Страница:
А тут и третья машина подоспела. И тоже въехала через старые ворота. Была надежда, что она, вернувшись с очередного вызова, успела заправиться водой. Пожарные второй машины пытались связаться с третьей по переговорному устройству, поторапливая ее, но там оказалось что-то не в порядке со связью. Тогда они замахали руками, требуя, чтобы третья быстрее приближалась.
Но она и так приближалась, прямо по горящим останкам рухнувшей стены…
Чингис все просчитал правильно. У него был в наличии нарисованный от руки, но подробный план всей складской военной базы, и он знал, что две неуклюжие тяжеленные пожарные машины, въехав в центральные ворота, не смогут работать одновременно и эффективно бороться с огнем из-за непродуманности расположения объектов еще при проектировании и строительстве. Там все делалось для того, чтобы удобно было грузить и разгружать поочередно, по одной машине. О противопожарных мерах в шестидесятые годы прошлого века никто не подумал толком. И потому естественным выглядело со стороны Чингиса предположение, что вторая машина заедет, скорее всего, через старые ворота, которые давно уже закрыты за ненадобностью, и никто не знает, где ключ от этих ворот. Но пожарная машина в состоянии выбить их передним бампером. В такой ситуации, когда пожар разгорается, о целостности ворот никто заботиться не будет, как, впрочем, и о целостности самой машины, потому что она при таране обязательно получит если уж не повреждения, то многочисленные царапины. Но в запасе у пожарных имелось много красной краски, и царапины легко будет закрасить, а вот взрывы на военной базе угрожают всему соседнему поселку, где живут пожарные, а значит, и их семьям. Поэтому машину пожарные не пожалеют.
Дождавшись своего расчетного времени, Чингис сам сел за руль пожарной машины, а своих бойцов рассадил по другим захваченным автомобилям – в полицейский «уазик» и «Газель» с красным крестом на белом круге. По одному человеку оставил в машинах, на которых они прибыли к посту ДПС, и так, колонной из шести машин, все двинулись к военной складской базе. На выезде с площадки поста ДПС на дороге попалась легковая машина-иномарка, на скорости идущая из Дагестана. По правилам дорожного движения, выезжая с прилегающей территории без сирены и включенного проблескового «маячка», Чингис обязан был пропустить машину, идущую по дороге на высокой скорости, но даже не подумал этого сделать, наоборот, умышленно подставил иномарке бок пожарной машины. Иномарка успела избежать лобового удара, но и скользящего ей хватило для того, чтобы перевернуться и выкатиться на полосу встречного движения. Та полоса была пустая. Сам Чингис не остановился, но в зеркало заднего вида наблюдал, как остановилась одна из легковых машин его сопровождения, вышел водитель с автоматом и выпустил в иномарку полный рожок своего автомата, после чего тут же присоединился к своей колонне. Первым ехал сам Чингис, и ехал быстро, насколько могла пожарная машина, но обгонять его никто не стремился, хотя сделать это можно было без проблем.
Уже издали, с дороги, как только она взобралась на первый из бесконечной череды холмов, стало видно зарево пожара. Значит, Джумали свое первое задание выполнил, и выполнил, стало быть, отлично. Теперь нужно, чтобы он и второе выполнил так же. Впрочем, второе, наверное, чуть легче первого, и справиться Джумали должен…
Группа Джумали без проблем выбралась из оврага. Хотя склон был крутым и сыпучим, преодолевать овраги бойцы обучены, и никому не было зазорно подставить спину, чтобы сосед взобрался по ней на склон первым и подал руку, чтобы и тебе помочь. А там, напрямую, и до машин недалеко. Сразу расселись, развернулись и двинулись по шоссе до поворота в поселок, куда и направлялись.
В поселке все было спокойно. Весть о пожаре еще не успела распространиться, и пламя еще не поднялось достаточно высоко, чтобы перевалить за невысокий пригорок, разделяющий базу и поселок. Правда, звуки тревожной сирены были слышны и на улицах, тем не менее никто не бегал, не суетился, не лез под колеса, и две машины с бандитами спокойно проехали через весь поселок на другой его конец.
Водонапорная башня освещалась четырьмя фонарями, стоящими на территории большого хозяйственного двора. Там же стояло несколько грузовых спецмашин разного назначения. И, конечно же, в будке у ворот сидел сторож. Дверь будки вылетела от одного удара ногой. Сторож проснулся, вскочил с маленького грязного диванчика и посмотрел на вошедших мутными похмельными глазами. Маленькая каморка была вся наполнена тяжелыми парами вонючего самогона. Джумали, поморщившись, шагнул к столу, взял в руки связку ключей, поднял перед собой и спросил:
– Который из них от ворот?
– Большой… – показал пальцем сторож.
Джумали заставил старика присесть в неестественной позе, после этого просто толкнул его, роняя на пол, и кивнул стоящему за своей спиной бандиту. Тот хладнокровно выпустил в сторожа полный рожок – отстрелял фирменную для банды Чингиса очередь. Оставался еще дежурный оператор насосной станции, сидящий в водонапорной башне. Там тоже никаких проблем не возникло, хотя башня и имела тяжелую металлическую дверь. Впрочем, о металлической двери было известно заранее, и Джумали подготовился. Тяжелая кумулятивная граната, брошенная с восьми шагов, ударилась прямо в замок. Джумали отскочил в сторону и упал, закрыв голову руками, не зная, как эта граната действует, а все его спутники еще заранее попрятались, кто куда. Но страшного ничего не произошло. Осколки не разлетались, хотя взрыв последовал мощный, а потом раздалось громкое и короткое шипение. Граната сработала так, как и должна была сработать. Джумали поднял голову и улыбнулся. Дверь оказалась не крепче танковой брони. На месте, где в толстом металле находился замок, образовалась дыра, в которую можно было руку просунуть. Но просовывать ее Джумали не стал, боясь обжечься.
Дверь открывалась наружу. Пришлось стволом автомата подцепить ее и открыть. Сразу за дверью валялся обгоревший от груди до подбородка труп человека. Один из бандитов выпустил в него очередь, а Джумали, не желая терять время, дал знак остальным.
Первое взрывное устройство заложили на смотровой площадке громадного резервуара воды. Оно должно было разрушить сам бак, от которого подпитываются пожарные гидранты. Второе взрывное устройство закрепили на панели автоматического управления насосом, подающим в резервуар воду из скважины, а третье подложили под угловую опорную стену самой башни. После этого бегом направились к своим машинам и выехали из двора, а уже на улице Джумали нажал кнопку на общем для всех трех взрывных устройств пульте. Вся улица вздрогнула, и сотряслась дорога под колесами автомобилей.
Группа Джумали свое дело сделала. Пожарные гидранты потеряли подпитку. Им осталось вылить воду, которая еще сохранилась в трубах, но больше огонь тушить будет нечем.
Поселок уже проснулся. Почти во всех домах горел свет, и люди на улицах появились. Видимо, и тревожная сирена подействовала, и грохот далеких взрывов на базе, и грохот взрыва водонапорной башни. Все это вселяло ужас в людей, не понимающих, что происходит.
Джумали решил, что пора приступать к очередному этапу операции. Не отпуская руль, глянул на часы. Время уже подпирало, и он добавил газу. Районное отделение полиции было на другом конце поселка, за мостом через ручей, только по весне называемый рекой.
Еще на мосту Джумали понял, что ситуация обострилась. Свет фонарей перед двухэтажным зданием полиции позволял рассмотреть, как менты выскакивают из здания и рассаживаются по машинам. Всего здесь было два «уазика» и бронетранспортер. Тот самый, который Чингис хотел бы увидеть на площадке перед горящим постом ДПС. Но теперь БТР, можно смело сказать, потерял для банды значение транспортного средства – менты уже сели в него, превратив таким образом в боевую единицу, так что захватить его не удастся. То есть не удастся захватить бронетранспортер в исправности и добром здравии двигателя. Но, если бронетранспортер будет не с Чингисом, он будет против него.
– Махди, там БТР… – сказал Джумали молодому парню на заднем сиденье.
Махди всего полгода назад вернулся со службы в армии, где научился хорошо обращаться с «РПГ-7», и сейчас уже готовил свое мощное оружие к выстрелу, вставляя противотанковую гранату. На складах Чингиса, к сожалению, гранаты были в основном противотанковые. Российская военная промышленность не выпускает для «РПГ-7» осколочные заряды, и их, китайского или арабского производства, приходится покупать у других полевых командиров. Но сейчас нужна была именно противотанковая граната.
– Развернись поперек дороги, – не попросил, а потребовал Махди, осознавая собственную значимость даже перед командиром группы.
Джумали притормозил, развернул машину и остановился. При этом идущая следом машина чуть не въехала в него, но чуть-чуть в боевой обстановке даже не учитывается. Опустилось стекло, и Махди, сидящий на заднем сиденье в середине, высунул в окно тубу. Расстояние до полицейских машин было около ста метров. Для хорошего стрелка из гранатомета дистанция почти идеальная[2]. Но Махди медлил с выстрелом.
– Второе стекло опусти, – попросил он сидящего рядом соседа. – И голову от тубы убери. Там горячие газы отходить будут, бороду и лысину спалят.
Сосед моментально послушался. Задний конец длинной тубы высунулся с противоположной стороны. Машина была явно тесновата для такого гранатомета, тем не менее, Махди прицелился и выстрелил. Джумали хорошо видел, как граната попала бронетранспортеру под основание башни, отрывая ее вместе со спаренными пулеметами[3]. И тут же последовал взрыв внутри машины, сдетонировал боезапас. После такого взрыва никто внутри бронетранспортера не выживет, будь хоть человек в три бронежилета одновременно упрятан. С бронетранспортером было покончено навсегда, и для всех. В том числе и для Чингиса.
А Махди уже вставлял в гранатомет следующую гранату. Полицейские не успели выскочить из «уазика», как последовал второй выстрел, разнесший полицейский внедорожник на куски. Во втором «уазике» среагировать успели, но неправильно. Машина резко сорвалась с места, стараясь атаковать занятый мост, может быть, в надежде тарана. Махди же снова перезарядил оружие[4] и следующим выстрелом уничтожил приближающийся «уазик» вместе с экипажем. И только после этого выстрела Джумали, так и не заглушивший двигатель, снова развернулся и резко рванул в сторону здания полиции. Вторая машина не отставала.
На крыльцо районного отделения выскочили несколько человек, и Джумали приказал:
– Махди, осколочной!..
Махди свое дело знал, и осколочная граната уже была заряжена в тубу. Как только Джумали притормозил, тут же последовал выстрел. Ментов снесло с крыльца осколками, и расколотило стеклянные двери. Дальше можно уже и по кабинетам прогуляться, пострелять в свое удовольствие, выпустить из подвала местных пьяниц. Правда, оставлять в живых свидетелей Чингис запрещает, поэтому пьяниц и дебоширов, чтобы больше не дебоширили, предстояло там же и расстрелять…
Чингис не намеревался дальше использовать пожарную машину, она уже выполнила свою функцию, и надобность в ней отпала, потому смело ехал через горящие еще развалины деревянной стены, не опасаясь оплавить резину. Он вообще приехал сюда уничтожать, а вовсе не беречь что-то, и уничтожение пожарной машины было бы только одним из мелких звеньев в общей цепи уничтожения.
Бойцы Чингиса уже были готовы к действиям, а пожарные со второй машины так ничего до конца и не поняли. Они, конечно, все поймут.
Вторая машина остановилась, и пожарные, выскочив из нее, бежали к бандитам, не зная, что их ждет. Повинуясь короткому приказу своего амира, те тоже повыскакивали на улицу. Пожарные остолбенели при виде людей с оружием, приехавших на их машине. Но раздумывать долго времени не было ни у кого.
– Ну же!.. – повелительно крикнул Чингис, выпрыгивая из машины и не понимая, что сдерживает его бойцов.
Сразу прозвучали автоматные очереди, а он снова сделал знак своим людям, и они устремились вперед, туда, где за следующим рядом складских помещений стояла еще одна пожарная машина. Теперь они побежали выполнять команду без задержки. И первая задержка была вызвана высокой температурой в том месте, где остановилась их машина. Чингис понял это и постарался отойти подальше. И вовремя, потому что загорелись колеса, стали лопаться стекла в дверцах, а потом и толстое лобовое стекло рассыпалось на мелкие осколки, проваливаясь в кабину. И тут же из кабины пошел дым. Вот-вот должен был взорваться бензобак. Чингис пошел туда, где только что были уничтожены пожарные с последней пожарной машины. Тушить пожар было уже некому. Вместе с пожарными расстреляли двух солдат и прапорщика с повязкой помощника дежурного. Амир подошел к прапорщику и всмотрелся в лицо:
– Где-то я этого парня видел, кажется… Но тем хуже для него… – Он вытащил револьвер и выстрелил убитому в лоб, потом провернул барабан своего револьвера, отжал защелку и нажатием на стержень экстрактора выбросил стреляные гильзы. Затем стал вставлять в барабан новые патроны, которые доставал из кармана по одному, и жестом показал: – Вышки…
Двое бойцов, которые знали свои обязанности, быстро присмотрелись, выбирая путь между горящих строений, и бегом направились в ту сторону. Если часовые еще остались на вышках, их обязательно снимут оттуда. Впрочем, едва ли они терпят такую жару и дым, слишком близко находятся вышки от горящих ангаров.
Бойцы вернулись с разницей в тридцать секунд.
– Чисто. Сгорела вышка, – доложил один.
– А моя еще горит. Часовой убежал, – добавил второй.
– Все. Ищем охрану… Ислаутдин… – обратился Чингис к помощнику, понимая, что охрана тоже должна была заниматься тушением пожара. И уж, по крайней мере, не сидеть в казарме перед телевизором. Значит, придется бойцам побегать и поискать солдат. Они наверняка без оружия. С оружием на пожар не бегают.
Ислаутдин и еще четыре бойца не пошли со всеми, а остались с амиром. А сам амир, не повторяя призыва, уверенно двинулся между горящими строениями. Знал, куда шел.
До нужного ангара пожар пока не добрался и мог бы, чего доброго, вообще не добраться. Этого Чингис допустить не мог. Он быстро нашел ангар с нужным номером и дал знак сопровождающим. Бутылки с «коктейлем Молотова» полетели в стены и в забранные решетками окна. Они разбивались о металл решеток, и пожар начинался сразу.
Все правильно. Пора отправляться в дальнейший путь. А когда начнут рваться 82-миллиметровые мины в этом складе, тогда уж жителям поселка не позавидуешь. А потом загорится и соседний ангар, где хранятся артиллерийские снаряды. Вот тогда во всей округе начнется ад…
– Все в порядке, – сказал Чингис. – Пока другие ищут солдат, мы навестим казарму. Оружие наверняка там. Казарму сожжем, а потом и в поселок двинем. Где, кстати, заблудился Джумали? Ему пора уже быть здесь.
Он вытащил «трубку» как раз в тот момент, когда она зазвонила.
– Вот и Джумали. Ты где? В поселке? Тогда сюда не заглядывай, там начинай. Где местная власть живет, ты знаешь. Вот и действуй. Огнеметы не забудь…
Глава третья
Но она и так приближалась, прямо по горящим останкам рухнувшей стены…
Чингис все просчитал правильно. У него был в наличии нарисованный от руки, но подробный план всей складской военной базы, и он знал, что две неуклюжие тяжеленные пожарные машины, въехав в центральные ворота, не смогут работать одновременно и эффективно бороться с огнем из-за непродуманности расположения объектов еще при проектировании и строительстве. Там все делалось для того, чтобы удобно было грузить и разгружать поочередно, по одной машине. О противопожарных мерах в шестидесятые годы прошлого века никто не подумал толком. И потому естественным выглядело со стороны Чингиса предположение, что вторая машина заедет, скорее всего, через старые ворота, которые давно уже закрыты за ненадобностью, и никто не знает, где ключ от этих ворот. Но пожарная машина в состоянии выбить их передним бампером. В такой ситуации, когда пожар разгорается, о целостности ворот никто заботиться не будет, как, впрочем, и о целостности самой машины, потому что она при таране обязательно получит если уж не повреждения, то многочисленные царапины. Но в запасе у пожарных имелось много красной краски, и царапины легко будет закрасить, а вот взрывы на военной базе угрожают всему соседнему поселку, где живут пожарные, а значит, и их семьям. Поэтому машину пожарные не пожалеют.
Дождавшись своего расчетного времени, Чингис сам сел за руль пожарной машины, а своих бойцов рассадил по другим захваченным автомобилям – в полицейский «уазик» и «Газель» с красным крестом на белом круге. По одному человеку оставил в машинах, на которых они прибыли к посту ДПС, и так, колонной из шести машин, все двинулись к военной складской базе. На выезде с площадки поста ДПС на дороге попалась легковая машина-иномарка, на скорости идущая из Дагестана. По правилам дорожного движения, выезжая с прилегающей территории без сирены и включенного проблескового «маячка», Чингис обязан был пропустить машину, идущую по дороге на высокой скорости, но даже не подумал этого сделать, наоборот, умышленно подставил иномарке бок пожарной машины. Иномарка успела избежать лобового удара, но и скользящего ей хватило для того, чтобы перевернуться и выкатиться на полосу встречного движения. Та полоса была пустая. Сам Чингис не остановился, но в зеркало заднего вида наблюдал, как остановилась одна из легковых машин его сопровождения, вышел водитель с автоматом и выпустил в иномарку полный рожок своего автомата, после чего тут же присоединился к своей колонне. Первым ехал сам Чингис, и ехал быстро, насколько могла пожарная машина, но обгонять его никто не стремился, хотя сделать это можно было без проблем.
Уже издали, с дороги, как только она взобралась на первый из бесконечной череды холмов, стало видно зарево пожара. Значит, Джумали свое первое задание выполнил, и выполнил, стало быть, отлично. Теперь нужно, чтобы он и второе выполнил так же. Впрочем, второе, наверное, чуть легче первого, и справиться Джумали должен…
Группа Джумали без проблем выбралась из оврага. Хотя склон был крутым и сыпучим, преодолевать овраги бойцы обучены, и никому не было зазорно подставить спину, чтобы сосед взобрался по ней на склон первым и подал руку, чтобы и тебе помочь. А там, напрямую, и до машин недалеко. Сразу расселись, развернулись и двинулись по шоссе до поворота в поселок, куда и направлялись.
В поселке все было спокойно. Весть о пожаре еще не успела распространиться, и пламя еще не поднялось достаточно высоко, чтобы перевалить за невысокий пригорок, разделяющий базу и поселок. Правда, звуки тревожной сирены были слышны и на улицах, тем не менее никто не бегал, не суетился, не лез под колеса, и две машины с бандитами спокойно проехали через весь поселок на другой его конец.
Водонапорная башня освещалась четырьмя фонарями, стоящими на территории большого хозяйственного двора. Там же стояло несколько грузовых спецмашин разного назначения. И, конечно же, в будке у ворот сидел сторож. Дверь будки вылетела от одного удара ногой. Сторож проснулся, вскочил с маленького грязного диванчика и посмотрел на вошедших мутными похмельными глазами. Маленькая каморка была вся наполнена тяжелыми парами вонючего самогона. Джумали, поморщившись, шагнул к столу, взял в руки связку ключей, поднял перед собой и спросил:
– Который из них от ворот?
– Большой… – показал пальцем сторож.
Джумали заставил старика присесть в неестественной позе, после этого просто толкнул его, роняя на пол, и кивнул стоящему за своей спиной бандиту. Тот хладнокровно выпустил в сторожа полный рожок – отстрелял фирменную для банды Чингиса очередь. Оставался еще дежурный оператор насосной станции, сидящий в водонапорной башне. Там тоже никаких проблем не возникло, хотя башня и имела тяжелую металлическую дверь. Впрочем, о металлической двери было известно заранее, и Джумали подготовился. Тяжелая кумулятивная граната, брошенная с восьми шагов, ударилась прямо в замок. Джумали отскочил в сторону и упал, закрыв голову руками, не зная, как эта граната действует, а все его спутники еще заранее попрятались, кто куда. Но страшного ничего не произошло. Осколки не разлетались, хотя взрыв последовал мощный, а потом раздалось громкое и короткое шипение. Граната сработала так, как и должна была сработать. Джумали поднял голову и улыбнулся. Дверь оказалась не крепче танковой брони. На месте, где в толстом металле находился замок, образовалась дыра, в которую можно было руку просунуть. Но просовывать ее Джумали не стал, боясь обжечься.
Дверь открывалась наружу. Пришлось стволом автомата подцепить ее и открыть. Сразу за дверью валялся обгоревший от груди до подбородка труп человека. Один из бандитов выпустил в него очередь, а Джумали, не желая терять время, дал знак остальным.
Первое взрывное устройство заложили на смотровой площадке громадного резервуара воды. Оно должно было разрушить сам бак, от которого подпитываются пожарные гидранты. Второе взрывное устройство закрепили на панели автоматического управления насосом, подающим в резервуар воду из скважины, а третье подложили под угловую опорную стену самой башни. После этого бегом направились к своим машинам и выехали из двора, а уже на улице Джумали нажал кнопку на общем для всех трех взрывных устройств пульте. Вся улица вздрогнула, и сотряслась дорога под колесами автомобилей.
Группа Джумали свое дело сделала. Пожарные гидранты потеряли подпитку. Им осталось вылить воду, которая еще сохранилась в трубах, но больше огонь тушить будет нечем.
Поселок уже проснулся. Почти во всех домах горел свет, и люди на улицах появились. Видимо, и тревожная сирена подействовала, и грохот далеких взрывов на базе, и грохот взрыва водонапорной башни. Все это вселяло ужас в людей, не понимающих, что происходит.
Джумали решил, что пора приступать к очередному этапу операции. Не отпуская руль, глянул на часы. Время уже подпирало, и он добавил газу. Районное отделение полиции было на другом конце поселка, за мостом через ручей, только по весне называемый рекой.
Еще на мосту Джумали понял, что ситуация обострилась. Свет фонарей перед двухэтажным зданием полиции позволял рассмотреть, как менты выскакивают из здания и рассаживаются по машинам. Всего здесь было два «уазика» и бронетранспортер. Тот самый, который Чингис хотел бы увидеть на площадке перед горящим постом ДПС. Но теперь БТР, можно смело сказать, потерял для банды значение транспортного средства – менты уже сели в него, превратив таким образом в боевую единицу, так что захватить его не удастся. То есть не удастся захватить бронетранспортер в исправности и добром здравии двигателя. Но, если бронетранспортер будет не с Чингисом, он будет против него.
– Махди, там БТР… – сказал Джумали молодому парню на заднем сиденье.
Махди всего полгода назад вернулся со службы в армии, где научился хорошо обращаться с «РПГ-7», и сейчас уже готовил свое мощное оружие к выстрелу, вставляя противотанковую гранату. На складах Чингиса, к сожалению, гранаты были в основном противотанковые. Российская военная промышленность не выпускает для «РПГ-7» осколочные заряды, и их, китайского или арабского производства, приходится покупать у других полевых командиров. Но сейчас нужна была именно противотанковая граната.
– Развернись поперек дороги, – не попросил, а потребовал Махди, осознавая собственную значимость даже перед командиром группы.
Джумали притормозил, развернул машину и остановился. При этом идущая следом машина чуть не въехала в него, но чуть-чуть в боевой обстановке даже не учитывается. Опустилось стекло, и Махди, сидящий на заднем сиденье в середине, высунул в окно тубу. Расстояние до полицейских машин было около ста метров. Для хорошего стрелка из гранатомета дистанция почти идеальная[2]. Но Махди медлил с выстрелом.
– Второе стекло опусти, – попросил он сидящего рядом соседа. – И голову от тубы убери. Там горячие газы отходить будут, бороду и лысину спалят.
Сосед моментально послушался. Задний конец длинной тубы высунулся с противоположной стороны. Машина была явно тесновата для такого гранатомета, тем не менее, Махди прицелился и выстрелил. Джумали хорошо видел, как граната попала бронетранспортеру под основание башни, отрывая ее вместе со спаренными пулеметами[3]. И тут же последовал взрыв внутри машины, сдетонировал боезапас. После такого взрыва никто внутри бронетранспортера не выживет, будь хоть человек в три бронежилета одновременно упрятан. С бронетранспортером было покончено навсегда, и для всех. В том числе и для Чингиса.
А Махди уже вставлял в гранатомет следующую гранату. Полицейские не успели выскочить из «уазика», как последовал второй выстрел, разнесший полицейский внедорожник на куски. Во втором «уазике» среагировать успели, но неправильно. Машина резко сорвалась с места, стараясь атаковать занятый мост, может быть, в надежде тарана. Махди же снова перезарядил оружие[4] и следующим выстрелом уничтожил приближающийся «уазик» вместе с экипажем. И только после этого выстрела Джумали, так и не заглушивший двигатель, снова развернулся и резко рванул в сторону здания полиции. Вторая машина не отставала.
На крыльцо районного отделения выскочили несколько человек, и Джумали приказал:
– Махди, осколочной!..
Махди свое дело знал, и осколочная граната уже была заряжена в тубу. Как только Джумали притормозил, тут же последовал выстрел. Ментов снесло с крыльца осколками, и расколотило стеклянные двери. Дальше можно уже и по кабинетам прогуляться, пострелять в свое удовольствие, выпустить из подвала местных пьяниц. Правда, оставлять в живых свидетелей Чингис запрещает, поэтому пьяниц и дебоширов, чтобы больше не дебоширили, предстояло там же и расстрелять…
Чингис не намеревался дальше использовать пожарную машину, она уже выполнила свою функцию, и надобность в ней отпала, потому смело ехал через горящие еще развалины деревянной стены, не опасаясь оплавить резину. Он вообще приехал сюда уничтожать, а вовсе не беречь что-то, и уничтожение пожарной машины было бы только одним из мелких звеньев в общей цепи уничтожения.
Бойцы Чингиса уже были готовы к действиям, а пожарные со второй машины так ничего до конца и не поняли. Они, конечно, все поймут.
Вторая машина остановилась, и пожарные, выскочив из нее, бежали к бандитам, не зная, что их ждет. Повинуясь короткому приказу своего амира, те тоже повыскакивали на улицу. Пожарные остолбенели при виде людей с оружием, приехавших на их машине. Но раздумывать долго времени не было ни у кого.
– Ну же!.. – повелительно крикнул Чингис, выпрыгивая из машины и не понимая, что сдерживает его бойцов.
Сразу прозвучали автоматные очереди, а он снова сделал знак своим людям, и они устремились вперед, туда, где за следующим рядом складских помещений стояла еще одна пожарная машина. Теперь они побежали выполнять команду без задержки. И первая задержка была вызвана высокой температурой в том месте, где остановилась их машина. Чингис понял это и постарался отойти подальше. И вовремя, потому что загорелись колеса, стали лопаться стекла в дверцах, а потом и толстое лобовое стекло рассыпалось на мелкие осколки, проваливаясь в кабину. И тут же из кабины пошел дым. Вот-вот должен был взорваться бензобак. Чингис пошел туда, где только что были уничтожены пожарные с последней пожарной машины. Тушить пожар было уже некому. Вместе с пожарными расстреляли двух солдат и прапорщика с повязкой помощника дежурного. Амир подошел к прапорщику и всмотрелся в лицо:
– Где-то я этого парня видел, кажется… Но тем хуже для него… – Он вытащил револьвер и выстрелил убитому в лоб, потом провернул барабан своего револьвера, отжал защелку и нажатием на стержень экстрактора выбросил стреляные гильзы. Затем стал вставлять в барабан новые патроны, которые доставал из кармана по одному, и жестом показал: – Вышки…
Двое бойцов, которые знали свои обязанности, быстро присмотрелись, выбирая путь между горящих строений, и бегом направились в ту сторону. Если часовые еще остались на вышках, их обязательно снимут оттуда. Впрочем, едва ли они терпят такую жару и дым, слишком близко находятся вышки от горящих ангаров.
Бойцы вернулись с разницей в тридцать секунд.
– Чисто. Сгорела вышка, – доложил один.
– А моя еще горит. Часовой убежал, – добавил второй.
– Все. Ищем охрану… Ислаутдин… – обратился Чингис к помощнику, понимая, что охрана тоже должна была заниматься тушением пожара. И уж, по крайней мере, не сидеть в казарме перед телевизором. Значит, придется бойцам побегать и поискать солдат. Они наверняка без оружия. С оружием на пожар не бегают.
Ислаутдин и еще четыре бойца не пошли со всеми, а остались с амиром. А сам амир, не повторяя призыва, уверенно двинулся между горящими строениями. Знал, куда шел.
До нужного ангара пожар пока не добрался и мог бы, чего доброго, вообще не добраться. Этого Чингис допустить не мог. Он быстро нашел ангар с нужным номером и дал знак сопровождающим. Бутылки с «коктейлем Молотова» полетели в стены и в забранные решетками окна. Они разбивались о металл решеток, и пожар начинался сразу.
Все правильно. Пора отправляться в дальнейший путь. А когда начнут рваться 82-миллиметровые мины в этом складе, тогда уж жителям поселка не позавидуешь. А потом загорится и соседний ангар, где хранятся артиллерийские снаряды. Вот тогда во всей округе начнется ад…
– Все в порядке, – сказал Чингис. – Пока другие ищут солдат, мы навестим казарму. Оружие наверняка там. Казарму сожжем, а потом и в поселок двинем. Где, кстати, заблудился Джумали? Ему пора уже быть здесь.
Он вытащил «трубку» как раз в тот момент, когда она зазвонила.
– Вот и Джумали. Ты где? В поселке? Тогда сюда не заглядывай, там начинай. Где местная власть живет, ты знаешь. Вот и действуй. Огнеметы не забудь…
Глава третья
– Словно ураган какой-то прошел… – со вздохом сказал подполковник полиции, вытирая ладонью бледное лицо, покрытое многочисленными шрамами. – Даже если судить по одним разрушениям.
– Разница только в том, что ураган приносит дождь и ветер, иногда град, иногда снег, но обычно не приносит пули. А здесь, сам посмотри… – ответил коренастый подполковник спецназа внутренних войск и снял с головы «краповый» берет, показывая уважение к убитым пожарникам, рядом с которыми они стояли. – Похоже, вместо града с неба пули падали. За сколько секунд у нас полностью выпускается магазин «калаша»?
– Где-то три с половиной секунды. Может, чуть больше.
– Здесь кругом такие очереди, длиной в магазин. Тридцать патронов, по тридцать пуль в каждую грудь. Сумасшедшие какие-то стреляют, не иначе…
– Скорее «фирменный знак», – заметил третий подполковник, представляющий спецназ ГРУ. Он только недавно прилетел со своим отрядом на вертолете и еще не успел даже осмотреть все. – Это модно стало у некоторых бандитов. Больше им выделиться нечем, вот и стараются придумать для своей банды «фирменный знак». Дешевые люди и дешевый фокус. А ураган еще не пришел. Мне только десять минут назад командир вертолета сообщил, что сюда они нас забросили, а когда забрать смогут – неизвестно, потому что настоящий ураган надвигается.
– Какой ураган? – удивился подполковник полиции. – Ничего не слышал. Правда, я уже двенадцать часов новостей не слушал, все время здесь нахожусь, но хоть кто-то мог бы про ураган сказать. Местным хотя бы штормовое предупреждение дали?
– Здесь людям не до ураганов и не до новостей. А ураган вышел из Ирана в Каспийское море, там суда поворошил, около сорока человек погибло, и теперь двинулся сюда, захватит часть Дагестана и часть Ставропольского края. Какое имя носит, я не расслышал из-за шума двигателя. Да разве в имени дело…
– Ураганы принято называть женскими именами, – со знанием дела произнес «краповый» подполковник, поежился от холодного пронзительного ветра и надел берет на коротко стриженную голову.
– Не всегда и не везде, – возразил подполковник спецназа военной разведки. – Помню, пару лет назад из отпуска возвращался, ждал на вокзале поезда и случайно чужую газету почитал. Кто-то на сиденье оставил. Это американцы еще во время Второй мировой войны придумали, чтобы не путаться, называть ураганы женскими именами. Потом какая-то международная организация ввела мужские имена, и американцы с этим согласились. В Тихом океане местные народы называют ураганы именами животных. А японцы из-за своего уважения к женщине вообще никогда не признавали женских имен ураганов.
– А иранцы? – поинтересовался полицейский подполковник.
– Понятия не имею. Но в Иране этот ураган, говорят, сильно напакостил на побережье Каспия. У нас, смею предположить, напакостит не меньше.
– Я человек неморской, – признался «краповый» подполковник, – и не очень понимаю, чем ураган отличается от шторма. Вот тайфун – знаю, это когда высокая волна на побережье катится и суда на много километров на сушу выбрасывает. А ураганы…
– Я не помню, какая там скорость в милях, как она обычно измеряется, а в километрах, если мне память не изменяет, шторм переходит в ураган при скорости ветра сто семнадцать километров в час. Это согласно шкале Бофорта. Но здесь, мне кажется, точно ураган прошел, как вы только что заметили. – Подполковник спецназа ГРУ отошел в сторону, постоял около убитого прапорщика из комендантской роты и низко наклонился. – Ураган, который принес множество пуль. И не все из них одинаковые. Прошу полюбопытствовать… – Он поднял с земли длинную гильзу и внимательно рассмотрел ее, вплоть до маркировки. Потом собрал и остальные, подбросил на ладони и передал подполковнику полиции: – Пусть ваши эксперты поинтересуются. Насколько я могу понять, это гильзы от французского полицейского револьвера «Манурин», калибр «375 магнум», а «на наши деньги» это будет, кажется, 9,55 миллиметра. Мощное оружие. Жестокое. Использует патрон, который изначально производился для африканских сафари. Таким патроном, только из винтовки, отстреливали слонов, носорогов, гиппопотамов и львов. Посмотрите по картотеке, где такое оружие «засветилось». Может, это хоть что-то даст…
– Обязательно, – согласился полицейский подполковник. – Сейчас следственная бригада прилетит. С минуты на минуту ждем, они уже давно вылетели. Я им передам.
– А хоть какие-то следы остались? Куда они ушли? В какую сторону хотя бы? Неужели никто так и не видел? Такого не бывает.
– Они сожгли все дома на выезде из поселка, – объяснил «краповый» подполковник. – Много людей погибло. Несколько семей целиком. Применяли огнеметы. Мы нашли тубы от разовых огнеметов «Шмель». И люди бежали, кто куда, от пуль бежали и от огня. Под обстрелом. Наблюдать было некому. Бандиты все на легковых машинах с дагестанскими номерами. Но относительно номеров точно никто сказать не может, это только предположение местных. Из поселка выехали в сторону трассы. Резонно было бы предположить, что они вернулись к себе в республику мимо поста ДПС, который тоже сожгли, но на той стороне, в Дагестане, такой же пост стоит. Там говорят, что обратили бы внимание на большое количество машин. И вообще, говорят, в это утро движения почти не было, а после передачи тревоги останавливали на проверку все машины подряд.
– И что? – спросил подполковник спецназа ГРУ. – Можно предположить, что они поехали в глубь России?
– Предположить можно все, что угодно, – развел руками полицейский подполковник. – Но они исчезли из поля нашего зрения. Мы поздно хватились и потеряли их. Как, вы говорите, револьвер называется?
– «Манурин». Такой патрон, конечно, и в охотничьих винтовках используется. Но я сомневаюсь, что кто-то будет таскать с собой такую винтовку вместо автомата. Скорее это револьвер. Боюсь обмануть, но, кажется, такой же патрон используют некоторые револьверы «Смит и Вессон» в США. Вернее, использовали в первой половине двадцатого века.
– Я позвоню знакомому офицеру в ФСБ Дагестана. Может, что подскажет?
– Попробуйте. Это оружие на любителя громких звуков, не всем по душе. А я пока попытаюсь с местным народом пообщаться…
Однако сразу пообщаться с местным народом подполковнику спецназа ГРУ Виталию Владиславовичу Устюжанину не удалось. У полицейского подполковника зазвонила «трубка» в кармане «разгрузки», и он громко сказал:
– Служебная «трубка». Могут быть новости…
Должно быть, подполковник носил с собой две «трубки», чтобы разделять служебные и личные звонки. В ожидании новостей и подполковник спецназа ГРУ остановился, и «краповый» подполковник повернулся к полицейскому. Тот разговаривал недолго. Потом вяло сообщил:
– Мало интересного. Следственная бригада не смогла до нас добраться. Пилоты посадили вертолет. Дальше лететь опасно, приближается ураган, и они по полетному времени в «чистое небо» не укладываются. Сели где-то на половине дороги и пережидают. Но к нам сюда направилась еще и колонна автомашин МЧС с первой помощью пострадавшим. Тем, которые уже есть, и тем, которые будут после урагана, как предполагается. И в Москве готовится самолет с помощью. Но из-за нашего урагана неизвестно, когда вылетит. Если вылетит, то сядет, скорее всего, где-нибудь в Ростове или в Краснодаре и будет там погоды ждать.
– Да, Северный Кавказ – это даже не Средний Урал, – заметил подполковник Устюжанин. – Там погода устойчивее.
– А что, на Урале ураганов не бывает? – спросил «краповый» подполковник.
– Не доводилось слышать. Ни местных, ни иранских… Ну, я пойду с народом поговорю. Если сотовая связь работает, наверное, и Интернет у кого-то работает. Хотя бы насчет урагана уточню. А вы бы послали людей местное население предупредить об урагане. – Последняя фраза была обращена к полицейскому подполковнику. – Вы сейчас здесь – единственная, как я понимаю, местная власть, остальных всех, как мне сказали, перебили. Вам и флаг в руки…
– Да, пожалуй, так, хотя я и из соседнего района, а не из этого поселка, – согласился полицейский подполковник.
– Разница только в том, что ураган приносит дождь и ветер, иногда град, иногда снег, но обычно не приносит пули. А здесь, сам посмотри… – ответил коренастый подполковник спецназа внутренних войск и снял с головы «краповый» берет, показывая уважение к убитым пожарникам, рядом с которыми они стояли. – Похоже, вместо града с неба пули падали. За сколько секунд у нас полностью выпускается магазин «калаша»?
– Где-то три с половиной секунды. Может, чуть больше.
– Здесь кругом такие очереди, длиной в магазин. Тридцать патронов, по тридцать пуль в каждую грудь. Сумасшедшие какие-то стреляют, не иначе…
– Скорее «фирменный знак», – заметил третий подполковник, представляющий спецназ ГРУ. Он только недавно прилетел со своим отрядом на вертолете и еще не успел даже осмотреть все. – Это модно стало у некоторых бандитов. Больше им выделиться нечем, вот и стараются придумать для своей банды «фирменный знак». Дешевые люди и дешевый фокус. А ураган еще не пришел. Мне только десять минут назад командир вертолета сообщил, что сюда они нас забросили, а когда забрать смогут – неизвестно, потому что настоящий ураган надвигается.
– Какой ураган? – удивился подполковник полиции. – Ничего не слышал. Правда, я уже двенадцать часов новостей не слушал, все время здесь нахожусь, но хоть кто-то мог бы про ураган сказать. Местным хотя бы штормовое предупреждение дали?
– Здесь людям не до ураганов и не до новостей. А ураган вышел из Ирана в Каспийское море, там суда поворошил, около сорока человек погибло, и теперь двинулся сюда, захватит часть Дагестана и часть Ставропольского края. Какое имя носит, я не расслышал из-за шума двигателя. Да разве в имени дело…
– Ураганы принято называть женскими именами, – со знанием дела произнес «краповый» подполковник, поежился от холодного пронзительного ветра и надел берет на коротко стриженную голову.
– Не всегда и не везде, – возразил подполковник спецназа военной разведки. – Помню, пару лет назад из отпуска возвращался, ждал на вокзале поезда и случайно чужую газету почитал. Кто-то на сиденье оставил. Это американцы еще во время Второй мировой войны придумали, чтобы не путаться, называть ураганы женскими именами. Потом какая-то международная организация ввела мужские имена, и американцы с этим согласились. В Тихом океане местные народы называют ураганы именами животных. А японцы из-за своего уважения к женщине вообще никогда не признавали женских имен ураганов.
– А иранцы? – поинтересовался полицейский подполковник.
– Понятия не имею. Но в Иране этот ураган, говорят, сильно напакостил на побережье Каспия. У нас, смею предположить, напакостит не меньше.
– Я человек неморской, – признался «краповый» подполковник, – и не очень понимаю, чем ураган отличается от шторма. Вот тайфун – знаю, это когда высокая волна на побережье катится и суда на много километров на сушу выбрасывает. А ураганы…
– Я не помню, какая там скорость в милях, как она обычно измеряется, а в километрах, если мне память не изменяет, шторм переходит в ураган при скорости ветра сто семнадцать километров в час. Это согласно шкале Бофорта. Но здесь, мне кажется, точно ураган прошел, как вы только что заметили. – Подполковник спецназа ГРУ отошел в сторону, постоял около убитого прапорщика из комендантской роты и низко наклонился. – Ураган, который принес множество пуль. И не все из них одинаковые. Прошу полюбопытствовать… – Он поднял с земли длинную гильзу и внимательно рассмотрел ее, вплоть до маркировки. Потом собрал и остальные, подбросил на ладони и передал подполковнику полиции: – Пусть ваши эксперты поинтересуются. Насколько я могу понять, это гильзы от французского полицейского револьвера «Манурин», калибр «375 магнум», а «на наши деньги» это будет, кажется, 9,55 миллиметра. Мощное оружие. Жестокое. Использует патрон, который изначально производился для африканских сафари. Таким патроном, только из винтовки, отстреливали слонов, носорогов, гиппопотамов и львов. Посмотрите по картотеке, где такое оружие «засветилось». Может, это хоть что-то даст…
– Обязательно, – согласился полицейский подполковник. – Сейчас следственная бригада прилетит. С минуты на минуту ждем, они уже давно вылетели. Я им передам.
– А хоть какие-то следы остались? Куда они ушли? В какую сторону хотя бы? Неужели никто так и не видел? Такого не бывает.
– Они сожгли все дома на выезде из поселка, – объяснил «краповый» подполковник. – Много людей погибло. Несколько семей целиком. Применяли огнеметы. Мы нашли тубы от разовых огнеметов «Шмель». И люди бежали, кто куда, от пуль бежали и от огня. Под обстрелом. Наблюдать было некому. Бандиты все на легковых машинах с дагестанскими номерами. Но относительно номеров точно никто сказать не может, это только предположение местных. Из поселка выехали в сторону трассы. Резонно было бы предположить, что они вернулись к себе в республику мимо поста ДПС, который тоже сожгли, но на той стороне, в Дагестане, такой же пост стоит. Там говорят, что обратили бы внимание на большое количество машин. И вообще, говорят, в это утро движения почти не было, а после передачи тревоги останавливали на проверку все машины подряд.
– И что? – спросил подполковник спецназа ГРУ. – Можно предположить, что они поехали в глубь России?
– Предположить можно все, что угодно, – развел руками полицейский подполковник. – Но они исчезли из поля нашего зрения. Мы поздно хватились и потеряли их. Как, вы говорите, револьвер называется?
– «Манурин». Такой патрон, конечно, и в охотничьих винтовках используется. Но я сомневаюсь, что кто-то будет таскать с собой такую винтовку вместо автомата. Скорее это револьвер. Боюсь обмануть, но, кажется, такой же патрон используют некоторые револьверы «Смит и Вессон» в США. Вернее, использовали в первой половине двадцатого века.
– Я позвоню знакомому офицеру в ФСБ Дагестана. Может, что подскажет?
– Попробуйте. Это оружие на любителя громких звуков, не всем по душе. А я пока попытаюсь с местным народом пообщаться…
Однако сразу пообщаться с местным народом подполковнику спецназа ГРУ Виталию Владиславовичу Устюжанину не удалось. У полицейского подполковника зазвонила «трубка» в кармане «разгрузки», и он громко сказал:
– Служебная «трубка». Могут быть новости…
Должно быть, подполковник носил с собой две «трубки», чтобы разделять служебные и личные звонки. В ожидании новостей и подполковник спецназа ГРУ остановился, и «краповый» подполковник повернулся к полицейскому. Тот разговаривал недолго. Потом вяло сообщил:
– Мало интересного. Следственная бригада не смогла до нас добраться. Пилоты посадили вертолет. Дальше лететь опасно, приближается ураган, и они по полетному времени в «чистое небо» не укладываются. Сели где-то на половине дороги и пережидают. Но к нам сюда направилась еще и колонна автомашин МЧС с первой помощью пострадавшим. Тем, которые уже есть, и тем, которые будут после урагана, как предполагается. И в Москве готовится самолет с помощью. Но из-за нашего урагана неизвестно, когда вылетит. Если вылетит, то сядет, скорее всего, где-нибудь в Ростове или в Краснодаре и будет там погоды ждать.
– Да, Северный Кавказ – это даже не Средний Урал, – заметил подполковник Устюжанин. – Там погода устойчивее.
– А что, на Урале ураганов не бывает? – спросил «краповый» подполковник.
– Не доводилось слышать. Ни местных, ни иранских… Ну, я пойду с народом поговорю. Если сотовая связь работает, наверное, и Интернет у кого-то работает. Хотя бы насчет урагана уточню. А вы бы послали людей местное население предупредить об урагане. – Последняя фраза была обращена к полицейскому подполковнику. – Вы сейчас здесь – единственная, как я понимаю, местная власть, остальных всех, как мне сказали, перебили. Вам и флаг в руки…
– Да, пожалуй, так, хотя я и из соседнего района, а не из этого поселка, – согласился полицейский подполковник.