Страница:
ЖРЕБИЙ
Что касается жребия, то, подходя к этому виду испытаний с позиций случайности (статистической закономерности, определяющей вероятность события), мы с извинительной улыбкой смотрим на кажущиеся нам смешными потуги создателей этого метода использовать жребий для установления истины. К тому же, кому известно, сколь точны наши представления о сути испытания, известного нам под этим названием из ряда немногочисленных источников? Нет ли и в них чего-то недосказанного, нам неведомого, утаенного или показавшегося малозначительным информаторам? Ведь, хотя бы на примере "свидания с трупом", мы уже убедились, надеюсь, в принципальной возможности случайного (или преднамеренного?) сокрытия или утраты каких-то, на первый взгляд незначительных деталей применения этого метода? Давайте отбросим скепсис! Пройдемся по известным свидетельствам совокупно. Ведь не исключено, что кажущаяся нам сегодня простота или наивность этого способа испытаний является результатом лишь частичного, неадекватного знания нами истинной методики? Что если мы снова встретились лишь "с одним слоем" метода, ничего не ведая о его втором, потаенном или оборотном значении? Вместе с тем, никто не может дать гарантии, что эта многослойность не является результатом последующих доработок потомками, так сказать "шлифовки" методики, ее усовершенствования? Обратимся к известным описаниям. Начнем со статьи "Жребий" в Энциклопедии Брокгауза и Ефрона. "ЖРЕБИЙ - в древности и в середине века служил для узнавания воли божества в каком-либо спорном вопросе, особенно при выборе. К жребию прибегали уже древние евреи, определявшие при помощи 12 драгоценных камней с именами 12 колен израильских волю Бога. Метание жребия для обнаружения виновного описано в эпизоде из истории царя Саула (1 кн. Самуила XIV, 38-44) и в книге пророка Ионы (1. 7-8). Греки прибегали к жребию с незапамятных времен. В Илиаде (III. 36) бросают жребий, кому начать поединок, Одиссей с Еврилиохом жребием решают, кому идти к Цирцее (Одиссея. X. 205). В исторические времена жребий служил для выбора должностных лиц в демократических государствах. Жребием имелось в виду открыть по мере возможности доступ к должностям для всех граждан, без различия сословий и состояний. Наиболее часто этот способ выбора применялся в Афинах. К избираемым по жребию чиновникам в Афинах принадлежали: все 9 архонтов, смотрители жертв и храмов, смотрители верфей, порта, городские надзиратели, разного рода казначеи и другие представители должностей, не требовавших особой подготовки... Варварские правды первого периода средних веков в некоторых случаях узаконили бросание жребия; так, например, по рипуарскому закону жребий иногда мог заменять ордалии; сходное постановление существовало и в фризской правде. По договору между Хильоертом и Хлотарем, раб, оовиняемый в воровстве, при отсутствии несомненных улик тянул жребий. В эпоху миннезингеров употреблялись при метании жребия две палочки, одна короткая, другая длинная; первая означала неблагоприятный исход (отсюда немецкое выражение: den Kurzeren ziehen). Церковь иногда восставала против жеребьевки и строго осуждала ее... В русском гражданском судопроизводстве жребий до XVI века играл роль дополнения к присяге, для определения, какой из сторон дать присягу, а также для устранения присягою же разноречия свидетелей. В XVI веке жребий сделался самостоятельным судебным доказательством, заменяющим присягу... В XVII веке путем жребия решались дела малоценные, где присяга не допускалась, и дела лиц духовного звания, которым присягать нельзя было. В том же виде жребий уже не встречается в XVIII веке. Несмотря на элементарность подобной процедуры испытаний (а быть может, именно поэтому?), мне не удалось найти большого количества описаний его применения в источниках разных лет. Ниже приводится свидетельство американского дантиста из Филадельфии Гарри Райта, члена клуба путешественников США, приложившего немало стараний как до, так и после второй мировой войны для обследования девственных лесов Амазонки, глухих уголков Африки, островов Океании и прочих мест, по сей день не затронутых цивилизацией. Свои впечатления от процедуры применения жребия он описывает следующим образом: "Заклинание палочек" - это излюбленный, хотя и запрещенный законом белого человека во многих частях Африки, древний прием выявления причины болезни или других бед. Я до сих пор не имею представления о том, как он действует, но знаю, что действует он эффективно. Обряд этот, известный под названием м*тамбо среди многих племен банту, заключается в том, что замысловато вырезанные палочки иди отшлифованные кости бросают между двумя линиями - белой и красной. Обычно члены племени садятся на корточки вокруг, а нгомбо берет свои палочки или кости. Иногда на них вырезаны фигурки зверей, а в некоторых племенах - подобия знаков зодиака. На конце отшлифованной палочки часто вырезаны головы змей, коз, слонов, львов или антилоп. Каждая что-то обозначает: лев - символ силы и победы; змея символ мщения неизвестному врагу; крокодил - как правило, символ смерти. Эти магические предметы бросают на землю. В простых церемониях они просто падают плашмя, и направление, которое они показывают, указывает виновных. Существуют описания ритуалов, во время которых палочки или кости долго прыгают (?! - Ю.Р.) вокруг и даже принимают вертикальное или наклонное положение (И - Ю.Р.), указывающее на виновную сторону. Красная и белая линии употребляются для выявления истины в ответах на вопросы, задаваемые при опросах обвиняемого или больного. Если кость падает на красную линию, это означает "да", если на белую, то "нет". Полагают, что таким образом сами духи выявляют виновного (или источник зла)". В той же работе приведено еще одно сходное свидетельство: "Местный знахарь был высоким, крепко скроенным человеком, с богатой татуировкой на груди, имевшей ритуальный смысл. У него было сильное квадратное лицо, толстые отвислые губы и узкий лоб удлиненной формы. Его лицо было натерто белой золой, в руках он держал кожаный мешок и наполненную водой бутылку из тыквы. Сев на землю, он положил перед собой рог антилопы - своего рода отличительный знак колдунов, амулеты и несколько полированных костей. Он полил воды на руки и побрызгал вокруг себя. Затем высыпал немного белого порошка из риса и был готов к действию. Подняв кости, он потряс их и подбросил вверх. Собравшиеся вокруг жители деревни не проявляли никакого беспокойства, хотя при таком методе следствия подозрение могло пасть на каждого из них. Колдун провел линию от каждой из упавших н? землю костей - их было шесть - и указал на несколько человек, стоявших в стороне. Их вытолкнули в центр круга. Колдун повернулся к вождю и сказал: - Один из этих людей вор. Старый вождь был явно разгневан. Судя по всему, среди подозреваемых оказались его родственники. Он выхватил из-за пояса нож и стал размахивать им над головами обвиняемых. Вождь крикнул несколько непонятных мне слов. Ройяль пояснил, что он предложил виновному сознаться и уплатить штраф. Все отрицательно покачали головами, никто не произнес ни слова. Вождь был разъярен. Он вопил и в гневе размахивал руками. Наконец замолк, повернулся к знахарю и повелительно махнул рукой. - Вор будет найден и умрет! - прорычал вождь. Знахарь выступил вперед. Я наблюдал за стоящей позади него Лусунгу (другая колдунья. - Ю.Р.). Тут мне стало ясно, что она вступила в игру и подает советы знахарю. Она не принимала прямого участия в церемонии, но ее черные глаза неотступно следили за подозреваемыми. Колдун вышел вперед и протянул ближайшему из шести обвиняемых небольшое птичье яйцо. Его скорлупа была столь нежной, что казалась прозрачной. Было ясно, что при малейшем нажиме яйцо будет раздавлено. Колдун приказал подозреваемым передавать яйцо друг другу - кто виновен, тот раздавит его и тем самым изобличит себя. Когда яйцо дошло до пятого, его лицо вдруг свела гримаса ужаса, и предательский желток потек между пальцами. Несчастный стоял, вытянув руку, с которой на землю падала скорлупа, и его дрожащие губы бормотали признание..." Полагаю возможным привести и другие свидетельства, повествующие, как можно понять, о модификациях жребия. Так, например, известный отечественный военачальник Маршал Б.М.Шапошников сообщает о виденном им во время службы в царской армии способе выявления вора, укравшего у другого солдата деньги. "Инцидент был исчерпан тем, что кошелек с деньгами нашелся. Оказывается; один мудрый денщик из украинцев нарезал разных палочек и роздал их всем денщикам, предупредив, чтобы все хранили их, а через сутки он посмотрит - и у вора палка обязательно вырастет. Заметили, что Черкашин подносил палочку ко рту и решили, что она выросла, а он откусил, - так возникло обвинение. Но, очевидно, на подлинного вора это произвело действие, и он решил подбросить кошелек, боясь, как бы действительно палка не дала рост". Напоследок приведу описание странного невероятного способа, весьма похожего на жребий, определения виновного, приведенное Лоуренсом Грином: "Даже такой известный знаток Африки, как Д.Х.Дриберг, был поставлен в тупик, когда ему пришлось наблюдать подобное испытание на Ниле среди племени какуа. Восемь человек, подозревавшихся в убийстве, посадили в круг и перед каждым из них положили камень. В центре круга к колышку была привязана курица. Колдун окропил курицу водой, пробормотал заклинание и приказал ей найти убийцу. Потом он быстро оторвал ей голову. Курица запрыгала по кругу и упала на один из камней. Вскоре стало ясно, что птица действительно указала убийцу. Дриберг уговорил колдуна повторить процедуру еще раз десять, и все время результат оыл один и тот же. "Сомнений не оставалось", - сообщал Дриберг. Должно быть, это была хитрость, но в чем она заключалась, Дриберг так и не понял". Не обсуждая целесообразность испытания жребием в его чистом виде, замечу, что приведенные свидетельства последних лет, в фактологичности которых вряд ли можно сомневаться, позволяют сделать некоторые выводы. Естественно, что они в чем-то отличны от способа, изложенного в Энциклопедии Брокгауза. Трудно сказать, каков возраст этих добавлений или наслоений. Возможно, что это просто местные модификации известного нам жребия. Несомненно интересно, что, так сказать, наиболее близкий к каноническому испытанию способ, именуемый "заклинание палочек", вопреки ожиданиям, по свидетельству авторитетного очевидца оказался весьма эффективным. Однако на основе единственного свидетельства невозможно сделать какие-то выводы. Что касается второго описания, то в нем используемый почти в "чистом виде" жребий (бросание палочек) был применен в сочетании с последующим "испытанием яйцом", несомненно основанном на психофизиологическом принципе. При этом не исключено, что под прикрытием жребия, жрец, опираясь на интуицию (или знание?), выделил из массы присутствовавших малое число наиболее вероятных виновников, затем подвергнутых несомненно эффективному "испытанию яйцом". К тому же, последнее он предварил грозным предупреждением, дополнительно возбуждая виновного, что и решило дело! Следующее за ним описание, так сказать, "псевдожребия" носит явно психологический характер, основанный на вере (убежденности) в возможности мистического роста палочки у вора. Наибольшее удивление, безусловно, вызывает свидетельство Дриберга, которое вполне можно отнести к категории испытания жребием. Ведь речь идет о перемещении по кругу на привязи умирающей обезглавленной курице, случайность места падения которой почти очевидна. Но, тем не менее, десятикратное повторение испытания дало идентичные результаты! Как это объяснить? Ведь у курицы даже головы не было! Посему гипноз, надо полагать, исключен. Конечно, материала маловато для приемлемого объяснения. Но даже приведенные свидетельства, на мой взгляд, несомненно могут и должны привлечь внимание читателей, побудить их к размышлениям, сбору информации, быть может, - к исследованию! И это - уже хорошо!
СУДЕБНЫЙ ПОЕДИНОК
Приведу описание этого вида ордалий по Энциклопедии Брокгауза и Ефрона: СУДЕБНЫЙ ПОЕДИНОК (preuve par gages de bataille, - поле) - является одним из судебных доказательств древнего права, как вид суда Божьего. Очистительная присяга, занявшая с эпохи введения христианства одно из главных мест между ордалиями, весьма скоро утратила свое доказательное значение; учреждение соприсяжников, появившееся повсюду как дополнение присяги, оказалось также несостоятельным; нужна была новая гарантия справедливости показаний тяжущихся, и такою гарантиею являлась личная сила, подкрепляемая Божеством, защитником невинного. Необходимо различать юридическую природу судебного поединка и поединка в делах чести (дуэли). В судебном поединке шла речь о виновности сомнительной, доказательство которой приходилось предоставить суду Божию; в дуэли нет и речи о каком-либо сомнении, неизвестности. С.поединок есть доказательство, на основании которого по. становляется решение; дуэль есть самое решение дела. С.поедийок есть акт правомочный, входящий в состав судебного рассмотрения спора; дуэль есть акт самовольного захвата судеоной власти. С.поединком, как особым видом доказательств, мог воспользоваться всякий тяжущийся или обвиняемый; дуэль составляла привилегию высшего сословия, исключительно имевшего право носить оружие. Германскому праву С.поединок был известен с самых древних времен, но в законодательных памятниках впервые упоминается о нем в начале VI столетия, когда был издан бургундским королем Гундобальдом закон (так называемый loi Gombette, 501 г.), предоставлявший тяжущимся сторонам, с целью избежания злоупотреблений присягою, разрешать споры поединком и распространившийся затем и на другие германские племена... Самый поединок, по саксонским и швабским законодательствам, происходил следующим образом: если нельзя было неопровержимо доказать свидетельскими показаниями виновность обвиняемого, то судья, при основательном подозрении и по требованию сторон, мог поставить вопрос о решении дела поединком. Поединок происходил в присутствии судей; противники являлись на арену в сопровождении друзей, духовника и свидетелей; оба противника приносили присягу: обвинитель - в справедливости своего обвинения, обвиняемый - в своей невиновности. Строго наблюдалось со стороны суда равенство шансов боя. Вооружение противников обыкновенно состояло из щита и палицы (Kolben). После причащения духовником, сперва обвинитель, потом обвиняемый вступали в огороженное пространство, сопровождаемые посредниками (Kreiswarten), с длинными шестами; назначение посредников состояло в том, чтобы разделить противников, когда судья найдет возможным прервать поединок по требованию упавшего на землю или раненого противника. Перед началом боя судья треоовал от зрителей, под угрозой смертной казнью (так! - К).P.), полнейшего молчания и воздержания от каких-либо знаков и указаний противникам. Побежденным считался тот, кто, отступая, переступит усыпанный песком или соломой круг; кто настолько утомится, что не будет в состоянии продолжать бой; кто выронит оружие; кто в третий раз потребует перерыва поединка; чья кровь раньше окрасит землю; кто сам признает себя' побежденным. Если побежденным оказывался обвиняемый, то он приговаривался к наказанию за то преступление, в котором он обвинялся или подозревался; если же он побеждал, то тотчас же торжественно провозглашалось его оправдание. Допускался также поединок мужчины с женщиной, но для уравнения шансов первый обыкновенно ставился по пояс в яму. В Германии поединок в качестве судебного доказательства вымирал постепенно и окончательно исчез в половине XVII столетия... Что касается русского права, то "Русская Правда" не дает никаких указаний относительно С. поединка или "поля". Впервые о нем упоминается в первой четверти XIII столетия, в договоре смоленского князя Мстислава с немцами, запрещающем С.поединок между русскими и немцами. В виду этого некоторые исследователи нашего права (Каченовский, Калайдович, Погодин) приходят к заключению, что поединок не есть исконное, национальное явление нашего процесса, а заимствован у других народов; другие же исследователи (Пахман, Сергеев, Беляев) полагают, что, не смотря (так! - Ю.Р.) на молчание "Русской Правды", есть древнейший способ доказательства и у нас. В эпоху судебников закон предоставлял решать поединком всякие дела, как уголовные, так и гражданския... Для наблюдения за правильностью поединка предписывалось присутствовать при нем окольничьему (окольничий - сан приближенного к царю, по службе, лица, второго сверху по чину. - Ю.Р.) и дьяку. Полю всегда предшествовало крестное целование с обеих сторон; тяжущиеся присягали лично и в том случае, когда высыпали за себя наймитов. Цель этой обоюдной присяги, по мнению проф.Дмитриева, состояла в том, чтобы устранить употребление волшебных средств для успешного окончания поединка. Побежденная на поединке сторона приговаривалась к уплате иска и судных и полевых пошлин... На случай, если побежденный будет убит, Псковская Судная Грамота постановляла "на трупу кун не имати", убившему предоставлялось только "доспех сняти, или иное што, в чем на поле лезет..." (примечание: куна шкурка куницы или соболя, некогда заменявшая на Руси деньги. - Ю.Р.). Дело, решенное судебным поединком, не подлежало ни пересмотру, ни перевершению... По мнению проф. Пахмана, С.поединки продолжались до уложения 1649 г." И в завершение раздела ординарных ордалических испытаний приведу сокращенные выписки из Энциклопедии Брокгауза и Ефрона, касающиеся двух оставшихся видов судов Божьих. "ПРИСЯГА (juramentum) - в гражданском процессе религиозный обряд, заключающийся в удостоверении показаний стороны призванием Бога в свидетели правды. Цель этого обряда, как судебного доказательства, - устранение спора. Присяга постепенно вытесняла суды Божий (поединки, испытания огнем и водою и т.п.)... Присяга разделялась на добровольную и принудительную, возлагаемую на одного из тяжущихся по усмотрению самого суда". "РОТА - в древнерусском процессе так называлась присяга, клятва. Первоначально рота означала спор, битву и имела значение суда Божьего; отсюда развились впоследствии ордалии и судебные поединки... В летописях выражение "присягать", "принести присягу" передается "ходити (заходити) роте", "водити роте", "внить в роту" и т.д. Слово "клятва" стало употребляться преимущественно после введения христианства; позднее вошли в употребление названия: "вера", "крестное целование"; наконец, гораздо позже, может быть, в конце XVII в., появилось польское слово "присяга"... Присяга допускалась в исках, превышающих 1 рубль, и лишь для лиц несовершеннолетних, не более трех раз в жизни..." Завершая рассмотрение испытаний второй (ординарной) группы судов Божьих, следует признать, что они проще, обыденнее испытаний первой группы. Однако и здесь есть над чем поразмыслить. Внимательный читатель не мог не обнаружить весьма серьезные указания на довольно глубокие знания пращуров наших в области физиолоти и психологии, успешно заложенные в основу этих испытаний. В ряде случаев приходится признать некоторую нарочитость религиозно-мистической окраски испытаний, несомненно предназначенной как для формирования определенного психологического настроя испытуемых, так и для сокрытия истинного метода определения виновности. И снова пред нами вырастает фигура несомненно умного, рачительного, я оы сказал, чуть хитроватого, предка, в технологии испытаний предвосхитившего различие реакций на заложенные в них ловушки виновных и невиновных, давшего в руки потомков верное средство выявления истины! Когда эти методы возникли? Каков уровень знаний дал возможность их построения? Что явилось базой? Ведь нельзя предположить, что это знание - результат совокупного труда множества поколений? Ведь они созданы были до возникновения письменности? Количество неразрешимых вопросов нарастает по мере углубления в тему.
ДОЧЬ МАТЕРИИ
Завершая обзор, приведу высказывание известного французского бактериагога и физиолога, академика Парижской академии наук Шарля Рише (1850-1936 гг.), бывшего в последние годы жизни ее президентом: "Физиология есть наука жизни. Это определение безусловно верно, но оно удовлетворительно только в том случае, когда предварительно дано определение самой жизни. А это, именно, и трудно, потому что жизнь, по-видимому, одно из тех простых явлений, которые ускользают от всякого определения. Однако многие и самые знаменитые ученые пытались дать определение жизни, но я не буду излагать вам длинный перечень всего того, что было предложено; это вышло бы малоинтересной компиляцией, и я остановлюсь только на одном определении, данным Биша - (французским физиологом и паталогоанатомом Ю.Р.), который сказал, что жизнь - это есть сопротивление смерти. Итак, говоря, что жизнь есть сопротивление смерти, мы под нею понимаем совокупность функций организма, направленных на сохранение жизни. Наши органы и аппараты расположены таким образом, что они противодействуют всем средствам разрушения и опасностям, которые окружают их со всех сторон. Утверждать, что жить - значит сопротивляться смерти, есть то же самое, что сказать, что мы, живые существа, беспрерывно боремся со всем нас окружающим". Не будем тратить время в поисках истоков жизни! Ведь вне зависимости от ее истинного происхождения: извечного существования в привычных нам проявлениях; или в результате некоего акта творения (пусть даже неведомым Творцом); или же всеобщего свойства материи вообще, не имеющего четкой границы, так сказать, "размытого по всей шкале известных ее видов", жизнь существует! Примем за факт и то обстоятельство, что психика, являющаяся высшей формой проявления высокоорганизованной материи, является, так сказать, дочерью породившей ее материи. Возникает вопрос: в чем же состоит "дочерний долг" психики к породившей ее материи и каковы "взаимоотношения в этой семье"? В каких формах они проявляются? Какова их роль в жизни организма? Количество основных вариантов взаимодействия, как можно полагать, сравнительно невелико. Так, несомненно воздействие психики на материю организма-носителя, ее породившую. А поскольку иные организмы того же вида принципиально сходны или несущественно отличимы от организма-носителя, легко представить воздействие персональной (личной) психики организма на организмы других, подобных ему существ. Далее, с некоторым допущением (или расширением полномочий, так сказать) заметим - психика особи может воздействовать и на другие организмы вообще, вне зависимости от степени их организации. И в заключение остается допустить возможность воздействия психики не только на живой (или умирающий) организм, но даже на умерший и вообще - на неживую материю. При этом не следует забывать о несомненном существовании, так сказать, "родительского долга" - воздействия материи вообще (в том числе организма-носителя) на психику особи.
Что касается жребия, то, подходя к этому виду испытаний с позиций случайности (статистической закономерности, определяющей вероятность события), мы с извинительной улыбкой смотрим на кажущиеся нам смешными потуги создателей этого метода использовать жребий для установления истины. К тому же, кому известно, сколь точны наши представления о сути испытания, известного нам под этим названием из ряда немногочисленных источников? Нет ли и в них чего-то недосказанного, нам неведомого, утаенного или показавшегося малозначительным информаторам? Ведь, хотя бы на примере "свидания с трупом", мы уже убедились, надеюсь, в принципальной возможности случайного (или преднамеренного?) сокрытия или утраты каких-то, на первый взгляд незначительных деталей применения этого метода? Давайте отбросим скепсис! Пройдемся по известным свидетельствам совокупно. Ведь не исключено, что кажущаяся нам сегодня простота или наивность этого способа испытаний является результатом лишь частичного, неадекватного знания нами истинной методики? Что если мы снова встретились лишь "с одним слоем" метода, ничего не ведая о его втором, потаенном или оборотном значении? Вместе с тем, никто не может дать гарантии, что эта многослойность не является результатом последующих доработок потомками, так сказать "шлифовки" методики, ее усовершенствования? Обратимся к известным описаниям. Начнем со статьи "Жребий" в Энциклопедии Брокгауза и Ефрона. "ЖРЕБИЙ - в древности и в середине века служил для узнавания воли божества в каком-либо спорном вопросе, особенно при выборе. К жребию прибегали уже древние евреи, определявшие при помощи 12 драгоценных камней с именами 12 колен израильских волю Бога. Метание жребия для обнаружения виновного описано в эпизоде из истории царя Саула (1 кн. Самуила XIV, 38-44) и в книге пророка Ионы (1. 7-8). Греки прибегали к жребию с незапамятных времен. В Илиаде (III. 36) бросают жребий, кому начать поединок, Одиссей с Еврилиохом жребием решают, кому идти к Цирцее (Одиссея. X. 205). В исторические времена жребий служил для выбора должностных лиц в демократических государствах. Жребием имелось в виду открыть по мере возможности доступ к должностям для всех граждан, без различия сословий и состояний. Наиболее часто этот способ выбора применялся в Афинах. К избираемым по жребию чиновникам в Афинах принадлежали: все 9 архонтов, смотрители жертв и храмов, смотрители верфей, порта, городские надзиратели, разного рода казначеи и другие представители должностей, не требовавших особой подготовки... Варварские правды первого периода средних веков в некоторых случаях узаконили бросание жребия; так, например, по рипуарскому закону жребий иногда мог заменять ордалии; сходное постановление существовало и в фризской правде. По договору между Хильоертом и Хлотарем, раб, оовиняемый в воровстве, при отсутствии несомненных улик тянул жребий. В эпоху миннезингеров употреблялись при метании жребия две палочки, одна короткая, другая длинная; первая означала неблагоприятный исход (отсюда немецкое выражение: den Kurzeren ziehen). Церковь иногда восставала против жеребьевки и строго осуждала ее... В русском гражданском судопроизводстве жребий до XVI века играл роль дополнения к присяге, для определения, какой из сторон дать присягу, а также для устранения присягою же разноречия свидетелей. В XVI веке жребий сделался самостоятельным судебным доказательством, заменяющим присягу... В XVII веке путем жребия решались дела малоценные, где присяга не допускалась, и дела лиц духовного звания, которым присягать нельзя было. В том же виде жребий уже не встречается в XVIII веке. Несмотря на элементарность подобной процедуры испытаний (а быть может, именно поэтому?), мне не удалось найти большого количества описаний его применения в источниках разных лет. Ниже приводится свидетельство американского дантиста из Филадельфии Гарри Райта, члена клуба путешественников США, приложившего немало стараний как до, так и после второй мировой войны для обследования девственных лесов Амазонки, глухих уголков Африки, островов Океании и прочих мест, по сей день не затронутых цивилизацией. Свои впечатления от процедуры применения жребия он описывает следующим образом: "Заклинание палочек" - это излюбленный, хотя и запрещенный законом белого человека во многих частях Африки, древний прием выявления причины болезни или других бед. Я до сих пор не имею представления о том, как он действует, но знаю, что действует он эффективно. Обряд этот, известный под названием м*тамбо среди многих племен банту, заключается в том, что замысловато вырезанные палочки иди отшлифованные кости бросают между двумя линиями - белой и красной. Обычно члены племени садятся на корточки вокруг, а нгомбо берет свои палочки или кости. Иногда на них вырезаны фигурки зверей, а в некоторых племенах - подобия знаков зодиака. На конце отшлифованной палочки часто вырезаны головы змей, коз, слонов, львов или антилоп. Каждая что-то обозначает: лев - символ силы и победы; змея символ мщения неизвестному врагу; крокодил - как правило, символ смерти. Эти магические предметы бросают на землю. В простых церемониях они просто падают плашмя, и направление, которое они показывают, указывает виновных. Существуют описания ритуалов, во время которых палочки или кости долго прыгают (?! - Ю.Р.) вокруг и даже принимают вертикальное или наклонное положение (И - Ю.Р.), указывающее на виновную сторону. Красная и белая линии употребляются для выявления истины в ответах на вопросы, задаваемые при опросах обвиняемого или больного. Если кость падает на красную линию, это означает "да", если на белую, то "нет". Полагают, что таким образом сами духи выявляют виновного (или источник зла)". В той же работе приведено еще одно сходное свидетельство: "Местный знахарь был высоким, крепко скроенным человеком, с богатой татуировкой на груди, имевшей ритуальный смысл. У него было сильное квадратное лицо, толстые отвислые губы и узкий лоб удлиненной формы. Его лицо было натерто белой золой, в руках он держал кожаный мешок и наполненную водой бутылку из тыквы. Сев на землю, он положил перед собой рог антилопы - своего рода отличительный знак колдунов, амулеты и несколько полированных костей. Он полил воды на руки и побрызгал вокруг себя. Затем высыпал немного белого порошка из риса и был готов к действию. Подняв кости, он потряс их и подбросил вверх. Собравшиеся вокруг жители деревни не проявляли никакого беспокойства, хотя при таком методе следствия подозрение могло пасть на каждого из них. Колдун провел линию от каждой из упавших н? землю костей - их было шесть - и указал на несколько человек, стоявших в стороне. Их вытолкнули в центр круга. Колдун повернулся к вождю и сказал: - Один из этих людей вор. Старый вождь был явно разгневан. Судя по всему, среди подозреваемых оказались его родственники. Он выхватил из-за пояса нож и стал размахивать им над головами обвиняемых. Вождь крикнул несколько непонятных мне слов. Ройяль пояснил, что он предложил виновному сознаться и уплатить штраф. Все отрицательно покачали головами, никто не произнес ни слова. Вождь был разъярен. Он вопил и в гневе размахивал руками. Наконец замолк, повернулся к знахарю и повелительно махнул рукой. - Вор будет найден и умрет! - прорычал вождь. Знахарь выступил вперед. Я наблюдал за стоящей позади него Лусунгу (другая колдунья. - Ю.Р.). Тут мне стало ясно, что она вступила в игру и подает советы знахарю. Она не принимала прямого участия в церемонии, но ее черные глаза неотступно следили за подозреваемыми. Колдун вышел вперед и протянул ближайшему из шести обвиняемых небольшое птичье яйцо. Его скорлупа была столь нежной, что казалась прозрачной. Было ясно, что при малейшем нажиме яйцо будет раздавлено. Колдун приказал подозреваемым передавать яйцо друг другу - кто виновен, тот раздавит его и тем самым изобличит себя. Когда яйцо дошло до пятого, его лицо вдруг свела гримаса ужаса, и предательский желток потек между пальцами. Несчастный стоял, вытянув руку, с которой на землю падала скорлупа, и его дрожащие губы бормотали признание..." Полагаю возможным привести и другие свидетельства, повествующие, как можно понять, о модификациях жребия. Так, например, известный отечественный военачальник Маршал Б.М.Шапошников сообщает о виденном им во время службы в царской армии способе выявления вора, укравшего у другого солдата деньги. "Инцидент был исчерпан тем, что кошелек с деньгами нашелся. Оказывается; один мудрый денщик из украинцев нарезал разных палочек и роздал их всем денщикам, предупредив, чтобы все хранили их, а через сутки он посмотрит - и у вора палка обязательно вырастет. Заметили, что Черкашин подносил палочку ко рту и решили, что она выросла, а он откусил, - так возникло обвинение. Но, очевидно, на подлинного вора это произвело действие, и он решил подбросить кошелек, боясь, как бы действительно палка не дала рост". Напоследок приведу описание странного невероятного способа, весьма похожего на жребий, определения виновного, приведенное Лоуренсом Грином: "Даже такой известный знаток Африки, как Д.Х.Дриберг, был поставлен в тупик, когда ему пришлось наблюдать подобное испытание на Ниле среди племени какуа. Восемь человек, подозревавшихся в убийстве, посадили в круг и перед каждым из них положили камень. В центре круга к колышку была привязана курица. Колдун окропил курицу водой, пробормотал заклинание и приказал ей найти убийцу. Потом он быстро оторвал ей голову. Курица запрыгала по кругу и упала на один из камней. Вскоре стало ясно, что птица действительно указала убийцу. Дриберг уговорил колдуна повторить процедуру еще раз десять, и все время результат оыл один и тот же. "Сомнений не оставалось", - сообщал Дриберг. Должно быть, это была хитрость, но в чем она заключалась, Дриберг так и не понял". Не обсуждая целесообразность испытания жребием в его чистом виде, замечу, что приведенные свидетельства последних лет, в фактологичности которых вряд ли можно сомневаться, позволяют сделать некоторые выводы. Естественно, что они в чем-то отличны от способа, изложенного в Энциклопедии Брокгауза. Трудно сказать, каков возраст этих добавлений или наслоений. Возможно, что это просто местные модификации известного нам жребия. Несомненно интересно, что, так сказать, наиболее близкий к каноническому испытанию способ, именуемый "заклинание палочек", вопреки ожиданиям, по свидетельству авторитетного очевидца оказался весьма эффективным. Однако на основе единственного свидетельства невозможно сделать какие-то выводы. Что касается второго описания, то в нем используемый почти в "чистом виде" жребий (бросание палочек) был применен в сочетании с последующим "испытанием яйцом", несомненно основанном на психофизиологическом принципе. При этом не исключено, что под прикрытием жребия, жрец, опираясь на интуицию (или знание?), выделил из массы присутствовавших малое число наиболее вероятных виновников, затем подвергнутых несомненно эффективному "испытанию яйцом". К тому же, последнее он предварил грозным предупреждением, дополнительно возбуждая виновного, что и решило дело! Следующее за ним описание, так сказать, "псевдожребия" носит явно психологический характер, основанный на вере (убежденности) в возможности мистического роста палочки у вора. Наибольшее удивление, безусловно, вызывает свидетельство Дриберга, которое вполне можно отнести к категории испытания жребием. Ведь речь идет о перемещении по кругу на привязи умирающей обезглавленной курице, случайность места падения которой почти очевидна. Но, тем не менее, десятикратное повторение испытания дало идентичные результаты! Как это объяснить? Ведь у курицы даже головы не было! Посему гипноз, надо полагать, исключен. Конечно, материала маловато для приемлемого объяснения. Но даже приведенные свидетельства, на мой взгляд, несомненно могут и должны привлечь внимание читателей, побудить их к размышлениям, сбору информации, быть может, - к исследованию! И это - уже хорошо!
СУДЕБНЫЙ ПОЕДИНОК
Приведу описание этого вида ордалий по Энциклопедии Брокгауза и Ефрона: СУДЕБНЫЙ ПОЕДИНОК (preuve par gages de bataille, - поле) - является одним из судебных доказательств древнего права, как вид суда Божьего. Очистительная присяга, занявшая с эпохи введения христианства одно из главных мест между ордалиями, весьма скоро утратила свое доказательное значение; учреждение соприсяжников, появившееся повсюду как дополнение присяги, оказалось также несостоятельным; нужна была новая гарантия справедливости показаний тяжущихся, и такою гарантиею являлась личная сила, подкрепляемая Божеством, защитником невинного. Необходимо различать юридическую природу судебного поединка и поединка в делах чести (дуэли). В судебном поединке шла речь о виновности сомнительной, доказательство которой приходилось предоставить суду Божию; в дуэли нет и речи о каком-либо сомнении, неизвестности. С.поединок есть доказательство, на основании которого по. становляется решение; дуэль есть самое решение дела. С.поедийок есть акт правомочный, входящий в состав судебного рассмотрения спора; дуэль есть акт самовольного захвата судеоной власти. С.поединком, как особым видом доказательств, мог воспользоваться всякий тяжущийся или обвиняемый; дуэль составляла привилегию высшего сословия, исключительно имевшего право носить оружие. Германскому праву С.поединок был известен с самых древних времен, но в законодательных памятниках впервые упоминается о нем в начале VI столетия, когда был издан бургундским королем Гундобальдом закон (так называемый loi Gombette, 501 г.), предоставлявший тяжущимся сторонам, с целью избежания злоупотреблений присягою, разрешать споры поединком и распространившийся затем и на другие германские племена... Самый поединок, по саксонским и швабским законодательствам, происходил следующим образом: если нельзя было неопровержимо доказать свидетельскими показаниями виновность обвиняемого, то судья, при основательном подозрении и по требованию сторон, мог поставить вопрос о решении дела поединком. Поединок происходил в присутствии судей; противники являлись на арену в сопровождении друзей, духовника и свидетелей; оба противника приносили присягу: обвинитель - в справедливости своего обвинения, обвиняемый - в своей невиновности. Строго наблюдалось со стороны суда равенство шансов боя. Вооружение противников обыкновенно состояло из щита и палицы (Kolben). После причащения духовником, сперва обвинитель, потом обвиняемый вступали в огороженное пространство, сопровождаемые посредниками (Kreiswarten), с длинными шестами; назначение посредников состояло в том, чтобы разделить противников, когда судья найдет возможным прервать поединок по требованию упавшего на землю или раненого противника. Перед началом боя судья треоовал от зрителей, под угрозой смертной казнью (так! - К).P.), полнейшего молчания и воздержания от каких-либо знаков и указаний противникам. Побежденным считался тот, кто, отступая, переступит усыпанный песком или соломой круг; кто настолько утомится, что не будет в состоянии продолжать бой; кто выронит оружие; кто в третий раз потребует перерыва поединка; чья кровь раньше окрасит землю; кто сам признает себя' побежденным. Если побежденным оказывался обвиняемый, то он приговаривался к наказанию за то преступление, в котором он обвинялся или подозревался; если же он побеждал, то тотчас же торжественно провозглашалось его оправдание. Допускался также поединок мужчины с женщиной, но для уравнения шансов первый обыкновенно ставился по пояс в яму. В Германии поединок в качестве судебного доказательства вымирал постепенно и окончательно исчез в половине XVII столетия... Что касается русского права, то "Русская Правда" не дает никаких указаний относительно С. поединка или "поля". Впервые о нем упоминается в первой четверти XIII столетия, в договоре смоленского князя Мстислава с немцами, запрещающем С.поединок между русскими и немцами. В виду этого некоторые исследователи нашего права (Каченовский, Калайдович, Погодин) приходят к заключению, что поединок не есть исконное, национальное явление нашего процесса, а заимствован у других народов; другие же исследователи (Пахман, Сергеев, Беляев) полагают, что, не смотря (так! - Ю.Р.) на молчание "Русской Правды", есть древнейший способ доказательства и у нас. В эпоху судебников закон предоставлял решать поединком всякие дела, как уголовные, так и гражданския... Для наблюдения за правильностью поединка предписывалось присутствовать при нем окольничьему (окольничий - сан приближенного к царю, по службе, лица, второго сверху по чину. - Ю.Р.) и дьяку. Полю всегда предшествовало крестное целование с обеих сторон; тяжущиеся присягали лично и в том случае, когда высыпали за себя наймитов. Цель этой обоюдной присяги, по мнению проф.Дмитриева, состояла в том, чтобы устранить употребление волшебных средств для успешного окончания поединка. Побежденная на поединке сторона приговаривалась к уплате иска и судных и полевых пошлин... На случай, если побежденный будет убит, Псковская Судная Грамота постановляла "на трупу кун не имати", убившему предоставлялось только "доспех сняти, или иное што, в чем на поле лезет..." (примечание: куна шкурка куницы или соболя, некогда заменявшая на Руси деньги. - Ю.Р.). Дело, решенное судебным поединком, не подлежало ни пересмотру, ни перевершению... По мнению проф. Пахмана, С.поединки продолжались до уложения 1649 г." И в завершение раздела ординарных ордалических испытаний приведу сокращенные выписки из Энциклопедии Брокгауза и Ефрона, касающиеся двух оставшихся видов судов Божьих. "ПРИСЯГА (juramentum) - в гражданском процессе религиозный обряд, заключающийся в удостоверении показаний стороны призванием Бога в свидетели правды. Цель этого обряда, как судебного доказательства, - устранение спора. Присяга постепенно вытесняла суды Божий (поединки, испытания огнем и водою и т.п.)... Присяга разделялась на добровольную и принудительную, возлагаемую на одного из тяжущихся по усмотрению самого суда". "РОТА - в древнерусском процессе так называлась присяга, клятва. Первоначально рота означала спор, битву и имела значение суда Божьего; отсюда развились впоследствии ордалии и судебные поединки... В летописях выражение "присягать", "принести присягу" передается "ходити (заходити) роте", "водити роте", "внить в роту" и т.д. Слово "клятва" стало употребляться преимущественно после введения христианства; позднее вошли в употребление названия: "вера", "крестное целование"; наконец, гораздо позже, может быть, в конце XVII в., появилось польское слово "присяга"... Присяга допускалась в исках, превышающих 1 рубль, и лишь для лиц несовершеннолетних, не более трех раз в жизни..." Завершая рассмотрение испытаний второй (ординарной) группы судов Божьих, следует признать, что они проще, обыденнее испытаний первой группы. Однако и здесь есть над чем поразмыслить. Внимательный читатель не мог не обнаружить весьма серьезные указания на довольно глубокие знания пращуров наших в области физиолоти и психологии, успешно заложенные в основу этих испытаний. В ряде случаев приходится признать некоторую нарочитость религиозно-мистической окраски испытаний, несомненно предназначенной как для формирования определенного психологического настроя испытуемых, так и для сокрытия истинного метода определения виновности. И снова пред нами вырастает фигура несомненно умного, рачительного, я оы сказал, чуть хитроватого, предка, в технологии испытаний предвосхитившего различие реакций на заложенные в них ловушки виновных и невиновных, давшего в руки потомков верное средство выявления истины! Когда эти методы возникли? Каков уровень знаний дал возможность их построения? Что явилось базой? Ведь нельзя предположить, что это знание - результат совокупного труда множества поколений? Ведь они созданы были до возникновения письменности? Количество неразрешимых вопросов нарастает по мере углубления в тему.
ДОЧЬ МАТЕРИИ
Завершая обзор, приведу высказывание известного французского бактериагога и физиолога, академика Парижской академии наук Шарля Рише (1850-1936 гг.), бывшего в последние годы жизни ее президентом: "Физиология есть наука жизни. Это определение безусловно верно, но оно удовлетворительно только в том случае, когда предварительно дано определение самой жизни. А это, именно, и трудно, потому что жизнь, по-видимому, одно из тех простых явлений, которые ускользают от всякого определения. Однако многие и самые знаменитые ученые пытались дать определение жизни, но я не буду излагать вам длинный перечень всего того, что было предложено; это вышло бы малоинтересной компиляцией, и я остановлюсь только на одном определении, данным Биша - (французским физиологом и паталогоанатомом Ю.Р.), который сказал, что жизнь - это есть сопротивление смерти. Итак, говоря, что жизнь есть сопротивление смерти, мы под нею понимаем совокупность функций организма, направленных на сохранение жизни. Наши органы и аппараты расположены таким образом, что они противодействуют всем средствам разрушения и опасностям, которые окружают их со всех сторон. Утверждать, что жить - значит сопротивляться смерти, есть то же самое, что сказать, что мы, живые существа, беспрерывно боремся со всем нас окружающим". Не будем тратить время в поисках истоков жизни! Ведь вне зависимости от ее истинного происхождения: извечного существования в привычных нам проявлениях; или в результате некоего акта творения (пусть даже неведомым Творцом); или же всеобщего свойства материи вообще, не имеющего четкой границы, так сказать, "размытого по всей шкале известных ее видов", жизнь существует! Примем за факт и то обстоятельство, что психика, являющаяся высшей формой проявления высокоорганизованной материи, является, так сказать, дочерью породившей ее материи. Возникает вопрос: в чем же состоит "дочерний долг" психики к породившей ее материи и каковы "взаимоотношения в этой семье"? В каких формах они проявляются? Какова их роль в жизни организма? Количество основных вариантов взаимодействия, как можно полагать, сравнительно невелико. Так, несомненно воздействие психики на материю организма-носителя, ее породившую. А поскольку иные организмы того же вида принципиально сходны или несущественно отличимы от организма-носителя, легко представить воздействие персональной (личной) психики организма на организмы других, подобных ему существ. Далее, с некоторым допущением (или расширением полномочий, так сказать) заметим - психика особи может воздействовать и на другие организмы вообще, вне зависимости от степени их организации. И в заключение остается допустить возможность воздействия психики не только на живой (или умирающий) организм, но даже на умерший и вообще - на неживую материю. При этом не следует забывать о несомненном существовании, так сказать, "родительского долга" - воздействия материи вообще (в том числе организма-носителя) на психику особи.