Роулинг Джоан. Гарри Поттер и Комната Секретов (Гарри Поттер - 2)

   - А я-то жду-пожду, когда ж они меня навестят... заходите, заходите... Думал, профессор Чаруальд воротился...
   Гарри с Гермионой поддерживали Рона под локотки, чтобы он не споткнулся на пороге. Они вошли в хижину, где была одна-единственная комната с огромнейшей кроватью в одном углу и камином в другом. В камине весело потрескивал огонь. На Огрида история со слизняками, которую Гарри наспех поведал, пока усаживал Рона в кресло, не произвела особого впечатления.
   - Уж лучше наружу, чем внутрь, - оптимистично сказал он, подставляя Рону огромный медный таз. - Давай, Рон, не стесняйся.
   - Мне кажется, с ними ничего не поделаешь, надо просто ждать, когда это прекратится, - поделилась своими опасениями Гермиона, обеспокоено наблюдавшая за Роном, который свесился над тазом. - Это и в лучшие-то времена очень трудное проклятие, а уж со сломанной палочкой...
   Огрид суетился, накрывая на стол. Клык, немецкий дог, на радостях обслюнявил Гарри с ног до головы.
   - А чего от тебя хотел Чаруальд? - спросил Гарри, почесывая Клыка за ухом.
   - Учил изгонять водяных из колодца, - проворчал Огрид, убирая со стола недощипанного петуха и ставя на его место чайник. - Будто я сам не знаю. И всё чего-то городил, как он откуда-то изгонял банши. Ежели он сказал хоть слово правды, я съем свой чайник!
   Огриду было совсем не свойственно критиковать преподавателей "Хогварца", поэтому Гарри посмотрел на него с огромным удивлением. Гермиона же в ответ на эту реплику произнесла более высоким, чем обычно, голосом:
   - Мне кажется, ты несправедлив. Ведь сам профессор Думбльдор посчитал Чаруальда лучшим претендентом на эту должность...
   - Скажи лучше, единственным претендентом, - ответил Огрид, протягивая тарелку с ирисками из патоки. Рон спазматически кашлял над тазом, - да-да, единственным. Попробуй найди кого - никто с силами зла дела иметь не хочет. Работенка-то гиблая. Стали уж думать, сама должность заколдована. И правда разве ж на ней кто поболе года продержался? То-то. Лучше расскажите, кого это он хотел проклясть? - спросил Огрид, кивая в сторону Рона.
   - Малфой обозвал Гермиону - как-то очень нехорошо, все будто взбесились, когда услышали...
   - А это и было очень нехорошо , - прохрипел Рон, и его сильно побледневшее, покрытое каплями пота лицо появилось над столом. - Малфой обозвал ее мугродьем, Огрид...
   Рон снова нырнул - пошла очередная волна слизняков. Огрид разъярился.
   - Да как он посмел! - зарычал он, глядя на Гермиону.
   - Посмел, - сказала она. - Но я не знаю, что это значит. Я, конечно, поняла, что это что-то очень грубое...
   - Это самое оскорбительное, что только можно придумать, - из последних сил выдавил Рон, снова появляясь на поверхности, - Мугродье - это очень нехорошее название для тех, у кого родители муглы, понимаешь, у кого неколдовская кровь. Есть такие колдуны - такие, как Малфоева семейка, например, - они считают себя выше других, потому что у них, что называется, чистая кровь. - Рон слабо икнул и выкашлял себе на ладонь маленького слизнячка. Он выбросил его в таз и продолжил: - Я хочу сказать, все остальные понимают, что какая там у кого кровь, совершенно неважно. Вот, скажем, Невилль Длиннопопп - происхождение колдовское дальше некуда, а он котел норовит вверх дном поставить.
   - И не изобрели еще такого заклинания, которое было б не по силам нашей Гермионе, - гордо добавил Огрид, отчего щеки девочки зарделись.
   - Это отвратительно - называть кого-то таким словом, - сказал Рон, вытирая пот с бровей трясущейся рукой. - Грязная кровь, видите ли. Смешно! В любом случае, в наше время большинство колдунов - полукровки. Мы бы вымерли, если бы не вступали в браки с муглами.
   У него снова начался приступ рвоты, и он исчез под столом.
   - Да я тебя вовсе не виню, я б и сам на него наслал чего похуже, Огрид повысил голос, чтобы перекрыть шум, когда слизняки застучали по стенкам таза. - Но, может, и хорошо, что твоя палочка забастовала. Вообрази, чего бы сталось с Люциусом Малфоем, узнай он, что на сыночка наложили проклятие. Хотя б никакой беды тебе не будет.
   Гарри хотел вмешаться и сказать, что когда из тебя валятся слизняки, это беда похуже, чем гнев отца Малфоя, но не смог, ириска зацементировала ему челюсти.
   - Гарри, - сказал Огрид, так, будто вдруг вспомнил о чем-то, - а я на тебя в обиде! Говорят, ты автографы раздаешь, а про меня-то и забыл...
   От злости Гарри удалось разлепить зубы.
   - Не раздавал я никаких автографов! - разгорячился он. - Если Чаруальд будет продолжать...
   Тут он увидел, что Огрид смеется.
   - Да пошутил я, - проговорил он и добродушно хлопнул Гарри по спине, отчего мальчик ткнулся носом в стол. - Знаю, не раздавал. Так и сказал Чаруальду, дескать, ему это не нужно. Ты ж поизвестней его будешь, без проблем.
   - Спорим, ему это не понравилось, - сказал Гарри, выпрямляясь и потирая подбородок.
   - Яс'дело, - подмигнул Огрид. - Я ему еще сказал, мол, не читал я твоих книжонок, так он сразу засобирался уходить. Ириску, Рон? - предложил он появившемуся Рону.
   - Нет, спасибо, - слабым голосом поблагодарил Рон. - Лучше не рисковать.
   - Пошли покажу, чего я вырастил, - сказал Огрид, когда Гарри с Гермионой допили чай.
   В небольшом огородике за домом росло примерно с дюжину самых больших тыкв, которые Гарри когда-либо доводилось видеть. Каждая из них была размером с огромный валун.
   - Хорошие ребятки, правда? - радостно похвалился Огрид, - Это на Хэллоуин... к тому времени станут что надо.
   - Как это ты их такими вырастил, Огрид? - спросил Гарри.
   Огрид оглянулся, нет ли кого поблизости.
   - Ну, я им того... понимаешь... помог слегонца...
   Краем глаза Гарри заметил цветастый розовый зонтик Огрида, прислоненный к задней стенке хижины. У Гарри и раньше были основания думать, что этот зонтик не совсем то, чем кажется на первый взгляд; он почти не сомневался, что внутри скрыта старая волшебная палочка Огрида. Вообще-то, Огриду не полагалось колдовать. Его исключили из "Хогварца" в третьем классе, Гарри понятия не имел, за что - стоило заговорить на эту тему, как Огрид закашливался и непостижимым образом становился туг на ухо.
   - Дутое заклятие? - предположила Гермиона, и было непонятно, чего больше в ее тоне: неодобрения или восхищения. - Что ж, ты весьма неплохо над ними потрудился.
   - То же самое сказала твоя сеструха, - сказал Огрид, кивнув Рону. Вчера заходила. - Огрид искоса поглядел на Гарри, и его борода подпрыгнула. - Говорит, хочу исследовать окрестности. А мне вот мнится, она хотела кой-кого у меня встретить. - Он подмигнул Гарри. - Вот уж кто бы не отказался от автогр...
   - Отстаньте от меня! - рассвирепел Гарри. Рон заржал, и земля вокруг оказалась усеяна слизнями.
   - Осторожней ты! - заорал Огрид, оттаскивая Рона от своих драгоценных тыкв.
   Подошло уже время обедать, и Гарри, у которого с рассвета ничего, кроме паточной ириски, во рту не было, мечтал поскорее попасть в замок. Они попрощались с Огридом и ушли. Рон периодически икал, производя при этом на свет не более одного-двух слизняков.
   Едва лишь они вступили в прохладный вестибюль, как им в уши ударил звенящий голос:
   - Вот вы где, Поттер - Уэсли. - К мальчикам с пресуровым видом направлялась профессор МакГонаголл. - Сегодня вечером вам предстоит отбыть наказание.
   - А что надо делать, профессор? - спросил Рон, испуганно подавляя отрыжку.
   - Ты будешь полировать серебро в трофейной вместе с мистером Филчем, ответила профессор МакГонаголл: - и никакой магии, Уэсли - руками.
   Рон чуть не подавился. Аргуса Филча, смотрителя школы, ненавидели все без исключения.
   - А ты, Поттер, поможешь профессору Чаруальду отвечать на письма поклонников, - добавила профессор МакГонаголл.
   - Какой кош... Профессор, а можно мне тоже в трофейную? - отчаянно взмолился Гарри.
   - Разумеется, нет, - отрезала профессор МакГонаголл, поднимая брови. Профессор Чаруальд специально попросил, чтобы пришел именно ты. В восемь часов ровно, запомните.
   Гарри с Роном вошли в Большой Зал в состоянии глубокой тоски, Гермиона шла позади, и выражение ее лица гласило: "а чего вы ждали, вы же нарушили правила". Гарри был так расстроен, что даже картофельная запеканка с мясом не показалось ему такой вкусной, как предвкушалось. Он, как, впрочем, и Рон, был уверен, что именно его наказание - самое непереносимое.
   - Только представь, целый вечер с Филчем! - грустно воскликнул Рон. - И никакой магии! Там, в трофейной, наверно, не меньше сотни кубков! Я не умею чистить по-мугловому!
   - А я бы с тобой поменялся, - опустошенно произнес Гарри, - у меня благодаря Дурслеям большой опыт. А вот отвечать поклонницам Чаруальда... кошмар...
   Остаток субботнего дня испарился неизвестно куда, и через ничтожный, как показалось, промежуток времени было уже без пяти восемь, и Гарри волочил ноги по коридору второго этажа к кабинету Чаруальда. Он оскалил зубы в улыбке и постучал.
   Дверь мгновенно распахнулась. С порога сиял зубами Чаруальд.
   - Вот и наш проказник! - игриво поприветствовал он мальчика. - Входи, Гарри, входи...
   В свете множества свечей на стенах блистали рамками бесчисленные фотографии Чаруальда. Некоторые из них он надписал. На столе тоже лежала высокая стопка фотографий.
   - Ты можешь надписывать конверты! - сказал Чаруальд таким тоном, как будто предлагал Гарри вкуснейшее лакомство. - Прежде всего - Глэдис Прэстофиль, чтоб она была здорова... горячая моя поклонница...
   Минуты тянулись невыносимо. Гарри старался воспринимать неумолкающую болтовню Чаруальда как звуковой фон и лишь периодически изрекал: "правильно", "ммм", "угу". То и дело до его сознания все-таки доходили фразы типа "Слава - ненадежный друг, Гарри" и "Знаменитость судят не по словам, а по делам, запомни это, мой юный друг".
   Свечи таяли, и их колеблющийся свет танцевал на многочисленных движущихся лицах Чаруальда, которые наблюдали за Гарри со стен. Мальчик водил ноющей рукой по тысячному, не меньше, конверту и старательно выписывал адрес Вероники Смешли. Должно быть, уже скоро можно уходить, в отчаянии думал Гарри, пожалуйста, пусть уже можно будет уходить ...
   И тут он услышал нечто странное - нечто совершенно иное, нежели шипение догорающих свечей или равномерная трескотня профессора.
   Это был голос, от которого кровь стыла в жилах, голос всепоглощающей, ледяной злобы.
   - Приди... приди ко мне... дай разорвать тебя... дай вонзиться в тебя... дай убить тебя ...
   Гарри подскочил, и улица, на которой проживала Вероника Смешли, оказалась погребена под большой лиловой кляксой.
   - Что?!! - выкрикнул Гарри.
   - Вот-вот! - выкрикнул в ответ Чаруальд. - Ровно полгода на первом месте в списке бестселлеров! Побил все рекорды!
   - Нет, - отмахнулся Гарри. - Что это за голос?
   - Какой еще голос? - не понял Чаруальд.
   - Который... который сказал... вы не слышали?
   Чаруальд посмотрел на Гарри с величайшим изумлением.
   - О чем это ты? Ты, видимо, задремал. Всемилостивый Скотти! Посмотри-ка, который час! Мы пишем уже четыре часа! Ни за что бы не подумал - как время пролетело!
   Гарри не ответил. Он напрягал слух, стараясь снова услышать голос, но теперь в комнате не раздавалось никаких других звуков, кроме речей Чаруальда. Тот говорил, что Гарри не может всякий раз ожидать таких подарков вместо наказания. Как никогда близкий к обмороку, Гарри ушел.
   Было так поздно, что гриффиндорская общая гостиная почти опустела. Гарри отправился в спальню. Рон еще не вернулся. Гарри надел пижаму, лег в постель и стал ждать. Через полчаса появился Рон, а вместе с ним - сильный запах полироля. Рон прижимал к груди правую руку.
   - Все мышцы болят, - пожаловался он, падая на постель. - Он меня заставил перечистить квидишный кубок четырнадцать раз! А потом меня опять вырвало слизняками прямо на Специальный Приз за Служение Школе. Сто лет отчищал... А как Чаруальд?
   Понизив голос, чтобы не разбудить Невилля, Дина и Симуса, Гарри рассказал Рону о том, что услышал.
   - А Чаруальд сказал, что ничего не слышит? - переспросил Рон. В лунном свете было видно, как он нахмурился. - Думаешь, врет? Только я не понимаю даже кто-нибудь невидимый всё равно должен был открыть дверь.
   - Это правда, - согласился Гарри, откидываясь на подушки и разглядывая полог над головой. - Я и сам не понимаю.
   Глава восьмая.
   Смертенины
   Наступил октябрь и принес с собой промозглую сырость. И во дворе, и в замке стало холодно. Мадам Помфри, фельдшер, оказалась загружена работой, поскольку среди учащихся, да и среди преподавателей тоже, прокатилась настоящая эпидемия простуды. Средство, которым она потчевала больных "Перцусин" - действовало моментально, правда, у того, кто пил эту настойку, в течении нескольких часов из ушей шел дым. Джинни Уэсли последнее время выглядела бледной, и Перси почти что силой заставил ее принять лекарство. Надо было видеть, как из-под огненно-рыжих волос девочки валил дым казалось, что в голове у нее пожар.
   Крупнокалиберные капли дождя лупили по окнам замка днями и ночами; вода в озере поднялась, клумбы размыло до основания, а огридовские тыквы раздулись так, что стали похожи на садовые домики. Однако, никакие стихийные бедствия не могли поколебать решимости Оливера Древа во что бы то ни стало продолжать регулярные тренировки, и именно поэтому сегодня, ненастным субботним вечером, за несколько дней до Хэллоуина, Гарри возвращался в гриффиндорскую башню, промокший до нитки и весь облепленный грязью.
   Тренировка, даже если отставить в сторону ливень и ураганный ветер, оказалась не слишком вдохновляющей. Фред с Джорджем, успевшие пошпионить за слизеринцами, своими глазами видели, какую невероятную скорость развивает "Нимбус 2001". Судя по донесению близнецов, команда "Слизерина" носилась в воздухе столь стремительно, что невозможно было даже толком разглядеть, какого цвета у них форма.
   Шлепая по пустому коридору, Гарри наткнулся на существо, ничуть не менее погруженное в собственные мысли, чем он сам. На редкость угрюмый Почти Безголовый Ник, призрак гриффиндорской башни, неподвижно глядел в окно и бормотал про себя: "...не отвечаю требованиям... полдюйма, скажите, пожалуйста...".
   - Привет, Ник, - поздоровался Гарри.
   - Привет, привет, - пробормотал Почти Безголовый Ник, оборачиваясь и рассеянно вертя головой. Из-под сногсшибательно-прекрасной шляпы с перьями вились длинные локоны, а туника была украшена плоёным воротником, скрывавшим изуродованную шею призрака. Сквозь дымчато-бледного Ника Гарри мог видеть грозовое небо и мощные струи дождя.
   - Ты чем-то озабочен, юный Поттер, - проницательно сказал Ник, сворачивая прозрачное письмо и пряча его во внутренний карман камзола.
   - Ты тоже, - откликнулся Гарри.
   - Ах, - Почти Безголовый Ник элегантно отмахнулся, - пустяки... на самом деле я и не собирался туда вступать... возможно, я бы и подал заявление, но, как выясняется, я "не отвечаю требованиям"...
   Невзирая на небрежность тона, в глазах у Ника отражалось горькое разочарование.
   - Но ведь ты же согласишься, правда, - взорвался он внезапно, снова выхватывая письмо из кармана, - что сорок пять ударов тупым топором по шее позволяют человеку считать себя вправе вступить в Безголовую Братию?
   - Эээм... да, - согласился Гарри, потому что было очевидно, что от него ожидают подтверждения.
   - Я хочу сказать, в чьих, как не в моих, интересах, в первую-то очередь, чтобы в своё время всё прошло чисто и гладко, и голова отлетела бы как положено, я хочу сказать, это избавило бы меня от лишних страданий и я не оказался бы в столь нелепом положении. Тем не менее...
   Почти Безголовый Ник, встряхнув рукой, развернул письмо и возмущенно прочитал:
   "В наше общество допускаются только те люди, чьи головы
   полностью прервали всякую связь с их телами. Вы согласитесь,
   что, в противном случае, членам общества было бы затруднительно
   принимать участие в таких играх как жонглирование головами на
   лошадях и головное поло. Таким образом, мы с величайшим
   сожалением вынуждены сообщить вам, что вы не отвечаете нашим
   требованиям. С наилучшими пожеланиями, Сэр Патрик
   Делано-Подмёр".
   Дымясь от негодования, Почти Безголовый Ник запихал письмо обратно в карман.
   - Полдюйма кожи и жил - вот на чем держится моя шея, Гарри! Большинство людей сочли бы меня вполне безголовым, но нет, сэру Как-надо-сделано-Подмёру этого недостаточно.
   Почти Безголовый Ник несколько раз судорожно вдохнул, а потом спросил гораздо более спокойным голосом:
   - Ну - а что с тобой, Гарри? Я могу чем-нибудь помочь?
   - Нет, - ответил Гарри. - Если только у тебя случайно не завалялось семь никому не нужных "Нимбусов 2001" для матча со слизе...
   Остальные слова заглушило пронзительное мяуканье откуда-то снизу. Гарри опустил глаза. Его взгляд потонул в свечении двух желтых глаз, огромных как фонари. Возле его ног стояла миссис Норрис, тощая как скелет серая кошка. Она считалась полномочным представителем смотрителя, Аргуса Филча, в бесконечной войне последнего с учениками школы.
   - Лучше бы тебе убраться отсюда, - забеспокоился Ник. - Филч не в духе - у него простуда, а какие-то третьеклассники случайно забрызгали лягушачьими мозгами потолок в пятом подземелье. Он всё утро это отчищал, и если теперь увидит, как с тебя капает грязь...
   - Это точно, - согласился Гарри и попятился от пристального взора миссис Норрис - но попятился недостаточно быстро. Привлеченный, а точнее сказать, как на веревках приволоченный загадочными узами, которые связывали Филча с его противной кошкой, смотритель внезапно вырвался из-за гобелена, висевшего справа от Гарри. Он отдувался с присвистыванием и отчаянно озирался в поисках нарушителя. Голова Филча была как платком повязана клетчатым шарфом; нос имел необычный багровый цвет.
   - Грязь! - проорал он, тряся вторым подбородком, и глаза его вылезли из орбит, когда он показал на лужу жидкой грязи, которая натекла с квидишной формы Гарри. - Кругом грязь, пакость! С меня довольно, говорю вам! Следуйте за мной, Поттер!
   Гарри мрачно помахал рукой Почти Безголовому Нику и поплелся за Филчем вниз, в обратном направлении, тем самым удвоив количество грязных следов на полу.
   Гарри еще ни разу не попадал в кабинет к Филчу; этого места все старались избегать. Мрачная, лишенная окон комната освещалась одной-единственной керосиновой лампой, покачивавшейся под потолком. Вдоль стен стояли высокие деревянные картотечные шкафы; судя по надписям, в них содержались досье на тех учеников, которых Филч когда-либо наказывал. Для Фреда с Джорджем был отведен отдельный ящик. Коллекция до блеска отполированных цепей и наручников висела на стене позади письменного стола. Было общеизвестно, что Филч неоднократно уговаривал Думбльдора позволить ему подвешивать провинившихся к потолку за ноги.
   Филч выхватил перо из чернильницы и начал рыться в столе в поисках чистого пергамента.
   - Навоз, - яростно бубнил он, - мерзкий липкий призрак дракона... лягушачьи мозги... крысиные кишки... с меня хватит... надо показать... где там бланк... ага...
   Он достал большой пергаментный свиток из ящика стола, развернул его перед собой и окунул длинное черное перо в чернильницу.
   - Имя ... Гарри Поттер. Преступление ...
   - Подумаешь, накапал грязью! - воскликнул Гарри.
   - Это для тебя "подумаешь, накапал грязью", а для меня - лишний час тяжелой работы! - разъярился Филч. На кончике толстого носа противно затряслась капля. - Преступление ... осквернение замка... предполагаемое наказание ...
   Промокая рукой нос, Филч с неприятным выражением лица прищурился на мальчика, который, затаив дыхание, ждал, какое наказание сейчас последует.
   Но, как только Филч опустил перо, с потолка раздалось оглушительное "бац!", и керосиновая лампа заходила ходуном.
   - ДРЮЗГ! - зарычал Филч, швырнув перо в припадке гнева. - Ну, я до тебя доберусь, попомнишь ты у меня!
   И, даже не вспомнив о Гарри, Филч, слоноподобно топоча, ринулся из кабинета, а миссис Норрис заскользила следом.
   Дрюзг, летающий школьный полтергейст, злобное, вечно ухмыляющееся создание, был помешан на единственной цели - сеять повсюду хаос и разрушение. Гарри не очень-то любил Дрюзга, но сейчас не мог не поблагодарить его за своевременное появление. Оставалось надеяться, что то, что вытворил Дрюзг (а судя по звуку, на этот раз он сломал что-то крупногабаритное), ослабит гнев Филча по отношению к Гарри.
   Решив, что ему в любом случае следует дождаться возвращения Филча, Гарри опустился в побитое молью кресло у стола. На столе, кроме полузаполненного бланка, лежала одна-единственная вещь: большой, глянцевый, пурпурного цвета конверт с серебряной надписью. Быстро оглянувшись на дверь, чтобы убедиться, что Филч еще не вернулся, Гарри взял конверт со стола и прочел:
   БЫСТРОЧАРЫ
   Магия для начинающих. Вводный курс
   Заинтригованный, Гарри открыл конверт и вытащил содержимое. Витые серебряные строчки гласили:
   Чувствуете себя неуютно в мире современной магии? Ищете
   любые предлоги, лишь бы не пользоваться элементарными
   заклинаниями? По мнению окружающих, то, что вы делаете
   волшебной палочкой - топорная работа?
   Для ваших бед есть ответ!
   "Быстрочары" - новый, беспроигрышный, результативный,
   простой в изучении курс! Сотни и тысячи колдунов и ведьм нашли
   в нем свое спасение!
   Мадам З. Дослёз из Топшема пишет:
   "У меня ужасная память, я не могу запомнить ни одной
   магической формулы, любое мое зелье доводило моих близких до
   коликов - от хохота. А сейчас, пройдя курс "Быстрочар", я стала
   центром всеобщего внимания, друзья умоляют раскрыть им секрет
   моего "Блистательного Преображения"!
   Ведун Д. Джей Прокол признается:
   "Жена только нос воротила от моих чар, но я начал обучение
   по вашему замечательному курсу, и спустя всего месяц мне
   удалось ее саму превратить в посмешище! Спасибо, "Быстрочары"!"
   Оживившийся Гарри с интересом пролистал и всё остальное. Спрашивается, зачем Филчу курс "Быстрочар"? Он что, не настоящий колдун? Гарри как раз читал "Урок первый: как держать палочку (полезные советы)", когда шаркание ног за дверью возвестило о том, что Филч возвращается. Гарри торопливо затолкал листы пергамента обратно в конверт и бросил его на стол. Дверь отворилась.
   Филч имел победоносный вид.
   - Этот исчезающий шкаф был ужасно дорогой! - ликующе говорил он миссис Норрис. - На этот раз Дрюзгу не отвертеться, моя доро...
   Тут его взгляд упал на сидящего возле стола Гарри и на конверт с "Быстрочарами", который, как слишком поздно спохватился мальчик, оказался довольно далеко от того места, где лежал сначала.
   Бледная физиономия Филча приобрела кирпично-красный цвет. Гарри весь сжался, предчувствуя волну ярости, которая сейчас на него обрушится. Филч бросился к столу, схватил конверт и швырнул его в ящик.
   - Ты... прочел?... - выдавил он.
   - Нет, - поспешно соврал Гарри.
   Шишковатые пальцы Филча нервно переплелись.
   - Если ты посмел прочесть мою личную переписку - правда, это не моё письмо - это для друга - так уж вышло - но всё равно...
   Гарри смотрел на него встревожено; Филч никогда еще до такой степени не выходил из себя. Глаза вылезли из орбит, на обвислой щеке дергался нерв, даже клетчатый шарф не помогал.
   - Прекрасно - иди - никому ни слова - не то, чтобы - неважно, ты не читал - иди, мне надо составить рапорт на Дрюзга - иди!
   Не веря своему счастью, Гарри вылетел из кабинета и побежал по коридору, а затем вверх по лестнице. Отделаться от Филча, не получив наказания - это, пожалуй, можно было считать своеобразным рекордом.
   - Гарри! Гарри! Помогло?
   Из стены выскользнул Почти Безголовый Ник. Сквозь него Гарри были видны обломки большого черного с золотом шкафа, который, судя по всему, упал с очень большой высоты.
   - Я уговорил Дрюзга сбросить его рядом с кабинетом Филча, - вдохновенно рассказывал Ник, - думал, это может его отвлечь...
   - Так это ты? - благодарно удивился Гарри. - Еще как помогло, меня даже не наказали! Спасибо, Ник!
   Они вместе пошли по коридору. Почти Безголовый Ник, заметил Гарри, все еще вертел в руках отказ сэра Патрика.
   - Жаль, что я ничем не могу тебе помочь с этой твоей Безголовой Братией, - посочувствовал Гарри.
   Почти Безголовый Ник встал как вкопанный, и Гарри по инерции прошел сквозь него. Это было неприятно - всё равно что пройти под ледяной водной завесой.
   - А ведь на самом деле ты можешь кое-что сделать для меня, - радостно воскликнул Ник. - Гарри - могу ли попросить тебя - но нет, ты не захочешь...
   - Что? - спросил Гарри.
   - Знаешь, в Хэллоуин я справляю пятисотые смертенины, - приосанился Почти Безголовый Ник.
   - Смертенины?
   - Ну да, день смерти.
   - А, - сказал Гарри, не зная, должен ли он выражать по этому поводу радость или, наоборот, соболезнования, - ясно.
   - Я даю званый ужин в одном из подземелий попросторнее. Приедут мои друзья со всей страны. Для меня была бы такая честь , если бы и ты тоже пришел. Разумеется, я буду также рад приветствовать у себя мистера Уэсли и мисс Грэнжер - но, я полагаю, вам будет гораздо интереснее присутствовать на школьном пиру? - в состоянии мучительного беспокойства он ждал от Гарри ответа.
   - Ну что ты, - быстро ответил Гарри, - я приду...
   - Мой дорогой мальчик! Гарри Поттер у меня на смертенинах! А еще, - он заколебался, прежде чем спросить, - как ты думаешь, не мог бы ты невзначай заметить в разговоре с сэром Патриком, что ты находишь меня невероятно страшным и зловещим?
   - Ко... конечно, - пролепетал Гарри.