Страница:
Заявления В. Путина о том, что он не собирается баллотироваться на пост президента на третий срок, не остановили, а скорее умножили комментарии и дискуссии в печати на этот счет. Любой успешный руководитель должен думать о своем преемнике. Разумная преемственность власти важна и для управления государством и для управления крупной промышленной или финансовой корпорацией. О преемнике думали даже такие деятели ВКП(б) – КПСС, как Ленин и Сталин, но они не смогли найти решения этой проблемы.
Десятки самых видных политиков России высказывались в 2005–2006 годах по вопросу о преемственности власти, и нет необходимости повторять их аргументы и предложения. «Самый важный момент для страны, – заявлял, например, Юрий Лужков, – это перевыборы президента. Хотим мы или нет, но президент в нашем менталитете – всегда главенствующая личность в государстве. И вот, размышляя над последним вопросом, я не вижу никого, кроме Путина. Ни одной личности, которая могла бы продолжить управление страной. Близко нет никого. И это проблема для меня как гражданина. Я не знаю, что тут можно сделать. Есть Конституция, есть все эти самые нормы, которые не позволяют Путину переизбраться на третий срок. И вот эта сложная ситуация и необходимость, чтобы в государстве была преемственность, не дает покоя. Все-таки стабилизация жизни и сохранение государства Путиным были обеспечены. А это не просто. Путин тактично и умело исправил ситуацию к обособлению регионов. А другой сможет? Не будет ли следующий рвать машину государственного управления? У нас уже был пьяный кучер…»[5]
Предложения об изменении Конституции «под Путина» делал не только спикер Совета Федерации РФ Сергей Миронов, но и президент Казахстана Н. А. Назарбаев.
К началу 2007 года вся эта большая политическая дискуссия изменила характер и направление. Стало ясно, что Владимир Путин не изменит своего решения, что он не даст согласия на выдвижение его кандидатуры на пост президента. Стало также ясно, что Владимир Путин не собирается при этом уходить из большой российской политики. «Я свое место в строю найду», – говорил он не один раз. «Мне выступать с политическими завещаниями преждевременно», – сказал он 26 апреля 2007 года в своем послании Федеральному Собранию. Ключевыми, с точки зрения оценки его собственных планов и замыслов, были ответы В. Путина на большой пресс-конференции в Кремле 1 февраля 2007 года.
Отвечая на вопрос одного из западных корреспондентов, В. Путин сказал: «Вы употребили слово «правление». Я не правлю – я просто работаю. Что касается заблаговременной подготовки лиц на замещение высших должностных позиций в государстве, то это, как правило, выбранные, избираемые должности, и здесь в любом случае слово за избирателями, за гражданами России. Что же касается преемников, о которых Вы сказали, я много раз на этот счет высказывался – преемников никаких не будет. Будут кандидаты на пост Президента Российской Федерации. Задача власти – обеспечить демократический способ освещения их избирательных кампаний, изложение ими своих предвыборных позиций, с тем, чтобы граждане Российской Федерации могли сделать обоснованный выбор. Все, кому надо, уже на своих постах работают. Нам нужно с Вами не суетиться по поводу будущих выборов, а, как я уже сказал, обеспечить гражданам возможность объективного выбора, обеспечить гражданам этот свободный демократический выбор. Я тоже гражданин Российской Федерации, чем очень горжусь, и, конечно, оставляю за собой право высказать какие-то предпочтения. Но буду делать это только в период предвыборной кампании»[6].
Разумеется, Владимир Путин говорил в данном случае как политик, который не хочет и не должен заранее раскрывать все свои карты. На самом деле президент в России не «просто работает», но и правит. Можно сказать, что он работает управляющим, ибо многие полномочия даны Конституцией только ему одному, а все остальные могут исполнять лишь роль помощников или советников. Хотя официально избирательная кампания по выборам президента не была объявлена до декабря 2007 года, в неофициальном порядке она шла на протяжении всего года, и было достаточно хорошо видно, кому именно Владимир Путин отдавал свои предпочтения. Это было видно хотя бы по значительному, но при этом совершенно одинаковому вниманию, с которым российские государственные телеканалы освещали деятельность двух человек, двух первых вице-премьеров – Дмитрия Анатольевича Медведева и Сергея Борисовича Иванова. Именно об этих двух людях Владимир Путин говорил еще в начале 2000 года в книге своих интервью «От первого лица» как о своих самых близких соратниках и друзьях. Как известно, Дмитрий Медведев руководил в 2006–2007 годах в правительстве всей социальной сферой, а также помогал решать проблемы сельского хозяйства. Сергей Иванов руководил всеми оборонными отраслями, делами армии, а также всеми наукоемкими отраслями, восстановлением авиастроения, судостроения и автостроения, космической отраслью, разработкой нанотехнологий. Дмитрий Медведев выполнял некоторые из обязанностей премьера, и ему было поручено наблюдать за осуществлением всех объявленных в 2005 году приоритетных национальных проектов. Сергей Иванов дублировал в ряде случаев работу президента, разъяснял его заявления по проблемам внешней политики. Между Дмитрием Медведевым и Сергеем Ивановым не было никакой полемики, они не готовились к выборам в Государственную Думу и не входили ни в одну из партий.
Не менее активно российская печать обсуждала и вопрос о том – какой пост в измененной системе власти может занять сам В. В. Путин. Многие из экспертов считали, что Владимир Путин мог бы занять пост лидера партии «Единая Россия». Еще в сентябре 2004 года в журнале «Эксперт» его ведущие авторы Татьяна Гурова и Андрей Цунский писали в статье «Преемник-2»: «Путин не мог не думать о тактике сохранения преемственности курса после его ухода с поста президента, по многим причинам. Во-первых, как политик он молод и ему нет необходимости уходить из этой сферы. Во-вторых, это и невозможно сделать каким-то простым способом – за годы президентства он так или иначе создал систему власти, которая держится на нем, и сама эта система не даст ему уйти. В-третьих, у него есть некоторая линия, которая, по его мысли, полезна для страны. Это линия на возрождение единой и мощной России при сохранении демократических рамок. Его жизненный опыт и ментальность заставляют его искать фундамент этой линии в бюрократии, по замыслу – в обновленной бюрократии. Как человек, который сам был преемником, Путин не может не понимать, что просто выбор наследника и поддержка его на предвыборной стадии административным ресурсом не решит проблемы преемственности курса. Необходимо создать условия для разрыва «кольца всевластия» президента. Любого российского президента. Чтобы разорвать «кольцо всевластия» и обеспечить долгую жизнь формирующемуся вот уже пять лет режиму, нужно аккуратно перелить часть сегодняшнего президентского ресурса в другой сосуд, не расплескав его. Сейчас главный политический ресурс страны находится в руках президента и его администрации. Стало быть, в первую очередь нужно готовить подходящее вместилище, то есть институт, который мог бы принять на себя часть этого ресурса. Таким институтом не только может, но в условиях демократии и должна стать партия власти, или партия Кремля. Кандидат на эту роль очевиден. Это «Единая Россия», которую сам Путин может в подходящее время возглавить лично. Собственно, эта идея давно витает в воздухе. Но речь идет не просто о поиске комфортного места для бывшего президента, а о создании нового центра силы, который сможет противостоять будущему президенту»[7]. Это был хороший анализ. Однако было неясно – сможет ли партия «Единая Россия» даже с таким лидером, как Путин, стать центром силы и власти, не имея на это конституционных полномочий. О КПСС, как о «главной руководящей и направляющей силе», говорилось в статье 6 Конституции СССР. Именно отмена этой статьи дала начало новой системе власти в России.
Было очевидно, что и сам В. В. Путин серьезно думал и о системе власти в России, и о своем месте в этой системе. «Всем хорошо известно, – говорил он в начале 2007 года, – что я принял самое прямое участие в создании «Единой России», помог этой партии встать на ноги, помог ее созданию и помог формированию. Я не собираюсь кого-то нахваливать. Но если бы не было взаимопонимания по ключевым вопросам развития России между «Единой Россией» и Правительством, таких результатов бы не было. Значение и роль «Единой России» в поступательном движении и развитии России за последние годы значительны, как бы мы ни поругивали депутатский корпус. Между тем, я приветствую и появление другой политической силы. Разницу между ними я вижу в том, что «Единая Россия» – это все-таки более правый и либеральный центр, во всяком случае, с точки зрения проведения экономической политики, хотя и там много очень социал-демократических тенденций, и я это хорошо почувствовал в работе над различными законопроектами. Но «Справедливая Россия» – это, конечно, партия, которая во всех своих проявлениях напоминает такое социалистическое, социал-демократическое направление. В полной мере это пока еще, может быть, не ощущается и не видно, так же, как в полной мере не видно и праволиберального направления в деятельности «Единой России». Нужно время»[8].
Политологи очень внимательно анализировали эти слова. Очевидно, что президент не стал бы так говорить о двух российских партиях, если бы он собирался в ближайшие месяцы вступить в одну из них. После этих слов и Сергей Миронов, как лидер партии «Справедливая Россия», стал говорить о своих планах куда более определенно. «Я не хочу строить капитализм», – заявил он. – Я хочу строить социализм».
Некоторые из экспертов полагали, что Владимир Путин мог бы возглавить в структурах власти Совет безопасности. Полномочия этого органа не были точно определены и во многом зависели от степени авторитета и влияния назначенного сюда человека. Это и мне казалось весьма вероятным. Власть в России могла в этом случае обрести характер дуумвирата или триумвирата, сохраняя единство и прочность при двух или трех близких друг другу лидерах. Однако Владимир Путин ни весной, ни летом 2007 года не стал ни с кем делиться своими планами и соображениями. «Нужно сохранить интригу», – сказал он полушутя в одной из аудиторий.
Встречи на высшем уровне
Олимпийская победа России
Десятки самых видных политиков России высказывались в 2005–2006 годах по вопросу о преемственности власти, и нет необходимости повторять их аргументы и предложения. «Самый важный момент для страны, – заявлял, например, Юрий Лужков, – это перевыборы президента. Хотим мы или нет, но президент в нашем менталитете – всегда главенствующая личность в государстве. И вот, размышляя над последним вопросом, я не вижу никого, кроме Путина. Ни одной личности, которая могла бы продолжить управление страной. Близко нет никого. И это проблема для меня как гражданина. Я не знаю, что тут можно сделать. Есть Конституция, есть все эти самые нормы, которые не позволяют Путину переизбраться на третий срок. И вот эта сложная ситуация и необходимость, чтобы в государстве была преемственность, не дает покоя. Все-таки стабилизация жизни и сохранение государства Путиным были обеспечены. А это не просто. Путин тактично и умело исправил ситуацию к обособлению регионов. А другой сможет? Не будет ли следующий рвать машину государственного управления? У нас уже был пьяный кучер…»[5]
Предложения об изменении Конституции «под Путина» делал не только спикер Совета Федерации РФ Сергей Миронов, но и президент Казахстана Н. А. Назарбаев.
К началу 2007 года вся эта большая политическая дискуссия изменила характер и направление. Стало ясно, что Владимир Путин не изменит своего решения, что он не даст согласия на выдвижение его кандидатуры на пост президента. Стало также ясно, что Владимир Путин не собирается при этом уходить из большой российской политики. «Я свое место в строю найду», – говорил он не один раз. «Мне выступать с политическими завещаниями преждевременно», – сказал он 26 апреля 2007 года в своем послании Федеральному Собранию. Ключевыми, с точки зрения оценки его собственных планов и замыслов, были ответы В. Путина на большой пресс-конференции в Кремле 1 февраля 2007 года.
Отвечая на вопрос одного из западных корреспондентов, В. Путин сказал: «Вы употребили слово «правление». Я не правлю – я просто работаю. Что касается заблаговременной подготовки лиц на замещение высших должностных позиций в государстве, то это, как правило, выбранные, избираемые должности, и здесь в любом случае слово за избирателями, за гражданами России. Что же касается преемников, о которых Вы сказали, я много раз на этот счет высказывался – преемников никаких не будет. Будут кандидаты на пост Президента Российской Федерации. Задача власти – обеспечить демократический способ освещения их избирательных кампаний, изложение ими своих предвыборных позиций, с тем, чтобы граждане Российской Федерации могли сделать обоснованный выбор. Все, кому надо, уже на своих постах работают. Нам нужно с Вами не суетиться по поводу будущих выборов, а, как я уже сказал, обеспечить гражданам возможность объективного выбора, обеспечить гражданам этот свободный демократический выбор. Я тоже гражданин Российской Федерации, чем очень горжусь, и, конечно, оставляю за собой право высказать какие-то предпочтения. Но буду делать это только в период предвыборной кампании»[6].
Разумеется, Владимир Путин говорил в данном случае как политик, который не хочет и не должен заранее раскрывать все свои карты. На самом деле президент в России не «просто работает», но и правит. Можно сказать, что он работает управляющим, ибо многие полномочия даны Конституцией только ему одному, а все остальные могут исполнять лишь роль помощников или советников. Хотя официально избирательная кампания по выборам президента не была объявлена до декабря 2007 года, в неофициальном порядке она шла на протяжении всего года, и было достаточно хорошо видно, кому именно Владимир Путин отдавал свои предпочтения. Это было видно хотя бы по значительному, но при этом совершенно одинаковому вниманию, с которым российские государственные телеканалы освещали деятельность двух человек, двух первых вице-премьеров – Дмитрия Анатольевича Медведева и Сергея Борисовича Иванова. Именно об этих двух людях Владимир Путин говорил еще в начале 2000 года в книге своих интервью «От первого лица» как о своих самых близких соратниках и друзьях. Как известно, Дмитрий Медведев руководил в 2006–2007 годах в правительстве всей социальной сферой, а также помогал решать проблемы сельского хозяйства. Сергей Иванов руководил всеми оборонными отраслями, делами армии, а также всеми наукоемкими отраслями, восстановлением авиастроения, судостроения и автостроения, космической отраслью, разработкой нанотехнологий. Дмитрий Медведев выполнял некоторые из обязанностей премьера, и ему было поручено наблюдать за осуществлением всех объявленных в 2005 году приоритетных национальных проектов. Сергей Иванов дублировал в ряде случаев работу президента, разъяснял его заявления по проблемам внешней политики. Между Дмитрием Медведевым и Сергеем Ивановым не было никакой полемики, они не готовились к выборам в Государственную Думу и не входили ни в одну из партий.
Не менее активно российская печать обсуждала и вопрос о том – какой пост в измененной системе власти может занять сам В. В. Путин. Многие из экспертов считали, что Владимир Путин мог бы занять пост лидера партии «Единая Россия». Еще в сентябре 2004 года в журнале «Эксперт» его ведущие авторы Татьяна Гурова и Андрей Цунский писали в статье «Преемник-2»: «Путин не мог не думать о тактике сохранения преемственности курса после его ухода с поста президента, по многим причинам. Во-первых, как политик он молод и ему нет необходимости уходить из этой сферы. Во-вторых, это и невозможно сделать каким-то простым способом – за годы президентства он так или иначе создал систему власти, которая держится на нем, и сама эта система не даст ему уйти. В-третьих, у него есть некоторая линия, которая, по его мысли, полезна для страны. Это линия на возрождение единой и мощной России при сохранении демократических рамок. Его жизненный опыт и ментальность заставляют его искать фундамент этой линии в бюрократии, по замыслу – в обновленной бюрократии. Как человек, который сам был преемником, Путин не может не понимать, что просто выбор наследника и поддержка его на предвыборной стадии административным ресурсом не решит проблемы преемственности курса. Необходимо создать условия для разрыва «кольца всевластия» президента. Любого российского президента. Чтобы разорвать «кольцо всевластия» и обеспечить долгую жизнь формирующемуся вот уже пять лет режиму, нужно аккуратно перелить часть сегодняшнего президентского ресурса в другой сосуд, не расплескав его. Сейчас главный политический ресурс страны находится в руках президента и его администрации. Стало быть, в первую очередь нужно готовить подходящее вместилище, то есть институт, который мог бы принять на себя часть этого ресурса. Таким институтом не только может, но в условиях демократии и должна стать партия власти, или партия Кремля. Кандидат на эту роль очевиден. Это «Единая Россия», которую сам Путин может в подходящее время возглавить лично. Собственно, эта идея давно витает в воздухе. Но речь идет не просто о поиске комфортного места для бывшего президента, а о создании нового центра силы, который сможет противостоять будущему президенту»[7]. Это был хороший анализ. Однако было неясно – сможет ли партия «Единая Россия» даже с таким лидером, как Путин, стать центром силы и власти, не имея на это конституционных полномочий. О КПСС, как о «главной руководящей и направляющей силе», говорилось в статье 6 Конституции СССР. Именно отмена этой статьи дала начало новой системе власти в России.
Было очевидно, что и сам В. В. Путин серьезно думал и о системе власти в России, и о своем месте в этой системе. «Всем хорошо известно, – говорил он в начале 2007 года, – что я принял самое прямое участие в создании «Единой России», помог этой партии встать на ноги, помог ее созданию и помог формированию. Я не собираюсь кого-то нахваливать. Но если бы не было взаимопонимания по ключевым вопросам развития России между «Единой Россией» и Правительством, таких результатов бы не было. Значение и роль «Единой России» в поступательном движении и развитии России за последние годы значительны, как бы мы ни поругивали депутатский корпус. Между тем, я приветствую и появление другой политической силы. Разницу между ними я вижу в том, что «Единая Россия» – это все-таки более правый и либеральный центр, во всяком случае, с точки зрения проведения экономической политики, хотя и там много очень социал-демократических тенденций, и я это хорошо почувствовал в работе над различными законопроектами. Но «Справедливая Россия» – это, конечно, партия, которая во всех своих проявлениях напоминает такое социалистическое, социал-демократическое направление. В полной мере это пока еще, может быть, не ощущается и не видно, так же, как в полной мере не видно и праволиберального направления в деятельности «Единой России». Нужно время»[8].
Политологи очень внимательно анализировали эти слова. Очевидно, что президент не стал бы так говорить о двух российских партиях, если бы он собирался в ближайшие месяцы вступить в одну из них. После этих слов и Сергей Миронов, как лидер партии «Справедливая Россия», стал говорить о своих планах куда более определенно. «Я не хочу строить капитализм», – заявил он. – Я хочу строить социализм».
Некоторые из экспертов полагали, что Владимир Путин мог бы возглавить в структурах власти Совет безопасности. Полномочия этого органа не были точно определены и во многом зависели от степени авторитета и влияния назначенного сюда человека. Это и мне казалось весьма вероятным. Власть в России могла в этом случае обрести характер дуумвирата или триумвирата, сохраняя единство и прочность при двух или трех близких друг другу лидерах. Однако Владимир Путин ни весной, ни летом 2007 года не стал ни с кем делиться своими планами и соображениями. «Нужно сохранить интригу», – сказал он полушутя в одной из аудиторий.
Встречи на высшем уровне
В апреле и мае 2007 года в России и во многих других странах шла подготовка к ряду важных встреч на высшем уровне, главной из которых должен был стать саммит «большой восьмерки» в ФРГ – в Хайлигендамме, небольшом немецком городке на берегу моря. Место встречи лидеров заранее было огорожено большим металлическим забором: в Хайлигендамм готовились прибыть не только главы самых сильных государств планеты, но и десятки тысяч антиглобалистов.
Темы дискуссий на саммите G8 были заранее известны. Речь снова должна была идти об энергетической безопасности стран Европы, о политике по отношению к Ирану, о строительстве систем ПРО в Восточной Европе, о проблеме Косово, о положении дел в Ираке и в Афганистане. Наблюдателям и журналистам было интересно знать, как поведет себя на саммите Николя Саркози, новый президент Франции, и как справится с ролью хозяйки саммита Ангела Меркель. Однако в центре внимания всех обсуждений и прогнозов находились Россия и ее лидер – Владимир Путин. Дипломатическое давление на Россию весной 2007 года продолжало усиливаться, сопровождаясь многочисленными информационными атаками. Наиболее грубыми нападками на Россию и на Путина отличалась и на этот раз британская пресса. «Членство России в G8, – писала лондонская газета «Дейли Телеграф», – становится нелепым. Если бы сам Владимир Путин не присутствовал за столом переговоров на ежегодном саммите, он стал бы там главным предметом обсуждения. Отношения между Россией и Западом после окончания холодной войны еще никогда не были так плохи. Стоит задаться вопросом: а почему России вообще входит в «восьмерку»? Она явно не соответствует другим членам по состоянию своей экономики. Россия демонстрирует все признаки нарождающейся диктатуры: притеснения оппозиционных политиков, закрытие независимых СМИ, аресты диссидентов и надуманные обвинения против них. Членство в «восьмерке» вызывает доверие к путинскому режиму, которого он больше не заслуживает. Пора вернуться к G7»[9].
Некоторые из газет прямо называли Владимира Путина «врагом Запада № 1». «Изучи своего врага, – писала британская «Таймс», – этот постулат, придуманный китайским военным стратегом Сунь Цзы 2000 лет тому назад, в дипломатии еще более важен, чем на войне. Сейчас, когда лидеры самых могущественных стран мира собираются в Германии на саммите G8, личность врага предельно ясна. Это – Владимир Путин»[10].
Во многих западных газетах публиковались самые хвалебные рецензии и большие отрывки из только что изданной книги Анны Политковской «Русский дневник». Сообщалось, что именно эту книгу она завершала перед тем, как была убита. Срочно была переиздана книга Александра Литвиненко и Юрия Фельштинского «ФСБ взрывает Россию». В 2003 году эта книга не вызвала интереса среди западных читателей. В антироссийской атмосфере весны 2007 года издатели рассчитывали на больший успех. Вышла книга и о самом А. Литвиненко «Смерть диссидента», которую написал журналист-эмигрант из окружения Бориса Березовского Александр Гольфарб в соавторстве со второй женой А. Литвиненко – Мариной. Наиболее популярным в западной прессе оппонентом В. В. Путина был в эти недели Гарри Каспаров, большие статьи и интервью которого публиковались в десятках газет и журналов.
Заказной характер всей этой газетной шумихи не вызывал сомнений, и более независимые журналисты указывали на причины роста антироссийских настроений в западных политических кругах. «Случилось то, на что мало кто рассчитывал, – писал немецкий эксперт Анатоль Калецкий. – Россия снова вернулась на мировую политическую арену, делая акцент на том, что США для себя считают само собой разумеющимся: национальные интересы. Во внешней и оборонной политике Россия при Путине достигла относительно высокого уровня независимости от всех европейских стран и прежде всего относительно мировой державы номер один – США. После своего пламенного выступления в феврале на Мюнхенской конференции по безопасности российский президент в ходе визитов на Запад получает удовольствие от возможности, критикуя Вашингтон, указать на свою позицию. И в Хайлигендамме Путин, скорее всего, станет причиной того, что гармоничного настроения на встрече не будет»[11]. О том же писал и британский журналист Саймон Тисдол. «После неожиданного появления на мировой сцене в 2000 году Владимир Путин поочередно ошеломлял, поощрял и возмущал международных собеседников России. Однако в одном ключевом аспекте бывший офицер КГБ, улыбка которого напоминает трещину на глыбе льда, проявляет завидную последовательность. После унижений эпохи Ельцина он твердо взялся за восстановление России как силы, с которой необходимо считаться. И теперь он этого добился»[12].
Незадолго до отъезда на саммит «восьмерки» Владимир Путин дал несколько интервью для западных и российских газет. При этом впервые после распада СССР российский лидер, говоря о политике США, употребил термин «империализм». «Мы не ищем конфронтации, и мы не драматизируем происходящие события. Но мы будем и в дальнейшем высказывать свое мнение откровенно, честно и принципиально. Что происходит в Европе? Россия реально выполняет Договор об ограничении обычных вооружений. Мы вывели за Урал все наше тяжелое вооружение. Мы на 300 тысяч человек сократили наши Вооруженные силы в Европе. Но что мы увидели в ответ? Восточная Европа наполняется новыми вооружениями, создаются две новых военных базы – в Румынии и в Болгарии и два стратегических позиционных района – локатор в Чехии и ракетные системы в Польше. И мы задаемся вопросом, что происходит? Происходит одностороннее разоружение России. И накачка Восточной Европы новыми системами оружия. Это ведь просто меняет всю конфигурацию международной безопасности. Мы будем на это отвечать – не зеркально, но не менее эффективно».
На вопрос о демократии и о том, считает ли себя демократом сам Путин, он ответил сначала без особой иронии: «Давайте не будем лицемерить по поводу демократических свобод и прав человека. У меня здесь лежит доклад «Международной амнистии». В отношении Соединенных Штатов эта организация делает вывод, что США являются сегодня главным нарушителем свобод и прав человека в глобальном масштабе. Такие же претензии и к Великобритании есть, и к Франции, и к Федеративной Республике Германии». Когда тот же вопрос задали Путину и на следующий день, он отвечал уже с насмешкой, даже с издевкой. «Являюсь ли я «демократом чистой воды»? Конечно, я абсолютный и чистый демократ. Но вы знаете, в чем беда? Даже не беда, а трагедия настоящая в том, что я один такой, других таких в мире просто нет. Посмотрите, что творится в Северной Америке, в Европе, на Украине. После смерти Махатмы Ганди поговорить не с кем». Эти интервью В. В. Путина с удовлетворением публиковали даже оппозиционные левые газеты.
Прогнозы насчет конфликтов на саммите «восьмерки» не сбылись, Владимир Путин весьма дружески общался и с Ангелой Меркель, и с Николя Саркози. Что касается Джорджа Буша, то именно он оказался на саммите в трудном положении. При первой же встрече с Бушем Владимир Путин выдвинул неожиданное предложение, которое поставило Дж. Буша в тупик и изменило нагнетаемую перед саммитом обстановку. Российский президент предложил Соединенным Штатам не строить новую РЛС в Чехии, а начать совместное с Россией использование Габалинской РЛС, уже работающей в Азербайджане и способной гораздо лучше отслеживать возможные ракетные пуски в Иране и на всем регионе Ближнего Востока. Одновременно В. Путин предложил разместить американские антиракеты не в Польше, а в Турции или в Ираке, т. е. гораздо ближе от предполагаемого пуска будущих иранских ракет. Ко всему прочему В. Путин предложил привлечь к разработке разного рода оборонительных систем против гипотетических будущих угроз также и страны Европы. Дж. Буш не мог отвергнуть такого рода предложения, но он не мог отказаться и от своих планов американского ПРО. Он назвал предложения В. Путина «интересными и конструктивными», но требующими серьезного изучения. Вполне продуктивно прошли в Хайлигендамме и переговоры по проблемам климата, хотя в них не участвовал президент США, сославшийся на нездоровье. В целом саммит «восьмерки» прошел, по оценкам экспертов, вполне успешно. На нем присутствовали, как это было и в 2006 году, руководители Китая, Индии, Бразилии, Мексики и ряда крупных стран Африки.
Сразу же после саммита G8 в Германии Владимир Путин направился на экономический форум в Санкт-Петербурге. Этот форум проводится не в первый раз, но в июне 2007 года его масштабы оказались много большими, чем в прошлые годы. В Санкт-Петербург приехали главы 15 стран, а также многие крупные политики и бизнесмены из всех почти стран Европы и из Азии и Америки. Общий объем заключенных на форуме сделок превысил 15 млрд долларов. Выступая на форуме в своем родном городе, Владимир Путин не только говорил об успехах России и ее экономики. Он подверг критике работу всех главных финансовых международных организаций. «Эти организации, – заявил В. Путин, – были созданы в расчете на небольшое количество активных игроков, и они выглядят подчас архаичными, неповоротливыми и недемократичными. Они далеки от учета современного расклада сил в мире и никак не найдут свое место в условиях стабильного экономического роста в большинстве развивающихся стран и растущих рынков. Очевидно, что мировая финансовая система, по сути, завязанная на одну-две валюты и ограниченное число финансовых центров, уже не отражает текущие стратегические потребности глобальной экономики. Ответ на такой вызов только один – появление нескольких резервных мировых валют и нескольких финансовых центров». Слова В. Путина обозначили новый и ключевой приоритет российской экономики – повышение привлекательности рубля на мировом рынке, переход на рублевые расчеты при экспорте товаров из России и создание в России собственной мощной финансовой системы, способной обеспечивать не только внутренние финансовые потоки, но и участвовать в мировой финансовой игре[13]. Это были большие планы и важные заявления.
Всего через две недели после Санкт-Петербургского форума Владимир Путин летел в США на новую встречу в верхах – с Джорджем Бушем. Эта встреча должна была пройти не в Вашингтоне и не в Техасе, а в поместье Джорджа Буша-старшего в Кеннебанкпорте в штате Мэн на берегу Атлантического океана. Это летняя резиденция семьи Бушей, и здесь побывало немало именитых гостей еще в то время, когда именно Дж. Буш-старший был президентом США. Встреча двух лидеров происходила 3 и 4 июля, и главными проблемами, которые на ней обсуждались, были все те же планы по ПРО, проблема Ирана, статус Косово и некоторые другие. Никаких соглашений не было достигнуто, но они и не планировались. Главной для двух лидеров была атмосфера встречи: спорные вопросы обсуждались на совместной рыбалке, за обедом и ужином, во время прогулок по побережью. Владимир Путин и Джордж Буш общались как добрые друзья, у которых есть разногласия, но у которых гораздо больше общих интересов и совместных программ. «Мы дружественные страны, настроенные на то, чтобы вывести свои двусторонние отношения на уровень союзников, – сказал журналистам пресс-секретарь Путина Дмитрий Песков. – Но ми еще не достигли этого уровня, и на это потребуется определенное время и усилия с обеих сторон». О том же говорили и сами президенты. «Он (Буш) говорит то, что считает нужным, – заметил В. Путин. – Я не всегда с ним согласен, но мои возражения не носят менторского характера, мы говорим как друзья». Дж. Буш ответил тем же: «В отношении лидеров государств: в первую очередь важен вопрос о том, правду ли говорит тебе партнер. С Владимиром Путиным этот вопрос никогда не возникает. Возможно, иногда мне не хочется слышать то, что он мне говорит, но это всегда правда»[14]. Общий итог встречи Владимир Путин обозначил простой метафорой. Он заметил: «Ну что ж, карты сданы, можно начинать игру… И очень хотелось бы, чтобы мы играли в одну игру». Эти слова комментировали по-разному. Игра, а тем более карточная игра, это все же не совместная работа, а соперничество, в котором кто-то побеждает, а кто-то проигрывает. Важно лишь, чтобы игроки играли по одинаковым правилам.
Темы дискуссий на саммите G8 были заранее известны. Речь снова должна была идти об энергетической безопасности стран Европы, о политике по отношению к Ирану, о строительстве систем ПРО в Восточной Европе, о проблеме Косово, о положении дел в Ираке и в Афганистане. Наблюдателям и журналистам было интересно знать, как поведет себя на саммите Николя Саркози, новый президент Франции, и как справится с ролью хозяйки саммита Ангела Меркель. Однако в центре внимания всех обсуждений и прогнозов находились Россия и ее лидер – Владимир Путин. Дипломатическое давление на Россию весной 2007 года продолжало усиливаться, сопровождаясь многочисленными информационными атаками. Наиболее грубыми нападками на Россию и на Путина отличалась и на этот раз британская пресса. «Членство России в G8, – писала лондонская газета «Дейли Телеграф», – становится нелепым. Если бы сам Владимир Путин не присутствовал за столом переговоров на ежегодном саммите, он стал бы там главным предметом обсуждения. Отношения между Россией и Западом после окончания холодной войны еще никогда не были так плохи. Стоит задаться вопросом: а почему России вообще входит в «восьмерку»? Она явно не соответствует другим членам по состоянию своей экономики. Россия демонстрирует все признаки нарождающейся диктатуры: притеснения оппозиционных политиков, закрытие независимых СМИ, аресты диссидентов и надуманные обвинения против них. Членство в «восьмерке» вызывает доверие к путинскому режиму, которого он больше не заслуживает. Пора вернуться к G7»[9].
Некоторые из газет прямо называли Владимира Путина «врагом Запада № 1». «Изучи своего врага, – писала британская «Таймс», – этот постулат, придуманный китайским военным стратегом Сунь Цзы 2000 лет тому назад, в дипломатии еще более важен, чем на войне. Сейчас, когда лидеры самых могущественных стран мира собираются в Германии на саммите G8, личность врага предельно ясна. Это – Владимир Путин»[10].
Во многих западных газетах публиковались самые хвалебные рецензии и большие отрывки из только что изданной книги Анны Политковской «Русский дневник». Сообщалось, что именно эту книгу она завершала перед тем, как была убита. Срочно была переиздана книга Александра Литвиненко и Юрия Фельштинского «ФСБ взрывает Россию». В 2003 году эта книга не вызвала интереса среди западных читателей. В антироссийской атмосфере весны 2007 года издатели рассчитывали на больший успех. Вышла книга и о самом А. Литвиненко «Смерть диссидента», которую написал журналист-эмигрант из окружения Бориса Березовского Александр Гольфарб в соавторстве со второй женой А. Литвиненко – Мариной. Наиболее популярным в западной прессе оппонентом В. В. Путина был в эти недели Гарри Каспаров, большие статьи и интервью которого публиковались в десятках газет и журналов.
Заказной характер всей этой газетной шумихи не вызывал сомнений, и более независимые журналисты указывали на причины роста антироссийских настроений в западных политических кругах. «Случилось то, на что мало кто рассчитывал, – писал немецкий эксперт Анатоль Калецкий. – Россия снова вернулась на мировую политическую арену, делая акцент на том, что США для себя считают само собой разумеющимся: национальные интересы. Во внешней и оборонной политике Россия при Путине достигла относительно высокого уровня независимости от всех европейских стран и прежде всего относительно мировой державы номер один – США. После своего пламенного выступления в феврале на Мюнхенской конференции по безопасности российский президент в ходе визитов на Запад получает удовольствие от возможности, критикуя Вашингтон, указать на свою позицию. И в Хайлигендамме Путин, скорее всего, станет причиной того, что гармоничного настроения на встрече не будет»[11]. О том же писал и британский журналист Саймон Тисдол. «После неожиданного появления на мировой сцене в 2000 году Владимир Путин поочередно ошеломлял, поощрял и возмущал международных собеседников России. Однако в одном ключевом аспекте бывший офицер КГБ, улыбка которого напоминает трещину на глыбе льда, проявляет завидную последовательность. После унижений эпохи Ельцина он твердо взялся за восстановление России как силы, с которой необходимо считаться. И теперь он этого добился»[12].
Незадолго до отъезда на саммит «восьмерки» Владимир Путин дал несколько интервью для западных и российских газет. При этом впервые после распада СССР российский лидер, говоря о политике США, употребил термин «империализм». «Мы не ищем конфронтации, и мы не драматизируем происходящие события. Но мы будем и в дальнейшем высказывать свое мнение откровенно, честно и принципиально. Что происходит в Европе? Россия реально выполняет Договор об ограничении обычных вооружений. Мы вывели за Урал все наше тяжелое вооружение. Мы на 300 тысяч человек сократили наши Вооруженные силы в Европе. Но что мы увидели в ответ? Восточная Европа наполняется новыми вооружениями, создаются две новых военных базы – в Румынии и в Болгарии и два стратегических позиционных района – локатор в Чехии и ракетные системы в Польше. И мы задаемся вопросом, что происходит? Происходит одностороннее разоружение России. И накачка Восточной Европы новыми системами оружия. Это ведь просто меняет всю конфигурацию международной безопасности. Мы будем на это отвечать – не зеркально, но не менее эффективно».
На вопрос о демократии и о том, считает ли себя демократом сам Путин, он ответил сначала без особой иронии: «Давайте не будем лицемерить по поводу демократических свобод и прав человека. У меня здесь лежит доклад «Международной амнистии». В отношении Соединенных Штатов эта организация делает вывод, что США являются сегодня главным нарушителем свобод и прав человека в глобальном масштабе. Такие же претензии и к Великобритании есть, и к Франции, и к Федеративной Республике Германии». Когда тот же вопрос задали Путину и на следующий день, он отвечал уже с насмешкой, даже с издевкой. «Являюсь ли я «демократом чистой воды»? Конечно, я абсолютный и чистый демократ. Но вы знаете, в чем беда? Даже не беда, а трагедия настоящая в том, что я один такой, других таких в мире просто нет. Посмотрите, что творится в Северной Америке, в Европе, на Украине. После смерти Махатмы Ганди поговорить не с кем». Эти интервью В. В. Путина с удовлетворением публиковали даже оппозиционные левые газеты.
Прогнозы насчет конфликтов на саммите «восьмерки» не сбылись, Владимир Путин весьма дружески общался и с Ангелой Меркель, и с Николя Саркози. Что касается Джорджа Буша, то именно он оказался на саммите в трудном положении. При первой же встрече с Бушем Владимир Путин выдвинул неожиданное предложение, которое поставило Дж. Буша в тупик и изменило нагнетаемую перед саммитом обстановку. Российский президент предложил Соединенным Штатам не строить новую РЛС в Чехии, а начать совместное с Россией использование Габалинской РЛС, уже работающей в Азербайджане и способной гораздо лучше отслеживать возможные ракетные пуски в Иране и на всем регионе Ближнего Востока. Одновременно В. Путин предложил разместить американские антиракеты не в Польше, а в Турции или в Ираке, т. е. гораздо ближе от предполагаемого пуска будущих иранских ракет. Ко всему прочему В. Путин предложил привлечь к разработке разного рода оборонительных систем против гипотетических будущих угроз также и страны Европы. Дж. Буш не мог отвергнуть такого рода предложения, но он не мог отказаться и от своих планов американского ПРО. Он назвал предложения В. Путина «интересными и конструктивными», но требующими серьезного изучения. Вполне продуктивно прошли в Хайлигендамме и переговоры по проблемам климата, хотя в них не участвовал президент США, сославшийся на нездоровье. В целом саммит «восьмерки» прошел, по оценкам экспертов, вполне успешно. На нем присутствовали, как это было и в 2006 году, руководители Китая, Индии, Бразилии, Мексики и ряда крупных стран Африки.
Сразу же после саммита G8 в Германии Владимир Путин направился на экономический форум в Санкт-Петербурге. Этот форум проводится не в первый раз, но в июне 2007 года его масштабы оказались много большими, чем в прошлые годы. В Санкт-Петербург приехали главы 15 стран, а также многие крупные политики и бизнесмены из всех почти стран Европы и из Азии и Америки. Общий объем заключенных на форуме сделок превысил 15 млрд долларов. Выступая на форуме в своем родном городе, Владимир Путин не только говорил об успехах России и ее экономики. Он подверг критике работу всех главных финансовых международных организаций. «Эти организации, – заявил В. Путин, – были созданы в расчете на небольшое количество активных игроков, и они выглядят подчас архаичными, неповоротливыми и недемократичными. Они далеки от учета современного расклада сил в мире и никак не найдут свое место в условиях стабильного экономического роста в большинстве развивающихся стран и растущих рынков. Очевидно, что мировая финансовая система, по сути, завязанная на одну-две валюты и ограниченное число финансовых центров, уже не отражает текущие стратегические потребности глобальной экономики. Ответ на такой вызов только один – появление нескольких резервных мировых валют и нескольких финансовых центров». Слова В. Путина обозначили новый и ключевой приоритет российской экономики – повышение привлекательности рубля на мировом рынке, переход на рублевые расчеты при экспорте товаров из России и создание в России собственной мощной финансовой системы, способной обеспечивать не только внутренние финансовые потоки, но и участвовать в мировой финансовой игре[13]. Это были большие планы и важные заявления.
Всего через две недели после Санкт-Петербургского форума Владимир Путин летел в США на новую встречу в верхах – с Джорджем Бушем. Эта встреча должна была пройти не в Вашингтоне и не в Техасе, а в поместье Джорджа Буша-старшего в Кеннебанкпорте в штате Мэн на берегу Атлантического океана. Это летняя резиденция семьи Бушей, и здесь побывало немало именитых гостей еще в то время, когда именно Дж. Буш-старший был президентом США. Встреча двух лидеров происходила 3 и 4 июля, и главными проблемами, которые на ней обсуждались, были все те же планы по ПРО, проблема Ирана, статус Косово и некоторые другие. Никаких соглашений не было достигнуто, но они и не планировались. Главной для двух лидеров была атмосфера встречи: спорные вопросы обсуждались на совместной рыбалке, за обедом и ужином, во время прогулок по побережью. Владимир Путин и Джордж Буш общались как добрые друзья, у которых есть разногласия, но у которых гораздо больше общих интересов и совместных программ. «Мы дружественные страны, настроенные на то, чтобы вывести свои двусторонние отношения на уровень союзников, – сказал журналистам пресс-секретарь Путина Дмитрий Песков. – Но ми еще не достигли этого уровня, и на это потребуется определенное время и усилия с обеих сторон». О том же говорили и сами президенты. «Он (Буш) говорит то, что считает нужным, – заметил В. Путин. – Я не всегда с ним согласен, но мои возражения не носят менторского характера, мы говорим как друзья». Дж. Буш ответил тем же: «В отношении лидеров государств: в первую очередь важен вопрос о том, правду ли говорит тебе партнер. С Владимиром Путиным этот вопрос никогда не возникает. Возможно, иногда мне не хочется слышать то, что он мне говорит, но это всегда правда»[14]. Общий итог встречи Владимир Путин обозначил простой метафорой. Он заметил: «Ну что ж, карты сданы, можно начинать игру… И очень хотелось бы, чтобы мы играли в одну игру». Эти слова комментировали по-разному. Игра, а тем более карточная игра, это все же не совместная работа, а соперничество, в котором кто-то побеждает, а кто-то проигрывает. Важно лишь, чтобы игроки играли по одинаковым правилам.
Олимпийская победа России
И летние, и зимние Олимпиады давно уже превратилась в одно из самых важных событий не только в спортивной жизни планеты, но и в мировой политике. В любой стране, которую Международный олимпийский комитет (МОК) избирает как место для проведения очередной Олимпиады, ее подготовкой занимаются все – и спортсмены, и политики, и бизнесмены, и полиция, и СМИ. Это большая честь, но также и большая ответственность и очень большое испытание для всех структур государства, а также тех городов, в которых намечается провести Олимпийские игры. Надо учесть, что масштабы этих игр с каждым разом расширяются. Становятся более сложными и требования МОК к странам, которые претендуют на участие, а тем более на организацию Игр.
В Советском Союзе Летние Олимпийские игры проводились только один раз – в 1980 году, и это дало тогда сильный толчок не только развитию спорта и спортивных сооружений в Москве и Ленинграде, но и развитию строительства в столицах: гостиниц, дорог, Олимпийской деревни, системы обслуживания. В 2008 году летние Олимпийские игры проходили в Пекине, и весь Китай несколько лет активно готовился к этим играм. Москва подавала заявку на проведение Олимпийских игр в 2012 году, но она не попала даже в первую тройку кандидатов. МОК собирался в 2004 году в Сингапуре и выбрал хозяином Игр на 2012 год Лондон. Фаворитом на организацию летних игр на 2016 год считается Париж.
Зимние Олимпийские игры никогда не проводились ни в СССР, ни в России. Наша страна добивалась в этих играх многих успехов, и это естественно для такой большой северной страны. Однако ни в СССР, ни в России не создавалось в прошлом крупных центров зимнего спорта. Только в последние несколько лет в разных городах страны стали создаваться ледовые дворцы, а там, где это возможно, новые горнолыжные комплексы. Нет ничего странного в том, что в развитии зимних видов спорта в России в последние несколько лет разного рода рыночные факторы играли меньшую роль, чем увлечение горнолыжным спортом Президента России Владимира Путина. Этот спорт оказался очень популярным еще в 1990-е годы среди большинства олигархов. Эти люди, однако, даже и не думали о России и предпочитали зимний отдых в австрийских или французских Альпах. Проводя свой рабочий отпуск в летней президентской резиденции в Бочаровом ручье в Сочи, Владимир Путин, страстный спортсмен и дзюдоист, решил попробовать и горные лижи, которыми он занимался в прошлом только от случая к случаю. На Красной Поляне недалеко от Сочи снега всегда много, и лыжная база здесь уже имелась, но для серьезного занятия спортом этого было слишком мало. Подниматься в горы к большому снегу нужно было на вертолете, а это уже не массовый спорт. Не привлекая к своей личности никакого внимания, Владимир Путин прошел серию тренировок по горным лыжам в Австрии, где в 2001–2002 годах он учился у знаменитого австрийского горнолыжника Карла Шранца, медалиста Олимпийских игр 1964 и 1966 годов. Опытный тренер был доволен успехами своего именитого ученика.
В Советском Союзе Летние Олимпийские игры проводились только один раз – в 1980 году, и это дало тогда сильный толчок не только развитию спорта и спортивных сооружений в Москве и Ленинграде, но и развитию строительства в столицах: гостиниц, дорог, Олимпийской деревни, системы обслуживания. В 2008 году летние Олимпийские игры проходили в Пекине, и весь Китай несколько лет активно готовился к этим играм. Москва подавала заявку на проведение Олимпийских игр в 2012 году, но она не попала даже в первую тройку кандидатов. МОК собирался в 2004 году в Сингапуре и выбрал хозяином Игр на 2012 год Лондон. Фаворитом на организацию летних игр на 2016 год считается Париж.
Зимние Олимпийские игры никогда не проводились ни в СССР, ни в России. Наша страна добивалась в этих играх многих успехов, и это естественно для такой большой северной страны. Однако ни в СССР, ни в России не создавалось в прошлом крупных центров зимнего спорта. Только в последние несколько лет в разных городах страны стали создаваться ледовые дворцы, а там, где это возможно, новые горнолыжные комплексы. Нет ничего странного в том, что в развитии зимних видов спорта в России в последние несколько лет разного рода рыночные факторы играли меньшую роль, чем увлечение горнолыжным спортом Президента России Владимира Путина. Этот спорт оказался очень популярным еще в 1990-е годы среди большинства олигархов. Эти люди, однако, даже и не думали о России и предпочитали зимний отдых в австрийских или французских Альпах. Проводя свой рабочий отпуск в летней президентской резиденции в Бочаровом ручье в Сочи, Владимир Путин, страстный спортсмен и дзюдоист, решил попробовать и горные лижи, которыми он занимался в прошлом только от случая к случаю. На Красной Поляне недалеко от Сочи снега всегда много, и лыжная база здесь уже имелась, но для серьезного занятия спортом этого было слишком мало. Подниматься в горы к большому снегу нужно было на вертолете, а это уже не массовый спорт. Не привлекая к своей личности никакого внимания, Владимир Путин прошел серию тренировок по горным лыжам в Австрии, где в 2001–2002 годах он учился у знаменитого австрийского горнолыжника Карла Шранца, медалиста Олимпийских игр 1964 и 1966 годов. Опытный тренер был доволен успехами своего именитого ученика.