– Добро, посмотрим в деле, а сейчас веди к нашим пленным.
– Конечно. Прошу, ваше сиятельство.
Володя обернулся к писарю:
– Бумага, чернила с собой?
– Куда ж я без них, милорд? – даже удивился вопросу тот.
– Отлично, будешь записывать.
– Милорд, прикажете палача позвать, как в прошлый раз?
Володю передернуло.
– Нет, не нужно. Мы просто побеседуем в каком-нибудь просторном помещении. Необходимости в таком антураже больше нет. Есть подходящий кабинет? Вот и отлично, пусть приводят по одному. Надеюсь, много времени это не займет.
Гирон чуть поклонился и первым вошел в дверь, показывая дорогу.
Глава 5
– Конечно. Прошу, ваше сиятельство.
Володя обернулся к писарю:
– Бумага, чернила с собой?
– Куда ж я без них, милорд? – даже удивился вопросу тот.
– Отлично, будешь записывать.
– Милорд, прикажете палача позвать, как в прошлый раз?
Володю передернуло.
– Нет, не нужно. Мы просто побеседуем в каком-нибудь просторном помещении. Необходимости в таком антураже больше нет. Есть подходящий кабинет? Вот и отлично, пусть приводят по одному. Надеюсь, много времени это не займет.
Гирон чуть поклонился и первым вошел в дверь, показывая дорогу.
Глава 5
Общение с пленными не очень много дало, как из-за отсутствия времени для обстоятельного разговора, так и из-за того, что выбранные солдаты не очень долго служили под командованием герцога. Похоже, выбрали первых, кого нашли. Немного подумав, Володя отправился в подвал… раз уж все равно здесь, почему бы не поговорить?
Раймонд сидел в той же позе, в которой его оставил Володя в последнее посещение. На миг мальчик даже испугался, что тот умудрился каким-то образом покончить с собой. Но нет, едва скрипнула дверь, как Раймонд поднял голову и посмотрел на вошедшего. Кривовато усмехнулся:
– Ваше сиятельство. Решили навестить меня?
– Решил поинтересоваться вашим решением.
– Вроде бы двое суток еще не истекли. Как продвигаются ваши дела по изучению моих документов?
Володя на мгновение задумался. Потом пожал плечами, словно решив какой-то спор сам с собой. Залез в сумку, покопался среди бумаг, достал одну и расстелил перед скованным пленником, давая ему возможность прочитать ее. При этом внимательно наблюдал за ним и только потому заметил, как тот слегка побледнел.
– Вы это собираетесь отправить командиру десанта? Ха. Ничего не выйдет. Я держал контакт только с бароном Розентерном.
– Почему-то мне кажется, – отозвался Володя, складывая лист, – что сейчас ты врешь. Нет, с бароном связь у тебя была, но этот же шифр наверняка есть и у герцога. Не может не быть, потому что твоя задача здесь начиналась только в момент полноценной осады, а это уже когда прибывают все силы. Зачем тогда ты подкупал этих кретинов из бандитов? Кстати, спасибо вашему королю за арбалеты. Очень хорошие, простые и надежные. Для ополченцев в самый раз.
Раймонд сморщился, словно лимон проглотил.
– Не понимаю я все же, почему вы встали на защиту города?
– А теперь не все равно?
– Просто хочу понять… Я не хочу предавать, пусть даже стану предателем в глазах короля благодаря этому, – Раймонд кивнул на сложенный лист бумаги в руке мальчика, – и смерти не боюсь, но мне очень интересно, чем же все закончится. Обидно – не увижу… Вы очень странный… Плохо, недооценил.
– Как я понимаю, решение ты принял?
– Да. Предателем я не буду.
Володя кивнул и встал.
– У тебя еще есть время подумать.
По дороге к морю, на берегу которого проходили обучение ополченцы, Володя задумался о структуре местного общества, пытаясь соотнести ее с земной. Раньше ему не хватало знаний, потом времени. Сейчас, неторопливо продвигаясь по улицам, он впервые решил разобраться. Если он ничего не упустил, то здесь рыцари только недавно стали выделяться в отдельное сословие. Относительно, конечно, а потому эта каста еще не была устоявшейся, и продвижение, судя по всему, осуществлялось довольно легко. Потому Филипп не удивился, когда Володя пообещал сделать его рыцарем. Кажется, при изрядной доле нахальства можно и самого себя произвести в рыцари.
Были еще тиры… Сначала Володя полагал, что это просто местный синоним рыцаря, но быстро понял, что это не так. Тир, в отличие от рыцаря, было младшее дворянское звание, и гербы имели право носить именно тиры. Рыцарям же полагался всего лишь дополнительный штрих к их щиту – алая окантовка, как символ военного служения. В случае же если рыцарь становился тиром, то алая окантовка добавлялась уже к гербу. Так что сам Володя, по меркам здешнего общества, рыцарем не был, хотя его высокий титул позволял обходиться без этого. Осталось еще разобраться, давались ли какие привилегии рыцарям или нет. Тут аналогии скорее можно было найти в России восемнадцатого века, чем в Западной Европе: потомственное дворянство – тиры и личное дворянство – рыцари. То есть одни гарантировали дворянство себе и своим детям, а вторые хоть и были сами дворянами, но на их детей эта привилегия не распространялась. Конечно, продолжая служить честно и непорочно, такие люди имели очень большие шансы получить потомственное дворянство, из-за чего и служили.
Правда, если в России человек по определению не мог быть одновременно и личным, и потомственным дворянином, то здесь никто не мешал быть и рыцарем, и тиром. В общем, немного запутанно, а потому разбираться и разбираться. Володя вздохнул… было бы еще время.
Наконец их кавалькада выехала к берегу, где на довольно большом пустыре и происходило обучение. Подъехав поближе, Володя некоторое время смотрел, как сержанты гоняли людей, заставляя их держать строй. А вон там обучали действовать копьями и щитами. Обучались здесь по тем наставлениям, которые давал Володя офицерам… хм… бывшие рабы и преступники, вызвавшиеся защищать город в обмен на свободу. Только вот командовать ими никто не хотел. Все благородные воротили носы: командовать рабами? Фи! Как можно?!
Правда, нет худа без добра. Увидев такую реакцию при попытке назначить офицеров, Володя обратил внимание на самих бывших рабов. И уже из них продвигал отличившихся, получив возможность возвышать людей, опираясь на их личные качества, а не на происхождение. Даже времени не пожалел, чтобы наблюдать за ними на первой тренировке. Заметил самых активных, собрал, поговорил, обсудил возможные способы применения новых приемов в обороне города, выслушал предложения, после чего и назначил командира и старших офицеров. А дальше уже они должны были назначить остальных. С этого подразделения Володя и начал реформу армии – раз уж получил в свое непосредственное подчинение отряд, который никак не связан местными традициями в военной области, то не воспользоваться этим было бы грешно. Пусть многие рабы и служили раньше, но… Для начала он долго растолковывал назначенным офицерам ту организационную структуру, которая ему нужна, какие отряды должны быть в полку (новое понятие, введенное им), расписал воинские звания. Здесь до такого еще не додумались. Все благородные на командирских должностях – офицеры. А там… командир копья в коннице. Копье – сорок… пятьдесят… сто человек, кто сколько может содержать. В общем, бардак полный и кошмар для снабжения. Однако в коннице хоть какой-то порядок имелся, в пехоте и о таком не думали. Потому основной тактической единицей являлась толпа, для удобства разбитая на весьма условные сотни и десятки, над которыми и назначались старшие. Пехоту обучали плотному строю, чтобы она могла сдержать натиск латной конницы, и считали, что этого довольно. Ну, еще на ней были такие скучные для благородных дела, как охранение, служба в крепостях, фуражировка.
Получив в свое подчинение примерно шестьсот человек, Володя решил изменить такое положение и принялся за создание полноценного боевого подразделения, способного исполнять самые разнообразные боевые задачи. Потому не пожалел почти суток на то, чтобы обсудить будущую структуру. Пожалуй, впервые в армиях этого мира появилось инженерное подразделение внутри боевого, подразделение обеспечения. Потом уже обдумывали методы подготовки и чему учить. Конечно, три дня слишком мало, чтобы сделать подразделение боеспособным, но Володя с радостью отмечал, что, в отличие от других ополчений, здесь более-менее соблюдался порядок. Отряды перемещались отдельными группами и даже пытались выдерживать строй (м-да-а… ну, еще научатся). Вон человек тридцать – взвод – отрабатывали оборону в окружении, встав плотной группой, но так, чтобы не мешать друг другу, и ощетинившись короткими копьями. Вон там отрабатывали действия в наступлении… глаза б не видели. Уже через несколько шагов выстроенная с таким трудом ровная линия строя нарушилась – кто вырвался вперед, кто замешкался. Сначала по строю пошла волна, потом образовались разрывы.
Идея о том, что пехотное подразделение в бою может вести наступление, выдерживая строй, для местных оказалась самой дикой. Обычно пехота держала первый натиск в строю, разбивала вражеские ряды, а потом устремлялась вперед толпой, соблюдая порядок только в первые минуты, после чего бой распадался на множество поединков.
«Тут для нас и плюс! – говорил Володя назначенным офицерам. – Мы должны обратить особое внимание на подготовку действий солдат небольшими группами. У нас есть отделение – восемь человек. Вот пусть они в таком бою восьмерками и действуют. В такой схватке спаянная группа дорогого стоит! Пусть врагов больше, но в хаосе битвы в конкретный момент времени они всегда будут проигрывать. Однако! Лучше всего дело до таких схваток не доводить. Вот тут я набросал кое-какие движения подразделений, которые должны быть отработаны до автоматизма. Пока только это, самое очевидное и простое. Твердо стоять в обороне, держать строй в наступлении, слушать команды. Сигналы трубачам разработайте сами».
Сейчас Володя и наблюдал результаты… точнее, практически полное их отсутствие. Но чего можно ожидать за такое короткое время? Может, не стоило заморачиваться? Поздно уже.
К сидящему на коне мальчику подскочил командир подразделения, не очень умело вскинул руку в воинском салюте… Володя еще в день знакомства показал и объяснил суть этого приветствия. Всем понравилось, и отдание чести теперь постепенно внедрялось во всем отряде.
– Господин командующий, отряд отрабатывает взаимодействие…
Володя махнул рукой:
– Вижу. Лигур, отбери человек пять и отправь их к тюрьме. Там сейчас склад образовался, мы тут кое-что конфисковали у предателей. Приказ я отдал, так что там вас ждут. В общем, берите сто арбалетов, запас стрел к ним и мечи.
– Неужели арбалеты, милорд? Значит, мы можем полностью укомплектовать подразделение арбалетчиков?
– Да. Потом начинайте отработку. Инструкторов я пришлю. Думаю, из отряда Конрона кто-нибудь согласится нам помочь. И еще… Лигур, надо ускорить тренировку. У вас есть семь дней, а потом бой… Очень серьезный бой.
Офицер задумался.
– Я понял, милорд. Но у нас по-прежнему не хватает доспехов… то, что нам выдали на складах, никуда не годится. Кожа почти сгнила, все рассыпается, металл проржавел.
Володя вздохнул.
– После разгрома барона Розентерна у ополченцев с доспехами стало получше, но их не хватает даже для городской милиции. Где я тебе доспехи возьму? Привлеките портных, кузнецов, пусть приводят в порядок то, что есть.
– Все кузнецы заняты…
– Лигур, по-твоему, я бог? У тебя голова есть на плечах, вот и крутись! Или ты всерьез думаешь, что я не даю вам снаряжение, потому что считаю бывших преступников и рабов мясом на заклание?
Под пристальным взглядом Володи Лигур отвел глаза. Судя по всему, так и считал. Да и как иначе? Сам бы он на месте руководителей обороны так бы и сделал. Только вот у Володи были на этот отряд совсем другие планы, о которых пока не стоило говорить.
– Нет, милорд.
– Врешь. Но ладно, оправдываться не собираюсь. Занятия вести день и ночь до полного изнеможения! Перед боем у вас будут сутки на отдых, отоспитесь – это я вам обещаю. А пока занятия, занятия и занятия. И если ты действительно хочешь, чтобы твои подопечные выжили в бою, ты их щадить на тренировках не станешь. Семь дней, это слишком мало, чтобы терять время попусту. А пока, – Володя соскочил с коня и направился к замершему строю солдат, которые отрабатывали атаку, – я покажу кое-какие действия в строю… Как со щитами?
– Еще не у всех есть, – отозвался Лигур, – но через семь дней будут у всех – делаем, как вы говорили. Получаются прочные, но тяжелые.
Один из солдат по знаку Володи подскочил к нему и протянул щит, похожий на щит римских легионеров. Князь внимательно осмотрел его, прикинул вес, насколько удобно держать, напрягшись, даже поднял. Нет, для него тяжеловат. Отложил и осмотрел другое вооружение солдата. Если не считать отсутствия нормального доспеха, все остальное более-менее. Небольшой меч, хотя и из дрянного железа. Очень дрянного, да еще и сделанный кривыми руками. Но меч – это последний аргумент. Копье около двух метров… Вот с чем проблем не было, так это с копьями – этого добра на складах столько, что можно вооружить чуть ли не весь город.
– К бою! – скомандовал Володя.
Солдат моментально подхватил щит, закрылся им, выставил вперед копье. Вокруг уже собрались сержанты и командиры подразделений. Знали, что сейчас начнется урок, который им надо будет передать подчиненным. Володя обошел со всех сторон солдата, разглядывая его стойку, встал перед ним.
– Щит низко держишь, все лицо открыл.
Солдат моментально поднял его повыше. Володя вытащил мечи и чуть ударил по копью в попытке отвести его в сторону, но солдат держал его крепко и твердо. Володя удивился:
– Воевал?
– Был солдатом, попал в плен.
– Понятно. А что ты будешь делать сейчас?
Мальчик вдруг рванулся вперед. Отвел мечом копье, приблизился почти вплотную и тут же кубарем покатился по земле от мощного толчка щитом. Кончик копья замер у его горла. Володя даже растерялся… не ожидал, потому не сразу остановил офицеров, которые бросились к солдату. Наконец порядок удалось восстановить. Володя потер саднящую от удара грудь и поморщился:
– Хм… неплохо.
– Щит тяжеловат, – отозвался солдат, – но это вооружение мне привычно. – Похоже, он и сам испугался последствий. Видно, не учел, что милорд как в неизвестном ему анекдоте: сильный, но легкий.
– Ты рядовой?
– Да, милорд.
Володя повернулся к Лигуру:
– Ты говорил, что тебе инструкторов не хватает? Вот тебе готовый инструктор для индивидуальной подготовки. Сделай сержантом и дай ему людей, пусть натаскивает. А теперь по некоторым приемам уже для совместных действий…
Время, время, время… Никогда Володя не ощущал его нехватку так, как в этот день. Если бы он начал командовать обороной хотя бы на неделю раньше… После занятий с отрядом новые дела, на этот раз разбираться с теми, кто готовил восстание. Здесь его и перехватил Конрон.
– Наконец-то, – буркнул он. – Тебя не поймаешь. Отряды я разослал, так что никто из города теперь не выберется.
– Отлично.
– И еще. Там я распорядился тебе во двор твою долю сгрузить, так что не удивляйся мусору, когда вернешься.
– А… – Володя потряс головой. – Какая доля, о чем ты?
Конрон вздохнул.
– Думал, ты просто замотался и забыл, а оказывается, ты глупый еще. Барона мы разбили? Захватили обозы, много всего, каждому полагается добыча. Мне, как командиру, больше, остальным в соответствии с чином. Понятно, что доспехами не разживешься – они на оборону пойдут, но и остальное немало стоит. Ты же вроде как тоже не последний человек был. Я все гадал, когда же ты свою долю потребуешь. В конце концов, сам распорядился отобрать для тебя все, что положено. Вроде бы все честно… – Конрон задумался. – Там золото, есть какие-то серебряные побрякушки. Еще, поскольку я видел, что тебе нравится читать все подряд, сунул все книги, которые разыскали в обозе. В общем, если меня не надули, там примерно на двести крон.
Володя даже растерялся от такого известия. Он уже давно подумывал об источниках получения денег. Ему с собой дали достаточно золота для того, чтобы устроиться в новом мире, но его все равно конечное количество. А тут… двести крон действительно огромная сумма по местным меркам. М-да… выгодное дело, оказывается, война. Только… очень уж этот способ на грабеж смахивает. Однако в чужой монастырь со своим уставом не ходят.
– Спасибо, Конрон, когда вернусь, гляну. Только дел полно.
– Я там распорядился охрану выставить, так что не растащат. Ты вообще обедал? Так я и думал, поехали, заодно поговорим о кое-каких деталях.
Обсуждение деталей заняло весь обед, еще долго спорили после. Но, в конце концов, пришли к общему мнению, и Володя с чистой совестью отправился навестить Аливию, переложив все заботы на Конрона. У дома его и перехватил Джером.
– Я отыскал нужного человека, – сообщил он, неожиданно появившись из-за угла забора. Охрана дернулась, но вовремя разглядела слугу князя.
Володя поморщился, мысленно он уже был далеко от всех дел.
– Ты о чем это?
– Милорд, вы спрашивали про человека, который должен выполнить важное задание и доставить сообщение.
– А-а-а. И где он?
– Тут, неподалеку. Он согласился сделать дело в обмен на…
– Неважно сколько. Если сделает, ему заплатят.
– Нет-нет, милорд. Никаких денег.
Сообразив, чем вызвана заминка, Володя вздохнул, покосился на уже видный отсюда дом купца, потом соскочил с коня и отошел вместе с Джеромом в сторону, чтобы их не могли слышать.
– Так в обмен на что он согласился нам помочь?
– В обмен на то, чтобы вы наняли его своим слугой.
– Если это не очень обременительно, тогда… что?!
– Понимаете, милорд, к уличным разбойникам этот человек попал совершенно случайно… Я бы даже не стал беспокоить вас, если бы не одно обстоятельство. Он из хорошей семьи, его отец занимался торговлей, имел неплохой доход и сумел дать детям хорошее образование. Однако с его смертью дела пошли не столь удачно…
– Короче, сынок умудрился разориться. Это не слишком хорошо его характеризует.
– Ну… не все умеют торговать. Я, например, тоже разорился бы, но это не значит, что у меня нет других достоинств. – Джером горделиво выпрямился и поправил шляпу.
Володя хмыкнул:
– Да, некоторые твои достоинства обсуждает, наверное, вся женская половина города.
– Неправда! – Джером возмущенно вздернул голову. – Ничего подобного не было! И вообще, милорд, у их мужей нет никаких доказательств!
– Не сомневаюсь. – Володя снова глянул в сторону дома Осторна. – Но мы ведь тут стоим не для того, чтобы обсуждать твои моральные качества?
– Да-да. Так вот, сей молодой человек весьма неплохо образован, знает несколько языков… Я бы рекомендовал вам его в качестве секретаря…
– Вот как?
До этого дня Володя даже не задумывался о том, чтобы нанять секретаря… А секретарь ему явно не помешает, поскольку дел становится все больше и он просто тонет в них. С учетом же того, что нормально писать и читать по-локхерски он еще не может, очень пригодился бы надежный человек…
– И насколько ему можно доверять?
– Полагаю, что вполне. Да вы сами все поймете. Жизнь изрядно поиздевалась над ним, несмотря на его молодость. После того как он разорился, все его имущество было продано с молотка, вырученных средств едва-едва хватило на то, чтобы выплатить долги. От горя вскоре умерла мать. Сам он сначала пытался работать в порту, но его телосложение не позволяло этого.
– Его выгнали за то, что не мог работать наравне с остальными. Джером, давай без всяких иносказаний, у нас мало времени.
– Да, милорд. В общем, очень быстро он потерял все, что имел, а потом попал к Пентону. Тот держал его на положении раба, который подсчитывал доходы, вел финансовый учет. После того, как мы разгромили банду Пентона, он достался Крейсу. Когда я искал нужного человека, чтобы выполнить ваше задание, он услышал и предложил себя в обмен на его спасение от бандитов. К тому же, как я понял, вы, милорд, очень сильно его заинтересовали. Крейс отзывался о вас очень уважительно, а это дорогого стоит…
– Крейс… С ним что-то надо делать. Кстати, с чего бы это?
– Это не мои слова, а Винкора. Так зовут того человека, про которого я вам рассказываю. Он говорит, что Крейс очень опасается вас.
– Вот как? Значит, что-то почувствовал. У таких людей бывает поразительное чутье на неприятности. Надо бы ускорить сюрприз.
– Милорд, вы уверены…
– Уверен. И тебе, Джером, придется этим заниматься. Мне нужен Крейс, но нужен вот здесь. – Володя сжал кулак и продемонстрировал его. – Чтобы даже чихнуть без позволения не мог. Так что там про Винкора? Ты его рекомендуешь?
– Да, милорд.
– Уверен, что он справится с заданием? Судя по всему, он не очень-то хорош. Неудачник.
– За его верность я готов поручиться… Что же касается дела… Он будет стараться.
Это очень! Очень! Обнадеживает. «Я старался!» – замечательные слова, которые можно будет высечь над развалинами Тортона.
– Ладно, веди его. Только не сюда, а к Осторну, там я с ним и поговорю. Если решу, что он подходит, тогда сделаю, как ты просишь. Как, говоришь, его зовут?
– Абрахим Винкор.
– И он занимался торговлей? Значит, Осторн мог что-то о нем слышать. Поспрашиваю еще и его.
Не успел Володя подойти к двери, как та распахнулась перед ним и у него на шее повисла визжащая от радости Аливия. Мальчик попятился и едва не уселся на землю, но с трудом удержал равновесие.
– Ну, ты и бегемотик.
– Что?! – Аливия отпустила Володю и возмущенно уставилась на него.
– Шутю, – рассмеялся тот и подхватил девочку на руки.
– А я тебя в окно увидела! А ты… ты… ты ни вчера вечером не пришел, ни сегодня утром! А я ждала! Я так ждала!
– Ну-ну. – Володя плюхнулся в комнате на скамейку и усадил Аливию рядом. – Извини, но честное слово, я не мог прийти. Надо очень много сделать. Привет, Руперт.
Тот кивнул и стал поспешно собирать со стола какие-то бумажки. Заинтересованный Володя взял одну, бровь удивленно поднялась, за ней вторая. Мальчик глянул на потупившегося Руперта и на смущенную Аливию.
– Простите, милорд, – поспешно заговорил Руперт, – я не думал, что вы будете возражать… Просто тогда сестра так быстро все подсчитала и нашла ошибку… Я заинтересовался тем необычным счетом.
– А кто сказал, что я буду возражать? – удивился Володя. – Просто не ожидал. Значит, Кнопка, выступаешь в роли учителя? И как успехи?
– Он глупый! – выпалила девочка, возмущенно уставившись на брата. – Никак не хочет понять, что такое ноль!
– Я глупый?! – Руперт готов был терпеть такое от сестры, когда они были одни, но не при госте…
К счастью, в гостиную вошел Осторн с женой, и спор мгновенно угас. Осторн тоже глянул на листы.
– Действительно, необычный счет. У вас на родине все так считают?
– Да. Это намного удобнее, чем ваша система.
– Вы, милорд, не откажете в просьбе… не научите меня этому счету?
– Хм… Вроде бы вы возражали против этого – не очень доверяли нововведению.
– Я возражал против учебы Аливии. – Купец вздохнул. – Что касается счета… Когда эта вот пигалица за десять минут свела баланс, на который Руперт до этого угробил целый день, и еще неизвестно, сколько потратил бы дальше… Полагаю, это лучшее доказательство эффективности нововведения. Я готов оплатить уроки, милорд.
– Мне кажется, Аливия неплохой учитель… – Тут Володя заметил выражение лица купца и осекся. Принимать уроки от дочери… После такого ему трудно будет доказывать свое видение ее будущего. – Я не против, Осторн. У меня как раз есть свободное время. Да и отвлечься немного не помешает от дел. Кое-кому тоже не помешает вспомнить уже пройденное, чтобы многоуважаемый учитель не зазнался ненароком и не вообразил, что уже все знает.
Аливия что-то возмущенно пискнула, но тут же притихла под насмешливым взглядом друга. Потом молча встала и принесла новую стопку бумаги, заправила чернильницу. Володя придвинул один лист, на мгновение задумался и быстро набросал несколько уравнений, составил задачу и протянул лист девочке. Та осторожно придвинула лист к себе и старательно засопела, разбирая буквы…
Володя повернулся к Осторну:
– Что касается оплаты… Деньги мне не нужны, но ваше имя… Вы можете, если это понадобится, отрекомендовать меня своим собратьям, с которыми вы имеете дело?
Теперь уже Осторн задумался. С одной стороны, в преимуществе нового счета он имел возможность убедиться, с другой – рисковать своим именем в случае, если князь задумает что-то не очень честное… Тут он глянул на дочь, старательно что-то писавшую на листе, высунув кончик языка, потом на князя, который искоса с непонятной грустью наблюдал за ней. Вспомнил слова Аливии по поводу того, что родители князя были убиты вместе с его младшей сестрой…
– Хорошо, милорд. Я верю, что вы не воспользуетесь моим доверием, чтобы навредить партнерам.
– Для вас это было бы не очень хорошо, да?
– Слово купца высоко ценится среди других торговцев, – степенно отозвался Осторн. – Тот, кто начинает хитрить и обманывать ради сиюминутной выгоды, долго не продержится. Доверие слишком дорогая вещь, чтобы терять его из-за денег.
– Поскольку принести оно может гораздо больше, – согласно кивнул Володя. – Не волнуйтесь, уважаемый Осторн, я тоже знаю цену доверию, чтобы разрушать его, еще даже не приобретя.
Джером с гостем появился в самый разгар учебы, когда Осторн и Руперт усиленно заучивали начертание цифр, а также тренировались составлять из них числа. Володя кивнул Джерому и попросил немного подождать. Коротко объяснив правила сложения и вычитания, Володя набросал несколько примеров, после чего попросил Осторна предоставить какую-нибудь комнату для разговора. Купец, уже уловивший суть математики с арабскими цифрами и горевший желанием как можно скорее попробовать новые знания на практике, просто велел слуге отвести гостей к нему в кабинет.
Раймонд сидел в той же позе, в которой его оставил Володя в последнее посещение. На миг мальчик даже испугался, что тот умудрился каким-то образом покончить с собой. Но нет, едва скрипнула дверь, как Раймонд поднял голову и посмотрел на вошедшего. Кривовато усмехнулся:
– Ваше сиятельство. Решили навестить меня?
– Решил поинтересоваться вашим решением.
– Вроде бы двое суток еще не истекли. Как продвигаются ваши дела по изучению моих документов?
Володя на мгновение задумался. Потом пожал плечами, словно решив какой-то спор сам с собой. Залез в сумку, покопался среди бумаг, достал одну и расстелил перед скованным пленником, давая ему возможность прочитать ее. При этом внимательно наблюдал за ним и только потому заметил, как тот слегка побледнел.
– Вы это собираетесь отправить командиру десанта? Ха. Ничего не выйдет. Я держал контакт только с бароном Розентерном.
– Почему-то мне кажется, – отозвался Володя, складывая лист, – что сейчас ты врешь. Нет, с бароном связь у тебя была, но этот же шифр наверняка есть и у герцога. Не может не быть, потому что твоя задача здесь начиналась только в момент полноценной осады, а это уже когда прибывают все силы. Зачем тогда ты подкупал этих кретинов из бандитов? Кстати, спасибо вашему королю за арбалеты. Очень хорошие, простые и надежные. Для ополченцев в самый раз.
Раймонд сморщился, словно лимон проглотил.
– Не понимаю я все же, почему вы встали на защиту города?
– А теперь не все равно?
– Просто хочу понять… Я не хочу предавать, пусть даже стану предателем в глазах короля благодаря этому, – Раймонд кивнул на сложенный лист бумаги в руке мальчика, – и смерти не боюсь, но мне очень интересно, чем же все закончится. Обидно – не увижу… Вы очень странный… Плохо, недооценил.
– Как я понимаю, решение ты принял?
– Да. Предателем я не буду.
Володя кивнул и встал.
– У тебя еще есть время подумать.
По дороге к морю, на берегу которого проходили обучение ополченцы, Володя задумался о структуре местного общества, пытаясь соотнести ее с земной. Раньше ему не хватало знаний, потом времени. Сейчас, неторопливо продвигаясь по улицам, он впервые решил разобраться. Если он ничего не упустил, то здесь рыцари только недавно стали выделяться в отдельное сословие. Относительно, конечно, а потому эта каста еще не была устоявшейся, и продвижение, судя по всему, осуществлялось довольно легко. Потому Филипп не удивился, когда Володя пообещал сделать его рыцарем. Кажется, при изрядной доле нахальства можно и самого себя произвести в рыцари.
Были еще тиры… Сначала Володя полагал, что это просто местный синоним рыцаря, но быстро понял, что это не так. Тир, в отличие от рыцаря, было младшее дворянское звание, и гербы имели право носить именно тиры. Рыцарям же полагался всего лишь дополнительный штрих к их щиту – алая окантовка, как символ военного служения. В случае же если рыцарь становился тиром, то алая окантовка добавлялась уже к гербу. Так что сам Володя, по меркам здешнего общества, рыцарем не был, хотя его высокий титул позволял обходиться без этого. Осталось еще разобраться, давались ли какие привилегии рыцарям или нет. Тут аналогии скорее можно было найти в России восемнадцатого века, чем в Западной Европе: потомственное дворянство – тиры и личное дворянство – рыцари. То есть одни гарантировали дворянство себе и своим детям, а вторые хоть и были сами дворянами, но на их детей эта привилегия не распространялась. Конечно, продолжая служить честно и непорочно, такие люди имели очень большие шансы получить потомственное дворянство, из-за чего и служили.
Правда, если в России человек по определению не мог быть одновременно и личным, и потомственным дворянином, то здесь никто не мешал быть и рыцарем, и тиром. В общем, немного запутанно, а потому разбираться и разбираться. Володя вздохнул… было бы еще время.
Наконец их кавалькада выехала к берегу, где на довольно большом пустыре и происходило обучение. Подъехав поближе, Володя некоторое время смотрел, как сержанты гоняли людей, заставляя их держать строй. А вон там обучали действовать копьями и щитами. Обучались здесь по тем наставлениям, которые давал Володя офицерам… хм… бывшие рабы и преступники, вызвавшиеся защищать город в обмен на свободу. Только вот командовать ими никто не хотел. Все благородные воротили носы: командовать рабами? Фи! Как можно?!
Правда, нет худа без добра. Увидев такую реакцию при попытке назначить офицеров, Володя обратил внимание на самих бывших рабов. И уже из них продвигал отличившихся, получив возможность возвышать людей, опираясь на их личные качества, а не на происхождение. Даже времени не пожалел, чтобы наблюдать за ними на первой тренировке. Заметил самых активных, собрал, поговорил, обсудил возможные способы применения новых приемов в обороне города, выслушал предложения, после чего и назначил командира и старших офицеров. А дальше уже они должны были назначить остальных. С этого подразделения Володя и начал реформу армии – раз уж получил в свое непосредственное подчинение отряд, который никак не связан местными традициями в военной области, то не воспользоваться этим было бы грешно. Пусть многие рабы и служили раньше, но… Для начала он долго растолковывал назначенным офицерам ту организационную структуру, которая ему нужна, какие отряды должны быть в полку (новое понятие, введенное им), расписал воинские звания. Здесь до такого еще не додумались. Все благородные на командирских должностях – офицеры. А там… командир копья в коннице. Копье – сорок… пятьдесят… сто человек, кто сколько может содержать. В общем, бардак полный и кошмар для снабжения. Однако в коннице хоть какой-то порядок имелся, в пехоте и о таком не думали. Потому основной тактической единицей являлась толпа, для удобства разбитая на весьма условные сотни и десятки, над которыми и назначались старшие. Пехоту обучали плотному строю, чтобы она могла сдержать натиск латной конницы, и считали, что этого довольно. Ну, еще на ней были такие скучные для благородных дела, как охранение, служба в крепостях, фуражировка.
Получив в свое подчинение примерно шестьсот человек, Володя решил изменить такое положение и принялся за создание полноценного боевого подразделения, способного исполнять самые разнообразные боевые задачи. Потому не пожалел почти суток на то, чтобы обсудить будущую структуру. Пожалуй, впервые в армиях этого мира появилось инженерное подразделение внутри боевого, подразделение обеспечения. Потом уже обдумывали методы подготовки и чему учить. Конечно, три дня слишком мало, чтобы сделать подразделение боеспособным, но Володя с радостью отмечал, что, в отличие от других ополчений, здесь более-менее соблюдался порядок. Отряды перемещались отдельными группами и даже пытались выдерживать строй (м-да-а… ну, еще научатся). Вон человек тридцать – взвод – отрабатывали оборону в окружении, встав плотной группой, но так, чтобы не мешать друг другу, и ощетинившись короткими копьями. Вон там отрабатывали действия в наступлении… глаза б не видели. Уже через несколько шагов выстроенная с таким трудом ровная линия строя нарушилась – кто вырвался вперед, кто замешкался. Сначала по строю пошла волна, потом образовались разрывы.
Идея о том, что пехотное подразделение в бою может вести наступление, выдерживая строй, для местных оказалась самой дикой. Обычно пехота держала первый натиск в строю, разбивала вражеские ряды, а потом устремлялась вперед толпой, соблюдая порядок только в первые минуты, после чего бой распадался на множество поединков.
«Тут для нас и плюс! – говорил Володя назначенным офицерам. – Мы должны обратить особое внимание на подготовку действий солдат небольшими группами. У нас есть отделение – восемь человек. Вот пусть они в таком бою восьмерками и действуют. В такой схватке спаянная группа дорогого стоит! Пусть врагов больше, но в хаосе битвы в конкретный момент времени они всегда будут проигрывать. Однако! Лучше всего дело до таких схваток не доводить. Вот тут я набросал кое-какие движения подразделений, которые должны быть отработаны до автоматизма. Пока только это, самое очевидное и простое. Твердо стоять в обороне, держать строй в наступлении, слушать команды. Сигналы трубачам разработайте сами».
Сейчас Володя и наблюдал результаты… точнее, практически полное их отсутствие. Но чего можно ожидать за такое короткое время? Может, не стоило заморачиваться? Поздно уже.
К сидящему на коне мальчику подскочил командир подразделения, не очень умело вскинул руку в воинском салюте… Володя еще в день знакомства показал и объяснил суть этого приветствия. Всем понравилось, и отдание чести теперь постепенно внедрялось во всем отряде.
– Господин командующий, отряд отрабатывает взаимодействие…
Володя махнул рукой:
– Вижу. Лигур, отбери человек пять и отправь их к тюрьме. Там сейчас склад образовался, мы тут кое-что конфисковали у предателей. Приказ я отдал, так что там вас ждут. В общем, берите сто арбалетов, запас стрел к ним и мечи.
– Неужели арбалеты, милорд? Значит, мы можем полностью укомплектовать подразделение арбалетчиков?
– Да. Потом начинайте отработку. Инструкторов я пришлю. Думаю, из отряда Конрона кто-нибудь согласится нам помочь. И еще… Лигур, надо ускорить тренировку. У вас есть семь дней, а потом бой… Очень серьезный бой.
Офицер задумался.
– Я понял, милорд. Но у нас по-прежнему не хватает доспехов… то, что нам выдали на складах, никуда не годится. Кожа почти сгнила, все рассыпается, металл проржавел.
Володя вздохнул.
– После разгрома барона Розентерна у ополченцев с доспехами стало получше, но их не хватает даже для городской милиции. Где я тебе доспехи возьму? Привлеките портных, кузнецов, пусть приводят в порядок то, что есть.
– Все кузнецы заняты…
– Лигур, по-твоему, я бог? У тебя голова есть на плечах, вот и крутись! Или ты всерьез думаешь, что я не даю вам снаряжение, потому что считаю бывших преступников и рабов мясом на заклание?
Под пристальным взглядом Володи Лигур отвел глаза. Судя по всему, так и считал. Да и как иначе? Сам бы он на месте руководителей обороны так бы и сделал. Только вот у Володи были на этот отряд совсем другие планы, о которых пока не стоило говорить.
– Нет, милорд.
– Врешь. Но ладно, оправдываться не собираюсь. Занятия вести день и ночь до полного изнеможения! Перед боем у вас будут сутки на отдых, отоспитесь – это я вам обещаю. А пока занятия, занятия и занятия. И если ты действительно хочешь, чтобы твои подопечные выжили в бою, ты их щадить на тренировках не станешь. Семь дней, это слишком мало, чтобы терять время попусту. А пока, – Володя соскочил с коня и направился к замершему строю солдат, которые отрабатывали атаку, – я покажу кое-какие действия в строю… Как со щитами?
– Еще не у всех есть, – отозвался Лигур, – но через семь дней будут у всех – делаем, как вы говорили. Получаются прочные, но тяжелые.
Один из солдат по знаку Володи подскочил к нему и протянул щит, похожий на щит римских легионеров. Князь внимательно осмотрел его, прикинул вес, насколько удобно держать, напрягшись, даже поднял. Нет, для него тяжеловат. Отложил и осмотрел другое вооружение солдата. Если не считать отсутствия нормального доспеха, все остальное более-менее. Небольшой меч, хотя и из дрянного железа. Очень дрянного, да еще и сделанный кривыми руками. Но меч – это последний аргумент. Копье около двух метров… Вот с чем проблем не было, так это с копьями – этого добра на складах столько, что можно вооружить чуть ли не весь город.
– К бою! – скомандовал Володя.
Солдат моментально подхватил щит, закрылся им, выставил вперед копье. Вокруг уже собрались сержанты и командиры подразделений. Знали, что сейчас начнется урок, который им надо будет передать подчиненным. Володя обошел со всех сторон солдата, разглядывая его стойку, встал перед ним.
– Щит низко держишь, все лицо открыл.
Солдат моментально поднял его повыше. Володя вытащил мечи и чуть ударил по копью в попытке отвести его в сторону, но солдат держал его крепко и твердо. Володя удивился:
– Воевал?
– Был солдатом, попал в плен.
– Понятно. А что ты будешь делать сейчас?
Мальчик вдруг рванулся вперед. Отвел мечом копье, приблизился почти вплотную и тут же кубарем покатился по земле от мощного толчка щитом. Кончик копья замер у его горла. Володя даже растерялся… не ожидал, потому не сразу остановил офицеров, которые бросились к солдату. Наконец порядок удалось восстановить. Володя потер саднящую от удара грудь и поморщился:
– Хм… неплохо.
– Щит тяжеловат, – отозвался солдат, – но это вооружение мне привычно. – Похоже, он и сам испугался последствий. Видно, не учел, что милорд как в неизвестном ему анекдоте: сильный, но легкий.
– Ты рядовой?
– Да, милорд.
Володя повернулся к Лигуру:
– Ты говорил, что тебе инструкторов не хватает? Вот тебе готовый инструктор для индивидуальной подготовки. Сделай сержантом и дай ему людей, пусть натаскивает. А теперь по некоторым приемам уже для совместных действий…
Время, время, время… Никогда Володя не ощущал его нехватку так, как в этот день. Если бы он начал командовать обороной хотя бы на неделю раньше… После занятий с отрядом новые дела, на этот раз разбираться с теми, кто готовил восстание. Здесь его и перехватил Конрон.
– Наконец-то, – буркнул он. – Тебя не поймаешь. Отряды я разослал, так что никто из города теперь не выберется.
– Отлично.
– И еще. Там я распорядился тебе во двор твою долю сгрузить, так что не удивляйся мусору, когда вернешься.
– А… – Володя потряс головой. – Какая доля, о чем ты?
Конрон вздохнул.
– Думал, ты просто замотался и забыл, а оказывается, ты глупый еще. Барона мы разбили? Захватили обозы, много всего, каждому полагается добыча. Мне, как командиру, больше, остальным в соответствии с чином. Понятно, что доспехами не разживешься – они на оборону пойдут, но и остальное немало стоит. Ты же вроде как тоже не последний человек был. Я все гадал, когда же ты свою долю потребуешь. В конце концов, сам распорядился отобрать для тебя все, что положено. Вроде бы все честно… – Конрон задумался. – Там золото, есть какие-то серебряные побрякушки. Еще, поскольку я видел, что тебе нравится читать все подряд, сунул все книги, которые разыскали в обозе. В общем, если меня не надули, там примерно на двести крон.
Володя даже растерялся от такого известия. Он уже давно подумывал об источниках получения денег. Ему с собой дали достаточно золота для того, чтобы устроиться в новом мире, но его все равно конечное количество. А тут… двести крон действительно огромная сумма по местным меркам. М-да… выгодное дело, оказывается, война. Только… очень уж этот способ на грабеж смахивает. Однако в чужой монастырь со своим уставом не ходят.
– Спасибо, Конрон, когда вернусь, гляну. Только дел полно.
– Я там распорядился охрану выставить, так что не растащат. Ты вообще обедал? Так я и думал, поехали, заодно поговорим о кое-каких деталях.
Обсуждение деталей заняло весь обед, еще долго спорили после. Но, в конце концов, пришли к общему мнению, и Володя с чистой совестью отправился навестить Аливию, переложив все заботы на Конрона. У дома его и перехватил Джером.
– Я отыскал нужного человека, – сообщил он, неожиданно появившись из-за угла забора. Охрана дернулась, но вовремя разглядела слугу князя.
Володя поморщился, мысленно он уже был далеко от всех дел.
– Ты о чем это?
– Милорд, вы спрашивали про человека, который должен выполнить важное задание и доставить сообщение.
– А-а-а. И где он?
– Тут, неподалеку. Он согласился сделать дело в обмен на…
– Неважно сколько. Если сделает, ему заплатят.
– Нет-нет, милорд. Никаких денег.
Сообразив, чем вызвана заминка, Володя вздохнул, покосился на уже видный отсюда дом купца, потом соскочил с коня и отошел вместе с Джеромом в сторону, чтобы их не могли слышать.
– Так в обмен на что он согласился нам помочь?
– В обмен на то, чтобы вы наняли его своим слугой.
– Если это не очень обременительно, тогда… что?!
– Понимаете, милорд, к уличным разбойникам этот человек попал совершенно случайно… Я бы даже не стал беспокоить вас, если бы не одно обстоятельство. Он из хорошей семьи, его отец занимался торговлей, имел неплохой доход и сумел дать детям хорошее образование. Однако с его смертью дела пошли не столь удачно…
– Короче, сынок умудрился разориться. Это не слишком хорошо его характеризует.
– Ну… не все умеют торговать. Я, например, тоже разорился бы, но это не значит, что у меня нет других достоинств. – Джером горделиво выпрямился и поправил шляпу.
Володя хмыкнул:
– Да, некоторые твои достоинства обсуждает, наверное, вся женская половина города.
– Неправда! – Джером возмущенно вздернул голову. – Ничего подобного не было! И вообще, милорд, у их мужей нет никаких доказательств!
– Не сомневаюсь. – Володя снова глянул в сторону дома Осторна. – Но мы ведь тут стоим не для того, чтобы обсуждать твои моральные качества?
– Да-да. Так вот, сей молодой человек весьма неплохо образован, знает несколько языков… Я бы рекомендовал вам его в качестве секретаря…
– Вот как?
До этого дня Володя даже не задумывался о том, чтобы нанять секретаря… А секретарь ему явно не помешает, поскольку дел становится все больше и он просто тонет в них. С учетом же того, что нормально писать и читать по-локхерски он еще не может, очень пригодился бы надежный человек…
– И насколько ему можно доверять?
– Полагаю, что вполне. Да вы сами все поймете. Жизнь изрядно поиздевалась над ним, несмотря на его молодость. После того как он разорился, все его имущество было продано с молотка, вырученных средств едва-едва хватило на то, чтобы выплатить долги. От горя вскоре умерла мать. Сам он сначала пытался работать в порту, но его телосложение не позволяло этого.
– Его выгнали за то, что не мог работать наравне с остальными. Джером, давай без всяких иносказаний, у нас мало времени.
– Да, милорд. В общем, очень быстро он потерял все, что имел, а потом попал к Пентону. Тот держал его на положении раба, который подсчитывал доходы, вел финансовый учет. После того, как мы разгромили банду Пентона, он достался Крейсу. Когда я искал нужного человека, чтобы выполнить ваше задание, он услышал и предложил себя в обмен на его спасение от бандитов. К тому же, как я понял, вы, милорд, очень сильно его заинтересовали. Крейс отзывался о вас очень уважительно, а это дорогого стоит…
– Крейс… С ним что-то надо делать. Кстати, с чего бы это?
– Это не мои слова, а Винкора. Так зовут того человека, про которого я вам рассказываю. Он говорит, что Крейс очень опасается вас.
– Вот как? Значит, что-то почувствовал. У таких людей бывает поразительное чутье на неприятности. Надо бы ускорить сюрприз.
– Милорд, вы уверены…
– Уверен. И тебе, Джером, придется этим заниматься. Мне нужен Крейс, но нужен вот здесь. – Володя сжал кулак и продемонстрировал его. – Чтобы даже чихнуть без позволения не мог. Так что там про Винкора? Ты его рекомендуешь?
– Да, милорд.
– Уверен, что он справится с заданием? Судя по всему, он не очень-то хорош. Неудачник.
– За его верность я готов поручиться… Что же касается дела… Он будет стараться.
Это очень! Очень! Обнадеживает. «Я старался!» – замечательные слова, которые можно будет высечь над развалинами Тортона.
– Ладно, веди его. Только не сюда, а к Осторну, там я с ним и поговорю. Если решу, что он подходит, тогда сделаю, как ты просишь. Как, говоришь, его зовут?
– Абрахим Винкор.
– И он занимался торговлей? Значит, Осторн мог что-то о нем слышать. Поспрашиваю еще и его.
Не успел Володя подойти к двери, как та распахнулась перед ним и у него на шее повисла визжащая от радости Аливия. Мальчик попятился и едва не уселся на землю, но с трудом удержал равновесие.
– Ну, ты и бегемотик.
– Что?! – Аливия отпустила Володю и возмущенно уставилась на него.
– Шутю, – рассмеялся тот и подхватил девочку на руки.
– А я тебя в окно увидела! А ты… ты… ты ни вчера вечером не пришел, ни сегодня утром! А я ждала! Я так ждала!
– Ну-ну. – Володя плюхнулся в комнате на скамейку и усадил Аливию рядом. – Извини, но честное слово, я не мог прийти. Надо очень много сделать. Привет, Руперт.
Тот кивнул и стал поспешно собирать со стола какие-то бумажки. Заинтересованный Володя взял одну, бровь удивленно поднялась, за ней вторая. Мальчик глянул на потупившегося Руперта и на смущенную Аливию.
– Простите, милорд, – поспешно заговорил Руперт, – я не думал, что вы будете возражать… Просто тогда сестра так быстро все подсчитала и нашла ошибку… Я заинтересовался тем необычным счетом.
– А кто сказал, что я буду возражать? – удивился Володя. – Просто не ожидал. Значит, Кнопка, выступаешь в роли учителя? И как успехи?
– Он глупый! – выпалила девочка, возмущенно уставившись на брата. – Никак не хочет понять, что такое ноль!
– Я глупый?! – Руперт готов был терпеть такое от сестры, когда они были одни, но не при госте…
К счастью, в гостиную вошел Осторн с женой, и спор мгновенно угас. Осторн тоже глянул на листы.
– Действительно, необычный счет. У вас на родине все так считают?
– Да. Это намного удобнее, чем ваша система.
– Вы, милорд, не откажете в просьбе… не научите меня этому счету?
– Хм… Вроде бы вы возражали против этого – не очень доверяли нововведению.
– Я возражал против учебы Аливии. – Купец вздохнул. – Что касается счета… Когда эта вот пигалица за десять минут свела баланс, на который Руперт до этого угробил целый день, и еще неизвестно, сколько потратил бы дальше… Полагаю, это лучшее доказательство эффективности нововведения. Я готов оплатить уроки, милорд.
– Мне кажется, Аливия неплохой учитель… – Тут Володя заметил выражение лица купца и осекся. Принимать уроки от дочери… После такого ему трудно будет доказывать свое видение ее будущего. – Я не против, Осторн. У меня как раз есть свободное время. Да и отвлечься немного не помешает от дел. Кое-кому тоже не помешает вспомнить уже пройденное, чтобы многоуважаемый учитель не зазнался ненароком и не вообразил, что уже все знает.
Аливия что-то возмущенно пискнула, но тут же притихла под насмешливым взглядом друга. Потом молча встала и принесла новую стопку бумаги, заправила чернильницу. Володя придвинул один лист, на мгновение задумался и быстро набросал несколько уравнений, составил задачу и протянул лист девочке. Та осторожно придвинула лист к себе и старательно засопела, разбирая буквы…
Володя повернулся к Осторну:
– Что касается оплаты… Деньги мне не нужны, но ваше имя… Вы можете, если это понадобится, отрекомендовать меня своим собратьям, с которыми вы имеете дело?
Теперь уже Осторн задумался. С одной стороны, в преимуществе нового счета он имел возможность убедиться, с другой – рисковать своим именем в случае, если князь задумает что-то не очень честное… Тут он глянул на дочь, старательно что-то писавшую на листе, высунув кончик языка, потом на князя, который искоса с непонятной грустью наблюдал за ней. Вспомнил слова Аливии по поводу того, что родители князя были убиты вместе с его младшей сестрой…
– Хорошо, милорд. Я верю, что вы не воспользуетесь моим доверием, чтобы навредить партнерам.
– Для вас это было бы не очень хорошо, да?
– Слово купца высоко ценится среди других торговцев, – степенно отозвался Осторн. – Тот, кто начинает хитрить и обманывать ради сиюминутной выгоды, долго не продержится. Доверие слишком дорогая вещь, чтобы терять его из-за денег.
– Поскольку принести оно может гораздо больше, – согласно кивнул Володя. – Не волнуйтесь, уважаемый Осторн, я тоже знаю цену доверию, чтобы разрушать его, еще даже не приобретя.
Джером с гостем появился в самый разгар учебы, когда Осторн и Руперт усиленно заучивали начертание цифр, а также тренировались составлять из них числа. Володя кивнул Джерому и попросил немного подождать. Коротко объяснив правила сложения и вычитания, Володя набросал несколько примеров, после чего попросил Осторна предоставить какую-нибудь комнату для разговора. Купец, уже уловивший суть математики с арабскими цифрами и горевший желанием как можно скорее попробовать новые знания на практике, просто велел слуге отвести гостей к нему в кабинет.