Саймак Клиффорд Дональд. Необъятный двор

   Тут Тэн вдруг вспомнил: днем он налил чайник, чтобы вскипятить воду для кофе, включил плиту, и впервые она зажглась без фокусов — ее даже не пришлось толкать ногами.

 
   Он проснулся утром — кто-то сжал его ноги. Он испуганно сел. Но это был только Таузер, который ночью забрался к нему в постель и устроился в ногах. Пес тихонько заскулил, его задние лапы дернулись, как будто он во сне гнался за кроликом.
   Тэн высвободил ноги и протянул руку за одеждой. Было еще рано, но он вспомнил, что вся мебель, привезенная накануне, так и осталась на грузовике. Нужно было стащить ее вниз и уже потом приступать к реставрации.
   Таузер продолжал спать.
   Тэн прошел на кухню и выглянул в окно. На крыльце у черного хода, скорчившись, сидел Бизли, «универсальный» слуга Хортонов.
   Тэн открыл дверь, чтобы узнать, в чем дело.
   — Я ушел от них, Хайрам, — сказал Бизли. — Она все время ругала меня. Я никак не мог ей угодить. Плюнул и ушел.
   — Ну, заходи, — предложил Тэн. — Надеюсь, ты не откажешься от завтрака и кофе?
   — Я все думаю, Хайрам, не остаться ли мне на несколько дней здесь у тебя, пока я не найду место.
   — Там будет видно, — заметил Тэн. — Сначала давай позавтракаем.
   Все это ему не нравилось, очень не нравилось. Через час прилетит Эби, устроит скандал и будет обвинять его в том, что он сманил Бизли. Ведь Бизли, несмотря на свою тупость, делал всю черную работу и безропотно сносил ругань и придирки. В поселке не найдется другого человека, который стал бы работать у Эби Хортон.
   — Твоя матушка всегда угощала меня печеньем, — сказал Бизли. — Она была очень хорошая женщина, Хайрам.
   — Это правда, — согласился Тэн.
   — Моя мать говорила, что вся ваша семья — это настоящие люди, не чета тем, кто больше всех в поселке задирает нос. Она говорила, что вы были среди первых поселенцев. Это правда, Хайрам?
   — Не самые первые, но этот дом стоит здесь почти сто лет. Мой отец любил говорить, что не было ночи, когда хотя бы один Тэн не ночевал под его крышей. Мне кажется, все это имело большое значение для моего отца.
   — Должно быть, приятное чувство. Ты можешь гордиться своим домом, Хайрам.
   — Не то слово. Я как-то очень сроднился с этим домом. Даже не могу представить себя в другом месте.
   Тэн включил плиту, подошел к крану и налил в чайник воды. Потом он пнул ногой плиту, но спираль и без того начала краснеть.
   «Второй раз подряд включаю, и она действует, — подумал Хайрам. — Сама исправилась».
   — Какой у тебя шикарный приемник, Хайрам, — сказал Бизли.
   — Он никуда не годится. Не работает. Все нет времени починить.
   — А по-моему, работает, Хайрам. Я только включил, и он сразу же начал нагреваться.
   — Нагреваться? А ну-ка пусти! — закричал Тэн.
   Бизли не ошибся — из приемника послышалось легкое потрескивание, затем прорвался голос, который все усиливался по мере того, как нагревались лампы.
   Слов он не мог разобрать.
   — А по-какому они говорят? — спросил Бизли.
   — Не знаю, — с отчаянием ответил Тэн.
   Сначала телевизор, потом плита, а теперь приемник.
   Он начал яростно крутить ручку, но стрелка не побежала, а поползла по шкале. В эфире быстро сменялись голоса, музыка.
   Тэн подстроился к какой-то станции — говорили на незнакомом языке. И вдруг он словно прозрел: да это же всеволновый супер, один из тех, что рекламируют на обложках модных журналов, стоит перед ним на кухонном столе, на месте его дешевенького приемника.
   Поднявшись, Тэн предложил Бизли:
   — Поищи, может, поймаешь что-нибудь на английском, пока я поджарю яичницу.
   Он включил вторую горелку, достал с полки сковородку, поставил ее на плиту и вынул из холодильника мясо и яйца.
   Бизли поймал наконец какой-то джаз.
   — Ну, как? — спросил он.
   — Превосходно, — ответил Тэн.
   Таузер вышел из спальни, зевая и потягиваясь. Он направился к двери, всем своим видом показывая, что хочет выйти. Выпуская его, Тэн посоветовал:
   — На твоем месте я плюнул бы на сурка. Тебе придется обшарить весь лес, чтобы найти его.
   — А он ищет не сурка, Хайрам, — заметил Бизли.
   — Ну, кролика.
   — И не кролика. Я вчера улизнул, когда Эби думала, что я выбиваю ковры. Из-за этого-то она и разошлась.
   Тэн проворчал что-то, выливая яйца на сковородку.
   — Так вот, я смылся и пошел на то место, где рыл Таузер. Я с ним поговорил, и он сказал мне, что это и не сурок, и не кролик, а что-то другое. Я залез в яму и помог ему копать. Он выкопал там какую-то штуку, похожую на старый бак. Кто-то зарыл ее здесь, в лесу.
   — Таузер не мог откопать бак. Его интересуют только кролики и сурки.
   — Он трудился вовсю, — настаивал Бизли. — И был очень взволнован.
   — Может быть, сурок выкопал себе нору под этим баком?
   — Может, и так, — сказал Бизли.
   Он покрутил приемник — послышалась дикая музыка, ее сопровождал голос комментатора.
   Тэн разложил мясо и яичницу по тарелкам, поставил их на стол, налил по большой чашке кофе и стал намазывать гренки маслом.
   — Ну, нажимай, Бизли, — предложил он.
   — Я очень благодарен тебе, Хайрам, за твою доброту, я сразу же уйду, как только найду работу.
   — Но я ведь еще ничего не обещал…
   — Знаешь, временами, когда мне кажется, что у меня на свете нет ни единого друга, я вспоминаю твою матушку. Она всегда была добра ко мне.
   — Ну ладно, хватит об этом, — бросил Тэн, чувствуя, что сдается.
   Он поставил на стол новую порцию хорошо поджаренных гренок и банку с вареньем и, наконец, сел к столу и начал есть.
   — Может быть, я могу тебе чем-нибудь помочь? — спросил Бизли, стирая тыльной стороной ладони остатки яичницы с подбородка.
   — Там у меня на дороге стоит куча мебели. Помоги снести ее под лестницу.
   — С радостью, — откликнулся Бизли. — Ведь я здоровый и сильный и никакой работы не боюсь. Я только не люблю, когда меня пилят.
   После завтрака они стащили мебель под лестницу.
   С креслом семнадцатого века им пришлось повозиться, оно было очень громоздким.
   Когда они, наконец, кончили, Тэн внимательно осмотрел кресло. «Человек, заляпавший краской чудесное вишневое дерево, должен был бы ответить за это», подумал он.
   Он сказал Бизли:
   — Придется снять краску, причем очень осторожно. Нужно взять растворитель, обмотать шпатель тряпкой и просто протирать поверхность. Хочешь попробовать?
   — Конечно, Хайрам. А что у нас будет на ленч?
   — Не знаю, — ответил Тэн. — Что-нибудь соорудим. Неужели ты голоден?
   — Думаешь, легко таскать эти вещи?
   — Там в кухне на полке банка с печеньем, — заметил Тэн. — Пойди и возьми.
   Когда Бизли поднялся наверх, Тэн медленно обошел подвал. Потолок был на месте. Все остальное тоже.
   А может быть, телевизор, плита и радио — просто «их» способ расплатиться со мной за квартиру? «Если это так, — подумал он, — пусть бы они пожили здесь подольше».
   Он посмотрел вокруг и не обнаружил ничего подозрительного, затем поднялся наверх и позвал Бизли.
   — Пойдем в гараж. Поищем какой-нибудь растворитель, и я покажу тебе, как им пользоваться.
   Бизли с запасом печенья в руках покорно поплелся за ним. Свернув за угол, они услышали приглушенный лай Таузера. Тэн прислушался, и ему показалось, что пес охрип.
   «Третий день, а может быть, даже четвертый. Если не принять мер, этот дурак совсем изведется», — подумал он.
   Тэн зашел в гараж и вернулся оттуда с двумя лопатами и киркой.
   — Пошли, — бросил он Бизли. — Нужно кончать, а то покоя не будет.
   Таузер произвел в лесу настоящие раскопки. Пса почти не было видно из вырытой им ямы торчал лишь самый кончик хвоста, который, как всегда, подрагивал.
   Бизли сказал правду: эта странная штука действительно напоминала бак. Часть его выглядывала из ямы.
   Таузер выбрался наверх и сел, тяжело дыша — на усах налипла грязь, язык свисал набок.
   — Он говорит, что пора нам принять участие в этом деле, — произнес Бизли.
   Тэн обошел яму и стал на колени. Затем попытался рукой стряхнуть землю с выступающей из ямы части бака, но прилипшая глина затвердела и плохо поддавалась. На ощупь казалось, что бак был сделан из какого-то тяжелого металла.
   Тэн взял лопату и стукнул ею по баку. Раздался звон металла.
   Они дружно взялись за работу, снимая лопатами слой почвы над баком. Бак оказался больше, чем они думали, и понадобилось немало времени, чтобы откопать его. Но это было далеко не все: нужно было очистить всю поверхность от приставшей к ней земли.
   — Я голоден, — пожаловался Бизли.
   Тэн взглянул на часы. Почти час.
   — Беги домой, — предложил он Бизли. — И найди себе что-нибудь в холодильнике. Там есть молоко.
   — А ты, Хайрам, — ты разве не голоден?
   — Ну, принеси мне сэндвич и посмотри, нет ли там мастерка.
   — А для чего тебе мастерок?
   — Я хочу соскрести грязь с этой штуки и посмотреть, что это такое.
   Он опустился на колени рядом с выкопанным предметом и смотрел, как Бизли исчез в лесу.
   — Таузер, — заметил он, — это самая странная штука из всех, которые ты когда-либо выкапывал.
   «Когда от страха места себе не находишь, остается только одно. Обратить все в шутку», — подумал Тэн.
   Бизли, конечно, не испугался. У него недоставало воображения, чтобы бояться непонятных вещей.
   Тэн осмотрел бак: он был овальной формы, не менее семи метров в высоту и четырех в поперечнике. «Целая комната, — подумал он. — В Уиллоу Бенде никто сроду не видывал такой штуки».
   Он вынул из кармана складной нож и очистил от глины кусочек поверхности. Бак был сделан из какого-то диковинного материала, неизвестного Тэну, похожего на стекло.
   Тэн продолжал соскребать грязь с бака, пока не очистил кусок величиной с ладонь.
   Теперь Тэн почти не сомневался: все же это был не металл, а полупрозрачное вещество, скорее напоминавшее стекло, из которого делают кубки и вазы. Тэн вечно за ними охотился — любители сходят с ума по такому стеклу и платят бешеные деньги.
   Тэн закрыл нож, спрятал его в карман и присел на корточки, чтобы получше рассмотреть находку Таузера.
   В нем росла уверенность: существа, поселившиеся в его доме, прибыли именно в этой штуке, откуда бы они не явились — из космоса или из какого-нибудь другого времени. Он сам удивился своим мыслям — раньше он ни о чем таком не думал.
   Тэн взялся за лопату. На этот раз он стал копать глубже, подрывая закругленный край незнакомого предмета, все еще крепко сидящего в земле.
   Он спрашивал себя — что ему говорить обо всем этом и говорить ли вообще. Может быть, самое правильное — засыпать всю эту штуку землей, чтобы ни одна живая душа не узнала?
   Бизли, конечно, будет болтать. Но кто обращает внимание на то, что несет Бизли? Все в Уиллоу Бенде знали, что Бизли тронутый.
   Наконец, вернулся Бизли. В старой газете он принес три неумело сделанных сэндвича и почти полную бутылку молока.
   — Да ты, как я вижу, не очень торопился, — без раздражения заметил Тэн.
   — А мне было интересно.
   — Что именно?
   — Приехали три больших грузовика и привезли какие то тяжелые вещи. Два или три больших шкафа и еще кучу всякого барахла. Они все поставили в подвал. Ты знаешь телевизор Эби? Они его забрали. Я им говорил, чтобы они не брали, а они все равно взяли.
   — Совсем забыл, — спохватился Тэн. — Генри предупреждал, что пришлет счетную машину, а я забыл.
   Он съел сэндвичи, разделив их с Таузером, который в порыве благодарности измазал его маслом.
   Покончив с едой, Тэн поднялся и взял в руки лопату.
   — А теперь за работу, — предложил он. — Мы должны кончить.
   — Но в подвале-то все так и стоит.
   — Подождет, — ответил Тэн. — Нужно развязаться с этим делом.
   Когда они кончили копать, было совсем темно. Тэн устало оперся на лопату.
   Четыре метра на семь в поперечнике и три в высоту — и все из матового стекла, звенящего от прикосновения лопаты. «Должно быть, они совсем маленькие, — подумал Тэн. — Иначе как бы они уместились в этом ящике, особенно если их много. Неизвестно, какой путь им пришлось проделать. Но все же они как-то разместились. Значит, все у них было предусмотрено. Не будь они такими крошечными, они не смогли бы забраться в щели между балками пола (при условии, что они вообще реально существуют и все это не сплошная чушь)».
   Если они и побывали в доме, то ясно, что сейчас их там нет. Таузер чуял или слышал что-то утром, а сейчас он был совсем спокоен.
   Тэн вскинул лопату на плечо и прихватил с собой кирку.
   — Двинулись, Бизли, — кивнул он. — День был длинный и тяжелый.
   Пройдя напрямик через кустарник, они вышли на дорогу. В ночной тьме то там, то здесь мелькали светлячки, уличные фонари покачивались от легкого летнего ветерка. Звезды были яркие и четкие.
   «Возможно, они еще в доме, — подумал Тэн. — Наверное, поняли, что Таузер их учуял, и что-нибудь сделали, чтобы он больше не ощущал их присутствия».
   «Вероятно, они хорошо приспосабливаются. Похоже, что так. С какой легкостью они устроились в человеческом жилье», — подумал он мрачно.
   Они с Бизли шли в темноте по усыпанной гравием дорожке, ведущей в гараж. Нужно было положить инструменты. Но странное дело — гаража не оказалось.
   Не было гаража, не было и фасада дома: дорожка резко обрывалась, и за ней не было ничего; в том месте, где кончался гараж, стена изгибалась.
   Они подошли ближе к стене и остановились в темноте, еще не веря своим глазам.
   Не было ни гаража, ни порога, ни фасада дома. Будто кто-то взял противоположные углы фасада, свел их вместе, и вся передняя стена дома оказалась внутри кривизны.
   Теперь Тэн стал владельцем дома с завернутым внутрь фасадом. И хотя это выглядело просто, на самом деле все оказалось сложнее — кривизна была не такой, какой следовало бы ожидать в подобном случае — длинная линия, изящно изогнутая и очень нечеткая, будто фасад совсем убрали, а оставшаяся часть дома расположилась так, чтобы как-то замаскировать это исчезновение.
   Тэн выронил кирку и лопату — они со стуком ударились о твердую дорожку. Он провел рукой по глазам, будто снимая с них невидимую пелену.
   Когда он убрал руку, ничего не изменилось.
   Фасада по-прежнему не было.
   Он несколько раз обежал вокруг дома, едва сознавая, что делает, и внутри у него рос страх.
   Задняя стена была на месте. С ней ничего не произошло.
   Он поднялся на крыльцо, Бизли и Таузер последовали за ним. Распахнув дверь, Тэн ворвался в переднюю, пронесся по лестнице, в три прыжка пересек кухню и бросился в гостиную, чтобы снова посмотреть, что же произошло с фасадом.
   Остановившись в дверях и ухватившись за косяк, Тэн ошалело уставился в окно. Он отлично знал, что на дворе ночь, прекрасно видел светлячков в кустах и в камышах, фонари на улице, звезды в небе. Но в окна его комнаты лился поток солнечного света, а за домом лежала какая-то незнакомая страна, ничем не напоминающая Уиллоу Бенд.
   — Бизли, — крикнул он. — Погляди в окно!
   Бизли поднял голову.
   — Интересно, что это за местность? — спросил он.
   — Я и сам бы хотел это знать, — откликнулся Тэн.
   Таузер нашел свою миску и, подталкивая носом, начал возить ее по всей кухне, давая этим понять Тэну, что его пора кормить.
   Тэн прошел через комнату и открыл наружную дверь. Гараж был на месте. Пикап стоял, упираясь носом в открытую дверь гаража, а легковая машина, как всегда, находилась внутри.
   Фасад тоже был в полном порядке, но остальное…
   В двух футах от грузовика дорожка обрывалась и за ней не было ни двора, ни леса, ни дороги, а просто пустыня, покрытая галькой и песком, плоская уходящая вдаль пустыня, ровная, как пол, с редкими пятнами камней и кустами чахлой зелени. Огромное слепящее солнце висело прямо над горизонтом, который виднелся где-то очень далеко. Но самое удивительное заключалось в том, что солнце находилось на севере, где ему было совсем не место. Кроме того, оно сияло ослепительно белым светом.
   Бизли вышел на порог, и Тэн увидел, что он дрожит, как испуганный пес.
   — Может быть, тебе лучше вернуться и состряпать нам ужин? — мягко спросил Тэн.
   — Но как же, Хайрам… — начал было Бизли.
   — Все в порядке, — успокоил его Тэн. — Все будет в порядке.
   — Ну, если ты так говоришь, Хайрам…
   Он вошел в дом, хлопнув дверью, и через минуту Тэн услышал, как он гремит посудой на кухне.
   Не удивительно, что Бизли так перепугался. Хоть кого свалит такая штука: выйти из своей парадной двери и очутиться в незнакомой стране.
   Конечно, человек может и не к такому привыкнуть, но все же на это нужно время.
   Тэн спустился с крыльца, прошел мимо грузовика за гараж. Огибая его, он почти надеялся увидеть знакомые дома Уиллоу Бенда — ведь когда он входил через заднюю дверь, поселок еще стоял на месте.
   Но Уиллоу Бенда не было. Перед ним лежала пустыня, бесконечная пустыня.
   Он обошел дом вокруг и теперь не нашел задней стены. Задняя часть дома представляла собой то же, что фасад, когда Тэн впервые увидел его, те же сведенные вместе углы. Он пошел дальше, но повсюду расстилалась пустыня. Фасад был на месте, и все оставалось по-прежнему. На обрезанной дорожке стоял грузовик, дверь гаража была открыта и внутри виднелась машина.
   Тэн прошел в глубь пустыни, наклонился и зачерпнул горсть гальки. Галька была самая обыкновенная. Он присел на корточки и начал пропускать камешки сквозь пальцы.
   В Уиллоу Бенде была задняя дверь его дома, а фасад исчез. А здесь, правда, непонятно как, все было наоборот: передняя дверь осталась, но отсутствовала задняя стена.
   Он встал, выбросил оставшиеся камни и вытер ладони о брюки.
   Уголком глаза он уловил какое-то движение на пороге — они были здесь.
   Отряд крошечных зверьков, — если их вообще можно так назвать — строем спустился с лестницы. Все они были не выше десяти сантиметров и передвигались, опираясь на четыре конечности, хотя было ясно видно, что их передние конечности — не ноги, а руки. Их крысиные мордочки с длинными острыми носами отдаленно напоминали человеческие лица. Казалось, что зверьки покрыты чешуей, так как их тела при движении блестели и переливались. Хвосты зверьков, очень похожие на те проволочные закругленные хвостики, какие бывают на заводных игрушках, торчали вверх и подрагивали на ходу.
   Они сошли со ступенек четким шагом, сохраняя дистанцию в полфута и держась прямо, как по линейке, двинулись в пустыню. В них чувствовалась железная целеустремленность, и тем не менее было видно, что они не очень торопятся.
   Тэн насчитал шестнадцать зверьков. Он долго стоял, провожая их взглядом, пока они не растворились в пустыне.
   «Вот они, мои новые жильцы, — подумал Тэн. — Это они обили потолок, починили телевизор, исправили плиту и приемник. И похоже, что они путешествовали в этом странном сосуде из матового стекла, который лежит там, в лесу. Но даже если они прибыли на Землю в этой штуке, то все равно непонятно, откуда они появились».
   Тэн поднялся на крыльцо, открыл дверь и увидел, что его гости прорезали в дверной сетке круг диаметром в пятнадцать сантиметров. «Иначе бы им не выйти, — подумал он и тут же мысленно отметил: — Как-нибудь надо выбрать время и заделать дыру». Он вошел в дом, громко хлопнув дверью.
   — Бизли! — закричал он.
   Ответа не было.
   Таузер выполз из под кушетки и виновато заскулил.
   — Все в порядке, дружок, — сказал Тэн. — Эта компания меня тоже напугала.
   Он пошел на кухню. Неяркий свет, лившийся с потолка, отражался в перевернутом кофейнике, в осколках чашки посреди пола и в опрокинутой миске с яйцами. Разбитое яйцо расплылось на линолеуме бледно-желтым пятном.
   Поднявшись по лестнице, Тэн увидел, что дверь, ведущая на черный ход, почти уничтожена — ржавая металлическая сетка разорвана на куски, и рама, на которой она была натянута, расколота.
   Тэн посмотрел на дверь не без восхищения.
   — Вот дурни, — изумился он, — прошли сквозь дверь и даже открыть не попытались.
   Он зажег свет и стал спускаться по лестнице. Но на полпути остановился в изумлении: слева от него была стена, сделанная из того же материала, что и потолок.
   Перегнувшись через перила, Тэн увидел, что стена делила его мастерскую пополам — она шла от пола до потолка, перерезая подвал.
   Что же осталось в мастерской?
   Он вспомнил, что там стояла счетная машина, которую утром прислал Генри. Три грузовика, сказал Бизли. Три грузовика деталей попали прямо к ним в лапы.
   Тэн устало опустился на ступеньки.
   Должно быть, они считают его своим союзником. Не иначе, как они решили, что Тэн знает об их существовании и действует заодно с ними. Или, может быть, они решили, что он таким образом расплатится за ремонт телевизора, плиты и приемника.
   Но если рассуждать последовательно — зачем они починили плиту, телевизор и приемник? Что это — своего рода плата за постой? Или просто знак дружеского расположения? А может быть, пришельцы решили попрактиковаться — проверить, смыслят ли они что-либо в технике чужого мира, посмотреть, как можно применить свои знания в условиях вновь открытой планеты?
   Тэн постучал костяшками пальцев по стене у перил — белая гладкая поверхность зазвенела.
   Приложив ухо к стене, он внимательно прислушался — ему показалось, что там слышен приглушенный гул, но он не был в этом совершенно уверен.
   За стеной осталась садовая косилка Бейнкера Стивенса и еще много разного хлама, который нужно было чинить. «Ведь хозяева с меня шкуру сдерут, — подумал Тэн, — особенно Бейнкер Стивенс. Это ведь известный жмот».
   Бизли, наверное, совсем одурел от страха. Когда он увидел, как эти типы поднимаются по лестнице, у него последний разум отшибло, и он полез в дверь, даже не открыв ее. А теперь он, очевидно, носится по поселку и трезвонит обо всем каждому, кто захочет его слушать.
   Правда, обычно никто не обращает внимания на болтовню Бизли. Но если он заладит без конца одно и то же, да еще в таком возбужденном состоянии, не исключено, что кто-нибудь да и прислушается. И тогда они ворвутся сюда, все обыщут, всюду сунут нос и, в конце концов, кто-нибудь из них зацапает все в свои руки.
   А это уже их совсем не касается, повторял Тэн, чувствуя, что в нем заговорил старый бизнесмен. Сразу же за его двором начинались огромные неосвоенные пространства, и путь к ним лежал только через его дом. И вся эта земля по праву принадлежала ему. Может быть, она ни на что не годна. Ведь это пустыня. Но прежде чем ее отдать, он должен сам все посмотреть и во всем убедиться.
   Он вышел из подвала и направился к гаражу.
   Солнце по-прежнему находилось на севере, над самым горизонтом, и вокруг все было спокойно. Тэн нашел в гараже молоток, гвозди, несколько коротких дощечек и принес их в дом. Он заметил, что Таузер, воспользовавшись паникой, уснул на кресле с парчовой обивкой, но не стал его трогать.
   Закрыв черный ход, Тэн прибил на дверь несколько платок, затем запер кухню, закрыл окна в спальне и тоже забил их досками.
   Это хоть ненадолго задержит жителей поселка, сказал он себе, когда они примчатся поглазеть на то, что здесь происходит.
   Он достал из шкафа свое охотничье ружье, коробку патронов, бинокль и старую флягу, которую наполнил водой из крана, и положил в мешочек продукты на дорогу для себя и Таузера, так как времени на еду уже не оставалось.
   Потом Тэн прошел в комнату и согнал Таузера с кресла.
   — Пошли, Тауз, — сказал он. — Пойдем сами все поглядим.
   Проверив бензин — бак был почти полный, — он влез в машину и положил ружье на сиденье, рядом с собой. Таузер прыгнул вслед за ним. Затем, дав задний ход, Тэн развернулся и поехал на север через пустыню.
   Машина шла легко. Почва была ровная, как пол. Иногда она становилась ухабистой, но не более чем проселочные дороги, по которым он мотался в поисках мебели.
   Ландшафт оказался на редкость однообразным. Повсюду расстилалась плоская пустыня, и лишь кое-где выступали низкие холмы. Тэн все время ехал на север, держа курс по солнцу. Несколько раз он пересекал песчаные полосы — песок был твердый, хорошо спрессованный, и колеса шли легко.
   Через полчаса он поравнялся с отрядом своих гостей. Шестнадцать зверьков все так же неторопливо шли строем по пустыне.
   Тэн сбавил скорость и некоторое время ехал параллельно с ними. Но толку от этого не было никакого — зверьки придерживались строго определенного направления, не обращая на Тэна никакого внимания.
   Увеличив скорость, Тэн обогнал их.
   Солнце по-прежнему неподвижно стояло на севере. Это было очень непривычно. Может быть, подумал Тэн, этот мир вращается вокруг своей оси гораздо медленнее, чем Земля, поэтому и день здесь длиннее. Судя по тому, что солнце так долго стоит на одном месте, намного длиннее.
   Согнувшись за рулем и всматриваясь в бесконечную пустыню, он впервые обратил внимание на необычность пейзажа.
   Несомненно, это был другой мир. Другая планета вращалась вокруг другой звезды, и никто на Земле не знал, какое место она занимает в космосе. Но из-за странных действий шестнадцати существ, шагавших строем по пустыне, новая планета начиналась сразу же за парадной дверью его дома.
   Вдалеке маячил довольно высокий холм. По мере того как Тэн приближался к холму, он начал различать на его вершине какие-то блестящие предметы. Вскоре он остановил грузовик и взялся за бинокль.
   Тэн с удивлением увидел, что блестящие предметы — баки из молочно-белого стекла, точно такие же, как тот, что он нашел в лесу. Он насчитал их восемь штук. Они лежали в углублениях из серого камня и ослепительно ярко блестели на солнце. Некоторые гнезда пустовали. Тэн опустил бинокль и стоял, размышляя, стоит ли взбираться на холм, чтобы получше разглядеть их. Потом покачал головой — успеется. Сейчас лучше проехать как можно дальше. Ведь это еще не серьезная исследовательская экспедиция, а лишь предварительная разведка.