Страница:
Вот одно из писем, полученное в мае 2008 г. от одного из самых уважаемых мною руководителей региональных отделений «Лиги пациентов» (не привожу регион и фамилию, поскольку ситуация характерна для всех):
«…<Наше> региональное отделение «Лига защитников пациентов» фактически прекратило свое существование.
Сейчас попытаюсь в двух словах разъяснить почему.
Регистрируя региональное отделение, я считал, что эта тема востребована в стране еще не вчера, а поза-позавчера. При этом мнении я остаюсь по сей день.
Но, к великому сожалению, она не востребована обществом, вернее тем, что у нас называется обществом!
Считаю (убедился на протяжении 6 лет, когда я занимался этой темой), что у нас гражданским обществом даже и не пахнет, поэтому очень тяжело наблюдать, как общество с интересом наблюдает за борьбой за права пациента, зачастую уже умершего, и весь интерес сводится к тому, что: а интересно, “ущучат” врача или нет? В моей практике есть даже случай, когда истец, за которого мы бесплатно писали и оформляли все документы и участвовали в процессе, угрожал мне подачей исковых в суд, что мы недобросовестно защищаем его интересы!
Поверьте, я уж такой человек, что после очередной истории пациента (трагедии в медицине. – Прим. автора) не спал по несколько ночей и из головы не выходило: «Неужели это правда и как такое может быть?» Я поначалу не верил родственникам или выжившим пациентам, считал, что это эмоциональное, а значит, скорее всего, необъективное восприятие одной обиженной стороны. Но со временем убедился, что это, к сожалению, зачастую истинная правда.
У меня много практикующих хорошо знакомых врачей, и отношение у меня к ним после всего услышанного не изменилось, они сами бескорыстно помогают консультациями мне и пациентам, обратившимся ко мне, но таких единицы. Они сами говорят, что «таких врачей надо расстреливать, а не давать условные сроки», и некоторые даже рвутся выступать в суде, но я их не пускаю, т. к. после этого им в городе Х не работать.
В г. N против меня выстроилась вся власть в лице:
Администрация города: использовала Лигу как пугало при выполнении своих шкурных задач и распилу бюджета при реформировании ЛПУ города. «Смотрите, если не будете делать то-то, то мы не станем вас выгораживать и отбивать от Лиги, а, наоборот, спустим на вас всех собак».
Суд. Главврач нашей самой большой больницы в городе пришел к председателю суда и популярно объяснил, что медицина финансируется плохо, зарплата у врачей еще хуже, а тут еще Лига со своими исками. И председатель суда на совещании популярно объяснил всем судьям, что медицина финансируется плохо и см. выше, и после этого началась неприкрытая травля и судейский террор. Предпоследнее дело рассматривалось 3 года: в 2 гражданских и 1 уголовном процессе. Женщине делали несколько неудачных попыток поставить подключичный катетер слева и после этого поставили справа. Но в одной из неудачных попыток слева прокол прошел насквозь, купол плевры и кровь пошла в брюшину. После смерти у нее в брюшине обнаружено 2,5 литра крови. Все это документально отражено судмедэкспертами, подробно описан след раневого канала, т. е. все доказательства на руках. И вот после 3 лет судья вынес решение о возмещении морального вреда в 10 тыс. рублей – щенки на рынке стоят гораздо дороже. То есть я это расцениваю так, что в безвыходной ситуации, когда НЕВОЗМОЖНО не признать представленные доказательства, тебе говорят: Вы хотели получить возмещение морального вреда – получите и отстаньте.
Прокуратура – это вообще, даже не знаю, как охарактеризовать это заведение! Что она есть, что ее нет – абсолютно никакой разницы.
Бюро СМЭ. Помнится, Александр Владимирович (Саверский. – Прим. автора) задал мне вопрос, как у меня складываются отношения с СМЭ, и я отвечал, что они исключительно объективно выполняют экспертизы. Правда, я потом стал делать оговорку, что это касается только муниципальных ЛПУ. Но по одному делу против частной клиники они дали заключение (по медикаментозному аборту), которое врачи читали и лишались дара речи, а на суде начальник СМЭ и главный гинеколог города при допросе заявили, что вакуумаспирацию можно сделать медицинским шприцом. В выводах экспертизы имеется масса (десятки) неправильных, документально подтвержденных заключений! Истица трижды пыталась возбудить уголовное дело за дачу заведомо ложного экспертного заключения и трижды был получен отказ в возбуждении за отсутствием состава преступления. А объяснение оказалось очень простое: начальник БСМЭ никак не добьется смещения нынешнего начальника Управления здравоохранения, чтобы, дискредитировав муниципальные ЛПУ, сесть в его кресло.
Милиция. Используя свои связи, добился возбуждения одного показательного уголовного дела, но я не могу сидеть рядом со следователем и контролировать каждый его шаг, а он, как вы догадываетесь, совсем не рвется к установлению истины. Кстати, по этому делу у привлеченной в комиссионную СМЭ КМН (кандидат медицинских наук. – Прим. автора), молодой женщины, были по работе очень большие неприятности. После звонка главврача Х-й горбольницы ее вызвал руководитель и долго орал, на каком основании она приняла участие в СМЭ, и кто ей дал такое право, и т. д., и т. п.!
По частной медицине. Полный беспредел относительно самой формулировки «оказание медицинских услуг». А что касается лично меня, то меня по поручению вышестоящего Х-му РУОПа вызвали в Х-й РУОП и провели профилактическую беседу, суть которой сводилась к тому, что мне не следует подавать иски на клинику У. Другой истец в У. получил вместо лекарства, заплатив 10 тыс. рублей, копеечный БАД, в котором экспертиза наркоконтроля обнаружила сильнодействующее психотропное вещество ПИПЕРИДИН и даже в запале возбудила уголовное дело, но потом прекратило его и истец три (!!!) года не может даже через обращения во все прокуратуры и т. д. получить от наркоконтроля ответа о судьбе его заявления, по которому проводилась проверка и возбуждалось уголовное дело!
Местные стоматологи – те решают гораздо проще, через бандитов. Я достаточно реально оцениваю угрозу как от РУОПа, так и от бандитов. Реально моей жизни угрозы не было, и я не хорохорюсь, что я никого не боюсь, но неприятно бороться с оппонентами тогда, когда я должен быть исключительно в рамках легитимного поля, а с той стороны все что угодно в ассортименте…»
Сложно что-либо добавить.
Несмотря на то что в 2000 г. Лигу создавали люди из 47 субъектов РФ, сейчас у нас не более 10 региональных отделений, – все они выживают, как могут, а некоторые уже не выжили.
В условиях отсутствия финансовой поддержки, невозможности зарабатывать деньги на бедах людей и позиционного конфликта против государственной системы здравоохранения на стороне пациента сделать защиту прав пациентов в России профессиональным занятием практически невозможно.
Тем не менее именно Лига в огромной степени сформировала то информационное поле, которое существует в сфере здравоохранения в отношении «врачебных ошибок», качества медицинской помощи, ответственности врачей и т. п. Во многом это информационное поле заставляет власти принимать различные меры – от создания нацпроекта «Здоровье», программы «Дополнительное лекарственное обеспечение» (ДЛО) до разговоров о необходимости институции по защите прав пациентов. Благодаря «Лиге пациентов» защита прав пациентов уже стала неотъемлемой частью современных представлений о гражданском обществе.
У нас есть один серьезный индикатор эффективности. Можно, конечно, говорить о принятых государством решениях, о появившихся приговорах уголовных судов и приличных суммах компенсаций морального вреда, об изменении ситуации, но вот маленький факт: в 2000 г. каждый второй журналист и каждый третий пациент спрашивал у нас: кто такой пациент, которого вы защищаете? Этого вопроса я не слышал уже три года … совершенно! Это, может, и немного, но очень показательно! Люди начинают правильно осознавать себя в системе здравоохранения.
Показательно и то, что врачи, чувствуя себя обиженными и дезориентированными в этом информационном поле, задаются вопросом: а кто защитит их от пациентов-сутяжников, от государственного хаоса, от коррумпированных главврачей и т. п. Не я, конечно, но история дает им отчетливый ответ: вас защитит только врачебная корпорация, которая создает правила и защищает их, а вместе с ними и вас как носителей этих правил – корпорация, которая уважает себя, вашу профессию, и способна избавляться от псевдоколлег. Я имею в виду примеры зарубежных медицинских ассоциаций, начиная со Всемирной медицинской ассоциации (ВМА) и до более мелких врачебных объединений, палат, обществ и т. п.
Диалог и дискуссия «Лиги пациентов» с такой организацией в России были бы очень важными и для пациентов, и для врачей. Поэтому, как это, может быть, и странно прозвучит, я призываю врачей – объединяйтесь!
Пациентов я не могу призвать к такому объединению – это объединение невозможно, кроме отдельных случаев, когда речь идет об определенных заболеваниях (сахарный диабет, гемофилия, рассеянный склероз и т. п.), когда граждане объединяются для решения задач по обеспечению лекарствами. Это очень важная проблема, однако к дефектам медицинской помощи она не имеет никакого отношения, если не расширять понятия дефекта до масштабов государственной политики. Но в данном случае такое объединение непродуктивно, потому что наверняка уведет нас от проблем конкретного человека и от их решения. Это показывает и наш опыт, и опыт зарубежных стран.
Объединение пациентов против дефектов медицинской помощи невозможно: пока дефект не произошел в отношении конкретного человека, он просто не будет думать о нем (зачем думать о плохом?), а когда уже произошел – то, если человек жив, ему не до участия в общественных объединениях, ему нужна помощь, а порой и дорогостоящее лечение. Подтверждением служит то, что за девять лет работы Лиги только три человека захотели в нее вступить – и не потому, что мы не пытались агитировать людей вступать в члены Лиги.
7. Государственный уполномоченный по правам пациентов.[54] Здравоохранная прокуратура и страховые комиссары
Раздел 5. Права пациента и их защита
1. Источники пациентского права
«…<Наше> региональное отделение «Лига защитников пациентов» фактически прекратило свое существование.
Сейчас попытаюсь в двух словах разъяснить почему.
Регистрируя региональное отделение, я считал, что эта тема востребована в стране еще не вчера, а поза-позавчера. При этом мнении я остаюсь по сей день.
Но, к великому сожалению, она не востребована обществом, вернее тем, что у нас называется обществом!
Считаю (убедился на протяжении 6 лет, когда я занимался этой темой), что у нас гражданским обществом даже и не пахнет, поэтому очень тяжело наблюдать, как общество с интересом наблюдает за борьбой за права пациента, зачастую уже умершего, и весь интерес сводится к тому, что: а интересно, “ущучат” врача или нет? В моей практике есть даже случай, когда истец, за которого мы бесплатно писали и оформляли все документы и участвовали в процессе, угрожал мне подачей исковых в суд, что мы недобросовестно защищаем его интересы!
Поверьте, я уж такой человек, что после очередной истории пациента (трагедии в медицине. – Прим. автора) не спал по несколько ночей и из головы не выходило: «Неужели это правда и как такое может быть?» Я поначалу не верил родственникам или выжившим пациентам, считал, что это эмоциональное, а значит, скорее всего, необъективное восприятие одной обиженной стороны. Но со временем убедился, что это, к сожалению, зачастую истинная правда.
У меня много практикующих хорошо знакомых врачей, и отношение у меня к ним после всего услышанного не изменилось, они сами бескорыстно помогают консультациями мне и пациентам, обратившимся ко мне, но таких единицы. Они сами говорят, что «таких врачей надо расстреливать, а не давать условные сроки», и некоторые даже рвутся выступать в суде, но я их не пускаю, т. к. после этого им в городе Х не работать.
В г. N против меня выстроилась вся власть в лице:
Администрация города: использовала Лигу как пугало при выполнении своих шкурных задач и распилу бюджета при реформировании ЛПУ города. «Смотрите, если не будете делать то-то, то мы не станем вас выгораживать и отбивать от Лиги, а, наоборот, спустим на вас всех собак».
Суд. Главврач нашей самой большой больницы в городе пришел к председателю суда и популярно объяснил, что медицина финансируется плохо, зарплата у врачей еще хуже, а тут еще Лига со своими исками. И председатель суда на совещании популярно объяснил всем судьям, что медицина финансируется плохо и см. выше, и после этого началась неприкрытая травля и судейский террор. Предпоследнее дело рассматривалось 3 года: в 2 гражданских и 1 уголовном процессе. Женщине делали несколько неудачных попыток поставить подключичный катетер слева и после этого поставили справа. Но в одной из неудачных попыток слева прокол прошел насквозь, купол плевры и кровь пошла в брюшину. После смерти у нее в брюшине обнаружено 2,5 литра крови. Все это документально отражено судмедэкспертами, подробно описан след раневого канала, т. е. все доказательства на руках. И вот после 3 лет судья вынес решение о возмещении морального вреда в 10 тыс. рублей – щенки на рынке стоят гораздо дороже. То есть я это расцениваю так, что в безвыходной ситуации, когда НЕВОЗМОЖНО не признать представленные доказательства, тебе говорят: Вы хотели получить возмещение морального вреда – получите и отстаньте.
Прокуратура – это вообще, даже не знаю, как охарактеризовать это заведение! Что она есть, что ее нет – абсолютно никакой разницы.
Бюро СМЭ. Помнится, Александр Владимирович (Саверский. – Прим. автора) задал мне вопрос, как у меня складываются отношения с СМЭ, и я отвечал, что они исключительно объективно выполняют экспертизы. Правда, я потом стал делать оговорку, что это касается только муниципальных ЛПУ. Но по одному делу против частной клиники они дали заключение (по медикаментозному аборту), которое врачи читали и лишались дара речи, а на суде начальник СМЭ и главный гинеколог города при допросе заявили, что вакуумаспирацию можно сделать медицинским шприцом. В выводах экспертизы имеется масса (десятки) неправильных, документально подтвержденных заключений! Истица трижды пыталась возбудить уголовное дело за дачу заведомо ложного экспертного заключения и трижды был получен отказ в возбуждении за отсутствием состава преступления. А объяснение оказалось очень простое: начальник БСМЭ никак не добьется смещения нынешнего начальника Управления здравоохранения, чтобы, дискредитировав муниципальные ЛПУ, сесть в его кресло.
Милиция. Используя свои связи, добился возбуждения одного показательного уголовного дела, но я не могу сидеть рядом со следователем и контролировать каждый его шаг, а он, как вы догадываетесь, совсем не рвется к установлению истины. Кстати, по этому делу у привлеченной в комиссионную СМЭ КМН (кандидат медицинских наук. – Прим. автора), молодой женщины, были по работе очень большие неприятности. После звонка главврача Х-й горбольницы ее вызвал руководитель и долго орал, на каком основании она приняла участие в СМЭ, и кто ей дал такое право, и т. д., и т. п.!
По частной медицине. Полный беспредел относительно самой формулировки «оказание медицинских услуг». А что касается лично меня, то меня по поручению вышестоящего Х-му РУОПа вызвали в Х-й РУОП и провели профилактическую беседу, суть которой сводилась к тому, что мне не следует подавать иски на клинику У. Другой истец в У. получил вместо лекарства, заплатив 10 тыс. рублей, копеечный БАД, в котором экспертиза наркоконтроля обнаружила сильнодействующее психотропное вещество ПИПЕРИДИН и даже в запале возбудила уголовное дело, но потом прекратило его и истец три (!!!) года не может даже через обращения во все прокуратуры и т. д. получить от наркоконтроля ответа о судьбе его заявления, по которому проводилась проверка и возбуждалось уголовное дело!
Местные стоматологи – те решают гораздо проще, через бандитов. Я достаточно реально оцениваю угрозу как от РУОПа, так и от бандитов. Реально моей жизни угрозы не было, и я не хорохорюсь, что я никого не боюсь, но неприятно бороться с оппонентами тогда, когда я должен быть исключительно в рамках легитимного поля, а с той стороны все что угодно в ассортименте…»
Сложно что-либо добавить.
Несмотря на то что в 2000 г. Лигу создавали люди из 47 субъектов РФ, сейчас у нас не более 10 региональных отделений, – все они выживают, как могут, а некоторые уже не выжили.
В условиях отсутствия финансовой поддержки, невозможности зарабатывать деньги на бедах людей и позиционного конфликта против государственной системы здравоохранения на стороне пациента сделать защиту прав пациентов в России профессиональным занятием практически невозможно.
Тем не менее именно Лига в огромной степени сформировала то информационное поле, которое существует в сфере здравоохранения в отношении «врачебных ошибок», качества медицинской помощи, ответственности врачей и т. п. Во многом это информационное поле заставляет власти принимать различные меры – от создания нацпроекта «Здоровье», программы «Дополнительное лекарственное обеспечение» (ДЛО) до разговоров о необходимости институции по защите прав пациентов. Благодаря «Лиге пациентов» защита прав пациентов уже стала неотъемлемой частью современных представлений о гражданском обществе.
У нас есть один серьезный индикатор эффективности. Можно, конечно, говорить о принятых государством решениях, о появившихся приговорах уголовных судов и приличных суммах компенсаций морального вреда, об изменении ситуации, но вот маленький факт: в 2000 г. каждый второй журналист и каждый третий пациент спрашивал у нас: кто такой пациент, которого вы защищаете? Этого вопроса я не слышал уже три года … совершенно! Это, может, и немного, но очень показательно! Люди начинают правильно осознавать себя в системе здравоохранения.
Показательно и то, что врачи, чувствуя себя обиженными и дезориентированными в этом информационном поле, задаются вопросом: а кто защитит их от пациентов-сутяжников, от государственного хаоса, от коррумпированных главврачей и т. п. Не я, конечно, но история дает им отчетливый ответ: вас защитит только врачебная корпорация, которая создает правила и защищает их, а вместе с ними и вас как носителей этих правил – корпорация, которая уважает себя, вашу профессию, и способна избавляться от псевдоколлег. Я имею в виду примеры зарубежных медицинских ассоциаций, начиная со Всемирной медицинской ассоциации (ВМА) и до более мелких врачебных объединений, палат, обществ и т. п.
Диалог и дискуссия «Лиги пациентов» с такой организацией в России были бы очень важными и для пациентов, и для врачей. Поэтому, как это, может быть, и странно прозвучит, я призываю врачей – объединяйтесь!
Пациентов я не могу призвать к такому объединению – это объединение невозможно, кроме отдельных случаев, когда речь идет об определенных заболеваниях (сахарный диабет, гемофилия, рассеянный склероз и т. п.), когда граждане объединяются для решения задач по обеспечению лекарствами. Это очень важная проблема, однако к дефектам медицинской помощи она не имеет никакого отношения, если не расширять понятия дефекта до масштабов государственной политики. Но в данном случае такое объединение непродуктивно, потому что наверняка уведет нас от проблем конкретного человека и от их решения. Это показывает и наш опыт, и опыт зарубежных стран.
Объединение пациентов против дефектов медицинской помощи невозможно: пока дефект не произошел в отношении конкретного человека, он просто не будет думать о нем (зачем думать о плохом?), а когда уже произошел – то, если человек жив, ему не до участия в общественных объединениях, ему нужна помощь, а порой и дорогостоящее лечение. Подтверждением служит то, что за девять лет работы Лиги только три человека захотели в нее вступить – и не потому, что мы не пытались агитировать людей вступать в члены Лиги.
7. Государственный уполномоченный по правам пациентов.[54] Здравоохранная прокуратура и страховые комиссары
Все сказанное выше лишний раз показывает, что защита прав пациентов – необходимая задача, которая должна быть решена на государственном уровне. Необходимая потому, что здравоохранение, которое не видит себя в зеркале (глазами общества и правовых институций), не способно видеть и свои ошибки, а значит, лишено возможности анализировать их и исправлять. Отрасль, которая не исправляет свои ошибки, но при этом имеет дело с жизнью и здоровьем, не может не пугать людей и государство. Не нужны никакие расчеты, чтобы понять, что качественная медицинская помощь экономически более выгодна самому государству, чем попустительство безответственности врачей.
Кроме того, медицинскую помощь нам с вами сегодня как раз и оказывает государство – его учреждения (муниципальные, региональные, федеральные), за которые оно (государство) несет имущественную ответственность, а средства, на которые оказывается медицинская помощь, – это наши с вами налоги и взносы. В такой ситуации несправедливо, когда пострадавший пациент или его родственники, не обладающие специальными познаниями в медицине и юриспруденции, должны искать адвоката и экспертов за свои деньги, чтобы выиграть суд у государства. Справедливым представляется, чтобы государство само содержало службу уполномоченных по правам пациентов, как это сделано в большинстве развитых стран (Норвегии, Финляндии, а в Австрии такая обязанность государства занесена в 2001 г. в Конституцию страны – впервые в мировой истории). Кстати, Австрия и Норвегия занимают первые места по качеству медицинской помощи в мире по оценкам ВОЗ. Такой орган (уполномоченный по правам пациентов) три года назад создан даже в Грузии.
В России государственный орган, защищающий права пациентов, должен иметь право по заявлению гражданина[55] или иным сообщениям на бесплатные для заявителя:
проведение проверок, контроля и надзора, экспертизы качества медицинской помощи;
выдачу юридически значимых (принимаемых судами и следователями) заключений по делу;
наложение административных взысканий на сотрудников медицинских организаций, включая врачей и должностных лиц;
обязанность поддержки административного обвинения в суде в некоторых случаях (например, лишения врача права заниматься медицинской деятельностью) и поддержки гражданских исков в некоторых случаях (защита прав детей, инвалидов, уязвимых групп);
наложение штрафов на руководителей ЛПУ и сами ЛПУ в частности и с использованием штрафных удержаний через систему ОМС;
вынесение предписаний об устранении нарушенного права (с наложением ответственности при невыполнении предписания);
вынесение досудебных решений в случае конфликтов, которые могут быть обжалованы в суде любой стороной конфликта.
Сокращение этих полномочий сделает систему защиты прав неполноценной. Например, сегодня Росздравнадзор, лишенный права контроля КМП и к тому же не имеющий права наложения административных санкций за нарушение КМП (их надо вносить в Кодекс об административных правонарушениях (КОАП) РФ), не может считаться полноценным и эффективным органом контроля качества медицинской помощи.
Сочетание полномочий делает само создание такого органа необычным для любого правового пространства, что показывает и зарубежная практика. Здесь и нужна политическая воля, в противном случае полномочия и компетенция будут «размазываться» по разным структурам, как это сделано сейчас, а в результате пациент окажется незащищенным, и качество медицинской помощи продолжит деградировать, несмотря на увеличение финансирования. За некачественное использование средств, включая некачественное лечение, должна наступать ответственность – в этом смысле интерес государства состоит в том, чтобы создать нормы и механизм реальной ответственности в системе здравоохранения.
Орган по защите прав пациентов не вправе проводить проверки или иные юридически значимые действия в отношении медицинских организаций, если не имеется соответствующей жалобы, обращения, публикации в СМИ.
Решения органа по защите прав могут быть обжалованы в суде.
Орган защиты прав не может находиться в подчинении Минздравсоцразвития, потому что учреждения самого Минздравсоцразвития оказывают медицинскую помощь, и эта помощь подлежит такой же оценке, как и любая другая (сейчас имеется совпадение собственника и контролера в одном лице, совпадение создателя правил и их контролера – Минздравсоцразвития, – что не позволяет отрасли адекватно реагировать на свои ошибки).
В кадровый состав этого органа должны входить юристы и эксперты-врачи, поскольку основной его задачей должно стать совершение юридически значимых действий в здравоохранении, что будет всецело зависеть от их квалификации и компетенции.
Орган должен строиться по принципу экстерриториальности – оценку определенных случаев диагностики и лечения должны давать специалисты из других регионов РФ. Субъект, где происходит событие, подлежащее проверке, только принимает информацию, а орган другого субъекта дает его оценку. Это необходимо, чтобы избежать зависимости сотрудников этого органа от медицинской системы здравоохранения субъекта РФ.
Вопрос создания органа, уполномоченного выступать по правам пациентов, связан с основной проблемой: неясно, при ком он должен быть создан. В системе парламентской и президентской власти России нет практики создания таких институций. В системе Правительства РФ такой орган создавать нельзя, поскольку правительство осуществляет управление федеральной собственностью и несет имущественную ответственность за учреждения здравоохранения, по крайней мере, за федеральные учреждения, а также отвечает за обеспечение проведения политики в области здравоохранения.
В силу этой трудности еще одним возможным решением проблемы является создание здравоохранной прокуратуры (заявление об этом было сделано нами еще в 2004 г., и даже проведен пикет у здания Генеральной прокуратуры РФ) по аналогии с природоохранной или транспортной. Причем, поскольку охрана здоровья – понятие довольно широкое, ясно, что, например, природоохранная прокуратура, вероятнее всего, должна стать частью здравоохранной, поскольку конечная цель охраны природы – охрана здоровья граждан. Но это не главное: суть в том, что не только качество медицинской помощи может стать компетенцией этой прокуратуры.
В то же время прокуратура никогда не будет заниматься консультированием граждан и разрешением гражданско-правовых конфликтов, особенно в досудебном порядке.
Вероятно, что эти проблемы могут быть решены созданием структуры страховых комиссаров качества медицинской помощи,[56] которая будет осуществлять деятельность по контролю качества медицинской помощи, консультированием населения и урегулированием гражданско-правовых конфликтов на основе договоров со страховыми медицинскими организациями.
Таким образом, имеются два конкурирующих решения проблемы защиты прав пациентов:
1. Создание государственного уполномоченного по правам пациентов.
2. Создание здравоохранной прокуратуры и страховых комиссаров качества медицинской помощи.
Впрочем, возможно и взаимодополнение и сосуществование этих структур, поскольку наделить их полномочиями друг друга практически невозможно.
Кроме того, медицинскую помощь нам с вами сегодня как раз и оказывает государство – его учреждения (муниципальные, региональные, федеральные), за которые оно (государство) несет имущественную ответственность, а средства, на которые оказывается медицинская помощь, – это наши с вами налоги и взносы. В такой ситуации несправедливо, когда пострадавший пациент или его родственники, не обладающие специальными познаниями в медицине и юриспруденции, должны искать адвоката и экспертов за свои деньги, чтобы выиграть суд у государства. Справедливым представляется, чтобы государство само содержало службу уполномоченных по правам пациентов, как это сделано в большинстве развитых стран (Норвегии, Финляндии, а в Австрии такая обязанность государства занесена в 2001 г. в Конституцию страны – впервые в мировой истории). Кстати, Австрия и Норвегия занимают первые места по качеству медицинской помощи в мире по оценкам ВОЗ. Такой орган (уполномоченный по правам пациентов) три года назад создан даже в Грузии.
В России государственный орган, защищающий права пациентов, должен иметь право по заявлению гражданина[55] или иным сообщениям на бесплатные для заявителя:
проведение проверок, контроля и надзора, экспертизы качества медицинской помощи;
выдачу юридически значимых (принимаемых судами и следователями) заключений по делу;
наложение административных взысканий на сотрудников медицинских организаций, включая врачей и должностных лиц;
обязанность поддержки административного обвинения в суде в некоторых случаях (например, лишения врача права заниматься медицинской деятельностью) и поддержки гражданских исков в некоторых случаях (защита прав детей, инвалидов, уязвимых групп);
наложение штрафов на руководителей ЛПУ и сами ЛПУ в частности и с использованием штрафных удержаний через систему ОМС;
вынесение предписаний об устранении нарушенного права (с наложением ответственности при невыполнении предписания);
вынесение досудебных решений в случае конфликтов, которые могут быть обжалованы в суде любой стороной конфликта.
Сокращение этих полномочий сделает систему защиты прав неполноценной. Например, сегодня Росздравнадзор, лишенный права контроля КМП и к тому же не имеющий права наложения административных санкций за нарушение КМП (их надо вносить в Кодекс об административных правонарушениях (КОАП) РФ), не может считаться полноценным и эффективным органом контроля качества медицинской помощи.
Сочетание полномочий делает само создание такого органа необычным для любого правового пространства, что показывает и зарубежная практика. Здесь и нужна политическая воля, в противном случае полномочия и компетенция будут «размазываться» по разным структурам, как это сделано сейчас, а в результате пациент окажется незащищенным, и качество медицинской помощи продолжит деградировать, несмотря на увеличение финансирования. За некачественное использование средств, включая некачественное лечение, должна наступать ответственность – в этом смысле интерес государства состоит в том, чтобы создать нормы и механизм реальной ответственности в системе здравоохранения.
Орган по защите прав пациентов не вправе проводить проверки или иные юридически значимые действия в отношении медицинских организаций, если не имеется соответствующей жалобы, обращения, публикации в СМИ.
Решения органа по защите прав могут быть обжалованы в суде.
Орган защиты прав не может находиться в подчинении Минздравсоцразвития, потому что учреждения самого Минздравсоцразвития оказывают медицинскую помощь, и эта помощь подлежит такой же оценке, как и любая другая (сейчас имеется совпадение собственника и контролера в одном лице, совпадение создателя правил и их контролера – Минздравсоцразвития, – что не позволяет отрасли адекватно реагировать на свои ошибки).
В кадровый состав этого органа должны входить юристы и эксперты-врачи, поскольку основной его задачей должно стать совершение юридически значимых действий в здравоохранении, что будет всецело зависеть от их квалификации и компетенции.
Орган должен строиться по принципу экстерриториальности – оценку определенных случаев диагностики и лечения должны давать специалисты из других регионов РФ. Субъект, где происходит событие, подлежащее проверке, только принимает информацию, а орган другого субъекта дает его оценку. Это необходимо, чтобы избежать зависимости сотрудников этого органа от медицинской системы здравоохранения субъекта РФ.
Вопрос создания органа, уполномоченного выступать по правам пациентов, связан с основной проблемой: неясно, при ком он должен быть создан. В системе парламентской и президентской власти России нет практики создания таких институций. В системе Правительства РФ такой орган создавать нельзя, поскольку правительство осуществляет управление федеральной собственностью и несет имущественную ответственность за учреждения здравоохранения, по крайней мере, за федеральные учреждения, а также отвечает за обеспечение проведения политики в области здравоохранения.
В силу этой трудности еще одним возможным решением проблемы является создание здравоохранной прокуратуры (заявление об этом было сделано нами еще в 2004 г., и даже проведен пикет у здания Генеральной прокуратуры РФ) по аналогии с природоохранной или транспортной. Причем, поскольку охрана здоровья – понятие довольно широкое, ясно, что, например, природоохранная прокуратура, вероятнее всего, должна стать частью здравоохранной, поскольку конечная цель охраны природы – охрана здоровья граждан. Но это не главное: суть в том, что не только качество медицинской помощи может стать компетенцией этой прокуратуры.
В то же время прокуратура никогда не будет заниматься консультированием граждан и разрешением гражданско-правовых конфликтов, особенно в досудебном порядке.
Вероятно, что эти проблемы могут быть решены созданием структуры страховых комиссаров качества медицинской помощи,[56] которая будет осуществлять деятельность по контролю качества медицинской помощи, консультированием населения и урегулированием гражданско-правовых конфликтов на основе договоров со страховыми медицинскими организациями.
Таким образом, имеются два конкурирующих решения проблемы защиты прав пациентов:
1. Создание государственного уполномоченного по правам пациентов.
2. Создание здравоохранной прокуратуры и страховых комиссаров качества медицинской помощи.
Впрочем, возможно и взаимодополнение и сосуществование этих структур, поскольку наделить их полномочиями друг друга практически невозможно.
Раздел 5. Права пациента и их защита
1. Источники пациентского права
Права пациентов – это группа норм права, касающихся оказания медицинской помощи или необходимости ее оказания гражданам и сформулированных в нормативно-правовых актах России и международных нормах права.
Своими корнями здравоохранное право уходит в эпоху Древней Руси. Именно в то время (X век) появились первые правовые источники, регулирующие отдельные вопросы врачевания, – «Правда Русская», «Церковный устав». Уже в то время существовало несколько способов организации медицины – монастырская медицина, при которой врачевание оказывалось на безвозмездной основе преимущественно неимущим, а также малоимущим; народная медицина (пациентами являлся прежде всего простой люд) и светская медицина, которая была доступна за определенную плату в основном боярам и князьям.
С приходом к власти Петра I одна из его многочисленных реформ была посвящена медицине, в частности были приняты законодательные акты, уделяющие внимание медицинскому делу.
Среди нормативно-правовых актов, посвященных вопросам оказания медицинской помощи, заслуживают наибольшего внимания два – Воинский устав 1716 г. и Морской устав 1720 г. Их создание было обусловлено прежде всего увеличением числа раненых и больных военных, потребовавших изменения военно-медицинской службы.
В Морском уставе уделяется особое внимание ответственности медиков за небрежное и презрительное отношение к больным.[57]
В период расцвета Российской империи появилась так называемая приказная медицина.
Медицинская помощь в больницах «приказной медицины» для социально незащищенных слоев населения оказывалась на безвозмездной основе. Купцы, мещане, другие обеспеченные люди за лечение вносили определенную плату.[58]
Изучение нормативной базы периода расцвета империи, посвященной медицине, позволяет сделать вывод о том, что Россия уже имеет опыт систематизации законодательства, – так, в 1857 г., в ходе реформы правовой регламентации лечебных структур, входящих в Приказы общественного призрения, вышел Свод законов Российской империи, в состав которого вошел Врачебный устав, регулирующий главным образом обязанности и профессиональную квалификацию врачебных инспекторов.
Реформирование государственного устройства императором Александром II привело к введению в центральных губерниях Российской империи земского хозяйственного управления, что привело к возникновению «земской медицины», основной целью которой стало обеспечение равной доступности медицинской помощи всему населению и в первую очередь сельскому.
Юридической основой земской медицины являлись должностные правила для медиков, в частности должностные инструкции для врачей, фельдшеров и повивальных бабок, принятые в 1868 г. Московской уездной управой, т. е. подзаконные акты.
В советский период существовала система охраны здоровья, при которой отношения по оказанию медицинской помощи регулировались, как и в период расцвета русской империи, преимущественно подзаконными актами, что сказалось на особенностях существования нормативной базы в сфере здравоохранения в настоящее время. Государство монопольно владело организационно-управленческими и финансовыми ресурсами в области здравоохранения. Основываясь на принципах земской медицины, гражданам был обеспечен равный доступ к возможности оказания им медицинской помощи на безвозмездной основе.
Нормативно-правовая база здравоохранения РФ сегодня состоит из общепризнанных принципов и норм международного права международных договоров РФ, которые являются приоритетными в случае их противоречия с нормами национального законодательства РФ[59] (к ним относятся универсальные, региональные и двухсторонние международные акты), федерального законодательства в области здравоохранения, а также законодательства субъектов федерации (поскольку здравоохранение по ст. 72 Конституции РФ находится в совместном ведении РФ и ее субъектов).
К универсальным международным договорам в области здравоохранения относятся: Всеобщая декларация прав человека (1948), Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах (1966), Единая Конвенция о наркотических средствах (1961), Хельсинская Декларация всемирной медицинской ассоциации (1964), Венская Конвенция ООН о борьбе против незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ (1998) и ряд других.
В качестве примера регионального международного договора можно привести Соглашение о сотрудничестве в области охраны здоровья населения (1992), Хартию социальных прав и гарантий граждан, утвержденную Межпарламенской Ассамблеей государств – участников СНГ в 1994 г. (глава пятая посвящена охране здоровья), Соглашение об оказании медицинской помощи гражданам государств-участников СНГ (1997), Соглашение о сотрудничестве в решении проблем ВИЧ-инфекции (1998), Соглашение о сотрудничестве в области санитарной охраны территорий государств (2001) и т. д.
Среди двусторонних соглашений можно назвать Соглашение о сотрудничестве между Министерством здравоохранения Российской Федерации и Министерством здравоохранения Республики Кыргызстан в области здравоохранения, фарминдустрии и медицинской науки (1992), Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Азербайджанской Республики о сотрудничестве в области медицины и здравоохранения (1995), Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Республики Зимбабве о сотрудничестве в области здравоохранения (1997), Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Великого Герцогства Люксембург о сотрудничестве в области здравоохранения, медицинской науки и медицинской промышленности (1998) и т. д.
Итак, основные источники пациентского права: международные нормы, которые разделяет Россия, Конституция РФ, федеральные законы и законы субъектов РФ, указы Президента РФ, постановления Правительства РФ, приказы Министерства здравоохранения и социального развития РФ, решения исполнительной власти субъектов РФ и муниципальных властей.
Основными правами пациента являются право на жизнь, здоровье, личную неприкосновенность, личную тайну (нематериальные блага, предусмотренные ст. 150 ГК РФ). Они носят абсолютный характер (в отличие от относительного характера обязательственных отношений[60]).
Своими корнями здравоохранное право уходит в эпоху Древней Руси. Именно в то время (X век) появились первые правовые источники, регулирующие отдельные вопросы врачевания, – «Правда Русская», «Церковный устав». Уже в то время существовало несколько способов организации медицины – монастырская медицина, при которой врачевание оказывалось на безвозмездной основе преимущественно неимущим, а также малоимущим; народная медицина (пациентами являлся прежде всего простой люд) и светская медицина, которая была доступна за определенную плату в основном боярам и князьям.
С приходом к власти Петра I одна из его многочисленных реформ была посвящена медицине, в частности были приняты законодательные акты, уделяющие внимание медицинскому делу.
Среди нормативно-правовых актов, посвященных вопросам оказания медицинской помощи, заслуживают наибольшего внимания два – Воинский устав 1716 г. и Морской устав 1720 г. Их создание было обусловлено прежде всего увеличением числа раненых и больных военных, потребовавших изменения военно-медицинской службы.
В Морском уставе уделяется особое внимание ответственности медиков за небрежное и презрительное отношение к больным.[57]
В период расцвета Российской империи появилась так называемая приказная медицина.
Медицинская помощь в больницах «приказной медицины» для социально незащищенных слоев населения оказывалась на безвозмездной основе. Купцы, мещане, другие обеспеченные люди за лечение вносили определенную плату.[58]
Изучение нормативной базы периода расцвета империи, посвященной медицине, позволяет сделать вывод о том, что Россия уже имеет опыт систематизации законодательства, – так, в 1857 г., в ходе реформы правовой регламентации лечебных структур, входящих в Приказы общественного призрения, вышел Свод законов Российской империи, в состав которого вошел Врачебный устав, регулирующий главным образом обязанности и профессиональную квалификацию врачебных инспекторов.
Реформирование государственного устройства императором Александром II привело к введению в центральных губерниях Российской империи земского хозяйственного управления, что привело к возникновению «земской медицины», основной целью которой стало обеспечение равной доступности медицинской помощи всему населению и в первую очередь сельскому.
Юридической основой земской медицины являлись должностные правила для медиков, в частности должностные инструкции для врачей, фельдшеров и повивальных бабок, принятые в 1868 г. Московской уездной управой, т. е. подзаконные акты.
В советский период существовала система охраны здоровья, при которой отношения по оказанию медицинской помощи регулировались, как и в период расцвета русской империи, преимущественно подзаконными актами, что сказалось на особенностях существования нормативной базы в сфере здравоохранения в настоящее время. Государство монопольно владело организационно-управленческими и финансовыми ресурсами в области здравоохранения. Основываясь на принципах земской медицины, гражданам был обеспечен равный доступ к возможности оказания им медицинской помощи на безвозмездной основе.
Нормативно-правовая база здравоохранения РФ сегодня состоит из общепризнанных принципов и норм международного права международных договоров РФ, которые являются приоритетными в случае их противоречия с нормами национального законодательства РФ[59] (к ним относятся универсальные, региональные и двухсторонние международные акты), федерального законодательства в области здравоохранения, а также законодательства субъектов федерации (поскольку здравоохранение по ст. 72 Конституции РФ находится в совместном ведении РФ и ее субъектов).
К универсальным международным договорам в области здравоохранения относятся: Всеобщая декларация прав человека (1948), Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах (1966), Единая Конвенция о наркотических средствах (1961), Хельсинская Декларация всемирной медицинской ассоциации (1964), Венская Конвенция ООН о борьбе против незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ (1998) и ряд других.
В качестве примера регионального международного договора можно привести Соглашение о сотрудничестве в области охраны здоровья населения (1992), Хартию социальных прав и гарантий граждан, утвержденную Межпарламенской Ассамблеей государств – участников СНГ в 1994 г. (глава пятая посвящена охране здоровья), Соглашение об оказании медицинской помощи гражданам государств-участников СНГ (1997), Соглашение о сотрудничестве в решении проблем ВИЧ-инфекции (1998), Соглашение о сотрудничестве в области санитарной охраны территорий государств (2001) и т. д.
Среди двусторонних соглашений можно назвать Соглашение о сотрудничестве между Министерством здравоохранения Российской Федерации и Министерством здравоохранения Республики Кыргызстан в области здравоохранения, фарминдустрии и медицинской науки (1992), Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Азербайджанской Республики о сотрудничестве в области медицины и здравоохранения (1995), Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Республики Зимбабве о сотрудничестве в области здравоохранения (1997), Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Великого Герцогства Люксембург о сотрудничестве в области здравоохранения, медицинской науки и медицинской промышленности (1998) и т. д.
Итак, основные источники пациентского права: международные нормы, которые разделяет Россия, Конституция РФ, федеральные законы и законы субъектов РФ, указы Президента РФ, постановления Правительства РФ, приказы Министерства здравоохранения и социального развития РФ, решения исполнительной власти субъектов РФ и муниципальных властей.
Основными правами пациента являются право на жизнь, здоровье, личную неприкосновенность, личную тайну (нематериальные блага, предусмотренные ст. 150 ГК РФ). Они носят абсолютный характер (в отличие от относительного характера обязательственных отношений[60]).