– Удачи, – бросил Илюха и повернулся к выходу.
– И тебе. – Кеда широко улыбнулась, но улыбки Илюха уже не увидел.
– Хороший мальчик, – сказала Кеда, когда Илюха вышел из квартиры.
– Угу, – согласился Ринат, не отрываясь от компьютера. – Только говорит много.
– Не такой уж это и большой минус, – усмехнулась Кеда.
– Угу, – снова согласился Ринат.
– В отличие от тебя, – продолжала мысль девушка. – В прошлую нашу встречу ты разговаривал со мной, а теперь, кажется, даже избегаешь на меня смотреть.
– Я… – пытаясь оправдаться, начал хакер.
– Я вижу две причины, – спокойно сказала Кеда. – Либо ты влюбился в меня, либо ты боишься меня.
– Да с чего бы я тебя боялся? – буркнул Ринат, чувствуя, как лицо заливает краска смущения.
– Влюбился? – Кеда засмеялась.
Смех ее был искренним, безо всяких намеков, и Ринат улыбнулся в ответ.
– Значит, ты меня не боишься? – уточнила Кеда. – А ТуФед как-то сказал, что не рискнул бы остаться со мной в одном помещении, когда у меня плохое настроение.
– У тебя плохое настроение? Скажи, кто тебе его испортил, и я ему голову оторву, – пошутил Ринат.
– У меня плохое предчувствие, – неожиданно серьезно произнесла Кеда. – Знаешь, говорят, у импов особенно развито инстинктивное чувство… Не знаю, как у других импов, а я своему чутью доверяю.
Ринат дослушал всю фразу до конца и только потом вздрогнул, осмыслив услышанное.
– У кого? – повернулся он к девушке.
– Брось, Ринат. – Кеда махнула рукой. – Не поверю, чтобы тебе не рассказали про меня.
Ринат покачал головой.
– Вчера Ворм сказал мне, что ты не хакер, а из боевого отдела. Но я не знал, что ты… ты имп…
Несмотря на старания Рината, последнее слово прозвучало как-то отчужденно – слово, характеризующее человека как отщепенца.
Кеда заметила это и невесело усмехнулась:
– Ты тоже…
– Нет, нет! – торопливо воскликнул Ринат. – Просто я первый раз вижу… таких, как ты.
– Думаю, что ты ошибаешься, – спокойно сказала Кеда. – Просто ты мог не заметить, что перед тобой имп. Это раньше, очень давно ставили имплантаты из титана, из различных сплавов, а современные имплантаты – полностью из биопластика, включая так называемые боеприпасы. Внешне человек ничем не отличается от других, даже обычное сканирование не может обнаружить биопластик. Я поэтому и летаю спокойно – аэроконтроль не может выявить импа. Такого, как я. Нас можно вычислить только когда мы проявляем свои возможности. Либо спектральный рентген – но это пока очень дорогая штука, чтобы ставить ее в общественных местах.
Кеда полезла в свою сумку, достала сигареты, закурила, уселась на кровать. Закурил и Ринат, не зная, что сказать.
– Зачем ты это сделала? – спросил он у девушки. – Я слышал, что у биоимплантации есть много побочных явлений.
– Не так уж и много, – ответила Кеда. – Самое заметное неудобство, часто напоминающее о себе, – приступы боли, возникающие примерно раз в несколько дней. Это как-то связано с нарушением ДНК… Я, если честно, не разбираюсь в этом. Сначала боль не очень сильная, но потом она нарастает и через несколько часов становится невыносимой. Наркотики, как ни странно, снимают боль. Приходится периодически нюхать порошок и чувствовать себя наркоманом.
Кеда глубоко затянулась.
– Практически во всем мире ношение имплантатов считается таким же преступлением, как и инсталляция, – сказала она. – Люди презирают таких, как мы, называют нас нелюдями, надругавшимися над своим телом и над своей жизнью. Ты в курсе, что у импа никогда не может быть детей?
Ринат покачал головой, а Кеда уже полностью перешла на холодно-равнодушный, даже в чем-то отрешенный тон и продолжала говорить, не глядя на Рината.
– Я ведь родилась не в Белоруссии, а в России, в Воронеже. Выросла в трущобке – так у нас называются окраины города. Это места, где никогда не бывает милиции, где твое знание компьютера не играет никакой роли. Там все решает сила. Сила и умение владеть оружием. Мне было двенадцать, когда я впервые убила человека. Убила не из каких-то благородных побуждений – мы хотели угнать машину, а ее хозяин попытался нас остановить. Нас было четверо, у всех было оружие. Стреляли все, но я была первой. И мне было наплевать. Потом были еще – в трущобке это вполне нормальное явление. Стычки с конкурирующими бандами, гоп-стопы… рано или поздно я должна была отправиться либо на небеса, либо в Райсу. Меня закрыли, когда мне было шестнадцать. Восемь лет в Райсе. Ты представить не можешь, что это такое. Там ведь не разделяют мужчин и женщин, все сидят вместе. А женщины в Райсу попадают намного реже, чем мужчины, – тем более молодые… Я прошла через ад в первые месяцы отсидки. Потом стала привыкать. Да только к той жизни нельзя привыкнуть. А потом к нам пришли люди из «Волхолланда», чтобы отобрать добровольцев. Хотя добровольцев – это мягко сказано. Материал для опытов. Что за опыты – они не говорили, а мне на самом деле все равно было. Я была согласна на все, лишь бы хоть ненадолго вырваться из этого ада, – а им я подходила. Подходило мое тело. Они выбрали несколько десятков человек – не знаю, чем они руководствовались, среди нас были и старые, и молодые – и доставили в какой-то бункер неподалеку от Москвы. Говорили, что вроде бы эти опыты имели отношение к некоему проекту «Вервольф», но никто не знал, что это за проект. Бункер был всего лишь чем-то вроде временной лаборатории. Там нам и делали операции по инсталляции биопластика, мышечной реставрации…
– Мышечной чего? – не понял Ринат.
– Реставрация мышц, – пояснила Кеда. – Мне ее не делали, но мои, так сказать, коллеги по опытам рассказывали. В мышцы имплантируют биокультуры на основе биопластика, и имп становится обладателем молниеносной реакции и невероятной силы. У меня только некоторые части из биопластика, а у тех, кто прошел реставрацию, совершенно другая структура мышц…
Кеда замолчала, закрыла глаза и несколько минут молча сидела, видимо, вспоминая. Потом вздрогнула, взяла из пачки еще одну сигарету.
– Несколько человек погибло во время инсталляций – биопластик не прижился. Остальных поместили в отдельные камеры под наблюдение. Нас изучали, обследовали… но это длилось недолго. До тех пор, пока охранники не допустили ошибку. Ошибку, которую мы сразу же использовали. Мы освободили друг друга, сквозь охрану прорваться удалось не всем, я не знаю, сколько точно человек бежало, но как минимум десять импов покинули лабораторию. Дальше все было легко. С моими новыми способностями я достала денег. В одной московской подпольной клинике из тех, в которых высокие цены, но никогда не задают вопросов, сделала пластическую операцию. Там же купила документы – и уехала из России уже гражданкой Белоруссии, благо в то время впервые после Беловежского конфликта стали более-менее налаживаться отношения, и к белорусским гражданам российские власти относились помягче.
Она словно хотела выговориться – и в то же самое время казалось, что ей не хочется вспоминать об этом.
– Я никогда не слышал о таких экспериментах, – признался Ринат.
– И никогда не услышишь, – равнодушно произнесла Кеда. – «Волхолланд» проводит эти эксперименты по заказу государства, и никто не захочет, чтобы информация всплыла. Из того бункера меня бы никто никуда не выпустил – разве что прямиком в могилу. Впрочем… Импы много не живут, знаешь… Как выяснилось, не больше десяти лет после инсталляции биопластика. Еще один небольшой такой побочный эффект… Да…
Она опустила голову, плечи чуть вздрогнули. Ринат протянул руку и взял ее ладонь. Провел пальцем по тыльной стороне, то ли утешая, то ли просто пытаясь обратить на себя внимание.
– Кеда… – тихо сказал он. – Слушай… я, честно говоря, не знаю, что сказать, и я…
– Не надо, – глухо ответила Кеда и осторожно высвободила руку. – У меня здесь имплантирован игломет, так что лучше не стоит этого делать.
Она слабо улыбнулась и прикрыла глаза.
На этот раз оба замолчали надолго. Кеда так и сидела, прислонившись спиной к стене, а Ринат, облокотившись на спинку стула, смотрел на нее и думал.
Он думал о красивой молодой девушке с перечеркнутой жизнью. О девушке, против воли ставшей подопытным кроликом, а позже – совершенной машиной для убийства. О девушке, которая убивала не для того, чтобы выжить, а для того, чтобы просто выполнить свою работу.
Лет десять или пятнадцать назад появились первые сообщения об удачных экспериментах в области нанотехнологии, связанной с имплантацией различных механизмов в тело человека. Появились слухи о первых подпольных клиниках – а следом о людях, напичканных боевыми имплантатами. Позже заговорили о каком-то новом материале, который срастается с телом человека, о необратимых генетических изменениях, о людях-киборгах, созданных только для того, чтобы убивать… Слухов было много, фактов – практически никаких. Но в любом случае во многих странах, в том числе и в России, инсталляция и ношение боевых имплантатов были запрещены, импов отслеживали и… Удаление биопластика было невозможно, поэтому их отправляли на рудники, использовали в различных экспериментах или просто уничтожали. По большому счету, их даже не считали людьми.
Ринат раньше никогда не сталкивался с импами, хотя слышал о них. И вот теперь выяснилось, что рядом с ним сидит девушка из его клана, оказавшаяся импом, – девушка, которая умеет только убивать и которая заранее знает, что жить ей осталось несколько лет.
– Кеда… – позвал ее Ринат.
– Что? – откликнулась девушка, не открывая глаз и не двигаясь.
– А как ты попала в клан? – спросил хакер.
Кеда улыбнулась и, склонив голову, посмотрела на Рината.
– Однажды в Минске я познакомилась с приезжим москвичом. Забавный такой парнишка, уже через полчаса после знакомства стал предлагать секс и все такое… Просто ради интереса я призналась ему, что я имп, привела кое-какие доказательства. Знаешь, что меня окончательно добило? Его реакция. Он заявил, что он ни разу не трахал живое тело, наполовину состоящее из биопластика, и что ему жутко хочется попробовать это сделать, причем немедленно. Господи, да он мне признался, что как только узнал, кто я, у него сразу же встал.
Ринат громко расхохотался:
– Это был Тяпа!
Кеда тоже засмеялась.
– Да, это был он, – сказала она сквозь смех. – Уже на следующий день он предложил мне работать с хакерами. Страховка, ликвидация противников… Как раз в то время у меня был очередной депрессняк… короче, я согласилась – и ни разу не пожалела.
Тяпа, Тяпа. У Рината даже слезы на глазах выступили от смеха. Истинный ловелас. Куда там до него Дон Жуану и Казанове! Образно говоря, он собирался трахнуть саму смерть, причем отдавал себе отчет в том, что собирается делать, наверняка рассчитывая на свое обаяние, которое обязательно его спасет, – и не просчитался!
Неудивительно, что Кеда была шокирована этим.
– Так, а он и ты… вы… – Ринат не договорил, подмигнул Кеде, и та в ответ шутливо погрозила ему пальцем.
– А вот это я тебе рассказывать не буду. Ты ведь влюбился в меня, еще в порыве ревности лишишь мир такого парня!
Ринат снова рассмеялся. Как ни странно, но после этого короткого разговора напряжение полностью спало, и он уже не смотрел на Кеду как на какой-то загадочный объект. Обычная девушка, красивая, да что там – сексуальная. Длинные черные волосы, красивая пышная грудь… да она на самом деле привлекательная! Понятно, почему Тяпа обратил внимание именно на нее. Этот смазливый ухажер с пухлыми румяными щеками и обаятельной улыбкой не только умел соблазнять женщин – он еще прекрасно в них разбирался и сразу увидел в Кеде нечто такое, что выделяло ее среди остальных.
Невольно Ринат поймал себя на том, что сравнивает ее с Лилу. Они обе были по-своему красивы. Но если красота Лилу притягивала, то красота Кеды одновременно и пугала. Точнее, даже не пугала, а словно предупреждала: будь осторожен, это может быть опасно.
Кеда поднялась, подошла к компьютеру и некоторое время смотрела на монитор, где мерцала разными цветами заставка, сообщающая, что установка программы завершена.
– В детстве у нас не было компьютеров, – сказала она. – У нас были совсем другие игрушки.
– Ножи и кастеты, – произнес Ринат, повернувшись к монитору и запуская установку очередной программы. – Пистолеты и автоматы.
– Пистолеты и автоматы… – глухо повторила Кеда. – Ринат, Ворм говорил мне про какого-то старика, который вроде бы представляет основную опасность. Расскажи поподробнее.
– Я не представляю для вас опасности, – послышался хриплый голос возле входа.
1101
¶Известие о том, что пропал Транк со своими ближайшими помощниками, Спану очень не понравилось. Еще больше не понравилась Спану просьба Джета присутствовать при взломе лично. Просьба – это мягко сказано. Как всегда улыбающийся и полный энтузиазма Джет фактически поставил Спана в известность о том, что все Сталкеры будут находиться в одном помещении, а вместе с ними в этом помещении будет и он, Джет.
Конечно, можно было послать сетевика подальше, но его поддержка действительно могла сыграть важную роль, а если учесть, что Джет обещал быть один, это было не так страшно.
Только вот исчезновение Транка беспокоило. Как-то некстати…
Джет ошибался, полагая, что Спан не знает о делах Транка с наркотиками. Спану все было известно. В свое время он сам познакомил Транка с чернокожим байкером по кличке Джамба, который контролировал чуть ли не половину московского кокаинового рынка. Спан давно понял, что больших денег на одном хаке не заработаешь, а кормить соклановцев надо – особенно отморозков из боевого отдела. Но Джет угадал другое: Спан действительно не знал, куда отправился Транк в ту злополучную ночь.
Задумчиво и бесцельно водя пальцем по монитору, Спан размышлял о том, что ему все больше и больше не нравится эта затея с непонятным взломом загадочного сервера. Пару дней назад два его человека, узнав об этом контракте, решили потестить сервер. Никаких атак, никаких взломов – так сказать, обычная разведка. И надо же – буквально через полтора часа после того, как они попытались это сделать, в клуб зашли три залетных парня из тех, кого можно встретить в любом дешевом кабаке. Те, кто зарабатывает на жизнь любыми способами – гоп-стопом, кражами… и заказными убийствами. Тупые, примитивные дилетанты-отморозки, они устроили в клубе пальбу и, хотя охрана быстро накрыла их, все-таки выполнили заказ.
Да, это был заказ. Один из тех троих перед смертью рассказал о том, что они получили информацию о своих жертвах и аванс в пять штук от своего так называемого агента. Транк умел допрашивать, и вскоре они взяли агента. После его допроса картина стала ясна. Едва в клубе началась «разведка», агент получил заказ на двух человек. Имена, фотографии и информация о нынешнем местонахождении объектов прилагались. Аноним-заказчик перевел аванс в десять тысяч и должен был добавить еще двадцать пять после того, как заказ будет выполнен. Что самое интересное, через несколько часов после перестрелки деньги действительно были переведены на счет агента. Переведены с несуществующего счета Deutsche Bank. Это казалось невозможным – но так было.
А позже стали поступать новости из других стран – ведь хакеры были не только в России. Анонимные сообщения в полицию, анонимные и всегда оплачиваемые контракты на убийства, анонимные сообщения тем, кто имел личные счеты с хакерами, пытающимися взломать этот сервер. Везде анонимность, везде полное владение ситуацией… Казалось, что некто невидимый обладает информацией обо всех гражданах мира и специально подставляет хакеров.
После всего этого Спан решил не связываться с открытым контрактом, но Транк все же убедил его заняться этим делом. Он умел убеждать, а тут еще и Джет со своим невероятным предложением дать поддержку хакерам – и Спан согласился.
А теперь жалел об этом.
Но отступать поздно. Программеры клана уже занимались подготовкой, объединившись с Белыми Волками, и Энч за сегодняшний день уже несколько раз лично связывался со Спаном, корректируя время и план действий.
1110
– Я не представляю для вас опасности, – послышался голос возле входа.
Ринат вздрогнул, Кеда резко повернулась – и оба увидели, что в дверном проеме, скрестив руки, стоит тот самый старик.
Кеда бросила взгляд на автоматы, лежащие на кровати.
– Не надо, девочка, – мягко посоветовал старик, поймав ее взгляд. – Ты не справишься. Даже имплантаты не помогут.
На мгновение Кеда напряглась, но, видимо, услышала в голосе старика что-то такое, что остановило ее.
Старик тем временем прошел в комнату, уселся на кровать, небрежно сдвинув в сторону автоматы, и посмотрел на Рината.
– Планы изменились, – произнес он. – Работать будем вместе.
– Ты кто такой? – спросила Кеда, не сводя глаз с гостя.
На эти слова гость никак не отреагировал.
– Когда вы собираетесь начать взлом? – спросил он, взяв в руки Кедину пачку сигарет.
– Это тот самый старик? – Кеда повернулась к Ринату.
Парень кивнул головой.
– Вот в такие моменты особенно чувствуешь старость, – грустно вздохнул гость. – Печально, когда молодые и симпатичные девушки называют тебя стариком. А ведь когда-то…
Он чуть прикрыл глаза, на лице его появилось мечтательное выражение.
– Слушай! Может, хватит?! – внезапно воскликнул Ринат. – Если ты такой всезнающий, может быть, расскажешь, кто ты и что ты?
Старик улыбнулся.
– Ты правильно заметил, – сказал он хакеру. – Наполовину я – кто, а наполовину – что. Как и твоя подружка, я следствие проекта «Вервольф». Правда, я еще в некотором роде и его причина… Впрочем, лучше рассказать все по порядку. А для этого я хотел бы связаться с ТуФедом. Включи аську, Ринат. Включи, включи, иначе это сделаю я.
Ринат секунду колебался, а затем повернулся к монитору и загрузил чат-менеджер.
Старик достал сигарету, поднялся с места и шагнул к Ринату. Кеда отступила чуть в сторону и настороженно следила.
– Фед все так же всегда в онлайне, – удовлетворенно кивнул старик, глянув на список тех, кто находился в контакт-листе Рината.
– Не факт, что он сейчас рядом с компом, – произнес Ринат.
– Угу, – пробормотал старик, протянув руки к клавиатуре.
Ринат и Кеда молча смотрели, как старик печатает послание к ТуФеду. Небольшое – всего два слова, разделенные маленькой черточкой.
Странно, но Ринату вдруг захотелось, чтобы глава клана ответил. Наверное, это уже вошло в привычку: в сложные моменты не принимать решение самому, а обращаться за советом к ТуФеду. К старшему в клане по уровню… да, скорее всего, и по возрасту.
«Салам-пополам» – это сообщение старик отправил ТуФеду, после чего взял со стола зажигалку, прикурил и уставился в монитор.
Ринат с Кедой тоже не отводили от экрана глаз.
Ринат представил себе – вот ТуФед получает сообщение, которое отображается у него как пришедшее от Рината. Читает эти странные слова… (Что они означают, интересно? Ведь что-то должны значить?) …принимает их за очередную глупость, закрывает окно сообщений и продолжает заниматься своими делами, не отвечая.
Несколько минут ответа не было, и Ринат махнул рукой.
– Он спит, наверное.
Одновременно с его словами внизу монитора замигал сигнал полученного сообщения.
«Кто это?»
«А ты не узнал? Братик, что за нафик?» – отстучал старик.
Снова пауза. Примерно с минуту.
«Саныч, ты?» – пришло новое сообщение.
Старик хрипло рассмеялся и, глубоко затянувшись, выпустил дым в экран монитора.
– Узнал-таки, – довольно произнес он, закинул ногу на ногу и снова положил руки на клавиатуру.
«Как житуха, братуха?» – напечатал он и, едва отправил, как получил новое сообщение.
«Куда надо бить, когда тебя посылают нафик?»
– Проверяет, – ухмыльнувшись, пояснил старик Кеде и Ринату.
«Бить надо в сурло, дружище Васпворт. Если я расскажу тебе подробности истории с комбатсом, ты мне поверишь?»
Допечатав строки, он скосил глаза на Рината, немного поколебался и отправил это сообщение.
– Что за история с комбатсом? – спросила Кеда.
Старик не ответил, и понятно было, что он не собирается посвящать Кеду и Рината в детали.
Через несколько секунд пришел ответ от ТуФеда.
«Не надо подробностей. Ринат рядом?»
«Да», – ответил старик.
«Пусть включит скай мессенджер»
– Включи скай мессенджер, – сказал старик, хотя Ринат и сам видел это сообщение.
Оказывается, этот человек знаком с ТуФедом. И в прошлом, похоже, у них были какие-то совместные дела…
Уже с интересом косясь на старика, Ринат загрузил скай и сразу же получил новое сообщение от ТуФеда.
«Как?»
«Мне придется рассказать им обоим про Вентру», – напечатал старик.
«Эээээ…»
Старик расплылся в улыбке, увидев знакомый ответ, и быстро набрал:
«Я хочу рассказать все, чтобы не было недомолвок».
«Хорошо», – пришел ответ.
«Позже мы с тобой пообщаемся. Как оказалось, мы делаем одно общее дело», – напечатал старик.
«ОК», – согласился ТуФед.
Быстро согласился. Без раздумий. Но не это обеспокоило Рината.
– Про Вентру? – Ринат смотрел на лог разговора. – Это та самая ассоциация?
– Да, – ответил старик и вернулся к кровати. Сел, затянулся в последний раз, бросил окурок на пол и затушил ногой.
– Да, – повторил он. – Про Вентру. Ассоциация, созданная ТуФедом и Вормом.
– ТуФедом и Вормом? – изумился Ринат. – Но…
Он не договорил, нахмурил брови и почесал затылок. Сейчас он вообще ничего не мог понять.
– Хочешь спросить, почему Ворм тебе не сказал, кто я? – спросил старик. – Он меня в глаза не видел. Хотя общались мы с ним когда-то довольно тесно. В ассоциации мало кто виделся друг с другом в реале.
– Послушайте! – влезла в разговор Кеда. – А нельзя ли пояснить, что это за ассоциация такая, а то я не в курсе.
– Ассоциация хакеров, работавшая на «Аль-Каиду», – мрачно сказал Ринат. – В результате взлома сервера ЦУП тель-авивского аэропорта несколько самолетов с пассажирами…
– Молчать! – резко оборвал его старик. – Не знаешь – не гони, лучше послушай! Работавшая на «Аль-Каиду»… Туфта! Мы не работали на «Аль-Каиду» и никогда не занимались сетевым терроризмом! Вентру объединила лучших хакеров. Нас было человек двадцать – и когда мы рулили, Волки и Сталкеры перебивались подачками с нашего стола. Энч со Спаном спали и видели, как нас повяжут… Только отследить нас было нереально. Сеть была нашей, нам плевать было на угрозы и лестные предложения… А потом нас подставили. Мы получили заказ на взлом базы данных аэропорта в Тель-Авиве. Работа не очень сложная: заказчику требовалась информация обо всех пассажирах, приземлявшихся в аэропорту в последние несколько месяцев. Работали четверо наших. Мы скачали базу, сразу же отправили заказчику, сразу же получили деньги… а через несколько часов узнали, что одновременно с нами ломали сервер центра управления полетами этого же аэропорта. Кажется, ты в то время сидела в Райсе, девочка, и не видела, как безумствовала пресса, обвиняя хакеров во всех смертных грехах. Четыре самолета, более семисот погибших… среди них была жена одного парня из нашей ассоциации, Кости Кокоса. Кажется, он с ума сошел, когда узнал о случившемся. Костя не участвовал во взломе, но с его способностями ему не составило труда узнать, что деньги за хак были переведены к нам со счета одной организации, действительно связанной с «Аль-Каидой». Он отправился к ментам – и через несколько часов Вентру не существовало. Кокос был в курсе многого, и он слил практически все, что знал. Он понимал, что его не пощадят, но жажда мести отрубила ему инстинкт самосохранения и перекрыла доступ к разуму. Ринат, наверное, помнит тот процесс. Тогда еще не было сетевиков, к хакерам относились иначе, но этот теракт… Четырнадцать хакеров, в том числе и сам Кокос, получили огромные сроки. Правительство Израиля даже не пыталось настаивать на их выдаче – там уже знали, что такое Райса. Это, возможно, хуже смерти. Лишь нескольким из нас чудом удалось ускользнуть. Среди этих счастливчиков были я, Ворм и наш глава Васпворт, ставший позже ТуФедом. Хотя… Кокос, насколько я знаю, сейчас прекрасно себя чувствует. Пока…
Старик замолчал.
– И что, вы не смогли вычислить, кто вас подставил? – спросила Кеда.
– Мы знали, – ответил старик. – Знали или догадывались. Волки и Сталкеры – это им было очень важно убрать Вентру. Просто доказать мы ничего не могли, всех наших отправили в Райсу, а те, кто остался, залегли на дно, сменили реальные адреса, ники… Слишком большой шум был. А потом уже просто было поздно.
– Это имеет отношение ко взлому? – Ринат кивнул на компьютер, словно в данный момент взлом уже начался.
Старик взял еще одну сигарету, закурил и криво усмехнулся.
– Все слишком хитро переплетено. Сейчас я немного отвлекусь от хакерских дел и расскажу вам про один проект. Проект, название которого недавно упоминала Кеда.
Он посмотрел на девушку, и та прищурилась, глядя на старика.
– Проект «Вервольф»?
– Да, моя ласточка, – кивнул старик. – Проект «Вервольф». Он родился в 1943 году. В том самом году, когда тогдашний директор «Ай-Би-Эм» заявил о возможности продать на мировом рынке несколько компьютеров. Через какое-то время проект был законсервирован больше чем на полвека, а в 2008 году снова начал работать.
– Сорок третий год – это ж тогда Вторая мировая была, – вспомнил Ринат.
– «Вервольф» считался одной из ставок Гитлера. Единственная его ставка, после возведения которой немцы ликвидировали не только строителей-военнопленных, но и своих инженеров. Честно говоря, я не знаю, какие исследования проводили там немцы, но мне доподлинно известно, что нынешний «Вервольф» использовал работы немецких ученых. Проект включал в себя несколько ответвлений: разработка материала для имплантации в тело человека, защитные комплексы класса «Тень», действие одного из которых видел Ринат… но все это было не главное.