Страница:
– Что спросить, почтенный? – спокойно и уверенно громыхнул детектив.
Ответил, вроде, вежливо, но так, что крепкий парень сразу вспомнил, где он находится, и узрел комок мускулов на руках незнакомца и сильное волевое лицо только набравшего самый сок мужика. Волосатик слегка поднял брови. То ли голос детектива его испугал, то ли московское аканье уж очень резало слух. Так или иначе, он кивнул своим пацанам и отступил назад к двери.
– Я вас прошу по-хорошему, прекратите куражиться, мы же все русские люди, – детектив повернулся к шайке спиной и, облокотившись, стал смотреть, как пролетают мимо шикарные подмосковные дома. Он знал, что успеет. Без сомнения успеет среагировать на любую провокацию. Знал и ждал.
Казалось, удар он увидел гораздо раньше, чем сам наносивший его. Глеб резко ушёл в сторону, и кулак с глухим чмоканьем встретился с металлом. Рыжий, коротко стриженный парень простонал от боли, хватаясь за опухающую на глазах руку. Два метра, отделявшие детектива от волосатика, были вопросом одного резкого выступа. Глеб выстрелил вперед правой ладонью. Не кулаком, а именно ладонью, нижняя часть которой с хрустом продавила нос нападавшему. Попади он на сантиметра два выше и немного посильней, ни один пластический хирург гарантии восстановления костей не дал бы. А так есть надежда на то, что оклемается, правда, бравировать перед женским полом своим греческим носом уже парню не суждено.
Глеб чувствовал поток силы. Рука ловко поймала на лету очередной кулак и заключила его внутрь ладони. В упор на него и на соприкоснувшуюся плоть смотрела пара бегающих от страха глаз. Соперник понял, что эти руки способны превратить его кулачок в жидкий холодец.
Детектив просто оттолкнул третьего налётчика. Вторая половина раздухарившейся молодёжи всем видом показывала, что осознала своё некрасивое поведение. Добивать никого Глеб конечно не собирался. Электронный голос, объявивший станцию Нахабино, прервал воцарившуюся в тамбуре тишину.
Корчагин выскочил из электрички. Выброс адреналина резко ускорил ритм пульса, и тупая боль сковала грудную клетку. В Нахабино, в десяти минутах ходьбы от станции жила Варвара, с которой он последний раз виделся именно здесь, на платформе, 4 года назад. Ноги сами несли его к посёлку. Душа просто блокировала все преграды и разумные доводы. Летом темнело поздно, и большая детская площадка была усыпана детворой.
Варвару узнал сразу, она сидела на скамейке одна, изучая содержимое своей сумочки. Разглядеть её мешали мамы и бабушки, которые постоянно передвигались за малышами, приговаривая или громко охая. Ему хотелось бежать отсюда прочь, но всё то же чувство, что сегодня не пускало домой, не давало уйти отсюда. К Варваре подошёл малыш с лопаткой в руках и стал тянуть её за рукав. Глеб прислушался. Разобрал что-то вроде «я хочу пить». Мальчик был очень похож на маму, но Глеб, будь он неладен, готов был положить голову на плаху, что это его сын.
Жига постарался проследить за тем, что творится у него в голове, – стал думать, о чём думает и что чувствует. Контролируя ход своих мыслей, он ясно видел не только то, что перед ним его сын, но даже тот день и чувствовал ту обстановку, при которой произошло зарождение новой жизни. Время сомкнулось в одну точку, и каким-то образом сознание воспроизводило картины сразу двух реальностей. Среди женщин пожилого возраста Корчагин точно выхватил взглядом мать Варвары, которую ранее ни разу не видел. Он точно знал, что через несколько мгновений женщина подойдёт к внуку и уведёт мальчика домой. Перед глазами Глеба пробежала часть его жизни, цепочка причин и следствий. События выстраивались в линии жизни. Детектив видел, что жизнь человека размеренно течет по своей линии до тех пор, пока не происходит событие, существенно меняющее сценарий. Головокружение и яркие разноцветные вспышки перед глазами едва не привели к потере сознания, но Глеб до боли ущипнул себя за нос, чем привёл сознание и мысли в обычное состояние.
Мама Варвары забрала ребёнка. Облокотившись на столб, он закрыл лицо руками.
– Этого не может быть, – прошептал Жига.
– Ты чему так удивился, Глеб Владимирович, – раздался тихий нежный голос Варвары прямо у его уха. Он вскочил, и лицо побагровело от ударившей в голову крови.
– Здравствуй, Варвара Сергеевна, – детектив взял и поцеловал её руку, думая о том, что девушка сейчас до неприличия хороша.
– Мне показалось, что человеку плохо стало, вот я и решила узнать всё ли нормально, – спокойным и ровным голосом сказала девушка, – с тобой всё в порядке?
– Голова закружилась просто, такая жара весь день стоит, – оправдывался Глеб.
– Ты какими судьбами в посёлке оказался? Случайно, или ко мне приехал?..
Прямота Варвары всегда ставила его в тупик, но и он её никогда не обманывал.
– И случайно, и нет. Сначала случайно, а потом нет…
– Ты совсем запутался, Глебушка, – с улыбкой на губах промолвила она.
– Как сына моего зовут? Только не говори, Варя, что он не мой, я не поверю, мне даже анализы не нужны никакие, я точно знаю, – быстро и надрывно выпалил Жига.
– Называют его Борис. Как ты знаешь, ему три с половиной годика. Тебе не стала сообщать, так как мы на последней встрече договорились, что она будет последняя при любых обстоятельствах. Я слово своё держала, а ты нарушил…
– Прости, Варя, всё, правда, нечаянно получилось, хотя кто-то мне говорил, что случайностей не бывает, – вспоминая свои видения, простонал Глеб.
Варвара пригласила к себе на участок, предварительно уточнив, что бывший шеф, Константин Викторович, будет только завтра.
– Не волнуйся, мама моя про тебя всю правду знает, – предупредила его вопрос Варвара.
– Хорошо, пошли. Только я в дом заходить не буду без хозяина, это всё-таки не твой дом, – насторожился Жига.
Около минуты они шли молча, и если кто-то мог бы видеть людские чувства, то открыл бы для себя всё многообразие красок, существующих на земле, с миллионами переливов и оттенков.
– А это мой дом теперь, – вдруг призналась Варвара.
– Как это? – от удивления Корчагин остановился.
– Честно говоря, я не знаю, что случилось тогда с Константином Викторовичем. Вернувшись однажды ночью с очередного похода в казино, он встал передо мной на колени и попросил разрешения сделать подарок в виде этого дома. Я приняла такую сцену за ночную пьяную театральную постановку. На следующий день, несмотря на сильную головную боль, которая мучает его всегда по утрам после походов в казино, Константин вызвал нотариуса и дал указание оформить вот эту собственность на меня. А тебя разве не удивило, что моя мама живёт со мной? – закончила своё объяснение Варвара.
– А я откуда знаю, где Валентина Васильевна живёт сейчас. Быть может, она в гости к тебе приехала сегодня… странная история…
– Я думала, что детективы всё знают… Костик больше не возвращался к данной теме никогда. Проходи, дорогой гость, – открывая калитку участка, пригласила Варвара.
За забором ничего не изменилось, кроме появления маленького детского городка, качелей и песочницы. Глеб имел профессиональную память на предметы и лица, поэтому сейчас перед глазами возникла картинка с заданием, как из детского журнала. Ребус с названием «Найди отличия». Варвара зашла в дом, а он упрямо не пожелал, предлагая ей побеседовать на природе.
С сильным внутренним волнением Жига привык бороться физическими нагрузками. Глазами он отыскал закреплённую между двумя вековыми соснами перекладину и следом за десятью подтягиваниями исполнил пять техник подъёма с переворотом. Многолетние тренировки позволяли без видимых усилий проделывать такие фокусы на снаряде. Форму Корчагин поддерживал постоянно, а природа-мать одарила его недюжиной силой и гибкостью.
Варвара вышла через 15 минут с подносом, на котором красовался пузатый чайник, две кружки с блюдцами и три сорта варенья, разложенных в фарфоровые пиалы.
– Я не забыла твой любимый чай и варенье из лепестков роз. – Её лицо было румяным и немного возбуждённым.
– Я тоже ничего не забыл, – подхватывая поднос, пропел Глеб.
Вечерняя прохлада просветляла голову, но не давала покоя дума о том, что с ним случилось в тот момент, когда он увидел своего сына. Откуда моментально появилась уверенность, что мальчик непременно его крови и плоти.
– Ты выглядишь очень уставшим, волчок. – Варвара так ласково называла Корчагина, а в холдинге его называли не иначе как волк.
– Телесная усталость бывает приятной, Варя, у меня другое, у меня душа устала… или просто запуталась и сбилась с пути…
– А я вот не знаю свой путь, – наливая чай по кружкам, девушка смотрела ему прямо в глаза.
– Знаешь, Варвара, я ведь успел забыть, как прекрасно с тобой беседовать, как легко и непринужденно чувствуешь себя с тобой!
Она улыбнулась и кивнула.
– А я, пообщавшись с тобой, всегда чувствовала прилив сил!
– Варя, милая, скажи, а ты счастлива? – Глеб встал и взял её за плечи. Девушка сначала сделала встречное движение вперёд, но одёрнулась.
– Я постаралась отказаться от мыслей о счастье и просто считаю счастьем каждый миг. Даже когда душа кипит от возмущения и стонет от боли, – это тоже счастье, просто оно окрашено в такие краски. Я счастлива всегда, потому что я считаю себя счастливой, и мне всё равно, правильное ли это счастье с точки зрения кого-то или нет. Я так решила, – уголки губ девушки обозначили улыбку.
– Значит, кузнец своего счастья…
– Я раньше думала, что буду счастлива, если заимею хорошую работу, свой красивый дом, стильную машину, спокойствие в семье и здорового малыша…
– Да, это похоже на американскую мечту. – Жига доставал лепестки роз из варенья.
– Всё это не работает. Не даёт счастья. У меня всё это есть, а счастья нет. Я очень часто задавалась этим вопросом…
– Нашла ответ?..
– Я просто стала понимать, что материальное благополучие не может дать счастья. Счастье понятие глубинное и духовное, его потрогать нельзя. Поэтому ни один предмет или объект материального мира не может дать счастья, воздействовать на него. Ребёнок даёт радость и жизненные силы, но никак не счастье. А ещё мне кажется, что счастье – это как морковка у ослика перед глазами, ты стремишься к нему, а оно всегда на один шаг впереди.
– А я с тобой был по-настоящему счастлив. – Глеб нервно перебирал в руках поднятую соломинку.
– Я тоже, волчок, была счастлива. Но счастье всегда по пути к чему-то или в процессе чего-то. Ты радуешься, когда строишь дом, например, а готовый он тебе уже счастье не приносит. Мы начинаем искать другой объект для удовлетворения этих чувств. Кто знает, какое счастье принесло бы нам продолжение отношений или даже совместная жизнь…
– Любовь делала меня счастливым, Варя, я это точно знаю, и от этой любви родился прекрасный человечек… разве не так?..
– Любовь это не секс, а секс это не любовь. У меня вдруг внутри просыпался какой-то животный инстинкт, мной овладевало нечто, ни на что не похожее и необъяснимое. – Варвара взяла его за руку и стала тихонько поглаживать. – Ласка должна быть нежной, а секс – распоясанным. Вот поэтому нам и было хорошо…
– Почему?..
– Потому что мы не стремились их совмещать, держали секс и любовь по отдельности…
– Что же мне теперь делать, как с сыном видеться, как с тобой общаться? – Глеб с надеждой смотрел на Варвару. – Я и до сих пор не знаю, как может человек преодолеть свое прошлое. Это было четыре года назад.
– Живи. Ты женатый человек, Жига, у тебя теперь двое детей. Я разрешаю тебе видеть ребёнка, но не открывай ему тайну вашего родства. А наши отношения мы уже выяснили четыре года назад, давай не будем нарушать договорённости. – Варвара взяла поднос и погладила его коротко стриженую голову. – Я пойду ребёнка проведаю.
У Константина Викторовича два человека работали прислугой уже около десяти лет и стали почти как члены семьи. Пожилая пара без детей сдавала квартиру в Москве и жила в гостевом домике. Женщина помогала по хозяйству и сейчас, наверное, заботилась о его сыне. Её муж, Степан Елисеевич, стриг газон, топил баню, следил за небольшим огородом и кустарниками.
Увидев Глеба, Степан перестал собирать колорадского жука и вежливо выдал поклон. Жига поприветствовал его на расстоянии, вышел из беседки и сел на траву. Корчагину хотелось забежать в дом, поднять сына на руки и закричать во всё горло, кружась и обнимая малыша.
Резко, в левой стороне груди сильной болью стал отдаваться каждый вздох. Жига постарался понять, где локализуется, «гнездится» боль. Он знал, что при «сердечных болях» болит чаще всего в загрудинной области, а не в области сердца, как ошибочно считает большинство людей. Таблетки от сердца ему никогда не помогали. Однажды в деревне лекарь самоучка объяснил, что дело в нервной системе, где все взаимосвязано, и болят веточки нервов, которые подходят к тем или иным органам от какого-то единого ствола. Поэтому при некоторых заболеваниях желудка или при нарушении двигательной активности желчевыводящих путей могут появляться боли в области сердца. Такие боли не проходят от сердечных препаратов, они прекращаются только при лечении основного заболевания. А за последние два месяца Глеб изрядно подсадил нервную систему, желудок и проповедовал лежачий образ жизни. Кроме того, пару лет назад в левой половине грудной клетки у него было ущемление нерва, связанное с подъёмом больших тяжестей в тренажёрном зале.
Однако боль стала утихать, когда он полностью разлёгся на газоне. Вышедшая из дома Варвара застала его в положении лёжа, с вытянутыми ногами и скрещёнными на груди руками. Она подошла к нему и присела на корточки.
– А ты сегодня ко мне приехал или к Константину Викторовичу? – лицо её стало надменным, и по щеке потекла слеза. – Вот возьми то, что хотел, и до свидания.
Глеб открыл большой конверт, в нём была записка и крупная сумма денег. Очередное событие, которое не укладывалось в разумные объяснения, бросило Корчагина в истерический хохот. Он нервно развернул записку.
– Уважаемый Глеб Владимирович! Вы не получили полный расчёт за трудовую деятельность в нашей компании. Я не смог вас найти после увольнения из холдинга, поэтому передаю причитающиеся вам деньги таким необычным образом. Номер моего нового телефона возьмите у Варвары или Степана Елисеевича. С уважением, КВ.
– Варечка, я не понимаю, что происходит. Может быть, ты объяснишь? – Глеб попытался взять девушку за руку, но она не позволила. – Я не знал вообще, что когда-либо буду в вашем доме. А ты конверт где сейчас взяла? Видимо, знала заранее и играла со мной?..
– Мне позвонил Костя, ему Елисеевич сообщил, что ты здесь. – Варвара утёрла слезу. – Велел, чтобы я взяла в его кабинете конверт для тебя, напоила чаем и спросила номер мобильного телефона.
– Я случайно оказался в электричке и вышел на этой станции тоже случайно, сам не зная, для чего, – попытался оправдаться Глеб.
– Когда в конверте столько денег, я в случайных гостей не верю дорогой. И зачем было говорить про счастье, любовь и радость… Держи и будь счастлив! – Варвара смотрела себе под ноги.
Он знал, что до полной безысходности унизить может только любимая. Девушку не ударишь и никакой силой в такой ситуации не заставишь понять свою ошибку. По-настоящему осознать. Не купить подарками и не насильно вдолбить, а именно осознать.
Дальше все происходило гораздо быстрее, чем можно про то рассказать. Ничего не понимающий Глеб выбрал дорожку, огибающую кусты крыжовника, утоптанную ногами людей, и бросил на ходу, забирая конверт: «Я заеду как-нибудь в следующий раз».
– Ты заходи, – сказала девушка судорожно вздохнув и тщетно пытаясь скрыть нахлынувшие слезы.
Недалеко от беседки ярким пятном горели берёзовые дрова. Языки пламени ласкали чугунную крышку мангала. Корчагин махнул рукой Степану, подошёл к огню и с яростью швырнул в костёр конверт с деньгами. Пламя с удовольствием проглотило то, что кто-то считал за воплощение земного бога.
– Кушай дядька молодец, славный жаркий удалец! – крикнул Глеб.
У калитки он оглянулся. Варвара рыдала, закрыв лицо руками.
Жига ещё не знал, что дорога домой будет не последней его сегодняшней прогулкой по вечернему Подмосковью.
Чувилов докладывал полковнику Кормильцеву о результатах работы за месяц. Стандартная процедура обычно заканчивалась довольно быстро, и старший офицер просил новости по интересующим его делам. Около полутора месяцев начальник был в отпуске и после этого шутил, что отдых больше никому не полагается, так как все уже достаточно расслабились без него.
– Ты у нас, Денис Петрович, лучший в районе, а может быть, и в области на сегодня. – Полковник поглаживал рукой усы. – Вот если бы так искали преступников, как свои машины, а?
– Я, Григорий Палыч, не оперативный сотрудник, искать бандитов это не моя прямая обязанность, – смущался следователь.
– А жаль… какой талант пропадает! – шутливо продолжал полковник.
– Экий нюх надо иметь и какую агентурную базу, чтобы за вечер и ночь машину свою найти, да ещё и обнаружить по пути семь угнанных иномарок. Любой опер отдыхает. Этот слух даже до генерала дошёл! Половина Управления в оцеплении лавры стояли, отец Владимир генералу и позвонил… спросить, что за шум вокруг святыни. – Кормильцев стал прохаживаться по кабинету. – Меня за твоего железного коня в отпуске ещё взбодрили, мама не горюй.
– Мы в церковь не совались, товарищ полковник, – начал было Чувилов, но не успел продолжить свою мысль.
– Это не церковь, это драгоценная святыня русской земли, – даже звёздочки на погонах полковника стали казаться крупнее и ярче от пламенной речи, – всемирно известная Троице-Сергиева лавра, которая основана ещё преподобным Сергием Радонежским почти 700 лет назад. Многие годы обитель нашего Сергия по своему влиянию занимала первое место среди всех русских монастырей. Это был важнейший духовный центр страны. Наша лавра сыграла важнейшую роль в свержении татаро-монгольского ига и объединении русских земель вокруг Москвы.
– Виноват, каюсь, должен был утра дождаться, но боялся, что ночью уведут из гаража… А ига татаро-монгольского не было, Григорий Палыч, – неуверенно вырвалось у следователя.
– Как это не было, Денис, ты что грибов объелся? Смотри, сейчас жара, грибы собирать не рекомендую. – Полковник снова сел в своё кресло и внимательно смотрел на Чувилова. – Ну продолжай… интересно, что ещё придумаешь, может, и Гитлера не было с Лениным?
– Были товарищ полковник, эти двое, к сожалению, были, будь они неладны, – расстегивая пиджак, брякнул Денис. – Просто Моголо-Тартарская Империя – она же Великая Российская Империя до-романовской эпохи – существовала несколько столетий вплоть до захвата власти Романовыми, то есть вплоть до начала XVII века. Романовы сотворили нужную себе сказку о «плохих моголо-тартарах», в прежние времена поработивших Русь. А старое русское слово «орда», то есть войско, превратилось под пером услужливых романовских историков чуть ли не в ругательство. Но имя знаменитой Русско-Тартарской империи еще долго простиралось над страной. Как-никак весь мир несколько столетий знал нашу страну именно под этим громким названием. Страна эта в то время включала в себя часть западной Европы, Северной Америки и Китая, вместе с современной Монголией. Предки наши считали себя внуками Тарха, а сестру его звали Тара. «Великий» переводится как – мегалион или Монголия, вот отсюда и название. Чтобы предотвратить раскол Империи и создание независимых княжеств, в том числе Московии, правление державы направило войско. Дань была десятина, чуть менее десяти процентов на содержание войска, сейчас подоходный налог тринадцать… Офицер, хан Чингиз был двух метров роста, голубоглазый и белокурый. А Батый был верховный атаман, который стоял на охране границ Великой Империи.
– Вот это да, – восхитился полковник, – правду ведь говоришь, такое не придумать даже лучшему следователю района. – Работы много после отпуска, а то бы я тебя послушал бы ещё, Денис. А карты мира есть старые, сам видел?..
– Видел, Григорий Павлович. Французкую, немецкую, нидерландскую и несколько наших в Пушкинском музее.
Вот фотографии этих карт на телефоне, видно плохо, но я вам потом на компьютере покажу, если интересно…
– Зайду в другой раз, Денис Петрович, а пока прошу тебя, сынок, не буди впредь священников и генералов, пусть отдыхают. Работа закончилась, иди книжки читай, гроза угонщиков, – Кормильцев задумчиво крутил усы, нервно покачивая головой.
Чувилов ждал этого разговора с начальником и, сбросив камень с души, решил не ехать в столицу, а выпить кружку пива со знакомым опером, который каждый день звал его в спорт-бар. Машину теперь пришлось оставлять на стоянке около Управления, чтобы не волноваться за сохранность столь ценного имущества. Звонить другу Денис не стал, решил сделать приятный сюрприз, будучи уверенным в том, что Иван Щукин не пропускает ни одного матча чемпионата Европы по футболу. Место просмотра было неизменным, так как официантка Людочка давно входила в сферу интересов Ивана, который нисколько не скрывал своего светлого чувства.
Минуя общий зал, Денис оказался в уютном закутке, где располагались три VIP кабины, каждая с телевизором и кнопкой вызова официанта.
– Ух ты, сегодня наши точно не «приплывут», снег пойдёт… Дэн пришёл, наконец-то. – Иван сбегал за меню и торжественно подал его другу. – Что кушать будете, господин следователь?
Людмила подошла, поздоровалась и, делая вид, что перед ней обычные посетители, поинтересовалась об их сегодняшних предпочтениях.
– Я всегда хочу одно и то же, – хихикая, намекал Ваня. – Но судьба ко мне не благосклонна, поэтому я буду только горькую и много…
– Мне завтра на работу, я крепче пива ничего не употребляю, – пояснил капитан. – Два любых нефильтрованных напитка и порцию сосисок с горчицей.
– Людочка, и мне то же самое принеси, но это только для первого тайма, – заказал оперативник.
До футбола оставалось несколько минут, и Щукин решил затронуть тему службы.
– Я твоего клиента сегодня сторожить должен был ехать, команда пошла из Москвы.
– И что?
– Потом вдруг задачу отменили, сами справятся и позвонят. – Иван довольно развалился на мягком кресле.
Денис знал, что когда-нибудь настанет тот момент, когда Глеба Корчагина найдут. Слишком много сил и средств на это бросили, но в душе следователь надеялся, что сей момент наступит не скоро, и старался мысли отгонять от себя подальше.
– А кто курирует и работает? – поинтересовался Чувилов.
– Кто только не занимался этим персонажем… что за птица такая важная? Сегодня ДепУР с Житной работает по нему. – Иван побежал к официантке, заботливо снимая на ходу кружки с пивом. – Вот, Петрович, держи холодненькое…
Футбол Россия – Голандия заставил отвлечься от всего мирского. Говорят, что время, проведённое на рыбалке, в зачёт жизни не идёт. После таких игр многие уверенно заявили бы то же самое про футбол. Атакующую тактику выбрали оба коллектива, и игра была без центра поля. Давно сборная России не выдавала такой по-настоящему солидной игры…
Со свистком на перерыв у Ивана зазвонил телефон и, думая, что это кто-то из знакомых, он стал кричать в трубку.
– Молодцы, полуфинал наш будет!.. Простите, уважаемый… есть… выдвигаюсь… это прямо на центральной улице, никуда не сворачивайте после въезда в город и справа увидите забор с колючей проволокой. – Щукин растерянно посмотрел на Дениса, запрокинул голову и с обидой сказал: «Что делать капитан? Корчагина твоего Житная взяла у подъезда дома и через 20 минут будет передавать его мне перед входом в СИЗО».
– Оформлять в строгом соответствии с правилами внутреннего распорядка следственного изолятора и с соблюдением всех норм и прав обвиняемого, – скомандовал Чувилов.
Ответил, вроде, вежливо, но так, что крепкий парень сразу вспомнил, где он находится, и узрел комок мускулов на руках незнакомца и сильное волевое лицо только набравшего самый сок мужика. Волосатик слегка поднял брови. То ли голос детектива его испугал, то ли московское аканье уж очень резало слух. Так или иначе, он кивнул своим пацанам и отступил назад к двери.
– Я вас прошу по-хорошему, прекратите куражиться, мы же все русские люди, – детектив повернулся к шайке спиной и, облокотившись, стал смотреть, как пролетают мимо шикарные подмосковные дома. Он знал, что успеет. Без сомнения успеет среагировать на любую провокацию. Знал и ждал.
Казалось, удар он увидел гораздо раньше, чем сам наносивший его. Глеб резко ушёл в сторону, и кулак с глухим чмоканьем встретился с металлом. Рыжий, коротко стриженный парень простонал от боли, хватаясь за опухающую на глазах руку. Два метра, отделявшие детектива от волосатика, были вопросом одного резкого выступа. Глеб выстрелил вперед правой ладонью. Не кулаком, а именно ладонью, нижняя часть которой с хрустом продавила нос нападавшему. Попади он на сантиметра два выше и немного посильней, ни один пластический хирург гарантии восстановления костей не дал бы. А так есть надежда на то, что оклемается, правда, бравировать перед женским полом своим греческим носом уже парню не суждено.
Глеб чувствовал поток силы. Рука ловко поймала на лету очередной кулак и заключила его внутрь ладони. В упор на него и на соприкоснувшуюся плоть смотрела пара бегающих от страха глаз. Соперник понял, что эти руки способны превратить его кулачок в жидкий холодец.
Детектив просто оттолкнул третьего налётчика. Вторая половина раздухарившейся молодёжи всем видом показывала, что осознала своё некрасивое поведение. Добивать никого Глеб конечно не собирался. Электронный голос, объявивший станцию Нахабино, прервал воцарившуюся в тамбуре тишину.
Корчагин выскочил из электрички. Выброс адреналина резко ускорил ритм пульса, и тупая боль сковала грудную клетку. В Нахабино, в десяти минутах ходьбы от станции жила Варвара, с которой он последний раз виделся именно здесь, на платформе, 4 года назад. Ноги сами несли его к посёлку. Душа просто блокировала все преграды и разумные доводы. Летом темнело поздно, и большая детская площадка была усыпана детворой.
Варвару узнал сразу, она сидела на скамейке одна, изучая содержимое своей сумочки. Разглядеть её мешали мамы и бабушки, которые постоянно передвигались за малышами, приговаривая или громко охая. Ему хотелось бежать отсюда прочь, но всё то же чувство, что сегодня не пускало домой, не давало уйти отсюда. К Варваре подошёл малыш с лопаткой в руках и стал тянуть её за рукав. Глеб прислушался. Разобрал что-то вроде «я хочу пить». Мальчик был очень похож на маму, но Глеб, будь он неладен, готов был положить голову на плаху, что это его сын.
Жига постарался проследить за тем, что творится у него в голове, – стал думать, о чём думает и что чувствует. Контролируя ход своих мыслей, он ясно видел не только то, что перед ним его сын, но даже тот день и чувствовал ту обстановку, при которой произошло зарождение новой жизни. Время сомкнулось в одну точку, и каким-то образом сознание воспроизводило картины сразу двух реальностей. Среди женщин пожилого возраста Корчагин точно выхватил взглядом мать Варвары, которую ранее ни разу не видел. Он точно знал, что через несколько мгновений женщина подойдёт к внуку и уведёт мальчика домой. Перед глазами Глеба пробежала часть его жизни, цепочка причин и следствий. События выстраивались в линии жизни. Детектив видел, что жизнь человека размеренно течет по своей линии до тех пор, пока не происходит событие, существенно меняющее сценарий. Головокружение и яркие разноцветные вспышки перед глазами едва не привели к потере сознания, но Глеб до боли ущипнул себя за нос, чем привёл сознание и мысли в обычное состояние.
Мама Варвары забрала ребёнка. Облокотившись на столб, он закрыл лицо руками.
– Этого не может быть, – прошептал Жига.
– Ты чему так удивился, Глеб Владимирович, – раздался тихий нежный голос Варвары прямо у его уха. Он вскочил, и лицо побагровело от ударившей в голову крови.
– Здравствуй, Варвара Сергеевна, – детектив взял и поцеловал её руку, думая о том, что девушка сейчас до неприличия хороша.
– Мне показалось, что человеку плохо стало, вот я и решила узнать всё ли нормально, – спокойным и ровным голосом сказала девушка, – с тобой всё в порядке?
– Голова закружилась просто, такая жара весь день стоит, – оправдывался Глеб.
– Ты какими судьбами в посёлке оказался? Случайно, или ко мне приехал?..
Прямота Варвары всегда ставила его в тупик, но и он её никогда не обманывал.
– И случайно, и нет. Сначала случайно, а потом нет…
– Ты совсем запутался, Глебушка, – с улыбкой на губах промолвила она.
– Как сына моего зовут? Только не говори, Варя, что он не мой, я не поверю, мне даже анализы не нужны никакие, я точно знаю, – быстро и надрывно выпалил Жига.
– Называют его Борис. Как ты знаешь, ему три с половиной годика. Тебе не стала сообщать, так как мы на последней встрече договорились, что она будет последняя при любых обстоятельствах. Я слово своё держала, а ты нарушил…
– Прости, Варя, всё, правда, нечаянно получилось, хотя кто-то мне говорил, что случайностей не бывает, – вспоминая свои видения, простонал Глеб.
Варвара пригласила к себе на участок, предварительно уточнив, что бывший шеф, Константин Викторович, будет только завтра.
– Не волнуйся, мама моя про тебя всю правду знает, – предупредила его вопрос Варвара.
– Хорошо, пошли. Только я в дом заходить не буду без хозяина, это всё-таки не твой дом, – насторожился Жига.
Около минуты они шли молча, и если кто-то мог бы видеть людские чувства, то открыл бы для себя всё многообразие красок, существующих на земле, с миллионами переливов и оттенков.
– А это мой дом теперь, – вдруг призналась Варвара.
– Как это? – от удивления Корчагин остановился.
– Честно говоря, я не знаю, что случилось тогда с Константином Викторовичем. Вернувшись однажды ночью с очередного похода в казино, он встал передо мной на колени и попросил разрешения сделать подарок в виде этого дома. Я приняла такую сцену за ночную пьяную театральную постановку. На следующий день, несмотря на сильную головную боль, которая мучает его всегда по утрам после походов в казино, Константин вызвал нотариуса и дал указание оформить вот эту собственность на меня. А тебя разве не удивило, что моя мама живёт со мной? – закончила своё объяснение Варвара.
– А я откуда знаю, где Валентина Васильевна живёт сейчас. Быть может, она в гости к тебе приехала сегодня… странная история…
– Я думала, что детективы всё знают… Костик больше не возвращался к данной теме никогда. Проходи, дорогой гость, – открывая калитку участка, пригласила Варвара.
За забором ничего не изменилось, кроме появления маленького детского городка, качелей и песочницы. Глеб имел профессиональную память на предметы и лица, поэтому сейчас перед глазами возникла картинка с заданием, как из детского журнала. Ребус с названием «Найди отличия». Варвара зашла в дом, а он упрямо не пожелал, предлагая ей побеседовать на природе.
С сильным внутренним волнением Жига привык бороться физическими нагрузками. Глазами он отыскал закреплённую между двумя вековыми соснами перекладину и следом за десятью подтягиваниями исполнил пять техник подъёма с переворотом. Многолетние тренировки позволяли без видимых усилий проделывать такие фокусы на снаряде. Форму Корчагин поддерживал постоянно, а природа-мать одарила его недюжиной силой и гибкостью.
Варвара вышла через 15 минут с подносом, на котором красовался пузатый чайник, две кружки с блюдцами и три сорта варенья, разложенных в фарфоровые пиалы.
– Я не забыла твой любимый чай и варенье из лепестков роз. – Её лицо было румяным и немного возбуждённым.
– Я тоже ничего не забыл, – подхватывая поднос, пропел Глеб.
Вечерняя прохлада просветляла голову, но не давала покоя дума о том, что с ним случилось в тот момент, когда он увидел своего сына. Откуда моментально появилась уверенность, что мальчик непременно его крови и плоти.
– Ты выглядишь очень уставшим, волчок. – Варвара так ласково называла Корчагина, а в холдинге его называли не иначе как волк.
– Телесная усталость бывает приятной, Варя, у меня другое, у меня душа устала… или просто запуталась и сбилась с пути…
– А я вот не знаю свой путь, – наливая чай по кружкам, девушка смотрела ему прямо в глаза.
– Знаешь, Варвара, я ведь успел забыть, как прекрасно с тобой беседовать, как легко и непринужденно чувствуешь себя с тобой!
Она улыбнулась и кивнула.
– А я, пообщавшись с тобой, всегда чувствовала прилив сил!
– Варя, милая, скажи, а ты счастлива? – Глеб встал и взял её за плечи. Девушка сначала сделала встречное движение вперёд, но одёрнулась.
– Я постаралась отказаться от мыслей о счастье и просто считаю счастьем каждый миг. Даже когда душа кипит от возмущения и стонет от боли, – это тоже счастье, просто оно окрашено в такие краски. Я счастлива всегда, потому что я считаю себя счастливой, и мне всё равно, правильное ли это счастье с точки зрения кого-то или нет. Я так решила, – уголки губ девушки обозначили улыбку.
– Значит, кузнец своего счастья…
– Я раньше думала, что буду счастлива, если заимею хорошую работу, свой красивый дом, стильную машину, спокойствие в семье и здорового малыша…
– Да, это похоже на американскую мечту. – Жига доставал лепестки роз из варенья.
– Всё это не работает. Не даёт счастья. У меня всё это есть, а счастья нет. Я очень часто задавалась этим вопросом…
– Нашла ответ?..
– Я просто стала понимать, что материальное благополучие не может дать счастья. Счастье понятие глубинное и духовное, его потрогать нельзя. Поэтому ни один предмет или объект материального мира не может дать счастья, воздействовать на него. Ребёнок даёт радость и жизненные силы, но никак не счастье. А ещё мне кажется, что счастье – это как морковка у ослика перед глазами, ты стремишься к нему, а оно всегда на один шаг впереди.
– А я с тобой был по-настоящему счастлив. – Глеб нервно перебирал в руках поднятую соломинку.
– Я тоже, волчок, была счастлива. Но счастье всегда по пути к чему-то или в процессе чего-то. Ты радуешься, когда строишь дом, например, а готовый он тебе уже счастье не приносит. Мы начинаем искать другой объект для удовлетворения этих чувств. Кто знает, какое счастье принесло бы нам продолжение отношений или даже совместная жизнь…
– Любовь делала меня счастливым, Варя, я это точно знаю, и от этой любви родился прекрасный человечек… разве не так?..
– Любовь это не секс, а секс это не любовь. У меня вдруг внутри просыпался какой-то животный инстинкт, мной овладевало нечто, ни на что не похожее и необъяснимое. – Варвара взяла его за руку и стала тихонько поглаживать. – Ласка должна быть нежной, а секс – распоясанным. Вот поэтому нам и было хорошо…
– Почему?..
– Потому что мы не стремились их совмещать, держали секс и любовь по отдельности…
– Что же мне теперь делать, как с сыном видеться, как с тобой общаться? – Глеб с надеждой смотрел на Варвару. – Я и до сих пор не знаю, как может человек преодолеть свое прошлое. Это было четыре года назад.
– Живи. Ты женатый человек, Жига, у тебя теперь двое детей. Я разрешаю тебе видеть ребёнка, но не открывай ему тайну вашего родства. А наши отношения мы уже выяснили четыре года назад, давай не будем нарушать договорённости. – Варвара взяла поднос и погладила его коротко стриженую голову. – Я пойду ребёнка проведаю.
У Константина Викторовича два человека работали прислугой уже около десяти лет и стали почти как члены семьи. Пожилая пара без детей сдавала квартиру в Москве и жила в гостевом домике. Женщина помогала по хозяйству и сейчас, наверное, заботилась о его сыне. Её муж, Степан Елисеевич, стриг газон, топил баню, следил за небольшим огородом и кустарниками.
Увидев Глеба, Степан перестал собирать колорадского жука и вежливо выдал поклон. Жига поприветствовал его на расстоянии, вышел из беседки и сел на траву. Корчагину хотелось забежать в дом, поднять сына на руки и закричать во всё горло, кружась и обнимая малыша.
Резко, в левой стороне груди сильной болью стал отдаваться каждый вздох. Жига постарался понять, где локализуется, «гнездится» боль. Он знал, что при «сердечных болях» болит чаще всего в загрудинной области, а не в области сердца, как ошибочно считает большинство людей. Таблетки от сердца ему никогда не помогали. Однажды в деревне лекарь самоучка объяснил, что дело в нервной системе, где все взаимосвязано, и болят веточки нервов, которые подходят к тем или иным органам от какого-то единого ствола. Поэтому при некоторых заболеваниях желудка или при нарушении двигательной активности желчевыводящих путей могут появляться боли в области сердца. Такие боли не проходят от сердечных препаратов, они прекращаются только при лечении основного заболевания. А за последние два месяца Глеб изрядно подсадил нервную систему, желудок и проповедовал лежачий образ жизни. Кроме того, пару лет назад в левой половине грудной клетки у него было ущемление нерва, связанное с подъёмом больших тяжестей в тренажёрном зале.
Однако боль стала утихать, когда он полностью разлёгся на газоне. Вышедшая из дома Варвара застала его в положении лёжа, с вытянутыми ногами и скрещёнными на груди руками. Она подошла к нему и присела на корточки.
– А ты сегодня ко мне приехал или к Константину Викторовичу? – лицо её стало надменным, и по щеке потекла слеза. – Вот возьми то, что хотел, и до свидания.
Глеб открыл большой конверт, в нём была записка и крупная сумма денег. Очередное событие, которое не укладывалось в разумные объяснения, бросило Корчагина в истерический хохот. Он нервно развернул записку.
– Уважаемый Глеб Владимирович! Вы не получили полный расчёт за трудовую деятельность в нашей компании. Я не смог вас найти после увольнения из холдинга, поэтому передаю причитающиеся вам деньги таким необычным образом. Номер моего нового телефона возьмите у Варвары или Степана Елисеевича. С уважением, КВ.
– Варечка, я не понимаю, что происходит. Может быть, ты объяснишь? – Глеб попытался взять девушку за руку, но она не позволила. – Я не знал вообще, что когда-либо буду в вашем доме. А ты конверт где сейчас взяла? Видимо, знала заранее и играла со мной?..
– Мне позвонил Костя, ему Елисеевич сообщил, что ты здесь. – Варвара утёрла слезу. – Велел, чтобы я взяла в его кабинете конверт для тебя, напоила чаем и спросила номер мобильного телефона.
– Я случайно оказался в электричке и вышел на этой станции тоже случайно, сам не зная, для чего, – попытался оправдаться Глеб.
– Когда в конверте столько денег, я в случайных гостей не верю дорогой. И зачем было говорить про счастье, любовь и радость… Держи и будь счастлив! – Варвара смотрела себе под ноги.
Он знал, что до полной безысходности унизить может только любимая. Девушку не ударишь и никакой силой в такой ситуации не заставишь понять свою ошибку. По-настоящему осознать. Не купить подарками и не насильно вдолбить, а именно осознать.
Дальше все происходило гораздо быстрее, чем можно про то рассказать. Ничего не понимающий Глеб выбрал дорожку, огибающую кусты крыжовника, утоптанную ногами людей, и бросил на ходу, забирая конверт: «Я заеду как-нибудь в следующий раз».
– Ты заходи, – сказала девушка судорожно вздохнув и тщетно пытаясь скрыть нахлынувшие слезы.
Недалеко от беседки ярким пятном горели берёзовые дрова. Языки пламени ласкали чугунную крышку мангала. Корчагин махнул рукой Степану, подошёл к огню и с яростью швырнул в костёр конверт с деньгами. Пламя с удовольствием проглотило то, что кто-то считал за воплощение земного бога.
– Кушай дядька молодец, славный жаркий удалец! – крикнул Глеб.
У калитки он оглянулся. Варвара рыдала, закрыв лицо руками.
Жига ещё не знал, что дорога домой будет не последней его сегодняшней прогулкой по вечернему Подмосковью.
* * *
Добрыми поступками часто лишь прикрываются.Капитан Чувилов книжки читал сейчас редко, времени не хватало. Раньше удавалось целыми днями пропадать в семейной библиотеке у своего родного дядюшки. Он хранил множество книг, которые передавались из поколения в поколение и чудом всё пережили, даже революцию. Род Дениса исповедовал старообрядчество. В начале XIX века император Павел I разрешил принимать в церковное общение старообрядцев, желающих восстановления канонического единства. В середине XIX столетия прадед прадеда Дениса «восстанавливал» трехчастную иерархию: епископ, священник, диакон. В итоге появилась Старообрядческая церковь с центром в Белой Кринице, теперь небольшое село в Черновицкой области Украины. Дедушка следователя после войны оказался в Москве и перевёз туда старинные книги. Брат отца изредка просил приехать к нему в столицу и помочь провести реставрацию некоторых рукописей. Библиотека состояла не только из христианских старообрядческих писаний, но и из очень древних манускриптов, рукописей, переписанных дощечек и даже кусков кожи и бересты. Денис собирался наведаться к родственнику, но не мог покинуть служебное место до разговора с начальником.
Лучше зло, приносящее пользу, чем добро, приносящее вред.
Чувилов докладывал полковнику Кормильцеву о результатах работы за месяц. Стандартная процедура обычно заканчивалась довольно быстро, и старший офицер просил новости по интересующим его делам. Около полутора месяцев начальник был в отпуске и после этого шутил, что отдых больше никому не полагается, так как все уже достаточно расслабились без него.
– Ты у нас, Денис Петрович, лучший в районе, а может быть, и в области на сегодня. – Полковник поглаживал рукой усы. – Вот если бы так искали преступников, как свои машины, а?
– Я, Григорий Палыч, не оперативный сотрудник, искать бандитов это не моя прямая обязанность, – смущался следователь.
– А жаль… какой талант пропадает! – шутливо продолжал полковник.
– Экий нюх надо иметь и какую агентурную базу, чтобы за вечер и ночь машину свою найти, да ещё и обнаружить по пути семь угнанных иномарок. Любой опер отдыхает. Этот слух даже до генерала дошёл! Половина Управления в оцеплении лавры стояли, отец Владимир генералу и позвонил… спросить, что за шум вокруг святыни. – Кормильцев стал прохаживаться по кабинету. – Меня за твоего железного коня в отпуске ещё взбодрили, мама не горюй.
– Мы в церковь не совались, товарищ полковник, – начал было Чувилов, но не успел продолжить свою мысль.
– Это не церковь, это драгоценная святыня русской земли, – даже звёздочки на погонах полковника стали казаться крупнее и ярче от пламенной речи, – всемирно известная Троице-Сергиева лавра, которая основана ещё преподобным Сергием Радонежским почти 700 лет назад. Многие годы обитель нашего Сергия по своему влиянию занимала первое место среди всех русских монастырей. Это был важнейший духовный центр страны. Наша лавра сыграла важнейшую роль в свержении татаро-монгольского ига и объединении русских земель вокруг Москвы.
– Виноват, каюсь, должен был утра дождаться, но боялся, что ночью уведут из гаража… А ига татаро-монгольского не было, Григорий Палыч, – неуверенно вырвалось у следователя.
– Как это не было, Денис, ты что грибов объелся? Смотри, сейчас жара, грибы собирать не рекомендую. – Полковник снова сел в своё кресло и внимательно смотрел на Чувилова. – Ну продолжай… интересно, что ещё придумаешь, может, и Гитлера не было с Лениным?
– Были товарищ полковник, эти двое, к сожалению, были, будь они неладны, – расстегивая пиджак, брякнул Денис. – Просто Моголо-Тартарская Империя – она же Великая Российская Империя до-романовской эпохи – существовала несколько столетий вплоть до захвата власти Романовыми, то есть вплоть до начала XVII века. Романовы сотворили нужную себе сказку о «плохих моголо-тартарах», в прежние времена поработивших Русь. А старое русское слово «орда», то есть войско, превратилось под пером услужливых романовских историков чуть ли не в ругательство. Но имя знаменитой Русско-Тартарской империи еще долго простиралось над страной. Как-никак весь мир несколько столетий знал нашу страну именно под этим громким названием. Страна эта в то время включала в себя часть западной Европы, Северной Америки и Китая, вместе с современной Монголией. Предки наши считали себя внуками Тарха, а сестру его звали Тара. «Великий» переводится как – мегалион или Монголия, вот отсюда и название. Чтобы предотвратить раскол Империи и создание независимых княжеств, в том числе Московии, правление державы направило войско. Дань была десятина, чуть менее десяти процентов на содержание войска, сейчас подоходный налог тринадцать… Офицер, хан Чингиз был двух метров роста, голубоглазый и белокурый. А Батый был верховный атаман, который стоял на охране границ Великой Империи.
– Вот это да, – восхитился полковник, – правду ведь говоришь, такое не придумать даже лучшему следователю района. – Работы много после отпуска, а то бы я тебя послушал бы ещё, Денис. А карты мира есть старые, сам видел?..
– Видел, Григорий Павлович. Французкую, немецкую, нидерландскую и несколько наших в Пушкинском музее.
Вот фотографии этих карт на телефоне, видно плохо, но я вам потом на компьютере покажу, если интересно…
– Зайду в другой раз, Денис Петрович, а пока прошу тебя, сынок, не буди впредь священников и генералов, пусть отдыхают. Работа закончилась, иди книжки читай, гроза угонщиков, – Кормильцев задумчиво крутил усы, нервно покачивая головой.
Чувилов ждал этого разговора с начальником и, сбросив камень с души, решил не ехать в столицу, а выпить кружку пива со знакомым опером, который каждый день звал его в спорт-бар. Машину теперь пришлось оставлять на стоянке около Управления, чтобы не волноваться за сохранность столь ценного имущества. Звонить другу Денис не стал, решил сделать приятный сюрприз, будучи уверенным в том, что Иван Щукин не пропускает ни одного матча чемпионата Европы по футболу. Место просмотра было неизменным, так как официантка Людочка давно входила в сферу интересов Ивана, который нисколько не скрывал своего светлого чувства.
Минуя общий зал, Денис оказался в уютном закутке, где располагались три VIP кабины, каждая с телевизором и кнопкой вызова официанта.
– Ух ты, сегодня наши точно не «приплывут», снег пойдёт… Дэн пришёл, наконец-то. – Иван сбегал за меню и торжественно подал его другу. – Что кушать будете, господин следователь?
Людмила подошла, поздоровалась и, делая вид, что перед ней обычные посетители, поинтересовалась об их сегодняшних предпочтениях.
– Я всегда хочу одно и то же, – хихикая, намекал Ваня. – Но судьба ко мне не благосклонна, поэтому я буду только горькую и много…
– Мне завтра на работу, я крепче пива ничего не употребляю, – пояснил капитан. – Два любых нефильтрованных напитка и порцию сосисок с горчицей.
– Людочка, и мне то же самое принеси, но это только для первого тайма, – заказал оперативник.
До футбола оставалось несколько минут, и Щукин решил затронуть тему службы.
– Я твоего клиента сегодня сторожить должен был ехать, команда пошла из Москвы.
– И что?
– Потом вдруг задачу отменили, сами справятся и позвонят. – Иван довольно развалился на мягком кресле.
Денис знал, что когда-нибудь настанет тот момент, когда Глеба Корчагина найдут. Слишком много сил и средств на это бросили, но в душе следователь надеялся, что сей момент наступит не скоро, и старался мысли отгонять от себя подальше.
– А кто курирует и работает? – поинтересовался Чувилов.
– Кто только не занимался этим персонажем… что за птица такая важная? Сегодня ДепУР с Житной работает по нему. – Иван побежал к официантке, заботливо снимая на ходу кружки с пивом. – Вот, Петрович, держи холодненькое…
Футбол Россия – Голандия заставил отвлечься от всего мирского. Говорят, что время, проведённое на рыбалке, в зачёт жизни не идёт. После таких игр многие уверенно заявили бы то же самое про футбол. Атакующую тактику выбрали оба коллектива, и игра была без центра поля. Давно сборная России не выдавала такой по-настоящему солидной игры…
Со свистком на перерыв у Ивана зазвонил телефон и, думая, что это кто-то из знакомых, он стал кричать в трубку.
– Молодцы, полуфинал наш будет!.. Простите, уважаемый… есть… выдвигаюсь… это прямо на центральной улице, никуда не сворачивайте после въезда в город и справа увидите забор с колючей проволокой. – Щукин растерянно посмотрел на Дениса, запрокинул голову и с обидой сказал: «Что делать капитан? Корчагина твоего Житная взяла у подъезда дома и через 20 минут будет передавать его мне перед входом в СИЗО».
– Оформлять в строгом соответствии с правилами внутреннего распорядка следственного изолятора и с соблюдением всех норм и прав обвиняемого, – скомандовал Чувилов.