– Я сказала: Это не по мне! – донеслось из кухни. Похоже на обычную болтовню милых подруг, заключил Владимир и потихоньку вернулся обратно. Он врубил телик и увидел популярное шоу. Едва разглядев участников, Владимир сразу определил: кому из них достанутся призы, а кто станет суперпобедителем. Безо всякого интереса Владимир наблюдал за исполнением своего, практически всегда, стопроцентного угадывания.
В это время обе Лины – тёзки по ласкательному уменьшению имён – занявшись приготовлением особого омлета, добрались до темы Любви. Её обывательского, философского и религиозного значения.
– «Возлюби врага своего»! – процитировала Эвелина и лукаво прищурилась.
– В глобальном масштабе это возможно, – принялась рассуждать Алина, но, заметив что-то нехорошое, внезапно умолкла.
– А что? Продолжай! – дружелюбно попросила Лина. – Ведь ты хотела как-то возразить?
– Не то чтобы…
– Верно, не то. А ведь ты и есть та самая Алина Кудрина! Алина Николаевна, если не ошибаюсь?
– Да, – согласилась Алина, запираться не имело никакого смысла. Действительно, очень смышлёная девушка дочка Карины Львовны. – Так ты всё знаешь?
– Конечно! Ну и что? Ведь я знаю это только с одной стороны! То есть, только тезис, не достаёт антитезиса, чтобы соединить это всё в синтезис! Вероятно, где-то поблизости истина.
– Ты так считаешь? – смущённо спросила Алина. Ей стало так стыдно, что желание провалиться сквозь землю, приобрело для г-жи Кудриной буквальный смысл.
– А расскажи мне, что происходит у вас на кафедре?
– Прости, я думаю, тебе это неинтересно.
– Ну почему за меня всегда кто-то думает? – раздражённо сказала Эвелина. – Если ты думаешь, что я играю комедию, то ошибаешься! Мама вовсе не придёт сегодня, а возможно и завтра! Она уехала по делам, улетела на самолёте далеко-далеко, если бы и захотела вернуться, то не смогла бы. Вот я и осталась одна! – Эвелина всхлипнула и обхватила голову руками.
– Ну что ты, Лина! – Кудрина нежно погладила вражью дочку по голове. – Ведь ты не маленькая.
– Конечно, мне можно обойтись без мамы, но мне одиноко и страшно, так страшно, как никогда не было в жизни!
– Я всё понимаю. Поверь мне, Лина, у всех такое бывает, – успокаивала Алина.
– Какое это, такое?
– Как сказать… Разочарование. Это проходит, на своём опыте знаю.
– Хорошо, – Эвелина отстранила руку гостьи, поднялась с табуретки, прошла к раковине и умылась, – всё-таки расскажи мне о вашем конфликте.
Делать нечего, Алина вкратце ввела тёзку в курс дела. Собеседница ни разу не перебила её. Эвелина слушала очень внимательно, но на её лице не выражалось ни одной эмоции. Ни негодования, ни согласия. Ничего! А когда монолог Кудриной закончился, в воздухе, пропахшем ароматом свежего кофе, зависла тяжёлая тишина. Обе тёзки сидели напротив друг друга, и каждая молча ожидала реакции собеседницы.
Наконец Эвелина поднялась и рванулась к рассказчице. Та содрогнулась от неожиданности. Время на миг застыло, в глазах у Алины мелькнул ужас: она заметила исчезновение со стола безобидного ножичка.
Нарочито шумно открыв дверь, Владимир вошёл в кухню.
– Когда же будем пробовать кофе, хозяюшки?
Представшая его взору, сцена заставила единственного мужчину в квартире развернуться и исчезнуть в сумрачном зале.
Обе Лины, крепко обнявшись, во весь голос рыдали. Они пытались что-то сказать друг другу, но безуспешно, – поэтому Владимир ничего не услышал. Вот тебе и на! Они уже подруги! Нашли не только общий язык, но и общие беды, и всякие там женские проблемы! К такому повороту событий он был не готов. Всего ожидал, но не этого. Что теперь? Владимир присел в кресло и крепко задумался. Наверно, кофе десять раз остынет, за окном сгустилась ночь, а Карины Львовны до сих пор нет. А может, с нею случилось несчастье? Поэтому они плачут? Владимир вспыхнул, какой ужас! Он так часто желал самых изощрённых гадостей г-же Липутиной, а вот теперь, когда это случилось, Владимиру стало не по себе. Он вернулся на кухню.
Подруги успокоились и хором извинились за то, что заморили мужика голодом.
– Понимаешь, Володя, – решила внести ясность Алина, – я всё рассказала Лине!
Судя по дружескому обмену взглядами между заговорщицами, Владимир подумал, что понял, о чём речь.
– Ну что ж теперь делать? – Владимир весело развёл руками и поднял столовый нож, случайно упавший на пол, аккуратно положил его на краешек стола и заявил: – Раз ты всё уже рассказала, то приглашаем на свадьбу!
– Ах да! Я совсем забыла! – спохватилась Алина. – У нас с Володей скоро свадьба, конечно же, Эвелина, ты придёшь!
Лина согласно кивнула.
Владимир ничего не понял. Разве не про их отношения рассказала новой подруге Алина?
– Да! Я рассказала о конфликте с Кариной Львовной. Всё как есть!
– развеяла его сомнения Алина.
Владимир ошеломленно взглянул на обеих улыбающихся подруг и присел. Он пришёл в себя только тогда, когда узнал, что Карины Львовны вовсе не будет сегодня, а возможно и завтра. Убедившись, что с ней ничего не случилось, Владимир успокоился и стал самим собой. Он перехватил инициативу и принялся ухаживать за дамами. Владимир сыпал шутками-прибаутками, на ходу сочинял забавные истории из преподавательской практики, умудрился подать бородатый анекдот таким образом, что все втроём взорвались от хохота! Эвелина ухохоталась до слёз и, извинившись, прошла в ванную.
– Что будем делать? – спросил Владимир.
– Пить кофе.
– Ты не поняла, Алина, пора и честь знать!
– Это ты не понял! Девушка чем-то сильно расстроена, надо поддержать её!
– Согласен, но как мы попадём домой? Твой отец объявит розыск, пошлёт весточку в Интерпол! Сколько людей, похожих на нас, пострадает, а?
– Я сейчас же позвоню ему, – улыбнулась Алина. – А доберёмся так, вызовем такси! Папа расплатится с водителем.
– Хороший вариант, – не стал спорить Владимир, мысленно представив себе возвращение к себе домой от Алины. В одиночестве, по тёмным переулкам.
– Знаете что? – вмешалась в разговор хозяйка. – Оставайтесь ночевать, а?
– Это не совсем удобно, – заметила Алина.
– Отчего же? Места всем хватит.
– Всё-таки мы отправимся по домам, – вежливо сказал Владимир. Подруги переглянулись, и Алина бесцеремонно заявила:
– Разве джентльмен бросит дам одних, в пустой квартире?
– Но мне надо поработать.
– К вашим услугам мой кабинет. Там всё есть: пачка бумаги, набор ручек, карандаши и телефон! – предложила Эвелина.
– А телефон зачем? – сдался Владимир.
– А если перетрудишься, обратишься в ноль три! – посоветовала невеста.
После ужина Владимир расположился в кабинете Эвелины. Он уселся за стол, сдвинул на краешек кучу книг, мельком обратив внимание на заголовки. Так, ничего особенного, когда-то и его интересовали подобные вопросы. Представители классической философии Запада, российские славянофилы, знакомые фамилии авторов-психологов, потрёпанная брошюрка о столетней войне, – всё это имело логическую связь и представляло широту кругозора студентки-психолога. Владимир воспользовался любезно предоставленной бумагой, с сосредоточенным видом разложил перед собой листы в два ряда и задумался.
Безусловно, ключевым понятием шизофрении является расщепление: эмоций, черт характера, восприятия внешней среды, – личности в целом. Владимир попытался почувствовать на себе основную гамму симптомов. Ничего из этого не получалось. Выходило, что он в какой-то мере страдает этим самым расщеплением. Шизофренией, то есть. А как иначе расценить хотя бы факт его прибытия в логово врага, да ещё и дружеские отношения с дочерью Карины Львовны. А может, это у них, у подружек – расщепление, а вовсе не у него? Вот так и вмешивайся в женские дрязги! Владимир с досадой хлопнул себя по затылку, стоит лишь поддержать одну сторону, как затем на тебя оборачиваются уже обе, только что враждовавшие, подруги. А где гарантия, что завтра, непримиримая Карина Львовна не станет сидеть с Алиной в обнимку? И общим их врагом станет Владимир! Владимир вздохнул и придвинул к себе листок чистой бумаги. Из-за нехватки информации о сути предмета, в голову лезут разные раздвоенные мысли! Постаравшись отогнать их, он начал что-то чертить, периодически поглядывая на безграмотные, с точки зрения точной науки, рисунки Рима. Прочь эмоции! В нём проснулся профессионал, и постепенно на бумаге начали появляться логические цепочки и столбцы. Одно утверждение следовало за другим, формулы плавно перетекали друг в друга, образуя стройную систему. Владимир отстранил от себя листок и критически осмотрел собственное творение, войдя в роль взыскательного экзаменатора.
В логических построениях чувствовалась незаурядность мышления, даже черты талантливости, Владимир льстиво улыбнулся, только вот смысл оставался весьма и весьма туманным. Нет, не может быть теория столь громоздкой и замутнённой! Пусть это обширное доказательство, но чего? Где тут ясное и понятное заключение? Хотя бы такое, как пифагоровы штаны. Владимир прекрасно понимал, что математическое моделирование не может претендовать на гениальность, потому что оно невозможно без нагромождений. С другой стороны, доказательство, написанное на трёх огромных досках, в итоге сжимается в понятную формулу. Чего-то для этого не хватало, а чего именно Владимир понять не мог.
Учёный перевернул исписанные листки и вновь принялся писать на обратной стороне, только уже не формулы, а вопросы, позволяющие сделать нужное заключение. Обобщив написанное, Владимир, взяв в кавычки, размашисто набросал: «зачем собаке голова, зачем собаке хвост»?
14
В это время обе Лины – тёзки по ласкательному уменьшению имён – занявшись приготовлением особого омлета, добрались до темы Любви. Её обывательского, философского и религиозного значения.
– «Возлюби врага своего»! – процитировала Эвелина и лукаво прищурилась.
– В глобальном масштабе это возможно, – принялась рассуждать Алина, но, заметив что-то нехорошое, внезапно умолкла.
– А что? Продолжай! – дружелюбно попросила Лина. – Ведь ты хотела как-то возразить?
– Не то чтобы…
– Верно, не то. А ведь ты и есть та самая Алина Кудрина! Алина Николаевна, если не ошибаюсь?
– Да, – согласилась Алина, запираться не имело никакого смысла. Действительно, очень смышлёная девушка дочка Карины Львовны. – Так ты всё знаешь?
– Конечно! Ну и что? Ведь я знаю это только с одной стороны! То есть, только тезис, не достаёт антитезиса, чтобы соединить это всё в синтезис! Вероятно, где-то поблизости истина.
– Ты так считаешь? – смущённо спросила Алина. Ей стало так стыдно, что желание провалиться сквозь землю, приобрело для г-жи Кудриной буквальный смысл.
– А расскажи мне, что происходит у вас на кафедре?
– Прости, я думаю, тебе это неинтересно.
– Ну почему за меня всегда кто-то думает? – раздражённо сказала Эвелина. – Если ты думаешь, что я играю комедию, то ошибаешься! Мама вовсе не придёт сегодня, а возможно и завтра! Она уехала по делам, улетела на самолёте далеко-далеко, если бы и захотела вернуться, то не смогла бы. Вот я и осталась одна! – Эвелина всхлипнула и обхватила голову руками.
– Ну что ты, Лина! – Кудрина нежно погладила вражью дочку по голове. – Ведь ты не маленькая.
– Конечно, мне можно обойтись без мамы, но мне одиноко и страшно, так страшно, как никогда не было в жизни!
– Я всё понимаю. Поверь мне, Лина, у всех такое бывает, – успокаивала Алина.
– Какое это, такое?
– Как сказать… Разочарование. Это проходит, на своём опыте знаю.
– Хорошо, – Эвелина отстранила руку гостьи, поднялась с табуретки, прошла к раковине и умылась, – всё-таки расскажи мне о вашем конфликте.
Делать нечего, Алина вкратце ввела тёзку в курс дела. Собеседница ни разу не перебила её. Эвелина слушала очень внимательно, но на её лице не выражалось ни одной эмоции. Ни негодования, ни согласия. Ничего! А когда монолог Кудриной закончился, в воздухе, пропахшем ароматом свежего кофе, зависла тяжёлая тишина. Обе тёзки сидели напротив друг друга, и каждая молча ожидала реакции собеседницы.
Наконец Эвелина поднялась и рванулась к рассказчице. Та содрогнулась от неожиданности. Время на миг застыло, в глазах у Алины мелькнул ужас: она заметила исчезновение со стола безобидного ножичка.
Нарочито шумно открыв дверь, Владимир вошёл в кухню.
– Когда же будем пробовать кофе, хозяюшки?
Представшая его взору, сцена заставила единственного мужчину в квартире развернуться и исчезнуть в сумрачном зале.
Обе Лины, крепко обнявшись, во весь голос рыдали. Они пытались что-то сказать друг другу, но безуспешно, – поэтому Владимир ничего не услышал. Вот тебе и на! Они уже подруги! Нашли не только общий язык, но и общие беды, и всякие там женские проблемы! К такому повороту событий он был не готов. Всего ожидал, но не этого. Что теперь? Владимир присел в кресло и крепко задумался. Наверно, кофе десять раз остынет, за окном сгустилась ночь, а Карины Львовны до сих пор нет. А может, с нею случилось несчастье? Поэтому они плачут? Владимир вспыхнул, какой ужас! Он так часто желал самых изощрённых гадостей г-же Липутиной, а вот теперь, когда это случилось, Владимиру стало не по себе. Он вернулся на кухню.
Подруги успокоились и хором извинились за то, что заморили мужика голодом.
– Понимаешь, Володя, – решила внести ясность Алина, – я всё рассказала Лине!
Судя по дружескому обмену взглядами между заговорщицами, Владимир подумал, что понял, о чём речь.
– Ну что ж теперь делать? – Владимир весело развёл руками и поднял столовый нож, случайно упавший на пол, аккуратно положил его на краешек стола и заявил: – Раз ты всё уже рассказала, то приглашаем на свадьбу!
– Ах да! Я совсем забыла! – спохватилась Алина. – У нас с Володей скоро свадьба, конечно же, Эвелина, ты придёшь!
Лина согласно кивнула.
Владимир ничего не понял. Разве не про их отношения рассказала новой подруге Алина?
– Да! Я рассказала о конфликте с Кариной Львовной. Всё как есть!
– развеяла его сомнения Алина.
Владимир ошеломленно взглянул на обеих улыбающихся подруг и присел. Он пришёл в себя только тогда, когда узнал, что Карины Львовны вовсе не будет сегодня, а возможно и завтра. Убедившись, что с ней ничего не случилось, Владимир успокоился и стал самим собой. Он перехватил инициативу и принялся ухаживать за дамами. Владимир сыпал шутками-прибаутками, на ходу сочинял забавные истории из преподавательской практики, умудрился подать бородатый анекдот таким образом, что все втроём взорвались от хохота! Эвелина ухохоталась до слёз и, извинившись, прошла в ванную.
– Что будем делать? – спросил Владимир.
– Пить кофе.
– Ты не поняла, Алина, пора и честь знать!
– Это ты не понял! Девушка чем-то сильно расстроена, надо поддержать её!
– Согласен, но как мы попадём домой? Твой отец объявит розыск, пошлёт весточку в Интерпол! Сколько людей, похожих на нас, пострадает, а?
– Я сейчас же позвоню ему, – улыбнулась Алина. – А доберёмся так, вызовем такси! Папа расплатится с водителем.
– Хороший вариант, – не стал спорить Владимир, мысленно представив себе возвращение к себе домой от Алины. В одиночестве, по тёмным переулкам.
– Знаете что? – вмешалась в разговор хозяйка. – Оставайтесь ночевать, а?
– Это не совсем удобно, – заметила Алина.
– Отчего же? Места всем хватит.
– Всё-таки мы отправимся по домам, – вежливо сказал Владимир. Подруги переглянулись, и Алина бесцеремонно заявила:
– Разве джентльмен бросит дам одних, в пустой квартире?
– Но мне надо поработать.
– К вашим услугам мой кабинет. Там всё есть: пачка бумаги, набор ручек, карандаши и телефон! – предложила Эвелина.
– А телефон зачем? – сдался Владимир.
– А если перетрудишься, обратишься в ноль три! – посоветовала невеста.
После ужина Владимир расположился в кабинете Эвелины. Он уселся за стол, сдвинул на краешек кучу книг, мельком обратив внимание на заголовки. Так, ничего особенного, когда-то и его интересовали подобные вопросы. Представители классической философии Запада, российские славянофилы, знакомые фамилии авторов-психологов, потрёпанная брошюрка о столетней войне, – всё это имело логическую связь и представляло широту кругозора студентки-психолога. Владимир воспользовался любезно предоставленной бумагой, с сосредоточенным видом разложил перед собой листы в два ряда и задумался.
Безусловно, ключевым понятием шизофрении является расщепление: эмоций, черт характера, восприятия внешней среды, – личности в целом. Владимир попытался почувствовать на себе основную гамму симптомов. Ничего из этого не получалось. Выходило, что он в какой-то мере страдает этим самым расщеплением. Шизофренией, то есть. А как иначе расценить хотя бы факт его прибытия в логово врага, да ещё и дружеские отношения с дочерью Карины Львовны. А может, это у них, у подружек – расщепление, а вовсе не у него? Вот так и вмешивайся в женские дрязги! Владимир с досадой хлопнул себя по затылку, стоит лишь поддержать одну сторону, как затем на тебя оборачиваются уже обе, только что враждовавшие, подруги. А где гарантия, что завтра, непримиримая Карина Львовна не станет сидеть с Алиной в обнимку? И общим их врагом станет Владимир! Владимир вздохнул и придвинул к себе листок чистой бумаги. Из-за нехватки информации о сути предмета, в голову лезут разные раздвоенные мысли! Постаравшись отогнать их, он начал что-то чертить, периодически поглядывая на безграмотные, с точки зрения точной науки, рисунки Рима. Прочь эмоции! В нём проснулся профессионал, и постепенно на бумаге начали появляться логические цепочки и столбцы. Одно утверждение следовало за другим, формулы плавно перетекали друг в друга, образуя стройную систему. Владимир отстранил от себя листок и критически осмотрел собственное творение, войдя в роль взыскательного экзаменатора.
В логических построениях чувствовалась незаурядность мышления, даже черты талантливости, Владимир льстиво улыбнулся, только вот смысл оставался весьма и весьма туманным. Нет, не может быть теория столь громоздкой и замутнённой! Пусть это обширное доказательство, но чего? Где тут ясное и понятное заключение? Хотя бы такое, как пифагоровы штаны. Владимир прекрасно понимал, что математическое моделирование не может претендовать на гениальность, потому что оно невозможно без нагромождений. С другой стороны, доказательство, написанное на трёх огромных досках, в итоге сжимается в понятную формулу. Чего-то для этого не хватало, а чего именно Владимир понять не мог.
Учёный перевернул исписанные листки и вновь принялся писать на обратной стороне, только уже не формулы, а вопросы, позволяющие сделать нужное заключение. Обобщив написанное, Владимир, взяв в кавычки, размашисто набросал: «зачем собаке голова, зачем собаке хвост»?
14
– Рим Николаевич! – постучала в ординаторскую дежурная медсестра.
Рим привычно соскочил с дивана, одёрнул халат и открыл двери.
– Вас к телефону! Какой-то Владимир, я понимаю, что это не врачебный вызов, но он настаивает, не смотря на то, что четвёртый час ночи, – пожилая медсестра глубоко вздохнула и поделилась своим умозаключением. – Наверное, у вашего пациента Владимира, опять развивается психоз. Так вы станете с ним разговаривать?
– Конечно, конечно, спасибо вам.
Рим щёлкнул выключателем настольной лампы и придвинул к себе телефонный аппарат.
– Алло! – тотчас что-то щёлкнуло в трубке, медсестра положила трубку параллельного аппарата и устало опустилась на кушетку.
– Рим, у меня тут кое-что начало получаться, – безо всяких предисловий начал разговор Владимир, – но кое-чего я не понимаю.
– А что именно?
– Целый ряд вопросов, ты думаешь, стал бы я тебя тревожить беспредметно? Всё уже подготовил и начинаю спрашивать.
Ответы Рима казались простыми и понятными, Владимир схематично набросал их перед собой.
Они договорились о встрече, где Рим передаст помощнику и другу все свои материалы.
Рим привычно соскочил с дивана, одёрнул халат и открыл двери.
– Вас к телефону! Какой-то Владимир, я понимаю, что это не врачебный вызов, но он настаивает, не смотря на то, что четвёртый час ночи, – пожилая медсестра глубоко вздохнула и поделилась своим умозаключением. – Наверное, у вашего пациента Владимира, опять развивается психоз. Так вы станете с ним разговаривать?
– Конечно, конечно, спасибо вам.
Рим щёлкнул выключателем настольной лампы и придвинул к себе телефонный аппарат.
– Алло! – тотчас что-то щёлкнуло в трубке, медсестра положила трубку параллельного аппарата и устало опустилась на кушетку.
– Рим, у меня тут кое-что начало получаться, – безо всяких предисловий начал разговор Владимир, – но кое-чего я не понимаю.
– А что именно?
– Целый ряд вопросов, ты думаешь, стал бы я тебя тревожить беспредметно? Всё уже подготовил и начинаю спрашивать.
Ответы Рима казались простыми и понятными, Владимир схематично набросал их перед собой.
Они договорились о встрече, где Рим передаст помощнику и другу все свои материалы.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента