Сальгари Эмилио. Владыка морей

   — Так точно.
   — Англичанин?
   — Нет, испанец, но уже много лет на службе у раджи Саравака.
   — Ну, я вас слушаю.
   Янес сделал нерешительное движение в сторону Тремаль-Наика и Дармы, которые стояли, словно окаменев, глядя на него со все более и более возрастающим недоумением.
   Морленд улыбнулся, заметив движение Янеса.
   — Да, вы правы! — сказал он. — Это — мои пленники.
   Затем, обратившись к Тремаль-Наику и Дарме, он сказал им с изысканной вежливостью:
   — Вы позволите мне покинуть вас на несколько минут?
   «Гм! — подумал Янес. — Да он обращается с ними скорее как с гостями, чем как с пленниками?!»
   И зоркий взгляд Янеса подметил, что взор Морленда был устремлен на молодую девушку. Дарма потупила глаза. Ее щечки покрылись румянцем.
   Морленд открыл одну из боковых дверей и ввел Янеса в кабинет, обставленный в восточном стиле.
   — Здесь нас никто не может подслушать, поручик! — сказал он, опуская на дверь тяжелую портьеру.
   — Известно ли вам, капитан, что Тигры Мопрачема официально объявили войну радже Саравака и самой Англии? — спросил Янес.
   — Да. Я еще вчера получил известие об этом от раджи. Но они просто-напросто сошли с ума, эти пираты?!
   — Не настолько, как вы думаете, — возразил Янес. — Вам, без сомнения, должно быть известно, что Джеймс Брук в свое время был раздавлен Сандаканом именно тогда, когда он находился на высоте своего могущества и считался непобедимым.
   — То были другие времена, поручик. И затем, подумайте только: бросать вызов Англии?! Разве они не знают, что Англия — «Владычица морей»? Эти безумцы разбегутся со своими жалкими прао, рассеются, как дым, при первых же пушечных выстрелах.
   — Ошибаетесь, сэр Морленд. Сандакан предпринял войну, обладая не одними пирогами. Вчера в двадцати милях от Кучинга видели большое боевое паровое судно под флагом Малайского Тигра.
   Морленд привскочил.
   — Как? Уже здесь? — воскликнул он.
   — Да. По-видимому, они идут к этим берегам.
   — Но почему сюда? Разве им известно, что мой корабль остановился в устье Редианга?
   — Губернатор Кучинга, наоборот, полагает, что пираты намереваются осадить форт Макраэ, рассчитывая освободить пленников. И потому прислал меня к вам с поручением немедленно перевезти арестованных к нему, в Кучинг. Согласно его распоряжению, мне послужит для этой цели паровой баркас, стоящий на рейде.
   — Н-ну, мне кажется, что пленники были бы в большей сохранности на моем пароходе.
   — Позвольте не согласиться с вами. В случае сражения, исход которого является проблематичным, вы подвергли бы пленников серьезной опасности. Поэтому-то губернатор настаивает на отправке их в Кучинг. Насколько мне известно, это желание разделяет и сам раджа. Необходимо сохранить этих людей, чтобы, пользуясь ими, как заложниками, воздействовать на Сандакана.
   Морленд погрузился в глубокую задумчивость и, казалось, испытывал сильное волнение.
   Он нервно провел рукой по лбу и тяжело вздохнул.
   — Каприз судьбы! — промолвил он как бы про себя.
   «Что за муха его укусила? — подумал Янес. — Его, кажется, довольно опасно ранил огонь… из глазок моей малютки Дармы».
   — Капитан, что же вы решаете? — сказал он вслух.
   — Губернатор Кучинга, пожалуй, прав. Но„, Но, с другой стороны, я вполне полагаюсь на прекрасные боевые качества моего судна и стойкость моих моряков. Жаль только, что я не осведомлен о силах, которыми располагает противник. Вы, значит, думаете, что пиратам известно, где находится мой «Самбас»?
   — Да. И губернатор Кучинга не сомневается в этом. Там предполагают, что нападения надо ожидать с часу на час.
   — В таком случае делать нечего! — вздохнул Морленд. — Придется поручить пленников вам. Но вы-то, поручик, ручаетесь за их сохранность?
   — Отвечаю своей головой, капитан.
   — Если так, то, пожалуй, будет лучше, если вы заберете пленников сейчас же, пока еще не рассвело. Баркас в вашем распоряжении. До рассвета вы, пожалуй, успеете добраться до Кучинга.
   — А вы, капитан?
   — А я выйду в море, чтобы помериться силами с Малайским Тигром.
   — Вы его ненавидите?
   — Это опасный пират, которого надо усмирить! — ответил довольно уклончиво капитан.
   Собеседники поднялись со своих мест. Морленд отворил двери в соседнюю комнату, где сидели Тремаль-Наик и Дарма.
   — Приготовьтесь, господа, к отъезду! — сказал Морленд, устремив полный сожаления взор на молодую девушку. — Я получил распоряжение переслать вас в Кучинг.
   — Разве форту угрожает какая-нибудь опасность? — спросил, оживляясь, индус.
   — Я не могу ответить на этот вопрос.
   Пленники вышли для того, чтобы одеться, а Морленд взял бутылку и наполнил вином два стакана. Один он протянул Янесу.
   — Так вы говорите, что ручаетесь за пленных? — сказал Морленд, опоражнивая свой стакан.
   — Если мне будет грозить какая-нибудь опасность, — ответил Янес, — я поспешу пристать к берегу.
   — А на людей вашего отряда можно положиться?
   — О, вполне! Это лучшие бойцы из всего гарнизона. — Встретимся ли мы снова, капитан? Ведь и вы, кажется, покинете форт?
   — Да. С рассветом я выйду в море и отправлюсь в Кучинг. Там и увидимся. Если, конечно, во что я не верю, пираты не преградят мне путь. Но, во всяком случае, я их раздавлю.
   Янес еле сдержал ироническую улыбку.
   — Желаю вам этого от души, капитан! — сказал он. — В самом деле, их пора проучить как следует.
   В это время в зал вошли Тремаль-Наик и Дарма, готовые в путь.
   — Я вас провожу до самого берега, — сказал Морленд. — Вам может встретиться какая-нибудь опасность.
   Янес нахмурился.
   «Покорно благодарю. Недостает еще, чтобы офицерик захватил с собой полгарнизона! — промелькнула в его голове тревожная мысль. — Вот так история выйдет! Ну да ладно… Смелость, говорят, города берет. Вывертывались раньше, дай Бог, вывернемся и теперь».
   Все они вышли на крепостной двор.
   Увидев капитана Морленда, пираты так лихо взяли «на караул», что своим искусством удивили даже самого Янеса.
   — Однако молодцы! — сказал Морленд, внимательно посмотрев на мнимых сипаев. — Ну, идемте, господа!
   Шествие подвигалось в следующем порядке: авангард составляли четыре «сипая», за ними Янес с Тремаль-Наиком, потом капитан Морленд с Дармой. Остальные замыкали шествие.
   Янес шел молча, но время от времени переглядывался с Тремаль-Наиком или слегка толкал его, предостерегая от малейшей неосторожности. А когда представился благоприятный случай, — капитан Морленд с Дармой несколько отстали, — Янес шепнул индусу:
   — Держись наготове!
   — Ты рискуешь, Янес! — ответил Тремаль-Наик.
   — Риск? Разве мы можем прожить, не ставя на карту свою жизнь? Не освободив вас, мы не могли начать боевых действий. Тс-с! Вот и берег.
   С этими словами Янес приблизился к шедшему впереди Самбильонгу и что-то шепнул ему.
   — Ладно! — ответил тот. — Будет исполнено.
   — Спускай шлюпку! — скомандовал Янес.
   В то время как четверо пиратов исполняли это приказание, остальные незаметно столпились около Тремаль-Наика, Дармы и капитана.
   — Ну, капитан! — сказал Янес. — Счастливо оставаться. Всего хорошего.
   Едва Морленд протянул ему свою руку для прощального приветствия, как Янес схватил его за обе руки, а Самбильонг — поперек тела и моментально свалил на землю.
   — Злодеи! — яростно воскликнул попавший в западню моряк. Но в одно мгновение его связали.
   Вскочив, Морленд бросился к Янесу, глядевшему на него с иронической улыбкой.
   — Что это значит? Почему вы напали на меня? Кто вы? Янес приподнял шляпу и ответил:
   — Имею честь приветствовать вас от имени моего друга, Малайского Тигра. Меня зовут Янес де Гомейра.
   Изумление моряка было так сильно, что в течение некоторого времени он не мог произнести ни слова.
   С португальца он перевел пылающий взор на Дарму, которая была бледна и молчалива.
   — Ну, так убейте же меня, если только посмеете! — крикнул наконец он, обращаясь к Янесу.
   — Нас называют пиратами, это верно! — ответил суровым тоном португалец, мрачно сверкнув глазами. — Но мы умеем быть великодушными. Если бы я попал в руки раджи Саравака, вне всяких сомнений, меня немедленно расстреляли бы. Я же, напротив, дарю вам жизнь.
   — Что же вы думаете делать со мной? — спросил капитан Морленд сквозь зубы.
   — Я хотел вам представиться, но боялся, что вы поднимете шум. Но сейчас вы будете освобождены и сможете вернуться в форт.
   — Вы раскаетесь в вашем непрошеном великодушии! — сказал угрожающим тоном Морленд. — С завтрашнего дня я начну беспощадную охоту за вами.
   — Надеюсь, вы встретите в нас достойных противников! — с утрированной вежливостью поклонился Янес. — Кстати, сеньор: если вам не будет неприятно, я советовал бы вам подождать здесь, на берегу, экипаж парового баркаса. Через несколько минут ваши люди будут здесь и развяжут вам руки.
   — Эти негодяи сдались вам?
   — Видите ли, не совсем так! — засмеялся Янес. — Мы застали их врасплох, и бедняги были действительно лишены возможности защищаться. Но до свидания, сеньор Морленд.
   Отряд Янеса разместился в шлюпке и отплыл от берега. Дарма, сидя на корме, не спускала глаз с берега.
   В полутьме было видно темную фигуру.
   Морленд, стоя неподвижно, как каменное изваяние, неотступно глядел в ту сторону, куда плыла шлюпка. И, кажется, его взор был прикован к молодой девушке, затерявшейся среди экипажа шлюпки.
   Баркас в ожидании возвращения Янеса стоял под полными парами.
   — Машина готова. Пленники вели себя прекрасно! — доложил Янесу Харвард. — А у вас, вижу, все обошлось благополучно? Итак, можем тронуться в путь?
   — Разумеется! — ответил Янес, переходя вместе со своими соратниками на борт баркаса. Затем на шлюпку по одному перевели пленников, разумеется, предварительно обезоружив их. Сержант получил обещанные десять фунтов стерлингов. Потом машине был дан ход, и захваченный паровой баркас помчался в море, к «Властителю океана». Ему пришлось некоторое время побродить по морскому простору, потому что «Властитель океана» держался с потушенными огнями. Но наконец на близком расстоянии от баркаса показался силуэт парохода, и Янес крикнул:
   — Эй, Сандакан! Дети Мопрачема вернулись к тебе. Принимай гостей!
   И когда баркас, умерив ход, подошел к борту парохода, оттуда был спущен трап.

III. Смертный бой

   Сандакан ожидал прибывших, стоя на площадке трапа рядом с молодой стройной девушкой. Это была красавица Сурама, бывшая баядерка, освобожденная некогда Сандаканом и Янесом от рабства и унижений. С тех пор она всюду сопровождала друзей, привязавшись к ним, как к родным, разделяя с ними все опасности их бурной и полной тревог жизни.
   Фигуры Сандакана и Сурамы были освещены слабым и неверным светом нескольких небольших ручных фонарей, принесенных матросами.
   Янес первым поднялся на палубу и широким жестом протянул обе руки: одну — Сандакану, другую — молодой индуске.
   — Ну? Что нового? Ничего утешительного? — тревожно задал ему вопрос Малайский Тигр.
   — Напротив! — отозвался Янес, показывая вниз, на трап, по которому, несколько замешкавшись, поднимались Тремаль-Наик и Дарма. — Вот они, наши друзья.
   Сандакан с возгласом радости сбежал по трапу навстречу индусу и его дочери.
   Дарма, на ходу пожав его руку, птичкой взлетела наверх и бросилась в объятия Сурамы с криком:
   — Сурама! Я уже больше не надеялась увидеть тебя, моя Сурама!
   — В каюту, в каюту! — пригласил всех Сандакан. — Мы так давно не виделись, так много событий произошло с тех пор, что нужно переговорить обо всем подробно и обстоятельно.
   — Подожди, Сандакан! — остановил его Янес. — Сначала распорядись идти малым ходом ко втором}' рукаву Редианга. Там мы можем поохотиться на редкого зверя. Где-то там притаился «Черный леопард». Зверь очень силен, и если мы не обрежем ему когти раньше, чем он приготовится к бою, он может сильно помешать нам!
   — Кто это? Какой-нибудь англичанин?
   — Да. Прекрасный боевой пароход, который грузится углем, чтобы с рассветом начать охотиться за нами.
   — Завтра? Успеем легко отделаться от него.
   Прибывшие спустились в салон-каюту, а Сандакан, еще на некоторое время задержавшись на палубе, чтобы отдать кое-какие приказания Самбильонгу и команде парохода, последовал за друзьями.
   Здесь завязался оживленный разговор: старые друзья торопливо сообщали друг другу все подробности пережитых ими за последнее время треволнений.
   — Не английские суда, не вражда раджи Саравака беспокоят меня сейчас, — сказал Сандакан, обращаясь к Тремаль-Наику. — Меня волнует тайна — неожиданное появление на сцене сына и наследника мести твоего исконного врага, Тремаль-Наик. Где скрывается этот таинственный враг? Что он могуч, мы уже испытали. Ты поплатился первым: труд многих лет твоей жизни разрушен за несколько дней полчищами даяков. Но даяков поднял «хаджи» из Мекки. А его послал твой враг.
   — «Хаджи» уничтожен. Но тот, кто вдохновлял его, жив. И он не отступит. Он скрывается во мгле. Что он замышляет? Когда он собирается напасть на нас?
   — Я не привык дрожать перед опасностями. Но тут меня тревожит сама загадочность всего совершающегося теперь, тревожит этот прячущийся во мгле враг.
   — Но неужели и вы ничего не знаете? — озабоченно спросил Тремаль-Наик.
   — Все, что знаем, получено только при допросе «хаджи». Тебе все это уже известно. А больше нам не удалось узнать ничего, хотя по дороге сюда мы задерживали немало парусных судов из Саравака и подвергали допросу их команды.
   — В конце концов, господа, — вмешался Янес, — о чем гадать? Ведь, несомненно, нам придется встретиться с этим сеньором Синдией, ну, тогда мы и познакомимся.
   — Положим! — ответил задумчиво Сандакан. — Рано или поздно все, конечно, выяснится. Но я предпочел бы, чтобы это было именно рано, а не поздно. Во всяком случае, жребий брошен. Начнем войну со сражения, которое я дам «Черному леопарду», рекомендованному моему вниманию тобой, друг Янес.
   — Вы пустите ко дну это судно? — вступилась Дарма. В ее голосе звучали странные тревожные нотки, что-то новое, непривычное ни для Янеса, ни даже для ее отца, Тремаль-Наика.
   — Он должен быть уничтожен! — холодно ответил Сандакан. Янес мельком, но зорко взглянул на девушку и заметил, что ее прелестное личико слегка побледнело. Ее потряс приговор, произнесенный кораблю сэра Морленда Сандаканом. Но португалец ничего не сказал.
   Закончив объяснения, друзья покинули каюту и выбрались на палубу.
   Экипаж «Властителя океана» находился на местах в полной боевой готовности. Пароход двигался средним ходом, плавно и бесшумно. На рассвете с марса послышался крик дозорного:
   — Дым на востоке!
   Янес, Тремаль-Наик и Сандакан бросились на бакборт и без труда заметили темную ленту стлавшегося по горизонту дыма.
   — Держу пари — это судно нашего друга, сэра Морленда. Ставлю одну сигару против ста фунтов стерлингов! — сказал Янес, наблюдая медленно проползавшую по краю неба дымовую тучку.
   — Тебе не приходилось видеть это судно? — спросил Сандакан Тремаль-Наика.
   — Нет, — ответил индус. — Я знаю только, что оно брало уголь во втором рукаве бухты Редианга. Туда пришли прао с углем из Саравака. Но если тебе нужен уголь, то я знаю, где его найти. Угольный склад находится при входе в бухту Саравака на небольшом островке. Туда постоянно заходит пополнять свои запасы эскадра раджи. Об этом мне проговорился Морленд.
   — Отлично, — отозвался Сандакан. — Если туда заходит за углем эскадра раджи, то можем заглянуть, конечно, и мы. Не так ли, друг Янес?
   — Разумеется! — засмеялся тот. — Надеюсь, нам не придется дорого платить за билеты с правом посещения угольных складов его светлости, раджи Саравака? Но смотри, Сандакан: судя по дыму, пароход прибавляет ходу, и пусть я никогда в жизни больше не буду курить приличных сигар, он изменил курс и направляется на нас.
   В это время судно, показавшееся на горизонте, стало видно уже и невооруженным глазом. Наблюдая за ним в сильный морской бинокль, Сандакан отозвался на слова Янеса.
   — Да, судно, кажется, великолепно. По типу — крейсер большого водоизмещения. И идет действительно полным ходом. Опасается, должно быть, что мы бросимся наутек. Но это напрасная боязнь.
   На палубу вышли из своей каюты обе молодые девушки.
   — Что это? Мы подвергаемся атаке? — робко спросила Дарма португальца.
   — Да, родная. Должно быть, скоро здесь станет жарко.
   — Это судно капитана Морленда? — опять спросила Дарма с заметной тревогой.
   — По крайней мере, так мы предполагаем.
   С этими словами Янес взял руку Дармы и пытливо заглянул девушке в глаза.
   — Что с тобой, дитя? — сказал он, понизив голос. — Нет, не отпирайся. Я слишком хорошо знаю тебя. Я заметил уже в который раз, как ты волнуешься при имени капитана Морленда.
   Дарма, не отвечая, но заметно покраснев, отвернула свое прелестное личико.
   — Это тоже довольно большое судно! — сказала она неуверенным голосом.
   — Да! — ответил Янес, выпуская ее задрожавшую руку. — Но оно все же сильно уступает нашему.
   — Я не понимаю, почему Сандакан хочет непременно потопить это судно? — заговорила после минутного молчания Дарма. — Не лучше ли было бы заставить его сдаться? Оно могло бы оказаться очень полезным.
   — Да. Но ведь если командиром этого судна является твой знакомец, то он ни за что не спустит флага без боя. Это человек мужественный, он будет драться до последнего, пока не расстреляет весь порох и пока хоть один член его экипажа будет держаться на ногах. Когда будет тонуть, тогда — обещаю это тебе, дитя, — мы попытаемся спасти всех тех людей, которые еще смогут держаться на воде. А теперь, Дарма, возьми Сураму и уйдите в каюту. Сейчас начнется перестрелка.
   Словно в ответ на эти слова Янеса с командного мостика прозвучал голос Малайского Тигра:
   — Полный вперед! Артиллеристы — к орудиям! Стрелки — к бортам!
   Спешившее навстречу «Властителю океана» судно находилось на расстоянии чуть больше одной мили.
   — Привет тебе, враг, кто бы ты ни был! — сказал Сандакан. — Ты хочешь помериться силами с Малайским Тигром? Иди же. Мы готовы к этой встрече.
   Над носовой частью палубы крейсера поднялось белое облачко, и через несколько секунд донесся звук пушечного выстрела. Что-то тяжело ударилось о носовую броневую башню «Властителя океана», и чугунные осколки с визгом полетели над головами моряков.
   — Граната солидного калибра! — воскликнул Янес. — И стреляют недурно.
   — Пли! — прозвучала команда Сандакана.
   Загремели носовые орудия «Властителя океана», посылая по врагу тучу чугунных градин. И оттуда отвечали тем же.
   Суда, осыпая друг друга ядрами и гранатами, все сближались. Оба они были окутаны густыми клубами порохового дыма. Они казались движущимися вулканами, извергавшими в пространство молнии и оглашавшими морской простор раскатами грома.
   С первого же момента сражения стало заметно превосходство броневой защиты и вооружения «Властителя океана». На стороне Сандакана было еще одно огромное преимущество: его судно развивало значительно большую скорость, позволявшую ему удобнее маневрировать. Потери, которые нес экипаж Сандакана, были ничтожны, потому что канониры находились под защитой броневых рубок.
   Палуба нападающего уже через несколько минут после начала сражения представляла ужасную картину разрушения и была покрыта трупами. В то же время «Властитель океана» обходился пока почти без всяких повреждений.
   Улучив благоприятный момент, «Властитель океана» ринулся на противника, намереваясь тараном нанести ему смертельный удар в неосторожно подставленный бок. С расстояния в четверть мили был послан новый залп, который обратил большую часть палубы врага в груду обломков.
   — Довольно! — сказал Янес. — Спросим, не хотят ли они сдаться.
   — Если согласятся, что получили достаточно! — отозвался Сандакан, глядя на вражеское судно возбужденным взглядом.
   Но когда на мачте «Властителя океана» был поднят сигнал, предлагавший врагу сдаться, ответом был новый залп, который смел с палубы судна Сандакана половину рулевых.
   — Как видишь, дружище, они находят, что мы еще недостаточно щедро угостили их! — вскричал Сандакан. — Стрелять без перерыва! Мы потопим их, как крыс.
   И опять зарокотали орудия, извергая клубы дыма, посылая в пространство ядра и гранаты.
   Сандакан изменил свое намерение потопить врага ударом тарана, или, по крайней мере, отложил исполнение его до другого случая, так как за время переговоров сигналами противник успел повернуться и подставил «Властителю океана» свой нос.
   Но в общем вражеское судно было почти беспомощно, и «Властитель океана», кружась около него, обстреливал его без пощады. Мало-помалу ответные выстрелы раздавались все реже и беспорядочнее, а судно, напавшее на Сандакана, казалось совершенно разбитым, и «Властитель океана» прекратил на время канонаду.
   — Шлюпки на воду! — скомандовал Янес, наблюдавший с капитанского мостика за движением врага на палубе.
   — Зачем? Что ты хочешь делать? — спросил Сандакан удивленно.
   — Он тонет! — ответил Янес. — Надо подобрать людей.
   Сандакан хотел что-то возразить, но смолчал. В самом деле, теперь неприятельское судно уже не стреляло. Оно накренилось набок, словно собираясь погрузиться в воду. И было видно, как немногие уцелевшие члены его экипажа бросались с палубы в воду. На судне пылал пожар, и здесь и там из люков и пробоин вырывались клубы дыма и огненные языки.
   — Да, пожалуй, ты прав! — сказал через секунду Сандакан. — Надо отдать справедливость: сопротивлялись они геройски и заслуживают пощады. Эй, шлюпка! Скорее!

IV. Капитан Морленд

   Агония смертельно раненного, расстрелянного крейсера была ужасна. Прекрасное судно, лучшее во всем флоте раджи Саравака, представляло теперь груду обломков, пожираемых потоками огня. Мачты были снесены выстрелами «Властителя океана», как и трубы. Борта раздроблены. У канониров немногих, еще пригодных к бою пушек не было ни малейшей защиты. Крейсер готовился погрузиться на дно морское. Тем не менее даже тогда, когда «Властитель океана» спустил шлюпки, с тонущего крейсера поднялась трескотня ружейных выстрелов. Очевидно, на тонущем судне еще держалась кучка людей, решивших погибнуть, но не сдаться на милость победителя.
   В ожидании сигнала к отплытию шлюпки «Властителя океана» держались под прикрытием бортов парохода, защищавших их от пуль. Янес не решался отдавать приказание.
   В это время на палубе «Властителя океана» показались обе девушки. Дарма, бледная, как полотно, бросилась к португальцу и схватила его за руку, глядя на него полными мольбы и ужаса глазами.
   — Они тонут, они тонут! — кричала она. — Спасите их, Янес. Шлюпки вылетели из-за корпуса «Властителя океана», на мачте которого опять был поднят сигнал, предлагавший прекратить бесполезное сопротивление и сдаться. Ружейная стрельба с тонущего крейсера прекратилась: побежденные поняли, что им предлагают сохранить жизни, и теперь, спасаясь от выбора потонуть вместе с обреченным на гибель судном или взлететь на воздух при взрыве порохового погреба, к которому уже подбирался огненный рукав пожара, оставили бесполезное оружие и один за другим бросались в воду.
   Первой подошла к тонущему крейсеру лодка, которой командовал сам Янес.
   Не обращая никакого внимания на густой дым и пламя, окутавшие гибнущее судно, португалец, как кошка, взобрался по спущенному трапу на палубу и вместе с полудюжиной малайцев бросился к капитанскому мостику, чтобы убедиться, жив ли командир.
   Храбрецы не успели добраться до своей цели: палуба дрогнула под их ногами, оглушающий грохот пронесся над морем и огненный столб взвился к небесам. Янес и его люди вместе с грудой обломков были сметены ужасным взрывом с разрушенной палубы в море.
   Это взлетел на воздух носовой пороховой погреб крейсера. Янес потерял сознание, и, вне всякого сомнения, погиб бы, но на его счастье к крейсеру в этот момент подходила одна из шлюпок «Властителя океана», и ее люди подобрали португальца.
   За Янесом шлюпки подобрали всех, кто держался еще на воде вокруг крейсера, и поторопились отойти от тонущего судна.
   Отойдя на некоторое расстояние, люди видели, как палуба крейсера покрылась кипящими волнами. Разноцветный флаг Саравака, который во время боя был поднят над храбрым судном, в последний раз мелькнул над пучиной, и трагедия закончилась.
   Самбильонг, принявший команду над спасательным отрядом, возился с Янесом, приводя его в чувство. Другие ухаживали за несколькими подобранными ранеными из экипажа крейсера. В их числе находился, по-видимому, серьезно раненный молодой офицер. Все платье этого несчастливца было покрыто пятнами крови, лицо мертвенно бледно. Но в его теле еще держалась искра жизни, и его можно было спасти. Этого офицера шлюпка подобрала последним: затонувший крейсер увлек с собой в пучину всех, кто еще держался поблизости.
   — Он очнулся! — произнес радостно Самбильонг, когда Янес открыл глаза. — Как вы себя чувствуете?
   — Черт! Кажется, я собрался потонуть! И не покурив на прощание, — ответил слабым голосом неисправимый португалец. — Но что с судном?
   — Уже затонуло! — ответил Самбильонг.
   — А… его командир?