье и выпалил все пять пачек патронов в небо. Потом я поднял голову и сквозь слезы увидел далеко вверху пустой серо-голубой купол. Что я там хотел найти глазами? Бога? Или дырки от пуль? Ни того, ни другого там не было. Только прозрачные узелки прыгали в зрачках и в оглохших ушах звенела тишина. Шесть часов без перерыва я отчаянно гнал машину на предельной скорости, надеясь встретить на своем пути людей, но напрасно: мне попадались лишь брошеные дома без каких-либо признаков жизни. Голода я уже не чувствовал. Лишь боль от ружейной отдачи разлилась из рук по всему телу, но голова была ясной и чистой. Настолько чистой, что в ней не было ни одной мысли, и это давало покой. Я гнал и гнал, пока не кончился бензин. Двигатель заглох, машина въехала по инерции на холм, спустилась с горы встала. Я вышел из кабины и огляделся: по обеим сторонам дороги стоял березовый лес, белые стволы с черными отметинами четко отражались в тонком зеркале воды. Здесь мне суждено умереть... Я должен бороться за свою жизнь... Но если подумать, зачем? Все равно рано или поздно... Правда, меня ждет жена. Да, меня ждет с продуктами голодная жена. Ради этого стоит попробовать! Но как? Есть кору? Искать ягоды? Да, надо искать ягоды! Я сошел с дороги и двинулся в березовую рощу. Ботинки сразу провалились в мокрый снег, покрытый тонким слоем воды. Я вспомнил, как однажды в детстве вот так же провалился в снег, промочил ноги и простудился. Теперь это не важно. Тогда меня ругали родители, теперь никто не будет ругать. Я обернулся, зачерпнул ладонью воды из своего следа и отправил ее в рот. Она была холодная, терпкая и... мягкая. Так мне показалось. Вокруг меня были сплошные березы. Голые красавицы, стоящие по щиколотку в ледяной воде. И я среди них. Это красиво, это прекрасно, но... этого мало для жизни! Березы не дают плодов, вот в чем все дело. Правда, они дают сок, похожий на подсахаренную водичку, но сейчас, пожалуй, рановато... И все же можно попробовать. Я расковырял ключом от машины ствол молодой березки: под тонкой белой кожицей показался темно-зеленый мягкий слой, а дальше светлый слой, потверже. В глубине царапины появилась прозрачная слезинка, и только. Я слезнул - нет, бред, "слизнул", конечно, - ее языком. Березы хороши для веников, но совсем не годятся для пропитания... Да, теперь мне не до красот. Хочу жрать!!! Боже, пошли мне манну! Или хоть чего-нибудь съедобное... А это что там краснеет? Я не поверил своим глазам: выступавшая над водой кочка пестрела светло-красными бусинами, разбросанными в беспорядке среди хилых зеленых листочков. Я набросился на этот вожделенный оазис и в десять секунд опустошил его, набив щеки вяжущими рот кисловато-горьковатыми ягодами. Со смаком размолов зубами твердые зернышки, попадавшиеся в жидкой кашице, я одним большим глотком отправил вожделенную пищу в желудок. Теперь надо посидеть, отдохнуть, хорошенько переварить пищу, а потом уже двигаться дальше. Натянув полу куртки на зад, чтобы не замочиться, я расслабленно опустился на объеденную мной влажную кочку. Во рту и в горле нестерпимо жгло, а через минуту жжение опустилось и в желудок. Голова закружилась, стало подташнивать. Мне захотелось полежать. На кочке поместилась только голова и полспины, остальное тело лежало в талой воде. Мне было все равно. Жжение расползалось от желудка по всему телу, терзало кишки и покалывало печень. Когда оно дойдет до сердца... Я закрыл глаза и постарался не думать о худшем. Нет, но все же, как меня угораздило нажраться этой отравы?! Я открыл глаза и посмотрел в небо. Теперь оно стало темнее и ниже, но оставалось таким же пустым, как и утром. - Господи, если ты есть, подай мне знак, - попросил я вслух тихим голосом. Небо молчало, ничто на нем не изменилось. - А если тебя нет, то какая сволочь накормила меня этими ягодами?! - заорал я из последних сил. Ответа опять не поступило, и я злорадно рассмеялся, снова закрыв глаза. Я нажрался отравы и умираю, ха-ха! Разве это не смешно? "Нет, это на самом деле не смешно, - сказало во мне второе я, - просто ягоды подействовали на тебя как наркотик". Ну пусть наркотик, зато мне весело, что еще человеку нужно для счастья?! Да, тело мое горит, но душа радуется! Пусть я сгорю, но это будет весело, это будет такая хохма, какой еще никогда не было! "Было-было, только не с нами", - сказало альтер-эго. Может, с кем-то и было, а со мной не было, я подыхаю, но мне хорошо, разве это не смешно? Вот, у меня перед глазами диковинные цветные картинки, разве они не прекрасны? Разве мне не весело на них смотреть? "Но они скоро кончатся..." Что с того, что кончатся, это лучше, чем бы их вовсе не было! Вот, вот, вот они... и еще... и еще... и еще... Картинки все быстрее и быстрее проносились у меня перед глазами, потом они бешено закрутились, в центре вращения образовалась воронка, темная и страшная, она жадно поглощала цвета и образы, картинки тысячами исчезали в ней каждое мгновение, и уже по краям наступала тьма, цветной круг картинок неумолимо сужался, пока не превратился в едва заметную точку, и все исчезло... Я увидел свое тело сверху. Оно лежало в воде среди берез: рот полураскрыт, руки широко разбросаны по сторонам, ноги поджаты. Зрелище не из приятных... Интересно, я действительно умер или у меня галлюцинации? Или это одно и то же? Что там у меня с глазами? Глаза плотно закрыты. Интересно, никогда в жизни не видел себя с закрытыми глазами... Никогда в жизни... Мне хотелось подняться еще выше, чтобы не видеть своего безобразного тела, но что-то тянуло меня вниз, не давая воспарить выше верхушек деревьев. Я ощупал карманы - рука наткнулась на тяжелые пачки банкнот. Я выбросил одну пачку, и тут же неведомая сила резко потянула меня вверх. Я собрал по карманам все деньги, которые у меня были, и широким движением развеял по ветру. Они медленно опускались, кружась, и, не долетая до земли, таяли, как последний весенний снег. Я теперь был совсем высоко, и одиноко стоящий на дороге фургон выглядел маленькой букашкой. Еще мгновение - и он превратился в точку, а деревья слились в одну лесную серую массу. Я поднял взор, и в глаза мне брызнуло золотом теплое солнце - скорей, к нему навстречу! Быстрее, быстрее! Пробив молочную завесу облаков, я живой ракетой вылетел в космос - голубой шар Земли на глазах таял, пока не превратился в светящуюся точку, за ней и оранжевый шар солнца сделался неотличимым от остальных звезд, потом и эта точка погасла, а более крупные звезды стали собираться плотнее - и вот они уже образовали светящуюся дорожку, дорожка завернулась в спираль, спираль уменьшилась до точки и тоже пропала, осталась только пустота, а в пустоте золотистое сияние, широкие лучи которого сворачивались в эллипсоид, напоминающий по форме яйцо, и внутри этого прозрачного золотого яйца я увидел Его - Он спал и был прекрасен в своем сне, я не мог оторвать от него взор, и вот Он проснулся и посмотрел на меня с любовью. "Ты забыл покормить нас", - сказал я Ему.
   1998, Нью-Йорк