Я – туда.
Я увидел почтальонку. Она стояла, опершись на коляску, и ждала, когда подойдёт «Экстра М». Почтальонка сказала:
– Уже полдвенадцатого. Опоздали на полчаса.
Полчаса-то получасом, а я подумал: наверно с машиной случилась какая-нибудь авария.
Машина всё-таки приехала, но баз надписи на боку «Экстра М» и вообще какая-то вся облезлая.
Почтальониха схватила коляску и помчалась с ней в арку. Шестьдесят четыре пачки газеты «Экстра М »грузчики вывалили из машины прямо на проезжую часть. Почтальониха и я стали их подбирать в коляску.
И потом повезли раскидывать в подъездах по зелёным ящикам. Их я ещё называю ящерицами.
Сначала мы раскидали газеты по ящикам во всех шестнадцатиэтажках. Затем перешли на жёлтую девятиэтажку.
Пока почтальониха возилась с коляской, я уже полподъезда обеспечил «Экстрой М»
В одном подъезде целый блок ящиков грохнулся прямо на трубу. И мне пришлось класть газеты уже на банкетку.
После всей раскладки у нас осталось еще семь штук газеты. И я забрал их себе домой.
Вхожу в своей подъезд. Стоят две шаловливые глупыньки.
Ни о чём не подозревая, сажусь в лифт.
Не успел проехать и половину первого этажа как останавливаюсь. И вдобавок отключается свет.
Я не знаю, что делать. Ощупкой кое-как нашарил кнопку вызова.
Мне ответили:
– Четырнадцатый подъезд, пятый дом. Говорите.
– Я... Ой! Я застрял без света в лифте.
– Без света? – внушительно сказала тётя.
– Именно! Тридцать три сантиметра отъехал от первого этажа!
– Значит, лифт отключён.
– Кто же его мог отключить?! Хм...
В щёлку двери я увидел тех двух морковок. Смеющихся.
– Ах вы, охломонки-лимонки! – крикнул я им. – Ещё из-за вас застревать в лифте без света!? У-у! Наглюхи! Хотите в милицию? Чтобы немедленно включили лифт! Где вы нашли выключатель лифта? А?!
– Он сам выключился.
– Сам он выключиться не мог.
– Мог!
– Нет.
И чего они спорят? Разве я знаю про лифты меньше этих бестолковок?
Пришёл дядя из диспетчерской. Оттолкнул тех девчонок, поправил в лифте кое-что и свет включился. Открылись двери на первом этаже.
– Ну что? Вас в милицию сдавать?? – строго спрашиваю я веселух.
– Не надо.
Как я ходил к Вике
Хитрун Коля
Детский роман
Мне это не нравится.
И я с папой стали звонить по магазинам. И везде только слышим:
– Снегокаты будут лишь к следующей зиме.
Ночью мне приснился такой сон.
Я выхожу из своего двенадцатиэтажного дома гулять.
Захожу в соседний подъезд.
На шестом этаже я вышел из лифта и позвонил в сто восьмую квартиру.
В ответ на «Кто?» я крикнул:
– Газовщик!
Мне открыли, подивились и сказали:
– Вы что-то малы для газовщика. Что-то за этим скрывается! Наверно, вор?
– Конечно, вор. Кто же ещё?!
– Воров мы не ожидали.
– А вот... Не ожидая, дождались! – крикнул я и побежал на балкон за снегокатом.
Я схватил снегокат и быстрей в лифт.
И в лифте, как в клетке, я застрял.
Вместе с механиком вызвалась и милиция.
Они не спешили. Собирались целый век.
А потому я просидел в лифте на снегокате дохлых четыре часа.
Когда милицейка открыл двери лифта, оборвался трос. Лифт полетел вниз. Нa ходу я вместе со снегокатом выскочил на третьем этаже. Быстро пересел на другой лифт, благополучно доехал до первого этажа.
Напротив дома была горка и я решил тут же прокатиться.
Сел на снегокат, поехал!
Ни с того ни с сего со всего маху вдруг врезаюсь в женщину. Женщина ка-ак закричит:
– Эй ты!.. Хулиган!.. А ну!.. Сейчас получишь от меня бревном!
Я наклонился, и бревно попало прямо по лбу милицейке, который гнался за мной.
Милиция шарахнулась на землю, а ножницы вылетели из её кармана и пролетели над милицейской головешкой.
– Кто это над моей головой прочавкал? – спросил милицей. – Неужели ножницы?!
– Да, ножницы! – подтвердил я, убегая и волоча за собой снегокат.
Но убежал я без снегоката. Потому что милиция – чик-чик ножницами! – перерезала верёвочку. Да так ловко! Я не сразу и заметил. Бегу и чувствую, что руке с самокатом как-то легко. Оглядываюсь – снегоката нет, в руке только распушённый хвостик верёвочки.
С криком побежал я за милицией и из её кармана, как настоящий вор, вытащил двое больших ножниц. Я ими почикал – вроде бы чикают. Потом порезал бумагу – режут-почикивают.
Переложив ножницы из милицейского кармана в свой, я своровал на ледяной горке, специально построенной только для одной семьи, четыре снегоката.
Вскоре я позвонил в дверь своему другу Лешке. Тот вышел. Я спрашиваю:
– Ты с собой взял ножницы?
– Зачем?
– Своровать снегокат.
– Ты чё, вор что ли?! Раньше ты был вором?
– Нет. А ты?
– Тоже нет.
И Лёшка взял с собой пару ножниц.
Я ему отдал милицейские ножницы, но тут же опять взял их.
Теперь у меня с Лешкой четверо ножниц. Я попробовал почикать всеми четырьмя ножницами.
Все четверо почикали, и я гордо посмотрел на милицию, для которой я уже не считался преступником.
Она спросила:
– Откуда ты взял эти пять снегокатов?
И я быстро ответил:
– Один снегокат моего друга Лешки, а остальные четыре я своро...
Я чуть не сказал своровал, но не успел.
Милиция всё равно уже догадалась:
– Своровал?
– Нет, не своровал. Что вы?! Тогда откуда же они взялись? Не знаете? А я знаю!
– Ну и откуда же?
– В моей семье шестеро детей. Четырём присвоены вот эти одинаковые снегокатики, – указал я на снегокаты, – а остальным – санки.
– А пятый откуда, воришка?
– Не обзывайте меня вором!.. А про пятый я уже говорил. Моего друга, да? – обратился я к Лешке.
– Твой адрес, разбузук?
– Улица Дартманьяка, восьмой дом!
Тут я проворно выхватил у милиции пистолет и побежал.
– Всем не стоять на местах! Уходить! Сейчас здесь будет ограбление! Не мешать!
Продавцы и покупатели быстро покинули магазин.
Я сдёрнул табличку «Парфюмерный магазин» и заменил ее на
Магазин оказался нищий. Там было всего триста ножниц.
Я легко унёс их в двух коробках.
И сколько я буду за ними гоняться?
А не быстрей ли будет?..
Я добыл злой компьютер, который мог фотографировать, всё искать и взламывать. Я ввёл в него карточку снегоката и приказал:
– Ищи!
Он тут же выдал мне адреса нужных магазинов.
И я приказал:
– Снегокаты! Ко мне!!!
И все снегокаты полетели ко мне самолётиками!
Я был прямо в самой гуще снегокатов! Их столько ко мне слетелось!..
Ведь всё то, что оказывалось в зоне появления снегокатов, превращалось в снегокаты. Неподалёку было пастбище с коровами. Когда хозяин пастбища увидел, что половина его коров превратилась в снегокаты, его срезало обомление. И больше из обомления он не встал.
Так же я добыл и все ножницы в городе.
Все они были в моей огромной стеклянной коробке за городом. Это был мой склад.
540000000 снегокатов!
540000000 ножниц!
Снегокаты мои и ножнички были автоматические. Снегокаты сами шли как с горы, так и в гору. Ножнички сами знай чик-чик-чик-чик-почикивали.
К каждому снегокату я повесил по ножничке.
И тогда я приказал:
– Снегокаты! Сложитесь в цепочку!
И мои снегокатики быстренько выстроились в один поезд.
Его длина – пятьсот сорок тысяч километров!
Я, ветрогонялка, три дня без остановки катал на этом весёлом поезде своих друзей. Поезд вёл я сам.
И мне надоело.
Я велел друзьям развезти снегокаты по всему городу тем мальчишкам, у кого их не было.
Но мои тупорылики перестарались.
Даже одного снегоката не оставили мне!
– А нам всё равно, – сказали. – Мы как развезли, так и, если хочешь, свезём всё назад!
– Ничего назад! – закричал я и заплакал.
– Сынок! Тебе что-то страшное снилось? Ты плакал...
– Как же мне не плакать? Ещё минуту назад у меня было 540000000 снегокатов и – даже одного не осталось!
– Один-то как раз и достался!
И папа показывает на снегокат на балконе.
– Откуда он? – закричал я.
– Да... Пришёл какой-то мальчик... Кажется, я его видел... Он не из твоих ли приятелей?.. Пришёл и говорит: «У вас есть мальчик, но нет снегоката». – Да, – говорю. – Нету. – «Так будет!» Он дёрнул за верёвочку, и снегокат из-за двери выбежал ко мне.
– Фантастика... – прошептал я. – Папа! Ты у меня Человек!.. Спасибо! Я могу на нём прокатиться?
– Конечно.
Я схватил снегокат и побежал за перевилку [17]на горку.
Навстречу мне поднималось заплаканное солнце.
И справка, и слевка!
Гриша – Гришечкину
Гришечкин – Грише
Я увидел почтальонку. Она стояла, опершись на коляску, и ждала, когда подойдёт «Экстра М». Почтальонка сказала:
– Уже полдвенадцатого. Опоздали на полчаса.
Полчаса-то получасом, а я подумал: наверно с машиной случилась какая-нибудь авария.
Машина всё-таки приехала, но баз надписи на боку «Экстра М» и вообще какая-то вся облезлая.
Почтальониха схватила коляску и помчалась с ней в арку. Шестьдесят четыре пачки газеты «Экстра М »грузчики вывалили из машины прямо на проезжую часть. Почтальониха и я стали их подбирать в коляску.
И потом повезли раскидывать в подъездах по зелёным ящикам. Их я ещё называю ящерицами.
Сначала мы раскидали газеты по ящикам во всех шестнадцатиэтажках. Затем перешли на жёлтую девятиэтажку.
Пока почтальониха возилась с коляской, я уже полподъезда обеспечил «Экстрой М»
В одном подъезде целый блок ящиков грохнулся прямо на трубу. И мне пришлось класть газеты уже на банкетку.
После всей раскладки у нас осталось еще семь штук газеты. И я забрал их себе домой.
Вхожу в своей подъезд. Стоят две шаловливые глупыньки.
Ни о чём не подозревая, сажусь в лифт.
Не успел проехать и половину первого этажа как останавливаюсь. И вдобавок отключается свет.
Я не знаю, что делать. Ощупкой кое-как нашарил кнопку вызова.
Мне ответили:
– Четырнадцатый подъезд, пятый дом. Говорите.
– Я... Ой! Я застрял без света в лифте.
– Без света? – внушительно сказала тётя.
– Именно! Тридцать три сантиметра отъехал от первого этажа!
– Значит, лифт отключён.
– Кто же его мог отключить?! Хм...
В щёлку двери я увидел тех двух морковок. Смеющихся.
– Ах вы, охломонки-лимонки! – крикнул я им. – Ещё из-за вас застревать в лифте без света!? У-у! Наглюхи! Хотите в милицию? Чтобы немедленно включили лифт! Где вы нашли выключатель лифта? А?!
– Он сам выключился.
– Сам он выключиться не мог.
– Мог!
– Нет.
И чего они спорят? Разве я знаю про лифты меньше этих бестолковок?
Пришёл дядя из диспетчерской. Оттолкнул тех девчонок, поправил в лифте кое-что и свет включился. Открылись двери на первом этаже.
– Ну что? Вас в милицию сдавать?? – строго спрашиваю я веселух.
– Не надо.
4 ноября 2000. Суббота.
Как я ходил к Вике
Однажды, в субботу, папа отпустил гулять меня.
На лифте я приехал к Руслану. На пятый этаж. Позвонил.
Через дверь его мама ответила:
– Кто?
– Это я, Гриша.
– А Руслан катается. На большой горке.
– А когда ему домой?
– В два. На обед.
И я побежал к большой горке.
Как раз Руслан был на низу горки.
Я незаметно подкрался и пощекотал его. Он, бедный, чуть не перевернулся вместе со снегокатом. С удивлением обернулся и сказал:
– Привет!
– Привет!
Мы поднялись на вершинку горы и несколько раз вместе прокатились на его снегокате.
– А давай, – сказал я, – сходим к моей подружке Вике?! А?
– Бэ!!! Давай, конечно.
И мы пошли.
У подъезда Руслан внезапно закричал:
– Стой!
– Чего такое?
– Ничего.
Из этого я ничего не понял.
Руслан повернулся и побежал к нашему дому. И я вспомнил, что он опаздывает на обед.
Я набрал на домофоне 461.
Тут же в домофон ответила Вика:
– Кто?
– Это я, Гриша. Открывай.
Вика открыла.
Она угостила меня пирожным. А потом мы в ее комнате играли в конструктора.
У Вики была обезьяна.
Я нажал на ее спину, и она закричала, как свинья.
Несколько раз ко мне прибегала Викина кошка персиянка Алиса. И всё тёрлась об мои ноги.
Мне надоели эти нежности персиянки и я решил уйти.
На прощанье я спросил Вику:
– А какой код у тебя?
– 0850.
– То есть набираешь 461, ключик, 0850. Да?
– Да.
Я вышел на улицу.
Шёл грустный снег.
На лифте я приехал к Руслану. На пятый этаж. Позвонил.
Через дверь его мама ответила:
– Кто?
– Это я, Гриша.
– А Руслан катается. На большой горке.
– А когда ему домой?
– В два. На обед.
И я побежал к большой горке.
Как раз Руслан был на низу горки.
Я незаметно подкрался и пощекотал его. Он, бедный, чуть не перевернулся вместе со снегокатом. С удивлением обернулся и сказал:
– Привет!
– Привет!
Мы поднялись на вершинку горы и несколько раз вместе прокатились на его снегокате.
– А давай, – сказал я, – сходим к моей подружке Вике?! А?
– Бэ!!! Давай, конечно.
И мы пошли.
У подъезда Руслан внезапно закричал:
– Стой!
– Чего такое?
– Ничего.
Из этого я ничего не понял.
Руслан повернулся и побежал к нашему дому. И я вспомнил, что он опаздывает на обед.
Я набрал на домофоне 461.
Тут же в домофон ответила Вика:
– Кто?
– Это я, Гриша. Открывай.
Вика открыла.
Она угостила меня пирожным. А потом мы в ее комнате играли в конструктора.
У Вики была обезьяна.
Я нажал на ее спину, и она закричала, как свинья.
Несколько раз ко мне прибегала Викина кошка персиянка Алиса. И всё тёрлась об мои ноги.
Мне надоели эти нежности персиянки и я решил уйти.
На прощанье я спросил Вику:
– А какой код у тебя?
– 0850.
– То есть набираешь 461, ключик, 0850. Да?
– Да.
Я вышел на улицу.
Шёл грустный снег.
9 декабря 2000. Суббота.
Хитрун Коля
У моего дружка Коли и его родителей в одно и то же время идут любимые передачи по телевизору.
И чтоб наверняка увидеть свою передачу, он что придумал...
Накануне накупил себе целую авоську воды и выставил на кухне на виду – на шкафчике под самым потолком.
За несколько минут до передачи он спрятал эти бутылки с водой у себя в комнате. А из туалета притащил воз битого стекла и разбросал по кухне. Прилично наплескал на пол воды.
И в момент начала передачи с убитым лицом побрёл к родителям:
– Папа... Мама... Бутылки разбились...
И пока родители наводили на кухне порядок, он преспокойно посмотрел свою передачу.
И чтоб наверняка увидеть свою передачу, он что придумал...
Накануне накупил себе целую авоську воды и выставил на кухне на виду – на шкафчике под самым потолком.
За несколько минут до передачи он спрятал эти бутылки с водой у себя в комнате. А из туалета притащил воз битого стекла и разбросал по кухне. Прилично наплескал на пол воды.
И в момент начала передачи с убитым лицом побрёл к родителям:
– Папа... Мама... Бутылки разбились...
И пока родители наводили на кухне порядок, он преспокойно посмотрел свою передачу.
20 декабря 2000.
Детский роман
1
Когда я гуляю с Русланом, он постоянно спихивает меня со своего снегоката.Мне это не нравится.
И я с папой стали звонить по магазинам. И везде только слышим:
– Снегокаты будут лишь к следующей зиме.
Ночью мне приснился такой сон.
Я выхожу из своего двенадцатиэтажного дома гулять.
Захожу в соседний подъезд.
На шестом этаже я вышел из лифта и позвонил в сто восьмую квартиру.
В ответ на «Кто?» я крикнул:
– Газовщик!
Мне открыли, подивились и сказали:
– Вы что-то малы для газовщика. Что-то за этим скрывается! Наверно, вор?
– Конечно, вор. Кто же ещё?!
– Воров мы не ожидали.
– А вот... Не ожидая, дождались! – крикнул я и побежал на балкон за снегокатом.
Я схватил снегокат и быстрей в лифт.
И в лифте, как в клетке, я застрял.
Вместе с механиком вызвалась и милиция.
Они не спешили. Собирались целый век.
А потому я просидел в лифте на снегокате дохлых четыре часа.
Когда милицейка открыл двери лифта, оборвался трос. Лифт полетел вниз. Нa ходу я вместе со снегокатом выскочил на третьем этаже. Быстро пересел на другой лифт, благополучно доехал до первого этажа.
Напротив дома была горка и я решил тут же прокатиться.
Сел на снегокат, поехал!
Ни с того ни с сего со всего маху вдруг врезаюсь в женщину. Женщина ка-ак закричит:
– Эй ты!.. Хулиган!.. А ну!.. Сейчас получишь от меня бревном!
Я наклонился, и бревно попало прямо по лбу милицейке, который гнался за мной.
Милиция шарахнулась на землю, а ножницы вылетели из её кармана и пролетели над милицейской головешкой.
– Кто это над моей головой прочавкал? – спросил милицей. – Неужели ножницы?!
– Да, ножницы! – подтвердил я, убегая и волоча за собой снегокат.
Но убежал я без снегоката. Потому что милиция – чик-чик ножницами! – перерезала верёвочку. Да так ловко! Я не сразу и заметил. Бегу и чувствую, что руке с самокатом как-то легко. Оглядываюсь – снегоката нет, в руке только распушённый хвостик верёвочки.
С криком побежал я за милицией и из её кармана, как настоящий вор, вытащил двое больших ножниц. Я ими почикал – вроде бы чикают. Потом порезал бумагу – режут-почикивают.
Переложив ножницы из милицейского кармана в свой, я своровал на ледяной горке, специально построенной только для одной семьи, четыре снегоката.
Вскоре я позвонил в дверь своему другу Лешке. Тот вышел. Я спрашиваю:
– Ты с собой взял ножницы?
– Зачем?
– Своровать снегокат.
– Ты чё, вор что ли?! Раньше ты был вором?
– Нет. А ты?
– Тоже нет.
И Лёшка взял с собой пару ножниц.
Я ему отдал милицейские ножницы, но тут же опять взял их.
Теперь у меня с Лешкой четверо ножниц. Я попробовал почикать всеми четырьмя ножницами.
Все четверо почикали, и я гордо посмотрел на милицию, для которой я уже не считался преступником.
Она спросила:
– Откуда ты взял эти пять снегокатов?
И я быстро ответил:
– Один снегокат моего друга Лешки, а остальные четыре я своро...
Я чуть не сказал своровал, но не успел.
Милиция всё равно уже догадалась:
– Своровал?
– Нет, не своровал. Что вы?! Тогда откуда же они взялись? Не знаете? А я знаю!
– Ну и откуда же?
– В моей семье шестеро детей. Четырём присвоены вот эти одинаковые снегокатики, – указал я на снегокаты, – а остальным – санки.
– А пятый откуда, воришка?
– Не обзывайте меня вором!.. А про пятый я уже говорил. Моего друга, да? – обратился я к Лешке.
– Твой адрес, разбузук?
– Улица Дартманьяка, восьмой дом!
Тут я проворно выхватил у милиции пистолет и побежал.
2
Я влетел в магазин и, размахивая над головой пистолетом, крепко закричал:– Всем не стоять на местах! Уходить! Сейчас здесь будет ограбление! Не мешать!
Продавцы и покупатели быстро покинули магазин.
Я сдёрнул табличку «Парфюмерный магазин» и заменил ее на
«Снегокатно-ножничный магазин. Не входить».И, правда, никто не входил.
Магазин оказался нищий. Там было всего триста ножниц.
Я легко унёс их в двух коробках.
И сколько я буду за ними гоняться?
А не быстрей ли будет?..
Я добыл злой компьютер, который мог фотографировать, всё искать и взламывать. Я ввёл в него карточку снегоката и приказал:
– Ищи!
Он тут же выдал мне адреса нужных магазинов.
И я приказал:
– Снегокаты! Ко мне!!!
И все снегокаты полетели ко мне самолётиками!
Я был прямо в самой гуще снегокатов! Их столько ко мне слетелось!..
Ведь всё то, что оказывалось в зоне появления снегокатов, превращалось в снегокаты. Неподалёку было пастбище с коровами. Когда хозяин пастбища увидел, что половина его коров превратилась в снегокаты, его срезало обомление. И больше из обомления он не встал.
Так же я добыл и все ножницы в городе.
Все они были в моей огромной стеклянной коробке за городом. Это был мой склад.
540000000 снегокатов!
540000000 ножниц!
Снегокаты мои и ножнички были автоматические. Снегокаты сами шли как с горы, так и в гору. Ножнички сами знай чик-чик-чик-чик-почикивали.
К каждому снегокату я повесил по ножничке.
И тогда я приказал:
– Снегокаты! Сложитесь в цепочку!
И мои снегокатики быстренько выстроились в один поезд.
Его длина – пятьсот сорок тысяч километров!
Я, ветрогонялка, три дня без остановки катал на этом весёлом поезде своих друзей. Поезд вёл я сам.
И мне надоело.
Я велел друзьям развезти снегокаты по всему городу тем мальчишкам, у кого их не было.
Но мои тупорылики перестарались.
Даже одного снегоката не оставили мне!
– А нам всё равно, – сказали. – Мы как развезли, так и, если хочешь, свезём всё назад!
– Ничего назад! – закричал я и заплакал.
3
Разбудил меня папа.– Сынок! Тебе что-то страшное снилось? Ты плакал...
– Как же мне не плакать? Ещё минуту назад у меня было 540000000 снегокатов и – даже одного не осталось!
– Один-то как раз и достался!
И папа показывает на снегокат на балконе.
– Откуда он? – закричал я.
– Да... Пришёл какой-то мальчик... Кажется, я его видел... Он не из твоих ли приятелей?.. Пришёл и говорит: «У вас есть мальчик, но нет снегоката». – Да, – говорю. – Нету. – «Так будет!» Он дёрнул за верёвочку, и снегокат из-за двери выбежал ко мне.
– Фантастика... – прошептал я. – Папа! Ты у меня Человек!.. Спасибо! Я могу на нём прокатиться?
– Конечно.
Я схватил снегокат и побежал за перевилку [17]на горку.
Навстречу мне поднималось заплаканное солнце.
2 февраля 2001.(Автору восемь лет.)
И справка, и слевка!
Убыстрённый кашель оставил папу, и он положил передо мной свой листок:
– Вот, сыне! Только что добыл в жэке важную справку!
– Папа! А почему ты свою бумажечку назвал справкой? Потому что положил на столике справа от меня?
– Ну, я бы так не сказал. Просто так легло...
– А как бы ты сказал? Ну как? Справка родилась от слова справа!
– Ну, вот ещё седьмая родня на вчерашнем киселе... – пробормотал он.
– Ответ не принимается! Говоришь по-турецки! – На игрушечном гудящем паровозике я перевожу его бумажечку по столику влево. – И эта твоя справка уже не справка, а вся слевка! Слева же лежит!
– Какая-то пустомелия! – ворчит папа. – Слова такого нету!
– Не было – стало! Просто многие люди пока ещё его не знают! И ты тоже. И я тебе первому говорю его по секретику!
– Спасибо, сыне, за доверие! – весело отмахивается он.
– Вот, сыне! Только что добыл в жэке важную справку!
– Папа! А почему ты свою бумажечку назвал справкой? Потому что положил на столике справа от меня?
– Ну, я бы так не сказал. Просто так легло...
– А как бы ты сказал? Ну как? Справка родилась от слова справа!
– Ну, вот ещё седьмая родня на вчерашнем киселе... – пробормотал он.
– Ответ не принимается! Говоришь по-турецки! – На игрушечном гудящем паровозике я перевожу его бумажечку по столику влево. – И эта твоя справка уже не справка, а вся слевка! Слева же лежит!
– Какая-то пустомелия! – ворчит папа. – Слова такого нету!
– Не было – стало! Просто многие люди пока ещё его не знают! И ты тоже. И я тебе первому говорю его по секретику!
– Спасибо, сыне, за доверие! – весело отмахивается он.
Гриша – Гришечкину
107553, Москва, Окружной проезд, 2.
Международная ассоциация метро.
Главному инженеру Международной ассоциации метро
господиину Гришечкину Ю. А.
Уважаемый Юрий Александрович!
Меня зовут Гриша. Мне 10 лет. Я учусь в восьмом классе.
Я очень люблю метро. Когда я езжу в метро, я часто объявляю станции раньше радиодиктора.
Однажды я ехал с папой в первом вагоне и громко объявлял станции. Тут открылась дверь кабины. Вышел машинист и спросил:
– Мальчик, ты хорошо объявляешь остановки! Хочешь прокатиться со мной в кабине?
– Конечно, хочу! – сказал я.
Я с папой вошли в кабину, и вместе с машинистом мы проехали три станции. Машинист нам немного рассказал о маршруте.
Я спросил:
– Почему на одном участке линии станции говорит женщина, а на другом – мужчина?
– Это сделано специально для слепых. Когда поезд едет в центр, говорит мужчина, а когда из центра, то женщина.
Я с нетерпением жду, когда же откроют новые станции, чтобы поскорее поехать туда и посмотреть, все ли красиво сделано. Я все время собираю газеты, журналы, книги, открытки про московское метро. Есть у меня и схемы Московского и Санкт-Петербургского метро.
Мне хотелось бы иметь хоть бы маленькие схемки метро во всех городах бывшего СССР. Прошу Вас помочь мне в этом.
И чтобы Вам нескучно было это делать, я Вам высылаю свою первую веселую книжку. Я обязательно напишу и про метро.
А пока я буду крепко-крепко ждать от Вас схем метро.
До свиданья, уважаемый Юрий Александрович!
Гриша.
18 сентября 2002.
Гришечкин – Грише
Добрунька дядя Гришечкин прислал мне целую тяжёлую посылку с книгами, проспектами и схемами не только российских метро, но и тех стран, которые раньше жили в Союзе.
Я написал ему большущее письмо из одних спасибушков и метровых восклицательных значиков.
Теперь я день и ночь путешествую по схемкам всех подземок. Но когда-то я обязательно по всем ним настояще проедусь. И возьму с собой свой первый вид на жительство. Пусть покатается со мной.
Мой вид на жительство.
Я написал ему большущее письмо из одних спасибушков и метровых восклицательных значиков.
Теперь я день и ночь путешествую по схемкам всех подземок. Но когда-то я обязательно по всем ним настояще проедусь. И возьму с собой свой первый вид на жительство. Пусть покатается со мной.