– Наш «спецназ», – гордо произнес Викорски. – Почти настоящий. Ты ведь уже видел их в работе?
– Видел. Издали, – задумчиво отозвался Хеллард, наблюдая, как последние десантники исчезают в тени прохода. – У меня, знаешь ли, кабинетные дела…
– Тренируют их не хуже морской пехоты, – объяснил Дэн. – У нас спецподразделение одно, небольшое, для всяких непредвиденных ситуаций… как сейчас.
– Слушай, – перебил его Джонни. – А если кого-то из них…
Он не договорил, махнул рукой в воздухе, надеясь, что Викорски поймет.
– И в форму оденется?
– Не дрейфь, парень, все предусмотрено, – усмехнулся Даниэль. – Это не в первый раз. У каждого бойца датчик контроля, настроенный на индивидуальные параметры. По кораблю разрешено передвигаться только двойками. Не волнуйся, через пару часов ребята притащат его сюда… Почки отобьют, но не до смерти. Команда «брать живым» уже передана.
Но через пару часов спецназ никого из крейсера не вытащил. Десантники обшарили все судно, но не смогли отловить преступника. Взялись настойчиво и методично обследовать звездолет во второй раз.
Поначалу Викорски и Хеллард сидели рядом на травке, жарились под немилосердным июльским солнцем. Однако, когда спецназ приступил ко второму осмотру корабля, Джонни Хеллард оставил руководителя экспертно-криминалистической группы греться в одиночестве. Электромобиль развернул нос в сторону комплекса административных зданий. Джон вяло махнул рукой на прощание, сознавая, что они допустили ошибку. Только с похмелья эксперт-аналитик мог пойти на поводу у Викорски. Только с больной головой не сообразил проверить нужные цифры еще с утра.
Если уж пошла черная полоса – так она точно будет черной.
Самуэль Лючидо не стал попусту тратить время. Президент корпорации неспроста вызвал в офис в девятом часу утра. Видимо, Энди Хортону стало известно о попытке несанкционированного доступа в сеть.
Самуэль наскоро привел себя в порядок, хотя мешки под глазами скрыть было невозможно. Надел брюки и сорочку, галстук и пиджак проигнорировал. Какой смысл? Идет последний день. Или Хортон, или конкуренты «Сигмы». Лючидо не стал завтракать – пища не лезла в горло…
Мелодично пропела сигнализация флайера – машина опознала хозяина. Самуэль запрыгнул в кабину, резко дернул желтую спортивную «каплю» с места.
Чертова Вивьена! Из-за нее потерял все. Что же делать? Рассказать Хортону? В конце концов пока ничего страшного не произошло. Он еще не продал «Сигму». Может, и не надо было? Может, к лучшему? Рассказать обо всем Энди. Взять необходимую сумму в долг. У корпорации.
А Вивьена? Вивьена… Что стоят человеческие чувства, если от них так просто отказаться?
Есть ли они вообще, сильные положительные эмоции, чувства? Или в природе существуют только отрицательные? Боль. Ужас. Страх. Предательство. Ненависть…
Резкий порыв ветра бросил маленькую машину в сторону, опрокинул ее набок.
– Черт! – ругнулся человек в кабине, потными дрожащими пальцами нащупывая крепления ремней.
Щелчок. Самуэль почувствовал себя немного увереннее. Обида, горечь, злость не утихали.
– Так как же нам поступить, мистер Хортон?! – в сотый раз спросил Лючидо, пытаясь успокоиться.
Голова кружилась после неожиданного маневра спортивного флайера. Хорошо, что автомат так быстро убрал крен.
Рассказать или нет? Может, правильнее всего поступила Вивьена? Забирай то, что можешь забрать. Уноси ноги, исчезни. К чему рассказывать обо всем Хортону? Самуэль Лючидо может просто «раствориться в толпе». Где-то далеко отсюда появится человек с другим именем, внешне очень похожий на члена совета директоров «Сигмы». Но это лишь случайное совпадение. Ибо у человека будут другие документы. Иная жизнь…
От этих мыслей Самуэля отвлек тревожный зуммер. Он бросил испуганный взгляд на приборную панель и почувствовал, как желудок рвется наружу. Отказ автопилота! Машина вновь завалилась набок.
Лючидо вцепился холодеющими пальцами в штурвал, надеясь выправить полет маленького «жука». Машина начала медленно возвращаться к исходному, горизонтальному положению. Ее трясло. Вибрации передавались через корпус и кресло, но он, сжав зубы, тянул штурвал. Дрожь все усиливалась. От этой тряски картина перед глазами стала расплываться, дикая боль расколола черепную коробку.
Самуэль бросил управление, обхватил голову руками. И тут же почувствовал дыхание свежего ветра в кабине. Поток холодного воздуха принес облегчение. Лишь через мгновение ужас сковал тело ледяной коркой. «Кабина… оторвался колпак!»
Только теперь подсознание шепнуло ему: это приговор. Он даже знал – за что. И бесполезно кричать, спорить. Убеждать, что виноват в произошедшем не Самуэль Лючидо…
Все произошло быстро. Флайер перевернулся на полной скорости. Негромко щелкнули пристяжные ремни, отстреливая карабины.
Смешная кукла вывалилась из брюха маленькой желтой машины и, нелепо размахивая руками, рванулась навстречу земле.
Вернувшись в свой кабинет, Хеллард первым делом заказал статистические данные о количестве пищи, воды, кислорода, которые были загружены на корабль в момент старта. Затем получил со склада данные о том, сколько этого добра приняли с борта «Безупречного» после возвращения. Всего за четверть часа в его руках оказались цифры, позволяющие обычным вычитанием получить расход кислорода и пищи за время полета. Компонентов, без которых не выжили бы ни члены экипажа, ни «крот».
Дальнейшее не представляло никакого труда. Запросив дополнительные сведения с борта судна, проследив динамику изменения нескольких показателей и сопоставив всю полученную информацию с датами гибели членов экипажа, аналитик через час получил ответ, который должен был получить еще с утра: на борту крейсера «Безупречный» находились пять человек.
Поэтому, когда в середине дня в кабинете появился Даниэль Викорски, для личного доклада, Джон Хеллард бросил на руководителя экспертно-криминалистической группы лишь короткий взгляд. Он не стал задавать вопросы, так как не сомневался в результате. Да и лицо Викорски намекало на итог работы спецназа.
Хеллард молча передал Даниэлю распечатку с цифрами статистики. Викорски быстро пробежал глазами колонки цифр, ознакомился с выводами и бросил документ на стол.
– Никого там нет, – машинально, по инерции, произнес он. – Даже топливо слили из баков маневровых двигателей. Внутри смотрели. Нет там никого. Я ошибся…
Его плечи безвольно опустились.
Хеллард быстро шагнул к шкафу, открыл дверку и вынул бутылку виски. Плеснул жидкость в два стакана. Совсем чуть-чуть.
– Давай! – коротко бросил он.
Выпили молча. После длинной паузы Хеллард грустно вздохнул, выдал резюме:
– Надо родить другую идею, старина.
– Может, он все-таки успел сбежать?
– На Земле или там?
– На Земле не мог, в этом я уверен, – отрицательно помотал головой Даниэль.
– Но и в космосе тоже не мог – все катера на борту. Не было шестого человека, Дэн. Надо это признать, – пожал плечами Хеллард. – Пятеро! Ну, разве что некто, кому не требуются еда и воздух… робот DB-1? Не знаю ни одного случая, когда эта машина причинила бы вред людям… Программа задумана так, что обойти запрет невозможно. И вообще, подобная комбинация сложна даже для DB-1, хотя тактико-технические характеристики модели гораздо выше, чем у предшествующих разработок.
Викорски пошел к двери. Уже взявшись за ручку, развернулся:
– Был шестой, – упрямо повторил он. – Был. Не робот. Что, если… нечеловек?
Мороз пробежал по коже Хелларда. Ему вспомнился голос. Что-то древнее, пещерное, поднималось волной из подсознания.
– Кто? – прошептал он.
– Не-че-ло-век, – невозмутимо повторил Викорски. – Пришелец, например.
– А-а-а, – выдохнул Джон. – Лукошко с зелеными человечками… Прилетело, нагадило и скрылось. Вот хорошая идея, как раз для Хортона!
– Зря ты так, – обиделся Даниэль. Он перестал терроризировать дверную ручку и теперь нервно мял в руках бейсболку. – Подумал бы лучше над моими словами… У меня нюх.
Викорски аккуратно прикрыл за собой дверь. Хеллард долго смотрел ему вслед, наклонив голову, размышляя. Потом открыл папку с материалами.
Тело Самуэля Лючидо спасатели нашли быстро, только члену совета директоров уже не требовалось оказывать помощь. Многочисленные переломы, смещение позвонков в спине и шейном отделе, разрывы внутренних органов… Скорее всего, Лючидо умер в первые минуты после удара о землю.
Спортивный флайер упал в нескольких километрах от территории корпорации «Измерение "Сигма", совсем немного не дотянув до производственных площадок. Все, что могли сделать государственные службы – устранить пожар в лесополосе да убрать обломки летательного аппарата. И, конечно, передать останки несчастного похоронной команде.
Энди Хортон не полетел к месту падения желтой спортивной машины. Он мало интересовался последствиями аварии, был уверен – Лайонс Торелли сработал как нужно. Зону трагедии посетил Грег Маккинес, один из членов совета директоров корпорации.
Когда он, вернувшись с места событий, вошел в кабинет президента «Сигмы», там царила гробовая тишина. Несколько людей сидели в глубоких мягких креслах. Энди Хортон стоял чуть в стороне, спиной ко всем, задумчиво глядя в окно.
– Бортовая электроника, – тихо вымолвил Маккинес, словно отвечая на незаданный коллегами вопрос. – Шансов не было.
У Самуэля Лючидо не было шансов уцелеть в катастрофе. Разве что по воле Бога, если б тот захотел проявить какое-то внимание к судьбе человека, потерявшего свое место в жизни.
– И старина Лукаш в больнице, – нервно отозвался Эрих Крауц.
Он вытащил из коробки сигару, откусил кончик, закурил.
– Узнает, что пришла новая беда – как бы инфаркт не хватил… – закончил Крауц. – Одна неприятность за другой. Что за год выдался, Энди?
Президент корпорации «Измерение "Сигма" чуть заметно вздрогнул, повернулся к собравшимся, оглядел их.
– Что за год выдался… – тихо повторил он.
Шагнул к небольшому шкафчику в углу кабинета, вытащил оттуда плоскую бутылку и бокалы. Поставил их на столик, сам разлил жидкость янтарного цвета.
Члены совета директоров поднялись с мест.
– Какая трагедия, – пробормотал Грег Маккинес. Он еще не полностью отошел от увиденного на месте катастрофы. – Прямо на подлете к офису… Самуэль погиб на боевом посту, как герой.
Энди Хортон ничего не ответил, лишь поднес бокал к губам. Одним большим глотком протолкнул жидкость в себя. Постоял немного. Затем нажал клавишу на стационарном коммуникаторе:
– Мэри! – негромко позвал он. – Прошу подготовить официальное заявление для телевидения, прессы и родственников. Корпорация «Измерение "Сигма" возьмет на себя расходы по похоронам. Обеспечит пенсию семье погибшего. Мэри, документ занесите мне на визирование, я добавлю еще несколько слов.
Энди поставил бокал на столик, глянул на членов совета директоров. Больше никто не проронил ни звука, говорить о текущих делах было нелепо, а трагической смерти Лючидо Хортон все сказал. Кратко, но емко. Один за другим люди потянулись к выходу.
Когда посетители исчезли за дверью, Энди Хортон устало опустился в кресло. Откинул голову на мягкую спинку, прикрыл глаза.
– Чертовски трудный год… – прошептал он. – Смерть на смерти… Как же ты мог, Самуэль?
Президент корпорации посидел немного, потом тяжело поднялся, подошел к окну. Провел ладонью по стеклу.
– Остается только понять, – тихо добавил он. – Как это связано с «Безупречным»? Финансовые проблемы у Вивьены Лючидо начались много позже, чем крейсер ушел к звездам. И Дарюс Мажейка попытался влезть на космодром сейчас. Сейчас, а не полгода назад… Ищи, Викорски! Ищи, Хеллард! Я хочу знать, что произошло с кораблем. Кто или что убило экипаж крейсера?
Из бортжурнала экспедиции «Звезда на ладони»,
крейсер «Безупречный»
Запись сделана командиром корабля Джеем Роником 13 февраля 2038 года.
Это мой последний полет в должности командира корабля. После такого провала, как в экспедиции «Звезда на ладони», следует разрядить бластер себе в висок.
Я ошибся в тот момент, когда не направил звездолет обратно к Земле, после смерти Мела Симпсона. Должен был еще тогда почувствовать: карты легли не так. Начиная с гибели штурмана, передо мной была возможность выбора. Вернуться или продолжать полет? Зная, сколь важен для «Сигмы» крейсер, я сделал неверный шаг.
Сегодня произошла очередная трагедия. Хочется написать – ужасная, это слово стало привычным для нас. Пострадал Игорь Поляков, он получил ожог более тридцати процентов кожи.
Связи с Землей по-прежнему нет. Властью, данной мне корпорацией «Измерение "Сигма", принимаю решение прервать тест-полет. Мы возвращаемся. Лео Шмейхер неотлучно находится возле Полякова, автоматическая система лечения неспособна сохранить жизнь Игоря.
Постараюсь спасти хотя бы оставшуюся часть экипажа.
Техническая информация,
скачанная из памяти корабельного мозга.
Данные верифицированы и обработаны
экспертно-криминалистической группой
под руководством Даниэля Викорски.
Дата: 13 февраля 2038 года.
Тема: Игорь Поляков, инженер связи и бортовых вычислительных систем. Травмы, несовместимые с жизнью.
Содержание: 23 часа 01 минута. Взрыв баллона с окислителем. Многочисленные ожоги верхней части тела. Паралич дыхания. Через несколько минут после этого – информационная перегрузка автоматического лечебного комплекса. Срочное вмешательство Лео Шмейхера спасло пациента (Уточнение Д. Викорски: врач-автомат «не выдержал» потока данных, не сумел рассчитать схему лечения. По всем базовым показателям, пациент был мертв. Вывести его из кризиса известными методами не представлялось возможным). С этого момента жизнь Игоря Полякова поддерживалась только врачом экспедиции. Гемофильтрация требовала непрерывного контроля со стороны Лео Шмейхера.
Пояснение Даниэля Викорски: Джон, ты просил не делать никаких выводов, давать только факты. Даю факты.
Парень просто не вовремя оказался рядом с дефектным баллоном. Что? Какого черта? Вот и я хочу спросить: какого черта?! Вероятность деструкции баллона составляет 0,1-0,2 процента, согласно техническому паспорту. В корпусе оказалась какая-то каверна в доли микрона! Вероятность разрыва в присутствии человека практически нулевая. Стойки расположены на нижних палубах крейсера, в зоне силовых установок, точнее, неподалеку от этой зоны. Окислитель необходим для работы маневровых двигателей.
Что в этом месте делал Игорь? Проверял выносные терминалы главного корабельного центра, будь они неладны! Везде датчики, терминалы! Информация должна была идти сплошным потоком, чтобы контролировать все показатели. Вот и доконтролировались…
Хеллард отложил папку в сторону и подошел к окну. Задумчиво поглядел на надкушенный желтый блин, временами вылезавший из туч.
«Нечеловек», – повторил он слова Викорски. «Если предположить, что за всеми случайностями стоит чья-то злая воля, то… Нечеловек…» В лукошки с зелеными пришельцами Хеллард не верил с детства. Он вернулся к столу.
Ожог более тридцати процентов кожи. Лео Шмейхер спас жизнь Полякову, вовремя отключив автоматический лечебный комплекс, не рассчитанный на подобную информационную перегрузку. По всем правилам медицины инженер должен был умереть, сразу, в первые минуты после трагедии.
Но Лео боролся. Проводил детоксикацию, выращивал в синтезаторе кожу. Он боролся, и четверо суток пациент продолжал жить, вопреки правилам. Не умирал, пока рядом был Лео Шмейхер. А потом, спустя четыре дня, Лео, который все время держался на стимуляторах, от усталости перепутал шприц. «Вкатил» в вену, себе, лекарство, ставшее смертельным ядом.
От усталости?
Джон Хеллард закрыл папку. Думать о деле «Безупречного» он не мог. События – все, что произошли – представлялись ему безупречной цепью логических несуразностей. Нелепых ошибок, каждая из которых могла бы произойти один раз в сто лет…
Выйдя на улицу, аналитик зябко поежился, поднял воротник легкой куртки. Дул сильный ветер, черные тучи набегали на диск Луны. Природа словно забыла, что на календаре середина лета. К тому же собирался дождь. «Лучше бы дождь прошел днем, – отстраненно подумал Хеллард. – Днем, когда мы жарились возле "Безупречного", еще надеясь быстро найти разгадку проблемы».
Покинув территорию «Сигмы», Джон не прыгнул в такси, несмотря на холод. Он хотел непременно прогуляться пешком. Проветрить мозги и придать мыслям хоть какое-то подобие стройности.
…Один раз в сто лет… А если таких неприятностей, или, попросту говоря, нелепостей, трагических нелепостей – не одна, а несколько? Если не верить в лукошко с зелеными человечками? Тогда что?
С этим вопросом в голове – застрявшим, как заноза – он тащился по пустым темным улицам. Вскоре на мостовой заблестели первые капли дождя, а когда бо#льшая часть дороги осталась позади – хлынул сильный ливень. Хеллард, чтобы поскорее добраться до квартиры и высушить мокрые туфли, все же прыгнул в электромобиль, пришедший по вызову.
От раздумий не избавили уютный полумрак комнаты и любимый махровый халат. Джон машинально проглотил ужин и уселся в кресло. Несколько сигарет, выкуренных под спокойную классическую музыку, и в голове эксперта-аналитика начал вырисовываться ответ, который с каждой минутой нравился ему все меньше и меньше.
Хеллард не заметил, как задремал в кресле под жалобные звуки саксофона…
…Он шел по коридорам звездолета и нутром чувствовал притаившуюся где-то здесь, в стенах машинного отсека, опасность. Казалось, переборки внимательно следили за каждым его шагом. Пол едва заметно подрагивал под ногами, затаившись, выжидая малейшей ошибки – готовясь сбить с ног, нанести роковой удар… Или это нервы? Нет! Не расслабляться!
Он не верил, что действительно возникла какая-то проблема с интерфейсом контроля грузовой палубы. Скорее уж, тут ждет что-то вроде удара током… или камеры декомпрессии? Что будет на этот раз? Не вовремя захлопнувшаяся переходная дверь? Створка грузового люка под ногами? Он на миг содрогнулся, представив картину…
Пол уходит из-под ног! Человек падает – вниз – сквозь горизонты. Глаза выпучены от ужаса, рот перекошен в крике… Потом – удар! Противный хруст позвоночника. Жуткая боль, яростное пламя заливает тело изнутри. И смех где-то вдали. Нет! Вокруг! Торжествующий смех… Потом – тишина.
Стоп! Надо просто быть очень внимательным. Теперь, когда до разгадки осталось всего полшага, даже меньше – он уверен в этом – глупо умирать. Нет! Умереть нельзя, нет у него такого права. Иначе следом будут другие, много других…
Надо просто быть очень внимательным. Не трогать провода, не лезть проверять датчики в шлюзах, вот и ответ. В конце концов он, лучший выпускник курса, и, кроме всего прочего, отличный хакер, – сумел прочитать то, что не смогли найти в бортовой системе другие.
Осталось немного: докопаться до «старта» – дня, с которого все началось. Вернуть… Ведь поначалу этого в системе не наблюдалось. Поначалу все шло нормально, так, как и должно. Надо просто быть внимательным, понять, с чего начались проблемы. А потом, когда разгадка окажется в руках… это как тумблер переключить.
Через миг что-то тихо щелкнуло сбоку, слева от него, почти рядом с головой. Человек инстинктивно отшатнулся в сторону, сделал несколько быстрых шагов вбок, видя густую волну. «Отку… дааа…»
Инженер не успел удивиться. Струя едкого окислителя окатила, с головы до пояса. Сердце вмиг стало огромным, ребра не вынесли давления, уступая мощи рвущегося из груди сгустка крови. Каждый удар внутри отдавался нечеловеческой болью. Впрочем, сердце уже не билось. Страшной болью внутри умиравшего мозга отдавалась память о том, как билось оно когда-то.
Он кричал, но не слышал звуков. Хотел открыть рот, чтобы отчаяный призыв услышали все, но рта уже не было. Как не было глаз. И лица. И кожи. Только крик жил где-то внутри, а потом огонь жадно поглотил сознание.
– А-а-а! Аа-аа! Аааа! – вопил человек.
Катавшийся по полу человек, который пытался найти собственные глаза. Лишь потом, чуть позже, Хеллард понял: это был сон. Темно в комнате не потому, что у Джона больше нет зрачков. Заботливый автомат погасил верхнее освещение, как только хозяин дома уснул.
Руки тряслись, когда Хеллард зажигал верхнюю люстру. Он не помнил, с какого раза сумел нажать на мерцавшую в темноте полоску выключателя. Вспыхнул свет, из зеркала посмотрел седой старик. Хеллард поднял ладони к лицу. Черные, сожженные руки. Откуда волосы на голове?
Бр-р-р! Усилием воли Джон «стряхнул» наваждение. Провел ладонью по глазам – и лишь тогда нашел в зеркале отражение молодого, крепкого и вполне здорового мужика.
– Видел. Издали, – задумчиво отозвался Хеллард, наблюдая, как последние десантники исчезают в тени прохода. – У меня, знаешь ли, кабинетные дела…
– Тренируют их не хуже морской пехоты, – объяснил Дэн. – У нас спецподразделение одно, небольшое, для всяких непредвиденных ситуаций… как сейчас.
– Слушай, – перебил его Джонни. – А если кого-то из них…
Он не договорил, махнул рукой в воздухе, надеясь, что Викорски поймет.
– И в форму оденется?
– Не дрейфь, парень, все предусмотрено, – усмехнулся Даниэль. – Это не в первый раз. У каждого бойца датчик контроля, настроенный на индивидуальные параметры. По кораблю разрешено передвигаться только двойками. Не волнуйся, через пару часов ребята притащат его сюда… Почки отобьют, но не до смерти. Команда «брать живым» уже передана.
Но через пару часов спецназ никого из крейсера не вытащил. Десантники обшарили все судно, но не смогли отловить преступника. Взялись настойчиво и методично обследовать звездолет во второй раз.
Поначалу Викорски и Хеллард сидели рядом на травке, жарились под немилосердным июльским солнцем. Однако, когда спецназ приступил ко второму осмотру корабля, Джонни Хеллард оставил руководителя экспертно-криминалистической группы греться в одиночестве. Электромобиль развернул нос в сторону комплекса административных зданий. Джон вяло махнул рукой на прощание, сознавая, что они допустили ошибку. Только с похмелья эксперт-аналитик мог пойти на поводу у Викорски. Только с больной головой не сообразил проверить нужные цифры еще с утра.
Если уж пошла черная полоса – так она точно будет черной.
Самуэль Лючидо не стал попусту тратить время. Президент корпорации неспроста вызвал в офис в девятом часу утра. Видимо, Энди Хортону стало известно о попытке несанкционированного доступа в сеть.
Самуэль наскоро привел себя в порядок, хотя мешки под глазами скрыть было невозможно. Надел брюки и сорочку, галстук и пиджак проигнорировал. Какой смысл? Идет последний день. Или Хортон, или конкуренты «Сигмы». Лючидо не стал завтракать – пища не лезла в горло…
Мелодично пропела сигнализация флайера – машина опознала хозяина. Самуэль запрыгнул в кабину, резко дернул желтую спортивную «каплю» с места.
Чертова Вивьена! Из-за нее потерял все. Что же делать? Рассказать Хортону? В конце концов пока ничего страшного не произошло. Он еще не продал «Сигму». Может, и не надо было? Может, к лучшему? Рассказать обо всем Энди. Взять необходимую сумму в долг. У корпорации.
А Вивьена? Вивьена… Что стоят человеческие чувства, если от них так просто отказаться?
Есть ли они вообще, сильные положительные эмоции, чувства? Или в природе существуют только отрицательные? Боль. Ужас. Страх. Предательство. Ненависть…
Резкий порыв ветра бросил маленькую машину в сторону, опрокинул ее набок.
– Черт! – ругнулся человек в кабине, потными дрожащими пальцами нащупывая крепления ремней.
Щелчок. Самуэль почувствовал себя немного увереннее. Обида, горечь, злость не утихали.
– Так как же нам поступить, мистер Хортон?! – в сотый раз спросил Лючидо, пытаясь успокоиться.
Голова кружилась после неожиданного маневра спортивного флайера. Хорошо, что автомат так быстро убрал крен.
Рассказать или нет? Может, правильнее всего поступила Вивьена? Забирай то, что можешь забрать. Уноси ноги, исчезни. К чему рассказывать обо всем Хортону? Самуэль Лючидо может просто «раствориться в толпе». Где-то далеко отсюда появится человек с другим именем, внешне очень похожий на члена совета директоров «Сигмы». Но это лишь случайное совпадение. Ибо у человека будут другие документы. Иная жизнь…
От этих мыслей Самуэля отвлек тревожный зуммер. Он бросил испуганный взгляд на приборную панель и почувствовал, как желудок рвется наружу. Отказ автопилота! Машина вновь завалилась набок.
Лючидо вцепился холодеющими пальцами в штурвал, надеясь выправить полет маленького «жука». Машина начала медленно возвращаться к исходному, горизонтальному положению. Ее трясло. Вибрации передавались через корпус и кресло, но он, сжав зубы, тянул штурвал. Дрожь все усиливалась. От этой тряски картина перед глазами стала расплываться, дикая боль расколола черепную коробку.
Самуэль бросил управление, обхватил голову руками. И тут же почувствовал дыхание свежего ветра в кабине. Поток холодного воздуха принес облегчение. Лишь через мгновение ужас сковал тело ледяной коркой. «Кабина… оторвался колпак!»
Только теперь подсознание шепнуло ему: это приговор. Он даже знал – за что. И бесполезно кричать, спорить. Убеждать, что виноват в произошедшем не Самуэль Лючидо…
Все произошло быстро. Флайер перевернулся на полной скорости. Негромко щелкнули пристяжные ремни, отстреливая карабины.
Смешная кукла вывалилась из брюха маленькой желтой машины и, нелепо размахивая руками, рванулась навстречу земле.
Вернувшись в свой кабинет, Хеллард первым делом заказал статистические данные о количестве пищи, воды, кислорода, которые были загружены на корабль в момент старта. Затем получил со склада данные о том, сколько этого добра приняли с борта «Безупречного» после возвращения. Всего за четверть часа в его руках оказались цифры, позволяющие обычным вычитанием получить расход кислорода и пищи за время полета. Компонентов, без которых не выжили бы ни члены экипажа, ни «крот».
Дальнейшее не представляло никакого труда. Запросив дополнительные сведения с борта судна, проследив динамику изменения нескольких показателей и сопоставив всю полученную информацию с датами гибели членов экипажа, аналитик через час получил ответ, который должен был получить еще с утра: на борту крейсера «Безупречный» находились пять человек.
Поэтому, когда в середине дня в кабинете появился Даниэль Викорски, для личного доклада, Джон Хеллард бросил на руководителя экспертно-криминалистической группы лишь короткий взгляд. Он не стал задавать вопросы, так как не сомневался в результате. Да и лицо Викорски намекало на итог работы спецназа.
Хеллард молча передал Даниэлю распечатку с цифрами статистики. Викорски быстро пробежал глазами колонки цифр, ознакомился с выводами и бросил документ на стол.
– Никого там нет, – машинально, по инерции, произнес он. – Даже топливо слили из баков маневровых двигателей. Внутри смотрели. Нет там никого. Я ошибся…
Его плечи безвольно опустились.
Хеллард быстро шагнул к шкафу, открыл дверку и вынул бутылку виски. Плеснул жидкость в два стакана. Совсем чуть-чуть.
– Давай! – коротко бросил он.
Выпили молча. После длинной паузы Хеллард грустно вздохнул, выдал резюме:
– Надо родить другую идею, старина.
– Может, он все-таки успел сбежать?
– На Земле или там?
– На Земле не мог, в этом я уверен, – отрицательно помотал головой Даниэль.
– Но и в космосе тоже не мог – все катера на борту. Не было шестого человека, Дэн. Надо это признать, – пожал плечами Хеллард. – Пятеро! Ну, разве что некто, кому не требуются еда и воздух… робот DB-1? Не знаю ни одного случая, когда эта машина причинила бы вред людям… Программа задумана так, что обойти запрет невозможно. И вообще, подобная комбинация сложна даже для DB-1, хотя тактико-технические характеристики модели гораздо выше, чем у предшествующих разработок.
Викорски пошел к двери. Уже взявшись за ручку, развернулся:
– Был шестой, – упрямо повторил он. – Был. Не робот. Что, если… нечеловек?
Мороз пробежал по коже Хелларда. Ему вспомнился голос. Что-то древнее, пещерное, поднималось волной из подсознания.
– Кто? – прошептал он.
– Не-че-ло-век, – невозмутимо повторил Викорски. – Пришелец, например.
– А-а-а, – выдохнул Джон. – Лукошко с зелеными человечками… Прилетело, нагадило и скрылось. Вот хорошая идея, как раз для Хортона!
– Зря ты так, – обиделся Даниэль. Он перестал терроризировать дверную ручку и теперь нервно мял в руках бейсболку. – Подумал бы лучше над моими словами… У меня нюх.
Викорски аккуратно прикрыл за собой дверь. Хеллард долго смотрел ему вслед, наклонив голову, размышляя. Потом открыл папку с материалами.
Тело Самуэля Лючидо спасатели нашли быстро, только члену совета директоров уже не требовалось оказывать помощь. Многочисленные переломы, смещение позвонков в спине и шейном отделе, разрывы внутренних органов… Скорее всего, Лючидо умер в первые минуты после удара о землю.
Спортивный флайер упал в нескольких километрах от территории корпорации «Измерение "Сигма", совсем немного не дотянув до производственных площадок. Все, что могли сделать государственные службы – устранить пожар в лесополосе да убрать обломки летательного аппарата. И, конечно, передать останки несчастного похоронной команде.
Энди Хортон не полетел к месту падения желтой спортивной машины. Он мало интересовался последствиями аварии, был уверен – Лайонс Торелли сработал как нужно. Зону трагедии посетил Грег Маккинес, один из членов совета директоров корпорации.
Когда он, вернувшись с места событий, вошел в кабинет президента «Сигмы», там царила гробовая тишина. Несколько людей сидели в глубоких мягких креслах. Энди Хортон стоял чуть в стороне, спиной ко всем, задумчиво глядя в окно.
– Бортовая электроника, – тихо вымолвил Маккинес, словно отвечая на незаданный коллегами вопрос. – Шансов не было.
У Самуэля Лючидо не было шансов уцелеть в катастрофе. Разве что по воле Бога, если б тот захотел проявить какое-то внимание к судьбе человека, потерявшего свое место в жизни.
– И старина Лукаш в больнице, – нервно отозвался Эрих Крауц.
Он вытащил из коробки сигару, откусил кончик, закурил.
– Узнает, что пришла новая беда – как бы инфаркт не хватил… – закончил Крауц. – Одна неприятность за другой. Что за год выдался, Энди?
Президент корпорации «Измерение "Сигма" чуть заметно вздрогнул, повернулся к собравшимся, оглядел их.
– Что за год выдался… – тихо повторил он.
Шагнул к небольшому шкафчику в углу кабинета, вытащил оттуда плоскую бутылку и бокалы. Поставил их на столик, сам разлил жидкость янтарного цвета.
Члены совета директоров поднялись с мест.
– Какая трагедия, – пробормотал Грег Маккинес. Он еще не полностью отошел от увиденного на месте катастрофы. – Прямо на подлете к офису… Самуэль погиб на боевом посту, как герой.
Энди Хортон ничего не ответил, лишь поднес бокал к губам. Одним большим глотком протолкнул жидкость в себя. Постоял немного. Затем нажал клавишу на стационарном коммуникаторе:
– Мэри! – негромко позвал он. – Прошу подготовить официальное заявление для телевидения, прессы и родственников. Корпорация «Измерение "Сигма" возьмет на себя расходы по похоронам. Обеспечит пенсию семье погибшего. Мэри, документ занесите мне на визирование, я добавлю еще несколько слов.
Энди поставил бокал на столик, глянул на членов совета директоров. Больше никто не проронил ни звука, говорить о текущих делах было нелепо, а трагической смерти Лючидо Хортон все сказал. Кратко, но емко. Один за другим люди потянулись к выходу.
Когда посетители исчезли за дверью, Энди Хортон устало опустился в кресло. Откинул голову на мягкую спинку, прикрыл глаза.
– Чертовски трудный год… – прошептал он. – Смерть на смерти… Как же ты мог, Самуэль?
Президент корпорации посидел немного, потом тяжело поднялся, подошел к окну. Провел ладонью по стеклу.
– Остается только понять, – тихо добавил он. – Как это связано с «Безупречным»? Финансовые проблемы у Вивьены Лючидо начались много позже, чем крейсер ушел к звездам. И Дарюс Мажейка попытался влезть на космодром сейчас. Сейчас, а не полгода назад… Ищи, Викорски! Ищи, Хеллард! Я хочу знать, что произошло с кораблем. Кто или что убило экипаж крейсера?
Из бортжурнала экспедиции «Звезда на ладони»,
крейсер «Безупречный»
Запись сделана командиром корабля Джеем Роником 13 февраля 2038 года.
Это мой последний полет в должности командира корабля. После такого провала, как в экспедиции «Звезда на ладони», следует разрядить бластер себе в висок.
Я ошибся в тот момент, когда не направил звездолет обратно к Земле, после смерти Мела Симпсона. Должен был еще тогда почувствовать: карты легли не так. Начиная с гибели штурмана, передо мной была возможность выбора. Вернуться или продолжать полет? Зная, сколь важен для «Сигмы» крейсер, я сделал неверный шаг.
Сегодня произошла очередная трагедия. Хочется написать – ужасная, это слово стало привычным для нас. Пострадал Игорь Поляков, он получил ожог более тридцати процентов кожи.
Связи с Землей по-прежнему нет. Властью, данной мне корпорацией «Измерение "Сигма", принимаю решение прервать тест-полет. Мы возвращаемся. Лео Шмейхер неотлучно находится возле Полякова, автоматическая система лечения неспособна сохранить жизнь Игоря.
Постараюсь спасти хотя бы оставшуюся часть экипажа.
Техническая информация,
скачанная из памяти корабельного мозга.
Данные верифицированы и обработаны
экспертно-криминалистической группой
под руководством Даниэля Викорски.
Дата: 13 февраля 2038 года.
Тема: Игорь Поляков, инженер связи и бортовых вычислительных систем. Травмы, несовместимые с жизнью.
Содержание: 23 часа 01 минута. Взрыв баллона с окислителем. Многочисленные ожоги верхней части тела. Паралич дыхания. Через несколько минут после этого – информационная перегрузка автоматического лечебного комплекса. Срочное вмешательство Лео Шмейхера спасло пациента (Уточнение Д. Викорски: врач-автомат «не выдержал» потока данных, не сумел рассчитать схему лечения. По всем базовым показателям, пациент был мертв. Вывести его из кризиса известными методами не представлялось возможным). С этого момента жизнь Игоря Полякова поддерживалась только врачом экспедиции. Гемофильтрация требовала непрерывного контроля со стороны Лео Шмейхера.
Пояснение Даниэля Викорски: Джон, ты просил не делать никаких выводов, давать только факты. Даю факты.
Парень просто не вовремя оказался рядом с дефектным баллоном. Что? Какого черта? Вот и я хочу спросить: какого черта?! Вероятность деструкции баллона составляет 0,1-0,2 процента, согласно техническому паспорту. В корпусе оказалась какая-то каверна в доли микрона! Вероятность разрыва в присутствии человека практически нулевая. Стойки расположены на нижних палубах крейсера, в зоне силовых установок, точнее, неподалеку от этой зоны. Окислитель необходим для работы маневровых двигателей.
Что в этом месте делал Игорь? Проверял выносные терминалы главного корабельного центра, будь они неладны! Везде датчики, терминалы! Информация должна была идти сплошным потоком, чтобы контролировать все показатели. Вот и доконтролировались…
Хеллард отложил папку в сторону и подошел к окну. Задумчиво поглядел на надкушенный желтый блин, временами вылезавший из туч.
«Нечеловек», – повторил он слова Викорски. «Если предположить, что за всеми случайностями стоит чья-то злая воля, то… Нечеловек…» В лукошки с зелеными пришельцами Хеллард не верил с детства. Он вернулся к столу.
Ожог более тридцати процентов кожи. Лео Шмейхер спас жизнь Полякову, вовремя отключив автоматический лечебный комплекс, не рассчитанный на подобную информационную перегрузку. По всем правилам медицины инженер должен был умереть, сразу, в первые минуты после трагедии.
Но Лео боролся. Проводил детоксикацию, выращивал в синтезаторе кожу. Он боролся, и четверо суток пациент продолжал жить, вопреки правилам. Не умирал, пока рядом был Лео Шмейхер. А потом, спустя четыре дня, Лео, который все время держался на стимуляторах, от усталости перепутал шприц. «Вкатил» в вену, себе, лекарство, ставшее смертельным ядом.
От усталости?
Джон Хеллард закрыл папку. Думать о деле «Безупречного» он не мог. События – все, что произошли – представлялись ему безупречной цепью логических несуразностей. Нелепых ошибок, каждая из которых могла бы произойти один раз в сто лет…
Выйдя на улицу, аналитик зябко поежился, поднял воротник легкой куртки. Дул сильный ветер, черные тучи набегали на диск Луны. Природа словно забыла, что на календаре середина лета. К тому же собирался дождь. «Лучше бы дождь прошел днем, – отстраненно подумал Хеллард. – Днем, когда мы жарились возле "Безупречного", еще надеясь быстро найти разгадку проблемы».
Покинув территорию «Сигмы», Джон не прыгнул в такси, несмотря на холод. Он хотел непременно прогуляться пешком. Проветрить мозги и придать мыслям хоть какое-то подобие стройности.
…Один раз в сто лет… А если таких неприятностей, или, попросту говоря, нелепостей, трагических нелепостей – не одна, а несколько? Если не верить в лукошко с зелеными человечками? Тогда что?
С этим вопросом в голове – застрявшим, как заноза – он тащился по пустым темным улицам. Вскоре на мостовой заблестели первые капли дождя, а когда бо#льшая часть дороги осталась позади – хлынул сильный ливень. Хеллард, чтобы поскорее добраться до квартиры и высушить мокрые туфли, все же прыгнул в электромобиль, пришедший по вызову.
От раздумий не избавили уютный полумрак комнаты и любимый махровый халат. Джон машинально проглотил ужин и уселся в кресло. Несколько сигарет, выкуренных под спокойную классическую музыку, и в голове эксперта-аналитика начал вырисовываться ответ, который с каждой минутой нравился ему все меньше и меньше.
Хеллард не заметил, как задремал в кресле под жалобные звуки саксофона…
…Он шел по коридорам звездолета и нутром чувствовал притаившуюся где-то здесь, в стенах машинного отсека, опасность. Казалось, переборки внимательно следили за каждым его шагом. Пол едва заметно подрагивал под ногами, затаившись, выжидая малейшей ошибки – готовясь сбить с ног, нанести роковой удар… Или это нервы? Нет! Не расслабляться!
Он не верил, что действительно возникла какая-то проблема с интерфейсом контроля грузовой палубы. Скорее уж, тут ждет что-то вроде удара током… или камеры декомпрессии? Что будет на этот раз? Не вовремя захлопнувшаяся переходная дверь? Створка грузового люка под ногами? Он на миг содрогнулся, представив картину…
Пол уходит из-под ног! Человек падает – вниз – сквозь горизонты. Глаза выпучены от ужаса, рот перекошен в крике… Потом – удар! Противный хруст позвоночника. Жуткая боль, яростное пламя заливает тело изнутри. И смех где-то вдали. Нет! Вокруг! Торжествующий смех… Потом – тишина.
Стоп! Надо просто быть очень внимательным. Теперь, когда до разгадки осталось всего полшага, даже меньше – он уверен в этом – глупо умирать. Нет! Умереть нельзя, нет у него такого права. Иначе следом будут другие, много других…
Надо просто быть очень внимательным. Не трогать провода, не лезть проверять датчики в шлюзах, вот и ответ. В конце концов он, лучший выпускник курса, и, кроме всего прочего, отличный хакер, – сумел прочитать то, что не смогли найти в бортовой системе другие.
Осталось немного: докопаться до «старта» – дня, с которого все началось. Вернуть… Ведь поначалу этого в системе не наблюдалось. Поначалу все шло нормально, так, как и должно. Надо просто быть внимательным, понять, с чего начались проблемы. А потом, когда разгадка окажется в руках… это как тумблер переключить.
Через миг что-то тихо щелкнуло сбоку, слева от него, почти рядом с головой. Человек инстинктивно отшатнулся в сторону, сделал несколько быстрых шагов вбок, видя густую волну. «Отку… дааа…»
Инженер не успел удивиться. Струя едкого окислителя окатила, с головы до пояса. Сердце вмиг стало огромным, ребра не вынесли давления, уступая мощи рвущегося из груди сгустка крови. Каждый удар внутри отдавался нечеловеческой болью. Впрочем, сердце уже не билось. Страшной болью внутри умиравшего мозга отдавалась память о том, как билось оно когда-то.
Он кричал, но не слышал звуков. Хотел открыть рот, чтобы отчаяный призыв услышали все, но рта уже не было. Как не было глаз. И лица. И кожи. Только крик жил где-то внутри, а потом огонь жадно поглотил сознание.
– А-а-а! Аа-аа! Аааа! – вопил человек.
Катавшийся по полу человек, который пытался найти собственные глаза. Лишь потом, чуть позже, Хеллард понял: это был сон. Темно в комнате не потому, что у Джона больше нет зрачков. Заботливый автомат погасил верхнее освещение, как только хозяин дома уснул.
Руки тряслись, когда Хеллард зажигал верхнюю люстру. Он не помнил, с какого раза сумел нажать на мерцавшую в темноте полоску выключателя. Вспыхнул свет, из зеркала посмотрел седой старик. Хеллард поднял ладони к лицу. Черные, сожженные руки. Откуда волосы на голове?
Бр-р-р! Усилием воли Джон «стряхнул» наваждение. Провел ладонью по глазам – и лишь тогда нашел в зеркале отражение молодого, крепкого и вполне здорового мужика.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента