Страница:
[5]…
«Подснежники» разведчики включили сразу после десантирования и теперь имели возможность общаться.
– «Трёшкин», что там? – спросил майор у бойцов за правым углом.
– Никого… – отозвался капитан Трегубенков. – Смылись… Сад густой… Искать надо… Идём искать…
Майор сделал знак двум бойцам, стоящим рядом с ним наготове, показывая в сторону дома. Они сразу ринулись туда.
– «Славич»… За мной… – скомандовал Голованов старшему лейтенанту Бахвалову и первым побежал в обширный, густо заросший сад, расположенный за домом. Но углубиться под деревья, туда, где запах яблок, устойчивый здесь даже в середине осени, они не успели, ибо из другого угла двора, из-за кустов, а может быть, из-под кустов, филином ухнул мощный гранатомёт РПГ-7 [6]. БТР сразу загорелся. Граната угодила в двигательный отсек, наиболее слабо защищённое бронёй место. Такой пожар потушить невозможно…
Майор вместе с Бахваловым бросились назад, чтобы помочь механику-водителю и стрелку выбраться из бронетранспортёра, но Бахвалов на бегу успел от пояса дать короткую очередь в сторону, и Голованов увидел, как сползло с забора, разделяющего два двора, чьё-то тело. Майор не удивился, зная, что старший лейтенант из автомата навскидку в летящую птицу попадает – такой талант человеку дан. Но смотреть, кто остался под забором лежать, времени не было.
Передний водительский люк открылся сам, но механик-водитель не лично пожелал выбраться, а высунул сначала рацию [7], отсоединённую от питания, потом стал и блок питания подавать, а после этого начал снимать антенну. Антенна крепилась в гнезде прочно и сниматься никак не желала, а из люка уже начал валить дым, мешающий механику-водителю дышать. Старший лейтенант Бахвалов контролировал ситуацию вокруг, поводя стволом вправо и влево, а майор Голованов помогал солдату. Принял рацию, принял аккумуляторную батарею, потом, не давая вытащить до конца антенну, которая уже начала было поддаваться усилиям, схватил механика-водителя за шиворот и вытащил из люка.
Одновременно с этим через верхний десантный люк выбрался стрелок, быстроглазый рыжий парень. С любопытством, а вовсе не с испугом огляделся.
– Мотаем отсюда… – крикнул даже весело, и для чего-то подпрыгнув. – Сейчас патроны шардарахать начнут…
Механик-водитель всё же оказался во дворе, хотя всё ещё за антенну цеплялся, и вырвал-таки её из гнезда. Довольный усилиями, схватил рацию и первым побежал за угол дома. Майор с аккумуляторами устремился за ним, за майором – старший лейтенант со стрелком.
Когда начали рваться патроны, они еще не успели скрыться за углом. Обернулись все. Сначала только на звук… Горящий БТР трясло и подбрасывало, отчего дым начал валить не вверх, а в разные стороны, словно кто-то из шланга поливал дымом воздух.
– Классно! – ухмыльнулся весёлый рыжий стрелок. – Но это что, сейчас горючка жахнет… Срываемся…
Понимая это, и стрелок, и все остальные скрылись за углом. «Горючка» в самом деле вскоре «жахнула». Майор Голованов даже представил, как подбросил этот взрыв тяжёлый БТР, а окна в доме вылетели даже с противоположной стороны, там, где спецназовцы вместе с экипажем БТРа спрятались.
– Я – «Голован»… – сказал в микрофон «подснежника» майор Голованов. – Претензий у народа нет?
– Нет претензий, все живы… – ответил кто-то…
– Выползаем… – ответил второй голос. – В доме пусто…
Боеприпасы в БТРе взрываться перестали – запас их был всё-таки не бесконечен.
– Гляну на их потери… – сказал Бахвалов, дождался кивка командира и побежал сначала не туда, где стрелок БТР из пулемёта троих с забора снял, а в противоположный угол, где сам снял очередью человека с РПН-7.
– «Трёшкин»… прозвучала ещё одна команда. – Двор осмотреть… У забора…
– Понял, командир… Я уже здесь…
Капитан Трегубенков и без подсказок знал, что следует делать. У всех были свежи в памяти события трёхдневной давности, когда в Чечне один из двух оставленных за спиной вроде бы убитых боевиков пришёл в сознание, дал выстрел из «подствольника» в спину спецназовцам МВД. Повторять ситуацию никому не хотелось…
– Благополучно остывают… – через несколько минут сообщил капитан. – Все трое… Пулемётчик постарался…
– Все вместе прочёсываем сад…
Сад был густой, но не такой уж большой, как казалось первоначально. Поиски, проведённые в высоком темпе, результатов не дали. Организовывать преследование было бесполезно хотя бы потому, что не известно, в какую сторону бежали обитатели дома…
Старший лейтенант Бахвалов, навестивший боевика, которого он удачно «снял» с забора, там же, под забором, нашёл небольшой тайник с оружием – два пулемёта с боезапасами, три автомата, ручные гранаты и гранаты к «подствольнику», и ещё заряды к РПГ-7. Причём заряды не только бронебойные, но и осколочные. Убитый боевик, если бы не подвели человека нервы и не заставили его в панике бежать, мог бы дать из своего угла ещё несколько выстрелов из гранатомёта в спину спецназовцам. Такие выстрелы могли бы оказаться губительными для группы…
Майор вздохнул и оглянулся. Группа тоже ждала связи.
– «Подснежники» не достают… – Капитан Трегубенков помял пальцами головку своего микрофона, словно это могло помочь Рукавишникову услышать командира. – Горы здесь дурные… Кто знает, что там под землёй зарыто…
В горах всегда со связью нелады. Никогда не можешь знать, насколько она будет устойчивой, когда можешь на неё положиться, когда нет… Вроде бы и расстояние до остальных членов группы небольшое, чуть дальше двух километров, а связи нет. Единственное, когда на связь можно положиться, это при прямой видимости положиться. В условиях прямой видимости «подснежники» не подводят…
– Бутырский! – позвал майор механика-водителя. – Ты рацию зачем вытаскивал?
– На случай связи…
– Ты же не радист…
– А что с ней не работать… Ребёнок овладеет…
– Вот и овладевай… Подключайся и настраивайся… Связь нужна… – майор подтолкнул в плечо «Трёшкина». – Дом осматриваем внимательно… На случай обороны…
– Понял, командир… – кивнул капитан Трегубенков и первым шагнул за порог.
За ним молча последовали старший прапорщик Киршин с ручным пулемётом и прапорщик Денисов с «винторезом» [8]. Эта троица всегда предпочитает работать плечом к плечу, и, когда майор отдаёт приказ одному «Трёшкину», обычно автоматически подразумевается, что приказ звучит для всех троих. Голованов против существования мини-группы внутри своей группы не возражал, зная, как много значит в их деле сработанность.
– Пост со стороны улицы, – майор Голованов ткнул пальцем в бронежилет старшему лейтенанту Луковкину, потом точно так же в грудь старшему лейтенанту Сапожникову. – Пост со стороны сада… Ты же за боковыми заборами присматриваешь…
Старшие лейтенанты, молча кивнув, бегом направились в противоположные стороны.
– «Славич», перетаскивай в дом свой тайник… Сам нашёл, сам и перетаскивай… А ты помоги ему… Как тебя зовут? – на ходу поинтересовался майор у рыжего и весёлого стрелка с БТРа, который всё же оказался, кажется, не глухонемым.
– Рядовой Коновалов.
– Коней у нас не валят… Зовут, спрашиваю, как… Имя тебе родители дали, или только фамилию?…
– Василий…
– Хорошее имя… Помогай, Василий, старшему лейтенанту. Ты без пулемёта остался… Там для тебя целых два нашлось…
Результат пришёл неожиданно.
– «Таганай», не выражайся, пожалуйста, в эфире… – раздался голос в наушнике.
Голос капитана Трегубенкова выражал справедливое негодование.
– «Трёшкин»! Ты его слышишь? – среагировав сразу, спросил майор.
– Слышу, командир… – отозвался Трегубенков. – Ты тоже, наверное, можешь услышать, если на дерево заберёшься… Не хочешь на дерево, поднимись на чердак… Да, наверное, дерево не поможет… Со второго этажа тоже слышно не было… Поднимись на чердак… «Таганай», говори, пока связь есть, командир идёт…
Голованов глянул, как старший лейтенант Бахвалов с рядовым Коноваловым тащат в дом ящик с зарядами для РПГ-7, одновременно повесив каждый себе на плечо по лишнему автомату, и поспешил в дом. На первом этаже старший прапорщик Киршин мощным плечом сдвигал от стены какие-то тяжеленные старинные резные шкафы, чтобы закрыть одно из окон. Дело полезное, потому что лишние амбразуры всегда подразумевают и возможность прострела помещения со стороны. На втором этаже никого не было, и майор быстро нашёл вертикальную лестницу на чердак. Там, на чердаке, прапорщик Денисов уже устраивал себе гнездо у слухового окна, из которого открывался вид на окрестности. Снайперская винтовка стояла здесь же, прислонённая к стене. Капитан Трегубенков стоял у окна в противоположной стене и закрывал второе ухо, чтобы лучше слышать наушник.
Майор Голованов потрогал свой наушник, но он молчал. Сделал шаг в направлении к Трегубенкову, и только после этого в ухе раздалось сначала лёгкое потрескивание, а потом и слабый голос Рукавишникова.
– …шесть я пока насчитал… Одного раненым принесли… Раненого прибежали ещё двое встречать… Помогают нести… Значит, уже восемь полноценных бойцов… У них есть связь, пользуются «переговорками»… Знать бы волну, можно было бы прослушать… Жалко, язык их не знаю… И учить не хочу… – как обычно, слегка зло скорее рассказывал, чем докладывал, капитан Рукавишников, заместитель майора Голованова, получивший капитанские погоны тогда же, когда сам Голованов получил майорские.
– «Таганай», что там? – спросил майор.
– Появились… Как ты и предполагал, не с дороги, а с тропы… От огородов… Кусты такие густые, что рассмотреть их только сверху можно было бы… Летать я не умею… Потому вижу, матерь их, мало… Побрызгать бы напалмом, стало бы лучше видно… Такие кусты хорошо, бывает, горят… Ходят не в полный рост… Если голову поднимут, голову увижу… Но пока только ползают, как гады… Прячутся, хотя торопятся… Одно утешает – направление знаю…
– Остальные как?
Ещё три офицера, что вместе с капитаном Рукавишниковым занимались наблюдением, в эфир не выходили.
– Не слышно их?
– Не слышно…
– У них без новостей… Ничего не видно… Стоп… «Пушкин» докладывает… По дороге старенькая ярко-голубая «пятёрка» идёт… От соседнего села… Быстро, говорит, движется… Но… Обидно… Могла бы от скуки и к нам заехать… На развилке в сторону ушла…
– Тебе не видно?
– Мне вообще дорогу не видно… Я сижу, как Змей Горыныч, под камнем, свернувшись кольцами, обзор только в половину зарослей…
Укрытия для четверых наблюдателей копались два дня по ночам, в темноте, с соблюдением самых строгих норм конспирации. Но копались, как оказалось, не зря. Появился первый результат, и теперь осталось дождаться второго, может быть, основного…
– Ладно, «Таганай», продолжай наблюдение. Оставляю на связи «Трёшкина». Я надеюсь, бандиты перегруппируются и всё же выйдут… Будьте готовы…
2
«Подснежники» разведчики включили сразу после десантирования и теперь имели возможность общаться.
– «Трёшкин», что там? – спросил майор у бойцов за правым углом.
– Никого… – отозвался капитан Трегубенков. – Смылись… Сад густой… Искать надо… Идём искать…
Майор сделал знак двум бойцам, стоящим рядом с ним наготове, показывая в сторону дома. Они сразу ринулись туда.
– «Славич»… За мной… – скомандовал Голованов старшему лейтенанту Бахвалову и первым побежал в обширный, густо заросший сад, расположенный за домом. Но углубиться под деревья, туда, где запах яблок, устойчивый здесь даже в середине осени, они не успели, ибо из другого угла двора, из-за кустов, а может быть, из-под кустов, филином ухнул мощный гранатомёт РПГ-7 [6]. БТР сразу загорелся. Граната угодила в двигательный отсек, наиболее слабо защищённое бронёй место. Такой пожар потушить невозможно…
Майор вместе с Бахваловым бросились назад, чтобы помочь механику-водителю и стрелку выбраться из бронетранспортёра, но Бахвалов на бегу успел от пояса дать короткую очередь в сторону, и Голованов увидел, как сползло с забора, разделяющего два двора, чьё-то тело. Майор не удивился, зная, что старший лейтенант из автомата навскидку в летящую птицу попадает – такой талант человеку дан. Но смотреть, кто остался под забором лежать, времени не было.
Передний водительский люк открылся сам, но механик-водитель не лично пожелал выбраться, а высунул сначала рацию [7], отсоединённую от питания, потом стал и блок питания подавать, а после этого начал снимать антенну. Антенна крепилась в гнезде прочно и сниматься никак не желала, а из люка уже начал валить дым, мешающий механику-водителю дышать. Старший лейтенант Бахвалов контролировал ситуацию вокруг, поводя стволом вправо и влево, а майор Голованов помогал солдату. Принял рацию, принял аккумуляторную батарею, потом, не давая вытащить до конца антенну, которая уже начала было поддаваться усилиям, схватил механика-водителя за шиворот и вытащил из люка.
Одновременно с этим через верхний десантный люк выбрался стрелок, быстроглазый рыжий парень. С любопытством, а вовсе не с испугом огляделся.
– Мотаем отсюда… – крикнул даже весело, и для чего-то подпрыгнув. – Сейчас патроны шардарахать начнут…
Механик-водитель всё же оказался во дворе, хотя всё ещё за антенну цеплялся, и вырвал-таки её из гнезда. Довольный усилиями, схватил рацию и первым побежал за угол дома. Майор с аккумуляторами устремился за ним, за майором – старший лейтенант со стрелком.
Когда начали рваться патроны, они еще не успели скрыться за углом. Обернулись все. Сначала только на звук… Горящий БТР трясло и подбрасывало, отчего дым начал валить не вверх, а в разные стороны, словно кто-то из шланга поливал дымом воздух.
– Классно! – ухмыльнулся весёлый рыжий стрелок. – Но это что, сейчас горючка жахнет… Срываемся…
Понимая это, и стрелок, и все остальные скрылись за углом. «Горючка» в самом деле вскоре «жахнула». Майор Голованов даже представил, как подбросил этот взрыв тяжёлый БТР, а окна в доме вылетели даже с противоположной стороны, там, где спецназовцы вместе с экипажем БТРа спрятались.
– Я – «Голован»… – сказал в микрофон «подснежника» майор Голованов. – Претензий у народа нет?
– Нет претензий, все живы… – ответил кто-то…
– Выползаем… – ответил второй голос. – В доме пусто…
Боеприпасы в БТРе взрываться перестали – запас их был всё-таки не бесконечен.
– Гляну на их потери… – сказал Бахвалов, дождался кивка командира и побежал сначала не туда, где стрелок БТР из пулемёта троих с забора снял, а в противоположный угол, где сам снял очередью человека с РПН-7.
– «Трёшкин»… прозвучала ещё одна команда. – Двор осмотреть… У забора…
– Понял, командир… Я уже здесь…
Капитан Трегубенков и без подсказок знал, что следует делать. У всех были свежи в памяти события трёхдневной давности, когда в Чечне один из двух оставленных за спиной вроде бы убитых боевиков пришёл в сознание, дал выстрел из «подствольника» в спину спецназовцам МВД. Повторять ситуацию никому не хотелось…
– Благополучно остывают… – через несколько минут сообщил капитан. – Все трое… Пулемётчик постарался…
– Все вместе прочёсываем сад…
Сад был густой, но не такой уж большой, как казалось первоначально. Поиски, проведённые в высоком темпе, результатов не дали. Организовывать преследование было бесполезно хотя бы потому, что не известно, в какую сторону бежали обитатели дома…
Старший лейтенант Бахвалов, навестивший боевика, которого он удачно «снял» с забора, там же, под забором, нашёл небольшой тайник с оружием – два пулемёта с боезапасами, три автомата, ручные гранаты и гранаты к «подствольнику», и ещё заряды к РПГ-7. Причём заряды не только бронебойные, но и осколочные. Убитый боевик, если бы не подвели человека нервы и не заставили его в панике бежать, мог бы дать из своего угла ещё несколько выстрелов из гранатомёта в спину спецназовцам. Такие выстрелы могли бы оказаться губительными для группы…
* * *
– «Таганай», как слышишь? «Таганай»… – в очередной раз сделал вызов майор Голованов. И в очередной раз не услышал ответа. Капитан Рукавишников, возглавляющий вторую часть ОМОГ, где-то потерялся и отзываться не желал…Майор вздохнул и оглянулся. Группа тоже ждала связи.
– «Подснежники» не достают… – Капитан Трегубенков помял пальцами головку своего микрофона, словно это могло помочь Рукавишникову услышать командира. – Горы здесь дурные… Кто знает, что там под землёй зарыто…
В горах всегда со связью нелады. Никогда не можешь знать, насколько она будет устойчивой, когда можешь на неё положиться, когда нет… Вроде бы и расстояние до остальных членов группы небольшое, чуть дальше двух километров, а связи нет. Единственное, когда на связь можно положиться, это при прямой видимости положиться. В условиях прямой видимости «подснежники» не подводят…
– Бутырский! – позвал майор механика-водителя. – Ты рацию зачем вытаскивал?
– На случай связи…
– Ты же не радист…
– А что с ней не работать… Ребёнок овладеет…
– Вот и овладевай… Подключайся и настраивайся… Связь нужна… – майор подтолкнул в плечо «Трёшкина». – Дом осматриваем внимательно… На случай обороны…
– Понял, командир… – кивнул капитан Трегубенков и первым шагнул за порог.
За ним молча последовали старший прапорщик Киршин с ручным пулемётом и прапорщик Денисов с «винторезом» [8]. Эта троица всегда предпочитает работать плечом к плечу, и, когда майор отдаёт приказ одному «Трёшкину», обычно автоматически подразумевается, что приказ звучит для всех троих. Голованов против существования мини-группы внутри своей группы не возражал, зная, как много значит в их деле сработанность.
– Пост со стороны улицы, – майор Голованов ткнул пальцем в бронежилет старшему лейтенанту Луковкину, потом точно так же в грудь старшему лейтенанту Сапожникову. – Пост со стороны сада… Ты же за боковыми заборами присматриваешь…
Старшие лейтенанты, молча кивнув, бегом направились в противоположные стороны.
– «Славич», перетаскивай в дом свой тайник… Сам нашёл, сам и перетаскивай… А ты помоги ему… Как тебя зовут? – на ходу поинтересовался майор у рыжего и весёлого стрелка с БТРа, который всё же оказался, кажется, не глухонемым.
– Рядовой Коновалов.
– Коней у нас не валят… Зовут, спрашиваю, как… Имя тебе родители дали, или только фамилию?…
– Василий…
– Хорошее имя… Помогай, Василий, старшему лейтенанту. Ты без пулемёта остался… Там для тебя целых два нашлось…
* * *
Если исключить отсутствие внутренней связи между двумя частями ОМОГ, то операция пока развивалась успешно. Ну, если и не совсем успешно, то по крайней мере в соответствии с планом. Даже потеря БТРа планом предусматривалась. Оставалось ждать результата…Результат пришёл неожиданно.
– «Таганай», не выражайся, пожалуйста, в эфире… – раздался голос в наушнике.
Голос капитана Трегубенкова выражал справедливое негодование.
– «Трёшкин»! Ты его слышишь? – среагировав сразу, спросил майор.
– Слышу, командир… – отозвался Трегубенков. – Ты тоже, наверное, можешь услышать, если на дерево заберёшься… Не хочешь на дерево, поднимись на чердак… Да, наверное, дерево не поможет… Со второго этажа тоже слышно не было… Поднимись на чердак… «Таганай», говори, пока связь есть, командир идёт…
Голованов глянул, как старший лейтенант Бахвалов с рядовым Коноваловым тащат в дом ящик с зарядами для РПГ-7, одновременно повесив каждый себе на плечо по лишнему автомату, и поспешил в дом. На первом этаже старший прапорщик Киршин мощным плечом сдвигал от стены какие-то тяжеленные старинные резные шкафы, чтобы закрыть одно из окон. Дело полезное, потому что лишние амбразуры всегда подразумевают и возможность прострела помещения со стороны. На втором этаже никого не было, и майор быстро нашёл вертикальную лестницу на чердак. Там, на чердаке, прапорщик Денисов уже устраивал себе гнездо у слухового окна, из которого открывался вид на окрестности. Снайперская винтовка стояла здесь же, прислонённая к стене. Капитан Трегубенков стоял у окна в противоположной стене и закрывал второе ухо, чтобы лучше слышать наушник.
Майор Голованов потрогал свой наушник, но он молчал. Сделал шаг в направлении к Трегубенкову, и только после этого в ухе раздалось сначала лёгкое потрескивание, а потом и слабый голос Рукавишникова.
– …шесть я пока насчитал… Одного раненым принесли… Раненого прибежали ещё двое встречать… Помогают нести… Значит, уже восемь полноценных бойцов… У них есть связь, пользуются «переговорками»… Знать бы волну, можно было бы прослушать… Жалко, язык их не знаю… И учить не хочу… – как обычно, слегка зло скорее рассказывал, чем докладывал, капитан Рукавишников, заместитель майора Голованова, получивший капитанские погоны тогда же, когда сам Голованов получил майорские.
– «Таганай», что там? – спросил майор.
– Появились… Как ты и предполагал, не с дороги, а с тропы… От огородов… Кусты такие густые, что рассмотреть их только сверху можно было бы… Летать я не умею… Потому вижу, матерь их, мало… Побрызгать бы напалмом, стало бы лучше видно… Такие кусты хорошо, бывает, горят… Ходят не в полный рост… Если голову поднимут, голову увижу… Но пока только ползают, как гады… Прячутся, хотя торопятся… Одно утешает – направление знаю…
– Остальные как?
Ещё три офицера, что вместе с капитаном Рукавишниковым занимались наблюдением, в эфир не выходили.
– Не слышно их?
– Не слышно…
– У них без новостей… Ничего не видно… Стоп… «Пушкин» докладывает… По дороге старенькая ярко-голубая «пятёрка» идёт… От соседнего села… Быстро, говорит, движется… Но… Обидно… Могла бы от скуки и к нам заехать… На развилке в сторону ушла…
– Тебе не видно?
– Мне вообще дорогу не видно… Я сижу, как Змей Горыныч, под камнем, свернувшись кольцами, обзор только в половину зарослей…
Укрытия для четверых наблюдателей копались два дня по ночам, в темноте, с соблюдением самых строгих норм конспирации. Но копались, как оказалось, не зря. Появился первый результат, и теперь осталось дождаться второго, может быть, основного…
– Ладно, «Таганай», продолжай наблюдение. Оставляю на связи «Трёшкина». Я надеюсь, бандиты перегруппируются и всё же выйдут… Будьте готовы…
2
Идея выставить себя в качестве приманки принадлежала самому майору Голованову. «Рыбалка на живца» в боевых действиях применяется часто. И всегда такая операция считается чрезвычайно опасной. И, чтобы решиться на неё, надо не только мужеством обладать, необходимо еще уметь производить точный расчёт и быть уверенным в боевой подготовке основных участников. Иначе это будет ненужное жертвоприношение. Когда план наметился в общих чертах и просчитывали варианты, генерал-майор Судиславлев только головой качал – его предварительный план оказался группой Голованова полностью забракован, а новый план был, по мнению Владислава Аркадьевича, похож больше на заговор самоубийц. Тем не менее спецназовцы обсуждали детали здраво и уверенно, ничуть не сомневаясь в выполнимости задачи и старались при этом предвидеть все возможные сбои. Во время боевых действий возможны любые случайности. Как, например, потеря связи… Вопрос потери связи тоже обсуждался, правда, только потери связи со штабом. Оказалось, что связь была неустойчивой внутри группы. Но и с этим можно было бороться. Село, где проводилась операция, находилось в зоне устойчивой сотовой связи, и всегда можно было воспользоваться сотовым или спутниковым телефоном. Но это только в крайнем случае, поскольку прослушивание переговоров по сотовому телефону организовать несложно, если только боевики имеют специалистов соответствующего профиля. Они имели специалиста, чтобы отключить сигнализацию в воинской части, когда забирались в канцелярию, они имели специалиста по взламыванию сейфов. И не было никакой гарантии, что они не найдут специалиста, который сможет подключиться к ретранслятору, расположенному неподалёку, чтобы контролировать разговоры. Подобный случай уже был зарегистрирован здесь же, в Дагестане, когда готовилось покушение на начальника районного уголовного розыска. Но тогда дело было районного уровня. Сейчас – намного выше. И ожидать можно всякого. Майор Голованов так и сказал генералу:
– Лучше, Владислав Аркадьевич, считать, что противник может гораздо больше, чем он может в действительности. Тогда меньше неприятностей может быть…
С этим не могли не согласиться ни генерал ФСБ, ни начальник разведки РОШа, который тоже принимал участие в обсуждении плана вместе со своим начальником оперативного отдела. А начальник оперативного отдела был полностью на стороне спецназовцев, которые с ним работали уже не в первой операции, и, хотя и признавал наличие повышенного риска, тем не менее считал этот риск оправданным и не выходящим за те пресловутые сорок девять процентов, которые уже превращают любую операцию в авантюру. Впрочем, и авантюры часто дают положительный результат, если боевая подготовка участников с одной стороны намного превышает боевую подготовку участников со стороны противоположной. А здесь ситуация была как раз такая. В боевой подготовке с отдельными мобильными офицерскими группами спецназа ГРУ не могли сравниться никакие группы боевиков, как, впрочем, и бойцы других спецназов. И потому начальник разведки с подачи своего начальника оперативного отдела дал на операцию «добро»…
На случай связи по спутниковому телефону решено было использовать кодировочные таблицы и общаться только с помощью условных фраз. При этом общение необходимо было сделать предельно кратким…
Ситуация складывалась парадоксальная. Если есть у боевиков большие силы, они потерпят поражение, может быть, даже погибнут. Если малые, то они могут выкрутиться из положения, несмотря на все усилия профессионалов-»волкодавов», желающих боевиков «задавить».
– Товарищ майор, есть связь со штабом… Я доложил о потере БТРа… – сказал механик-водитель, взявший на себя роль радиста. – Спрашивают, какую высылать помощь?
– С каким штабом? – не понял майор Голованов и потому спросил сердито, с откровенным недовольством.
Вот ещё одна непредвиденная ситуация – ненужная помощь со стороны, которая может сорвать всю операцию.
– С нашим… Со штабом полка…
– А мне эта связь зачем? Спроси, могут ли они соединить тебя с разведуправлением РОШа? Пусть там спросят и им объяснят… Сами пусть сюда соваться не думают…
Бутырский разговаривал со своим штабом, часто перекладываю трубку рации от уха к уху. Должно быть, старая станция работала не слишком хорошо. Тем не менее работала, и уже это было хорошо. Такое дополнение к обговорённым средствам связи лишним быть не могло.
– «Голован», я – «Чеснок»… – от ворот доложил старший лейтенант Луковкин. – Люди на улицы выходят. Женщины с детьми. Мужчин нет… Только несколько стариков. Пока стоят около своих домов. Осматриваются… Скоро, похоже, начнут кучковаться…
– Продолжай наблюдение… – ответил Голованов. – «Каблук»… Что там у тебя?
Старший лейтенант Сапожников ответил сразу:
– Тишина… Я, понимаешь, за соседние заборы заглядывал. Там тоже тишина…
– Продолжай наблюдение. «Трёшкин»…
– Я, командир…
– Спустись со своими, посмотри вместе с «Чесноком», чем можно ворота перекрыть…
– Может, их на место поставить?
– У тебя сварщика нет, и трансформатор ты дома забыл… Сделай какую-нибудь баррикаду… Этого хватит…
– «Голован», народ собрался… Минут через несколько, думаю, в нашу сторону двинут… Старики вышли со старыми шашками… Размахивают ими и на месте топчутся…
– Это народные танцы… Разжигают в себе боевой дух… Серёжа, как только подойдут, дай над головами очередь… Вплотную над головами, в опасной близости… Можно так, чтобы очередью в каком-нибудь доме напротив окно выбить… Смотри только, чтобы за окном никого не было… Это и страх, и озлобленность добавит… Потом сам зигзагами и спотыкаясь беги в сторону дома… Так беги, чтобы они тебя видели, чтобы видели твой испуг, и смеялись тебе в спину… Побудь минутку народным артистом… «Трёшкин», тёзку оставь у ворот, сам – в дом, к пулемёту пулемётчика, к гнезду снайпера… И связь поддерживай…
– Понял, командир…
– Поняли, командир…
Сценарий, расписанный майором Головановым совместно со своими бойцами, начал выполняться почти точно… В сценарии даже сабли в руках стариков предусматривались… Здесь шашки оказались, но это дела не меняло… В данном случае это не оружие, а только средства психологического воздействия на окружающих…
– Товарищ майор, – подал голос рядовой Бутырский. – РОШ запрашивает о ситуации…
– Кто запрашивает?
– Генерал-майор Судиславлев…
– Скажи, будет что сообщить, сообщу… Пока всё идёт по сценарию… Пусть держатся на связи, с волны не сходят…
Лишний раз посылать в эфир сообщение – лишняя возможность для кого-то прослушать разговор и понять, что происходит. Это правило Голованов хорошо знал и предпочитал всегда его придерживаться.
– У меня, товарищ майор, аккумулятор сядет. Аккумулятор дохлый…
Солдат показался непонятливым и даже надоедливым в такой ответственный момент.
– А тебе-то зачем держаться?… Ты отключайся… Они пусть держатся…
Голованов ответил резко, но без крика. Чтобы не отбить у парня охоту выполнять несвойственные ему функции. Это генерал виноват, что слишком любопытен. План предусматривает связь кодированными фразами, переданными через спутниковый телефон. Пусть и ждёт, и не лезет при первой возможности. Главный в этой операции не тот, кто за её успех ответственность несёт, как обычно любому начальству кажется. Главный всё равно – только исполнитель основных мероприятий. А исполнитель – майор Голованов.
– Понял, товарищ майор…
– «Чеснок», что там у тебя?
– Толкаются… Сначала мимо ворот один старик прошёл… Или горбатый или годами согбенный, на клюку опирался… Туда и сюда… Я ему автоматом погрозил, он мне – клюкой… Расстались мирно. Потом две женщины прогулялись. Тоже туда и сюда. Скоро начнут снова. Вижу, группа собирается человек в десять… Там есть, кому друг друга растравить… Два старика и женщины с детьми…
– А где же у них, понимаешь, все мужчины? – спросил со своего дальнего поста старший лейтенант Сапожников. – Всех моль съела?
– «Каблук», как всегда, только о бабах и думает… – заметил сверху капитан Трегубенков.
– Я на чердак отправляюсь… – объявил Голованов.
– «Голован», – предложил старший лейтенант Бахвалов. – Я сменю, если не возражаешь, «Чеснока». Как только понадобится, могу дать провокационную очередь…
– Ты где? – спросил майор.
– На втором этаже. В окно смотрю… Один старик шашкой машет в ярости… Будет ближе, я ему шашку пулей переломлю… Он совсем очертенеет…
– Давай, «Славич», действуй… «Чеснок», слышишь?
– Понял, не возражаю…
Не использовать уникальные стрелковые способности старшего лейтенанта Бахвалова – просто грех. Никто не поверит, что он специально в клинок стрелял. Толпа подумает, что он стрелял в старика. Этим можно сразу двух зайцев убить. Во-первых, толпа разъярится… Во-вторых, толпа будет думать, что федералы на всё способны и могут стрелять по женщинам и детям. Это заставит их позвать не только своих мужчин, но и боевиков. То есть сделать то, что сделать было необходимо.
Чтобы лучше рассмотреть эффект после очереди старшего лейтенанта, майор Голованов не сразу на чердак поднялся, а застрял в большом окне второго этажа. Правда, сейчас окно стало уже не таким большим. Старший прапорщик Киршин откуда-то приволок два мешка с мукой и устроил из них на подоконнике бруствер – на первый мешок уложил несколько кирпичей в два ряда и сверху доску, а поверх доски ещё мешок. Получилась почти идеальная бойница. А мешки с мукой ничуть не хуже мешков с песком. Правда, мука высыпается быстрее, чем мокрый песок, но и её тоже намочить можно, чем старший прапорщик, кажется, и собрался заняться, потому что попался на лестнице навстречу майору с двумя вёдрами. Мужчина с пустыми вёдрами – это не женщина с теми же самыми предметами. В этом случае примета не срабатывает. И Голованов заспешил к окну…
– «Чеснок», если освободился, помоги нашему новому радисту поднять технику этажом выше. Пусть здесь будет, мало ли… Сам потом оборудуй огневую точку в подвале…
Через пару минут старший лейтенант Луковкин появился с рацией в руках. Солдат-контрактник нёс аккумуляторную батарею и антенну, так и не вытащив соединения из гнезда. Как они только в проводах не запутались… Командир жестом показал, где Бутырскому устроиться.
– «Голова», я готов к цирку… – сообщил старший лейтенант Бахвалов.
– Лучше, Владислав Аркадьевич, считать, что противник может гораздо больше, чем он может в действительности. Тогда меньше неприятностей может быть…
С этим не могли не согласиться ни генерал ФСБ, ни начальник разведки РОШа, который тоже принимал участие в обсуждении плана вместе со своим начальником оперативного отдела. А начальник оперативного отдела был полностью на стороне спецназовцев, которые с ним работали уже не в первой операции, и, хотя и признавал наличие повышенного риска, тем не менее считал этот риск оправданным и не выходящим за те пресловутые сорок девять процентов, которые уже превращают любую операцию в авантюру. Впрочем, и авантюры часто дают положительный результат, если боевая подготовка участников с одной стороны намного превышает боевую подготовку участников со стороны противоположной. А здесь ситуация была как раз такая. В боевой подготовке с отдельными мобильными офицерскими группами спецназа ГРУ не могли сравниться никакие группы боевиков, как, впрочем, и бойцы других спецназов. И потому начальник разведки с подачи своего начальника оперативного отдела дал на операцию «добро»…
На случай связи по спутниковому телефону решено было использовать кодировочные таблицы и общаться только с помощью условных фраз. При этом общение необходимо было сделать предельно кратким…
* * *
Первый этап прошёл, можно сказать, успешно. Теперь оставалось ждать… Ждать, когда боевики придут в себя и когда местное население поднимется на их защиту. Главное, чтобы данные осведомителя, сообщившего, что боевиков в местном отряде не менее двадцати человек, оправдались. Если их меньше, операция может закончиться ничем. То есть введут в село войска, найдут базу боевиков, расположенную традиционно неподалёку. Найти её будет не так и сложно, поскольку наблюдатели группы Голованова уже приблизительно определили направление поиска. Но база будет уже пуста и, как обязательно бывает, заминирована. Возможно даже дистанционное управление взрывателем, и боевики, наблюдая с стороны, уничтожат собственную базу вместе с пожаловавшими туда федералами.Ситуация складывалась парадоксальная. Если есть у боевиков большие силы, они потерпят поражение, может быть, даже погибнут. Если малые, то они могут выкрутиться из положения, несмотря на все усилия профессионалов-»волкодавов», желающих боевиков «задавить».
– Товарищ майор, есть связь со штабом… Я доложил о потере БТРа… – сказал механик-водитель, взявший на себя роль радиста. – Спрашивают, какую высылать помощь?
– С каким штабом? – не понял майор Голованов и потому спросил сердито, с откровенным недовольством.
Вот ещё одна непредвиденная ситуация – ненужная помощь со стороны, которая может сорвать всю операцию.
– С нашим… Со штабом полка…
– А мне эта связь зачем? Спроси, могут ли они соединить тебя с разведуправлением РОШа? Пусть там спросят и им объяснят… Сами пусть сюда соваться не думают…
Бутырский разговаривал со своим штабом, часто перекладываю трубку рации от уха к уху. Должно быть, старая станция работала не слишком хорошо. Тем не менее работала, и уже это было хорошо. Такое дополнение к обговорённым средствам связи лишним быть не могло.
– «Голован», я – «Чеснок»… – от ворот доложил старший лейтенант Луковкин. – Люди на улицы выходят. Женщины с детьми. Мужчин нет… Только несколько стариков. Пока стоят около своих домов. Осматриваются… Скоро, похоже, начнут кучковаться…
– Продолжай наблюдение… – ответил Голованов. – «Каблук»… Что там у тебя?
Старший лейтенант Сапожников ответил сразу:
– Тишина… Я, понимаешь, за соседние заборы заглядывал. Там тоже тишина…
– Продолжай наблюдение. «Трёшкин»…
– Я, командир…
– Спустись со своими, посмотри вместе с «Чесноком», чем можно ворота перекрыть…
– Может, их на место поставить?
– У тебя сварщика нет, и трансформатор ты дома забыл… Сделай какую-нибудь баррикаду… Этого хватит…
* * *
Баррикада была уже готова, когда старший лейтенант Луковкин снова доложил:– «Голован», народ собрался… Минут через несколько, думаю, в нашу сторону двинут… Старики вышли со старыми шашками… Размахивают ими и на месте топчутся…
– Это народные танцы… Разжигают в себе боевой дух… Серёжа, как только подойдут, дай над головами очередь… Вплотную над головами, в опасной близости… Можно так, чтобы очередью в каком-нибудь доме напротив окно выбить… Смотри только, чтобы за окном никого не было… Это и страх, и озлобленность добавит… Потом сам зигзагами и спотыкаясь беги в сторону дома… Так беги, чтобы они тебя видели, чтобы видели твой испуг, и смеялись тебе в спину… Побудь минутку народным артистом… «Трёшкин», тёзку оставь у ворот, сам – в дом, к пулемёту пулемётчика, к гнезду снайпера… И связь поддерживай…
– Понял, командир…
– Поняли, командир…
Сценарий, расписанный майором Головановым совместно со своими бойцами, начал выполняться почти точно… В сценарии даже сабли в руках стариков предусматривались… Здесь шашки оказались, но это дела не меняло… В данном случае это не оружие, а только средства психологического воздействия на окружающих…
– Товарищ майор, – подал голос рядовой Бутырский. – РОШ запрашивает о ситуации…
– Кто запрашивает?
– Генерал-майор Судиславлев…
– Скажи, будет что сообщить, сообщу… Пока всё идёт по сценарию… Пусть держатся на связи, с волны не сходят…
Лишний раз посылать в эфир сообщение – лишняя возможность для кого-то прослушать разговор и понять, что происходит. Это правило Голованов хорошо знал и предпочитал всегда его придерживаться.
– У меня, товарищ майор, аккумулятор сядет. Аккумулятор дохлый…
Солдат показался непонятливым и даже надоедливым в такой ответственный момент.
– А тебе-то зачем держаться?… Ты отключайся… Они пусть держатся…
Голованов ответил резко, но без крика. Чтобы не отбить у парня охоту выполнять несвойственные ему функции. Это генерал виноват, что слишком любопытен. План предусматривает связь кодированными фразами, переданными через спутниковый телефон. Пусть и ждёт, и не лезет при первой возможности. Главный в этой операции не тот, кто за её успех ответственность несёт, как обычно любому начальству кажется. Главный всё равно – только исполнитель основных мероприятий. А исполнитель – майор Голованов.
– Понял, товарищ майор…
* * *
Толпа слишком долго настраивалась на активные действия. Дагестан пока не Чечня, где такие действия были многократно апробированы и отработаны, и опыт передавался из уст в уста. Здесь опыта ещё явно не хватает, хотя инцидент был здесь же, в селе… Но тогда угроза существовала для всех, и все понимали, что при миномётном обстреле, который предпринял «Витязь», могли пострадать все, и два крайних дома, до сих пор полностью не восстановленные тому подтверждение. Жители за свои дома боялись. Сейчас они ещё не знали, что будет дальше. Кто-то, видимо, подталкивал их к активным действиям, но все помнили, чем подобная активность закончилась в прошлый раз. Может быть, уже ждали, что вот-вот на дороге появится войсковая колонна, и опять миномёты разрушат пару домов, а потом федералы начнут по домам беспредел творить. Беспределом местные жители считают любой обыск, любое изъятие оружия. И никак не желают понять, что боевой автомат, приобретённый на базаре, не может быть охотничьим ружьём, на которое тоже, кстати, разрешение следует иметь…– «Чеснок», что там у тебя?
– Толкаются… Сначала мимо ворот один старик прошёл… Или горбатый или годами согбенный, на клюку опирался… Туда и сюда… Я ему автоматом погрозил, он мне – клюкой… Расстались мирно. Потом две женщины прогулялись. Тоже туда и сюда. Скоро начнут снова. Вижу, группа собирается человек в десять… Там есть, кому друг друга растравить… Два старика и женщины с детьми…
– А где же у них, понимаешь, все мужчины? – спросил со своего дальнего поста старший лейтенант Сапожников. – Всех моль съела?
– «Каблук», как всегда, только о бабах и думает… – заметил сверху капитан Трегубенков.
– Я на чердак отправляюсь… – объявил Голованов.
– «Голован», – предложил старший лейтенант Бахвалов. – Я сменю, если не возражаешь, «Чеснока». Как только понадобится, могу дать провокационную очередь…
– Ты где? – спросил майор.
– На втором этаже. В окно смотрю… Один старик шашкой машет в ярости… Будет ближе, я ему шашку пулей переломлю… Он совсем очертенеет…
– Давай, «Славич», действуй… «Чеснок», слышишь?
– Понял, не возражаю…
Не использовать уникальные стрелковые способности старшего лейтенанта Бахвалова – просто грех. Никто не поверит, что он специально в клинок стрелял. Толпа подумает, что он стрелял в старика. Этим можно сразу двух зайцев убить. Во-первых, толпа разъярится… Во-вторых, толпа будет думать, что федералы на всё способны и могут стрелять по женщинам и детям. Это заставит их позвать не только своих мужчин, но и боевиков. То есть сделать то, что сделать было необходимо.
Чтобы лучше рассмотреть эффект после очереди старшего лейтенанта, майор Голованов не сразу на чердак поднялся, а застрял в большом окне второго этажа. Правда, сейчас окно стало уже не таким большим. Старший прапорщик Киршин откуда-то приволок два мешка с мукой и устроил из них на подоконнике бруствер – на первый мешок уложил несколько кирпичей в два ряда и сверху доску, а поверх доски ещё мешок. Получилась почти идеальная бойница. А мешки с мукой ничуть не хуже мешков с песком. Правда, мука высыпается быстрее, чем мокрый песок, но и её тоже намочить можно, чем старший прапорщик, кажется, и собрался заняться, потому что попался на лестнице навстречу майору с двумя вёдрами. Мужчина с пустыми вёдрами – это не женщина с теми же самыми предметами. В этом случае примета не срабатывает. И Голованов заспешил к окну…
* * *
Обстановка сверху в самом деле просматривалась намного лучше, чем снизу, и срочных дел, чтобы оставаться на первом этаже, у Голованова не осталось. И майор сразу затребовал:– «Чеснок», если освободился, помоги нашему новому радисту поднять технику этажом выше. Пусть здесь будет, мало ли… Сам потом оборудуй огневую точку в подвале…
Через пару минут старший лейтенант Луковкин появился с рацией в руках. Солдат-контрактник нёс аккумуляторную батарею и антенну, так и не вытащив соединения из гнезда. Как они только в проводах не запутались… Командир жестом показал, где Бутырскому устроиться.
– «Голова», я готов к цирку… – сообщил старший лейтенант Бахвалов.