Страница:
– Сейчас этот давно покинутый город называют «Развалины», а в те времена, когда там жил бородатый народ, его обычно называли Город Дворфов. Но, судя по тому, что бормотал ваш приятель, совершенно очевидно, что это тот самый Осевший Камень, о котором написано в книге.
– Почему же его не называют Городом Дворфов теперь?
– Дворфы – чрезвычайно скрытный народ, – усмехнувшись, пояснил Поздняя Ночь. – Особенно когда дело касается сокровищ. Гарумн из Мифрил Халла явно старался уберечь свое достояние от алчности окружающего мира. Они с Элмором выработали целую систему условных знаков и вымышленных имен, чтобы обезопасить себя. Эта хитрость должна была сбить со следа грабителей, шпионов и просто любопытных. Думаю, что многим книжникам не раз доводилось читать о Мифрил Халле, правда, под иным именем, и потому его, возможно, считают одним из многих городов дворфов, разбросанных ныне по миру.
Старец вновь задумался, пытаясь еще раз осмыслить то, что им удалось выяснить.
– Вам надо немедленно отправляться в путь, – сказал он. – Если понадобится, несите дворфа на себе и постарайтесь доставить его в Осевший Камень до того, как прекратится действие зелья. Оказавшись там, блуждающий в своих воспоминаниях Бренор, возможно, сумеет повторить путь, который он проделал двести лет назад… от самых ворот Мифрил Халла.
Дзирт взглянул на карту – на то место, которое чародей обозначил как развалины Осевшего Камня.
– Назад, на запад, – пробормотал он, припоминая слова Аластриэль. – Менее двух дней пути отсюда.
Вульфгар подошел ближе и, взглянув на пергамент, добавил:
– Похоже, наше путешествие близится к концу.
В его голосе звучали одновременно и радость, и грусть.
Глава 17. Вызов
Глава 18. Тайна долины хранителя
– Почему же его не называют Городом Дворфов теперь?
– Дворфы – чрезвычайно скрытный народ, – усмехнувшись, пояснил Поздняя Ночь. – Особенно когда дело касается сокровищ. Гарумн из Мифрил Халла явно старался уберечь свое достояние от алчности окружающего мира. Они с Элмором выработали целую систему условных знаков и вымышленных имен, чтобы обезопасить себя. Эта хитрость должна была сбить со следа грабителей, шпионов и просто любопытных. Думаю, что многим книжникам не раз доводилось читать о Мифрил Халле, правда, под иным именем, и потому его, возможно, считают одним из многих городов дворфов, разбросанных ныне по миру.
Старец вновь задумался, пытаясь еще раз осмыслить то, что им удалось выяснить.
– Вам надо немедленно отправляться в путь, – сказал он. – Если понадобится, несите дворфа на себе и постарайтесь доставить его в Осевший Камень до того, как прекратится действие зелья. Оказавшись там, блуждающий в своих воспоминаниях Бренор, возможно, сумеет повторить путь, который он проделал двести лет назад… от самых ворот Мифрил Халла.
Дзирт взглянул на карту – на то место, которое чародей обозначил как развалины Осевшего Камня.
– Назад, на запад, – пробормотал он, припоминая слова Аластриэль. – Менее двух дней пути отсюда.
Вульфгар подошел ближе и, взглянув на пергамент, добавил:
– Похоже, наше путешествие близится к концу.
В его голосе звучали одновременно и радость, и грусть.
Глава 17. Вызов
Они покинули башню Геральда, когда звезды только-только замерцали на небе, и шли, не останавливаясь, до следующего вечера. Нести Бренора не потребовалось. Наоборот именно дворф, очнувшийся от сна и наконец оказавшийся на прямой дороге к заветной цели, повел друзей вперед, шагая даже еще решительней, чем в начале похода. Широко раскрыв глаза, дворф не чуя под собой ног несся к цели. Сейчас он находился одновременно и в прошлом и в настоящем. В течение почти двухсот лет Бренор мечтал отыскать свою родину, и теперь оставшиеся день-два пути казались ему дольше всех прошедших веков. Друзьям все-таки удалось победить своего основного врага – время. Если их догадки были верны, то идти до Мифрил Халла оставалось совсем недолго, а ведь лето едва достигло середины. Поняв, что время уже не давит на них, Дзирт, Вульфгар и Реджис решили было не торопиться, однако Бренор, придя в себя и узнав о том, что ему удалось вспомнить, и слышать не хотел о промедлении. Да они и не спорили – охваченный энтузиазмом дворф мог довести до белого каления кого угодно.
– Пошевеливайся! – то и дело покрикивал он на Реджиса, который едва поспевал за размашистой поступью друзей. – Если тебе так тяжело, мог бы остаться дома, в Десяти Городах, и любоваться своим свисающим на ремень пузом! – И дворф еще больше наклонялся вперед, его маленькие ножки начинали топать еще быстрее, и он совершенно не обращал внимания на жалобы Реджиса или замечания Вульфгара и Дзирта.
Они вышли на берег Раувин и некоторое время двигались вдоль реки, но, как только впереди показались горные вершины, Дзирт уговорил Бренора свернуть на северо-запад. Эльф отнюдь не горел желанием вновь повстречать гвардейцев Несма. Он нисколько не сомневался, что именно вести, которые принесли гонцы этого города, заставили Аластриэль не впустить его в Серебристую Луну.
Они сделали привал, но, несмотря на то, что позади была уже добрая половина пути до развалин, Бренор никак не мог успокоиться. Дворф метался по лагерю, словно попавший в ловушку дикий зверь. То и дело сжимая кулаки, он что-то невнятно бормотал себе под нос, явно вспоминая те суровые дни, когда его народ был вынужден покинуть Мифрил Халл, и, судя по всему, прикидывал, как жестоко он отомстит врагу, когда наконец отыщет родину своих предков.
– Неужели все это из-за зелья? – спросил Дзирта Вульфгар, с любопытством наблюдавший за дворфом.
– Наверное, – ответил Дзирт, также озабоченный поведением друга. – Зелье заставило Бренора вновь пережить самые тяжелые, безрадостные моменты его долгой жизни. И сейчас его воспоминания усилили неистовую жажду мщения, которая все эти годы не давала ему покоя.
– Он так волнуется, – заметил Вульфгар. Дзирт кивнул.
– Это же дело всей его жизни. Он поклялся вернуть своему народу Мифрил Халл, и клятва полностью владеет всем его существом.
– Боюсь, как бы хафлинг не выбился из сил, – кивнул Вульфгар в сторону Реджиса, который упал ничком сразу после того, как они поужинали. – Он едва поспевает за нами.
– Нам остался один дневной переход, – ответил Дзирт. – Реджис справится не хуже нас с тобой. – Он ободряюще похлопал Вульфгара по плечу, и тот был вынужден согласиться с эльфом – нечего было и думать о том, чтобы переубедить упрямого дворфа. Варвар отправился спать, а Дзирт принялся наблюдать за Бренором, и на его лицо вновь легла тень озабоченности, которой он не поделился с Вульфгаром.
Нет, его нисколько не беспокоило, как переносил дорогу Реджис. Эльф волновался за дворфа. Он вспомнил тот день, когда Бренор создал Клык Защитника. Этот боевой молот стал венцом его мастерства, оружием, способным войти в легенду. Ни создать что-либо более выдающееся, ни повторить свой успех Бренору уже не суждено. И с тех пор он действительно ни разу не ударил молотом о наковальню.
То же самое и с походом в Мифрил Халл. Как молот стал его лучшим творением, так и это путешествие окажется самой высокой вершиной, которую он покорит на своем жизненном пути. Но Дзирта волновало нечто иное, нежели успех или провал их замыслов, – опасности пути таили в себе одинаковую угрозу для всех четверых, – они отправлялись в дорогу, прекрасно зная, что их ожидает. Но удастся им отвоевать Мифрил Халл или нет, Бренор, единственный из них, достигнет вершины своего жизненного пути. И что тогда?
– Успокойся, мой дорогой друг, – сказал Дзирт, подходя к дворфу.
– Пойми, эльф, это мой дом! – рявкнул Бренор, но тем не менее несколько расслабился.
– Я понимаю, – сказал Дзирт. – Похоже, мы и впрямь со дня на день увидим Мифрил Халл. Пора искать ответы на некоторые вопросы.
Бренор удивленно взглянул на эльфа, хотя уже начал догадываться, куда тот клонит.
– До сих пор мы были заняты лишь поисками Мифрил Халла и мало задумывались над тем, что будем делать, когда отыщем его, – продолжал Дзирт.
– Я по праву являюсь королем Халла, – засопел Бренор.
– Не спорю, – сказал эльф. – Но вот темные силы, которые могли остаться в недрах гор? Я имею в виду тех, кто сумел изгнать твой народ из шахт и тоннелей. Ты считаешь, что мы справимся вчетвером?
– Может быть, эти силы исчезли сами собой, – буркнул дворф, явно не желая смотреть правде в глаза. – Пока что нам ничего не известно. Коридоры и залы Мифрил Халла вполне могут быть пусты.
– Возможно. Но что ты собираешься делать, если темные силы по-прежнему обитают в недрах гор?
Бренор на мгновение задумался.
– Мы пошлем гонца в Долину Ледяного Ветра, – сказал он. – И следующей весной к нам присоединится весь мой народ.
– Там едва наберется сотня воинов, – напомнил ему Дзирт.
– Если понадобится, я обращусь в Адбар, – упрямо продолжал Бренор. – Харбромм не откажет нам в помощи, если я пообещаю ему часть сокровищ.
Дзирт знал, что Бренор не расстанется с сокровищами своего народа так легко, как говорит, однако решил не волновать дворфа лишний раз.
– Ложись спать, – сказал он. – Когда придет время, ты примешь единственно правильное решение.
На заре они снова двинулись в путь и шагали даже быстрее, чем накануне. Вскоре они вышли к отрогам Средиземного Хребта, и тут с дворфом произошло нечто удивительное. Он резко остановился, настолько внезапно, что сам еле устоял на ногах. Вульфгар и Дзирт тут же подскочили к нему и помогли другу выпрямиться.
– Что случилось? – спросил Дзирт.
– Город Дворфов, – ответил Бренор, и его голос прозвучал глухо и еле слышно, так, словно доносился откуда-то издалека. Осмотревшись по сторонам, он ткнул пальцем в сторону одинокой скалы, возвышавшейся у подножия ближайшей к ним горы.
– Ты узнал это место?
Бренор не ответил. Чуть помедлив, он вновь устремился вперед. Дворф то и дело спотыкался, однако наотрез отказался от помощи друзей, которые, беспомощно пожав плечами, последовали за ним.
Часом позже они вышли к Развалинам. Огромные камни, плотно подогнанные друг к другу, образовывали стены мощных приземистых строений, которые, хотя здесь никто не жил уже более ста лет, оказались неподвластны времени и суровой стихии. Лишь дворфы были способны вдохнуть в камень такую силу и мощь и сложить стены так, что они становились прочнее самих гор и продолжали стоять, порой переживая целые поколения и даже слагаемые бардами предания, – так что даже много веков спустя народы с восхищением взирали на уцелевшие постройки, порой даже не подозревая, кто их создал.
Когда Бренор вспомнил, как несколько веков назад он вошел в этот город, его руки задрожали, а при воспоминании о темной силе, принесшей столько бед его клану, из серых глаз сурового дворфа сами собой потекли слезы.
Друзья, не желая нарушать его воспоминаний, молча шагали следом. Но когда наступил вечер, Дзирт подошел к другу.
– Ты знаешь, куда идти дальше? – спросил он.
Бренор поднял голову и кивнул в сторону петлявшей по склону горы тропы.
– Туда. Полдня ходу, – ответил он.
– Заночуем здесь? – спросил Дзирт.
– Было бы неплохо, – сказал Бренор. – Мне надо о многом подумать, эльф. Не беспокойся, теперь я не забуду дорогу. – Он, прищурив глаза, вновь взглянул на тропу, по которой некогда спасался бегством, унося ноги от темных сил. – Я больше никогда не забуду дорогу домой.
Наконец они остановились на ночлег, и убийца, заметив мерцающий вдали огонек, злобно усмехнулся, он не сомневался, что его жертва совсем рядом.
Кэтти-бри поняла, что следующий день готовит ей великое испытание. Девушка почти всю свою жизнь провела среди суровых дворфов. Ее воспитал сам Бренор Боевой Топор. Он научил ее держать себя в руках, внушил ей уверенность в собственных силах. Это была вовсе не самоуверенность, призванная скрыть сомнения, – нет, это была вера в свои возможности и способность трезво оценить, с чем она сможет справиться, а с чем – нет. И в эту ночь Кэтти-бри никак не могла уснуть, и совсем не потому, что боялась подвести друзей, а лишь от сумасшедшего желания как можно скорее бросить вызов врагу.
Они встали задолго до зари и с первыми лучами солнца уже были у Развалин. Их мало интересовал древний город, но они быстро обнаружили остатки костра четырех друзей.
– Они ушли отсюда час, может, два часа назад, – сказал Энтрери, склонившись над углями костра.
– Бок уже взял новый след, – прошептала Сидния, кивнув в сторону голема, который уверенно двинулся к подножию ближайшей горы.
Рот Энтрери растянулся в широкой ухмылке. Убийца почувствовал знакомый азарт погони. Но Кэтти-бри не обратила на это никакого внимания. Она пристально следила за Джиерданом.
Воина мучили сомнения. Похоже, он не был уверен в себе. Джиердан устремился вслед за Сиднией и Энтрери сразу же, как только они двинулись за Боком, но, в отличие от них, он явно не горел желанием вступить в бой с четырьмя друзьями.
И это порадовало девушку.
Они пошли вверх по тропе, петлявшей меж огромных валунов и обломков скал. И вот наступил момент, когда Энтрери, впервые с того момента, как он пустился в погоню, воочию увидел свою жертву.
Убийца вышел на усыпанный камнями участок склона и резко замедлил шаг, стараясь незаметно подобраться к небольшой рощице, из которой как раз выходили Бренор и его друзья. Энтрери притаился за одним из валунов и сделал остальным знак присоединиться к нему.
– Останови голема, – сказал он Сиднии, заметив, что монстр движется к рощице и вот-вот, выйдя с другой стороны, попадется на глаза четырем друзьям.
– Бок, вернись ко мне! – закричала волшебница так громко, как могла, надеясь, что гуляющее по склону горы эхо не долетит до дворфа с товарищами.
Энтрери ткнул пальцем в сторону маячивших вдали фигурок.
– Мы настигнем их еще до того, как они перевалят на противоположный склон, – сказал он. Затем убийца вскочил и в два прыжка оказался рядом с Джиерданом и Кэтти-бри. Достав веревку, он крепко связал девушке руки за спиной. – Если вздумаешь кричать, тебе придется увидеть, как умрут твои друзья, – зловеще сказал он. – И можешь не сомневаться, после этого твоя смерть будет еще страшнее.
Кэтти-бри изобразила на лице смертельный ужас. В душе она была безмерно рада, что на этот раз угроза убийцы не подействовала на нее. Она сумела преодолеть страх, который вселил в нее Энтрери во время их первой встречи в Десяти Городах. Ей удалось убедить себя в том, что этот коварный, не знающий жалости убийца не более чем человек.
Энтрери мотнул головой в сторону тянувшегося вокруг склона горы небольшого ущелья.
– Я пойду низом и первым встречу их, – сказал он Сиднии. – А вы с големом идите следом за ними и постарайтесь догнать эту компанию на тропе.
– А мне что делать? – спросил Джиердан.
– Ты останешься с девчонкой, – сказал Энтрери таким тоном, словно говорил со слугой, после чего резко отвернулся и, не желая слышать никаких возражений, помчался в сторону ущелья.
Сидния, ожидавшая возвращения Бока, даже не взглянула на Джиердана. Сейчас у нее не было времени участвовать в подобных спорах, и она решила, что, раз Джиердан не может сам за себя постоять, это тем более не ее забота.
– Действуй! – прошептала Кэтти-бри Джиердану. – Ради себя, а не ради меня!
Воин вопросительно посмотрел на нее. Сейчас он был готов выслушать любой совет, который помог бы ему выпутаться из сложившейся ситуации.
– Волшебнице наплевать на тебя, воин, – продолжала Кэтти-бри. – Убийца отодвинул тебя на второй план, и она предпочитает действовать заодно с ним. Пора! Если я не ошибаюсь, это твой последний шанс! Покажи этой девчонке, чего ты стоишь, гвардеец Лускана!
Джиердан нервно осмотрелся по сторонам. Он ожидал от Кэтти-бри любого подвоха, но сейчас вдруг понял, что в ее словах есть некий смысл.
Его гордыня победила. Широко размахнувшись, воин ударил Кэтти-бри по лицу, сбил ее с ног и, оттолкнув Сиднию, помчался вслед за Энтрери.
– Куда ты? – крикнула ему вслед волшебница. Но Джиердан уже не слышал ее. Время разговоров закончилось.
Сидния обернулась в сторону Кэтти-бри, желая убедиться, что пленнице не удастся освободиться. Но Кэтти-бри ожидала этого и потому, то и дело издавая жалобные стоны, принялась кататься по камням так, словно от удара она почти лишилась рассудка. На самом деле она успела вовремя увернуться от тяжелой ладони воина. И теперь девушка думала лишь о том, чтобы расположиться поудобнее, так, чтобы, улучив момент, пропустить ноги между связанных за спиной рук, выведя руки вперед.
Беспомощность Кэтти-бри вполне успокоила Сиднию, и она обратила свой взор к схватке, которая вот-вот должна была вспыхнуть между ее спутниками. Увидев, что Джиердан бежит за ним, Энтрери выхватил кинжал и повернулся к воину.
– Тебе же было приказано оставаться с девчонкой, – зловеще прошипел он.
– Я отправился в этот поход вовсе не для того, чтобы охранять твою пленницу! – проревел Джиердан, обнажая меч.
На лице Энтрери вновь заиграла знакомая улыбка.
– Возвращайся, – в последний раз сказал он Джиердану, отлично зная, что гордый воин и не подумает выполнить его приказ.
Джиердан шагнул вперед.
И Энтрери, не мешкая, бросился на него.
Джиердан был опытным бойцом. Он выходил победителем из множества поединков, и если Энтрери хотел покончить с ним одним ударом, он сильно ошибался. Меч воина легко отклонил саблю убийцы, и Джиердан тут же нанес ответный удар.
Понимая, что поведение Энтрери по отношению к Джиердану иначе как оскорбительным не назовешь, Сидния опасалась схватки между ними с того самого момента, как они покинули Небесную Башню. То, что один из них, скорее всего Джиердан, сейчас должен был погибнуть, волновало ее меньше всего, но она не собиралась допустить, чтобы ее миссия оказалась под угрозой провала. После того как эльф будет у нее в руках, Энтрери и Джиердан могут выяснять отношения как им будет угодно.
– Ступай к ним! – скомандовала волшебница гол ему. – Прекрати эту драку!
Бок немедленно устремился к соперникам, и Сидния, покачав головой, искренне понадеялась на то, что в самое ближайшее время спокойствие будет восстановлено и они смогут продолжить погоню.
Она совсем забыла о пленнице, которая неслышно возникла у нее за спиной.
Кэтти-бри знала, что у нее есть одна лишь возможность помочь друзьям. Бесшумно подкравшись к Сиднии, она размахнулась и с силой ударила ее кулаками. Чародейка, не издав ни звука, ничком рухнула на камни. Кэтти-бри, не теряя времени даром, помчалась к рощице. Сейчас ей надо было подбежать как можно ближе к друзьям, чтобы хотя бы криком успеть предупредить их об опасности.
Но лишь только она скрылась в тени деревьев, как до нее донесся сдавленный крик Сиднии: «Бок!»
Голем развернулся и огромными скачками помчался вслед за беглянкой.
Далее если бы Энтрери и Джиердан видели, как убегала Кэтти-бри… но они были слишком поглощены своей схваткой, чтобы броситься в погоню за ней.
– Ты больше не будешь издеваться надо мной! – Голос Джиердана перекрывал звон стали.
– Ошибаешься, – злорадно отвечал ему Энтрери. – Глумиться над трупом можно по-разному, и можешь не сомневаться, болван, что твоим вонючим останкам придется так же худо, как тебе.
Действуя в привычной манере, убийца с каждым мгновением все ближе подбирался к наиболее уязвимым местам Джиердана.
Воин атаковал умело, но его противник без труда парировал удары. Вскоре Джиердан уже исчерпал весь свой запас хитроумных выпадов, и теперь Энтрери легко уклонялся от его смертоносного меча. И хотя до конца схватки было еще далеко, воин уже почувствовал первые признаки усталости.
Они обменялись еще несколькими ударами. Энтрери двигался все быстрей, а двуручный меч воина взлетал и опускался все медленнее. Сейчас Джиердан всей душой надеялся, что волшебница успеет вмешаться в поединок. Со стороны его усталость должна была быть заметна, и он недоумевал, почему Сидния еще не попыталась прервать их бой. Мельком обернувшись, Джиердан увидел, что она лежит, уткнувшись лицом в каменистый склон.
«Достойный способ выйти из боя», – решил Джиердан, думая уже только о том, как спасти свою жизнь.
– Сидния! – крикнул он, обращаясь к убийце. – Ей надо помочь!
Но Энтрери и ухом не повел.
– И девчонка! – закричал Джиердан, надеясь привлечь внимание врага, и, отбежав на несколько шагов, опустил меч. – Продолжим потом, – решительно сказал он, хотя на самом деле не испытывал ни малейшего желания вновь сойтись с убийцей в открытом бою.
Энтрери ничего не ответил, но тоже опустил саблю. Джиердан обернулся, чтобы взглянуть на Сиднию.
И кинжал Энтрери, тонко свистнув, по самую рукоять вонзился ему в спину.
Кэтти-бри бежала сквозь чащу, то и дело неловко взмахивая руками, пытаясь сохранить равновесие. Она уже несколько раз падала, спотыкаясь о валявшиеся между деревьев камни, но снова и снова легко, словно кошка, вскакивала на ноги.
Бок был проворнее.
Упав в очередной раз, Кэтти-бри прокатилась по острым камням и, с трудом поднявшись, вновь устремилась вверх по склону. Она четко слышала топот голема за спиной и прекрасно понимала, что ей не удастся удрать от гнусной твари. Но выбора не было. Пот, заливавший исцарапанное лицо девушки, причинял ей мучительную боль. Кэтти-бри уже потеряла надежду на спасение, но упорно продолжала оттягивать очевидную развязку.
И, несмотря на охвативший ее ужас, девушка сумела найти выход. В двадцати футах ниже по склону она заметила торчавший между камней обломок ствола давным-давно умершего дерева. И почти сразу же ей на ум пришел дерзкий и отчаянный, однако дававший надежду на спасение план. Подбежав к останкам дерева, она осмотрела его, пытаясь сообразить, что произойдет, если ей удастся вырвать пень.
Затем, поднявшись на несколько футов вверх, она приготовилась к прыжку и стала ждать. Вот Бок выскочил из чащи и устремился к ней. При каждом его шаге тяжелые булыжники веером разлетались в разные стороны. Вот монстр приготовился к завершающему броску и вытянул вперед свои ужасные руки.
И тут Кэтти-бри стремительно прыгнула вниз.
При этом она сумела накинуть веревку, стягивавшую ее кисти, на пень, и под тяжестью ее тела давным-давно высохшие корни с диким скрежетом вырвались наружу.
Бок, не обратив на это никакого внимания, продолжал нестись вниз по склону. Он не понял, какая опасность ему грозит, даже когда камни вдруг начали разъезжаться у него под ногами.
Кэтти-бри покатилась вниз. Стараясь не думать о боли, она, извиваясь всем телом, пыталась уклониться от прыгающих по склону камней. В конце концов ее усилия увенчались успехом – девушке удалось зацепиться за кряжистый ствол дуба. Укрывшись среди его корней, Кэтти-бри осторожно выглянула из-за них – и как раз вовремя.
Она увидела, как тысячи камней обрушились на беспомощно катившегося по склону голема.
– Пошевеливайся! – то и дело покрикивал он на Реджиса, который едва поспевал за размашистой поступью друзей. – Если тебе так тяжело, мог бы остаться дома, в Десяти Городах, и любоваться своим свисающим на ремень пузом! – И дворф еще больше наклонялся вперед, его маленькие ножки начинали топать еще быстрее, и он совершенно не обращал внимания на жалобы Реджиса или замечания Вульфгара и Дзирта.
Они вышли на берег Раувин и некоторое время двигались вдоль реки, но, как только впереди показались горные вершины, Дзирт уговорил Бренора свернуть на северо-запад. Эльф отнюдь не горел желанием вновь повстречать гвардейцев Несма. Он нисколько не сомневался, что именно вести, которые принесли гонцы этого города, заставили Аластриэль не впустить его в Серебристую Луну.
Они сделали привал, но, несмотря на то, что позади была уже добрая половина пути до развалин, Бренор никак не мог успокоиться. Дворф метался по лагерю, словно попавший в ловушку дикий зверь. То и дело сжимая кулаки, он что-то невнятно бормотал себе под нос, явно вспоминая те суровые дни, когда его народ был вынужден покинуть Мифрил Халл, и, судя по всему, прикидывал, как жестоко он отомстит врагу, когда наконец отыщет родину своих предков.
– Неужели все это из-за зелья? – спросил Дзирта Вульфгар, с любопытством наблюдавший за дворфом.
– Наверное, – ответил Дзирт, также озабоченный поведением друга. – Зелье заставило Бренора вновь пережить самые тяжелые, безрадостные моменты его долгой жизни. И сейчас его воспоминания усилили неистовую жажду мщения, которая все эти годы не давала ему покоя.
– Он так волнуется, – заметил Вульфгар. Дзирт кивнул.
– Это же дело всей его жизни. Он поклялся вернуть своему народу Мифрил Халл, и клятва полностью владеет всем его существом.
– Боюсь, как бы хафлинг не выбился из сил, – кивнул Вульфгар в сторону Реджиса, который упал ничком сразу после того, как они поужинали. – Он едва поспевает за нами.
– Нам остался один дневной переход, – ответил Дзирт. – Реджис справится не хуже нас с тобой. – Он ободряюще похлопал Вульфгара по плечу, и тот был вынужден согласиться с эльфом – нечего было и думать о том, чтобы переубедить упрямого дворфа. Варвар отправился спать, а Дзирт принялся наблюдать за Бренором, и на его лицо вновь легла тень озабоченности, которой он не поделился с Вульфгаром.
Нет, его нисколько не беспокоило, как переносил дорогу Реджис. Эльф волновался за дворфа. Он вспомнил тот день, когда Бренор создал Клык Защитника. Этот боевой молот стал венцом его мастерства, оружием, способным войти в легенду. Ни создать что-либо более выдающееся, ни повторить свой успех Бренору уже не суждено. И с тех пор он действительно ни разу не ударил молотом о наковальню.
То же самое и с походом в Мифрил Халл. Как молот стал его лучшим творением, так и это путешествие окажется самой высокой вершиной, которую он покорит на своем жизненном пути. Но Дзирта волновало нечто иное, нежели успех или провал их замыслов, – опасности пути таили в себе одинаковую угрозу для всех четверых, – они отправлялись в дорогу, прекрасно зная, что их ожидает. Но удастся им отвоевать Мифрил Халл или нет, Бренор, единственный из них, достигнет вершины своего жизненного пути. И что тогда?
– Успокойся, мой дорогой друг, – сказал Дзирт, подходя к дворфу.
– Пойми, эльф, это мой дом! – рявкнул Бренор, но тем не менее несколько расслабился.
– Я понимаю, – сказал Дзирт. – Похоже, мы и впрямь со дня на день увидим Мифрил Халл. Пора искать ответы на некоторые вопросы.
Бренор удивленно взглянул на эльфа, хотя уже начал догадываться, куда тот клонит.
– До сих пор мы были заняты лишь поисками Мифрил Халла и мало задумывались над тем, что будем делать, когда отыщем его, – продолжал Дзирт.
– Я по праву являюсь королем Халла, – засопел Бренор.
– Не спорю, – сказал эльф. – Но вот темные силы, которые могли остаться в недрах гор? Я имею в виду тех, кто сумел изгнать твой народ из шахт и тоннелей. Ты считаешь, что мы справимся вчетвером?
– Может быть, эти силы исчезли сами собой, – буркнул дворф, явно не желая смотреть правде в глаза. – Пока что нам ничего не известно. Коридоры и залы Мифрил Халла вполне могут быть пусты.
– Возможно. Но что ты собираешься делать, если темные силы по-прежнему обитают в недрах гор?
Бренор на мгновение задумался.
– Мы пошлем гонца в Долину Ледяного Ветра, – сказал он. – И следующей весной к нам присоединится весь мой народ.
– Там едва наберется сотня воинов, – напомнил ему Дзирт.
– Если понадобится, я обращусь в Адбар, – упрямо продолжал Бренор. – Харбромм не откажет нам в помощи, если я пообещаю ему часть сокровищ.
Дзирт знал, что Бренор не расстанется с сокровищами своего народа так легко, как говорит, однако решил не волновать дворфа лишний раз.
– Ложись спать, – сказал он. – Когда придет время, ты примешь единственно правильное решение.
На заре они снова двинулись в путь и шагали даже быстрее, чем накануне. Вскоре они вышли к отрогам Средиземного Хребта, и тут с дворфом произошло нечто удивительное. Он резко остановился, настолько внезапно, что сам еле устоял на ногах. Вульфгар и Дзирт тут же подскочили к нему и помогли другу выпрямиться.
– Что случилось? – спросил Дзирт.
– Город Дворфов, – ответил Бренор, и его голос прозвучал глухо и еле слышно, так, словно доносился откуда-то издалека. Осмотревшись по сторонам, он ткнул пальцем в сторону одинокой скалы, возвышавшейся у подножия ближайшей к ним горы.
– Ты узнал это место?
Бренор не ответил. Чуть помедлив, он вновь устремился вперед. Дворф то и дело спотыкался, однако наотрез отказался от помощи друзей, которые, беспомощно пожав плечами, последовали за ним.
Часом позже они вышли к Развалинам. Огромные камни, плотно подогнанные друг к другу, образовывали стены мощных приземистых строений, которые, хотя здесь никто не жил уже более ста лет, оказались неподвластны времени и суровой стихии. Лишь дворфы были способны вдохнуть в камень такую силу и мощь и сложить стены так, что они становились прочнее самих гор и продолжали стоять, порой переживая целые поколения и даже слагаемые бардами предания, – так что даже много веков спустя народы с восхищением взирали на уцелевшие постройки, порой даже не подозревая, кто их создал.
Когда Бренор вспомнил, как несколько веков назад он вошел в этот город, его руки задрожали, а при воспоминании о темной силе, принесшей столько бед его клану, из серых глаз сурового дворфа сами собой потекли слезы.
Друзья, не желая нарушать его воспоминаний, молча шагали следом. Но когда наступил вечер, Дзирт подошел к другу.
– Ты знаешь, куда идти дальше? – спросил он.
Бренор поднял голову и кивнул в сторону петлявшей по склону горы тропы.
– Туда. Полдня ходу, – ответил он.
– Заночуем здесь? – спросил Дзирт.
– Было бы неплохо, – сказал Бренор. – Мне надо о многом подумать, эльф. Не беспокойся, теперь я не забуду дорогу. – Он, прищурив глаза, вновь взглянул на тропу, по которой некогда спасался бегством, унося ноги от темных сил. – Я больше никогда не забуду дорогу домой.
* * *
Друзьям очень повезло, что Бренор так неистово рванул в сторону Развалин. Бок легко встал на их след неподалеку от Серебристой Луны, и теперь Энтрери и компания, не теряя времени даром, продолжали погоню. Миновав Приют Геральда, волшебные силы которого в любом случае не подпустили бы их к башне, они даже выиграли время.Наконец они остановились на ночлег, и убийца, заметив мерцающий вдали огонек, злобно усмехнулся, он не сомневался, что его жертва совсем рядом.
Кэтти-бри поняла, что следующий день готовит ей великое испытание. Девушка почти всю свою жизнь провела среди суровых дворфов. Ее воспитал сам Бренор Боевой Топор. Он научил ее держать себя в руках, внушил ей уверенность в собственных силах. Это была вовсе не самоуверенность, призванная скрыть сомнения, – нет, это была вера в свои возможности и способность трезво оценить, с чем она сможет справиться, а с чем – нет. И в эту ночь Кэтти-бри никак не могла уснуть, и совсем не потому, что боялась подвести друзей, а лишь от сумасшедшего желания как можно скорее бросить вызов врагу.
Они встали задолго до зари и с первыми лучами солнца уже были у Развалин. Их мало интересовал древний город, но они быстро обнаружили остатки костра четырех друзей.
– Они ушли отсюда час, может, два часа назад, – сказал Энтрери, склонившись над углями костра.
– Бок уже взял новый след, – прошептала Сидния, кивнув в сторону голема, который уверенно двинулся к подножию ближайшей горы.
Рот Энтрери растянулся в широкой ухмылке. Убийца почувствовал знакомый азарт погони. Но Кэтти-бри не обратила на это никакого внимания. Она пристально следила за Джиерданом.
Воина мучили сомнения. Похоже, он не был уверен в себе. Джиердан устремился вслед за Сиднией и Энтрери сразу же, как только они двинулись за Боком, но, в отличие от них, он явно не горел желанием вступить в бой с четырьмя друзьями.
И это порадовало девушку.
Они пошли вверх по тропе, петлявшей меж огромных валунов и обломков скал. И вот наступил момент, когда Энтрери, впервые с того момента, как он пустился в погоню, воочию увидел свою жертву.
Убийца вышел на усыпанный камнями участок склона и резко замедлил шаг, стараясь незаметно подобраться к небольшой рощице, из которой как раз выходили Бренор и его друзья. Энтрери притаился за одним из валунов и сделал остальным знак присоединиться к нему.
– Останови голема, – сказал он Сиднии, заметив, что монстр движется к рощице и вот-вот, выйдя с другой стороны, попадется на глаза четырем друзьям.
– Бок, вернись ко мне! – закричала волшебница так громко, как могла, надеясь, что гуляющее по склону горы эхо не долетит до дворфа с товарищами.
Энтрери ткнул пальцем в сторону маячивших вдали фигурок.
– Мы настигнем их еще до того, как они перевалят на противоположный склон, – сказал он. Затем убийца вскочил и в два прыжка оказался рядом с Джиерданом и Кэтти-бри. Достав веревку, он крепко связал девушке руки за спиной. – Если вздумаешь кричать, тебе придется увидеть, как умрут твои друзья, – зловеще сказал он. – И можешь не сомневаться, после этого твоя смерть будет еще страшнее.
Кэтти-бри изобразила на лице смертельный ужас. В душе она была безмерно рада, что на этот раз угроза убийцы не подействовала на нее. Она сумела преодолеть страх, который вселил в нее Энтрери во время их первой встречи в Десяти Городах. Ей удалось убедить себя в том, что этот коварный, не знающий жалости убийца не более чем человек.
Энтрери мотнул головой в сторону тянувшегося вокруг склона горы небольшого ущелья.
– Я пойду низом и первым встречу их, – сказал он Сиднии. – А вы с големом идите следом за ними и постарайтесь догнать эту компанию на тропе.
– А мне что делать? – спросил Джиердан.
– Ты останешься с девчонкой, – сказал Энтрери таким тоном, словно говорил со слугой, после чего резко отвернулся и, не желая слышать никаких возражений, помчался в сторону ущелья.
Сидния, ожидавшая возвращения Бока, даже не взглянула на Джиердана. Сейчас у нее не было времени участвовать в подобных спорах, и она решила, что, раз Джиердан не может сам за себя постоять, это тем более не ее забота.
– Действуй! – прошептала Кэтти-бри Джиердану. – Ради себя, а не ради меня!
Воин вопросительно посмотрел на нее. Сейчас он был готов выслушать любой совет, который помог бы ему выпутаться из сложившейся ситуации.
– Волшебнице наплевать на тебя, воин, – продолжала Кэтти-бри. – Убийца отодвинул тебя на второй план, и она предпочитает действовать заодно с ним. Пора! Если я не ошибаюсь, это твой последний шанс! Покажи этой девчонке, чего ты стоишь, гвардеец Лускана!
Джиердан нервно осмотрелся по сторонам. Он ожидал от Кэтти-бри любого подвоха, но сейчас вдруг понял, что в ее словах есть некий смысл.
Его гордыня победила. Широко размахнувшись, воин ударил Кэтти-бри по лицу, сбил ее с ног и, оттолкнув Сиднию, помчался вслед за Энтрери.
– Куда ты? – крикнула ему вслед волшебница. Но Джиердан уже не слышал ее. Время разговоров закончилось.
Сидния обернулась в сторону Кэтти-бри, желая убедиться, что пленнице не удастся освободиться. Но Кэтти-бри ожидала этого и потому, то и дело издавая жалобные стоны, принялась кататься по камням так, словно от удара она почти лишилась рассудка. На самом деле она успела вовремя увернуться от тяжелой ладони воина. И теперь девушка думала лишь о том, чтобы расположиться поудобнее, так, чтобы, улучив момент, пропустить ноги между связанных за спиной рук, выведя руки вперед.
Беспомощность Кэтти-бри вполне успокоила Сиднию, и она обратила свой взор к схватке, которая вот-вот должна была вспыхнуть между ее спутниками. Увидев, что Джиердан бежит за ним, Энтрери выхватил кинжал и повернулся к воину.
– Тебе же было приказано оставаться с девчонкой, – зловеще прошипел он.
– Я отправился в этот поход вовсе не для того, чтобы охранять твою пленницу! – проревел Джиердан, обнажая меч.
На лице Энтрери вновь заиграла знакомая улыбка.
– Возвращайся, – в последний раз сказал он Джиердану, отлично зная, что гордый воин и не подумает выполнить его приказ.
Джиердан шагнул вперед.
И Энтрери, не мешкая, бросился на него.
Джиердан был опытным бойцом. Он выходил победителем из множества поединков, и если Энтрери хотел покончить с ним одним ударом, он сильно ошибался. Меч воина легко отклонил саблю убийцы, и Джиердан тут же нанес ответный удар.
Понимая, что поведение Энтрери по отношению к Джиердану иначе как оскорбительным не назовешь, Сидния опасалась схватки между ними с того самого момента, как они покинули Небесную Башню. То, что один из них, скорее всего Джиердан, сейчас должен был погибнуть, волновало ее меньше всего, но она не собиралась допустить, чтобы ее миссия оказалась под угрозой провала. После того как эльф будет у нее в руках, Энтрери и Джиердан могут выяснять отношения как им будет угодно.
– Ступай к ним! – скомандовала волшебница гол ему. – Прекрати эту драку!
Бок немедленно устремился к соперникам, и Сидния, покачав головой, искренне понадеялась на то, что в самое ближайшее время спокойствие будет восстановлено и они смогут продолжить погоню.
Она совсем забыла о пленнице, которая неслышно возникла у нее за спиной.
Кэтти-бри знала, что у нее есть одна лишь возможность помочь друзьям. Бесшумно подкравшись к Сиднии, она размахнулась и с силой ударила ее кулаками. Чародейка, не издав ни звука, ничком рухнула на камни. Кэтти-бри, не теряя времени даром, помчалась к рощице. Сейчас ей надо было подбежать как можно ближе к друзьям, чтобы хотя бы криком успеть предупредить их об опасности.
Но лишь только она скрылась в тени деревьев, как до нее донесся сдавленный крик Сиднии: «Бок!»
Голем развернулся и огромными скачками помчался вслед за беглянкой.
Далее если бы Энтрери и Джиердан видели, как убегала Кэтти-бри… но они были слишком поглощены своей схваткой, чтобы броситься в погоню за ней.
– Ты больше не будешь издеваться надо мной! – Голос Джиердана перекрывал звон стали.
– Ошибаешься, – злорадно отвечал ему Энтрери. – Глумиться над трупом можно по-разному, и можешь не сомневаться, болван, что твоим вонючим останкам придется так же худо, как тебе.
Действуя в привычной манере, убийца с каждым мгновением все ближе подбирался к наиболее уязвимым местам Джиердана.
Воин атаковал умело, но его противник без труда парировал удары. Вскоре Джиердан уже исчерпал весь свой запас хитроумных выпадов, и теперь Энтрери легко уклонялся от его смертоносного меча. И хотя до конца схватки было еще далеко, воин уже почувствовал первые признаки усталости.
Они обменялись еще несколькими ударами. Энтрери двигался все быстрей, а двуручный меч воина взлетал и опускался все медленнее. Сейчас Джиердан всей душой надеялся, что волшебница успеет вмешаться в поединок. Со стороны его усталость должна была быть заметна, и он недоумевал, почему Сидния еще не попыталась прервать их бой. Мельком обернувшись, Джиердан увидел, что она лежит, уткнувшись лицом в каменистый склон.
«Достойный способ выйти из боя», – решил Джиердан, думая уже только о том, как спасти свою жизнь.
– Сидния! – крикнул он, обращаясь к убийце. – Ей надо помочь!
Но Энтрери и ухом не повел.
– И девчонка! – закричал Джиердан, надеясь привлечь внимание врага, и, отбежав на несколько шагов, опустил меч. – Продолжим потом, – решительно сказал он, хотя на самом деле не испытывал ни малейшего желания вновь сойтись с убийцей в открытом бою.
Энтрери ничего не ответил, но тоже опустил саблю. Джиердан обернулся, чтобы взглянуть на Сиднию.
И кинжал Энтрери, тонко свистнув, по самую рукоять вонзился ему в спину.
Кэтти-бри бежала сквозь чащу, то и дело неловко взмахивая руками, пытаясь сохранить равновесие. Она уже несколько раз падала, спотыкаясь о валявшиеся между деревьев камни, но снова и снова легко, словно кошка, вскакивала на ноги.
Бок был проворнее.
Упав в очередной раз, Кэтти-бри прокатилась по острым камням и, с трудом поднявшись, вновь устремилась вверх по склону. Она четко слышала топот голема за спиной и прекрасно понимала, что ей не удастся удрать от гнусной твари. Но выбора не было. Пот, заливавший исцарапанное лицо девушки, причинял ей мучительную боль. Кэтти-бри уже потеряла надежду на спасение, но упорно продолжала оттягивать очевидную развязку.
И, несмотря на охвативший ее ужас, девушка сумела найти выход. В двадцати футах ниже по склону она заметила торчавший между камней обломок ствола давным-давно умершего дерева. И почти сразу же ей на ум пришел дерзкий и отчаянный, однако дававший надежду на спасение план. Подбежав к останкам дерева, она осмотрела его, пытаясь сообразить, что произойдет, если ей удастся вырвать пень.
Затем, поднявшись на несколько футов вверх, она приготовилась к прыжку и стала ждать. Вот Бок выскочил из чащи и устремился к ней. При каждом его шаге тяжелые булыжники веером разлетались в разные стороны. Вот монстр приготовился к завершающему броску и вытянул вперед свои ужасные руки.
И тут Кэтти-бри стремительно прыгнула вниз.
При этом она сумела накинуть веревку, стягивавшую ее кисти, на пень, и под тяжестью ее тела давным-давно высохшие корни с диким скрежетом вырвались наружу.
Бок, не обратив на это никакого внимания, продолжал нестись вниз по склону. Он не понял, какая опасность ему грозит, даже когда камни вдруг начали разъезжаться у него под ногами.
Кэтти-бри покатилась вниз. Стараясь не думать о боли, она, извиваясь всем телом, пыталась уклониться от прыгающих по склону камней. В конце концов ее усилия увенчались успехом – девушке удалось зацепиться за кряжистый ствол дуба. Укрывшись среди его корней, Кэтти-бри осторожно выглянула из-за них – и как раз вовремя.
Она увидела, как тысячи камней обрушились на беспомощно катившегося по склону голема.
Глава 18. Тайна долины хранителя
– Долина Хранителя! – торжественно объявил Бренор. Друзья стояли на высоком утесе, молча глядя на простиравшееся в сотнях футов под ними глубокое скалистое ущелье.
– И как ты собираешься спускаться? – озабоченно спросил Реджис, уже успевший заметить, что стены ущелья были необычайно гладкими, словно их специально сделал такими некий невидимый мастер.
Но, конечно же, существовал вполне безопасный путь вниз, и Бренор, все еще не утративший способности обращаться к воспоминаниям своей юности, без труда обнаружил его. Он повел друзей вдоль края ущелья и в какой-то момент остановился и ткнул пальцем на запад.
– Вы стоите на четвертой вершине, – сказал он. – Она называется так потому, что позади нее торчат еще три.
– «Три вершины, слившихся в одну, – пропел дворф слова древней песни, которую учили наизусть все юноши его клана перед тем, как в первый раз спуститься в шахты. – Три вершины, ставшие одной, перед тобой в лучах зари…»
Бренор, встав так, чтобы все три видневшиеся на западе горы слились в одну, медленно подошел к краю обрыва и глянул вниз.
– Мы у входа в долину, – спокойно произнес дворф, хотя сердце его готово было вырваться из груди.
Друзья подошли к нему и чуть ниже кромки обрыва увидели вырубленную в скале небольшую ступеньку – первую в длинной череде ступеней, уходивших вниз, в долину. Удивительная лестница была расположена так хитроумно, что заметить ее с любой другой точки было просто невозможно.
Реджис взглянул вниз, и у него тут же закружилась голова при одной только мысли о том, что предстоит спуск на многие сотни футов безо всякой возможности хоть за что-нибудь уцепиться.
– Да мы же свалимся и разобьемся в лепешку! – пискнул он, в ужасе отпрянув от края обрыва.
Но Бренор даже не обратил внимания на его восклицание. В следующее мгновение он решительно двинулся вниз, а Дзирт и Вульфгар последовали за ним, оставив Реджису единственную возможность – спускаться следом. Но на самом деле они искренне сочувствовали хафлингу и всячески старались облегчить ему спуск. Когда поднялся ветер, Вульфгар даже взял Реджиса на руки.
Несмотря на то что впереди них уверенно шел Бренор, друзья спускались долго. Только через несколько часов дно ущелья приблизилось к ним.
– Пятьсот налево, потом еще сотня, – пропел Бренор, когда они наконец спустились, и двинулся вдоль стены ущелья на юг, вслух отсчитывая шаги.
Сейчас они шагали мимо огромных каменных колонн, казавшихся сверху не больше мелких камешков. Даже Бренор, народ которого жил здесь многие столетия, не мог припомнить никаких легенд, которые повествовали бы о том, кем и когда были вырублены и установлены громадные колонны. Но, как бы то ни было, они возвышались над Долиной Хранителя в течение многих тысячелетий и появились здесь задолго до того, как сюда пришли дворфы. Удивительные творения древних мастеров отбрасывали грандиозные тени, вселяя благоговейный трепет в души тех, кто когда-либо спускался сюда.
Ветер, гуляя между колоннами, издавал душераздирающий вой, и этот звук придавал долине возвышенный, внеземной облик. Любой, кто попадал сюда, со всей отчетливостью понимал, насколько ничтожна и скоротечна жизнь. Самим своим существованием не подвластные времени колонны словно насмехались над одушевленной жизнью.
Но Бренор, не обращая внимания на окружавший их величественный пейзаж, продолжал сосредоточенно отсчитывать шаги.
– И как ты собираешься спускаться? – озабоченно спросил Реджис, уже успевший заметить, что стены ущелья были необычайно гладкими, словно их специально сделал такими некий невидимый мастер.
Но, конечно же, существовал вполне безопасный путь вниз, и Бренор, все еще не утративший способности обращаться к воспоминаниям своей юности, без труда обнаружил его. Он повел друзей вдоль края ущелья и в какой-то момент остановился и ткнул пальцем на запад.
– Вы стоите на четвертой вершине, – сказал он. – Она называется так потому, что позади нее торчат еще три.
– «Три вершины, слившихся в одну, – пропел дворф слова древней песни, которую учили наизусть все юноши его клана перед тем, как в первый раз спуститься в шахты. – Три вершины, ставшие одной, перед тобой в лучах зари…»
Бренор, встав так, чтобы все три видневшиеся на западе горы слились в одну, медленно подошел к краю обрыва и глянул вниз.
– Мы у входа в долину, – спокойно произнес дворф, хотя сердце его готово было вырваться из груди.
Друзья подошли к нему и чуть ниже кромки обрыва увидели вырубленную в скале небольшую ступеньку – первую в длинной череде ступеней, уходивших вниз, в долину. Удивительная лестница была расположена так хитроумно, что заметить ее с любой другой точки было просто невозможно.
Реджис взглянул вниз, и у него тут же закружилась голова при одной только мысли о том, что предстоит спуск на многие сотни футов безо всякой возможности хоть за что-нибудь уцепиться.
– Да мы же свалимся и разобьемся в лепешку! – пискнул он, в ужасе отпрянув от края обрыва.
Но Бренор даже не обратил внимания на его восклицание. В следующее мгновение он решительно двинулся вниз, а Дзирт и Вульфгар последовали за ним, оставив Реджису единственную возможность – спускаться следом. Но на самом деле они искренне сочувствовали хафлингу и всячески старались облегчить ему спуск. Когда поднялся ветер, Вульфгар даже взял Реджиса на руки.
Несмотря на то что впереди них уверенно шел Бренор, друзья спускались долго. Только через несколько часов дно ущелья приблизилось к ним.
– Пятьсот налево, потом еще сотня, – пропел Бренор, когда они наконец спустились, и двинулся вдоль стены ущелья на юг, вслух отсчитывая шаги.
Сейчас они шагали мимо огромных каменных колонн, казавшихся сверху не больше мелких камешков. Даже Бренор, народ которого жил здесь многие столетия, не мог припомнить никаких легенд, которые повествовали бы о том, кем и когда были вырублены и установлены громадные колонны. Но, как бы то ни было, они возвышались над Долиной Хранителя в течение многих тысячелетий и появились здесь задолго до того, как сюда пришли дворфы. Удивительные творения древних мастеров отбрасывали грандиозные тени, вселяя благоговейный трепет в души тех, кто когда-либо спускался сюда.
Ветер, гуляя между колоннами, издавал душераздирающий вой, и этот звук придавал долине возвышенный, внеземной облик. Любой, кто попадал сюда, со всей отчетливостью понимал, насколько ничтожна и скоротечна жизнь. Самим своим существованием не подвластные времени колонны словно насмехались над одушевленной жизнью.
Но Бренор, не обращая внимания на окружавший их величественный пейзаж, продолжал сосредоточенно отсчитывать шаги.