Рыбин Владимир. Ошибка профессора Громова

   А над прозрачным куполом равнодушно горели мириады звезд и сверкало, шевелилось в вышине белое кольцо - огненная свита страшного демона, случайно созданного людьми.
   Бенев выбрался из толпы, которая продолжала все так же спорить, даже не обратив внимания на его исчезновение, и пошел к себе. Еще от дверей увидел Энну, сидевшую в кресле у пульта связи.
   - Я тебя не могла найти, - с тревогой в голосе сказала Энна.
   Он смотрел на нее и ничего не отвечал.
   - Энна, - наконец сказал Бенев, - я сейчас уезжаю в космопорт. С профессором Громовым.
   - Почему ты? - испугалась она.
   - Громов просил.
   - Он не мог об этом просить.
   - Почему же? - Бенев удивленно посмотрел на нее.
   - Уво. - Она впервые назвала его по имени и покраснела. Но не опустила глаз. - Помнишь, я сказала тебе - <не знаю>. Это была неправда. Я хотела бы полететь с тобой к звездам.
   Он опустился на пол, положил голову ей на колени. Пощелкивал, шелестел в углу <регулятор эмоций>, не в силах понять, какие для этого случая требуются шумы и запахи, чтобы ослабить нервное напряжение, переполнившее комнату. Сколько времени просидели так, они не знали, может, три минуты, а может, и три часа. Опомнились, когда томно зазвучал гонг и за пультом связи показалось усталое лицо профессора Громова...
   Громов дожидался Бенева в большом экспедиционном луноходе. Рядом с ним сидели два робота, положив манипуляторы на титановые контейнеры, словно их надо было от кого-то охранять.
   - Вы надолго летите? - спросил Бенев.
   - Боюсь, что навсегда, - ответил Громов, недоброжелательно косясь на Энну. - Потому и хотел, чтобы вы меня проводили.
   - Я тоже поеду. - Энна сказала это таким решительным тоном, что Громов махнул рукой.
   Уже выезжая из лунного города, они увидели Руйка, стоявшего на дороге с длинным объективом, похожим на лучемет звездолетчиков.
   - А меня-то забыли, - сказал он просто.
   Бенев кивнул ему, чтобы скорей забирался в свободный кормовой отсек, и луноход, сорвавшись с места, помчался по пустынному шоссе, далеко впереди вонзавшемуся в темную стену гор.
   - Значит, такое дело. - Громов откинулся на сиденье, поднял голову, посмотрел на светлое колечко в звездном небе. - Шанс такой: как можно скорей попытаться стащить <черную дыру> с устойчивой орбиты. Расчеты показывают, что можно приблизиться к ней на некоторое безопасное расстояние. Она, естественно, потянет корабль к себе, а он все время будет лететь впереди, как бы стремясь уйти. Есть надежда, что ее скорость на орбите при этом может возрасти и она начнет удаляться. Понятно?
   - Нет, - сказал Бенев. - Почему такой сложный вопрос решаете вы один?
   - Этим заняты сейчас все. Но нужно торопиться, пока <черное тело> еще мало. И нужно изучать его вблизи. Если кто-то должен лететь первым, то только я.
   - А потом?
   - Когда <потом>?
   - Если удастся увести <черное тело>?
   - Куда? В солнечной системе его оставлять нельзя.
   До Бенева вдруг дошло, что это не просто эксперимент со своим началом и концом, а трудная, опасная и очень долгая работа, может быть, рассчитанная на многие годы.
   - А если его подтащить к Солнцу, кинуть в огонь?
   - Мы не знаем, что станет с Солнцем.
   - Но это же ужас что такое! - вырвалось у него.
   - Именно так, - сказал Громов. - Потом, наверное, его поведут автоматические корабли. Но доверить машинам первую попытку я не могу. К тому же, повторяю, надо спешить: <черный демон> будет непрерывно расти...
   Впереди показались серебристые строения ракетодрома, над которыми, словно лунный пик, возвышался космический корабль.
   - Когда его успели подготовить? - спросил Бенев.
   - Корабль предназначался для дальней экспедиции. Я настоял, чтобы его отдали мне.
   - Вы полетите один?
   - Риск слишком велик.
   - Я полечу с вами, - неожиданно для самого себя сказал Бенев.
   Громов ласково засмеялся.
   - Спасибо, голубчик, но это только мое дело.
   - Это теперь дело всех.
   - К тому же вы ничем мне не поможете.
   - Вы будете не один. Разве это не помощь?
   - Спасибо. У вас теперь есть кому помогать. - Он доброжелательно взглянул на Энну.
   - Я полечу с вами, - повторил Бенев.
   - И я тоже, - вдруг сказала Энна, побледнев от волнения.
   - Не исключено, что мы не сумеем вернуться.
   - Я это понял.
   - Ну и пусть, - упрямо сказала Энна.
   В другое время это простоватое замечание, достойное непоследовательности древних женщин, могло бы рассмешить, но теперь и Бенев и Громов, одновременно посмотрев на нее, поняли, что она ничуть не шутит, что ее решение не порыв, а вполне сознательный, уже обдуманный шаг.
   - А если будут дети? - спросил Громов. - Как им расти на грани гибели?
   - Всякий дальний перелет на грани гибели.
   - Я не знаю, что нас ждет.
   - Узнаем...
   Луноход подошел вплотную к трапу, окруженному роботами, обслуживающими ракетодром.
   - И никто не провожает? - удивился Бенев.
   - Я об этом просил. Кому надо, тот нас видит.
   Громов повернулся и помахал рукой слабо поблескивавшим на мачтах выпуклым глазам системы Всевидения.
   - Знаете, о чем я теперь жалею? - сказал он. - Что нет у меня, как у наших давних предков, власти лишить вас права подниматься на корабль.
   - Я не могу отпустить вас одного.
   - Энну жаль.
   - Меня? - удивленно сказала Энна. - Но я просто счастлива!
   Они засмеялись все трое и по мягкому трапу пошли к входному люку.
   Бенев видел в иллюминатор, как, обгоняя луноход, помчались прочь от ракеты черные пауки-роботы. Еще через минуту качнулись темные громады гор и начали валиться в разные стороны. Потом внизу ярко вспыхнуло - ударили главные двигатели корабля, на миг ослепили весь ракетодром, покрыли серебряным панцирем просторы каменной пустыни и словно бы начертили на горных кряжах угольно-черные трещины, провалы, зигзаги глухих ущелий. И еще последний раз он поймал взглядом распластанную кляксу тени от лунохода, на предельной скорости мчавшегося по пустынному шоссе, и вдруг вспомнил своего верного коллегу, так, должно быть, ничего и не понявшего, сидевшего в своем герметическом отсеке на корме лунохода.
   - Жаль, забыл с Руйком попрощаться, - вслух подумал он.
   - Это ты еще успеешь, - сказал кто-то за его спиной.
   Обернувшись на голос, Бенев увидел своего Руйка в соседнем кресле. И мгновение ошеломленно смотрел на него, холодея от мысли, что тот забрался в корабль, подчиняясь одной только своей привычной пронырливости и совсем ничего не зная, куда они летят и зачем.
   - Ты... как тут? - с трудом выговорил он.
   - Как и ты. Хотел без меня обойтись? Не выйдет.
   - Да знаешь ли ты... куда мы летим?
   - Это я еще узнаю. Не впервой сначала снимать, а потом выяснять, что же, собственно, снял.
   Испуганно улыбаясь, Бенев смотрел на него и молчал. Он знал, что возвращение невозможно, но знал также, что нельзя и оставлять на борту человека, не осознавшего своих действий, самостоятельно не решившегося на риск.
   - Я должен тебе... кое-что объяснить. Я отвечаю за тебя...
   - Перед кем? - удивился Руйк.
   - Перед самим собой.
   - Каждый человек отвечает за каждого человека перед самим собой.
   - Тут особый случай. Ты ведь не знаешь, что мы никогда не вернемся.
   - А куда мы денемся? Это же не межзвездный корабль.
   - Это корабль в неизвестность. Слушай и не перебивай.
   Он начал подробно рассказывать ему о <черной дыре>, о решении профессора Громова первым приблизиться к ней, о том, что возможна неудача и тогда корабль просто сгорит в огненном кольце, чтобы перейти в другое состояние, превратиться в ничто, что надежда на возвращение почти исключена, потому что система <корабль - <черная дыра> в лучшем случае станет устойчивой и что вырваться из гравитационных лап черного чудовища, вероятно, не удастся...
   - Ну что ж, - перебил его Руйк. - Буду первым репортером при <черной дыре>...
   Тихий мелодичный гонг они услышали совершенно ясно, несмотря на гул двигателей. Засветилась переборка в глубине отсека, и показалось чуть искаженное ускорением озабоченное лицо профессора Громова.
   - Извините, профессор, но так вышло, - виновато сказал Бенев, кивая на Руйка.
   - Если уж так вышло, то лучше осознать все до конца, - сердито сказал Громов. - Еще не поздно пожертвовать спасательной капсулой и выбросить вас в космос. Когда приблизимся к кольцу, будет поздно. Тогда, возможно, мы не только не сможем использовать спасательную капсулу, но и сообщить о выбросе на Землю, чтобы вас подобрали. Я вовсе не уверен, что в условиях мощных гравитационных аномалий нам удастся поддерживать связь с Землей. Всего скорей мы просто исчезнем для людей, и они узнают о том, живы ли мы и продолжаем ли бороться с <черным дьяволом>, только косвенно - по изменениям его орбиты. Так я думаю.
   - Безвыходных положений не бывает, - простодушно заметил Руйк.
   - К сожалению, бывает.
   - Земля же рядом, весь ученый мир. Придумают что-нибудь.
   Громов внимательно посмотрел на него.
   - Хотелось бы надеяться. Когда-то даже мечтали об этом - иметь под боком <черную дыру> и тем решить сразу две важнейшие проблемы энергетическую и проблему отходов. Но я привык рассчитывать на худшее.
   Он замолчал, переводя насупленный взгляд с Бенева на Руйка и обратно. Ровно гудели двигатели, и вибрация слабо чувствовалась через толстые подошвы скафандров, через воздушные амортизаторы кресел. Сверкающий край Луны висел под иллюминатором, проваливался.
   - А худшее таково, - с беспощадной суровостью в голосе продолжал Громов, - что вам, вероятно, придется расстаться с мечтой о первом репортере при <черной дыре>. Вы просто не сможете передать снимки, если их вообще возможно там сделать.
   - Жаль.
   - Если жаль, то уходите немедленно.
   - Жаль, - повторил Руйк, - жаль, свои аппараты не захватил. Каких бы я вам портретов наделал!..