Романова Елена. Блок-пост

Елена Борисовна Романова
 
блок-пост

Глава 1. Новые надежды.

 
   Мария Ивановна сидела в прескверном настроении. А ведь ехала сюда из глухой деревни Архангельской области и видела себя богатой наследницей: на шикарной вилле, окруженной толпой поклонников, в дорогом лимузине с личным шофером. Ее надежды на тетушкино богатство оказались призрачными. После оплаты долгов денег хватила на темную однокомнатную коморку в самом безобразном районе большого города.
   Марию Ивановну, незамужнюю учительницу тридцати с небольшим лет, ее жизнь в России, в общем, устраивала. Работу она свою любила, начальство не придиралось, родители учеников ее очень уважали, а дети просто бегали по пятам за своей учительницей. За границу она не рвалась.
   Но ее мать просто не оставила дочери не единого шанса. Ибо откажись она от такого блестящего предприятия, он бы только опозорила свою мать, которая собственноручно оформляла выездные документы, своими ногами бегала по посольствам, и всех кто хлопотал за нее.
   – Что толку знать четыре иностранных языка и сидеть в своей деревне,- любила повторять мамина подруга.
   Они же не знали, что любезная тетушка прокутила все свое состояние, и что все ее родственники отказались от наследства, чтобы не платить огромные долги усопшей.
   Вот и выписали из России дурочку.
   В качестве богатой наследницы Мария чувствовала себя крайне неуютно. Девушке приходилось посещать чуть ли не в обязательном порядке различные сборища полусвета, которые в России назывались модным словом тусовка. Там было довольно скучно: разговоры велись в основном вокруг подробностей интимной жизни известных людей: кто на ком женится, кто с кем разводиться, как зовут чью-то любовницу, подробностей финансовых махинаций. Все сопровождалось таким обилием непристойных и пошлых подробностей – казалось, все эти люди старались доказать все миру, а главное самим себе, что все остальные такие же праздные и порочные. Причем постоянные посетители таких увеселительных собраний, независимо от их возраста и пола, отличались крайним невежеством в самых элементарных вопросах.
   Например, дама лет сорока в течение часа вспоминала, в какой части света находится их страна. Спортивного вида юноша до хрипоты спорил со своим отцом, выясняя интересный вопрос: кто появился раньше – древние греки или древние римляне. Девицу лет двадцати, считавшую себя великим знатоком и ценителем музыки всех времен и направлений, имена Моцарта и Гайдна повергали в уныние. Бедняжка надрывала слабенький умишко, тщетно пытаясь вспомнить, в какой рок-группе они выступали и на какой студии записали свой первый диск. И даже четырнадцатилетняя ученица престижного пансионата с трудом изображала химическую формулу воды. Эти люди были не просто уверены, а прямо-таки убеждены, что хлеб растет на деревьях, овощи, фрукты и грибы в баночках и красивых упаковках прямо в подсобных помещениях супермаркетов.
   Мария Ивановна была явно чужая на этом празднике жизни – женщины ее ненавидели за ум, красоту и утонченный вкус, а мужчины откровенно побаивались за те же самые качества. Чтобы обмануть такую женщину, втереться к ней в доверие, им бы пришлось потрудиться. Только самые отчаянные альфонсы осмеливались предложить ей свои услуги. Но успеха никто из них не добился. У Марии эти накаченные мальчики с интеллектом в одну извилину вызывали стойкое отвращение.
   Потом девушку стали осаждать кредиторы, досаждая тетушкиными долговыми расписками, угрожая тюремным заключением. Дамы полусвета в таких случаях поступали очень просто: выписывали новые долговые обязательства, под наследство какой-нибудь престарелой родственницы (как правило, уже тоже не раз заложенному и перезаложенному) или под деньги будущего богатого мужа.
   В отличие от них, Мария Ивановна не умела жить в долг, надеясь на чудо, и постоянно опасаясь неминуемой расплаты. Сначала опустели счета в банках, и пришлось расстаться с дорогим лимузином, потом ушли драгоценности и вечерние наряды. Потом был продан тетушкин особняк на окраине, утопающий в зелени небольшого парка. Прислуга и шофер получили, наконец, свои зарплаты, на которые они уже и не надеялись. Долги были оплачены, и даже после покупки квартиры осталось кое-что на жизнь. Девушка, поняла, что больше в этой стране делать ей нечего.
   Как всякая умная женщина, Маша обратилась в посольство. Секретарь посольства, Машина давняя подруга по институту, обещала помочь. За услуги она денег не взяла, но попросила подождать. Все это время нужно как-то жить: есть, пить, оплачивать коммунальные услуги (свет, отопление и прочие), платить налоги. Естественно деньгами.
   Мария Ивановна выросла в деревне Архангельской области и не брезговала никакой работой. Но то объявление оказывалось старым, и работник был уже нанят, то работодатели просто не хотели связываться с эмигранткой (особенно из России).
   Таяли деньги, вместе с ними таяли и последние надежды.
   Однажды, пребывая в унылом состоянии, Мария Ивановна, на предпоследние деньги купила веселенькую газету, в которой была напечатана всякая чепуха. И на последней странице девушка прочла объявление, которое заставило чаще биться ее сердце:
   Начальная школа села Лебенталь ищет учителя начальных классов, имеющего опыт работы с трудновоспитуемыми детьми и согласного на переезд в сельскую местность.
   "Что за головорезы живут в этой деревне, если даже малолетним детям требуется тюремный надзиратель" – подумала Мария Ивановна. Но, с другой стороны, это был ее шанс устроиться на работу, не посудомойкой, не уборщицей, а по специальности.
   Если уж школа ищет работника через несерьезную газету, то дела их действительно плохи, и администрация школы не будет сильно привередничать.
   Мария Ивановна заложила отложенный на черный день бриллиантовый гарнитур – сережки и колье. И перед отъездом зашла попрощаться к своей подруге.
   – Машка, да ты с дуба упала! В Лебентале всякая чертовщина творится, люди пропадают. Это в конце двадцатого века, в центре просвещенной и цивилизованной Европы. Подожди хотя бы месяц, мы найдем тебе приличную работу, – охладила ее пыл Лариса, та самая отзывчивая подруга.
   – А этот месяц я воздухом должна питаться, а налоги ты за меня заплатишь. Давай я лучше совсем к тебе переселюсь – так дешевле.
   – Ну и катись в эту деревню, там тебе самое место.
   До места добираться было долго и нудно. Сначала она ехала несколько часов на автобусе до маленького городка, затем от пристани несколько часов на катере. Уже подъезжая, Мария подумала, а стоит ли туда вообще ехать, не лучше ли вернуться.
   Девушка спросила у капитана, когда обратный рейс, оказалось, что он будет возвращаться через час, а следующий рейс через неделю.
   Деревня поразила Марию Ивановну. Она увидело совсем не то, что ожидала. Вместо грязи и запустения – чистота и порядок. Вместо пьяной ругани – обычный разговор.
   Недалеко от пристани маленькое, но чистенькое строеньице. Он его веяло чем-то родным и слегка подзабытым. Маша вошла внутрь и произнесла роковую фразу: "Здравствуйте, я по поводу объявления. Я учительница".
 

Глава 2. Первый день на новом месте.

 
   В кабинете учительницы сидела высокая, очень худая и всклокоченная девица. Ее прическу украшала явно не искусственная седая прядка. Она, уронив голову на руки, спросила: "Повторите, пожалуйста. Я не ослышалась? Вы действительно хотите работать с этими малолетними бандитами?". Услышав положительный ответ, девица просияла: "Как хорошо, что вы приехали. Наконец-то я могу уволиться. Я свободна!!! Свободна!!!".
   Наскоро передав дела новой учительнице, девица даже не просто побежала, а, казалось, на крыльях летела к причалу. И вот уже катер уносит ее к новым приключениям. Тот самый катер, который привез Марию.
   Предоставим освободившуюся от каторги девушку самой себе. Скажу только, что после работы в школе она стала крайне серьезно относиться к предохранению от нежелательной беременности.
   В школе было несколько комнат для учительницы, уютные чистые классы, кухня и спаленка на десять кроваток. В классах было много цветов: они стояли на подставках, на этажерках и просто на подоконниках, имелись и яркие наглядные пособия по основным предметам. И парты были: они могли переделываться на любой рост, легкие, но очень удобные.
   Маша зашла в класс. Там было всего пять учеников. Все они пришли учиться в четвертый класс. Других детей не было.
   – Здравствуйте, меня зовут Мария Ивановна! Называйте меня, пожалуйста, именно так, я привыкла!
   Столько раз девушка произносила эти слова, но не разу не видела такой реакции.
   Дети напряженно молчали. Потом мальчик, почему-то с зелеными волосам произнес: "Вы забыли назвать нас придурками!" Потом девчушка с огненно-рыжими кудряшками спросила: "Пожалуйста" – это такое новое ругателство?" Все напряженно молчали.
   Неожиданно для себя Мария Ивановна сказала: "Давайте пить чай!" Много лет спустя все участники чаепития с удовольствием вспоминали этот день.
 

Глава 3. Как пили чай!

 
   Кухня была чистенькая, оснащенная самой современной техникой. Но была там и обычная дровяная плита. Мария Ивановна растопила плиту, поставила на нее закопченный старенький чайник. Затем нарезала купленную еще в городе булочку.
   Хильда, так звали рыжую девочку, достала заварку и помогла накрыть на стол. Ник, тот самый мальчик с зелеными волосами, вытащил банку соленой рыбы, Ганька, тоненький и светленький мальчик, достал банку сгущенки. Вася, низкорослый, но коренастый парнишка, вытащил банку клубничного варенья. Тихая, почти прозрачная девочка, в каком-то пышном платьице из легкого, не по погоде, материала печально произнесла: "Простите, у меня ничего нет, моя мама сегодня не ночевала дома", и приготовилась заплакать. Учительница сказала: "Ничего страшного, у здесь всего достаточно. Садись кушать с нами".
   Когда все уселись, Мария Ивановна произнесла:
   – Вчера вы были просто мальчики и девочки. Сегодня вы ученики. Давайте договоримся: не ябедничать, не обижать друг друга, и слушаться меня. Кто не хочет соблюдать эти правила, пусть сейчас же идет домой,- Мария Ивановна улыбнулась, глядя на притихших детей, – а теперь давайте рассказывать интересные истории.
   Дети сначала молчали, а потом разошлись и стали наперебой рассказывать о своих приключениях. (С разрешения Марии Ивановны, эти рассказы переведены с языка одиннадцатилетних ребятишек на более или менее литературный язык. Вот что из этого получилось) Как Ник хотел быть похожим на других, и что из этого вышло.
   Ник родился в роддоме маленького городка рядом с Лебенталем. Все его детство прошло в уютном домике, который мало чем отличался от остальных. Разве что стоял чуть не посередине озера. Папа говорил, что раньше тут была целая деревня, но потом все уехали. А почему – не сказал. Отец Ника работал на блокпосте, который охранял переход в другой мир, к которому он принадлежал. Мать свою мальчик почти не помнил.
   Со слов папиной сестры, иногда навещавшей этот домик, он знал, что его мама литовка. Она ушла, когда малышу едва исполнился год. "Я люблю Вас, – сказала мамочка на прощание,- но не за этим я ехала в Европу. А похоронить себя в такой дыре может только полное ничтожество". Других дам, желающих жить на озере не нашлось, и они с папой жили вдвоем. Иногда с ними жил папин брат. И очень часто с ним появлялись очень красивые тетеньки – его подружки.
   Непонятно, какие гены были намешаны в этом ребенке. Но он сильно отличался от других. Волосы малыша были трех цветов – зеленого, каштанового и рыжего. Он мог долго находиться под водой, быстро там передвигаться, отлично пел и играл на арфе, единственном инструменте, который сохранился в доме, дядя учил маленького никса играть на гитаре.
   Совсем недавно, уже перед школой, отец взял Ника в город к своему дальнему родственнику. В доме была девочка примерно его лет. Она красиво одевалась, умиляла всех "взрослыми" рассуждениями.
   Оглядев Ника с ног до головы, прелестница презрительно скривила губки:
   – Разве бывают такие трехцветные мальчики?! Запомни, дурачок, волосы должны быть всегда одного цвета. Что это у тебя за уродливые перепонки? Разве ты гусенок?
   Запомни, нет никакой волшебной страны. В нее верят только малыши. Папаша твой всех обманывает. И вообще, ты так ужасно выглядишь! Тебе в фильмах ужаса без грима сниматься! Ну и физиономия! Вот умора!
   После этого девочка так язвительно рассмеялась, что Нику стало не по себе. Он был готов провалиться сквозь землю от стыда.
   Мальчик подумал: "Мне скоро в школу, другие дети, пожалуй, будут надо мной смеяться. Надо что-то делать. И быстро".
   Ник посмотрел на ребятишек в доме и решил, что девочка права. Он купил самую дешевую краску для волос, и, с помощью прислуживавшей в доме тетньки, покрасил волосы, пока отец его не видит. Утром его ждал сюрприз. Вместо обещанного черного цвета, шевелюра приобрела болотно-зеленую окраску. Весь день мальчишка прятался на кухне, боясь насмешек.
   Тут он решил избавиться от перепонок между пальцами. По правде, говоря, они не были огромными и не бросались в глаза. Но мальчик не мог ни о чем больше думать, он очень боялся быть смешным.
   Оказалось, что отрезать у себя что-то не так просто. Ник попытался разрезать кожную складку. Было невыносимо больно. Но малыш решил быть красивым, не смотря ни на что. Стиснув зубы, он резал и уже избавился от одного из кожных лоскутов между двумя пальцами.
   Но тут вошла служанка и чуть не упала в обморок от ужаса. Увидев окровавленного ребенка, она отняла острый предмет и потащила отмываться. Ник внезапно залился слезами и попросил никому не рассказывать. Кроме того, ему было очень больно.
   Служанка перевязала рану, но кровь не останавливалась. Она промочила повязку и продолжала сочиться.
   Вызвали такси и среди ночи поехали в больницу. Мальчишка еще ни разу там не был, но его мучило нехорошее предчувствие. Он боялся всяких железных предметов. В больнице под местным обезболиванием начали зашивать рану. Ник кричал, что ему все равно больно. Но ребенка держали крепко и особо не слушали. Наконец, и это закончилось. Обессилев от крика и переживаний, малыш уснул в машине и проспал весь следующий день.
   Папе сообщили, что сын пытался покончить с собой. Отец, бросив все дела, примчался к родственникам. Увидев сына с зелеными волосами и перевязанной рукой, он потребовал объяснений. От всех. Кое-что охотно рассказала служанка. А девица-красавица расплакалась, и сказала, что просто пошутила. Ника разбудили, и они с папой поехали домой. Больше с этими родственниками они не общались.
   "Папа! Ты меня не бросишь, из-за того, что я сделал?"- спросил малыш. Отец ничего не ответил, только покрепче обнял его.
   Утром посетили детского психолога, где все и выяснилось. Задерганный мужчина с блестящей лысиной и в огромных очках показывал мальчику какие-то непонятные картинки, доставал откровенно глупыми вопросами и заданиями, заставлял играть с игрушками.
   – А сам подсматривал, думал, что я ничего не замечаю – вспоминал мальчишка об этом визите.
   Потом этот дяденька о чем-то долго говорил с папой. Мало того, он дал с собой несколько брошюрок для родителей, где описывалось, как бороться с детскими страхами и комплексами. Мальчишка попытался заглянуть в книжицу, но мудреные слова ничего для него не значили. Отец Ника тоже пролистнул эти странички, но, похоже, понял не многим больше сына. Но, как бы то ни было, папа вздохнул с облегчением.
   Правда, целый месяц нельзя было купаться. Поврежденная рука загноилась и долго, очень долго болела. Мальчик боялся, что она совсем отвалиться, но как-то все обошлось.
   С тех пор Ник очень осторожно относится к советам красивых пустышек, которые пышным платьем маскируют мелкую и примитивную душонку. И ничего (почти ничего), не делает, не обсудив этого с папой, которого любит больше прежнего.
   Как Хильда хотела попасть на шабаш, и чем все закончилось.
   Мама Хильды была известной в этих краях колдуньей. Их семью уважали и побаивались. За глаза шептали всякое, а в глаза говорить не решались. Хотя никто не мог вспомнить, чтобы старшая Хильда кому-то причиняла вред сознательно.
   Почти все время мама была дома, обучала дочь известным ей премудростям магии.
   Мама лечила людей, скотину, помогала в разных щекотливых ситуациях. Иногда она отлучалась. Не надолго.
   Однажды, мама Хильды вынуждена была уехать по делам на несколько дней. Дочь она оставила на попечение не очень серьезного дяди.
   В это время девочка где-то услышала, что есть шабаш, и что там ужасно весело.
   Дядя сказал ей, что она для этого должна стать хорошей ведьмой.
   Девочка сутками зубрила заклинания, училась их применять, изучала свойства трав и других природных материалов. У нее не было времени просто поиграть. Она все время училась. Наконец, девочку проэкзаменовала знакомая матери, сказав, что та колдует вполне сносно для ее возраста. Хильде было чуть больше шести лет.
   Вот и настал долгожданный праздник. Дядя уехал в город к своей подруге, перепоручив племянницу заботам соседки. У той было своих пятеро детей, и женщина не следила за чужим ребенком, разве что звала к столу.
   Узнав, где проходит шабаш, Хильда на метле отправилась к месту сборища. Веселье было в самом разгаре. От огромных котлов разносились отвратительные запахи, вокруг них бесновались безобразного вида старики и старушки, встречались среди них прекрасные юноши и девушки, но там же были и омерзительные чудовища. Все собравшиеся были пьяны, каждый старался перещеголять другого, рассказывая о том, как он вредил людям, и какие богопротивные дела ему удалось совершить. Не смотря на всеобщее веселье и разврат, маленькой Хильде присоединяться к ним не хотелось.
   Ее охватывала такая брезгливость, и было так противно.
   Малышка незаметно пробралась домой и заснула. Дядя приехал под утро, и ничего не заметил. Маме маленькая колдунья ничего не рассказала, но она все равно узнала.
   И спокойно поговорила с дочкой. После этого Хильда твердо решила, что шабаш – это очень плохо, и делать там нечего. Ни маленьким девочкам, ни взрослым тетенькам.
   Как Ник и Ганька "порыбачили" и как всем попало по первое число.
   Ганька был братом-близнецом Хильды. Они родились в один день. Но в отличие от сестры, Ганька не очень интересовался магией. Зато любил бегать по лесам, купаться в речке и на озере. Знал наизусть всех лесных, речных и озерных обитателей.
   С Ником он подружился, когда у того сильно болела рука, а мать Ганьки его лечила.
   Вместе они бродили по лесу, играли. Ганька помогал Нику убегать от религиозных фанатиков, живущих по соседству. Они ненавидели никсов, не пускающих людей "в царствие небесное", и пытались от них избавиться.
   Напасть на взрослого эльфа, работающего на блокпосте (или никса) очень опасно – он сильный, хорошо дерется, и еще колдовать умеет. И самое противное, все видели, как он смело заходит в костел, общается с пастором, и долго стоит перед статуей мадонны, будто говорит с ней о чем-то. Скромный серебряный крестик на мощной шее этого создания сильно смущал паству.
   Расправиться с мальчишкой, считали поборники истинной веры, им вполне по силам.
   Что сделает с ними потом обезумевший от горя отец, ревнители чистоты католической и лютеранской церквей почему-то не думали. Кроме того, мальчики вместе гоняли любопытных от запретных озер, чем еще больше злили своих врагов.
   Уже несколько лет в местных и центральных газетах этой страны стали регулярно появляться заметки, непринужденно и весело рассказывающие о встречах с НЛО, о прекрасных эльфийских девушках, танцующих обнаженными на болоте, о добрых феях, одаривающих смертных чудесными дарами.
   При упоминании даров фей мальчишки прыснули в кулачки, а Дина смущенно захихикала. Она знала название доктора, который занимается такими подарками, и даже попыталась выговорить это трудное слово События описывались разные, а место называлось одно.
   Всякий раз после очередной публикации, в лесу появлялись толпы людей, не знающих, зачем конкретно они пришли и что ищут, без еды и воды (для чего, если эльфы и феи просто обязаны их угощать), но с обязательным запасом водки и пива.
   Кого там только не было! Цирк бесплатный!
   Тут и богатые бездельники: мужчины неизменно в белых смокингах и лакированных туфлях, а их дамы в сильно декольтированных шифоновых сарафанах и в босоножках на тонюсеньких высоченных каблуках. Не отставали от них и нувориши в знаменитых красных пиджаках, на Мерседесах и с девицами легкого поведения, нередко в одних чулках. Тут же американские старики и старушки, проматывающие состояние. Здесь поклонники Толкиена и Вагнера, мечтающие пообщаться с живыми эльфами. За ними семенят местные сектанты, замотанные в цветастые тряпочки, сообщая всем под бой барабана – мереданги, что "харю Кришны" поместили в "раму". Так и кричали: "харя Кришны, харя в раме". Вяло тащились обкуренные хиппи, которых "все заколебало".
   Громко споря о смысле жизни, бежали последователи Рериха, Блаватской, Циолковского, Вернадского и других пророков. Все они, даже хиппи, весело шагали в лес, ободренные солнышком и ласковым летним ветерком.
   Каждая компания считала своим долгом оповестить о себе, любимой, все вселенную.
   Они загаживали лес бутылками, пакетами, "священными текстами", ломали деревья, устраивали пожары. Эти люди не знали леса, путали его с городским парком, не умели себя вести. Дамы-аристократки унижали и оскорбляли лесной и речной патруль, который выводил их ближе к жилью, чтобы ночью не отлавливать их по болотам и ямам. Они лезли обниматься и целоваться к оленям, лосям и медведям. (Белочки и зайчики быстро бегают – на каблуках за ними не угнаться). Некоторые, как правило, руководители или идейные вдохновители "экспедиций", явно нуждались в услугах хорошего психиатра. Но не это было самым плохим.
   Солнышко садилось. Звенящая жара сменялась обжигающим холодом. Ночные шорохи нагоняли страх на новичков, мягкий лунный свет изменил привычные очертания предметов. В воздух поднялись тучи кровососов. И этого было достаточно.
   Начиналась паника. Люди, презрев все моральные и юридические законы, устав братства, метались в поисках спасения. "Благородные джентельмены" и "рыцари крови" бросали своих "прекрасных дам" – жен и любовниц, "крутые пацаны" с матюгами носились по лесу, расстреливая патроны. Об обнаженных девушках, съедаемых заживо комарами и мошками, которых они привезли с собой, даже не вспоминали. "Братки", потеряв всякий имидж, скулили и завывали, и от них нельзя было добиться ни одного внятного ответа. Многие ломали ноги, ударялись головой о стволы, попадали под копыта и на рога, и тут же их бросали "товарищи".
   Никсам приходиться их подбирать, приводить в божеский вид. Кроме того, они вытаскивали "горе-экспедишников" из ям, буреломов, с риском для жизни выводили из русалочьего хоровода, спасали от медведей и болотниц – "топь-моделей".
   Болотницы издали кажутся красивыми девушками, а вблизи напоминают помесь лягушки и западной топ-моделью. И очень любят топить мужчин, особенно "крутых братков".
   Спасая жизни и души неразумных "контактеров" приходиться вступать в бой с "темными эльфами", "космическими негодяями" (которые так же владеют магией, не хуже оснащены технически, и к тому же не обременены моральными запретами), демонами всех мастей, привлеченными обрядами сектантов, и прочими неприятными личностями.
   В одной такой стычке три года назад погиб Дитрих Нельсон, папа Ганьки.
   Родители спасенных американских школьников регулярно посылали вдове героя круглую сумму. Вот уже три года они живут без папы, все три года мама горько плачет по ночам. И есть ли в мире такие богатства, оплатить хоть одну ее слезинку? А эти "американские поросятки" выросли, разжирели, и все равно очутились в этом же болоте. Там они нашли свой печальный, но заслуженный конец.
   Своего ума нет – чужой не вставишь. Их родители теперь судятся с посольством и обвиняют маму.
   Все "экспедишники" возвращались изможденными, искусанными, простуженными.
   Спасенные молили о пощаде, а некоторые из них были невменяемые. Дамам, которые остались живы, приходилось долго и серьезно лечиться. Как же иначе – эльфы и никсы обманом завлекли их в свои владения и напустили болезни. Некоторые из них и впрямь теряли рассудок – заводили интрижку с шоферами, фермерами, простыми рабочими, врачами, инженерами и программистами. Для этих женщин, которые зарплату не получают, а выдают, врач и программист не сильно отличаются от простого рабочего.
   А знаменитая кинозвезда (та самая, которую унесло течением) вдруг отвергла всех своих великосветских женихов, и отдала свое сердце капитану рыболовного сейнера, вместе с капиталами. Происки нечистой силы – иначе не объяснишь.
   В процессе судебных разбирательств "светские львы и львицы" узнавали очень много интересного. Оказывается, от простуды можно заболеть воспалением легких и заиметь проблемы с мочевым пузырем. Если разгуливать по лесу на каблуках, особенно "недоперепив", не трудно сломать ногу. В лесу легко заблудится – там не развешаны указатели. Вы только подумайте, лоси – эти милые зверушки, лягаются – надо подать в суд на Диснея! Кто бы мог подумать, что клещи переносят опасные болезни?
   Только представьте себе: в лесу иногда водятся змеи, которым очень не нравится, когда на них наступают ногами. Неженки какие! И что с того, что некоторые растения и ягоды в лесу ядовиты – надо было их выкорчевать заранее! Эльфы так нерасторопны и нерадивы, оказывается. Не могли к приходу благородных господ расстелить повсюду красные дорожки! Не могли вместо ядовитой травы вырастить розы, или ландыши! В болоте можно утонуть – нечего разводить грязь среди Европы!