Страница:
---------------------------------------------------------------
© Copyright Михаил Садовский
Email: sadovsky1@yahoo.com
Home page: http://www.zavalenka.com/
Date: 05 Jul 2001
Изд. "Прометей" Москва, 1992
---------------------------------------------------------------
(книга стихов)
М о с к в а 1992 год
Ни от чего не отказываюсь,
Не отрекаюсь.
К чистеньким не примазываюсь,
В грудь не стучу, не каюсь.
Все, что прожито - прожито
Мной.
Только не будьте строже - то
Жизни земной.
Толкько не надо "если бы",
Да "кабы",
И не делитесь мыслями,
Не напрягайте лбы.
Я ни о чем не сетую,
Чистилища не боюсь.
Только бы светлым светлое,
Только бы грустью грусть!
Только б не перепутали
Меня с "передовой",
Может, и беспутный я,
Но живой.
Только бы не усердствовали,
Дали жить, как жить:
Как умею - по сердцу
Страдать, любить, дружить...
Молитва
Господи, вразуми,
Как жить ,
Другому не делая больно
И чтобы тело было довольно,
И чтоб не брать у жизни взаймы.
Чтобы себя не казнить гордыней,
Невольно дружбы не преступать,
И чтобы детям вовек отныне
Обид отцовских не раскопать.
Господи, вразуми,
Как не предать
Себя ради общего блага,
И все поскольку терпит бумага,
Как разучиться правду писать.
Чтоб ни сегоднящним, ни вчерашним
Не стать свидетелем на костре,
И чтобы женщине не было страшно
Со мной живущей в одной норе.
Чтобы врага не жалеть жестоко
И милосердье не забывать,
Чтоб не всегда око шло за око,
Как не за пядь возвращалась пядь.
Господи, вразуми!
Господи, вразуми!
Совесть
Нет друга вернее, чем совесть,
И нет беспощадней ее,
Мы жизни короткую повесть
С ней пишем и пишем вдвоем.
Пред ней, что хитрить, что лукавить,
Что грешные мысли таить,
Ее ни забыть, ни заставить
И ни запугать, ни убить.
Но время настанет расстаться,
Придется ей горя хлебнуть:
За всю мою жизнь отчитаться,
А мне от нее отдохнуть.
Боль мне дана с рождения на свет,
С тех первых дней, которых я не знаю...
Я каждый день ее одолеваю -
Ни отступа ни передышки нет.
От участи я этой отрекался,
Я кляль ее... боль с жизнью отдавал -
Никто не внял, и я страдать остался,
Чтобы чужую боль не забывал.
1987
Д.Воронцову
Стою на мартовском снегу,
В тени прозрачной утопая.
Не изменю и не солгу,
Не отступлю, земля святая.
Мы стужей так обожжены,
Что ныне в радости едины,
И мне дор горечи нужны
Вот эти снежные седины.
Есть вечность мсудрости простой
И красоты неспешной в этом...
Лишь март, как мученик святой,
Таким наполнен дивным светом.
Молчание
Молчанье. Нет, не тишина.
Молчанье, как густая глина,
Как домовитая перина,
Как ночи черная стена.
Молчанье двери и стола,
Молчанье маски и улыбки,
Молчанье, сжегшее дотла
И достиженья и ошибки.
Молчанье правое во всем,
Неуязвимое молчанье,
Необъяснимое, как сон,
Нахлынувшее, как отчаяние.
Молчи. Молчанье - серый дом.
Неколебимо. Непорочно.
Как беззастенчиво и точно
Эпоха выразилась в нем.
Есть мужество счастья,
Готового к бою,
И мужество сердца
Быть только собою.
Есть мужество нервов
И твердой руки,
И мужество веры
И тихой строки.
Его не приветят
Ни друг, ни эпоха,
И жить с ним на свете
По-прежнему плохо.
Но только исчезни
Вдруг мужество это,
И как от болезни,
Не станет поэта.
Поэт иллюзий не питает,
Ему питанья не хватает.
А он, не распознав коллизий
И, углубясь в своей душе,
Хлопочет, да не о гроше,
А все о правде - бедной Лизе,
Природа точно - многолика,
И у поэтов не проста:
Он не опустится до крика,
Когда в желудке пустота.
Держится тишина
На вершинах деревьев,
Как крыша на столбах.
Сложена тишина из наших раздумий,
Как стена из бревен.
Огромна тишина,
Как пустой дом,
Где мы одиноки.
Бессмертна тишина,
Как наша боль.
1973
Мне понятно,поверь, мне понятно,
Как разит наш прошедшее в лет,
Заставляет идти на попятный
Прошлых дней намерзающий лед.
Предлагала мне жизнь, предлагала
Равновесье оседлого дня,
Но печальная легкость Шагала
Вверх ногами швыряла меня.
Все иначе тогда, все иначе:
Притяженье - гнетущая плеть.
Этот бег безоглядностью начат.
Чтоб потом ни о чем не жалеть.
И беспечно приходит, беспечно
Суть вещей и открытий простых.
Содержание истин не вечно,
Но бессрочно служение их.
Как в тумане глохнет эхо!
Не найдет и звук дороги.
Я кричу - да не потеха:
Третий час прошу подмоги!
Незнакомая тропинка
Под ногами исчезает,
И продрог я, как тростинка,
Трушу, как осенний заяц.
А с туманом нету сладу,
Но меня поднимет грива,
Под сосной до солнца сяду.
Ох, наверно,здесь красиво!..
Но часы летят бесследно -
Не плати поробуй дани,
Кто из нас зимой и летом
Не плутпал порой в тумане!
И ни звука, ни пожатья,
И неведома дорога...
Где же вы, друзья и братья,
Если я молчу так долго...
1980
Мои друзья уходят в край, где снова
Нам встретиться судьбою суждено,
Но нет и у меня пути иного -
Все это понял я не так давно.
Увы, нерасторжимо окруженье,
И стало , не спросясь, оно родным,
Срослось со мной оно, как отраженье,
Я от него навек неотделим.
И потому так труден шаг мне каждый,
Что знаю я теперь наверняка:
Невольно совершенное однажды,
Останется со мною на века.
Ты знаешь, как
Прожить и не соврать?
Молчанье - ложь.
И коль тебя спросили,
Чтобы один
Портрет нарисовать,
Взгляни в глаза сначала
Всей России.
Мой черный дрозд, мучитель мой,
Солист заядлый и завзятый,
Как без тебя прожить зимой,
Когда рассвет скребет лопатой.
Когда покинутый на миг
Тоской в плаще без капюшона,
Я неприкаян, как сквозняк,
Влетевший в дом опустошенный.
Мой черный дрозд, ну, как мне быть
Без боли песенной сосущей.
Какая радостная прыть!
Вся жизнь моя - твой голос сущий.
Ну, погоди, я сбился с ног.
Тебя влечет другая стая.
Но, как перо, я одинок,
Что ты роняешь, улетая.
Забит, как сток, я кутерьмой,
Мне от тебя страданье любо,
Мой черный дрозд, мучитель мой,
С горбинкой вздернутого клюва!
Что-то стало повторяться,
Раздражать,
Надоедать.
Как бы вдруг не растеряться,
Не забыться,
Не продаться,
Не свернуться,
Не предать.
Невзначай не оступиться,
Боль свою не промолчать,
Я не винтик и не спица
И ночами мне не спится,
Хоть на то, чтоб удивиться,
Не поставлена печать.
Озолотил меня рассвет -
Теперь я рыцарь в латах вечных.
И что мне мастер дел заплечных,
И что мне праведный сосед.
Богатство не сулит утех,
Но я беру свое богатство,
Чтоб разделить его на всех
И навсегда в долгу остаться.
Как просто управлять судьбой -
Не надо золота и власти!
Платите радостью за боль,
Не оставляйте этой страсти!
Наполню музыкой кувшин,
Венок в подарок стройной речке.
Замкнусь на вечность, как на вечер,
И выпью музыку один...
Наступает время,
Когда фонари не дают света,
Ветер печальнее почтальона,
И листья морщинисты, как старухи.
Наступает время,
Когда ожидание беспричинно,
Разлуки необъяснимы,
И ночи бездонны, как тревога.
Наступает время,
Когда хочется вернуть вчерашнее,
Оправдать позавчерашнее
И дождаться завтрашнего солнца.
Память
Память не умеет
Ни сочувствовать,
Ни наслаждаться,
Ни тревожиться,
Ни обижаться,
Ни жалеть,
Ни ласкать,
Ни плакать.
Память
Только хранить умеет,
Волновать,
Забывать,
Тревожить,
Вербовать,
Осуждать,
Калечить -
И при этом всегда спокойна,
Равнодушна,
Невозмутима...
Мы бушуем,
Страдаем,
Любим,
А она
Только носит и носит
Наши радости и обиды
Словно смерти сама не знает...
Война по нашему детству прошла
И фронтом своим и тылом.
Сколько у нас отняла,
Сколько возможного скрыла...
И как ни выправилось житье,
Она невозвратно
взяла свое...
Ну, что я помню о войне?!
Но как она сидит во мне!..
Не только в памяти моей
И сердце, и крови , и коже,
А в каждой клеточке, похоже,
Еще живыа до наших дней.
Она казнит меня. За что?
И каждодневно, и жестоко,
И нету давности и срока,
И не найдет ее никто.
Она в нас всех четыре года
Влезала страшно каждый час
И сорок лет бросает нас,
Но как оплачена свобода!
Уже мы стали из детей
Почти седыми стариками
И о войне расскажем сами
Все без придумок, без затей.
Как нас она с тех пор казнит,
Как нас калечит, в нас стреляет
И каждый шаг определяет,
И все без промаха разит.
А что я помню о войне?
А что она навек во мне!
1987
На сером рассвеете
На сером рассвете
Пора грибника.
На сером рассвете
Приходит строка.
На сером рассвете
Ложится роса.
На сером рассвете
Иссякнет слеза.
На сером рассвете
Глухая пора.
На сером рассвете
Пора топора.
На сером рассвете
Похмелья стена.
На сером рассвете
Приходит война.
1981
На Белой
На реке на Белой
Ты осталось детство,
На реке на Белой
Давние года.
Там в избушке старой
Все мое наследство:
Рваное пальтищко,
В супе лебеда.
На реке на Белой
Ох, какие грозы!
Но слышна сильнее
Дальняя гроза -
По реке по Белой
В Дюртюли привозят
Тех, кто из блокады -
Кожа да глаза...
На реке на Белой
В три обхвата луны,
Снежные бураны -
Солнца не видать.
Вспоминаешь позже,
Что не ценишь юным:
Там я чистый голос
Начал поднимать.
На реке на Белой
Все теперь другое,
Разве Белой дело
Нынче до меня!?.
Отчего же сердце
В детство захотело,
Тишина на Белой
Снится мне, маня.
Не столько даже сытость,
А тепло
От бед земли
Нас разом ограждали.
По сопкам время
Медленно текло,
А мы конца войны
Упрямо ждали.
И гимнастерки самый малый рост
Нам был до пят -
А нам давай шинели,
И мучал нас всего один вопрос:
Что мы на фронт добраться не успели.
И не могли никак мы совместить
Конец войны и быть или не быть!
А этих маленьких побед
Нам так бывало не хватало,
И нету хлеба на обед,
И нету на ночь одеяла...
А вера?..
Коли в голод голо,
И Бог не бог, а только полу...
А доходяги шли и шли.
Когда их только хоронили?
Но жили мы, а если жили,
То непременно и росли.
Все заменила нам война:
И мать с отцом, и воспитанье,
И одеяло, и питанье...
И неизбывна в нас она.
И в ней остались имена
Лишь тех, кого мы хоронили,
Кого встречали и любили,
И гетто красная стена,
Исписанная именами
Аж на четыре этажа, -
Все это неизбывно с нами,
И вспоминаем все, дрожа...
А Бог - не бог, он только полу
И далеко, и высоко
В фуражке с поднятой рукой,
А нам и голодно и голо!...
Мы это имя повторяли.
Кричали все - и мы орали!
За что себя нам обвинять?!
Другие мысли нас терзали:
Где ночевать и что пожрать!..
Не забывайте детских прозвищ
Не забывайте детских прозвищ,
Они так верно нам даны,
Что неожиданно на помощь
Приходят в тягостные дни.
Не забывайте детских прозвищ,
Когда живется как-нибудь,
Они точнее, глубже, проще
Нам выявляют нашу суть.
Не забывайте прозвищ детских -
Они неоценимый дар,
В них сила доказательств веских,
Недостающих иногда.
Не забывайте прозвищ этих,
Как подтверждение они,
Что есть еще друзья на свете
И не стареют наши дни.
1983
Мой брат учит Шумана
Мой брат учит Шумана.
Мой брат зубрит Шумана.
Мой брат долбит Шумана.
И больше нет Шумана.
Я слышу бездельника Шумного.
А из овала на нотах
Смотрят глаза страдальчески
На эти детские пальчики
И на их владельца зевоту.
Мой брат не знает Шумана,
Приносит с урока двойки,
И больше я не прошу его
Проигрывать мне уроки.
Я говорю:
- Сыграй,
то, что тебе нравится.
И сыплется мишура
Хроматического танца.
И это ему легко,
Совсем не надо стараться,
Не путаются под рукой
Запутанные альтерации,
И все нарастают секвенции,
Красоты прозрачного города,
И падают в воды Венеции
Со всплеском легким аккорды.
И не добравшись до тоники
Кончились кодой острой.
И мальчик с шеей тоненькой
Вдруг показался взрослым.
Я тихо вышел из комнаты
От музыки и от шума...
А брат открыл ноты
И стал долбить Шумана.
Они проходили Шумана.
Полгода сонату Шумана.
Чтоб сдать с облегченьем Шумана.
Моего любимого Шумана.
Они поднялись на рассвете
И шли, предвидя ту весну, -
За все грехи земли в ответе -
Сквозь небывалую войну.
Юнцы безусые шагали
Сперва назад, потом вперед -
Их дни рожденья забывали,
Их возраст - сорок первый год.
И смотрят с фотографий дети,
Всех искупившие вину,
Но старше всех на белом свете
Они на целую войну.
Дневник брата
Памяти Володи Садовского
Хрупкая бумага. Пятна слез.
Может, сам того не понимая,
Сквозь страницы эти я пророс,
Чтобы мерить жизнь девятым мая.
Не юродство близкое родство,
Если можно умолчать о прочем,
Даже тем похож я на него,
Что у нас один как будто почерк.
Как его наивность мне близка,
Вечность повторяется в рассвете,
Это я писал , наверняка,
Умирая в горьком лазарете.
Ты страницу разгляди вблизи:
Не сумеешь позабыть об этом,
Тот осколок нас еще разит,
В сердце попадая рикошетом!..
Шинель
К чему такая канитель:
Кроить и лицевать...
Надену старую шинель -
На моду наплевать!
Она любой дохи теплей
И прибавляет сил,
Отец ведь был на фронте в ней,
Отец ее носил.
Она почти что мне до пят,
И рукава длинны,
Но кто достанет из ребят
Шинель, шинель с войны!?.
Все! Решено!
Я в ней иду.
Я в школу в ней пошел
И самый лучший день в году
В шинели той провел.
Но дружным был наш пятый класс -
Никто не отставал.
На утро не узнаешь нас:
В шинелях класс шагал.
По снегу полы волоча,
Мы гордо в школу шли,
Мы и подумать в этот час
О боли не могли.
А мы несли ее с собой:
Не все шинель нашли,
У всех отцы ушли на бой -
Не все назад пришли.
Как много было вас в пальто,
Ребята...
кто же знал...
И больше, в класс идя, никто
Шинель не надевал.
Падают в печали
Годы, как подкошенные,
И стучат ночами
Сапоги поношенные.
Как на новогодней
лочке поверженной,
И на мне сегодня
Все обиды прежние.
Хоровод затеял -
А грустить причины нет,
Иглы облетели,
Сапоги не чинены...
Моцарт мой
Моцарт грустный,
Нежный Моцарт,
Моцарт мой, кристалльно-зимний,
Есть ли правила эмоций,
Как умеешь, объясни мне.
Может, слышу я неверно,
Все смеются - странно: плачу,
И заметил ты, наверно,
Плачут все - улыбку прячу.
Ах, как в легкости упругой
Нелегко опять зарыться,
Я ищу совета друга,
Ты - любому друг, ты - рыцарь!
Препарировано сердце
На листе бумаги нотной,
С опровергнутым усердьем
И улыбкой беззаботной!
И в тональности названьи
Боль участия и ласки,
Не предам своим незнаньем
Я твою любовь огласке.
Помню все, что было в свете,
Толковать лишь не умею,
Полнотой живого сердца
Глубину и боль я мерю.
От эпитетов прискорбных,
От слащавых слов жалейных,
Сбереги себя ты, Вольфганг,
"Для грядущих поколений."
Учини разгром в кладовой,
Где разложен ты по полкам,
Не рукой многопудовой,
А своей усмешкой только.
Мне не жаль других ни мало
Лоэнгринов и Валькирий,
Человеческое мыло
С их мелодией варили.
Там не все мне ясно вроде -
Не успею разобраться,
Прерывает бег мелодий
Тонкий писк походных раций.
Моцарт грустный,
Нежный Моцарт,
Ты все ближе мне и ближе,
Пусть трещит страна эмоций,
Я хочу, чтобы ты выжил.
Клетки памяти стареют,
Для любви не сложишь лоций,
Приходи ко мне скорее,
Непокаявшийся Моцарт.
Приходит время горьких трав,
Расплаты и успокоенья.
Зачем, зачем пора цветенья? -
Скажи: я прав или не прав?
Как объяснить,
Как оправдать
Несовместимое на свете -
Страшна не смерть,
А страшно умирать,
Как умирала мама на рассвете.
Ко мне сегодня мама приходла,
И вновь она была такой земной.
Но только взглядом душу холодила,
И я спросил тихонько: "Ты за мной?"
- Идем, идем, хоть жаль, что пожил мало.
С тобой не страшно.
Вместе мы опять.
Прости меня, как много раз прощала,
Что снова я тебя заставил ждать.
Она назад неслышно наступала.
Она скрестила руки на груди.
О, эта молчаливая опала!
Помилуй и терпеньем награди!
Не оставляй меня в недоуменье,
Не стягивай прощальную петлю!
И каждое счастливое мгновенье
И горькое с тобою я делю.
Но ничего. Холодный пот росою.
И ствол, летящий в купол голубой.
Ведь без тебя я ничего не стою.
Веди, как в детстве, за руку с собой!..
Сорок лет, словно сорок дней
Поминает сынов Россия.
Пережившие сыновей
С нами матери вековые.
Пусть надежде их вышел срок,
Словно пашня судьбы, их лица.
Как зимою в березе сок,
Их надежда в сердцах хранится.
Так ведется спокон веков,
Чтоб отцов хоронили дети,
Не мужей, а своих сынов
Ждут старухи. Живут на свете.
В горький час кончины своей
Повторяют сыновье имя.
Сорок лет. Словно сорок дней...
И уходят в бессмертье с ними.
1983
А что мы можем предъявить
Из биографий недопетых -
Полуголодных, неодетых,
Уже спешили нас бомбить.
Недошалив, недоиграв,
Не жили мы, не умирали,
Но не давали нам медали,
И разве кто-то в том неправ?
И может, было нам страшней,
Теперь мы только понимаем,
Но ничегно не поменяем
Из тех войной подбитых дней.
Живем в тени фронтовиков
Не боевые, тыловые,
А что меж нами - грань веков?
Десяток лет. Но мы иные.
А нам былого не забыть:
Отцов погибших,
Смех ребячий.
Все ценится уже иначе,
И что теперь нам предъявить?
Порог любви
Отвращали
и болью и спесью,
Но лишь память веков призови -
Мир звучал, как огромная песня,
Если ты на пороге любви.
Отвращали
молвой и замками,
Только веру поди улови -
Это чувство взмывало, как знамя,
Если ты на пороге любви.
Отлучали
крестами, кострами,
Но хоть надвое тело порви -
Приходило бессмертье не в храме,
Если ты на пороге любви!
Не верь ни слухам, ни наветам -
В какую бездну ты падешь!
Любая полуправда в этом
Всего вернее - полуложь.
Сойди с мучительного круга,
Порви терзающую нить,
И эти "полу" друг от друга
Ты не пытайся отличить.
Поскольку сам свою же веру
Ты пыткой правды предаешь,
Постпавив истину к барьеру,
Ей полуверишь, полуврешь!
Не ждешь - приходит:
Прядь седая,
Чужая женщина,
Строка,
И не проходит, не проходит,
Не истекает боль-река.
А то, что ждешь, -
Невыполнимо,
Недостижимо,
Как ни жаль,
И только не проходит мимо.
Нас не минует боль-речаль.
Но что случайно,
Не случайно -
Тоска и тайна...
Быть с тобой,
Минута счастья и отчаяния,
Неповторима радость-боль.
Сегодня все решится -
Недаром день грустит,
Привычно колесница
По ребрам прохрустит.
Как ждать мне, как дождаться
Того святого дня,
Когда, захлопнув святцы,
Обнимешь ты меня.
Прости мне, если можешь,
Не можешь - не прощай!
Я леший тонкокожий,
Я недопитый чай.
Я горечь, я обида,
Я битая бадья,
Я в сердце гвоздь забитый,
Я просто жизнь твоя...
1979
Как долго жил я рядом и не знал,
Что ты моя любимая!..
Послушай!
Оставь на время тихую поляну
И опустись, минуя провода,
В ту улицу, которая запретна
А я тебя с торца ее увижу...
Давай поверим в точность сновидений,
В такую неожиданную встречу,
Давай поверим в случай!
Как приятно,
Что это все начертано так было,
И нам уж ничего не изменить.
Нам жизнь вторая
Для того дана,
Чтоб встретиться смогли мы,
Как прекрасно,
Что ничего
Не надо нам решать,
А только верить
В искренность судьбы,
Которую в объятья заключили!..
Уйди, когда мне будет хорошо.
Когда поверю горькому обману,
Что без тебя мне будет, как с тобою,
А может быть, покойней и просторней.
Прошу, прошу - не обмани меня.
А я не стану семечко сомненья
В себе растить и никогда не буду
Потом тебя в измене обвинять.
Ах, как тогда ты будешь благородна,
Возвышенна, чиста, ах, как ты будешь...
И я себя не стану распалять
И вспоминать потом тебя не буду...
Но только ты ко мне не возвращайся!
Зачем прекрасным музам приходить
К художникам, которые скончались?!.
Отпусти мне все грехи
За старанья, за стихи,
Обласкай меня, прости,
От себя не отпусти.
А дом без женщины пустой.
Не уходи еще, постой
И по-хозяйски оглянись,
И что-то позабыв, вернись...
Вернись не для того, чтоб взять,
Чтоб слово ласково сказать.
А я на это загадал,
Твоей забывчивости ждал.
Но только не забудь ни дня:
Что может вдруг нек стать меня...
Не знаю, сколько проживу,
Чего не знаю стою -
Меняю все, что наяву,
За день один с тобою!
Когда придет последний край -
Беспечно дверь открою,
Меняю ад свой или рай
За ночь одну с тобою.
Не страшно жить и умирать,
Одна печаль - не скрою:
Эх, было б что еще сменять
За час один с тобою!
Что связало?
И что оттолкнуло?
И насколько прочна эта нить,
Если боль, что ее натянула,
Не сумела назад возвратить.
Пусть она бестелесно тонка,
Оказалось: прочна на века.
1988
Ты мне была сегодня
Особенно нужна,
Царевичу - царевна,
Счастливая княжна.
Сидящему в колодце -
Случайная звезда,
Затертому песками -
Желанная вода,
Бредущему в тумане -
Голубизны лоскут,
Безбытному скитальцу -
Пристанища уют,
Закрытому стеною -
Дыхание полей,
Убитому войною -
Признанье сыновей...
Истерзанному болью -
Прикосновенье сна.
Ты мне была сегодня
Особенно нужна...
1988
Годы падают дождем на меня,
А вокруг то все долги да родня,
А вокруг то все "не так", да "нельзя".
Даже тополь облетает, грозя.
Я куда ни загляну - не туда.
Снится, только лишь усну, мне беда,
Черной краской оскудели склады,
А враги мои , как прежде, тверды.
Туговато стало с юмором враз,
Знать, надолго я по горло увяз,
И спасти меня друзей не молю,
Чтоб тянуть меня , накинут петлю.
Вот живу я и уже не живу,
Ни гостей, ни помянуть не зову,
Вроде вовсе и не стало меня,
А остались лишь долги да родня.
***
Любовь, как волна -
То на гребне, то вниз -
Попробуй всю жизнь
На волне удержись.
Всю жизнь на одной,
На любимой волне
И не окажись
Под водою на дне!..
Если бы ты полюбила меня,
Мне не указ ни король, ни родня,
Я бы укрылся в чащобе лесной,
Если бы ты оставалась со мной!
Если бы ты полюбила меня,
Я не просил бы у жизни ни дня,
Я бы у смерти отсрочку молил,
Если бы счастье с тобою продлил!
Если бы ты полюбила меня,
Не было в мире бы ярче огня,
Я бы сумел без остатка сгореть,
Если бы мог тебя этим согреть!
Эта страсть на свете не нова
И во все записана скрижали,
Но пока ты, женщина, жива,
О тебе не все слова сказали.
К нам слова любви, как эхо, шли
И в ночной тиши и в шумном зале,
Мы никак расстаться не могли -
О любви не все слова сказали.
Были мы испытаны судьбой,
Дни такие горькие бывали!..
Отчего же вместе все с тобой -
О любви не все слова сказали!
Под росою клонится трава
Или в дыме взрывов скрежет стали,
Но пока ты, женщина, жива,
О любви не все слова сказали...
Последний лист упал с рябины -
Роман об осени дописан.
Мы, погрустив, его осилим,
Зазимовав, его осмыслим.
В Замоскворецких переулках,
Где снег еще бывает белым,
Опять отыщется в разлуках
Несоответствие пробелам!
Опять ветвей переплетенье
Мне будет в сумерках казаться
Волос твоих на окнах тенью,
Куда сквозь вечер не пробраться.
И неожиданно заставит,
© Copyright Михаил Садовский
Email: sadovsky1@yahoo.com
Home page: http://www.zavalenka.com/
Date: 05 Jul 2001
Изд. "Прометей" Москва, 1992
---------------------------------------------------------------
(книга стихов)
М о с к в а 1992 год
Ни от чего не отказываюсь,
Не отрекаюсь.
К чистеньким не примазываюсь,
В грудь не стучу, не каюсь.
Все, что прожито - прожито
Мной.
Только не будьте строже - то
Жизни земной.
Толкько не надо "если бы",
Да "кабы",
И не делитесь мыслями,
Не напрягайте лбы.
Я ни о чем не сетую,
Чистилища не боюсь.
Только бы светлым светлое,
Только бы грустью грусть!
Только б не перепутали
Меня с "передовой",
Может, и беспутный я,
Но живой.
Только бы не усердствовали,
Дали жить, как жить:
Как умею - по сердцу
Страдать, любить, дружить...
Молитва
Господи, вразуми,
Как жить ,
Другому не делая больно
И чтобы тело было довольно,
И чтоб не брать у жизни взаймы.
Чтобы себя не казнить гордыней,
Невольно дружбы не преступать,
И чтобы детям вовек отныне
Обид отцовских не раскопать.
Господи, вразуми,
Как не предать
Себя ради общего блага,
И все поскольку терпит бумага,
Как разучиться правду писать.
Чтоб ни сегоднящним, ни вчерашним
Не стать свидетелем на костре,
И чтобы женщине не было страшно
Со мной живущей в одной норе.
Чтобы врага не жалеть жестоко
И милосердье не забывать,
Чтоб не всегда око шло за око,
Как не за пядь возвращалась пядь.
Господи, вразуми!
Господи, вразуми!
Совесть
Нет друга вернее, чем совесть,
И нет беспощадней ее,
Мы жизни короткую повесть
С ней пишем и пишем вдвоем.
Пред ней, что хитрить, что лукавить,
Что грешные мысли таить,
Ее ни забыть, ни заставить
И ни запугать, ни убить.
Но время настанет расстаться,
Придется ей горя хлебнуть:
За всю мою жизнь отчитаться,
А мне от нее отдохнуть.
Боль мне дана с рождения на свет,
С тех первых дней, которых я не знаю...
Я каждый день ее одолеваю -
Ни отступа ни передышки нет.
От участи я этой отрекался,
Я кляль ее... боль с жизнью отдавал -
Никто не внял, и я страдать остался,
Чтобы чужую боль не забывал.
1987
Д.Воронцову
Стою на мартовском снегу,
В тени прозрачной утопая.
Не изменю и не солгу,
Не отступлю, земля святая.
Мы стужей так обожжены,
Что ныне в радости едины,
И мне дор горечи нужны
Вот эти снежные седины.
Есть вечность мсудрости простой
И красоты неспешной в этом...
Лишь март, как мученик святой,
Таким наполнен дивным светом.
Молчание
Молчанье. Нет, не тишина.
Молчанье, как густая глина,
Как домовитая перина,
Как ночи черная стена.
Молчанье двери и стола,
Молчанье маски и улыбки,
Молчанье, сжегшее дотла
И достиженья и ошибки.
Молчанье правое во всем,
Неуязвимое молчанье,
Необъяснимое, как сон,
Нахлынувшее, как отчаяние.
Молчи. Молчанье - серый дом.
Неколебимо. Непорочно.
Как беззастенчиво и точно
Эпоха выразилась в нем.
Есть мужество счастья,
Готового к бою,
И мужество сердца
Быть только собою.
Есть мужество нервов
И твердой руки,
И мужество веры
И тихой строки.
Его не приветят
Ни друг, ни эпоха,
И жить с ним на свете
По-прежнему плохо.
Но только исчезни
Вдруг мужество это,
И как от болезни,
Не станет поэта.
Поэт иллюзий не питает,
Ему питанья не хватает.
А он, не распознав коллизий
И, углубясь в своей душе,
Хлопочет, да не о гроше,
А все о правде - бедной Лизе,
Природа точно - многолика,
И у поэтов не проста:
Он не опустится до крика,
Когда в желудке пустота.
Держится тишина
На вершинах деревьев,
Как крыша на столбах.
Сложена тишина из наших раздумий,
Как стена из бревен.
Огромна тишина,
Как пустой дом,
Где мы одиноки.
Бессмертна тишина,
Как наша боль.
1973
Мне понятно,поверь, мне понятно,
Как разит наш прошедшее в лет,
Заставляет идти на попятный
Прошлых дней намерзающий лед.
Предлагала мне жизнь, предлагала
Равновесье оседлого дня,
Но печальная легкость Шагала
Вверх ногами швыряла меня.
Все иначе тогда, все иначе:
Притяженье - гнетущая плеть.
Этот бег безоглядностью начат.
Чтоб потом ни о чем не жалеть.
И беспечно приходит, беспечно
Суть вещей и открытий простых.
Содержание истин не вечно,
Но бессрочно служение их.
Как в тумане глохнет эхо!
Не найдет и звук дороги.
Я кричу - да не потеха:
Третий час прошу подмоги!
Незнакомая тропинка
Под ногами исчезает,
И продрог я, как тростинка,
Трушу, как осенний заяц.
А с туманом нету сладу,
Но меня поднимет грива,
Под сосной до солнца сяду.
Ох, наверно,здесь красиво!..
Но часы летят бесследно -
Не плати поробуй дани,
Кто из нас зимой и летом
Не плутпал порой в тумане!
И ни звука, ни пожатья,
И неведома дорога...
Где же вы, друзья и братья,
Если я молчу так долго...
1980
Мои друзья уходят в край, где снова
Нам встретиться судьбою суждено,
Но нет и у меня пути иного -
Все это понял я не так давно.
Увы, нерасторжимо окруженье,
И стало , не спросясь, оно родным,
Срослось со мной оно, как отраженье,
Я от него навек неотделим.
И потому так труден шаг мне каждый,
Что знаю я теперь наверняка:
Невольно совершенное однажды,
Останется со мною на века.
Ты знаешь, как
Прожить и не соврать?
Молчанье - ложь.
И коль тебя спросили,
Чтобы один
Портрет нарисовать,
Взгляни в глаза сначала
Всей России.
Мой черный дрозд, мучитель мой,
Солист заядлый и завзятый,
Как без тебя прожить зимой,
Когда рассвет скребет лопатой.
Когда покинутый на миг
Тоской в плаще без капюшона,
Я неприкаян, как сквозняк,
Влетевший в дом опустошенный.
Мой черный дрозд, ну, как мне быть
Без боли песенной сосущей.
Какая радостная прыть!
Вся жизнь моя - твой голос сущий.
Ну, погоди, я сбился с ног.
Тебя влечет другая стая.
Но, как перо, я одинок,
Что ты роняешь, улетая.
Забит, как сток, я кутерьмой,
Мне от тебя страданье любо,
Мой черный дрозд, мучитель мой,
С горбинкой вздернутого клюва!
Что-то стало повторяться,
Раздражать,
Надоедать.
Как бы вдруг не растеряться,
Не забыться,
Не продаться,
Не свернуться,
Не предать.
Невзначай не оступиться,
Боль свою не промолчать,
Я не винтик и не спица
И ночами мне не спится,
Хоть на то, чтоб удивиться,
Не поставлена печать.
Озолотил меня рассвет -
Теперь я рыцарь в латах вечных.
И что мне мастер дел заплечных,
И что мне праведный сосед.
Богатство не сулит утех,
Но я беру свое богатство,
Чтоб разделить его на всех
И навсегда в долгу остаться.
Как просто управлять судьбой -
Не надо золота и власти!
Платите радостью за боль,
Не оставляйте этой страсти!
Наполню музыкой кувшин,
Венок в подарок стройной речке.
Замкнусь на вечность, как на вечер,
И выпью музыку один...
Наступает время,
Когда фонари не дают света,
Ветер печальнее почтальона,
И листья морщинисты, как старухи.
Наступает время,
Когда ожидание беспричинно,
Разлуки необъяснимы,
И ночи бездонны, как тревога.
Наступает время,
Когда хочется вернуть вчерашнее,
Оправдать позавчерашнее
И дождаться завтрашнего солнца.
Память
Память не умеет
Ни сочувствовать,
Ни наслаждаться,
Ни тревожиться,
Ни обижаться,
Ни жалеть,
Ни ласкать,
Ни плакать.
Память
Только хранить умеет,
Волновать,
Забывать,
Тревожить,
Вербовать,
Осуждать,
Калечить -
И при этом всегда спокойна,
Равнодушна,
Невозмутима...
Мы бушуем,
Страдаем,
Любим,
А она
Только носит и носит
Наши радости и обиды
Словно смерти сама не знает...
Война по нашему детству прошла
И фронтом своим и тылом.
Сколько у нас отняла,
Сколько возможного скрыла...
И как ни выправилось житье,
Она невозвратно
взяла свое...
Ну, что я помню о войне?!
Но как она сидит во мне!..
Не только в памяти моей
И сердце, и крови , и коже,
А в каждой клеточке, похоже,
Еще живыа до наших дней.
Она казнит меня. За что?
И каждодневно, и жестоко,
И нету давности и срока,
И не найдет ее никто.
Она в нас всех четыре года
Влезала страшно каждый час
И сорок лет бросает нас,
Но как оплачена свобода!
Уже мы стали из детей
Почти седыми стариками
И о войне расскажем сами
Все без придумок, без затей.
Как нас она с тех пор казнит,
Как нас калечит, в нас стреляет
И каждый шаг определяет,
И все без промаха разит.
А что я помню о войне?
А что она навек во мне!
1987
На сером рассвеете
На сером рассвете
Пора грибника.
На сером рассвете
Приходит строка.
На сером рассвете
Ложится роса.
На сером рассвете
Иссякнет слеза.
На сером рассвете
Глухая пора.
На сером рассвете
Пора топора.
На сером рассвете
Похмелья стена.
На сером рассвете
Приходит война.
1981
На Белой
На реке на Белой
Ты осталось детство,
На реке на Белой
Давние года.
Там в избушке старой
Все мое наследство:
Рваное пальтищко,
В супе лебеда.
На реке на Белой
Ох, какие грозы!
Но слышна сильнее
Дальняя гроза -
По реке по Белой
В Дюртюли привозят
Тех, кто из блокады -
Кожа да глаза...
На реке на Белой
В три обхвата луны,
Снежные бураны -
Солнца не видать.
Вспоминаешь позже,
Что не ценишь юным:
Там я чистый голос
Начал поднимать.
На реке на Белой
Все теперь другое,
Разве Белой дело
Нынче до меня!?.
Отчего же сердце
В детство захотело,
Тишина на Белой
Снится мне, маня.
Не столько даже сытость,
А тепло
От бед земли
Нас разом ограждали.
По сопкам время
Медленно текло,
А мы конца войны
Упрямо ждали.
И гимнастерки самый малый рост
Нам был до пят -
А нам давай шинели,
И мучал нас всего один вопрос:
Что мы на фронт добраться не успели.
И не могли никак мы совместить
Конец войны и быть или не быть!
А этих маленьких побед
Нам так бывало не хватало,
И нету хлеба на обед,
И нету на ночь одеяла...
А вера?..
Коли в голод голо,
И Бог не бог, а только полу...
А доходяги шли и шли.
Когда их только хоронили?
Но жили мы, а если жили,
То непременно и росли.
Все заменила нам война:
И мать с отцом, и воспитанье,
И одеяло, и питанье...
И неизбывна в нас она.
И в ней остались имена
Лишь тех, кого мы хоронили,
Кого встречали и любили,
И гетто красная стена,
Исписанная именами
Аж на четыре этажа, -
Все это неизбывно с нами,
И вспоминаем все, дрожа...
А Бог - не бог, он только полу
И далеко, и высоко
В фуражке с поднятой рукой,
А нам и голодно и голо!...
Мы это имя повторяли.
Кричали все - и мы орали!
За что себя нам обвинять?!
Другие мысли нас терзали:
Где ночевать и что пожрать!..
Не забывайте детских прозвищ
Не забывайте детских прозвищ,
Они так верно нам даны,
Что неожиданно на помощь
Приходят в тягостные дни.
Не забывайте детских прозвищ,
Когда живется как-нибудь,
Они точнее, глубже, проще
Нам выявляют нашу суть.
Не забывайте прозвищ детских -
Они неоценимый дар,
В них сила доказательств веских,
Недостающих иногда.
Не забывайте прозвищ этих,
Как подтверждение они,
Что есть еще друзья на свете
И не стареют наши дни.
1983
Мой брат учит Шумана
Мой брат учит Шумана.
Мой брат зубрит Шумана.
Мой брат долбит Шумана.
И больше нет Шумана.
Я слышу бездельника Шумного.
А из овала на нотах
Смотрят глаза страдальчески
На эти детские пальчики
И на их владельца зевоту.
Мой брат не знает Шумана,
Приносит с урока двойки,
И больше я не прошу его
Проигрывать мне уроки.
Я говорю:
- Сыграй,
то, что тебе нравится.
И сыплется мишура
Хроматического танца.
И это ему легко,
Совсем не надо стараться,
Не путаются под рукой
Запутанные альтерации,
И все нарастают секвенции,
Красоты прозрачного города,
И падают в воды Венеции
Со всплеском легким аккорды.
И не добравшись до тоники
Кончились кодой острой.
И мальчик с шеей тоненькой
Вдруг показался взрослым.
Я тихо вышел из комнаты
От музыки и от шума...
А брат открыл ноты
И стал долбить Шумана.
Они проходили Шумана.
Полгода сонату Шумана.
Чтоб сдать с облегченьем Шумана.
Моего любимого Шумана.
Они поднялись на рассвете
И шли, предвидя ту весну, -
За все грехи земли в ответе -
Сквозь небывалую войну.
Юнцы безусые шагали
Сперва назад, потом вперед -
Их дни рожденья забывали,
Их возраст - сорок первый год.
И смотрят с фотографий дети,
Всех искупившие вину,
Но старше всех на белом свете
Они на целую войну.
Дневник брата
Памяти Володи Садовского
Хрупкая бумага. Пятна слез.
Может, сам того не понимая,
Сквозь страницы эти я пророс,
Чтобы мерить жизнь девятым мая.
Не юродство близкое родство,
Если можно умолчать о прочем,
Даже тем похож я на него,
Что у нас один как будто почерк.
Как его наивность мне близка,
Вечность повторяется в рассвете,
Это я писал , наверняка,
Умирая в горьком лазарете.
Ты страницу разгляди вблизи:
Не сумеешь позабыть об этом,
Тот осколок нас еще разит,
В сердце попадая рикошетом!..
Шинель
К чему такая канитель:
Кроить и лицевать...
Надену старую шинель -
На моду наплевать!
Она любой дохи теплей
И прибавляет сил,
Отец ведь был на фронте в ней,
Отец ее носил.
Она почти что мне до пят,
И рукава длинны,
Но кто достанет из ребят
Шинель, шинель с войны!?.
Все! Решено!
Я в ней иду.
Я в школу в ней пошел
И самый лучший день в году
В шинели той провел.
Но дружным был наш пятый класс -
Никто не отставал.
На утро не узнаешь нас:
В шинелях класс шагал.
По снегу полы волоча,
Мы гордо в школу шли,
Мы и подумать в этот час
О боли не могли.
А мы несли ее с собой:
Не все шинель нашли,
У всех отцы ушли на бой -
Не все назад пришли.
Как много было вас в пальто,
Ребята...
кто же знал...
И больше, в класс идя, никто
Шинель не надевал.
Падают в печали
Годы, как подкошенные,
И стучат ночами
Сапоги поношенные.
Как на новогодней
лочке поверженной,
И на мне сегодня
Все обиды прежние.
Хоровод затеял -
А грустить причины нет,
Иглы облетели,
Сапоги не чинены...
Моцарт мой
Моцарт грустный,
Нежный Моцарт,
Моцарт мой, кристалльно-зимний,
Есть ли правила эмоций,
Как умеешь, объясни мне.
Может, слышу я неверно,
Все смеются - странно: плачу,
И заметил ты, наверно,
Плачут все - улыбку прячу.
Ах, как в легкости упругой
Нелегко опять зарыться,
Я ищу совета друга,
Ты - любому друг, ты - рыцарь!
Препарировано сердце
На листе бумаги нотной,
С опровергнутым усердьем
И улыбкой беззаботной!
И в тональности названьи
Боль участия и ласки,
Не предам своим незнаньем
Я твою любовь огласке.
Помню все, что было в свете,
Толковать лишь не умею,
Полнотой живого сердца
Глубину и боль я мерю.
От эпитетов прискорбных,
От слащавых слов жалейных,
Сбереги себя ты, Вольфганг,
"Для грядущих поколений."
Учини разгром в кладовой,
Где разложен ты по полкам,
Не рукой многопудовой,
А своей усмешкой только.
Мне не жаль других ни мало
Лоэнгринов и Валькирий,
Человеческое мыло
С их мелодией варили.
Там не все мне ясно вроде -
Не успею разобраться,
Прерывает бег мелодий
Тонкий писк походных раций.
Моцарт грустный,
Нежный Моцарт,
Ты все ближе мне и ближе,
Пусть трещит страна эмоций,
Я хочу, чтобы ты выжил.
Клетки памяти стареют,
Для любви не сложишь лоций,
Приходи ко мне скорее,
Непокаявшийся Моцарт.
Приходит время горьких трав,
Расплаты и успокоенья.
Зачем, зачем пора цветенья? -
Скажи: я прав или не прав?
Как объяснить,
Как оправдать
Несовместимое на свете -
Страшна не смерть,
А страшно умирать,
Как умирала мама на рассвете.
Ко мне сегодня мама приходла,
И вновь она была такой земной.
Но только взглядом душу холодила,
И я спросил тихонько: "Ты за мной?"
- Идем, идем, хоть жаль, что пожил мало.
С тобой не страшно.
Вместе мы опять.
Прости меня, как много раз прощала,
Что снова я тебя заставил ждать.
Она назад неслышно наступала.
Она скрестила руки на груди.
О, эта молчаливая опала!
Помилуй и терпеньем награди!
Не оставляй меня в недоуменье,
Не стягивай прощальную петлю!
И каждое счастливое мгновенье
И горькое с тобою я делю.
Но ничего. Холодный пот росою.
И ствол, летящий в купол голубой.
Ведь без тебя я ничего не стою.
Веди, как в детстве, за руку с собой!..
Сорок лет, словно сорок дней
Поминает сынов Россия.
Пережившие сыновей
С нами матери вековые.
Пусть надежде их вышел срок,
Словно пашня судьбы, их лица.
Как зимою в березе сок,
Их надежда в сердцах хранится.
Так ведется спокон веков,
Чтоб отцов хоронили дети,
Не мужей, а своих сынов
Ждут старухи. Живут на свете.
В горький час кончины своей
Повторяют сыновье имя.
Сорок лет. Словно сорок дней...
И уходят в бессмертье с ними.
1983
А что мы можем предъявить
Из биографий недопетых -
Полуголодных, неодетых,
Уже спешили нас бомбить.
Недошалив, недоиграв,
Не жили мы, не умирали,
Но не давали нам медали,
И разве кто-то в том неправ?
И может, было нам страшней,
Теперь мы только понимаем,
Но ничегно не поменяем
Из тех войной подбитых дней.
Живем в тени фронтовиков
Не боевые, тыловые,
А что меж нами - грань веков?
Десяток лет. Но мы иные.
А нам былого не забыть:
Отцов погибших,
Смех ребячий.
Все ценится уже иначе,
И что теперь нам предъявить?
Порог любви
Отвращали
и болью и спесью,
Но лишь память веков призови -
Мир звучал, как огромная песня,
Если ты на пороге любви.
Отвращали
молвой и замками,
Только веру поди улови -
Это чувство взмывало, как знамя,
Если ты на пороге любви.
Отлучали
крестами, кострами,
Но хоть надвое тело порви -
Приходило бессмертье не в храме,
Если ты на пороге любви!
Не верь ни слухам, ни наветам -
В какую бездну ты падешь!
Любая полуправда в этом
Всего вернее - полуложь.
Сойди с мучительного круга,
Порви терзающую нить,
И эти "полу" друг от друга
Ты не пытайся отличить.
Поскольку сам свою же веру
Ты пыткой правды предаешь,
Постпавив истину к барьеру,
Ей полуверишь, полуврешь!
Не ждешь - приходит:
Прядь седая,
Чужая женщина,
Строка,
И не проходит, не проходит,
Не истекает боль-река.
А то, что ждешь, -
Невыполнимо,
Недостижимо,
Как ни жаль,
И только не проходит мимо.
Нас не минует боль-речаль.
Но что случайно,
Не случайно -
Тоска и тайна...
Быть с тобой,
Минута счастья и отчаяния,
Неповторима радость-боль.
Сегодня все решится -
Недаром день грустит,
Привычно колесница
По ребрам прохрустит.
Как ждать мне, как дождаться
Того святого дня,
Когда, захлопнув святцы,
Обнимешь ты меня.
Прости мне, если можешь,
Не можешь - не прощай!
Я леший тонкокожий,
Я недопитый чай.
Я горечь, я обида,
Я битая бадья,
Я в сердце гвоздь забитый,
Я просто жизнь твоя...
1979
Как долго жил я рядом и не знал,
Что ты моя любимая!..
Послушай!
Оставь на время тихую поляну
И опустись, минуя провода,
В ту улицу, которая запретна
А я тебя с торца ее увижу...
Давай поверим в точность сновидений,
В такую неожиданную встречу,
Давай поверим в случай!
Как приятно,
Что это все начертано так было,
И нам уж ничего не изменить.
Нам жизнь вторая
Для того дана,
Чтоб встретиться смогли мы,
Как прекрасно,
Что ничего
Не надо нам решать,
А только верить
В искренность судьбы,
Которую в объятья заключили!..
Уйди, когда мне будет хорошо.
Когда поверю горькому обману,
Что без тебя мне будет, как с тобою,
А может быть, покойней и просторней.
Прошу, прошу - не обмани меня.
А я не стану семечко сомненья
В себе растить и никогда не буду
Потом тебя в измене обвинять.
Ах, как тогда ты будешь благородна,
Возвышенна, чиста, ах, как ты будешь...
И я себя не стану распалять
И вспоминать потом тебя не буду...
Но только ты ко мне не возвращайся!
Зачем прекрасным музам приходить
К художникам, которые скончались?!.
Отпусти мне все грехи
За старанья, за стихи,
Обласкай меня, прости,
От себя не отпусти.
А дом без женщины пустой.
Не уходи еще, постой
И по-хозяйски оглянись,
И что-то позабыв, вернись...
Вернись не для того, чтоб взять,
Чтоб слово ласково сказать.
А я на это загадал,
Твоей забывчивости ждал.
Но только не забудь ни дня:
Что может вдруг нек стать меня...
Не знаю, сколько проживу,
Чего не знаю стою -
Меняю все, что наяву,
За день один с тобою!
Когда придет последний край -
Беспечно дверь открою,
Меняю ад свой или рай
За ночь одну с тобою.
Не страшно жить и умирать,
Одна печаль - не скрою:
Эх, было б что еще сменять
За час один с тобою!
Что связало?
И что оттолкнуло?
И насколько прочна эта нить,
Если боль, что ее натянула,
Не сумела назад возвратить.
Пусть она бестелесно тонка,
Оказалось: прочна на века.
1988
Ты мне была сегодня
Особенно нужна,
Царевичу - царевна,
Счастливая княжна.
Сидящему в колодце -
Случайная звезда,
Затертому песками -
Желанная вода,
Бредущему в тумане -
Голубизны лоскут,
Безбытному скитальцу -
Пристанища уют,
Закрытому стеною -
Дыхание полей,
Убитому войною -
Признанье сыновей...
Истерзанному болью -
Прикосновенье сна.
Ты мне была сегодня
Особенно нужна...
1988
Годы падают дождем на меня,
А вокруг то все долги да родня,
А вокруг то все "не так", да "нельзя".
Даже тополь облетает, грозя.
Я куда ни загляну - не туда.
Снится, только лишь усну, мне беда,
Черной краской оскудели склады,
А враги мои , как прежде, тверды.
Туговато стало с юмором враз,
Знать, надолго я по горло увяз,
И спасти меня друзей не молю,
Чтоб тянуть меня , накинут петлю.
Вот живу я и уже не живу,
Ни гостей, ни помянуть не зову,
Вроде вовсе и не стало меня,
А остались лишь долги да родня.
***
Любовь, как волна -
То на гребне, то вниз -
Попробуй всю жизнь
На волне удержись.
Всю жизнь на одной,
На любимой волне
И не окажись
Под водою на дне!..
Если бы ты полюбила меня,
Мне не указ ни король, ни родня,
Я бы укрылся в чащобе лесной,
Если бы ты оставалась со мной!
Если бы ты полюбила меня,
Я не просил бы у жизни ни дня,
Я бы у смерти отсрочку молил,
Если бы счастье с тобою продлил!
Если бы ты полюбила меня,
Не было в мире бы ярче огня,
Я бы сумел без остатка сгореть,
Если бы мог тебя этим согреть!
Эта страсть на свете не нова
И во все записана скрижали,
Но пока ты, женщина, жива,
О тебе не все слова сказали.
К нам слова любви, как эхо, шли
И в ночной тиши и в шумном зале,
Мы никак расстаться не могли -
О любви не все слова сказали.
Были мы испытаны судьбой,
Дни такие горькие бывали!..
Отчего же вместе все с тобой -
О любви не все слова сказали!
Под росою клонится трава
Или в дыме взрывов скрежет стали,
Но пока ты, женщина, жива,
О любви не все слова сказали...
Последний лист упал с рябины -
Роман об осени дописан.
Мы, погрустив, его осилим,
Зазимовав, его осмыслим.
В Замоскворецких переулках,
Где снег еще бывает белым,
Опять отыщется в разлуках
Несоответствие пробелам!
Опять ветвей переплетенье
Мне будет в сумерках казаться
Волос твоих на окнах тенью,
Куда сквозь вечер не пробраться.
И неожиданно заставит,