Рыжков Владимир Васильевич. Уловка авторитета

   — Тогда, боюсь, это вам недолго топтать... — сказал он.
   — Это еще поглядим, — хмуро буркнул старшой. — Мы тебя предупредили.
   Он резко встал из-за стола и двинул к двери. За ним повскакивали его ребята. Они выскочили в дверь, оставив после себя гнетущую атмосферу. Словно какая-то гадость свалилась неизвестно откуда, и ее никак не стряхнуть. Сидеть без каких-то активных действий было не под силу. Но что именно делать, Олег не знал.
   — Они не сами по себе, — сказал он. — Они от кого-то, кто не хочет себя называть. Вот что странно.
   — Да, точно, — кивнул Валера. — Мне тоже так показалось.
   Когда ушли братки, Марина сообщила, что Рябов просил передать привет. Он сказал, что отказывается продолжать строительство, пока не будут выданы деньги на зарплату рабочим и недостающие материалы. Олег позвонил на объект в Ситниках, но Рябова на месте не оказалось. Сторож ответил, что прораб и рабочие покинули стройплощадку до лучших времен. Когда, мол, будут деньги. До тех пор начальник производства распорядился не класть ни одного кирпича.
   Олег положил трубку и задумался. Вернее, попытался осмыслить, что же происходит. Пошла какая-то особенно черная полоса невезения. Всякое может случиться в неспокойной жизни российского бизнесмена — и наглые наезды рэкетиров, и непонятные забастовки работников, и жуткая нехватка денег. Но чтобы все это сошлось в одно и то же время, практически в один день, такого, пожалуй, не было давно. Даже можно сказать, вообще никогда не было. А когда несчастья идут сплошной чередой, это уже не случайность, это закономерность. И пора подумать о причинах этого процесса.
   — Слушай, Валер! — сказал Олег. — Сдается мне, все это одного замеса наезды. Словно из одного мозгового центра приказы поступают. И здесь, и там, по всем фронтам.
   — Да, похоже на то... — согласился Валера. Он ощущал то же, что и его шеф. Не страх, не растерянность, а непонимание. Что все это значит?
   — Вот только кто стоит за ними, кто управляет?
   — Кто-то стоит, это точно!
   Вот проблема, которая для Олега стала даже важней добычи денег. Деньги он рано или поздно достанет, а вот узнать врага лучше раньше, чем тот начнет наступление. Хотя, похоже, он его уже начал.
 
   В пивном кабаке на Уфимской улице было шумно, дымно и потно. Два десятка мужиков сидели за столиками, сосали пиво из толстых пол-литровых кружек, курили и громко переговаривались друг с другом. Среди пивных кружек весело задирали лапы красные раки и кучковались бледные креветки.
   За одним из столиков сидел Витек с двумя новыми боевиками, прикрепленными бригадиром ему в помощь. Витек взял молодняк в порядке шефства и теперь поучал их при каждом удобном случае. Основательно залив глаза, он с пеной у рта рассказывал им, как происходил расстрел его корешей.
   — Эти, значит, остались, а я за пивом пошел! — брызгая слюной, докладывал он и размахивал руками. — А тут эти подвалили, да как вынут стволы и давай палить! У меня аж волосы дыбом! Стою и не знаю, чего делать! То ли свой ствол вынать, то ли куда бежать...
   — Ну, ты, поди, в штаны наложил, — утвердительно высказался один из слушателей, крепкий коренастый парень с курчавой головой. — Потому и не мог с места двинуть!
   Курчавый и его напарник, худой скуластый парень, громко заржали. За соседними столиками недовольно оглянулись. Хотя все шумели, но, тем не менее, старались соблюдать приличия. Витек обиделся. Его обвинили в трусости те, кто сам еще не стоял под дулом пистолета и не видел, как расстреливают лучших корешей. Салажняк, одним словом. Он вскочил со своего места и махнул перед носом курчавого кулачищем, пытаясь съездить по физиономии. Но не попал. А попал какому-то парню за соседним столиком по плечу. Парень в это время опрокидывал в себя кружку с пивом, и от толчка пиво вылилось ему на грудь.
   Парень вскочил, отбросил кружку и погладил Витька кулаком по затылку.
   — Какого хрена граблями машешь? — не очень вежливо сказал он и добавил: — Пидор!
   Витек решил ответить ему столь же вежливо и высказался так:
   — Ты, гнида, еще раз твою кочерыжку увижу, яйца отстрелю!
   Наверное, он имел в виду голову парня, которая, действительно была похожа на это самое, на кочерыжку. Парень с кочерыжкой обиделся и не остался в долгу. Здоровенный кулачище прошелся вскользь по подбородку Витька и сразил того наповал. Витек нырнул рыбкой под стол. Парни-новички оказались не промах, повскакивали со своих мест и полезли в драку, для начала зацепив задиру по кумполу. Дружки у «кочерыжки» тоже, видно, были парни битые, они не стали отсиживаться в стороне и встали на защиту своего кореша. Не прошло и минуты, как в этом районе пивного зала уже месилось шесть человек, которые пытались навесить друг другу как можно больше плюх. Их столики вместе со стульями от ударов разъехались в стороны, освободив место для драки.
   Зрителей осталось совсем ничего. Основную часть посетителей этого заведения составляли местные алкаши, проводящие здесь лучшие годы своей никчемной жизни. Не желая влезать в конфликт и портить драгоценное здоровье, и так безвозвратно испорченное алкоголем, они быстренько снялись со своих мест и поскакали один за другим за дверь. Парочка официантов и бармен остались на местах и с ужасом наблюдали за тем, как резвящиеся парни курочат казенную мебель. Впрочем, кто-то из них добрался до телефона и звякнул в ментуру.
   А события развивались совсем не так, как рассчитывал Витек. Он-то думал, что они немного разомнут мышцы после принятия горячительного и разойдутся с миром. Но мирная кулачная драка начала переходить в откровенный мордобой с членовредительством. Во всяком случае, Витьку уже свернули на бок нос, и он поливал кровью, хлынувшей фонтаном, все помещение. Двум его пацанам тоже досталось крепко. Один уже еле отбивался, все больше защищаясь от нападающих, а второй еще продолжал махать кулаками, но уже как-то вяло и без инициативы.
   Вдруг на глазах у изумленной публики «кочерыжка» вынул из-за пазухи ствол и, не долго думая, выстрелил в сторону дерущихся. Причем выстрелил настолько метко, что попал одному из парней Витька в грудь, и тот, как подкошенный, брякнулся с копыт. Второй парень из его команды тоже вынул ствол и выстрелил в Витька. И, кажется, ранил его в левое плечо. Окончательно озверевший Витек не остался без ответа и тоже вынул ствол. У него еще были силы, и он стал без остановки палить в противника. Хотя он метил в «кочерыжку», ему удалось только ранить одного из парней. Но противник был на редкость силен, в результате чего Витек и его парни получили смертельные ранения и лежали уже без движения. А двое парней из конкурирующей банды — это, несомненно, были они — деловито подскочили к лежащим и меткими выстрелами добили Витька, который еще корчился на полу, а затем и двух его боевиков. Из разорванных пулями ран уже вытекала горячая кровушка.
   Затем «кочерыжка» пальнул в сторону бара, заставив тех, кто там находился — бармена с официантами, пригнуть головы. Он подскочил к своему дружку, который уже лежал бездыханный на полу, прощупал ему пульс на шее, удостоверился, что тот мертв, и сказал:
   — Готов!
   Оставив погибшего на поле брани, оба оставшихся в живых боевика откланялись и исчезли. На улице громко рявкнул движок стоявшей прямо у входа в кабак какой-то машины, и противно засвистели шины. Скорее всего, убийцы запрыгнули в свою тачку и были таковы. Никто, конечно, в погоню за ними не пустился. Потому что просто было некому.
 
   Прибывший дежурный наряд милиции обнаружил в помещении пивного бара картину жуткого побоища. Среди поломанной мебели лежали себе спокойно четыре трупа молодых людей с огнестрельными ранениями разной степени тяжести. Правда, при ближайшем рассмотрении один из парней оказался жив, тот самый боевик из конкурирующей банды, которого подстрелил безвременно почивший Витек. Видно, «кочерыжка» не смог правильно установить его смерть. Или не хотел. Он торопился убраться отсюда и был напрочь лишен такой слабости, как сочувствие к соратникам. Потому и спасать своего не собирался. Раненый истекал кровью, и его скоренько отправили на подоспевшей «скорой» в больницу. Двери бара закрыли на замок, выставили перед ними часового, свидетелей задержали и стали ждать оперативную группу.
   Самохин со своими архаровцами прибыл довольно скоро. Ехать было всего ничего, пивной бар находился в десяти минутах езды от Управления внутренних дел. Больше времени ушло на сборы оперативной группы, чтобы она состояла именно из тех людей, которые на таких делах просто обязаны быть: криминалисты, медэксперты, фотографы, розыскники.
   Медэксперт Лена Муравьева с помощником приступила к осмотру трупов на предмет установления причины смерти. Парни из команды Коли Балашова подбирали стреляные гильзы, искали пули, засевшие в стенах, и пытались отыскать следы тех, кто учинил драку: отпечатки ног, оторванные куски верхней одежды и потерянные пуговицы. Фотограф делал снимки ужасающего побоища. Все были при деле. Поэтому Самохин вместе с Корнюшиным и Тарасенко приступили к опросу свидетелей.
   Их оказалось немного. Всего-то двое официантов и бармен, на глазах которых произошла стрельба, причем один из официантов во время драки бегал в кабинет администратора звонить в милицию и не видел, кто именно стрелял и в кого. Другой официант начал сбивчиво что-то говорить, но замолчал, совершенно потерявшись. Зато бармен оказался более расторопен и рассказал, что же произошло.
   — Да две банды подрались друг с другом, это точно! Уж из-за чего, не знаю. Кажется, кто-то кого-то кулаком задел. Ну, те ответили и начали месить друг друга. Вдруг кто-то из них вынул пушку и начал пальбу. Вон, этих положили, а остальные скрылись.
   — Что это были за люди? — поинтересовался Костя. -Те, которые скрылись.
   — А черт его знает? — отмахнулся бармен. — Какие-то непонятные ребята! Когда они стали драться, все посетители повыскакивали — кому ж охота на кулак нарываться? Ну, а парням, видно, такие махаловки не впервой! Когда эти их зацепили, они ответили. Только уже из стволов.
   — Описать их сможете, этих ребят? — спросил Самохин. — Или вы их не разглядели?
   — Почему, разглядел! Один был невысокого роста, но крепкий в плечах, — стал рассказывать бармен. Он нервно курил, держа сигарету в дрожащих пальцах. Наверное, сам никак не мог поверить, что остался жив в такой переделке. — Другой повыше ростом, с более светлыми волосами. И голова у него, знаете, такая вытянутая, как, извините за выражение, кочерыжка. Оба одеты в черные кожаные куртки, самые обычные куртки, какие сейчас носят все.
   — Да, по такому описание черта лысого не найдешь! — заметил Самохин.
   Корнюшин подвалил к бармену и прижал его животом к стойке. Бармен уперся в нее спиной и испугано таращился на злобного мента.
   — Короче! — процедил Костя. — Ты сколько здесь работаешь?
   — Три года... — пробормотал бармен, еще не понимая, к чему он клонит.
   — Значит, ты прекрасно знаешь, кто здесь постоянно ошивается! Так что это были за ребята? Из какой банды?
   Бармен замотал головой и пожал плечами так, что кости хрустнули. Было похоже, что он и впрямь их не знает и никогда не видел. Во всяком случае, он старался всячески это показать.
   — Не знаю! Вот те крест, не знаю! Чужие какие-то, пришлые. Я их первый раз тут видел. А вот эти, которые убитые. — Он показал на лежащие тела. — Это Назара боевики. Они тут постоянно сидели. А те, которые драку затеяли, впервые были.
   — Странно! И что, точно никогда их раньше тут не было? Или это ты их тут никогда не видел?
   Бармен затряс головой.
   — Никогда! Я всех знаю, кто сюда постоянно ходит. И даже запоминаю тех, кто изредка. У меня память на лица хорошая.
   — Значит, поможешь нам фоторобот сделать! — указал Костя.
   Потом допросили официантов, директора и обслуживающий персонал с кухни. Никто тех боевиков не видел. Или только говорили, что не видели. Выходило так, что какие-то залетные парни нарочно посетили этот пивной бар, чтобы положить здесь трех боевиков Назара и исчезнуть.
   — Так что теперь делать? — спросил Тарасенко. — Как их искать будем?
   Самохин устало опустил на стул. Он действительно устал, причем устал не от сделанной работы, а от осознания размеров предстоящей. А работа точно предстоит серьезная. И закончится ли она этим расстрелом, или будут еще жертвы, пока неизвестно? Вполне возможно, что сегодня или завтра опять кто-то упадет на пол с простреленной головой, и потом киллеры исчезнут из города навсегда. Ищи-свищи! Но кто-то ведь конкретно наезжает на Назара, убирая его боевиков. Только вот кто?
   — Для начала надо составить фотороботы, — вздохнул он, — по описаниям свидетелей, благо их у нас достаточно. Объявить в розыск. Допросить парня, который угодил в больницу. Если выживет. И выяснить личности убитых. Точно, это боевики Назара, или бармену так только показалось. Уверен, это хороший след.
   — След чего? — поинтересовался Костя.
   Самохин оглядел убитых.
   — Этих боевиков убирали совсем не потому, что они повели себя неадекватно. Сдается мне, что на них получили конкретный заказ. Эти загадочные «ребята» хотели убрать именно их. Они же не ковбои, которые стреляют в того, кто им на ногу наступил. И вполне возможно, что тех двоих в машине расстреляли тоже они.
   — Так, может, и Кравцова тоже? — предположил Тарасенко.
   — Вряд ли... — пробормотал Самохин. — Описание не совпадает. Но эту версию отбрасывать нельзя. Возможно, что они как-то связаны. Ох, чувствую, предстоит нам работки! Эти ребятки еще здесь накуролесят.
   Личности убитых установили довольно быстро. У всех троих в карманах нашлись водительские удостоверения с указаниями имени и фамилии. Костя созвонился с Управлением, там проверили по компьютерной базе и подтвердили, что убитые действительно являлись членами коломеевской группировки, в которой верховодил Александр Назаров. То, что кто-то всерьез занялся «вычищением» группировки Назара с территории города, теперь сомнения не вызывало.

Глава 5

   Олег пригласил Рябова к себе в кабинет на конфиденциальный разговор. Рябов не стал отказываться и пришел в назначенное время. Наверное, думал, что разговор пойдет о производственных проблемах. Но Олег сейчас меньше всего хотел говорить о стройке. Она его волновала поскольку, постольку. Он хотел выяснить одно — чего добивается Рябов? Если только денег, то он их получит. А если у него далеко идущие планы по части карьеры, то пускай вынесет это на обсуждение. Олег выслушает его претензии и, возможно, примет их к сведению. Или не примет. Смотря, что тот хочет получить.
   — Ты можешь объяснить, из-за чего был нарушен приказ и прекращено строительство? — в лоб спросил Олег, когда Рябов уселся в кресло напротив его стола, сохраняя независимый вид.
   В другом кресле устроился Валера Игнатов. Олег попросил его присутствовать при разговоре хотя бы в качестве свидетеля. Во всяком случае, выскажи Рябов что-нибудь нелицеприятное, ему потом будет трудно отказаться от своих слов.
   — Рабочие взбунтовались, — спокойно ответил Рябов. — Отказались работать, пока им не выплатят зарплату за август. Испугались, что могут вообще ничего не получить.
   — Это еще почему? — удивился Олег. — Когда такое было, чтобы у нас не платили честно заработанную плату?
   — Объект ведь заморозили, — пожал плечами Рябов. — А раз так, то какая может быть зарплата.
   Олег переглянулся с Валерой. Они поняли друг друга без слов. Такой информации, что объект в Ситниках будут замораживать, даже в воздухе не витало. Откуда взяли ее рабочие? Скорее всего от непосредственного руководителя.
   — Это ты им такое сообщил? — спросил Валера, хмуро глядя на Рябова.
   Тот помотал головой и развел руками, стараясь казаться полностью невиноватым ни в чем.
   — Нет, конечно! Они сами притащили откуда-то эту весть. Я об этом понятия не имел. Вы же мне такой информации не давали.
   — Странно... — заметил Олег. — Не сами же они это выдумали! Значит, кто-то сообщил намеренно, преследуя свои корыстные интересы. Надо узнать, кто!
   — Постараюсь узнать, Олег. Обещаю! — поклялся начальник производства.
   — В общем, приказ остается в силе, — жестко сказал Олег. — Придется все-таки работы возобновить и необходимые материалы на объект завести. Даже если придется покупать их в кредит. В случае невыполнения последуют соответствующие санкции. Вплоть до увольнения.
   Рябов нахмурился. Не ожидал он, что шеф пойдет на крайние меры.
   — Понял. Сделаем. Я могу быть свободен?
   Олег кивнул.
   — Да, иди. И постарайся узнать, откуда пришла дезинформация.
   Рябов вылез из кресла и направился к двери.
   Валера тоже поднялся со своего места, подошел к двери и открыл ее нараспашку, показывая тем самым, что Рябов может спокойно уходить. Рябов откланялся и хотел выйти из кабинета, но немного замешкался на пороге. Валера мешал ему пройти, и Рябов ждал, пока тот не отодвинется в сторону. Наконец, Игнатов уступил ему дорогу.
   — Да, ничего мы от него не добились, — вздохнул Олег, когда Игнатов закрыл за ним дверь.
   — Постой! — сказал Валера. — Еще не все потеряно!
   — Что ты хочешь этим сказать?
   Игнатов хитро подмигнул и проговорил негромко, словно боялся чужих ушей:
   — Пока он сейчас в дверь ломился, я ему на пиджак жучка посадил. Послушаем, может, он кому-то перезванивать будет.
   В благословенные советские времена Игнатов был инженером-электронщиком и всякие радиотехнические штучки жуть как любил. Он махнул рукой, приглашая Олега за собой. Они перешли в кабинет к Игнатову, находящийся по соседству, и Валера открыл дверцу встроенного шкафа, где, как оказалось, он хранил портативную радиостанцию.
   Олег присвистнул.
   — Ты что, Валерка, установил тут прослушку? Может, ты и меня слушаешь? Собираешь компромат?
   Игнатов пожал плечами.
   — Интересно, когда мне тебя слушать, если я постоянно в твоем кабинете торчу!
   — Ладно, не оправдывайся, — Олег хлопнул его по плечу. — Я тебе полностью доверяю. Ну, так что тут у тебя за станция?
   Валера включил приемник и достал пару миниатюрных наушников, подсоединенных к нему. Один наушник протянул Олегу, другой взял себе. Олег с радостью воспользовался предложенной услугой и тут же приложил наушник к уху.
   Минут десять они слушали тишину. Хотя тишиной эти звуки можно было назвать условно. В наушниках были отчетливо слышны шаги Рябова, чьи-то далекие голоса, хлопанье двери, гул улицы, звон ключей и, наконец, тихий шум работающего движка. Видимо, за это время Рябов дошел до своей машины, открыл дверцу, уселся за руль и завел движок. После всех этих операций раздалось еле слышное попискивание кнопок мобильного телефона. Олег и Валерой навострили уши.
   — Это я! — раздался хорошо узнаваемый хрипловатый голос Рябова. — Я только от шефа. Что-что! Конечно, он недоволен нашей акцией. Хотя, было бы странно, если бы он был доволен. Приказал выяснить, откуда пришла дезинформация. Ну, что мне продолжать или пока затихнуть? — Рябов немного послушал собеседника, чей ответ, конечно, остался за кадром. — Ладно! Понял! Хорошо, подожду. Поглядим, что будет дальше. Все, привет!
   В наушниках пискнул отбой разговора, затем рявкнул движок и заурчал неравномерно с рывками и спадами. Наверное, Рябов выехал на проезжую часть и погнал машину домой. Потом грохнула музыка — Рябов включил магнитолу.
   Валера отключил прослушку. Теперь в ней надобности не было. За грохотом музыки все равно ничего не услышишь. Олег тяжело опустился на стул. То, что он услышал, просто не укладывалось у него в голове. Но такова суровая реальность. Приходится ее принять, какова она есть, и начинать обороняться.
   — Вот подонок!
   — А ты в этом еще сомневался! — хмыкнул Валера.
   Олег вздохнул.
   — Всегда веришь человеку до последнего. Значит, все-таки он на кого-то работает. Против нас. Интересно, с кем он говорил?
   — Мне тоже это интересно, — заметил Валера. — Но, к сожалению, техника бессильна это установить.
 
   В больнице все было спокойно. Вернее, была такая обстановка, какая обычно бывает в больницах под вечер. На входе торчал ленивый охранник, который сонным взглядом осматривал проходящих, в коридоре толкались ходячие больные, за своим столом сидела дежурная сестра, да изредка проходила врачиха в белом халате. Время было приемное, и поэтому вдобавок к обычным постояльцам в коридоре шныряли посетители, которые тащили родным сумки с продуктами.
   Назар был хмур и смотрел на весь этот больничный мир с нескрываемым презрением. Загадочное уничтожение его боевиков в последние дни не доставляло ему радости. Хуже всего было то, что личность заказчика убийств все еще оставалась тайной. Тем не менее, он держал в руке букет жухлых гвоздик, намереваясь, по-видимому, подарить их кому-то из больных. Кучер тащил в руке цветастый полиэтиленовый пакет с апельсинами и еще чем-то вкусным и старательно изображал на лице натянутую улыбку. Они остановились у стола дежурной сестры и внимательно огляделись. Ниоткуда не высовывалось ничьей подозрительной рожи, и это успокаивало. Кучер наклонился к сестре и положил ей на стол коробку шоколадных конфет. Та удивленно захлопала глазенками.
   — Скажи-ка, милая, — пробасил он. — Где-то тут мой брательник загорает? Его сегодня привезли с пулевым ранением.
   Медсестра сразу заволновалась. Ясно было, что пришли крутые мужички из братков, которым поперек ничего не скажешь. А придется.
   — Он в восемнадцатой палате. Только к нему нельзя!
   — Ну, родному-то брату можно! — усмехнулся Кучер.
   — Но он в тяжелом состоянии.
   — И что, совсем ничего не соображает?
   — Соображает, конечно, — замялась девушка.
   — Мы ненадолго, — улыбнулся до ушей Кучер. — Передать фрукты, пару слов и все.
   Медсестра замялась, посмотрела по сторонам, видимо, проверяя, нет ли кого из начальства. И кивнула.
   — Ну, хорошо. Я вас провожу. А то мало ли что?
   Она вылезла из-за стола и направилась по коридору в самый конец. Назар с Кучером проследовали за ней. В конце коридора возле двери самой крайней палаты отдыхал на стуле мент. Молоденький сержант резво вскочил со стула, несмотря на то, что до этого клевал носом.
   — Вы куда? Сюда нельзя?
   — Почему нельзя? — нахмурился Назар.
   — Начальство запретило пускать посторонних.
   Кучер вылез вперед, потряс сумкой с апельсинами.
   — Это мой родной брат, сержант! Его мать просила навестить сыночка. Если я его не увижу, она жутко расстроится.
   В руку сержанту влезла какая-то жесткая бумажка. Мент опустил голову и увидел в своих пальцах зеленую купюру в сто баксов. Рука автоматически полезла в карман и осталась там навсегда.
   — Ну ладно, двадцать минут вам хватит?
   — Идет! — Назар толкнул дверь в палату.
   Кучер прошел за ним и хотел закрыть за собой дверь. Но медсестра увязалась за ними.
   — Вдруг он почувствует себя плохо, — объяснила она.
   В одноместной палате на высокой кровати под капельницей лежал тот самый парень, которого нашли раненым в кабаке после перестрелки. Его глаза были закрыты — похоже, он спал. Или был так слаб, что не мог даже открыть глаз. Кучер положил сумку с продуктами на тумбочку, потряс его за плечо. Раненый что-то буркнул и приоткрыл глаза. Пришедших он не узнал и немного испугался. Но медсестра этого не заметила. Кучер загородил его спиной.
   — Здорово, брат! — сказал он. — Как ты себя чувствуешь? Мама так волнуется, что не находит себе места. Мы уж думали, тебя убили. А ты, оказывается, выжил! Вот радости-то! Мы тут тебе фруктов принесли.
   Раненый удивленно уставился на Кучера и приоткрыл рот.
   — Что вам нужно? — еле слышно пробормотал он.
   — Только узнать о твоем здоровье и все! Мы ненадолго!
   Кучер покосился на медсестру. Назар взял ее под локоток, всунул в руку букет. В нем между стеблей торчала стодолларовая купюра. Авторитет подтолкнул ее к двери.
   — Поставьте цветы в воду. И минут на десять оставьте нас. Вы видите, он в норме. Нам нужно кое-что у него спросить.
   Сестра нерешительно взяла цветы, заметила купюру и быстрым движением сунула ее в карман белого халата. Оглянулась на раненого парня. Тот не возмущается, не зовет на помощь. Значит, он знает пришедших. Только немного удивлен. Может, удивился, что к нему пустили брата, хотя никого пускать не разрешено. Ничего страшного не произойдет, если она оставит их на несколько минут. Если что, они с сержантом будут на страже. Зато месячная зарплата у нее уже в кармане. И она вышла в коридор, закрыв за собой дверь.
   Кучер наклонился к парню, проговорил еле слышно в самое ухо.
   — Под кем стоишь, брат?
   Парень слегка мотнул головой.
   — Я вас не понимаю...
   — Кто тебя послал, сука? — повторил свой вопрос Кучер, но уже более доходчиво.
   — Никто...
   Кучер схватил его ладонью за горло, слегка сдавил. Парень тяжко хрипнул.
   — Зачем вы шмаляли в наших ребят?
   — Не знаю...
   — Я сейчас тебя придушу! — прошипел Кучер ему в лицо.
   Глаза парня расширились от ужаса. Видимо, он понял, что пришедшие шутить не намерены. Особенно этот бугай, которому убить человека раз плюнуть. А парню еще хотелось пожить. Ведь так повезло, что он выжил в перестрелке — что же теперь, погибать от руки какого-то ублюдка?
   Назар хмуро разглядывал стойку с капельницей. На самом верху находился пузырек с какой-то прозрачной жидкостью. От него отходил тоненький шланг, который шел куда-то к руке парня. Жидкость по капле через иглу-переходник подавалась в организм. Он тронул Кучера за плечо. Тот ослабил хватку, оглянулся на авторитета. Назар отстранил его в сторону.