Страница:
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- 6
- 7
- 8
- Следующая »
- Последняя >>
Святослав Рыбас
Иосиф Сталин
БИОГРАФИЯ
СТАЛИН ПРОИГРЫВАЕТ ТРОЦКОМУ
Чтобы понять характер "внутренней войны", необходимо к описанию настроений элиты добавить статистику и географию столыпинской реформы, фактически разделившей страну на "общинников" и "хуторян".
"Общинники" исповедовали крестьянский коммунизм, а "хуторяне" - порождали мелкобуржуазную стихию. (Здесь уместно привести мнение Ю.В. Андропова, бывшего председателя КГБ СССР и затем Генерального секретаря ЦК КПСС, что в СССР было восемь с половиной миллионов противников советской власти. Безусловно, эта цифра имеет связь и со статистикой выборов в Учредительное собрание и земельной реформы: примерно столько человек поддержало список большевиков).
Поэтому можно понять, что при определенных условиях люди одного социального происхождения становились по разную сторону баррикад и были беспощадны друг к другу.
Конечно, это утверждение требует и дополнительной аргументации. И мы задержим внимание читателя еще на двух обстоятельствах, проливающих исторический свет на проблему нашей гражданской войны.
Во-первых, это огромное аграрное перенаселение в Центральной России, которое было обострено климатическими особенностями Русской равнины. Для полноценного развития сельскохозяйственного производства здесь не хватало теплых дней, и поэтому крестьянское хозяйство всегда нуждалось в таком большом числе работников, которое с одной стороны могло компенсировать отпущенные природой краткие сроки сева и жатвы, а с другой - отягощало деревню.
Мы привыкли по классическим произведениям русской литературы считать "лишними людьми" дворянских и разночинных интеллигентов, не вписавшихся в бюрократическую структуру империи, но в начале ХХ века были миллионы других "лишних людей".
С учетом разложения под давлением промышленной модернизации общины и набирающей ход политической демократизации эти "лишние" стали главным материалом гражданской войны.
Во-вторых, большевики как производное от петровской управленческой традиции были во многом чужды крестьянской массе и должны были заморозить ее стихию в интересах государственного строительства.
(Представляется далеко не случайным, что основные "герои" ликвидации СССР - М.С. Горбачев и Б.Н. Ельцин были сыновьями и внуками репрессированных в советское время крестьян. К этим двум политикам надо добавить тысячи и тысячи неизвестных деятелей более низкого ранга, которые произошли из той же среды).
Будучи по происхождению не из крестьян, Сталин и Троцкий были, можно сказать, родственными душами, братьями-близнецами. Они прочно стояли вне основной массы, правда, на разных культурных базах.
Поэтому крайне интересен эпизод из воспоминаний английского разведчика и дипломата Роберта Локкарта, который в 1918 г. возглавлял британскую специальную миссию при Советском правительстве. Он цитирует К. Радека, (тот был заместителем наркома по иностранным делам во время подписания Брестского мира: "Когда мир был ратифицирован, он чуть ли не со слезами восклицал:
– Боже! Если бы в этой борьбе за нами стояла другая нация, а не русские, мы бы перевернули мир". (Р.Г. Брюс Локкарт. "История изнутри". М., 1991. С.235).
Что здесь главное? Восприятие "нас", т.е. победивших большевиков отдельно от "нации".
Локкарт уловил эту особенность.
Сталин не высказывал таких мыслей и даже стоял гораздо ближе к "национальному" слою большевиков, но тем не менее в 1918 г. он, как и все руководство партии, был комиссаром "мировой коммуны". Его роль в гражданской войне сопоставима с ролью Троцкого, хотя Троцкий везде, где мог, принижал ее. Сталин, впрочем, отвечал тем же.
На бескрайнем театре войны летом 1918 г. разворачивалась не только военная, но и экономическая борьба. В этом плане Сталин был ближе к жизни, т.к. в зоне его внимания постоянно были вопросы продовольственные, нефтяные, угольные. Он был с точки зрения государственного строительства более многосторонен.
В Северо-Кавказский округ входили и Бакинские нефтяные промыслы. От Царицына до Баку шел прямой путь вниз по Волге. Выше Царицына была Казань, захваченная восставшими чехословаками, (бывшими пленными, которых перевозили по железной дороге во Владивосток).
Чехословаки восстали после нерасчетливо-амбициозного приказа Троцкого об их разоружении после драки в Челябинске. Этот приказ, по мнению Сталина, был второй грубейшей ошибкой Троцкого после Бреста.
Впрочем, объективная причина восстания чехословацкого корпуса крылась не сколько в приказе Троцкого, а столько в интересах французского правительства, субсидировавшего перевозку бывших военнопленных.
Теперь Волга была перерезана, и для белых открывался путь на Москву, а также на Дон и Кавказ.
В письме Ленину от 31 августа 1918 г. Сталин говорит: "Борьба идет за юг и Каспий" и просит несколько миноносцев легкого типа и штуки две подводных лодок". В зоне его внимания - Баку и Туркестан, хотя они очень далеко от Царицына. Он поддерживает постоянную связь с Бакинским советом.
Именно в Царицыне Сталин начал свои геополитические университеты, участвуя в борьбе мировых держав за ресурсы.
Баку привлекал немцев, турок, и англичан. Немцев - потому что в конце ноября 1916 г., когда они прорвали румынский фронт и приближались к нефтяным вышкам Плоешти, английский инженер Нортон-Гриффитс, прибывший в Румынию через Россию, взорвал вышки за несколько часов до прихода немцев. Было уничтожено около 70 нефтеперегонных установок и 800 тысяч тонн сырой нефти, бензина и керосина.
Эта потеря была страшным ударом для германских войск. В течение всего 1917 г. немцам удалось наладить добычу всего трети от уровня 1914 г.
Поэтому в 1918 г., когда Германия напрягала в последний раз все свои силы, чтобы на Западном фронте сокрушить французов, англичан и американцев, бакинская нефть представлялась им ценным призом и прибавкой к брестским трофеям.
Союзники немцев, турки, тоже стремились захватить Баку.
В Москве, которая остро нуждалась в сохранении нефтяного ресурса, встали перед тяжелым выбором. 3 июня 1918 г. Ленин предложил председателю ЧК Бакинской коммуны в случае угрозы захвата города англичанами или турками "все подготовить для сожжения Баку полностью". (Цит. по Алексей Литвин. "Красный и белый террор в России 1918-1922 гг.". М., 2004. С. 64).
Сталину пришлось буквально разрываться между двумя угрозами: потерять Баку и уступить казакам Краснова.
А.И. Микоян в своих мемуарах, окрашенных, надо признать, нерасположением к Сталину, писал, что "Сталин задерживал в Царицыне некоторые части, направленные в Баку". (А.И. Микоян. "Так было". М., 1999. С. 77).
Положение на Кавказе было не лучше, чем на Украине. Бакинская коммуна являлась островом среди буржуазно-демократических республик. Правительство Грузинской республики во главе с лидером меньшевиков Жордания разрешило германским войскам продвижение через свою территорию к Баку.
Перед лицом немецкой и турецкой угрозы Бакинский совет (меньшевистский) предпочел пригласить англичан. Председатель Бакинской коммуны большевик Степан Шаумян телеграфировал Ленину просьбу о военной помощи.
Из Москвы ответили: "Насчет посылки войск примем меры, но обещать наверное не можем".
4 августа в Баку высадились англичане, прибывшие через Каспий с Месопотамского фронта, где они обеспечивали сохранность персидских нефтепромыслов. В случае угрозы захвата Бакинских промыслов турками или немцами англичане должны были повторить румынский опыт.
В итоге, пробыв в городе месяц, англичане не дали немцам пополнить свои ресурсы.
Спустя двадцать четыре года во время Великой Отечественной войны ситуация повторяется: немецкие войска будут рваться к Баку, Верховный главнокомандующий Сталин не позволит сдать Царицын (уже переименованный в Сталинград), и почти все повторится: героическая оборона, сохранение транспортной связи с Баку, героизм, жертвы и победа.
Летом и осенью 1918 г. на Царицынском фронте Сталин методом проб и ошибок, не боясь острого конфликта с Троцким, приобрел новый опыт и новый статус.
О его личной победе над Троцким не могло быть и речи. Скорее, он проиграл, т.к. в конце концов, по настоянию Троцкого Ленин был вынужден прислать для разборки конфликта Свердлова, и тот увез Сталина в Москву. Прислав второго человека из советского руководства, каковым являлся председатель ВЦИК, Ленин показывал свою оценку председателя реввоенсовета Южного фронта.
Вот еще одна оценка:
"Резолюция Сталина была короткая: "Расстрелять". Инженер Алексеев, его два сына, а вместе с ними значительное количество офицеров, которые частью состояли в организации, а частью лишь по подозрению в соучастии в ней, были схвачены чрезвычайно и немедленно, без всякого суда, расстреляны". Переходя затем к разгрому и очищению тыла (штаба Северокавказского округа и его учреждений) от белогвардейцев, Носович пишет; "Характерной особенностью этого разгона было отношение Сталина к руководящим телеграммам из центра. Когда Троцкий, обеспокоенный разрушением с таким трудом налаженного им управления округов, прислал телеграмму о необходимости оставить штаб и комиссариат на прежних условиях и дать им возможность работать, то Сталин сделал категорическую и многозначащую надпись на телеграмме:
"Не принимать во внимание".
Так эту телеграмму и не приняли во внимание, а все артиллерийское и часть штабного управления продолжает сидеть на барже в Царицыне".
Физиономия Царицына в короткий срок стала совершенно неузнаваема. Город, в садах которого еще недавно гремела музыка, где сбежавшаяся буржуазия вместе с белым офицерством открыто, толпами бродила по улицам, превращается в красный военный лагерь, где строжайший порядок и воинская дисциплина господствовали надо всем. Это укрепление тыла немедленно сказывается благотворно на настроении наших полков, сражающихся на фронте. Командный и политический состав и вся красноармейская масса начинают чувствовать, что ими управляет твердая революционная рука, которая ведет борьбу за интересы рабочих и крестьян, беспощадно карая всех, кто встречается на пути этой борьбы.
Руководство товарища Сталина не ограничивается кабинетом. Когда необходимый порядок наведен, когда восстановлена революционная организация, он отправляется на фронт, который к тому времени растянулся на 600 км с лишком. И нужно было быть Сталиным и обладать его крупнейшими организаторскими способностями, чтобы, не имея никакой военной подготовки (товарищ Сталин никогда не служил на военной службе!), так хорошо понимать специальные военные вопросы в тогдашней чрезмерно трудной обстановке.
Помню, как сейчас, начало августа 1918 г. Красновские казачьи части ведут наступление на Царицын, пытаясь концентрическим ударом сбросить красные полка на Волгу. В течение многих дней красные войска во главе с коммунистической дивизией, сплошь состоявшей из рабочих Донбасса, отражают исключительной силы натиск прекрасно организованных казачьих частей. Это были дни величайшего напряжения. Нужно было видеть товарища Сталина в это время. Как всегда, спокойный, углубленный в свои мысли, он буквально целыми сутками не спал, распределяя свою интенсивнейшую работу между боевыми позициями и штабом армии. Положение на фронте становилось почти катастрофическим. Красновские части под командованием Фицхалаурова, Мамонтова и других хорошо продуманным маневром теснили наши измотанные, несшие огромные потери войска. Фронт противника, построенный подковой, упиравшейся своими флангами в Волгу, с каждым днем сжимался все больше и больше. У нас не было путей отхода. Но Сталин о них и не заботился. Он был проникнут одним сознанием, одной единственной мыслью - победить, разбить врага во что бы то ни стало. И эта несокрушимая воля Сталина передавалась всем его ближайшим соратникам, и, невзирая на почти безвыходное положение, никто не сомневался в победе.
И мы победили. Разгромленный враг был отброшен далеко к Дону". (К.Е. Ворошилов. "Сталин и Красная армия". С. 24-27).
Бесспорно, Ворошилов апологетичен, не упоминает ошибок Сталина, связанных с необеспеченным наступлением 4 августа на Калач и на юг в направлении станицы Тихорецкой, которое завершилось провалом.
Но в целом сталинское руководство, хотя и чрезвычайным напряжением сил, позволило отстоять Царицын, разорвать полукольцо окружения и отодвинуть казаков Краснова на правый берег Дона.
Несогласие Сталина принять направленного командующим фронтом военспеца П.П. Сытина было по сути своей беспрецедентным фактом неподчинения Реввоенсовету. Если бы такое сделал любой другой член Совнаркома, его карьере пришел бы конец.
Тем не менее, в состав учрежденного 30 ноября 1918 г. Совета Рабоче-крестьянской обороны в главе с Лениным он вошел как представитель ВЦИК, а в октябре он стал членом Реввоенсовета Республики. Если вспомнить, что он уже был членом ЦК, Оргбюро и Политбюро, а также членом Совнаркома, то после Царицына его политический вес удвоился.
Завершая царицынский эпизод, приведем еще одну оценку Ленина, высказанную на закрытом пленарном заседании VIII съезда партии:
"Тов. Ворошилов говорит: у нас не было никаких военных специалистов и у нас 60 000 потерь. Это ужасно... Вы говорите: мы героически защищали Царицын... В смысле героизма это громаднейший факт, но в смысле партийной линии, в смысле сознания задач, которые нами поставлены, ясно, что по 60 000 мы отдавать не можем и что, может быть, нам не пришлось бы отдавать эти 60 000, если бы там были специалисты, если бы была регулярная армия...". (Цит. по сб. "Реввоенсовет Республики". М., 1991. С. 386).
Подчеркнем два момента: героизм и ужасные жертвы.
Ленин далеко не случайно рекомендовал Троцкому "приложить все усилия для совместной работы со Сталиным".
Осень 1918 г. прошла под знаком некоторой стабилизации военного положения. Поволжские города удалось отстоять. Кроме того, политическая неопределенность в Кремле, вызванная покушением на Ленина 31 августа, закончилась: Ленин остался жив и быстро выздоравливал.
"Общинники" исповедовали крестьянский коммунизм, а "хуторяне" - порождали мелкобуржуазную стихию. (Здесь уместно привести мнение Ю.В. Андропова, бывшего председателя КГБ СССР и затем Генерального секретаря ЦК КПСС, что в СССР было восемь с половиной миллионов противников советской власти. Безусловно, эта цифра имеет связь и со статистикой выборов в Учредительное собрание и земельной реформы: примерно столько человек поддержало список большевиков).
Поэтому можно понять, что при определенных условиях люди одного социального происхождения становились по разную сторону баррикад и были беспощадны друг к другу.
Конечно, это утверждение требует и дополнительной аргументации. И мы задержим внимание читателя еще на двух обстоятельствах, проливающих исторический свет на проблему нашей гражданской войны.
Во-первых, это огромное аграрное перенаселение в Центральной России, которое было обострено климатическими особенностями Русской равнины. Для полноценного развития сельскохозяйственного производства здесь не хватало теплых дней, и поэтому крестьянское хозяйство всегда нуждалось в таком большом числе работников, которое с одной стороны могло компенсировать отпущенные природой краткие сроки сева и жатвы, а с другой - отягощало деревню.
Мы привыкли по классическим произведениям русской литературы считать "лишними людьми" дворянских и разночинных интеллигентов, не вписавшихся в бюрократическую структуру империи, но в начале ХХ века были миллионы других "лишних людей".
С учетом разложения под давлением промышленной модернизации общины и набирающей ход политической демократизации эти "лишние" стали главным материалом гражданской войны.
Во-вторых, большевики как производное от петровской управленческой традиции были во многом чужды крестьянской массе и должны были заморозить ее стихию в интересах государственного строительства.
(Представляется далеко не случайным, что основные "герои" ликвидации СССР - М.С. Горбачев и Б.Н. Ельцин были сыновьями и внуками репрессированных в советское время крестьян. К этим двум политикам надо добавить тысячи и тысячи неизвестных деятелей более низкого ранга, которые произошли из той же среды).
Будучи по происхождению не из крестьян, Сталин и Троцкий были, можно сказать, родственными душами, братьями-близнецами. Они прочно стояли вне основной массы, правда, на разных культурных базах.
Поэтому крайне интересен эпизод из воспоминаний английского разведчика и дипломата Роберта Локкарта, который в 1918 г. возглавлял британскую специальную миссию при Советском правительстве. Он цитирует К. Радека, (тот был заместителем наркома по иностранным делам во время подписания Брестского мира: "Когда мир был ратифицирован, он чуть ли не со слезами восклицал:
– Боже! Если бы в этой борьбе за нами стояла другая нация, а не русские, мы бы перевернули мир". (Р.Г. Брюс Локкарт. "История изнутри". М., 1991. С.235).
Что здесь главное? Восприятие "нас", т.е. победивших большевиков отдельно от "нации".
Локкарт уловил эту особенность.
Сталин не высказывал таких мыслей и даже стоял гораздо ближе к "национальному" слою большевиков, но тем не менее в 1918 г. он, как и все руководство партии, был комиссаром "мировой коммуны". Его роль в гражданской войне сопоставима с ролью Троцкого, хотя Троцкий везде, где мог, принижал ее. Сталин, впрочем, отвечал тем же.
На бескрайнем театре войны летом 1918 г. разворачивалась не только военная, но и экономическая борьба. В этом плане Сталин был ближе к жизни, т.к. в зоне его внимания постоянно были вопросы продовольственные, нефтяные, угольные. Он был с точки зрения государственного строительства более многосторонен.
В Северо-Кавказский округ входили и Бакинские нефтяные промыслы. От Царицына до Баку шел прямой путь вниз по Волге. Выше Царицына была Казань, захваченная восставшими чехословаками, (бывшими пленными, которых перевозили по железной дороге во Владивосток).
Чехословаки восстали после нерасчетливо-амбициозного приказа Троцкого об их разоружении после драки в Челябинске. Этот приказ, по мнению Сталина, был второй грубейшей ошибкой Троцкого после Бреста.
Впрочем, объективная причина восстания чехословацкого корпуса крылась не сколько в приказе Троцкого, а столько в интересах французского правительства, субсидировавшего перевозку бывших военнопленных.
Теперь Волга была перерезана, и для белых открывался путь на Москву, а также на Дон и Кавказ.
В письме Ленину от 31 августа 1918 г. Сталин говорит: "Борьба идет за юг и Каспий" и просит несколько миноносцев легкого типа и штуки две подводных лодок". В зоне его внимания - Баку и Туркестан, хотя они очень далеко от Царицына. Он поддерживает постоянную связь с Бакинским советом.
Именно в Царицыне Сталин начал свои геополитические университеты, участвуя в борьбе мировых держав за ресурсы.
Баку привлекал немцев, турок, и англичан. Немцев - потому что в конце ноября 1916 г., когда они прорвали румынский фронт и приближались к нефтяным вышкам Плоешти, английский инженер Нортон-Гриффитс, прибывший в Румынию через Россию, взорвал вышки за несколько часов до прихода немцев. Было уничтожено около 70 нефтеперегонных установок и 800 тысяч тонн сырой нефти, бензина и керосина.
Эта потеря была страшным ударом для германских войск. В течение всего 1917 г. немцам удалось наладить добычу всего трети от уровня 1914 г.
Поэтому в 1918 г., когда Германия напрягала в последний раз все свои силы, чтобы на Западном фронте сокрушить французов, англичан и американцев, бакинская нефть представлялась им ценным призом и прибавкой к брестским трофеям.
Союзники немцев, турки, тоже стремились захватить Баку.
В Москве, которая остро нуждалась в сохранении нефтяного ресурса, встали перед тяжелым выбором. 3 июня 1918 г. Ленин предложил председателю ЧК Бакинской коммуны в случае угрозы захвата города англичанами или турками "все подготовить для сожжения Баку полностью". (Цит. по Алексей Литвин. "Красный и белый террор в России 1918-1922 гг.". М., 2004. С. 64).
Сталину пришлось буквально разрываться между двумя угрозами: потерять Баку и уступить казакам Краснова.
А.И. Микоян в своих мемуарах, окрашенных, надо признать, нерасположением к Сталину, писал, что "Сталин задерживал в Царицыне некоторые части, направленные в Баку". (А.И. Микоян. "Так было". М., 1999. С. 77).
Положение на Кавказе было не лучше, чем на Украине. Бакинская коммуна являлась островом среди буржуазно-демократических республик. Правительство Грузинской республики во главе с лидером меньшевиков Жордания разрешило германским войскам продвижение через свою территорию к Баку.
Перед лицом немецкой и турецкой угрозы Бакинский совет (меньшевистский) предпочел пригласить англичан. Председатель Бакинской коммуны большевик Степан Шаумян телеграфировал Ленину просьбу о военной помощи.
Из Москвы ответили: "Насчет посылки войск примем меры, но обещать наверное не можем".
4 августа в Баку высадились англичане, прибывшие через Каспий с Месопотамского фронта, где они обеспечивали сохранность персидских нефтепромыслов. В случае угрозы захвата Бакинских промыслов турками или немцами англичане должны были повторить румынский опыт.
В итоге, пробыв в городе месяц, англичане не дали немцам пополнить свои ресурсы.
Спустя двадцать четыре года во время Великой Отечественной войны ситуация повторяется: немецкие войска будут рваться к Баку, Верховный главнокомандующий Сталин не позволит сдать Царицын (уже переименованный в Сталинград), и почти все повторится: героическая оборона, сохранение транспортной связи с Баку, героизм, жертвы и победа.
Летом и осенью 1918 г. на Царицынском фронте Сталин методом проб и ошибок, не боясь острого конфликта с Троцким, приобрел новый опыт и новый статус.
О его личной победе над Троцким не могло быть и речи. Скорее, он проиграл, т.к. в конце концов, по настоянию Троцкого Ленин был вынужден прислать для разборки конфликта Свердлова, и тот увез Сталина в Москву. Прислав второго человека из советского руководства, каковым являлся председатель ВЦИК, Ленин показывал свою оценку председателя реввоенсовета Южного фронта.
Вот еще одна оценка:
"Резолюция Сталина была короткая: "Расстрелять". Инженер Алексеев, его два сына, а вместе с ними значительное количество офицеров, которые частью состояли в организации, а частью лишь по подозрению в соучастии в ней, были схвачены чрезвычайно и немедленно, без всякого суда, расстреляны". Переходя затем к разгрому и очищению тыла (штаба Северокавказского округа и его учреждений) от белогвардейцев, Носович пишет; "Характерной особенностью этого разгона было отношение Сталина к руководящим телеграммам из центра. Когда Троцкий, обеспокоенный разрушением с таким трудом налаженного им управления округов, прислал телеграмму о необходимости оставить штаб и комиссариат на прежних условиях и дать им возможность работать, то Сталин сделал категорическую и многозначащую надпись на телеграмме:
"Не принимать во внимание".
Так эту телеграмму и не приняли во внимание, а все артиллерийское и часть штабного управления продолжает сидеть на барже в Царицыне".
Физиономия Царицына в короткий срок стала совершенно неузнаваема. Город, в садах которого еще недавно гремела музыка, где сбежавшаяся буржуазия вместе с белым офицерством открыто, толпами бродила по улицам, превращается в красный военный лагерь, где строжайший порядок и воинская дисциплина господствовали надо всем. Это укрепление тыла немедленно сказывается благотворно на настроении наших полков, сражающихся на фронте. Командный и политический состав и вся красноармейская масса начинают чувствовать, что ими управляет твердая революционная рука, которая ведет борьбу за интересы рабочих и крестьян, беспощадно карая всех, кто встречается на пути этой борьбы.
Руководство товарища Сталина не ограничивается кабинетом. Когда необходимый порядок наведен, когда восстановлена революционная организация, он отправляется на фронт, который к тому времени растянулся на 600 км с лишком. И нужно было быть Сталиным и обладать его крупнейшими организаторскими способностями, чтобы, не имея никакой военной подготовки (товарищ Сталин никогда не служил на военной службе!), так хорошо понимать специальные военные вопросы в тогдашней чрезмерно трудной обстановке.
Помню, как сейчас, начало августа 1918 г. Красновские казачьи части ведут наступление на Царицын, пытаясь концентрическим ударом сбросить красные полка на Волгу. В течение многих дней красные войска во главе с коммунистической дивизией, сплошь состоявшей из рабочих Донбасса, отражают исключительной силы натиск прекрасно организованных казачьих частей. Это были дни величайшего напряжения. Нужно было видеть товарища Сталина в это время. Как всегда, спокойный, углубленный в свои мысли, он буквально целыми сутками не спал, распределяя свою интенсивнейшую работу между боевыми позициями и штабом армии. Положение на фронте становилось почти катастрофическим. Красновские части под командованием Фицхалаурова, Мамонтова и других хорошо продуманным маневром теснили наши измотанные, несшие огромные потери войска. Фронт противника, построенный подковой, упиравшейся своими флангами в Волгу, с каждым днем сжимался все больше и больше. У нас не было путей отхода. Но Сталин о них и не заботился. Он был проникнут одним сознанием, одной единственной мыслью - победить, разбить врага во что бы то ни стало. И эта несокрушимая воля Сталина передавалась всем его ближайшим соратникам, и, невзирая на почти безвыходное положение, никто не сомневался в победе.
И мы победили. Разгромленный враг был отброшен далеко к Дону". (К.Е. Ворошилов. "Сталин и Красная армия". С. 24-27).
Бесспорно, Ворошилов апологетичен, не упоминает ошибок Сталина, связанных с необеспеченным наступлением 4 августа на Калач и на юг в направлении станицы Тихорецкой, которое завершилось провалом.
Но в целом сталинское руководство, хотя и чрезвычайным напряжением сил, позволило отстоять Царицын, разорвать полукольцо окружения и отодвинуть казаков Краснова на правый берег Дона.
Несогласие Сталина принять направленного командующим фронтом военспеца П.П. Сытина было по сути своей беспрецедентным фактом неподчинения Реввоенсовету. Если бы такое сделал любой другой член Совнаркома, его карьере пришел бы конец.
Тем не менее, в состав учрежденного 30 ноября 1918 г. Совета Рабоче-крестьянской обороны в главе с Лениным он вошел как представитель ВЦИК, а в октябре он стал членом Реввоенсовета Республики. Если вспомнить, что он уже был членом ЦК, Оргбюро и Политбюро, а также членом Совнаркома, то после Царицына его политический вес удвоился.
Завершая царицынский эпизод, приведем еще одну оценку Ленина, высказанную на закрытом пленарном заседании VIII съезда партии:
"Тов. Ворошилов говорит: у нас не было никаких военных специалистов и у нас 60 000 потерь. Это ужасно... Вы говорите: мы героически защищали Царицын... В смысле героизма это громаднейший факт, но в смысле партийной линии, в смысле сознания задач, которые нами поставлены, ясно, что по 60 000 мы отдавать не можем и что, может быть, нам не пришлось бы отдавать эти 60 000, если бы там были специалисты, если бы была регулярная армия...". (Цит. по сб. "Реввоенсовет Республики". М., 1991. С. 386).
Подчеркнем два момента: героизм и ужасные жертвы.
Ленин далеко не случайно рекомендовал Троцкому "приложить все усилия для совместной работы со Сталиным".
Осень 1918 г. прошла под знаком некоторой стабилизации военного положения. Поволжские города удалось отстоять. Кроме того, политическая неопределенность в Кремле, вызванная покушением на Ленина 31 августа, закончилась: Ленин остался жив и быстро выздоравливал.
ПЕРМСКАЯ КАТАСТРОФА
Сталин, отстраненный из-за конфликта с Троцким, 19 октября окончательно покидает Царицын.
До конца года он принимает участие в нескольких крупных мероприятиях. Так, он входит в Совет Украинского фронта, на II съезде коммунистической партии Украины делает доклад и его избирают членом ЦК КП(б) У; на VI Всероссийском чрезвычайном съезде Советов членом ВЦИК и членом Президиума ВЦИК; назначается членом Совета Рабочее -Крестьянской Обороны. Кроме того, он проводит заседание комиссии Совета Обороны об упорядочении работы железнодорожного транспорта, выступает с докладами на заседании Совета Обороны по вопросам железнодорожного транспорта, политической агитации, расквартированию воинских частей, продовольственном снабжении.
По решению ЦК от 25 октября вошел в комиссию ЦК по политической ревизии ВЧК в составе: Каменев, Сталин, Курский.
Незаметно проходит день его сорокалетия.
С 1 декабря Советская Россия была объявлена военным лагерем, со 2 декабря все железные дороги были переведены на военное положение.
Какие уж празднования дня рождения!
Здесь мы напомним, что Сталин был очень неприхотлив.
Что представлял собой этот сорокалетний человек? Как ни странно, несмотря на все его должности, он был лидером второго плана, исполнителем заданий Ленина.
До конца года он принимает участие в нескольких крупных мероприятиях. Так, он входит в Совет Украинского фронта, на II съезде коммунистической партии Украины делает доклад и его избирают членом ЦК КП(б) У; на VI Всероссийском чрезвычайном съезде Советов членом ВЦИК и членом Президиума ВЦИК; назначается членом Совета Рабочее -Крестьянской Обороны. Кроме того, он проводит заседание комиссии Совета Обороны об упорядочении работы железнодорожного транспорта, выступает с докладами на заседании Совета Обороны по вопросам железнодорожного транспорта, политической агитации, расквартированию воинских частей, продовольственном снабжении.
По решению ЦК от 25 октября вошел в комиссию ЦК по политической ревизии ВЧК в составе: Каменев, Сталин, Курский.
Незаметно проходит день его сорокалетия.
С 1 декабря Советская Россия была объявлена военным лагерем, со 2 декабря все железные дороги были переведены на военное положение.
Какие уж празднования дня рождения!
Здесь мы напомним, что Сталин был очень неприхотлив.
Что представлял собой этот сорокалетний человек? Как ни странно, несмотря на все его должности, он был лидером второго плана, исполнителем заданий Ленина.
МИРОВАЯ РЕВОЛЮЦИЯ НАЧИНАЕТСЯ, ПЕРЕДЕЛ МИРА - ТОЖЕ
Самое главное событие осени 1918 г. - крушение Германии. Она надорвалась в борьбе, которую можно назвать как героической, так и безумной. Западный фронт союзников выдержал ужасные наступления в марте и июне. Немцы проиграли войну за мировые ресурсы, в том числе и за российские, обладание которыми могло сделать их непобедимыми.
6 октября немецкие социал-демократы на съезде в Готе проголосовали за советскую власть в Германии. Начались волнения. В Киле восстали военные моряки. 4 ноября к трем тысячам моряков присоединились 20 тысяч солдат кильского гарнизона и новые экипажи военных судов.
6 ноября восстание распространилось на Гамбург, Бремен, Любек, Вильгельмсхафен.
В Москве приникли к радиоприемникам. Мировая революция началась!
Большинство депутатов рейхстата, социалистов, потребовали отречения Вильгельма II. Большинство не поддержало их. Тогда они призвали трудящихся к всеобщей стачке. 9 ноября началась стачка. Император Вильгельм II отрекся от престола.
В Баварии провозгласили Советскую республику.
В Берлине социалистический лидер Фридрих Эберт был объявлен канцлером, социалист Шейдеман провозгласил социалистическую республику. Карл Либкнехт пошел еще дальше: объявил Германскую империю советской республикой.
Все немецкие генералы, принимавшие участие в Брест - Литовских переговорах должны были вспомнить слова Троцкого о грядущей германской революции. Революция пришла в их дом.
Воюющая Германия с уставшей армией и населением могла выбирать между продолжением войны, которая теперь неизбежно приобретала революционный характер, и подписанием мира.
Похоже, повторялась российская ситуация.
На второй день после начала германской революции Ленин направил в Берлин пятьдесят вагонов с зерном, оторвав этот хлеб от голодных русских пролетариев.
Германские социалисты предпочли капитулировать перед союзниками, не желая начала гражданской войны, которая была бы неизбежна в случае повторения "российского варианта". Уже 10 ноября Германия приняла условия противника. 11 ноября было подписано соглашение о перемирии.
13 ноября ВЦИК аннулировал Брест - Литовский договор с Германией.
Здесь надо подчеркнуть одну особенность.
Немецкие войска в это время занимали огромную территорию от Франции до Кавказа. Германия не была ни оккупирована, ни разгромлена, ее мощная промышленность осталась целой.
Сбросив немецкую угрозу, Запад теперь был свободен в отношении России.
Не понимая, чем окончится русская революция, Франция и Англия озаботились своими национальными интересами.
Франция, опасаясь рейнского соседа, стала укреплять в противовес ему Великую Польшу (вплоть до Днепра) и укреплять свои позиции в Северном Причерноморье, сделав Одессу своей главной базой. Впрочем, французские средства были весьма ограничены, промышленное производство упало на 40 процентов по сравнению с довоенным уровнем.
При этом Франция понимала, что в ее глобальных интересах возрождение небольшевистской единой России. Так что Польша пока фигурировала в ее новой стратегии как временный фактор.
В отличие от Парижа Лондон занимал более определенную и безжалостную позицию. Сохранив свою экономику (инфляция составила всего 20 процентов, во Франции - 450) и государственный порядок, Великобритания рассматривала устранение России с международной арены как еще один трофей.
Теперь не надо было ломать голову, как защитить от угрозы Индию и Персию, что делать с проблемой Проливов и наследием распадающейся Турецкой империи.
Великая колониальная держава наконец-то избавилась от соперников.
В Лондоне сделали выбор. План оккупации России был отвергнут как трудноисполнимый из-за суровости климата, огромных расстояний и больших расходов. Было решено поддержать белогвардейские армии и выстроить блокаду: Балтийское море, Финляндия, Карелия, Север (Мурманск - Архангельск - Вологда - Вятка - Пермь) - Транссибирская магистраль - Владивосток; на юге - Туркестан, Кавказ, Кубань, Дон, Черное море; на западе - Румыния, Польша.
Если учесть, что Лондон и Токио связывал союзнический договор еще с 1902 г., то англичане имели в России "контрольный пакет".
16 ноября 1918 г. английские военные корабли вошли в Черное море и заняли порт Новороссийск.
18 ноября в Омске адмирал А.В. Колчак, занимавший пост военного министра в эсеровском правительстве, совершил военный переворот и объявил себя "верховным правителем".
14 ноября 1918 г. английское правительство приняло решение помогать Добровольческой армии Деникина оружием и снаряжением; отправить в Сибирь дополнительные кадры офицеров и дополнительное обмундирование, признать Омское правительство и помочь ему оружием и амуницией.
3 декабря 1918 г. министр иностранных дел Бальфур признал необходимым изменение границ России "в Финляндии, балканских странах, Закавказье и Туркестане".
Если учесть, что за годы войны в Мурманске и Владивостоке союзниками были созданы огромные военные запасы, то материальная база для антибольшевистской борьбы уже имелась.
30 ноября руководители английских военных миссий (на севере - генерал Пуль, на востоке - генерал Нокс) получили указание, что английское правительство намерено придерживаться в России следующей позиции: удерживать Мурманск и Архангельск, продолжать сибирскую экспедицию, убедить чехословаков оставаться в Западной Сибири, занять железнодорожную линию Батум - Баку (по которой транспортировалась нефть), помочь генералу Деникину военными материалами, снабдить прибалтийские государства военным снаряжением.
На этом фоне началось наступление Красной Армии вслед за уходящими германскими частями. Были освобождены Нарва, Псков, Минск, Рига, Митава, Харьков.
Именно в Харькове и проходил съезд компартии Украины под руководством Сталина.
И вообще конец 1918 года преподнес ему еще одно задание, которое сблизило его с председателем ВЧК Дзержинским. Это командировка в Пермь по поводу так называемой "Пермской катастрофы".
Катастрофа случилась после наступления северо-уральской группы колчаловских войск: 2-я чешская дивизия двинулась в сторону Перми, а с северо-востока ударил корпус генерала Пепеляева. 3-я советская армия начала отступать. Ее взаимодействие со 2-й советской армией было разорвано. В результате грубых ошибок армейского командования и недооценки возникшей ситуации со стороны РВСР Пермь была сдана 25 декабря. 3-я армия понесла большие потери: около 18000 бойцов, 37 орудий, около 250 пулеметов. "Усталость и истрепанность частей при отступлении доходили до того, что красноармейцы ложились на снег и просили товарищей пристрелить их: "не в силах стоять на ногах, тем более не можем ходить, устали, кончайте с нами, товарищи...". (А.И. Гуковский. "Ликвидация пермской катастрофы". М., 1939. С.30).
Картина, действительно, была безотрадная. Так, 29-я дивизия пять дней отбивалась, "буквально без куска хлеба", при 35-градусном морозе; было много случаев измены военспецов, перехода на сторону противника целых полков.
План белых заключался в соединении по линии Пермь - Вятка - Котлас с продвигающимися им на встречу из района Архангельска англичанами и совместного движения на Москву и Петроград. В случае их успеха, советская власть была бы разгромлена.
Получив от Уральского областного комитета компартии доклад о случившемся, Ленин телеграфировал Троцкому: "Есть ряд партийных сообщений из-под Перми о катастрофическом состоянии армии и о пьянстве... Просят Вас приехать туда. Я думаю послать Сталина...". (Цит. по "РВС республики". М., 1991. С. 389).
ЦК решил:
"Назначить партийно-следственную комиссию в составе членов ЦК Дзержинского и Сталина для подробного расследования причин сдачи Перми, последних поражений на уральском фронте, равно выяснения всех обстоятельств, сопровождающих указанные явления. ЦК предоставляет комиссии принимать все необходимые меры к скорейшему восстановлению, как партийной, так и советской работы во всем районе III и II армий". (К.Е. Ворошилов. "Сталин и Красная Армия". М., 1937. С. 33).
В этом постановлении отсутствует военная составляющая, тем не менее в первом же письме Ленину 5 января 1919 г., написанном лично Сталиным и подписанном им и Дзержинским, ни слова не говорится о причинах случившегося, а предлагаются меры чисто военной реорганизации.
И лишь 13 января высылается отчет о причинах катастрофы:
"...усталость и измотанность армии к моменту наступления противника, отсутствие у нас резервов к этому моменту, оторванность штаба от армии, бесхозяйственность командарма, недопустимо преступный способ управления фронтом со стороны Реввоенсовета Республики, парализовавшего фронт своими противоречивыми директивами и отнявшего у фронта всякую возможность прийти на скорую помощь III армии, ненадежность присланных из тыла подкреплений, объясняемая старыми способами комплектования, абсолютная непрочность тыла, объясняемая полной беспомощностью и неспособностью советских и партийных организаций". (К.Е. Ворошилов. "Сталин и Красная Армия". М., 1937. С. 35).
Из этого перечня обратим внимание на вопросы о резервах, бесхозяйственности, способе комплектования. Сталин как будто продолжает полемику с Троцким и обращает внимание на фундамент военной организации.
В его с Дзержинским отчете Совету обороны было указано и на чисто военные и политические их решения: передислокация частей и направление резервов, создания революционных комитетов, упорядочение работы вятского железнодорожного узла и т.д., но все же главное в вышеназванных вопросах.
И еще одно обстоятельство вызвало обеспокоенность Сталина и Дзержинского. 30 ноября Совнарком принял решение о 10-миллиардном чрезвычайном налоге, которым должны были облагаться кулаки, но в силу общинных традиций он распределился на всех крестьян и "превратился в опаснейшее оружие в руках кулаков для сплочения деревни против Советской власти". Критикуя Совнарком, Сталин и Дзержинский фактически критиковали и Ленина.
6 октября немецкие социал-демократы на съезде в Готе проголосовали за советскую власть в Германии. Начались волнения. В Киле восстали военные моряки. 4 ноября к трем тысячам моряков присоединились 20 тысяч солдат кильского гарнизона и новые экипажи военных судов.
6 ноября восстание распространилось на Гамбург, Бремен, Любек, Вильгельмсхафен.
В Москве приникли к радиоприемникам. Мировая революция началась!
Большинство депутатов рейхстата, социалистов, потребовали отречения Вильгельма II. Большинство не поддержало их. Тогда они призвали трудящихся к всеобщей стачке. 9 ноября началась стачка. Император Вильгельм II отрекся от престола.
В Баварии провозгласили Советскую республику.
В Берлине социалистический лидер Фридрих Эберт был объявлен канцлером, социалист Шейдеман провозгласил социалистическую республику. Карл Либкнехт пошел еще дальше: объявил Германскую империю советской республикой.
Все немецкие генералы, принимавшие участие в Брест - Литовских переговорах должны были вспомнить слова Троцкого о грядущей германской революции. Революция пришла в их дом.
Воюющая Германия с уставшей армией и населением могла выбирать между продолжением войны, которая теперь неизбежно приобретала революционный характер, и подписанием мира.
Похоже, повторялась российская ситуация.
На второй день после начала германской революции Ленин направил в Берлин пятьдесят вагонов с зерном, оторвав этот хлеб от голодных русских пролетариев.
Германские социалисты предпочли капитулировать перед союзниками, не желая начала гражданской войны, которая была бы неизбежна в случае повторения "российского варианта". Уже 10 ноября Германия приняла условия противника. 11 ноября было подписано соглашение о перемирии.
13 ноября ВЦИК аннулировал Брест - Литовский договор с Германией.
Здесь надо подчеркнуть одну особенность.
Немецкие войска в это время занимали огромную территорию от Франции до Кавказа. Германия не была ни оккупирована, ни разгромлена, ее мощная промышленность осталась целой.
Сбросив немецкую угрозу, Запад теперь был свободен в отношении России.
Не понимая, чем окончится русская революция, Франция и Англия озаботились своими национальными интересами.
Франция, опасаясь рейнского соседа, стала укреплять в противовес ему Великую Польшу (вплоть до Днепра) и укреплять свои позиции в Северном Причерноморье, сделав Одессу своей главной базой. Впрочем, французские средства были весьма ограничены, промышленное производство упало на 40 процентов по сравнению с довоенным уровнем.
При этом Франция понимала, что в ее глобальных интересах возрождение небольшевистской единой России. Так что Польша пока фигурировала в ее новой стратегии как временный фактор.
В отличие от Парижа Лондон занимал более определенную и безжалостную позицию. Сохранив свою экономику (инфляция составила всего 20 процентов, во Франции - 450) и государственный порядок, Великобритания рассматривала устранение России с международной арены как еще один трофей.
Теперь не надо было ломать голову, как защитить от угрозы Индию и Персию, что делать с проблемой Проливов и наследием распадающейся Турецкой империи.
Великая колониальная держава наконец-то избавилась от соперников.
В Лондоне сделали выбор. План оккупации России был отвергнут как трудноисполнимый из-за суровости климата, огромных расстояний и больших расходов. Было решено поддержать белогвардейские армии и выстроить блокаду: Балтийское море, Финляндия, Карелия, Север (Мурманск - Архангельск - Вологда - Вятка - Пермь) - Транссибирская магистраль - Владивосток; на юге - Туркестан, Кавказ, Кубань, Дон, Черное море; на западе - Румыния, Польша.
Если учесть, что Лондон и Токио связывал союзнический договор еще с 1902 г., то англичане имели в России "контрольный пакет".
16 ноября 1918 г. английские военные корабли вошли в Черное море и заняли порт Новороссийск.
18 ноября в Омске адмирал А.В. Колчак, занимавший пост военного министра в эсеровском правительстве, совершил военный переворот и объявил себя "верховным правителем".
14 ноября 1918 г. английское правительство приняло решение помогать Добровольческой армии Деникина оружием и снаряжением; отправить в Сибирь дополнительные кадры офицеров и дополнительное обмундирование, признать Омское правительство и помочь ему оружием и амуницией.
3 декабря 1918 г. министр иностранных дел Бальфур признал необходимым изменение границ России "в Финляндии, балканских странах, Закавказье и Туркестане".
Если учесть, что за годы войны в Мурманске и Владивостоке союзниками были созданы огромные военные запасы, то материальная база для антибольшевистской борьбы уже имелась.
30 ноября руководители английских военных миссий (на севере - генерал Пуль, на востоке - генерал Нокс) получили указание, что английское правительство намерено придерживаться в России следующей позиции: удерживать Мурманск и Архангельск, продолжать сибирскую экспедицию, убедить чехословаков оставаться в Западной Сибири, занять железнодорожную линию Батум - Баку (по которой транспортировалась нефть), помочь генералу Деникину военными материалами, снабдить прибалтийские государства военным снаряжением.
На этом фоне началось наступление Красной Армии вслед за уходящими германскими частями. Были освобождены Нарва, Псков, Минск, Рига, Митава, Харьков.
Именно в Харькове и проходил съезд компартии Украины под руководством Сталина.
И вообще конец 1918 года преподнес ему еще одно задание, которое сблизило его с председателем ВЧК Дзержинским. Это командировка в Пермь по поводу так называемой "Пермской катастрофы".
Катастрофа случилась после наступления северо-уральской группы колчаловских войск: 2-я чешская дивизия двинулась в сторону Перми, а с северо-востока ударил корпус генерала Пепеляева. 3-я советская армия начала отступать. Ее взаимодействие со 2-й советской армией было разорвано. В результате грубых ошибок армейского командования и недооценки возникшей ситуации со стороны РВСР Пермь была сдана 25 декабря. 3-я армия понесла большие потери: около 18000 бойцов, 37 орудий, около 250 пулеметов. "Усталость и истрепанность частей при отступлении доходили до того, что красноармейцы ложились на снег и просили товарищей пристрелить их: "не в силах стоять на ногах, тем более не можем ходить, устали, кончайте с нами, товарищи...". (А.И. Гуковский. "Ликвидация пермской катастрофы". М., 1939. С.30).
Картина, действительно, была безотрадная. Так, 29-я дивизия пять дней отбивалась, "буквально без куска хлеба", при 35-градусном морозе; было много случаев измены военспецов, перехода на сторону противника целых полков.
План белых заключался в соединении по линии Пермь - Вятка - Котлас с продвигающимися им на встречу из района Архангельска англичанами и совместного движения на Москву и Петроград. В случае их успеха, советская власть была бы разгромлена.
Получив от Уральского областного комитета компартии доклад о случившемся, Ленин телеграфировал Троцкому: "Есть ряд партийных сообщений из-под Перми о катастрофическом состоянии армии и о пьянстве... Просят Вас приехать туда. Я думаю послать Сталина...". (Цит. по "РВС республики". М., 1991. С. 389).
ЦК решил:
"Назначить партийно-следственную комиссию в составе членов ЦК Дзержинского и Сталина для подробного расследования причин сдачи Перми, последних поражений на уральском фронте, равно выяснения всех обстоятельств, сопровождающих указанные явления. ЦК предоставляет комиссии принимать все необходимые меры к скорейшему восстановлению, как партийной, так и советской работы во всем районе III и II армий". (К.Е. Ворошилов. "Сталин и Красная Армия". М., 1937. С. 33).
В этом постановлении отсутствует военная составляющая, тем не менее в первом же письме Ленину 5 января 1919 г., написанном лично Сталиным и подписанном им и Дзержинским, ни слова не говорится о причинах случившегося, а предлагаются меры чисто военной реорганизации.
И лишь 13 января высылается отчет о причинах катастрофы:
"...усталость и измотанность армии к моменту наступления противника, отсутствие у нас резервов к этому моменту, оторванность штаба от армии, бесхозяйственность командарма, недопустимо преступный способ управления фронтом со стороны Реввоенсовета Республики, парализовавшего фронт своими противоречивыми директивами и отнявшего у фронта всякую возможность прийти на скорую помощь III армии, ненадежность присланных из тыла подкреплений, объясняемая старыми способами комплектования, абсолютная непрочность тыла, объясняемая полной беспомощностью и неспособностью советских и партийных организаций". (К.Е. Ворошилов. "Сталин и Красная Армия". М., 1937. С. 35).
Из этого перечня обратим внимание на вопросы о резервах, бесхозяйственности, способе комплектования. Сталин как будто продолжает полемику с Троцким и обращает внимание на фундамент военной организации.
В его с Дзержинским отчете Совету обороны было указано и на чисто военные и политические их решения: передислокация частей и направление резервов, создания революционных комитетов, упорядочение работы вятского железнодорожного узла и т.д., но все же главное в вышеназванных вопросах.
И еще одно обстоятельство вызвало обеспокоенность Сталина и Дзержинского. 30 ноября Совнарком принял решение о 10-миллиардном чрезвычайном налоге, которым должны были облагаться кулаки, но в силу общинных традиций он распределился на всех крестьян и "превратился в опаснейшее оружие в руках кулаков для сплочения деревни против Советской власти". Критикуя Совнарком, Сталин и Дзержинский фактически критиковали и Ленина.