Взгляд Кэтрин, похоже, говорил, что его поведение вполне сносно; что если он продолжит еще немного в том же духе, возможно, это начнет доставлять ей удовольствие. Этого было более чем достаточно, чтобы его рука начала неторопливо обнимать ее. Рольфу всегда казалось немного странным, как это такая грубая и далекая от совершенства конечность, как у него, всегда умудрялась так хорошо приладиться к столь деликатному делу, как обнимать девушку. На этот раз девушка ему попалась действительно нежная, несмотря на то, какой тощей и сильной она казалась совсем недавно. Теперь в ответ на решительный нажим пальцев Рольфа на ее щеку пониже подбитого глаза Кэтрин повернула к нему лицо. Он нашел ее губы.
Ее гладкое личико с готовностью приникло к его пробивающейся бороде. Время шло, а затем, похоже, было почти забыто. Рольф принялся нежно целовать синяк на скуле Кэтрин, прежде чем начать цепочку поцелуев, скользя губами вниз по ее шее.
Но что это? Что происходило с ее кожей?
Что случилось…
Что…
Вскрикнув, Рольф вскочил на ноги и попятился, спотыкаясь и едва не падая в спешке. Он схватил меч и наполовину вытащил его из ножен прежде, чем осознал это, а когда осознал, то не знал, то ли закончить вытаскивать клинок, то ли вложить его обратно.
Теперь перед ним, а только что в его самых нежных объятиях, было самое отвратительное существо из всех, с какими ему доводилось иметь дело за всю его не слишком удачливую жизнь. Здоровое и юное личико Кэтрин, пока он целовал его, превратилось в личину ведьмы с гнилыми зубами, с неправильной формы черепом. Даже там, где Рольф теперь стоял, на расстоянии в несколько метров, он продолжал ощущать гнилостное дыхание. Под жесткими, грязно-серыми волосами, подвязанными точно так же, как у молодой девушки, находились лицо и шея неузнаваемой старухи, кожа на них была сморщена, словно изъеденный молью ковер, и местами поросла щетиной. Сильные гладкие руки, которые Рольф ощущал вокруг своей шеи, превратились в колчаны из обвисшей кожи, в которых кости скользили, словно согнутые стрелы. Дыхание, которое заставляло тереться о него юные груди, теперь превратилось в хриплое сопение, исходящее из тела такого же бесформенного, как и одежда, скрывающая его.
Старуха с трудом встала на ноги, шаря перед собой узловатыми, словно корешки, пальцами. Ее выражение изменилось, но лицо было так искажено возрастом и болезнями, что Рольф некоторое время не мог решить — ужас, злоба или смех отражались на нем теперь.
Двигаясь словно какой-нибудь калека-лунатик, она заковыляла к нему по краю поросшего травой берега.
— Рольф? — прокаркала она голосом, чем-то напоминающим голос рептилии, а затем ее фигура, казалось, переломилась, и она рухнула на четвереньки.
Позже юноша не мог вспомнить, как долго он стоял там, протирая глаза, пытаясь снова отчетливо увидеть перед собой фигуру Кэтрин. Через некоторое время он понял, что глаза ни при чем — бесформенным было женское тело перед ними. Затем она вдруг стала такой же, как до того, как он заключил ее в объятия; здоровой и юной, с густыми каштановыми волосами, норовящими выбиться из-под стягивающей их ленты. Это Кэтрин стояла на четвереньках, с лицом, перекошенным ужасом.
— Рольф? — вскрикнула она снова, на этот раз своим собственным голосом, и он упал на колени возле нее, отбросив меч.
Она закрывала лицо руками, пока он нежно не отвел их в сторону. Ее шепот все еще был испуганным:
— Какой ты видишь меня теперь?
Он потянулся, чтобы успокоить ее, но внезапное подозрение заставило его отдернуть руку.
— Девушкой. Такой, какой ты была, когда мы встретились впервые.
— Благодарение всем силам Запада. Значит, она не смогла заколдовать меня надолго… почему ты все еще смотришь на меня так? Что ты видишь?
Потрясенный, Рольф неловко буркнул:
— Я вижу девушку. Но откуда мне знать, какое тело твое самом деле, это или то, другое? Что это за чары?
— Что за чары? Ее, этой злобной женщины… Она нашла какой-то способ отплатить мне. Я знаю. — Первый приступ ужаса миновал, но слезы все еще стояли в глазах Кэтрин. — Я не раз слышала и от нее, и от других, что никогда в жизни мне не освободиться от нее. От леди-демона, Чармианы.
Глядя на юное тело перед собой, Рольф внезапно перестал сомневаться в том, что оно настоящее; он больше не мог поверить, что оно плод какого-то восточного колдовства. Кэтрин была начисто лишена чар Чармианы; ее здоровье и молодость были отмечены человеческим несовершенством. Она была слишком сложной и изменчивой, чтобы быть нереальной. Желая ободрить ее, он произнес:
— Существуют волшебники Запада, которые могут справиться с любым заклятьем.
— Обними меня, — прошептала девушка, и он снова заключил ее в объятия. Некоторое время он успокаивал ее, ласково шепча что-то, и все было хорошо. Он снова поцеловал синяк на щеке, которая на этот раз не изменилась. А затем, когда его настороженность пропала, сменившись спокойствием, он заметил первые морщины, появляющиеся на щеках Кэтрин.
На этот раз он не отскочил так стремительно и далеко, но все же выпустил ее из объятий. В этот раз он с состраданием наблюдал за развитием всего цикла, за тем, как Кэтрин меняла свой облик — сперва на облик отвратительной, безобразной старухи, а затем снова стала юной девушкой. После этого они некоторое время молчали, глядя друг на друга, словно не по возрасту серьезные дети.
— Это происходит, когда я обнимаю тебя, как мужчина при случае обнимает женщину, — сказал он наконец. И она кивнула, но больше не сделала ни одного движения. Долгое время она вообще не говорила ни слова.
Незадолго до захода солнца, когда Рольф проснулся и начал готовиться к следующему ночному переходу, он заметил большую стаю рептилий, которые укрылись на ночь в роще, находившейся приблизительно в километре к юго-востоку. Рольфу не было видно никаких наземных восточных сил, но они должны были быть где-то рядом; рептилии нуждались по меньшей мере в нескольких защитниках чтобы пережить ночь, если их обнаружит Пернатый Народ.
С наступлением настоящей темноты птица проснулась и уселась на любезно вытянутую руку Рольфа, балансируя удивительными распростертыми мягкими крыльями; она весила не больше маленького ребенка. Указывая на юг свободной рукой, Рольф сказал:
— Хорошо, что мы не остановились отдыхать в той роще, потому что на ее деревьях только что пристроились кожистокрылые.
— Ууух! Тогда я должен быстро отправляться и собрать сюда свой народ.
— У меня есть несколько слов, которые ты также должен передать Дункану. Против нас действует какая-то восточная магия. — Пока Кэтрин стояла рядом, слушая, он вкратце рассказал птице, что произошло.
— Передай также, — добавила Кэтрин, — что наши лошади сдают. Одна слишком плоха, чтобы на ней можно было ехать, мне кажется, и вторая немногим лучше.
Рольф отправился лично осмотреть лошадей, но вынужден был признать, что девушка права. Птица задумалась, затем предложила:
— Отпустите их на свободу. Я пришлю птиц сегодня ночью, они отгонят их отсюда, так, чтобы, если Восток найдет их утром, это сбило бы их с толку.
Их скудные пожитки — оружие, плащи и небольшой запас пищи — не составили большой ноши. С небольшими узлами за спиной Рольф и Кэтрин помахали на прощание птице и снова выступили на северо-запад, держась поначалу около потока. Нечего было и думать о том, чтобы найти место для купания этой ночью, по крайней мере не тогда, когда враг был всего в километре от них. Они с Кэтрин смогли покрыть до рассвета около пятнадцати километров. В течение ночи они больше не видели птиц; вероятно, все, кто мог летать, принимали участие в атаке на стаю рептилий.
Два следующих утра никаких осложнений с поисками укрытия на день у них не было. Чем дальше они уходили, тем гуще вокруг росли деревья, хотя по-прежнему преобладала высокая трава. Земля становилась более холмистой, все чаще попадались небольшие ручьи, что положило конец волнениям по поводу воды. Кэтрин наконец выкупалась, в одиночестве.
— Ты можешь теперь немного прогуляться, Рольф. Я позову, когда буду готова.
— В чем дело? Эй, почему ты отодвигаешься?
Она пристально посмотрела на него и отодвинулась еще немного.
— Как ты можешь спрашивать?
— Но проклятье, может быть, уже рассеялось к этому времени.
— Или оно могло стать еще сильнее. Я не хочу больше рисковать. Для тебя это было довольно легко, тебе не пришлось испытывать, как твое собственное тело… меняется. Не пытайся прикоснуться ко мне.
И Рольф с недовольным видом вынужден был признать, что она права.
Еще несколько ночей пути прошли без заметных происшествий. Каждую ночь к ним прилетала птица, которая сообщала о перемещениях прибывающих войск за истекший день. Дункан, рассказали птицы, получал от своих колдунов все более настойчивые подтверждения важности Арднеха для Запада и миссии Рольфа для Арднеха. Принц выделил отряд кавалерии, чтобы тот перехватил Рольфа и сопровождал его, куда бы ни потребовал направиться Арднех. Но западная кавалерия, предназначенная для этой цели, была встречена сильными восточными патрулями, которые тоже сосредоточивались в этом районе, и вынуждена была вступить в бой. Джон Оминор, как полагали, теперь лично возглавил командование главной армией Востока в походе, хотя если и так, то ночью он предусмотрительно оставался в своем шатре, скрытый от взоров птиц.
Следующей ночью, под моросящим дождем, Рольф с Кэтрин подошли к потоку более широкому, чем любой из встречавшихся им до сих пор. Вглядываясь в непроницаемый мрак, Рольф понял, что не может определить, находится ли противоположный берег в тридцати или в трехстах метрах. В данный момент с ними не было ни одной птицы, которая могла бы стать их проводником. Река текла прямо на север, но вскоре после того, как Рольф пошел вдоль ее берега по течению, его неожиданно охватило ощущение неверно выбранного пути, почти слабость. Когда он остановился, слабость отступила, только затем, чтобы охватить его с новой силой, стоило ему снова двинуться вперед. Кэтрин ничего не почувствовала, но он едва мог идти. Только когда он повернул и пошел вдоль потока на юг, это ощущение покинуло его. Он перестал недоумевать метрах в ста вверх по течению, где то, что он сперва принял за валун очень странной формы, при более тщательном рассмотрении оказалось металлическим объектом, почти полностью засыпанным грунтом.
Поскольку Арднех явно вел их к этому «валуну», они с Кэтрин при помощи ножа и топорика принялись выкапывать эту штуку из затвердевшей земли. Они продвинулись в этом деле не слишком далеко, когда поняли, что откапывают маленькую лодку, сделанную из металла Старого Мира, не заржавевшую, сколько бы веков она ни пролежала, засыпанная землей. Примерно за час они откопали суденышко; оно действительно оказалось практически невредимым и очень подходящим как раз для двух пассажиров. У него не было весел, но, побродив немного в темноте, они нашли пару веток, годившихся в качестве шестов, при условии, что вода не слишком глубока. Рольф считал само собой разумеющимся, что по-прежнему следовало двигаться на север, вниз по течению. Они погрузили свой небольшой багаж в лодку и отправились по реке, найдя ее удивительно быстрой и мелкой. До рассвета, пока их ноги отдыхали, они еще на несколько километров приблизились к своей все еще неизвестной цели.
Этот день они провели большей частью в лодке, привязанной к берегу под нависающими кустами. Впервые за несколько последних дней Рольф заметил рептилию; но враг кружил высоко в небе гораздо южнее, и не было причины считать, что он их заметил. К вечеру Рольф поймал при помощи остроги, сделанной из палки, несколько рыб, и с заходом солнца Кэтрин зажарила их над маленьким костром. Запасы еды в их сумках начал истощаться.
Той ночью, снова плывя на север по освещенной луной воде, Рольф ощутил крепнущую уверенность в том, что близится конец их путешествия.
Река прокладывала себе путь на север среди травянистых холмов, по земле, которая казалась совершенно лишенной разумной жизни. К концу второй ночи на воде они проплывали мимо одного из притоков, и Рольфа вдруг охватило непреодолимое желание свернуть в него. Толкать лодку против течения было довольно трудно, а вскоре ручей так обмелел, что суденышко стало часто задевать дно. Рольф с Кэтрин разгрузили челнок и пустили вниз по течению, обратно к основному потоку, который должен был унести его прочь.
К этому времени стало уже достаточно светло, чтобы могли вылететь рептилии, но Рольф решил продвигаться вперед. Кусты, росшие возле русла, давали некоторое укрытие; вдобавок, у него было ощущение, что вскоре все должно решиться, ощущение, что не имело бы особого значения, если бы какая-нибудь рептилия заметила их теперь. Он с подозрением попытался проанализировать это ощущение и решил, что оно исходит от Арднеха и ему можно довериться.
Вода обеспечивала им тропу, на которой они не оставили бы никаких следов. Они побрели вверх по течению ручья шириной всего лишь четыре-пять метров и немногим глубже, чем до бедер.
— Почему вода такая холодная? — спросила Кэтрин. Рольф нахмурился, понимая, что она права; стоял разгар лета, а ручей был не настолько глубок, чтобы не успевать прогреваться. Если только он не вытекал из какого-то глубокого озера…
Последняя излучина ручья, текущего в пологих берегах, обогнула небольшой холм, и Рольф понял. Ручей исчезал в отверстии в склоне холма, в туннеле с карнизом, идущим вдоль одной из его стенок чуть выше уровня воды.
Они с Кэтрин постояли у входа в туннель, затем Рольф произнес:
— Вот туда и пойдем. — Он ощутил, что девушка рядом с ним дрожит; холодный воздух, выходящий из каких-то подземных глубин, почти незаметно овевал их, и их дыхание превращалось в пар, несмотря на то, что солнце припекало все сильнее. — Пойдем, — сказал он, извлекая меч, и двинулся вперед. Здесь поток быстро становился шире и глубже, и Рольф выбрался из него на сухой карниз, выступающий из склона у ручья.
Их окружили глина и сырой известняк, и чем дальше они углублялись в туннель, тем темнее становилось. Он был слишком правильной формы, чтобы иметь естественное происхождение, и постоянно попадались следы, что ему придавали форму какими-то инструментами.
— Какая-то шахта, — сказала Кэтрин. — Я никогда раньше не бывала в шахте.
— Я тоже. Но ты права, это должна быть шахта. — Вероятно, подумал Рольф, старатели в поисках какого-то ценного металла случайно наткнулись на подземный водоносный слой и прорыли этот канал, чтобы предохранить шахту от затопления. Это, должно быть, случилось очень давно, поскольку русло ручья снаружи выглядело таким же древним, как и у любого другого в прерии.
Проход свернул, но не в темноту, как ожидал Рольф. Впереди он соединялся с вертикальной шахтой, пропускающей дневной свет откуда-то с вершины холма в нескольких метрах над головой. Посмотрев вверх сквозь прямую шахту, к которой они подошли, Рольф разглядел маленький кружок голубого неба в обрамлении торчащей травы.
— Посмотри, — позвала Кэтрин, указывая под ноги. Наполовину погребенные под слоем нетронутой глины, под ногами валялись проржавевшие куски металла, которые когда-то, должно быть, были инструментами.
Рольф начал было говорить что-то, затем замолчал. Он подождал, прислушиваясь, затем молча двинулся посмотреть, что происходит в проходе, там, откуда они пришли. Возможно, то, что он услышал, было падением капель воды с каменных стен и потолка туннеля. Через минуту он покачал головой, вернулся к Кэтрин, которая стояла с луком и наложенной на тетиву стрелой, и кивком позвал ее за собой. Конец их путешествия был совсем близко, но они еще не достигли его.
— Что мы собираемся здесь делать? — прошептала она за его спиной, но он и сам не знал, поэтому ничего не ответил. За вертикальной шахтой горизонтальный туннель уходил в непроницаемый мрак.
Медленно, чтобы дать возможность глазам приспособиться к сгущающейся темноте, Рольф продвигался вперед; его ноги ступали лишь немного выше уровня спокойно журчащего ручья. Он вытекал в туннель из неразличимой в темноте трещины в одной из стен. Десятком метров дальше, на совершенно сухом участке туннеля, древние рудокопы внезапно прервали работу. Здесь, под стеной туннеля, в которой осталось отверстие, ведущее в еще более глубокий мрак, валялось еще больше инструментов, словно их бросили внезапно. Древние землекопы, должно быть, пробились сквозь стену, но так и не вошли в расположенную за ней полость, так как отверстие было слишком мало…
Отверстие внезапно осветилось холодным ярким светом. Кэтрин тихонько вскрикнула и подняла лук. Рольф вздрогнул, но в следующий миг почувствовал облегчение. Он узнал освещение Старого Мира, когда увидел его, — яркое и ровное, гораздо ровнее любого пламени. Он видел его раньше, и тогда, как и сейчас, его вел Арднех.
Он успокоил Кэтрин, и они вместе заглянули в отверстие. Оно открывалось в маленькую комнатку площадью около трех квадратных метров, с серыми гладкими стенами и плоскими панелями на потолке, откуда непрерывно лился холодный свет. В противоположной стене располагалась закрытая дверь.
Роясь среди брошенных рудокопами инструментов, Рольф нашел наконечник кирки, который не совсем проржавел; им можно было воспользоваться. С его помощью он принялся расширять отверстие, брошенное древними горняками. Быть может, лампы Старого Мира точно так же вспыхнули и для них, и они, побросав свои инструменты, убежали, чтобы больше не возвращаться.
Кэтрин трудилась с ним рядом, оттаскивая в сторону обломки скалы, глину и гладкие серые плитки по мере того, как Рольф отбивал их. Вскоре отверстие увеличилось настолько, что они смогли в него протиснуться. Пол был из того же серого материала, что и стены. На полу и на нескольких полках вдоль одной из стен было расставлено множество ящиков, похожих на металлические, густо исписанных словами на языке, которого ни Рольф, ни Кэтрин не понимали. Комната и все, что в ней находилось, сохранилась гораздо лучше, чем древние орудия горняков, но даже здесь виднелись следы разрушительного действия времени. В одном месте с потолка свисала похожая на восковую сосулька, и Рольф, прикоснувшись к ней, обнаружил, что это камень, с кончика которого медленно капала собирающаяся на нем почвенная вода, а под ним рос небольшой сталагмит. Он вдруг вздрогнул в холодном воздухе пещеры, внезапно ощутив, сколько времени могло пройти.
Дверь, ведущая из комнаты, сперва не поддалась, когда он повернул ручку и нажал на нее плечом, но затем внезапно со скрипом уступила. За дверью, когда ожили светящиеся панели на потолке, взору неожиданно открылся проход.
— Пошли, — сказал Рольф, когда Кэтрин снова попятилась. — Говорю же тебе, все в порядке. Нам нужно сюда.
Они прошли новым коридором в направлении, которое казалось Рольфу правильным, минуя другие переходы и помещения. Шум текущего по туннелю потока остался где-то позади. Через некоторое время они попали в помещение, где воздух был теплым и их дыхание больше не превращалось в пар.
Время едва ли коснулось этого помещения. Здесь было множество металлических шкафчиков и ящичков, похоже, прекрасно сохранившихся, заполненных оборудованием, назначения которого Рольф не мог себе вообразить, но которые тем не менее оставили у него впечатление высокой полезности.
На самой выступающей панели в одном из концов комнаты отчетливо выделялись символы, которые он не мог прочесть, но узнал, словно смотрел на некую надпись Старого Мира, которую видел раньше:
АВТОМАТИЧЕСКОЕ ВОССТАНОВЛЕНИЕ
ЦЕНТР УПРАВЛЕНИЯ
— Рольф.
Голос был приятным, мужским, но не совсем. Он донесся откуда-то из шкафа позади надписи. Рольф даже не удивился, а только поднял глаза в ту сторону; он сразу понял, что это Арднех позвал его. Кэтрин буквально подпрыгнула от удивления и напряглась, готовая пуститься в бегство; но она стояла, выжидая, прикипев взглядом к Рольфу.
Рольф произнес:
— Арднех? — почти ожидая, что сейчас материализуется какая-то фигура. Но были видны только металлические ящички, из одного из которых снова раздался голос Арднеха.
— Не бойся меня, Кэтрин. Не бойся, Рольф; мы знаем друг друга уже несколько лет, понаслышке, но можем доверять друг другу.
— Я не боюсь тебя, Арднех, нет, — сказал Рольф. Он вытянул руку, и Кэтрин медленно подошла к нему. — Ты можешь показаться нам, Арднех, мы не испугаемся тебя.
— У меня нет тела, чтобы я мог показаться вам, Рольф. Я и не чистая энергия, как духи или джинны. Но я с Западом и нуждаюсь в вашей помощи.
— Поэтому мы здесь. — Рольф помолчал. — Может, тогда ты похож на Слона, с которым я однажды познакомился, какая-нибудь военная машина Старого Мира? Но нет, ты живой и можешь мыслить, а Слон был таким же бездумным, как меч.
— Отчасти ты прав, — произнес голос Арднеха. — Я есть, или, точнее, был тем, что ты называешь машиной, и был сделан людьми Старого Мира. Но я был создан не для того, чтобы сражаться. Я был создан для того, чтобы сохранять мир. И уже давно я обрел, как ты говоришь, жизнь и способность мыслить.
Рольф огляделся.
— Так где же ты, в таком случае?
— Повсюду вокруг тебя. Каждая полка и шкафчик содержат какую-то частицу меня. Как видишь, я очень завишу от техники Старого Мира, и именно из-за твоих природных способностей к подобным вещам я позвал тебя сюда. Вы принесли мне важный объект, но ваше присутствие, Рольф и Кэтрин, не менее важно.
Рольф положил руку на свой кошель. Арднех произнес:
— Отнеси то, что ты называешь камнем, туда, куда я укажу. Прежде, чем я смогу продолжить осуществление своих планов, необходимо провести одну проверку.
Огни в комнате внезапно потускнели, но стали ярче за дверью, в одном из наружных коридоров. Когда Рольф и Кэтрин вошли в этот коридор и двинулись по нему, более яркие огни побежали впереди них от одной потолочной панели к другой. После множества извилистых коридоров, от которых время от времени отходили идущие вниз лестницы, они вошли еще в одну комнату, больше той, где Арднех заговорил впервые, и заполненную странными устройствами. В одно из них, невзрачный с виду полупрозрачный ящик, окруженный рядом толстых металлических обручей, Арднех велел Рольфу положить камень.
— А теперь покиньте эту комнату, — проговорил голос Арднеха, на этот раз из стены. — Проверку лучше проводить в отсутствии людей.
Выходя из помещения вместе с Кэтрин, Рольф заметил, что двери, толстые, как замковые стены, скользнули из пазов, закрывая проход позади них. Снова заплясали огни над головой, ведя их обратно в комнату, где Арднех заговорил в первый раз.
— Можете сесть, если хотите, — сказал Арднех, когда они снова оказались там; они уселись на пол. — Мне многое нужно вам сказать, поскольку необходимо, чтобы вы рассказали другим правду обо мне; больше, чем я сам решаюсь сейчас объяснить в мире за стенами этого помещения, но то, что непременно следует объяснить, пока еще не слишком поздно.
— Я был создан по заказу военных стратегов Старого Мира как часть системы обороны. Но не как разрушающее устройство. Моей первейшей задачей было защитить человечество, и поэтому я сегодня вместе с Западом, хотя не было ни Востока, ни Запада, когда я был построен. Суть моя — мирная, поэтому мне потребовалось много времени, чтобы разработать собственное оружие и вступить в противоборство. Объект, который вы мне принесли, может увеличить мою физическую силу, если проверка, которую я сейчас провожу, даст желаемый результат. Но об этом позже.
Мои создатели задумывали свою систему обороны, чтобы спасти мир, и в определенном смысле им это удалось. Но они пробудили силы, которых до конца не понимали полностью и которыми не могли полностью управлять. Так, спасая мир, они изменили его настолько, что их цивилизация не смогла выжить. Это было великое Изменение, о котором все еще говорят, и оно отделило Старый Мир от нового.
Как я скоро покажу вам, мир изменила другая машина, или, вернее, часть меня, которая давно выполнила свое предназначение и была демонтирована. Та часть меня, которая все еще существует, создавалась для того, чтобы закончить Изменение, когда придет время. Строители на самом деле не ожидали, что вызванные их системой обороны изменения в мире будут так велики, что я понадоблюсь, но некоторые опасения и сомнения у них были, и их было достаточно, чтобы создать меня и вверить моим заботам силы восстановления, если в том возникнет нужда. Они думали, что должно пройти пятьдесят тысяч лет прежде, чем придет подходящее время для возрождения. Но оно наступает только сейчас. Никогда еще со времени Изменения — и, вероятно, никогда в обозримом будущем — не бывало и не будет таких благоприятных условий для возрождения человечества, чем в этом году, в этом месяце.
Рольф спросил:
— И когда это возрождение, о котором ты говоришь, произойдет, уничтожит ли оно Восток?
— Надеюсь, что да.
— Так давай восстановим Старый Мир, если ты полагаешь, что мы, представители Запада, сможем в нем жить.
Арднех, казалось, не услышал его совет, и у Рольфа появилось неловкое чувство, что он говорил о вещах, о которых ничего не знал.
В тишине огни над головой снова начали свой танец, указывая им путь обратно в комнату, где они оставили таинственный камень. Тяжелые двери снова открылись, и Рольф с Кэтрин вошли, чтобы уставиться на ящик, в котором они оставили черную сферу. Сфера преобразилась или трансформировалась в перламутровый, кажущийся невесомым светящийся шар примерно такого же размера. Глядя на него, Рольф чувствовал, что у него возникает впечатление огромной энергии.
Ее гладкое личико с готовностью приникло к его пробивающейся бороде. Время шло, а затем, похоже, было почти забыто. Рольф принялся нежно целовать синяк на скуле Кэтрин, прежде чем начать цепочку поцелуев, скользя губами вниз по ее шее.
Но что это? Что происходило с ее кожей?
Что случилось…
Что…
Вскрикнув, Рольф вскочил на ноги и попятился, спотыкаясь и едва не падая в спешке. Он схватил меч и наполовину вытащил его из ножен прежде, чем осознал это, а когда осознал, то не знал, то ли закончить вытаскивать клинок, то ли вложить его обратно.
Теперь перед ним, а только что в его самых нежных объятиях, было самое отвратительное существо из всех, с какими ему доводилось иметь дело за всю его не слишком удачливую жизнь. Здоровое и юное личико Кэтрин, пока он целовал его, превратилось в личину ведьмы с гнилыми зубами, с неправильной формы черепом. Даже там, где Рольф теперь стоял, на расстоянии в несколько метров, он продолжал ощущать гнилостное дыхание. Под жесткими, грязно-серыми волосами, подвязанными точно так же, как у молодой девушки, находились лицо и шея неузнаваемой старухи, кожа на них была сморщена, словно изъеденный молью ковер, и местами поросла щетиной. Сильные гладкие руки, которые Рольф ощущал вокруг своей шеи, превратились в колчаны из обвисшей кожи, в которых кости скользили, словно согнутые стрелы. Дыхание, которое заставляло тереться о него юные груди, теперь превратилось в хриплое сопение, исходящее из тела такого же бесформенного, как и одежда, скрывающая его.
Старуха с трудом встала на ноги, шаря перед собой узловатыми, словно корешки, пальцами. Ее выражение изменилось, но лицо было так искажено возрастом и болезнями, что Рольф некоторое время не мог решить — ужас, злоба или смех отражались на нем теперь.
Двигаясь словно какой-нибудь калека-лунатик, она заковыляла к нему по краю поросшего травой берега.
— Рольф? — прокаркала она голосом, чем-то напоминающим голос рептилии, а затем ее фигура, казалось, переломилась, и она рухнула на четвереньки.
Позже юноша не мог вспомнить, как долго он стоял там, протирая глаза, пытаясь снова отчетливо увидеть перед собой фигуру Кэтрин. Через некоторое время он понял, что глаза ни при чем — бесформенным было женское тело перед ними. Затем она вдруг стала такой же, как до того, как он заключил ее в объятия; здоровой и юной, с густыми каштановыми волосами, норовящими выбиться из-под стягивающей их ленты. Это Кэтрин стояла на четвереньках, с лицом, перекошенным ужасом.
— Рольф? — вскрикнула она снова, на этот раз своим собственным голосом, и он упал на колени возле нее, отбросив меч.
Она закрывала лицо руками, пока он нежно не отвел их в сторону. Ее шепот все еще был испуганным:
— Какой ты видишь меня теперь?
Он потянулся, чтобы успокоить ее, но внезапное подозрение заставило его отдернуть руку.
— Девушкой. Такой, какой ты была, когда мы встретились впервые.
— Благодарение всем силам Запада. Значит, она не смогла заколдовать меня надолго… почему ты все еще смотришь на меня так? Что ты видишь?
Потрясенный, Рольф неловко буркнул:
— Я вижу девушку. Но откуда мне знать, какое тело твое самом деле, это или то, другое? Что это за чары?
— Что за чары? Ее, этой злобной женщины… Она нашла какой-то способ отплатить мне. Я знаю. — Первый приступ ужаса миновал, но слезы все еще стояли в глазах Кэтрин. — Я не раз слышала и от нее, и от других, что никогда в жизни мне не освободиться от нее. От леди-демона, Чармианы.
Глядя на юное тело перед собой, Рольф внезапно перестал сомневаться в том, что оно настоящее; он больше не мог поверить, что оно плод какого-то восточного колдовства. Кэтрин была начисто лишена чар Чармианы; ее здоровье и молодость были отмечены человеческим несовершенством. Она была слишком сложной и изменчивой, чтобы быть нереальной. Желая ободрить ее, он произнес:
— Существуют волшебники Запада, которые могут справиться с любым заклятьем.
— Обними меня, — прошептала девушка, и он снова заключил ее в объятия. Некоторое время он успокаивал ее, ласково шепча что-то, и все было хорошо. Он снова поцеловал синяк на щеке, которая на этот раз не изменилась. А затем, когда его настороженность пропала, сменившись спокойствием, он заметил первые морщины, появляющиеся на щеках Кэтрин.
На этот раз он не отскочил так стремительно и далеко, но все же выпустил ее из объятий. В этот раз он с состраданием наблюдал за развитием всего цикла, за тем, как Кэтрин меняла свой облик — сперва на облик отвратительной, безобразной старухи, а затем снова стала юной девушкой. После этого они некоторое время молчали, глядя друг на друга, словно не по возрасту серьезные дети.
— Это происходит, когда я обнимаю тебя, как мужчина при случае обнимает женщину, — сказал он наконец. И она кивнула, но больше не сделала ни одного движения. Долгое время она вообще не говорила ни слова.
Незадолго до захода солнца, когда Рольф проснулся и начал готовиться к следующему ночному переходу, он заметил большую стаю рептилий, которые укрылись на ночь в роще, находившейся приблизительно в километре к юго-востоку. Рольфу не было видно никаких наземных восточных сил, но они должны были быть где-то рядом; рептилии нуждались по меньшей мере в нескольких защитниках чтобы пережить ночь, если их обнаружит Пернатый Народ.
С наступлением настоящей темноты птица проснулась и уселась на любезно вытянутую руку Рольфа, балансируя удивительными распростертыми мягкими крыльями; она весила не больше маленького ребенка. Указывая на юг свободной рукой, Рольф сказал:
— Хорошо, что мы не остановились отдыхать в той роще, потому что на ее деревьях только что пристроились кожистокрылые.
— Ууух! Тогда я должен быстро отправляться и собрать сюда свой народ.
— У меня есть несколько слов, которые ты также должен передать Дункану. Против нас действует какая-то восточная магия. — Пока Кэтрин стояла рядом, слушая, он вкратце рассказал птице, что произошло.
— Передай также, — добавила Кэтрин, — что наши лошади сдают. Одна слишком плоха, чтобы на ней можно было ехать, мне кажется, и вторая немногим лучше.
Рольф отправился лично осмотреть лошадей, но вынужден был признать, что девушка права. Птица задумалась, затем предложила:
— Отпустите их на свободу. Я пришлю птиц сегодня ночью, они отгонят их отсюда, так, чтобы, если Восток найдет их утром, это сбило бы их с толку.
Их скудные пожитки — оружие, плащи и небольшой запас пищи — не составили большой ноши. С небольшими узлами за спиной Рольф и Кэтрин помахали на прощание птице и снова выступили на северо-запад, держась поначалу около потока. Нечего было и думать о том, чтобы найти место для купания этой ночью, по крайней мере не тогда, когда враг был всего в километре от них. Они с Кэтрин смогли покрыть до рассвета около пятнадцати километров. В течение ночи они больше не видели птиц; вероятно, все, кто мог летать, принимали участие в атаке на стаю рептилий.
Два следующих утра никаких осложнений с поисками укрытия на день у них не было. Чем дальше они уходили, тем гуще вокруг росли деревья, хотя по-прежнему преобладала высокая трава. Земля становилась более холмистой, все чаще попадались небольшие ручьи, что положило конец волнениям по поводу воды. Кэтрин наконец выкупалась, в одиночестве.
— Ты можешь теперь немного прогуляться, Рольф. Я позову, когда буду готова.
— В чем дело? Эй, почему ты отодвигаешься?
Она пристально посмотрела на него и отодвинулась еще немного.
— Как ты можешь спрашивать?
— Но проклятье, может быть, уже рассеялось к этому времени.
— Или оно могло стать еще сильнее. Я не хочу больше рисковать. Для тебя это было довольно легко, тебе не пришлось испытывать, как твое собственное тело… меняется. Не пытайся прикоснуться ко мне.
И Рольф с недовольным видом вынужден был признать, что она права.
Еще несколько ночей пути прошли без заметных происшествий. Каждую ночь к ним прилетала птица, которая сообщала о перемещениях прибывающих войск за истекший день. Дункан, рассказали птицы, получал от своих колдунов все более настойчивые подтверждения важности Арднеха для Запада и миссии Рольфа для Арднеха. Принц выделил отряд кавалерии, чтобы тот перехватил Рольфа и сопровождал его, куда бы ни потребовал направиться Арднех. Но западная кавалерия, предназначенная для этой цели, была встречена сильными восточными патрулями, которые тоже сосредоточивались в этом районе, и вынуждена была вступить в бой. Джон Оминор, как полагали, теперь лично возглавил командование главной армией Востока в походе, хотя если и так, то ночью он предусмотрительно оставался в своем шатре, скрытый от взоров птиц.
Следующей ночью, под моросящим дождем, Рольф с Кэтрин подошли к потоку более широкому, чем любой из встречавшихся им до сих пор. Вглядываясь в непроницаемый мрак, Рольф понял, что не может определить, находится ли противоположный берег в тридцати или в трехстах метрах. В данный момент с ними не было ни одной птицы, которая могла бы стать их проводником. Река текла прямо на север, но вскоре после того, как Рольф пошел вдоль ее берега по течению, его неожиданно охватило ощущение неверно выбранного пути, почти слабость. Когда он остановился, слабость отступила, только затем, чтобы охватить его с новой силой, стоило ему снова двинуться вперед. Кэтрин ничего не почувствовала, но он едва мог идти. Только когда он повернул и пошел вдоль потока на юг, это ощущение покинуло его. Он перестал недоумевать метрах в ста вверх по течению, где то, что он сперва принял за валун очень странной формы, при более тщательном рассмотрении оказалось металлическим объектом, почти полностью засыпанным грунтом.
Поскольку Арднех явно вел их к этому «валуну», они с Кэтрин при помощи ножа и топорика принялись выкапывать эту штуку из затвердевшей земли. Они продвинулись в этом деле не слишком далеко, когда поняли, что откапывают маленькую лодку, сделанную из металла Старого Мира, не заржавевшую, сколько бы веков она ни пролежала, засыпанная землей. Примерно за час они откопали суденышко; оно действительно оказалось практически невредимым и очень подходящим как раз для двух пассажиров. У него не было весел, но, побродив немного в темноте, они нашли пару веток, годившихся в качестве шестов, при условии, что вода не слишком глубока. Рольф считал само собой разумеющимся, что по-прежнему следовало двигаться на север, вниз по течению. Они погрузили свой небольшой багаж в лодку и отправились по реке, найдя ее удивительно быстрой и мелкой. До рассвета, пока их ноги отдыхали, они еще на несколько километров приблизились к своей все еще неизвестной цели.
Этот день они провели большей частью в лодке, привязанной к берегу под нависающими кустами. Впервые за несколько последних дней Рольф заметил рептилию; но враг кружил высоко в небе гораздо южнее, и не было причины считать, что он их заметил. К вечеру Рольф поймал при помощи остроги, сделанной из палки, несколько рыб, и с заходом солнца Кэтрин зажарила их над маленьким костром. Запасы еды в их сумках начал истощаться.
Той ночью, снова плывя на север по освещенной луной воде, Рольф ощутил крепнущую уверенность в том, что близится конец их путешествия.
Река прокладывала себе путь на север среди травянистых холмов, по земле, которая казалась совершенно лишенной разумной жизни. К концу второй ночи на воде они проплывали мимо одного из притоков, и Рольфа вдруг охватило непреодолимое желание свернуть в него. Толкать лодку против течения было довольно трудно, а вскоре ручей так обмелел, что суденышко стало часто задевать дно. Рольф с Кэтрин разгрузили челнок и пустили вниз по течению, обратно к основному потоку, который должен был унести его прочь.
К этому времени стало уже достаточно светло, чтобы могли вылететь рептилии, но Рольф решил продвигаться вперед. Кусты, росшие возле русла, давали некоторое укрытие; вдобавок, у него было ощущение, что вскоре все должно решиться, ощущение, что не имело бы особого значения, если бы какая-нибудь рептилия заметила их теперь. Он с подозрением попытался проанализировать это ощущение и решил, что оно исходит от Арднеха и ему можно довериться.
Вода обеспечивала им тропу, на которой они не оставили бы никаких следов. Они побрели вверх по течению ручья шириной всего лишь четыре-пять метров и немногим глубже, чем до бедер.
— Почему вода такая холодная? — спросила Кэтрин. Рольф нахмурился, понимая, что она права; стоял разгар лета, а ручей был не настолько глубок, чтобы не успевать прогреваться. Если только он не вытекал из какого-то глубокого озера…
Последняя излучина ручья, текущего в пологих берегах, обогнула небольшой холм, и Рольф понял. Ручей исчезал в отверстии в склоне холма, в туннеле с карнизом, идущим вдоль одной из его стенок чуть выше уровня воды.
Они с Кэтрин постояли у входа в туннель, затем Рольф произнес:
— Вот туда и пойдем. — Он ощутил, что девушка рядом с ним дрожит; холодный воздух, выходящий из каких-то подземных глубин, почти незаметно овевал их, и их дыхание превращалось в пар, несмотря на то, что солнце припекало все сильнее. — Пойдем, — сказал он, извлекая меч, и двинулся вперед. Здесь поток быстро становился шире и глубже, и Рольф выбрался из него на сухой карниз, выступающий из склона у ручья.
Их окружили глина и сырой известняк, и чем дальше они углублялись в туннель, тем темнее становилось. Он был слишком правильной формы, чтобы иметь естественное происхождение, и постоянно попадались следы, что ему придавали форму какими-то инструментами.
— Какая-то шахта, — сказала Кэтрин. — Я никогда раньше не бывала в шахте.
— Я тоже. Но ты права, это должна быть шахта. — Вероятно, подумал Рольф, старатели в поисках какого-то ценного металла случайно наткнулись на подземный водоносный слой и прорыли этот канал, чтобы предохранить шахту от затопления. Это, должно быть, случилось очень давно, поскольку русло ручья снаружи выглядело таким же древним, как и у любого другого в прерии.
Проход свернул, но не в темноту, как ожидал Рольф. Впереди он соединялся с вертикальной шахтой, пропускающей дневной свет откуда-то с вершины холма в нескольких метрах над головой. Посмотрев вверх сквозь прямую шахту, к которой они подошли, Рольф разглядел маленький кружок голубого неба в обрамлении торчащей травы.
— Посмотри, — позвала Кэтрин, указывая под ноги. Наполовину погребенные под слоем нетронутой глины, под ногами валялись проржавевшие куски металла, которые когда-то, должно быть, были инструментами.
Рольф начал было говорить что-то, затем замолчал. Он подождал, прислушиваясь, затем молча двинулся посмотреть, что происходит в проходе, там, откуда они пришли. Возможно, то, что он услышал, было падением капель воды с каменных стен и потолка туннеля. Через минуту он покачал головой, вернулся к Кэтрин, которая стояла с луком и наложенной на тетиву стрелой, и кивком позвал ее за собой. Конец их путешествия был совсем близко, но они еще не достигли его.
— Что мы собираемся здесь делать? — прошептала она за его спиной, но он и сам не знал, поэтому ничего не ответил. За вертикальной шахтой горизонтальный туннель уходил в непроницаемый мрак.
Медленно, чтобы дать возможность глазам приспособиться к сгущающейся темноте, Рольф продвигался вперед; его ноги ступали лишь немного выше уровня спокойно журчащего ручья. Он вытекал в туннель из неразличимой в темноте трещины в одной из стен. Десятком метров дальше, на совершенно сухом участке туннеля, древние рудокопы внезапно прервали работу. Здесь, под стеной туннеля, в которой осталось отверстие, ведущее в еще более глубокий мрак, валялось еще больше инструментов, словно их бросили внезапно. Древние землекопы, должно быть, пробились сквозь стену, но так и не вошли в расположенную за ней полость, так как отверстие было слишком мало…
Отверстие внезапно осветилось холодным ярким светом. Кэтрин тихонько вскрикнула и подняла лук. Рольф вздрогнул, но в следующий миг почувствовал облегчение. Он узнал освещение Старого Мира, когда увидел его, — яркое и ровное, гораздо ровнее любого пламени. Он видел его раньше, и тогда, как и сейчас, его вел Арднех.
Он успокоил Кэтрин, и они вместе заглянули в отверстие. Оно открывалось в маленькую комнатку площадью около трех квадратных метров, с серыми гладкими стенами и плоскими панелями на потолке, откуда непрерывно лился холодный свет. В противоположной стене располагалась закрытая дверь.
Роясь среди брошенных рудокопами инструментов, Рольф нашел наконечник кирки, который не совсем проржавел; им можно было воспользоваться. С его помощью он принялся расширять отверстие, брошенное древними горняками. Быть может, лампы Старого Мира точно так же вспыхнули и для них, и они, побросав свои инструменты, убежали, чтобы больше не возвращаться.
Кэтрин трудилась с ним рядом, оттаскивая в сторону обломки скалы, глину и гладкие серые плитки по мере того, как Рольф отбивал их. Вскоре отверстие увеличилось настолько, что они смогли в него протиснуться. Пол был из того же серого материала, что и стены. На полу и на нескольких полках вдоль одной из стен было расставлено множество ящиков, похожих на металлические, густо исписанных словами на языке, которого ни Рольф, ни Кэтрин не понимали. Комната и все, что в ней находилось, сохранилась гораздо лучше, чем древние орудия горняков, но даже здесь виднелись следы разрушительного действия времени. В одном месте с потолка свисала похожая на восковую сосулька, и Рольф, прикоснувшись к ней, обнаружил, что это камень, с кончика которого медленно капала собирающаяся на нем почвенная вода, а под ним рос небольшой сталагмит. Он вдруг вздрогнул в холодном воздухе пещеры, внезапно ощутив, сколько времени могло пройти.
Дверь, ведущая из комнаты, сперва не поддалась, когда он повернул ручку и нажал на нее плечом, но затем внезапно со скрипом уступила. За дверью, когда ожили светящиеся панели на потолке, взору неожиданно открылся проход.
— Пошли, — сказал Рольф, когда Кэтрин снова попятилась. — Говорю же тебе, все в порядке. Нам нужно сюда.
Они прошли новым коридором в направлении, которое казалось Рольфу правильным, минуя другие переходы и помещения. Шум текущего по туннелю потока остался где-то позади. Через некоторое время они попали в помещение, где воздух был теплым и их дыхание больше не превращалось в пар.
Время едва ли коснулось этого помещения. Здесь было множество металлических шкафчиков и ящичков, похоже, прекрасно сохранившихся, заполненных оборудованием, назначения которого Рольф не мог себе вообразить, но которые тем не менее оставили у него впечатление высокой полезности.
На самой выступающей панели в одном из концов комнаты отчетливо выделялись символы, которые он не мог прочесть, но узнал, словно смотрел на некую надпись Старого Мира, которую видел раньше:
АВТОМАТИЧЕСКОЕ ВОССТАНОВЛЕНИЕ
ЦЕНТР УПРАВЛЕНИЯ
— Рольф.
Голос был приятным, мужским, но не совсем. Он донесся откуда-то из шкафа позади надписи. Рольф даже не удивился, а только поднял глаза в ту сторону; он сразу понял, что это Арднех позвал его. Кэтрин буквально подпрыгнула от удивления и напряглась, готовая пуститься в бегство; но она стояла, выжидая, прикипев взглядом к Рольфу.
Рольф произнес:
— Арднех? — почти ожидая, что сейчас материализуется какая-то фигура. Но были видны только металлические ящички, из одного из которых снова раздался голос Арднеха.
— Не бойся меня, Кэтрин. Не бойся, Рольф; мы знаем друг друга уже несколько лет, понаслышке, но можем доверять друг другу.
— Я не боюсь тебя, Арднех, нет, — сказал Рольф. Он вытянул руку, и Кэтрин медленно подошла к нему. — Ты можешь показаться нам, Арднех, мы не испугаемся тебя.
— У меня нет тела, чтобы я мог показаться вам, Рольф. Я и не чистая энергия, как духи или джинны. Но я с Западом и нуждаюсь в вашей помощи.
— Поэтому мы здесь. — Рольф помолчал. — Может, тогда ты похож на Слона, с которым я однажды познакомился, какая-нибудь военная машина Старого Мира? Но нет, ты живой и можешь мыслить, а Слон был таким же бездумным, как меч.
— Отчасти ты прав, — произнес голос Арднеха. — Я есть, или, точнее, был тем, что ты называешь машиной, и был сделан людьми Старого Мира. Но я был создан не для того, чтобы сражаться. Я был создан для того, чтобы сохранять мир. И уже давно я обрел, как ты говоришь, жизнь и способность мыслить.
Рольф огляделся.
— Так где же ты, в таком случае?
— Повсюду вокруг тебя. Каждая полка и шкафчик содержат какую-то частицу меня. Как видишь, я очень завишу от техники Старого Мира, и именно из-за твоих природных способностей к подобным вещам я позвал тебя сюда. Вы принесли мне важный объект, но ваше присутствие, Рольф и Кэтрин, не менее важно.
Рольф положил руку на свой кошель. Арднех произнес:
— Отнеси то, что ты называешь камнем, туда, куда я укажу. Прежде, чем я смогу продолжить осуществление своих планов, необходимо провести одну проверку.
Огни в комнате внезапно потускнели, но стали ярче за дверью, в одном из наружных коридоров. Когда Рольф и Кэтрин вошли в этот коридор и двинулись по нему, более яркие огни побежали впереди них от одной потолочной панели к другой. После множества извилистых коридоров, от которых время от времени отходили идущие вниз лестницы, они вошли еще в одну комнату, больше той, где Арднех заговорил впервые, и заполненную странными устройствами. В одно из них, невзрачный с виду полупрозрачный ящик, окруженный рядом толстых металлических обручей, Арднех велел Рольфу положить камень.
— А теперь покиньте эту комнату, — проговорил голос Арднеха, на этот раз из стены. — Проверку лучше проводить в отсутствии людей.
Выходя из помещения вместе с Кэтрин, Рольф заметил, что двери, толстые, как замковые стены, скользнули из пазов, закрывая проход позади них. Снова заплясали огни над головой, ведя их обратно в комнату, где Арднех заговорил в первый раз.
— Можете сесть, если хотите, — сказал Арднех, когда они снова оказались там; они уселись на пол. — Мне многое нужно вам сказать, поскольку необходимо, чтобы вы рассказали другим правду обо мне; больше, чем я сам решаюсь сейчас объяснить в мире за стенами этого помещения, но то, что непременно следует объяснить, пока еще не слишком поздно.
— Я был создан по заказу военных стратегов Старого Мира как часть системы обороны. Но не как разрушающее устройство. Моей первейшей задачей было защитить человечество, и поэтому я сегодня вместе с Западом, хотя не было ни Востока, ни Запада, когда я был построен. Суть моя — мирная, поэтому мне потребовалось много времени, чтобы разработать собственное оружие и вступить в противоборство. Объект, который вы мне принесли, может увеличить мою физическую силу, если проверка, которую я сейчас провожу, даст желаемый результат. Но об этом позже.
Мои создатели задумывали свою систему обороны, чтобы спасти мир, и в определенном смысле им это удалось. Но они пробудили силы, которых до конца не понимали полностью и которыми не могли полностью управлять. Так, спасая мир, они изменили его настолько, что их цивилизация не смогла выжить. Это было великое Изменение, о котором все еще говорят, и оно отделило Старый Мир от нового.
Как я скоро покажу вам, мир изменила другая машина, или, вернее, часть меня, которая давно выполнила свое предназначение и была демонтирована. Та часть меня, которая все еще существует, создавалась для того, чтобы закончить Изменение, когда придет время. Строители на самом деле не ожидали, что вызванные их системой обороны изменения в мире будут так велики, что я понадоблюсь, но некоторые опасения и сомнения у них были, и их было достаточно, чтобы создать меня и вверить моим заботам силы восстановления, если в том возникнет нужда. Они думали, что должно пройти пятьдесят тысяч лет прежде, чем придет подходящее время для возрождения. Но оно наступает только сейчас. Никогда еще со времени Изменения — и, вероятно, никогда в обозримом будущем — не бывало и не будет таких благоприятных условий для возрождения человечества, чем в этом году, в этом месяце.
Рольф спросил:
— И когда это возрождение, о котором ты говоришь, произойдет, уничтожит ли оно Восток?
— Надеюсь, что да.
— Так давай восстановим Старый Мир, если ты полагаешь, что мы, представители Запада, сможем в нем жить.
Арднех, казалось, не услышал его совет, и у Рольфа появилось неловкое чувство, что он говорил о вещах, о которых ничего не знал.
В тишине огни над головой снова начали свой танец, указывая им путь обратно в комнату, где они оставили таинственный камень. Тяжелые двери снова открылись, и Рольф с Кэтрин вошли, чтобы уставиться на ящик, в котором они оставили черную сферу. Сфера преобразилась или трансформировалась в перламутровый, кажущийся невесомым светящийся шар примерно такого же размера. Глядя на него, Рольф чувствовал, что у него возникает впечатление огромной энергии.