Страница:
Потресов прошел проходную, небрежно кивнул поздоровавшемуся с ним охраннику и двинулся по аллее к учебному корпусу. Он уже подходил к дверям, когда ему навстречу бросился какой-то паренек, до этого сиротливо сидевший на бордюре.
– Игорь Оскарович…
– М-м-да, слушаю вас, молодой человек…
Игорь Оскарович слыл среди студентов «понимающим». Поскольку милостиво относился к тем, кто не посещал лекции, и на зачетах мог «натянуть». Он вообще считал, что университетский курс иностранного языка – это, скорее, ознакомление, производимое с целью дать студенту понимание того, насколько ему нужен этот язык. А для того чтобы выучить язык более-менее сносно, нужны индивидуальные занятия. Ну в крайнем случае занятия в небольших группах. Каковые он сам с удовольствием и проводил. Прямо скажем, за среднюю по московским меркам оплату. Ибо не считал себя вправе выставлять за свои услуги слишком уж высокую цену, к тому же справедливо полагал, что всегда найдутся люди, готовые платить и большие деньги, лишь бы заниматься с преподавателем, которому они потом будут сдавать экзамен. Впрочем, репетитором он был хорошим. И потому оценки занимающимся у него студентам ставил совершенно реальные, честные…
– Игорь Оскарович, у меня тут вопрос, – начал паренек, в котором Игорь Оскарович смутно признал одного из своих студентов, второго, кажется, курса… – Я не знаю, к кому обратиться, хотя я, может, не по теме, но… – окончательно запутался паренек и, стушевавшись, замолк.
Игорь Оскарович ласково улыбнулся.
– Так в чем вопрос-то, юноша?
Тот отчаянно покраснел, затем глубоко вдохнул и решился:
– У меня тут есть текст. Похоже, на каком-то древнем языке. Не могли бы вы посоветовать мне, к кому можно обратиться за переводом.
Игорь Оскарович удивленно покачал головой. Ты смотри, как интересно. Текст, да еще на древнем языке… И ради него этот паренек сидит ни свет ни заря у подъезда корпуса и ждет его.
– А ну-ка, покажите… – Он взял протянутый ему лист, развернул его и забормотал: – Угу, угу, «василевс», «дромос»… угу, интересно… очень интересно. – Он поднял взгляд на паренька. – А скажите, молодой человек, откуда это у вас?
Тот вновь покраснел.
– Я это… списал из одной книжки.
Игорь Оскарович понял, что паренек врет, но, в общем, особого значения это не имело.
– Ну что ж, – благодушно кивнул он, – очень неплохая подделка под средневековый греческий… который существовал до падения Константинополя. Очень неплохая… а перевод… Я бы предположил, что это расширенное переложение известного катрена Нострадамуса… ну, там где речь идет о царе с Востока, о великом народе и все такое прочее…
– А почему подделка? – удивленно спросил паренек.
– Ну, признаков, по которым я определил, что это подделка, несколько. Например, само содержание. Уж очень перекликается с Нострадамусом. Но вот некоторые детали… например, м-м, ну, это можно сформулировать как «казнят своего государя» и утвердят «безбожную власть антихриста»… после которой на весь род человеческий обрушатся многие беды. Хочешь сказать, что древний автор знал об октябрьском перевороте? А вот, скажем, «кладбище в сердце столицы»… а, м-м-м, «поклонение мертвецу непогребенному» вообще уж ни в какие ворота не лезет. Ну а потом идет чистый плагиат из Нострадамуса – о белом царе и всеобщем благоденствии после его воцарения. Но главное даже не это… Понимаешь, тут используются речевые обороты, характерные где-то для XIII–XIV, максимум начала XV века. Но в то время вот эта буква, – он отчеркнул ногтем, – писалась несколько иначе. Вот с таким хвостиком. А потеряла она его только к концу XVII века, когда писали и говорили уже несколько по-другому. Понятно?
Паренек кивнул.
– Ну… я удовлетворил ваше любопытство?
– Да… спасибо, Игорь Оскарович.
– В таком случае жду ответного жеста.
Паренек удивленно посмотрел на него.
– Я бы хотел ознакомиться с той книгой, из которой вы его списали. Очень интересный текст, понимаете ли…
Паренек снова густо покраснел и кивнул:
– Ага, я… поищу… то есть попрошу.
– Вот и отлично. Вот, возьмите мою визитную карточку, – кивнул Игорь Оскарович и, ласково потрепав паренька по плечу, двинулся к дверям учебного корпуса.
Данька проводил его взглядом и в растерянности присел на бордюр. Подделка? Но… как это может быть? Это что же, кто-то устроил все эти катакомбы, постаменты, подставки из свинца, шкатулки… и все ради какой-то подделки? Как-то все это странно… Он вновь бросил взгляд на свои каракули и, прищурившись, попытался представить, как выглядит текст на найденном листке. Может быть… Данька вскочил и помчался обратно в общежитие…
Он ввалился в комнату и едва не сбил Анзора, который стоял перед зеркалом, висевшим на внутренней стороне двери.
– Данька, ты чего? – отскакивая от двери, возмущенно крикнул Анзор.
– Я счас… – буркнул Данька и, выхватив пеналец из-под подушки, куда он его тщательно упрятал перед отходом, торопливо выудил из него листок и, включив лампу, разложил его на столе. Несколько мгновений он внимательно рассматривал его, слегка поворачивая, чтобы свет падал на него под разным углом, а затем отпустил листок и откинулся на спинку стула. Он ошибся. Эти бурые чернила слишком выцвели, и потому, когда Данька рано утром срисовывал текст на бумагу, он не заметил, что у той буквы, на которую указал Игорь Оскарович, имеется тот самый хвостик. Но теперь, когда он знал, где и что надо искать, хвостик был обнаружен. Самое главное доказательство того, что текст был подделкой, неожиданно оказалось доказательством обратного…
4
– Игорь Оскарович…
– М-м-да, слушаю вас, молодой человек…
Игорь Оскарович слыл среди студентов «понимающим». Поскольку милостиво относился к тем, кто не посещал лекции, и на зачетах мог «натянуть». Он вообще считал, что университетский курс иностранного языка – это, скорее, ознакомление, производимое с целью дать студенту понимание того, насколько ему нужен этот язык. А для того чтобы выучить язык более-менее сносно, нужны индивидуальные занятия. Ну в крайнем случае занятия в небольших группах. Каковые он сам с удовольствием и проводил. Прямо скажем, за среднюю по московским меркам оплату. Ибо не считал себя вправе выставлять за свои услуги слишком уж высокую цену, к тому же справедливо полагал, что всегда найдутся люди, готовые платить и большие деньги, лишь бы заниматься с преподавателем, которому они потом будут сдавать экзамен. Впрочем, репетитором он был хорошим. И потому оценки занимающимся у него студентам ставил совершенно реальные, честные…
– Игорь Оскарович, у меня тут вопрос, – начал паренек, в котором Игорь Оскарович смутно признал одного из своих студентов, второго, кажется, курса… – Я не знаю, к кому обратиться, хотя я, может, не по теме, но… – окончательно запутался паренек и, стушевавшись, замолк.
Игорь Оскарович ласково улыбнулся.
– Так в чем вопрос-то, юноша?
Тот отчаянно покраснел, затем глубоко вдохнул и решился:
– У меня тут есть текст. Похоже, на каком-то древнем языке. Не могли бы вы посоветовать мне, к кому можно обратиться за переводом.
Игорь Оскарович удивленно покачал головой. Ты смотри, как интересно. Текст, да еще на древнем языке… И ради него этот паренек сидит ни свет ни заря у подъезда корпуса и ждет его.
– А ну-ка, покажите… – Он взял протянутый ему лист, развернул его и забормотал: – Угу, угу, «василевс», «дромос»… угу, интересно… очень интересно. – Он поднял взгляд на паренька. – А скажите, молодой человек, откуда это у вас?
Тот вновь покраснел.
– Я это… списал из одной книжки.
Игорь Оскарович понял, что паренек врет, но, в общем, особого значения это не имело.
– Ну что ж, – благодушно кивнул он, – очень неплохая подделка под средневековый греческий… который существовал до падения Константинополя. Очень неплохая… а перевод… Я бы предположил, что это расширенное переложение известного катрена Нострадамуса… ну, там где речь идет о царе с Востока, о великом народе и все такое прочее…
– А почему подделка? – удивленно спросил паренек.
– Ну, признаков, по которым я определил, что это подделка, несколько. Например, само содержание. Уж очень перекликается с Нострадамусом. Но вот некоторые детали… например, м-м, ну, это можно сформулировать как «казнят своего государя» и утвердят «безбожную власть антихриста»… после которой на весь род человеческий обрушатся многие беды. Хочешь сказать, что древний автор знал об октябрьском перевороте? А вот, скажем, «кладбище в сердце столицы»… а, м-м-м, «поклонение мертвецу непогребенному» вообще уж ни в какие ворота не лезет. Ну а потом идет чистый плагиат из Нострадамуса – о белом царе и всеобщем благоденствии после его воцарения. Но главное даже не это… Понимаешь, тут используются речевые обороты, характерные где-то для XIII–XIV, максимум начала XV века. Но в то время вот эта буква, – он отчеркнул ногтем, – писалась несколько иначе. Вот с таким хвостиком. А потеряла она его только к концу XVII века, когда писали и говорили уже несколько по-другому. Понятно?
Паренек кивнул.
– Ну… я удовлетворил ваше любопытство?
– Да… спасибо, Игорь Оскарович.
– В таком случае жду ответного жеста.
Паренек удивленно посмотрел на него.
– Я бы хотел ознакомиться с той книгой, из которой вы его списали. Очень интересный текст, понимаете ли…
Паренек снова густо покраснел и кивнул:
– Ага, я… поищу… то есть попрошу.
– Вот и отлично. Вот, возьмите мою визитную карточку, – кивнул Игорь Оскарович и, ласково потрепав паренька по плечу, двинулся к дверям учебного корпуса.
Данька проводил его взглядом и в растерянности присел на бордюр. Подделка? Но… как это может быть? Это что же, кто-то устроил все эти катакомбы, постаменты, подставки из свинца, шкатулки… и все ради какой-то подделки? Как-то все это странно… Он вновь бросил взгляд на свои каракули и, прищурившись, попытался представить, как выглядит текст на найденном листке. Может быть… Данька вскочил и помчался обратно в общежитие…
Он ввалился в комнату и едва не сбил Анзора, который стоял перед зеркалом, висевшим на внутренней стороне двери.
– Данька, ты чего? – отскакивая от двери, возмущенно крикнул Анзор.
– Я счас… – буркнул Данька и, выхватив пеналец из-под подушки, куда он его тщательно упрятал перед отходом, торопливо выудил из него листок и, включив лампу, разложил его на столе. Несколько мгновений он внимательно рассматривал его, слегка поворачивая, чтобы свет падал на него под разным углом, а затем отпустил листок и откинулся на спинку стула. Он ошибся. Эти бурые чернила слишком выцвели, и потому, когда Данька рано утром срисовывал текст на бумагу, он не заметил, что у той буквы, на которую указал Игорь Оскарович, имеется тот самый хвостик. Но теперь, когда он знал, где и что надо искать, хвостик был обнаружен. Самое главное доказательство того, что текст был подделкой, неожиданно оказалось доказательством обратного…
4
– Заходи, – Анзор кивнул Даньке и толкнул тяжелую дверь.
Данька еще раз окинул взглядом зеркальные стекла, витрины с громоздкими вазами, бронзовыми скульптурами и массивными креслами, задрапированными тяжелыми бордовыми портьерами, и, поежившись, шагнул вперед. Уж больно все это царство роскоши и богатства не вязалось с простеньким деревянным пенальцем и страничкой, вырванной из какой-то книги. Но делать все равно было нечего. Других специалистов по старине в зоне доступа не имелось.
В магазине царил полумрак. Данька остановился на пороге, ожидая, пока глаза, слегка ослепшие после яркого света улицы, привыкнут к здешнему освещению, но где-то впереди послышался нетерпеливый голос Анзора:
– Ну где ты там, да?!
Данька, поморгав, нерешительно двинулся вперед.
Анзор обнаружился за большим деревянным стеллажом, заполненным кожаными футлярами, деревянными шкатулками, массивными, бронзовыми настольными лампами и подсвечниками. Он нетерпеливо переминался с ноги на ногу рядом с невысоким крепким парнем, одетым по последней моде, – в окружении всей этой старины (или подделок под нее) он казался настолько чуждым, что резало глаз. Но парень, похоже, этого совершенно не чувствовал. Лениво кивнув Даньке, он нарочито небрежно облокотился на стоявшую на полу почти полутораметровую в холке скульптуру слона из вычерненной бронзы и покровительственным тоном спросил:
– Ну, что там у вас?
Анзор кивнул Даньке. Доставай, мол.
Данька скинул с плеч рюкзачок, извлек из него пеналец и, бережно держа его двумя руками, протянул парню. Тот небрежно подцепил его двумя пальцами и окинул этаким пренебрежительным взглядом – ну что, мол, такого интересного у вас, лохов, может быть… Затем довольно ловко разъял его на две половинки и, подойдя к массивному лакированному бюро светлого дуба, вытряхнул на столешницу листок. Развернув его, покрутил перед носом, потом повернулся к Анзору и спросил:
– И все?
– Да, Тигран, – кивнул тот.
– И вот с этим ты пришел ко мне? – воскликнул парень.
– Ну да, – снова кивнул Анзор, – а к кому еще? Сам видишь, вещь старая, настоящая, должна стоить немало.
– Это – немало? – удивленно произнес Тигран. – Анзорчик-джан, ты же умный мальчик. Неужели ты не знаешь, зачем люди покупают старые вещи? Чтобы ими гордиться! Чтобы хвастаться. Чтобы все ходили и удивлялись, говорили: вах, где взял, сколько отдал, а кто на нем раньше сидел? Кто за ним раньше ел? Сам царь, сам Наполеон, сам Сталин? И все говорят – вай мэ!.. А как можно хвастаться этим?
– Тигран, – Анзор упрямо набычил голову, – эта вещь по-настоящему старая. И, наверно, ценная. Видишь, как ее упаковывали, да? Там еще все кожей было обернуто и воском залито.
– Этот вырванный листок? Или то, что в нем было?
– Ничего в нем не было. Может, это какой рисунок ценный, да. Великий художник рисовал. Потому его из книги и вырвали.
– Этот рисунок рисовал, а остальную книгу, значит, не рисовал?
– Ну не успел, умер там или что другое рисовать заставили. Откуда я знаю, да? Сам пойми, если бы это ничего не стоило – зачем так упаковывать?
Тигран вскинул руки, будто призывая Бога в свидетели своего великодушия, а потом мрачно произнес:
– Ладно, две тысячи рублей.
– Две тысячи? – Анзор изумленно покачал головой, – Тигран, что ты говоришь, да?
– Анзор, прежде чем я это продам, знаешь сколько всего сделать надо? Людям показать, эти вот каракули стереть, в рамку вставить, чтоб красиво было. И то не знаю, за сколько продам.
При упоминании о каракулях, Анзор бросил суровый взгляд на Даньку, мол, а я что говорил… но затем вновь повернулся к Тиграну.
– Тигран, я все понимаю, но за такие деньги Данька это не отдаст, да. Сам в рамочку вставит и над кроватью подвесит… Три.
– Анзор, побойся Бога!
– Три, Тигран, – твердо заявил Анзор. Тигран сокрушенно мотнул головой, потом вздохнул и, открыв ящик бюро, небрежно смахнул в него пенал и листок. Затем задвинул ящик и вытащил из кармана пачку тысячных купюр. Он уже послюнявил пальцы, как вдруг Данька заорал:
– Нет!
Тигран и Анзор удивленно уставились на него. А Данька скакнул вперед, к бюро, рывком выдвинул ящик, выгреб из него пеналец и листок и тут же отскочил назад, прижимая все это к груди. Тигран проводил его удивленным взглядом, потом строго посмотрел на Анзора.
– Анзорчик, будь добр, в следующий раз реши все со своим другом до прихода ко мне. Хорошо, да? Или не отнимайте у меня время, ладно?
Данька покосился на Анзора, старавшегося не встречаться с ним глазами, торопливо скатал листок и пятясь-пятясь выскочил из магазина…
Анзор появился в общежитии только к вечеру. Молча вошел в комнату. Не глядя на Даньку, сел на кровать, снял туфли и только после этого сурово спросил:
– И как это понимать?
Данька, до того момента валявшийся на кровати, сел и покаянно развел руками.
– Анзор, я не знаю… на меня что-то нашло. Я столько из-за него вытерпел и вот так… за три тысячи…
Анзор окинул его мрачным взглядом.
– Ты понимаешь, что так деловые люди не поступают, да. То – продаю, то – не продаю… детский сад. Ладно, – вдруг смягчился он, – может, оно и к лучшему. Похоже, мы и вправду продешевили, да. Мне тут одно дело подсказали… «eBay» называется. В Интернете всякую муть продают. Еще похлеще нашей…
Сравнение со «всякой мутью» Даньку несколько покоробило, но Анзор этого не заметил. Он достал из кармана дешевенькую цифровую камеру и кивнул Даньке.
– Ладно, давай, раскладывай.
– Зачем? – удивился Данька. Анзор удивленно воззрился на него.
– Я ж тебе все объяснил. Сейчас сфотографируем, поместим фото в Интернете, да, выставим цену и все. Будем ждать, кто клюнет… – Он нахмурился. – Только вот надо так сфотографировать, чтобы эти твои каракули незаметно было. А то кому будет нужен испорченный листок? Ну да ладно, в фотошопе подчистим…
И от того, что больше не нужно было ни бежать куда-то и продавать, ни оправдываться, у Даньки отлегло от сердца. Поэтому он со спокойной душой подтянул рюкзачок и извлек из него пеналец…
– Нет, Джавецкий, – послышался в ухе возмущенный голос Гаджета, едва Данька поднес его к уху, – ты совсем оборзел! Ты когда обещал появиться?
Данька досадливо сморщился. Вот черт, совсем забыл… он же обещал в среду быть в «Берлоге», но они вчера как раз мотались с Анзором к этому его Тиграну. А потом у него все вылетело из головы.
– Ну… извини.
– Никаких извинений, – отрезал Гаджет, – ноги в руки и на Маяковку. Мы тут все собрались. В «Старлайте». Ждем, – и дал отбой. Данька горестно вздохнул. Ну вот опять, все планы на вечер накрылись медным тазом…
В «Стар-лайте» вся компания обосновалась на угловом диванчике. Едва Данька вошел, как Гаджет призывно завопил:
– Джавецкий, дуй сюда, я тебе место держу.
Из всех участников злополучного погружения не было только Билла. Зато присутствовал не ходивший на погружение Кот. Рядом с ним, как обычно, сидела Немоляева, а рука Кота так же, как обычно, лежала на ее бедре. Данька вообще подозревал, что Немоляева и в диггеры-то пошла из-за Кота. Потому как никакой другой причиной объяснить появление этой коровы в их компании было решительно невозможно.
Барабанщица сидела напротив, и справа и слева от нее было пустое пространство. Вообще, не будь Билла, их компанией точно бы верховодила Барабанщица.
– Наконец-то… дождались! – поприветствовала она Даньку в своей обычной манере. – А то я уже начала думать, что у тебя за сутки под землей, Джавецкий, всю память отшибло.
Данька не нашел что ответить и потому только подержался за протянутые руки и молча присел на диванчик. Тут же у столика нарисовалась официантка, симпатичная девчонка в короткой юбочке с биркой «Таня».
– Будете что-нибудь заказывать?
– Средство от склероза, – буркнула Барабанщица и отвернулась…
Несмотря на столь «теплое» начало, остаток вечера прошел довольно приятно. Все наперебой расспрашивали его, что он чувствовал, когда провалился, и каково оно было очнуться в темноте, и как ему в голову пришло попытаться влезть в ту дыру? Короче, Данька, наверное, впервые за все время пребывания в этой компании чувствовал себя в центре всеобщего внимания. И это было что-то. Все портила только Барабанщица, постоянно вставлявшая ехидные замечания типа: «Глаза надо было разуть» или «Головой бы об стенку постучал, может быть, и дошло бы». Но остальные ее не поддержали…
Когда Данька возвратился в общагу, его встретил возбужденный Анзор.
– Ну где ты ходишь, да? Покупатель появился!
В интернет-кафе они ввалились почти перед самым закрытием. Увидев их, бармен у стойки отчаянно замахал руками:
– Все, все, закрываемся…
– Как это? – изумился Анзор. – Еще ж восьми нет?
– Мероприятие у нас, – пояснил бармен, – заказано. Геймеры сняли. Рубку по локальной сети устраивают.
– Во дают! – восхитился Анзор. – Раньше кафе для свадеб или поминок снимали, ну, там день рождения отметить, да. А теперь поиграться… Слушай, друг, нам буквально пять минут. Мы даже по коктейльчику закажем ради такого случая.
– Пять минут… – с сомнением покачал головой бармен, – ну ладно. Только чтоб не больше. Что принести?
– Мне «Б-52», – быстро сказал Анзор и бросил вопросительный взгляд на Даньку. Тот пожал плечами.
– Тогда два «Б-52», – подвел итог Анзор и потянул Даньку к столу.
На их страничке в разделе предложений красовалась короткая строчка. В ней было имя, номер телефона, электронный адрес и крупные цифры. Именно к цифрам и прилип Данькин взгляд. Это… был отпад. Он ошалело посмотрел на Анзора, потом вновь перевел взгляд на экран, затем протер глаза и ущипнул себя за тыльную сторону ладони.
– Да-а-а, дела-а-а, – растерянно протянул Анзор, – такого даже я не ожидал… А Тигран – три тысячи, да, – хохотнул он, но тут же вновь посерьезнел. – Что ж ты такого откопал, Данька?
– Так ты что, этого объявления еще не видел? – удивился тот.
– Нет, откуда… мне тот парень, что объявление размещал, sms прислал. Зайди на сайт, есть покупатель, да. Я весь вечер просидел как на иголках. Ты чего моду взял телефон отключать?
– Не знаю, – поежился Данька и снова уставился на экран. Впрочем, Анзор сделал то же самое. И как, скажите, было на него не смотреть, если там сияла совершенно нереальная цифра – 100 000 $.
Переговоры с покупателем взял на себя Анзор. Они договорились, что гонорар честно разделят пополам (для Даньки и половина была совершенной фантастикой, а от мысли о том, что надо будет договариваться с покупателем и потом ехать куда-то за деньгами, вернее, за деньжищами, ему вообще было как-то не по себе). Ради такого дела Анзор купил за сто пятьдесят рублей новую «симку» с пятью баксами на счете. Когда Данька спросил его, зачем это, тот солидно ответил:
– Понимаешь, как выяснилось, мы с тобой обладаем немалой ценностью, да. И поэтому надо предусмотреть всякие неожиданности. Судя по номеру телефона, покупатель отсюда. Следовательно, можно ждать неприятностей.
– Каких неприятностей? – не понял Данька.
– Ну, чтоб не кинули, да.
– Как это? – удивился Данька. – За что?
Анзор бросил на него снисходительный взгляд.
– Кидают не за что-то, потому что…
– Потому что?
– Потому что лох, – веско отрубил Анзор, – а лохов надо учить, да.
– Это почему это я лох? – вскинулся Данька.
– А вот потому и лох, – пояснил Анзор, – потому что считаешь, что тебя не могут кинуть. Вот приедем на встречу, а нас там раз – вещь отберут и ничего не заплатят, да.
– Он же сам цену назначил? Мы и не торговались даже. И потом, как это отберут? Мы обмен произведем в людном месте, чтобы если что – вой поднять, милицию звать…
– Вот-вот, – кивнул Анзор, – я же говорю, лох. В людном месте, – передразнил он Даньку, – а почем ты знаешь, что эти самые люди – не нанятые, да? Если у мужика есть такие деньги, что он может сотку косых баксов вот так запросто за всякую муть выложить, то нанять десяток-другой шкафов, чтобы были под рукой и толпу изображали, ему раз плюнуть. А то и вообще заранее выследить по телефонному звонку и еще на подходе зажать и отобрать, да. А милиции будешь ждать вообще до следующего понедельника. Вот прописку проверять – они тут как тут, – помянул он свою извечную проблему во взаимоотношениях с московскими стражами порядка, – а если что – так не дозовешься.
– И… что же делать? – несколько растерянно произнес Данька.
– Вот поэтому я «симку» и купил, – пояснил Анзор, – позвоним, договоримся и сразу выкинем, да. Чтоб не отследили. А встречу назначим где-нибудь на трассе, да. Чтобы в случае чего можно было между машин дернуть и адью, понятно?
– Понятно, – растерянно произнес Данька, который на самом деле от Анзоровых рассуждений только еще больше запутался.
– Чтоб ты без меня делал, – покровительственно хлопнул его по плечу Анзор. – Кстати, а поторговаться – это мысль, да. Если он начальную цену такую выставил, то, значит, его вполне можно раскрутить кусков на полтораста…
Звонить решили в обед из сквера.
– Главное, – веско сказал Анзор, – это говорить недолго. Минуту, может, две, да. А то засекут и отследят.
Они дождались, пока в сквере никого не осталось, затем Анзор вставил в свой телефон новую «симку», подсоединил гарнитуру «hands free» с двумя наушниками (ну, которая нужна для того, чтобы мобильник работал в виде радиоприемника), сунул один наушник Даньке, набрал номер и, откашлявшись, прижал трубку к уху.
Довольно долго никто не отвечал. Анзор уже хотел было дать отбой, но тут в наушнике зашуршало и вслед за этим раздался негромкий мужской голос:
– Алло…
– Э-э, – чуть севшим от волнения голосом начал Анзор, – я бы хотел поговорить с Артуром Александровичем.
– Минуточку… – ответила трубка. Анзор, воспользовавшись паузой, оторвал ее от уха (хотя зачем он там ее держал, наушник же…) и вытер внезапно вспотевший лоб. Данька облизал пересохшие от волнения губы.
– Я слушаю. – В голосе мужчины явственно ощущался какой-то акцент. Как потом вспоминал Данька, с таким же акцентом говорил и человек, первым взявший трубку.
– Я… по поводу того лота на «eBay», – чуть заикнувшись, начал Анзор.
– А-а, страница из Ипатьевской летописи. Вы очень своевременно разместили предложение, молодые люди, – рассмеялся Артур Александрович, – я как раз в прошлом месяце приобрел на аукционе тот самый список из собрания князей Юсуповых, о котором известно, что он без одной страницы. А тут мой поверенный сообщает мне, что кто-то выставил на «eBay» как раз недостающую страницу. Надеюсь, она в хорошем состоянии. Без повреждений и помарок?
– Да-да, конечно, – быстро закивал Анзор, как будто собеседник мог его видеть, – в отличном… ну, насколько это возможно для столь старой вещи, да. Но я бы хотел поговорить о цене.
– О цене? – удивился Артур Александрович, – мне казалось, что это более чем приличная цена. Особенно по сравнению с той, что назначили вы.
– Ну… да, конечно, – слегка стушевался Анзор, но тут же взял себя в руки, – только, сами понимаете, вещь уникальная… в единственном, можно сказать, экземпляре, да.
Трубка несколько мгновений помолчала, а затем Артур Александрович мягко, но непреклонно произнес:
– Молодые люди, здесь я диктую условия. Если вас не устраивает цена, что ж… ищите другого покупателя. Только прошу заметить, что ваша страничка никому, кроме обладателя этого списка Ипатьевской летописи, то есть меня, не нужна. И вы ее никому не продадите даже за значительно меньшую цену. Если честно, то и эта цена сильно завышена. Просто я очень обрадовался и не подумал… но поскольку у меня нет привычки менять свое решение… – он вновь помолчал, а затем все так же мягко спросил: – Ну так как, вы согласны на эту цену?
Анзор в который раз вытер пот и глухо произнес:
– Да.
– Прекрасно, тогда привезите ее…
– Нет, – вскинулся Анзор, – у нас есть свои условия.
– Вот как… – в голосе мужчины послышалась ирония, – и какие же?
– Обмен мы произведем послезавтра, в три часа дня, у нового выхода из метро «Маяковская». Ни в какие машины мы садиться не будем. Вы приносите деньги – мы проверяем и потом отдаем вам товар. Если нас что-то не устроит или покажется опасным, то мы к вам не подойдем, да. Так и знайте.
Мужчина несколько секунд помолчал. Причем Даньке показалось, что он просто боролся с приступом смеха.
– Ну что ж… если вам так будет удобнее – пожалуйста. Мне обязательно приходить одному или можно взять с собой шофера и юриста?
– А… юриста зачем? – удивился Анзор.
– Ну… вы так серьезно подходите к нашей сделке, что я тоже решил на всякий случай подстраховаться и взять с вас расписку о том, что деньги вы получили. А вдруг потом объявите в Интернете, что я вас обманул, денег не заплатил, а лот отобрал силой. И что мне тогда делать?
По мнению Даньки, этот Артур Александрович уже просто издевался над ними, но Анзор только важно кивнул:
– Ладно, берите.
– И еще, – продолжил Артур Александрович уже более серьезным тоном, – я требую, чтобы на сделке присутствовали все, кто имеет отношение к этому лоту.
– Все и будут, – подтвердил Анзор.
– Вы меня не поняли, – пояснил Артур Александрович, – я имею в виду не только тех, кто имеет право на долю в уплаченной сумме, но всех, кто знает о самом документе.
– А никто больше и не знает, – легкомысленно отозвался Анзор, – только мы двое… – и тут же испуганно дернулся. Сам же все уши прожужжал Даньке, что главное в деловых переговорах не выдать лишней информации, и вот на тебе, сам же и раскололся, что их всего двое…
– Хорошо, – ответил Артур Александрович. – Тогда я жду, – и дал отбой.
Анзор обессиленно опустил руку с телефоном.
– Да уж… я аж весь взмок. Ну, силен мужик. Как он меня обрезал, когда я попытался поднять цену?!
Данька молча кивнул. Хотя он и не принимал участия в разговоре, от волнения у него спина тоже была вся мокрая.
– Хорошо хоть иностранец попался, да. Больше вероятности, что не наколет, – рассудительно заметил Анзор, – хотя все равно расслабляться не стоит.
– Угу, – кивнул Данька и напомнил: – Анзор, ты говорил, что «симку» надо…
– Ну да, – встрепенулся Анзор, – сейчас… – он завозился, отсоединяя гарнитуру и снимая заднюю крышку мобильника, чтобы выщелкнуть «симку». – Все, линяем отсюда…
На следующий день они не пошли на лекции, а отправились по магазинам выбирать, что купят, когда получат деньги. Анзор сказал, что тратить их надо быстро. А то могут посадить «хвоста» и отобрать деньги на следующий день. То есть от хвоста он, конечно, оторвется, но береженого, как говорится, Бог бережет.
Сначала Анзор с видом наследного принца вперся в дорогой бутик и заставил продавцов попотеть, перемерив едва ли не полколлекции. А когда заморенные продавцы сквозь зубы поинтересовались финансовой состоятельностью покупателя, он небрежно сквозь зубы бросил:
– Заверните все, что я отложил. Я пришлю своего шофера.
Данька только восхищенно ахнул. Он бы так не смог, даже уже имея пятьдесят косых в кармане. Он так Анзору и сказал. А тот только самодовольно улыбнулся и наставительно заметил:
– Надо привыкать к обеспеченной жизни, да. Затем они прошвырнулись по Столешникову и окрестным переулочкам и часа через два вышли на Тверскую. Вот там Анзор развернулся по-крупному. Туфли, очки, сорочки, костюмы, джинсы, портфели для деловых бумаг и дорожные сумки, дорогие коньяки и сигары, трубки, запонки, перстни, ручки с золотыми перьями – все мелькало перед глазами Даньки нескончаемым потоком. И Анзор ориентировался во всем этом как рыба в воде. Судя по его размаху, он мог бы потратить за один день не сто тысяч баксов, а как минимум миллион…
Данька еще раз окинул взглядом зеркальные стекла, витрины с громоздкими вазами, бронзовыми скульптурами и массивными креслами, задрапированными тяжелыми бордовыми портьерами, и, поежившись, шагнул вперед. Уж больно все это царство роскоши и богатства не вязалось с простеньким деревянным пенальцем и страничкой, вырванной из какой-то книги. Но делать все равно было нечего. Других специалистов по старине в зоне доступа не имелось.
В магазине царил полумрак. Данька остановился на пороге, ожидая, пока глаза, слегка ослепшие после яркого света улицы, привыкнут к здешнему освещению, но где-то впереди послышался нетерпеливый голос Анзора:
– Ну где ты там, да?!
Данька, поморгав, нерешительно двинулся вперед.
Анзор обнаружился за большим деревянным стеллажом, заполненным кожаными футлярами, деревянными шкатулками, массивными, бронзовыми настольными лампами и подсвечниками. Он нетерпеливо переминался с ноги на ногу рядом с невысоким крепким парнем, одетым по последней моде, – в окружении всей этой старины (или подделок под нее) он казался настолько чуждым, что резало глаз. Но парень, похоже, этого совершенно не чувствовал. Лениво кивнув Даньке, он нарочито небрежно облокотился на стоявшую на полу почти полутораметровую в холке скульптуру слона из вычерненной бронзы и покровительственным тоном спросил:
– Ну, что там у вас?
Анзор кивнул Даньке. Доставай, мол.
Данька скинул с плеч рюкзачок, извлек из него пеналец и, бережно держа его двумя руками, протянул парню. Тот небрежно подцепил его двумя пальцами и окинул этаким пренебрежительным взглядом – ну что, мол, такого интересного у вас, лохов, может быть… Затем довольно ловко разъял его на две половинки и, подойдя к массивному лакированному бюро светлого дуба, вытряхнул на столешницу листок. Развернув его, покрутил перед носом, потом повернулся к Анзору и спросил:
– И все?
– Да, Тигран, – кивнул тот.
– И вот с этим ты пришел ко мне? – воскликнул парень.
– Ну да, – снова кивнул Анзор, – а к кому еще? Сам видишь, вещь старая, настоящая, должна стоить немало.
– Это – немало? – удивленно произнес Тигран. – Анзорчик-джан, ты же умный мальчик. Неужели ты не знаешь, зачем люди покупают старые вещи? Чтобы ими гордиться! Чтобы хвастаться. Чтобы все ходили и удивлялись, говорили: вах, где взял, сколько отдал, а кто на нем раньше сидел? Кто за ним раньше ел? Сам царь, сам Наполеон, сам Сталин? И все говорят – вай мэ!.. А как можно хвастаться этим?
– Тигран, – Анзор упрямо набычил голову, – эта вещь по-настоящему старая. И, наверно, ценная. Видишь, как ее упаковывали, да? Там еще все кожей было обернуто и воском залито.
– Этот вырванный листок? Или то, что в нем было?
– Ничего в нем не было. Может, это какой рисунок ценный, да. Великий художник рисовал. Потому его из книги и вырвали.
– Этот рисунок рисовал, а остальную книгу, значит, не рисовал?
– Ну не успел, умер там или что другое рисовать заставили. Откуда я знаю, да? Сам пойми, если бы это ничего не стоило – зачем так упаковывать?
Тигран вскинул руки, будто призывая Бога в свидетели своего великодушия, а потом мрачно произнес:
– Ладно, две тысячи рублей.
– Две тысячи? – Анзор изумленно покачал головой, – Тигран, что ты говоришь, да?
– Анзор, прежде чем я это продам, знаешь сколько всего сделать надо? Людям показать, эти вот каракули стереть, в рамку вставить, чтоб красиво было. И то не знаю, за сколько продам.
При упоминании о каракулях, Анзор бросил суровый взгляд на Даньку, мол, а я что говорил… но затем вновь повернулся к Тиграну.
– Тигран, я все понимаю, но за такие деньги Данька это не отдаст, да. Сам в рамочку вставит и над кроватью подвесит… Три.
– Анзор, побойся Бога!
– Три, Тигран, – твердо заявил Анзор. Тигран сокрушенно мотнул головой, потом вздохнул и, открыв ящик бюро, небрежно смахнул в него пенал и листок. Затем задвинул ящик и вытащил из кармана пачку тысячных купюр. Он уже послюнявил пальцы, как вдруг Данька заорал:
– Нет!
Тигран и Анзор удивленно уставились на него. А Данька скакнул вперед, к бюро, рывком выдвинул ящик, выгреб из него пеналец и листок и тут же отскочил назад, прижимая все это к груди. Тигран проводил его удивленным взглядом, потом строго посмотрел на Анзора.
– Анзорчик, будь добр, в следующий раз реши все со своим другом до прихода ко мне. Хорошо, да? Или не отнимайте у меня время, ладно?
Данька покосился на Анзора, старавшегося не встречаться с ним глазами, торопливо скатал листок и пятясь-пятясь выскочил из магазина…
Анзор появился в общежитии только к вечеру. Молча вошел в комнату. Не глядя на Даньку, сел на кровать, снял туфли и только после этого сурово спросил:
– И как это понимать?
Данька, до того момента валявшийся на кровати, сел и покаянно развел руками.
– Анзор, я не знаю… на меня что-то нашло. Я столько из-за него вытерпел и вот так… за три тысячи…
Анзор окинул его мрачным взглядом.
– Ты понимаешь, что так деловые люди не поступают, да. То – продаю, то – не продаю… детский сад. Ладно, – вдруг смягчился он, – может, оно и к лучшему. Похоже, мы и вправду продешевили, да. Мне тут одно дело подсказали… «eBay» называется. В Интернете всякую муть продают. Еще похлеще нашей…
Сравнение со «всякой мутью» Даньку несколько покоробило, но Анзор этого не заметил. Он достал из кармана дешевенькую цифровую камеру и кивнул Даньке.
– Ладно, давай, раскладывай.
– Зачем? – удивился Данька. Анзор удивленно воззрился на него.
– Я ж тебе все объяснил. Сейчас сфотографируем, поместим фото в Интернете, да, выставим цену и все. Будем ждать, кто клюнет… – Он нахмурился. – Только вот надо так сфотографировать, чтобы эти твои каракули незаметно было. А то кому будет нужен испорченный листок? Ну да ладно, в фотошопе подчистим…
И от того, что больше не нужно было ни бежать куда-то и продавать, ни оправдываться, у Даньки отлегло от сердца. Поэтому он со спокойной душой подтянул рюкзачок и извлек из него пеналец…
* * *
На следующий день, не успел Данька вернуться с занятий, как вновь объявился Гаджет. То есть он, возможно, звонил и раньше, только Данька теперь отчего-то завел привычку отключать телефон. А как только включил, мобильник остервенело заверещал.– Нет, Джавецкий, – послышался в ухе возмущенный голос Гаджета, едва Данька поднес его к уху, – ты совсем оборзел! Ты когда обещал появиться?
Данька досадливо сморщился. Вот черт, совсем забыл… он же обещал в среду быть в «Берлоге», но они вчера как раз мотались с Анзором к этому его Тиграну. А потом у него все вылетело из головы.
– Ну… извини.
– Никаких извинений, – отрезал Гаджет, – ноги в руки и на Маяковку. Мы тут все собрались. В «Старлайте». Ждем, – и дал отбой. Данька горестно вздохнул. Ну вот опять, все планы на вечер накрылись медным тазом…
В «Стар-лайте» вся компания обосновалась на угловом диванчике. Едва Данька вошел, как Гаджет призывно завопил:
– Джавецкий, дуй сюда, я тебе место держу.
Из всех участников злополучного погружения не было только Билла. Зато присутствовал не ходивший на погружение Кот. Рядом с ним, как обычно, сидела Немоляева, а рука Кота так же, как обычно, лежала на ее бедре. Данька вообще подозревал, что Немоляева и в диггеры-то пошла из-за Кота. Потому как никакой другой причиной объяснить появление этой коровы в их компании было решительно невозможно.
Барабанщица сидела напротив, и справа и слева от нее было пустое пространство. Вообще, не будь Билла, их компанией точно бы верховодила Барабанщица.
– Наконец-то… дождались! – поприветствовала она Даньку в своей обычной манере. – А то я уже начала думать, что у тебя за сутки под землей, Джавецкий, всю память отшибло.
Данька не нашел что ответить и потому только подержался за протянутые руки и молча присел на диванчик. Тут же у столика нарисовалась официантка, симпатичная девчонка в короткой юбочке с биркой «Таня».
– Будете что-нибудь заказывать?
– Средство от склероза, – буркнула Барабанщица и отвернулась…
Несмотря на столь «теплое» начало, остаток вечера прошел довольно приятно. Все наперебой расспрашивали его, что он чувствовал, когда провалился, и каково оно было очнуться в темноте, и как ему в голову пришло попытаться влезть в ту дыру? Короче, Данька, наверное, впервые за все время пребывания в этой компании чувствовал себя в центре всеобщего внимания. И это было что-то. Все портила только Барабанщица, постоянно вставлявшая ехидные замечания типа: «Глаза надо было разуть» или «Головой бы об стенку постучал, может быть, и дошло бы». Но остальные ее не поддержали…
Когда Данька возвратился в общагу, его встретил возбужденный Анзор.
– Ну где ты ходишь, да? Покупатель появился!
В интернет-кафе они ввалились почти перед самым закрытием. Увидев их, бармен у стойки отчаянно замахал руками:
– Все, все, закрываемся…
– Как это? – изумился Анзор. – Еще ж восьми нет?
– Мероприятие у нас, – пояснил бармен, – заказано. Геймеры сняли. Рубку по локальной сети устраивают.
– Во дают! – восхитился Анзор. – Раньше кафе для свадеб или поминок снимали, ну, там день рождения отметить, да. А теперь поиграться… Слушай, друг, нам буквально пять минут. Мы даже по коктейльчику закажем ради такого случая.
– Пять минут… – с сомнением покачал головой бармен, – ну ладно. Только чтоб не больше. Что принести?
– Мне «Б-52», – быстро сказал Анзор и бросил вопросительный взгляд на Даньку. Тот пожал плечами.
– Тогда два «Б-52», – подвел итог Анзор и потянул Даньку к столу.
На их страничке в разделе предложений красовалась короткая строчка. В ней было имя, номер телефона, электронный адрес и крупные цифры. Именно к цифрам и прилип Данькин взгляд. Это… был отпад. Он ошалело посмотрел на Анзора, потом вновь перевел взгляд на экран, затем протер глаза и ущипнул себя за тыльную сторону ладони.
– Да-а-а, дела-а-а, – растерянно протянул Анзор, – такого даже я не ожидал… А Тигран – три тысячи, да, – хохотнул он, но тут же вновь посерьезнел. – Что ж ты такого откопал, Данька?
– Так ты что, этого объявления еще не видел? – удивился тот.
– Нет, откуда… мне тот парень, что объявление размещал, sms прислал. Зайди на сайт, есть покупатель, да. Я весь вечер просидел как на иголках. Ты чего моду взял телефон отключать?
– Не знаю, – поежился Данька и снова уставился на экран. Впрочем, Анзор сделал то же самое. И как, скажите, было на него не смотреть, если там сияла совершенно нереальная цифра – 100 000 $.
Переговоры с покупателем взял на себя Анзор. Они договорились, что гонорар честно разделят пополам (для Даньки и половина была совершенной фантастикой, а от мысли о том, что надо будет договариваться с покупателем и потом ехать куда-то за деньгами, вернее, за деньжищами, ему вообще было как-то не по себе). Ради такого дела Анзор купил за сто пятьдесят рублей новую «симку» с пятью баксами на счете. Когда Данька спросил его, зачем это, тот солидно ответил:
– Понимаешь, как выяснилось, мы с тобой обладаем немалой ценностью, да. И поэтому надо предусмотреть всякие неожиданности. Судя по номеру телефона, покупатель отсюда. Следовательно, можно ждать неприятностей.
– Каких неприятностей? – не понял Данька.
– Ну, чтоб не кинули, да.
– Как это? – удивился Данька. – За что?
Анзор бросил на него снисходительный взгляд.
– Кидают не за что-то, потому что…
– Потому что?
– Потому что лох, – веско отрубил Анзор, – а лохов надо учить, да.
– Это почему это я лох? – вскинулся Данька.
– А вот потому и лох, – пояснил Анзор, – потому что считаешь, что тебя не могут кинуть. Вот приедем на встречу, а нас там раз – вещь отберут и ничего не заплатят, да.
– Он же сам цену назначил? Мы и не торговались даже. И потом, как это отберут? Мы обмен произведем в людном месте, чтобы если что – вой поднять, милицию звать…
– Вот-вот, – кивнул Анзор, – я же говорю, лох. В людном месте, – передразнил он Даньку, – а почем ты знаешь, что эти самые люди – не нанятые, да? Если у мужика есть такие деньги, что он может сотку косых баксов вот так запросто за всякую муть выложить, то нанять десяток-другой шкафов, чтобы были под рукой и толпу изображали, ему раз плюнуть. А то и вообще заранее выследить по телефонному звонку и еще на подходе зажать и отобрать, да. А милиции будешь ждать вообще до следующего понедельника. Вот прописку проверять – они тут как тут, – помянул он свою извечную проблему во взаимоотношениях с московскими стражами порядка, – а если что – так не дозовешься.
– И… что же делать? – несколько растерянно произнес Данька.
– Вот поэтому я «симку» и купил, – пояснил Анзор, – позвоним, договоримся и сразу выкинем, да. Чтоб не отследили. А встречу назначим где-нибудь на трассе, да. Чтобы в случае чего можно было между машин дернуть и адью, понятно?
– Понятно, – растерянно произнес Данька, который на самом деле от Анзоровых рассуждений только еще больше запутался.
– Чтоб ты без меня делал, – покровительственно хлопнул его по плечу Анзор. – Кстати, а поторговаться – это мысль, да. Если он начальную цену такую выставил, то, значит, его вполне можно раскрутить кусков на полтораста…
Звонить решили в обед из сквера.
– Главное, – веско сказал Анзор, – это говорить недолго. Минуту, может, две, да. А то засекут и отследят.
Они дождались, пока в сквере никого не осталось, затем Анзор вставил в свой телефон новую «симку», подсоединил гарнитуру «hands free» с двумя наушниками (ну, которая нужна для того, чтобы мобильник работал в виде радиоприемника), сунул один наушник Даньке, набрал номер и, откашлявшись, прижал трубку к уху.
Довольно долго никто не отвечал. Анзор уже хотел было дать отбой, но тут в наушнике зашуршало и вслед за этим раздался негромкий мужской голос:
– Алло…
– Э-э, – чуть севшим от волнения голосом начал Анзор, – я бы хотел поговорить с Артуром Александровичем.
– Минуточку… – ответила трубка. Анзор, воспользовавшись паузой, оторвал ее от уха (хотя зачем он там ее держал, наушник же…) и вытер внезапно вспотевший лоб. Данька облизал пересохшие от волнения губы.
– Я слушаю. – В голосе мужчины явственно ощущался какой-то акцент. Как потом вспоминал Данька, с таким же акцентом говорил и человек, первым взявший трубку.
– Я… по поводу того лота на «eBay», – чуть заикнувшись, начал Анзор.
– А-а, страница из Ипатьевской летописи. Вы очень своевременно разместили предложение, молодые люди, – рассмеялся Артур Александрович, – я как раз в прошлом месяце приобрел на аукционе тот самый список из собрания князей Юсуповых, о котором известно, что он без одной страницы. А тут мой поверенный сообщает мне, что кто-то выставил на «eBay» как раз недостающую страницу. Надеюсь, она в хорошем состоянии. Без повреждений и помарок?
– Да-да, конечно, – быстро закивал Анзор, как будто собеседник мог его видеть, – в отличном… ну, насколько это возможно для столь старой вещи, да. Но я бы хотел поговорить о цене.
– О цене? – удивился Артур Александрович, – мне казалось, что это более чем приличная цена. Особенно по сравнению с той, что назначили вы.
– Ну… да, конечно, – слегка стушевался Анзор, но тут же взял себя в руки, – только, сами понимаете, вещь уникальная… в единственном, можно сказать, экземпляре, да.
Трубка несколько мгновений помолчала, а затем Артур Александрович мягко, но непреклонно произнес:
– Молодые люди, здесь я диктую условия. Если вас не устраивает цена, что ж… ищите другого покупателя. Только прошу заметить, что ваша страничка никому, кроме обладателя этого списка Ипатьевской летописи, то есть меня, не нужна. И вы ее никому не продадите даже за значительно меньшую цену. Если честно, то и эта цена сильно завышена. Просто я очень обрадовался и не подумал… но поскольку у меня нет привычки менять свое решение… – он вновь помолчал, а затем все так же мягко спросил: – Ну так как, вы согласны на эту цену?
Анзор в который раз вытер пот и глухо произнес:
– Да.
– Прекрасно, тогда привезите ее…
– Нет, – вскинулся Анзор, – у нас есть свои условия.
– Вот как… – в голосе мужчины послышалась ирония, – и какие же?
– Обмен мы произведем послезавтра, в три часа дня, у нового выхода из метро «Маяковская». Ни в какие машины мы садиться не будем. Вы приносите деньги – мы проверяем и потом отдаем вам товар. Если нас что-то не устроит или покажется опасным, то мы к вам не подойдем, да. Так и знайте.
Мужчина несколько секунд помолчал. Причем Даньке показалось, что он просто боролся с приступом смеха.
– Ну что ж… если вам так будет удобнее – пожалуйста. Мне обязательно приходить одному или можно взять с собой шофера и юриста?
– А… юриста зачем? – удивился Анзор.
– Ну… вы так серьезно подходите к нашей сделке, что я тоже решил на всякий случай подстраховаться и взять с вас расписку о том, что деньги вы получили. А вдруг потом объявите в Интернете, что я вас обманул, денег не заплатил, а лот отобрал силой. И что мне тогда делать?
По мнению Даньки, этот Артур Александрович уже просто издевался над ними, но Анзор только важно кивнул:
– Ладно, берите.
– И еще, – продолжил Артур Александрович уже более серьезным тоном, – я требую, чтобы на сделке присутствовали все, кто имеет отношение к этому лоту.
– Все и будут, – подтвердил Анзор.
– Вы меня не поняли, – пояснил Артур Александрович, – я имею в виду не только тех, кто имеет право на долю в уплаченной сумме, но всех, кто знает о самом документе.
– А никто больше и не знает, – легкомысленно отозвался Анзор, – только мы двое… – и тут же испуганно дернулся. Сам же все уши прожужжал Даньке, что главное в деловых переговорах не выдать лишней информации, и вот на тебе, сам же и раскололся, что их всего двое…
– Хорошо, – ответил Артур Александрович. – Тогда я жду, – и дал отбой.
Анзор обессиленно опустил руку с телефоном.
– Да уж… я аж весь взмок. Ну, силен мужик. Как он меня обрезал, когда я попытался поднять цену?!
Данька молча кивнул. Хотя он и не принимал участия в разговоре, от волнения у него спина тоже была вся мокрая.
– Хорошо хоть иностранец попался, да. Больше вероятности, что не наколет, – рассудительно заметил Анзор, – хотя все равно расслабляться не стоит.
– Угу, – кивнул Данька и напомнил: – Анзор, ты говорил, что «симку» надо…
– Ну да, – встрепенулся Анзор, – сейчас… – он завозился, отсоединяя гарнитуру и снимая заднюю крышку мобильника, чтобы выщелкнуть «симку». – Все, линяем отсюда…
На следующий день они не пошли на лекции, а отправились по магазинам выбирать, что купят, когда получат деньги. Анзор сказал, что тратить их надо быстро. А то могут посадить «хвоста» и отобрать деньги на следующий день. То есть от хвоста он, конечно, оторвется, но береженого, как говорится, Бог бережет.
Сначала Анзор с видом наследного принца вперся в дорогой бутик и заставил продавцов попотеть, перемерив едва ли не полколлекции. А когда заморенные продавцы сквозь зубы поинтересовались финансовой состоятельностью покупателя, он небрежно сквозь зубы бросил:
– Заверните все, что я отложил. Я пришлю своего шофера.
Данька только восхищенно ахнул. Он бы так не смог, даже уже имея пятьдесят косых в кармане. Он так Анзору и сказал. А тот только самодовольно улыбнулся и наставительно заметил:
– Надо привыкать к обеспеченной жизни, да. Затем они прошвырнулись по Столешникову и окрестным переулочкам и часа через два вышли на Тверскую. Вот там Анзор развернулся по-крупному. Туфли, очки, сорочки, костюмы, джинсы, портфели для деловых бумаг и дорожные сумки, дорогие коньяки и сигары, трубки, запонки, перстни, ручки с золотыми перьями – все мелькало перед глазами Даньки нескончаемым потоком. И Анзор ориентировался во всем этом как рыба в воде. Судя по его размаху, он мог бы потратить за один день не сто тысяч баксов, а как минимум миллион…