Садов Сергей. Загадка старика Гринвера

   Девочка свернула завещание и положила на стол. Вздохнула. Совершенно ничего не понятно. Снова появился слуга и, склонившись к Горту, что-то ему сказал. Тот поднялся.
   — Все подготовлено. Я распорядился, чтобы Аслунд вас сводил в магазины. Деньги у него. Мирер вас проводит.
   Пожилой слуга поклонился, приглашая следовать за ним, но Риалона, чуть придержала девочку, чтобы Мирер немного их обогнал и не мог слышать разговора.
   — А вы очень прямолинейны. Не стесняетесь говорить то, что думаете.
   — Экономит время, — равнодушно отозвалась Наташа. — К тому же, я действительно не знаю ваших правил и этикета. Так что могу себе позволить быть прямолинейной. Да и не собираюсь менять привычки, если честно.
   — Для вас это может стать проблемой. У нас не привыкли к тому, что девушки могут так себя вести.
   — Если получится, я постараюсь вернуться домой. А нет… буду думать, когда эта проблема появится.
   Аслунд Дром оказался молодым парнем лет двадцати. Он терпеливо стоял возле выхода, дожидаясь подопечную. В отличие от остальных слуг, он был одет не в парадную ливрею, а в обычную и весьма удобную одежду простого покроя, хотя на груди рубашки красовался вышитый герб дома: вставший на дыбы белый единорог на зеленом фоне. Интересно, единорог тут такая же сказка, как в ее мире или он реален? Но удобство одежды Наташа моментально оценила. Правда был один момент, который ее немного смущал. Судя по всему, общество в этом мире было весьма расслоено по социальному признаку. И то, что мог одеть слуга, вряд ли одел бы господин. По большему счету ей до этих предрассудков дела нет, но и совсем уж пренебрегать местными обычаями тоже не стоит, иначе кто с ней общаться будет? Запереть же себя в доме Гринверов в ее планы не входило. Ладно, с этим на месте разбираться имеет смысл.
   — Аслунд, проведешь госпожу, куда она скажет. Поможешь донести покупки, — заговорил с лестницы Горт. — Да, еще, с этого момента ты полностью поступаешь в распоряжение госпожи Натальи Викторовны Астаховой.
   — Можно короче, Наталья Викторовна. Добавлять фамилию не обязательно.
   Горт проигнорировал ее замечание и стал подниматься. Наташа поджала губы и сердито посмотрела ему в спину. Не привыкла, что бы ее так явно игнорировали. Но и что-либо высказать по этому поводу не могла — только в глупом свете себя выставит и будет выглядеть капризным ребенком.
   — Идемте, — повернулась она к выходу. Аслунд пристроился рядом.
   Едва переступив порог высоченных двустворчатых парадных дверей, Наташа замерла в восторге. Она оказалась на просторной террасе с невысокой балюстрадой и мраморными перилами. Терраса сбегала невысокими ступеньками к площадке перед домом, выложенной хорошо подогнанными брусками серого камня, площадка превращалась в дорожку, огибающую слева и справа большую центральную площадь, представляющую из себя ландшафтный парк, искусно спроектированный и великолепно ухоженный. По изумрудно-зелёной траве разбегались забавно подстриженные кусты и деревья.
   Весь парк пересекала широкая дорожка в обрамлении живой изгороди, в разных местах открывающей участки с цветущими и невиданными Наташей раньше цветами. На другом конце справа и слева от дорожки хорошо были видны груды большущих валунов, с вершины которых стекали своеобразные ручейки, омывающие эти валуны мощными потоками воды, образующими кое-где маленькие водопады. Вода сбегала в небольшие искусственные водоёмы, на поверхности которых плавали белоснежные лебеди.
   А слева и справа от дома в небо устремлялись огромные деревья, похожие на сосны, но с широченной, зонтичной кроной. Деревья стояли редко, но кроны их соединялись сплошным покровом. Однако этот покров хорошо пропускал солнечный свет, и его лучи, прорвавшись сквозь листву, колоннами падали к подножью деревьев, создавая невероятно завораживающую мозаичную картину. Ко всему прочему в воздухе витал густой, пряный аромат неведомых цветов вперемешку с запахом леса, грибов, перегнившей листвы. А высоко в кронах невероятно оглушительно орали птицы.
   «Будет время, обязательно прогуляюсь по парку», дала себе слово Наташа.
   Тут, прерывая любование природой, перед крыльцом остановилась открытая коляска, запряженная парой лошадей.
   — Ух ты!!! — Девочка поспешно сбежала с крыльца и замерла перед лошадьми. — Какие красавцы!
   Кучер довольно улыбнулся.
   — Мне приказано отвезти вас, госпожа. Сегодня я и мои красавцы полностью в вашем распоряжении.
   — Блеск! Всю жизнь мечтала прокатиться в таком экипаже!
   Аслунд недоуменно покосился на девочку, но промолчал. Было видно, что ему ужасно хочется спросить, на чем же девочка передвигалась у себя дома. Не пешком же постоянно ходила? Но не осмеливается — слуга богатого дома, правила поведения и этикет впитаны с детства. Вместо этого, он подошел к дверце коляски, на которой красовался такой же герб, как и у него на груди, он распахнул ее и закрыл, едва Наташа поднялась по откидной лесенке. Сам он зачем-то обошел коляску и поднялся в нее с другой стороны, сев напротив.
   — Надо же, даже с рессорами, — поразилась девочка, слегка попрыгав. — Красота!
   — Куда желает отправиться, госпожа?
   Наташа вздохнула. Эти бесконечные «госпожи» начали ее уже утомлять. Увы, но тут поделать она ничего не могла. Каждый слуга, с которым она пыталась обсудить эту тему, делал непонимающее лицо и удивлялся, как еще можно обращаться к госпоже? На этом попытки хоть как-то сблизиться со слугами и заканчивались. Девочка, правда, надеялась, что с Алсундом ей все-таки удастся наладить контакт. Как-никак, личный слуга, а значит, будет проводить с ней намного больше времени.
   — Госпожа желает купить себе одежду, обувь и еще разные мелочи, которые позволят сделать мою жизнь здесь более-менее сносной. Только скажите, а какими средствами мы располагаем?
   — Господин Горт выдал мне двадцать пять деж.
   — Понятно… Еще вопрос, если можно. Двадцать пять деж — это много или мало?
   Аслунд удивленно глянул на девочку.
   — Это очень приличная сумма, госпожа. Мой месячный заработок составляет пять деж. И даже если бы мне приходилось тратиться на квартиру и еду, даже тогда удалось бы не только устроиться, но и понемногу откладывать.
   Кони мягко тронули и резво зарысили по дорожке, звонко цокая по брусчатке подковами. Наташа, забыв обо всем на свете, с восторгом вертела головой, пытаясь разглядеть все и сразу.
   Обогнув центральный парк, коляска лихо вынеслась к огромным ажурным воротам, которые проворно открывали люди в привычной уже униформе. Кони, ни на мгновение не задержавшись, пронеслись через высокую арку и Наташа даже растерялась. Она почему-то думала, что они сразу очутятся на улицах города, но ни чуть не бывало. Дом-усадьба находилась в пригороде, и сейчас они неслись по широкой дороге среди невысоких холмов, поросших кустарником. Дорога заметно скатывалась вниз и, вдруг, горизонт справа распахнулся, и у Наташи замерло дыханье. До самого горизонта и сливаясь с ним открылась панорама моря. Дорога пролегала чуть не по самому краю высокого берега, и отсюда открывался вид, как с птичьего полёта. Наташа видела длинные гряды волн, неспешно катящихся к берегу и несущих на своих крутых спинах белые барашки пены. Над ними, но далеко внизу мельтешили какие-то морские птицы. Слева в море уходил поросший лесом мыс и в заливе перед ним широким кругом разошлись маленькие суда, видимо, рыбаков. В том месте суета и крики птиц были особо интенсивны. Но буквально заворожил взгляд Наташи самый настоящий парусник. Он был далеко и отсюда корпус его выглядел лишь чёрточкой, но гора парусов, поднимавшаяся в самое небо, напоминала облако и многократно превосходила по размерам еле видневшийся корпус. Парусник уходил в открытое море, но казалось, что он тонул. С каждым мгновением гора парусов становилась всё меньше, и меньше и скоро горизонт снова стал чист.
   Вдруг дорога сделала резкий изгиб, и пассажирам открылся вид на врезавшуюся вглубь прибрежной полосы бухту, на берегах которой раскинулся город. Девочка пригляделась.
   — А я думала, что он будет окружен крепостной стеной.
   — Вы же не знаете, — словно о чем-то вспомнив, сказал Аслунд. — Дело в том, что мы на острове. Моригатская республика располагается на архипелаге. Здесь около шестидесяти островов. А окружать этот город стеной не имеет смысла. Если врагам удастся высадиться на острове, его все равно не удержать. К счастью, берега здесь по всему периметру весьма обрывисты, и высадка людей мало где возможна. Вы же видели сами по дороге, что из себя представляет берег. И это ещё не самое неудобное место. Кроме того, прибрежные рифы и мощный прибой даже при штиле, порождённый течением Гроубридривер, разобьют вдребезги любое судно или лодку, попытавшуюся пристать к берегу в любом месте, кроме бухты Моригат. А уж бухта укреплена вполне надёжно. Мощные укрепления и форты защищают вход в гавань и готовы в любой момент уничтожить корабли врага как на входе в гавань, так и в её акватории. Сам же остров имеет вид длинного огурца. В самой узкой его части расположен мощный форт, который защищает эту часть острова, если врагу удастся высадиться с другой стороны. Основные поселения на этой половине. А на той только небольшие рыбацкие деревушки. В случае опасности люди укрываются в форте.
   — Но неужели вы даже не сделаете попытки защитить город?
   — Я же говорил, что смысла нет. Да и невозможно его защитить, если враг подойдет с берега. Надежда только на форты, которые защищают подходы к нему.
   — А город этот — Моригат? Если республика Моригатская, то он столица?
   — Совершенно верно. Республикой управляет сенат, который избирается каждые пять лет. На этом острове — Гороне, это единственный крупный город с население около двухсот тысяч. Чуть дальше есть еще два поселения, в которых живет примерно по десять тысяч человек. Ну и еще рыбацкие деревни, про которые я уже говорил, и обычные села. Горон не самый крупный остров в архипелаге. Но зато находится практически в его центре. Это и дополнительная защита и удобство — отсюда примерно равное расстояние до любого крупного города республики.
   — А голосовать имеет право каждый?
   — Каждый гражданин республики мужского пола, достигший двадцати лет.
   — Дискриминация, — буркнула Наташа. — А я уже было хотела в сенат избираться.
   — У вас это все равно бы не получилось, — Аслунд воспринял ее слова всерьез. — Быть избранными имеют право только нобили.
   — Это аристократы что ли?
   — Нет. Это богатые люди. Нобилем может стать каждый гражданин республики, заплатив единовременный взнос в четыре тысячи дежей и в дальнейшем платя тысячу дежей ежегодно. В случае если взнос не будет уплачен вовремя, нобиль лишается титула и чтобы снова стать нобилем, ему придется все начинать сначала.
   Аристократия денег, блин. Наташа, плохо разбираясь в вопросах управления, все-таки оценила эту простоту. Даже обычный состоятельный человек не сможет попасть в руководство. Таким образом, власть сосредотачивается в руках самых богатых людей республики — судя по всему, заплатить такие взносы не каждый может. С другой стороны, нобили вовсе не закрытая каста, и каждый может получить место в элите. А поскольку избирают в сенат все-таки все граждане республики, имеющие право голоса, то те вынуждены учитывать чаяния избирателей. Система проста и, на первый взгляд, эффективна. По крайней мере, в теории. Как это работает на практике — предстояло еще понять. Впрочем, все это интересовало Наташу постольку поскольку. Как общие сведения о том месте, где она оказалась. Однако есть кое-что, что следует знать…
   — Скажите, а Гринверы — нобили?
   — Конечно. Лориэль Гринвер был сенатором и представлял купеческую гильдию и избирался постоянно в течение пятнадцати лет. — Аслунд неуверенно посмотрел на девочку. Потом признал: — Господин Горт велел отвечать на все ваши вопросы без утайки. Дело в том, что через неделю подходит срок очередного взноса. И если Горт не сможет его заплатить, то Гринверы лишатся нобилета, которым их семья владеет вот уже почти триста лет.
   За разговорами они незаметно въехали в город и теперь двигались по относительно узким улочкам. Ширина их была достаточна, чтобы смогли разъехаться две такие коляски, как их, тем не менее, это все-таки не городское шоссе. Наташе приходилось бывать в разных городах, в том числе и старых. И она имела хорошее представление о средневековой архитектуре и ширине тамошних дорог. Однако сама она жила в относительно молодом городе, где улицы и дороги проектировались и строились с запасом по ширине. Поэтому в такой тесноте, с нависающими над дорогой с обеих сторон стен трех- и четырехэтажных домов она чувствовала себя не очень уверенно. Да еще поток пешеходов, двигающихся там же, где ехали они. Ясно, что никаких разделений на пешеходные тротуары и проезжую часть здесь не было и в помине. Наташа с интересом посматривала по сторонам и разглядывала прохожих. В свою очередь, она постоянно ловила на себе недоуменные взгляды, причину которых девочка не понимала.
   — А куда мы едем?
   — На центральный рынок. Полагаю, что это будет самым лучшим решением. Там мы сможем купить все, что вам необходимо.
   — На рынок?
   — Да. Не удивляйтесь. Местный рынок не похож на те, что в других городах. В Моригате так называют торговый квартал. Жилых домов там нет, кроме постоялых дворов и дешевых гостиниц. Зато купить можно все и на любой вкус. Да вы сами скоро все увидите. Мы как раз приехали.
   Коляска прокатились вдоль высокого забора и замерла недалеко от громадных ворот, сейчас распахнутых настежь.
   — Это и есть рынок? — удивленно спросила девочка, наблюдая за суетой людей по ту сторону забора. — Вы хотите сказать, что весь квартал так огорожен?
   — Да. Где забором, где плотно стоящими домами. Туда попасть можно только через несколько ворот. Все-таки там много товара и денег.
   Лошади выехали на широкую площадь, густо уставленную всевозможными повозками, каретами, такими же, как у них, колясками. Кони замедлили бег и перешли на шаг. Кучер решительно направил их в свободное пространство слева от ворот и вскоре они остановились.
   — Ну вот. Отсюда пойдём пешком. Рынок большой и пешком утомительно, но зато мы быстро найдём и купим всё, что необходимо. А сейчас наймём носильщика.
   — А зачем его нанимать? Вряд ли покупок будет слишком много.
   — Это вам сейчас так кажется, госпожа, — улыбнулся Аслунд. Хм… вряд ли он так заговорил бы с кем-нибудь из Гринверов. А с ней, видно, посчитал возможным чуть расслабиться. — А вообще, это принято у знатных граждан. Заодно, он может послужить гидом.
   — Понятно.
   Девочка решительно открыла дверцу и соскочила на землю, вызвав недовольство Аслунда.
   Не успели они отойти от коляски, как к ним подскочил человек с большим коробом за спиной:
   — Носильщик, господа?
   — Да, будьте любезны, — тут же нанял его Аслунд, даже не торгуясь. Видно, цены у них были едины.

Глава 4

   В отличие средневековых городов, описания которых приходилось читать Наташе, этот отличался в выгодную сторону своей чистотой. За время их движения по городу никто не выливал из окон помои, около подъездных ворот многих домов стояли урны. Конечно, когда основным транспортным средством служили запряженные в коляски и кареты лошади или кони сами по себе, оседланные и снаряженные, то от некоторых побочных эффектов никуда не деться. Но на территории рынка был порядок.
   А вот косые взгляды, бросаемые в ее сторону, чрезвычайно раздражали Наташу. И она никак не могла понять, почему некоторые люди, оказавшиеся рядом с ней, вдруг начинали старательно ощупывать кошельки на поясе, и стремились поскорее убраться от нее подальше, словно от чумной. Другие просто наблюдали. Правда, взгляды становились недоумевающими, когда натыкались на сопровождающего ее слугу с гербом Гринверов.
   — В той стороне продуктовые ряды, — махнул рукой Аслунд. — Вообще-то, разные забегаловки на рынке можно найти везде. Если проголодаетесь, госпожа, только скажите. А одежду продают вон там. Придется пройти немного. По дороге будут и обувные лавки.
   — Очень хорошо. Целиком полагаюсь на вас, Аслунд… — Наташа на миг сбилась. — Мне можно вас так называть? Просто Аслунд?
   — Госпожа может называть меня так, как ей угодно.
   Девочка раздраженно мотнула головой.
   — А если мне будет угодно называть тебя тараканом, ты и тогда покорно все снесешь?
   — Если госпоже будет так угодно, то да. — Наташа обернулась и уставилась на слугу. Тот не шутил. — Госпожа, — кажется, он понял, что требуется его пояснение. — Я не знаю, как принято там, откуда вы пришли, но пока я ваш личный слуга, вы можете называть меня так, как вам нравится. Но я свободный гражданин и имею право сменить господина, который меня не устраивает. Хотя это будет и не очень просто.
   — Наверное, я еще разберусь со всем этим, — вздохнула Наташа. — Ладно, веди, Сусанин.
   — Сусанин? Госпожа решила называть меня так?
   — Какой смысл в шутках, если их здесь никто не понимает, — пробурчала себе под нос девочка. — Нет, госпоже угодно называть тебя по имени. А Сусанин это… ммм… национальный герой в моей стране. Верховный полупроводник.
   — Спасибо госпожа. Скажите, а полупроводник — это титул?
   — Состояние души! Аслунд, идем быстрее, мне уже надоели эти изучающие взгляды. Не понимаю, чего все так на меня пялятся?
   Аслунд явно хотел что-то сказать, но не осмелился. Наташа уже решила было устроить допрос с пристрастием, как вдруг…
   — Какой приятный сюрприз! Не ожидал вас сегодня увидеть здесь.
   Девочка резко развернулась на пятке.
   — Господин Гонс, как я рада вас видеть! А в чем это вы? — Девочка с интересом изучила новую одежду мага: синий камзол с вышитой на левой стороне груди небольшой эмблемой — молнией на фоне восходящего солнца.
   — Это? — маг поморщился. — Официальная одежда члена Совета Магов. Честно говоря, я не очень ее люблю. Камзол тесный, штаны тоже неудобные. Надеваю по необходимости. А вы тоже решили за покупками сегодня сходить? Не откажетесь от моей компании?