Руда Александра. Свой путь

   – Отделаешься штрафом в две стипендии или парой недель общественно-полезных работ. Для дежурного мага такое не в диковинку,– произнес над моей головой чей-то голос.
   Я скосила глаза и увидела Иргу.
   – Ты ведь об этом думала? – спросил он, небрежно помахивая розой.– Я хотел спросить, как ты успела поставить Щит?
   – Я его ставлю на автомате, очень быстро,– хмуро объяснила я.– У нас в Лицее учитель по защитным чарам только это заклинание и знал. Вдалбливал нам его в голову целый год.
   – И риторику ты изучала в Лицее?
   – Какую риторику?
   – Ты ведь завязала драку в кабачке силой слова.
   – Силой пива,– хмыкнул Отто.
   – Просто выпила не то что надо, вот и понесло. Да и знаю я такую публику: им бы только подраться. А я еще и пиво за это пообещала.
   – Умница! – восхитился Ирга.– Итак, у вас проблема: что делать с обозленной на вас стаей?
   – Ты ведь сам из них, чего тут сидишь? – зло спросил полугном.
   – Я, уважаемый, им просто продавал свои услуги. Как бы продал и вам, если бы у вас были деньги и нужда.
   – У нас нет денег, так что проваливай.
   – А я безвозмездно. Я был вчера в кабачке, и представление мне понравилось. Если банда вас покалечит, я могу лишиться удовольствия и впредь такое наблюдать. Я бы посоветовал тебе, Отто, обратиться в гномью общину – речь идет о вашей с Олой жизни. Если ваш старейшина поговорит с ректором, вас никто и пальцем не тронет – даже папаша Лима поостережется связываться с гномами.
   Отто задумался, дергая себя за бороду. Пропасть под моими ногами сузилась до маленькой канавки. Похмелье потихоньку отпускало.
   – Приятно было разделить с вами утро.– Ирга элегантно поклонился, положил розу мне на колени и ушел.
   – Больше не буду так напиваться! – пообещала я в пространство.
   Гномья община остро поставила вопрос о нашей неприкосновенности,– не знаю, что там им наплел Отто. Отец Лима оплатил весь ущерб, но, думаю, обещанные мной кружки пива в сумму вряд ли входили. Стая попыталась устроить мне неприятности, но мягкое вмешательство Ирги удержало их от активных действий – с некромантом связываться опаснее, чем с гномами.
   С Отто после всех этих событий мы подружились.
   А обещание свое не напиваться я не выполнила, хотя свято блюла трезвость целых два месяца.

Глава 2
Экзамен по начертательной магии

   К середине месяца у меня закончились деньги. Родители у меня строгие: сказали будем высылать раз в месяц пять серебряных, и просьбы «еще хотя бы пару медяков» их не тронут. Я была рада и тому, что они, польщенные моим поступлением в Университет, согласились помогать хоть какими-то финансами.
   Грустные размышления на тему «куда твоя глупая голова дела деньги?» и медитация на коллекцию твердокаменных сухарей были прерваны стуком в дверь.
   – Кто там? – Я постаралась придать своему голосу вежливости, что на голодный желудок было довольно сложно.
   – Деньги нужны? – предельно понятно ответили из коридора.
   Желудок закричал: «Да, конечно, давай сюда! А-а-а! Есть хочу!» – но вслух я равнодушно сказала:
   – А кому они не нужны? Заходи.
   В дверях нарисовалась белобрысая личность.
   – Я Стоф Вернов, второй курс факультета Практической магии. Мне нужна твоя помощь в начертательной магии.
   Начертательная магия – штука серьезная, давшаяся мне после долгих ночей рыданий над чертежами. Ко мне часто обращались за помощью, и просьба Стофа меня вовсе не удивила.
   – Экзамен приближается, – печально сказал Стоф.– Я постоянно путаюсь во всех этих углах и рунах.
   – Как же ты нежить гонять будешь? – лениво поинтересовалась я. Мне надо было потянуть время – пусть поволнуется, может, больше заплатит.
   – Я маг-воин. А людей рубить – пентаграммы не нужны.
   – И сколько ты предлагаешь за помощь?
   – Два золотых.
   Хорошо! Две стипендии! Много пива, поджаренных колбасок и шоколадок в серебряной фольге. Ням!..
   – Ладно, помогу.
   – Обещаешь? – Глаза Стофа сверкнули.
   Мне бы обратить внимание на эту нехорошую радость, да голодный желудок не позволил.
   – Обещаю.– Я протянула руку, чтобы скрепить договор.
   – Значит, так,– деловито уточнял Стоф.– Готовиться к экзамену по ночам, вырисовывать руны времени нет – у меня военный сбор. Поэтому постарайся сделать так, чтобы экзамен через две недели я как-нибудь сдал. Вот тебе золотой задатка.
   Одергивая жадную руку, самовольно потянувшуюся за деньгами, я поинтересовалась:
   – И кто у тебя экзамен принимает?
   – Беф,– радостно ответил Стоф.
   Громадным усилием воли я сдержала вопль ужаса. Беф славился тем, что у него на экзаменах было невозможно списать со шпаргалки. Подсказывающие артефакты не действовали, заговоренные перья ломались и так далее.
   – Но...– предельно спокойно начала я.
   – Я попросил мне помочь. Ты согласилась. Я просто тебе рассказал, в чем заключается помощь. Разве я не прав?
   Крыть нечем. Ох, бестолковые мои мозги! ( Мы без пива уже долго, и работать в таких условиях отказываемся! – огрызнулись мозги.)
   Мило улыбнувшись, Стоф удалился. Я растянула губы в ответной улыбке, больше напоминающей оскал.
   В ближайшем к студгородку кабачке я съела огромную порцию рагу с курицей, заказала пива и задумалась. В зал с улицы ввалился мой друг Отто, сбивая с бороды намерзшие ледышки.
   – Зимняя сессия – это зло! – провозгласил он, посмаковал мое пиво и добавил: – Впрочем, летняя тоже.
   – Отто, нужна помощь.– Я ввела друга в курс дела.
   – Да, нелегкая задачка. Откажись, а деньги я тебе займу, вернешь задаток.
   – Я не могу так!
   – Если на экзамене обнаружат, что ты ему помогаешь, ты вылетишь из Университета.
   Мое воображение нарисовало нерадостную картину голода и нищеты, ожидающих мага-недоучку. Я потрясла головой. Картина трансформировалась в лицо мамы при известии о том, что меня выгнали. Глоток пива улучшил ситуацию.
   – Отто! Я дала слово помочь,– серьезно сказала я.– Если откажусь, перестану себя уважать, зато если я что-то придумаю, точнее, мы придумаем...
   – Хорошо,– широко улыбнулся Отто.– Мы, гномы, не дружим с теми, кто не исполняет свои обещания.
   Для начала надо было увидеть сам процесс экзекуции. Выяснив расписание экзаменов у практиков, мы серьезно подготовились. Так как аудитория находилась на втором этаже, пришлось раздобыть лестницу, чтобы не создавать лишних магических всплесков и незаметно, до экзамена дав уборщику медную монетку, отодвинуть краешек тяжелой непрозрачной портьеры с окна.
   Изображая прогулку по коридору, мы наблюдали, как перед кабинетом каждого студента в коридоре осматривала ассистентка преподавателя – молоденькая магичка, только получившая диплом. Все подозрительные амулеты и артефакты снимались и складывались в кучу на столе. Не менее тщательному осмотру подвергались разрешенные инструменты – линейки, треугольники, циркули.
   Когда последний студент был впущен, Отто подошел к столу. Включив на всю мощь свое обаяние, он спросил у девушки:
   – Я студент с факультета Ремесленной магии. Вы так ловко управляетесь с артефактами. Это замечательно. Наверно, долго пришлось учиться?
   – Да нет,– засмеялась зардевшаяся ассистентка.– У меня магический сканер.
   – Но я видел, как некоторые артефакты вы оставляли. Как вы выбираете?
   – Раньше все снимались. А сейчас остаются только медицинские, следящие за здоровьем. Преподаватель у нас суровый, иногда у студентов обмороки и слезы случаются, а у кого-то сердечко начинает пошаливать.
   – Но я уверен, что вы не такая хрупкая и нервная...– пустился в комплименты Отто, но поймал мой взгляд и ретировался.
   Через несколько минут я стояла на лестнице под пронизывающим ветром и заглядывала в окно пыточной, в смысле аудитории, где проходил экзамен. Снизу тихо чертыхался Отто, поддерживающий лестницу. Вот вошел Беф, очертил круг на полу мелом, поставил на преподавательский стол пирамидку и уселся. Студенты на негнущихся ногах поползли за билетами. К моменту, когда я уже не чувствовала ни ног, ни рук, к столу вышел первый отвечающий, белый как мел. Руки у него дрожали. Встав в круг, он принялся что-то рассказывать, судорожно сглатывая и иногда чертя на полу символы, постоянно роняя мел.
   Мне стало все понятно. С трудом оторвав примерзший к стеклу нос, я решила вернуться на землю. На середине нелегкого пути вниз (отлеплять пальцы от перекладин приходилось силой), я услышала гневный окрик:
   – Это еще что за безобразие?
   Мгновенно очутившись на земле, пересчитав ребрами оставшиеся ступеньки, я уставилась на незнакомую преподавательницу. Отто рядом молча дергал себя за бороду. Приходилось действовать быстро – встреча с деканом, к которому наверняка отведет нас разгневанная магичка, в мои планы не входила. Изобразив взгляд моей младшей сестры «Я сама невинность», я захлопала глазами и со всей возможной почтительностью сказала:
   – Уважаемая госпожа! – Одеревеневшие на ветру губы плохо слушались.– Простите нас, но это все виной наше любопытство и ничего больше! – У меня получилось очень жалобно.
   Преподавательница осуждающе покачала головой. Я поняла, что бури не будет, и продолжила:
   – Вы знаете, как нас, теоретиков, практики обижают! Ну и что, что я боюсь зомби! – Я добавила в голос дрожи и обиды.– Зато они боятся Бефа и начертательной магии, а я не боюсь. Вот и хотела посмотреть, как у них коленки дрожат! – а теперь добавились заискивающие нотки.
   – Практики не только начертательной магии боятся,– покровительственно сказала магичка. Видимо, что-то вспомнив из студенческой молодости, она улыбнулась и сказала:
   – Еще раз поймаю, отведу к вашему декану!
   Мы рассыпались в благодарностях, подхватили лестницу и сбежали греться.
   – Итак, что мы имеем.– Наш военный совет заседал в уютном теплом кабачке с подогретым пивом в руках.– Когда Беф активизирует пирамидку, проявления магии в аудитории сводятся до минимума. Колдовать можно только в пределах мелового круга. Соответственно все варианты шпаргалок отпадают.
   – Магических шпаргалок,– ответила я, наблюдая, как за соседним столиком ложечка сама размешивает в чае сахар.– Мы так к магии привыкли, что о другом и думать не можем.
   – Что ты имеешь в виду?
   – То, что можно обойтись простыми шпаргалками.
   – Ты думаешь, ты одна такая умная? – насмешливо спросил Отто.– Беф посторонний предмет мигом учует. И отберет.
   – Отто, ты умница! – Светлая мысль упала мне на голову с тяжестью кирпича.– Это будет не посторонний предмет.
   Идея была проста как валенок: шпаргалкой будут разрешенные линейки для чертежей! Надо просто нанести на них надписи.
   – Которые обнаружит первая же проверка! – прокомментировал Отто.
   – Ничего подобного! Сверху будет нанесена маскировочная пленка.
   – И как он будет ее снимать? Во время экзамена? Под пристальным взором преподавателя?
   – Еще не знаю. Пошли в библиотеку. Но знаю, что магия в аудиториях в таком количестве, что на маленький ее всплеск пирамидка просто не отреагирует.
   Напряженная работа в этом хранилище знаний в течение трех дней привела к долгожданному результату: состав маскирующей пленки был найден. И даже активирующий артефакт к нему. Дело было за малым – все это претворить в жизнь.
   Сначала артефакт. Берем стандартный артефакт, защищающий хозяина от опасности, настраиваем его (минус три серебряных в лавке Мастеров Артефактов, жадность обиженно плачет в уголке) и идем проводить воспитательную работу со Стофом.
   – Стоф, скажи, а что случится, если ты завалишь экзамен и тебя выгонят? – небрежно спросила я.
   – Мама меня убьет! – испугался он.
   Я возликовала.
   – Если ты хочешь, чтобы я исполнила свое обещание, то ты должен мне помочь. Раздевайся!
   Стоф испуганно уцепился за ворот рубашки и затравленно оглянулся на Отто.
   – Я же заплатил! Что еще?
   Отто плотоядно улыбнулся, доставая что-то из сумки.
   – Не знаю даже,– задумалась я, глядя на дрожащего Стофа.– Мне казалось, что нам блондины не нравятся.
   – Нам? – Стофа трясло.– Нам?
   – Ну да,– Отто был сама любезность.– Иногда в темных забоях так одиноко, вот и пошла традиция. Мальчики такие нежные... мягкие... Ола, чур, я сзади!
   – Я не хочу.– Стоф дрожал.
   – Ну что ж, тогда я не могу сделать то, о чем мы договорились. Пошли, Отто. Он нас не хочет. И задаток не отдам, это не по моей вине дело провалилось.
   – Стойте! – Стоф лихорадочно стаскивал с себя рубашку.– Только пусть это не будет больно, хорошо? – и взялся расстегивать штаны.
   – Не надо,– промурлыкала я, беря в руки широкий нож.– Начнем пока так. Развернись и подними руки.
   – Хе-хе-хе, мясцо! – от смешка Отто даже мне стало не по себе. Стоф начал клацать зубами.
   По спине у него пробежала струйка пота.
   – Люблю мужчин, хорошо они потеют.– Я тупой стороной ножа провела по коже, собирая капли в ручеек, а Отто прижимал к спине студента специальный пузырек, чтобы ни одна капля не пропала.
   – Есть! То, что надо! Можешь одеваться.
   – Что это был за цирк? – Ого, разъяренный боевой маг, пусть и начинающий, это серьезно.
   Я быстро-быстро проговорила:
   – Нам нужен был твой пот, причем вызванный страхом. Для активации заклятия. Больше не будем.
   – Так, значит, гномы не...
   – В темных забоях пошла традиция крепкой дружбы. И все. Ола предложила план, а я его поддержал.
   Две ночи мы выцарапывали иглой на стандартных студенческих линейках формулы и рисунки, днем пытаясь не заснуть на лекциях. В основном, конечно, работал Отто, сессия у него уже закончилась, моя была впереди. Поэтому я только предоставила материал, но с точной рукой и идеальным почерком гравировки потомственного мастерового мне было не сравниться. А потом пришла моя очередь. Наложение заклятия. Так. Наложение маскировки. Связывание этих двух предметов. Уменьшение магического шума. Есть.
   – Будь внимателен,– давала я последние наставления перед экзаменом.– Артефакт пройдет любой досмотр, он разрешен как медицинский. Когда вытащишь билет, подумай о том, что тебя убьет мать, как она тебя будет ругать, если ты завалишь экзамен. Испугайся. Поклацай зубами. Пусть у тебя вспотеют ладони, в которых ты будешь сжимать артефакт. Испуг дает легкий толчок, и маскировка с линейки уходит. Продолжай бояться. Как только ты успокоишься, маскировка вернется на место. Поэтому побыстрее списывай под видом черчения линейкой.
   – И не будь помянута Бездна, ни в коем случае не притрагивайся к артефакту при досмотре инструментов! Если формулы проявятся в неподходящий момент, нас всех выгонят! – мрачно сказал Отто.
   Стоф покивал и направился сдаваться.
   Ожидание – это хуже всего. Мы сидели в комнате Отто. Он мрачно смотрел, как мороз рисует на окнах узоры, а я металась по комнате.
   – Ола, сядь! – рявкнул Отто.– На нервы действуешь.
   Я села. Волнение требовало выхода. Поэтому я начала подпрыгивать на кровати. Кровать издала недвусмысленный звук.
   – Если мои соседи подумают, что я тут с тобой... гм... детей делаю, я тебя собственноручно придушу,– прошипел мой друг.
   Почему-то стучащие по столу пальцы его тоже не привели в восторг. Раскачивание из стороны в сторону – тоже. Пришлось Отто поделиться со мной припрятанным пивом. Выпив, я перестала дергаться, но начала задавать вопросы:
   – Отто, как ты думаешь, он не засыплется?
   – Это ты с ним договаривалась, не я. Раньше надо было думать.
   – Отто, он все поймет, что мы нацарапали?
   – Мы? Я! Идеальным почерком! Да и слепой поймет!
   – Отто, а...
   На десятом вопросе Отто прорычал:
   – Все. Я не буду ждать, пока нас выгонят за подготовку шпаргалки. Я тебя сейчас прибью. И меня выгонят за убийство.
   Этим кровожадным планам не дал осуществиться стук в дверь.
   – Кто там? – Голос Отто заметно дрожал.
   – Стоф.
   – Заходи.
   Мы уставились на Стофа, замерев в ожидании. Он подошел ко мне и положил золотой.
   – Я сдал на «отлично». Только благодаря вам.
   – Ну,– прокашлялся Отто.– Если бы ты ничего не знал, ты бы никогда даже с самой лучшей шпаргалкой на «отлично» не сдал. Только отдай инструмент и артефакт, мы их уничтожим, так сказать, во избежание.
   – Спасибо, ребята. Вы честные люди. Вот еще, так сказать, премиальные.– Он положил на стол еще монету, инструменты и ушел.
   На меня свалилось облегчение, и я как будто воспарила над кроватью.
   – Отто, мы сделали это. Мы сделали это!
   Он смеялся вместе со мной, потом подхватил на руки и закружил по комнате.
   Через два дня мы в кабачке пропивали остатки шпаргалочного гонорара. Возле нашего столика остановился незнакомый студент и сказал:
   – Ребята, мне сказали, что на вас можно положиться. Я с факультета Практической магии. Вы мне не поможете?
   Мы переглянулись.
   – Авторитет – великое дело! – торжественно сообщил мне Отто и повернулся к заказчику.– Да, сейчас за определенную плату мы станем вам ближе родной мамы. Что вы хотите и сколько за это согласны заплатить?

Глава 3
Жидкий хлеб

   Подснежник, первый месяц весны, в этом году выдался на редкость мерзким – сырым, серым и скучным. Я сидела в своей комнате студенческого общежития и пыталась убедить себя, что одинокая булочка на столе размером гораздо больше, чем мне кажется. Во время студенческой сессии мы с Отто неплохо заработали: писали за лентяев контрольные и практические, занимались изготовлением шпаргалок. В общем, активно нарушали правила учебы в Университете магии. Но сессия закончилась, как и закончились заработанные деньги. Колбаска и пиво в меню плавно заменились на кашу с компотом. Просветления и провкуснения в жизни не ожидалось.
   – Ола, к тебе можно? – не дожидаясь ответа, в комнату ввалился Отто, потрясая увесистой сумкой.– Есть хочешь?
   Когда это я есть не хотела?
   – Есть идея, как заработать деньги. Причем на постоянной основе! – затараторил Отто, дождавшись, пока напротив не нарисуется картина «Сытая женщина – довольная женщина».– Будешь участвовать?
   Я благодушно кивнула, не особо задумываясь.
   – Будем торговать выпивкой в общежитиях! Ты в своем, я в своем.
   Я молча вытаращила глаза на лучшего друга. За такие деяния нас могут – да что там могут – точно вышибут из Университета.
   – Я все продумал.– Отто не смутило выражение моего лица.– Вечером, когда душа требует праздника, бежать за этим самым праздником из теплой уютной комнаты в холодную темень не очень хочется. И вот страждущий стучится к кому-нибудь из нас в комнату и получает искомое. Цены немного выше рыночных.
   – Немного? – выдавила я из себя.
   – Посмотрим по спросу. Может, и намного. Кстати, ты помнишь как состоялось наше знакомство? Мы делали коктейли! Если дело пойдет, мы прочно займем нишу в изготовлении коктейлей и настоек и будем поставлять их в пивные заведения.
   – Отто, я понимаю, что каждый уважающий себя гном должен иметь собственное дело, но нас выгонят из Университета.
   – Вот в чем и дело. Продумай, как нам незаметно доставить самогон в общежитие, а все остальное я беру на себя.
   – Это невозможно!
   – Ты же специалист по начертательной магии. Я в тебя верю!
   Пока Отто бегал договаривался с бабками, которые втайне от официальных властей гнали самогон в городе – полугном гордо именовал их поставщиками,– я сидела в библиотеке.
   – Нам нужны артефакты невидимости и уменьшения веса,– сообщила я лучшему другу.– Приспособленные под наши цели.
   – Они будут создавать мощные возмущения в энергетическом фоне, и нас засекут.
   – Они не будут создавать мощных возмущений. Ты забыл, что я специалист по начертательной магии? Ты, главное, артефакты сделай. Кто из нас двоих занимается ремесленной магией? А я уж энергию направлю.
   После пары вечеров в мастерской Отто глубокомысленно изрек:
   – А из нас двоих получится прекрасная пара Мастеров Артефактов.
   – Это еще когда будет,– отмахнулась я, вытирая грязной рукой пот с лица.
   Самые дорогие и качественные артефакты и амулеты делаются всегда в паре – Мастером Ремесленником и Мастером Транслятором. Ремесленник делает саму вещь. А транслятор наполняет предмет магией – точно выверенным количеством идеально подходящей для цели энергии нужной стихии. Но такие пары большая редкость, мало того, что мастера могут просто не сработаться, так еще и прибыль надо делить на двоих.
   Потом мы приступили к самой ответственной фазе – чертежу линий, которые будут перераспределять магические потоки на территории студгородка. Вечером, изображая романтическую прогулку, мы все вымеряли.
   Ночью, цокая зубами от холода, я в одной рубашке до пят и легких сандалиях, чтобы ничем не мешать прохождению энергии, чертила линии. Рядом топал Отто, торжественно неся теплую одежду и подсвечивая мне дорогу маленьким огоньком. Сначала мы решили обойтись вообще без света, но, когда я даже днем умудрилась полететь кубарем, споткнувшись о коварно выступающий из-под земли корень, полугном решил не рисковать деловым партнером.
   – Ух ты! – раздался в темноте голос.– Вот так представление!
   Я моментально спряталась за спину Отто.
   Дрожащий огонек высветил длинную челку, спадающую на глаза, острый нос, тонкие губы.
   – Это что еще за эротическое шоу на холоде? – поинтересовался, характерно растягивая гласные, Ирга.
   – А чего ты шляешься по ночам? – нелюбезно проворчал Отто, накидывая на меня шубку.
   – Работа у меня такая,– притворно вздохнул некромант.
   – И у нас работа,– проклацала я.– Иди куда шел!
   Не смущенный моей невежливостью, Ирга сделал издевательский полупоклон и ушел, напоследок бросив:
   – А у тебя ножки очень даже ничего.
   – Не отвлекайся,– снял с меня Отто шубку.– Работаем.
   Когда я, посиневшая от холода и совершенно обессилевшая от использования большого количества магической энергии, практически вползла в общежитие, Ирга сидел на ступеньках лестницы.
   – Я тут тебе целебного чая приготовил, очень хорошо силы восстанавливает,– небрежно сказал он.
   Я была в таком состоянии, что выпила бы и чашку яда, а не только чай из рук студента-некроманта.
   – Ты же не в этом общежитии живешь! Как ты сюда прошел? Что ты сделал с дежурной? – чуть позже спросила я.
   – Спит твоя дежурная вечным сном.
   Опустевшая чашка выпала у меня из рук.
   – Я хотел сказать – сладким сном,– поправился Ирга.– Иди спать. Тебе это сейчас необходимо.
   Неужели он ждал меня только для того, чтобы напоить чаем? Подозрение, оформившееся у меня в голове, требовало выхода наружу:
   – Как, ты не будешь ко мне...– Я покраснела.
   Ирга мило улыбнулся:
   – Я к детям не пристаю.
   – Я уже давно не ребенок!
   – Ребенок, ребенок. Зрелая женщина – та, к которой я бы приставал, только рада бы была уменьшить свой возраст. А дети,– наглый некромант щелкнул меня по носу,– всегда стараются показаться старше.
   Следующим вечером прибыла первая партия товара. Мы настояли его на засушенной смородине (прости, мама, но я никогда не любила компоты!). Отто шепнул информацию паре друзей, и к нам потянулись первые желающие. Всех, кому я наливала смородиновку в кружки, кастрюли и даже сковородки, я предупреждала о режиме секретности. Наставники редко вмешивались в быт студентов, но произвола с выпивкой они бы не потерпели. Да и в общежитии были такие личности, которых я совершенно не хотела видеть у своих дверей. Удачно и тайно дело шло недолго.
   В нашем крахе была виновата я. Это мне принадлежала идея с рекламной листовкой. Несколько недель успешной торговли спиртным притупили мою бдительность, а вот жадность, наоборот, проснулась. Два дня мы с Отто вдохновенно трудились над шедевром с текстом «Хочешь выпить? Не выходи из общежития! Прекрасные, полезные для твоего здоровья настойки покупай у нас! Ола и Отто». Листовку украшало кривое нечто, призванное изображать полную кружку и счастливую улыбку одновременно. И вчера вечером мы раздали плод стараний по общежитиям.
   А сегодня утром уже стояли у кабинета проректора по экономической части. Это был маленький, вертлявый магистр Бурик. Магом он был средненьким, зато имел потрясающий нюх на деньги. Раньше он служил аудитором в королевском дворце, но после пятнадцатого покушения решил, что Университет – более подходящее место для долгой жизни.
   Отто остервенело дергал себя за бороду, что являлось признаком глубокого душевного волнения.
   – Прости меня,– еле сдерживая слезы, попросила я.– Это все я...
   – Спокойно, мы партнеры. И это решение мы приняли сообща, виноваты оба. Ты молчи, я сам проведу переговоры.
   – Какие уж тут переговоры! – всхлипнула я.– Забирайте документы – и по домам...
   – Не паникуй раньше времени,– утешал меня полугном, хотя его потрепанная борода говорила о том, что он сам далеко не так спокоен, как хочет казаться.
   – Входите,– холодно пригласил нас проректор.
   – Это что такое? – спросил он, тыча пальцем в помятую рекламную листовку.
   Я всхлипнула.
   – Реклама,– произнес Отто.
   – Я это вижу,– ядовито процедил магистр Бурик.– Это ваше предприятие?
   – Наше.
   – И чем торгуем?
   – Укрепляющими здоровье настойками,– не моргнув глазом, сообщил полугном.
   – Укрепляющими здоровье, значит... А если я вас за такое сейчас выгоню? Поправят эти настойки ваше здоровье после родительской порки?