— Приехали! — выдохнул Грег.
— Знать бы еще — куда, — отозвался Расс.
Здесь не было ни одного знакомого созвездия, ни единой привычной звезды. Все небесные маяки как рукой смело.
— Ярких звезд тут нет, — сказал Расс. — Вообще нет. Мы, наверное, угодили в какую-то космическую дыру, почти беззвездную.
— Слава Богу, у нас с собой механические шпики. Без них мы не нашли бы обратной дороги. Но они нас выведут.
В иллюминаторе виднелся корабль Крэйвена. Освобожденный из поля-ловушки, он тихо плыл, подчиняясь инерции бешеного движения, развитого «Непобедимым» Вот он подплыл уже так близко, что стали отчетливо видны буквы у него на носу.
— Стало быть, они назвали его «Межпланетным», — сказал Расс.
— Думаю, пора с ними поговорить, — откликнулся Грег. — Они там небось уже переволновались.
— Вы имеете хоть какое-нибудь представление о том, где мы находимся? — приставал к доктору Людвиг Статсмен.
— Не больше вашего, — покачал головой Крэйвен. — Маннинг уволок нас за миллиарды миль от Солнечной системы, в открытое межзвездное пространство. Взгляните на звезды — и вы в этом убедитесь.
Спенсер Чемберс, пригладив серые усы, невозмутимо спросил:
— Как вы полагаете, какие у нас шансы вернуться домой?
— Это мы выясним немного позже, — ответил Крэйвен. — Похоже, шансы не блестящие, но меня сейчас волнует другое. Интересно было бы знать, что на уме у Маннинга с Пейджем.
— Я предполагал, что вас это заинтересует, — раздался голос из воздуха.
Все трое воззрились на место, откуда он, по-видимому, исходил. Там не было ничего, кроме слабой рефракции. Потом внезапно появилась человеческая фигура.
Перед ними стоял Маннинг — стоял и улыбался.
— Привет, Маннинг, — сказал Крэйвен. — Я так и думал, что вы нанесете нам визит.
— Слушай, ты! — рявкнул Статсмен, но, почувствовав на плече сильную ладонь Чемберса, тут же умолк.
— Как у вас с воздухом? — спросил Грег.
— С воздухом? Нормально. Вентиляционная система функционирует прекрасно, — ответил Крэйвен.
— Вот и ладно. А как насчет воды и пищи? Есть запасы?
— Полно.
— Послушайте, Маннинг, — не выдержал Чемберс, — к чему все эти вопросы? Что вы задумали?
— Я просто хотел удостовериться, — сказал Грег. — Не хочу, чтобы по моей вине люди голодали или умирали от жажды. Будет обидно найти здесь одни только трупы, когда я вернусь за вами.
— Вернетесь? — изумленно переспросил Чемберс. — Боюсь, я не понял юмора. Это шутка?
— Мне не до шуток. — Грег больше не улыбался. — Я думал, вы уже поняли. Я собираюсь оставить вас здесь.
— Оставить нас здесь? — проревел Статсмен.
— Держите себя в руках! — отрезал Грег. — Я оставлю вас ненадолго, пока мы не завершим в Солнечной системе одно маленькое дельце. А потом вернусь и заберу вас.
— Я так и думал, — Крэйвен скорчил гримасу и подмигнул Маннингу сквозь толстые линзы. — Вы никогда не проигрываете, верно?
— Стараюсь, — рассмеялся Грег.
Небольшая пауза повисла между тремя сообщниками и изображением Маннинга. Грег нарушил ее.
— Как ваш коллектор? — обратился он к Крэйвену. — Сможет он поддержать жизнь на корабле? Здесь есть космические лучи, но больше, боюсь, никаких источников энергии нет.
— Вы правы, — сухо усмехнулся Крэйвен. — Но мы сможем продержаться. Хотя аккумуляторы почти пусты и рассчитывать на подзарядку не приходится. Вы не могли бы все же перекачать нам немного энергии? Чуть-чуть, только на крайний случай. — Он с опаской глянул через плечо. — Знаете, всякое может случиться. Тут ведь еще никто не бывал.
— Я дам вам энергию, — согласился Грег.
— Премного благодарен, — с иронией ответил Крэйвен. — Не сомневаюсь, что вы в восторге от собственной находчивости, Маннинг. Как же — вы ведь загнали нас в угол и стреножили. Вы прекрасно знаете, что нашей энергии едва хватит на поддержание жизни.
— Именно этого я и добивался, — заявил Грег и исчез.
— Знать бы еще — куда, — отозвался Расс.
Здесь не было ни одного знакомого созвездия, ни единой привычной звезды. Все небесные маяки как рукой смело.
— Ярких звезд тут нет, — сказал Расс. — Вообще нет. Мы, наверное, угодили в какую-то космическую дыру, почти беззвездную.
— Слава Богу, у нас с собой механические шпики. Без них мы не нашли бы обратной дороги. Но они нас выведут.
В иллюминаторе виднелся корабль Крэйвена. Освобожденный из поля-ловушки, он тихо плыл, подчиняясь инерции бешеного движения, развитого «Непобедимым» Вот он подплыл уже так близко, что стали отчетливо видны буквы у него на носу.
— Стало быть, они назвали его «Межпланетным», — сказал Расс.
— Думаю, пора с ними поговорить, — откликнулся Грег. — Они там небось уже переволновались.
— Вы имеете хоть какое-нибудь представление о том, где мы находимся? — приставал к доктору Людвиг Статсмен.
— Не больше вашего, — покачал головой Крэйвен. — Маннинг уволок нас за миллиарды миль от Солнечной системы, в открытое межзвездное пространство. Взгляните на звезды — и вы в этом убедитесь.
Спенсер Чемберс, пригладив серые усы, невозмутимо спросил:
— Как вы полагаете, какие у нас шансы вернуться домой?
— Это мы выясним немного позже, — ответил Крэйвен. — Похоже, шансы не блестящие, но меня сейчас волнует другое. Интересно было бы знать, что на уме у Маннинга с Пейджем.
— Я предполагал, что вас это заинтересует, — раздался голос из воздуха.
Все трое воззрились на место, откуда он, по-видимому, исходил. Там не было ничего, кроме слабой рефракции. Потом внезапно появилась человеческая фигура.
Перед ними стоял Маннинг — стоял и улыбался.
— Привет, Маннинг, — сказал Крэйвен. — Я так и думал, что вы нанесете нам визит.
— Слушай, ты! — рявкнул Статсмен, но, почувствовав на плече сильную ладонь Чемберса, тут же умолк.
— Как у вас с воздухом? — спросил Грег.
— С воздухом? Нормально. Вентиляционная система функционирует прекрасно, — ответил Крэйвен.
— Вот и ладно. А как насчет воды и пищи? Есть запасы?
— Полно.
— Послушайте, Маннинг, — не выдержал Чемберс, — к чему все эти вопросы? Что вы задумали?
— Я просто хотел удостовериться, — сказал Грег. — Не хочу, чтобы по моей вине люди голодали или умирали от жажды. Будет обидно найти здесь одни только трупы, когда я вернусь за вами.
— Вернетесь? — изумленно переспросил Чемберс. — Боюсь, я не понял юмора. Это шутка?
— Мне не до шуток. — Грег больше не улыбался. — Я думал, вы уже поняли. Я собираюсь оставить вас здесь.
— Оставить нас здесь? — проревел Статсмен.
— Держите себя в руках! — отрезал Грег. — Я оставлю вас ненадолго, пока мы не завершим в Солнечной системе одно маленькое дельце. А потом вернусь и заберу вас.
— Я так и думал, — Крэйвен скорчил гримасу и подмигнул Маннингу сквозь толстые линзы. — Вы никогда не проигрываете, верно?
— Стараюсь, — рассмеялся Грег.
Небольшая пауза повисла между тремя сообщниками и изображением Маннинга. Грег нарушил ее.
— Как ваш коллектор? — обратился он к Крэйвену. — Сможет он поддержать жизнь на корабле? Здесь есть космические лучи, но больше, боюсь, никаких источников энергии нет.
— Вы правы, — сухо усмехнулся Крэйвен. — Но мы сможем продержаться. Хотя аккумуляторы почти пусты и рассчитывать на подзарядку не приходится. Вы не могли бы все же перекачать нам немного энергии? Чуть-чуть, только на крайний случай. — Он с опаской глянул через плечо. — Знаете, всякое может случиться. Тут ведь еще никто не бывал.
— Я дам вам энергию, — согласился Грег.
— Премного благодарен, — с иронией ответил Крэйвен. — Не сомневаюсь, что вы в восторге от собственной находчивости, Маннинг. Как же — вы ведь загнали нас в угол и стреножили. Вы прекрасно знаете, что нашей энергии едва хватит на поддержание жизни.
— Именно этого я и добивался, — заявил Грег и исчез.
Глава 19
Крэйвен смотрел, как «Непобедимый» набирает скорость и стремительно уходит во мрак, как он уменьшается в размерах и наконец совсем пропадает из виду, то ли поглощенными расстоянием, то ли скрывшийся в особом суперпространстве, которое возникало при сверхсветовой скорости.
Доктор отвернулся от иллюминатора, хихикнул.
— Не понимаю, что тут смешного! — прорычал Статсмен.
Крэйвен бросил на волчью физиономию испепеляющий взгляд и, ничего не ответив, подошел к столу.
Уселся, взял карандаш и блокнот.
Чемберс подошел к нему.
— Вы что-то придумали, доктор, — сказал он спокойно.
— Я много чего придумал, — хмыкнул Крэйвен. — Маннинг считает, что может нас держать здесь на привязи, но он ошибается. Мы будем дома максимум через неделю после него.
Чемберс подавил изумленный вздох и постарался сохранить спокойный тон:
— Вы это серьезно?
— Конечно. Я не привык тратить время на всякие дурацкие шуточки.
— Вы открыли секрет энергии материи?
— Нет! — отрезал ученый. — Но я разгадал не менее важный секрет: секрет двигателей Маннинга. Теперь я знаю, как он умудряется лететь со скоростью, превышающей световую… в десять тысяч раз… и Бог знает во сколько еще, стоит лишь ему захотеть.
— Обычный двигатель на такое не способен, — сказал Чемберс. — Чтобы развить такую скорость, нужно нечто большее, чем энергия.
— Ясное дело, нужно! И у Маннинга это есть. Он использует космическое поле, Я думаю, что смогу его скопировать.
— И сколько времени на это уйдет?
— Около недели, — сказал Крэйвен. — Может, чуть больше, может, чуть меньше. Но когда мы тронемся с места, то разовьем скорость не ниже, чем у Маннинга. Правда, энергии у нас маловато, но у меня есть кое-какие задумки.
Чемберс сел в кресло рядом с ученым.
— Но мы же не знаем обратной дороги!
— Отыщем, — заявил Крэйвен.
— Да, но все созвездия здесь абсолютно незнакомые, — возразил Чемберс. — Маннинг затащил нас в такую даль, что ни одной звезды не узнать. — Я сказал, что найду Солнечную систему, — нетерпеливо ответил Крэйвен, — и я ее найду. Маннинг направился туда, верно? Я заметил направление. Наше Солнце относится к классу «G», а стало быть, все, что мне нужно, это найти такую звезду.
— А вдруг она не одна такая?
— Не исключено. Но есть и другие способы найти и опознать Солнце.
Больше информацией он делиться не пожелал и склонился с карандашом над блокнотом. Чемберс устало поднялся из кресла.
— Когда что-нибудь прояснится, дайте мне знать, — сказал он.
— Непременно, — буркнул Крэйвен.
Наконец пришло время и доктор объявил:
— Вот оно, Солнце! Видите вон ту тусклую звездочку между двух ярких?
— Вы уверены? — спросил Статсмен.
— Конечно. Таких грубых ошибок я не допускаю.
— Это единственная звезда класса «G» в той стороне, да? — с надеждой спросил Чемберс.
— Нет, не единственная. Там их несколько. Я изучил все звезды класса «G» в том направлении и определил, какая нам нужна.
— И как вы это определили? — продолжал допытываться Статсмен.
— Спектроскопическим анализом. Наш коллектор собирает энергию по типу зажигательного стекла. Вам приходилось когда-нибудь видеть зажигательное стекло? — Крэйвен уставился на Статсмена, обращая свой вопрос именно к нему.
Статсмен сконфуженно переминался с ноги на ногу.
— Ну так вот, — продолжал Крэйвен. — Я использовал его как телескоп. Собрал излучения солнц и проанализировал их. Коллектор, конечно, не настоящий телескоп, изображения в нем не увидишь, но для спектроскопии этого и не нужно.
Спутники доктора молча ждали объяснений. В конце концов он снизошел:
— Я исследовал все звезды класса «G» и обнаружил, у одной из них были некоторые характерные особенности. Во-первых, через спектры кислорода, водорода, водных паров и углекислого газа проходят линии отраженного света. Это чисто планетный эффект, у звезд такого не бывает. К тому же определенный процент света поляризован. А во— вторых — не забывайте, что я изучал эту звезду достаточно долго и имел возможность убедиться в своей правоте, — свет периодически и нерегулярно варьировался. Я не проводил точного хронометража, так что почасовой график вам представить не смогу. Но я обнаружил, что некоторые изменения в интенсивности и характере света воспроизводятся регулярно, что доказывает присутствие планет, вращающихся вокруг звезды. Это единственное объяснение флюктуаций, поскольку звезды класса «G» обычно стабильны. Они не пульсируют, в отличие от цефеид или звезд типа Миры.
— И это доказывает, что вы нашли наше Солнце? — спросил Чемберс.
— На мой взгляд, довольно-таки убедительно доказывает, — кивнул Крэйвен.
— Мы от него далеко? — поинтересовался Статсмен.
Крэйвен презрительно хмыкнул.
— Я так и знал, что вы спросите что-нибудь в этом роде.
— Но есть же способы определить расстояние до звезды! — не унимался Статсмен. — По ее размерам, например.
— О'кей, — согласился Крэйвен. — Найдите мне какое-нибудь небесное тело в измеримых пределах, скажем, на расстоянии двухсот миллионов миль, и я отвечу на ваш вопрос. Наш корабль не вращается на орбите и не стоит в какой-то определенной точке пространства. Я не могу одновременно и точно измерить и расстояния, и углы, тем более такие маленькие углы.
Статсмен и доктор сверлили друг друга взглядами.
— Как бы там ни было, путь предстоит неблизкий, — вмешался Чемберс. — Если мы хотим добраться до дома, стартовать нужно как можно быстрее. Когда отправимся в дорогу, доктор?
— Очень скоро. Гравитационный центр я создал, а Маннинг подкормил нас энергией для хорошего старта. — Крэйвен хихикнул, снял очки, протер их и вновь водрузил на нос. — Знал бы он, на что пойдет его энергия!
— Но что мы будем делать, когда израсходуем ее? — спросил Чемберс. — Ваш коллектор не сможет обеспечить нам столько энергии, сколько нужно для перелета.
— Вы правы, — признал Крэйвен. — Но выход есть. Мы разовьем предельную скорость, а потом вырубим двигатели и будем лететь по инерции, давая возможность коллектору подкопить энергию. Мы же будем приближаться к источникам излучений, а не удаляться от них, как раньше. И в каждом месте, где есть хоть какое-то гравитационное напряжение, где сталкиваются линии гравитации, мы сможем увеличить свое силовое поле, распространить его на тысячи миль. К тому же нам помогут новые фотоэлементы.
— Кстати, как они, готовы? — поинтересовался Чемберс.
— Через несколько часов у нас будет целая батарея, а остальные будем заменять по мере готовности. Над ними трудится практически весь экипаж. Когда Маннинг перебрасывал нам энергию — оттуда, из Солнечной системы, — он обнаружил у нас запас фотоэлементов и сжег их. Я бы не поверил, что такое возможно, если бы не видел собственными глазами. Да, Маннинг с Пейджем толковые ребята, таким палец в рот не клади!
На вид новые фотоэлементы почти не отличались от старых. Разве что в незаряженном состоянии новые выглядели молочно-белыми, а старые — серебристыми. А выглядели они так оттого, что поверхность новых фотоэлементов была гранулированной и каждую минуту покрывалась мельчайшими металлическими шестигранными пирамидками и призмами.
— Просто небольшое изменение сплава, — пояснил Крэйвен, — то есть кристаллической решетки, формирующей эти мелкие призмы с пирамидами. А в результате поверхность фотоэлемента становится в тысячи раз больше и поглощает каждую капельку энергии.
«Межпланетный» стрелой мчался к звездам, приводимый в движение колоссальной инерцией, а коллектор тем временем поглощал внешние излучения и заряжал аккумуляторные батареи. Звезда класса «G», к которой они направлялись, была по-прежнему бледной, зато две звезды по бокам сверкали на черном фоне, как бриллианты.
— Вы говорили, что мы вернемся домой через неделю после Маннинга, — сказал Чемберс.
Крэйвен прищурил глаза за толстыми линзами, посмотрел на финансиста и, поджав губы, вновь повернулся к пульту управления.
— Может, немного позже, — процедил он наконец, — Часть пути мы вынуждены лететь по инерции, чтобы собрать энергию. Но чем ближе мы будем к звездам, тем быстрее сможем двигаться.
Чемберс задумался, машинально барабаня по ручке кресла.
— Надеюсь, мы все же успеем, — сказал он скорее самому себе, чем Крэйвену. — Надеюсь, мы все же успеем остановить Маннинга и революцию. У нас еще есть шанс вернуть себе власть.
Крэйвен молчал, наблюдая за индикаторами.
— Не исключено, что Маннинг проскочит мимо, когда вернется за нами, — продолжал Чемберс. — Он ведь думает, что мы сидим на месте, ему и в голову не придет искать нас здесь.
Крэйвен взглянул на него с насмешливым любопытством.
— Не разделяю вашей уверенности. Маннинг крепко держит нас на крючке. Он всегда находил нас, где бы мы ни были. У меня такое предчувствие, что он и на сей раз не промахнется.
Чемберс пожал плечами. — В сущности, это не имеет значения. Когда мы приблизимся к Солнцу, аккумуляторы у нас будут заряжены до упора. Так что Маннингу не останется ничего иного, кроме как поднять кверху лапки.
Финансист замолчал, разглядывая звезды в иллюминаторе. Они еще далеко, конечно, но уже гораздо ближе, чем были.
Чемберса вновь захватила ожившая мечта — заветная мечта об империи, покорной его воле, об энергии, сжимающей в тисках всю Солнечную систему…
Крэйвен прервал его грезы.
— Куда, интересно, подевался наш друг Статсмен? Что-то я давно его не вижу.
— Он дуется, — благодушно усмехнулся Чемберс. — Он, по-моему, решил, что нам не нравится его компания, и ошивается где-то в машинном отделении вместе со всей командой.
— Вы обо мне говорите? — раздался вкрадчивый голос.
Они вскочили, обернулись к двери. В проеме стоял Статсмен. Лицо его ощерилось волчьим оскалом, правая рука сжимала огнеметный пистолет.
— Что это значит? — Голос Чемберса был подобен резкому удару гонга.
— Это значит бунт на корабле. Я беру власть в свои руки! — Статсмен осклабился еще больше. — Звать на помощь бессмысленно, команда на моей стороне.
— Черт тебя подери! — заорал Чемберс и шагнул вперед. Статсмен поднял дуло пистолета. Чемберс остановился.
— Не рыпайся, Чемберс. Ты теперь просто пешка. Хуже чем пешка, — ты никто. Ну какой из тебя диктатор? Ты же натуральный слизняк! Теперь моя очередь отдавать приказы. И чтобы никаких вопросов и возражений! Будешь слушаться беспрекословно — может, я и сохраню тебе жизнь.
— Ты просто спятил, Статсмен! — крикнул финансист. — Ничего у тебя не выйдет!
— Кто же мне помешает, интересно? — отрывисто хохотнул Статсмен.
— Народ! Народ тебе не позволит! Когда ты вернешься в Солнечную систему…
Статсмен оборвал его, шагнув вперед с нацеленным пистолетом.
— Народ будет молчать в тряпочку. Я буду править Системой так, как мне захочется. Никто и пикнуть не посмеет. Ты мечтал об империи, да? О диктатуре над Солнечной системой? Так посмотри на меня! Я сколочу настоящего империю! Только во главе ее буду я, а не ты!
Крэйвен уселся обратно в кресло, положил ногу на ногу.
— И каковы ваши дальнейшие планы, диктатор Статсмен?
Невинный тон доктора привел Статсмена в такое бешенство, что на губах у него выступила пена.
— Сперва я покончу с Маннингом! Сотру его в порошок! Наш корабль в состоянии это сделать, вы сами говорили. У нас в десять раз больше энергии, чем у него. А потом…
Крэйвен взмахом руки прервал его:
— Значит, вы намереваетесь вернуться в Солнечную систему? Хотите встретиться с Маннингом и уничтожить его звездолет? Хороший план.
— Чем он вам не нравится? — с вызовом спросил Статсмен.
— Он всем хорош, — невозмутимо ответил Крэйвен. — Если не считать одной детали: видите ли, не исключено, что мы никогда не достигнем Солнечной системы!
Статсмен обмяк на глазах. Волчий оскал исчез, глаза недоуменно округлились. Он с трудом взял себя в руки.
— Что вы такое несете? Почему не достигнем? — он махнул рукой в сторону иллюминатора, где между двумя яркими звездами желтела тусклая маленькая звездочка.
Чемберс метнулся к Крэйвену, схватил его за грудки, вытащил из кресла:
— Бросьте свои шуточки, доктор! Это наше Солнце!
Крэйвен, освободившись, спокойно продолжил:
— Я никогда не шучу. Просто я ошибся, вот и все. Мне пока не хотелось вам говорить. Я думал подойти к этой звезде поближе, зарядиться как следует, а потом еще раз попробовать определить местоположение Солнца. Но боюсь, это безнадежная задача.
— Безнадежная?! — взвизгнул Статсмен. — Ты просто хочешь надуть меня! Вы оба сговорились. Это наше Солнце, я знаю!
— Нет,не наше, — возразил Крэйвен. — Маннинг нас одурачил. Мы решили, что он направился к Солнечной системе, а он сделал крюк и умчался невесть куда.
Ученый бросил хладнокровный взгляд на побелевшие костяшки пальцев, сжимавших пистолет.
— Мы заблудились. — Он посмотрел Статсмену прямо в глаза. — Может быть, мы вообще никогда не найдем наше Солнце!
Доктор отвернулся от иллюминатора, хихикнул.
— Не понимаю, что тут смешного! — прорычал Статсмен.
Крэйвен бросил на волчью физиономию испепеляющий взгляд и, ничего не ответив, подошел к столу.
Уселся, взял карандаш и блокнот.
Чемберс подошел к нему.
— Вы что-то придумали, доктор, — сказал он спокойно.
— Я много чего придумал, — хмыкнул Крэйвен. — Маннинг считает, что может нас держать здесь на привязи, но он ошибается. Мы будем дома максимум через неделю после него.
Чемберс подавил изумленный вздох и постарался сохранить спокойный тон:
— Вы это серьезно?
— Конечно. Я не привык тратить время на всякие дурацкие шуточки.
— Вы открыли секрет энергии материи?
— Нет! — отрезал ученый. — Но я разгадал не менее важный секрет: секрет двигателей Маннинга. Теперь я знаю, как он умудряется лететь со скоростью, превышающей световую… в десять тысяч раз… и Бог знает во сколько еще, стоит лишь ему захотеть.
— Обычный двигатель на такое не способен, — сказал Чемберс. — Чтобы развить такую скорость, нужно нечто большее, чем энергия.
— Ясное дело, нужно! И у Маннинга это есть. Он использует космическое поле, Я думаю, что смогу его скопировать.
— И сколько времени на это уйдет?
— Около недели, — сказал Крэйвен. — Может, чуть больше, может, чуть меньше. Но когда мы тронемся с места, то разовьем скорость не ниже, чем у Маннинга. Правда, энергии у нас маловато, но у меня есть кое-какие задумки.
Чемберс сел в кресло рядом с ученым.
— Но мы же не знаем обратной дороги!
— Отыщем, — заявил Крэйвен.
— Да, но все созвездия здесь абсолютно незнакомые, — возразил Чемберс. — Маннинг затащил нас в такую даль, что ни одной звезды не узнать. — Я сказал, что найду Солнечную систему, — нетерпеливо ответил Крэйвен, — и я ее найду. Маннинг направился туда, верно? Я заметил направление. Наше Солнце относится к классу «G», а стало быть, все, что мне нужно, это найти такую звезду.
— А вдруг она не одна такая?
— Не исключено. Но есть и другие способы найти и опознать Солнце.
Больше информацией он делиться не пожелал и склонился с карандашом над блокнотом. Чемберс устало поднялся из кресла.
— Когда что-нибудь прояснится, дайте мне знать, — сказал он.
— Непременно, — буркнул Крэйвен.
Наконец пришло время и доктор объявил:
— Вот оно, Солнце! Видите вон ту тусклую звездочку между двух ярких?
— Вы уверены? — спросил Статсмен.
— Конечно. Таких грубых ошибок я не допускаю.
— Это единственная звезда класса «G» в той стороне, да? — с надеждой спросил Чемберс.
— Нет, не единственная. Там их несколько. Я изучил все звезды класса «G» в том направлении и определил, какая нам нужна.
— И как вы это определили? — продолжал допытываться Статсмен.
— Спектроскопическим анализом. Наш коллектор собирает энергию по типу зажигательного стекла. Вам приходилось когда-нибудь видеть зажигательное стекло? — Крэйвен уставился на Статсмена, обращая свой вопрос именно к нему.
Статсмен сконфуженно переминался с ноги на ногу.
— Ну так вот, — продолжал Крэйвен. — Я использовал его как телескоп. Собрал излучения солнц и проанализировал их. Коллектор, конечно, не настоящий телескоп, изображения в нем не увидишь, но для спектроскопии этого и не нужно.
Спутники доктора молча ждали объяснений. В конце концов он снизошел:
— Я исследовал все звезды класса «G» и обнаружил, у одной из них были некоторые характерные особенности. Во-первых, через спектры кислорода, водорода, водных паров и углекислого газа проходят линии отраженного света. Это чисто планетный эффект, у звезд такого не бывает. К тому же определенный процент света поляризован. А во— вторых — не забывайте, что я изучал эту звезду достаточно долго и имел возможность убедиться в своей правоте, — свет периодически и нерегулярно варьировался. Я не проводил точного хронометража, так что почасовой график вам представить не смогу. Но я обнаружил, что некоторые изменения в интенсивности и характере света воспроизводятся регулярно, что доказывает присутствие планет, вращающихся вокруг звезды. Это единственное объяснение флюктуаций, поскольку звезды класса «G» обычно стабильны. Они не пульсируют, в отличие от цефеид или звезд типа Миры.
— И это доказывает, что вы нашли наше Солнце? — спросил Чемберс.
— На мой взгляд, довольно-таки убедительно доказывает, — кивнул Крэйвен.
— Мы от него далеко? — поинтересовался Статсмен.
Крэйвен презрительно хмыкнул.
— Я так и знал, что вы спросите что-нибудь в этом роде.
— Но есть же способы определить расстояние до звезды! — не унимался Статсмен. — По ее размерам, например.
— О'кей, — согласился Крэйвен. — Найдите мне какое-нибудь небесное тело в измеримых пределах, скажем, на расстоянии двухсот миллионов миль, и я отвечу на ваш вопрос. Наш корабль не вращается на орбите и не стоит в какой-то определенной точке пространства. Я не могу одновременно и точно измерить и расстояния, и углы, тем более такие маленькие углы.
Статсмен и доктор сверлили друг друга взглядами.
— Как бы там ни было, путь предстоит неблизкий, — вмешался Чемберс. — Если мы хотим добраться до дома, стартовать нужно как можно быстрее. Когда отправимся в дорогу, доктор?
— Очень скоро. Гравитационный центр я создал, а Маннинг подкормил нас энергией для хорошего старта. — Крэйвен хихикнул, снял очки, протер их и вновь водрузил на нос. — Знал бы он, на что пойдет его энергия!
— Но что мы будем делать, когда израсходуем ее? — спросил Чемберс. — Ваш коллектор не сможет обеспечить нам столько энергии, сколько нужно для перелета.
— Вы правы, — признал Крэйвен. — Но выход есть. Мы разовьем предельную скорость, а потом вырубим двигатели и будем лететь по инерции, давая возможность коллектору подкопить энергию. Мы же будем приближаться к источникам излучений, а не удаляться от них, как раньше. И в каждом месте, где есть хоть какое-то гравитационное напряжение, где сталкиваются линии гравитации, мы сможем увеличить свое силовое поле, распространить его на тысячи миль. К тому же нам помогут новые фотоэлементы.
— Кстати, как они, готовы? — поинтересовался Чемберс.
— Через несколько часов у нас будет целая батарея, а остальные будем заменять по мере готовности. Над ними трудится практически весь экипаж. Когда Маннинг перебрасывал нам энергию — оттуда, из Солнечной системы, — он обнаружил у нас запас фотоэлементов и сжег их. Я бы не поверил, что такое возможно, если бы не видел собственными глазами. Да, Маннинг с Пейджем толковые ребята, таким палец в рот не клади!
На вид новые фотоэлементы почти не отличались от старых. Разве что в незаряженном состоянии новые выглядели молочно-белыми, а старые — серебристыми. А выглядели они так оттого, что поверхность новых фотоэлементов была гранулированной и каждую минуту покрывалась мельчайшими металлическими шестигранными пирамидками и призмами.
— Просто небольшое изменение сплава, — пояснил Крэйвен, — то есть кристаллической решетки, формирующей эти мелкие призмы с пирамидами. А в результате поверхность фотоэлемента становится в тысячи раз больше и поглощает каждую капельку энергии.
«Межпланетный» стрелой мчался к звездам, приводимый в движение колоссальной инерцией, а коллектор тем временем поглощал внешние излучения и заряжал аккумуляторные батареи. Звезда класса «G», к которой они направлялись, была по-прежнему бледной, зато две звезды по бокам сверкали на черном фоне, как бриллианты.
— Вы говорили, что мы вернемся домой через неделю после Маннинга, — сказал Чемберс.
Крэйвен прищурил глаза за толстыми линзами, посмотрел на финансиста и, поджав губы, вновь повернулся к пульту управления.
— Может, немного позже, — процедил он наконец, — Часть пути мы вынуждены лететь по инерции, чтобы собрать энергию. Но чем ближе мы будем к звездам, тем быстрее сможем двигаться.
Чемберс задумался, машинально барабаня по ручке кресла.
— Надеюсь, мы все же успеем, — сказал он скорее самому себе, чем Крэйвену. — Надеюсь, мы все же успеем остановить Маннинга и революцию. У нас еще есть шанс вернуть себе власть.
Крэйвен молчал, наблюдая за индикаторами.
— Не исключено, что Маннинг проскочит мимо, когда вернется за нами, — продолжал Чемберс. — Он ведь думает, что мы сидим на месте, ему и в голову не придет искать нас здесь.
Крэйвен взглянул на него с насмешливым любопытством.
— Не разделяю вашей уверенности. Маннинг крепко держит нас на крючке. Он всегда находил нас, где бы мы ни были. У меня такое предчувствие, что он и на сей раз не промахнется.
Чемберс пожал плечами. — В сущности, это не имеет значения. Когда мы приблизимся к Солнцу, аккумуляторы у нас будут заряжены до упора. Так что Маннингу не останется ничего иного, кроме как поднять кверху лапки.
Финансист замолчал, разглядывая звезды в иллюминаторе. Они еще далеко, конечно, но уже гораздо ближе, чем были.
Чемберса вновь захватила ожившая мечта — заветная мечта об империи, покорной его воле, об энергии, сжимающей в тисках всю Солнечную систему…
Крэйвен прервал его грезы.
— Куда, интересно, подевался наш друг Статсмен? Что-то я давно его не вижу.
— Он дуется, — благодушно усмехнулся Чемберс. — Он, по-моему, решил, что нам не нравится его компания, и ошивается где-то в машинном отделении вместе со всей командой.
— Вы обо мне говорите? — раздался вкрадчивый голос.
Они вскочили, обернулись к двери. В проеме стоял Статсмен. Лицо его ощерилось волчьим оскалом, правая рука сжимала огнеметный пистолет.
— Что это значит? — Голос Чемберса был подобен резкому удару гонга.
— Это значит бунт на корабле. Я беру власть в свои руки! — Статсмен осклабился еще больше. — Звать на помощь бессмысленно, команда на моей стороне.
— Черт тебя подери! — заорал Чемберс и шагнул вперед. Статсмен поднял дуло пистолета. Чемберс остановился.
— Не рыпайся, Чемберс. Ты теперь просто пешка. Хуже чем пешка, — ты никто. Ну какой из тебя диктатор? Ты же натуральный слизняк! Теперь моя очередь отдавать приказы. И чтобы никаких вопросов и возражений! Будешь слушаться беспрекословно — может, я и сохраню тебе жизнь.
— Ты просто спятил, Статсмен! — крикнул финансист. — Ничего у тебя не выйдет!
— Кто же мне помешает, интересно? — отрывисто хохотнул Статсмен.
— Народ! Народ тебе не позволит! Когда ты вернешься в Солнечную систему…
Статсмен оборвал его, шагнув вперед с нацеленным пистолетом.
— Народ будет молчать в тряпочку. Я буду править Системой так, как мне захочется. Никто и пикнуть не посмеет. Ты мечтал об империи, да? О диктатуре над Солнечной системой? Так посмотри на меня! Я сколочу настоящего империю! Только во главе ее буду я, а не ты!
Крэйвен уселся обратно в кресло, положил ногу на ногу.
— И каковы ваши дальнейшие планы, диктатор Статсмен?
Невинный тон доктора привел Статсмена в такое бешенство, что на губах у него выступила пена.
— Сперва я покончу с Маннингом! Сотру его в порошок! Наш корабль в состоянии это сделать, вы сами говорили. У нас в десять раз больше энергии, чем у него. А потом…
Крэйвен взмахом руки прервал его:
— Значит, вы намереваетесь вернуться в Солнечную систему? Хотите встретиться с Маннингом и уничтожить его звездолет? Хороший план.
— Чем он вам не нравится? — с вызовом спросил Статсмен.
— Он всем хорош, — невозмутимо ответил Крэйвен. — Если не считать одной детали: видите ли, не исключено, что мы никогда не достигнем Солнечной системы!
Статсмен обмяк на глазах. Волчий оскал исчез, глаза недоуменно округлились. Он с трудом взял себя в руки.
— Что вы такое несете? Почему не достигнем? — он махнул рукой в сторону иллюминатора, где между двумя яркими звездами желтела тусклая маленькая звездочка.
Чемберс метнулся к Крэйвену, схватил его за грудки, вытащил из кресла:
— Бросьте свои шуточки, доктор! Это наше Солнце!
Крэйвен, освободившись, спокойно продолжил:
— Я никогда не шучу. Просто я ошибся, вот и все. Мне пока не хотелось вам говорить. Я думал подойти к этой звезде поближе, зарядиться как следует, а потом еще раз попробовать определить местоположение Солнца. Но боюсь, это безнадежная задача.
— Безнадежная?! — взвизгнул Статсмен. — Ты просто хочешь надуть меня! Вы оба сговорились. Это наше Солнце, я знаю!
— Нет,не наше, — возразил Крэйвен. — Маннинг нас одурачил. Мы решили, что он направился к Солнечной системе, а он сделал крюк и умчался невесть куда.
Ученый бросил хладнокровный взгляд на побелевшие костяшки пальцев, сжимавших пистолет.
— Мы заблудились. — Он посмотрел Статсмену прямо в глаза. — Может быть, мы вообще никогда не найдем наше Солнце!
Глава 20
Революция завершилась. Чиновники «Межпланетной» и армейские генералы бежали на Землю. С «Межпланетной» было покончено… покончено навсегда, ибо на каждой планете, включая и Землю, гудели генераторы энергии материи. Энергии у людей теперь было вдоволь, причем настолько дешевой, что как товар она не стоила ничего, хотя была бесценна как средство достижения новой ступени развития жизни — жизни более полнокровной и достойной человечества.
Акции «Межпланетной» обесценились. Огромные энергостанции на Венере и Меркурии бездействовали. Единственным осязаемым имуществом, оставшимся у компании, были флотилии кораблей, которые еще неполный месяц назад оживленно курсировали между планетами, доставляя во внешние миры аккумуляторы и привозя их обратно к Солнцу для подзарядки.
Маннинг и Пейдж получили патенты, подтверждавшие их права на генераторы энергии материи, практически в каждом государстве Солнечной системы. На обломках поверженных правительств возникали новые.
Джон Мур Меллори уже вступил в должность президента Юпитерианской конфедерации. В течение следующей недели должны были состояться выборы на Марсе и Венере.
Меркурий, после того как отпала необходимость в аккумуляторах, обезлюдел. Его поверхности больше не касалась нога человека. Его огромные купола пустовали. Как и миллиарды лет назад, он кружился на своей орбите — никому не нужный, заброшенный, слегка истощенный людьми шарик. На короткий миг познал он завоевательную поступь человечества, сыграл свою роль в развитии межпланетной торговли и вот опять вернулся в первозданное состояние… Одинокий околосолнечный бродяга, пария среди других планет. Рассел Пейдж посмотрел через стол на Грегори Маннинга. Вздохнул, вытащил из кармана пиджака трубку.
— Вот и все, Грег, — сказал он.
Грег хмуро кивнул, наблюдая, как Расс набивает трубку табаком и подносит к нему горящего спичку.
Не считая немногочисленной команды, они были одни на борту «Непобедимого». Джон Мур Меллори и иже с ним отправились в свои миры формировать новые правительства, которые будут проводить в жизнь волю народа. Отправились прямиком в историю Солнечной системы.
«Непобедимый» висел в космосе возле Каллисто. Расс взглянул на спутник, на его скованного льдом поверхность, на крохотное серебристое пятнышко — купол Рантора.
— Все, да не все, — сказал Грег. — Кое-что еще нужно сделать.
— Слетать за Чемберсом и компанией. — Расс пыхнул трубкой.
— Мы можем отчалить прямо сейчас, — кивнул Грег.
Расс встал, медленными шагами подошел к стенному шкафу, вытащил ящик с механическим шпиком, внутри которого слабое поле окружало металлическую пылинку — путеводную ниточку к «Межпланетному». Ученый осторожно извлек индикатор из ящика, поставил на стол и склонился над шкалой.
И вдруг изумленно присвистнул.
— Грег, они движутся! Они совсем не там, где мы их оставили!
Грег бросился к столу, уставился на стрелку.
— Они уходят еще дальше в открытый космос. Куда их несет, хотел бы я знать!
Расс выпрямился и насмешливо затянулся дымом:
— Наверное, они нашли какую-то звезду класса «G» и дунули к ней. Решили, что это родное солнышко.
— Похоже, ты прав. Мы ведь покружились там, попетляли, чтобы сбить Крэйвена со следа. Немудрено, что он потерял ориентацию.
— Но он явно где-то разжился энергией, — сказал Расс. — Мы ведь его стреножили, там и радиации-то почти нет! А он несется себе вперед, как ни в чем не бывало.
— Доктор разгадал наш трюк с концентрацией гравитации, — отозвался Грег. — И выманил у нас немного энергии, чтобы создать гравитационное поле.
Двое друзей молча глядели друг на друга.
— Что ж, — сказал в конце концов Расс, — значит, Крэйвен, Чемберс и Статсмен — трое злодеев затерялись в пространстве. Они направляются совсем не в ту сторону. Заблудились, одним словом. И обратной дороги им, скорее всего, не найти.
Он умолк и подпалил потухший табак. В рубке воцарилось напряженное молчание.
— Романтическое торжество справедливости, — изрек Расс. — Прощайте и не поминайте лихом!
Грег с сомнением постукивал кулаком по столу.
— Нет, Расс, я так не могу. Мы затащили их туда, мы их там бросили. Мы должны вернуть их домой, иначе я не смогу спать по ночам.
Расс тихонько рассмеялся, глядя на суровое лицо друга.
— Я знал, что ты это скажешь.
Он выбил из трубки пепел, задавил каблуком упавшую на пол искорку. Потом сунул трубку в карман, сел в пилотское кресло и взялся за рычаг. Генераторы запели все громче и громче. «Непобедимый» устремился в космос.
— Все равно уже слишком поздно, — проговорил Чемберс. — Пока мы доберемся до этой звезды, пока зарядим аккумуляторы, Маннинг с Пейджем наведут в Системе свой порядок. Даже если мы и найдем наше Солнце, нам уже не успеть.
— Какая жалость.. — Крэйвен, словно нахохлившийся филин, покачал головой. — Подумать только, какая жалость! Диктатор Статсмен так и не взойдет торжественно на трон!
Статсмен хотел было ответить, но сдержался, только поглубже уселся в кресле. На поясе в кобуре у него висел огнеметный пистолет.
Чемберс взглянул на него с неприкрытым отвращением.
— Пора прекратить эту игру в солдатики. Мы не собираемся подавлять ваш мятеж. Пока что я не почувствовал особой разницы оттого, что вы захватили власть на корабле… Какой смысл нам бороться с вами?
— Да уж, — отозвался Крэйвен. — Кто бы тут ни верховодил, а ожидает нас теперь лишь одно из двух: либо мы окончательно заплетаем и проведем остаток дней своих, блуждая от звезды к звезде, либо Маннинг прилетит за нами, возьмет за ушко и вытянет к солнышку.
Чемберс насторожился, подался вперед и вперил в лицо ученого свои стальные очи.
— Вы действительно считаете, что Маннинг сможет нас найти?
— Ничуть не сомневаюсь, — ответил Крэйвен. — Не знаю, как он это проделывает, но отыскать нас он может в любую минуту. Другой вопрос
— захочет ли? Сейчас для него самый подходящий момент избавиться от нас безо всяких усилий.
— Нет! — возразил Чемберс. — Вы ошибаетесь, Маннинг так не поступит. Он придет за нами.
— Не понимаю, с какой стати, — огрызнулся Крэйвен.
— Такой уж он человек, — завил Чемберс.
— И что вы собираетесь делать, когда он здесь объявится? — не выдержал Статсмен. — Упадете к нему на грудь и облобызаете?
Чемберс усмехнулся, пригладил усы.
— Ну зачем же? Я думаю, мы сразимся. Мы ему выдадим по первое число, и он ответит нам тем же. Это вполне естественно,
— Да, тут вы правы, черт подери! — прорычал Статсмен. — Потому что парадом теперь командую я! Похоже, вы оба забыли об этом. Как только мы зарядим аккумуляторы, я сотру Маннинга в порошок!
— Прекрасно, — с издевкой проронил Крэйвен. — Просто замечательно. Позвольте мне напомнить только об одном: не забудьте, что Маннинг — единственный человек, способный доставить нас в Солнечную систему.
— Ну и черт с ним! — взбеленился Статсмен. — Мне без разницы! Я сам найду дорогу домой.
— Да вы просто боитесь Маннинга, — поддел его Чемберс.
Статсмен схватился за рукоять пистолета. Глаза его пылали, лицо дышало откровенной ненавистью.
— Не пойму, какого дьявола я до сих пор не пристрелил тебя! Крэйвен мне нужен, я не могу его прикончить. Но ты мне совершенно без надобности. Ты теперь вообще пустое место!
Чемберс не отвел взгляда. Статсмен отпустил рукоять пистолета, безвольно уронил руку. Потом встал и вышел из рубки.
Боится Маннинга! Из груди его вырвался хриплый смешок. Это он-то боится Маннинга!
Но он боялся.
В памяти беспрестанно всплывала одна короткая фраза. Фраза, произнесенная Маннингом в ту ночь, когда он не без издевки пригласил Статсмена полюбоваться по телевизору на покушение. Слова эти бились в мозгу, лишали покоя, заставляли душу сжиматься от страха. Маннинг сказал их тогда, обращусь к Скорио, сказал между прочим, но вполне серьезно: "Статсмен свое получит, это я тебе обещаю!" В ту ночь Маннинг схватил Скорио и его гангстеров за шкирку и разбросал одного за другим по дальним уголкам Системы. Одного — на жуткую флотилию «Вулкан», другого — в «Аванпост», третьего — в колонию на Титане, четвертого — на Богом забытую Весту, а самого Скорио — на кочку посреди венецианского болота. Он не оставил им ни единого шанса. Поймал их в силовые ловушки и швырнул за миллионы миль… Без суда и следствия, неумолимой карающей десницей.
Акции «Межпланетной» обесценились. Огромные энергостанции на Венере и Меркурии бездействовали. Единственным осязаемым имуществом, оставшимся у компании, были флотилии кораблей, которые еще неполный месяц назад оживленно курсировали между планетами, доставляя во внешние миры аккумуляторы и привозя их обратно к Солнцу для подзарядки.
Маннинг и Пейдж получили патенты, подтверждавшие их права на генераторы энергии материи, практически в каждом государстве Солнечной системы. На обломках поверженных правительств возникали новые.
Джон Мур Меллори уже вступил в должность президента Юпитерианской конфедерации. В течение следующей недели должны были состояться выборы на Марсе и Венере.
Меркурий, после того как отпала необходимость в аккумуляторах, обезлюдел. Его поверхности больше не касалась нога человека. Его огромные купола пустовали. Как и миллиарды лет назад, он кружился на своей орбите — никому не нужный, заброшенный, слегка истощенный людьми шарик. На короткий миг познал он завоевательную поступь человечества, сыграл свою роль в развитии межпланетной торговли и вот опять вернулся в первозданное состояние… Одинокий околосолнечный бродяга, пария среди других планет. Рассел Пейдж посмотрел через стол на Грегори Маннинга. Вздохнул, вытащил из кармана пиджака трубку.
— Вот и все, Грег, — сказал он.
Грег хмуро кивнул, наблюдая, как Расс набивает трубку табаком и подносит к нему горящего спичку.
Не считая немногочисленной команды, они были одни на борту «Непобедимого». Джон Мур Меллори и иже с ним отправились в свои миры формировать новые правительства, которые будут проводить в жизнь волю народа. Отправились прямиком в историю Солнечной системы.
«Непобедимый» висел в космосе возле Каллисто. Расс взглянул на спутник, на его скованного льдом поверхность, на крохотное серебристое пятнышко — купол Рантора.
— Все, да не все, — сказал Грег. — Кое-что еще нужно сделать.
— Слетать за Чемберсом и компанией. — Расс пыхнул трубкой.
— Мы можем отчалить прямо сейчас, — кивнул Грег.
Расс встал, медленными шагами подошел к стенному шкафу, вытащил ящик с механическим шпиком, внутри которого слабое поле окружало металлическую пылинку — путеводную ниточку к «Межпланетному». Ученый осторожно извлек индикатор из ящика, поставил на стол и склонился над шкалой.
И вдруг изумленно присвистнул.
— Грег, они движутся! Они совсем не там, где мы их оставили!
Грег бросился к столу, уставился на стрелку.
— Они уходят еще дальше в открытый космос. Куда их несет, хотел бы я знать!
Расс выпрямился и насмешливо затянулся дымом:
— Наверное, они нашли какую-то звезду класса «G» и дунули к ней. Решили, что это родное солнышко.
— Похоже, ты прав. Мы ведь покружились там, попетляли, чтобы сбить Крэйвена со следа. Немудрено, что он потерял ориентацию.
— Но он явно где-то разжился энергией, — сказал Расс. — Мы ведь его стреножили, там и радиации-то почти нет! А он несется себе вперед, как ни в чем не бывало.
— Доктор разгадал наш трюк с концентрацией гравитации, — отозвался Грег. — И выманил у нас немного энергии, чтобы создать гравитационное поле.
Двое друзей молча глядели друг на друга.
— Что ж, — сказал в конце концов Расс, — значит, Крэйвен, Чемберс и Статсмен — трое злодеев затерялись в пространстве. Они направляются совсем не в ту сторону. Заблудились, одним словом. И обратной дороги им, скорее всего, не найти.
Он умолк и подпалил потухший табак. В рубке воцарилось напряженное молчание.
— Романтическое торжество справедливости, — изрек Расс. — Прощайте и не поминайте лихом!
Грег с сомнением постукивал кулаком по столу.
— Нет, Расс, я так не могу. Мы затащили их туда, мы их там бросили. Мы должны вернуть их домой, иначе я не смогу спать по ночам.
Расс тихонько рассмеялся, глядя на суровое лицо друга.
— Я знал, что ты это скажешь.
Он выбил из трубки пепел, задавил каблуком упавшую на пол искорку. Потом сунул трубку в карман, сел в пилотское кресло и взялся за рычаг. Генераторы запели все громче и громче. «Непобедимый» устремился в космос.
— Все равно уже слишком поздно, — проговорил Чемберс. — Пока мы доберемся до этой звезды, пока зарядим аккумуляторы, Маннинг с Пейджем наведут в Системе свой порядок. Даже если мы и найдем наше Солнце, нам уже не успеть.
— Какая жалость.. — Крэйвен, словно нахохлившийся филин, покачал головой. — Подумать только, какая жалость! Диктатор Статсмен так и не взойдет торжественно на трон!
Статсмен хотел было ответить, но сдержался, только поглубже уселся в кресле. На поясе в кобуре у него висел огнеметный пистолет.
Чемберс взглянул на него с неприкрытым отвращением.
— Пора прекратить эту игру в солдатики. Мы не собираемся подавлять ваш мятеж. Пока что я не почувствовал особой разницы оттого, что вы захватили власть на корабле… Какой смысл нам бороться с вами?
— Да уж, — отозвался Крэйвен. — Кто бы тут ни верховодил, а ожидает нас теперь лишь одно из двух: либо мы окончательно заплетаем и проведем остаток дней своих, блуждая от звезды к звезде, либо Маннинг прилетит за нами, возьмет за ушко и вытянет к солнышку.
Чемберс насторожился, подался вперед и вперил в лицо ученого свои стальные очи.
— Вы действительно считаете, что Маннинг сможет нас найти?
— Ничуть не сомневаюсь, — ответил Крэйвен. — Не знаю, как он это проделывает, но отыскать нас он может в любую минуту. Другой вопрос
— захочет ли? Сейчас для него самый подходящий момент избавиться от нас безо всяких усилий.
— Нет! — возразил Чемберс. — Вы ошибаетесь, Маннинг так не поступит. Он придет за нами.
— Не понимаю, с какой стати, — огрызнулся Крэйвен.
— Такой уж он человек, — завил Чемберс.
— И что вы собираетесь делать, когда он здесь объявится? — не выдержал Статсмен. — Упадете к нему на грудь и облобызаете?
Чемберс усмехнулся, пригладил усы.
— Ну зачем же? Я думаю, мы сразимся. Мы ему выдадим по первое число, и он ответит нам тем же. Это вполне естественно,
— Да, тут вы правы, черт подери! — прорычал Статсмен. — Потому что парадом теперь командую я! Похоже, вы оба забыли об этом. Как только мы зарядим аккумуляторы, я сотру Маннинга в порошок!
— Прекрасно, — с издевкой проронил Крэйвен. — Просто замечательно. Позвольте мне напомнить только об одном: не забудьте, что Маннинг — единственный человек, способный доставить нас в Солнечную систему.
— Ну и черт с ним! — взбеленился Статсмен. — Мне без разницы! Я сам найду дорогу домой.
— Да вы просто боитесь Маннинга, — поддел его Чемберс.
Статсмен схватился за рукоять пистолета. Глаза его пылали, лицо дышало откровенной ненавистью.
— Не пойму, какого дьявола я до сих пор не пристрелил тебя! Крэйвен мне нужен, я не могу его прикончить. Но ты мне совершенно без надобности. Ты теперь вообще пустое место!
Чемберс не отвел взгляда. Статсмен отпустил рукоять пистолета, безвольно уронил руку. Потом встал и вышел из рубки.
Боится Маннинга! Из груди его вырвался хриплый смешок. Это он-то боится Маннинга!
Но он боялся.
В памяти беспрестанно всплывала одна короткая фраза. Фраза, произнесенная Маннингом в ту ночь, когда он не без издевки пригласил Статсмена полюбоваться по телевизору на покушение. Слова эти бились в мозгу, лишали покоя, заставляли душу сжиматься от страха. Маннинг сказал их тогда, обращусь к Скорио, сказал между прочим, но вполне серьезно: "Статсмен свое получит, это я тебе обещаю!" В ту ночь Маннинг схватил Скорио и его гангстеров за шкирку и разбросал одного за другим по дальним уголкам Системы. Одного — на жуткую флотилию «Вулкан», другого — в «Аванпост», третьего — в колонию на Титане, четвертого — на Богом забытую Весту, а самого Скорио — на кочку посреди венецианского болота. Он не оставил им ни единого шанса. Поймал их в силовые ловушки и швырнул за миллионы миль… Без суда и следствия, неумолимой карающей десницей.