С первого же взгляда командир Бленхайм признала подлинность этого документа. Как выяснилось, он требовал от главнокомандующего Темпларской Крепости на Радианте немедленно передать всем известного узника предъявителю документа.
"Итак, он был прав, – была первая мысль Анни, когда суть послания стала ей ясна и она представила взволнованное лицо Генерала. Она разозлилась на Харивармана. – Так что же он там себе думал, прячась в пустынных местах и занимаясь археологией? Почему он так ничего и не предпринял?"
– Будьте добры, прикажите доставить его сюда немедленно, – требовательно попросил Бератон.
Сказано это было таким тоном, словно он просил какого-нибудь младшего лейтенанта прислать за ним автомобиль. По всему было видно, что этот нетерпеливый, как юноша, старик, был готов немедленно, исполнив свою миссию, щелкнуть каблуками и отдать команду на взлет.
Бленхайм продолжала внимательно изучать полученный на бумаге приказ. Она была рада, что у нее было немного времени, несколько дней, за которые она уже мысленно подготовилась к подобной ситуации и проработала несколько вариантов поведения на этот случай:
– Боюсь, сэр, что дело о котором здесь говорится, не может решиться так быстро. Здесь еще сказано, что я обязана передать вам и других людей... Прямо так, сразу? Я не знаю, есть ли у меня право поступать подобным образом?
– Нет права? Право? – старик оценивающе оглядел ее с ног до головы и было видно, что он разочарован. – Я думал, что говорю с командующим здесь офицером – Темпларом?
– Так оно и есть, Генералиссимус. Но все гражданские лица, находящиеся в Крепости, лишь частично попадают под мою юрисдикцию. Как минимум, по вопросу о судьбах этих людей я должна посоветоваться с адвокатом. Что же касается Генерала Харивармана, то я уже послала по собственной инициативе курьерские реляции на имя Верховного Главнокомандующего, информирующие его о покушении на Императрицу и возможных последствиях этого происшествия. И я надеюсь уже в ближайшие дни получить от него ответ. А пока не будете ли вы так добры вернуться на борт своего звездолета? Боюсь, у нас еще не готовы места для расквартирования столь обширной команды, – она несколько неодобрительно посмотрела на две вооруженные шеренги, – но тем не менее, всем вам будет оказано здесь определенное гостеприимство.
В действительности, предупреждения Харивармана еще несколько часов назад заставили ее обратиться к группе юристов с просьбой проанализировать сложившуюся ситуацию. И пока еще ответа от них не поступило. Бленхайм подозревала, что никто просто так не хотел подставлять свою шею, советуя в столь рискованном деле. Но приказ Совета был явно подлинным. И в отношении Генерала сказано вполне убедительно.
"Неужели, я собираюсь выдать его Салютайцам? Нет, я не хочу этого делать”. – Сказанные про себя слова очень удивили Анни, так как несомненно подразумевали ее личную заинтересованность в данном вопросе. Некоторое время Бленхайм была вежливо непреклонна с нежданными визитерами, уверяя их в том, что все, перечисленные в ордере на арест лица, действительно находятся здесь, но прежде бы ей хотелось получить соответствующие распоряжения от ее непосредственного руководства или, по крайней мере, выслушать мнение своих советников. О немедленной выдаче данных лиц, следовательно, пока не может быть речи.
Бератон, уязвленный тем, что не смог запугать ее, казалось полностью ушел в себя. Лергов зловеще молчал. Генералиссимус формально поблагодарил за гостеприимство, но предупредил командира Базы, что вероятно большая часть команды даже не сойдет на Радиант, так как пребывание звездолета будет весьма кратким. Через пять минут, отдав соответствующие распоряжения, командир Бленхайм с официальным документом Совета в руках совещалась в своем офисе с прибывшим по ее вызову адвокатом. Майор Нюрнберг очень серьезно относилась к своей, обычно скучной, работе.
Командир жаловалась:
– Они также требуют Шизуоку и не только его одного. Судя по тому, как составлен приказ, они имеют полное право забрать с собою всех, с кем Принц успел пообщаться за время своего пребывания на Радианте. Они потребуют у меня выдачи любого из этих лиц. Откровенно говоря, я делать этого не хочу. По крайней мере, до тех пор, пока не поступит четкое указание от Верховного Главнокомандующего, или другого, равного ему по положению, Темплара.
– И на то у вас есть причины, мэм, – майор Нюрнберг явно осторожничала, но начальница, вряд ли, могла ее за это винить.
– Мне кажется, они просто провели, как говорят, разведку боем. Ведь это наша территория. Что до Генерала, то он, конечно, не Темплар. Не вижу никаких оснований отказать им в случае с Хариварманом. Что же касается новобранца Чена Шизуоки, то мы можем подождать, что скажет в этом случае Верховный.
– А как насчет гражданских, которых они требуют выдать им?
– Ну.., мне бы хотелось пересмотреть кое-какие своды законов, прежде чем я смогу дать какой-то определенный ответ по данному вопросу.
– Благодарю вас, майор. В таком случае я откладываю встречи с нашими визитерами на несколько дней.
– Похоже, вы неплохо придумали, мэм, – Анни Бленхайм оставалось только надеяться, что вскоре поступит ответ от Верховного Главнокомандующего.
Глава 11
Глава 12
"Итак, он был прав, – была первая мысль Анни, когда суть послания стала ей ясна и она представила взволнованное лицо Генерала. Она разозлилась на Харивармана. – Так что же он там себе думал, прячась в пустынных местах и занимаясь археологией? Почему он так ничего и не предпринял?"
– Будьте добры, прикажите доставить его сюда немедленно, – требовательно попросил Бератон.
Сказано это было таким тоном, словно он просил какого-нибудь младшего лейтенанта прислать за ним автомобиль. По всему было видно, что этот нетерпеливый, как юноша, старик, был готов немедленно, исполнив свою миссию, щелкнуть каблуками и отдать команду на взлет.
Бленхайм продолжала внимательно изучать полученный на бумаге приказ. Она была рада, что у нее было немного времени, несколько дней, за которые она уже мысленно подготовилась к подобной ситуации и проработала несколько вариантов поведения на этот случай:
– Боюсь, сэр, что дело о котором здесь говорится, не может решиться так быстро. Здесь еще сказано, что я обязана передать вам и других людей... Прямо так, сразу? Я не знаю, есть ли у меня право поступать подобным образом?
– Нет права? Право? – старик оценивающе оглядел ее с ног до головы и было видно, что он разочарован. – Я думал, что говорю с командующим здесь офицером – Темпларом?
– Так оно и есть, Генералиссимус. Но все гражданские лица, находящиеся в Крепости, лишь частично попадают под мою юрисдикцию. Как минимум, по вопросу о судьбах этих людей я должна посоветоваться с адвокатом. Что же касается Генерала Харивармана, то я уже послала по собственной инициативе курьерские реляции на имя Верховного Главнокомандующего, информирующие его о покушении на Императрицу и возможных последствиях этого происшествия. И я надеюсь уже в ближайшие дни получить от него ответ. А пока не будете ли вы так добры вернуться на борт своего звездолета? Боюсь, у нас еще не готовы места для расквартирования столь обширной команды, – она несколько неодобрительно посмотрела на две вооруженные шеренги, – но тем не менее, всем вам будет оказано здесь определенное гостеприимство.
В действительности, предупреждения Харивармана еще несколько часов назад заставили ее обратиться к группе юристов с просьбой проанализировать сложившуюся ситуацию. И пока еще ответа от них не поступило. Бленхайм подозревала, что никто просто так не хотел подставлять свою шею, советуя в столь рискованном деле. Но приказ Совета был явно подлинным. И в отношении Генерала сказано вполне убедительно.
"Неужели, я собираюсь выдать его Салютайцам? Нет, я не хочу этого делать”. – Сказанные про себя слова очень удивили Анни, так как несомненно подразумевали ее личную заинтересованность в данном вопросе. Некоторое время Бленхайм была вежливо непреклонна с нежданными визитерами, уверяя их в том, что все, перечисленные в ордере на арест лица, действительно находятся здесь, но прежде бы ей хотелось получить соответствующие распоряжения от ее непосредственного руководства или, по крайней мере, выслушать мнение своих советников. О немедленной выдаче данных лиц, следовательно, пока не может быть речи.
Бератон, уязвленный тем, что не смог запугать ее, казалось полностью ушел в себя. Лергов зловеще молчал. Генералиссимус формально поблагодарил за гостеприимство, но предупредил командира Базы, что вероятно большая часть команды даже не сойдет на Радиант, так как пребывание звездолета будет весьма кратким. Через пять минут, отдав соответствующие распоряжения, командир Бленхайм с официальным документом Совета в руках совещалась в своем офисе с прибывшим по ее вызову адвокатом. Майор Нюрнберг очень серьезно относилась к своей, обычно скучной, работе.
Командир жаловалась:
– Они также требуют Шизуоку и не только его одного. Судя по тому, как составлен приказ, они имеют полное право забрать с собою всех, с кем Принц успел пообщаться за время своего пребывания на Радианте. Они потребуют у меня выдачи любого из этих лиц. Откровенно говоря, я делать этого не хочу. По крайней мере, до тех пор, пока не поступит четкое указание от Верховного Главнокомандующего, или другого, равного ему по положению, Темплара.
– И на то у вас есть причины, мэм, – майор Нюрнберг явно осторожничала, но начальница, вряд ли, могла ее за это винить.
– Мне кажется, они просто провели, как говорят, разведку боем. Ведь это наша территория. Что до Генерала, то он, конечно, не Темплар. Не вижу никаких оснований отказать им в случае с Хариварманом. Что же касается новобранца Чена Шизуоки, то мы можем подождать, что скажет в этом случае Верховный.
– А как насчет гражданских, которых они требуют выдать им?
– Ну.., мне бы хотелось пересмотреть кое-какие своды законов, прежде чем я смогу дать какой-то определенный ответ по данному вопросу.
– Благодарю вас, майор. В таком случае я откладываю встречи с нашими визитерами на несколько дней.
– Похоже, вы неплохо придумали, мэм, – Анни Бленхайм оставалось только надеяться, что вскоре поступит ответ от Верховного Главнокомандующего.
Глава 11
Через несколько минут после разговора с Анни Бленхайм, Хариварман вернулся домой вместе с Леска-ром. Сообщение, ожидавшее Принца в памяти голографической сцены было в форме вежливого приглашения: “Если Генерал посетит личный офис командира Бленхайм в любое, удобное для него, но ближайшее...” Он даже не сел проверять, в какое время получено послание – до или после их последней встречи. В таком случае она бы перезвонила и отменила приглашение.
Где-то через час после получения последней записки, Принц Хариварман уже стоял в унылом, сером командирском офисе. Обстановка безликой комнаты была еще более спартанской, чем при полковнике Фосьоне. Имелось лишь два-три предмета мебели да морщинистое лицо нынешнего Верховного Главнокомандующего Ордена на голографическом портрете. Хариварман прежде встречался с нынешним Верховным лично и между ними было взаимное уважение. Как только Принц вошел, Анни встала из-за своего, вероятно, походного стола и подошла к нему поздороваться. Никто из них не промолвил ни слова, пока клерк, впустивший Принца, не закрыл дверь за собой.
– Как вы и предрекали, они прибыли за вами, – сказала она.
– И вы уже вынесли решение? – Он улыбался. Ее молчание говорило о том, каким именно могло быть это решение.
– Им также нужен ваш слуга, Лескар. Принц кивнул:
– Несомненно. – И новобранец Чен Шизуока. – Мой сообщник по гнусному заговору... Еще бы! – И еще кое-кто. Все люди гражданские. – Понятно. Кого из этого списка вы собираетесь выдать им? – Внезапно осенившая Принца мысль заставила его перебить самого себя. – Предполагаю, в списке также фигурирует моя жена?
– Теперь уже да. Они несколько удивились, обнаружив ее здесь, но включили в список сразу же, как только узнали, что она вернулась на Радиант.
Хариварман кивнул. Яхта, на которой прилетела Биатрикс, была у всех на виду. Естественно, врагам быстро удалось разузнать, кто прилетел на ней. Бленхайм тяжело вздохнула.
– Я надеюсь получить ответ от Верховного, прежде чем объявлю им свое решение. Только он вправе вынести окончательный вердикт.
– Не исключено, что именно вам придется это сделать.
– Вполне вероятно, что я все решу сама.
– Я прекрасно вас понимаю и сочувствую вам. В свое время мне тоже пришлось принимать ряд трудных решений... – Харнварман опять замолчал. – Итак, кого же еще они включили в свой список? Думаю, он у них резиновый.
Они все еще стояли в центре комнаты, глядя друг другу в глаза.
– Боюсь, что туда включена и ваша подруга Габриэль Чоу – сказала Анни.
– Ах, где же этому конец?
– И вы правы, приказ Совета содержит один параграф, который гласит: “любое лицо, близко или хоть как-то связанное с вышеупомянутым Генералом Хари-варманом, может быть арестовано”. Я без проблем нашла законное обоснование отказа подчиниться этому пункту. Конечно же если не появится Верховный и не прикажет мне обратное, что маловероятно. Некоторое время Принц хранил молчание.
– Эти выродки гораздо хуже, чем я предполагал. И наглее. Впрочем, что же еще можно было от них ожидать?
– Пока я не выполнила ни одного из их требований, – продолжала Анни, – но... Некий капитан Лергов настаивает на немедленной встрече, чтобы убедиться в том, что вы, действительно, до сих пор находитесь на Радианте.
– Лергов? – голос Харивармана дрогнул.
– А что вы знакомы?
– Знаком и даже очень хорошо. И если бы мы когда-нибудь встретились, подозреваю, что в живых остался бы кто-то один.
– Но он там не самый главный...
– Да, пожалуй, для этого он рангом не вышел. Тогда в чьих же руках дело?
– Пойдемте. Сами увидите. – И командир открыла боковую дверь комнаты.
Принц не знал, кого увидит, но был поражен, когда буквально через мгновение старинная хроника ожила перед его глазами. Это был Генералиссимус Бератон. Хариварман уже прежде встречался с ним раз или два, в основном, на мероприятиях церемониального характера, и по ряду причин презирал старика. У Принца не было ни малейшего сомнения в том, что это чувство было взаимным. Они молча смерили друг друга взглядами. Обоюдное презрение к философии и политике, смягчалось, в равной степени раздражающим обоих, уважением. Каждый считал, что в прошлом неплохо повоевал с берсеркерами. Первым заговорил высокий старик:
– Должен сказать, Принц, что весьма удивлен и опечален тем, что нахожу вас здесь, в таких обстоятельствах...
Хариварман явно не был настроен притворяться:
– Генералиссимус, а я вот вас ждал. Рокелор знает толк в подборе подходящих исполнителей.
Кровь прилила к морщинистым щекам Бератона.
– Не ожидал такой дерзости от человека высокого ранга. – процедил он.
– Вы что, действительно думаете, что я готовил заговор с целью убийства монаршей особы? Но вас вероятно заставили в это поверить, иначе вас не было бы здесь. Именно поэтому Премьер-министр избрал вас. Сознайтесь же, в конце концов?
Небольшой человек, прежде стоявший в углу комнаты, в форме младшего офицера вооруженных сил Салютая, с наглым видом подошел к ним.
– Я капитан Лергов, – он посмотрел на Принца, как на пустое место, и чисто символически отдал честь.
– Ах, да, слышал о вас, Лергов. – Хариварман не стал тратить на него свое внимание, пристально следя за Генералиссимусом.
– Принц Хариварман, – очевидно, старик забыл, а может его никто не предупредил, что ссыльного нужно называть Генералом. – Вы арестованы за измену Императорскому Трону и за убийство монаршей особы.
Хариварман лишь холодно посмотрел на него. Стоявшая рядом Анни заявила:
– Я проинформировала Генерала, что пока не передаю его в ваши руки. Как Командир Базы я все еще несу ответственность за него.
Бератон возмутился:
– Я бы сказал, что ваша ответственность за заключенного превратилась теперь в пустую формальность. Само собой, вы же не станете отрицать легитимность постановления Совета?
– Я пока еще не подчинилась ему, Генералиссимус. И вот по какой причине – постановление, помимо Харивармана, распространяется и на других людей. Похоже вы еще собираетесь арестовать и его жену, друзей и даже, малознакомых с ним лиц.
– Императорский Совет на экстренных заседаниях имеет право издавать подобные приказы.
– Может быть, Генералиссимус Бератон, а может и нет. Но тем не менее здесь командую я, а значит, несу за все ответственность.
– Да, мадам, именно так. Ответственность, само собой, вы несете...
– Врученный вами ордер на арест, отдельным параграфом включает требование выдать курсанта Чена, – продолжала командир, – состоящего в рядах Темпларов.
Бератон повторил:
– Когда Императорский Трон пустует, Совет, в случае особо опасной измены Трону, имеет высокую власть.
– Может быть, сэр. Но в случае ареста Темплара, да еще на темпларской территории – я сомневаюсь. В любом случае, я все еще, в какой-то степени, ответственна за людей, о которых говорится в вашем постановлении и я должна быть абсолютно уверена. И прежде чем дать официальный ответ, я хотела обсудить все это со своими юристами.
Капитан Лергов переминался с ноги на ногу и явно куда-то торопился:
– А как много времени это займет, мэм? Анни Бленхайм повернулась к нему; ее миловиднее личико поражало своей непреклонностью. – Все это не так просто, и может потребовать несколько дней, капитан. Генералиссимус культурно откашлялся:
– Просто поиск прецедентов в законной практике? Валяйте, командир.
– Боюсь, не такой простой, Генералиссимус. Я дам вам знать, когда приду к окончательному решению. Внезапно Хариварман сказал:
– Предполагаю, данная встреча стенографируется?
– Да, конечно, – уверила его Бленхайм.
– Хорошо. Я хочу, чтобы в стенограмму включили мой официальный протест по всем пунктам данного ордера на арест. И если командир Базы передаст меня в руки этих людей, они убьют меня, или же превратят в идиота во время проведения дознания еще до того, как я попаду на Салютай.
Этого было достаточно, чтобы Генералиссимус затрясся от ярости:
– Я хочу, чтобы сейчас же письменно зафиксировали и мой официальный протест, так как замечания арестованного – это откровенная ложь, он прекрасно об этом знает!
– Вам прежде не мешало бы посоветоваться с капитаном Лерговым, – заметил Принц.
Бератон выпучил глаза, но так ничего и не сказал. Молчал и Лергов, не переставая испуганно озираться по сторонам. Больше говорить было не о чем. Спустя несколько секунд Генералиссимус и капитан удалились. Хариварман стоял, поглядывая на командира Базы. Некоторые из ее помощников уже вернулись в комнату и ожидали, когда Хариварман уйдет. Командир взглядом приказала уйти им.
– Генерал, мне бы хотелось поговорить с вами в своем личном офисе.
Когда они снова остались наедине, Анни Бленхайм села в кресло и нажала кнопку на своем столе.
– Больше не стоит записывать что здесь говорится, – скомандовала она и на мгновение задумалась, словно вспоминая что-то. – Что касается вашей жены и всех остальных, то я еще не знаю, каким будет мое окончательное решение.
Принц смотрел на нее как зачарованный.
– Что ж, как и большинство окончательных решений, оно будет только вашим. Предполагаю, что вы не станете...
– Позвольте мне, пожалуйста, закончить. Думаю, что вы не совсем правильно меня поняли. Что касается конкретно вашего случая, боюсь, что у меня нет выбора.
– Что? – правая рука Харивармана, потянувшаяся было для рукопожатия в знак доверия и благодарности, бессильно опустилась.
– Что касается вас лично, Генерал, то у меня нет оснований не согласиться с приказом Совета или хотя бы задержать его исполнение.
Потеряв дар речи, Принц с удивлением смотрел на женщину в военной форме.
– Наверное, вы – единственный человек, кто до сих пор не смог меня понять. Я вынужден снова вам повторить: как только я попаду на их корабль – меня не оставят в живых.
– У меня нет тому никаких доказательств, Генерал. Хариварман был шокирован. От гнева и возмущения он не мог говорить. Хладнокровным тоном Бленхайм продолжала:
– Поверьте, у меня нет выбора. Прежде чем доложить о своем решении Генералиссимусу, я извещаю вас об этом, делая одолжение. Скоро вас передадут под стражу.
– Под его стражу? Как будто старый хрыч способен... Все же Хариварману удалось овладеть собой, чтобы говорить прилично:
– Весьма признателен вам, командир, за оказанное мне одолжение. А как же насчет того, что вы обязаны нести ответственность за сохранность моей жизни, как пленника?
– Приказ Совета предельно ясен и моя обязанность подчиниться ему. Вас необходимо вернуть на Салютай для суда по всем этим обвинениям в...
– Теперь я понял, почему здесь вам стенограмма не понадобилась. Вы сами стали, подобно попугаю, повторять уже прежде сказанные кем-то слова. Но я еще раз вам это напоминаю: Бератон не из тех, кто стал бы убивать пленника, однако он слишком глуп, чтобы понять, что же в действительности будет происходить на том корабле. Если вы сдадите меня Лергову и его политической банде, мне Салютая уже не увидеть, а если и останусь в живых, то психическим больным. Неужели для вас все это нечего не значит? А я по своей глупости считал, что друг для друга мы стали значить больше чем...
– Генерал Хариварман, я прекрасно понимала еще при нашей первой встречи, что вы пытаетесь установить подобные отношения. Хотя с вашей стороны это было глупо, как вы сами только что выразились. К счастью между нами так ничего и не установилось.
Наступила небольшая пауза. Ее глаза вызывающе оценивали его, пытаясь найти малейшие признаки слабости.
– Все ясно, – в конце концов сказал он. И опять в горле застрял комок, так что было очень трудно выдавить из себя даже пару этих слов.
Последовала еще более напряженная тишина. Затем командир снова стала повторять:
– У меня нет оснований так считать....
– Я был прав, когда сказал, что они придут за мной. Я также не ошибаюсь и сейчас, в отношении этих истинных намерений. Еще раз говорю вам, если вы отправите меня на этом корабле вместе с ними, живым мне не быть. Я без труда назову вам ряд способов, с помощью которых им удастся разделаться со мной в пути и при том выйти сухими из воды. Вы что, мне не верите?
– Даже если бы вы были правы...
– А я прав.
– Еще раз повторяю специально для вас, Генерал, – объясняла она, словно туповатому новобранцу, – я должна поступать на основании фактов, свидетельств, а не тех или иных политических пристрастий. И даже если бы вы были правы насчет их намерений, у меня все равно нет свидетельств. Вы можете мне таковые предоставить?
– О, их послужной список – лучшее тому доказательство. И идиотская самонадеянность Генералиссимуса, дьявольская потребность творить зло в случае с Лерговым, еще в большей степени развитая у тех, кто послал их сюда. И прежде всего у Премьер-Министра Рокелора.
Она немного смутилась:
– Существует сильная полярность мнений в оценке истории и политической жизни Восьми Миров. И ваша биография, вероятно, тоже не безупречна?
– А ваша, точно...
– Моя биография здесь роли не играет.
– Моя тоже, особенно теперь, когда я беззащитен под охраной Темпларов и кто-то хочет меня убить.
– Мои полномочия и свод законов о ссыльных не оставляет мне выбора.
– Вы просто выполняете свой долг?
– Вот именно.
– Хорошо, в таком случае я желаю вступить в ряды Темпларов.
– Вы что серьезно? Но вы ведь не можете – в конце концов, это полный абсурд. – Даже пока Анни это говорила, она все же немного надеялась на то, что он не будет продолжать этот пустой спор. Если он встретит неизбежное с честью, ей будет гораздо труднее исполнить свой долг. Но аргументы Генерала довольно быстро исчерпались. Он лишь тяжело вздохнул. В нем сразу же засквозила некая отстраненность. Присмотревшись, командир Блеихайм поняла, что гнев Принца отнюдь не смягчился, наоборот – окаменел... Наконец, он спросил вполголоса:
– Не могли бы вы быть столь великодушны расширить свое представление о Долге, дабы не отказать мне в малом – немного свободного времени напоследок? Пару часов свободы, прежде чем за мной явятся, чтобы отправить на Смерть. Мне бы хотелось кое с кем проститься.
Ей показалось, что это всего лишь поза, попытка возбудить в ней жалость и это вовсе не имеет никакого отношения к прощанию с кем-либо.
О, я была о вас гораздо лучшего мнения, Генерал. Вы просто опускаетесь на глазах. Ну нельзя же до такой степени унизиться. – Она тут же пожалела, что сказала это вслух. Однако, она тоже была очень сердита. Словно пытаясь загладить свою вину, она тихонько добавила:
– Вам двух часов хватит? Хариварман опять вздохнул:
– Два часа дадут мне возможность позаботиться обо всем, – спокойно ответил он.
Анни уже хотела было отвернуться, но откинулась в кресле, размышляя: “Нет, на самоубийцу он не похож, но в данных обстоятельствах, если он действительно верит в то, что его убьют..."
– Вы не забудете отметиться у меня по истечении этого срока? Уже успокоившись, сдерживая свою естественную ярость, Генерал кротко посмотрел на нее:
– Я буду здесь или дома. Вам нет нужды беспокоиться.
– Тогда вы можете идти. Два часа.
– Даю вам слово. Лергов ожидал в соседнем помещении, когда Хариварман вышел, чуть не столкнувшись с ним, но Анни успела заметить, как жутко заблестели глаза капитана. Хариварман пристально посмотрел на него, потом перевел взгляд на Бленхайм и, хлопнув дверью, вышел.
Анни Бленхайм подошла к Лергову и требовательно спросила:
– Что вам еще угодно, капитан?
– Когда будете готовы, передайте нам заключенных, мэм. Всех сразу нам не надо. – Тон Лергова был более вальяжен, чем прежде.
– Я дам вам знать, капитан.
– Мне бы хотелось напомнить полковнику, если позволите, что Генерал Хариварман уже находится в распоряжении Совета и если, не дай Бог, вы допустите, чтобы с ним что-то случилось до того, как..., ну, короче, вы поняли, что поверьте, Совет будет очень недоволен.
– Я уже сказала, капитан, что все еще несу ответственность за Генерала. Я собираюсь выставить охрану вокруг его дома. Как только ситуация изменится, я дам вам знать.
– Есть, мэм! – И на этот раз Лергов отдал честь почти что по уставу.
Где-то через час после получения последней записки, Принц Хариварман уже стоял в унылом, сером командирском офисе. Обстановка безликой комнаты была еще более спартанской, чем при полковнике Фосьоне. Имелось лишь два-три предмета мебели да морщинистое лицо нынешнего Верховного Главнокомандующего Ордена на голографическом портрете. Хариварман прежде встречался с нынешним Верховным лично и между ними было взаимное уважение. Как только Принц вошел, Анни встала из-за своего, вероятно, походного стола и подошла к нему поздороваться. Никто из них не промолвил ни слова, пока клерк, впустивший Принца, не закрыл дверь за собой.
– Как вы и предрекали, они прибыли за вами, – сказала она.
– И вы уже вынесли решение? – Он улыбался. Ее молчание говорило о том, каким именно могло быть это решение.
– Им также нужен ваш слуга, Лескар. Принц кивнул:
– Несомненно. – И новобранец Чен Шизуока. – Мой сообщник по гнусному заговору... Еще бы! – И еще кое-кто. Все люди гражданские. – Понятно. Кого из этого списка вы собираетесь выдать им? – Внезапно осенившая Принца мысль заставила его перебить самого себя. – Предполагаю, в списке также фигурирует моя жена?
– Теперь уже да. Они несколько удивились, обнаружив ее здесь, но включили в список сразу же, как только узнали, что она вернулась на Радиант.
Хариварман кивнул. Яхта, на которой прилетела Биатрикс, была у всех на виду. Естественно, врагам быстро удалось разузнать, кто прилетел на ней. Бленхайм тяжело вздохнула.
– Я надеюсь получить ответ от Верховного, прежде чем объявлю им свое решение. Только он вправе вынести окончательный вердикт.
– Не исключено, что именно вам придется это сделать.
– Вполне вероятно, что я все решу сама.
– Я прекрасно вас понимаю и сочувствую вам. В свое время мне тоже пришлось принимать ряд трудных решений... – Харнварман опять замолчал. – Итак, кого же еще они включили в свой список? Думаю, он у них резиновый.
Они все еще стояли в центре комнаты, глядя друг другу в глаза.
– Боюсь, что туда включена и ваша подруга Габриэль Чоу – сказала Анни.
– Ах, где же этому конец?
– И вы правы, приказ Совета содержит один параграф, который гласит: “любое лицо, близко или хоть как-то связанное с вышеупомянутым Генералом Хари-варманом, может быть арестовано”. Я без проблем нашла законное обоснование отказа подчиниться этому пункту. Конечно же если не появится Верховный и не прикажет мне обратное, что маловероятно. Некоторое время Принц хранил молчание.
– Эти выродки гораздо хуже, чем я предполагал. И наглее. Впрочем, что же еще можно было от них ожидать?
– Пока я не выполнила ни одного из их требований, – продолжала Анни, – но... Некий капитан Лергов настаивает на немедленной встрече, чтобы убедиться в том, что вы, действительно, до сих пор находитесь на Радианте.
– Лергов? – голос Харивармана дрогнул.
– А что вы знакомы?
– Знаком и даже очень хорошо. И если бы мы когда-нибудь встретились, подозреваю, что в живых остался бы кто-то один.
– Но он там не самый главный...
– Да, пожалуй, для этого он рангом не вышел. Тогда в чьих же руках дело?
– Пойдемте. Сами увидите. – И командир открыла боковую дверь комнаты.
Принц не знал, кого увидит, но был поражен, когда буквально через мгновение старинная хроника ожила перед его глазами. Это был Генералиссимус Бератон. Хариварман уже прежде встречался с ним раз или два, в основном, на мероприятиях церемониального характера, и по ряду причин презирал старика. У Принца не было ни малейшего сомнения в том, что это чувство было взаимным. Они молча смерили друг друга взглядами. Обоюдное презрение к философии и политике, смягчалось, в равной степени раздражающим обоих, уважением. Каждый считал, что в прошлом неплохо повоевал с берсеркерами. Первым заговорил высокий старик:
– Должен сказать, Принц, что весьма удивлен и опечален тем, что нахожу вас здесь, в таких обстоятельствах...
Хариварман явно не был настроен притворяться:
– Генералиссимус, а я вот вас ждал. Рокелор знает толк в подборе подходящих исполнителей.
Кровь прилила к морщинистым щекам Бератона.
– Не ожидал такой дерзости от человека высокого ранга. – процедил он.
– Вы что, действительно думаете, что я готовил заговор с целью убийства монаршей особы? Но вас вероятно заставили в это поверить, иначе вас не было бы здесь. Именно поэтому Премьер-министр избрал вас. Сознайтесь же, в конце концов?
Небольшой человек, прежде стоявший в углу комнаты, в форме младшего офицера вооруженных сил Салютая, с наглым видом подошел к ним.
– Я капитан Лергов, – он посмотрел на Принца, как на пустое место, и чисто символически отдал честь.
– Ах, да, слышал о вас, Лергов. – Хариварман не стал тратить на него свое внимание, пристально следя за Генералиссимусом.
– Принц Хариварман, – очевидно, старик забыл, а может его никто не предупредил, что ссыльного нужно называть Генералом. – Вы арестованы за измену Императорскому Трону и за убийство монаршей особы.
Хариварман лишь холодно посмотрел на него. Стоявшая рядом Анни заявила:
– Я проинформировала Генерала, что пока не передаю его в ваши руки. Как Командир Базы я все еще несу ответственность за него.
Бератон возмутился:
– Я бы сказал, что ваша ответственность за заключенного превратилась теперь в пустую формальность. Само собой, вы же не станете отрицать легитимность постановления Совета?
– Я пока еще не подчинилась ему, Генералиссимус. И вот по какой причине – постановление, помимо Харивармана, распространяется и на других людей. Похоже вы еще собираетесь арестовать и его жену, друзей и даже, малознакомых с ним лиц.
– Императорский Совет на экстренных заседаниях имеет право издавать подобные приказы.
– Может быть, Генералиссимус Бератон, а может и нет. Но тем не менее здесь командую я, а значит, несу за все ответственность.
– Да, мадам, именно так. Ответственность, само собой, вы несете...
– Врученный вами ордер на арест, отдельным параграфом включает требование выдать курсанта Чена, – продолжала командир, – состоящего в рядах Темпларов.
Бератон повторил:
– Когда Императорский Трон пустует, Совет, в случае особо опасной измены Трону, имеет высокую власть.
– Может быть, сэр. Но в случае ареста Темплара, да еще на темпларской территории – я сомневаюсь. В любом случае, я все еще, в какой-то степени, ответственна за людей, о которых говорится в вашем постановлении и я должна быть абсолютно уверена. И прежде чем дать официальный ответ, я хотела обсудить все это со своими юристами.
Капитан Лергов переминался с ноги на ногу и явно куда-то торопился:
– А как много времени это займет, мэм? Анни Бленхайм повернулась к нему; ее миловиднее личико поражало своей непреклонностью. – Все это не так просто, и может потребовать несколько дней, капитан. Генералиссимус культурно откашлялся:
– Просто поиск прецедентов в законной практике? Валяйте, командир.
– Боюсь, не такой простой, Генералиссимус. Я дам вам знать, когда приду к окончательному решению. Внезапно Хариварман сказал:
– Предполагаю, данная встреча стенографируется?
– Да, конечно, – уверила его Бленхайм.
– Хорошо. Я хочу, чтобы в стенограмму включили мой официальный протест по всем пунктам данного ордера на арест. И если командир Базы передаст меня в руки этих людей, они убьют меня, или же превратят в идиота во время проведения дознания еще до того, как я попаду на Салютай.
Этого было достаточно, чтобы Генералиссимус затрясся от ярости:
– Я хочу, чтобы сейчас же письменно зафиксировали и мой официальный протест, так как замечания арестованного – это откровенная ложь, он прекрасно об этом знает!
– Вам прежде не мешало бы посоветоваться с капитаном Лерговым, – заметил Принц.
Бератон выпучил глаза, но так ничего и не сказал. Молчал и Лергов, не переставая испуганно озираться по сторонам. Больше говорить было не о чем. Спустя несколько секунд Генералиссимус и капитан удалились. Хариварман стоял, поглядывая на командира Базы. Некоторые из ее помощников уже вернулись в комнату и ожидали, когда Хариварман уйдет. Командир взглядом приказала уйти им.
– Генерал, мне бы хотелось поговорить с вами в своем личном офисе.
Когда они снова остались наедине, Анни Бленхайм села в кресло и нажала кнопку на своем столе.
– Больше не стоит записывать что здесь говорится, – скомандовала она и на мгновение задумалась, словно вспоминая что-то. – Что касается вашей жены и всех остальных, то я еще не знаю, каким будет мое окончательное решение.
Принц смотрел на нее как зачарованный.
– Что ж, как и большинство окончательных решений, оно будет только вашим. Предполагаю, что вы не станете...
– Позвольте мне, пожалуйста, закончить. Думаю, что вы не совсем правильно меня поняли. Что касается конкретно вашего случая, боюсь, что у меня нет выбора.
– Что? – правая рука Харивармана, потянувшаяся было для рукопожатия в знак доверия и благодарности, бессильно опустилась.
– Что касается вас лично, Генерал, то у меня нет оснований не согласиться с приказом Совета или хотя бы задержать его исполнение.
Потеряв дар речи, Принц с удивлением смотрел на женщину в военной форме.
– Наверное, вы – единственный человек, кто до сих пор не смог меня понять. Я вынужден снова вам повторить: как только я попаду на их корабль – меня не оставят в живых.
– У меня нет тому никаких доказательств, Генерал. Хариварман был шокирован. От гнева и возмущения он не мог говорить. Хладнокровным тоном Бленхайм продолжала:
– Поверьте, у меня нет выбора. Прежде чем доложить о своем решении Генералиссимусу, я извещаю вас об этом, делая одолжение. Скоро вас передадут под стражу.
– Под его стражу? Как будто старый хрыч способен... Все же Хариварману удалось овладеть собой, чтобы говорить прилично:
– Весьма признателен вам, командир, за оказанное мне одолжение. А как же насчет того, что вы обязаны нести ответственность за сохранность моей жизни, как пленника?
– Приказ Совета предельно ясен и моя обязанность подчиниться ему. Вас необходимо вернуть на Салютай для суда по всем этим обвинениям в...
– Теперь я понял, почему здесь вам стенограмма не понадобилась. Вы сами стали, подобно попугаю, повторять уже прежде сказанные кем-то слова. Но я еще раз вам это напоминаю: Бератон не из тех, кто стал бы убивать пленника, однако он слишком глуп, чтобы понять, что же в действительности будет происходить на том корабле. Если вы сдадите меня Лергову и его политической банде, мне Салютая уже не увидеть, а если и останусь в живых, то психическим больным. Неужели для вас все это нечего не значит? А я по своей глупости считал, что друг для друга мы стали значить больше чем...
– Генерал Хариварман, я прекрасно понимала еще при нашей первой встречи, что вы пытаетесь установить подобные отношения. Хотя с вашей стороны это было глупо, как вы сами только что выразились. К счастью между нами так ничего и не установилось.
Наступила небольшая пауза. Ее глаза вызывающе оценивали его, пытаясь найти малейшие признаки слабости.
– Все ясно, – в конце концов сказал он. И опять в горле застрял комок, так что было очень трудно выдавить из себя даже пару этих слов.
Последовала еще более напряженная тишина. Затем командир снова стала повторять:
– У меня нет оснований так считать....
– Я был прав, когда сказал, что они придут за мной. Я также не ошибаюсь и сейчас, в отношении этих истинных намерений. Еще раз говорю вам, если вы отправите меня на этом корабле вместе с ними, живым мне не быть. Я без труда назову вам ряд способов, с помощью которых им удастся разделаться со мной в пути и при том выйти сухими из воды. Вы что, мне не верите?
– Даже если бы вы были правы...
– А я прав.
– Еще раз повторяю специально для вас, Генерал, – объясняла она, словно туповатому новобранцу, – я должна поступать на основании фактов, свидетельств, а не тех или иных политических пристрастий. И даже если бы вы были правы насчет их намерений, у меня все равно нет свидетельств. Вы можете мне таковые предоставить?
– О, их послужной список – лучшее тому доказательство. И идиотская самонадеянность Генералиссимуса, дьявольская потребность творить зло в случае с Лерговым, еще в большей степени развитая у тех, кто послал их сюда. И прежде всего у Премьер-Министра Рокелора.
Она немного смутилась:
– Существует сильная полярность мнений в оценке истории и политической жизни Восьми Миров. И ваша биография, вероятно, тоже не безупречна?
– А ваша, точно...
– Моя биография здесь роли не играет.
– Моя тоже, особенно теперь, когда я беззащитен под охраной Темпларов и кто-то хочет меня убить.
– Мои полномочия и свод законов о ссыльных не оставляет мне выбора.
– Вы просто выполняете свой долг?
– Вот именно.
– Хорошо, в таком случае я желаю вступить в ряды Темпларов.
– Вы что серьезно? Но вы ведь не можете – в конце концов, это полный абсурд. – Даже пока Анни это говорила, она все же немного надеялась на то, что он не будет продолжать этот пустой спор. Если он встретит неизбежное с честью, ей будет гораздо труднее исполнить свой долг. Но аргументы Генерала довольно быстро исчерпались. Он лишь тяжело вздохнул. В нем сразу же засквозила некая отстраненность. Присмотревшись, командир Блеихайм поняла, что гнев Принца отнюдь не смягчился, наоборот – окаменел... Наконец, он спросил вполголоса:
– Не могли бы вы быть столь великодушны расширить свое представление о Долге, дабы не отказать мне в малом – немного свободного времени напоследок? Пару часов свободы, прежде чем за мной явятся, чтобы отправить на Смерть. Мне бы хотелось кое с кем проститься.
Ей показалось, что это всего лишь поза, попытка возбудить в ней жалость и это вовсе не имеет никакого отношения к прощанию с кем-либо.
О, я была о вас гораздо лучшего мнения, Генерал. Вы просто опускаетесь на глазах. Ну нельзя же до такой степени унизиться. – Она тут же пожалела, что сказала это вслух. Однако, она тоже была очень сердита. Словно пытаясь загладить свою вину, она тихонько добавила:
– Вам двух часов хватит? Хариварман опять вздохнул:
– Два часа дадут мне возможность позаботиться обо всем, – спокойно ответил он.
Анни уже хотела было отвернуться, но откинулась в кресле, размышляя: “Нет, на самоубийцу он не похож, но в данных обстоятельствах, если он действительно верит в то, что его убьют..."
– Вы не забудете отметиться у меня по истечении этого срока? Уже успокоившись, сдерживая свою естественную ярость, Генерал кротко посмотрел на нее:
– Я буду здесь или дома. Вам нет нужды беспокоиться.
– Тогда вы можете идти. Два часа.
– Даю вам слово. Лергов ожидал в соседнем помещении, когда Хариварман вышел, чуть не столкнувшись с ним, но Анни успела заметить, как жутко заблестели глаза капитана. Хариварман пристально посмотрел на него, потом перевел взгляд на Бленхайм и, хлопнув дверью, вышел.
Анни Бленхайм подошла к Лергову и требовательно спросила:
– Что вам еще угодно, капитан?
– Когда будете готовы, передайте нам заключенных, мэм. Всех сразу нам не надо. – Тон Лергова был более вальяжен, чем прежде.
– Я дам вам знать, капитан.
– Мне бы хотелось напомнить полковнику, если позволите, что Генерал Хариварман уже находится в распоряжении Совета и если, не дай Бог, вы допустите, чтобы с ним что-то случилось до того, как..., ну, короче, вы поняли, что поверьте, Совет будет очень недоволен.
– Я уже сказала, капитан, что все еще несу ответственность за Генерала. Я собираюсь выставить охрану вокруг его дома. Как только ситуация изменится, я дам вам знать.
– Есть, мэм! – И на этот раз Лергов отдал честь почти что по уставу.
Глава 12
Крайне редко, может, всего раз или два за все долгие годы совместного пребывания с Принцем, Лескар видел своего хозяина в такой ярости. Пытаясь спастись от этого слепого гнева, направленного вовсе не против него, коротышка боялся даже заговорить с Принцем первым. Хаприварман, вернувшись с аудиенции, не находил себе места, он шагал из угла в угол по комнатам дома ссыльных, не зная на кого обрушить свой гнев. Никогда еще Лескар не видел его столь близким к безумию.
Однако, к великой радости слуги, тот период непродуктивного поведения продолжался не более двух минут. После чего, Принц, совершенно успокоившись, ушел к себе в комнату и стал переодеваться в рабочую одежду, как будто бы он снова собирался вернуться к своим секретным делам.
Лескар все понял или ему показалось, что он все понимает. Последняя попытка скрыть или уничтожить берсеркера все же должна быть предпринята. С другой стороны, увенчается ли она успехом? Принц, теперь уже производивший впечатление совершенно уравновешенного человека, уверенного в себе и абсолютно контролирующего ситуацию, стал отдавать приказания. Лескару были даны соответствующие поручения, которые он должен был выполнить в точности. Ему нужно было привести в дом Габриэль и Беатрикс, придумав какую-нибудь причину для того, чтобы собрать их здесь вместе.
– Прикажете прямо сюда, в этот дом, Ваша Честь? Двух одновременно?
– Да, да. Они должны сюда прийти. Свяжись с ними как только я уйду. Возможно я еще не вернусь к тому времени, когда они будут здесь. Но проследи, чтобы и Беатрикс и Габриэль оставались здесь, чтобы ни случилось, пока я не вернусь. И сам оставайся, пока не получишь от меня другого приказа.
– Есть, сэр. Сделаю все что в моих силах.
– Я знаю, – тон Принца несколько смягчился. Сейчас ему необходимо было как можно скорее одеться и собраться, чтобы ни у кого на свете не возникло сомнений в том, что он, как обычно, отправился на раскопки. У дверей он обернулся:
– Ублюдки хотят взять нас голыми руками, мой друг, да только у них ничего не получится. Мы их всех отправим прямиком в ад!
– Конечно, Ваша Честь, адвокаты на Салютае нам помогут. Я уверен в этом, Ваша Честь. Когда мы прилетим туда...
Принцу пришлось вернуться:
– Что, что? Адвокаты на Салютае? Да мы не долетим туда живыми. Ты что, ничего не понял из того, что я объяснял тебе в последние дни?
– Да, сэр, но я думал, что может быть сейчас...
– Лескар, неужели ты думал, что позволю уговорить им себя поступить именно так? Мирно пойти на бойню, да еще и тебя прихватить. – Если в доме и были подслушивающие устройства, то Принцу было явно сейчас не до них.
– Как угодно Вашей Светлости. И внезапно Лескару показалось, что он понял новый план Принца. Хариварман не собирался уничтожать обнаруженного берсеркера, он собирался открыть его всеми миру, официально заявив о своей сенсационной находке.
– Вы сказали, Ваша Честь, что у вас был некий план устроить нам небольшую отсрочку?
Принц странным образом посмотрел на него:
– Да, Лескар, вот именно. Я думаю такой план у меня есть. И на чрезвычайно длительную отсрочку. Я сейчас пойду, чтобы обо всем позаботиться.
– Значит, командир не совсем уверена, я хотел сказать, не уверена в том, что наши враги поступают правильно?
Принц улыбнулся. Лескар и прежде видел эту особенную улыбку и знал, что кому-то от этой улыбки придется худо. Но сейчас он был рад видеть ее. Если Принц сражался, то как правило, выигрывал. Но если бы он сдался без борьбы, последствия для двух старых друзей были бы непредсказуемы. Лескар был обеспокоен, что в крайнем случае Принц мог пойти на самоубийство. Слава Богу этого не произошло.
Однако, к великой радости слуги, тот период непродуктивного поведения продолжался не более двух минут. После чего, Принц, совершенно успокоившись, ушел к себе в комнату и стал переодеваться в рабочую одежду, как будто бы он снова собирался вернуться к своим секретным делам.
Лескар все понял или ему показалось, что он все понимает. Последняя попытка скрыть или уничтожить берсеркера все же должна быть предпринята. С другой стороны, увенчается ли она успехом? Принц, теперь уже производивший впечатление совершенно уравновешенного человека, уверенного в себе и абсолютно контролирующего ситуацию, стал отдавать приказания. Лескару были даны соответствующие поручения, которые он должен был выполнить в точности. Ему нужно было привести в дом Габриэль и Беатрикс, придумав какую-нибудь причину для того, чтобы собрать их здесь вместе.
– Прикажете прямо сюда, в этот дом, Ваша Честь? Двух одновременно?
– Да, да. Они должны сюда прийти. Свяжись с ними как только я уйду. Возможно я еще не вернусь к тому времени, когда они будут здесь. Но проследи, чтобы и Беатрикс и Габриэль оставались здесь, чтобы ни случилось, пока я не вернусь. И сам оставайся, пока не получишь от меня другого приказа.
– Есть, сэр. Сделаю все что в моих силах.
– Я знаю, – тон Принца несколько смягчился. Сейчас ему необходимо было как можно скорее одеться и собраться, чтобы ни у кого на свете не возникло сомнений в том, что он, как обычно, отправился на раскопки. У дверей он обернулся:
– Ублюдки хотят взять нас голыми руками, мой друг, да только у них ничего не получится. Мы их всех отправим прямиком в ад!
– Конечно, Ваша Честь, адвокаты на Салютае нам помогут. Я уверен в этом, Ваша Честь. Когда мы прилетим туда...
Принцу пришлось вернуться:
– Что, что? Адвокаты на Салютае? Да мы не долетим туда живыми. Ты что, ничего не понял из того, что я объяснял тебе в последние дни?
– Да, сэр, но я думал, что может быть сейчас...
– Лескар, неужели ты думал, что позволю уговорить им себя поступить именно так? Мирно пойти на бойню, да еще и тебя прихватить. – Если в доме и были подслушивающие устройства, то Принцу было явно сейчас не до них.
– Как угодно Вашей Светлости. И внезапно Лескару показалось, что он понял новый план Принца. Хариварман не собирался уничтожать обнаруженного берсеркера, он собирался открыть его всеми миру, официально заявив о своей сенсационной находке.
– Вы сказали, Ваша Честь, что у вас был некий план устроить нам небольшую отсрочку?
Принц странным образом посмотрел на него:
– Да, Лескар, вот именно. Я думаю такой план у меня есть. И на чрезвычайно длительную отсрочку. Я сейчас пойду, чтобы обо всем позаботиться.
– Значит, командир не совсем уверена, я хотел сказать, не уверена в том, что наши враги поступают правильно?
Принц улыбнулся. Лескар и прежде видел эту особенную улыбку и знал, что кому-то от этой улыбки придется худо. Но сейчас он был рад видеть ее. Если Принц сражался, то как правило, выигрывал. Но если бы он сдался без борьбы, последствия для двух старых друзей были бы непредсказуемы. Лескар был обеспокоен, что в крайнем случае Принц мог пойти на самоубийство. Слава Богу этого не произошло.