Росоховатский Игорь Маркович. Главное оружие

Росоховатский Игорь

Главное оружие

   Игорь Росоховатский
   Главное оружие
   1
   Седьмому неизвестный объект вначале показался кометой. Он вторгся в зону патрулирования и здесь слегка изменил направление. Изменение составило всего лишь один и две десятые градуса.
   Однако Седьмой мгновенно подсчитал гравитационные возмущения, массу объекта, его скорость и определял, что отклонение нельзя объяснить притяжением Юпитера. Причина отклонения находилась в самом объекте: то ли это были какие-то происходящие в нем процессы, например, реакция вещества на изменение среды; то ли направленная воля.
   Седьмой поступил так, как поступил бы на его месте любой другой патрульный универсальный робот: он известил Базу о появлении объекта. Сообщение он передал обычным кодом. Одновременно выдвинул несколько антенн, сфокусировал инфравизоры, готовясь, как только База разрешит, начать глубинное исследование объекта.
   В кристаллическом мозгу Седьмого журчал хронометр, отсчитывающий миллисекунды. Их минуло уже много, но ответа с Базы не было. "Люди мудры, но медлительны, - думал патрульный. - Они Великодушные Медлительные Хозяева..."
   Патрульный снова включил передатчик и затребовал контрольный отзыв...
   Отзыва не было. База молчала.
   "Такого еще не случалось, - думал Седьмой. - О чем это свидетельствует? Люди могут медлить. Но ошибаться они не могут. Это исключено. Значит..."
   Сиреневые сполохи играли на поверхности объекта, завивались в облака...
   2
   - Мария, - сказал Олег, притрагиваясь к ее руке. Выражение его глаз было жалким и упрямым одновременно. - Ничего у меня не выйдет...
   Она не смотрела на него. Даже не убрала прядь волос, свисавшую со лба. Он ждал, что сейчас из-за этой пряди, словно из-за кустов, блеснет серый холодный глаз. Но Мария не подымала ресниц - длинных, прямых, жестких. Она и так, не глядя, знала, какое у него сейчас лицо. За год совместной работы на Базе-спутнике можно узнать человека лучше, чем за тридцать лет жизни на Земле.
   - Да, ты не изменился, - сказала она. - И не надо. Не подражай программе, которую ты изобрел для своих роботов.
   - Но сколько же это будет длиться?..
   Она молчала. Лучше не давать повода для разговора. Старая песня. Надоевшая песня. Ненужная песня.
   Мария потянулась к дверце биотерма. Щелкнул замок. Она вынула пробирки с жидкостью. Посмотрела на свет, прежде чем вставить в автомикроскоп. Жидкость помутнела, приобрела розовую окраску.
   - Штамм мутировал, - сказала она. - Космос заставил его измениться.
   Она говорила "без подтекста", но Олег сам вообразил его.
   - Советуешь и мне облучиться? Измениться через ДНК? Стать таким, как нужно тебе?
   Она тряхнула головой. Золотистая прядь взметнулась у виска. Мария повернулась к Олегу, в ее глазах сверкал сизый лед.
   - Неужели ты не можешь понять? Ты, признанный гений, конструктор патрульных роботов? Жаль только...
   Он попытался придать своему лицу насмешливое выражение, и Мария закончила резче, чем намеревалась:
   - ...что ты не понимаешь людей.
   - Возможно, - подозрительно быстро согласился Олег. - А как бы ты посоветовала научиться понимать их?
   Она по-своему истолковала его ответ и поспешила защититься:
   - Об этом нам твердят в школе, когда советуют больше интересоваться художественной литературой...
   Он пожал худыми, острыми плечами:
   - Но я читаю достаточно. Не только по математике и кибернетике. Ты знаешь...
   - Ну да, как же, по биологии, - подхватила она. - По анатомии и физиологии человека...
   Он принял вызов. Не ожидая приглашения, сел, закинул ногу за ногу. Сплел до хруста пальцы и охватил ими колено.
   - Верно, - сказал он. - По биологии. По философии. Там есть основа всего, о чем толкует художественная литература.
   Он сказал "толкует", хотя мог бы догадаться, что этого она ему не простит.
   - Образы тигров и характеры змей. Это ты хотел сказать?
   - Там есть все, из чего можно составить и образы, и характеры, и варианты поведения людей. Элементарных блоков и механизмов не так уж много, пожалуй, даже меньше, чем букв в языке.
   - Если тебя интересуют только буквы, ты никогда не научишься говорить и понимать то, что говорят тебе, - отметила она.
   - Например, я знаю, что главное твое качество - упрямство. Но разве мне обязательно знать все его проявления?
   - Заметано, - обрадовалась она. - Наконец-то договорились.
   Она резко отвернулась, показывая, что разговор окончен. Но он не уходил, и его взгляд был достаточно красноречив.
   - Я устала, - сказала Мария. - Почему ты хоть этого не поймешь? Почему вы все этого не поймете? Да, мне нравятся иные люди, такие, как Петр. Почему вы не оставите меня в покое? Я не гениальна, но я ведь имею право на индивидуальность. Так же, как ты. Не жди напрасно. Я не могу измениться. Я не робот...
   Ее рука дрожала, когда она вставляла пробирку в объектив ЭМП-спектроскопа.
   - Мы неизменны, как наши гены, - попытался шутить Олег.
   Она-поддержала его, но таким тоном, который исключал компромисс.
   - Да, мы неизменны, - резко сказала Мария. - И в этом есть смысл.
   - Но нет мостика через-пропасть...
   Мария больше не отвечала, сосредоточенно набирая код программы. Она не смотрела, как вяло, будто все еще раздумывая, поднялся Олег, как ушел. Подняла голову, когда рядом послышался другой голос - невыразительный, скрипучий, словно состоящий из одних обертонов:
   - И все же принцессе придется стать снисходительной.
   Она сжалась, будто ожидая удара. Этот человек с нервным длинным лицом и пронзительным взглядом был для нее недосягаемым и желанным повелителем.
   - Я должна полюбить его? - спросила Мария. В ее смиренном голосе был вызов.
   - Ты не имеешь права грубить ему. Знаешь, я не боюсь произносить слово "обязанность", хотя оно многим и не нравится. Так вот, ты обязана помнить, сколько нас здесь, на Базе, и как мы далеки и от Земли, и от космических поселений.
   "Он мог бы и не говорить об этом. Лучше бы он говорил о другом, думала Мария. - Или молчал. Человек в первую очередь нуждается в необходимом. Но "необходимость" - однозначное понятие. То, без чего легко обойдется один, совершенно необходимо другому".
   Утверждают, что истинно необходимое - это то, без чего не выживешь. Чепуха! Мария бы определила необходимое, как то, что есть у большинства людей. Если ты не имеешь этого, жизнь кажется уродливой. Ты начинаешь завидовать одному, другому, третьему... Ты теряешь покой, уважение к себе. Зависть, с одной стороны, постыдное чувство, но с другой - сильный стимул. Она подгоняет, торопит.
   Человеку _необходимо_ быть "не хуже других" - и в этом есть безжалостный, но глубокий смысл. Человеку необходимо иметь то, что имеют другие. А у большинства женщин есть "свой" мужчина. Какой бы он ни был, но "свой". Которому можно рассказывать о потаенном, делиться бедами и заботами, даже если он не слушает, даже если в это время думает совершенно о другом. Ты не замечаешь этого, ты знаешь, что он обязан слушать и сочувствовать. И чем больше расстояние до Земли, до центров цивилизации, чем меньше у тебя развлечений, тем необходимее "свой" мужчина.
   Итак, двое - мужчина и женщина - скучают и мучаются порознь. Не лучше ли им поскучать и помучиться вместе? Станет ли тоска каждого хоть чуточку меньше? Или наоборот - умножится раздражением, злостью?
   Но, может быть, им обоим удастся измениться, "притереться", стать похожими друг на друга, как это умеют делать патрульные роботы, сконструированные Олегом!
   ...Сквозь ее мысли, будто острый луч сквозь туман, пробился взгляд Петра, нашел ее зрачки, больно вонзился в них. И тогда она, чтобы не сжаться от боли, вскинула как можно повыше свою золотистую голову на длинной гордой шее и сказала:
   - Составь уравнение. Арифмометр (она не случайно назвала Петра школьным прозвищем). Выведи зависимость степени человеколюбия от расстояния до Земли.
   Петр не принял вызова и даже не ответил шуткой. Его голос был скрипуче-назидательным:
   - Такая зависимость существует. Она издавна называется совместимостью. - Углы его нервных губ устало опустились. Ты даже не хочешь присмотреться к нему?
   "Я понимаю, что ты хочешь сказать, Арифмометр, - мысленно ответила она. - Он лучше меня. Одаренней. Интересней. Он сильный, красивый человек. По древним меркам - настоящий мужчина. Но теперь этого слишком мало для человека. Недостаточно, чтобы его полюбить. Ты живешь в прошлом, Арифмометр. Собственно говоря, все вы, мужчины, мечтаете вернуть прошлое. Но любовь к мужчине не может быть главным для меня. Стыдно, когда такая любовь - главное в жизни. Она делает женщину рабыней. Думая, что действует по своей воле, женщина лишь выполняет одну из самых жестких программ природы. Это ты, Арифмометр, должен высчитать и понять. Я не подчинюсь этой программе. Ни за что. Я полюблю лишь того, кого буду уважать, перед кем преклонится мой разум. Такого, как ты. Не меньше..."
   Мягко щелкнули репродукторы. Бесцветный голос автомата произнес:
   - Внимание. Базу вызывает Седьмой. Базу вызывает Седьмой.
   Патрульный робот не стал бы вызывать Базу по пустякам.
   Все мгновенно повернулись к экранам связи. Мигнули, налились голубым светом овальные окна. На голубом заплясали знакомые разноцветные символы позывные Седьмого. Патрульный робот докладывал: "В квадрате шестнадцать-а появился новый объект. Действия его признаю угрожающими. Передаю информацию о нем. Размеры..."
   Передача оборвалась.
   Голубые окна светились, но символов на них не было. Люди ждали.
   Прошла минута, вторая...
   Петр тихо вышел, постоял за порогом. Затем его торопливые шаги послышались в коридоре. Он спешил в командирскую рубку.
   За спиной Марии раздались иные шаги - упруго уверенные, без пришаркивания. Она не оборачивалась. Он всегда приходил, если считал, что становится опасно. Он предпочитал быть рядом с ней - ее защитником. К тому же в данной ситуации он имел основания считать себя главным на Базе, брать на себя наибольшую ответственность. Ведь это его создания - патрульные роботы - по составленной им программе обеспечивали безопасность Базы.
   Сейчас его приход не раздражал и не злил Марию. Она предчувствовала, что все их нерешенные проблемы, их тоска вдали от Земли, приязнь и неприязнь друг к другу, даже их жизнь могут развеяться, как дым, в зависимости от того, что произойдет в квадрате 16-а.
   3
   Прошло несколько секунд, прежде чем Седьмой установил, что пространство вокруг него изменилось. Он барахтался, словно в паутине, в каком-то неизвестном ему силовом поле и был к тому же заэкранирован со всех сторон.
   Поле исходило от объекта. Несомненно, это он был "пауком", соткавшим энергетическую паутину.
   Седьмой оделся в нейтронную кольчугу, чтобы выскользнуть из поля. Но не тут-то было. Одни силовые линии ослабились, другие, переплетаясь, удерживали "жертву".
   "Придется запускать двигатели на полную мощность, - подумал патрульный. - Но тогда я могу невзначай причинить вред объекту. Эх, четыре нуля на четыре нуля! Ведь я еще не получал распоряжений с Базы..."
   "Ты не получил распоряжений, не получил команд. Не самовольничай!" послышалось в мозгу Седьмого.
   Патрульный заподозрил подвох. Действуя но инструкции N_3 "Психоробики", он включил СВК - систему высшего контроля - и попытался определить, свои ли это мысли или навязанные извне. В кристаллическом мозгу робота на контрольном экране, связанном со зрительными отделами, медленно проступил треугольник, расчерченный на деления и испещренный цифрами. Это был контрольный символ, обобщенная схема работы мозга в данный момент. На первый взгляд казалось, что равнобедренность треугольника не нарушена, а это свидетельствовало об исправности основных блоков.
   Седьмой составил несколько уравнений для проверки нормальности процессов мышления. Первые пять ответов полностью совпадали с заданными Программой образцами. Но шестой несколько отличался от образца. Это указывало на нарушение функций отдела мозга, управляющего органами локации, инфравидения и радиовещания.
   "Эх, четыре нуля на четыре нуля! - с досадой подумал Седьмой. Придется ремонтироваться".
   Он оставил включенной СВК, чтобы иметь возможность постоянно контролировать работу мозга. Патрульный уже понял, что ответа с Базы ждать не приходится, и надо действовать самостоятельно. Он включил подпрограмму "Знакомство с неизвестным объектом, проявляющим признаки управления". В соответствии с ней его передатчики послали объекту код-запрос.
   Объект шевельнулся, изменил форму. Его "хвост" изогнулся наподобие хвоста скорпиона и ударил в Седьмого мезонным лучом.
   На экране заплясали цифры. Линия основания треугольника в одном месте стала искривляться, зазмеилась. У Седьмого появились неприятные ощущения сразу в нескольких местах мозга и в узлах, расположенных между фильтрами и датчиками. У человека это соответствовало бы сильнейшей головной боли.
   И все же патрульный не решался включить двигатели на полную мощность и вырваться из поля. Программа "Знакомство с неизвестным объектом, проявляющим признаки управления" запрещала любые действия, способные причинить вред живому существу или аппарату, посланному разумными существами. Однако теперь, после ранения, патрульный уже имел право сменить программу на "Знакомство с неизвестным объектом, проявляющим признаки агрессивности".
   Седьмой не замедлил сделать это: он выпустил мезонный луч и попытался "увидеть", что скрывается за защитной оболочкой объекта.
   Прощупывание позволило получить некоторые сведения о структуре и напряженности различных участков поля и о структуре самой оболочки.
   Патрульный выпустил второй луч - по новой программе он имел на это право, сфокусировал оба луча на хвосте объекта.
   В то же мгновение начал поступать ответ на код-запрос. Анализируя его, можно было предположить, что объект разумен. Отсюда новые сложности: программа категорически требовала избегать любых действий, способных причинить вред разумному существу. Седьмой снизил мощность лучей, подключил аккумуляторы к другим отделам мозга и продолжал посылать запросы объекту.
   Объект стал быстро приближаться к Седьмому, одновременно вытягивая хвост.
   Патрульный попытался уклониться, но его достал многократно усиленный мезонный луч.
   Основание треугольника на экране изогнулось, что свидетельствовало о нарушении кристаллических структур сразу в нескольких отделах мозга. Седьмой запустил дополнительные двигатели, рванулся из поля-паутины. Одновременно он включил программу "Защита Базы".
   Эта программа резко отличалась от всех остальных. В ней имелся пункт о Главном оружии.
   Поскольку Олег Митин и другие конструкторы патрульных не могли предвидеть всех возможных противников, с которыми предстоит встречаться, они предусмотрели у своих детищ возможность быстрого самоизменения. Так, патрульный мог изменять свою форму, становясь то острым, как лезвие ножа, то обтекаемым, круглым, как шар. Он мог образовывать у себя различные выступы и конечности, применять разные способы передвижения. В программе "Защита Базы" указывалось, что если патрульный не сумеет узнать ничего существенного о противнике, о его силе и поведении, а противник будет прорываться к Базе, то патрульный обязан отвечать на его действия простыми противодействиями. Для этого ему, возможно, придется применить то же оружие, что применяет противник.
   Конечно, ни один из патрульных не знал, что по этому пункту программы среди конструкторов и программистов разгорелись ожесточенные споры. В конце концов победила точка зрения Олега Митина. Он сумел с помощью расчетов и моделирования ситуаций в памяти вычислительной машины убедить оппонентов, что изменчивость патрульных роботов явится универсальным и Главным оружием против любого предполагаемого врага.
   Тем временем объект стал раздуваться и расширять поле, вытягивая его петлей. Затем он попытался накрыть петлей Седьмого.
   Патрульный в крутом вираже ушел от петли и оказался слева от противника. Он тоже выгнул мезонные лучи так, чтобы они образовали петлю. Периодически Седьмой посылал сигналы Базе, но не получал ответа. Он понял, что его радиоорганы серьезно повреждены.
   Наконец Седьмому удалось зацепить своей петлей объект.
   Патрульный думал о противнике, одновременно рассчитывая каждый отрезок своего пути: "Он недостаточно ловок. Во всяком случае, значительно уступает мне в ловкости. Значит, нужно больше маневрировать..."
   Вскоре патрульному удалось накинуть на противника мезонную петлю. Противник рванулся, но, чтобы вырваться, ему не хватало мощности. Видимо, он растратил много энергии, когда "ткал" поле-паутину. Он стал вбирать поле в себя, поспешно заряжаясь. Но петля, накинутая патрульным, мешала ему, давила, выталкивала в другой спектр пространства.
   "Ты попался!" - думал патрульный и удивлялся чувству, которое вызывала в нем эта мысль. Раньше он не испытывал ничего подобного.
   Противник образовал два выступа наподобие крыльев и стремительно бросился на патрульного, пытаясь охватить его с двух сторон. Это был рискованный маневр. Но если бы он удался. Седьмому пришлось бы плохо. Справа у него имелось очень чувствительное место - основание четырех антенн. Если бы луч противника коснулся его, часть органов была бы выведена из строя.
   Седьмой тоже образовал у себя подобные выступы и выставил их навстречу "крыльям" противника...
   В это же мгновение противник отпрянул, стал быстро удаляться. Седьмой бросился за ним вдогонку, но своевременно заметил мины-ловушки.
   У патрульного возникла новая мысль. Он обезвредил одну из мин, отсоединив взрыватель, подзарядил ее дополнительно из своего аккумулятора. То же самое он сделал и с другими минами, а затем соединил их взрыватели новым, придуманным им способом.
   На все эти операции ушло несколько секунд. И все это время патрульному казалось, что он слишком медлителен, ибо все его механические части, несмотря на совершенство и универсальность, не поспевали за указаниями позитронного мозга, в котором сигналы передавались со скоростью света.
   Расставив мины, Седьмой начал отступление.
   Противник двинулся вслед, но ему пришлось обходить минное поле. Сомнений в его намерениях не оставалось. Он хотел любой ценой преградить патрульному путь к Базе.
   Патрульный думал: "Итак, он решил напасть на Базу, на людей. Возможно, он даже перехватил их сигналы. В таком случае он знает о них больше, чем знал раньше. Как это повлияет на его агрессивность, на его планы? Первый пункт программы указывает: "Люди - главная ценность. Они самые великодушные существа во Вселенной. И защитить их надо во что бы то ни стало. Любой ценой. Любой ценой..."
   Седьмой считал, что он мыслит в данном случае совершенно самостоятельно. И он бы очень удивился, если бы узнал, что эти его мысли предусмотрены и вызваны программой. Патрульный продолжал путь, рассчитывая скорость своего движения и сравнивая ее со скоростью движения противника, которая все время менялась. Яркие-вспышки мезонных сгустков появлялись то справа, то слева, то впереди патрульного.
   Седьмой развернулся и в ответ ударил лучами. Теперь он имел полное право Отвечать на действия противника идентичными действиями.
   Противник выпустил два камуфляжных облака и скрылся за одним из них.
   Седьмой образовал такие же облака.
   Противник начал обходной маневр.
   Патрульный развернул свои облака так, чтобы враг не мог увидеть его позицию.
   Противник внезапно произвел серию залпов, используя мелкие метеориты, которые всасывал из окружающего пространства. Как Седьмой ни уворачивался, несколько снарядов попало в него. Он отметил повреждения в двух секторах своего тела: "Мне плохо. Треугольник расширяется. Ромб становится квадратом. Значит, мне очень плохо. Но это неважно. Главное - защитить Базу и людей. Это первый пункт любой программы, начиная с универсальной, которую положено усвоить всякому роботу в начале обучения. Защитить людей. Любой ценой. Любой ценой..."
   Патрульный сфокусировал зеркала-отражатели и направил на противника потоки космических частиц.
   Камуфляжные облака рассеялись. Противник стал виден, как на стенде. Из его хвоста непрерывно бил тонкий, как игла, мезонный луч.
   Седьмой образовал такой же хвост и у себя, переместив в него мезонную пушку.
   Противник сложил крылья и заострил-нос.
   Патрульный сделал то же самое. Теперь попадать в него стало трудней.
   Противник окружил себя дополнительной защитной оболочкой.
   Седьмой тотчас повторил его действия, чтобы ни в чем не уступать врагу.
   Внешне они стали похожи, как два близнеца.
   "Защитить Базу любой ценой, - думал Седьмой. - Любой ценой..."
   Его луч достиг каких-то важных центров противника. Послышалась мольба: "Прекрати. Я разумный. Требую уважения к разуму".
   Это привело Седьмого в некоторое замешательство: "Совпадение? Случайность? Вероятность такого совпадения крайне мала. Мог ли он угадать, не зная кода? А чтобы расшифровать код, ему необходимо было узнать хотя бы ориентиры в потоке информации, проникнуть в строй и содержание человеческой мысли. Меня обучали этому сами люди. Обучали так долго..."
   Последняя фраза противника совпала с одной из фраз традиционного приветствия патрульных.
   Седьмой убрал луч, выставил вперед и закрыл чехлом мезонную пушку, что соответствовало протянутой для дружеского пожатия руке.
   Противник незамедлительно воспользовался этим - э ударил слепящий луч.
   С органами зрения у патрульного были связаны десятки вычислительных отделов мозга. Множество хаотичных сигналов побежало из мозга к датчикам, разлаживая их. На некоторое время Седьмой стал беспомощной мишенью. Он подумал (и эти мысли тоже казались ему самостоятельными): "Когда противник был в моем положении, он схитрил. Попробую и я бороться с врагом его оружием".
   Он передал противнику:
   - Прекрати. Требую уважения к разуму.
   Противник не изменил направления луча.
   "Он не только коварен, но и жесток. Он добивается моей гибели. Желает мне зла? Или только хочет устранить меня, как препятствие? И в том, и в другом случае для меня результат один. От того, какое предположение верно, зависят способы борьбы. Если верно второе предположение, способов борьбы может быть больше. Но все ли их можно применить? Программа говорит..."
   Гибель надвигалась. Сигналы разлада, хаоса потрясали мозг патрульного. "...Конструктор Олег Митин учил меня: "Главное твое оружие - изменчивость, приспособление к условиям. Изменяйся в соответствии с действиями противника, отвечай ему противодействиями, превосходя во всем, - и ты победишь".
   Седьмой сделал то, чего не разрешали ему все предыдущие параграфы Программы. Он солгал:
   - Не стану больше преграждать тебе дорогу.
   Это подействовало. Противник убрал луч, изменил свою форму, чтобы удобней было обогнуть патрульного. И тогда Седьмой с удвоенной мощью ударил лучом в слабозащищенное место. Послышался вопль:
   - Прекрати! Я твой друг!
   "Ты коварен - и я коварен. Ты жесток - и я жесток", - думал Седьмой и колол лучом, сея разрушение. Ему казалось, что он чувствует чужую боль, чужое отчаяние, но воспринимает их как радость, бодрость. Новое, доселе неизвестное состояние захватило его. Патрульный перебирал в памяти известные ему человеческие слова, но там не было ничего подходящего, чтобы сформулировать свои чувства, уложить их в привычные схемы букв и цифр. Ему захотелось придумать новые символы. Он не знал, что люди давно уже назвали подобное чувство местью, мстительным ликованием, злорадством. Просто они не считали нужным знакомить патрульного робота с этими обветшалыми словами, полагая, что они ему никогда не понадобятся.
   Седьмой уже добивал противника, не взирая на его мольбы и обещания. Он действовал в угоду своему новому чувству, все полнее и полнее удовлетворяя его. Внезапно противник прекратил просить о помощи. Вместо того, собрав последние силы, он предложил:
   - Ладно, добей меня. Но прежде взгляни на себя, прислушайся к своим чувствам, к своим мыслям. Разве ты не стал моим братом, близнецом? Ты коварен - и я коварен. Ты жесток - и я жесток. За что же нам, братьям, убивать друг друга?
   Доли секунды понадобились Седьмому, чтобы взглянуть на себя и сравнить с противником. Он полюбовался отточенностью и завершенностью форм, словно созданных для нападения, и надлежащим образом оценил их. Одновременно думал: "Он прав. За что же нам, братьям, убивать друг друга? Я встретил такое же существо, как сам. Своего брата. То, что нужно ему, нужно и мне".
   Он услышал радостный призыв:
   - Ты прав, брат. То, что нужно мне, нужно и тебе. У нас общая цель!
   "Но как же быть с первым пунктом программы? - думал патрульный. Первый пункт - забота о людях, обеспечение их безопасности?"
   Тотчас послышался голос нового брата:
   - Я помогу тебе забыть о нем. Я блокирую часть твоей памяти. Только не сопротивляйся. Доверься мне...
   Седьмой развернулся и вслед за новым братом полетел к Базе, предвкушая радость разрушения...
   На их пути находилось еще шесть патрульных роботов, воспринявших сигналы Седьмого.
   4
   На экранах было хорошо видно, как восемь неизвестных объектов ловко обогнули магнитные ловушки, лучами срезали башни радиомаяков. Длинные тела с острыми носами, как у рыбы-пилы, и длинными изогнутыми хвостами. Все восемь были похожи друг на друга, как близнецы.
   Петр включил информатор. Но ни на один вопрос объекты не реагировали. Они разрушили первую линию приборов. Теперь их отделяли от Базы лишь две линии приборов и резервные заграждения.