Страница:
– Связь... У меня срочная шифровка. Надо отослать в «пятьдесят восьмую»...
– Проблемы... Похоже, что целенаправленно глушат. Наш радист никак не может пробиться. Только на ближней дистанции, с нашим штабом. «Пятьдесят восьмую» вообще слышно две секунды из десяти, Москва – словно не существует в эфире...
– Да, – хмуро согласился Ведьмин. – Это есть... Мы видели сегодня, как «глушилки» подогнали... Похоже, целенаправленно действуют. Знают, какую связь необходимо блокировать. Не думали только, что против вас... Но если... Это уже серьезно... У меня срочные данные. Как быть? Подскажи...
– Я полчаса назад разговаривал по телефону с Фриевым. У него есть связь...
– Машину дашь?
– БМП...
– Устроит... Позвони Казбеку, предупреди его... И относительно транспорта распорядись...
Полковник Казбек Фриев[5] командовал южноосетинским «аланским» батальоном миротворческих сил, составленным из жителей Южной и Северной Осетии. Что это за батальон, как и другие семь батальонов осетинских сил самообороны, подполковник Ведьмин знал хорошо и понимал в случае серьезного боестолкновения надеяться на их повышенную боеспособность рискованно. Днем бойцы работали, вечером занимались боевой подготовкой. Многому ли можно научиться второпях в нерабочее время? И на все восемьдесят километров административной границы с Грузией две с половиной – три тысячи ополченцев. Через тридцать метров друг от друга их ставить? Что они тогда прикрыть смогут?
Майор Добровольский ушел, платком вытирая лоб, с которого пот уже сошел давно. Но вернулся еще до того, как боевая машина пехоты смогла выехать к шлагбауму.
– Василь Василич, я дозвонился. Фриев тебя ждет. У него, кстати, представитель разведотдела «пятьдесят восьмой» сидит... Вдвоем ждут...
– Кто?
– Он не сказал.
Лязганье гусениц показало, что транспорт разворачивается и готов к следованию. В машине, кроме водителя и стрелка сидело еще четверо бойцов. Даже короткая дорога в Цхинвали по нынешним событиям была опасным путем, особенно в ночное время. Кроме того, машине предстояло возвращаться на пост. Прикрытие в таких условиях обязательно...
– Капитан Стеклов...
– Подполковник Ведьмин. Это вы из разведотдела «пятьдесят восьмой»?
– Так точно, товарищ подполковник. Можете все, что найдете необходимым, передать через меня... Я завтра утром выезжаю к себе в штаб.
– Да-а... Обещал вашему начальнику отдела бутылку грузинского коньяка. Пока не добыл, пардон... Только вино попадалось, а вино оттуда тащить... Так что, через вас передавать нечего... – достаточно сухо ответил Ведьмин.
Капитан явно смутился, но понял свою оплошность и шагнул назад, к стулу, на который, впрочем, не сел без разрешения старшего офицера. Это с Фриевым, полковником южноосетинских сил самообороны, он мог себя чувствовать свободно. С подполковником спецназа ГРУ таких отношений пока установлено не было. А проявлять инициативу и вольность капитан не решался, тем более что Ведьмин встретился с коллегой не слишком ласково.
– Вэ – в кубе у нас сегодня не в духе... – констатировал Казбек.
Василь Василич Ведьмин давно знал, что за ним прочно укоренилась кличка Вэ-в Кубе». Удивлялся только, что кличка каким-то образом из глубины России и сюда добралась.
– Не с чего «в духе» быть, Казбек Николаевич... Обстановка вряд ли и тебя радует... – Ведьмин устало сел на стул.
– Какая уж тут радость... Ждем вот, что Саакашвили скажет... Будет выступать по радио и по телевидению. Через двадцать пять минут... Хотелось бы послушать...
– Вместе послушаем. Правда, я с парнями двое с половиной суток практически без сна. Так, минут по пятнадцать кое-когда хватали поочередно... Но, послушаем, потом отдохнем...
– Тебя, Добровольский сказал, связь интересует?
– И даже очень... Шифротелеграмма в два адреса... Срочная...
– Через моего радиста – это с пересылкой через Владикавказ, да еще и через эфирные помехи... Штабная связь компьютерная, проводная. Через кого отсылать будешь?
– По проводной... Сделаешь? Я никого там не знаю... Ни разу их услугами не пользовался...
– Давай...
Василь Василич протянул листок, от руки исписанный пятизначными буквенными группами.
– А у тебя что, шифровальщик без связи? – спросил полковник.
– Снайпер за нами охотился. Пуля в ноутбук попала. Пришлось включить его на самоуничтожение. И работает теперь по-старинке, вручную... Адреса здесь, в верхней строке...
– А снайпер что?
– Так на него у меня свой снайпер имеется, старлей Маврин... Мы удачно попали. Для «дальнобойки» оказались слишком близко. И «винторез» смог посоперничать...
– А «дальнобойка» где? – поинтересовался Фриев с явным интересом в глазах.
– В нужном месте, и всплывет в нужный час... Жалко, без тепловизора... Зато с метеостанцией, работает от американского спутника. И российский баллистический калькулятор... Наш калькулятор грузинским снайперам больше нравится, чем американский...
– Не поделишься трофеем? – с надеждой спросил полковник.
– Себе оставил... Сгодится...
Фриев вздохнул, «цыкнул» недовольно и пошел к двери, сильно раскачиваясь. Дверь закрылась без стука.
– Странная у полковника походка, – заметил капитан. – Обычно стройные люди так не ходят. Последствие ранения?
– Наследственная походка... – ответил Ведьмин. – Его отец Николай Фриев в Отечественную командовал кавалерийским эскадроном[6]. Это походка кавалериста. Сын с детства отцом гордился и во всем ему подражал. В том числе, и в походке...
– Хорошо, когда есть кому подражать... – со вздохом заметил капитан. – Если бы я своему отцу подражал, то валялся бы сейчас пьяный под кроватью и не думал бы о том, что будет завтра. А завтра будет, судя по всему...
– Завтра будет завтра, – сказал подполковник, всегда предпочитающий точные данные прогнозам. – Или у вас другие сведения?
– Я за сведениями сюда и приехал. И еще, если при мне начнется, врезать грузинам хочется по первое число... Чтобы с треском... Я не по стопам отца пошел и сам себе дорогу пробиваю. Война для военного человека – это возможность быстрой служебной дороги. И потому я здесь. Пока только за сведениями, что парни Фриева добыли и добудут до утра. А вы, товарищ подполковник, со мной своими поделиться не желаете... – сказал капитан со стеснительным упреком.
– Мои сведения едва ли касаются вас... – просто ответил Ведьмин. – Вас что интересует? Конкретно...
– Передвижения грузинских войск, естественно.
– Кто-то сбором этих данных занимается, я так полагаю. С ним и общайтесь. А у меня совсем иная задача, и я ее выполняю.
Дверь открылась. Полковник Фриев не зашел, а только заглянул.
– Василь Василич, тебя срочно разыскивает полковник Мочилов.
– Возможность установки связи?
– У меня спутниковая трубка, – предложил капитан.
– Компьютер, – предложил полковник.
– Компьютер, – выбрал подполковник.
– Пойдем, – позвал Фриев.
Ведьмин взглядом показал ему на ключи в дверце сейфа. Казбек Николаевич зашел в кабинет и переложил ключи в карман. Это не был жест недоверия к капитану Стеклову. Это был жест военного человека, который любит порядок...
– Все... Отбой... – сказал Ведьмин, но не встал из-за компьютерного стола.
– Побежали... Надо еще телевизор включить... – поторопил Фриев.
– Ты беги... Мне еще надо с разведотделом пообщаться. Они передают в Москву данные, которые расходятся с моими... Выяснить следует...
– Сейчас, соединю... – склонился над плечом подполковника оператор, и застучал по клавиатуре, набирая адрес.
– Я подойду, как только закончу... – пообещал подполковник Казбеку Николаевичу, и тот, согласно кивнув, в самом деле заспешил.
Не знающему грузинского языка Василь Василичу слушать пламенную и гневную речь чужого президента было совершенно не интересно, и он просто дожидался, когда она закончится. Конечно, можно было бы сразу попрощаться и отправиться отдыхать. Но хотелось узнать, что обещает грозный президент Грузии. Речь не была длинной. Полковник Фриев выключил телевизор с последними словами Саакашвили, и обреченно махнул усталой рукой. Дескать, ничего нового...
– Ничего нового? – все же спросил подполковник Ведьмин.
– «Мы не допустим войны», – так вот прямо и сказал. Они, то есть, не допустят, чтобы Осетия на них напала... Понимаешь, как все поворачивает... Не наши снайперы по Тбилиси стреляют, а грузинские по Цхинвали. А он этого не знает...
– В первый раз что ли... – пожал плечами Василь Василич. – Для Саакашвили это привычная демагогия. Все правящие демагоги плохо заканчивали, но он этот урок принимать не хочет... Что хоть обещает?
– Объявил перемирие. В одностороннем порядке. Обещает завтра начать переговоры... Видимо, не все еще успел сделать...
– А что он не успел? – пожелал уточнить Ведьмин.
– Аргументы для переговоров подготовить. А аргументы ему хочется иметь весомые... Вот мои парни вернулись, – кивнул Казбек Николаевич в сторону четверых ополченцев, тихо сидящих перед выключенным телевизором. – Они на господствующих высотах сидели, контролировали дорогу Тбилиси – Гори. Боевая техника идет и идет. Танки, артиллерия, установки залпового огня...
– Значит, надо предполагать, переговоры завтра будут сорваны осетинской стороной. Саакашвили обычно так действует. Перед мировым сообществом выступает с реверансом. А потом, похоже, начнется... Тогда мне, пожалуй, надо поторопиться выспаться загодя...
– Завтра в рейд?
– Да... Надо выходить... Только не завтра, а ночью, к утру ближе...
– Что там с разведотделом, выяснил?
– По данным разведотдела, как и по нашим данным, грузинская сторона имеет комплексы ПВО «Бук». Есть одно разногласие. По данным разведотдела, комплексами руководят грузинские военные, которые просто не имели возможности научиться управлять ракетами, поскольку комплексы только-только поставлены в Грузию Украиной. То есть ракеты ставятся для устрашения, и не стоит терять время и силы на их подавление. По моим данным, Ющенко продал комплексы ПВО вместе с обученными и опытными боевыми расчетами. Наш человек два дня назад на месте продавал чачу ракетчикам. Грузинами в расчетах и не пахнет...
– А Москва что? – спросил капитан Стеклов. – У них новости есть?
– А Москва наши новости собирает...
– Но вас так срочно вызвали на связь...
– А... Это... Так, приветы кое-кому передать...
Подполковник поочередно пожал каждому, кроме полковника, руку. Полковник, как гостеприимный хозяин, пошел проводить Василь Василича до входных дверей.
В коридоре Казбек Николаевич спросил:
– Этот... Капитан Стеклов... Ты что, не доверяешь ему?
– Почему, я проверил по связи. Есть в отделе такой. Уехал в Цхинвали... Лысину его характерно описали... К тебе уехал... Просто я таких парней знаю. Если не начнутся боевые действия, они даже жалеть будут... Что ему тут, по большому счету, делать? Агентурной работой он не занимается, данные в разведотдел ты сам передаешь...
– Что ему тут делать? – переспросил полковник.
– Государственных наград, думаю, захотелось. Даже не воевать, а просто побывать там, где бои идут – и то можно награду получить. Очень ему войны хочется. Мечтает карьеру сделать. Встречал, встречал я таких... Я, Казбек, хотя и военный человек уже в третьем поколении, войну не люблю, потому что там убивают... Я не люблю, Казбек Николаевич, когда ты или тот ополченец, что мне стул уступал, своего дома лишаются, когда они родных теряют, когда я друзей теряю... А кто награду ищет, тот войну любит... Я таких людей носом чую, по глазам сразу узнаю... Не люблю их...
– Где ночевать думаете?
– Планировал в вашей казарме. Не возражаешь?
– Не возражаю. Кровати свободные есть...
– Отважный там?
– Да, Ахсар[7] всегда там, и всегда о всех заботится... Скажи, я послал...
– Если что, буди...
2
– Проблемы... Похоже, что целенаправленно глушат. Наш радист никак не может пробиться. Только на ближней дистанции, с нашим штабом. «Пятьдесят восьмую» вообще слышно две секунды из десяти, Москва – словно не существует в эфире...
– Да, – хмуро согласился Ведьмин. – Это есть... Мы видели сегодня, как «глушилки» подогнали... Похоже, целенаправленно действуют. Знают, какую связь необходимо блокировать. Не думали только, что против вас... Но если... Это уже серьезно... У меня срочные данные. Как быть? Подскажи...
– Я полчаса назад разговаривал по телефону с Фриевым. У него есть связь...
– Машину дашь?
– БМП...
– Устроит... Позвони Казбеку, предупреди его... И относительно транспорта распорядись...
Полковник Казбек Фриев[5] командовал южноосетинским «аланским» батальоном миротворческих сил, составленным из жителей Южной и Северной Осетии. Что это за батальон, как и другие семь батальонов осетинских сил самообороны, подполковник Ведьмин знал хорошо и понимал в случае серьезного боестолкновения надеяться на их повышенную боеспособность рискованно. Днем бойцы работали, вечером занимались боевой подготовкой. Многому ли можно научиться второпях в нерабочее время? И на все восемьдесят километров административной границы с Грузией две с половиной – три тысячи ополченцев. Через тридцать метров друг от друга их ставить? Что они тогда прикрыть смогут?
Майор Добровольский ушел, платком вытирая лоб, с которого пот уже сошел давно. Но вернулся еще до того, как боевая машина пехоты смогла выехать к шлагбауму.
– Василь Василич, я дозвонился. Фриев тебя ждет. У него, кстати, представитель разведотдела «пятьдесят восьмой» сидит... Вдвоем ждут...
– Кто?
– Он не сказал.
Лязганье гусениц показало, что транспорт разворачивается и готов к следованию. В машине, кроме водителя и стрелка сидело еще четверо бойцов. Даже короткая дорога в Цхинвали по нынешним событиям была опасным путем, особенно в ночное время. Кроме того, машине предстояло возвращаться на пост. Прикрытие в таких условиях обязательно...
* * *
Канцелярия «аланского» батальона занимала всего две небольших комнатки в штабе миротворческих сил. Подполковник Ведьмин, оставив капитана Локматова и старшего лейтенанта Маврина поболтать с дежурным о новостях и разведать, чем новым грозит обстановка, поднялся на второй этаж, коротко постучал и открыл дверь, приглашения не дожидаясь. Полковник Фриев, устало и невесело улыбаясь, встал навстречу, вместе с ним поднялся незнакомый молодой, но почти полностью лысый офицер, который сразу представился:– Капитан Стеклов...
– Подполковник Ведьмин. Это вы из разведотдела «пятьдесят восьмой»?
– Так точно, товарищ подполковник. Можете все, что найдете необходимым, передать через меня... Я завтра утром выезжаю к себе в штаб.
– Да-а... Обещал вашему начальнику отдела бутылку грузинского коньяка. Пока не добыл, пардон... Только вино попадалось, а вино оттуда тащить... Так что, через вас передавать нечего... – достаточно сухо ответил Ведьмин.
Капитан явно смутился, но понял свою оплошность и шагнул назад, к стулу, на который, впрочем, не сел без разрешения старшего офицера. Это с Фриевым, полковником южноосетинских сил самообороны, он мог себя чувствовать свободно. С подполковником спецназа ГРУ таких отношений пока установлено не было. А проявлять инициативу и вольность капитан не решался, тем более что Ведьмин встретился с коллегой не слишком ласково.
– Вэ – в кубе у нас сегодня не в духе... – констатировал Казбек.
Василь Василич Ведьмин давно знал, что за ним прочно укоренилась кличка Вэ-в Кубе». Удивлялся только, что кличка каким-то образом из глубины России и сюда добралась.
– Не с чего «в духе» быть, Казбек Николаевич... Обстановка вряд ли и тебя радует... – Ведьмин устало сел на стул.
– Какая уж тут радость... Ждем вот, что Саакашвили скажет... Будет выступать по радио и по телевидению. Через двадцать пять минут... Хотелось бы послушать...
– Вместе послушаем. Правда, я с парнями двое с половиной суток практически без сна. Так, минут по пятнадцать кое-когда хватали поочередно... Но, послушаем, потом отдохнем...
– Тебя, Добровольский сказал, связь интересует?
– И даже очень... Шифротелеграмма в два адреса... Срочная...
– Через моего радиста – это с пересылкой через Владикавказ, да еще и через эфирные помехи... Штабная связь компьютерная, проводная. Через кого отсылать будешь?
– По проводной... Сделаешь? Я никого там не знаю... Ни разу их услугами не пользовался...
– Давай...
Василь Василич протянул листок, от руки исписанный пятизначными буквенными группами.
– А у тебя что, шифровальщик без связи? – спросил полковник.
– Снайпер за нами охотился. Пуля в ноутбук попала. Пришлось включить его на самоуничтожение. И работает теперь по-старинке, вручную... Адреса здесь, в верхней строке...
– А снайпер что?
– Так на него у меня свой снайпер имеется, старлей Маврин... Мы удачно попали. Для «дальнобойки» оказались слишком близко. И «винторез» смог посоперничать...
– А «дальнобойка» где? – поинтересовался Фриев с явным интересом в глазах.
– В нужном месте, и всплывет в нужный час... Жалко, без тепловизора... Зато с метеостанцией, работает от американского спутника. И российский баллистический калькулятор... Наш калькулятор грузинским снайперам больше нравится, чем американский...
– Не поделишься трофеем? – с надеждой спросил полковник.
– Себе оставил... Сгодится...
Фриев вздохнул, «цыкнул» недовольно и пошел к двери, сильно раскачиваясь. Дверь закрылась без стука.
– Странная у полковника походка, – заметил капитан. – Обычно стройные люди так не ходят. Последствие ранения?
– Наследственная походка... – ответил Ведьмин. – Его отец Николай Фриев в Отечественную командовал кавалерийским эскадроном[6]. Это походка кавалериста. Сын с детства отцом гордился и во всем ему подражал. В том числе, и в походке...
– Хорошо, когда есть кому подражать... – со вздохом заметил капитан. – Если бы я своему отцу подражал, то валялся бы сейчас пьяный под кроватью и не думал бы о том, что будет завтра. А завтра будет, судя по всему...
– Завтра будет завтра, – сказал подполковник, всегда предпочитающий точные данные прогнозам. – Или у вас другие сведения?
– Я за сведениями сюда и приехал. И еще, если при мне начнется, врезать грузинам хочется по первое число... Чтобы с треском... Я не по стопам отца пошел и сам себе дорогу пробиваю. Война для военного человека – это возможность быстрой служебной дороги. И потому я здесь. Пока только за сведениями, что парни Фриева добыли и добудут до утра. А вы, товарищ подполковник, со мной своими поделиться не желаете... – сказал капитан со стеснительным упреком.
– Мои сведения едва ли касаются вас... – просто ответил Ведьмин. – Вас что интересует? Конкретно...
– Передвижения грузинских войск, естественно.
– Кто-то сбором этих данных занимается, я так полагаю. С ним и общайтесь. А у меня совсем иная задача, и я ее выполняю.
Дверь открылась. Полковник Фриев не зашел, а только заглянул.
– Василь Василич, тебя срочно разыскивает полковник Мочилов.
– Возможность установки связи?
– У меня спутниковая трубка, – предложил капитан.
– Компьютер, – предложил полковник.
– Компьютер, – выбрал подполковник.
– Пойдем, – позвал Фриев.
Ведьмин взглядом показал ему на ключи в дверце сейфа. Казбек Николаевич зашел в кабинет и переложил ключи в карман. Это не был жест недоверия к капитану Стеклову. Это был жест военного человека, который любит порядок...
* * *
Полковник Мочилов общался с подполковником Ведьминым, наверное, через оператора связи с узла связи ГРУ, и тот оператор имел соответствующую форму допуска, а Василь Василичу, как и полагается при таких переговорах, пришлось попросить местного оператора пересесть за другой стол, и самому справляться с клавиатурой. Это, впрочем, не составило большого труда – с компьютером подполковник Ведьмин был знаком хорошо, только вот сама клавиатура его смущала, и потому он допускал много ошибок. Раскладка была не привычная подполковнику русско-английская, а осетино-английская, но компьютер переключался и на русско-английский расклад, хотя при этом буквенные обозначения в клавиатуре все равно оставались осетинскими. Вроде бы, штаб миротворческих сил мог позволить себе иметь и компьютер с нужной клавиатурой, но здесь все уже перемешалось, да и не в компетенции подполковника Ведьмина было высказывать претензии. Он и не высказывал, как не высказывал их за опечатки полковник Мочилов, все, впрочем, в сообщениях понимающий. Беседа, как показалось Ведьмину, прошла очень быстро, и никто ничего лишнего не сказал, в действительности она слегка затянулась, и Казбек Николаевич Фриев уже несколько раз нервно поглядывал на часы. Он боялся прозевать выступление Саакашвили по грузинскому телевидению, которое принималось в Цхинвали прекрасно и без помех.– Все... Отбой... – сказал Ведьмин, но не встал из-за компьютерного стола.
– Побежали... Надо еще телевизор включить... – поторопил Фриев.
– Ты беги... Мне еще надо с разведотделом пообщаться. Они передают в Москву данные, которые расходятся с моими... Выяснить следует...
– Сейчас, соединю... – склонился над плечом подполковника оператор, и застучал по клавиатуре, набирая адрес.
– Я подойду, как только закончу... – пообещал подполковник Казбеку Николаевичу, и тот, согласно кивнув, в самом деле заспешил.
* * *
Подполковник вернулся в кабинет Фриева вскоре, опоздав к началу речи президента Грузии на несколько минут. Там уже кроме полковника с капитаном, находилось четверо ополченцев, которые тоже слушали выступление. Ведьмину не хватило стула, и один из ополченцев встал, чтобы посадить гостя. Подполковник отказался знаком и прислонился к стене. Мог бы, конечно, сесть на подоконник, но в таких опасных зданиях сидящий на подоконнике часто получает в спину пулю снайпера. Это он хорошо знал. Впрочем, в Южной Осетии эту пулю можно было получить и в жилом доме. Главное, чтобы спина была мужская, пусть даже стариковская...Не знающему грузинского языка Василь Василичу слушать пламенную и гневную речь чужого президента было совершенно не интересно, и он просто дожидался, когда она закончится. Конечно, можно было бы сразу попрощаться и отправиться отдыхать. Но хотелось узнать, что обещает грозный президент Грузии. Речь не была длинной. Полковник Фриев выключил телевизор с последними словами Саакашвили, и обреченно махнул усталой рукой. Дескать, ничего нового...
– Ничего нового? – все же спросил подполковник Ведьмин.
– «Мы не допустим войны», – так вот прямо и сказал. Они, то есть, не допустят, чтобы Осетия на них напала... Понимаешь, как все поворачивает... Не наши снайперы по Тбилиси стреляют, а грузинские по Цхинвали. А он этого не знает...
– В первый раз что ли... – пожал плечами Василь Василич. – Для Саакашвили это привычная демагогия. Все правящие демагоги плохо заканчивали, но он этот урок принимать не хочет... Что хоть обещает?
– Объявил перемирие. В одностороннем порядке. Обещает завтра начать переговоры... Видимо, не все еще успел сделать...
– А что он не успел? – пожелал уточнить Ведьмин.
– Аргументы для переговоров подготовить. А аргументы ему хочется иметь весомые... Вот мои парни вернулись, – кивнул Казбек Николаевич в сторону четверых ополченцев, тихо сидящих перед выключенным телевизором. – Они на господствующих высотах сидели, контролировали дорогу Тбилиси – Гори. Боевая техника идет и идет. Танки, артиллерия, установки залпового огня...
– Значит, надо предполагать, переговоры завтра будут сорваны осетинской стороной. Саакашвили обычно так действует. Перед мировым сообществом выступает с реверансом. А потом, похоже, начнется... Тогда мне, пожалуй, надо поторопиться выспаться загодя...
– Завтра в рейд?
– Да... Надо выходить... Только не завтра, а ночью, к утру ближе...
– Что там с разведотделом, выяснил?
– По данным разведотдела, как и по нашим данным, грузинская сторона имеет комплексы ПВО «Бук». Есть одно разногласие. По данным разведотдела, комплексами руководят грузинские военные, которые просто не имели возможности научиться управлять ракетами, поскольку комплексы только-только поставлены в Грузию Украиной. То есть ракеты ставятся для устрашения, и не стоит терять время и силы на их подавление. По моим данным, Ющенко продал комплексы ПВО вместе с обученными и опытными боевыми расчетами. Наш человек два дня назад на месте продавал чачу ракетчикам. Грузинами в расчетах и не пахнет...
– А Москва что? – спросил капитан Стеклов. – У них новости есть?
– А Москва наши новости собирает...
– Но вас так срочно вызвали на связь...
– А... Это... Так, приветы кое-кому передать...
Подполковник поочередно пожал каждому, кроме полковника, руку. Полковник, как гостеприимный хозяин, пошел проводить Василь Василича до входных дверей.
В коридоре Казбек Николаевич спросил:
– Этот... Капитан Стеклов... Ты что, не доверяешь ему?
– Почему, я проверил по связи. Есть в отделе такой. Уехал в Цхинвали... Лысину его характерно описали... К тебе уехал... Просто я таких парней знаю. Если не начнутся боевые действия, они даже жалеть будут... Что ему тут, по большому счету, делать? Агентурной работой он не занимается, данные в разведотдел ты сам передаешь...
– Что ему тут делать? – переспросил полковник.
– Государственных наград, думаю, захотелось. Даже не воевать, а просто побывать там, где бои идут – и то можно награду получить. Очень ему войны хочется. Мечтает карьеру сделать. Встречал, встречал я таких... Я, Казбек, хотя и военный человек уже в третьем поколении, войну не люблю, потому что там убивают... Я не люблю, Казбек Николаевич, когда ты или тот ополченец, что мне стул уступал, своего дома лишаются, когда они родных теряют, когда я друзей теряю... А кто награду ищет, тот войну любит... Я таких людей носом чую, по глазам сразу узнаю... Не люблю их...
– Где ночевать думаете?
– Планировал в вашей казарме. Не возражаешь?
– Не возражаю. Кровати свободные есть...
– Отважный там?
– Да, Ахсар[7] всегда там, и всегда о всех заботится... Скажи, я послал...
– Если что, буди...
2
Полковник Редди Чарльз слишком много кофе пьет, и оттого у него глаза красные и водянистые, как у рыбы. Ицхак Леви, отставной подполковник израильского спецназа, имевший некогда высокую репутацию в «Моссаде», смотрел, как Чарльз заглатывает очередную чашку кофе, и слегка морщился. У него у самого от одного наблюдения уже тошнота к горлу подступала, и сердце начинало колотиться. Разве выдержит хоть одно сердце такое количество кофе!
Но полковник держался, как человек здоровый, и на сердце не жаловался.
Чарльз сидел в низком кресле, забросив ногу на ногу, в одной руке держал чашку с кофе, в другой карту района предстоящих действий, и при этом можно было, глядя со стороны, подумать, что он какой-то глянцевый журнал рассматривает. Таким, по крайней мере, было выражение его лица.
– Я так и не понял, где ты собираешься журналистов разместить... – заметил Редди Чарльз.
– В автобусе. Пусть сидят и ждут событий...
– Рискованно с ними связываться. Лучше сразу самим произвести съемку, а после этого предоставить материалы прессе.
– Эффект не тот, – не согласился Леви. – Они привыкли считать себя очевидцами, когда они являются почти очевидцами. Мы их таковыми сделаем...
– Кто-то может сообразить и не то ляпнуть... – Чарльз не спорил, он всегда таким образом выяснял подробности, и Ицхак Леви к этому уже привык.
– Им вовсе ни к чему знать, что задумывается. Я дам информацию, что идет охота на сбитого русского летчика, который бомбил Тбилиси. И приглашу их на первый допрос. На этих писак слово «первый» всегда действует, как плащ матадора на быка. Они готовы ринуться куда угодно. Но, пока будет идти охота, они будут сидеть в автобусе. Это будет обязательное условие.
– Трактовку хорошенько профильтруй перед тем, как выдать... Думаешь, Тбилиси они бомбить будут?
– Почти уверен. Это будет самый сильный аргумент в руках русских. Как и в наших руках...
– А если они туда войска двинут? – полковник наконец-то оторвался от карты и внимательно посмотрел на Ицхака.
Наступила пауза, в ходе которой стало понятно, что оба офицера не один раз задавались этим вопросом.
– Если грузины не прорвутся к Рокскому тоннелю, это возможно. Но они, мне кажется, не могут не прорваться. После Цхинвали осетины будут в панике. Но в случае, если что-то не так пойдет... Тогда бо-ольшая заваруха будет. Как думаешь, Буш решится влезть?
– Сомневаюсь. Но на него смогут повлиять... Наш добрый президент признает свою умственную ущербность и потому прислушивается к голосам людей умных...
– А если не успеет?.. Если русские свою машину развернут, их уже трудно будет остановить. На разворачивание и подготовку ваши спецы отвели им четыре дня. А чтобы полностью оккупировать Грузию, когда все будет развернуто, им понадобятся часы. Два... Три... От силы четыре... В Москве наверняка уже сидит на чемоданах будущий президент Грузии и готовится вступить в должность. Гиоргадзе, кажется, его фамилия... Фамилия чисто грузинская, не придерешься...
– Что-то такое... Но наши, если решат, все равно могут вступить, даже если уже будет поздно. Главное, чтобы решились... Россия сейчас слаба, и сломать ее можно...
Отставной подполковник израильского спецназа криво усмехнулся.
– Ваши аналитики еще не поняли то, что давно уже просчитали аналитики израильского правительства. Надо хотя бы изредка читать наши правительственные доклады. Они не секретные и бывают умными...
– И в чем же ошиблись наши аналитики?
– В том, что, развалив слабый Советский Союз, вы получили взамен сильную Россию. И справиться с нее в данный момент сложно. Может быть, невозможно... Главное, не дать ей развернуть плечи... А если развернет, то Америка будет бессильна...
– При чем здесь аналитики? Не совсем понял... – полковник раздраженно отложил карту на стол и придвинул пустую чашку из-под кофе ближе к кофеварке, чтобы еще налить. Но не наливал в ожидании ответа.
– То, что вы сделали не подумав, было грубо и бессмысленно. Да, Россия проиграла в территории, и вы смогли поставить натовские базы у ее границ. Но у России сейчас больше сил, чем было у Советского Союза. Больше возможностей. Она уже сильна, она уже на Европу давит, и закончится это тем, что НАТО прекратит свое существование, а взамен НАТО будут созданы какие-то европейские силы, в которые и Россия войдет. Это, конечно, не сегодня произойдет. Но через несколько лет будет несравненно сильнее.
Полковник налил-таки еще чашку кофе и сделал маленький глоток. Он кофе не пил, а потреблял, и всегда без сахара. Если не было возможности выпить несколько чашек, у Редди Чарльза начинала сильно болеть голова и он становился неработоспособным. А кофе мозги прочищал качественно. Особенно, если кофе хороший, элитный арабский, а не утилитарный бразильский...
– Я так и не понял, за счет чего... В чем ошиблись наши аналитики?
– Ладно... Возьми место, где мы сейчас находимся. Что такое Грузия для Америки и почему она так к Америке тянется? Почему?
– Это ребенку ясно. Надеется на подкормку...
– Вот-вот. Это ты понимаешь... Только не на подкормку. Грузия смотрит Штатам в рот с гигантским аппетитом. Она надеется полностью сесть Штатам на шею, как раньше сидела на шее у Советского Союза. Россия была самой бедной республикой Советского Союза, потому что кормила все остальные республики, практически, ничего хорошего не производящие. У Советского Союза ежегодно на подпитку союзных республик уходило шесть – семь триллионов долларов. Россия сейчас тоже некоторых подкармливает, только вся помощь России укладывается в двести с небольшим миллиардов. Это не я придумал, это официальные данные российского министерства финансов. Все остальное идет на саму Россию, в том числе и на ее вооружение. Если ты веришь официальному военному бюджету, то ты сильно ошибаешься. Настоящий бюджет кратно больше... А сейчас многие бывшие республики Союза смотрят, кто будет их кормить взамен Советов, потому что сами работать и себя кормить не приучены и не хотят. И если США возьмут на себя это бремя, то вас ждет судьба Советского Союза... Они вас просто разорят и по миру пустят...
Полковник улыбнулся.
– Это сделать трудно. Америку все же трудно сравнивать даже с Советским Союзом. Мы смогли бы, если потребуется, какое-то время их прокормить...
– Дело не только в них. Есть еще Восточная Европа, которая тоже рот разевает... Но у Америки нет таких запасов нефти и газа, как у России. Вы обречены беднеть, а они будут вместо вас богатеть...
– У нас слишком мощная экономика, чтобы чего-то опасаться...
Ицхак Леви вздохнул и не стал спорить.
– Пробуйте... Прокормите... А на большую войну, я думаю. не пойдут ни русские, ни ваши. Она никому не нужна, эта война. И, в первую очередь, не нужна Израилю...
– Накроются ваши мечты о трубопроводе с берегов Каспия до Эйлата?
– Если Цхинвали не перейдет к Грузии, накроются. И потому я здесь, и потому я стараюсь все сделать так, чтобы помочь своей стране... Потому я и надеюсь, что русские больше, чем на бомбардировки, не решатся. Это будет не агрессия, а только акт возмездия, поскольку большинство южных осетин имеют второе гражданство, российское. Да и за своих миротворцев они пожелают рассчитаться. Они уничтожат все важные грузинские объекты, и военные, и промышленные, какие здесь еще есть, и все...
– Важные объекты уничтожат наверняка, – согласился Редди Чарльз.
– Тогда у нас работы будет много, – подытожил сказанное Леви. – О чем горевать?
– А Южная Осетия снова будет принадлежать Грузии. Это главное! А грузинская армия сейчас не та, что раньше. Их неплохо вооружили и обучили. и они с осетинами справятся. Осетины – это не русская армия, только ополченцы, плохо вооруженные и еще хуже обученные...
Леви плечами пожал.
– Относительно всей грузинской армии не скажу утверждать. Я могу отвечать только за передовые «командос». Сам больше года готовил, знаю, что это за ребята... При необходимости я мог бы и с ними в Цхинвали пойти. Только тогда я перестану быть инструктором и превращусь в наемника. А я не хочу проходить по международной конвенции о наемничестве. В моей стране это не одобряется.
– Я вообще, Ицхак, думаю, что в настоящее время мы с тобой занимаемся тем, что может принести гораздо больше пользы, чем командование передовыми отрядами. Дискредитация России для нашего общего дела гораздо важнее всего остального.
– Кроме присоединения Южной Осетии... – не согласился Ицхак. – Основное все-таки это...
– Наверное. А мы дадим только заключительный аккорд... Но очень звучный! Когда ты собираешься в лагерь?
– Во второй половине дня. Наверное, сразу после обеда. Проверю украинских ракетчиков, как они устроились, потом в лагерь «командос». Может быть, наоборот, сначала к «командос», потом к ракетчикам. Надо уточнить все точки отстоя, и маршруты движения групп, чтобы перекрыть все возможные направления. Потом надо успеть заскочить к летчикам, проверить их готовность. Это самое слабое наше звено. Я по опыту знаю, что не все пилоты умеют охотиться за вертолетами. Самолет против самолета – это они умеют. Не всегда выигрывают, но все же умеют. А вертолет летит слишком низко и слишком медленно. Тем более поисковый вертолет. При высокой скорости самолета среагировать на цель бывает предельно сложно. У нас были такие случаи в Ливане, когда прекрасные пилоты не могли справиться с вертолетом. Просто мимо пролетали и пускали ракету с опозданием. Повторю – прекрасные пилоты... Здесь таких и не видели. Поэтому я больше надеюсь на «Стингеры»...
– У них не «Стингеры», у них польские ПЗРК[8] «Стрела». Хотя суть та же. И примерно равные технико-боевые показатели. И у русской «Иглы» тоже. «Стрела», кстати, по русской лицензии на базе «Иглы» делается...
– Я знаю, но мне проще и «Стрелы» и «Иглы» называть «Стингерами». Привычнее... Прими мой комплимент, полковник. Американцы сделали хорошую штуку... Лишь бы она не попала в руки террористам.
– А группу захвата как контролируешь?
– Я ее вообще не контролирую. Они сами сработают. Там умный молодой командир – Автандил. Жалко только, он не говорит по-английски, а я не говорю по-грузински, и нам приходится общаться через переводчика. Но Автандил все на лету схватывает...
– Может, лучше было бы обойтись миротворцами? Пяток трупов на посту всегда найдутся...
– Рискованно. Журналисты на русском посту бывали часто. Многих фотографировали. Многих в «Новости» снимали. Если попадется такой человек и его могут опознать, все может провалиться. Проще найти осетин и нацепить на них российскую форму. Около Хетагурово в осетинском батальоне, мне сказали, есть пятеро русских. Они в Осетии живут, и потому оказались в ополчении. Осетинский пост журналисты стороной обходили. Наши наблюдатели уже видели этих пятерых. Их и захватят...
Но полковник держался, как человек здоровый, и на сердце не жаловался.
Чарльз сидел в низком кресле, забросив ногу на ногу, в одной руке держал чашку с кофе, в другой карту района предстоящих действий, и при этом можно было, глядя со стороны, подумать, что он какой-то глянцевый журнал рассматривает. Таким, по крайней мере, было выражение его лица.
– Я так и не понял, где ты собираешься журналистов разместить... – заметил Редди Чарльз.
– В автобусе. Пусть сидят и ждут событий...
– Рискованно с ними связываться. Лучше сразу самим произвести съемку, а после этого предоставить материалы прессе.
– Эффект не тот, – не согласился Леви. – Они привыкли считать себя очевидцами, когда они являются почти очевидцами. Мы их таковыми сделаем...
– Кто-то может сообразить и не то ляпнуть... – Чарльз не спорил, он всегда таким образом выяснял подробности, и Ицхак Леви к этому уже привык.
– Им вовсе ни к чему знать, что задумывается. Я дам информацию, что идет охота на сбитого русского летчика, который бомбил Тбилиси. И приглашу их на первый допрос. На этих писак слово «первый» всегда действует, как плащ матадора на быка. Они готовы ринуться куда угодно. Но, пока будет идти охота, они будут сидеть в автобусе. Это будет обязательное условие.
– Трактовку хорошенько профильтруй перед тем, как выдать... Думаешь, Тбилиси они бомбить будут?
– Почти уверен. Это будет самый сильный аргумент в руках русских. Как и в наших руках...
– А если они туда войска двинут? – полковник наконец-то оторвался от карты и внимательно посмотрел на Ицхака.
Наступила пауза, в ходе которой стало понятно, что оба офицера не один раз задавались этим вопросом.
– Если грузины не прорвутся к Рокскому тоннелю, это возможно. Но они, мне кажется, не могут не прорваться. После Цхинвали осетины будут в панике. Но в случае, если что-то не так пойдет... Тогда бо-ольшая заваруха будет. Как думаешь, Буш решится влезть?
– Сомневаюсь. Но на него смогут повлиять... Наш добрый президент признает свою умственную ущербность и потому прислушивается к голосам людей умных...
– А если не успеет?.. Если русские свою машину развернут, их уже трудно будет остановить. На разворачивание и подготовку ваши спецы отвели им четыре дня. А чтобы полностью оккупировать Грузию, когда все будет развернуто, им понадобятся часы. Два... Три... От силы четыре... В Москве наверняка уже сидит на чемоданах будущий президент Грузии и готовится вступить в должность. Гиоргадзе, кажется, его фамилия... Фамилия чисто грузинская, не придерешься...
– Что-то такое... Но наши, если решат, все равно могут вступить, даже если уже будет поздно. Главное, чтобы решились... Россия сейчас слаба, и сломать ее можно...
Отставной подполковник израильского спецназа криво усмехнулся.
– Ваши аналитики еще не поняли то, что давно уже просчитали аналитики израильского правительства. Надо хотя бы изредка читать наши правительственные доклады. Они не секретные и бывают умными...
– И в чем же ошиблись наши аналитики?
– В том, что, развалив слабый Советский Союз, вы получили взамен сильную Россию. И справиться с нее в данный момент сложно. Может быть, невозможно... Главное, не дать ей развернуть плечи... А если развернет, то Америка будет бессильна...
– При чем здесь аналитики? Не совсем понял... – полковник раздраженно отложил карту на стол и придвинул пустую чашку из-под кофе ближе к кофеварке, чтобы еще налить. Но не наливал в ожидании ответа.
– То, что вы сделали не подумав, было грубо и бессмысленно. Да, Россия проиграла в территории, и вы смогли поставить натовские базы у ее границ. Но у России сейчас больше сил, чем было у Советского Союза. Больше возможностей. Она уже сильна, она уже на Европу давит, и закончится это тем, что НАТО прекратит свое существование, а взамен НАТО будут созданы какие-то европейские силы, в которые и Россия войдет. Это, конечно, не сегодня произойдет. Но через несколько лет будет несравненно сильнее.
Полковник налил-таки еще чашку кофе и сделал маленький глоток. Он кофе не пил, а потреблял, и всегда без сахара. Если не было возможности выпить несколько чашек, у Редди Чарльза начинала сильно болеть голова и он становился неработоспособным. А кофе мозги прочищал качественно. Особенно, если кофе хороший, элитный арабский, а не утилитарный бразильский...
– Я так и не понял, за счет чего... В чем ошиблись наши аналитики?
– Ладно... Возьми место, где мы сейчас находимся. Что такое Грузия для Америки и почему она так к Америке тянется? Почему?
– Это ребенку ясно. Надеется на подкормку...
– Вот-вот. Это ты понимаешь... Только не на подкормку. Грузия смотрит Штатам в рот с гигантским аппетитом. Она надеется полностью сесть Штатам на шею, как раньше сидела на шее у Советского Союза. Россия была самой бедной республикой Советского Союза, потому что кормила все остальные республики, практически, ничего хорошего не производящие. У Советского Союза ежегодно на подпитку союзных республик уходило шесть – семь триллионов долларов. Россия сейчас тоже некоторых подкармливает, только вся помощь России укладывается в двести с небольшим миллиардов. Это не я придумал, это официальные данные российского министерства финансов. Все остальное идет на саму Россию, в том числе и на ее вооружение. Если ты веришь официальному военному бюджету, то ты сильно ошибаешься. Настоящий бюджет кратно больше... А сейчас многие бывшие республики Союза смотрят, кто будет их кормить взамен Советов, потому что сами работать и себя кормить не приучены и не хотят. И если США возьмут на себя это бремя, то вас ждет судьба Советского Союза... Они вас просто разорят и по миру пустят...
Полковник улыбнулся.
– Это сделать трудно. Америку все же трудно сравнивать даже с Советским Союзом. Мы смогли бы, если потребуется, какое-то время их прокормить...
– Дело не только в них. Есть еще Восточная Европа, которая тоже рот разевает... Но у Америки нет таких запасов нефти и газа, как у России. Вы обречены беднеть, а они будут вместо вас богатеть...
– У нас слишком мощная экономика, чтобы чего-то опасаться...
Ицхак Леви вздохнул и не стал спорить.
– Пробуйте... Прокормите... А на большую войну, я думаю. не пойдут ни русские, ни ваши. Она никому не нужна, эта война. И, в первую очередь, не нужна Израилю...
– Накроются ваши мечты о трубопроводе с берегов Каспия до Эйлата?
– Если Цхинвали не перейдет к Грузии, накроются. И потому я здесь, и потому я стараюсь все сделать так, чтобы помочь своей стране... Потому я и надеюсь, что русские больше, чем на бомбардировки, не решатся. Это будет не агрессия, а только акт возмездия, поскольку большинство южных осетин имеют второе гражданство, российское. Да и за своих миротворцев они пожелают рассчитаться. Они уничтожат все важные грузинские объекты, и военные, и промышленные, какие здесь еще есть, и все...
– Важные объекты уничтожат наверняка, – согласился Редди Чарльз.
– Тогда у нас работы будет много, – подытожил сказанное Леви. – О чем горевать?
– А Южная Осетия снова будет принадлежать Грузии. Это главное! А грузинская армия сейчас не та, что раньше. Их неплохо вооружили и обучили. и они с осетинами справятся. Осетины – это не русская армия, только ополченцы, плохо вооруженные и еще хуже обученные...
Леви плечами пожал.
– Относительно всей грузинской армии не скажу утверждать. Я могу отвечать только за передовые «командос». Сам больше года готовил, знаю, что это за ребята... При необходимости я мог бы и с ними в Цхинвали пойти. Только тогда я перестану быть инструктором и превращусь в наемника. А я не хочу проходить по международной конвенции о наемничестве. В моей стране это не одобряется.
– Я вообще, Ицхак, думаю, что в настоящее время мы с тобой занимаемся тем, что может принести гораздо больше пользы, чем командование передовыми отрядами. Дискредитация России для нашего общего дела гораздо важнее всего остального.
– Кроме присоединения Южной Осетии... – не согласился Ицхак. – Основное все-таки это...
– Наверное. А мы дадим только заключительный аккорд... Но очень звучный! Когда ты собираешься в лагерь?
– Во второй половине дня. Наверное, сразу после обеда. Проверю украинских ракетчиков, как они устроились, потом в лагерь «командос». Может быть, наоборот, сначала к «командос», потом к ракетчикам. Надо уточнить все точки отстоя, и маршруты движения групп, чтобы перекрыть все возможные направления. Потом надо успеть заскочить к летчикам, проверить их готовность. Это самое слабое наше звено. Я по опыту знаю, что не все пилоты умеют охотиться за вертолетами. Самолет против самолета – это они умеют. Не всегда выигрывают, но все же умеют. А вертолет летит слишком низко и слишком медленно. Тем более поисковый вертолет. При высокой скорости самолета среагировать на цель бывает предельно сложно. У нас были такие случаи в Ливане, когда прекрасные пилоты не могли справиться с вертолетом. Просто мимо пролетали и пускали ракету с опозданием. Повторю – прекрасные пилоты... Здесь таких и не видели. Поэтому я больше надеюсь на «Стингеры»...
– У них не «Стингеры», у них польские ПЗРК[8] «Стрела». Хотя суть та же. И примерно равные технико-боевые показатели. И у русской «Иглы» тоже. «Стрела», кстати, по русской лицензии на базе «Иглы» делается...
– Я знаю, но мне проще и «Стрелы» и «Иглы» называть «Стингерами». Привычнее... Прими мой комплимент, полковник. Американцы сделали хорошую штуку... Лишь бы она не попала в руки террористам.
– А группу захвата как контролируешь?
– Я ее вообще не контролирую. Они сами сработают. Там умный молодой командир – Автандил. Жалко только, он не говорит по-английски, а я не говорю по-грузински, и нам приходится общаться через переводчика. Но Автандил все на лету схватывает...
– Может, лучше было бы обойтись миротворцами? Пяток трупов на посту всегда найдутся...
– Рискованно. Журналисты на русском посту бывали часто. Многих фотографировали. Многих в «Новости» снимали. Если попадется такой человек и его могут опознать, все может провалиться. Проще найти осетин и нацепить на них российскую форму. Около Хетагурово в осетинском батальоне, мне сказали, есть пятеро русских. Они в Осетии живут, и потому оказались в ополчении. Осетинский пост журналисты стороной обходили. Наши наблюдатели уже видели этих пятерых. Их и захватят...