Саломатов Андрей. Я дарю тебе жизнь

Саломатов Андрей
Я дарю тебе жизнь

   Андрей Саломатов
   Я дарю тебе жизнь
   Критики, пишущие о творчестве Андрея Саломатова, обычно пытаются разобраться, "кого в нем больше - детского сказочника, фантаста-авангардиста или законченного реалиста-бытописателя". Действительно, трудно понять, как эти ипостаси могут уживаться в одном человеке. Однако же уживаются - и неплохо себя чувствуют! Реалистические книги Саломатова издаются в Европе, сказки принесли ему премию "Алиса", да и авангардная фантастика ценима знатоками (премия "Странник" за рассказ "Праздник"). А вот традиционной НФ из-под пера этого писателя выходит немного. Тем любопытнее читать рассказ "Я дарю тебе жизнь", созданный в полном соответствии с канонами жанра...
   Видно было, что город покинули давно. Многие здания этого города были выстроены из больших каменных плит. Глубина оконных проемов свидетельствовала о необычайной толщине и прочности стен. Из щелей между камнями пучками росла трава, а кое-где виднелись чахлые кривые деревца. Широкие улицы города также заросли травой и кустарником, и на булыжниках, служивших когда-то мостовой, грелись мелкие зверушки.
   Внезапно Гавличек остановился как вкопанный, а затем подозвал к себе Захарова. Прямо под домом в траве лежал человеческий скелет, едва прикрытый бурыми лохмотьями. Череп убитого был сильно поврежден у виска.
   - Вот и первый житель Фе, - мрачно проговорил Гавличек. Присев на корточки, он принялся разглядывать пролом в черепе. - Ничего ударчик, наповал.
   Заметив что-то в остатках одежды, Захаров нагнулся и поднял два тяжелых металлических цилиндрика.
   - Похожи на пули, - сказал он. - Скорее всего, ружейные. Хотел бы я посмотреть, что у них за пушки.
   Гавличек взял один из цилиндриков и подкинул его на ладони. В этот момент где-то рядом грохнуло, и в стену рядом с Захаровым что-то ударило. Брызнули осколки камня, в траву упала расплющенная пуля.
   - Шлем, - тихо проговорил Захаров, но Гавличек уже сообразил, в чем дело. Оба разведчика надели шлемы и быстро осмотрелись. В одном из пустых оконных проемов на противоположной стороне улицы они заметили вспышку, и сразу же послышался выстрел. Пуля больно ударила Захарова в грудь и, расплющившись, отскочила в траву.
   - Ну, вот и второй фенянин, - сказал Гавличек и, махнув рукой, бросился к дому.
   Захаров догнал напарника на противоположной стороне. Вбежав в дом, разведчики принялись искать лестницу. Длинный коридор закончился просторной площадкой, откуда и начинались ступеньки.
   Огромными прыжками длинноногий Гавличек одолел первый пролет и посмотрел наверх. Метрах в десяти над ним стоял молодой человек и целился ему в голову. Затем раздался еще один выстрел, и пуля, ударившись о шлем, отлетела в сторону.
   Отшвырнув ружье, стрелявший исчез в дверях, но разведчики быстро догнали его и прижали к стене.
   - Зачем ты стрелял в нас? - спокойно спросил Гавличек. Вдвоем им не стоило особого труда удерживать низкорослого фенянина. Не имея возможности даже шевельнуть рукой, молодой человек лишь злобно вращал глазами и скалил зубы.
   - Может, ты все же скажешь, зачем стрелял? - повторил вопрос Захаров.
   - Убивайте, чего вы ждете! - ломающимся голосом крикнул фенянин.
   - Мы не собираемся тебя убивать. Твоя жизнь нам не нужна, - ответил Захаров. - А вот ты, кажется, за нами охотился. Зачем?
   Опустив голову, фенянин тихо пробормотал ругательство и замолчал.
   - Если не хочешь говорить, нам придется взять тебя с собой. - Захаров выключил автопереводчик и обратился к напарнику: - Давай-ка его в катер. Ему надо успокоиться. Сейчас он может только кусаться.
   Двухметровый Гавличек легко взвалил на себя мелкого фенянина, и разведчики пустились в обратный путь.
   На площадке Захаров подобрал брошенное фенянином ружье.
   - Пищаль, - со знанием дела сообщил он напарнику. - Во всяком случае, очень похоже. Было бы смешно, если бы из этого шланга кого-нибудь из нас уложили.
   Гавличек молча нес свою ношу. Фенянин не сопротивлялся. Он лежал на плече у землянина и, закрыв глаза, покачивался в такт шагам.
   Возле катера Гавличек поставил пленника на ноги и откинул шлем за спину. Затем он включил автопереводчик и, отдуваясь, предупредил:
   - Не советую убегать. Я бегаю лучше.
   Захаров хлопнул молодого человека по плечу, и тот испуганно обернулся.
   - Не бойся. Полезай в машину. Там удобнее беседовать.
   Разговор с фенянином не дал разведчикам никаких результатов. Он все время молчал и лишь на закате, посмотрев на солнце, молитвенно произнес:
   - Спасибо, Харелл.
   - Харелл - это солнце? - поинтересовался Гавличек. Абориген равнодушно посмотрел на разведчика и ничего не ответил.
   - Ну что с ним делать? - раздраженно спросил Гавличек. - Давай наваляем ему, и пусть идет. Не с собой же его таскать.
   - Отпускай, - согласился Захаров. - Ружье мы отобрали. Пусть идет. Распахнув дверцу, он ткнул пальцем в темноту и обратился к фенянину: Иди, ты свободен.
   Абориген затравленно посмотрел вначале на одного разведчика, потом на другого и процедил:
   - Не пойду.
   - Фьють, - свистнул Гавличек. - Вот это номер. Он не пойдет. А тебя и спрашивать никто не будет. Выкинем - и будь здоров.
   Вцепившись в кресло, фенянин уперся ногами в стенку и громко повторил:
   - Не пойду, меня убьют.
   - Это другой разговор, - удовлетворенно проговорил Захаров. Он закрыл дверцу и подвинулся поближе к аборигену. - Кто тебя убьет?
   Расскажи, не бойся.
   - Или убирайся к чертовой матери, - рявкнул на него Гавличек.
   - Не пойду! - закричал фенянин. - Я не знаю, кто убьет! Кто первым увидит, тот и убьет!
   - У вас что, гражданская война? - спросил Захаров, но абориген снова замолчал.
   - Ладно, пусть переночует, - проворчал Гавличек. - А утром иди куда хочешь. Нам некогда с тобой нянчиться. Только смотри, не вздумай ночью напасть на нас. Бесполезно.
   - Не буду, - угрюмо ответил фенянин.
   Проснувшись, Захаров приподнялся и посмотрел на заднее сиденье.
   Фенянин еще спал. Гавличек открыл глаза и откинул шлем.
   - Фу, как неприятно спать в шлеме, - пробормотал он и зевнул. - Всю ночь снилась какая-то гадость. - Он брызнул в рот зубным шампунем и, открыв дверь, сплюнул на траву. - Буди этого обормота, - сказал он Захарову и вышел из катера.
   Фенянин поднялся сам. Как и вечером, он посмотрел на солнце, сказал "Спасибо, Харелл" и, с опаской поглядывая на Захарова, вышел из машины.
   - Я пойду? - мрачно спросил он у Гавличека.
   - Иди, - равнодушно ответил тот.
   - Можно я возьму свое ружье? Я больше никогда не буду стрелять в вас, стараясь не смотреть на разведчиков, попросил он.
   - Нельзя, - грубо ответил Гавличек. - И смотри, еще раз поймаем с пушкой, я тебе уши оборву. Понял?
   - Мне нельзя без ружья, - с ужасом в глазах проговорил фенянин.
   - Где я достану другое? Меня подстрелит любой мальчишка.
   - У вас что, у каждого мальчишки есть ружье? - спросил Захаров.
   - Да, - ответил молодой человек. - У нас нельзя без оружия.
   - Тогда ответь ты нам, черт тебя раздери, что у вас происходит?!
   - сказал Гавличек. - Война? Вендетта? Или что-нибудь еще? Почему вы охотитесь друг на друга?
   - Мы хотим жить, - ответил фенянин.
   - Интересно, - озадаченно проговорил Захаров. - Разве для того, чтобы жить, надо убивать друг друга?
   - Человеческий век короток, а мы хотим жить долго, - загадочно ответил фенянин.
   - Так вы потому и живете недолго, что уничтожаете друг друга, воскликнул Захаров. - Галиматья какая-то! Как ему втолковать?
   - Не надо ему ничего втолковывать, - ответил Гавличек. - Пусть забирает свое ружье и проваливает.
   - М-да... - Захаров в задумчивости поскреб небритый подбородок и, отключив автопереводчик, сказал: - Он же сейчас пойдет и кого-нибудь шлепнет.
   - Ну, а так шлепнут его, - ответил Гавличек и рявкнул на фенянина: Бери ружье и марш отсюда!
   Абориген мышью нырнул в катер, схватил оружие, прижал его к груди и, все время оборачиваясь, побежал к домам.
   - Постарайся больше никого не убивать, - вдогонку ему крикнул Захаров.
   - Так он тебя и послушал, - усмехнулся Гавличек. - Надо отыскать кого-нибудь поумнее и посговорчивей. Кажется, вон там, - Гавличек показал на север, - есть какое-то селение. Надо бы познакомиться с семьей фенян. Женщины, надеюсь, здесь есть? Или дети. Должен же кто-то проболтаться.
   - На войну не похоже, - сказал Захаров. - Хотя война войне рознь. Они всякие бывают.
   - Садись, поехали, - забираясь в катер, сказал Гавличек. - Может, и война. Разберемся. Любая война бывает понятна только тем, кто воюет. Для остальных она - бессмыслица.
   Закрыв за собой дверь, Захаров устроился на водительском сиденье и включил двигатель. Катер бесшумно тронулся и, быстро набирая скорость, полетел над самой землей.
   - Красивая планета, - разглядывая диковатые пейзажи, проговорил Захаров. - И город красивый. Похоже на наше средневековье. Ну, вот и приехали, - сказал он и выключил двигатель. Катер плавно заскользил по земле и становился у стены небольшой, но внушительной крепости.
   Сразу за стеной из необработанного камня начинался густой лес.
   Оттуда тянуло теплой сыростью и вполне земной хвоей.
   - Курорт, - пошутил Захаров, выбираясь из катера.
   - Посмотрим, - с сомнением ответил Гавличек, на глаз прикидывая высоту стены. - Как ты думаешь, нас уже ждут?
   - Не знаю, - легкомысленно ответил Захаров. - Если заметили, то ждут.
   - Сейчас как дадут залп из сотни стволов, потом полдня сидеть в примочках. Может, махнем через стену?
   - Не надо, подумают что-нибудь не то, - ответил Захаров. - Пойдем, поищем ворота.
   Разведчики прошли вдоль стены, свернули налево и через двадцать метров остановились у невысокой бревенчатой двери. Она оказалась заперта, и Гавличек зычно позвал:
   - Эй, есть кто дома?!
   Прямо над головой у землян два раза подряд грохнуло, и Захаров рассмеялся.
   - В шлем-то лучше.
   - Эй, вы, - крикнул Гавличек, задрав голову. - Перестаньте стрелять, а то мы разнесем ваш паршивый бастион по камешку.
   - Не стреляйте, - вторил ему Захаров. - Мы не сделаем вам ничего плохого.
   - Их это не волнует, - проговорил Гавличек. - Они стреляют не потому, что боятся тебя. Ты им не нравишься.
   - Выходите, поговорим, - снова крикнул Захаров. Разведчики отошли от стены метров на пять. Над стеной торчали две лохматые головы и два ружейных ствола.
   - Чего вам надо? - громко спросил один из аборигенов.
   - Вначале уберите ружья, - ответил ему Гавличек. - Пули нас не берут.
   - Видели, - ответил тот же фенянин.
   - А если видели, какого черта держишь нас под прицелом? Я не могу разговаривать с человеком, который метится в меня из ружья.
   Меня это раздражает.
   Немного посовещавшись, феняне отложили ружья.
   - Так-то лучше, - удовлетворился Гавличек. - Мы хотим задать вам несколько вопросов.
   - Задавайте, - ответил фенянин.
   - Во-первых, - опередил своего напарника Захаров, - почему вы в нас стреляли?
   - Мы не знаем, кто вы такие, - сказал абориген.
   - Во-первых, может, вы все-таки спуститесь, - миролюбиво сказал Гавличек. - У нас нет оружия. Неловко как-то разговаривать, задрав голову.
   - Такому, как ты, чтобы убить человека, и оружия не надо, - сказал тот же фенянин.
   - Ладно, - сдался Гавличек. - Тогда скажите, где мы можем увидеть кого-нибудь из представителей власти? Кто у вас здесь - губернатор, король или президент?
   - У нас нет короля, - ответил фенянин. - Последнего убили лет сорок назад. Больше никто не хочет управлять страной. Каждый сам себе хозяин.
   - А что здесь происходит, можно узнать? - спросил Захаров.
   - Ничего не происходит. Живем себе. Хлеб растим, детей растим, Богу молимся.
   - Может, подскажете, где найти священника? - попросил Гавличек.
   Аборигены на некоторое время скрылись за стеной. Разведчики уже подумали было, что разговор окончен, но над стеной снова возникла голова фенянина, и он спросил:
   - Вам нужен жрец?
   - Да, - обрадовался Захаров. - Самый старший жрец. Мы не сделаем ему ничего плохого, у нас нет оружия. Ты же видишь, мы пришли с миром.
   Феняне снова скрылись, а через минуту один из них крикнул:
   - В городе. В центральном соборе.
   - Наконец хоть что-то, - покачал головой Гавличек.
   - Поехали. - Захаров откинул шлем и пошел к катеру.
   - Надень, - попросил его Гавличек и добавил: - Пижон.
   Город оказался не таким уж и маленьким. Повиснув в двухстах метрах от земли, разведчики насчитали только в центре шесть зданий, похожих на собор. И это не считая нескольких десятков прилегающих к центру и на окраинах.
   - Если главный, значит, один из этих шести, - сказал Гавличек. - Какой - внизу разберемся.
   Катер спикировал вниз и приземлился на круглой площади в десятке метров от величавого здания, похожего на гигантский усеченный конус.
   Стрельчатые окна здания напоминали бойницы, литые чугунные двери были такими массивными, что могли выдержать долгую осаду, и в то же время представляли собой настоящее произведение искусства.
   - Красиво сделано, - с восхищением проговорил Захаров и вздохнул. Умеет двуногий к Богу подмазаться.
   Пройдя через распахнутые ажурные двери, разведчики попали внутрь. Здесь было сумрачно и прохладно. Немного привыкнув к полумраку, они сумели рассмотреть внутреннее строение конуса.
   Разведчики находились посреди арены диаметром метров в пятьдесят. По стенам, вверх спиралью, тянулись глубокие ложи, отделенные друг от друга витыми колоннами. В промежутках между резными балясинами видны были деревянные диваны и маленькие скамейки.
   - Ты думаешь, это собор? - с сомнением спросил Гавличек.
   - Если и собор, то не центральный, - ответил Захаров. - Вообще-то, больше напоминает цирк.
   - Цирк так цирк, - согласился Гавличек. - Пойдем дальше.
   Выйдя на улицу, разведчики успели заметить промелькнувшего между двумя зданиями человека. Затем он снова показался в дверном проеме, и тут раздался выстрел. Человек взмахнул руками и вывалился из здания на мостовую.
   - Скорее, - скомандовал Гавличек, и разведчики бросились к фенянину. Когда они подбежали к нему, прогремел еще один выстрел.
   Пуля попала Гавличеку прямо между лопаток.
   - Ах ты, сволочь! - сморщившись, проговорил он и пошевелил лопатками. Ты займись раненым, а я попробую поймать этого гада.
   - Смотри, не задави его, - вслед ему крикнул Захаров.
   Подстреленный абориген был еще жив. Достав индивидуальный пакет, Захаров с трудом разорвал на груди у раненого рубашку из грубой ткани и осмотрел рану. Пуля попала в правое легкое.
   - Ерунда, - обрадовался Захаров. - Сейчас мы тебя, голубчика, оживим. Станешь как новенький.
   Извлечь пулю из легкого оказалось делом нескольких секунд. После этого Захаров продезинфицировал рану и перевязал. Раненый постепенно приходил в себя.
   - Ну что, получил свое? - устраивая аборигена поудобнее, спросил Захаров.
   - Я живой? - испуганно спросил фенянин.
   - Пока да, - ответил разведчик. - Но тебя опять могут подстрелить как цыпленка. Ты-то многих уложил?
   - Ни одного, - сложив руки на груди, ответил абориген. - Не убивай меня. Я отдам тебе все, что у меня есть.
   - Чудак человек, - рассмеялся Захаров. - Зачем мне тебя убивать?
   Я только что спас тебя от смерти.
   Фенянин ощупал грудь и недоверчиво спросил:
   - Ты оживил меня?
   - Ну да, - Захаров поднял ружье фенянина и осмотрел его. Раненый испуганно наблюдал за разведчиком. - Заряжено? - спросил Захаров.
   - Да, - ответил абориген. - Ты жрец?
   - Нет, - ответил Захаров. - Но о жреце мы еще поговорим.
   Из дверей соседнего здания появился Гавличек.
   - Удрал, - громко сообщил он. - Через подвал ушел, в окошко. Я только голову и сумел просунуть. Твой жив?
   - Живой, - ответил Захаров. При появлении огромного землянина абориген молитвенно сложил руки и, слегка наклонив голову, произнес:
   - Я дарю тебе жизнь.
   - Ты мне?! - загрохотал Гавличек. - Ну и тип. Это я дарю тебе жизнь. А вернее, вот он. Ты лучше скажи, за что он хотел тебя убить?
   - Не знаю, - потупившись, ответил фенянин.
   - А где центральный собор, знаешь? - Гавличек стоял над сидящим фенянином, широко расставив ноги и уперев кулаки в бока. Тому страшно было смотреть на исполина с едва заметным мерцанием вокруг головы.
   - Знаю, - ответил абориген. - Пятьсот шагов отсюда. Но сейчас туда нельзя. Днем собор закрыт. А ночью... к нему опасно подходить.
   Могут убить. Здесь тоже опасно. Нас отовсюду видно.
   - Ну, это наше дело, - сказал Гавличек. - Ты можешь встать?
   Фенянин довольно легко поднялся и сразу нырнул в дом.
   - Эй, не вздумай убегать, - крикнул ему Гавличек и последовал за ним. Но фенянин оказался прямо за стеной.
   - Зачем мне убегать? - сказал он. - Мы подарили друг другу жизнь.
   - Ах, вон оно что, - усмехнулся Гавличек. - Сейчас ты пойдешь с нами. Вон туда, - Гавличек показал на катер. - Покажешь нам, как проехать к собору.
   - На улице меня могут убить, - испуганно проговорил абориген.
   - Я тебя закрою, - успокоил его Гавличек. - За мной ты будешь как за бронированной стеной.
   К катеру они шли гуськом, почти вплотную друг к другу. В середине шел фенянин и все время озирался. Он тревожно смотрел на окна домов, а когда подошли к машине, не сразу отважился в нее влезть.
   - Давай-давай, не бойся. - Гавличек легко приподнял аборигена и затолкнул его в катер. - Кстати, ты случайно не знаешь, что это за пирамида? - усаживаясь рядом, кивнул он на здание.
   - Когда-то это было театром, - ответил фенянин. - Но очень давно. Люди тогда еще жили в городе.
   - А почему они ушли из города? - поинтересовался Захаров.
   - В городе страшно стало жить. Очень много народу. Убивали прямо на глазах у всех. И тут же убивали того, кто убивал. По ночам люди врывались в дома. Поэтому все ушли. Мой дед рассказывал, как это было жутко.
   - Я что-то не пойму, - покачал головой Гавличек. - Зачем убивать, если тебя тут же самого кокнут?
   - А может, и не кокнут, - серьезно ответил фенянин.
   - Значит, в городе живет только жрец? - спросил Захаров.
   - Сюда приходят охотиться, - сказал абориген. - Раньше здесь жили несколько человек. Они были против охоты на людей. Их перестреляли по одному.
   - Значит, ты тоже пришел сюда поохотиться? - спросил Гавличек.
   Фенянин опустил голову и ничего не ответил. - А живешь ты где?
   - Вон там, в крепости Билар, - оживился абориген. - Наша семья зовется Билар. А зовут меня Пэт. Пэт Билар.
   - Очень приятно, Пэт, - не без сарказма проговорил Гавличек. - А семья у тебя большая?
   - Сорок два человека.
   - И друг друга вы не трогаете? - продолжал Гавличек.
   - Нет. Мы родственники. Там наши дети.
   - Значит, своих нельзя, а чужих можно? - подвел черту Гавличек, но Захаров перебил его:
   - А все-таки, убиваете зачем?
   - Чтобы жить, - тихо ответил фенянин.
   - Это мы уже слышали, - сказал Захаров и включил двигатель. - Показывай дорогу.
   Центральным собором оказалось здание, напоминающее вкопанное на треть куриное яйцо, в котором едва ли поместились бы три человека. И разведчики поняли, что без помощи Пэта они ни за что не нашли бы его.
   - Это что же, он у вас под землей? - удивленно спросил Гавличек.
   - Да, - ответил Пэт. Вид у него был неважный. Полет напугал его чуть ли не больше, чем недавнее покушение на жизнь. - После смерти человека закапывают в землю, - продолжал он. - Чтобы мертвые не выходили из своих могил, храмы делают под землей.
   - Вы и после смерти ходите в храм? - серьезно спросил Гавличек.
   - А что еще делать мертвому? - пожал плечами Пэт. - Днем они собираются в храме, а ночью туда приходят живые.
   - А почему же живые ночью? - спросил Захаров.
   - Не знаю, - ответил Пэт. - Так велит жрец.
   - Ну что? - обратился Гавличек к своему напарнику. - Пойдем, посмотрим на собрание мертвых?
   - Нельзя! - испуганно проговорил Пэт. - Мертвые могут забрать вас с собой.
   - Вот я и хочу посмотреть, как они это делают, - усмехнулся Гавличек. Ты пойдешь с нами. Тебе полезно будет посмотреть на своих предков.
   - Я не пойду! - воскликнул фенянин. - Я не знаю, кто вы. Вас они, может, и не тронут, а я простой человек.
   - Ничего, - Гавличек хлопнул аборигена по плечу. - С нами тебя никто не посмеет тронуть. Разве ты еще этого не понял? Ты уже забыл, что всего полчаса назад внутри у тебя сидела пуля величиной со сливу, а сейчас ты сидишь живой и здоровый и даже говоришь глупости.
   Пойдем. - Гавличек бесцеремонно выволок Пэта из катера, и Захаров на всякий случай закрыл собой фенянина от ближайших домов.
   Дверь собора оказалась запертой изнутри, и даже Гавличеку понадобилось немало сил, чтобы открыть ее. Сразу за дверью начиналась лестница, которая круто уходила вниз. Идти пришлось не долго. Метров через десять ступеньки кончились, и разведчики с фенянином очутились в просторном зале. Размеры зала из-за темноты трудно было определить. Впереди, на расстоянии двадцати метров, тускло горели три светильника. Жидкие язычки пламени едва освещали неподвижно сидящего человека.
   - Спасибо, Харелл, - сложив руки, прошептал Пэт.
   - Это и есть Харелл? - тихо спросил Захаров.
   - Да, - ответил Пэт. - Великий Бог Харелл, который дарует нам жизнь.
   Вошедшие приблизились к алтарю. Харелл был вырезан из светлого дерева. Он сидел на возвышении, вытянув перед собой руки и сложив их ладонями вверх - чашкой. В пригоршне у него лежало что-то темное и округлое. Гавличек подошел поближе, чтобы рассмотреть этот предмет.
   - Сердце, - громко сказал он. - Похоже на человеческое.
   За алтарем отворилась не видимая ранее дверца, и оттуда вышел сморщенный фенянин очень маленького роста. Он был одет в белую тогу, на груди у него висело золотое изображение Харелла. Подслеповато щурясь, он посмотрел на гостей и скрипуче спросил:
   - Кто разрешил вам войти сюда днем?
   - А нам никто и не запрещал, - ответил Гавличек. - Мы пришли сюда поговорить.
   - Мне не о чем с вами говорить, - высокомерно ответил старик. Убирайтесь отсюда!
   - Послушайте, - начал Захаров. - Ответьте, пожалуйста, на несколько наших вопросов, и мы уйдем.
   - Ну, нет, - сказал жрец и хлопнул в ладони. - Теперь-то вы не уйдете.
   По другую сторону алтаря откуда-то появились три фенянина. Ни слова не говоря, они вскинули ружья и залпом выстрелили. Отскочившие пули звякнули о каменный пол.
   - Прикрой Пэта, - сказал Гавличек своему напарнику и двинулся на стрелков. Вскрикнув, те побросали ружья и скрылись за едва заметной дверцей. Гавличек успел загородить дорогу только жрецу.
   - Кто вы? - дрогнувшим голосом спросил старик.
   - Вы, судя по всему, человек образованный, - дипломатично начал Гавличек. - И сможете толково нам объяснить, что у вас происходит?
   Почему люди убивают друг друга?
   Жрец покосился на Захарова и выглядывающего из-за него фенянина.
   - Мне трудно ответить на этот вопрос, - наконец сказал он. - Это связано с древними традициями.
   - Хороши традиции, - влез в разговор Захаров. - Да и не такие уж они древние. Мы уже кое-что узнали.
   - Если позволите, я схожу, принесу древние свитки, - сказал жрец. В них все подробно описано. Я вам прочту их. Они хранятся вот за этой дверью, у меня в келье.
   - А стреляли в нас, стало быть, ваши монахи, - съязвил Гавличек.
   - Ладно, только мы пойдем вместе.
   - Конечно, конечно, - охотно согласился жрец и, обойдя огромного землянина, подошел к двери. Гавличек оперся рукой о стену, нагнулся, чтобы войти, но старик вдруг выкинул руку вперед и крикнул: - Что это?
   Секунды хватило жрецу на то, чтобы проскользнуть в дверь и захлопнуть ее за собой.
   - Наивный старик, - с досадой оттого, что его так примитивно обманули, проговорил Гавличек.
   - Неизвестно, кто из вас наивнее, - ответил ему Захаров и тоже подошел к двери. Пэт, испуганно озираясь, последовал за ним.
   Как Гавличек ни старался, дверь не сдвинулась с места ни на миллиметр. Не было даже малейшей щели. Хорошо обтесанные бревна были плотно пригнаны друг к другу.
   - Может, пульсатором? - смущенно предложил Гавличек. - Все уже ясно: этот жрец - тот еще пройдоха.
   - Нет, - ответил Захаров. - Во-первых, мне еще ничего не ясно. А во-вторых, мы под землей. Может обрушиться потолок. И тогда здесь действительно поселятся мертвые и земляне, и феняне. Пойдем отсюда.
   - Захаров подтолкнул Пэта к выходу. - Познакомь нас со своей семьей.
   Ну, расскажешь, что мы спасли тебе жизнь и не хотим ничьей смерти.
   - Хорошо, - сразу согласился фенянин. - Мои родные будут вам рады. Многие из них тоже не хотят ничьей смерти. Я скажу им, что вы великие врачеватели, что вас не берут пули и что вас испугался сам жрец.
   В некоторых местах на окраине города лес подошел вплотную, и деревья с кустарником закрыли часть домов. Это было необыкновенно красиво.
   Казалось, что изысканная архитектура позволила украсить себя только в тех местах, где это было необходимо. Необходимо по замыслу художника, задавшегося целью объединить мертвый камень с живой природой.
   Оставив позади себя километров пятнадцать непроходимого леса, разведчики приземлились у самой стены хорошо укрепленного форта.
   Катер заметили еще до приземления. Над стеной то появлялись, то исчезали головы, и не меньше десятка стволов были нацелены на невиданную до сих пор машину.
   Пэт неторопливо выбрался из катера и высоко поднял руку.
   - Это я, - крикнул он и поприветствовал своих: - Я дарю вам жизнь. Со мной мои друзья. - И сразу несколько человек над стеной поднялись во весь рост.
   - Почему твои друзья летают в лодке? Кто они? - спросил пожилой мужчина, закованный в кожаные латы. Вначале Пэт замешкался, не зная, что ответить. Он вопросительно посмотрел на землян, а затем сказал:
   - Они спасли мне жизнь. Сегодня утром мне продырявили грудь, а сейчас не осталось и следа от пули.