АРКАДИЙ РОВНЕР
ВЕСЕЛЫЕ СУМАСШЕДШИЕ, или ЗАРАСАЙСКИЕ БЕСЕДЫ
участников трехнедельной
аналогической экспедиции,
отправившихся в лето 1997 года
от Рождества Христова
на высочайшую вершину мира А2,
обнаруженную ими в озерном заповеднике
возле безмятежного прибалтийского
городка Зарасая,
неподалеку от тысячелетнего дуба
с большой железной пломбой
Автор благодарит всех, трудившихся над подготовкой и выпуском этой книги
НЕМНОГО ПРЕДЫСТОРИИ
Пролог
Поздним вечером 13 июля 1997 года в мотель Далюса, что стоит в краю хвойных лесов и бесчисленных озер неподалеку от малоизвестного прибалтийского городка Зарасая, прибыл через Москву американский профессор скалолазных наук Аркадий Р. со своими надежными ассистентами Викторией и Антоном.
Нужно сказать, что Аркадий Р., одержимый своими идеями, уже приезжал год тому назад в Прибалтику с целью подготовки давно им задуманного восхождения на высочайшую вершину мира, названную им А2, которая, по его утверждению, находится как раз в этой точке земного шара на оси, проходящей через вершину горы А1 в Тихом океане. Гора эта, по свидетельству французского автора Рене Домаля, была открыта и найдена в сороковых годах нашего столетия д-ром Соголем и его отважными спутниками. По расчетам Аркадия Р., ось эта, пройдя через центр Земли, должна выйти из Земли там, где находится гора А2, симметричная первой, тихоокеанской, т.е. в Прибалтике, возле города Зарасая, и самой удобной точкой для сбора и начала восхождения на гору А2 является мотель Далюса, расположенный прямо у подножья этой второй высочайшей вершины мира.
Тот факт, что до последнего времени никто не замечал в Прибалтике сколько-нибудь выдающихся гор, не мог смутить профессора, так как ведь и до открытия д-ра Соголя никто не слыхал о горе А1 в Тихом океане, основание которой образует собой материк, равный по площади Австралии. Как и в случае с горой А1, профессор объяснял этот факт искривлением, однако не пространства, как наивно предполагал д-р Соголь, а зрения или, попросту, человеческим невежеством, тем самым, которое принуждало людей так долго верить в то, что Земля покоится на ките, а кит на слоне. С этими идеями, как и с представлением о каком-то объективно существующем пространстве и его воображаемых искривлениях, Аркадий Р. покончил давно и бесповоротно.
Можно понять категоричность его тона, если вспомнить, что это головокружительное открытие было сделано им еще в 1967 году, т. е. тридцатью годами раньше, когда, гонимый предчувствием, он зачастил в Прибалтику, приглядываясь к местности и собирая фольклор. Тогда-то он впервые привез сюда свою будущую ассистентку Викторию А. и под строжайшим секретом сообщил ей, а также местному молодому режиссеру Игорю К. о своем открытии. Тогда же, узнав о брезжущем и уже готовом материализоваться открытии, его старинные враги – глобальные маги подстроили ему ловушку и сбросили его в глубокую яму, откуда ему все же удалось выбраться и вместе с Викторией А. и примкнувшим к ним вторым ассистентом Антоном уехать в Америку.
В Америке этот неутомимый исследователь продолжил свои размышления и уточнил расчеты, а также проделал аналогические восхождения на Аппалачи, постепенно перекинув оттуда мост в Европу и Азию, что привело к созданию альпинистского клуба под названием "Артур". Членам этого клуба предлагались путешествия в любую точку пространства и времени любой из известных мировых традиций, а это, конечно, предполагало за ними определенные знания в той или другой традиции, некоторые альпинистские навыки, свободные средства, нужные для экспедиции, и иммунитет в отношении основных предрассудков их современников, что и стяжало им в некоторых официальных кругах репутацию сумасшедших.
Идя напролом, Аркадий Р. тут же объявил университетский курс о веселых сумасшедших и стал первым и единственным в мире доктором фулологии (от английского fool – дурак) – новой и уникальной области знания, исследующей опыт дураков всех народов мира. Он рассказывал своим слушателям о дураке Ное, который 20 лет строил корабль посреди пустыни, о городском дурачке Мухаммеде, над которым, когда он шел по улице, смеялись старухи и дети, о дураке дураков ходже Насреддине, который ездил на своем осле задом-наперед и о дураке Рамане Махарши, который ходил за собой кругами по горе Аруначала и не переставая спрашивал себя: кто я? Курс этот привлек к себе тех неординарных людей, которых общество называет сумасшедшими за то, что они отваживаются жить по своим собственным идеям, а не по правилам, навязанным им настоящими сумасшедшими.
Несколько лет исследования этой древнейшей области человеческого опыта привели Аркадия Р. к новому потрясающему открытию: он увидел, что гор, соединяющих небо и землю, не две, а столько, сколько на земле в каждый данный момент веселых сумасшедших, то есть что наряду с горами А1 и А2 на земле имеются горы A3, А4, А5 и так далее и что у каждой из них на другой стороне глобуса есть своя противогора при условии, что вокруг нее бродит или на нее карабкается свой веселый сумасшедший.
В соответствии с этим последним открытием клуб веселых альпинистов "Артур" был преобразован в акционерное общество закрытого типа под тем же названием, но с новой задачей: не развлекать досужих туристов, а организовывать экспедиции на упомянутые горы.
С тех пор прошло немало лет, и Аркадий Р. и его друзья штурмовали и покорили немало гор, однако гора А2 в районе Зарасая все еще оставалась непокоренной и даже не открытой.
Нужно заметить, что энергичный вильнюсский режиссер Игорь К. времени также не терял. Он начал самостоятельные альпинистские опыты в городе Вильнюсе и примерно к середине 80-х годов добрался до высочайшей точки Гидеминаса, после чего инициировал экспедиции в ряде других точек. Оригинальность его подхода состояла в том, что, добравшись до очередной вершины, он и его спутники начинали громко петь на разные голоса, да так голосисто, что эхо их голосов долетало к Аркадию Р. в Америку.
Такова романтическая предыстория появления Аркадия Р. и двух его спутников поздно вечером 13 июля 1997 года в окрестностях Зарасая в лесном и озерном мотеле Далюса. Нет ничего удивительного в том, что уже на следующее утро в мотель стали стекаться веселые сумасшедшие и аналогические альпинисты из разных точек земли. Собралась знатная компания, и началось восхождение, которое продолжалось ровно три недели.
Однако перед тем, как мы перейдем к записям бесед у костра, а записывались они на кассеты новым другом Аркадия Р. Сергеем Б. с дотошной аккуратностью, следует сказать несколько слов о сумасбродных идеях Аркадия.
Нужно сказать, что Аркадий Р., одержимый своими идеями, уже приезжал год тому назад в Прибалтику с целью подготовки давно им задуманного восхождения на высочайшую вершину мира, названную им А2, которая, по его утверждению, находится как раз в этой точке земного шара на оси, проходящей через вершину горы А1 в Тихом океане. Гора эта, по свидетельству французского автора Рене Домаля, была открыта и найдена в сороковых годах нашего столетия д-ром Соголем и его отважными спутниками. По расчетам Аркадия Р., ось эта, пройдя через центр Земли, должна выйти из Земли там, где находится гора А2, симметричная первой, тихоокеанской, т.е. в Прибалтике, возле города Зарасая, и самой удобной точкой для сбора и начала восхождения на гору А2 является мотель Далюса, расположенный прямо у подножья этой второй высочайшей вершины мира.
Тот факт, что до последнего времени никто не замечал в Прибалтике сколько-нибудь выдающихся гор, не мог смутить профессора, так как ведь и до открытия д-ра Соголя никто не слыхал о горе А1 в Тихом океане, основание которой образует собой материк, равный по площади Австралии. Как и в случае с горой А1, профессор объяснял этот факт искривлением, однако не пространства, как наивно предполагал д-р Соголь, а зрения или, попросту, человеческим невежеством, тем самым, которое принуждало людей так долго верить в то, что Земля покоится на ките, а кит на слоне. С этими идеями, как и с представлением о каком-то объективно существующем пространстве и его воображаемых искривлениях, Аркадий Р. покончил давно и бесповоротно.
Можно понять категоричность его тона, если вспомнить, что это головокружительное открытие было сделано им еще в 1967 году, т. е. тридцатью годами раньше, когда, гонимый предчувствием, он зачастил в Прибалтику, приглядываясь к местности и собирая фольклор. Тогда-то он впервые привез сюда свою будущую ассистентку Викторию А. и под строжайшим секретом сообщил ей, а также местному молодому режиссеру Игорю К. о своем открытии. Тогда же, узнав о брезжущем и уже готовом материализоваться открытии, его старинные враги – глобальные маги подстроили ему ловушку и сбросили его в глубокую яму, откуда ему все же удалось выбраться и вместе с Викторией А. и примкнувшим к ним вторым ассистентом Антоном уехать в Америку.
В Америке этот неутомимый исследователь продолжил свои размышления и уточнил расчеты, а также проделал аналогические восхождения на Аппалачи, постепенно перекинув оттуда мост в Европу и Азию, что привело к созданию альпинистского клуба под названием "Артур". Членам этого клуба предлагались путешествия в любую точку пространства и времени любой из известных мировых традиций, а это, конечно, предполагало за ними определенные знания в той или другой традиции, некоторые альпинистские навыки, свободные средства, нужные для экспедиции, и иммунитет в отношении основных предрассудков их современников, что и стяжало им в некоторых официальных кругах репутацию сумасшедших.
Идя напролом, Аркадий Р. тут же объявил университетский курс о веселых сумасшедших и стал первым и единственным в мире доктором фулологии (от английского fool – дурак) – новой и уникальной области знания, исследующей опыт дураков всех народов мира. Он рассказывал своим слушателям о дураке Ное, который 20 лет строил корабль посреди пустыни, о городском дурачке Мухаммеде, над которым, когда он шел по улице, смеялись старухи и дети, о дураке дураков ходже Насреддине, который ездил на своем осле задом-наперед и о дураке Рамане Махарши, который ходил за собой кругами по горе Аруначала и не переставая спрашивал себя: кто я? Курс этот привлек к себе тех неординарных людей, которых общество называет сумасшедшими за то, что они отваживаются жить по своим собственным идеям, а не по правилам, навязанным им настоящими сумасшедшими.
Несколько лет исследования этой древнейшей области человеческого опыта привели Аркадия Р. к новому потрясающему открытию: он увидел, что гор, соединяющих небо и землю, не две, а столько, сколько на земле в каждый данный момент веселых сумасшедших, то есть что наряду с горами А1 и А2 на земле имеются горы A3, А4, А5 и так далее и что у каждой из них на другой стороне глобуса есть своя противогора при условии, что вокруг нее бродит или на нее карабкается свой веселый сумасшедший.
В соответствии с этим последним открытием клуб веселых альпинистов "Артур" был преобразован в акционерное общество закрытого типа под тем же названием, но с новой задачей: не развлекать досужих туристов, а организовывать экспедиции на упомянутые горы.
С тех пор прошло немало лет, и Аркадий Р. и его друзья штурмовали и покорили немало гор, однако гора А2 в районе Зарасая все еще оставалась непокоренной и даже не открытой.
Нужно заметить, что энергичный вильнюсский режиссер Игорь К. времени также не терял. Он начал самостоятельные альпинистские опыты в городе Вильнюсе и примерно к середине 80-х годов добрался до высочайшей точки Гидеминаса, после чего инициировал экспедиции в ряде других точек. Оригинальность его подхода состояла в том, что, добравшись до очередной вершины, он и его спутники начинали громко петь на разные голоса, да так голосисто, что эхо их голосов долетало к Аркадию Р. в Америку.
Такова романтическая предыстория появления Аркадия Р. и двух его спутников поздно вечером 13 июля 1997 года в окрестностях Зарасая в лесном и озерном мотеле Далюса. Нет ничего удивительного в том, что уже на следующее утро в мотель стали стекаться веселые сумасшедшие и аналогические альпинисты из разных точек земли. Собралась знатная компания, и началось восхождение, которое продолжалось ровно три недели.
Однако перед тем, как мы перейдем к записям бесед у костра, а записывались они на кассеты новым другом Аркадия Р. Сергеем Б. с дотошной аккуратностью, следует сказать несколько слов о сумасбродных идеях Аркадия.
Сумасбродные идеи Аркадия Р .
Учение Аркадия Р. было изумительно просто и состояло из трех частей: учения о вершине, учения о пути и учения об экспедиции.
Вершина горы Аналог, утверждал Аркадий Р., это небо без облаков, это сознание без мыслей, это "я" без ролей. О ней почти что и нечего сказать, но ее можно пережить и ею можно стать. Она находится по ту строну всего, и в то же время нет ничего ближе ее к нашему повседневному существованию. Нельзя утверждать, что она есть или что ее нет, ибо она по ту сторону и бытия, и небытия. Одним людям, таким как Моисей и Мухаммед, она предстала в виде всесокрушающей стихии, другим, таким как Будда и Рамана Махарши, она явилась в виде безбрежного океана покоя. Одни видели ее как пустоту, другие – как полноту, третьи – как энергию, четвертые – как потенцию, пятые – как свет, шестые – как тьму, седьмые – как любовь… Когда в последний зарасайский день, 2 августа, члены экспедиции совершали свой беспримерный штурм-бросок, поднимаясь почто вертикально вверх к самому пику А2, участникам экспедиции первоначально представлялось, что на вершине находится водяная мельница, а рядом с ней низвергается бурный водопад. На самом деле там оказалось гороховое поле, и так как наступало время обеда, а одним горохом сыт не будешь, пришлось организовывать спасательную бригаду, которая прибыла на шести машинах и двух микроавтобусах, сняла участников экспедиции со скалы и доставила прямо к обеденному столу в мотеле Далюса. О вершине можно было бы говорить еще много, однако давно пора перейти к описанию пути.
Расстояние от мотеля Далюса до вершины А2, утверждал Аркадий Р., измеряется световыми годами или толщиной волоса и, соответственно, путь может продолжаться тридцать три кальпы или одну секунду. Все эти рассуждения кажутся парадоксальными только в пределах пространственно-временного континуума, на самом же деле путь этот проходит вне его, во всяком случае, вне шести модусов привычных измерений. Относительно пути наиболее важным условием является требование, что бы он был не просто предметом разговоров, но и конкретным предприятием каждого участника экспедиции. Вторым не менее важным условием является следующее: путь на вершину должен начинаться с первого холма, а путь на этот холм – с первого шага. Первый шаг и был, как всегда, связан с наибольшими колебаниями и трудностями решения, и на преодоление их Аркадий Р. тратил больше всего усилий. Вопрос же о том, куда идти, никогда особенно его не тревожил, и чаще всего он советовал идти хоть куда-нибудь, перефразируя классика: "полюби Вершину и иди куда хочешь". В особых случаях он вообще отбрасывал первую часть изречения и говорил: "иди куда хочешь", и его понимали: путь может быть прямым или кривым, и кривой может быть короче. Таким было его учение о пути.
Учение об экспедиции начиналось с утверждения, что каждый желающий достичь вершины, а не просто бесконечно чесать о ней языком, должен с самого начала совершить выбор: либо самому организовать экспедицию и установить ее внутренние и внешние правила, либо добровольно присоединиться к экспедиции другого и подчиниться правилам другого. Без экспедиции все это пустая болтовня. Сколько лягушек проводит свою жизнь в теплом болоте, философствуя о высочайших вершинах и перипетиях пути, разбирая теории восхождения и преодоления препятствий. Только конкретная экспедиция может привести к цели.
Экспедиция обычно начинается с определения маршрута и привлечения первого попутчика. Кто были те, кому Иисус из Назарета сказал первым: "Следуйте за мной!", кому принц Садхарта рассказал о своем открытии, а Мухаммед – о своем видении? Что касается плана и маршрута, то они должны быть простыми и убедительными, но не без момента недоговоренности для того, чтобы будущие дезертиры не смогли разболтать тайну. Далее, собирается компания, делятся обязанности и складываются средства. Каждый приносит деньги в общую кассу, и это все настоящие неподдельные деньги, такие как: жизнь, любовь, верность, надежность, разумение, таланты, пригодные для восхождения продукты, предметы и инструменты и, наконец, любая конвертируемая валюта от щедрого сердца. Так начинается экспедиция, и таково вкратце учение Аркадия Р. и его три основные части.
Вершина горы Аналог, утверждал Аркадий Р., это небо без облаков, это сознание без мыслей, это "я" без ролей. О ней почти что и нечего сказать, но ее можно пережить и ею можно стать. Она находится по ту строну всего, и в то же время нет ничего ближе ее к нашему повседневному существованию. Нельзя утверждать, что она есть или что ее нет, ибо она по ту сторону и бытия, и небытия. Одним людям, таким как Моисей и Мухаммед, она предстала в виде всесокрушающей стихии, другим, таким как Будда и Рамана Махарши, она явилась в виде безбрежного океана покоя. Одни видели ее как пустоту, другие – как полноту, третьи – как энергию, четвертые – как потенцию, пятые – как свет, шестые – как тьму, седьмые – как любовь… Когда в последний зарасайский день, 2 августа, члены экспедиции совершали свой беспримерный штурм-бросок, поднимаясь почто вертикально вверх к самому пику А2, участникам экспедиции первоначально представлялось, что на вершине находится водяная мельница, а рядом с ней низвергается бурный водопад. На самом деле там оказалось гороховое поле, и так как наступало время обеда, а одним горохом сыт не будешь, пришлось организовывать спасательную бригаду, которая прибыла на шести машинах и двух микроавтобусах, сняла участников экспедиции со скалы и доставила прямо к обеденному столу в мотеле Далюса. О вершине можно было бы говорить еще много, однако давно пора перейти к описанию пути.
Расстояние от мотеля Далюса до вершины А2, утверждал Аркадий Р., измеряется световыми годами или толщиной волоса и, соответственно, путь может продолжаться тридцать три кальпы или одну секунду. Все эти рассуждения кажутся парадоксальными только в пределах пространственно-временного континуума, на самом же деле путь этот проходит вне его, во всяком случае, вне шести модусов привычных измерений. Относительно пути наиболее важным условием является требование, что бы он был не просто предметом разговоров, но и конкретным предприятием каждого участника экспедиции. Вторым не менее важным условием является следующее: путь на вершину должен начинаться с первого холма, а путь на этот холм – с первого шага. Первый шаг и был, как всегда, связан с наибольшими колебаниями и трудностями решения, и на преодоление их Аркадий Р. тратил больше всего усилий. Вопрос же о том, куда идти, никогда особенно его не тревожил, и чаще всего он советовал идти хоть куда-нибудь, перефразируя классика: "полюби Вершину и иди куда хочешь". В особых случаях он вообще отбрасывал первую часть изречения и говорил: "иди куда хочешь", и его понимали: путь может быть прямым или кривым, и кривой может быть короче. Таким было его учение о пути.
Учение об экспедиции начиналось с утверждения, что каждый желающий достичь вершины, а не просто бесконечно чесать о ней языком, должен с самого начала совершить выбор: либо самому организовать экспедицию и установить ее внутренние и внешние правила, либо добровольно присоединиться к экспедиции другого и подчиниться правилам другого. Без экспедиции все это пустая болтовня. Сколько лягушек проводит свою жизнь в теплом болоте, философствуя о высочайших вершинах и перипетиях пути, разбирая теории восхождения и преодоления препятствий. Только конкретная экспедиция может привести к цели.
Экспедиция обычно начинается с определения маршрута и привлечения первого попутчика. Кто были те, кому Иисус из Назарета сказал первым: "Следуйте за мной!", кому принц Садхарта рассказал о своем открытии, а Мухаммед – о своем видении? Что касается плана и маршрута, то они должны быть простыми и убедительными, но не без момента недоговоренности для того, чтобы будущие дезертиры не смогли разболтать тайну. Далее, собирается компания, делятся обязанности и складываются средства. Каждый приносит деньги в общую кассу, и это все настоящие неподдельные деньги, такие как: жизнь, любовь, верность, надежность, разумение, таланты, пригодные для восхождения продукты, предметы и инструменты и, наконец, любая конвертируемая валюта от щедрого сердца. Так начинается экспедиция, и таково вкратце учение Аркадия Р. и его три основные части.
Несколько слов о гостях и участниках экспедиции и о том, как она протекала
Остается охарактеризовать некоторых гостей и участников этой экспедиции и рассказать, как она протекала.
Проводником и стимулятором бодрости членов зарасайской экспедиции долгое время был главный кайф-мастер и ангел-хранитель годовалый Павлик. Он встречал каждого солнечной улыбкой и произносил свое парольное слово: "Бум!", и сразу становилось понятно, что делать, как жить и куда идти. Однако на заключительном этапе восхождения участникам экспедиции было послано подкрепление в лице трехмесячного Жандосика. В его лице все, кто видит, увидели вершину и завершили свой путь. Два этих юных проводника были безусловными лидерами экспедиции, пришедшими сверху. Они ни разу не опустились до многословных туманных аллегорий, намеков и рассуждений, которыми злоупотребляли такие бывалые скалолазы, как Аркадий Р., Игорь К. и другие.
Дважды под покровом ночи в мотель Далюса приезжала необычайно привлекательная женщина, сопровождаемая одним или несколькими молчаливыми спутниками. Ее спутники обычно несли за ней коробки с причудливой формы бутылками французского коньяка. Проведя большую часть ночи в таинственных консультациях с Аркадием и его ассистентами, она уезжала на рассвете, причем каждый раз сама садилась за руль автомобиля. Многие догадывались, что без ее незримого попечения экспедиция была бы невозможна.
Молодой певец Игорь К. появился в лагере с рыболовной снастью и, не тратя времени, сразу бросился кормить рыбку в озере, причем ясно было, что делал он это исключительно из сострадания к рыбам. Большой, босой, бородатый и веселый, он прыгал всю ночь перед мотелем, рассказывая и изображая в лицах поучительные истории своих собственных экспедиций, а под утро снова уплыл на лодке в озеро, чтобы поохотиться за подкормленными им рыбками. Он хорошо ел, хорошо рассказывал, хорошо рыбачил и снова отправился в путь с пойманной рыбой. Среди шума и гама он сумел подкинуть несколько жемчужин тем, кто умел их заметить и подобрать.
Участники состояли из тех, кто жил в мотеле, кто жил в палатках, но питался в мотеле, и из лесных братьев и сестер. Каждая из этих групп в свою очередь делилась на фракции и одиночек: самарская фракция, казанская группка, люди из Каунаса, Вильнюса и других населенных пунктов. По выходным к экспедиции присоединялись единицы и группки временных попутчиков.
Общая картина была приятно хаотичной. Несколько человек отчаянно карабкались в гору, временами скользя и срываясь в ямы. Несколько человек помогали на кухне и с несложным хозяйством – честь им и хвала. Большинство великодушно позволяло другим тащить себя на гору: копалось в своих психологических блоках или просто питалось, купалось и наслаждалось райскими зарасайскими кущами – делали вид, будто они не знают, что при восхождении члены экспедиции становятся сообщающимися сосудами, и если уровень энергии в одном из них резко понижается, она необходимо перетекает в него из других сосудов, а общий уровень от этого не повышается. Некоторые из участников каждый день с удовольствием делали проколы в системе.
Каждое утро и каждый вечер Аркадий Р. подтягивал планку на полмиллиметра вверх. Каждое утро и каждый вечер она опускалась на полмиллиметра вниз. Дрожащим от напряжения пальцем он показывал на сверкающую вершину, увидеть которую было невозможно. Многие мечтали о том, чтобы зацепиться за ближайшую скалу и спокойно расположиться лагерем на удобной площадке. Другие не хотели никакого альпинизма, мечтали о системах, учениях, ритуалах. Видя безнадежность героических усилий одиночек, Аркадий Р. попробовал отделить упорных от ленивых. Ленивых тянуло вниз к сочным лугам и озерным пляжам.
Каждый из участников думал свою думу.
"Мы поиграли в экспедицию, пора заняться другими, более серьезными играми: карьера, заработок, секс. Симуляция серьезности принесла мне некоторую пользу и, может быть, небольшой подъем. В горах я набрался сил, теперь пора спускаться в родные долины". Так думали одни – те, кто и не собирался делать никаких усилий.
"Это был опыт встречи с собой, какой я есть на самом деле. Я еще не готов для серьезных экспедиций. Я поищу что-нибудь взамен или помогу тому, кто сильнее меня". Так думали другие – те, кто честнее перед собой.
"Экспедиция началась давно. Здесь в Зарасае я прошел хороший кусок пути. Были минуты покоя, света и прозрачности. Стали яснее цель и понятней путь, но еще недостаточно силы для того, чтобы собрать свою экспедицию, стянуть вместе своего Артура. Могу ли я его создать или помочь тому, кто за это возьмется?" Так думали третьи – те, кто не лжет самим себе.
А что думал Аркадий Р.?
"Жалко первых, но они безнадежны. Нужно помочь вторым поверить в свои силы или научить их помогать тем, кто отважился. Что касается последних – с ними предстоит вместе жить и работать. Их нужно научить радости и постоянству усилий – иначе они ничего не сумеют добиться".
Проводником и стимулятором бодрости членов зарасайской экспедиции долгое время был главный кайф-мастер и ангел-хранитель годовалый Павлик. Он встречал каждого солнечной улыбкой и произносил свое парольное слово: "Бум!", и сразу становилось понятно, что делать, как жить и куда идти. Однако на заключительном этапе восхождения участникам экспедиции было послано подкрепление в лице трехмесячного Жандосика. В его лице все, кто видит, увидели вершину и завершили свой путь. Два этих юных проводника были безусловными лидерами экспедиции, пришедшими сверху. Они ни разу не опустились до многословных туманных аллегорий, намеков и рассуждений, которыми злоупотребляли такие бывалые скалолазы, как Аркадий Р., Игорь К. и другие.
Дважды под покровом ночи в мотель Далюса приезжала необычайно привлекательная женщина, сопровождаемая одним или несколькими молчаливыми спутниками. Ее спутники обычно несли за ней коробки с причудливой формы бутылками французского коньяка. Проведя большую часть ночи в таинственных консультациях с Аркадием и его ассистентами, она уезжала на рассвете, причем каждый раз сама садилась за руль автомобиля. Многие догадывались, что без ее незримого попечения экспедиция была бы невозможна.
Молодой певец Игорь К. появился в лагере с рыболовной снастью и, не тратя времени, сразу бросился кормить рыбку в озере, причем ясно было, что делал он это исключительно из сострадания к рыбам. Большой, босой, бородатый и веселый, он прыгал всю ночь перед мотелем, рассказывая и изображая в лицах поучительные истории своих собственных экспедиций, а под утро снова уплыл на лодке в озеро, чтобы поохотиться за подкормленными им рыбками. Он хорошо ел, хорошо рассказывал, хорошо рыбачил и снова отправился в путь с пойманной рыбой. Среди шума и гама он сумел подкинуть несколько жемчужин тем, кто умел их заметить и подобрать.
Участники состояли из тех, кто жил в мотеле, кто жил в палатках, но питался в мотеле, и из лесных братьев и сестер. Каждая из этих групп в свою очередь делилась на фракции и одиночек: самарская фракция, казанская группка, люди из Каунаса, Вильнюса и других населенных пунктов. По выходным к экспедиции присоединялись единицы и группки временных попутчиков.
Общая картина была приятно хаотичной. Несколько человек отчаянно карабкались в гору, временами скользя и срываясь в ямы. Несколько человек помогали на кухне и с несложным хозяйством – честь им и хвала. Большинство великодушно позволяло другим тащить себя на гору: копалось в своих психологических блоках или просто питалось, купалось и наслаждалось райскими зарасайскими кущами – делали вид, будто они не знают, что при восхождении члены экспедиции становятся сообщающимися сосудами, и если уровень энергии в одном из них резко понижается, она необходимо перетекает в него из других сосудов, а общий уровень от этого не повышается. Некоторые из участников каждый день с удовольствием делали проколы в системе.
Каждое утро и каждый вечер Аркадий Р. подтягивал планку на полмиллиметра вверх. Каждое утро и каждый вечер она опускалась на полмиллиметра вниз. Дрожащим от напряжения пальцем он показывал на сверкающую вершину, увидеть которую было невозможно. Многие мечтали о том, чтобы зацепиться за ближайшую скалу и спокойно расположиться лагерем на удобной площадке. Другие не хотели никакого альпинизма, мечтали о системах, учениях, ритуалах. Видя безнадежность героических усилий одиночек, Аркадий Р. попробовал отделить упорных от ленивых. Ленивых тянуло вниз к сочным лугам и озерным пляжам.
Каждый из участников думал свою думу.
"Мы поиграли в экспедицию, пора заняться другими, более серьезными играми: карьера, заработок, секс. Симуляция серьезности принесла мне некоторую пользу и, может быть, небольшой подъем. В горах я набрался сил, теперь пора спускаться в родные долины". Так думали одни – те, кто и не собирался делать никаких усилий.
"Это был опыт встречи с собой, какой я есть на самом деле. Я еще не готов для серьезных экспедиций. Я поищу что-нибудь взамен или помогу тому, кто сильнее меня". Так думали другие – те, кто честнее перед собой.
"Экспедиция началась давно. Здесь в Зарасае я прошел хороший кусок пути. Были минуты покоя, света и прозрачности. Стали яснее цель и понятней путь, но еще недостаточно силы для того, чтобы собрать свою экспедицию, стянуть вместе своего Артура. Могу ли я его создать или помочь тому, кто за это возьмется?" Так думали третьи – те, кто не лжет самим себе.
А что думал Аркадий Р.?
"Жалко первых, но они безнадежны. Нужно помочь вторым поверить в свои силы или научить их помогать тем, кто отважился. Что касается последних – с ними предстоит вместе жить и работать. Их нужно научить радости и постоянству усилий – иначе они ничего не сумеют добиться".
Предварительные итоги в преддверии новой экспедиции в Поволжье
Между тем, срок, назначенный для завершения экспедиции, подошел вплотную. Аркадий Р. огляделся и увидел полный разброд. Участники экспедиции огляделись и увидели разные картины. Одни почувствовали себя стоящими на вершине горы А2 – восторгам их не было предела. Другие увидели себя поодиночке и подвое растянувшимися на всем протяжении пути. Третьи знали, что ни один из них так никогда и не покинул исходной позиции в мотеле. Несколько героических личностей, научившись кое-чему на ошибках и достижениях – своих и чужих, – начали подумывать и поговаривать о новой экспедиции.
Нужно сказать, что сам факт Зарасайской аналогической экспедиции прошел для человечества вполне незамечено. Пресса вышла на Аркадия Р. только в последний день. Журналистку из второй по величине газеты Зарасайского края не интересовала ни гора А2, ни итоги только что проделанного восхождения. Она готовила материал для рубрики "Интересные люди" и потому настойчиво задавала одни и те же вопросы, связанные с причиной жизнерадостности инициатора экспедиции, и безуспешно пыталась навести его на признания в малодушии и скрытом пессимизме.
И в заключение два слова о самой горе. Только временами она становилась видимой участникам экспедиции. Тогда все вокруг наполнялось радостью и смыслом, и радость передавалась всем, кто оказывался рядом. Остальное время они узнавали ее очертания в многочисленных облачных горах, окружавших мотель Далюса, и в горах, опрокинутых в зарасайские озера, в которых, кстати, было немало лягушек. Лягушкам было невдомек, кто, куда и зачем взбирается. Никаких гор они не признавали по той простой причине, что горы им были не нужны…
3 августа 1997 года Аркадий Р. с двумя своими ассистентами отбыли из Зарасая. Что бы ни думали все остальные, эти трое чувствовали себя как люди, побывавшие на вершине горы А2. После недельной передышки им предстояла новая экспедиция – теперь уже в районе нижней Волги. Там, по заверению Аркадия Р., расположена никем до сих пор не замеченная вершина A3.
Дорогой друг!
В воскресенье 13 июля в 18.00 в Малом зале Общества "Знание" по ул. Вильняус, 22 (г. Вильнюс), состоится встреча с Аркадием Р. Тема его предстоящей беседы: "Об аналогическом альпинизме".
Аркадий Р. – визионер, писатель и руководитель многочисленных восхождений в Вашингтоне, Нью-Йорке, Сеуле, Москве, Вильнюсе, Нижнем Новгороде, Самаре и др.
Добро пожаловать!
Нужно сказать, что сам факт Зарасайской аналогической экспедиции прошел для человечества вполне незамечено. Пресса вышла на Аркадия Р. только в последний день. Журналистку из второй по величине газеты Зарасайского края не интересовала ни гора А2, ни итоги только что проделанного восхождения. Она готовила материал для рубрики "Интересные люди" и потому настойчиво задавала одни и те же вопросы, связанные с причиной жизнерадостности инициатора экспедиции, и безуспешно пыталась навести его на признания в малодушии и скрытом пессимизме.
И в заключение два слова о самой горе. Только временами она становилась видимой участникам экспедиции. Тогда все вокруг наполнялось радостью и смыслом, и радость передавалась всем, кто оказывался рядом. Остальное время они узнавали ее очертания в многочисленных облачных горах, окружавших мотель Далюса, и в горах, опрокинутых в зарасайские озера, в которых, кстати, было немало лягушек. Лягушкам было невдомек, кто, куда и зачем взбирается. Никаких гор они не признавали по той простой причине, что горы им были не нужны…
3 августа 1997 года Аркадий Р. с двумя своими ассистентами отбыли из Зарасая. Что бы ни думали все остальные, эти трое чувствовали себя как люди, побывавшие на вершине горы А2. После недельной передышки им предстояла новая экспедиция – теперь уже в районе нижней Волги. Там, по заверению Аркадия Р., расположена никем до сих пор не замеченная вершина A3.
Объявление
Дорогой друг!
В воскресенье 13 июля в 18.00 в Малом зале Общества "Знание" по ул. Вильняус, 22 (г. Вильнюс), состоится встреча с Аркадием Р. Тема его предстоящей беседы: "Об аналогическом альпинизме".
Аркадий Р. – визионер, писатель и руководитель многочисленных восхождений в Вашингтоне, Нью-Йорке, Сеуле, Москве, Вильнюсе, Нижнем Новгороде, Самаре и др.
Добро пожаловать!
Вильнюсская беседа 13 июля
три парадигмы
Аркадий:
Рад видеть знакомые лица. Мне кажется, больше половины зала – люди, которые знают меня, которых знаю я. И рад видеть новых людей, которые первый раз пришли встретиться со мной. Я хочу разделить мое выступление на две части и в первой части поговорить о трех подходах к тем вопросам, которые занимают меня всю жизнь и, наверное, вас тоже. А во второй части выступления я хочу рассказать о том, что мы будем делать в Зарасае, куда мы поедем сегодня с группой людей и куда все вы приглашаетесь.
Я начну с того, что лежит на поверхности. На поверхности – наша с вами жизнь в расколотой стране, в мире, который полон экономических, политических и психологических недоразумений. Ну, это еще мягко сказано – недоразумения. На самом деле то, что происходит сейчас на огромной территории России, раздробленной на множество отдельных стран, России как огромной культурной и духовной единицы, распавшейся на сегменты, – это зеркало нашей внутренней расколотости, и это всех нас тревожит. Расколотость – это утрата целостности, или проявление шизофрении. Нам всем нелегко, нам всем непросто жить в мире, где мы преодолеваем вновь созданные границы, чтобы встретить друг друга, в мире, где возникают новые препятствия, новые заботы, новые фантастические цены. И в этом мире мы еще находимся в относительном благополучии, потому что вокруг нас происходят еще более страшные вещи. Я имею в виду опустошение, духовное одряхление Запада и вымирание Востока. Мы оказались между Востоком и Западом. Закат Запада произошел в начале этого века, и мы живем не перед катастрофой, не в кризисную эпоху, а в посткатастрофическом времени, в "день после конца". Когда я говорю о катастрофе, я имею в виду не атомную катастрофу, не две мировые войны, я имею в виду ту катастрофу, которая произошла в душе Европы.
Мы с вами – дети Европы. Давайте не обманываться: мы не дети Индии, мы не дети Японии, мы не дети Кавказа, мы не дети Азии или Америки. Мы – дети Европы. Наша родина – Европа. И мы живем в посткатастрофический период. В Европе произошла катастрофа в двадцатом веке. Европа до двадцатого века была ведущей цивилизацией мира. Хотели мы того или нет, мы накладывали свои мысли, свои понятия, свои формы на весь мир. И сегодня мы с вами оказались у разбитого корыта: нам, Европе, Западу, нечего предложить ни Америке Северной, ни Америке Южной, ни Африке, ни мусульманскому миру, ни Индии, ни Китаю. Все, что им нужно было, они у нас уже взяли. Технологию, философию, христианство у нас уже взяли, и больше мы особенно миру не нужны. Мы уже не колонизаторы, уже нет колоний. Как европейцы, мы уже не цивилизаторы, нам самим бы не озвереть. Куда нам цивилизовывать Индию или Китай, мы уже дошли до точки. Вот это состояние экономической, психологической, культурной взвешенности – наша сегодняшняя ситуация. И это ситуация каждого из нас. Мы всегда жили тем, что мы у кого-то что-то брали, чему-то учились и что-то передавали дальше. Брали у отцов, у друзей, у учителей и передавали нашим детям, нашим друзьям. Брали мы у греков, у евреев, у индусов, у китайцев. Мы брали мудрость, мы брали традицию, мы брали культуру. Мы организовывали эту мудрость и несли дальше. Сегодня мы ничего ни у кого не берем, сегодня мы не несем никому ничего. Мы отрезаны от истоков, мы отрезаны от устья. Как западные люди мы в тупике.
Я хочу напомнить вам ситуацию, которая была в Европе двадцать веков назад. Тогда существовала Римская империя. Она была в расцвете перед закатом, перед разрушением. Никто и не думал о разрушении. Императоры правили, Рим владел всем миром от Британии до Геркулесовых столбов. Сирия, Иудея, Египет, Армения – все было в руках римлян. И в эту цивилизацию, которая была мощной, сильной, уверенной, которая опиралась на греческие корни, на греческую мудрость, на греческую религию, на греческие мистерии, в эту цивилизацию влился поток иудео-христианской культуры. Когда я говорю об иудео-христианской культуре, я имею в виду могучую культуру евреев, которая у евреев была замкнута и зажата, а у христиан – в состоянии возбуждения. Христиане несли Римской империи Богооткровение. Они рассказывали о том, что произошло вчера. Вчера Бог спустился на землю, вчера Он ходил по Иудее, вчера Он воскрешал мертвых. Он учил, и, уча, Он цитировал еврейских пророков, Он цитировал Моисея, Он тянул за собой мешок еврейского наследства. Нет христианства без иудаизма. Откройте Новый Завет, и вы увидите, что каждая вторая фраза, а то и каждая первая фраза – это скрытая или прямая цитата из Исайи, из Моисея, из Илии, из Иеремии. И вот эта мощная струя влилась в римскую культуру. Две культуры – одна дала место, дала пространство, расступилась, и в нее влилась мощная вторая культура. И двадцать веков происходило взаимопроникновение греко-римской культуры и культуры иудео-христианской. Они сплавились. Огонь шел из Иудеи, от христиан. Форма была греко-римской. Форма – это философия, это литература, это архитектура и скульптура. Во все это вливалась горячая лава иудео-христианского религиозного опыта. А теперь? Давайте посмотрим, что куда вливается. Друзья мои, сегодня ничто никуда не вливается. То, что приходит к нам с Востока, из Индии – Рамакришна, Рамачарака, Рамана Махарши, – и из Китая и Японии – буддизм, дзен-буддизм, – приходит к нам в виде шелухи, приходит из десятых рук. Ничего ни вливается в нашу жизнь мощным потоком. Мы оказались отрезанными и от прошлого, и от будущего, от истока и от устья, от смысла и от цели нашего западного существования. Западу идти некуда. Брать что-то откуда-то он разучился. Мы уже столько лет не преподаем детям ни греческий, ни латынь, ни, тем более, древнееврейский. Ну, может быть, в каких-то лицеях что-то такое теплится, в каких-то университетах, на каких-то факультетах, но не об этом речь. Ведь в Европе каждый образованный человек начинал с изучения латыни, греческого, древних языков. Наше положение – положение людей, которые потеряли смысл, потеряли направление, потеряли историческую перспективу, которые живут в умершей цивилизации. Что мы делаем? Мы решаем экономические проблемы, личные и государственные, мы решаем психологические проблемы, личные и связанные с кошмарными психологическими переборами в обществе: наркоманией, алкоголизмом, растерянностью, страхом. На самом же деле мы ничего не решаем. Мы только думаем, что решаем. Мы не способны решить все эти вопросы, мы не способны решить вопрос о своем собственном месте в этом взбесившемся мире, в котором утрачены высшие цели и ценности. В этой обстановке, которую я вижу как обстановку посткатастрофическую, ибо катастрофа в нас уже произошла, счастливы те из нас, которые не видят катастрофы, и им кажется, что все нормально: "Мы родились в этом мире, таким был мир, когда мы родились, и родители наши жили в этом мире, ничего особенного, он всегда был таким". На самом деле, друзья мои, он был не всегда такой. В нем был смысл, в нем была изначальная перспектива, направление, и люди видели эту перспективу.
Я начну с того, что лежит на поверхности. На поверхности – наша с вами жизнь в расколотой стране, в мире, который полон экономических, политических и психологических недоразумений. Ну, это еще мягко сказано – недоразумения. На самом деле то, что происходит сейчас на огромной территории России, раздробленной на множество отдельных стран, России как огромной культурной и духовной единицы, распавшейся на сегменты, – это зеркало нашей внутренней расколотости, и это всех нас тревожит. Расколотость – это утрата целостности, или проявление шизофрении. Нам всем нелегко, нам всем непросто жить в мире, где мы преодолеваем вновь созданные границы, чтобы встретить друг друга, в мире, где возникают новые препятствия, новые заботы, новые фантастические цены. И в этом мире мы еще находимся в относительном благополучии, потому что вокруг нас происходят еще более страшные вещи. Я имею в виду опустошение, духовное одряхление Запада и вымирание Востока. Мы оказались между Востоком и Западом. Закат Запада произошел в начале этого века, и мы живем не перед катастрофой, не в кризисную эпоху, а в посткатастрофическом времени, в "день после конца". Когда я говорю о катастрофе, я имею в виду не атомную катастрофу, не две мировые войны, я имею в виду ту катастрофу, которая произошла в душе Европы.
Мы с вами – дети Европы. Давайте не обманываться: мы не дети Индии, мы не дети Японии, мы не дети Кавказа, мы не дети Азии или Америки. Мы – дети Европы. Наша родина – Европа. И мы живем в посткатастрофический период. В Европе произошла катастрофа в двадцатом веке. Европа до двадцатого века была ведущей цивилизацией мира. Хотели мы того или нет, мы накладывали свои мысли, свои понятия, свои формы на весь мир. И сегодня мы с вами оказались у разбитого корыта: нам, Европе, Западу, нечего предложить ни Америке Северной, ни Америке Южной, ни Африке, ни мусульманскому миру, ни Индии, ни Китаю. Все, что им нужно было, они у нас уже взяли. Технологию, философию, христианство у нас уже взяли, и больше мы особенно миру не нужны. Мы уже не колонизаторы, уже нет колоний. Как европейцы, мы уже не цивилизаторы, нам самим бы не озвереть. Куда нам цивилизовывать Индию или Китай, мы уже дошли до точки. Вот это состояние экономической, психологической, культурной взвешенности – наша сегодняшняя ситуация. И это ситуация каждого из нас. Мы всегда жили тем, что мы у кого-то что-то брали, чему-то учились и что-то передавали дальше. Брали у отцов, у друзей, у учителей и передавали нашим детям, нашим друзьям. Брали мы у греков, у евреев, у индусов, у китайцев. Мы брали мудрость, мы брали традицию, мы брали культуру. Мы организовывали эту мудрость и несли дальше. Сегодня мы ничего ни у кого не берем, сегодня мы не несем никому ничего. Мы отрезаны от истоков, мы отрезаны от устья. Как западные люди мы в тупике.
Я хочу напомнить вам ситуацию, которая была в Европе двадцать веков назад. Тогда существовала Римская империя. Она была в расцвете перед закатом, перед разрушением. Никто и не думал о разрушении. Императоры правили, Рим владел всем миром от Британии до Геркулесовых столбов. Сирия, Иудея, Египет, Армения – все было в руках римлян. И в эту цивилизацию, которая была мощной, сильной, уверенной, которая опиралась на греческие корни, на греческую мудрость, на греческую религию, на греческие мистерии, в эту цивилизацию влился поток иудео-христианской культуры. Когда я говорю об иудео-христианской культуре, я имею в виду могучую культуру евреев, которая у евреев была замкнута и зажата, а у христиан – в состоянии возбуждения. Христиане несли Римской империи Богооткровение. Они рассказывали о том, что произошло вчера. Вчера Бог спустился на землю, вчера Он ходил по Иудее, вчера Он воскрешал мертвых. Он учил, и, уча, Он цитировал еврейских пророков, Он цитировал Моисея, Он тянул за собой мешок еврейского наследства. Нет христианства без иудаизма. Откройте Новый Завет, и вы увидите, что каждая вторая фраза, а то и каждая первая фраза – это скрытая или прямая цитата из Исайи, из Моисея, из Илии, из Иеремии. И вот эта мощная струя влилась в римскую культуру. Две культуры – одна дала место, дала пространство, расступилась, и в нее влилась мощная вторая культура. И двадцать веков происходило взаимопроникновение греко-римской культуры и культуры иудео-христианской. Они сплавились. Огонь шел из Иудеи, от христиан. Форма была греко-римской. Форма – это философия, это литература, это архитектура и скульптура. Во все это вливалась горячая лава иудео-христианского религиозного опыта. А теперь? Давайте посмотрим, что куда вливается. Друзья мои, сегодня ничто никуда не вливается. То, что приходит к нам с Востока, из Индии – Рамакришна, Рамачарака, Рамана Махарши, – и из Китая и Японии – буддизм, дзен-буддизм, – приходит к нам в виде шелухи, приходит из десятых рук. Ничего ни вливается в нашу жизнь мощным потоком. Мы оказались отрезанными и от прошлого, и от будущего, от истока и от устья, от смысла и от цели нашего западного существования. Западу идти некуда. Брать что-то откуда-то он разучился. Мы уже столько лет не преподаем детям ни греческий, ни латынь, ни, тем более, древнееврейский. Ну, может быть, в каких-то лицеях что-то такое теплится, в каких-то университетах, на каких-то факультетах, но не об этом речь. Ведь в Европе каждый образованный человек начинал с изучения латыни, греческого, древних языков. Наше положение – положение людей, которые потеряли смысл, потеряли направление, потеряли историческую перспективу, которые живут в умершей цивилизации. Что мы делаем? Мы решаем экономические проблемы, личные и государственные, мы решаем психологические проблемы, личные и связанные с кошмарными психологическими переборами в обществе: наркоманией, алкоголизмом, растерянностью, страхом. На самом же деле мы ничего не решаем. Мы только думаем, что решаем. Мы не способны решить все эти вопросы, мы не способны решить вопрос о своем собственном месте в этом взбесившемся мире, в котором утрачены высшие цели и ценности. В этой обстановке, которую я вижу как обстановку посткатастрофическую, ибо катастрофа в нас уже произошла, счастливы те из нас, которые не видят катастрофы, и им кажется, что все нормально: "Мы родились в этом мире, таким был мир, когда мы родились, и родители наши жили в этом мире, ничего особенного, он всегда был таким". На самом деле, друзья мои, он был не всегда такой. В нем был смысл, в нем была изначальная перспектива, направление, и люди видели эту перспективу.