Саберхаген Фред Томас. Крылатый шлем

   Эта сцена чем-то насторожила Харла. Его собственная голова была абсолютно ясна, но все же он должен был усилить бдительность.
   — Смерть молодого Айя была бы действительно очень печальна, — сказал спокойно Лукас, — если бы это была правда.
   Он как-то странно осел на своем стуле, полностью расслабившись и, казалось, позабыв о своем величии.
   Как ни странно, никто не посчитал оскорбительным, что их, пусть даже косвенно, заподозрили во лжи. Люди уже сильно подвыпили, и вокруг стола стали раздаваться приглушенные рыдания.
   — Мы видели, как он погиб!
   — Да, да!
   Большие кулаки Харла сжались, когда он вспомнил, как беззащитен был перед драконом.
   — Мы видели, как он погиб. И черт подери, в это трудно поверить!
   Лукас наклонился вперед, неожиданно проявив настойчивый интерес.
   — И как же он погиб?
   Дрожащим голосом Харл стал рассказывать обо всем. Его горло быстро пересохло. Почти не сознавая, что он делает, Харл прервал рассказ и отпил еще глоток из кружки. Рассказ о драконе ему самому казался неудачной выдумкой. Есть ли надежда, что король Горбодук поверит в это?
   Когда Харл закончил повествование, из-за стола стал подниматься Торла, как будто желая что-то сказать. Девушка с визгом упала с его колен и мягко приземлилась на пол. Торла, показывая несвойственную ему заботу, наклонился, чтобы помочь ей. Но девушка сама поднялась и убежала. Торла же так и остался в согнутом положении, пока его не усадили на место. Положив голову на стол, он захрапел. Его товарищи, которые сами изрядно клевали носами, громко смеялись над ним. Все люди были утомлены… Нет. Что-то не так. Они не могли опьянеть от одной-двух кружек пива, каким бы оно ни было. Даже если они пьяны, почему не шумят и не спорят?
   Все это было настоящей головоломкой для Харла. В задумчивости он сделал еще глоток и решил, что ему лучше встать на ноги.
   — Ваш король не умер, — монотонным голосом повторял ему колдун. — Не умер, не умер. Почему вы должны думать, что он мертв?
   — Почему? Мы видели, как… как дракон схватил его.
   Но Харл уже не был уверен в том, что он видел или помнил. Что здесь происходило? Он стремительно встал, наполовину обнажив меч, и крикнул:
   — Предательство! Проснитесь!
   Глаза его товарищей были остекленевшими или вовсе закрытыми, у тех, кто еще не спал, было глупое выражение на лицах. Некоторые, услышав его крик, пробовали подняться, но тут же снова опускались на лавки, опираясь на стол и не замечая, как оружие соскальзывало на пол.
   — Колдун, — пробормотал один из пиратов, — скажите нам снова, что наш король жив.
   — Он жив и будет жить.
   — Он… он уже… — Харл не мог заставить себя сказать, что Ай мертв.
   Испытывая неизвестно отчего накативший на него ужас, он отшатнулся от стола, держа в руке обнаженный меч. Было бы чудовищным преступлением пустить сейчас в ход оружие, но он был так напуган, что не мог за себя ручаться.
   — Не двигайтесь! — приказал он колдуну.
   Колдун тоже встал. Он был спокоен. Его и Харла разделял длинный стол. Откуда-то из-под своей одежды Лукас достал маску, напоминавшую рыло животного, и надел ее на голову. Его голос звучал хрипло.
   — Никто здесь не причинит вам вреда. Я пил вместе с вами тот же напиток, который успокоил ваших людей. А теперь сядем и поговорим.
   Харл повернулся и бросился к двери. На улице он неожиданно почувствовал, что искрящийся туман стал, словно иголочками, покалывать его легкие. Он добежал до бугра, откуда был виден приставший к берегу корабль. Все его люди, оставленные для охраны судна, были мертвы или умирали. С полдюжины чудовищ, похожих на людей, с серыми рылами вместо лиц, укладывали его товарищей в ряды на берегу. Те из его команды, кто еще мог двигаться, совершенно не сопротивлялись, позволяя обращаться с собой, как с послушными волами.
   Случившееся было ужасно. Харл машинально стал нащупывать свой меч, потом топор, но вспомнил, что где-то их выронил.
   — Все в порядке, — успокаивающе прозвучал голос Лукаса из-за спины Харла. Когда он обернулся, колдун продолжал. — Все ваши люди спят. Им нужно отдохнуть. Не будите их.
   — Так вот в чем дело!
   Харл с облегчением вздохнул. Теперь он был уверен, что не было никаких оснований для беспокойства на этом добром острове с искрящимся воздухом и искрящимся пивом, с дружелюбными людьми, которые говорили только правду. Ему стало ясно, что чудовища с рылами были обыкновенными людьми с масками на лицах, такими же, как у колдуна. Они заботились о его товарищах. Харл доверчиво посмотрел на Лукаса, ожидая, что тот скажет что-то обнадеживающее.
   Лукас, казалось, расслабился.
   — Подойдите ко мне, — сказал он.
   Они пошли вниз, к морю, где небольшие набегавшие волны лизали мокрый песок, делая его поверхность идеально ровной.
   Колдун стал пальцем рисовать на песке что-то похожее на большую голову.
   — Предположим, что это дракон, которого, как вам показалось, вы видели. Так что же все-таки случилось?
   Харл устало и тяжело вздохнул. Он опустился на колени, беспомощно уставившись на рисунок. Теперь, когда напряжение спало, он почувствовал себя невероятно утомленным и вот-вот готов был уснуть. Но сейчас ему следовало сосредоточиться на том, что показывал ему колдун.
   — Он схватил Айя, — сказал Харл. — Зубами.
   — Вот так? — палец колдуна нарисовал палочку, изображавшую тело Айя, зажатую пастью дракона, потом прибавил извивавшиеся линии рук и ног.
   Когда он рисовал, набегали ленивые волны, стиравшие картинку.
   — Так, — согласился Харл, неловко присев рядом.
   — А теперь все исчезает, — нараспев произнес колдун. И когда волна смоет эту дьявольскую морду, мы сможем установить истину или то, что мы хотим считать истиной, и она займет свое законное место.
   Волны все набегали и набегали, смывая дракона. Харл уснул.
   В один из дней поспешной подготовки Матт спросил:
   — Значит, король Ай вовсе не мертв и не ранен, как Мне говорили прежде?
   Учитель стал объяснять.
   — Вам говорили, что он только ранен, поэтому его можно вернуть к жизни. Если ваша задача будет успешно выполнена, то все будет так, как будто ничего не произошло — ни ранения, ни смерти.
   — А если мне не удастся, будет пробовать кто-нибудь другой? Если меня там убьют, смогут ли сохранить мою жизнь?
   Ему сразу стал понятен ответ, как только он увидел, насколько серьезными сделались их лица. Но объяснения продолжались.
   — Все, что вам придется делать там, вся эта работа нужна только для того, чтобы попытаться вернуть жизнь этому человеку. Если нам удастся оживить его, то мы вернем его на корабль, в то место и к тем людям, туда, где произошла трагедия. Но они ничего не будут знать о берсеркере, они просто продолжат свой путь. Вас, разумеется, мы не можем поместить туда, потому что вас там в тот день не было. Если вам суждено умереть во времена короля Айя, то смерть окажется настоящей для вас. Смерть придет и к нам, если ваша миссия потерпит неудачу. И больше никто не сможет попробовать еще раз.
   Одной из привилегий Деррона, которые давало ему новое звание, был личный, отгороженный перегородкой закуток в офисе. Сейчас Деррон молча проклинал свое продвижение по службе, которое предоставило Лизе столь прекрасную возможность припереть его к стенке.
   — Чья это вина, если не твоя? — требовала она ответа и была такая сердитая, какой он еще никогда ее не видел. — Ты признаешься, что это ты предложил кандидатуру Матта. Почему же ты вместо этого не предложил им отправиться в прошлое привезти еще кого-нибудь оттуда?
   Деррону все же удавалось не потерять терпения.
   — Оперслужба не может каждый раз, как только захочет, возвращаться в прошлое и вытаскивать людей из истории. Экипаж Айя — это особый случай. Все они живут там, где должны жить. А Матт — это другой особый случай. Он, между прочим, уже умирал, когда попал к нам. Кстати, Оперслужба уже спасла двух умиравших в прошлом людей, но они еще не знают, где находятся. Когда они придут в себя и начнут понимать, у них будет возможность выбора.
   — Выбора? Какую возможность выбора ты оставил Матту? Как он мог отказаться, когда ты потребовал этого? Он думает, ты великий герой. Он во многом еще ребенок.
   — Прошу прощения, но он вовсе не ребенок. Далеко не ребенок. И он не окажется беспомощным. Прежде чем послать его туда, мы научим его всему необходимому — от политики до пользования оружием. И мы будем стоять у него за…
   — Оружие?
   Теперь она действительно была разъярена. Она сама была как ребенок.
   — Конечно, оружие. Хотя мы и надеемся, что он отправится в Квинсленд всего на несколько дней и ему не придется ни с кем сражаться. Мы собираемся попытаться вылечить Айя и вернуть Матта сюда еще до свадьбы.
   — Свадьбы?
   Деррон терпеливо продолжал.
   — Матт сам может справиться с тем, что от него требуется. Он лидер по своей природе. Любой, кто может быть предводителем людей эпохи Неолита…
   — Никогда не говори об этом! — начиная понимать, что ее гнев беспомощен, Лиза была готова заплакать. — Конечно, он может сделать это! Если должен. И если он действительно единственный, кто может справиться. Но почему ты, ты предложил использовать его! Как раз после того, как я рассказала тебе о нем. Почему? Не хотел ли ты убедиться в том, что он тоже временный?
   — Лиза, нет!
   Ее глаза переполнились слезами, и она быстро пошла к двери.
   — Я не знаю, как назвать тебя! Я больше тебя не знаю!
   И она ушла.
   Уже несколько дней, как с его лица сняли больше не нужную искусственную пленку. Благодаря мастерству докторов его новая кожа ничем не отличалась от обветренной кожи моряка. После снятия пленки его борода два дня росла с фантастической скоростью. После этого процесс нормализовался.
   Матт все еще жил в больнице. Сегодня, в день своего отправления, Матт стоял в своей комнате напротив зеркала, чтобы хорошенько запомнить свое новое лицо. Поворачивая голову из стороны в сторону, он рассматривал щеки, нос, подбородок Айя под разными углами. Это лицо было так не похоже на то, которое он видел отраженным в воде озер эпохи Неолита. Ему хотелось знать, как изменение внешности повлияло на его душу. Матту казалось, что он ничего не чувствовал в себе от короля.
   — Еще несколько вопросов, сир, — сказал один из вездесущих учителей, стоявший рядом с ним.
   Уже несколько дней с Маттом разговаривали только на языке Айя, обращаясь к нему с подобающим почтением, как к предводителю воинов. Может быть, они думали, что таким образом помогут измениться душе Матта, но все это было больше похоже на театральную комедию.
   — Первое — как вы собираетесь провести свой первый вечер по прибытии в Квинсленд? — спросил учитель, почему-то нахмурившись.
   Матт отвернулся от зеркала. Отвечал он очень терпеливо.
   — Сейчас очень трудно сказать об этом. Я буду играть роль Айя как можно лучше и попытаюсь не принимать решений, особенно важных решений. Если мне потребуется помощь, я воспользуюсь коммуникатором.
   — А если вам придется встретиться с драконом, который убил вашего предшественника?
   — Я постараюсь, чтобы он как можно дольше охотился за мной. В такое случае у вас будет некоторое время, чтобы найти его» замочную скважину» и уничтожить его, оградив человечество от смертельной опасности.
   Другой учитель, стоявший у дверей, сказал:
   — Оперслужба будет внимательно следить за всем. Она сделает то, что от нее зависит, чтобы вытащить вас оттуда прежде, чем дракон успеет хоть как-то задеть вас.
   — Да, да. И с помощью меча, что вы мне дали, я смогу обороняться.
   Учителя задавали ему вопросы, пока не подошло время готовиться к отправке.
   Пришли несколько специалистов, чтобы одеть Матта. Они принесли точно такие же одежды, какие были на Айе в день его отплытия в Квинсленд. Костюмеры обращались с Маттом больше как с манекеном, чем с королем. Когда пришло время нанести последний штрих, один из них недовольно сказал:
   — Если бы нам дали настоящий шлем для него! Где он?
   — Оба шлема утонули на месте происшествия. Наши люди из службы Коммуникации никак не найдут их.
   Учителя все еще продолжали придумывать новые вопросы, на которые Матт терпеливо отвечал. Костюмеры надели на него поверх одежды Айя комбинезон из специальной пленки. Подошел еще один офицер, чтобы сопроводить Матта до небольшого поезда, отправлявшегося через тоннель в пункт Н.
   Однажды ему уже приходилось ездить на этом поезде, когда его возили посмотреть на спящих людей и корабль. Он думал теперь о тряском поезде и о том, что вероятнее всего, ему не доставит удовольствия путешествие на корабле. Как будто прочитав его мысли, один из учителей посмотрел на часы и дал Матту таблетку, которая защитит все функции его организма.
   На полпути в пункт Н поезд остановился там, где в прошлый раз остановки не было. В вагон вошли два мужчины. Один из них был командиром Временной Оперслужбы. Было видно, что он с почтением относился к своему спутнику, которого Матт узнал по фотографиям. Это был Командир Планеты. Он сел напротив Матта и посмотрел на него испытующим взглядом. Поезд, покачиваясь, возобновил движение.
   Лицо Матта, закрытое пленкой, покрылось испариной. «Значит, вот как выглядит живой король!» — думал он. Более неуклюжий и менее каменный, чем по телевизору. Но в конце концов, этот человек — современный король, и поэтому дух короля в нем совсем не тот, что в Айе.
   Командир Планеты заговорил.
   — Я думаю, вы понимаете, что для вас очень важно встретиться со мной, прежде чем покинуть этот мир? Немедленного ответа не последовало.
   — Вы понимаете, что я говорю? — добавил Командир Планеты.
   — Да, понимаю. Язык Айя не вытеснил из моей головы ваш язык. Я хотел вас увидеть, своими глазами увидеть, что делает человека королем.
   Некоторые люди из сопровождения чуть не рассмеялись, услышав это, но сдержались, придав своим лицам каменное выражение.
   Командиру Планеты было не смешно, он даже не улыбнулся, а только искоса посмотрел на командира Оперслужбы, прежде чем спросить Матта:
   — Вас проинструктировали, что делать в случае нападения дракона?
   Краем глаза Матт заметил, что Оперком слегка кивнул Командиру Планеты.
   — Да, — сказал Матт. — Мне нужно заставить берсеркера охотиться за мной как можно дольше. Вы постараетесь вытащить меня оттуда…
   Слушая, Командир Планеты с удовлетворением кивал головой. Когда поезд остановился, он жестом приказал всем остальным выйти из вагона, чтобы остаться наедине с Маттом.
   — Я объясню вам, в чем секрет короля. Он в том, чтобы всегда быть готовым отдать свою жизнь за свой народ, если это потребуется.
   Он торжественно кивнул, что означало окончание нравоучение и что его слова — это высшая мудрость. На какое-то мгновение в его глазах появились нерешительность и тоска одиночества. Но он тут же снова натянул на себя маску общественного деятеля и стал говорить Матту громкие слова ободрения, улыбаясь и похлопывая по плечу, пока они выходили из поезда.
   Деррон находился в низкой, прорубленной в скале пещере, располагавшейся у железнодорожных путей. Он ждал Матта, чтобы пожать ему на прощание руку, как это делали во времена Айя. В небольшой оживленной толпе людей он искал глазами Лизу, но кроме него самого здесь были только те, кто выполнял свои служебные обязанности.
   В своих мыслях Матт всегда связывал Лизу с Дерроном и часто удивлялся, почему эти двое не поженятся. Может быть, он сам женится на Лизе, если вернется с задания и если она согласится. Иногда он подумывал о том, чтобы выяснить это с Лизой, но как-то все не хватало времени.
   Матту сказали, что он должен подождать один в маленькой комнате и что можно снять комбинезон. Последнее он сделал с большой радостью. Где-то поблизости отворилась дверь, и в его комнату ворвался свежий воздух, запах озера, скрытого здесь для будущих нужд планеты.
   В этой маленькой комнате на столе лежал меч, сделанный специально для него современными мастерами, виртуозами своего дела. Матт пристегнул к ремню ножны и стал удивленно рассматривать меч. Его лезвие было острым, но не острее обычного. Невооруженным глазом нельзя было заметить того, что ему показывали через микроскоп — еще одно острие, такое тонкое, что его нельзя было рассмотреть даже при большом увеличении. Для этого годился не всякий микроскоп. Это острие выдвигалось из обычного лезвия, когда рука Матта и только его брала меч. В его руке меч резал металл как сыр, пронзал броню и при этом никогда не тупился. Мастера объясняли секрет этого чистого металла, из которого было сделано потайное лезвие. Оно состояло из какой-то единственной молекулы или что-то в этом роде. Матта не интересовали эти тонкости, он даже не пытался разобраться, в чем тут дело.
   В последние дни он стал многое понимать. Вкладывая меч в ножны, он вспоминал, как во сне и наяву сквозь его ум, словно реки, лились потоки различных наук, а главное — истории. И он обрел новую силу, о которой его учителя не подозревали. Они были изумлены, узнав о ней, и объясняли это тем, что Матт в короткий срок прошел путь в двадцать тысяч лет.
   Работая над учениями Современников, Матт смог ясно понять, что история Сиргола воспринимает их культуру как что-то странное, а их цивилизацию как ошибку времени. Разумеется, и по простому летоисчислению, и по языкам, и по своим институтам Современники были гораздо ближе к эпохе Айя, чем времена Айя к эпохе народа Матта. Но по своему образу мыслей и чувств Ай и его народ были несравненно более близки друг другу и всему остальному человечеству. Только такая сила, какой обладали Современники, могла уничтожить берсеркеров… или же породить их. Но когда дело доходило до духовности, Современники становились маленькими детьми. Их беспокойный ум был следствием их необычайной физической мощи. Но в любом случае они не могли помочь Матту проникнуться духом короля, что ему теперь было крайне необходимо. Он понял главное. Дух, духовность жизни были чрезвычайно сильны во Вселенной, иначе давным давно злобные машины-берсеркеры давно бы уничтожили людей при помощи страшных болезней и катастроф.
   Желая обратиться к истокам жизни за помощью, которая теперь была так нужна ему, Матт сделал то, что перед началом опасного путешествия должен был сделать Ай — он поднял руки и зашептал короткую молитву о своих чувствах и желаниях на языке Айя.
   Закончив, он посчитал, что больше не было необходимости оставаться в этой маленькой комнате. Поэтому он открыл дверь и ступил за порог.
   Все были заняты, как и прежде. Люди по одному и группами устанавливали и проверяли различные механизмы и приспособления. Другие суетливо ходили между ними, отдавая приказы или собирая информацию. Большинство из них были полностью поглощены работой, но некоторые повернулись в сторону Матта. На их лицах была досада оттого, что он до срока вышел из своей комнаты, и беспокойство о том, как бы он не сорвал график.
   Оглядевшись, Матт решил не обращать внимания на эти лица. Шлем Айя ждал его на специальной подставке. Он подошел, взял его и водрузил себе на голову.
   Это был незапланированный инстинктивный поступок. Но достаточно было взглянуть на лица людей, чтобы понять — интуиция его не подвела. Невольно воцарившаяся тишина была лучшим доказательством того, что шлем как-то изменил Матта. В следующий момент люди уже деловито работали, вернувшись к своим обязанностям и делая вид, что не замечают его присутствия.
   Через несколько минут к Матту поспешно подошли некоторые из его учителей. Они попросили его ответить еще на несколько вопросов. Матт понял, что это больше нужно им, чем ему. Они хотели удостовериться, что все еще остаются его наставниками. Но теперь, когда тот дух, которого он искал, вселился в него, он не собирался доставлять им такого удовольствия. Их власть над ним кончилась.
   В поисках Командира Планеты он нетерпеливо обходил группы работающих людей. Некоторые из них сердито поднимали головы, но, увидев его, молча уступали дорогу. Наконец, он пробился в круг людей, где находился правитель Современников, и остановился перед ним, глядя в его окруженные морщинками глаза.
   — Сколько можно ждать? — спросил Матт. — Готовы мои люди и корабль или еще нет?
   Командир Планеты с удивлением взглянул на него, затем кивнул.
   В свой предыдущий приезд в пункт Н Матт видел, что экипаж Айя спал на специально сконструированных кроватях, различные аппараты напрягали их мышцы, чтобы сохранить силу, лампы солнечного света направляли свои лучи на их лица и руки, чтобы не исчезал загар, а электронные диктофоны без устали нашептывали им, что их молодой господин жив.
   Сегодня люди были уже на ногах, но двигались они как лунатики, и глаза их были закрыты. Они были в своих привычных одеждах и доспехах. Их вели длинной колонной из дома Лукаса на берег и сажали на корабль. Планшир, ободранный чешуей дракона, был отремонтирован, все остальное тоже приведено в порядок.
   Генераторы тумана были давно отключены. Каждый человек и предмет, находившийся на полукруге песчаного берега, стоял в центре своих тенейлепестков в свете холодных маленьких солнц, теснившихся высоко под черным изгибом.
   Подошел Деррон и пожал руку Матту, стали протягивать руки и другие. Затем он ступил в чистую воду и пошел вброд по направлению к кораблю. Добравшись до судна, он влез на палубу. Специальный механизм должен был столкнуть корабль на большую воду.
   Командир Оперслужбы взобрался на борт вместе с Маттом. Они быстро осмотрели корабль и, наконец, зашли в королевскую палатку.
   — Придерживайтесь наших указаний, особенно относительно дракона. Попытайтесь заставить его кружить возле корабля как можно дольше… если заметите его. Помните, что сейчас самое главное — обнаружить его «замочную скважину», все остальное имеет второстепенное значение. И если…
   Командир Оперслужбы осекся, когда Матт повернул к нему свое лицо. В руках он держал крылатый шлем, точную копию того, который был у него на голове. Этот дубликат он только что нашел на крышке сундука с драгоценностями.
   — Я уже слышал все ваши лекции, — сказал Матт. — А теперь возьмите это и придумайте лекцию о небрежности для тех, кем вы командуете.
   Командир схватил шлем, в ярости глядя на него, и на секунду потерял дар речи.
   — А сейчас убирайтесь с моего корабля, если не хотите сесть на весла.
   Все еще сжимая шлем и ворча что-то себе под нос. Оперком удалялся.
   После этого Матт уже не обращал на мир Современников никакого внимания. Он подошел к Харлу, который сидел, как спящая статуя, возле руля. Остальные люди, все еще не пришедшие в себя, с неохотой брались за весла руками, казавшимися деревянными. Было такое впечатление, что на их сонных лицах просыпалось желание вернуться туда, откуда их привели на корабль.
   Глядя на черную гладь моря с отражавшимися на ней далекими огнями, Матт услышал, как позади него загудел мотор. Он почувствовал, что корабль свободно заскользил по воде. В следующую минуту над ним замерцал круг огней, затем под легкий всплеск волны исчезли пещера и темнота. Судно ворвалось в яркое сияние голубого света. В бескрайнее утреннее небо с удивленным криком взметнулись чайки, напуганные неожиданным появлением корабля. Вольный соленый ветер подул в лицо Матта, и палуба закачалась у него под ногами. Перед ним простирался пустынный горизонт, и только неясно очерченная голубая линия на нем говорила, что где-то там находится Квинсленд.
   Над правым бортом вставало красное солнце.
   Матт не стал тратить времени на размышления.
   — Харл! — взревел он и так чувствительно ударил своего рулевого в плечо, что тот чуть не упал. Однако глаза его открылись. — Прикажешь мне день и ночь самому следить за ходом корабля?
   Ему говорили, что эти слова, произнесенные его голосом, разбудят людей. Так и случилось. Воины стали щуриться и ворчать, пробуждаясь от долгого сна. Скорее всего, каждому из них казалось, что он один задремал на веслах. Большинство людей начало грести еще раньше, чем их разум полностью проснулся и стал контролировать тело. Уже через несколько секунд они все вместе сделали дружный удар по воде и одновременно вытащили весла.
   Матт продвигался между скамейками, проверяя, все ли проснулись, награждая ругательствами или же дружелюбно хлопая по плечам своих воинов так, как никто, кроме Айя, не мог позволить себе. Прежде, чем пришли в порядок их мысли, привычный повседневный ритм жизни захватил всю команду. И даже если из-за забывчивости оперслужащих чей-то мозг затаил видения атакующего дракона и погибающего вождя, то картина, разворачивающаяся перед глазами вместе с лучами встававшего солнца, быстро рассеивала эти кошмары, казавшиеся ночными снами.
   — Гребите, ребята! Впереди земля, где, как говорят, все женщины — королевы!
   Их корабль вошел в порт. Это был Бланиум, столица Квинсленда, большой город с населением в восемь или десять тысяч жителей. Недалеко от берега возвышался холм, с самой высокой точки которого прямо на гавань смотрела серая главная башня небольшого замка.
   Разумеется, на той зубчатой стене сейчас находилась принцесса Алике, которая пристально всматривалась сверху в прибывший корабль, чтобы издалека оценить своего будущего мужа.
   В гавани стояло еще с полдюжины торговых и других судов. Их было так мало частично из-за времени года, когда большинство из них должно выходить в море, частично из-за небольших размеров причала. В последние годы торговля империи приходила в упадок, жители страны переживали тяжелые дни. Но со славным Айем, надеялись они, жизнь пойдет совсем по-другому.