Сара М. Андерсон. Мужчина с привилегиями

   – Я не хочу ей звонить! Я вообще ничего этого не хочу! У меня сейчас нормальная жизнь, а ты или, точнее, ваша «команда» можешь все разрушить. А почему? Потому что этому везунчику-юристу я нужна в качестве страховки? Нет! – Мэгги покачала головой. – Я не пешка. Я отказываюсь.
   Она скрестила руки на груди и уставилась куда-то вдаль. Неожиданно Томми рассмеялся.
   Это разъярило Мэгги еще больше.
   – Иди ты к дьяволу, Томас Желтое Крыло! Ты пес! Тебе не стоило утруждать себя и искать меня. Что случится, когда все узнают? И не надо мне лапшу на уши вешать насчет конфиденциальности. Что случится, когда Леонард или мой дядя узнает, что я не мертва?
   – Ничего.
   – Ты в этом так уверен? Откуда? Или ты собираешься их пристрелить?
   – Подлый Пес отбывает тюремное заключение в Ливенворфе, а твой дядя из-за диабета потерял обе ноги и зрение пару лет назад.
   – Леонард в тюрьме? – А ее дядя без ног? Наверное, по такому поводу не радуются, но Мэгги ничего не могла с собой поделать – ей хотелось закричать от счастья. Они до нее не доберутся! Она в безопасности…
   Томми бросил на Мэгги долгий взгляд:
   – Я засадил его туда около семи лет назад. К тому времени ты исчезла. Я стал разыскивать тебя, но все говорили – ты умерла…
   – И ты этому не поверил?
   – Не-а.
   Что объясняло, почему Джеймс Карлсон взял на себя труд выяснить, где она.
   – Как ты меня нашел?
   – Мне повезло, – лаконично ответил Томми.
   – И все? И ты даже не собираешься рассказать мне, как тебе это удалось?
   – Нет.
   – Ну и ладно. – Мэгги разгладила юбку и снова скрестила руки на груди. – Ну и хорошо.
   Джеймс Карлсон угрожал ей потому, что она являлась для него страховкой. Но ведь в его интересе крылось большее, Мэгги была готова в этом поклясться. Чем был вызван вопрос: с кем она встречается? Было ли это простое любопытство или таким образом он просто ей льстил, чтобы заставить делать то, что ему нужно?
 
   Машина остановилась возле дома, который Нан встроила в невысокий холм. Летом здесь, конечно, было пыльновато, но зато прохладно, а зимой в доме держалось тепло. Мэгги всегда испытывала спокойствие при мысли, что никто не сможет проникнуть в дом сзади. Дом располагался достаточно близко к Абердину, поэтому у них был телевизор и даже Интернет.
   Томми остановился, но не выключил двигатель.
   – Так почему ты меня нашел? – повторила вопрос Мэгги.
   Томми забарабанил пальцами по рулю:
   – Хотел узнать, что с тобой случилось.
   Она бы солгала, если бы не призналась, что тоже задавалась подобным вопросом.
   – Как я уже сказала, однажды парень Томми попытался спасти девушку Мэгги, но не сумел. Никто бы не сумел…
   Томми взглянул на нее. На его губах появилась грустная улыбка.
   – Никто бы не сумел. Поэтому ей пришлось спасать себя саму. – Он нагнулся и дотронулся до ее щеки. – Карлсон хороший парень, но ты поступай так, как считаешь нужным.
   – Все будет хорошо.
   Она говорила себе это годами, но сама сомневалась, а вот сейчас к Мэгги неожиданно пришла уверенность: все действительно будет хорошо. Она со всем справится. Включая и специального прокурора.
   Мэгги вышла из машины. Желтое Крыло подождал, пока она дойдет до двери, а затем рванул с места.
   Молодая женщина некоторое время постояла, чувствуя в теле необычайную легкость. Она оглядела землю, которая сейчас была ее домом, – грядки овощей, которые завтра предстояло выполоть, ветряную мельницу, обеспечивающую энергией водяной насос. Неожиданно Мэгги пришло в голову: ей больше не нужно скрываться! Но все равно она останется здесь. Это ее жизнь.

* * *

   Нан, как обычно, сидела в своем кресле перед телевизором.
   – Ну? – спросила она, не поднимая глаз с наволочки, которую вышивала.
   – Подлый Пес в тюрьме, а мой дядя слеп и в инвалидном кресле.
   Иголка Нан замерла в воздухе.
   – То есть новости хороши?
   – Да, это из разряда хороших новостей. Специальный прокурор хочет получить мои свидетельские показания против того судьи. – То, что обвинитель хорош собой, богат и влиятелен, Мэгги не стала добавлять.
   Нан шмыгнула, продолжая вышивать. Если бы Мэгги не видела фотографии молодой Нан с веснушками и огненно-рыжими волосами, она бы никогда не поверила, что женщина, сидящая перед ней, не индианка. Солнце покрыло загаром ее лицо и руки. Кроме этого, Нан была экспертом в том, что касалось традиций индейцев сиу.
   – Понятно. Что он тебе предложил?
   – Ничего.
   Иголка снова замерла в воздухе.
   – Ничего?
   – Ну, он предложил не возбуждать против меня дела.
   Нан снова шмыгнула:
   – Должно быть, не такой уж важный этот прокурор, раз не дал тебе ничего, что ты хотела.
   Мэгги опустилась в свое кресло:
   – Думаю, он хороший юрист. Мне просто кажется, он ожидал увидеть другого человека. – Джеймс Карлсон ожидал увидеть женщину, которая отдалась негодяю судье, чтобы избежать тюрьмы. – Кроме того, у него нет ничего, чего мне бы хотелось.
   А вот это уже соседствовало с ложью. У него было то, чего ей бы очень хотелось, – его улыбка, глаза, тренированное тело под шерстяным костюмом. Но Мэгги нельзя было им увлекаться. Если прокурор поймет, что она желает его, он может использовать это против нее же. Как бы сильно ей ни хотелось снова увидеться с Джеймсом Карлсоном, нужно обезопасить себя. Больше ни за что на свете она не позволит собой манипулировать! Эти дни остались в прошлом.
   – Ты в порядке, родная? – Нан наконец подняла голову, в ее глазах читалось беспокойство.
   Мэгги вспомнила потрясенный вид Джеймса Карлсона, когда она предстала перед ним. Да, она была совсем не той женщиной, которую он ожидал увидеть, но и Мэгги, честно признаться, не ожидала, чтобы на нее смотрели так прямо и искренно.
   – Да, – сказала она, отвечая на вопрос Нан. – Я в порядке.

Глава 3

   Солнце палило в затылок. Широкие края соломенной шляпы закрывали голову и шею от испепеляющего солнца, но даже этой защиты было недостаточно.
   Мэгги бросила лопату навоза в свежеперекопанную землю. Выпрямившись, она закрыла глаза рукой и взглянула на небо. Хотя бы одно облачко…
   До ее слуха донесся явственный звук шин, катящихся по гравию. Волосы на ее шее встали дыбом.
   Томми ошибся. Они были в офисе Джеймса Карлсона четыре дня назад – и вот теперь, если это, конечно, прокурор, она предстанет перед ним грязная и потная. Проклятье!
   Мэгги сорвала шляпу с головы и пригладила волосы, чтобы скрыть шрам.
   И все-таки Мэгги надеялась, что это Джеймс Карлсон. Ей не хотелось думать, кто мог еще в субботний полдень приехать к ней.
   Она обернулась к дому: «Слышала ли Нан звук приближающейся машины, если, конечно, его не заглушил телевизор? Если так, она приготовит обрез – все-таки две одинокие беззащитные женщины…»
   На гравии показался черный сверкающий внедорожник – он ехал медленно, словно ему никогда еще не приходилось ездить по таким дорогам. Мэгги стояла, опершись о рукоятку лопаты, и смотрела, как он приближался.
   – Далековато вам пришлось ехать, – ехидно заметила она, когда с водительского места вышел сам господин специальный прокурор.
   Первое, что она увидела, была его ослепляющая улыбка. У Мэгги екнуло сердце. Эта улыбка показалась ей не такой хищной, как в его офисе. Джеймс Карлсон улыбнулся так, словно был рад ее видеть, если такое, конечно, возможно…
   На нем были брюки и рубашка поло небесно-голубого цвета. И конечно, все прекрасно на нем сидело. При виде его широкой груди дыхание у нее перехватило. Все-таки Джеймс Карлсон, что ни говори, потрясающе красивый мужчина!
   Мэгги бросило в жар – только теперь пот выступил у нее не от палящих лучей солнца. Да, действительно, давненько она не была с мужчиной…
   Джеймс Карлсон поднял солнцезащитные очки. Надо думать, специально, чтобы взглянуть на нее повнимательнее.
   – А мне показалось, я приглашен, – громко сказал он и вытащил что-то с заднего сиденья.
   – Это Желтое Крыло сказал вам, как меня найти?
   В руках Карлсона была ярко-оранжевая садовая корзинка, чем-то наполненная.
   – Немногим удается уйти безнаказанными после того, как его так обозвали! – Он усмехнулся, как будто поведал ей какой-то секрет. – Вот, я кое-что вам привез. – Он поставил корзинку между грядками и сделал шаг назад.
   Мэгги смотрела на него несколько секунд. Как понимать это подношение? Что это – взятка или подарок?
   – Подарок, – словно угадав ее мысли, сказал Джеймс.
   Не сводя взгляда со своего визитера, Мэгги наклонилась. В корзинке обнаружились садовые перчатки, совок с эргономичной рукояткой, медные ярлычки, лейка и упаковки семян. Все, как и следовало ожидать, высочайшего качества – вещи, на которые она сама денег не потратила бы.
   Мэгги прикинула стоимость купленных вещей – должно быть, Джеймс Карлсон выложил за них около пятисот долларов. Да, нехилое подношение. Он явно хороший юрист или, по крайней мере, богатый.
   – Я не могу это принять. – Несмотря на свои слова, Мэгги выбрала пару перчаток – кожаные перчатки были необычайно мягкими. Такие в обычном магазине не купишь. – Я не буду давать свидетельских показаний.
   – Я еще ни слова не сказал насчет свидетельских показаний. Лишь сказал, что это подарок. Меня так воспитали – не ходить к людям в гости с пустыми руками.
   Она взглянула на него. Джеймс стоял перед ней, широко расставив ноги и скрестив руки на груди. На губах его блуждала загадочная улыбка. Он смотрел прямо на нее. И выглядел при этом так, словно ему нравилась представшая перед ним картина.
   Руки Мэгги покрылись мурашками. Она выпрямилась, сглотнула. Ей не хотелось, чтобы у кого-нибудь, тем более у Джеймса, создалось впечатление, будто она кланяется ему. Не многие люди знали о связанной с подарками индейской традиции…
   – Насчет ваших подарков… Это Желтое Крыло вам подсказал?
   – Я набрал все по пути. – Джеймс оглянулся, окинул взглядом ее сад. – Мило. – Его взгляд упал на тачку. – Это то, что я думаю?
   – Зависит от того, что вы думаете. – Мэгги вскинула голову. – Вы проделали весь этот путь, чтобы одобрительно высказаться о моих овощах?
   Джеймс сделал вид, что не заметил ее грубости. Напротив, он выглядел так, словно ее реплика его позабавила.
   – Нет. Я пришел, чтобы увидеться с вами.
   У Мэгги опять возникло то чувство – совсем как в его офисе, когда она обнажалась, чтобы показать ему свою татуировку. Словно за этими словами крылась если не грязная похоть, то восхищение ею как женщиной! Да, она бы дорого отдала, чтобы выглядеть иначе и не стоять рядом с грязной тачкой…
   – Желтое Крыло сказал ожидать вашего визита.
   Его лицо осветилось улыбкой.
   – То, что Желтое Крыло вообще что-то сказал, производит впечатление. Должно быть, он питает к вам нежные чувства.
   Гнев прострелил ее, словно вспышка молнии.
   – Я не спала с ним, если вы имеете в виду это! – Схватив лопату, она закинула ее на плечо, словно бейсбольную биту. У нее возникло желание приложить господина прокурора лопатой по голове. – Я больше ничем таким не занимаюсь! Если вы появились здесь по этой причине, можете забирать свои вещи и убираться!
   Джеймс выглядел немного оглушенным. Подняв руки, он отступил от нее на два шага назад.
   – Я ничего не имел в виду. Я просто не верю, что Желтое Крыло может питать к кому-нибудь нежные чувства. Мне иногда кажется – он не прочь меня пристрелить.
   Мэгги сверлила его взглядом. Юристы умеют лгать, как никто. Джеймс говорил правду или просто испугался?
   – Нежные чувства? С чего вы взяли?
   На щеках Джеймса проступил румянец, и Мэгги тут же ощутила сожаление. Да, нужно быть немного сдержаннее. Этот мужчина не походил на тех подлых юристов, которых она знала.
   Мэгги мысленно побранила себя, чувствуя, как на ее собственных щеках проступает румянец. Теперь она уж точно поставила себя в глупое положение!
   Она снова воткнула лопату в землю. Джеймс опустил руки. Между ними воцарилось молчание. Да, давненько она не общалась с людьми, не считая, конечно, Нан и Джемму с почты. И что же ей сейчас делать? Извиниться?
   – Давайте начнем все сначала, – предложил Джеймс, протягивая руку: – Привет. Я Джеймс.
   Все сначала? Если бы в жизни все было так же легко… Или все-таки можно попробовать?
   Улыбка на лице Джеймса стала мягче, он подался вперед.
   – Мэгги, – выдавила она из себя, взяла протянутую ей руку и легонько пожала.
   Там, где их пальцы соприкоснулись, Мэгги ощутила тепло, не имеющее ничего общего со смущением. Наверное, надо было отпустить его руку, но она была словно заворожена потрясающим чувством близости. Тепло вскоре перешло в дрожь.
   Переполнивших Мэгги ощущений было достаточно, чтобы задохнуться.
   Ни за что на свете она не позволит этому случиться! Мэгги взяла свои чувства под контроль и отдернула свою руку. Что из того, что Джеймс такой замечательный? Что из того, что у него такая сногсшибательная улыбка? Что, если он будил в ней чувства, которые, как она сама считала, давно умерли? Он не в ее весовой категории. И вообще, это все показное. Ему нужно манипулировать ею. Разве может какой-нибудь богач с Восточного побережья понять, какой раньше была ее жизнь и как она дорожит своей новой? Когда-нибудь, в один прекрасный день он сможет стать президентом…
   Вот поэтому одна лишь мысль о том, что она почувствует, если Джеймс Карлсон ее поцелует, совершенно недопустима!
   – Приятно с вами познакомиться, Мэгги. – Его, казалось, совсем не тронула ее реакция. – Расскажите мне о себе.
   Так, надо собраться с мыслями. Тяжеловато это сделать, когда солнце печет вовсю и когда перед ней стоит такой потрясающий мужчина, которому словно нипочем и жара, и близость навоза. И вообще, ей хочется пить…
   – Если хотите, в доме есть лимонад. – Конечно, предложить чашечку чая куда традиционнее, но не в такой солнцепек. В доме она, по крайней мере, сможет умыться.
   – Не откажусь. – Он отодвинулся, позволяя Мэгги пройти мимо, и последовал за ней.
 
   Нан, как обычно, сидела в своем кресле, но, как заметила Мэгги, была довольно напряжена. Она повернулась, чтобы убедиться, что дверь за Джеймсом закрылась, и тут увидела обрез между зонтиками. Старушка Нан… Она всегда готова подстраховать Мэгги.
   – Нан, познакомься с Джеймсом Карлсоном. Джеймс, это Нанетт Браун. – Больше она ничего не добавила.
   Нан улыбнулась и встала:
   – Добро пожаловать. – Она взглянула на Мэгги с выражением «Ты же выглядишь как поросенок». – Не хотите ли лимонада?
   – Извините меня… – Мэгги воспользовалась моментом, чтобы выскользнуть из комнаты в ванную.
   После ванной она устремилась к себе. Там Мэгги переоделась в светлые джинсы и самый красивый свой топ – шелковый, голубой, с бисеринками вокруг шеи.
   Когда она вернулась на кухню, Джеймс стоял, прислонившись к рабочему столу, в то время как Нан рыс кала в холодильнике.
   – Ведь помню же, у меня здесь где-то был пирог, – бурчала она. – А, вот и он!
   Джеймс бросил взгляд на Мэгги, да так и замер.
   – Привет, – снова произнес он.
   Мэгги сглотнула, подумав: Джеймс Карлсон, скорее всего, привык к женщинам из высшего общества, у которых всегда прекрасный маникюр и чей один сезонный гардероб стоит больше, чем ее машина. Трудно представить себе, что он находил Мэгги привлекательной. Такое просто невозможно, когда под ее ногтями скопилась грязь, а на ее джинсах, на бедре, – и Мэгги только сейчас это заметила – было пятно.
   – Привет, – тоже сказала она.
   Следующие пять минут вылились в хлопоты Нан на кухне, связанные с разрезанием пирога, разливанием лимонада и дежурных фраз вроде: «На улице так жарко! А дожди обещают только не раньше уик-энда!»
   В продолжение всей этой болтовни Джеймс улыбался, поддакивал и кивал – в общем, вел себя так, словно они были старыми друзьями. Мэгги вдруг почувствовала себя чужой в своей собственной кухне. Так как юбки, чтобы ее разгладить, на Мэгги не было, а руки нужно было занять чем-нибудь, она на них села.
   – О боже! – вдруг взвизгнула Нан, хватая свой кусок пирога. – Началось «Братство байкеров»! Я закрою дверь, чтобы мое шоу вам не мешало.
   Мэгги не успела ничего произнести – дверь за Нан захлопнулась. Они остались вдвоем.
   – Это ее любимое шоу, – объяснила Мэгги, глядя на свой кусок пирога. Странно, у нее не было никакого аппетита.
   – Очень милая старушка, – с улыбкой сказал Джеймс. – Вы родственники?
   – Можно сказать, она моя волшебная крестная. – Это звучало гораздо лучше, чем правда: «Она нашла меня, когда я была никакой, и снова вернула меня к жизни».
   Джеймс откусил пирога.
   – М-м-м, вкусно, – прожевав, сказал он.
   Мэгги снова почувствовала на щеках румянец.
   – Спасибо.
   – Это вы пекли? – явно изумляясь, спросил он.
   – Я люблю печь. – Бог свидетель, у нее было достаточно практики – зимой здесь больше особенно делать нечего.
   Джеймс доел пирог, откинулся на спинку стула и оглядел скромно обставленную кухню:
   – Здесь мило.
   Он что, издевается?
   – По сравнению с чем? – Разумеется, Мэгги не знала наверняка, но вряд ли богатые и влиятельные мужчины так уж много времени проводят в домах простых смертных.
   Ну почему он продолжает так на нее смотреть и улыбаться? Она что, оставила на лице незамеченный кусочек навоза?
   – В сравнении со многими местами. Сколько вы уже здесь?
   – Девять лет.
   – Здесь вы кажетесь на своем месте.
   – И что это должно означать?
   Джеймс усмехнулся, подался вперед и взглянул ей прямо в глаза:
   – Мэгги, пожалуйста, не встречайте все, что я говорю, в штыки. И пожалуйста, простите меня, ведь я не ожидал увидеть вас такой красивой и умной. Моя информация о вас просто устарела. Обещаю, больше не буду вас недооценивать.
   Мэгги почувствовала, как напряжение, в котором она пребывала, уходит. Такая искренность ей нравилась, особенно если Джеймс действительно говорил это искренне. И Мэгги ничего не могла поделать с выступавшим на ее щеках румянцем.
   – Почему вы здесь? – Голос у нее немного дрожал. Мэгги прочистила горло, надеясь, что это поможет.
   – Вы мне нужны. – В его сильном голосе не было и нотки неуверенности. Никакого сомнения.
   Мэгги знала: Джеймс на самом деле имеет в виду предстоящий суд и свою страховку. Точнее говоря, ему была нужна вовсе не Мэгги, а ее свидетельские показания. Но почему он так внимательно и пристально смотрит на нее, словно находит неотразимой?
   – Я не могу этого сделать.
   Почему голос у нее звучит так неуверенно и нерешительно?
   Джеймс снова откинулся на спинку стула. На его лице не проступило и следа разочарования. Более того, он выглядел так, словно все происходящее его только забавляет.
   – Вы позвонили тому адвокату?
   – Нет. Адвокат мне не по карману.
   – Роузбад согласится чисто из профессионального интереса. И она бы сказала вам то же самое, что и я. Я не прошу вас выступить в суде и сделать публичное заявление. Все, что мне нужно, – это письменное показание. Мы встретимся в моем офисе с судебным исполнителем. Я задам вам некоторые вопросы. Вы честно на них ответите. Больше никого не будет. Больше никто не узнает, что вы были в моем офисе, если вы, конечно, сами этого не расскажете кому-либо.
   Если он не врет, то все не так плохо, как она ожидала.
   – Насчет адвоката… Из профессионального интереса – это значит бесплатно?
   – Верно. Это отнимет у вас пару часов. Если все сложится так, как я рассчитываю, ваше имя никогда не всплывет в суде. И вам больше не придется меня видеть. – Он помедлил: – Если вы, конечно, сами не захотите.
   Мэгги не могла встретиться с его прямым взглядом. В ней словно боролись две Мэгги. Одной хотелось выбежать из кухни, и подальше, как можно дальше от сидящего напротив нее необычного мужчины. С другой стороны, она уже не та Мэгги, какой была раньше. Она взрослая, уверенная в себе женщина, которая принимает собственные решения, твердо стоит на ногах. К тому же она не совершила ничего, о чем стоило бы пожалеть. Но ведь в этом-то и дело! Если уступить соблазну получше узнать Джеймса, потом можно пожалеть…
   Мэгги бросила на него взгляд из-под ресниц.
   – Вы можете не отвечать прямо сейчас, – продолжил Джеймс. – Подумайте еще. Но я бы очень хотел, чтобы вы позвонили Роузбад и поговорили с ней. Только она вряд ли сообщит вам что-нибудь другое.
   – Зачем мне это делать?
   Его улыбка стала резче, отчего вид у Джеймса сразу стал опасным.
   – Хороший вопрос. Потому что так вы поступите правильно. Вы хороший человек, Мэгги, честная, порядочная женщина – я это вижу. У вас собственный бизнес. Сделав то, о чем я вас прошу, вы немного улучшите этот мир. Вопрос, в общем, хороший, хотя задать его, как мне кажется, следовало иначе. Например: «Какая в этом для меня выгода?» Я прав?
   Это несправедливо – заставлять ее чувствовать себя виноватой. И что плохого в том, что она подумала и о себе? Ведь о ней некому заботиться!
   Мэгги кивнула.
   Джеймс скрестил руки на груди, а его улыбка превратилась в хищную.
   – Может, вы и не были виноваты, но вас все еще есть за что посадить в тюрьму. А я могу устроить так, что ваше дело закроют окончательно и навсегда. В конце концов, Маргарет Тоушетт ведь исчезла, верно? Все ее дела исчезли вместе с ней.
   Мэгги знала, что ей ничем не следует выдавать себя, но она не удержалась:
   – В самом деле?
   Одна его бровь приподнялась, отчего на лице Джеймса появилось выражение задумчивости.
   – И я могу гарантировать: когда Леонарда Подлого Пса однажды выпустят на волю, вы узнаете об этом заранее.
   Мэгги выдохнула. Да, такая гарантия ей бы не помешала… Джеймс и вправду хороший юрист, раз догадался об этом. Ей вдруг захотелось, чтобы вошла Нан, – она бы подсказала, как ей поступить.
   Джеймс с шумом выдохнул:
   – Более того, если Подлый Пес обнаружит вас, то смена имени и места проживания вам также обеспечена. Все за мой счет.
   Джеймс гарантировал ей защиту. Ее никто не защищал, кроме Нан. Томми пытался, но…
   – Чисто профессиональный интерес, – прошептала Мэгги, рассеянно откусив немного пирога. – Сколько? Я имею в виду, сколько времени ваше предложение будет в силе?
   – Предложение бессрочное.
   Мэгги сделала быстрый подсчет – Подлому Псу было где-то за сорок.
   – До его смерти?
   – Если потребуется.
   Да, предложение слишком заманчиво. Она представила себе Джеймса спустя несколько лет – президент Соединенных Штатов лично гарантировал безопасность безвестной индианке.
   Но Томми ему доверяет. Значит, на слово Джеймса Карлсона действительно можно положиться.
   Итак, на весах пара часов – и ее жизнь. Маргарет Тоушетт действительно мертва. А Мэгги больше не о чем тревожиться. Она наконец освободится от прошлого и от своих глупых ошибок.
   – Я в письменном виде передам Роузбад условия моего предложения, – сказал Джеймс. – Она вам все объяснит. – Он подался вперед и коснулся ее плеча. Почувствовав его легкое пожатие, Мэгги вздрогнула. Почему она так легко краснеет в присутствии этого мужчины? – Пожалуйста, позвоните ей. Можете мне это обещать?
   Ей не стоило поднимать голову, но Мэгги это сделала. Только затем, чтобы заметить золотистые искорки в его карих глазах и слабо проступающие, почти не отличимые от цвета кожи веснушки на его лице.
   Он был так близко от нее, что она могла до него дотронуться…
   Мэгги встала. Рука Джеймса упала, но он продолжал следить за ней взглядом.
   – Я позвоню, – пообещала она.
   А что ей еще оставалось делать?

Глава 4

   Юридическая контора Роузбад Армстронг располагалась в хорошем здании с высокими потолками, мраморными полами и мебелью из красного дерева.
   Все здесь кричало о деньгах, о больших деньгах.
   У Мэгги поначалу даже мелькнула мысль уйти – она совсем не привыкла к таким местам. К тому же неизвестно, во сколько ей обойдется встреча. Да, Джеймс сказал, что Роузбад согласится чисто из профессионального интереса, но ведь кто-то же должен платить – мрамор-то не бесплатный.
   Секретарь тут же проводила ее в кабинет адвоката. За столом сидела красивая женщина в несомненно дорогой одежде. Что-то в этом роде Мэгги и ожидала. Но вот чего она не ожидала увидеть – это двоих детей в одинаковых комбинезонах, ползающих по полу.
   – Мисс Мэгги Сердце Орлицы? Я Роузбад Армстронг, – представилась женщина. Они обменялись рукопожатиями. Роузбад обернулась к секретарше: – Кларк, не присмотрите за мальчиками?
   – Конечно. Давайте, большие мальчики! Поползем-ка вон к тому ковру!
   Мисс Армстронг с извиняющейся улыбкой взглянула на Мэгги.
   – Все в порядке, – заверила ее Мэгги. – Я люблю детей.
   В общем-то это было правдой – она действительно любила детей. Чего Мэгги не сказала, так это то, что она не знала, с какого боку к ним подойти.
   Кларк подхватила на руки малышей и вышла, умудрившись при этом закрыть за собой дверь.
   – Благодарю вас, – сказала мисс Армстронг. – Обычно я не беру с собой Таннера и Льюиса, но сегодня у нашей няни возникла чрезвычайная ситуация.
   – Сколько им?
   По какой-то причине Мэгги было легко общаться с этой женщиной.
   Может быть, оттого, что они были похожи? У обеих слегка загорелая кожа, темно-карие глаза и длинные черные волосы. Конечно, на фоне дорогих брюк и шелкового топа мисс Армстронг ее юбка казалась дешевкой, но у Мэгги возникла уверенность – Роузбад Армстронг вовсе не смотрит на нее сверху вниз.
   – Одиннадцать месяцев. Но довольно о них, – добавила она. – Очень рада с вами познакомиться. Не часто мне звонят и Карлсон, и Желтое Крыло по поводу одной и той же клиентки.
   Кровь прихлынула к лицу Мэгги.
   – Что, так плохо?
   – Я бы сказала, интересно, если не сказать больше. – Мисс Армстронг окинула Мэгги оценивающим взглядом. – Найдется не так много особ, кто мог бы привести каждого из этих мужчин в смущение.
   – Мисс Армстронг…
   – Пожалуйста, зовите меня Роузбад.
   – Хорошо. Роузбад, я не пытаюсь никого привести в смущение.
   – Потому-то так и интересно. – Адвокат продолжала ее изучать.
   Мэгги стало неловко. Она решила попытаться взять разговор под свой контроль:
   – Томми сказал, вы учились вместе с мистером Карлсоном.
   – Томми сказал? – На лице Роузбад мелькнула и пропала легкая усмешка. – Да, так и есть. Джеймс был отличником. Он чертовски хороший юрист. Думаю, агент Томас Желтое Крыло сказал вам, как Джеймс любит работать.
   – Он лишь сказал, что мистер Карлсон любит страховаться.
   – Верно. Джеймс не будет прибегать к вашим свидетельским показаниям без надобности. Я лично могу гарантировать – Джеймс держит свое слово. Он воспользуется вашей информацией лишь в случае крайней необходимости. Если все вдруг пойдет по самому худшему сценарию.
   Юрист-чинуша, который держит свое слово? Конечно, с Роузбад приятно общаться, но разве можно верить слову одного юриста, тем более если речь идет о другом?
   – А такое возможно? – В жизни Мэгги было более чем достаточно худших сценариев, и теперь ей нужно знать наверняка. – Томми также сказал, будто мистер Карлсон никогда не проигрывал.
   – Такое возможно, хотя и маловероятно. – Губы Роузбад тронула грустная улыбка – признание мастерства Джеймса. – Он предлагает вам безопасность, а это в конечном итоге может обойдись ему в несколько тысяч. Причем в обмен на то, что вас больше не привлекут к суду, если вы, конечно, не совершите ничего противозаконного. Такое, знаете ли, случается не каждый день.
   – Я не была уверена…
   Роузбад кивнула и улыбнулась:
   – Может быть, вы хотите еще что-нибудь получить от Джеймса? То, чего он вам не предложил?
   – А что он вам сказал? – Вопрос вырвался у Мэгги помимо воли.
   На лице Роузбад снова мелькнула и пропала мимолетная улыбка.